Беру свои слова назад - Низ Горы не самое надоедливое существо, проживающее на Такачихо. Красный Запад оказался еще хуже, чем Киоко его описывала.
Сначала мы потеряли целый день, дожидаясь этого ками перед дверью недостроенной хижины.
- Ты же говорила, что он ленивый и постоянно дома сидит, - обратился я к Киоко.
Она лишь пожала плечами.
- И сколько мы здесь куковать будем? Пока с голода не помрем? - Мой желудок поддержал меня жалобным урчанием.
- У меня еще одна рисовая лепешка осталась, - сказал Татсуя и начал рыться в своей котомке.
- Нужна мне твоя засохшая лепешка, - не выдержал я. - Если бы не ошибка Киоко, мы бы не тратили время на побеги от гномов и ожидание разных необязательных ками. И давным-давно уже нашли бы Зеркало.
- Моя ошибка? - возмутилась Киоко. - Ты только не превращай меня в комок слизи, но наше положение отчасти и твоя вина! И хватит кипятиться - вон, я уже растрепанную макушку Красного Запада вижу, - она указала на спускающуюся к нам с вершины фигуру.
- Конечно, это я всегда во всем виноват, - прошипел я, - может, я еще и Маппо на Ямато навлек?
Киоко не услышала моих слов, потому что уже неслась со всех ног к Красному Западу. Я невольно усмехнулся, увидев, как мощное тело Татсуи виснет на упитанном ками. Они подошли к нам, весело болтая.
- Как это тебя угораздило опять очутиться в чужом теле? Ты же в прошлый раз обещала, что впредь будешь осторожней, - весело заметил Красный Запад.
- Долгая история. Ты лучше скажи, где тебя целый день носило. Мы тут уже с самого утра караулим. - Киоко еще сильнее взлохматила и так непричесанного ками. Его волосы по цвету напоминали ржавчину на моем ноже - Татсуя постоянно говорил, что следовало бы свое оружие хоть иногда чистить, но я от него отмахивался. Еще несколько лун назад я бы подивился такому необычному цвету волос. Теперь же меня было сложно хоть чем-либо удивить.
Красный Запад таинственно улыбнулся и пинком открыл дверь. Мы вошли, и я сразу об этом пожалел. Внутри было не продохнуть от пыли. В каждом углу висело по нескольку паутин - судя по их величине, пауки там проживали еще со времен первого императора. На низком столе в углу комнаты стояли мутные склянки, банки и немытые плошки.
- Заходите, располагайтесь, - сказал ками и, махнув рукой в сторону стола, добавил:
- Угощайтесь тем, что найдете. Мне не жалко. А я вам пока станцую.
Хоть голод, как любил говорить Синёри-сэнсэй, не тетка, прикасаться к посуде этого грязнули я не хотел. Лучше уж лепешкой Татсуи поживиться.
- Не надо нам танцевать, поменяйте нас с Киоко быстренько, да мы пойдем, - сказал мой спутник, недовольно косясь на то, как жрица вилась вокруг Красного Запада.
- Татсуя, не будь такой бякой, всё равно мы на ночь глядя никуда не потопаем. А такой танец редко где еще увидишь, - надула губы Киоко.
Красный Запад, напевая что-то непонятное себе под нос, принялся подскакивать и крутиться. На его красных мешковатых штанах вместо украшений висели золотые, серебряные и медные монеты. Все это богатство ритмично позвякивало всякий раз, когда ками качал бедрами. От топота его ног поднялся столп пыли, заставивший нас с Татсуей закашляться. Киоко даже не чихнула и лишь восхищенно наблюдала за движениями танцующего ками. Когда он закончил и торжественно поклонился, "Великая" заявила:
- Именно этот танец в давние-предавние времена помог выманить Аматэрасу из ее грота. Разве не красота?
- Не сам танец ее выманил, - проворчал я, вспомнив прочитанные в Сингоне легенды - а звуки хохота ками, наблюдавших сие непотребство.
Татсуя ехидно хмыкнул. Киоко окинула его хмурым взглядом.
- Ты тоже что-то хочешь сказать?
- Хочу, - кивнул Татсуя. - Танцы - это, конечно, замечательно. Но вы мне лучше скажите, когда я наконец получу назад свое законное тело?
Киоко вздохнула.
- Эх, торопыга. А я уже привыкать начала... Ладно, Красный-Прекрасный, меняй нас.
Ками скорчил недовольную рожу и заныл:
- Я устааал. Я сегодня и так много, чего делал. Давайте завтра.
