Рыжая Эйлин : другие произведения.

Глава 7

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Остров с привидениями

  Глава 7
  Остров с привидениями
  
  Нос большой четырехместной лодки взрезал тёмно-синюю рябь, послушно отзываясь на каждый энергичный взмах весел. Очертания скалистого островка впереди становились всё отчетливее. По вискам и мокрой покрасневшей шее Касавира со вздувшимися венами стекали крупные капли пота. Послеполуденное солнце жарило неимоверно, и трудящегося на вёслах паладина не спасало даже то, что волшебный доспех Морадина был создан комфортным для любых условий.
  Они лениво молчали каждый о своём, хотя темы для обсуждения были. Но Эйлин, обычно бравшая на себя роль вдохновителя общей беседы, была погружена в свои мысли.
  Встретившись в 'Зияющем портале' менее чем через три часа после расставания, они с Касавиром обменялись с Карой целым ворохом новостей. Во-первых, они двое оказались свидетелями очередной дерзкой попытки дискредитировать Гильдию Магов в Торговом районе. Они очутились там, благодаря Милану: тот уговорил Касавира помочь донести в мастерскую его партнёра заготовки для доспехов-конструкторов - всё равно им предстояло идти в ту сторону. Конструкторами предприимчивый торговец называл доспехи, собранные из частей от разных комплектов. У хорошего кузнеца они выходят не хуже, а иногда и лучше оригинальных, но стоят гораздо дешевле и в магазинах вроде 'Кровавой работы' пользуются большим спросом. А что до нападения, то на этот раз кто-то изобретательный выпустил дюжину курстов через подвал Гильдии Фонарщиков. Брошенные хозяином, эти несчастные ни живые ни мёртвые создания не представляют большой опасности, но не всякий сможет сохранить самообладание, увидев бродящее рядом молчаливое существо, одетое в черное рваньё с капюшоном, обладающее совершенно белой кожей и для пущей убедительности сжимающее боевую косу в костлявой руке. Коварство замысла заключалось в том, что яркий свет действует на курстов возбуждающе, они, вспоминая что-то из своей прошлой жизни, начинают петь, плясать, плакать, смеяться, бегать за людьми, заглядывать им в глаза, угрожать оружием - словом, представляют собой зрелище не для слабонервных обывателей. Эйлин и Касавир вовремя оказались рядом, и поднявшаяся паника не успела наделать бед в пожароопасных демонстрационных залах Гильдии Фонарщиков. Покончив с этим и предоставив страже разбираться дальше, они уже в трёх шагах от места происшествия увидели свежерасклеенные листовки с очередным призывом к гражданам и властям озаботиться тем, что Гильдия Магов плюёт на законы и занимается опасными экспериментами.
  Тот же Милан рассказал им ещё кое-что интересное. Оказывается, глава Гильдии Магов леди Тиннуарэ является одним из засекреченных лордов Уотердипа. Сколько всего лордов у города, неизвестно, но на заседаниях Совета постоянно присутствуют шестнадцать. Остальные тщательно скрывают своё высокое положение, дабы быть готовыми действовать неожиданно и, в случае чего, не дать врагам захватить власть. Теоретически, даже нищий, выпрашивающий у вас монетку, может оказаться тайным лордом. Информация Милана придавала нападкам на Гильдию совсем иной масштаб. Они в очередной раз поразились его осведомлённости о делах, которые, казалось бы, не должны быть в компетенции простого торговца из Доков. Впрочем, он водил дружбу с Симоном Дюсаром, а тот мог многое узнать, поступив на службу в Новый Оламн. А вот об острове с порталом Милан им почти ничего нового не сообщил, объяснив, что не любит это место. В детстве, когда Ниваль подбивал его сплавать туда, он очень боялся, впечатлённый страшными историями. Другое дело, Ниваль. Тот слыл парнем себе на уме, приторможенным, но, не дай бог, его какая муха укусит - ни страха, ни башки. Такую репутацию он приобрёл после одного столкновения с ребятами Малыша Тимпо. Но это была другая история, которую Милан обещал рассказать потом, чтобы не задерживать их своей болтовнёй. Так он деликатно отделался от их расспросов.
  Ещё одну трагическую весть принёс Мелрой, вернувшийся из своей экспедиции. Ученики алхимиков обнаружили растерзанные человеческие останки. Для Поющей Рощи такая находка была из ряда вон выходящей. Через этот овражистый лесок проходит дорога из города в Новый Оламн, а часть его заходит на территорию самой бардовской академии, образуя живописный парк с лестницами, водопадами и пещерками, приспособленными для отдыха и поисков вдохновения. Никаких опасных хищников на дороге никогда не встречалось. Об этом заботились как городская егерская служба, так и магия этого леса, наполненного пением птиц и журчанием ручьёв. И вот - три полуобглоданных трупа. Женщина и двое детей. Это было похоже на нападение крупного хищника и произошло не вчера - вот всё, что мог сказать Мел о страшной находке. Прошедшие за последнюю недели дожди свели на нет попытки отыскать следы. Но он быстро сориентировался и, отправив перепуганных ребят в город, чтобы сообщить страже о находке, добросовестно облазил с луком часть леса вокруг. Но никаких признаков присутствия зверя он не обнаружил и не почувствовал. Собственно, и сами останки, лежавшие на дне влажного глинистого оврага, были найдены случайно: одному из учеников почудилось, что там торчит редкий корень, и он не поленился спуститься. Извещённая мальчишками стража направила пару егерей прочесать рощу, на этом расследование и закончилось.
  Лесной эльф простодушно показал Эйлин свою находку 'на память' - простенький, но симпатичный латунный медальон. Дабы не сердить Касавира, она замяла дело, забрав у мальчишки вещицу и пообещав отдать её патрульным. Впрочем, смысла в этом не было - медальончик был стандартным, какие продаются в недорогих лавках, и вряд ли помог бы узнать что-то о погибших.
  Побеседовав с новыми товарищами Мелроя, друзья узнали, что в деревнях к востоку от леса люди, случалось, и раньше пропадали, но в последнее время особенно часто. Но тамошние обитатели ведут вообще опасный образ жизни, зарабатывая, в основном, раскапыванием старых усыпальниц на Крысиных Холмах. Словом, места там паршивые и народ паршивый, так что, ничего удивительного.
  Все эти разговоры, масса новой информации, свалившейся на них за несколько часов, вызвали у Эйлин скользкое, такое знакомое ощущение, будто, идя по цветущему лугу, она вдруг ступила на зыбкую почву и почувствовала под ногами дыхание жаждущей жертвы Топи. Это должно заставить её собраться, расслабить мышцы, заскользить взглядом в поисках ближайшей опоры или каких-нибудь подручных средств для переправы через опасный участок. Нельзя нервничать, торопиться и делать резких движений. Но трудно не нервничать, когда столько следов в этом поганом деле ведёт к человеку, ради встречи с которым она стремилась в этот город. А теперь она уже ни в чём не уверена. К этому моменту у них есть три никак не связанных источника информации, и во всех трёх рассказах, так или иначе, всплывает личность Симона Дюсара - таинственного человека из Нового Оламна, хранителя Серебряных Лабиринтов, хозяйничавшего на острове с порталом и исчезнувшего в ночь нападения оборотня. В такие совпадения может верить только наивный. Не первый раз её посетила горькая мысль, что, быть может, ей придётся разочароваться в этом человеке, а точнее, в его образе, созданном с чужих рассказов её воображением. А Ниваль... в нём она и не очаровывалась, и прекрасно теперь понимала, почему начальник Девятки так резко переменил своё мнение и согласился поехать в Уотердип. И не осуждала. Когда вся жизнь, день ко дню, как кирпичик к кирпичику, положена на карьеру...
  
