Дракон-Романтик : другие произведения.

Глава 3. Юный Повелитель Скал

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Некогда Кэртиана была создана четырьмя братьями, повелевавшими каждый своей стихией. Скалы, Ветер, Волны, Молнии. И каждые 400 лет принадлежат одной из стихий. Покидая Кэртиану, её создатели вручили власть над стихиями своим детям от смертных жён, и были те дети названы Повелителями. И у каждого Повелителя было по четыре кровных вассала. Так было, есть и будет, пока жива Кэртиана. Но проходят Круги, унося с собой память о прошлом, былые боги названы демонами, и почти никто уже не верит в Силу Повелителей. Но так ли это важно, если Сила - в твоей крови?
Юный Повелитель Скал

(12- 16 Зимних Ветров 400 К.М.
Надор)


Кто слишком высоко ценит благородство своего происхождения, тот
недостаточно ценит дела, которые некогда легли в его основу.

Франсуа де Ларошфуко.


Что богатство? Оно уничтожится в день

По желанью тирана иль рока;

Что мне титул - могущества лживая тень;

Только славы я жажду глубоко!



Дж. Г. Байрон


1.


Двенадцатый день Зимних Ветров был самым важным в жизни Ричарда. Сегодня он должен был получить родовой Знак и принять клятвы своих кровных вассалов. Так решили матушка и дядя Шарль. Отец снял медальон перед казнью, чтобы топор палача не перерубил цепочку. И лишь несколько дней спустя реликвия попала к матери. А та, в свою очередь, передала медальон на хранение герцогу Эпинэ.
Даже в Талигойе смысл титула Повелителя был позабыт, что уж говорить о Талиге! Уж верно, и новый король, и его приближённые здорово бы посмеялись, услышав, что сопливый мальчишка, лишённый не только титулов, но и дворянства, гордо именует себя Повелителем Скал!
Дик и сам не сразу осознал, что стал Повелителем. Это было... это было неправильно! Повелитель Скал - суровый могучий воин, такой, как на картинке в книге Четверых из надорской библиотеки. А он - самый обычный мальчик.
В первые дни Ричард подолгу вглядывался в зеркало, пытаясь обнаружить признаки Повелительства. Ну должно же быть что-то, отличающее его и дядю Шарля от других людей! Увы. Из зеркала смотрел восьмилетний (почти девятилетний) мальчик, русоволосый и сероглазый, в серых штанах и курточке. Воротник и манжеты были украшены скромной кружевной оторочкой, как у сына какого-нибудь ремесленника.
Ричард Окделл, Повелитель Скал - жалкий простолюдин.
Обычно об этом удавалось забывать, да и старые слуги по-прежнему звали Дика "эр Ричард", но бывшие пажи Окделлов и поварята иной раз насмехались над ним. Разумеется, когда никто не видел. Особенно злопамятным оказался Длинный Питер. В свои четырнадцать он вымахал повыше иных взрослых мужчин и считался самым главным задирой среди надорских мальчишек. Раньше Дикон мог, подражая отцу, посмотреть будто свысока, и холодно бросить: "Довольно! Прекратить драку!", сейчас... сейчас он старался лишний раз не подходить к кухне.
Кухарка всегда баловала маленького господина вкусными булочками. Сдобные, с чуть хрустящей корочкой, они просто таяли во рту. Вот и в тот вечер тарелка с булочками, прикрытая салфеткой, дожидалась его. Как обычно, Ричард унёс тарелку к себе в комнату. Чаще это делала сама кухарка, Толстая Мэри, но иногда сын герцога сам брал угощение. Дик только и успел по пути пару раз откусить, когда вынырнувший откуда-то поварёнок втолкнул его в какую-то комнату. Стукнула тяжёлая дверь, Дик попытался вывернуться, но Питер не дал ему сбежать. Больно перехватив руку, он заставил разжать пальцы. Недоеденная сдоба упала на пол, а Длинный Питер, прижав Дика к стене, поигрывал ножом. "Знаешь, что бывает за воровство? - спросил он и сам же и ответил: - Верёвка. Хорошая пеньковая верёвочка. Тебе-то не будут башку рубить, как твоему папаше, ты ж теперь никто". Лезвие ножа мелькало перед лицом, и Дик, словно заворожённый, не отрывал от него глаз. Ну почему в комнате больше никого нет? Неужели никто не придёт? "Ну пожалуйста, пожалуйста, Создатель, помоги! Я больше не буду огорчать мамочку и всегда стану ходить в церковь", - мысленно взмолился он. Но Всеблагой и Всемилостивый, наверно, до сих пор сердился на Ричарда за то, что тот несколько раз притворялся больным, чтобы не идти в храм. Дик не помнил, что говорил, стоя на коленях перед нагло ухмылявшимся Питером, кажется, просил прощения, что-то обещал... Его тошнило от унижения, но спасения ждать было неоткуда. В эту кладовку, заваленную старой мебелью, редко заглядывали, и уж точно никому бы не пришло в голову искать там герцогского сына. Слуги жили в другом крыле, кричи - не кричи, не услышат. Обидчик, развалившийся в изрядно источенном жуками кресле, проглотил последний кусочек и поднялся, бросив: "Можешь доесть" Проклятый поварёнок весьма точно скопировал хозяйские интонации, и Ричард не сдержался - бросился в драку.
Этот высокомерный голос, нагло-презрительная ухмылка до сих пор приходили в кошмарах. Дик сумел пробраться незамеченным в свою спальню и плакал от пережитого страха и унижения. Что ж это за Повелитель, если его может валять по полу любой наглый слуга? К завтраку он не вышел. И то, что Питера высекли на конюшне по приказу нового герцога - хотя Дикон никому не признавался, кто его избил - служило очень слабым утешением.
А через неделю, когда синяки сошли окончательно, матушка отвезла его к дяде Шарлю. Там его никто не обижал, а дядя относился к Дику как к большому, учил фехтовать, рассказывал занятные истории... Матушка, пока не уехала в Надор, навещала их дважды в неделю. Иногда одна, иногда с новым мужем. А перед отъездом она сказала, что если Ричард покажет себя достойным титула Повелителя Скал, он получит родовой Знак. А пока рано.

