Командир Дмитрий Разумов спустился с капитанского мостика и своим привычным быстрым шагом двинулся к арсеналу. Ему было сорок пять лет и большую часть своей жизни он посвятил службе Гегемонии. Его ответственность и исполнительность всегда вызывали уважение у всех, начиная от рядовых космопехотинцев и заканчивая верховными министрами Государства. Все понимали - если Разумов берется за задание, то оно будет выполнено идеально.
Его шаги были громкими и их эхо разносилось по металлическим стенам центра управления кораблем.
Подойдя к лифту, Разумову отдали честь двое юнкеров, которых он взял с собой по просьбе Военной Академии. Они держались уверенно, но командир чувствовал, что они трепещут перед ним, что было естественно. Внешний вид Разумова не мог не вызывать трепета. Худощавое вытянутое лицо с огромным шрамом, проходящим от лба через правый глаз до краев губ. Современная медицина давно могла избавить командира от этого внешнего недуга, но Разумов предпочитал ходить так, понимая, что подобный его образ внушает страх всем его личным врагам и врагам Гегемонии. Тем не менее, несмотря на суровый внешний вид, в личном общении он всегда был очень спокоен, тактичен и интеллигентен. Никогда не влезал в ненужные конфликты и всегда был выше всяческих кулуарных интриг.
Арсенал находился на самом последнем уровне корабля. Выйдя из лифта, командир молча поприветствовал солдат, отдающих ему честь, и направился в комнату с его снаряжением. Он переоделся в свою привычную боевую офицерскую форму серого цвета, надел черные сапоги, перчатки и фуражку, над козырьком которой красовались два скрещенных молота - символ Гегемонии. Затем он вытер, свой слезящийся травмированный глаз платком со своими инициалами и вышел в арсенала, где его уже ждали восемь человек в полном боевом обмундировании.
- Солдаты, до меня дошли сведения, что в одной из деревень на окраине северного континента Сварога есть вражеская ячейка диверсантов, которые периодически совершают вылазки против наших боевых товарищей. Наша цель - накрыть эту ячейку и по возможности схватить диверсантов для допроса. Всем всё понятно?
- Так точно, командир! - в унисон ответили солдаты.
- Прекрасно.
Командир вернулся к лифту и отправился к себе в каюту.
В лифте его у Разумова начался приступ мигрени. Он стал массировать виски, чтобы как-то облегчить боль. Выйдя из лифта, он, морщась от пульсирующей рези, дошел до своей каюты и выпил таблетки, а затем, ослабленный, рухнул на пуфик.
- Все в порядке, командир? - из рупора донесся голос пилота, который видел командира через одну из десятков камер, установленных на корабле.
- Да...Просто очередной приступ.
- Я уж подумал выслать помощь.
- Спасибо, Кэл, но все в порядке.
Командир закрыл глаза и погрузился в дурманный сон. Только после сна ему становилось действительно легче и вместе с этим он получал огромный заряд энергии. Такое состояние могло длиться днями, до следующего приступа, но командир Разумов привык к такому образу жизни, ведь мигрени преследовали его сколько он себя помнил.
- Внимание, экипаж! Пристегните ремни. Мы ныряем в пояс астероидов. - голос Кэл разбудила командира.
- Кэл, в чем дело? - командир посмотрел на камеру.
- Лучше присядьте, командир. Мы с ребятами быстро проведем нашу птичку через эти глыбы.
Но Разумов не послушал своего пилота и ринулся к лифту. Не прошло и полминуты с момента, как лифт тронулся к центру управления, как командира стало мотать из стороны в сторону. Его корабль совершал крутые маневры, обходя летящие в его сторону астероиды. Разумов инстинктивно пытался ухватиться за что-нибудь в кабине лифта, но она была абсолютно полой. Несколько раз ударившись о стены кабины, он упал на пол и лежал так, пока лифт не доехал до центра управления.
Добравшись до нужного уровня, командир выскочил из лифта и схватился за первый попавшийся поручень. Он крепко держался за него, пока тряска окончательно не прекратилась
- Напомните мне потом, чтобы я приказал инженерам установить в лифте поручни. - командир обратился к операторам систем корабля, сидящих в центре управления.
