Дракон-Романтик : другие произведения.

Трое

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Общий файл.

Трое



1.


...Ветер свистел в ушах, высушивая мокрую одежду и бросая в разгорячённое лицо пряди волос, играл конскими гривами. Конец весны выдался прохладным, мало кто лез купаться в Серебрянку. Да ещё с лошадьми, да наперегонки! Посмотрел бы кто со стороны - точно бы усомнился в рассудке двоих шестнадцатилетних парней, оглашающих пустынный (хвала небесам!) луг гиканьем и свистом. И предстоящий заслуженный выговор не может испортить это ощущение полёта.
А Оксанка будет жалобно хлюпать носом и канючить: дай прокатиться! А Его Светлость Арсений, что сейчас мчится впереди, усадит малявку на колени и будет рассказывать всякие стра-ашные истории, которые выкопал из семейного архива. Может, побоится приближаться к новым жеребцам. А то привыкла, раз любимая крестница Его Наследного Высочества, так ей всё можно! "Хочу поката-аться!" - и огромные синие глазищи блестят от слёз. И ведь всюду лезет, куда не пускают! А Никифор знай потакает своей звёздочке. Нет, в этот раз у девятилетней привереды не выйдет ничего.
Покататься, ха! Да за одно то, что единственные наследники своих родов осмелились рисковать шеями, им, взрослым парням, наверняка всыплют по первое число! Фотина хоть и мягкосердечная, а наказывает единственного отпрыска жёстко, порой даже излишне сурово. Зато повторять проказы потом в голову не приходит.

И ладно бы взяли обычных лошадей-трёхлеток! А то гиппоморфов! Необъезженных, горячих, норовистых! Да из заветного табуна, личной собственности Его Величества Георгия Пятого!
Это с виду они обычные лошади, а на деле? За жеребёнка отдают золотом по весу - так они дороги! Вот и стоят в немногочисленных королевских конюшнях да ещё некоторым дарят за особые воинские заслуги.
А как иначе? Кони-то боевые! Всеядные, заразы, одним овсом да сеном не выкормишь. Хотите увидеть лошадку с волчьими клыками - приезжайте в Лесной Край, там они табунами ходят. А уж какие страшилки да небылицы болтают о них, аж заслушаешься! С собаками сравнивают, мол, и дом сторожат, и врага в клочья растерзают, и подыхают после хозяйской смерти. Что верно, то верно. Не дай бог пережить хозяина - лошадь умрёт на могиле. Если в бою не прикончат (что сомнительно) или сама от старости не помрёт. Старость! Да для этих зверюг прожить сорок-сорок пять лет - раз плюнуть! И взрослыми они считаются лет этак с десяти, и объезжать их - жизнью рисковать. Зато потом не будет друга надёжнее и вернее...если не побрезгуешь самолично ухаживать за строптивым красавцем.
Говорят, с полтысячи лет тому предок Его Величества магически вывел эту породу, чтобы увеличить мощь своей кавалерии. И ничего из этой задумки не вышло. Да - резвые, да - на диво выносливые, да - сильные, да - верные до гроба, да - прирождённые бойцы, да - красавцы со злющим норовом, но... Во-первых, их было мало, да и сейчас численность во всех трёх табунах не превышает четырёх сотен, а во-вторых...
А во-вторых, если кобылы ещё давались в руки обычному человеку, то жеребцы просто не подпускали к себе никого, не обладающего хотя бы зачатками магических способностей.

С чем-чем, а с этим проблем не возникало. Да чтоб Арсений (сокращённо - Ар, но ни в коем случае не Сеня!), единственный правнук Георгия Волкова - и не владел семейной магией! Скорее полноводная Серебрянка высохнет. Да и Саня Киселёв, его кузен в пятом колене, хоть и обладал по большей части латентными способностями, пришёлся по душе игреневому Огоньку.
Правда, сейчас Огонёк тщетно пытался догнать чалого Ветерка, отставая на целых полкорпуса. Ветерок, ага... тёмный, почти вороной, со светлыми гривой и хвостом, он мог бы зваться Тучей, Вихрем, Ураганом. Впрочем, у Арки всегда было своеобразное чувство юмора.
А уж эта его любовь к риску! Ну зачем, скажите, вскакивать на спину мчащегося галопом жеребца? Доказать всем, что Волковы управятся с любым животным? Так это и без того всем известно, а лично у него, у Саньки, голова кружится при виде лучшего друга, беззаботно закинувшего руки за голову. И ведь не скажешь ничего - ветер относит крик в сторону.
Что он делает?!!! Арсений! Сумасшедший!! А кузен, обернувшись, чтобы Саня мог видеть его озорную улыбку во всё лицо,.. раскидывает руки и...делает ласточку! Ласточку! На летящем мало не карьером разгорячённом скакуне! Да такое даже на плетущейся шагом кляче побоишься сделать без риска для шеи, а он!..
В сердце словно ударили раскалённым ножом, и Саня уткнулся лицом в гриву Огонька. Потом наступила темнота.

Александр подскочил в постели, невольно схватившись за сердце. Почти тридцать лет прошло, а всё как наяву.
И солнечные блики на удивительно прозрачной реке, и светлый, почти белый песок, липнувший к одежде и волосам, и запахи разнотравья, и порывы ветра, пробирающегося под рубашку... Азарт, досада, что никак, ну вот самую чуточку не удаётся догнать Ара, лёгкая зависть, глупая мальчишечья обида на прабабку, из-за которой приходится довольствоваться огрызками магии. А когда они оба встали в стременах, свистя и смеясь, Санька поймал себя на мысли, что было бы здорово проехаться в парадной одежде. Чтобы липла к телу не эта старая, кое-где зашитая рубашка, а тонкая белая сорочка с отложным воротником и манжетами, с непременной кружевной отделкой, и вместо этих потрёпанных штанов - из тёмно-синего бархата с вышивкой серебром. И сапоги, пусть без шпор, но тоже старинного фасона, и плащ за спиной чтоб летел по ветру. А на тёмных волосах Ара вместо кожаной тесьмы серебрился бы венец. Чтоб всякий понял: Его Светлость изволит объезжать родовые земли. Ну и жеребца, конечно.

...Он очнулся на руках встревоженного Арки, вернее, на левой руке, заботливо поддерживавшей его под плечи. Правой рукой кузен водил над Саниной грудью (рубашка оказалась свёрнутой под головой). Куда девалась вся весёлость! Сосредоточенный взгляд человека, прислушивающегося к чему-то неведомому. Саня и сам умел кое-что по мелочи, но до Ара - сына лучшей за последние сто лет целительницы - ему было как светляку до звезды.
Самое обидное, что Арсений не стремился заниматься лечением больных, хотя и проходил обязательный для всякого Волкова курс медицины. А вот сам Саня твёрдо знал, что продолжит семейную традицию. Даже специализацию выбрал ещё лет пять назад. Он хотел стать знаменитым хирургом и уже с будущего года намеревался начать стажировку в клинике, основанной сыном августейшего конезаводчика.
Когда приступ миновал, Ар услышал о себе немало нового. Два с половиной месяца разницы давали Сане Киселёву моральное право отчитывать своего будущего сюзерена. А учитывая долгожительство Волковых, существование Его Наследного Высочества Никифора Георгиевича и Его Высочества Петра Никифоровича Его Светлости Арсению Петровичу предстоит прожить не меньше полувека, чтобы стать Его Наследным Высочеством. А с таким нравом и самыми непредсказуемыми выдумками и до тридцати, когда мужчины рода Волковых становятся совершеннолетними, проблематично дожить.
Кто же знал, что всего четыре года отделяют Ара от Малого венца Наследника и Малого Особняка - официальной резиденции Его Наследного Высочества. А ведь Арсений знал. Или, скорее, предчувствовал - недаром же заговорил о детях. Да до тридцати ни о каком потомстве и думать не моги, коли не хочешь смерти страшной и безвременной!
Тогда это казалось шуткой. Попыткой успокоить больного. Ну, в самом деле, кто поверит, будто Волков будет хвостиком таскаться за Киселёвым? Да ещё и слушать его во всём? И уж точно не могло ни успокоить, ни порадовать обещание, что будущий Санин сыночек (или сыновья) переплюнет не только отца, но и самого Арсения. И пусть Саня скептически хмыкает - его мальчик играючи сделает эту проклятую ласточку.
Пройдёт целых двадцать лет, прежде чем доктор медицины Александр Викторович Киселёв, глядя на вырезанный в спинке садовой скамейки вензель (два скальпеля затупил, паршивец!) и на четырёхлетнего проказника, не получившего даже малюсенькой царапинки, вспомнит тот весенний день. И глаза Ара, когда тот размышлял о будущих детях. Не голубые, как в минуты веселья, не серые, когда шла речь о серьёзных вещах, а серебристые, выдававшие не совсем человеческое происхождение клана Волковых. И запоздало сообразит, что кузен унаследовал от своей матушки (храни её небо долгие годы!) не только целительский, но и пророческий дар, столь редкий в роду.

А следующей весной его "Сокол", надёжный, послушный, знакомый до последней детальки, внезапно уйдёт в глубокое пике и взорвётся от удара о землю. Опознавать нечего. Хоронить - тем более.

Странное дело - вроде бы такое не раз и не десять должно приходить в кошмарах, ан ничего подобного! Пока был рядом Арсений, никакие кошмары и зловещие сны не тревожили ночной покой Александра Киселёва. Ни того Саньки, что столько лет был тенью бесшабашного наследника рода Волковых, ни нынешнего Александра Викторовича, профессора, доктора медицины, хирурга высшей квалификации. Только последние годы прошлое нет-нет, да и напомнит о себе.
То сердечными приступами, уложившими в безвременную могилу не одно поколение Киселёвых (Ар, правда, уверял, что Андрюшка пойдёт в материнскую породу), то необычно яркими снами, как сегодня, то неутихающими слухами. Что поделать, если нынешние мальчишки жадно ловят родительские рассказы о проделках и авантюрах двух А?

Недаром же их с кузеном прозвали Сумасшедшим дуэтом после незабываемой скачки на неосёдланных жеребцах по м-м-м...сильно пересечённой местности.
С отцом тогда случился первый сердечный приступ, а шестнадцатилетний Санька на всю жизнь запомнил и стыд за дурацкую выходку, и взгляды родных, и беспомощное ожидание под дверью отцовской спальни... "Дай бог, чтобы с тобой это случилось как можно позже" - сказал тогда Виктор Киселёв. Наверно, только через пару лет до Саньки дошло, что отец имел в виду проделки своего будущего внука. К счастью, Андрюшка, хоть и шалил, но знал меру.
Стыдно сознаться, но Александр до сих пор скучал по ушедшей юности, хоть и был в дуэте вторым. Не то чтобы он так уж стремился к лидерству, но уязвлённое самолюбие порой толкало на самостоятельные авантюры. И кто знает, женился бы он в конце концов на Оксане, не вздыхай та по Арке. Другое дело, что Арсений относился к дедовой крестнице как к младшей сестрёнке и ни за что бы не встал на пути лучшего (если не единственного - посмотрим правде в глаза) друга.
У наследников августейших семей вообще плохо с друзьями, и какое счастье, что рядом с родовым гнездом Волковых жила боковая ветвь многочисленного клана. Так уж повелось последние полтысячи лет из поколения в поколение: у каждого правителя-Волкова имелся советник или просто надёжный человек из Киселёвых. Начиналось с детских игр, а кончалось... Кого-то выносили с поля боя, кого-то брало море, кто-то погибал во время магических экспериментов. Да, бывало и такое. Род Волковых недаром уже две тысячи лет без малого правил Лесным Краем - пришедшие невесть откуда, они были магами милостью небесной.
Скромные способности самого Александра Викторовича не давали возможности участвовать в Аркиных опытах, зато Андрей унаследовал от матери, урождённой Волковой, немалый дар. Оставалось утешаться, что единственный сын переплюнет отца по всем статьям.
К двадцати пяти безумные эскапады сошли на нет, и вся округа облегчённо вздохнула. В отличие от своего именитого кузена, Саня уже годам к двадцати подустал от всего этого, предпочитая размеренную жизнь добропорядочного законопослушного гражданина. Что греха таить, парочка шалостей опасно граничила с законом.
А вот Ар был из числа горбатых, которых даже могила не вылечит. Даже нежно любимая жена и ребёнок, даже обязанности наследника престола, да что там - даже обожаемая матушка так и не выбили из Арсения страсти к риску, приключениям, новым впечатлениям. И в тридцать пять, как в пятнадцать, в его глазах загорались те самые шальные огоньки, при виде которых знающие люди спешили убраться подальше. Возможно, это его и погубило.
В чём Саня Киселёв никогда не сомневался - так это в том, что, в отличие от него самого, Арсений Волков никогда бы не упустил случая бросить вызов Судьбе и самой смерти.

* * *

Да полноте, кто сказал, что Арка погиб? Экспертиза? Ну-ну... Недаром же Ар специализировался на защитной магии - неужто не смог бы спастись?!
Он-то помнит, когда они двадцатилетними упросили знакомого летуна разрешить им прыгнуть, крыло Арсения не раскрылось. Как тогда перепугался Санька - словами не передать. А оказалось, кузен отделался ушибами и синяками. Об этой эскападе не узнал никто. Волновать родителей и получать очередную нахлобучку ни тому, ни другому не улыбалось. Правда, Её Высочество сердцем чуяла, когда у её единственного мальчика неприятности. Может, и влетело Ару за этот полёт. Именно после этого Арсений и приобрёл "Сокола". И летать он умел и любил. Почти так же, как ездить верхом.
И если предположить, что Ар успел принять меры к спасению, то где же он сейчас?
Это сторонние, плохо знавшие наследника Волковых, могут молиться за упокой его души, а Саня - нет. И Ия, из-за этой катастрофы потерявшая ребёнка, до сих пор ожидает возвращения мужа. Все вещи так и лежат там, где оставил их Ар перед роковой поездкой.
И никогда в жизни даже мысленно Пётр Волков не признает сына мёртвым. Иначе бы по истечении семи лет поставили на фамильном кладбище кенотаф. Это дед Никифор, обрадованный наличием правнука, хотел было поступить по закону, да какое там! Сын и так не сахар, как все Волковы, а после скоропостижной кончины любимой жены... Вовремя старик отступился от этой бредовой идеи. Надо совсем из ума выжить, чтоб родного внука раньше времени хоронить.
Жив Арсений, жив! Пропал - и всё тут.
Может, и так.
Ар действительно незадолго до трагедии вёл себя странно...будто опасался кого. Это он-то! Нутром чуявший любой подвох!
Александр прекрасно помнил их последний разговор в саду Малого особняка. Ия увлеклась работой над очередным пейзажем (акварели у Арковой жены получались - загляденье!), а они сидели в "скворечнике". Как в далёком детстве, когда домик на дереве, выстроенный ещё покойным Георгием для маленького Никифора, служил надёжным убежищем и поверенным стра-а-шны-ых мальчишечьих тайн. Благо что пятилетние Андрюшка с Валериком туда ещё не добрались. И как только двое взрослых мужиков отнюдь не тщедушного сложения уместились в такой тесноте да ещё и умудрялись рассматривать старые записи, ракушки, самоделки, скопившиеся в двух немаленьких сундучках с гербами рода - непонятно до сих пор. Болтали, смеялись: "А помнишь...", попивали вино...
Ар вдруг оборвал рассказ о приглянувшемся ему на днях клинке и попросил: "Санёк, береги сына. Сбереги любой ценой! И старайся держать его от Санки подальше" Помнится, Саня тогда чуть не выронил бокал, слишком уж странной показалась неожиданная просьба. Да какая там просьба - самый натуральный приказ, высочайшее повеление! Вот когда вспомнишь, что твой лучший друг вообще-то наследник престола. И, глядя в эти серебряные очи, можно было только кивнуть. Это уже две недели спустя, когда найдут возвращавшийся домой "Сокол", а Ия потеряет долгожданную девочку, Саня, взяв на время к себе плачущего Валерку, призадумается: почему Ар не просил поберечь его сына? Откуда такое внимание к Андрею? И при чём тут Оксана? Неужели она как-то в этом замешана? Об этом Саня не осмелился расспрашивать жену ни тогда, ни после, когда всё понемногу успокоилось. Но ощущение неслучайности той катастрофы мучило до сих пор.
Если у Сани и были сомнения по поводу того, знал ли Арсений о готовящемся покушении, то два года спустя они рассеялись. Мальчишки наконец-то добрались до "скворечника" и теперь изучали доставшееся им "наследство", кое-что таская в дом. И в один далеко не прекрасный не по-летнему хмурый дождливый день Андрюшка прибежал с надетой на шею серебряной цепочкой с подвеской в виде аквамарина шарообразной формы. Амулет, с которым Ар не расставался ни днём ни ночью. Собственно говоря, его можно было снять только раз в жизни, передавая преемнику. Надёжная страховка от несчастного случая любой природы, а также магического вмешательства. Семейная реликвия, уникальный экземпляр. Почему было не оставить его в собственном сундучке, к чему подкладывать Киселёвым? Да ещё чтоб добровольно лишить себя проверенной защиты?! В голове не укладывалось. Чем сопливый мальчишка из боковой ветви может быть важнее наследника престола? Магический потенциал, матушкино наследство? Глупости, в то время Андрей, в отличие от любознательного Валерки, так редко использовал волшебство, что многие считали, будто мальчик пошёл в киселёвскую породу. Арсению, конечно, виднее, его так просто не обманешь. Но добровольно лишать себя возможности выжить... нет, Ар всегда был странным.
Кто ж так сильно желал его смерти, что Арсений пошёл на подобный риск? Вопросы...вопросы... а ответов как не было, так и нет.
И недаром же мать прокляла виновника аварии, значит, знала или хотя бы подозревала... И уж точно с её смертью проклятие не рассеялось. Такоене прощают.

Знала ли она, что сын остался жив или неистово верила в чудо - роли не играло. Чтобы намекнуть на Аркову гибель, нужно было быть либо идиотом, либо сумасшедшим, либо самоубийцей. Ну ещё полным невеждой, но таких здесь не водилось. Даже трёхлетний малыш знал, что "бабушка Тина - настоящая волшебница", а взрослое население Лесного Края не сомневалось, что за необычайный целительский дар и душевную теплоту и отзывчивость её рано или поздно объявят святой.
Прецеденты бывали. В частности, один из прямых предков самого Киселёва был посмертно канонизирован, пополнив ряды местночтимых святых.
Сила же Фотины была столь велика, а её благотворительная деятельность имела такой размах, что, проживи она, как все Волковы, лет триста, могла бы стать святой ещё при жизни. Она вызывала не только благоговение перед целительским и провидческим (весьма редким в роду) даром, не только уважение, но и любовь. И её верность мужу не мешала многим мужчинам мечтать об одной лишь улыбке этой удивительной женщины.

* * *


Александр Викторович потёр виски, отгоняя невесёлые мысли. Если вспоминать, так что-нибудь такое... Такое, о чём ещё сто лет будут небылицы рассказывать! Вроде того мальчишника в Малом особняке.

