Оказалось, что наши случайные попутчицы тоже решили навестить великую жрицу Сакайдо. Тсурара, которая захватила молодую девушку - наверное, помощницу великой жрицы - не обратила на нас никакого внимания. Я подумал, что мог бы воспользоваться этим и, запрыгнув на помост, ударить Тсурару сзади. Но тут же понял, что она успеет заметить меня еще до того, как я замахнусь. Повалить ее на пол и выхватить нож тоже представлялось невозможным, ведь я мог ненароком поранить заложницу. Я остановился в нерешительности и тут услышал голос захваченной девушки:
- Слава ками, вы пришли!
Я выругался про себя, потому что теперь Тсурара смотрела на меня в упор, да еще и сильнее прижала лезвие к горлу девушки. Одно движение - и спасать уже было бы некого.
- Не лезь не в свое дело! - До этого я еще ни разу не слышал, чтобы Тсурара говорила с такой яростью в голосе.
Я опустил меч, но назад не отступил. Заложница продолжала умоляюще смотреть, словно хотела сказать что-то еще. Тогда-то я и заметил, что на самом деле ее взгляд был прикован к Норико - аристократка беспрестанно шептала заклинания, которые, по-видимому, направляли лучи из ее глаз на грудь несчастной. Я попытался их перерубить, но мой меч словно наткнулся на невидимую преграду - лучи только на вид были прозрачными. Лицо Норико исказилось в испуге, и она еще быстрее зашептала заклинания. Я замахнулся повыше и вложил всю силу в следующий удар. Почувствовав, как мой меч в чем-то застрял, я попытался его вытащить и тут понял, что лезвие вошло в череп Норико.
Толком не понимая, что делаю, я рванул меч на себя. На меня полетели брызги крови, а Норико упала на землю. Я непроизвольно поднял руку, чтобы стереть кровь рукавом. Вот только на мне не было рубашки.
Когда я в ступоре разглядывал алые струйки, текущие из глаз аристократки, сзади раздался какой-то стук. Обернувшись, я увидел Тсурару, которую что-то отбросило к стене. Бывшая заложница, оставшаяся на помосте, подняла руки и произнесла непонятные мне слова. Не успела Тсурара подняться на ноги, как вокруг нее собрались тени и заключили ее в кокон. Он сжимался, пока не стал маленьким, словно пылинка. И в следующий же миг Тсурара полностью пропала.
Ку упал на колени перед телом Норико и прижался ухом к ее груди. Когда он поднял взгляд, то посмотрел на меня, будто я был самым омерзительным существом, которое ему когда-либо встречалось. Лучше бы он сказал что-нибудь или накричал на меня.
- Спасибо, что спас мне жизнь, - услышал я голос оставшейся в живых девушки.
- Где Тсурара? - расстеряно спросил Ку.
- Я отправила ее туда, где она не сможет больше никому навредить. - Она произнесла это так, что стало понятно - надеяться на хороший конец для Тсурары не приходилось.
- Убийца, - тихо сказал Ку и с ненавистью посмотрел на нее.
- У меня не оставалось другого выбора. Этих девушек направил сюда Сусано, желающий уничтожить Ямато. Если бы они узнали, где Зеркало Аматэрасу, и разбили его, то мы бы все погибли.
У меня в голове не укладывалось, что Норико и Тсурара собирались разбить то самое злосчастное Зеркало, из-за которого мы с Ку уже успели натерпеться. И мне не хотелось верить в то, что девушка, с которой я разговаривал всего-то пару дней назад, уже больше никогда не сможет вернуться домой.
- А вы, значит, избранные спасители Ямато? - как ни в чем не бывало спросила девушка.
Я посмотрел на Ку, который, отвернувшись от нас, стоял на том месте, где пропала Тсурара. Он, возможно, как и я, мечтал сложить с себя почетное звание "избранного".
- Я вижу, вас недавно прокляли. - Девушка словно не обратила внимания, что ни один из нас не ответил на ее предыдущий вопрос. - Проклятие Яматохимэ-но-микото, не так ли? Как вы умудрились его получить? Оно не из самых распространенных.
Я удивленно посмотрел на девушку. Казалось, что ее не смущало ни потрясенное состояние Ку, ни лежащее рядом тело Норико. Она неправильно истолковала наше молчание и сказала:
- Ой, простите меня за грубость, я же не представилась. Люди меня зовут "Великой" и "Несравненной жрицей", но для вас - просто Киоко.
Ку обернулся:
- А можно я буду звать тебя "просто дрянь"?
Жрица сделала вид, что не услышала слов Коками и, мягко улыбнувшись мне, предложила:
- Давайте я покажу вам, где можно умыться.
Киоко обошла меня и открыла боковую дверь, которая вела в небольшой садик с колодцем. Ку первым рванул наружу и куда-то исчез. Я же не мог двинуться с места, пока молодая жрица не подтолкнула меня к выходу.
Я выплеснул на себя целое ведро холодной воды и даже не вздрогнул. Потом набрал ведро заново и принялся тереть руки и лицо. Мне никогда еще не приходилось смывать с себя человеческую кровь. Отстирывать ее с одежды, отчищать от нее лезвие меча - да, и не раз. К тому же, это всегда была кровь других воинов или разбойников, а уж точно не юных девушек. В третий раз набрав воды, я начал еще яростней оттираться.
