Летом Федю отвезли к бабушке в деревню. Он не очень расстроился. Здесь столько всего интересного: сеновал, баня, сарайчик и даже живая коза!
Бабушку звали Настасья Петровна, так же, как медведицу в сказке "Три медведя".
Но ничего медвежьего мальчик в ней не обнаружил. Бабушка была добрая, никогда внука не ругала, пекла блины, пироги и ватрушки. Только однажды строго сказала:
- Ты, Федя, в старый амбар не ходи. Там кукан живет!
Если бы она его не предупредила, то мальчик, может быть, и внимания не обратил на амбар, а теперь... Так и тянуло, хоть одним глазком взглянуть, что за чудище за дверью сидит. О куканах Федя никогда не слышал, и в сказках они ему не встречались. А бабушка, как нарочно, объяснять ничего не стала, будто кукан - это самое обычное дело.
День за днем проходит - Федя к амбару ни ногой. Боязно. Кто знает, может, он кусается?
Но вот как-то раз Настасья Петровна с утра отправилась пасти козу, а Федя остался дома. Вышел мальчик на улицу - день такой расчудесный! Солнышко светит, будто праздник сегодня. Тут не только страху, даже маленькому трясунчику места нет:
- Да, что он мне сделает, кукан этот?
Прошелся Федя около амбара раз, другой. Просто магнит, а не амбар! Дай, думает, загляну на минутку, скоро домой возвращаться, друзьям и рассказать нечего.
Отодвинул Федюша задвижку, приоткрыл осторожно дверь - а оттуда холод-ледунец подул, да так зло, что даже сердце на миг остановилось. Постоял мальчик немного, подождал, пока страх уляжется, открыл дверь пошире. А снизу тьма-тьмущая как глянет своим ужасным черным глазом! Сердце-то так в пяточки и ушло!
Идти дальше или нет? Любопытство тянет, а страх сзади за рубашку держит.
Шагнул Федя на лестницу - заскрипели ступени, словно сейчас переломятся или за ногу схватят.
- Ладно, - подумал мальчик, - потерплю, немного осталось.
Спустился, огляделся по сторонам - вроде, нет никого. Вдруг слышит - чихнул кто-то. Мамочка родная! Сидит перед Федей на бочке с капустой человек не человек, зверь не зверь, с ног до головы черной шерстью покрыт. Пальчики с коготками. Уши длинные-предлинные, и под подбородком, как шапка ушанка, узлом завязаны. Глаза маленькие и голубые, словно незабудки.
- Это ты кукан? - расхрабрился и спросил Федя.
- Не-ет ... Это ТЫ - кукан, - спокойно ответил ушастый, продолжая жевать капустный лист.
- Шутишь? Я - Федя, а ты - кукан. Мне бабушка про тебя рассказывала.
- Ошибаешься, - покачал головой ушастый, - теперь ты будешь кукан, а я - Федя.
Он положил капустный лист и слез с бочки:
- Садись, чего стоять. А я в город поеду, мне в школу поступать пора. Да ты не беспокойся, куканом не трудно быть, только никому на глаза не показывайся, а то напугаешь.
Смотрит Федя - перед ним уже не чудо-юдо, а мальчик, такой же, как он, даже сандалики кожаные с дырочками. Взглянул на свои руки - а они уже шерстью черной обрастать начали, хотел заплакать - не получается, видимо, слез у куканов нет. Растерялся Федя, а двойник тем временем быстро по лесенке поднялся, и дверь снаружи запер. Остался Федя в амбаре один-одинешенек. И не может понять: он на самом деле уже кукан или все-таки еще человек? У кого спросить?
В углу зашуршало, и сквозь полумрак мальчик разглядел вылезшую откуда-то крысу.
- Отдавай кусок сахара, - сказала она, - ты мне вчера проиграл!
Федя очень удивился, что крыса умеет разговаривать.
- Это тебе, наверно, кукан проиграл, не я.
- Так и знала, что отдавать не захочешь! Всегда одна и та же история. Не буду больше с тобой в монетку играть.
- Разве ты не видишь, что я обыкновенный мальчик? - воскликнул расстроенный Федя.
- Обыкновенный мальчик? - возмутилась крыса. - Мальчики не понимают крысиного языка. Что с тобой? Заболел? Наверно, капусты объелся. Предупреждала я: не ешь столько капусты - в кролика превратишься. А кролики, они - глупые.
- Я не кролик, и сахара мне не жалко. На кухне у бабушки целая сахарница.
- Это каждый умеет - чужим сахаром угощать, ты свой из сундучка достань.
Федя осмотрелся и обнаружил за бочкой небольшой сундук, запертый вместо замка кривым гвоздем. Он достал гвоздь и поднял крышку. Кажется, ничего не изменилось, но стало как-то светлее. Может быть, глаза у Феди к темноте привыкли. Только вдруг он начал прекрасно различать отдельные предметы. Сундучок был полон, но не золотом и бриллиантами, а обычными вещами и съестными припасами.