Тридцать лет - важная веха в жизни клана Волковых, а Киселёвы были одной из его боковых ветвей. Ар и Саня - одногодки, ближайшие соседи и друзья не разлей вода. И неудивительно, что и тридцатилетие, и свадьбы они праздновали вместе.
Да уж, отметили...с размахом!
Что тогда перемкнуло в Аркиной голове, во время мальчишника в Малом особняке - бог весть, зато родные и друзья, собравшиеся на двойную свадьбу, долго ещё вспоминали тот вечер (а также ночь и раннее утро). Вместо того чтобы внести молодую жену в Малый особняк, Арсений с Ией целых полгода жили в доме деда Никифора. А сколько было потрачено на ремонт!
О да, последняя точка в юношеских проказах оказалась поистине кульминационной!
Почти полтора десятка лет прошло, а дед Никифор до сих пор оплакивает бесценные витражи Большой Гостиной, что были сделаны ещё при деде его прадеда, столько лет никому не мешали, пока двое пьяных идиотов не вздумали состязаться в пении романсов в честь возлюбленных! И нечего широкой общественности знать, что счастливые женихи состязались не только и не столько в этом!
Учитывая, сколько гостей прибыло из-за границы (не каждый же день женится наследник столь славного и могущественного рода!), можно не сомневаться: Сумасшедший дуэт вошёл в историю не только родного Лесного Края.

Но сегодня, похоже, памяти вздумалось мучить, заставляя вспоминать давно и прочно позабытое.
Вот и сейчас перед глазами, как наяву, встало лицо Арсения. Не счастливого жениха, не шального бесшабашного Арки, а кого-то чужого. Нет, Ар умел быть серьёзным, но тогда в его глазах было что-то ещё. Тоска, боль...тлеющая под маской сдержанности ярость...и ненависть. Это уж было совсем странно. Ар всегда был лёгким и умел прощать обиды. Ну в крайнем случае дело кончалось поединком - на словах или на клинках, но Арсений практически всегда выигрывал.
Уже лет с двадцати, перед самой смертью Георгия, он получил почётный титул Первого Клинка Лесного Края и с тех пор не имел достойных соперников. Равные встречались, превосходящих не было. И - чего уж скрывать - его единственный сын всячески отлынивал от фехтования. Да и оружие не любил. Саня несколько раз пытался объяснить крестнику, что подобные уроки - не прихоть занудных родственников, а средство поддержания престижа. И так после смерти (или исчезновения?) Ара кое-кто начал говорить, будто Валерка - Санин, а Андрей - Арков сын. Обращать на эти слухи внимание и всячески их опровергать означало раздуть ещё больше, поэтому Саня Киселёв как ни в чём не бывало довольно часто посещал Малый особняк, пытаясь по мере сил заменить крестнику пропавшего отца. Так же, как когда-то Её Высочество Тина заботилась о рано осиротевшем друге своего сына.
Тогда Саня решил, будто Ар всё-таки перепил, иначе с чего бы нёс такой бред. Почему же сейчас, почти полтора десятка лет спустя, слышится глухой голос Ара, когда он говорил, что Ия выходит за него, а не за титул, а вот Оксана... "Ты не нужен Санке, она не из тех, кто приносит счастье." Саня ещё возмутился, предложил спор, и Серега - давний друг и Аркин дружка на свадьбе - засвидетельствовал его. Это сейчас понятно, что друг, живший с Оксаной в одном доме многие годы, оказался прав. Ему бы надо было сказать: "Ей нужен не ты", так пощадил самолюбие влюблённого дурака.
Боги, каким же дураком он был! Ещё породниться предлагал, мол, моя дочка выйдет за твоего сына. Оксана - Хранительница, им без дочерей нельзя. И кто же знал, что их единственным ребёнком окажется мальчик? Андрюшенька...
Нет бы внимательно слушать Ара, когда тот предупреждал об Оксаниных амбициях. Спасибо крёстному, вбившему в голову девчонке, что ей в мужья сгодится только наследник! А не вышло, Тина как сказала "нет!", так и вычеркнули Оксанку из списка кандидаток в Арковы жёны. И странные дела творились с родами. Оксана родила дома, только с помощью служанки, которую разговорить не легче, чем кровать, на которой и произошло таинство рождения новой жизни. А Ия ни с того ни с сего разболелась, еле-еле разрешилась от бремени, хотя в их семье женщины здоровые и плодовитые. А тут и молока не было. А Оксанка тут как тут: двоих выкормлю, у меня много! Намертво повязала своим молоком и мальчишек, и себя с Валеркой. И смерть этим узам не помеха.
Смерть... А вдруг случится то, на что давеча намекал Ар? Оксанка-то не из какой-нибудь захудалой боковой ветви, случись что с Валерием, и Алмазный Венец ляжет на Андрюшкину голову. Ой, дурак, дурак, совсем из ума выжил! Нет бы раньше сообразить, так ещё на что-то надеялся. В любовь верил...нет бы вовремя понять, что Оксанка выходила замуж по расчёту, прекрасно зная, что сможет вертеть любящим супругом как вздумается. Она и вертела... до того, как семилетний Андрюшка захотел братика.
А что этот мальчишка хотел, получал непременно. И что теперь делать честолюбивой змеюке, коли родной сын ради младшего братишки Валерки не задумываясь рискнёт собственным здоровьем и самой жизнью? Он же ради Валерки горы в пыль измельчит, море высушит и в огне дорогу отыщет!

Как однажды выразилась Тина, Андреева крёстная, "этот мальчишка отлично знает "надо", представляет себе, что такое "нельзя", но слова "невозможно" в его словаре не будет никогда". На первый взгляд беспечный проказник, Андрей даже в безоблачном детстве практически всегда просчитывал последствия своих поступков. С одной стороны, это радовало, с другой - несколько тревожило. Даже он, отец, имевший с сыном куда более близкий контакт, чем Оксана, не всегда мог понять, что творится в этой вихрастой голове.
Вот и сейчас - куда его понесло на ночь глядя?
Впрочем, кто бы на месте Решки сидел в четырёх стенах в тёплый июньский вечер, да ещё в тринадцать лет!
Александр Викторович улыбнулся, отчего лицо сразу помолодело на добрых двадцать лет. Конечно, сорок пять для их семьи - не возраст, и всё же...
Всё-таки куда понесло этого неуёмного?

* * *


Да, последнее время Андрей всё чаще пропадает в Малом особняке, иногда и ночует там же, но неужто бы не предупредил? О чём о чём, а об этом он всегда заботится.
И неужели он мог забыть о завтрашней операции?

Если сам Александр Викторович считался одним из лучших хирургов, пять лет назад удостоенным международной премии "Золотой Скальпель", то Решка обладал поистине неоценимым даром успокоения и утешения больных, хотя и не собирался продолжать династию врачей, а мечтал о военной службе.
Тем не менее примерно с пяти лет Решка посещал с отцом травматологию и - проверено не одним десятком пациентов - облегчал пред и послеоперационные страдания, учился оказывать первую медицинскую помощь, даже самостоятельно вправлял вывихи. Три года назад, после неудачного падения с дерева, обормот сломал-таки ногу и самостоятельно (если не считать кое-какой помощи плачущего Валерки) иммобилизовал пострадавшую конечность прежде чем перепуганная Ия позвонила в клинику Александру Викторовичу.
После этого с Валерки взяли честное-пречестное слово никогда не лазить по деревьям, Андрей получил в подарок набор скальпелей и ланцетов (вдруг мальчик всё-таки станет хирургом?), а госпожа Тина почти сутки не отходила от любимого крестника в больнице.
Зато и зажило всё в считанные дни. Уже через полторы недели Решка бегал как ни в чём не бывало.

Решкой его прозвал дядя Ар.
Ещё тогда, когда выбирали имя для крещения. По семейной традиции все дети получали два имени - мирское, известное всем, и церковное, ведомое лишь узкому кругу родных и близких. Причём церковное имя должно было быть греческим или латинским. Арсений, к примеру, был Антипатром, а сам Александр - Василиском. Не Василием, как нормальные люди, а именно так. Неудивительно, что и мальчишек окрестили столь же оригинально.
Ну что стоило при крещении выбрать менее экзотическое имечко! Нарекли младенца Аэтием, сиречь Орлом по-гречески, а Валерку окрестили Гемеллом - близнецом. И хотя прямой Андрюшкин нос ничем не походил на орлиный клюв, было всё же в спокойном взгляде серых глаз что-то пронзительное, а густые у переносья тёмные брови взлетали к вискам точно распахнутые крылья. От матери Решка унаследовал тонкие черты лица, а вот тёмные волосы и серые глаза достались от Киселёвых. Родинка на правом виске и та была фамильной, киселёвской.
И если имя определяет человеческую жизнь, Андрей мог служить тому подтверждением.
Стремительный, любящий простор, часами пропадавший сначала в саду родного дома, потом - в саду Малого особняка, стараниями Её Высочества Ии превратившегося в целый парк, потом - в лугах и полях, благо ездить верхом научился ещё в неполных семь. Страх высоты (равно как и темноты) ему был вообще неведом. И злополучное падение не отвратило Решку от лазанья по деревьям, напротив - едва выйдя из больницы, паршивец первым делом долез-таки до верхушки того самого ясеня. С одной стороны, надо было отругать, а с другой - остаётся только умилённо улыбаться, гордясь единственным сыном.
А уж как завидовал Валерка!
Правда, ни тогда, ни двумя годами позже, когда Решка получил в наследство от крёстной её любимый кинжал, без которого Её Высочество никто никогда не видел, эта зависть и обида не перевесили "дружбы с пелёнок", как в шутку называл это Саня.
То, что к этому клинку прилагались сколько-то миллионов золотом, обалдевший от счастья мальчишка наверняка не расслышал. По крайней мере, это был единственный случай, когда Валерка, унаследовавший парой миллионов больше, жутко завидовал Решке.

Завещание... Александр Викторович привычно выдвинул ящичек тумбочки, накапал успокоительного и залпом выпил. Всего год назад Тина была жива и здорова, и вдруг... какая болезнь подточила это ещё молодое и сильное тело? Порча? Но кто может сглазить такую сильную волшебницу?
Всего семьдесят с небольшим... Да разве это возраст для Волковых? Недаром же жён берут из пусть и дальних, но всё-таки ветвей и веточек раскидистого родословного древа. Да не будь седины в русых волосах, и сорока бы никто не дал! Никифора Второго уважали и побаивались, его невестку уважали и любили. И кому-кому, а Сане было доподлинно известно, что эта изящная, на вид хрупкая улыбчивая женщина умела парой слов поставить на место не только прислугу, но и собственного свёкра, чей упрямый норов с годами обуздывать становилось всё тяжелее.
И единственные, кому строгая, непреклонная Тина прощала всё (ну, почти!) были её сын и крестники.

И если Валерка был любимым бабушкиным внучком, которому многое позволялось, то Решка... Сане иногда казалось, что Тина видит в этом дерзком, насмешливом сорванце младшего сына. Она не баловала Киселёва-младшего, не изводила нудными нравоучениями, не прятала от жизненных неурядиц - но всегда была готова выслушать, подсказать, ободрить.
Последние годы Решка всё чаще называл её просто мамой, так же как Валерка по детской привычке звал Оксану Киселёву, свою нечаянную кормилицу, "мамой Саней".
Что об этом думала сама Оксана, оставалось гадать. Она была слишком горда, чтобы разговаривать на подобные темы даже с мужем или крёстным. С одной стороны, рано осиротевшая Оксана сама воспитывалась под заботливым Фотининым крылом, а с другой - ну какая нормальная мать отдаст своё единственное чадо пусть даже и близкому, но всё равно чужому человеку? Достаточно вспомнить, как изводилась Ия Волкова в те полтора года, что маленький Валерка прожил в доме крёстного. Дня не проходило, чтоб она не забегала посмотреть на мальчиков, поиграть с ними, поменять пелёнки...да мало ли забот у молодой матери! И уж не Июшкина вина, что родившей месяцем раньше Оксане взбрело в голову выкормить названого племянника, раз уж у родной матери не оказалось молока!
Зато и сдружились мальчишки так, что сторонний человек мог принять их за братьев.

Причём сходство, в отличие от Ара с Саней, почти не было заметно, разве только приглядеться. Неуловимо схожие и такие разные. Валерка уродился в мать, такой же тонкий, гибкий. Только вот каштановые волосы прямые да в ореховых глазах вместо материнской задумчивости озорные искорки. Недаром же его прозвали Орешком. Мальчишки ещё смеялись: Решка с Орешком.
Правда, Оксана звала сына больше Птенчиком или Воробушком, а не уменьшительным именем. И если в детстве это звучало ласково и забавно, то с годами Андрей всё меньше соответствовал материнским прозвищам. Воробушек, ага...С орлиными когтями.

Не хочется думать, но мальчишка вполне может сидеть у Фотининой гробницы. Ему всё равно, день на дворе или ночь, дождь или вёдро, ходит и ходит. И сидит там часами, не дозовёшься. Да и кто же кричит на кладбище? Решка, как и прежде, рассказывает крёстной все новости, делится заботами... уже вся округа говорит, что наследник Киселёвых свихнулся от горя. Спрашивать, было бы так же, лежи в пышной гробнице Оксана, бессмысленно. И так ясно, что о родной матери Андрей бы разве вполовину горевал. Нет, маму он любит, но...
Ну почему эта дура не захотела родить второго ребёнка?! Отец так хотел, так мечтал о маленьком Витеньке или хотя бы внучке! Перед смертью просил Оксану, последнее желание свято, а она?

* * *

Предутренние часы - нехорошее, смутное время. Иначе с чего бы в голову лезли мысли, обычно запертые не то что в самом глухом уголке памяти, а скорее в самом тёмном подвале подсознания?
Нет, Саня Киселёв давно не питал особенных иллюзий по поводу своего брака, и прекрасно знал, как Принцесса Лесного Края (так называли юную Оксану) добивалась внимания и любви Арсения. Её Высочество сказала "нет", а в этом вопросе на неё не мог повлиять даже Никифор. Традиционно мать, бабка, тётя, старшая сестра составляет список наиболее подходящих кандидатур, и крайне редко случалось, что своевольный сын, достигнув совершеннолетия, выбирал девушку на стороне. Так, кстати, поступил прадед самого Александра Викторовича, в результате чего его потомкам достались жалкие крохи магических способностей. Почему гордая девушка, поначалу отказавшая, неожиданно отвергла с десяток куда лучших, чем Киселёвы, партий, и вышла-таки замуж за друга детства - Саня не спрашивал.
Только вот с тех пор казалось ему в доме незримое присутствие кого-то третьего. И не Арки, как думалось поначалу. Иногда, в самые...м-м-м... интимные моменты Оксана звала мужа Сашенькой. И было унизительно думать, что первая невеста Лесного Края выходила замуж за имя. Нет, она бы никогда не посмела изменить - рисковать своей магической силой ради мимолётного удовольствия - да ни за что! Но от этого лучше не становилось. И то, что о тайном возлюбленном Оксаны Волковой никто не догадывается, ещё не означало, что Саня сходит с ума от ревности.
Кстати, Фотина, воспитывавшая бедную сиротку Оксаночку, и наблюдательный Андрей вполне могли знать об этом третьем лишнем куда больше самого Сани.
Как бы то ни было, мать наотрез отказалась исполнять последнюю волю свёкра и попыталась объяснить семилетнему Андрюшке, что быть единственным мальчиком куда лучше и выгодней, чем одним из десятка.
Думаете, он оценил? Как бы не так!

Это был единственный случай, когда Андрюшка рыдал в истерике на плече у крёстной, а перепуганный Валерка вцепился в бабушку и ревел ещё громче. А уж после того, как на шум прибежала встревоженная Ия... она до сих пор переживала, что не смогла родить любимому мужу двух-трёх ребятишек и всегда завидовала здоровью Оксаны.
Саня очень жалел, что не присутствовал при этом, а то бы с удовольствием полюбовался на то, как якобы тихая, безответная Ия вырывалась из рук свёкра, ругая Оксану словами, каких приличная женщина даже знать не должна, не то что употреблять в присутствии детей.
В этот день на дружеских и добрососедских отношениях обеих женщин был поставлен огромный жирный крест. И краткие перемирия в затянувшейся войне случались всё реже, а последние месяцы иначе как в официальной обстановке Её Светлость и Её Высочество практически не встречались. Напряжение было так велико, что родные и близкие шкурой чувствовали грядущий взрыв. По прикидкам самого Киселёва, окончательное разрешение конфликта между двумя женщинами ожидалось не позднее чем через неделю-две.
В тот день Андрюшка перестал быть наивным, доверчиво улыбавшимся мальчиком, а семья раскололась на два лагеря - одни поддерживали Её Высочество Тину, другие - Её Светлость Оксану.