Возможно, я провел бы весь оставшийся день, пытаясь отмыться, но тут к колодцу подошел Ку, схватил черпак и принялся жадно глотать воду.
Я хотел сказать что-нибудь, но любые слова казались глупыми и неуместными. Да и не похоже было, что Коками хотел слушать мои оправдания. Я осел на траву и наблюдал, как капли стекали по подбородку Ку. Наконец утолив жажду, он кинул в меня черпаком, и тут Киоко позвала нас обратно в землянку.
Ни тела, ни следов крови мы в храме не обнаружили. Я внимательно огляделся, не понимая, как жрице это удалось. Впрочем, Киоко легко избавилась от Тсурары - наверное, и тут без помощи магии не обошлось.
- Ты не должен чувствовать себя виноватым. - Жрица снова неправильно истолковала мое молчание. - Они знали, на что шли, когда решили ступить на сторону Сусано и других темных ками.
Я отвернулся от Киоко, вспомнив наш разговор с Норико на корабле. Маленькая аристократка была лишь жертвой обстоятельств, так же, как и мы с Ку. И не она виновата, что темные ками избрали ее для своих целей.
Еле сдерживая горечь, я спросил у Киоко:
- Теперь-то что будет? Ты можешь снять с нас проклятие?
- Конечно! - жрица явно оживилась. - Это легче легкого. Только вначале вам надо будет пройти несколько простеньких обрядов.
У меня нет желания перечислять всё, что, мы делали для подготовки нашего духа и тела. Скажу только, что "сиди, сиди, Куросава, на муравейнике" и "догони меня, камень" по сравнению с этим были детскими играми. Наконец жрица объявила, что мы готовы к обряду, и ей необходимо "пощупать наше кэгарэ".
Насколько я знал, "кэгарэ" обозначало духовное загрязнение, которое накапливалось от соприкосновения со смертью, болезнью или кровью. Но о том, что его можно "пощупать", слышал впервые.
Мы вздохнули и преклонили головы, чтобы "великой" Киоко было удобнее. Когда одна ладонь опустилась на мою макушку, у меня появилось странное ощущение, словно кто-то ковырялся у меня в голове железным крючком.
Я устало закрыл глаза, борясь с желанием оттолкнуть девушку. Мгновение спустя она издала возмущенный вопль и сама убрала руки.
- И это великие герои, которые должны спасти Ямато?! Один хочет все бросить и отправиться в империю Тан, - она перевела взгляд с меня на Ку, - а второй вообще мечтает поскорее прыгнуть в пасть морскому дракону. Так, друзья мои сердечные, не пойдет.
<
Мы с Ку хмуро переглянулись.
- Нет и еще раз нет! Проклятие я с вас не сниму, пока мы не найдем Зеркало Аматэрасу и Ямато не будет в безопасности. Иначе вы сейчас разбежитесь в разные стороны.
Я не успел возразить, как Киоко ткнула пальцем мне в лоб и сердито добавила:
- Даже не думай тут своим мечом махать! Видел, что я с посланницей Сусано сделала? Тебя может постигнуть участь и пострашнее.
"Замечательно. Великие ками, прошу вас, сами достаньте Зеркало и тресните меня им по голове так, чтобы я очнулся в другом месте и ничего не помнил", - проворчал я. Но что-то мне подсказывало - ками вряд ли настроены исполнить эту мою просьбу.
Ку
Убийцы! Вокруг одни убийцы! Я бы давно уже сбежал от сумасшедшей жрицы и господина Я-Рублю-Мечом-Всё-Что-Шевелится, если бы знал, где от них спрятаться.
Представляя перед собой жрицу и моего кровожадного спутника, я с чувством пинал огромный камень во дворе, неподалеку от землянки.
- И чем же тебя так сильно оскорбил несчастный камень, о милый Ку? - раздался голос Киоко.
"Прелестно. Только этой дуры странной мне здесь не хватало", - я прекратил пинаться и потопал прочь, не издав ни звука. Но жрица догнала меня и, схватив за руку, потащила обратно к камню. Она удобно на нем расположилась и жестом пригласила меня сесть.
- Вы действительно думаете, что я сяду рядом с вами? - спросил я, с отвращением вытирая руку, которой касалась Киоко.
- В чем моя вина перед тобой? - как ни в чем не бывало, улыбнулась она.
Я чуть не задохнулся от возмущения.
- Передо мной вы, конечно, не виноваты. Но это не мешает мне презирать вас за хладнокровное убийство.
- Я сделала то, что должна была, - Киоко задумчиво наматывала прядь волос на палец. - Они, между прочем, первыми на меня напали, ненаблюдательный ты мой.
- Конечно! Как же я мог забыть, что на насилие надо всегда отвечать насилием! - Я со злостью посмотрел на нее и, откинув вежливые формы обращения, спросил:
- Расскажи мне, какую угрозу представляла Тсурара великой жрице после смерти Норико?
