Чего там бояться? Зверь как зверь. Близко не подойдет, больно надо ему.
Ну, воют, что ж теперь... Природа у них такая.
Вам, может, в диковинку, а я привык. Каждый день слушаю.
Эк, заладили: страшно!
По секрету скажу: ежели и бояться зверя, то лишь в человечьем обличии.
Есть-есть. Уж поверьте.
А вот так. С виду человек, внутри же...
Оборотень?
Хе-хе.
Нет, другое.
Варг.
Так их кличут.
Врать не буду, не видал. Господь миловал. Но рассказик-другой поведать могу.
Время-то есть?
Ретроспекция третья. Дети полной луны
- И льет, льет..., - старый Фегге Стромгаард сердито отряхнулся, стянул блестящий влагой дождевик и водрузил его на крюке.
- Чего ворчишь, дед? - весело отозвался разносящий жаркое Йонс. - Тебе уже местечко заготовили. И пиво в кружке истомилось. А ты все недоволен.
- Будешь довольным в такую погодку.
- Ладно, не брюзжи. Глянь лучше сюда. Гусиные ножки в сметане. А? Как?
- Отменно. Только паштет не забудь.
- Сейчас принесу.
Хозяин заведения удалился, а Фегге проковылял к любимому столику в уголке.
Погода и впрямь установилась дрянная: грязь, слякоть. Хоть сутками не вылезай из уютного, пропитанного вкусными ароматами деревенского трактира. Некоторые, впрочем, так и делают. Вон, Хорнс, прощелыга эдакий. Знай себе сидит-подмигивает лисьими глазками. А уж как любит байки травить заезжим простакам! Напустит туману - и давай. Без всякого удержу. Врет, мерзавец, напропалую. Вдохновенно, так, с огоньком. А попробуй встрять, опровергнуть. Выкрутится, песье отродье, да тебя же вдобавок дураком выставит. Нет, с ним держи ухо востро. Неровен час, попадешься этому скабрезнику на язык, после век не отмоешься.
- Вот и паштет, - Йонс водрузил пред стариком миску.
- Благодарствую.
- Чего уж... Лопай на здоровье, пока кормят, - трактирщик задорно улыбнулся. - Как там Хельга?
- Болеет, - Фегге отхлебнул пива, причмокнул. - Уже две недели. Кнут ее смотрел. Сказал, дело плохо. Протянет от силы полгода.
- Так, может, лекарство какое надо?
- А, брось. Доктора таких снадобий не прописывают.
- Не понял?
Фегге отмахнулся.
- Чего там понимать... Старость - вот и весь сказ. Разве ж это лечат?
- Да-аа...
Йонс задумчиво поскреб щеку. Хотел, было, что-то добавить, но тут дверь с шумом распахнулась и зычный голос заставил присутствующих обратить взгляды к порогу.
- Эй, бездельники! Покуда набиваете свои никчемные желудки, звери хозяйничают на ваших фермах.
И Свенд Хансен, местный егерь, не удосужившись снять мокрый плащ, в громадных, оставляющих за собой лужи грязи, болотных сапогах прошествовал к ближайшему столику. Плюхнулся на лавку, гаркнул:
- Хозяин - пива! Да побольше.
Йонс беспрекословно исполнил желание егеря.
Хансен припал к здоровенной кружке и пил, не отрываясь. Довольно крякнув, отставил опорожненную емкость, потянулся ко второй. Притихшая публика наблюдала за процессом.
Дородная фигура Свенда, его неукротимый бойцовский дух и дикарские повадки внушали селянам почти мистический трепет. Егеря уважали, но побаивались. При нем многие любители почесать языки тушевались, замолкали и уж не отмыкали уст, пока рядом витал крепкий мужской дух Хансена, слышались басовитые раскаты смеха и соленые выраженьица, коих в лексиконе бравого парняги Свенда было в избытке. Однако находились смельчаки, готовые по-свойски побеседовать с могучим потомком викингов. В числе таковых баламут и враль Хорнс Нильсен.