Андрей почти неделю прожил у крёстной, пока воротившийся из поездки Саня не забрал сынишку домой. Оксане сделать это не удалось. А перед этим, покуда мальчики играли в саду, состоялся его разговор с Фотиной.
Её Высочество знала с пелёнок и Саню, и Оксанку, а когда четырёхлетний Саня потерял мать, постаралась заменить её. Во всяком случае, выговаривала она за очередную проделку одинаково - что Арке, что Саньке. И уж кто чего стоит, чего от кого следует ждать - знала лучше многих. Недаром, видать, до последнего противилась браку своих воспитанников. Санька тогда смеялся: мол, их любовь будет вечной и счастливой, а Тина только хмурилась.
Наверно, не будь Оксана Хранительницей Рода - до сих пор бы сидела в девках. А так ей надобно подавать всем прочим пример. Обычно в семьях Хранительниц детей не меньше пяти, а тут - один. Да ещё сын! Нет, для продолжения рода Киселёвых Андрей то что нужно, но Хранительнице-то нужна дочь! Редко случалось, чтоб сила уходила к другой ветви. Саня и сам мечтал о дочке, такой же синеглазой златовласке, как Оксанка. И всякий раз жена находила новую отговорку, благо что и через пять, и через семь лет после свадьбы он готов был носить её на руках и внимать ей как песне. И вот в тот весенний день шесть лет назад всё рухнуло, рассыпалось в пыль.
Хранительница - это не просто почётный титул, не просто знание генеалогии и природных способностей каждого Волкова, это ещё и сила. Огромная магическая сила, поспорить с обладательницей которой могут только прямые потомки первого Волкова, то есть нынешняя правящая фамилия. И всякий раз при столкновении интересов правители Лесного Края предпочитали уступить, не доводя дело до прямого противостояния. Случалось это редко, по пальцам рук перечесть, а последний раз - аж триста с лишним лет назад.
И вот сейчас - снова.
Нет, не сейчас, и не через десять лет, но в этот раз схватки не избежать. И чем всё кончится - никто не знает. Саня, впрочем, предполагал, что Её Высочество предпочитает умалчивать об этом, но на ответе не настаивал. И так хватило осознания того, что рано или поздно Оксана будет конфликтовать со своим августейшим крёстным. Сама мысль о подобном казалась дикостью. Поначалу.
Уже потом, обдумывая каждое слово, каждый взгляд, каждый жест Фотины, Киселёв понял, что к этому всё идёт. Слишком большую власть забрал над любимой крестницей старый Никифор, слишком легко манипулировал ею. Только вот позабыл, что, в отличие от большинства Хранительниц, его милая Санечка принадлежала не к боковой, а к младшей ветви Волковых, так что магической силы в ней хватало и без хранительства. А ещё - фамильной гордости, властолюбия, сознания собственной избранности. Рано или поздно ей надоест быть игрушкой в руках почти всесильного крёстного, и тогда...
Самое плохое, что в случае Оксаниной безвременной кончины род Волковых останется без Хранительницы, поскольку ни одна из живущих ныне незамужних девушек-Волковых не управится с этой ношей. За это Тина ручалась головой, и Саня ей верил. Да, она недоговаривала, явно о чём-то умалчивала, и Сане пришлось самому доискиваться правды.
Это помогало отвлечься от мыслей о третьем лишнем и измене жены.
Да, Тина подтвердила его догадки. Не за него выходила Оксана - за имя. И то, что любовь Оксаны не принесёт её тайному возлюбленному счастья - весьма слабое утешение. Жена искренне считала исполненным свой супружеский долг, подарив наследника, и всячески противилась дальнейшему пополнению семейства. Оксанка ещё в юности была романтичной барышней, ставившей духовное общение выше плотских удовольствий. Но при этом - вот они, плоды воспитания Никифора - она умудрялась ревновать мужа даже к собственной служанке, не говоря уже о Её Высочестве Ие.
Кстати, о служанке. Домна хоть и была белобрысой толстушкой, чувствовалось в ней что-то такое... ну никак нельзя было относиться к ней с пренебрежением. Зная августейшую семейку, Саня бы не удивился, узнав, что Домна принадлежит к какой-нибудь боковой ветви. Во всяком случае, Ар отзывался о ней весьма уважительно и даже чуточку осторожно.
Андрей с малолетства звал матушкину камеристку "тётей Домной", не слушая ничьих объяснений и увещеваний. Точно так же он называл Валеркину мать "тётей Ией", очень редко вспоминая о её титуле. Вот и тогда, шесть лет назад, когда они возвращались в киселёвскую вотчину, паршивец просто спросил: "А можно я буду звать крёстную мамой Тиной?" И разве бы повернулся язык при взгляде на это непривычно серьёзное, вроде как разом повзрослевшее личико сказать "нет"?
Как бы то ни было, оставалось ждать и следить за женой и сыном, дабы в случае чего быть готовым к удару. Вечная любовь, надёжная как скалы, осыпалась камнепадом, чудом никого до смерти не придавив. Болезненные ушибы проходили медленно, но верно, и сердце давно уже не болело при мысли, что жена встречается с другим. Насколько Саня успел узнать Оксану, она и своего возлюбленного держала на поводке из туманных обещаний, загадочных улыбок, манящих взоров...не давая ничего существенного. Разве что поцелуй. А уж как искусно она умеет выскальзывать из самых страстных объятий - Саня знал лучше кого бы то ни было.
Однажды, когда Оксана вернулась злая и расстроенная, а Решки поблизости не было, Саня всё-таки попытался заговорить о хм-м... возвращении в семью... и нарвался на истерическую отповедь, смысл которой сводился к тому, что все мужчины - болваны, желающие только одного и т.п. Дурочка ревела на груди мужа, сквозь всхлипы жалуясь на неверность любовника, который мало того что не хочет бросать бесплодную жену, так ещё и встречается с очередной пассией. Тоже синеглазой блондинкой! Да как он смеет! Она не позволит так обращаться с урождённой Волковой! Они ещё её узнают! Саня гладил жену по растрепавшимся шелковистым волосам и молча завидовал тому счастливчику, что может так лихо обходиться со своими женщинами. О разводе не могло быть и речи, в роду Волковых супруги терпели друг друга до самой смерти.
Учитывая, что Волковы в среднем проживали три - четыре обычных жизни... мда.
Судя по всему, в прошлом году таинственный Сашенька всё-таки доигрался. Иначе с чего бы Оксана ходила такая печальная, отрешённая, так внезапно воспылала любовью к чёрному цвету, хотя раньше ходила в синем, алом, аквамариновом. Хорошо хоть хватало ума не выставлять свою скорбь напоказ.
А через пару месяцев во дворец Правителя пришла беда. Её Высочество Фотина обрела последний приют в роскошной гробнице на фамильном кладбище. Угасала она медленно, тяжело, и странно, что бывшая воспитанница старалась пореже навещать умирающую. Зато Решку было не выгнать. Да никто и не гнал. Пятнадцать дней мальчишка не отходил от смертного одра крёстной. Ох, Андрей, Андрей...на похоронах не проронил и слезинки, в отличие от рыдавшего Валерки. Сразу как-то вытянулся, посерьёзнел, и в серых глазах - льдинки. И на поминках не сидел ни минуточки, сразу как смылся под шумок на кладбище, так там и пробыл весь вечер и ночь.
Андрюшкино детство кончилось шесть лет назад, после предательства матери, а тогда, год назад, уходило отрочество. Его мальчик повзрослел в двенадцать лет, и слуги почтительно называли Решку "Ваша Светлость". Да и не только слуги. Осунувшийся за эти бессонные ночи вдовец, Его Высочество Пётр Никифорович, относился к мальчишке как к равному.
Саня слишком хорошо знал семью своего лучшего друга, чтобы не обманываться кажущейся слабостью и бездеятельностью единственного сына Никифора Второго. И то, что он не занимался интригами, не требовал вернуть права на престол (как же надо невзлюбить единственного наследника, чтобы сделать его вечным высочеством!), не означало, что Пётр не будет опасным противником. Он точно знал причину скоропостижной смерти любимой жены, но помалкивал. И ему не нужен был провидческий дар, хватало аналитического ума, великолепной памяти и наблюдательности.
Когда Решка вернулся на кладбище, не дожидаясь поминок, Саня хотел было остановить мальчишку, но Пётр отпустил. "Так надо, Санёк, - улыбнулся он. - когда-нибудь поймёшь." А когда Саня поделился с ним опасениями по поводу Андреева душевного здоровья, тот усмехнулся на миг, и серьёзно, пугающе серьёзно сказал: "За это не беспокойся. Радуйся, что он пока рядом" И никаких объяснений! Гадай теперь бессонными ночами, что подразумевал Его хитроумное Высочество!

Александр чувствовал растущее напряжение в отношениях жены и сына. Если до открытого конфликта дело не дошло, так лишь потому, что Оксана в своей скорби по ненаглядному Сашеньке последнее время вовсе перестала что-либо замечать, живя словно по инерции. Побледнела, осунулась...и вроде бы ещё больше похорошела. Бывает же такое!
Ей бы удалиться в монастырь, да вот беда - нет в Лесном Крае святых обителей. А были бы - не приняли бы, покуда от силы колдовской не отречётся.
А как отречься от части себя? От того, что буквально живёт в крови?
Недаром же донором Волкова может быть только другой Волков, а если перелить кровь Волкова обычному человеку, вытащишь его хоть со смертного порога, хоть из клинической смерти. В практике Александра Викторовича была пара подобных случаев, да и Арка однажды поделился кровью с Сергеем. Единственным, кто был ему достойным соперником в фехтовании.
Саня не обольщался на свой счёт. Драться он умел, но на "твёрдую четвёрку", а другу нужен был равный. Серёга потом стал Андрюшкиным крёстным, а последние шесть лет учил обоих мальчишек вольтам, финтам, терциям, квартам... Валерка ленился, зато Решку из фехтовального зала Малого особняка приходилось выгонять мало не силой.
Отчасти это объясняло частые отлучки Андрея, предпочитавшего уют Малого особняка, где жил наследник рода Волковых, родному дому.

Но сегодня... Кто ж будет драться на ночь глядя? Да и ушёл Андрей поздновато, а в Малом особняке привыкли рано ложиться. Конечно, Валерка может удрать через окно, как когда-то делал Ар, но вряд ли он рискнёт испытывать материнское терпение. Разве что недели через две, когда Ия поостынет и перестанет вспоминать о погубленной клумбе. Есть две вещи, превращающие кроткую лань в грозную львицу: здоровье и безопасность единственного сына и требующий неусыпной заботы сад Малого особняка. Нет, озорники не станут рисковать лишний раз.
Но если не в Малый особняк, то куда на ночь глядя отправился Андрей?

И этот сон...
Сколько лет не снилась эта скачка?

* * *

Впервые это случилось во время ночного дежурства в клинике, хотя и до того, и после Александр Викторович был бодр и готов к любой неожиданности. Воспоминание о первом (и на тот момент последнем) сердечном приступе оказалось настолько ярким и болезненным, что Киселёв очнулся в кардиологии. А к вечеру Виктор Николаевич, плача от счастья и благоухая сердечными каплями, сообщил о рождении внука. Первенца!
Уже потом, когда эйфория схлынула, оставив чувство полноты жизни, некой завершённости, нежности и непреходящего счастья, он задумался над смыслом сна. Словно кто-то оттуда предупреждал счастливого отца: береги мальчика!

Вообще с этими родами дело было явно нечисто. Чтоб акушер-гинеколог, да ещё такая сильная волшебница - и не сумела добраться в клинику, родив Андрея дома? Конечно, она всегда была здоровой и сильной, не чета Ие, но... Единственной свидетельницей появления Андрюши на свет оказалась Домна. А уж вытянуть из этой невозмутимой молчаливой женщины хоть одно лишнее словечко не удавалось никому. Во всяком случае, Александр не мог похвастаться подобным. Честно говоря, не будь у малыша фамильной родинки, он бы порасспросил жену о причинах отсутствия в доме остальной прислуги.
Родинка родинкой, но чувство подвоха, будто его провели за нос точно маленького, осталось до сих пор.

Вторично проклятый сон пришёл в ночь перед предполагаемой гибелью Арсения.
И Саня вот уже восьмой год честно старался заменить крестнику разбившегося в катастрофе отца. И нельзя сказать чтобы его заботы пропадали зря, во всяком случае, окрестные кумушки последние месяцы поговаривают, что Санька Киселёв пользуется любым предлогом, чтобы почаще навещать соломенную вдову. Раньше эти слухи старательно замалчивались - из страха перед Фотиной.
Её Высочество незадолго перед смертью намекнула, что Андрей - не только и не столько обожаемый старший брат, но и личный телохранитель маленького Валерки. Что могло грозить всеобщему любимцу, последнему представителю древнего рода - непонятно, но Тина не стала бы тревожиться по пустякам.

И вот сегодня - третье предупреждение.
Если верить нехорошему предчувствию, давящему грудь, последнее.
Что-то случилось. Или вот-вот случится.

Сердце вновь закололо. Встревоженный профессор, забыв умыться (небывалое дело, особенно для хирурга!) поспешил в правое крыло особняка, в детскую. Правда, сейчас эту комнату трудно было так назвать, поскольку игрушки давно уступили место паре книжных шкафов, стеллажам с моделями машин и фигурками воинов в доспехах, а на дальней от входа стене прочно обосновались несколько клинков.
Но сейчас стена пустовала. Не то что заветный кинжал, с которым сын разве что не спал, а исчезла даже учебная шпага, не говоря уж о более серьёзных клинках.
Этого не может быть! Ну не сбежал же он из дому безо всякого предупреждения!
А вдруг...
На старинном, инкрустированном перламутром массивном столе, за которым занимался сын, не было ничего, кроме карандашей и ручек в стакане и тонкой стопки чистой бумаги. Даже привычные голограммы с пейзажами - и те куда-то делись. Руки заметно дрожали, когда Саня выдвигал ящики, снова и снова убеждаясь, что версия об очередной мальчишеской выходке трещит по швам. Исчез бархатный футляр с подаренными скальпелями, исчезла Решкина личная аптечка...даже моток верёвки, невесть зачем притащенный около трёх месяцев назад - и тот пропал! В потайном отделении, где хранились личные, строго секретные вещи вроде дневника, рисунков и всякой мелочи, важной только владельцу, - хоть шаром покати!
Встревоженный отец почти не сомневался, что в "скворечнике", перешедшем от них с Аркой Решке с Орешком, тоже не сыщется никаких вещей. Ничего, что могло бы натолкнуть на нынешнее местонахождение беглеца.
И зачем он сбежал? От кого? Один или?..

Невесёлые размышления прервал звонок. И худшие подозрения тут же получили подтверждение. На пороге стояла Её Высочество Ия Алексеевна. Валерка пропал. Ушёл вчера и не вернулся. А в его спальне всё покрыто пылью, словно там полгода не убирали!
Точно так же случилось в день исчезновения Арсения с его кабинетом.
Сердце замерло, а потом забухало так, словно его обладатель пробежал марафонскую дистанцию за четверть часа. Уже зная, что увидит, Александр всё-таки пошёл в то крыло, где были спальни. Пыль на неразобранной постели, на шкафу с вещами, частично исчезнувшими (взято было тёплое и наиболее подходящее для похода), на ковре и нераздвинутых шторах... Точь-в-точь, как у Валерки.
А Оксана? Что с ней?!
Уже не думая ни о чём, Александр рванул дверь её спальни (последние годы супруги спали отдельно). Здесь не было пыли. Только затхлый полумрак, спёртый воздух, которым невозможно дышать, гнетущая тишина... И на золотистом покрывале, хранящем отпечаток хозяйки, окровавленный стилет... Ия еле вытащила теряющего сознание хозяина дома.
Что случилось, было ясно обоим.
Решка исчез. Оксана умерла.

К вечеру, когда профессора Киселёва уже положили в кардиологию, а по клинике ползли слухи один невероятнее другого, в Волчьей лощине нашли следы костра, часть Андреева арсенала и...многочисленные следы магии. Причём даже такой ас, как дед Никифор, не смог определить, какого рода волшба имела место. Или не захотел делиться соображениями.

2.


Примерно в то время, когда спешно вызванные Ией коллеги везли Александра Викторовича в клинику, далеко-далеко отсюда оперативники во главе со следователем капитаном Сизых пытались понять, что же произошло ночью в Рябиновом сквере.
Около двух пополуночи дворник, подметавший аллеи, наткнулся на истекающего кровью раненого и вызвал скорую и милицию. Когда следственная бригада примчалась в сквер, оказалось, что их никто не вызывал, что всё "случившееся - банальное недоразумение", а рана получена "в результате несчастного случая". Согласитесь, нежелание несостоявшейся жертвы заявлять о покушении выглядит более чем странно и даже подозрительно. С другой стороны, ожидать от тринадцатилетнего мальчика, которого кто-то пытался зарезать, внятных и подробных объяснений по меньшей мере глупо.
Остаток ночи и утро прошли в допросах возможных свидетелей, а капитан хмуро размышлял над новым делом, которое, он был уверен, ему не дадут даже завести, не то что расследовать. А жаль. Когда бы ещё удалось пообщаться с "самым юным миллионером", как писаки называли потерпевшего.

Кому мог перейти дорогу тринадцатилетний мальчишка? Да ещё и орудие преступления, валявшееся возле скамейки...уникальная вещь. Почти такая же, как сам Андрюшка Киселёв, которому сейчас делают переливание крови. Если журналисты пронюхают... О, какие будут заголовки! "Роковая награда?", "Золотой нож на золотого мальчика", "Убивающая память"...брр! Кому пришло в голову заколоть человека золотым ножом? Ну, пусть не ножом, а скальпелем, и не золотым, а позолоченным, с витиеватой гравировкой по лезвию.
Вот эта-то гравировка и озадачивала больше всего доблестную милицию.
"Киселёву Александру Викторовичу, Хирургу и Человеку". Но! Хотя покойный отец Андрея, акушер-гинеколог высшей квалификации, был мастером кесарева, к хирургам его никогда не причисляли.
Он был хорошо известен в городе, а последние лет десять - и за границей. Талант и трудолюбие дали Киселёву возможность к сорока годам открыть собственную гинекологическую клинику, быстро принёсшую немалый доход. А были ещё поместье, купленное прадедом в конце двадцатого века, городская квартира и загородный дом, две машины (одна принадлежала жене), кругленькие суммы на счетах российских и зарубежных банков. Да и супруга, Ксения Ростиславовна, известный переводчик и литературовед, зарабатывала очень и очень неплохо.
Так что Андрей Александрович Киселёв нежданно-негаданно оказался обладателем весьма солидного состояния, каковое в случае его безвременной гибели перешло бы к матери и сводному брату.
Конечно, в этой жизни всякое бывает. Но для того, чтобы наследовать Андрею, вовсе не обязательно нанимать киллера. Достаточно было просто не выхаживать его год назад, когда горячо любивший отца мальчишка чуть не отправился вслед за ним на кладбище. Весь город знал, что сразу после похорон Андрея отправили в реанимацию, где он провалялся четверо суток. Два месяца лучших санаториев и неусыпная материнская забота поставили Андрея на ноги, помогли справиться с потерей. Что до маленького Ростика, то ребёнок обожал старшего брата.

Капитан Сизых обладал чутьём прирождённого оперативника, а богатый опыт с годами ещё больше обострил его. И что бы там ни твердили в один голос судмедэксперты, капитан был уверен: со скоропостижной кончиной Киселёва-старшего не всё так чисто.
Доктор медицины, в сорок пять профессор, Киселёв скончался сорока семи лет от инсульта, почти две недели пролежав в коме. Медики констатировали смерть по естественным причинам (не иначе как от трудоголизма), и профессор Киселёв был торжественно погребён на лучшем городском кладбище. В последний путь его провожали не только здешние, некоторые коллеги прилетели из-за границы.
Может быть, кто-то из них и дарил Киселёву злополучный скальпель, может, это чей-то посмертный дар.
Если верить кладбищенскому сторожу, на могиле профессора прошлым летом происходили странные вещи. Дорогущий мраморный памятник чуть не в натуральный рост изображал печальную женщину с ребёнком у груди. Распущенные волосы покрыты платком с выбитой по краю имитацией кружева. А на сороковую ночь поверх мраморной шали легла настоящая, из тончайшего кружева, старинной работы.
Пожилой сторож, вышедший по естественной надобности, видел шедшую к могиле женщину. Высокая темноглазая блондинка, одетая в тёмно-красное платье и кружевную накидку, прикрывавшую декольте. И уж поверьте, там было на что посмотреть! Был бы он, сторож, на двадцать лет моложе... Откуда взялась - не знает, но не местная. Чужая она, эта красотка. В таких платьях по балам расхаживать, а не на кладбище подолом дорожки подметать.
Вдова профессора, которой сообщили о новом украшении памятника, вроде бы не удивилась. Похоже, она знала таинственную незнакомку, но не собиралась делиться с милицией своими предположениями.
"Дама в красном" появлялась на кладбище ещё несколько раз, оставляя на память то белые лилии, то фиолетово-бордовые розы. Вот и сегодняшней ночью она посетила могилу профессора, оставив вместо цветов старинный перстень с рубином.
И если в предыдущие разы дама выглядела отрешённой, окутанной этакой светлой печалью, то сегодня скорее напоминала фурию. Или безумную. Четверо сторожей в один голос клялись, что более страшного лица они не видели. Она промчалась мимо кладбищенских ворот около полуночи, может, пол-двенадцатого. Взъерошенная, взбешённая чем-то, таинственная дама подвернула ногу, а когда один из сторожей хотел ей помочь - оскалилась, точно бешеная собака, и выхватила откуда-то нож. Несостоявшийся помощник мигом отбежал подальше и даже малость протрезвел, а эта баба поднялась и, хромая, отправилась дальше. Самый храбрый (или самый пьяный) из четверых всё-таки подкрался поближе и видел, как эта красотка рыдала на могиле, называя покойника "милым, ненаглядным Сашенькой", обещая помнить его до самой смерти. Потом стащила с пальца кольцо и кинула его в мраморную вазу для цветов. И вообще вела себя так, будто прощалась навеки.
На профессора действительно частенько заглядывались пациентки, а если верить слухам, покойник не раз ходил налево.
Неудивительно, что Ксения Ростиславовна не желала говорить о "кладбищенских визитах". Но сегодня ей всё-таки придётся это сделать.