И вот сегодня этот день настал. Сегодня Повелитель Молний герцог Эпинэ наденет Знак Повелителю Скал, а кровные вассалы принесут присягу новому сюзерену. Ричард ещё раз повернулся перед зеркалом. Чёрные бархатные штаны и куртка, отороченные золотым галуном, такой же берет, новенькие замшевые сапожки - всё было замечательно. Сразу видно - сын и наследник герцога Окделла. Жалко, что плащ с капюшоном - серый, но траур есть траур.

Правду сказать, Женевьев волновалась не меньше сына. Примут ли Ричарда Скалы, ведь он не провёл ночь прикованным к камню. Алан унёс Завет Скал в могилу, и Ричарду остался только медальон с еретическим изображением. Да и вассалы... граф Рокслей приедет, как и обещал, но граф Карлион... Признает ли он над собой мальчишку, не достигшего даже первого совершеннолетия? А Тристрам не явится, графиня просила передать, что он уехал и вернётся лишь через неделю. Какая наглая ложь! Неужели нельзя было придумать чего-нибудь получше? Гонец Женевьев клялся, что своими глазами видел развевавшийся над Таурхоллом стяг, значит, хозяин был дома. Но не искать же графа, обшаривая его владения!

День выдался на диво солнечным, а небольшой морозец лишь пощипывал щёки. Звенел по камням ручей, Скала Окделлов ждала нового Повелителя. Ричард взбирался по тропинке, и сердце бухало где-то у самого горла. Остальные - матушка с отчимом, кровные вассалы - ждали внизу, новый Повелитель всходит к скале первым. Два бронзовых вепря, чуть тронутых зеленью, казалось, выглядывали из камня: кто идёт - свой или чужой? Ричард погладил каждого, провёл ладошкой по грозно торчащим клыкам. Вепри выглядели страшновато даже при свете дня, так каковы же они ночью? Нет, как же здорово, что его не прикуют здесь! Дик устыдился своих мыслей и поспешил отойти подальше. Но - мальчик мог бы в этом поклясться - в спину ему словно кто-то смотрел. Он всей кожей, самым маленьким волоском на затылке чувствовал этот взгляд, внимательный, но добрый, придававший спокойствия и смелости.