- О каких это зверях ты толкуешь? - подал голос старый пройдоха.
- Да уж, ясно дело, не о кротах, - Хансен покончил с пивом и принялся за жаркое. - Ночью у хромого Лассе загрызли двух свиней.
- Ну? Волки, что ль, объявились?
- Кто его знает, может, и волки, - пробурчал Свенд.
Фегге, внимательно следивший за разговором, уловил явную неуверенность в речи егеря. То же подметил и Хорнс.
- Погоди-ка, здоровяк, - дотошный плешивец выбрался из своего закутка и подсел к Хансену. - Что ж получается, ты, значит, не в силах разобраться, какая тварь пустила в расход двух хрюшек бедняги Лассе? Хорош егерь! Эдак, чего доброго, окажется, что свинок попортил сам "Старый Эрик", вздумавший полакомиться мясцом у себя в аду!
"Тьфу, дурак!", - прошипел Фегге, сплюнул через плечо и торопливо перекрестился.
- Шел бы ты, папаша, на место, - с едва сдерживаемой яростью произнес Свенд.
- Ишь какой бойкий! - недотепа Нильсен, похоже, вошел в раж. - Ты мне не указывай. Сам, как последний олух, прозевал волков, а туда же, замечания старшим делать. Шустер больно!
Прорычав в ответ что-то невнятно-обидное, Свенд поднялся с лавки. Ухватил брызжущего слюной надоедливого старикашку за кожаный пояс, поволок к двери. И не обращая внимания на вопли протеста, выкинул того за порог, в предвечерний туман с непрестанным дождем.
После возвратился к столу, и, ничуть не смущаясь скрестившихся на нем укоризненных взоров завсегдатаев трактира, продолжил трапезу.
Свиньи хромоногого Лассе явились первой жертвой в череде смертей домашнего скота. Последующие ночи унесли еще трех коз и пяток гусей. Доселе тихая сельская жизнь пошла кувырком. В срочном порядке укреплялись изгороди и амбары. Население вооружалось и с энтузиазмом бралось за выкапывание волчьих ям средь лесистых дубрав. Дошло до выставления патрулей на деревенских окраинах. Причем добровольных часовых хватало: даже женщины выказывали активность в деле охраны родной территории. Однако принимаемые меры безопасности желанного результата не давали. Скотина неведомым образом гибла, а виновники злодеяний по-прежнему уходили безнаказанными. У старосты на этой почве разыгралась мигрень. Егерь Хансен, руководивший мероприятиями по обороне и поимке врага, также ломал голову над происходящим. Сбитые с панталыку фермеры днем собирались в трактире у Йонса и, пропустив стаканчик-другой, в который раз перемывали косточки главным заступникам, строили густо замешанные на волшебных поверьях догадки о природе неведомого зверя и высказывались в том смысле, что, мол, и не сообразишь даже, какому богу молиться о помощи.
В один из дней зашедший в трактир Фегге столкнулся нос к носу с племянником.
Кнут Стромгаард слыл человеком ученым. Лекарь, как никак, а к ним всегда отношение особое. И обликом, и манерами - ну чистый горожанин. Оно понятно: долго жил в Ольборге, вот и нахватался тамошних привычек. А уж дело врачебное знает, как иной пастух свое стадо. Добрую половину села от всяческих недугов избавил. Правда, с теткой его, Хельгой, заминка приключилась. Но то случай крайний. Смерть - она баба въедливая. Ежели вцепится, жди беды. Супротив ее не всякий доктор выстоит, будь он хоть сам Гиппократ.
- Здравствуй, дядюшка.
- День добрый. Уже собрался?
- Да.
- Задержись-ка на минуту. Йонс! - он помахал трактирщику. - Мне как обычно.
Оба присели за столик.