- Ох, любишь же ты людей "завтраками" кормить! - Всплеснула руками Киоко. - Хорошо, но пообещай, что завтра опять какую-нибудь отговорку не придумаешь!
У Красного Запада было такое честное лицо, что меня невольно начали терзать смутные сомнения. Татсую, судя по всему, тоже, так как он недоверчиво сощурился. А Киоко погрозила ленивцу пальцем.
- Ты же знаешь, что у нас мало времени.
- Да-да, уже устал об этом слушать, - отмахнулся Красный Запад, - Надвигается Маппо, а Аматэрасу, как назло, заключена в своем любимом Зеркале. И без нее нам всем придет бесславный конец.
- Я рада, что ты к этому так легкомысленно относишься, - сухо заметила Киоко.
- А чего волноваться? Мы либо погибнем, либо не погибнем. Я тут ничего не могу изменить, поэтому надо спокойно принять свою участь, какой бы она не была, - высокопарно заявил ками.
- Как же мне тебя иногда хочется стукнуть, да только руки пачкать неохота, - зевнув, сказала Киоко и улеглась на грязный пол. - Вы тоже ложитесь, герои Ямато! Завтра сложный день.
"Очередной", - понуро добавил я про себя и тоже лег на заляпанный чем-то коричневым пол.
Татсуя ложиться напрочь отказался, еще и пытался Киоко силой поднять с пола - мол, она ему всю одежду запачкает.
- Ну и спи тогда стоя, чистюля, - сказал я ему, а Киоко издевательски повозила рукавами по грязным доскам. Татсуя вздохнул и сдался:
- Надеюсь, что этот хотя бы всю ночь танцевать не будет, - шепнул он мне.
- Пусть только попробует, - отозвался я и мгновенно заснул.
Разбудили меня звуки ссоры. Киоко и Красный Запад орали на Татсую. Тот нехарактерным жестом взлохмачивал себе волосы и пятился от разъяренного ками.
- Ты всегда всё тяп-ляп делаешь, лентяй!
- Успокойся, Киоко, сейчас всё исправлю, - почему-то сказал Татсуя и принялся копаться в мусоре на столе, - только нужную травку найду.
- Найдет он! Говорил тебе Низ Горы прибраться в своем свинарнике. Может, тогда бы правильные заклинания и травки находил, а не потчевал нас, чем попало.
Тут я понял, что Красный Запад, видно, что-то напутал и оказался в теле Татсуи. В то время как Киоко переселилась в тело нерадивого ками.
Я потянулся и подошел к ним, как раз тогда Красный Запад голосом Татсуи начал напевать какую-то занудную мантру. Киоко же, увидев меня, испуганно вскрикнула. Не успел я спросить, чем же вызвано ее странное поведение, как почувствовал, что меня силой вытолкнуло из собственного тела. Через мгновение я уже смотрел на мир глазами женщины.
- Что за безобразие здесь происходит? - спросил я ошарашенно.
- Я тоже самое хотел бы узнать, - сказал кто-то в моем теле.
- Ты кто? - услышал я голос Красного Запада.
- Кто здесь настоящий Красный Запад? - спросил Татсуя, хотя я мог поспорить, что это был не он.
Красный Запад неуверенно поднял руку. Татсуя пихнул его локтем.
- О, себя он в правильное тело вернул. Уже неплохо. Теперь попробуй опять - и в этот раз желательно без ошибок.
- Я не виноват, - надулся ками, - я же не знал, что этот мелкий буддист вдруг под руку выбежит!
- Кончится это когда-нибудь или нет? - устало вздохнуло мое тело, и я понял, что в нем находился Татсуя. Странно было видеть себя со стороны - я одновременно узнавал себя и не узнавал. Мой рост оказался выше, а плечи шире, чем я думал, что не могло не радовать. Вот только,прохудившаяся и выцветшая одежда меня не красила.
- Все готовы? - услышал я голос ками.
Татсуя и Киоко мрачно кивнули. Красный Запад потряс пучком вонючей травы у нас перед носами и опять принялся за свои заунывные напевания. Меня снова вышвырнуло из тела, и миг спустя я уже ощупывал свое собственное лицо.
- Все на месте? - осторожно спросил Красный Запад.
Татсуя похлопал себя по груди и радостно улыбнулся.
- Ну наконец-то, - вздохнул он.
Киоко подошла к ками и пнула его по ноге. Тот обиженно отскочил.
- Что ты творишь, бешеная? Я же всё сделал!
- С пятой попытки?
- И совсем не с пятой. Ты считать не умеешь!
