--
Эстель, злоба может и праведного человека обратить в зверя, - пожурила подругу Лили, видя, как та с ненавистью вновь и вновь набирает телефон Сержа.
--
Он должен быть дома, я уверена, что он дома!
--
А вдруг у него срочные дела?
--
Какие? - фыркнула подруга.
--
Успокойся Эстель. Мужчины того не стоят.
--
А что тогда стоит?
--
Жизнь, - твоя жизнь.
--
Лили я тебя не понимаю.
--
Может, ты просто не хочешь понять.
Эстель была старше Лили на семь лет, но порой ей казалось, что за хрупкой внешностью подруги скрывается многоопытная женщина, которую уже ничем не удивишь. Они познакомились случайно: столкнулись лбами в книжном магазине, когда одновременно потянулись поднять упавшую книгу. Эстель тогда еще была замужем. У нее было все: дом, семья, любящий муж. Но как-то быстро все прошло: дом продали, семья развалилась, муж ушел к любовнице. Эстель была на грани нервного срыва, и только Лили навещала подругу, когда той уже и жизнь была не мила. Она каждодневно звонила, интересовалась как у нее дела, не нужно ли чем-нибудь помочь. Приходила в гости чаще, чем это позволялось. Наконец, Лили привела ее в клуб "Дартрон", где Эстель смогла найти понимание и поддержку. Там познакомилась с Сержем, которому пыталась сейчас дозвониться. Одним словом, Эстель была обязана Лили всем, и это ей не нравилось.
Они с Лили общались уже три года, но Эстель так и не выяснила, чем зарабатывает себе на жизнь подруга. Она нигде никогда не задерживалась допоздна. Ела только мясо с кровью и пила томатный сок, на все остальное смотрела с брезгливой гримасой. Алкоголь не терпела страшно. Парней меняла как перчатки, впрочем, оставаясь с бывшими на дружеской ноге. Она всюду находила знакомых, друзей, любовников. И что самое омерзительное - все ей были рады. Она со всеми была мила, приветлива, обходительна, рядом с ней Эстель ощущала себя грязной.
--
О, нет, ничего, - замахала руками Эстель, - Просто задумалась.
--
Хочешь, я провожу тебя до дома?
--
Нет, не надо.
Заплатив за свой заказ, Эстель, чуть ли не бегом, направилась к выходу. Пройдя вдоль улицы, свернула в переулок, а там по подворотням к дому Сержа. Он должен быть дома. Он же обещал!!
Серж долго не открывал. Минут пять Эстель простояла под дверью, пока за оной не послышались шаркающие шаги. Молодой мужчина лет тридцати пяти, брюнет, плотного телосложения удивленно воззрился на стоящую перед ним женщину.
--
Эстель? - уточнил он, будто бы они встретились только что, а не сутки назад провели вместе целый вечер.
--
Серж, что случилось? - удрученно вопросила женщина, - Ты обещал сегодня пойти со мной на выставку гравюр восемнадцатого века.
Серж почесал в затылке. Одет он был в банный халат, так что говорить о том, что он хоть куда-то собирался, было бы нелепо. "Неужели забыл!" - с ужасом подумала Эстель.
--
Прости. Вчера приехала жена. Так, что все отменяется.
--
Жена? - опешила женщина.
--
Да, - непринужденно кивнул Серж, и продолжил, - Я же говорил, что еще не развелся. А до этих пор она имеет право приезжать, когда захочет.
--
Дорогой, ты где? Я уже соскучилась, - донесся из-за двери женский голос.
--
Иду, иду, - крикнул Серж, затем обернулся к Эстель, - Ты уж прости. Свой телефон ты мне не соизволила оставить... Так, что сама виновата. Встретимся в клубе. Пока.
И Серж, погладив женщину по щеке, аккуратно закрыл за собой дверь. Эстель не знала, что ей делать, то ли смеяться, то ли плакать. Или может устроить истерику. Какая же она дура!! Поверила такому... такой.... Да чтоб все это. И ведь уже мечтала, как это будет - с ним, вместе.
Домой решила идти пешком. Нужно было спустить пар. Придти в себя. К своему району добралась только часам к девяти вечера. Эстель плохо соображала, и даже не удивилась, когда рядом каким-то чудесным образом оказалась Лили.
--
Что случилось? На тебе лица нет.
--
А чего еще на мне нет? - язвительно фыркнула Эстель.
--
Эстель, что случилось?
--
У него жена.
--
И что? Ты же это и раньше знала.