Кругом стоял гвалт. Взбудораженные последними событиями и немалой дозой горячительных напитков селяне судачили о приключившейся с ними напасти. Больше других сотрясал воздух конечно же болтун Нильсен. Но его речи были похожи одна на другую, а потому быстро приедались, и окружающие слабо реагировали на выступления плешивого Хорнса.
- Что ты думаешь об этой кутерьме, племяш?
- Вопросик, однако! Его уместнее задать егерю.
- Хансен сам ни черта не понимает. Говорит, это, мол, кто угодно, но не обычный хищник. Какой зверь, скажи на милость, сумеет проскочить кордоны, да еще не оставив следов? Только нечисть, больше некому. И остальные считают так же.
Кнут развел руками.
- Тогда и бороться следует другими методами.
- Что посоветуешь?
- Ну, дядюшка, ты спросил! Мне-то откуда знать?
Подошедший Йонс украсил поверхность стола дымящимися кушаньями и кружками с выпивкой.
- А у тебя, хозяин, какие мысли по поводу бед наших?
Трактирщик, убедившись, что их не подслушивают, наклонил вперед лысую голову и, переводя взгляд с одного на другого, заговорщицки произнес:
- Я вам так, судари мои, отвечу. Дело это темное. И разрешить его может лишь синск.
- Кто? - переспросил Кнут.
Такого невежества от всезнайки-доктора Йонс не ожидал. Он скептически поджал губы и посмотрел на старика Фегге, словно говоря: ну и молодежь пошла. И чему их только в городе учат?
- Синск, - повторил трактирщик. - Способный видеть невидимое.
- Небылицы, - фыркнул Кнут.
- Господин Стромгаард! Не будь вы уважаемым на всю округу человеком, могли бы услышать сейчас много нехороших слов в свой адрес. Стыдитесь! Вы просвещенный лекарь, а таких простых вещей не ведаете. Может, по-вашему, и морских дев не бывает?
Доктор поднялся, нацепил шляпу.
- Всего хорошего. Сказки, дорогой Йонс, я послушаю в следующий раз. Коли появится охота. До встречи, дядя.
Кнут быстрым шагом покинул заведение.
- Н-да, - вздохнул Фегге. - Образованный, не нам чета. Так чего там насчет синска?
- В Борнхольме есть один. Живет у горы Корсхой. Был тут недавно приезжий из тех мест, такого порассказал!
- Врал, поди. Хорнс, вон, тоже наплетет с три короба, успевай только варежку разевать.
- Я и от других слышал. Мастер Стрид, священник из Аархуса, и тот признавался, что подобных чудес отродясь не видывал. Нам бы этого синска сюда зазвать.
Фегге невесело усмехнулся.
- Чем ты его заманишь? Золота у нас нет. Да и не факт, что поможет.
- Этот все умеет. Даром что сын рыбака и морской девы.
- Ладно заливать-то.
- Истинная правда! Мне не веришь, у святого отца спроси.
- До Борнхольма путь не ближний, - задумчиво протянул Фегге. - Если только молодца какого снарядить.
- Я Христиана отправлю, - с готовностью произнес Йонс. - Он парень смышленый. И за себя постоять может.
- Вижу, ты уже все обдумал.
- Так ведь время идет.
- Да, время упускать нельзя.
Престарелый Стромгаард сделал приличный глоток из кружки, подвинул к себе тарелку.
- Фегге!
- Ну?
- А ты заметил, когда эти твари нападают? - в расширенных зрачках Йонса отплясывали болотные огоньки-призраки. - В полнолуние!
Стромгаард на мгновение задумался, кивнул и сосредоточился на обеде.
Весть о приезде синска разнеслась быстрее молнии. Все село во главе со старостой высыпало встречать потенциального избавителя. Лишь завидев его, многие не смогли удержать разочарованных возгласов. Люди ожидали узреть если уж и не древнего, покрытого тиной и ракушками, пропахшего морем старца (каковым расписал его Хорнс Нильсен), то хотя бы мужчину богатырских статей с суровым взглядом норманна. Оказалось ни то, ни се.