Маленький виконт Роксли смотрел во все глаза, как герцог Эпинэ, такой красивый во всём красном и золотом, надевает Ричарду на шею серебряную штуку, а папа становится на одно колено и обнажает меч, протягивая его Ричарду. Папа что-то говорил про кровь и честь, будто это всё теперь принадлежит Дику. Разве так может быть? И почему нет Эдварда? Они бы сейчас поиграли... папа сказал, что Эдвард ушёл далеко-далеко... вот жалко. А может, он вернётся?
Мысли семилетнего Брендона Карлиона, взятого отцом на церемонию, разительно отличались от мыслей Энтони. Он досадовал, что Ричарда не приковали, как положено. Тогда бы он мог спрятаться неподалёку и подслушать. Интересно же, что такое Завет Скал! Повелитель... Ну как можно приказывать камням? Это же не слуги и даже не собаки. Собак Брендон любил, хотя графиня Кунигунда запрещала пускать их в дом. Пусть живут на псарне! Герцог Алан отомстил за дядю Эктора, это хорошо. Но его казнили, потому что он не сумел сбежать. Мальчик фыркнул. Уж он бы не попался так глупо! Правильно матушка говорит, что Окделлы не умеют думать, всё, на что способны - махать мечом. А Дикон, наверно, выучился от герцога Эпинэ новым финтам и приёмам. Брендон невольно позавидовал Ричарду. Но тут же вспомнил, что он - будущий граф Карлион. А кто такой Окделл? Ну какой же он Повелитель, когда у него нет ни Надора, ни герцогского титула? Правильно, никакой. Зачем только батюшка ему присягнул? А новый герцог - грубиян и невежа, умеющий только воевать. Матушка говорит, что скоро Надор разорится, потому что эрэа Женевьев не станет помогать мужу. Она останется верна памяти герцога Алана.
В отличие от Мередита Карлиона, лишь соблюдавшего приличия, граф Роберт клялся искренне. Кровь есть кровь, её никому не вылить и не лишить налагаемых ею прав и обязанностей. Рокслеи - верные вассалы Окделлов. Так было, есть и будет. Есть Сила или это всего лишь сказки, неважно. Ричарду и так пришлось несладко, не стоит лишать его ещё и последних иллюзий. Роберт был старше не только Женевьев, но и покойного Алана, а потому заметил некоторую приязнь в отношениях герцога и герцогини Ларак. Определённо в этом сыграла немалую роль гибель Эдварда. И граф Рокслей бы не удивился, если б к концу года получил приглашение на праздник в честь рождения графа Ларака.
Граф Карлион мысленно перенёсся в столицу. Нет, пожалуй, возвращаться не стоит, а вот выказать лояльность новой власти, поставляя вино и шерсть... - со временем это окупится с лихвой, и Брендон сможет сделать неплохую карьеру. Следовало обдумать последние новости, заручиться поддержкой Первого Маршала... Какое безобразие: отдать маршальский жезл Эпинэ! После того, как он столько лет - да что там лет - веков! - принадлежал Волне!
Ларак, хоть и переживал за успех жениной затеи и за пасынка, всё же испытывал больше веселое любопытство. Ну когда ещё он, плебей по рождению, мог бы присутствовать на таком ритуале?
Отец Доминик, хоть и не явился к Скале Окделлов, истово молил Создателя отвести свой взор от демонопоклонников и не карать за их преступление всех обитателей Надора. А ну как возьмёт да нашлёт глад и мор, или разрушит замок по камешку? Погибать святому отцу не хотелось.

2.


Ричард сиял. Это был первый праздник, когда он сидел на почётном месте, и гости поднимали кубки с вином в его честь. Они пили за здоровье Ричарда, в память его покойного отца и других славных предков. Им с Брендоном разрешили пригубить "Слёз". Совсем чуть-чуть, но Ричарда неудержимо потянуло в сон. Только бы не заснуть прямо за праздничным столом! А виконта Карлиона, наоборот, пришлось утихомиривать - он всё время порывался рассказать о щенятах, принесённых его любимицей Карлоттой, перебивая разговоры взрослых. Он предлагал Ричарду выбрать щенка, а Дик только сонно моргал. Граф Мередит пошёл пятнами, когда наследник начал распевать "Красотку Кэт". Но об этом Ричард узнал на следующее утро, когда проснулся в своей постели. Он ещё никогда так долго не спал!
Кто-то принёс мальчика в его спальню, раздел и уложил в кровать. Но медальон был на месте, и Ричард, сев в постели, принялся его рассматривать. Только рассвело, и серебристый диск словно светился в полумраке. На нём был выгравирован символ из книги Четверых - прямоугольник с чуть скошенными сторонами. Если сверху пририсовать треугольник, получится скала. Надо будет спросить у дяди Шарля, как называется эта штука. Он рано встаёт, значит, можно будет сбегать ещё до завтрака.
Сказано - сделано. Не дожидаясь, пока слуга принесёт умывание, Ричард быстро оделся и выскользнул за дверь.