Потому что именно эту дамочку видели ночью в Рябиновом сквере сидящей как раз на той самой скамейке. И опознал её дворник.
Он собирался подмести сквер, когда его окликнули. Да, капитан, именно так. Вот этот самый мальчик. Пострадавший, то есть тогда он был ещё целый и невредимый. И светло-бежевая рубашка была выглажена, и волосы причёсаны как на свидание. А что, может, и собирался. Как отец умер, Андрей сразу повзрослел, вытянулся, и взгляд такой серьёзный. Помяните моё слово, лет через пять от девчонок отбою не будет! А уж с его-то деньжищами... так о чём это я? так вот, окликнул он, значит, и говорит: так мол, и так, приходи сюда часика через три, тогда и уберёшь. А сам всё куда-то поглядывал. Вроде как опасался чего.
И не за себя, а за него.
Чужого человека.
Ну, дворник обернулся, чтоб узнать, что ж там такое - а на дальней лавочке, почти под фонарём, сидит женщина. Лет тридцать-тридцать пять, платье длинное, почти до земли, Дорогое, сразу видать. И украшения на ней...камни на шее так кровью и горят. Фонарь хорошо светил, да и он сам ещё не ослеп. Значит, сидит этак, нога на ногу закинута. Как выглядела? Блондинка, а брови тёмные, и глазищи тёмные, не то чёрные, не то карие. Заметила, что на неё смотрят, усмехнулась недобро, аж мурашки вдоль хребта побежали. Вроде и красивая, а какая-то...чужая, неприятная. И взгляд...как удав на кролика.
Ну дворник поначалу бочком, бочком, а как аллея повернула - бегом припустил. Ей свидетели не нужны. Вот так узнаешь лишнее - а потом бац! Несчастный случай. Или смертельная болезнь. Ведьма она! Как есть ведьма.
Не верите? Да куда ж Вам, Вы ж в сквере не были.
А с мальчишкой-то так просто не справиться. Я точно знаю, у меня невестка в поликлинике работает. Так она своими ушами слышала, как столичные светила обсуждали покойного профессора. Ну, тогда-то он ещё дышал, да всё одно не жилец. У него там не инсульт - инсультище случился. По всему мозгу сосуды полопались, на месте должен бы помереть. А сынок его одиннадцать суток на этом свете держал, из реанимации не вылезал. Его уж и так уговаривали, и сяк, и силой вытаскивали - а он ни в какую. Кабы снотворного не подсыпали, обоих бы хоронили. Мать так сказала: мужа, мол, нового найду, а сына второго не будет. Он, мол, смысл всей её жизни.

Насчёт второго сына свидетель малость загнул, поскольку как раз за пару месяцев до смерти профессора Киселёвы усыновили пятилетнего сироту. И опять же об этой истории было известно всему городу.
Матерью Ростика была студентка-второкурсница, подрабатывавшая нянечкой в детском саду, куда ходил Андрюшка. Рыженькая смешливая Тамара обладала мягким характером, ласковой улыбкой и неиссякаемым оптимизмом. Даже когда любимый парень, узнав о будущем отцовстве, поспешил смыться из города, она не унывала и ждала его возвращения. Даже когда мать выставила девушку из дому, Тома просто переехала в общежитие. Даже когда врачи в женской консультации настаивали на аборте, она верила в чудо. Даже когда делали кесарево, она улыбалась. Даже умирая, верила в то, что её малыш выживет и проживёт долго-долго.
Андрюшка Киселёв присматривал за няней Томой. Сначала в садике, потом в отцовской клинике, где он был частым гостем. Медперсонал в шутку называл мальчика "наш маленький профессор". С точки зрения капитана, да и большинства горожан, мальчишка, пусть и дошкольник, в отделении гинекологии - абсолютно лишняя персона.
А уж то, что он определяет патологию ещё на ранних сроках и может без УЗИ назвать пол ребёнка - это всего лишь слухи. Мало ли что болтают! Говорили, Андрюшка сам принимал злополучные роды (хотя кто доверит такое дело семилетнему?), сам выхаживал осиротевшего малыша, сам просил отца усыновить мальчика.
Как раз в тот год скончался отец Ксении Ростиславовны, и ребёнка окрестили в память о нём. Крёстными были Ксения и сам Андрей. И неудивительно, что в свидетельстве о рождении Ростик был записан с отчеством Андреевич.
А вот с усыновлением затянули. Бабушка, Тамарина мать, оказалась ещё той стервой. То она согласна, то хочет сама вырастить свою кровиночку, то отыскался биологический отец и предъявляет права на сына... Сколько крови она попортила Киселёвым - не передать! А пока тянулась вся эта канитель, Андрюшка и Ростик почти не расставались. Первое слово Ростика было: "батик".
Почему вредная баба ни с того ни с сего изменила мнение - вопрос. Возможно, смешливый зеленоглазый рыжик (ну вылитая Тамара!) действительно излишне старил Анну Васильевну, достигшую как раз ягодкового возраста, а может, заплатили или запугали, как шептались ядовитые соседки - какая разница. Важно, что успели оформить все документы. Иначе бы опять начался весь сыр-бор, и ещё не факт, что Ростик получил бы фамилию Киселёв.

Именно Ростик был одним из свидетелей по делу о покушении. На двенадцатилетие покойный профессор подарил Андрею щенка сенбернара, и в тот вечер мальчики, как обычно, прогуливались. На обратном пути что-то случилось: брат перестал шутить и, передав поводок, велел возвращаться домой. Симурден тоже рвался прочь, то поскуливая, то угрожающе взрыкивая.
Нет, Ростислав не уверен, было полутемно, но ему кажется, что Андрей побледнел. Нет, не от страха. Андрей никого не боится! А вот когда сердится, тогда бледнеет, и глаза светлеют.
Он так в позапрошлом году смотрел на другого папу, того, который бросил маму Тому.
Тот сначала громко требовал отдать ему сына, а Ростик испугался и спрятался у брата под столом. А мамы с папой дома не было. Андрей его слушал, а потом сказал: "Уходи. Пока я тебя с лестницы не спустил" Тот дядя сначала так смешно застыл с раскрытым ртом, а потом начал смеяться. И ругался, и грозился позвать милицию. А потом Андрей сжал кулаки, сильно-сильно, вот так, и выпрямился. А дядя внезапно попятился, испугался и убежал. И никогда больше не приходил.
А когда Андрей обернулся на скрип двери (Ростик не выдержал и выглянул в коридор), то глаза были совсем-совсем светлые, острые и такие...такие...страшные. И Ростик испугался и закричал, а брат несколько раз моргнул, и глаза снова были обычные. Серые, мягкие и такие, как у мамы. Только у мамы глаза серые в зелёную точечку. И они ничего не сказали маме и папе, а тот дядя поругался с бабушкой Аней и уехал.

Из этого детского рассказа капитан Сизых понял несколько вещей. Во-первых, слухи не врали, и Киселёв-младший действительно обладает некими экстрасенсорными способностями. Во-вторых, он использует их не только для облегчения мук рожениц, но и в целях самообороны или защиты родных. В-третьих, он почуял близость "дамы в красном" задолго до Рябинового сквера. В-четвёртых, мальчишка не желает втягивать в свои дела родителей.
Это подтверждалось ещё и его просьбой не сообщать матери о случившемся раньше восьми утра. За это время врачи бы успели оказать необходимую помощь. Другое дело, что его не послушали, огорошив среди ночи бедную женщину страшным известием.
И в-пятых, если тут замешана мистика, скептически настроенное начальство посоветует капитану полечить расстроенное здоровье...в доме с жёлтыми стенами.
Возможно, Ксения Ростиславовна прояснит данный вопрос, в конце концов, поимка и наказание виновных в её интересах.

Когда же госпожа Киселёва наконец добралась до капитанского кабинета, был уже вечер. К этому времени стало ясно, что непосредственная опасность жизни Андрея миновала, и если бы не проникающее ранение и обильная кровопотеря, можно было бы выписать через недельку. Уголовный Кодекс расценивал подобное как причинение тяжкого вреда здоровью, но Ксения Ростиславовна, как и предполагал капитан, отказалась писать заявление. Если "дама в красном" действительно мертва, как считает Ксения Ростиславовна, то дело можно закрывать в связи со смертью подозреваемой. Но доказательства смерти отсутствуют.
Единственное, что удалось выудить капитану Сизых, признание Ксении Ростиславовны в том, что она сама с величайшим удовольствием и без малейшего раскаяния придушила бы эту сучку, дрянь и гадину, недостойную называться женщиной. Но госпожа Киселёва очень надеется, что смерть этой... не была лёгкой и быстрой. Попытка капитана узнать подробности конфликта между двумя женщинами привела, во-первых, к истерике, а во-вторых, к расширению капитаном словарного запаса, поскольку Ксения Ростиславовна была довольно известным филологом, переводчицей английской и французской классики.
Правда (опять же по слухам), Ксения Ростиславовна, ещё молодая, красивая, обеспеченная женщина, не собиралась всю жизнь вдоветь. Самые информированные даже называли имя её будущего избранника. И действительно, в тот злосчастный вечер в гостях у Киселёвых сидел один из реаниматологов, пытавшихся спасти её мужа, Рокотов Сергей Михайлович. Интересно, что Андрей, при всей его любви к отцу, был не против нового брака матери.

Вот из Рокотова капитану Сизых удалось вытянуть побольше. Он, правда, и раньше краем уха слышал, что Ксения Ростиславовна не является родной матерью Андрюшки, но тем более невероятна их взаимная привязанность. Говорили (шёпотом и с оглядкой), что патологическое бесплодие жены привело к тому, что будущий профессор либо воспользовался услугами суррогатной матери, либо признал ребёнка какой-нибудь любовницы (ну бабник, что с того, если умел скрывать грешки).
Если верить Сергею Михайловичу, красотка из сквера была Сашкиной коллегой и, втюрившись в него до беспамятства, не то поставила Ксении неверный диагноз, не то нарочно утвердила обоих в неизлечимости бесплодия. Зато при осмотре на предмет усыновления выяснилось, что хотя лечение потребует немалых временных и материальных затрат, шанс родить собственного ребёнка всё же имеется. И как ещё прикажете относиться к такой "специалистке" как не к самой распоследней сволочи? Да Сашка когда узнал, сам не свой был, матерился...это надо было слышать.
Андрей? Он знал. Сначала ему Сашка объяснил, что Дед Мороз деток не приносит, потом, когда Тома умерла, под большим секретом рассказал, что у мамы больше не может быть детей. Подготавливал, так сказать. А когда через два года вся эта версия о неизлечимом бесплодии оказалась враньём, Андрей узнал, что Ксения ему не мать. Ну и что с того? Как любил, так и любит. Да он и раньше догадывался, недаром же Сашка ему кормилицу нанимал. И с молочной сестрой Андрей дружит до сих пор.
А теперь самое главное, так сказать, на закуску: если верить последнему телефонному разговору с Сашкой, эта особа ни с того ни с сего заявилась к нему на квартиру для свиданий, и устроила скандал, точно законная жена. Нет, не застала любовника в компрометирующей ситуации, это ещё раньше случилось. Как раз перед рождением Ростика.
Между прочим, Ксения предпочитала смотреть на Сашкины измены сквозь пальцы, а с одной, вышедшей замуж за француза, ещё и переписывается. Ну, женская душа вообще потёмки, зато Сашке и в голову не приходило бросить семью, и встречался-то он исключительно с молодыми (но уже вышедшими из студенческого возраста) синеокими красотками. Именно что синеглазые, как осенняя вода, на голубоглазеньких ангелочков он плевать хотел. Так что интересующая вас дамочка лет этак тридцати пяти- тридцати семи, высокая, синеглазая, все округлости на месте...
Да, так вот эта ревнивица поклялась отомстить. За что? Знаете, дело тонкое, не хотелось бы лишний раз затрагивать эту тему.
Кроме щенка Сашка подарил Андрею обещание, что через год у него будет братик или сестричка. Слово своё Александр всегда держал. И как раз за неделю до инсульта беременность подтвердилась. Не какая-нибудь мнимая, что была у Ксюши десять лет назад, а самая настоящая.
И вот этого Синеглазка Сашке не простила. Закатила такой скандал! Как он смел, да как ему в голову пришло усыновлять чужого ребёнка и рожать своего?!! А через пару часов Сашку Киселёва нашли в лифте собственного дома без памяти. Ясно, Ксения ребёнка потеряла. Ещё Сашка последние дни доживал. Да Вы можете себе представить, как Андрюшка мечтал об этом братике? Не можете. И я не могу. И никто не может.
Эта собака на сене ребёнка убила. Врач! Гинеколог! И эта зараза ещё и на похоронах была, хорошо хоть на поминки не осталась.
Почему не Ксению? Зачем ей понадобилось убивать Андрея? А кто её знает, сумасшедшую! Да, именно сумасшедшую, у неё точно крыша поехала. Это ещё на кладбище заметно было, и на Андрея тогда смотрела, будто виноват, что не умер вместе с отцом... У него ещё год назад должен был случиться инфаркт, а парень продержался. Правда, тогда какая-то знакомая целительница ему помогала. Нет, Сергей Михайлович не знает, с нею Ксения общалась...Иностранка, хорошо говорила по-русски, но с непонятным акцентом...
Нет, такого скальпеля у Сашки не было, никому бы и в голову не пришло такое дарить... да оставьте вы меня в покое!

После разговора с Рокотовым Сизых понял, что до правды в этом деле он так и не докопается. Сказано было и слишком много (без протокола и диктофона), и слишком мало. Да, мотивов для убийства и с той и с другой стороны хоть отбавляй, да, убийство в состоянии аффекта... И эксгумировать Киселева никто не даст, а если б даже и удалось добиться эксгумации, ни черта бы не доказали.
Что-то было такое, о чём ни Ксения Ростиславовна, ни её предполагаемый избранник ни за что не расскажут. Ключ ко всей этой головоломке. Может, Рокотов и не в курсе, но Киселёва... она точно что-то скрывает.
И откуда вдруг такая уверенность в кончине подлой соперницы?
А через четверть часа бедный капитан читал акт экспертизы украшения, оставленного подозреваемой в надгробной вазе, и с трудом удерживался, чтобы не протереть глаза. Перстню было, по самым скромным прикидкам, около пятисот лет, а камень в нём оказался не много не мало красным бриллиантом. Похоже на обручальное кольцо. И эксперты затрудняются оценить кладбищенскую находку. А в кулаке потерпевшего был намертво сжат обрывок цепочки с аналогичным украшением, вероятно, подвеской от колье.

А ещё через сутки ему наконец удалось пообщаться с пострадавшим.
Андрей (глядя на это бледное лицо со взрослыми глазами много повидавшего человека, называть его Андрюшкой или просто Андрюшей не поворачивался язык) ответил на вопросы следователя так, как счёл нужным. То есть, не особо прибегая ко лжи, предпочитал отмалчиваться.
Единственное, что удалось вытянуть из неразговорчивого мальчишки, это то, что тело дамы в красном можно не искать, поскольку она "довела" Андрея, и тот её "отшвырнул туда, где ненужные излишки". Проще говоря, телепортировал в состоянии аффекта, а куда - и сам не знает. Цепочка? Да, было у неё ожерелье с тремя подвесками. Нет, он не собирался её душить, ещё чего! Просто взял за грудки и рванул к себе. Да, он понимает, что рвать платье некрасиво, драться с женщиной - тем более, но это ж не женщина, а последняя сволочь. Да со злости чего только не сделаешь! Нет, Андрей никогда раньше не делал подобного. И как получилось, сам хотел бы знать.
Почему он тоже считает, что дамочка мертва? Ну как тут объяснить? На ней лежало проклятие, так понятнее? За что? А какая разница? Вроде бы отец не первая её жертва. А у прежних жертв были родственники. Дальше продолжать или сами догадаетесь?
Капитан был умным человеком и прекрасно понимал, что заикнись он о телепортации, его в лучшем случае поднимут на смех. И ещё он отдавал себе отчёт, что это дело (которое потерпевшая сторона не торопится возбуждать) так и останется самым глухим из всех глухарей.

3.


Как и все Волковы, Оксана с детства знала о сопредельных мирах. Ей не требовалось сложных ритуалов, чтобы проходить Вратами в любой из них. Это умение было в крови. Той самой крови, что сорок лет без малого неслась по жилам.
Миры были разными: далёкими и близкими, маленькими и огромными, безжизненными и густонаселёнными, холодными и жаркими, высокоразвитыми и первобытными. Где-то существовала индустриальная цивилизация, а где-то люди обрабатывали мотыгой поля. Где-то были могучие государства, а где-то разрозненные племена только-только готовились объединиться. Тут поклонялись Творцу, там - Великой богине, а ещё где-то - приносили жертвы различным духам. Где-то была магия, а в других местах скептически хмыкали при словах "колдовство" или "чудо". Соответственно, и пришельцам из иных миров надлежало по возможности не выделяться.
Это дома их род обрёл настолько большую силу и власть, что вот уже третье тысячелетие владел немалым и по площади, и по населению Лесным краем. И Оксана всегда гордилась тем, что она не просто крестница известного человека, но Его Величества Никифора Второго. Но то дома. А вот, к примеру, в гостях у Саши она вынуждена скрывать свой талант.
Зато в её родном мире, то есть мире её матери... сейчас кажется, будто она всегда, чуть ли не с пелёнок, ощущала своё отличие от прочих Волковых, свою избранность.

Когда крёстный осторожно сообщил девочке, что на самом деле она не бедная сиротка из боковой ветви, а могущественная волшебница - она почти не удивилась. С восторженным трепетом маленькая Оксана пролистывала страницы семейных хроник, ища упоминания об отце.
Никита Волков приходился братом прапрадеду Георгия Пятого. Он был великим целителем и ещё большим бродягой, пока не осел довольно далеко от родного дома, так что подобные гости были там куда большей редкостью, чем, скажем, полное солнечное затмение. А самое интересное - этот маленький патриархальный мирок населяли исключительно блондины. А в роду Волковых большинство были шатенами и брюнетами. Однако Никита Волков, судя по старинным портретам, имел светло-русые, со временем выгоревшие волосы и ярко-синие очи, бившие женщин наповал. Его приняли за посланца Небес, а после того, как чужеземец остановил мор - стали поклоняться.
Как им это удалось - можно лишь гадать, но благодарные почитатели, видя, что теряют нового бога, и заглядывая далеко вперёд, узрели там не только новые беды, но и возможность их предотвращения. Ну совсем простую и естественную. Если бог стареет и может умереть, значит, в нужное время он должен возродиться.
Ритуал выбора Божественной невесты, ритуал свадьбы с высеченной из камня статуей божества, проводимый верховной жрицей ритуал зачатия... По сути это было обычное искусственное оплодотворение, совершавшееся благодаря предусмотрительности первой верховной жрицы. Детали окутаны мраком тайны.
Оксана была третьим ребёнком, родившимся от семени божества. Двое предыдущих "воплощений" были мальчиками, наделёнными не только лекарским и магическим даром, но и строптивым характером своего прародителя. По официальной версии, исполнив своё предназначение, они вернулись в небесную обитель к отцу. Что с ними было в действительности, девочка не расспрашивала. Вроде бы одному удалось спастись и уйти в соседний мир, где его, уже старого, нашёл молодой тогда Георгий.
Оказалось, что в родном мире зафиксировали всплески семейной силы как при совершении подвигов (остановить лавину - это, знаете ли, не каждому по плечу!), так и при рождении мальчиков. Собственно, так была обнаружена сама Оксана. Никифор Георгиевич лично отправился за малышкой и забрал её. Конечно, на родине отца она могла принести куда больше пользы, чем оставаясь с матерью.