Синск был возмутительно молод, что-то около двадцати пяти. Ростом, правда, удался, но сложения отнюдь не героического. Парень как парень. Таких в любой деревне навалом. Вот взгляд - да, необычный. Приковывает к себе, не оторвешься. Земля и небо, сталь и пламя. С этими очами грех не замечать незримое.
Толпа народу на окраине села нисколько не смутила прибывшего. Он поздоровался со всеми, выслушал сбивчивую приветственную речь старосты, задал несколько вопросов егерю, а после был препровожден в трактир, где Свенд, Йонс и другие с всякими красочными подробностями ввели парня в курс дела.
Имени своего синск так и не открыл.
- Вам незачем, - коротко пояснил он, и присутствующие были вынуждены довольствоваться этим.
Позже вместе с несколькими сопровождающими походил по крестьянским дворам, отмеченным визитами неустановленного зверя. Внимательно осмотрел землю, пядь за пядью. Заглянул в хлева и амбары. Постоял, размышляя о чем-то. Остальные уважительно перешептывались в сторонке, стараясь не мешать.
У старика Лассе синск испросил разрешения выбраться на крышу сквозь чердачное окно. Недоуменно косясь на односельчан, тот разрешил. Парень довольно ловко вскарабкался по черепичному скату к ребристой вершине, долго и пристально изучал поверхность. А, спустившись вниз, поинтересовался, живет ли кто-нибудь к юго-западу от деревни.
- Мельник, - сказал Фегге, бывший среди прочих. - В двух милях отсюда.
- Каков он?
- То есть?
- Что за человек?
Собравшиеся многозначительно переглянулись.
На мельницу никто из них давно не наведывался. И причиной тому характер нелюдимого Магса Андерсена, про которого вдобавок ходили самые разные слухи. Говорили, будто мельник - знаток черного искусства, да к тому же обладатель книги Киприана. От такого, ясное дело, добра не жди. По словам ушлого Хорнса, ночами этот Андерсен собирает у себя бесов и командует ими, заставляя перетаскивать тяжеленные мешки с мукой. Обличием же мельника впору детей пугать: черные, сросшиеся у переносицы брови, ледяной взор, острые скулы и косая сажень в плечах.
Перебивая друг друга, люди с удовольствием выложили приезжему все известные факты и домыслы. Мимоходом коснулись предков Андерсена, заодно уличив их в сношениях с нечистым.
Парень спокойно и очень серьезно воспринял доводы присутствующих. А когда шумная орава утихомирилась, обратил свой удивительный взгляд на юго-запад, к просторно раскинувшемуся полю, за которым лежала невидимая отсюда мельница.
- Значит, книга Киприана, - молвил он.
И тонкой волной озноба накрыло фермеров.
Проводить синска вызвались трое: егерь Свенд, неугомонный Фегге и, как это ни странно, доктор Кнут Стромгаард. Выражаясь словами самого лекаря, "на всякий медицинский случай".
Ночь выдалась облачная, сухая и безветренная. Полевая трава послушно льнула к земле под ногами бравой четверки. Фегге то и дело спотыкался, по причине неровного рельефа почвы. Синск шагал за Хансеном, след в след. Замыкал процессию доктор. Все молчали.
Пару миль до мельницы преодолели на удивление быстро.
Остановившись в небольшой роще у заводи, участники вылазки внимательно наблюдали за погруженным во тьму строением на том берегу. Где-то совсем рядом ухнул филин. У Фегге душа ушла в пятки, но виду он не подал. Доктор извлек из кармана трубку и принялся искать огниво.
- Курить нельзя, - осадил его синск. - Могут заметить.
- Простите, не сообразил, - сконфузился Кнут.