  Посмотрев вперед, на приближающийся остров, Эйлин вздохнула и встряхнула головой, прогоняя невесёлые мысли. Взглянула на посерьёзневшего Мелроя. Она поразилась его бестрепетному отношению к своей страшной находке и недетской самостоятельности и смелости, проявленных при попытке что-нибудь выяснить. Но, подумав, решила, что не так уж это и странно для паренька, выросшего в глухой лесной деревне. Пусть он выглядит и ведет себя, как обычный сорванец, живо интересуется незнакомыми вещами и испытывает на прочность плоды цивилизации, но на самом деле ему чуть меньше лет, чем им троим вместе взятым, и всё это время он постигал со взрослыми эльфами науку выживания и перенимал приёмы друидов. И смерть в лесу от когтей зверя наверняка не является чем-то, меняющим его картину мира. Явное уважение, с которым к нему относились другие мальчики после этого инцидента и которое он как будто бы и не замечал, сказало ей о многом. Эльф он и есть эльф. Все эти аргументы она выложила Касавиру и Каре, предлагая взять его с собой. Он может быть полезен на острове. Пусть лучше занимается привычным делом, чем слоняется в одиночестве по таверне.
  Так что, Мелрой тоже был с ними - притулился на корме и, высунув кончик языка, пытался зарисовывать что-то в свою книжицу. Он отнёсся к поездке с большим энтузиазмом, облачился в новенький охотничий дублет поверх зелёной рубашки, вооружился четырьмя метательными ножами в удобных перевязях на плече и у бедра, кинжалом в наголеннике. На поясе красовалось самое дорогое его приобретение, безропотно оплаченное Эйлин - зачарованный боевой серп, страшное оружие в руках того, кто умеет с ним обращаться. Всё это он выбрал в магазине сам, и обстоятельность, с какой он подошёл к делу, убедила всех, что для него эти красивые железки далеко не игрушки.
  