И только раз в жизни Оксана вернулась в места своего рождения, чтобы никогда больше не появляться там. И как она хотела знать как можно больше об отце, так она старалась пореже вспоминать о матери. Тем более госпожа Фотина, хоть и строгая, прекрасно заменяла её.
Оксана на себе испытала слепой фанатизм материнского племени, видевшего в ней живое воплощение ушедшего бога, и потому прекрасно понимала гнев своего великого предка, которому при жизни выстроили храм. Ведь даже мать видела в ней, двенадцатилетней, не девочку, нуждавшуюся в родительской ласке, а воплощение грозного божества. Эта ещё молодая и красивая женщина смотрела на них с крёстным с какой-то собачьей преданностью, казалось: прикажи - и она будет ползать на брюхе или вонзит кинжал в сердце. Девочку тошнило от приторной услужливости жриц, приставленных к её персоне, а крёстного это, казалось, забавляло. Нет. Он упивался властью, как другие - вином, не в силах оторваться от бутылки. По его настоянию одна из младших жриц, девушка двумя годами старше Оксаны, поступила к ней в услужение. Это так называлось - "поступила в услужение", на самом деле это было рабство.
Но Оксана не возражала. Она уже тогда знала, что станет красавицей, и рядом должен быть кто-то, оттеняющий её красоту. Блёклая, невзрачная, полнотелая, новая служанка превосходно справлялась как со своими обязанностями, так и с отведённой ей ролью. Право же, странно, что на эту моль, на верную тень Оксаны кто-то позарился. Но расставаться с рабыней, знающей столько тайн...опасных тайн...
Нет, Оксана не была столь глупа. И познала вкус власти. Она уже давно не была той наивной глупышкой, что восторгалась решением Никиты бросить обжитый дом и уйти в неизвестность, подальше от фанатичных поклонников. С тех пор о нём ничего не было слышно. И где его могила - одному Богу известно.
Его дочка не желала прозябать в безвестности, да ей это и не грозило. В пятнадцать лет став Хранительницей Рода, девушка заняла одну из высших ступеней в семейной иерархии. Если бы ей ещё удалось выйти за Арсения! Ведь крёстный обещал всё устроить! Не получилось - Фотина решительно воспротивилась самой идее этого брака. Что ей не нравилось в бывшей воспитаннице - вопрос, но Её Высочество не только не согласилась на этот союз, но и отказалась благословить её брак с Саней!
Якобы Оксана приносит несчастья! Бред какой!

До прошлого года она считала, что бывшая опекунша просто за что-то зла на неё, и лишь после смерти Саши Оксана впервые задумалась, а так ли уж была неправа Фотина?
Нет! Она слишком любила Сашу, чтобы перенести его измену. Как он мог вернуться к жене после всех клятв и заверений в вечной любви? Мало того, что бывшая пассия родила ему сына, так и Ксения нежданно-негаданно выздоровела! А ведь заклятие было надёжным. Оксана знала, что нарушает Клятву Хранительницы, но искушение было велико, а ощущение власти над любящим мужчиной кружило голову.
Сколько их было - падавших к её ногам, мечтавших о благосклонном взгляде, слове, улыбке!.. Она давно перестала вести учёт разбитым сердцам, пока не вздумала ознакомиться с медицинскими новинками в сопредельных мирах. Статья, посвящённая проблеме "сиамских близнецов", была интересна, но подпись под фотографией молодого врача, сумевшего разделить двух девочек, заставила поначалу протереть глаза. Точно так звали её лучшего друга и верного рыцаря.
Да, наверно, это было цинично - выходить замуж за фамилию, а не за человека.
Она влюбилась как последняя идиотка, хотя всегда высмеивала "эти романтические бредни". И очень долго морочила обоих, ибо недаром сказано: если человек хочет быть обманутым, он легко поверит всему. С мужчинами у Оксаны вообще никогда не было проблем - она вертела ими как хотела, включая августейшего крёстного, исполнявшего любую прихоть своей обожаемой девочки.

И ошиблась лишь в одном - недооценила собственного сына. Не разгадала, не поняла, считала маленьким и несмышлёным... Да, Санина магия спит, но кто сказал, что она не проснулась в этом мальчишке? Кому, как не ей, месяцами, годами штудировавшей семейный архив, до рези в глазах всматривавшейся с лупой в гигантское, сотни раз ветвившееся родословное древо, не знать, что может дать кровь её мужа! Кузен Арсения в пятом колене - это близко, опасно близко к главному стволу. И одними способностями к исцелению дело не ограничивается. Как же она проморгала, как упустила мальчишку!
Мальчишек. Посмотрим правде в лицо. Она рожала троих, и если с генотипом и фенотипом у них одинаково, то магические способности - штука тонкая. Может, у одного, может, у всех.
А ведь нужны ещё наставники. А кто, скажите на милость, будет учить Сашиного приёмыша? Там ведь нет магии! Может, когда-то и была, но теперь вывели почти подчистую.
Но как он ударил! Сам ведь не понимал, что делает, но - получилось! Получилось... И теперь она, Оксана Волкова, валяется в незнакомом месте, а вместо довольно прохладной ночи пылает явно тропическое солнце. Только и остаётся, что бессильно ругаться. И массировать виски, пытаясь унять разыгравшуюся мигрень.
А когда круги перед глазами наконец проходят, тебе очень хочется ослепнуть. Хотя бы временно.
Потому что стоящий в нескольких шагах мальчишка слишком сильно напоминает тех двоих, с кем сегодня вечером (или уже ночью?) ты успела поругаться и подраться.
Третий. Тот, который лишний.

Она тогда почти решилась отдать ребёнка на воспитание какой-нибудь бездетной женщине, и Саша обещал устроить. Он даже нашёл подходящую кандидатуру. Даже увёз малыша. Но мысль о том, что мальчики могут встретиться, не давала покоя. Эта встреча - то мальчиков, то взрослых мужчин - представлялась сотни раз, будила средь ночи с колотящимся от страха сердцем. Саня забеспокоился, она боялась проговориться во сне, да и молоко могло пропасть.
Кто же знал, что этим молоком она отомстит Арсению, привязав к себе его единственного сына. После выкидыша Ию еле выходили. И крёстный прав, нужно иметь одного ребёнка. Ей достаточно было Андрея, которого с лёгкой Арковой руки почти сразу назвали Решкой.
Но тогда Оксана не выдержала, украла малыша у приёмной матери, не оставив улик. И подбросила его в другой, обжитый и хорошо знакомый по архивам мир.

Там обосновалась боковая ветвь Волковых, даже несколько. В личных покоях главы рода и его наследника существовали даже специальные порталы. Наверно, лучше всего было бы отдать мальчика тамошним родичам, но крёстный непременно бы узнал об этом. А ведь он знать не знает, что у неё родилась тройня. И не должен узнать! К тому же он терпеть не может тот мир и никогда туда не ходит, встречаясь с родственниками по необходимости на нейтральной территории, всячески защищённой от подглядывания, подслушивания и вообще всех враждебных действий. Может, Арсений и сумел бы пробить защиту, но не ей, недоучке в магии подобного рода, пытаться сунуть нос в чужие тайны.

Так что младенец был подкинут каким-то тамошним аристократам. Их малыш родился слабеньким, и подкидыш мог в случае чего его заменить.
Ни разу за тринадцать лет она не вспоминала о младшем сыне. Ни разу не навещала ни тех людей, ни сам этот мир. Не вспомнила бы и сейчас, кабы не Андрей.

Дурочка, она призналась, что родила троих! Ещё успела заметить, как резко побледнел Сашин воспитанник, а потом он поднял её - взрослую женщину, сроду не отличавшуюся щуплым сложением - с лавочки. Раненый, приподнял одним рывком, случайно прихватив ожерелье, - и отшвырнул. И в ушах до сих пор стоит его яростный крик: "Третий - не лишний!!!" А может, ей показалось, что Андрей кричал. Может, он прошипел это сквозь зубы. И последнее видение Сашиного мира - злая усмешка его сына.
Не её. Его. И его жены.
Чего хотела добиться этой встречей? Чтобы он обнял, назвал "мамочкой", согласился бросить Ксению? Ведь знала же, что ничего не выйдет из этой затеи - и всё-таки помчалась. Как последняя дура. У него своя жизнь, в которой всяким пришлым мамочкам нет места.
И почему они оба так мечтают о младших братьях и сёстрах? Другие бы радовались, что вся родительская любовь достаётся одному, а эти...

center>* * *
А ведь Саша предупреждал.
Нет, он не был магом и вообще не верил в её сверхъестественные способности, а она не пыталась переубедить. Саша считал, что его возлюбленная живёт за границей, и пару раз пытался её навестить. Учитывая, что он не верил в существование параллельных миров, это было забавно.
Редкие встречи, прогулки по вечернему Монмартру, экскурсии по замкам Луары...Лазурный берег... Благословенная Франция, страна любви. Нет ни его жены, ни её мужа, никаких хлопот, обязанностей, всей этой обыденной суеты. Только он и она. И майская бархатная ночь. И звёзды над их головами. Шёпот, полный полунамёков, трепет сердец - как давно это было! Как быстро закончилось!
Сашу не удовлетворяли возвышенные чувства, ему хотелось страсти, а она так мечтала, что он не будет похож на Саню, на всех её былых поклонников.
И она отомстила за разбитые надежды, за обманутую мечту.
Отомстила всем. Саше - за то, что он слишком часто вспоминал о жене; Сане - за это дурацкое желание иметь двоих-троих горластых детишек; Арсению - за то, что пренебрёг ею, признанной красавицей; Тине - за её излишнюю заботу о взрослой и самостоятельной женщине.
А судьба отомстила ей.

Сашка не бросил бесплодную жену и даже сумел её вылечить; Саня после того безобразного скандала оказался жертвой, а она, не исполнившая последнюю волю свёкра - бессовестной лживой стервой. Арка? Легко ли опознать останки после взрыва? Ар был асом по части всевозможных защит, так неужели бы он не смог спастись? Он так тяготился своим положением наследника рода, что не упустил бы такой блестящей возможности начать новую жизнь там, где о Волковых никто не слышал.
Хотя... Бросить жену и сына - нет, этого Тина ему бы не простила.
Но как она узнала?!!

Оксана только сейчас почувствовала, что старинное ожерелье исчезло. Наклонившись, она поискала в траве, но нашла лишь обрывки.
Проклятье!
Надо же было мальчишке порвать именно бриллиантовую подвеску! Двух рубиновых было не так жалко. В конце концов, можно заказать новые, но где возьмёшь новый красный алмаз? Утихший было гнев разгорелся с новой силой.
Да ещё этот скальпель... Зачем она его взяла? Почему? А теперь он остался там, рядом с телом...
Телом? Да нет же, проклятый мальчишка извернулся в последнюю секунду, отделавшись царапиной.
Это тебе не Птенчик, а Волчонок. Так, кажется, прозвала его Ксения. Он, видите ли, не будет бегать по бабам, как отец! Да куда денется, все они кобели...

Она подняла глаза. Мальчишка, так похожий на Решку, всё ещё сидел на другом конце поляны, не сводя с Оксаны настороженного взгляда.
Похож - и в то время другой.

Оба Андрея различались в мелочах. У Решки была родинка, у его старшего брата - нет, Решка вечно приглаживал лохматые волосы, Андрей стригся гораздо короче, походка Решки была стремительной, Андрей больше напоминал хищника, крадущегося к добыче. Хотя, возможно, в последнем виноваты обстоятельства их встречи. Скорее всего, он шагает так же легко и размашисто, как покойный Саша. Их одежда, пусть и разных фасонов, была дорогой, свободной, придающей уверенности.
Решка...в куртке, небрежно наброшенной на плечи, в неожиданно тёплых штанах, тщательно заправленных в мягкие замшевые сапожки до середины голени. Под рукавами рубашки скрывается парочка метательных ножей, заветный кинжал висит на поясе так, чтобы можно было выхватить в любую минуту, за плечом виднеется рукоять чего-то более серьёзного. Таким она видела своего мальчика в последний раз.
Андрей. Волчонок. Со времени мимолётной встречи во время Сашиных похорон мальчик возмужал. Ему ни к чему носить на себе целый склад оружия, да и ко всяким убийственным штукам он довольно равнодушен. Саша жаловался, что сын не любит играть в войну, не строит модели танков с самолётами, чем увлекался в детстве он сам. Книжный мальчик. Довольно замкнутый, друзей почти нет.
Ох, Сашка, Сашка... Твой ненаглядный Андрюшенька - тихий омут. А тщательно отглаженная рубашка и стрелки на брюках отнюдь не мешают "книжному мальчику" драться.
И глаза...две ледышки, в которых стынет нешуточная ярость, наконец вырвавшаяся наружу. Ярость, презрение, боль, ненависть... Глаза зверя.
В глазах Решки не было ненависти, не было этого холодного бешенства. Презрение и боль тонули в сожалении о том, чего уже не исправить, а прощальный взгляд напугал её своей отстранённостью. Как будто мать его уже не интересовала. Так орёл озирает с вышины суетливое людское мельтешение.

В серых глазах этого безымянного мальчика была настороженность. Были заинтересованность, любопытство, как при виде диковинки, было невольное удивление, приправленное детским восхищением, которое мальчишка тщетно старался подавить. Где-то в уголке души сидел страх. А ещё ему было больно. Поскольку он время от времени морщился, проводя рукой по груди.
Но не может же быть, чтобы мальчик чувствовал боль брата-близнеца! Не в другом же мире!
А почему бы нет?

Или его опять избили?
Только сейчас Оксана заметила и следы частых побоев, и свалявшиеся от грязи длинные волосы, и старую набедренную повязку, которой бы не помешала стирка. Худой, скулы заострились. Дочерна загорелая кожа, босые ноги...этому мальчику явно не повезло.
Железный ошейник, слишком массивный для тонкой мальчишечьей шеи, расставлял всё по своим местам.
Раб. Она родила раба.

Но как же так?
Она хорошо помнила здешние законы и обычаи.
Маг не может быть рабом.
Когда-то - около семисот лет назад - её предок, попавший в этот мир, угодил в плен. В рабство. А ведь ему ничего не стоило расправиться со слабыми людишками, возомнившими себя хозяевами кого-то из Волковых! Почему он этого не сделал? Может, истощил свою силу? Или из жалости? Ведь вынес же он хозяйских детей из горящего дома, не только не обжёгшись, а даже кожа не покраснела от жара! Огненная стихия своевольна и опасна, и так манипулировать ею под силу только могущественному магу. К счастью, здешние тоже знали об этом и чужеземный раб получил не только свободу, но и хозяйскую дочку в жёны. А её приданое стало фундаментом нынешнего могущества здешних Волковых. Сейчас у них были земли, золото, власть, некоторые достигали вершин магической карьеры, получая венец Первого мага.
Впрочем, нынешние Владыки не рвались ни к магической, ни к обычной власти, за что крёстный их презирал. Оксана, однако, успела достаточно изучить его, чтобы не почувствовать за этим презрением тщательно скрываемый страх.
Значило ли это, что младшему не перепало ни капли магического дара, или же он ещё не раскрылся?
В любом случае ей не ждать пощады.
Оксана могла бы найти слова для мужа, Тины, крёстного, для всех, кого обидела вольно или невольно. Пожалуй, только Ксения не стала бы её слушать.
А что сказать этому худому подростку? Как оправдаться перед ним?
Предательство нельзя оправдать. А она предала. Детей, мужа, возложенные на неё ожидания...
Она предала себя.

* * *

Застёгивая порванное ожерелье, Оксана не сразу поняла, чего коснулась.
Капелька.
Розовая жемчужина, напоминавшая оправленную в серебро каплю, она служила отличительным знаком Хранительниц. И одновременно - их талисманом. Пока Капелька на владелице, её не тронет никакая болезнь, никакая рана не будет страшна, а если что случится - излечится в два счёта. Волковы и так слыли долгожителями, а Капелька предохраняла от безвременной смерти. Заговоренная в незапамятные времена, жемчужина была тёплой, точно внутри горел огонёк. Единожды надев, её носили до самой смерти. И если цепочка внезапно расстёгивалась, это означало, что чудесному украшению требуется новая хозяйка. И несмываемый позор ложился на ту, что вызвала гнев жемчужины.
Но никто никогда не слышал, чтобы Капелька холодела. А ведь Оксана настолько привыкла к прохладному камню в ложбинке между грудей, что забыла первоначальное тепло амулета, так поразившее пятнадцатилетнюю девочку.
Когда же это случилось? Почему?!!
В её жизни было столько неприглядных поступков, что кара могла обрушиться за любой.

Но ведь она не убивала Сашу!
Нет, она только замахнулась, он отшатнулся и ударился головой о стену подъезда. Но он был жив. И ещё живой он пообещал поговорить обо всём в другой раз, повернулся и пошёл к лифту. У него точно болел затылок, и Саша морщился, на ходу ощупывая шишку. Она развернулась и вышла - им не о чем было разговаривать. А полчаса спустя его нашли в лифте.
Сашу убили магией - в этом Оксана не сомневалась. Но кто? Саня? Даже если выследил, не стал бы так жестоко убивать, скорее подрался бы по-простому. Решка? Он знал, теперь-то это ясно, но так мстить любовнику матери не в его стиле. Но кто?
Кто?! Кому была выгодна Сашина смерть?
Ответ вертелся рядом, но произнести его даже мысленно...

center>* * *
Когда-то - четверть века назад - Его Величество Георгий пригласил тринадцатилетнюю Оксану в свой кабинет. Ему оставались считанные месяцы, и все это понимали. Наверно, поэтому он и старался успеть сделать как можно больше, чтобы не оставлять сыну незаконченные дела и уйти со спокойной совестью. Она смущалась и робела, хотя знала старика всю свою жизнь. Было трудно смотреть в эти пронзительные, по-молодому ясные глаза на осунувшемся, как-то разом постаревшем лице. Он расспрашивал о поездке к матери, и Оксана со стыдом призналась, что так и не смогла почувствовать себя дочкой той женщины, несмотря на разительное сходство. И даже не смогла скрывать неприязни к ней. Георгий нахмурился, иронически усмехнулся, когда услышал, каким успехом пользовался там его сын (а ведь действительно громадным, кто бы мог подумать!), и как бы невзначай заметил: "Хорошо, что ты на семь лет моложе моего правнука. Ник жуткий бабник, но ещё худший собственник." Тогда Оксана не поняла, в чём дело. А на самом деле во время всего разговора старик исподволь внушал ей, что не стоит так безоглядно доверять крёстному.
А после, во время прочтения завещания, она не могла понять, как можно так жестоко обойтись с сыном и внуком. Ведь по настоянию крёстного Георгий внёс в завещание поправку, что Никифор взойдёт на престол лишь в том случае, если новым наследником станет Арсений. Внук вместо единственного сына.
Старые слуги тогда шептались, мол, жена крёстного вышла замуж только по давнему уговору, а сердце её принадлежало другому. И якобы не померла родами, а сбежала к любимому. И этого Никифор не мог простить ни ей, ни сыну.
Тогда Оксана была девчонкой и жалела бедного крёстного от всего сердца. Теперь понимала: Никифор относился к ней как к маленькой деточке, как к вещи, дорогой и красивой, но всё-таки вещи. А она бегала к нему со всеми бедами и проблемами. Да, он сочувствовал влюблённым, вынужденным жить порознь, с хорошими, но чужими людьми.
Какое счастье, Бог ты мой, какое счастье, что она не проговорилась об Андрее. Может быть, благодаря её молчанию его не постигнет отцовская судьба.