Он торопливо вынул мундштук изо рта.
- Что делать-то будем? - сочным басом осведомился егерь.
Парень ответил не сразу.
Цепким взором еще раз охватил панораму мельницы и окрестностей. Выдержал несколько секунд. Затем обратил лицо к компаньонам.
- Посидите здесь. Я скоро вернусь.
- Эй, погоди-ка, - колоритная фигура Свенда отделилась от древесного ствола и приблизилась к синску. - Давай вдвоем. Так оно правильнее будет.
Тот отрицательно помотал головой.
- Ждите, - и бесшумно растворился в ночной прохладе.
Хансен, коротко ругнувшись, опустился в траву рядом с лекарем.
- Ну и чудило, - хмыкнул егерь.
- На себя посмотри, - парировал внезапно осмелевший Фегге. - Полторы недели кряду рыскаешь, ловишь... и толку? Этот, вон, в раз смекнул, чем дело пахнет.
- Я, разрази вас гром, охотник, а не колдун!
- Потише там, - подал голос Кнут.
Наступившее безмолвие сопровождалось мерным плеском воды. Темная поволока облаков, распростершись над лесными вершинами, не спешила покидать горизонт.
- Луны-то нет, - заметил Фегге. - Не его ночь сегодня.
- Ты по-прежнему веришь в эту ахинею, дядюшка?
- А ты по-прежнему зубоскалишь, умник? Ничего, денек-другой, и поглядим, как тогда запоешь.
Кнут скептически улыбнулся.
- Дружище Хансен, ты, верно, тоже думаешь, что скотину загубил Магс Андерсен?
Егерь досадливо отмахнулся.
- Ничего я не думаю. Вернется борнхольмский шустрик, у него и спросишь.
Оба Стромгаарда замолчали. Только Свенд непрерывно бурчал что-то себе под нос.
- Чего бормочешь? - спросил Фегге.
- Да никак в толк не возьму, зачем ему понадобилось на крышу-то взбираться?
- Гнездо искал, - невозмутимо обронил Кнут.
- Чье гнездо? - не понял егерь.
- Мельника, чье же еще. Чернокнижник Андерсен, облюбовав крышу бедолаги Лассе, свил уютное гнездышко у дымохода. И теперь каждое полнолуние, обернувшись вороном, прилетает туда. А заодно трескает хозяйских свинок.
- Да не слушай ты его! Мелет ерунду всякую! - Фегге в сердцах махнул рукой и, резко приподнявшись с земли, отошел в сторону.
Шутливый настрой племянника совершенно не нравился престарелому Стромгаарду. Дело крайне серьезное, и причин для потехи нет. А Кнут со своей ученостью норовит лишний раз высмеять "глупые деревенские суеверия". Что ж, коли жизнь не мила...
Синск появился внезапно. Тихим свистом привлек к себе внимание троицы и метнул вскочившему на ноги Свенду нечто белесое. Тот, схватив на лету, поднес к глазам.
- Матерь божья!
- Что там? - поинтересовался доктор.
- Провалиться мне на месте, это ж волчьи клыки!
- Так и есть, - подтвердил синск.
- Дай-ка взглянуть, - Фегге принял у егеря нежданный презент.
С десяток шлифованных острых костяшек были нанизаны на грубую бечеву. Стромгаард, точно зачарованный, перебирал их одну за другой, стараясь рассмотреть в деталях. Затем передал связку Кнуту.
- Ты его видел? - спросил Хансен.
- Магса нет на мельнице.
- Нет? - изумленно повторил Фегге и невольно обратил взгляд в сторону села.
- Успокойтесь, - сказал парень. - Сегодня он никому не сделает вреда. Да и завтра тоже. Луна взойдет лишь на третью ночь. Стало быть, есть время подготовиться.
- Значит, это действительно Андерсен? - недоверчиво косясь на синска, произнес доктор.