Киоко приподняла бровь.
- Я, по-твоему, должна была отпустить ее подобру-поздорову искать какой-нибудь другой способ навлечь Маппо на наши головы?
- Но можно же было поговорить, объяснить ей...
"Великая" рассмеялась.
- С посланниками темных ками нельзя договориться. Не думай, что я в свое время не пыталась. - С этими словами она задрала рукав и показала уродливый ожог, тянувшийся от локтя к предплечью.
- С Тсурарой можно было договориться!
Киоко в ответ раздраженно хмыкнула.
- Твои суждения затуманены чувствами к этой девушке - это мне стало ясно еще даже до того, как я прочла твои мысли. - Она поднялась с камня и подошла ко мне. - Пойми, нам надо найти Зеркало и спасти Ямато - вот, о чем ты сейчас должен думать, а не страдать по посланнице злых сил, которой не было до тебя дела.
- Я никому ничего не должен, тем более тебе. Может, мне стоит перейти на сторону Сусано? А то вдруг он на поверку окажется гораздо добрее тебя и Аматэрасу и снимет с меня проклятие...
- Не советую тебе такое говорить. Даже в шутку. - Серьезно сказала жрица.
- А то, что? Убьешь меня? Или, может, щелкнешь пальцами и заставишь меня исчезнуть? Что же ты мешкаешь? Вперед! Тебе же неважно - одним человеком больше, одним меньше. Главное - исполнять волю ками.
В ответ Киоко влепила мне звонкую пощечину и, резко развернувшись, пошла прочь. Потирая саднящую щеку, я крикнул ей вслед:
- Правильно, катись отсюда! И больше ко мне не подходи, чудовище!
Я вздохнул и сел на землю, облокотившись спиной о камень. В голове роились мысли - одна хуже другой. Я вспомнил наш последний разговор с Тсурарой и подумал о том, что никогда ее больше не увижу. Потом вспомнил о драконе - поскорее бы он меня проглотил. Вот уж не ожидал, что когда-либо буду думать о желудке дракона как об избавлении.
Еще в памяти всплыл Сингон. Странно, но мне вдруг захотелось туда вернуться и вновь стать простым послушником, который не видел всех этих убийств, не тащился на Сакайдо искать злополучное Зеркало, не встречал Тсурару... Как было бы хорошо все забыть.
- Темно уже, шел бы ты внутрь, - услышал я голос Татсуи.
Я промолчал, надеясь, что он поймет это, как знак моей крайней неприязни к нему. Но Татсуя, увы, не славился умением читать между строк. Он обошел камень, присел передо мной и протянул мне что-то вонючее и бесформенное.
- Вот лепешка. Остыть, правда, успела. Но хоть голодным не останешься.
- Иди ты со своей лепешкой знаешь куда?
- Знаю. Все равно поешь - злиться можно и на сытый желудок. К тому же Киоко сказала, что мы завтра рано отправляемся в путь. Силы тебе понадобятся.
Я отмахнулся от предложенной "еды" и неожиданно для себя спросил:
- Почему ты убил Норико? Вы с ней поссорились на корабле? Или она тебе просто не нравилась?
Татсуя сделал глубокий вдох и почему-то посмотрел на свои руки.
- Я не хотел ее убивать. Я пытался перерубить лучи, а она неожиданно двинулась вперед, - сказал он тихо и через какое-то время добавил:
- Если бы я мог, я бы...
Я прервал его лицемерные речи.
- Что значит "если бы я мог"?! Да если бы ты позволил мне дочитать Сутру Росянки, то никто бы не умер!
- Что? Какую сутру?
- Ту, которая гасит любую темную магию. Мне оставалось всего несколько строчек, и лучи Норико, лишающие Киоко сил, перестали бы действовать. Тогда, может, этой ненормальной жрице не пришлось бы убивать Тсурару. Но мы этого никогда уже не узнаем, не так ли? Спасибо, Татсуя. Отлично сработано.
Татсуя опустил голову и прикрыл глаза рукой.
- Извини, я не видел и не слышал, как ты читал сутру какого-то цветка. Пойми, мне пришлось соображать очень быстро.
- Теперь все ясно: "ты" и "соображать" - несовместимые понятия! - прошипел я. - Лучше бы я позволил дракону съесть себя еще на корабле, тогда бы и ты погиб, и ничего этого не случилось бы.
- Чего ты от меня хочешь? Извинения тебе, как понимаю, не нужны. Повернуть время вспять и дать тебе дочитать сутру не в моих силах.
- Я хочу, чтобы ты исчез из моей жизни.
Татсуя вздохнул.
- Этого я тоже пока сделать не могу. Но как только мы найдем зеркало и Киоко снимет с нас проклятье, ты будешь волен поступать, как хочешь.
"Ага, - раздраженно подумал я, - если под "как хочешь" он предполагает становиться кормом для драконов".
Всхлух же я лишь тихо сказал:
- Если бы не твои шашни с грушей, ничего бы этого не было.
- Ты прекрасно знаешь, что это не так. Ками наверняка избрали нас задолго до того, как я встретил Юи.
Ответить мне было нечего.