- Будет сделано, командир. - произнес один из них.
Добравшись до Кэла, Разумов приступил к привычному для него допросу подчиненных.
- Откуда вообще здесь могли появиться астероиды?
- Если бы я знал. По всем картам и доступной информации путь к Сварогу должен был быть чист. Разведка не могла ошибиться?
- Исключено. Есть повреждения?
- Никаких. Мы просто идеально сманеврировали. На этом корабле лучшая команда пилотов Гегемонии! - Кэл произнес эту фразу громко, чтобы его подручные смогли ее услышать. Остальные пилоты одобрительно закричали.
Разумов едва заметно улыбнулся. Он перевел свой взгляд на приближающегося гиганта. Огромная красно-голубая планета, покрытая снегом на полюсах, становилась больше и больше с каждой секундой.
- Сколько до Сварога?
- Двадцать минут, командир.
Командир похлопал Кэла по плечу и вновь отправился к Арсеналу, который соединялся с коридором для высадки из корабля.
***
Корабль вошел в атомсферу Сварога и Кэл направил его по указанным координатам. Он приземлился в небольшой деревне, дома которой были покрыты тонким слоем снега, а на деревьях, окружающих ее вокруг, уже виднелись почки. В северной части Сварога наступала весна.
Командир вместе с солдатами вышел из корабля, а затем отдал приказ им оцепить деревню.
К командиру Разумову приблизилась группа людей во главе с седым, бородатым и морщинистым стариком.
- Приветствую вас в деревни Гусевка, господин, - не очень разборчиво произнес дед.
- Добрый день, отец, - командир попытался произнести это добродушно, но, как обычно, это получилось довольно сурово.
- Чем мы можем помочь славным воинам Гегемонии? - старик улыбнулся, оголив свои практически беззубые десна.
- Для начала, можем ли мы переговорить с вами в каком-нибудь помещении? А то у вас тут довольно холодно.
- Ой, простите. Конечно, конечно. Пройдемте за мной.
Дед, прихрамывая развернулся в сторону деревни, а Разумов последовал за ним. В качестве телохранителей, командир взял двоих солдат из отряда с собой.
Местные жители смотрели на неожиданных гостей с подозрением и страхом, стараясь при этом не показывать это открыто.
- Знаете, как-то необычно видеть целый военный наряд Гегемонии в наших краях. У нас тут практически ничего не происходит. На моей памяти последнее значимое событие в Гусевке случилось, когда коровка нашего молочника родила четверых телят, двое из которых были со сросшимися гузнами - шепелявил старик.
Разумов шел за ним молча и поглядывал на хижины, выискивая угрозу и ожидая засады.
- К вам когда-нибудь обращались сепаратисты? - неожиданно для старосты выпалил Разумов.
- Сепа-кто?
- Повстанцы.
- А эти. Мы тут не причем. Это люди на южном континенте стали чем-то недовольны и взялись за оружие. Ну бог им судья. - уверенно произнес старик.
Он привел командира к своему дому, который едва заметно выделялся на фоне остальных хижин. Отличия заключались только в том, что его дом имел более ровную крышу и полноценное крыльцо. Внутри же это была обычная халупа с тремя комнатушками, деревяным, скрипучим полом, печью, маленьким столом и двумя стульями.
Как только командир вошел в дом старосты, его обитатели, увидев грозного представителя Гегемонии тут же замерли, не рискуя сдвинуться и произнести лишнего слова. Староста придвинул командиру стул.
- Фима, не стой как вкопанная, принеси командиру чая.
- Благодарю, отец, но мы здесь ненадолго, - сказал Разумов, присаживаясь на стул.
- Не могу же я вас отпустить просто так. Поверьте, у нас лучший чай не то, что на севере Сварога, но и на всей планете, а то и в секторе. Вы не пожалеете.
Командир хмыкнул, дав таким образом свое согласие. Староста махнул головой указав девушке и двум детям заняться своими делами. Сам он сел напротив командира.
- Это моя дочь Серафима и внуки: Егор и Маруся.
Разумов окинул семью старосты быстрым взглядом, обратив внимание на их испуганные лица. В этот момент у командира неожиданно запульсировал висок. Он надавил на него пальцем, и сфокусировался на старосте.