Ревнивый старик, как он мог решать за них! Как он осмелился решать за неё!
Вернуться назад?
Бросить ему в лицо всё, что накипело на душе?
Нет. Она не осмелится. Слишком сильно этот человек поработил её волю, чтобы бросить вызов. Ему нужны такие, как её мать: преданные, безответные, покорные. Именно поэтому его жена (а женщины Волковых редко умирают родами) так своевременно скончалась, именно поэтому лишён наследства Пётр, именно поэтому год назад не стало Тины. Она ведь знала о Сашиной смерти, она же спасала Андрея. Она была сильнее, умнее, могущественнее - а теперь покоится в пышной гробнице.
Прежний мир, где всё было просто, ясно и понятно, беззвучно рушился. Странно. Ей казалось, что в ушах прогрохочет обвал вроде того, что когда-то довелось наблюдать с безопасного расстояния. Оксана подумала об этом и тут же выкинула из головы.
Интересно, зачем она появилась на свет и что должна была совершить в мире матери. Сейчас ей было уже всё равно, поскольку предназначения Оксана не выполнила бы в любом случае. Возвращаться туда она не собиралась. Пути домой тоже не было. Да у неё и дома-то не было.
Когда-то у её ног лежал целый мир.
Сейчас у Оксаны не осталось никого.

* * *

Солнечный луч сверкнул на узком клинке. Мизерикорд. Кинжал милосердия. Пришла неуместная мысль, что таким стилетом когда-то закололась Джульетта, и Оксана истерически хихикнула. Если она и тянет на шекспировскую героиню, то уж скорей на Леди Макбет.
Оксана ещё успела заметить метнувшуюся к ней тень и спросить себя, кинулся бы он на помощь, если бы знал, кто она такая. Мальчишка, который так и не стал ей сыном, опоздал всего на миг. Но этого мгновения хватило, чтобы резкая боль в груди утихла, растворившись во тьме...

4.


Светлоглазый постоял на коленях возле тела, потом осторожно выдернул диковинный нож. Трёхгранное лезвие было залито кровью по самую рукоять. Светлый господин обрадуется такому подарку...и прикажет повесить светлоглазого раба за убийство.
Мальчик не знал, кто эта незнакомка, но в ней текла древняя кровь. Кровь высокородных.

Может быть, эта красавица была похищена по приказу Верховного мага в далёкой земле, где все красивы и молоды. Оттуда привозят дорогие вещи: мягкие меха, тонкие, но на диво прочные ткани, золото и драгоценности.
Говорят, лучшие ученики Верховного раз в десять лет отправляются в путь за новыми рабами для знатных людей. И не все они возвращаются, потому что дорога опасна, а тамошние племена хитры и воинственны. Но вожди любят золото, а молодые матери слишком беспечны, чтобы уследить за детьми. И маги приносят Верховному магу и Повелителю (да будет он славен вечно!) маленьких детей и прекрасных девушек. И волосы их подобны золоту и солнечным лучам, а иные горят словно огонь.
И Повелитель дарит их лучшим из лучших, вернейшим и храбрейшим, мудрейшим и славнейшим. Иногда кроме девушек привозят мужчин, чтобы молодые рабыни рожали красивых полукровок. И всем детям, рождённым в рабстве, выкалывают золотые рисунки, почти как у незаконнорожденных детей высокородных. Но если высокородная госпожа не родит сына, то приводит к мужу прекрасную девственницу с длинными косами и широкими бёдрами, и если та понравится господину, то он может признать её мальчика. И часто дети рабов получают свободу, но не светловолосые. "Только смерть снимает ошейник" - так говорят о них. Они живут в доме с золотыми решётками на окнах и прислуживают хозяевам. И все привезённые рабы, и дети их, и внуки с правнуками живут там и носят золотые ошейники, чтобы никто не спутал их с обычными рабами.
Так рассказывали в доме приёмного отца.
Но дети правнуков уходили к прочим рабам, а если у кого из них рождался светловолосый или светлоглазый ребёнок, то его убивали. Могли и оставить, но жизнь его была страшнее смерти.
Он был уродлив. Отвратителен. С самого детства над ним смеялись, его унижали.

Не будь Светлоглазый молочным братом молодого господина, ему пришлось бы несладко. Благодаря доброте молочной матери он умел читать и писать, и другие рабы завидовали светлоглазому уроду. Будь его глаза черны, хозяин мог бы усыновить его или дать свободу. Но мальчику суждено было всю жизнь оставаться рабом. Хозяин терпеть не мог дерзкого мальчишку, особенно когда родной сын болел. И хотя раб хорошо ухаживал за господином, всё равно казалось, будто он виноват.
И однажды отец и хозяин поехал на пир к Повелителю и вернулся через полгода с девушкой. Её кожа была белее молока, а в глазах цвета неба стояли слёзы. Отец повелел называть новую рабыню Дождинкой. Все радовались, а враги отца завидовали его удаче. И был праздник, только матушка грустила, а старшая сестра - ей было целых двенадцать - впервые оделась как взрослая. Отец хотел поскорее выдать её замуж. И Дождинка сидела по правую руку отца, потому что брат был ещё мал.
А для Светлоглазого это был последний праздник в родном доме.
В тот день отец приказал избавиться от урода.

Наутро его связали и отвезли в город, где продавали рабов. Матушка плакала и умоляла оставить Светлоглазого, но отец не стал слушать. Он смеялся и говорил, что место раба - среди рабов, а не в хозяйских покоях. А если матушка не замолчит, он прикажет повесить мальчишку.
Она любила его. Единственная, кто называл Светлоглазого красивым, госпожа заботилась о бедном подкидыше. Правда, слуги болтали, будто Светлоглазый - сын богатых родителей. Он был завёрнут в расшитый золотом платок из синей тонкой ткани, какую порой привозили из тех дальних стран. Может, и так. А может, платок был хозяйским подарком красивой рабыне.
Светлоглазого уже уводили, когда он услышал, как отец (хозяин!) со смехом говорит: "Кто из вас принесёт мне сына, будет моей женой и хозяйкой в доме. А другая будет ей служанкой." Матушка покачнулась и упала бы, не подхвати её слуга. Неизвестно, что тогда случилось со Светлоглазым, всё заволокло как туманом. Уже потом ему сказали, будто он пожелал хозяину никогда не иметь детей.

С тех пор к нему стали приходить странные сны. В них он был свободен, он ездил верхом (что рабам запрещалось), он учился у старого мастера драться длинным узким мечом; он жил в незнакомом доме и летал внутри железной птицы; он лечил раненых и укачивал маленького мальчика; он плавал в озере и бегал наперегонки с другими мальчишками.
Лет с восьми Светлоглазый всё чаще задумывался о своей настоящей семье. Он сочинял сотню причин, по которым его подкинули в хозяйский дом, сотни лиц своих настоящих родителей.
Впрочем, нет. Мать он представлял очень редко и совсем не хотел быть на неё похожим. А приёмная матушка первые годы снилась так часто и была такой грустной, что глаза щипало от слёз. Остальные рабы - и мальчишки, и взрослые - не упускали случая посмеяться над Плаксой. Насмешки старших он переносил молча, изредка огрызаясь, с несмышлёной мелюзгой возился точно с родными, зато языкатым юнцам приходилось несладко. Уродливый сопляк не смотрел, сколько лет его противникам - десять или шестнадцать, но даже частые порки не могли смирить его нрава.
В доме приёмной матери его старались не задевать, да и молочный брат служил надёжной защитой от насмешек и оскорблений. Может, он и был слабаком, как презрительно называл сына хозяин, но приказывать умел не хуже любого высокородного. И наказывать тоже. И даже его добрая приёмная матушка могла надавать пощёчин нерадивой служанке, а провинившегося слугу иногда пороли у всех на глазах. Светлоглазый был послушным и умелым рабом, поэтому лишь изредка спускал штанишки, кусая губы, когда розги били особенно больно. Но всегда он получал за дело, вроде разбитого блюда из тех далёких краёв. А один раз - по пьяной хозяйской прихоти, за десятидневье до того, как хозяин уехал к Повелителю и вернулся с Дождинкой.
До сих пор его щёки горели от стыда, стоило вспомнить тот вечер.

Тогда молодой господин (в присутствии хозяина слуги не смели обращаться к мальчику по имени, даже старая нянька и добрая стряпуха, что пекла такие вкусные пироги) был здоров и учился драться мечом. Начальник стражи хозяина учил его сына, потому что у господина слишком много дел. Брат устал и всё чаще ошибался, а наставник ругался и грозил пожаловаться хозяину. Сейчас Светлоглазый и сам не понимал, как осмелился взять у брата меч и сделать правильный выпад или как там называлась эта штука. Все опешили: и молодой господин, и наставник, и трое слуг, что были в зале.
А потом дверь открылась, и вошёл хозяин.
И меч господина был в руках раба.
Кажется, наставник что-то говорил, часто-часто кланяясь, - Светлоглазый не слышал. Меч - оружие господ. Его носят высокородные, благородные и те из низкородных, кто пошёл служить в стражу или получил особое дозволение. Большинству рабов запрещено пользоваться даже луком, и того, кто нарушает приказ, казнят. Светлоглазый был слишком мал, чтобы помнить случившееся десять лет назад, когда десяток беглых рабов пытался грабить высокородных. Те, кого вздёрнули на деревьях, были счастливчиками в сравнении с оставшимися. Один старый слуга, раньше повсюду сопровождавший хозяина, рассказывал о казни так, что шестилетние мальчики, считавшие себя ужасно большими, пролежали всю ночь без сна, прижавшись друг к дружке. Проклятый ужас вернулся, оглушил, и рукоять в липкой от пота ладони стала тяжёлой-претяжёлой. Совсем новая рубашка (из старой он вырос) тоже промокла от пота, и он больше всего боялся, что с ним случится то же самое, что с одним мальчишкой, которого за это прозвали очень нехорошим, постыдным словом. А ведь тому было целых десять, и он прислуживал в доме. Хвала Небу и святым Источникам, со Светлоглазым этого не произошло. Когда же страх забился куда-то внутрь, и стали слышны голоса, мальчик очень удивился, узнав, что наставник считает его способным и просит у хозяина дозволения учить его вместе с молодым господином.
Хозяин соглашался, что мальчишке нужен соперник, а сам всё смотрел на Светлоглазого. Страшно смотрел, будто видел впервые. Так смотрят на торгу, где продают рабов. Светлоглазый бывал там два раза и запомнил всё. Должно быть, уже тогда хозяин решил от него избавиться. Он приказал: "Подай меч", и Светлоглазый, чуть не выронив, подал клинок на вытянутых руках, как делали молодые воины, прошедшие испытание.
Это другим кажется, что рабы - слепые, глухие и немые, поэтому высокородные господа не стыдятся их. И говорят, что богатые низкородные, подражающие высокородным и благородным и имеющие своих рабов, не стыдятся ходить перед ними голыми, даже длиннокосые девушки-невесты.
Хозяин и наставник засмеялись, а вслед за ними смеялись молодой господин и слуги. Но хозяин много выпил и потому Светлоглазый до сих пор жив. В тот вечер их велели просто выпороть. Обоих. Молодого господина - за лень и неумение, раба - за то, что вёл себя как свободный.

В доме был особый слуга для наказаний, и он гулко смеялся, поглаживая их грубой широкой ладонью пониже спины.
...Много позже, на одном из многих в своей жизни торгов, Светлоглазый увидит, как ласково улыбающийся торговец из низкородных будет так же по-хозяйски оглаживать мальчишку лет тринадцати-четырнадцати с золотым знаком ублюдка высокородного. И купит его, вырывающегося, задыхающегося от унижения и бессильной ярости. Потому что даже у ублюдков есть гордость. И ещё потому, что клеймо "мальчика для развлечений" навсегда закрывает дорогу к свободе. Не следовало торговцу делать это сразу после покупки, у всех на глазах. Потому что раскалённое клеймо вывернулось из рук кузнеца (или палача?) и отчего-то попало прямо на руку ласкового торговца. И всё. Не сотрёшь, не спрячешь. Теперь ты сам - раб, и никто тебя не спасёт. И в поднявшемся шуме кто-то заметил десятилетнего мальчика, утащившего за руку отродье высокородных? Как бы не так!
А в тот вечер Светлоглазый ни о чём таком не подозревал. Молча вытерпел положенное наказание и ждал, когда же отвяжут от нарочно для этого сделанной скамьи. И думал, смажут ли, чтоб меньше болело, как в прошлый раз. Брата -господина высекли вполсилы, скорей погладили - он часто хворал, да и навлекать на себя хозяйский гнев палач боялся. Слишком боялся, чтобы позабавиться с мальчишками.
А тогда, после порки, они вторые сутки лежат в темноте и мечтают убежать далеко-далеко. Туда, откуда могучие маги привозят диковинные вещи, где все женщины красивы и светловолосы. Вот бы посмотреть! Они ещё не знают, что скоро это желание исполнится.
И как знать, не сам ли Светлоглазый привёл Дождинку в свой дом?

А ещё Светлоглазому снился отец.
Не тот, что презрительно терпел чужого мальчишку и всячески унижал его в присутствии родных и слуг, а другой. Такой же темноволосый и светлоглазый, только гораздо старше, он всегда смотрел куда-то вдаль, и Светлоглазый бежал к нему - и не мог добежать, звал, срывая голос - а его не слышали. И лишь когда он сипел, не в силах выдавить ни словечка, отец оборачивался. И всегда в его глазах были недоумение, растерянность и радость. И всегда Светлоглазый слышал одни и те же слова: "Это ты, мой мальчик? Ты живой? Как же долго ты пропадал!" Светлоглазый понимал, что эти слова говорятся не ему, но всё равно готов был слушать их снова и снова. И чтобы ему - не кому-то другому - распахивали объятия, почти незаметно сглатывая комок слёз. Чтоб его, а не кого-то другого назвали "мой мальчик" не по праву хозяина, но по праву крови.

А два года назад, когда он, сменив нескольких хозяев, наконец оказался у нынешнего господина, к Светлоглазому пришла женщина. Она была уже старой, но зелёные глаза искрились, а ласковая улыбка напоминала матушку. Оказалось, он и вправду был знатного рода и владел незримыми силами.
Так называли магов: "владеющие незримыми силами". Но никто и никогда не слышал, чтобы люди из далёких земель могли колдовать. Женщина рассказала, что этих земель много, больше, чем знает даже Верховный. И в ближних землях магии не осталось, а в других маги живут вместе с обычными людьми, а иногда даже правят ими. А ещё мудрая волшебница рассказала Светлоглазому о его кровной семье. Оказалось, что когда в десять лет у него отчего-то страшно болела нога, так что трудно было ходить, его брат упал с дерева.
Светлоглазый мог чувствовать свою родню и даже притягивать их к себе. Но это будет, когда он вырастет.

Жаль было расставаться с чудесным клинком. Но обычай гласит: если человек погиб вдали от дома, его следует похоронить, а вещи послать родным.
И тут он наконец вспомнил. Эта синеглазая женщина мелькала в его снах, и он видел её богато украшенные покои. Светлоглазый закрыл глаза, чтобы лучше вспоминалось, и крепко сжал рукоять. Подумал ещё и взял в другую руку порванное ожерелье - видно, оно было очень дорого покойнице.
Может, из-за него она и убила себя?
Неизвестно, сколько времени прошло, но клинок вдруг потеплел, а потом исчез, как и не было его. Ожерелье тоже пропало. Да и грудь перестала болеть: должно быть, где-то далеко-далеко лекарь помог его брату.

Окрылённый нежданным успехом, мальчишка услышал, как к поляне кто-то идёт. Должно быть, управитель послал раба за нерадивым помощником конюха. И как ему объяснить свою отлучку и ещё тёплый труп? Да никто ничему не поверит! Убьют, и всё. Или отдадут магам. Тогда смерть будет долгой и страшной. Но если эта женщина пришла к нему из воздуха, может, он тоже умеет перемещаться?
О! У светлого господина в подземелье сидят пленники. Важные пленники. А что, если...
Когда посланный господином управителем слуга добрался до поляны, где любил сидеть проклятый мальчишка, там уже никого не было. Только мёртвая женщина в странной одежде.

5.


Пророчества на то и пророчества, чтоб исполняться. А вот когда и при каких обстоятельствах - это пусть мудрецы головы ломают.
Предсказание о белом всаднике на вороном коне было сделано почти шестьсот лет назад, и с тех пор его столько раз проверяли и перепроверяли, что большинство считало его россказнями пьяного отшельника, от долгих лет одиночества повредившегося рассудком. Наиболее упрямые и осторожные предпочитали поверить. А то мало ли что...
Потому-то и Мудрейший из мудрых, как почтительно называли верховного мага Чёрных земель, и его Белоземельский коллега почти одновременно решили навестить владения славного и могущественного Тайгриллеха, родича и младшего военачальника Владыки Чёрных земель, да будет он славен вечно!

Если верить слухам, недавно от него сбежали пленники, хотя стерегли их исправно, и замки оков остались целы. И вряд ли среди белых лазутчиков затесался могучий маг, поскольку у Тайгриллеха служил один из лучших учеников самого Верховного. Да и само колдовство слишком чуждо, чтобы не быть обнаруженным. Но быть может, в спящем виде оно не может выдать носителя?
Получив смиренную просьбу о помощи (а ну как все пленники и рабы начнут сбегать?), Верховный досадливо скривился и уже хотел отложить письмо, когда в мозгу словно сама собой возникла строка проклятого пророчества: "И нет пред ним ни дверей, ни крепких запоров, ничто не удержит его и тех, кого он ведёт". С одной стороны, то же самое можно сказать об искусном воре, но с другой...
Верховный мысленно помянул недобрым словом отшельника, гонца с письмом, ученика с его мольбами, Тайгриллеха, у которого люди убегают средь бела дня...и решил, что двухнедельная поездка весьма полезна для здоровья.