Жрица с ками еще долго так препирались. Мы с Татсуей успели за это время сбегать до ручья и умыться. Завтрака, конечно, ожидать не приходилось, и я с тоской подумал о блинчиках Низа Горы.
- Удачи в поисках! - кричал нам вслед Красный Запад, когда мы тронулись в путь. - Если будет нужна помощь, обращайтесь!
- Я скорее повешусь, - буркнула про себя Киоко и махнула ему рукой.
Татсуя
После нелепого обмена телами я стал подозрительнее относиться к шаманским урокам, которые Киоко давала Коками. И поэтому, когда жрица объявила, что на следующее утро ей необходимо погрузиться в глубокую медитацию для общения с духами, меня это не обрадовало:
- А ты не можешь без глубокой медитации с духами пообщаться?
- Увы, нет, духи - это тебе не ками, к ним нужен особый подход.
- Я надеюсь, ты не поменяешься с каким-нибудь из духов местами? - Я кинул на нее подозрительный взгляд.
- Сколько еще ты будешь мне это припоминать? - Киоко всплеснула руками. - Ты всего-то один единственный раз побывал в чужом теле.
- Вообще-то три, и мне хватило на всю оставшуюся жизнь, - заметил я.
Девушка в ответ лишь фыркнула. Она достала травки фиолетового оттенка и начала растирать их пестиком.
К ней тут же подскочил Ку и полюбопытствовал:
- Чем это ты занимаешься?
- Что, сам не видишь? Готовлю себе напиток для медитации.
- А мне?
Киоко хитро посмотрела на Коками и щелкнула его пальцем по лбу:
- Вот тебе. В этот раз я пойду медитировать в гордом одиночестве.
- Почему? - обиженным тоном спросил Ку.
- Потому что я так сказала.
Последние несколько дней я с интересом наблюдал, как они общаются. Ку не сразу соглашался со всем, что Киоко заставляла его делать. Когда жрица пыталась настоять на том, чтобы он съел десять тертых кузнечиков, Ку долго кричал, что она сумасшедшая и говорил: "Я это сделаю, только если ты съешь десять жареных пауков". Но в итоге Киоко всегда добивалась своего, и бедный Ку ел не только тертых кузнечиков, но и танцевал вокруг костра, помахивая еловыми ветками.
На следующее утро Киоко исчезла в неизвестном направлении. Ку всё же предпринял попытку найти её, пока я варил кашу из зерна, которое нам любезно отсыпал Красный Запад.
Ку вернулся с разочарованным выражением лица и принялся упражняться в каких-то магических жестах. Я же решил немного размяться и поупражняться с мечом. Судя по тому, как плотно заселена Такачихо, нам еще могут встретиться какие-нибудь не в меру воинственные существа. На этот случай мне хотелось быть наготове. Мне вновь вспомнился Гван Чанг, который заставлял нас неделями не спать, но при этом оставаться начеку.
Около полудня я выдохся и взмок от пота. Я сказал Ку, что решил искупаться в озерце неподалеку. Только в третий раз он меня услышал и кивнул, не отрываясь от своих упражнений.
С облегчением стянув с себя верхнюю одежду, я погрузился в прохладную воду. Я так сильно увлекся плаванием, что не сразу заметил Ку, который стоял на берегу и смотрел на меня с открытым ртом. Обернувшись, чтобы понять, что привело его в такое смятение, я не обнаружил ничего необычного.
- Что-то не так?
Он смотрел на меня, будто увидел какое-то чудовище. Я провел ладонью по лицу, но ничего необычного не почувствовал. Это все еще было мое тело.
Стоило мне сделать шаг к берегу, как Коками попятился, резко развернулся и побежал прочь. "И что его так испугало?" - думал я, догоняя Ку.
Поронявшись с ним, я заметил, что его плечи были напряжены, а взгляд упрямо направлен на землю. Я попытался схватить Коками за руку, он в ответ дернулся, потом глубоко вздохнул и сказал, чтобы я не прикасался к нему.
- Может, ты объяснишь, в чем дело?
- Эй! Великие герои, где вы пропадаете? Я уже переживать начала. - Голос Киоко отвлек меня всего-то на мгновение. Ку воспользовался этим и побежал к жрице, так и не ответив на мой вопрос. Я чувствовал себя слишком усталым, чтобы продолжать его допрашивать - мало ли, может, ему просто что-то померещилось.