- До меня дошли сведения, что в вашей деревне укрываются враги Гегемонии и ее народа.
- Кто распространяет эти слухи? - заметно возмутился староста.
- Я узнал об этом от разведки.
Услышанное заставило старосту войти в ступор. Разумов заметил, что у старика бегают глаза и он пытается подобрать правильные слова.
- Могу только сказать, что разведка ошиблась. - старик не придумал ничего лучше.
- В разведке Гегемонии служат профессионалы своего дела. Неужели вы не слышали об этом? - Разумов говорил спокойно, но с ноткой холода в голосе.
- Слышал, но может...
- Никаких может. - холодно отрезал Разумов.
Староста явно испугался.
- Уважаемый командир, я всего лишь хочу сказать, что возможно разведка застала одного беглого сипиритуста, который подошел к нашей деревне. Я приказал мужикам прогнать его, и больше никого здесь не появлялось.
- А вам не хотелось приютить его и накормить?
- Приютив его, я понимал, что накликаю проблемы на нашу мирную деревню. И люди все это понимали. Поэтому никто и не усомнился в моем решении.
Старик улыбнулся.
- Тем не менее, по моим данным в Гусевке прячется как минимум трое преступников.
- При всем уважении, командир, я в это не верю.
- Отец, ты кажешься верным гражданином Гегемонии, достойным человеком, но я ничего не могу поделать с моими разведанными.
Старик стал ерзать на стуле и чаще дотрагиваться до своего лица.
- Я..в общем, я допускаю, что они могли пробраться деревню и укрыться где-нибудь.
- То есть ты хочешь сказать мне, что не знаешь, что происходит в доверенной тебе деревне?
- Нет! Я...Послушайте, я пожилой человек и не могу уже уследить за всем. Ребята мои тоже нерезиновые. Эти повстанцы могли пробраться сюда ночью и до сих пор могут прятаться где-то на территории деревни в укромных местах.
- Что за места?
- Канализационные трубы, домики охотников в лесу. Думаю если они и были здесь, то могли засесть только там.
- Отведи меня туда.
Старик молча встал и направился к выходу из халупы, Разумов пошел за ним. Выходя из дома, он увидел игрушечный танк, вырезанный из дерева, который лежал на пыльной полке. Он изучал его долго, будто бы в нем было что-то магическое.
Через мгновение его охватил очередной присутп сильной мигрени и командир застонал.
- Все в порядке? - спросил подбежавший староста.
- Да..да. Все хорошо.
Потирая лоб, Разумов заметил, как на него с ужасом смотрит внук старосты. Командир хмыкнул, а затем вышел из халупы.
***
Он и его двое телохранителей последовали за старостой по траве, выглядывающей из снежных сугробов. Командир Разумов обратил, что старик идет быстрее обычного, словно стараясь сбежать от чего-то.
Они прошли вдоль посевного поля и пришли к бетонной трубе с зияющей дырой.
- Как видите, труба находится достаточно далеко от деревни. Они могли пробраться через нее в деревню.
Разумов приказал своим телохранителям осмотреться в поисках свидетельств присутствия повстанцев.
- Насколько часто вы проверяете эти места? - командир осматривал трубу.
Она казалось ему несовременной, устаревшей на много лет.
- Довольно...редко. Обычно такой потребности не возникает.
- Плохо, отец, плохо. - Разумов пожурил старосту. Тот напрягся еще сильнее. - Как далеко идет эта труба? - продолжил он.
- Идет к Зеленому озеру.
- А в нее впадает Змей. - командир закончил мысль Старосты.
- Да...именно так, - ответил староста, удивившись познаниям географии Сварога у Разумова.
- Змей же...
- Командир! - зашипела коммуникатор Разумова. - Мы тут двоих подозрительных задержали. Ошивались у деревни.
- Возвращаюсь. - со сталью в голосе ответил командир и быстрыми шагами пошел по направлению деревни. Староста, прихрамывая побежал за ним.
- Командир, мы их точно не укрывали, - умоляющим голосом говорил он.
- Разберемся. - отрезал Разумов.
Подходя к деревне, он услышал, как в дали доносятся выстрелы.