- Пошли внутрь. - Татсуя потянул меня за рукав. - Киоко сказала, что, если ты не придешь, она сильно разозлится. А когда она злится, говорят, начинаются землетрясения.
Я нехотя последовал за ним.
Войдя, мы застали жрицу сидящей спиной к входу. Она совершала странные пассы руками и время от времени грубо ругалась. Мы с Татсуей удивленно наблюдали, пока она стучала кулаком по какой-то железной посудине, висящей перед ней в воздухе, и наконец повернулась к нам.
- О, явился все-таки! Что ты тетю Киоко обижаешь? Она ведь и кусаться умеет, - сказала она так, будто нашего предыдущего разговора и не было. Потом жрица подтащила меня к посудине и дала мне в руки красный молоточек. Я вопросительно на нее посмотрел. Киоко раздраженно фыркнула.
- Что тут непонятного? Стукни молоточком по сакральному блюду и спроси, где искать Зеркало Аматэрасу.
- А ты, что ли, не знаешь, где его искать? - вмешался Татсуя.
- Если бы я знала, я бы уже давно его нашла, а не стала бы вас, голубчиков, дожидаться. Когда я спросила, где Зеркало, ками наговорили мне всякой ерунды. Судя по всему, нормальный ответ может получить только Избранный. Поэтому, Ку, не расслабляйся и работай молотком!
Я настолько устал, что даже не чувствовал себя придурком, когда избивал "сакральное блюдо" и громко взывал к ками. В ответ назойливые голоса шипели бессмыслицу мне в уши. После каждого стука Киоко спрашивала: "Ну, что сказали?" Я мотал головой и пожимал плечами, а она заставляла меня продолжать. Когда я окончательно выдохся, я кинул молоток на землю и, скрестив руки на груди, дал ей понять, что дальше этим заниматься не собираюсь.
- Может, ты никакой не Избранный? - прищурилась "Великая".
- А я никогда и не заявлял, что я "Избранный". Теперь можно, я спать пойду?
- Неужели ты ничего не разобрал из того, что говорили ками? Хоть что-нибудь? Хоть маленький намек? - крутилась вокруг меня Киоко.
- Нет. Они говорили о каких-то облаках, в которых прячется ткачиха. Тебе это о чем-то говорит?
- Что же ты сразу не сказал, вредный еж, а мучил нас здесь до посинения? Всё теперь ясно.
- Зеркало спрятано в облаках, а украла его какая-то ткачиха? - удивился Татсуя.
- Да нет же! Про облака - это бред. А Зеркало, ясное дело, либо на горе Такачихо, либо за этой горой. В любом случае, нам предстоит это проверить. Значит, завтра направляемся к священной Такачихо и начинаем там поиски!
- Мне одному кажется, что это как-то за уши притянуто? - шепотом спросил у меня Татсуя.
Я зевнул.
- Без разницы. Нужно же с чего-то начинать. Надеюсь, что, чем быстрее мы начнем, тем быстрее всё закончится. - Я накрылся своим уже изрядно дырявым монашеским плащом и попытался заснуть.
Мне опять снилась Тсурара, которая защищала бледную Норико от ударов Татсуи. Я хотел ей помочь, но мог только бессильно наблюдать. Проснувшись в холодном поту и поняв, что утро еще не наступило, я постарался снова заснуть. К сожалению, это мне не удалось, и я всю ночь проворочался, отгоняя от себя страшные воспоминания.
Татсуя
Когда я путешествовал с учителем Лиангом, он познакомил меня с одним из своих друзей. Это был выходец из Когурё, сумевший подняться от обычного воина до предводителя одного из самых больших полков императора.
Во время нашей встречи я еще не знал, насколько это отважный и выдающийся человек, поэтому вел себя недостаточно уважительно.
По правде говоря, я был уверен, что Гван Чанг немногим старше меня. Я вслух усомнился, что он действительно воин: "Разве бывают воины в такой залатаной и грязной одежде, да еще и с мечом во ржавых ножнах?". Он не стал пререкаться, а, лишь ухмыльнувшись, одним движением руки положил меня на лопатки.
Это заставило меня посмотреть на воина Когурё другими глазами. Время не оставило почти ни одной морщины на его лице, да и хватка у него была крепкая - сильнее, чем у многих юношей. Но его взгляд выдавал человека, который многое пережил.
Помню, как Лианг, мимолетно взглянув на своего друга, грустно покачал головой:
- Не устал ты еще воевать?
- Устал. - Гван Чанг пожал плечами. - А что делать? Земли важнее, чем жизни простых солдатов.
- Это тебе ваш император сказал? Так вот, если хочешь знать мое мнение, он - придурок. - И Лианг опрокинул пиалу с рисовым вином себе в рот.
Я чуть не поперхнулся, когда это услышал. Учитель и прежде кого только не ругал на чем свет стоит: и танских чиновников, и философов. И все же меня удивило, что Лианг решился обозвать императора перед одним из его самых верных поданных. Гван Чанг тем не менее не обиделся.
- Мой меч становится слишком тяжелым. Я уже больше не могу так легко наносить удары противникам.