--
Она приехала. Они там вместе. Развлекаются. А я так... Сама виновата.
--
Р-р-р.. Мер-рр-завец.
Женщина удивленно посмотрела на подругу. Не ожидала она от хрупкой, миниатюркой, как фея девушки, утробного рычания. От звука издаваемого Лили у Эстель затряслись коленки, и прошиб холодный пот.
--
Э-э? - только и смогла выдавить из себя Эстель.
--
Ой, не обращай внимания, просто он меня сильно взбесил, - тут же улыбнулась Лили.
--
Мы уже пришли.
--
Увидимся завтра?
--
Да, и знаешь, что Лили?! - окликнула Эстель уходящую подругу.
--
Что?
--
Если честно, я хотела бы, чтобы он сдох.
--
Ты уверена?
--
Да, уверена.
--
Не боишься, что твое желание сбудется?
Эстель задумалась, мыслями возвращаясь к утренней сцене у дверей, она представила, как было бы замечательно, если бы этот чванливый, самоуверенный эгоист умер. И злобная улыбка сама расплылась на лице, искажая привлекательные черты.
--
Нет, не боюсь.
Ночью Эстель снился странный сон. Она шла к дому Сержа и ветер раздувал ее шелковую ночную рубашку. С неба на нее смотрели мерцающие огоньки звезд, прохлада ласкала тело. Женщина вошла в дом через черный ход, который Серж из принципа никогда не закрывал. Ей оставалось только подняться по лестнице наверх, где располагалась хозяйская спальня. А в ней постель, где они с Сержем проводили долгие зимние ночи. Только он и она.
Эстель встала на ступеньку, но ее отвлек звук возни у окна. Женщина обернулась и оторопела. В приоткрытое окно гостиной, просунулась лохматая волчья морда и с укоризной посмотрела на нее. Но как только Эстель подалась вперед, зверь исчез, будто его и не было.
--
Знаешь, мне сегодня снился очень странный сон? - решила поделиться с Лили, Эстель.
--
Да, и какой же?
--
Я шла к дому Сержа, зашла в него, а там из окна на меня смотрела волчья харя.
--
Не харя, а морда, - поморщилась подруга, - С чего это тебя начали сниться такие сны, как думаешь?
--
Наверно, во сне мне пытаются показать, какой на самом деле Серж кобель.
--
Ну, не знаю, у большинства волков заведено так, что нашедшая пару особь не расстается с ней до последнего вздоха.
--
А если один умирает?
Лили помрачнела. Всегда жизнерадостные глаза впервые заволокло пеленой грусти. Эстель с удивлением отмечала эту перемену.
--
Другой, будет верен ему до смерти.
--
Как романтично.
--
Ты так думаешь?
--
Я просто в это не верю.
--
А зря, так оно и есть, - Лили даже немного обиделась, но, поправив выбившийся из прически локон, вновь улыбнулась, - Не будем о грустном. Меня не будет дней пять. Уезжаю на сборы. Скучать не будешь?
--
Не буду.
--
И не думай об этом Серже. Ты женщина молодая, свободная, чертовски привлекательная. Уверена, что к моему возвращению ты обзаведешься двумя-тремя такими же.
--
Постараюсь.
Ночь заполнили крики, стенания, мольбы о пощаде. Кровь хлестала, брызгами орошая дорогие итальянские обои, шелковые простыни, ворсистый ковер. Хруст костей и чавканье плоти, сопровождались предсмертными хрипами. Боль и безумие.
Горячая кровь текла по рукам. Выпущенные на свободу, из костяных клеток, сердца, слабо трепыхались в сжатых ладонях. И снизошедший покой, как сладкая конфета томился на языке.
Через два дня местные газеты пестрели леденящими душу заголовками: "Кровавая баня", "Триумф безумия", "Семью расчленили в их собственной постели!!!", "Семейный мясник вернулся?!!". Эстель не читала газет, достаточно было придти на работу, где щебечущие кумушки сами все расскажут. Но информация о том, что погибшими оказались Серж и САфи Дане, повергла ее в шок.
--
Привет, как тебя зовут, красавица?
--
Эстель.
--
Не хочешь потанцевать?
--
С удовольствием.
Эстель смеялась до упаду, танцевала и пила шампанское. И так по кругу: смех, танцы, шампанское. Вечер пролетел незаметно.
--
Давай я провожу тебя домой.
--
Конечно, буду только рада.
Проходя по парку, под руку с красивым высоким мужчиной, Эстель млела. Луна золотой монетой освещала им путь.