Тот кивнул. И добавил:
- По поводу книги Киприана вы были правы.
Фегге осенил себя крестным знамением.
- А откуда мы узнаем, с какой стороны его ждать? - вопросил егерь.
Парень слабо улыбнулся и показал на связку.
- Они нам подскажут.
- Это как?
- Зверь придет за своим оружием.
Синска приютил Кнут Стромгаард.
Жизнь он вел холостую. Забот, связанных с чем-то помимо врачебного дела, не имел. И потому великодушно предоставил свою обитель в распоряжение гостя.
Доктора весьма занимали отдельные моменты, которые синск, без сомнения, мог прояснить. Но парнишка на все расспросы отвечал неохотно, а порой и вовсе отмалчивался. Дабы унять нарастающее раздражение хозяина, он заметил, что в эти дни должен быть предельно собран и сконцентрирован на собственных внутренних процессах.
- Противник достался серьезный, - коротко произнес синск и погрузился в молчание.
Наступил час луны.
В означенный срок Свенд и Фегге явились к дому лекаря. Парень попросил их развести костер во дворе. А сам при помощи Кнута смастерил распорки, и когда пламя занялось, подвесил над ним котелок. Из своей дорожной котомки извлек бурый смолистый сгусток, кинул его в емкость и добавил воды. Помешивая варево черпаком, он время от времени посматривал на небо.
Ночное светило готовилось развернуться в полную силу.
Фегге, наблюдая за действиями синска, испытывал чувство тревоги. Охота - процесс азартный, спору нет. Но ведь расклад зачастую меняется. Какая-нибудь неучтенная мелочь, и все пойдет наперекосяк. Он украдкой взглянул на компаньонов.
Свенд возбужден предстоящим боем. Ноздри трепещут, то и дело разминает свои кулачищи, хрустя костяшками. Кнут спокоен, и как будто бы весел. Для него это игра, не более. А вот синск, напротив, жутко серьезен. Лицо отрешенное. Уткнулся в котел, и занят исключительно его содержимым.
Жителей села известили загодя: мол, сидите по домам, не высовывайтесь. Что бы не происходило снаружи, на улицу носу не казать. По крайней мере, до первых петухов. Йонс, правда, порывался участвовать, однако и его удалось вразумить.
Едва непонятный отвар забурлил, парень снял котелок с огня и опустил его в земляную ямку: остывать. Затем удалился в дом. Вернувшись со связкой волчьих клыков, передал ее егерю.
- Держи у себя.
Тот без лишних слов принял трофей.
Костер сообща затушили. Постояли немного, привыкая к тьме.
Показавшийся целиком лунный диск залил местность призрачным сиянием.
- Пора, - молвил синск.
Подхватил котелок, и троица последовала за ним на проселочную дорогу. Достигнув окраины, расположились у холма, на котором стоял дом старика Лассе. Поле отсюда просматривалось на две трети. Взоры защитников устремились к подернутой мглою далекой кромке леса, где терялась таинственная мельница.
Ночь стояла удивительно тихая. Фегге даже подумалось, что все они заблуждались в отношении Магса Андерсена. Фантазия разыгралась, и только. Ну не может в такую ночь происходить злодеяний! Дремлет село. Мирно пофыркивают лошади в стойлах. Молчат псы. Улыбается природа в своем безмятежном сне. И никаких признаков надвигающейся беды...
- Вот он.
Синск указал куда-то в поле. И все увидели.
Если существо, стремительно преодолевавшее километровое расстояние, и было человеком, то довольно странным. Нечто голое усиленно работало четырьмя конечностями, покрывая мощными скачками открытое пространство травы. Свенд и оба Стромгаарда во все глаза таращились на маневры неведомого чуда. Парень же не терял времени. Сбросил рубаху, оставшись в полотняных штанах, взял котелок и выпил все до последней капли.