  *****
  
  Наконец, нос лодки ткнулся в песчаное дно отмели. Нежный шёпот волн, крупинки золотистого песка, щекочущие горячую загорелую кожу. Никаких городских шумов, никаких забот о насущном. Лишь крики чаек, безмятежность, блаженная праздность, редко выпадающая на долю мальчишки из Доков, и ощущение тайны, готовой открыться тебе одному в качестве поощрения за смелость. Легко было всё это представить, лишь ступив на остров. Эйлин поняла, почему Нивалю нравилось бывать здесь. Но с тех пор многое изменилось. И таящаяся здесь смерть сломала негласный барьер, выйдя за пределы мрачных подземелий.
  Всё, что представляло интерес, находилось в нижней части острова, обращенной к открытому морю. Остальные две его трети были заняты голыми непроходимыми скалами - пристанищем колонии чаек. От останков деревянного причала компания поднялась по шаткой лестнице к самому крыльцу домика, в котором разыгралась трагедия. Осмотрев его снаружи, они убедились, что Арвид не врал: он действительно мог сидеть, схоронившись за хозяйственной пристройкой сбоку от крыльца и видеть через окно бОльшую часть комнаты, оставаясь незаметным для тех, кто подошёл бы к двери, и не имея возможности видеть того, что происходило перед домом.
  Старая рассохшаяся двустворчатая дверь была распахнута. Засохшие тёмные полосы на защищенных ветхим навесом ступеньках не вызывали сомнений в своём происхождении. Скрип ступеней, тихие голоса, яркий свет вызвали испуганное суетливое копошение на полу. Обильные буро-зелёные пятна разложившейся крови послужили местом выведения потомства для каких-то жуков.
  - Не надо, - удержал Касавир брезгливо сморщившуюся Кару, которая, подобрав подол мантии, собиралась уничтожить это безобразие. - Здесь могут быть следы.
  Сюрприз ждал их в отгороженном углу, который не был виден с наблюдательного поста аасимара. Они ожидали найти убежище зверя где угодно на острове, только не в доме. Но Мелрой обнаружил здесь явные признаки его присутствия, и довольно длительного. Это не было похоже на логово, но там было много следов когтей, шерсть, запах, впитавшийся в дерево. Следы магии уже стерлись, но сомнений не было: здесь мог быть только оборотень. Чёрный медведь, как заключил Мел. Следы были найдены и в большой комнате. Падальщики день за днём кропотливо уничтожали свидетельства трагедии, и всё же, наблюдательный эльф обнаружил нечёткий кровавый отпечаток медвежьей лапы и глубокие борозды от когтей, испачканных в крови.
  Они пока ничего не обсуждали, не обменивались мнениями, не выдвигали версий. Просто ходили, смотрели, фиксировали в сознании. Но Эйлин показалось, что все они - её любимые и друзья - именно от неё ждут каких-то решений, выводов. И Касавир ждёт, потому что не хочет ранить её своими словами. И она молчала, приказывая себе собраться, не нервничать, не торопиться, но душою будучи готова завыть и убежать из этого проклятого места, рушащего её фантазию о семье и добром, понимающем отце...
  