- Что за чепуху ты несешь? - Лианг нахмурился. - Ты моего ученика без любого оружия на землю повалил, а он вовсе не слабак, уж поверь мне.
Гван Чанг кинул на меня взгляд:
- Силы много - ума пока что не видать, - он отхлебнул прямо из фляжки и устало добавил: - как мне надоело убивать людей...
- Но это же все враги! - воскликнул я.
Он повернулся ко мне:
- Враги тоже люди, которых кто-то любит и ждет, и не всегда они заслуживают смерти.
- На войне всегда так. - Лианг раскрыл свой любимый веер и обмахивался им. - Когда-нибудь и тебе придется убить ни в чем не повинного человека.
Я столькие годы избегал этой участи, но в итоге Лианг оказался прав. Перед моими глазами стояло напряженное лицо Норико, ее посеревшие одежды, и я чувствовал себя очень уставшим.
После того, как Киоко объявила, куда мы пойдем искать Зеркало, я решил последовать примеру Ку и лечь спать. Но я боялся закрывать глаза, потому что тогда образ мертвой девушки становился еще более отчетливым. Сон сморил меня уже ближе к утру.
Я проснулся от грубого пинка в бок.
- Вставай, великий воин, проклятием заклейменный! - жизнерадостный голос Киоко скорее раздражал, нежели бодрил.
В "храме" было всё так же тихо и прохладно, а единственным источником света служили две открытые двери. Киоко заворачивала в огромный узел какие-то вещи.
- А где Ку?
- Он сказал, что ему надоело чувствовать себя заживо погребенным, и поэтому он подождет нас снаружи. - Жрица указала на тарелку с кашей. - Возьми себе еды и тоже ступай. Я тут быстренько закончу, и пойдем в путь-дорогу.
- Давай я помогу тебе. - Я только наклонился к свертку, как Киоко ударила меня по руке деревянной палкой.
- Сама справлюсь! - И она села так, чтобы полностью заслонить разложенные перед ней предметы. Это показалось мне странным, но я не стал спорить.
Снаружи нещадно палило солнце, я сорвал травы, чтобы почистить меч, но, увидев кровь на клинке, не смог заставить себя прикоснуться к нему. Трава выпала из моих рук, и я подошел к Ку, который сидел в тени небольшого дерева и безразличным взглядом смотрел на свой узелок с вещами. Я пожелал ему доброго утра. Ответа, конечно же, не последовало.
Киоко не заставила себя долго ждать. Я как раз доел лепешку, когда из землянки сперва показалась ее макушка, потом большой сверток и, наконец, сама жрица.
- Я готова, можем идти.
Я все же отобрал у нее большой узел с вещами и перекинул его через плечо. Ку неодобрительно на меня посмотрел. Я лишь пожал плечами - я не смог бы пережить позора, если бы люди увидели, что я иду налегке рядом с девушкой, которая тащит тяжелую ношу.
Коками пошел вслед, при этом стараясь держаться как можно дальше от нас. Правда, вскоре ему надоело плестись позади и он выбежал вперед.
Там и тут слышался языки империи Тан и Когурё, что заставляло мое сердце болезненно замирать, и я все время пытался рассмотреть корабли, про себя гадая, куда они направляются. Да, жрица была права - я мечтал о том дне, когда вновь окажусь на чужих берегах.
Поскольку только Киоко хорошо знала путь к горе Такачихо, Ку приходилось время от времени оглядываться. При этом у него был такой недовольный взгляд, что я невольно ускорил шаг. Но великая жрица Сакайдо и глазом не моргнула. Она шла размеренным шагом, здоровалась почти с каждым встречным, вне зависимости от его вида и языка, на котором ее чествовали. Когда в нашу сторону на разных языках и наречиях раздавалось: "Доброго дня, Киоко!", "Куда направляетесь, Киоко-сама?", "Дорогу! Идет великая жрица Киоко-сама!", ну и "О, опять эта странная куда-то потащилась", - волей-не волей я почувствовал, что сопровождаю очень знатную и важную особу.
Приходилось внимательно смотреть по сторонам, чтобы не задеть какого-нибудь рьяного почитателя, а пару раз и подвинуть слишком уж настырных, желающих получить хотя бы каплю внимания жрицы. Сначала мне показалось, будто Киоко очень сердечно относится к людям, но вскоре я заметил, что улыбка девушки напряжена, будто она чувствовала себя неуверенно. По сравнению с тем, как она вела себя со мной и Ку, это выглядело странно.
Я дернул ее за рукав и спросил:
- Что-то не так?
- Всё в порядке, я просто не люблю людей.
- Так ты поэтому прячешься целыми днями под землей?
- И вовсе не целыми днями! - судя по возмущенному голосу, Киоко обиделась. - Я, чтобы ты знал, еще и главная целительница на Сакайдо. У меня постоянно очень много дел. И я никому не отказываю в помощи!
- Ты нам отказала, - мне не удалось скрыть раздражение.
Киоко подняла на меня взгляд и хмыкнула:
- Это потому, что вы два безответственных увиливателя. И если я сразу сниму с вас проклятие, то кто будет спасать Ямато?
Я промолчал в ответ. По мне, так катилось бы это Ямато куда подальше.