Он знал и помнил каждый уголок замка... ну, почти каждый. В подвалы и на чердак наследнику Окделлов ход был заказан. Там холодно, грязно и нет ничего интересного.
Вот в этой галерее, ведущей в Гербовую башню, висят портреты предков. Дик запрокинул голову, чтобы лучше было видеть, и долго разглядывал их. По обычаю, Ричард был назван в честь прадеда, а Эдварда нарекли в память о дедушке. Вот они. Такие же русоволосые и сероглазые, в чёрно-золотых одеждах. А вот и отец. Он такой серьёзный, смотрит куда-то мимо Ричарда.
- Я - Повелитель Скал, - сказал Ричард. Это прозвучало непривычно, и как-то нерешительно, и мальчик повторил, погромче: - Я - Повелитель Скал!
Герцоги Окделл молчали, строго глядя на последнего потомка, словно оценивали: а ты достоин быть Повелителем?
Дикону нравилось смотреть, как художник рисует портрет отца. А тот улыбнулся: "Когда-нибудь и ты, Дикон, будешь так же сидеть и ждать, пока тебя нарисуют. А потом твой сын станет рассказывать своим детям о подвигах славного герцога Ричарда и показывать твой портрет". Дик тогда не очень-то поверил. Ну зачем сидеть целыми часами да каждый день, если вокруг столько всего интересного! Но матушка сказала, что это будет нескоро. Сначала он вырастет, станет настоящим рыцарем, потом женится. Потом родится маленький Эдвард. А Ричард станет герцогом Окделлом. И только после этого позовёт в Надор самого лучшего художника, который рисует быстро-быстро.
А сегодня вдруг пришло осознание: ничего этого не будет. Дик никогда не станет герцогом, и его портрет не будет висеть на этой стене. И мальчику сделалось очень обидно. Так обидно, что хотелось плакать. Но Дик сдержался. Он же теперь Повелитель, а не какая-то девчонка!

Дядя Шарль беседовал в гостиной с графом Рокслеем. Ричард хотел было тихонько уйти, но герцог уже заметил двоюродного племянника и подозвал к себе. Оказалось, что граф Карлион уехал ещё вечером, а Брендон, с его разрешения и разрешения герцогини Женевьев, остался. Кажется, ему нездоровится. Дик спросил о Знаке, и дядя объяснил, что этот рисунок называется "трапеция" и показал свой Знак. Такой же серебряный кругляш, как у Дика, только вместо трапеции - четыре молнии, ударяющие в одно место. Как... как огненный цветок! Рисунок Молний понравился Ричарду даже больше, чем его собственный. А у графа Рокслея тоже был Знак Скал, только маленький и золотой. Почему так? Золото же дороже! Странные они были, эти предки.
А потом заглянувшая в гостиную служанка пригласила благородных эров к столу, и Ричард только теперь спохватился, что так и не привёл себя в порядок. А ещё Повелитель Скал...