  Когда команда покидала дом, Эйлин шла последней. Внезапно её тонкий слух различил едва слышный шорох, и она ощутила затылком приятное при такой жаре дуновение холодка. Но долго наслаждаться им не пришлось: в тот же миг стало трудно дышать. Чья-то рука - цепкая, твёрдая и мёртвенно холодная - схватила её за горло. Не удержав от неожиданности равновесия, Эйлин упала, запнувшись о последнюю ступеньку и панически-тщетно попыталась оторвать от себя руку.
  Холодом обожгло пальцы, лёд застрял в горле, не давая дышать и кричать, мгновенно растёкся по груди и всему телу, сковывая её невидимыми тяжелыми путами. Словно она тонет в быстро замерзающей проруби. Как в страшном сне, из которого невозможно убежать...
  Мелрой среагировал быстро, обернувшись на шорох. Увидев искажённое удушьем лицо падающей Эйлин, он молниеносно вынул из наголенника кинжал и, подскочив, ударил им по мёртвой руке, перерезая сухожилия. Дёрнувшись, рука ослабила хватку, Касавир плеснул святой водой.
  - Огонь, быстро! - крикнул паладин, откидывая ногой подальше упавшую руку и тут же срывая с себя перчатки и бросаясь к Эйлин.
  Руке недолго оставалось скрести пальцами землю, щёлкать суставами и судорожно подскакивать, исходя белым дымом. Не успел Касавир произнести последнее слово, как с рук Кары сорвались сразу две огненные стрелы. Колдунья чуть-чуть перестаралась, обсыпав пеплом и песком всё вокруг, включая товарищей, но это было уже несущественно.
  ...когда Эйлин показалось, что холод отступил и пришло долгожданное избавление, чьи-то сильные неумолимые руки схватили её в железное кольцо. Её охватил смертельный страх. Тяжёлый воздух ворвался в легкие, обжигая их и раздувая. Она почувствовала, как её тело мнут и терзают. Боги, зачем? Почему её не оставят в покое? Неведомый мучитель всё продолжал и продолжал свои поползновения то ли разорвать ей грудь, то ли заставить её вдохнуть яд, который убьет её, только что спасшуюся из ледяного плена. В конце концов, в отчаянной попытке отстоять своё право на жизнь, она вытолкнула из себя проклятую, настойчиво вливаемую отраву, рванулась, и... закашлялась. Хватанула ртом воздух и снова не смогла сдержать кашля, словно разучившись дышать.
  - К-ка... сс
  - Успокойся, родная, это я.
  Тёплая широкая ладонь под затылком, согревающее дыхание любимого на губах. Не яд, а его дыхание, ставшее её жизнью. Родные голубые глаза, полные уверенности, что он знает, что делает, и она с ним в безопасности, но на дне их плещется скрываемая тревога. Потому, что это она, и он знает, каково ей было. Простые прикосновения рук, умеющих возвращать к жизни.
  - Выпей, - сказал Касавир, поднося к её губам зелье, когда она откашлялась, и взгляд её стал осмысленным. - Восстановишь силы и согреешься изнутри.
  - Я запаниковала, - просипела Эйлин, глотнув терпкого вяжущего зелья и виновато посмотрев на обступивших её товарищей.
  Паладин ободряюще улыбнулся.
  - Это естественно. Всё произошло быстро, а чарам энтропии трудно сопротивляться.
  Чары энтропии... Объяснение Касавира было логичным, но не очень-то утешало. Какая-то смердящая рука могла угробить её, победившую Короля Теней. Хорошая темка для иронично-философской баллады в стиле Эйлин Фарлонг. Она передёрнулась.
  - Эта рука... кошмар какой-то. Лучше уж пара зомби. Это та, откушенная?
  Касавир кивнул. Встав с его помощью и отряхнувшись, Эйлин сказала деланно бодро:
  - Судя по началу, в подвалах маяка нас ожидает немало интересного. Не будем заставлять себя ждать.
  