Его белокожий собрат по ремеслу узнал обо всём от виновников переполоха, но даже они не могли внятно объяснить, с чего вдруг с них спали цепи, а полтора десятка человек внезапно очутились рядом со столицей. Если точно, то в загородном поместье дальнего родича Повелителя, несколько лет тому назад отошедшем в казну.
Эта деталь весьма заинтересовала молодого и честолюбивого Первого мага, поскольку могла пролить свет на личность неизвестного спасителя. У покойного остались вдова и двое детей, правда, лишённые всякого наследства и самого имени (покойник вообще был ревнивым дураком, а под конец вовсе с ума сошёл), но...
А не баловался ли кто-то из них запретной магией?

Спешно отысканные старые слуги рассказали, что у молодого господина был молочный брат, светлоглазый урод, и госпожа в нём души не чаяла, а покойный господин боялся и ненавидел.
Нет, мальчик как мальчик, ничего такого не делал, шалил разве что... Что вы, господин, да не такой уж он и урод, вы больше всяких болтунов слушайте. Красивый он был, весь такой высокий, ловкий, гибкий, и волосы тёмные волнами падали, рука тянулась погладить. Нет, не чёрные, но почти...а что глазищи серые что твоё железо, так это пустяки!.. Нет? Ну, вам, господин, виднее. А уж как они с маленьким господином играли! А когда хозяин учителя сыну нанял, так они вместе грамоте учились! Смышлёный малец.
Откуда взялся? Да подкинули, видать, знатная госпожа тайком родила. Почему знатная? Да я ж его первая увидала и хозяйке принесла. Завёрнут был младенчик в покрывало тонкое, мягкое, золотом расшитое, а с ним ожерелье тако-о-е! Куда делось? Откуда ж знать, может, лежит где, а то хозяин проиграл, как женины. И так далее на разные лады.
Единственное, в чём сходились все допрошенные, любовь госпожи к приёмному сыну и откровенная неприязнь со стороны её мужа. Дело кончилось тем, что в приступе ярости (такое с покойным бывало частенько), воспользовавшись болезнью сына, он приказал продать мальчика в рабство. На глазах у матери и старшей сестры. И тот якобы посулил отцу-хозяину, что у того больше не будет детей. Проще говоря, проклял.
И проклятие исполнилось, видать, поэтому тот и отравился четыре года назад. Или жена отравила.
И наверняка проданный шесть лет назад мальчишка не знает, что его родные (а молочное родство крепче кровного!) живут в разных местах, что из-за мужниной и отцовой ревности они такие же рабы, как и он. И всё-таки не мешает проверить, вдруг он встречался с кем-то из родных.
Но это после, а пока поедем-ка в Чёрные земли да полюбуемся на мага-самоучку. Тем более что добираться втрое дольше, чем Мудрейшему, как бы не опоздать.

Но когда оба мага с подобающей их положению свитой из учеников, стражи и верных слуг наконец добрались до цели, светлоглазого раба там не оказалось.
То есть в день побега он был поблизости от темницы и действительно мог бы устроить побег. Но в то утро старший конюх застал паренька лежащим без памяти и, памятуя прошлое лето, когда Белоглазый пролежал так целую дюжину дней, поспешил к хозяину. Вернее, к управителю, каковой и отчитывался перед господином Тайгриллехом. Старый управитель, не любивший "светлоглазого урода", велел отволочь его в лес, и очень удивился, когда светлый господин изволил разгневаться и приказал вернуть мальчишку.
Но посланные слуги вернулись с пустыми руками.

Зато с рассказом о необычайно уродливой женщине, чьё тело лежало на той самой поляне, куда отволокли потерявшего сознание. У неё были золотые волосы, широко раскрытые тёмно-синие глаза, а порванное на груди платье сшито из тонкой и дорогой ткани. Той самой, что с великим трудом лучшие маги доставляли из дальних краёв. То же касалось изящных туфель и золотых браслетов. На шее были две цепочки, одна с диковинной розовой каплей, а другая непонятно с какой золотой штукой с четырьмя концами.
На беглую рабыню покойница походила так же мало, как Верховный - на Первого мага. Тем более что списки чужеземных рабов велись исправно, и никто из хозяев не объявлял о пропаже либо побеге.
Оставалось самое невероятное: эта женщина обладала магическим даром и сама пришла сюда.
Но случайно ли?
Или ей был нужен именно этот мальчишка?
Маг Тайгриллеха опознал в чужеземке колдунью и повелел её сжечь, за что сейчас оба Верховных мага готовы были его убить. Тайгриллеха тоже, не говоря уже об управителе и слугах. Если верить им, чужестранка была убита чем-то длинным и острым прямо в сердце, но этого "чего-то" так и не нашли. Кровь на платье была едва видна, однако один из нашедших тело приметил её следы не только у ранки, но и ниже.
Возможно, на поляне случилась короткая схватка, и синеглазка ранила сероглазого колдуна. Будь маг посообразительнее, то перед сожжением погадал бы на крови о местонахождении беглеца.
Не может же быть, чтобы недоучка, толком не знающий своих сил, не имеющий должного опыта, сумел обвести вокруг пальца не самого слабого из учеников Верховного мага. В колдовских же способностях мальчишки сомневаться не приходилось, поскольку тот же конюх, горе-управитель и некоторые рабы немало понарассказывали о нём.
Если хоть половина этих сплетен была правдива, следует как можно быстрее изловить беглого раба, иначе лет через двадцать он будет причиной головной боли не только Верховных, но и всех магов всех земель. Поскольку ещё один кусочек Пророчества открыл свой истинный смысл. "И будет молоко течь полноводной рекой, а кровь - малым ручьём, и обратится день в ночь, и сокроет огонь все тайны, закрывая проход в иной край".

Если верить очевидцам (все улики сожрал огонь), между двумя чужаками действительно было нечто общее. В чертах лица, слишком тонких для простолюдинов, в узких ладонях с красивыми длинными пальцами...Мать, невесть с чего вспомнившая о брошенном ребёнке, и сын, не признавший её.
А как поживает та, что вскормила это маленькое чудовище?
Вот тут-то и подоспел к Первому магу гонец с неприятными вестями. После всего случившегося оба мага не особенно удивились, услыхав, что приёмная мать и сестра исчезли средь бела дня на глазах у многих свидетелей, причём старшая в это время кормила грудью сына-полукровку, а младшая, девочка для развлечений, вырывалась из рук хозяйского гостя.
Разве что молочный брат, прислуживавший дальнему родичу, оказался на своём месте и не видел Светлоглазого шесть с лишним лет. Странно, но, может, у этого светлоглазого поганца наконец кончились силы и он не смог довершить начатое.
На всякий случай оба верховных мага приказали поискать беглянок, но больше для очистки совести. Если женщины попали в чужой мир, их уже не найти.

6.


Спроси любого, кто такие Волковы, и он не задумываясь ответит: знаменитые врачи. Династия! Да, целительство было всегда в почёте, и каждый, даже если не посвящал ему свою жизнь, обязан был пройти полный курс медицины, благо что мужчины этого рода считались совершеннолетними лишь в тридцать, что бы там не писалось в законах.
Но не это было главным.
Магия. Династия магов, существующая почти две тысячи лет.
Магия была их жизнью, магия была силой, магия была властью - и род был силён, богат и неизменно влиятелен. Правящие дома считали за честь породниться с правителями Лесного Края. Сколько малых и больших корон украшало родословное древо! Три принца - консорта, две королевы, полторы дюжины августейших племянников, кузенов, кузин...Фолиант с генеалогической таблицей и краткими комментариями к ней мог устрашить любого своей толщиной.
Считалось, что глава рода и его прямые потомки обладают наибольшей силой. Тем не менее почётный титул Хранительницы Рода - самой сильной волшебницы, чьей обязанностью было отслеживание генетических линий, распознавание и сохранение новых талантов, подробнейшее знание истории рода и т.п. - традиционно носили дочери боковых ветвей.
Последней Хранительницей была Оксана.

Наверно, это было жестоко, но в первый момент, узнав от Ии о несчастье, Пётр Никифорович облегченно вздохнул. В отличие от невестки, он прекрасно знал о происхождении и высоком предназначении отцовой крестницы. Да, Оксана с её силой как нельзя лучше подходила на роль Хранительницы, но её долг заключался отнюдь не в этом. Спасти материнское племя - вот что требовалось от девушки, и задача Волковых, по мнению Петра, состояла в том, чтобы максимально подготовить её к выполнению этой задачи. Так же считал покойный дед. Именно Георгий настоял на поездке в материнский мир. Возможно, сопровождай девочку Пётр или тот же Виктор Киселёв, всё получилось бы иначе. Но девочка не хотела расставаться с крёстным...
Она должна была совершить свой подвиг в восемнадцать и, скорее всего, погибнуть, но вместо этого умирали другие. Чужие, примитивные, белобрысые - те самые, кого когда-то спас Никита Волков. Да, Никифор Георгиевич переселил Оксанину мать и некоторых других женщин в Лесной Край, надёжно спрятал, обеспечил всеми удобствами как магической, так и техногенной цивилизации - но другие гибли, до конца надеясь, что новое Воплощение их божества спасёт остающихся.
Мать Оксаны и верховная жрица умерли последними. Одна - в рушащемся храме, стараясь не спастись, но отомстить предательнице, другая - в уютной садовой беседке одновременно пронзили себя ритуальным кинжалом. А двадцатилетняя Оксанина служанка, обладавшая небывало сильными медиумическими способностями, видела и слышала всё так, словно присутствовала в обоих мирах одновременно. И ей же - необычайно талантливая девушка! - удалось усыпить госпожу в эти последние минуты. Оксана чувствовала нараставшее беспокойство и тревогу, но крёстный всячески успокаивал девушку, находя всё новые и новые отговорки и объяснения. Домна (только извращённый ум додумался окрестить рабыню госпожой!) прекрасно разбиралась во взаимоотношениях хозяев и потому помчалась прямо к Петру.

В миг самоубийства матери Капелька стекла с Оксаниной шеи, и нужно было во что бы то ни стало скрыть этот позор. К счастью, в тайнике главы рода хранилась точная копия жемчужины, только не заговоренная. Обычное украшение, может, чуть более ценное. Сложный морок, сплетённый Петром и Домной, скрыл подмену ото всех. Проснувшись, Оксана даже на миг не усомнилась в подлинности Капельки. Известие о смерти матери восприняла довольно спокойно - всё-таки они были почти чужими друг другу. Девушке и в голову не пришло, что с этих пор на ней лежит проклятие.
Сегодня ночью оно исполнилось. Оксана умерла от собственной руки в краю, где все люди черны, вдали от родных и друзей, потерявшая собственного сына, сполна испившая горечь предательства.
А новую владелицу Капельки найти так и не удалось. Даже Фотина, которой пришлось рассказать обо всём, не годилась на роль Хранительницы. Об Ие и говорить нечего. Её кандидатура даже не рассматривалась. А больше в роду Волковых достаточно сильных волшебниц, пользующихся доверием Никифора Второго, и не было. Одна надежда - чудесный амулет сам отыщет хозяйку. А до того времени обязанности Хранительницы тяжким бременем ложатся на сына Оксаны. Точнее - сыновей. Учитывая, что двое из них ни сном ни духом о Волковых, Хранительницах, Капельках и всём прочем...ещё та задачка.

Именно проклятие помешало Оксане стать не просто названой сестрёнкой Арсения, но и его женой. Фотина бы и из гроба встала, лишь бы не допустить подобного. Наверно, нужно было отослать девушку подальше, не страшась гнева августейшего свёкра, но Тина слишком привязалась к смышлёной озорнице. Ей всегда мечталось о дочке. Ар и Саня снисходительно позволяли малявке (семь лет в детстве - большая разница) участвовать в их проделках.
Время шло, дети росли. Озорные мальчишки превратились в красивых юношей, а маленькая девочка - в юную фею. Арсений, росший с нею под одной крышей, продолжал воспринимать синеглазую златовласку как сестрёнку, а вот Саня Киселев пропал, погиб, навек утонул в этих огромных синих озёрах. Юная кокетка прекрасно сознавала свою красоту, и бедному влюблённому пришлось томиться не один год, прежде чем его ухаживания были благосклонно приняты Принцессой Лесного Края.
В один и тот же день четырнадцать лет назад сыграли две свадьбы. Первый жених и лучшая невеста Лесного Края казалось, были счастливы. Но если Ар и спустя годы светился от радости рядом с Ией, то Оксана словно потухла после рождения ребёнка. Нет, внешне всё было благополучно, оба супруга не давали поводов для сплетен, но...
Ох уж это "но"! Никогда без него не обходится!

А потом разразился тот скандал. Нет - Скандал! И не разразился дождём, но точно градом побил доброе имя Оксаны Киселёвой.
Кто же знал, что перед смертью Виктор Киселёв пообещает шестилетнему внуку братика! Так и сказал: через год, мол, после моей смерти. Решка, наивная душа, никому не говорил об этом и только за пару дней до годовщины дедушкиной смерти спросил маму, а скоро ли будет братик?
И что ей стоило попридержать язык! Зачем заявлять, что никакого братика нет и не будет?! Саня же не раз и не два намекал, что хотел бы иметь двоих.
И добро бы здоровье не позволяло, нет же!
Это Ия рискнула жизнью, попытавшись родить дочку. Может, и родила бы, кабы не та катастрофа. На втором месяце была, когда узнала о трагедии. Между прочим, от Оксаны. Насилу выходили. Да и то кабы не Валерка...
Шесть лет назад началось это противостояние. Шесть лет назад семья разбилась на партию Оксаны и поддерживающего её Никифора и партию Решки и Сани. Да если только семья! Весь Лесной Край раскололся на две неравные части. Большинство поддерживало Киселёвых.

* * *


Волковы недаром носили эту фамилию - считалось, их предки и впрямь были оборотнями. Во всяком случае, животных они порой понимали лучше, чем людей.
Другое дело, что глава рода и его непосредственные преемники обязаны разбираться в людях и если не читать их души как раскрытую книгу, так хоть не тыкаться в поисках нужного шифра.
Одна беда: близкие родичи были почти не читаемы. Что творилось в их мыслях, какие желания они испытывали - не всегда и поймёшь. Загадка на загадке едет, загадкой погоняет.

Решка...
Никифор Георгиевич Волков видел многое в своей жизни и считал, что его уже ничем не удивить.
Но этот мальчишка сумел-таки подкинуть старику задачку. Унаследовав от матери, Хранительницы Рода, определённые способности, он всё-таки был довольно слаб и неопытен в магических делах. Так считали все, так считал сам Никифор до тех пор, пока не спустился в Волчью лощину. Стоило попытаться расплести скрутившиеся в узел, непонятно как переплётшиеся магические потоки - и голова впервые со дня празднования столетнего юбилея (тоже мне дата для чистокровного Волкова!) напомнила о возрасте.
Был бы здесь Арсений...вот уж у кого был талант к подобным вещам! Оксана никогда не могла с ним тягаться в этом искусстве.

Оксана...Его крестница, его нечаянная дочь, хотя по возрасту годилась во внучки. Её покои, в которых нечем дышать, тёмные, промозглые, точно могила. А тела нет. Его девочка мертва, а похоронить некого.
Сколько раз так бывало, сколько кенотафов стоит на огромном фамильном кладбище...Почти два десятка. Кого-то не сыскали среди погибших, кто-то утонул вместе с кораблём, кто-то без вести сгинул в чужих краях. И в большинстве случаев это были мужчины, знавшие, на что идут. А знала ли она? Подозревала ли?
И неужто их глухая вражда с Андреем закончилась вот так? "Волкова-Киселёва Оксана Никитична. Две даты. Эпитафия" И всё.
Нет. Не может быть.
Решка не мог. Он же его с пелёнок знал, как и отца его, и деда Виктора. Поднять руку на мать? На ту, что выносила и вскормила, хотя могла бы нанять кормилицу? Да ни что!
И уж точно бы ни Андрей, ни Оксана не причинили зла Валерию. Решке Валерка младший брат, Оксана его выкормила. Так куда ж он подевался? Как Ие в глаза смотреть? Ради Валерки выжила, а теперь что с ней будет? И Санька рехнётся, если нынче выкарабкается...
Где они все?!! Где?!!!

Никифор ещё раз сосредоточился, потом расслабился, входя в транс - и наконец увидел.
Чужая земля, чужие люди в странных одеяниях. Тёмные, почти чёрные, лицами напоминающие арабов. И его девочка. Его малышка. Пусть избалованная, пусть своенравная, пусть слишком гордая - всё равно его. Жизнь вытекла вместе с кровью из крошечной ранки, синие озёра, в которых утонули десятки поклонников, заледенели навек.
Что с тобой сотворили, девочка моя, Санечка? Ты ведь молодая, здоровая, жить бы да жить...
Вопросы, вопросы... А его крестницу находят чужие люди в грязных набедренных повязках. Слуги или рабы. Рассматривают с ужасом и отвращением, щупают платье, разувают... А ей уже всё равно. Кто-то бежит обратно, кто-то остаётся сторожить тело. Тело...
Но её не убивали, он это знает, чувствует.
Была бы жива Фотина, наверняка бы помешала самоубийству, она бы не дала своей девочке умереть вот так. Да ни так и никак бы она не дала Оксаночке умереть!
Проклятье! Да что же всё-таки происходит?!

Никифор Георгиевич, не удержавшись, рванулся к Оксане - не спасти, так хоть после смерти защитить...Ещё раз проверить: а вдруг?! Видно, так устроены люди: даже понимая всю безнадёжность усилий, мы не сдаёмся до последнего. Неведомая сила отшвырнула его, закрутила...и старый маг очнулся несколько суток спустя в своей кровати.
У постели не было никого, кроме его сына Петра.

Ровесников, помнивших Никифора молодым, давно не осталось. Да и тогда, восемьдесят лет назад, почти никто не знал всей правды. А правда была в том, что у Георгия Пятого было двое сыновей. Старший, Никифор, наследник, и Никита, моложе почти на десять лет, любимец родителей. Как же ревновал маленький Никифор к младшему брату! Его успехи принимали как должное, Никитиным умилялись. Всё, что ни делал младшенький, приводило мать в восторг. Отец первым заметил неладное, и, чтобы уберечь обоих мальчишек, отвёз Никиту на воспитание младшей ветви. С тех пор братья жили в разных мирах. Один стал правителем Лесного Края, другой - Владыкой. Так в тех краях называли магов.
Юную Владычицу Марину чуть ли не с пелёнок просватали за Никифора, а она влюбилась в Никиту. Чему удивляться: полтора десятка лет разницы - это не жалкие пять, да и рассказы о далёком женихе не перевесят давнего знакомства с его младшим братом. Не то чтобы Никифору не на ком было жениться (пальцем помани - любая побежит!), но это соперничество взбесило его. Свадьба состоялась, молодые старательно делали хорошую мину при плохой игре, но теплоты в их отношениях не наблюдалось.
В роду Волковых не бывало разводов, и распутать этот узел могла только смерть. Георгий подал идею, и Марина "скончалась родами", на деле вернувшись домой. Маленький Петенька слишком напоминал дядю спокойным нравом и серьёзными глазами, чтобы Никифор смог к нему привязаться. Даже зная, что чувства Марины и Никиты были платоническими, он вовсе не был уверен в своём отцовстве. И со временем посеянные семена неверия дали свой горький плод.
Поскольку нерушимые семейные традиции запрещали вторичную женитьбу, а родовому гнезду Волковых требовалась хозяйка, Георгий пригласил троюродную кузину, и та, старая дева, вовсю нянчилась с маленьким Петенькой. Она же сосватала своему ненаглядному золотку красавицу Фотину. Арсений звал старушку "бабушкой".
Мало кто догадывался, что наследник старого Георгия влюблён в собственную невестку. Сын-то наверняка это видел. Пётр вообще уродился молчаливым и примечающим любую мелочь. А соперничество с родным отцом - это вам не пустяки. На людях всё было благопристойно, да и Тина мягко, но решительно дала понять, что предпочитает законного супруга. Ещё бы, тот вдвое моложе!
Не выдержав крушения своих надежд, Никифор всё-таки отомстил, исподволь восстановив отца против внука. Так Тина и не превратилась из Её Высочества в Её Наследное Высочество, супругу наследника рода, став его матерью. Двадцать лет парню, авось образумится. Ар и впрямь образумился, а что думал обойдённый Петька с его пожизненной рентой, можно было только гадать.
Как бы то ни было, внешние приличия блюлись свято.