На следующий день Ку с трудом поднялся. Он дрожал и все время кутался в одежду. Киоко потрогала его лоб и воскликнула:
- Да ты горячее, чем жареный каштан! - А потом с тревогой добавила: - Долго ты в таком состоянии не протянешь.
Несмотря на то, что Ку еле держался на ногах, к вечеру нам посчастливилось дойти до заброшенного домика Красного Запада. Если верить Киоко, ленивый ками раньше жил именно в нем. Но в очередной раз возвращаясь от Низа Горы, решил, что это слишком высоко, дорога занимает много времени, и переселился пониже.
Я не мог представить себе еще больший кавардак, чем в нынешнем жилище Красного Запада, но как же я заблуждался! Все стены были покрыты плесенью разных цветов, в углах пищали мыши, над столом жужжал рой мух, а под потолком гнездилась маленькая, но очень сердитая сова. Птица несколько раз клюнула Киоко за палец, пока та пыталась выгнать ее метлой. При этом она злобно ухала, будто ругалась на девушку страшными словами. Я даже подумал, что сова охраняет дом по приказу Красного Запада, но Киоко только посмеялась над моим предположением, сказав: "Если он и поселил здесь эту противную птицу, так это потому, что сам не смог ее выгнать".
С другой стороны, нам стоило поблагодарить ленивого ками за то, что он оставил в этом доме целый ворох теплой одежды, одеяла и даже кое-какую посуду.
Пока я разжигал огонь, жрица хлопотала вокруг Коками. Мне вспомнилось, как странно он вел себя до этого. Возможно, у Ку уже тогда начался жар, и ему в бреду померещилось нечто страшное. Теперь же он метался из стороны в сторону и что-то шептал, словно звал кого или просил о чем-то. Когда я наклонился к Ку с пиалой, чтобы напоить его, он тихо простонал "Тсурара".
Мы решили, что Ку простыл, ведь нам постоянно приходилось ночевать под открытым небом. А ночью на горе становилось прохладно. Но через три дня, когда жар ухудшился и Ку перестал нас узнавать, стало ясно, что он серьезно заболел, и мы не можем двигаться дальше. Тогда Киоко собралась готовить особое снадобье, которое могло бы быстро поставить Ку на ноги.
Я попросил ее объяснить, как выглядят травы, необходимые для снадобья, чтобы я мог пойти их искать. Однако Киоко грустно покачала головой и сказала:
- Чтобы зелье правильно подействовало, мне нужно собрать все своими руками. И времени это займет немало - каждую траву надо сорвать в определенный день.
Мне это не слишком понравилось. Во-первых, судя по жуткому вою, который раздавался ночью, здесь водились дикие животные, и их мало заботило - великая жрица Киоко или не великая, главное, что съедобная.
Во-вторых, раны были единственными телесными недугами, с которыми я хорошо умел справляться. Поэтому, если бы Коками вдруг стало хуже, я не знал бы, что делать.
Впрочем, как оказалось, я напрасно волновался. Киоко целая и невредимая возвращалась каждый вечер и приносила составные части лекарства. Ку почти не приходил в себя, но и хуже ему не становилось.
О чем мне следовало волноваться, так это о необъяснимых переменах, которые вдруг начали происходить со мной. Я заметил, что время от времени у меня обостряются слух и обоняние. Задолго до того, как Киоко подходила к дому, я уже мог слышать ее шаги. Несколько раз я открывал дверь, ожидая встретить жрицу на пороге, когда ее еще и издали не было видно.
В моей голове начали появляться странные мысли. Я как раз протирал лоб Коками, когда вдруг понял, что мог бы спокойно убить его. Мое воображение нарисовало отчетливую картину того, как я беру Ку за горло и сдавливаю, пока он не перестает дергаться. Пытаясь отогнать кровожадные видения, я вскочил на ноги и попятился от спящего. Меня замутило, и я выбежал наружу, чтобы ополоснуть лицо, надеясь отогнать наваждение. Взяв тряпку, чтобы вытереть скатившиеся капли воды, я, к своему ужасу, обнаружил зеленую чешую на груди. Я попытался подковырнуть одну чешуйку ногтем, но она не поддалась.
"Неужели я тоже чем-то заболел?", - испуганно подумал я.
Я хотел было рассказать об этом Киоко, но у нее и с Ку хватало хлопот. Поэтому я решил ничего не говорить, понадеявшись, что все само как-нибудь пройдет.
- Все пальцы в кровь исцарапала, но наконец-то все корешки собрала, - сказала одним вечером Киоко, вернувшись в хижину.
- И как быстро твои корешки помогут?