- В чем дело? - спросил командир в коммутатор.
- По нам стали палить из кустов! - кричал один из солдат.
- Сколько их?
- Я насчитал 5-6. Они пристрелили двух наших!
- Кэл, - командир переключился на связь со своим пилотом, - у нас тут много противников. Выпускай резервистов и снаряди экипаж. Они наверняка попытаются захватить корабль.
Разумов достал свой револьвер, заряженный плазменными патронами, и стал обходить деревню с левого фланга. Староста убежал к себе в дом.
Выстрелы становились все чаще и плотнее. Резервисты вступили в бой с повстанцами.
Подбираясь к центру деревни, Разумов лично застрелил двоих сепаратистов, которых застал врасплох, однко бой все еще продолжался. Повстанцев было явно больше, чем 5-6 человек.
Командира вновь охватил приступ мигрени. В его голове стали звенеть звуки выстрелов будто бы из далекого прошлого, которые вызвали у него состояние беспомощности.
Он сел на землю и прислонился к одной из халуп, уставившись в небо.
- Командир, вам помочь?! - встревожился один из его телохранителей.
- Нет..сейчас я встану. Мне...мне не нравится это место. Оно мне кажется каким-то знакомым, связанным с плохими воспоминаниями.
Его подчиненные переглянулись.
- Может вас отвезти обратно на корабль?
- Не может быть и речи. Мы либо разберемся с этими предателями, либо погибнем. Третьего пути нет. - сказал Разумов тщательно потирая виски.
***
Он шатаясь встал и побрел к центру деревни, приняв препарат от мигрени, однако головная боль не отступала, а усилилась еще больше.
По пути к центру, Разумов несколько раз выстрелил в сторону противника, но ни разу не попал. За него это сделали его телохранители.
Добравшись до центра, он увидел, как его подчиненные складывают в пласты трупы в оборванных одеждах. Бой закончилась быстрее, чем командир ожидал. Его люди одолели сепаратистов, но понесли серьезные потери. Из пятерых солдат основного состава и шестерых резервистов, в живых всего осталось пятеро. Их лица были покрыты алой кровью. Поодаль стоял корабль корабль командира, которого с виду, случившаяся перестрелка не задела.
- Кэл? Они попытались проникнуть внутрь?
- Нет, командир. Наши ребята не подпустили их ко мне. Хотя конечно следы от их пуль могли испоганить обшивку.
- Это...это точно была засада, командир. - тяжело дыша сказал Разумову один из солдат, когда командир подошел к телам.
Разумов изучил тела своих солдат, а затем тела повстанцев. Он удивился их внешнему виду. В последнем бою, еще до Сварога, повстанцы были гораздо лучше оснащены и вооружены, но сейчас перед командиром лежали не повстанцы, а какие-то оборванцы с дороги с устаревшим оружием.
К Разумову подбежал староста деревни.
- Простите нас командир. Мы не знали! - взмолился он.
Разумов молчал, стоя к нему спиной.
- Прошу вас. Я и моя семья, все люди, живущие здесь - верные граждане Гегемонии.
- Откуда тогда, черт бы вас побрал, повылазили эти паразиты?!
Командир впервые повысил голос, пронизанный гневом.
- Я..Я..знаю кто это мог быть.
- Да? И чего же ты все это время молчал?
- Потому что...был не уверен.
- Кто это?! - рыкнул Разумов.
- Наш...наш оружейник Семен. Он живет здесь за углом. В последнее время он стал очень замкнутым, начал уходить ранним утром и приходить поздно вечером. Я..Я думаю это он мог связаться с ними и сообщить о вашем прибытии.
Разумов приказал своим телохранителям найти Семена и привести его к нему.
Вскоре солдаты приволокли мужчину средних лет с растрепанными волосами, одетого в кожаные штаны и просторную рубаху. Он не сопротивлялся своим пленителям, которые толкали его к командиру.
Солдаты бросили Семена к ногам Разумова. Командир нагнулся к нему.
- Что же тебя побудило предать Гегемонию и присоединиться к этим оборванцам? - спросил Разумов полушепотом.
- Ваша долбанная кровожадность и человеконенавистничество. - Семен поднял голову и пронзил взглядом Разумова. Впервые командир увидел, что посторонний человек не старается увести взгляд от его обезображенного лица, а даже наоборот.