- Хансен! - в голосе его прорезалась хрипотца.
Егерь обернулся на зов.
- Береги это ожерелье. В нем сила зверя.
Свенд кивнул.
- А теперь укройтесь где-нибудь. Здесь вам оставаться нельзя.
Трое селян рванули к зарослям бузины.
- Господи, что же это за тварь такая, а? - выдавил из себя Фегге, очутившись под защитой листвы.
- Варг, - сквозь зубы процедил Хансен.
Он погладил литое дуло предусмотрительно взятого ружья. Простое, в сущности, действие возымело эффект: взбудораженное сознание понемногу успокаивалось.
- Доктор, - позвал егерь, - ты мази прихватил?
Кнут ответил утвердительно.
- Это хорошо. Парнишке, может, понадобится.
Синск находился в полусотне метров от них.
Обнаженный торс его, казалось, испускает слабое мерцание. Напряженная фигурка с четко обозначившимся рельефом мышц и сухожилий. Похоже, снадобье являлось источником неукротимой энергии, должной уравнять шансы на победу в схватке с не-человеком.
Варг меж тем пересек поле и, не сбавляя бег, в один присест взмыл на крышу сарая хромого Лассе. Утвердившись на корточках, он обвел острым взглядом округу, и наконец заметил синска. Сидевший в кустах Фегге похолодел.
Парень, не дожидаясь продолжения, первым ринулся в атаку. Варг Андерсен соскочил на землю, и вскоре два полуголых создания сцепились в борьбе.
- Свят, свят, свят! - шептал старый Стромгаард, непрерывно крестясь.
Свидетелям битвы двух стихий - тьмы и света - не удавалось разглядеть многого. Плетень и сумерки надежно скрывали происходящее. Что-то бесконечно двигалось там, яростно хрипело, скулило, гортанно рычало, грызлось.
Свенд нервно теребил ремешок ружья. Лекарь вытягивал шею, силясь рассмотреть хоть что-нибудь впереди. Ситуация достигла своего апогея.
И вдруг возня прекратилась.
Остающиеся в укрытии люди молчаливо ждали. А затем, не сговариваясь, бросились к месту боя.
Синска обнаружили у изгороди. Он сидел, привалившись спиной к перевязанным ивовым прутьям. Воздух с сиплым шумом вырывался из легких. Левое плечо парня было залито кровью.
- Кнут, помоги ему! - крикнул Фегге.
Доктор торопливо выудил из подсумка склянки с мазями и взялся обрабатывать раны. Избавившийся от верхней одежды Свенд мощными ладонями драл рубашку на лоскуты.
Распростертое тело мельника маячило поодаль. Фегге, совладав с отвращением, осторожно приблизился к нему.
Труп Магса Андерсена лежал поверх вскопанной гряды. Из разорванного горла били алые струйки, стекая на поросшую черным волосом грудь.
- Жил зверем, и сдох так же, - изрек подошедший Хансен. - То-то бесам в преисподней нынче работенки прибавится.
- Эй, дружище! - окликнул он синска. - Злыдня на лакомство воронью бросить что ли?
- Не стоит, - слабо отозвался тот.
- Чего ж с ним делать? Сжечь?
- Закопать.
- Ну да, - с сомнением протянул Свенд. - Его зароешь, а потом от призрака житья не станет.
- Закопать, - повторил синск. - Вместе с книгой.
- Какой книгой?
- Черной.
- Это значит, кому-то придется на мельницу топать, - хмыкнул егерь. - Не хочешь прогуляться, Фегге? Ладно, не боись. Сам схожу.
Подойдя к двери, забарабанил в нее кулаком.
- Лассе, хмырь болотный! Вылезай! Хватит дома сидеть.
И когда взъерошенная голова перепуганного хромого старика показалась в окне, Свенд не удержался, разразился хохотом. Взвинченное настроение этой ночи сменилось легкостью от мысли: все кончилось.