- Надеюсь, очень быстро, иначе Маппо наступит, а мы до Зеркала так и не доберемся.
Киоко сполоснула пыльный котелок Красного Запада, покидала в него найденные на горе растения и, залив их водой, поставила на огонь.
Жрице пришлось зажать нос Коками, чтобы залить в него вонючее варево. Даже я чувствовал его противный вкус в горле, хотя и сидел почти у двери. Ку чуть не захлебнулся, но все же проглотил зелье. На следующее утро ему стало заметно лучше.
Киоко хотела тут же отправиться дальше, однако я настоял на том, что юноше нужен еще один день, чтобы прийти в себя.
Утром Киоко отправилась собирать травки для Ку, а я ушел на охоту, чтобы хоть чем-то пополнить наши запасы еды. От зерна, которое нам дал Красный Запад, уже ничего не осталось, а впереди нас еще ждал долгий подъем на вершину Такачихо.
Когда я вернулся с двумя подстреленными утками, то обнаружил, что Коками в доме нет. Первое, что пришло мне в голову - нас догнали коварные гномы и похитили его. Я встревожено выбежал, и тут сработали мои новоприобретенные способности - я почти сразу увидел Ку, нет, скорее я почуял его запах и быстро догнал.
- Куда тебя понесло? Ты же еще больной.
- Меня кто-то звал, - растерянно ответил Ку. - Я решил, что это могла быть Киоко, вдруг что-то случилось.
С трудом подавив в себе желание отвесить ему оплеуху, я последовал за ним. Хорошо хоть меч с собой взял.
Мы вышли на каменную площадку, в конце которой была пещера. Коками сказал, что голос раздавался оттуда. Пещера снова навела меня на мысль о гномах и "туды-сюды". Поэтому, когда Коками захотел зайти внутрь, я его остановил.
Юный жрец недовольно обернулся и, видно, хотел начать спорить, как вдруг на его лице отразился ужас, и он встревоженным голосом сказал:
- Татсуя, твои глаза!
- Что с ними?
- Они желтые... как у змеи.
Я решил, что он пошутил, ведь я не почувствовал никакой перемены. Но его серьезный взгляд заставил меня поверить. Тут еще и моя левая рука превратилась в чешуйчатую лапу с длинными когтями. Я даже не успел толком испугаться от этих преображений, когда площадка сотряслась от жуткого грохота. С неба спустился морской дракон - тот самый, который чуть не потопил наш корабль по пути на Сакайдо, или кто-то очень на него похожий.
Нас чуть не оглушил его громогласный голос:
- Этот мальчик принадлежит мне по договору, я вырву у него жизнь, и наслажусь его теплым мясом!
Ку высунулся из-за моей спины и дрожащим голосом заметил:
- Так мы еще не нашли Зеркало. Ты рановато прилетел.
- Молчи! Мне надоело ждать, скоро наступит Маппо, а я так и не попробовал нежного мяса буддийского монаха.
- Не подходи! - крикнул я наглому дракону, так как ничего умнее мне в голову не пришло.
- Так и быть, - дракон выдохнул клуб пара. - Я раздеру его напополам и поделюсь с тобой, брат мой. Соглашайся!
Он подлетел еще ближе, Коками же отшатнулся от меня. Я чувствовал в себе пробуждение какого-то другого существа, которое и впрямь могло разорвать человека и радоваться этому. Меня с головой накрыло непреодолимое желание так и поступить. Однако когда дракон потянулся лапой к Коками, я немедля преградил ему дорогу.
- Нет! Только попробуй с ним что-то сделать!
Дракон зарычал и теперь уже набросился на меня. Странно, но я не чувствовал ни страха, ни тревоги перед существом гораздо больше меня. Мало того, я жаждал этой битвы и хотел пролить его кровь.
Дракон выбил у меня меч. Я перекатился по земле в сторону и попытался напасть на него сзади. Мне удалось лишь легонько царапнуть его хвост когтем.
Я знал, что если дракон взлетит - мне конец. Я не смогу отразить удар сверху, тем более без меча. Поэтому, как только дракон начал расправлять крылья, я подскочил к нему и всадил когти ему в крыло. Он рванулся, пытаясь взлететь, но я только усилил хватку.
Дракон яростно затопал и вновь попытался устремиться в небо. Когда у него это не получилось, он вытянул шею и попытался дотянуться до моей головы. Я же отпрянул и при это резко распорол ему крылу. Дракон взревел от боли. Я не стал терять время и всадил всю лапу по локоть ему в грудь. Спустя мгновение я сжимал его сердце.