Брендону действительно нездоровилось. Настолько, что он даже не вышел к завтраку. Причина недомогания виконта Карлиона была до обидного проста и унизительна. За безобразное поведение во время обеда граф самолично высек наследника, и теперь было больно даже стоять. Разъярённый батюшка пообещал утопить щенят, и Брендон не сомневался: так и будет сделано. А всё из-за этого Окделла!
Они с Ричардом и раньше не очень-то ладили, потому что Дик был на целый год старше и раньше начал учиться ездить верхом и фехтовать. Теперь в верховой езде они были на равных, но на мечах... Ну почему Дикон так часто побеждает? Брендон злился и завидовал его быстроте и ловкости. А ещё тому, что он будет всего лишь графом, а Окделл - герцогом. Поэтому-то он так и обрадовался, узнав, что Ричарда лишили дворянства. Уж теперь-то Окделлу не стать рыцарем! Потом, правда, батюшка растолковал, что герцог Эпинэ непременно добьётся у нового короля милости для Дикона. Простолюдин может стать рыцарем, если заслужит это право в битве. Сделал же новый король своего капитана герцогом и хозяином Надора! Но всё равно Ричарду герцогом не бывать! А вчера он стал Повелителем Скал. Когда-нибудь он, Брендон, будет присягать Дику и признавать его своим сюзереном. Ну вот ещё! Он - граф... будущий, а Ричард... он же никто! Как он посмеет приказывать графу? И это Дик виноват, что Брендона высекли. Всё из-за Окделла! Из-за него и его отчима. Потому что "Красотку Кэт" виконт Карлион услышал от одного из новых надорских гвардейцев, когда вместе с батюшкой и матушкой осенью приезжал в Надор. Тогда герцог и герцогиня Ларак вместе с Ричардом вернулись из столицы, и все соседи ездили к ним с визитами.
Разумеется, когда Ричард пришёл навестить товарища по играм, они поссорились. Брендон обвинял Дика и насмехался над "Повелителем Свиней", Дик чувствовал свою вину и почти не огрызался. Только когда Брендон высмеял Знак, заявив, что у батюшки красивее, Ричард не выдержал и убежал. А виконт хохотал ему вслед. Даже боль прекратилась на время, так ему было смешно.
С тех пор на людях они разговаривали подчёркнуто вежливо, а наедине старались побольнее уколоть друг друга.
Недостойно рыцаря драться со слабым, поэтому он ушёл - убеждал себя Ричард. А кто-то, сидевший внутри, голосом отца поправлял: "Ты же не ушёл. Ты сбежал!" "Ты струсил!" - смеялся невидимый Брендон. Раньше Дик считал самым постыдным в своей жизни то, что было тогда в кладовке. Но в тот вечер он всё-таки успел пару раз дать Длинному Питеру, а сегодня... Значит, он, Ричард Окделл - трус?! Хорошо, что отец не дожил до этого дня. А вдруг он смотрит сейчас из Рассветных Садов и сердито хмурится?
Ну уж нет! Ричард Окделл - Повелитель Скал. И больше никогда он не будет убегать! Ни от кого!
Дик не был злопамятным, но эти две обиды - взбучку от Длинного Питера и смех виконта Карлиона - запомнил на всю жизнь.

Через день Брендон вернулся в Карлион. Недалёк был и отъезд Ричарда - Первый Маршал не может надолго отлучаться из Олларии.

А о ссоре ни тот, ни другой не рассказывали никому и никогда. Разве что... перед отъездом в столицу Ричард снова побывал в склепе, принёс брату наломанных сосновых веток. Эдварду не надо было ничего рассказывать - ведь он и так знал все мысли Дика. Ричарду очень хотелось в это верить. Но кто же знает, как там на самом деле?

3.


В шестнадцатый день Зимних Ветров герцог Эпинэ с племянником уехали в столицу. Ричард ехал рядом с дядей, в середине отряда, и не оглядывался на родной замок. Теперь он ещё не скоро вернётся сюда. Дик твёрдо решил вырасти и стать настоящим рыцарем. Он больше никогда не будет трусить. А когда король Франциск даст доблестному рыцарю Ричарду Окделлу титул и земли за великие подвиги (а как же иначе? Ведь он - Повелитель Скал!), он приедет в Надор. Матушка обрадуется и выбежит навстречу, а Брендон Карлион будет завидовать.

Если бы размечтавшийся Ричард хоть раз оглянулся, он бы непременно заметил матушку, стоявшую на верху Гербовой башни.

Женевьев стояла на башне, пока кавалькада не скрылась из виду. Как быстро пролетели дни! Она опять осталась одна.
Герцог Ларак помог спуститься по крутым ступенькам, поднёс кубок с горячим вином, от которого вкусно пахло мёдом и гвоздикой.
- Когда я решил попытать счастья на войне, - задумчиво произнёс он, - матушка тоже вот так стояла и смотрела нам вслед.
- Нам?
- Да. Было четверо друзей, остался один, - Ларак смотрел на огонь в камине.
Остался один... Эти слова эхом отозвались в сердце Женевьев. Она тоже одна.
Наверно, во всём виновато вино, иначе с чего бы ей говорить такое? А она сказала. И даже повторила, потому что Ларак, верно, не расслышал с первого раза:
- Теперь нас двое.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"