Раннее утро. Из-за горизонта появились первые солнечные лучи. Мыша, переминаясь с лапки на лапку, выползла из своего родового гнезда, чтобы передохнуть и немного перекусить. Она повела своим носиком, сверкнула бусинками глаз, и юркнула к кормушке, где уже были насыпаны ее любимые семечки. Она не торопясь, выбирала самые аппетитные и поедала их с чувством глубочайшего удовлетворения.
Хозяйка как обычно сидела за рабочим столом, перебирая кипу бумаг, которая никогда не уменьшалась. Включенный компьютер тихо гудел, считываю новую информацию из глобальной сети Интернет. Хозяйка отвлеклась от работы, с интересом посмотрела на свою любимицу. Мыша, непрекращая есть, бросила взгляд на озабоченное, но знакомое лицо. Что-то опять случилось.
- Ну, что устала? - спросила хозяйка.
Мыша повела носиком и села на задние лапки. Хозяйку она знала уже достаточно давно, и понимала ее лучше, чем та сама себя. За последний год женщина сильно сдала. Как-то резко постарела. В глазах появились невыразимая тоска, а в уголках губ морщинки. Она так много работала, что кроме Мыши у нее уже не было никого родней.
- Ну, что смотришь? - вопросила женщина, заведомо зная, что Мыша не ответит.
Зазвонил телефон и хозяйка, немного замявшись, взяла трубку. На другом конце провода заговорил красивый мужской голос. Губы хозяйки растянулись в улыбке, и она заворковала, перебирая пальцами жемчужное ожерелье.
У хозяйки не было постоянного партнера, она меняла их, как только наступал подходящий момент. Одно незнакомое лицо сменяло другое. Мыша уже и не помнила всех, кто посетил их жилище. Хотя, нет, один запомнился достаточно хорошо, но он первым покинул их с хозяйкой. Женщина еще долго после разрыва не могла придти в себя.
Мыша с интересом наблюдала за хозяйкой, ее глазки-бусинки мерцали в предрассветной мгле. Наконец, женщина повесила трубку и грустно покачала головой.
- Вот, так Мыша. В эти выходные мы будем с тобой одни. Только ты и я.
Мыша, занявшаяся своей внешностью, отвлеклась, и снова посмотрела на хозяйку. Женщина достала из закромов стола пачку сигарет и закурила. Она держала длинную тонкую сигарету в красивых ухоженных пальчиках с длинными наманикюренными ноготками. Медленно затягиваясь, она, наслаждаясь вкусом дорогого табака. Мыша поскребла нос и недовольно запищала.
- Прости, совсем забыла, - спохватилась женщина, и пошла открывать окно. - Так лучше?
Женщина виновато улыбнулась своей любимице. Там за окном разгорался рассвет, приближался новый день. Но он не принесет хозяйке ничего нового, кроме головной боли, и осознания своего одиночества. Несколько лет назад Мыша знала свою хозяйку как пылкую уверенную в себе женщину, готовую свернуть горы.
Они выбрались из трущоб, где невежество повседневно и естественно. Они карабкались наверх. Они шли по головам, по жизням близких и родных людей, по праху любви и надежд. И вот они здесь, где так же холодно, как и на вершинах самых высоких гор.
Толик устав ждать, показал мордочку из гнезда и осторожно позвал Мышу. Мыша вздрогнула и обернулась к своему молодому партнеру, который с надеждой смотрел на нее. Он нерешительно вышел наружу и сел возле гнезда. Он не торопил возлюбленную, но всем своим видом показывал, что уже соскучился.
Мыша кинула быстрый взгляд на хозяйку, словно спрашивая: "Ну, я пошла?" Женщина улыбнулась и понимающе кивнула.
- Иди, а то заждался совсем.
Мыша поспешно вернулась в гнездо, где мирно спали пять ее малышей. Она легла, прикрывая и согревая их своим телом. Толик лег рядом. Он робко потерся о мордочку возлюбленной, за что получил нежный шлепок хвостом. Малыши запищали, призывая маму поскорее их накормить. Если бы у Мыши были бы губы, как у хозяйки, она бы улыбалась.