--
Эстель, - тихо привлек ее внимание кавалер, заметив, как восторженно горят глаза новой знакомой, - Не стоит питать иллюзий на мой счет. Я женат. И я люблю свою жену.
Женщина застыла. Такого поворота событий она не ожидала. Опять, да как он посмел!! Как они все посмели!! Холодная ярость исказила красивое лицо, обезобразив его до неузнаваемости. Красная пелена накатила, затуманив без того хрупкий разум.
Лили вернулась через пять дней. Что-то чудовищное произошло с тихим, отдаленным от городской суеты, районом. Люди смотрели друг на друга с опаской. Закрывали двери на замки, вздрагивали от любого шороха. Девушка заглянула к подруге, но той не оказалось дома. Поискав под ковриком, Лили зашла в дом не вскрывая замок. У Эстель царил хаос. Мебель перевернута, подушки изрезаны, а перья белыми хлопьями лежали везде, где только возможно. Исцарапанные стены, вспоротые матрасы, погром царил везде, даже в душевой комнате, где сиротливо стояли разбитые рамы душевой кабинки.
Лили дождалась темноты. Она не закрыла дверь, все равно полисмены, выломают ее, когда узнают, кто виновник всех кошмаров. В парке царил мрак. У, раскинувшей зеленые космы, ивы затаилась тень.
--
Эстель, что ты наделала? - с мировой печалью в голосе произнесла Лили, - Зачем? Три года назад я помогла тебе. Я уничтожила следы твоего преступления. Ты была в бешенстве, и я могла понять твой гнев на своего мужа и его любовницу. Но теперь... Что теперь?
Тень пошевелилась, но не вышла на свет. Она прислушивалась и принюхивалась, точно дикий зверь, сидящий в засаде.
--
Я больше не могу тебе помочь. Я предупреждала тебя. А ты?! Что сделали тебе эти люди? В чем они были виноваты?
Эстель с превеликим трудом понимала человеческую речь. Ее мозг перестал воспринимать мир, как раньше, грань между безумием и вменяемостью стала хрупкой. Перед глазами маячила помеха, преграда к величайшему наслаждению, когда-либо испытанному ей. Убить? Нет, от нее весьма подозрительно пахнет.
--
Ох, Эстель, - продолжало изъясняться существо, и Эстель показалось, что оно видит ее даже в полной темноте, - Значит уже слишком поздно. Мне очень жаль.
Эстель хоть и плохо соображала, но даже так, ощутила панический ужас, увидев, как глаза говорящей становятся желтыми, лицо вытягивается, а зубы стремительно увеличиваются в размере.
И надо же было такому случиться, молодой еще неопытный полицейский, обходил дозором свое ведомство. Почуяв жертву, Эстель рванула к нему. Передвигаясь прыжками, она пожирала его безумным взглядом, сверкающих в лунном свете, глаз. В руках Эстель сжимала нож для разделки птицы.
--
Стреляй, мальчишка, стреляй!!! Она же убьет тебя!!!
Парень, хотя и был неопытен, оружие держать умел. Яростно рявкнул стальной напарник, но пуля попала в плече, не причинив взбешенной женщине, серьезного вреда. Выстрелы последовали один за другим. Полицейский стрелял, пока не закончились патроны, и даже после, не сообразив, что все закончено.
Эстель упала на колени, густая кровавая слюна пенилась, извергаемая приоткрытым ртом, затем, заваливаясь на бок, рухнула лицом вниз. Вот теперь все.
Полицейский долго не решался подойти. Не оправился от пережитого шока. Потом взял себя в руки присел рядом, брезгливо потыкал дулом пистолета остывающее тело Эстель. Лили подошла ближе, сокрушенно покачала головой. Не уберегла, как ни старалась.
--
Что это за тварь? - поинтересовался молодой человек.
--
Это не тварь, как вы изволили выразиться, господин полицейский. Это человек, - вздохнула Лили, - Ее звали Эстель Петерсон.
--
Что же с ней случилось?
Недоумение его возросло, когда, перевернув труп, увидел искаженное в страшной гримасе лицо. Безумные глаза даже после смерти казались средоточием зла и ненависти.
--
Злоба может и праведного человека обратить в зверя, господин полицейский, - устало произнесла Лили затертую до дыр истину.
--
Даже так.
Пока полицейский вел переговоры по рации, Лили опустилась на корточки рядом с телом бывшей подруги. На лице девушки отразилась неподдельная грусть.