Выпив поданную Петром воду и закашлявшись от навалившейся слабости, Никифор хотел было отпустить сына, чтобы побыть одному, но тот не ушёл. Петро иногда был даже слишком послушен, а вот сегодня, похоже, намеревался задать пару неприятных вопросов. Или...объяснить отцу некоторые непонятные вещи.
Одно точно: Оксану он оплакивать не будет. Недаром же так противился идее её брака с Аркой. И если кто и сможет сказать, когда Капелька стекла с Оксаниной шеи, так это Петро. Но спросить об этом...и выставить себя дураком? Нет уж, увольте, без сопливых обойдёмся.
То, что Петру Никифоровичу минуло семьдесят семь, для отца не значило ничего. Так что старик только сердито смерил взглядом невозмутимого отпрыска, поймал в ответ неприкрытую иронию и заснул.

* * *


Пётр же, покинув отцовы покои, спустился в гостиную, где сидела отрыдавшаяся за эти дни сноха, сиречь Ия Алексеевна Волкова. За эти дни она здорово осунулась, и, хотя и прежде её краса не била наповал, как Оксанина, всё-таки было что-то такое в плавной походке, мягком взоре карих глаз, каштановых кудрях, даже на вид лёгких и пушистых... Не диво, что Арсений, первый жених в округе, из двух дюжин девиц на выданье выбрал именно её. А уж как при ней расцвёл сад Малого особняка! Ия умела пересиливать себя, не навязывая Валерику излишнюю заботу, хотя с тех пор, как с мужем случилась беда, материнское сердце было не на месте.
Возможно, ей было легче, чем Александру Викторовичу: она давно предчувствовала нечто подобное.

Скорее всего, её Валь отправился к отцу, если тот и вправду жив. Ия практически не осуждала Арсения за его желание быть как можно дальше от многочисленных родичей, обязанностей наследника рода и тому подобной тягомотины. И, если честно, предпочла бы жить подальше от Старого Ника (как за глаза называли деда Никифора). Чёрт бы побрал семейные традиции, по которым супруга либо мать наследника рода, если глава рода холост или вдов, обязана жить с ним под одной крышей и управлять этим домом. Раньше эта ноша лежала на плечах свекрови, а после её смерти Валь наотрез отказался переезжать к прадедушке, и старик уступил.
Теперь он добьётся своего. Упрямый старый хрыч!
Хорошо хоть Оксаны здесь не будет, хоть и грешно так думать. Было в ней что-то такое...неправильное, жестокое. Недаром же свекровь (святая женщина!) так и заявила Никифору: через её, мол, труп Арка женится на Саньке. Неужели она действительно обманывала мужа? Бедный Саня! Врачи говорят, мол, выкарабкается, и не таких на ноги ставили. Сын пропал, жена убита точно тем стилетом, что исчез из Малой оружейной за пару дней до того. Она, дура, не хватилась сразу, не кинулась проверять.
Но поверить, что Решка поднял руку на мать, какой бы та ни была? Да скорее ландыши расцветут на Рождество! А вот спасти братишку и спастись самому от вконец обезумевшей Оксаны - это он мог. Да ещё и где-то мотался последние месяцы, пару раз выглядел таким измотанным, что уже не до проказ. Вправду ли они вместе или Решка не стал рисковать? Он, конечно, парнишка осмотрительный, но и рисковый!
Знать бы, что победило в ту проклятую ночь!
Слёзы, до сих пор царапавшие горло, вновь подкатили к глазам. Ия не выдержала и разрыдалась, позволив свёкру успокаивающе гладить по волосам.

* * *


Дед Никифор правильно предположил, что его сын заметил потерю Капельки. Но если бы старик знал, что все нынешние исчезновения и гибель Оксаны не являются для Петра новостью, то придушил бы его. Хотя что бы это дало?
Тина знала, что делает, и, чего доброго, ещё б явилась свёкру привидением, после чего Никифор в лучшем случае приказал бы долго жить, а в худшем (для репутации главы могущественного рода) сошёл с ума.
Всё утрясётся само собой, всему своё время, и остаётся только ждать и надеяться. А если мальчики не вернутся, родители их обязательно найдут.

7.


Пока Ия Волкова рыдала на плече Петра Никифоровича, их блудный сын и муж сидел в машине и размышлял, куда на сей раз его угораздило влипнуть.
То, что его именно угораздило, не вызывало сомнений. Жил тихо, мирно, до отвращения спокойно - и тут нате вам! Не ищите приключений, они сами вас найдут, как говаривал когда-то пожилой дядюшка его однокурсника.
Матушка обладала мощным пророческим даром, но пользовалась им редко. Человеку вредно знать свою судьбу, считала она. Но иногда дар просыпался сам по себе, выходил из-под контроля - и сказанное становилось непреложной истиной, а увиденные нити чужих судеб сплетались так, как хотел ясновидец. Арсению достались сущие крохи материнских способностей, но и их хватало с избытком. Сделаться профессиональным предсказателем он не мог, а вот озарения бывали.
Близкие родичи оставались тайной за семью печатями, может, из-за магических способностей, может, так и должно быть.
Но Оксана к таковым не относилась.
Нынешнее озарение касалось именно её. Тёплая светящаяся нить Оксаниной судьбы угасла, оборвалась резко и внезапно, точно задутая ветром свеча. Или самолёт, не вышедший из пике.
Восемь лет назад он внутренне был готов к чему-то подобному, поэтому авиакатастрофа была обречена на провал.

Думать об этом было больно, забыть - невозможно.
Только Оксана могла сообщить деду Никифору об Ииной беременности, когда они и сами ещё не до конца были уверены.
Мама тоже знала и очень ругалась, но ни за что бы не проговорилась. Она лучше других знала, что дед не потерпит второго правнука, как не желал второго внука. Ревнитель древних семейных традиций, он наплевал на главную: иметь как можно больше детей. Кстати, и семейный архив содержал любопытнейшую статистику: многодетные жили дольше и здоровее тех, у кого были один - два ребёнка. Матушка сделала вид, что смирилась, а на самом деле мечтала о детях. Потому она так и привязалась к Оксане. Да и Саня, рано оставшийся без матери, незаметно очутился под её ласковым и надёжным крылом.
Саня...прости. Трудно сказать лучшему другу, почти брату, что его жена любит другого. Ещё труднее смотреть кузену в глаза и делать вид, что всё в порядке.
Сейчас, когда Оксаны не стало, завязанные на неё судьбы переплетутся вновь. Можно наблюдать за этим. А можно вмешаться.
Судьба - страшная и странная сила. Её можно принять, ей можно взглянуть в лицо, с нею можно поспорить. Но никто не сможет убежать и не смеет шутить с нею. Конечно, такие дураки находятся, только она всё равно пошутит по-своему, так, что будешь рыдать в четыре ручья, и хорошо бы не кровавыми слезами.
Матушка учила: вмешиваясь в чью-то жизнь, ты хоть в чём-то меняешь свою.

Тогда, восемь лет назад, он не удержался от искушения. Сделал так, чтобы бабушка Марина непременно пережила деда Никифора. Матушка, узнав об этом, нахмурилась, но ничего не сказала. Обычаи обычаями, но они с дедом Никитой заслуживали счастья. Тогда как раз скончалась Владычица София, и бабушка приехала выразить соболезнования. У Никифора был один-единственный сын. У Никиты - шестеро да ещё две дочки. А ещё внуки, правнуки... Они с отцом часто гостили у двоюродного деда, и Ар невольно сравнивал обоих Георгиевичей. И в большинстве случаев Никифор проигрывал Никите.
Тогда же в гостях Ар встретил высокородную, чьи косы едва не мели пол. Список её приданого был гораздо короче родословной, и девушку ждала участь старой девы. Вместо присущей большинству высокородных холодной надменности она встречала чуть застенчивой улыбкой и лукавыми искорками в потупленных очах. Нет, Ар не собирался бросать Ию и все годы женитьбы хранил ей верность, но...кто узнает?
К тому же отец имел (не просто с дозволения, а по требованию матушки!) ещё одного сына. Двадцатипятилетний Арсений тогда умудрился попасть в больницу, и рассерженная мать прямо заявила: роду требуется более разумное продолжение. Молодая вдова из благородных весьма охотно пошла навстречу необычной просьбе чужеземного Владыки, и на свет появился Стефан. Да и праздник, устроенный дедом Никитой в честь тридцатилетия внучатого племянника, закончился весьма недурно, так что незадолго до свадьбы Арсений стал счастливым отцом очаровательной малышки. Ия знала о девочке, но не ревновала. По крайней мере, не устраивала сцен и не мешала навещать дочку. А сейчас тем более нет никаких препятствий для встреч. Его Алёнушка на глазах превращалась в девушку, не только красивую и здоровую, но и умную, а также (что особенно грело сердце первого клинка Лесного Края) умеющую за себя постоять. К тому же магические способности достаточно велики, чтобы в день шестнадцатилетия головку дочери украсил венец Владычицы.
Надо бы при случае навестить ту девушку. Возможно (даже наверняка!), что и в этот раз у него родился come-by-chance, как выражаются чопорные пуритане вроде его дворецкого.
Семь лет - как раз подходящий возраст, чтобы начать обучаться фехтованию, как когда-то его самого обучал отец. Валерка, конечно, славный мальчик, но чего-то ему не хватает. Решка - дело другое, уже тогда можно было разглядеть в Санином мальчишке будущего бойца, настоящего воина. Это не передашь словами, можно только почувствовать.

Восемь лет назад он потерял семью, дом, привычную жизнь. И если о положении наследника рода он практически не жалел, то тоска по семье первые годы не давала покоя. Сейчас поутихла, но не вернётся ли вновь, если он попытается исправить то, что наворотила Оксана?
Арсений слыл отчаянным авантюристом. Но "быть" и "слыть" - очень большая разница. Специалист по магической защите, он редко рисковал жизнью, разве что в поединках. Да и тогда ему не было равных.
А ещё он любил отца и обожал матушку, Ию и Валерку.
И надеялся когда-нибудь вернуться.
И всё-таки...паутина Судьбы не так часто показывается во всём своём великолепии. А возврат к прежней жизни, увы, невозможен.
Впереди виднелась довольно густая роща. Как раз подходит, чтобы скрыть машину и не отвлекаться на посторонний шум
Ар закрыл глаза, сосредоточился...

* * *


Когда встал вопрос о надёжном укрытии, средневековые миры и миры с разрешённой магией отмели сразу. Подобных миров в личном каталоге Арсения имелось около двух десятков, и там его знали слишком хорошо, чтобы прятаться. Поэтому бегство и последующая жизнь строились по принципу "reductio ad absurdum".
Бежать наобум тоже не имело смысла. "Иди туда, где никто не станет искать", - напутствовал отец. А никому не придёт в голову искать Арсения Волкова в мире любовника Оксаны.
Последние лет триста в Лесном Крае всё чаще появлялись технические новинки из высокоразвитых миров. Так что обращаться с компьютером (произведя соответствующие настройки), умели многие. Из Арсения мог бы выйти неплохой программист, не будь его жизнь заранее расписана от и до.
Впрочем, в программисты он так и не подался. В этом мире его знали как Артура Теодора Саймона Арчера, несколько эксцентричного литературного критика, переводчика, увлекающегося историей. В общем, типичного гуманитария, хотя дома все твердили об исключительной математической одарённости младшего Волкова. Он стеснялся своих литературных штудий и не показывал их никому, кроме матери. Фотина одобряла увлечение сына и была довольно строгим критиком. Даже Ие Ар никогда не читал сочинённых в её честь стихов. Не хотел, чтоб узнал дед.

...Разноцветные вспышки перед глазами, картинки чужих жизней меняются как в калейдоскопе, накладываются одна на другую, и нужно нащупать главный узелок, найти опорный стержень, на котором держатся остальные.
Вот Решка - как же он вырос! - осторожно идёт по смутно знакомой горной тропе. Да, конечно, вот и трёхглавый пик неподалёку от границы. Только бы его не приняли за лазутчика! Нет, не примут. Судя по всему, его здесь знают. Вот мальчик на больничной койке, с перевязанной грудью. Он крепко спит, то ли от слабости, то ли потому, что рядом сидит мать и держит его за руку. Вот третий мальчишка с таким же лицом сидит, вжавшись спиной в ствол какого-то дерева. Он устал, измотан, его подташнивает. Но это временная слабость. На самом деле этот мальчик ничуть не хуже двух первых. Жаль, что его занесло так далеко от владений Волковых - из него бы получился сильный Владыка.
А это кто? На вид не меньше сорока, типичный высокородный, на цепи в подземной темнице для особо опасных преступников.
А ведь они встречались... Где же это было?
Ну точно, десять лет назад, на пиру у Повелителя. Ох, как же все эти разряженные придворные делали вид, что ничего особенного не случилось, что Владыки к их Повелителю так часто заскакивают на огонёк, что уже приелись и надоели! Дамы строили глазки, перешёптывались за спиной, мужчины прятали страх за наглостью и агрессивностью. А кто-то даже не пытался скрыть свои чувства, слишком ошеломлённый присутствием чужеземца во дворце. Если б не золотой обруч Владыки, его бы убили, а так лебезили, угождали, поддакивали. Но этот был из тех немногих, с кем было приятно общаться. Они беседовали как равные, невзирая на все различия между ними. В конце концов, они оба высокородные, оба члены правящих домов, оба имели шансы когда-нибудь занять престол и отбивались от него всеми силами. Точно, племянник Повелителя, сын его сестры.
Какие сорок? Да ему едва за тридцать перевалило! За что же так? Цепи, пытки...Учитывая слухи о неспособности его кузена к правлению немалым государством, парня могли втянуть в заговор. Но как он связан с Оксаной? А связан, и крепко. Во всяком случае, часть её силы перешла к нему. Да как же его имя? Впрочем, ему уже всё равно: заговорщики, равно как другие государственные изменники, по тамошним законам приравниваются к безымянным рабам.
Но что он делает? Господи боже, что творит этот парень?!!
Арсений прищурился, всматриваясь в мельтешение нитей и чувствуя, что вот-вот найдёт...нет, уже нашёл нужный кирпичик. Вот...вот оно! Есть! А теперь осторожненько сливаем свою силу с силой Племянника (надо же его хоть как-то называть), вычисляем векторы...оп-ля! Получилось! А теперь тихонечко, чтоб ни один любопытный маг концов не сложил, пытаясь разгадать головоломку, устраиваем ма-а-ленький побег. И переправляем нашего беглеца к Решке номер три. Вот с кем он связан сильнее всего, словно с родным братом. Точно с братом, только не родным, а молочным!
Но как Оксане подобное могло прийти в голову! Решила обеспечить малыша защитником? Защитила, нечего сказать! Теперь они все связаны: двое её сыновей, Племянник и Валерка! А если учесть, что третьего Решку вскормила и воспитала другая, то ребёнок той женщины тоже вплетается в эту цепочку. Потрясающе. Слов нет, чтобы высказаться по поводу всей этой ситуации. Голова раскалывается. Незачем было так перенапрягаться. Вершителем судеб себя возомнил, пророк непризнанный!
Кстати о пророчествах. Что-то подсказывает, что предсказание древнего отшельника начало исполняться.

Арсений вышел из машины и отправился на поиски какого-нибудь ручейка. Не мешало освежиться и подумать, чего теперь ждать. Судьба, правда, не стала медлить с ответом на последний вопрос.
На песке у искомого ручья лежало худое мальчишечье тело. Вернее, мальчик без сознания, мысленно поправился Ар, пощупав биение жилки на шее. Запястья, скрученные сзади толстой верёвкой, не давали такой возможности. Судя по всему, мальчишка был привязан к дереву или столбу и сильно избит. Ар хмыкнул, представив рожи зрителей, на глазах у которых жертва растворяется в воздухе. Судя по золотой татуировке на левом плече, в мирную английскую рощу свалился бастард некой высокородной дамы. Когда кровоподтёки сойдут, высокое происхождение не разглядит разве что слепой. То есть это там не разглядел бы. Здесь - просто брюнет с необычно светлой кожей. Судя по возрасту, это и есть тот самый молочный брат номера третьего. Что-то он долго не приходит в себя.
Мальчишке срочно требуется медицинская помощь и хороший уход. Чему там учили в юности? Осторожненько берём мальчика на руки и несём к машине, хвала небесам, аптечка в полном порядке. В Лондон ещё успеем, а пока разворачиваемся и возвращаемся в милое, всего год назад приобретённое поместье. Ничего, дайте срок, и мы ещё займём кресло в палате лордов. За какие заслуги - обдумаем на досуге. Надо же, стихами заговорил. Потом. Всё потом. Но если всё удастся - ох, не стоит загадывать - а всё-таки хорошо бы всё вышло по задуманному!
Ар осторожно уложил мальчика на заднее сиденье верного лендровера, наскоро смазал все синяки и ссадины и тихо выехал на дорогу.

А в это время в десятке вёрст позади братья-францисканцы суетились вокруг другого мальчишки, также который час не приходившего в себя. Его нашли в кустах возле монастыря. Дорогая одежда незнакомого кроя и тонкие черты лица выдавали подростка из богатой, возможно, даже знатной семьи. Об этом же говорил золотой нательный крест. Судя по нему, мальчик исповедовал восточную веру, то есть считался схизматиком. И хотя Папа и патриарх сняли взаимную анафему 1054 года, разногласия всё-таки были куда глубже, чем между католической и англиканской церковью. Но долг смиренных монахов есть помощь ближнему, и кто знает, быть может, душа этого мальчика, осиянная светом божественной благодати, повернётся к истинной вере?
Им и в голову не приходило, что мальчик с каштановыми волосами - пришелец из другого мира. Ия, горюющая о единственном сыне, была не так уж далека от истины, предполагая, что Решка попытался спасти молочного брата и переправить его к отцу. Другое дело, что магия самого Арсения пересеклась с Решкиной, дав совершенно неожиданный результат.
А сам Арсений, с каждой милей всё дальше удаляющийся от монастыря, даже не предполагал, что оставляет за спиной родного сына.
Нити Судьбы наконец сложились в прихотливый узор, и теперь коснуться их не посмела бы даже Тина. Оставалось ждать и наблюдать за их переплетениями и извивами. Время действовать придёт позже. Лет этак через пять.

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"