- Вот, так я и знала. Все люди такие - вас интересует только собственная судьба. А всё остальное может хоть под землю провалиться.
Выпалив это на одном дыхании, Киоко пошла быстрее. Она обогнала Коками, который как раз засмотрелся на привезенные с других стран товары, и бросила через плечо: "Давайте быстрее, а то так и до вечера не дойдем".
Когда жара спала, мы, наконец, оказались за чертой поселения. Отсюда до гор было уже рукой подать. Поэтому, посоветовавшись, мы решили не останавливаться, пока не дойдем до подножия горы Такачихо, а там уже отдохнуть в доме друга Киоко.
- А как зовут твоего друга? - кажется, это были первые слова, которые произнес Ку за тот день.
- Низ Горы.
- Как? - удивленно переспросили мы с Коками.
- Его имя означает "низ горы", поэтому все его так и называют. Что тут непонятного? - Киоко пожала плечами, заправила выбившуюся прядь волос за ухо и пошла дальше.
Как и все, что говорила Киоко, это ничего не прояснило.
Я шел самым последним и мог незаметно рассматривать "великую жрицу". Ростом она была примерно с Коками, часть волос убрана в неровный пучок на затылке, а в ушах - серьги из красных и черных перьев. Ее длинная пунцовая юбка шуршала при каждом шаге.
Я вспомнил буддийские одежды, в которые Сайомори заставил облачиться Ку, чтобы разыграть "второе пришествие Кукая". Вроде они были гораздо богаче и ярче, чем одежда Киоко, но при этом в девушке, в отличие от Коками, действительно чувствовалась принадлежность к высшим силам. Характер у нее точно был под стать Аматэрасу.
Дом Низа Горы оказался уютным маленьким имением - честно говоря, я ожидал увидеть покосившуюся избушку или очередную землянку. Сам хозяин наводил на мысль, что у странных людей друзья тоже странные.
Хотя он и держал в доме нескольких слуг, друг Киоко сам выбежал нас встречать. При этом я не мог понять, откуда он узнал о нашем приходе. Разве что Киоко могла передавать свои мысли на большие расстояния.
Низ Горы был подтянутым пареньком примерно того же возраста, что и Ку, но не таким худым. Судя по ширине его плеч, через пару лет он вполне мог и меня перерасти. Свои волосы он носил в длинной косе.
Жрец крепко обнял Киоко, словно сестру, которую давно не видел, потом посмотрел на нас с Ку и, улыбаясь, сказал:
- Кон-кон!
- Что? - уже в который раз за этот день опешил я.
- Кон-кон! - радостно повторил Низ Горы и добавил: - Очень приятно, я Низ Горы. Добро пожаловать, я всегда рад друзьям Киоко. - С этими словами он повел нас в дом.
Во время ужина я краем уха слушал, как Низ Горы радостно рассказывал Киоко историю то ли про барсуков, крадущих мед, то ли про енотов. При этом жрица постоянно норовила пощупать его за пухлые щеки.
"Судя по всему, отличительная черта жрецов - нелепое поведение", - подумалось мне, когда Низ Горы, увлекшись собственным рассказом, не заметил низкого стола, ударился об него и запрыгал на одной ноге.
Нас накормили, напоили, но вот поспать, увы, не дали. Как выяснилось позже ночью, друг Киоко, помимо разных сказок, еще очень любил петь. Поэтому, когда мы вежливо пожелали ему спокойной ночи и уже устроились спать, Низ Горы, будто нарочно, уселся в соседней комнате и затянул какую-то песню, наверное, в честь Аматэрасу. Потому что из доносившихся до меня слов я разобрал только "слезы солнца".
Ку ворочался рядом и клялся, что если Низ Горы не перестанет петь, то он пойдет и устроит так, что у того самого слезы потекут.
- Я думаю, он скоро устанет и тоже уснет, - всё же было как-то невежливо так ругать хозяина дома, в котором ночуешь.
- Ага, - мрачно ответил Ку, - а, может, Аматэрасу спустится и надает ему по голове за непочтительное отношение к ней.
Ку
Про вчерашнюю ночь можно сказать две вещи - хорошую и плохую. С одной стороны, кошмары мне не снились, чему нельзя не радоваться. С другой стороны - я вообще глаз не мог сомкнуть. Только я проваливался в сон, как сдуревший друг Киоко принимался горланить свои глупые, похожие друг на друга песни. Судя по доносившимся через стенку глухим стукам, он при этом еще и танцевать пытался.
Проворочавшись до утра, я злой, как тридцать онрё, растолкал мирно посапывавшего Татсую.
- И как тебе уснуть удалось под завывания Низа Горы? - удивился я, а потом не выдержал и поддел его: - Хотя не зря монахи говорили, что самые отъявленные мерзавцы спят крепче всех.
Татсуя пожал плечами.
- Думаешь, если заденешь меня, тебе станет легче?
- Думаешь, мне от чего-то может стать легче? - парировал я.
В это время к нам ворвалась "Великая" в сопровождении всё время подпрыгивающего Низа Горы.