- И ты решил, что с этими предателями тебе будет лучше? - с видимой спокойностью спросил у него командир.
- Встать на их сторону было лучшим решением в моей жизни. С ними есть хотя бы какая-то надежда одолеть этот ваш рукотворный пиздец из казней, несвободы и постоянных войн.
- И у тебя нет никаких сожалений?
- Ноль. Желаю, чтобы вы сдохли. Ты, твои прихвостни, твое начальство, которому вы все вместе дружно целуете жопу. Все вы. Горите синим пламенем.
Разумов улыбнулся и выпрямился в полный рост.
- Что ж, ты сделал свой выбор. Предателей мы наказываем только одним способом.
- Насрать, делай что...
Оружейник не успел закончить свое предложение. Заряд плазмы пронзил его лоб, и он замертво рухнул на сугроб снега под ним.
- Сжечь тут все! - приказал Разумов.
- Нет, пожалуйста, вы не можете! - староста у упал перед ним на колени.
- За сокрытие предателей, вы будете наказаны.
- Я прошу вас, командир, не делайте этого! Хотите, заберите все что у нас есть. Если нужно кого-то наказать, убейте меня.
Старик разорвал рубаху на себе, призывая командира стрелять ему в грудь.
- Решение принято. Ваше поведение будет примером для всех остальных.
Командир уже собирался вернуться к кораблю, но старик схватил его за ногу.
- Умоляю вас, командир. Мы все верные граждане Гегемонии. Семен. Он..он всегда был белой вороной. Всегда рассуждал о чем-то, о свободе, о тирании, но мы не его не слушали, а избавиться не могли, потому что на деревне больше не было оружейников.
- Отпусти мою ногу, старик.
Солдаты подожгли несколько домов. Пламя стало перекидываться с одной крыши на другую с большой скоростью. Некоторые местные мужики попытались остановить солдат, однако их попытки были предотвращены. Часть мужиков просто избили, а часть расстреляли.
Командир все же сумел высвободиться от рук старосты, оставив его в слезах лежать на земле.
Он развернулся, чтобы посмотреть, как горит деревня и вновь увидел мальчика Егора - внука старосты, который смотрел на него сквозь плотный черный дым, исходящий от сгорающих домов.
Увиденное вызвало у Разумова еще один приступ мигрени. Самый сильный. Он упал на колени и согнувшись, встал на четвереньки. Приступ перенес его сознание в прошлое.
Он вспомнил свой деревенский дом, своего деда, мать и сестру. Вспомнил, как к нему в деревню пришли вооруженные люди в серой форме с человеком со страшным шрамом на лице во главе. Вспомнил, как на этих людей напали другие люди, которых дед не жаловал, но считал их меньшим злом. Вспомнил, как люди в серой форме одолели всех напавших на них, и как позже приказали сжечь его деревню. Он вспомнил, как он смотрел на этого человека со страшным шрамом, который при его виде точно также упал на четвереньки. Вспомнил как он возненавидел его каждой клеткой своего организма и поклялся отомстить ему и всей Гегемонии.
"Я ненавидел их...Я не мог им простить все то, что они сделали...Я поклялся, что я их уничтожу...Но, похоже, они уничтожили меня" - думал Разумов.
Командир ушел еще глубже в свою память, а мир вокруг перестал для него существовать.
"Я вспоминаю...Они задержали меня, когда я хотел устроить диверсию...Да...Я был задержан, а потом отправлен на перевоспитание."
Перед ним пронеслись куски воспоминаний с тесной камерой просмотром одних и тех же роликов, восславляющих Гегемонию и постоянными разговорами с одним и тем же человеком, который внушал ему "патриотический трепет".
Вспомнив все, Разумов лег на спину и уставился в чернеющее от дыма небо Сварога. Его охватил смех. Настоящий, искренний и истеричный.
- Командир, с вами все в порядке? - тревожный голос Кэла доносился из коммутатора. - Командир?!
Но Разумов никак не реагировал, продолжая хохотать.
Он смеялся долго, пока небо перед его глазами не стало полностью черным, а потом замолчал забывшись.