Мальчик наклонился за коробочкой с сахаром и заметил зеркальце.
- Проверю, - обрадовался Федя, - кто я теперь?
Он поднес зеркало поближе к лицу и испуганно отпрянул, навстречу ему вспыхнули голубыми льдинками, чужие, незнакомые глаза.
- Хватит на себя любоваться! Жадина ты. И обещания не выполняешь! - продолжала возмущаться крыса.
Крысиный упрек был настолько несправедлив, что мальчик, рассердившись, перевернул коробку и высыпал весь сахар на пол. Куски покатились, сверкая мелкими искорками спрессованных гранул, как будто это были светящиеся волшебные кубики. Они сыпались и сыпались, превращаясь в белую гору, а крыса замерла в недоумении, не понимая, что происходит, потом метнулась и спряталась за корзину, стоящую в углу.
- Ты кто? - спустя некоторое время, робко прошептала она.
- Я - Федя! - мальчик почувствовал, как по щеке покатилась маленькая теплая слезинка.
Он решительно слез с бочки, поднялся по лестнице и стал громко стучать в запертую дверь. Наверное, бабушка еще не вернулась или не слышала, но снаружи было абсолютно тихо. Ему показалось, что мир за дверью отделился от пространства внутри маленького темного амбара. Почти исчез. Да и сам Федя стал каким-то другим: видел в темноте, понимал, что говорят животные. Словно шел он по своей солнечной жизни легко, не задумываясь, и вдруг беспечно свернул в незнакомый дремучий лес. Здесь все было чужое, живущее по другим, неизвестным ему законам. И как теперь разобраться в происходящем, понять это и пережить?
- Эй, - позвала крыса. - Хорошо, что ты не кукан, с ним скучно было, кусочка сыра не допросишься. Давай, сыграем в монетку.
Федя оторвался от своих размышлений:
- А можно отсюда выбраться? - спросил он в ответ.
- Зачем? - удивилась крыса. - Живи! Никто не тронет. Все тебя боятся. Еды полно. Работать не надо.
- Кому же понравится всю жизнь взаперти сидеть?
- Почему взаперти? Вообще-то куканы умеют сквозь стены проходить. Ты попробуй, может, получится.
- Сквозь стены? А как?
- Откуда мне знать. Я простая крыса.
Федя боднул стену головой, толкнул плечом, но ничего не изменилось.
- Наверное, нужно время, чтобы настоящим куканом стать, а ты пока начинающий, - посочувствовала крыса. - Поживешь, потренируешься, через любую стену пройдешь.
- Да, может, я хочу человеком остаться! - запротестовал мальчик.
- Тогда не знаю, чем тебе помочь. Люди сквозь стены проходить не умеют. Ты уж выбери что-нибудь одно. Куканом тоже быть не плохо.
Федя подумал, что в крысиных словах есть доля правды. Перед ним открывались необыкновенные возможности. Редко выпадает такой шанс. Вот если бы ребята из его школы узнали! Он представил, как ушастый волосатый человечек вдруг появляется в классе, просочившись сквозь стену. Учительница - в ужасе, девчонки визжат. А дальше?
Дальше Федя ничего придумать не смог, и ему снова стало грустно.
На улице послышались шаги и грохот задвижки. Дверь открылась. В светло-голубом проеме показалась бабушка с банкой козьего молока. Рядом с ней стоял мальчик, он добродушно улыбался и пытался заглянуть в темноту амбара из-за бабушкиной спины.
- Не ходи со мной, внучек. Тебе завтра уезжать, ступай, собирайся!
Федя с ненавистью посмотрел на двойника, вероломно занявшего спокойное, уютное место за бабушкиной спиной. Ему показалось, что нужно сделать решающий рывок вот сейчас, или никогда. В отчаянии он бросился вверх по лестнице, пробежал мимо Настасьи Петровны и изо всех сил толкнул мальчика в грудь, но руки скользнули и провалились в пустоту. Они прошли насквозь, словно это был воздух или облако. Федя почувствовал только влажное мягкое прикосновение.
- Это я поеду домой! - еще не осознав происходящего, воскликнул Федя. - Я!
Бабушка даже не заметила, что кто-то выбежал из амбара, и оглянулась, лишь услышав неожиданный шум.
- Что случилось, Федя? Почему ты кричишь?
Мальчик не знал, что ответить. Он стоял посреди двора совершенно один.
Руки и ноги были на месте. Казалось, какая-то странная болезнь лишь коснулась его и прошла стороной. Видимо, большой мир передумал и принял его обратно в беззаботную детскую жизнь.
Бабушка что-то проворчала про хулигана, заперла дверь амбара и отправилась поливать грядки.
На другой день Федя уезжал в город. Он сел в автобус и, высунувшись из окна, махал на прощание бабушке и заодно козе, которая паслась неподалеку.