- К подвигам готовы, герои? - спросила она, а прыгающий придурок пропел:
- Какой хороший день - спасать Ямато всем не лень!
Мы с Татсуей почти одновременно закатили глаза.
- Не будьте такими бяками, - погрозила нам пальцем Киоко, - а то мой друг вас завтраком не накормит. У меня, кстати, уже желудок сводит в предвкушении блинчиков Низа Горы. Я лет сто их не ела. Вы даже представить себе не можете, какие это вкусные блинчики! Как только вы их попробуете, сразу весь мир полюбите!
- Если блинчики не магические, то я в этом сильно сомневаюсь, - пробурчал я, но поплелся вслед за остальными.
Хотя я был и не уверен насчет поварских способностей этого горе-певца, блины действительно оказались такими вкусными, что пальчики оближешь. Они вкусно пахли лесными ягодами и таяли во рту. Меня, правда, больше радовало, что сразу после завтрака мы двинулись в путь, оставив сумасшедшего парня позади. Хотя он успел спеть нам на прощание свою любимую песню про слезы солнца - а то мы ее за ночь мало наслушались! Блинов, конечно, на дорогу не дал.
- Теперь понятно, почему твой друг живет у подножия горы. Ни один нормальный человек его присутствия долго не выдержит, - съязвил я, обгоняя Киоко и Татсую.
Жрица так резко схватила меня за руку, что я чуть не споткнулся.
- Низ Горы, между прочим, очень уважаем в народе. Он один из самых талантливых моих учеников. Здесь же он живет, потому что, в отличие от некоторых, решил использовать свои способности на благо людей - он каждый день сдерживает Такачихо от извержения. Это, знаешь ли, не просто гора, а еще и мощный вулкан.
Я недоверчиво посмотрел на "Великую". Как-то не укладывалось в голове, что этот придурок мог обладать такой магической силой.
Киоко сердито прищурилась.
- Да, Ку. Он твоего возраста, а жрец из него уже получше.
- Ты так говоришь, будто я когда-либо хотел стать жрецом. И в мыслях не было.
- Мало ли что там в твоих глупых мыслях было. Судьба сделала выбор за тебя, и тебе уже не отвертеться.
Я не выдержал и в не самых ласковых выражениях высказал ей всё, что я думаю по поводу судьбы, жрецов и Киоко в частности. Ее это совсем не смутило. Она лишь полюбопытствовала:
- Не знала я, что монахов так ругаться обучают. Или ты это от Татсуи подцепил?
Татсуя возмущенно закашлялся.
- Нет, я тут не при чем, - заявил он, - ругательства, как мне кажется, входили в учебный план Сингона. Или же его наставником являлся бывший моряк.
- Ха-ха, - кисло сказал я, - очень смешно.
- Понимаешь, душа моя, - проговорила Киоко, - если ты в скором времени не научишься хоть чему-нибудь, боюсь, Зеркало мы не найдем. Ками ясно дали понять, что ты единственный во всем Ямато, кто обладает достаточной силой, чтобы снять наложенные на Зеркало заклятия. - Тут Киоко задумчиво на меня посмотрела и добавила:
- У меня создалось впечатление, что ты свой дар шамана не только не развиваешь, но и осознанно глушишь.
- Очень мне надо развивать этот так называемый дар, - пробурчал я, а сам вспомнил о нити, связывающей Татсую с духом его матери, которую я всеми силами пытался не видеть.
"Великая" раздраженно запыхтела.
- Ты прав, может, оно тебе и не очень нужно. Ведь пока ты Зеркало не найдешь, тебя и дракон не слопает.
- Я как раз жду не дождусь, когда он меня слопает. Все равно мне жить незачем.
Татсуя кинул на меня сочувственный взгляд. Я хмуро уставился в ответ. Только жалости мне не хватало.
- Э, милый, не спеши с такими выводами, - Киоко намотала прядь волос себе на палец. - Да и не думаю, что так уж приятно умирать в пасти дракона. Есть способы и поинтереснее.
- Я уже пообещал себя дракону и не собираюсь отдавать ему на корм кого-нибудь другого. Это было бы нечестно. Хотя можно предложить Татсую или Низа Горы. Они ведь так любят жертвовать собой.
- Стукнуть бы тебя чем-нибудь тяжелым, может быть, совесть проснется, - разозлилась жрица и замахнулась на меня.
Татсуя успел перехватить ее кулак.
- Не обращай внимания на его слова. Ку же умышленно тебя доводит. - Потом он обратился ко мне. - Почему ты мне тогда на корабле про дракона не рассказал? Мне всё пришлось вызнавать у... - тут он запнулся, - ...Норико.
- Бессмысленно было тебе что-то рассказывать - ты ведь всё равно ничем не помог бы, - безразлично ответил я, сознательно не обратив внимание на упомянутое Татсуей имя.
- А я могу, - встряла Киоко, - от обещания дракону ты можешь освободиться и без человеческой жертвы.
- И как же?
- Всё чрезвычайно просто - дракона надо прикончить. И вся недолга.
Вспомнив последнего человека, который давал мне этот совет, я одновременно расстроился и разозлился. В голове, вопреки моей воле, всплыла фигура Тсурары - я мог слышать ее голос, чувствовать ее запах, ощущать, как ее дыхание щекочет мне ухо... Тряхнув головой, пытаясь прогнать навязчивое видение, я обернулся к жрице.
- Хладнокровно убитая тобой девушка мне как-то предлагала запустить в дракона ножом. Что же предложишь ты? Может, подойти к нему и кааак дать ему кулаком в морду? А он сразу замертво упадет, да? Я бы, конечно, попробовал, но ростом не вышел и кулаком до него не дотянусь.
- Ку, ты уже родился занозой? Или годами с любовью и заботой в себе вредность воспитывал? Между прочем, дракона не обязательно бить кулаками или тыкать ножами, чтобы убить. Для этого существуют магические обряды, которым я бы тебя обучила, не будь ты такой врединой, - Киоко не отреагировала на очередное кинутое ей в лицо обвинение в убийстве. "Понятно, значит, они с Татсуей решили делать вид, что ничего не произошло", - с горечью подумал я. И тут с я снова ощутил, насколько сильно хотел избавиться от общества этих людей.
- Хорошо, о "Великая", научи меня азам твоего мастерства. Я на всё согласен, чтобы побыстрее разобраться с Зеркалом, Аматэрасу, драконом, ками и Ямато.
Жрица довольно улыбнулась.
- О, лед тронулся. Вот, будешь постигать шаманское ремесло - меньше времени останется себя жалеть и злиться на весь мир. Как вечером на привал устроимся, так и приступим.
"Да, тебе легко говорить, ты-то ночью небось выспалась", - подумал я, но вслух говорить ничего не стал.
В конце дня мы пристроились на каменном выступе. Благо, ими Такачихо была богата, иначе пришлось бы нам разлечься на узкой, извилистой и крутой дороге.
Подкрепившись, Киоко разложила передо мной несметное количество предметов- цветные камни, засушенные веники, клубки грубого шелка, фигурки зверей в странных позах и бамбуковые палки. Татсуя же уселся чуть поодаль и разводил костер.
- Сначала займемся самым простым - попробуем отделить твой дух от тела.
- Это же определение смерти, если не ошибаюсь, - заметил я.
- Верно. Хитрость как раз состоит в том, чтобы отделиться, но при этом не отдать концы.
Жрица дала мне в руки резную фигурку пляшущего оленя.
- Это что еще такое?
- Это сакральное животное, неуч. Грациозный олень будет удерживать твой дух в нашем мире, не позволив тебе улететь в небесные чертоги Аматэрасу.
- Понятно, - сказал я, хотя ничего не понял.
- Теперь подними талисман над головой и постарайся слиться с ним в одно целое.
Я держал пляшущего оленя, пока у меня не затекли руки, но так и не смог почувствовать единение с деревянной фигуркой.
- Ты даже не стараешься, - разозлилась Киоко и выхватила у меня оленя, - смотри!
Она приподняла фигурку, закрыла глаза, сделала глубокий вдох, и ее тело вдруг плавно сползло на землю. Пляшущий олень остался висеть в воздухе.
- Киоко? - спросил я у фигурки, но та, ясное дело, не отозвалась.
Спустя некоторое время олень упал, а жрица резко подскочила на ноги.
- Видел? Таким образом, ты можешь покидать свое тело и преодолевать пространство, а если повезет, и время.
- А зачем мне это надо? - сказал я. Улегшись поудобнее, я заснул почти в тот же миг, не обращая внимания на недовольное пыхтение Киоко.
Я в очередной раз проснулся от кошмара. Изворочавшись и так и сяк, я все же не смог снова заснуть. Рядом валялась злосчастная фигурка оленя. "Сакральная фигурка, сакральная фигурка! А сама кидает куда попало", - подумал я.
От нечего делать и чтобы отвелечься от неприятных мыслей, я вновь попытался слиться с оленем, и в этот раз почувствовал, как медленно выхожу из собственного тела - будто снимаю одежду, которая мне велика. Уже со стороны я увидел себя лежащим на земле. Недалеко расположился Татсуя, в руке он почему-то сжимал вынутый из ножен меч. На лезвии виднелись бурые пятна. Я протянул свою призрачную руку и, коснувшись меча, вдруг понял, что это кровь Норико. В тот же момент меня резко кинуло обратно в мое тело.
Я почувствовал себя сильно уставшим и даже не заметил, как провалился в сон.
На следующее утро я проснулся, увы, не от лучей солнца, приятно меня согревающих. Нет, меня разбудил дикий крик Татсуи над моим ухом.
- Ку - это ты?!
- Я, - пробурчал я еще сквозь сон.
- Что ты натворил, хулиган?
- Что? - не понял я.
- О, ками, нет, только не это! - запричитал Татсуя, возведя руки к небу. - Не говори мне, что ты каким-то образом поменял наши с Татсуей тела и даже не понял как?
- О чем ты говоришь? У тебя жар? - никогда раньше я не видел его в таком состоянии.
В ответ он больно огрел меня кулаком по макушке и заорал:
- Я говорю о том, что я - Киоко. И требую, чтобы ты это немедленно исправил!