  Место, где должен был быть вход в квадратную в основании маячную башню, сложенную из крупных плит бело-розового ракушечника, оказалось завалено, а кладка пошла трещинами. Стало ясно, что кто-то был здесь после Арвида и бросил маленькую взрывную сферу на крышу массивного портика. Не оправдала надежд и крепкая на вид навесная железная лестница, ведущая на открытую полуразрушенную фонарную площадку: преодолев пару пролетов, они не решились лезть дальше, усомнившись в надёжности проржавевших креплений. Так что, пришлось продираться через лес репейника в обход башни в расчёте на то, что, если есть подвал, то должен быть и отдельный вход или хотя бы лаз. Так оно и оказалось. Откидная дверка лаза была мало того, что заперта на амбарный замок, да ещё и защищена ловушкой. Её обнаружила Мышь, изо всех сил старавшаяся загладить вину за то, что убежала вперёд от своей хозяйки и прошляпила мёртвую руку. Удалив всех на безопасное расстояние, Кара расстреляла замок с ловушкой молниями, и теперь ничто не мешало им войти и узнать, что за тайны здесь скрываются.
  - У меня нехорошее чувство, - сказал Касавир, присев над лазом и осветив уходящую вниз деревянную лестницу и часть подвала.
  Лестница выглядела весьма ненадёжно, а из подвала хлынул поток антиэнергии.
  - Кто бы сомневался, - тихо отозвалась Эйлин. - Береги голову. Этот ход точно гномы прорубали.
  В ответ на эти слова темнота подвала вдруг застонала и заколыхалась, почувствовав присутствие жизни. Щупальца призрачно-белой и зелёной субстанции рванулись к островку света, принимая на ходу человеческие очертания, но не решаясь пересечь границу тьмы и света. Многоголосым эхом раздался лязг призрачного оружия, тоже словно призрачный, доносящийся сквозь что-то густое и вязкое.
  Касавир вытащил молот из перевязи на поясе и вполголоса призвал магический щит.
  - Дай, я, - Кара пролезла вперёд и, сгенерировав в холёных ладонях световой шар, бросила его, не целясь, в воющую и стонущую черноту подвала.
  Налетев на какой-то потолочный выступ, шар взорвался ослепительным фейерверком, на мгновение озарив сохранившиеся фрагменты старых фресок на выщербленных сводах. Из глубины раздались душераздирающие хрипы. Двое призраков, теряя силу вместе со сгустками отделяющейся эктоплазмы, приблизились к лестнице. Изувеченные бесплотные тела, красные глаза, искажённые болью лица, сизый пар из искривленных ртов. Могильный холод, страх и слепая ненависть ко всему дышащему. Неосязаемые щупальца тьмы и хаоса потекли к источнику живой энергии. Касавир рванулся к проходу, оттеснив колдунью плечом. Тьма, сжигаемая его бешенной лучистой аурой, судорожно дёрнулась назад, в спасительный мрак. Паладин быстро протиснулся в небольшой лаз, не слыша воплей Кары и не заботясь о царапинах на доспехе, - сам восстановится. Лестница и впрямь оказалась дрянной - он буквально съехал по ветхим ступенькам, сложившимся под его весом. Далеко отбросив нападавших магическим щитом, паладин проревел слова изгнания, лишая нежить сил и на какое-то время загоняя уцелевших в тёмные углы и узкий коридор подземелья. Сверху раздалась пронзительная ругань Кары.
  - А мы?! Сокрушитель, твою мать! Герой с дырой!
  Раздражённо поморщившись, он двумя пинками убрал опасно торчащие остатки лестницы и махнул ей, приглашая прыгать, только поскорее, благо, высота была небольшой. Удержать рослую колдунью, которую Эйлин в нетерпении подтолкнула, было нелегко, но Касавир справился, надсадно крякнув и с трудом сохранив равновесие, тут же удостоившись язвительной благодарности за то, что сломал ей всего одно ребро и бок почти не ободрал. Но слушать и, тем более, отвечать ей не было ни времени, ни смысла. Быстро поймав лёгонькую Эйлин, он бросился к тёмному проёму слева. Мелрой и Мышь спрыгнули сами, а Касавир уже работал молотом и щитом у входа в коридор, разбрызгивая вокруг ошмётки эктоплазмы. По короткому знаку Эйлин, Мел присоединился к нему, а сама она вместе с Мышью устремилась к каменной лестнице, ведущей наверх, откуда снова показались призраки. Раздался тонкий лязг вынимаемого из перевязи Серебряного Меча, и дюжина сверкающих, заряженных всевозможной магией осколков взмыла в смертоносном вихре, чуя поживу. Кара, не дожидаясь указаний, сразу заняла позицию под лазом, удобную для обстреливания всего подвала, и направила свою энергию гнева в более полезное русло, нежели шпильки в адрес невозмутимого паладина.
  Запели клинки, зашипели кислотные стрелы, подвал наполнился дерущими слух визгами и устрашающим воем. Привычная нежить, привычный бой, привычная техника атаки и защиты. Магическое оружие, погружаясь в невесомые тела, наносило бескровные раны, а мощные заряды Кары заставляли эктоплазму испаряться, превращая слабеющих призраков в облака холодного текучего тумана. Но и кажущиеся ненастоящими призрачные мечи и топоры таили в себе угрозу для незащищенных частей тела, поражая их морозным касанием или иссушением. В самом уязвимом положении был эльф, чья одежда слабо защищала тело от подобных атак. Но это компенсировалось поистине звериной увертливостью и природной повышенной сопротивляемостью магии, и мальчишка, даже пропустив пару ощутимых ударов, упрямо сражался рядом с паладином, пытавшимся сначала прикрывать его.
  Бой закончился быстро. Когда от нежити остались лишь обильные лужицы светящейся белой и зелёной эктоплазмы, Эйлин первым делом кинулась к Мелрою, сидевшему на корточках, привалившись спиной к холодной стене.
  - Как ты? - тяжело дыша, взволнованно спросила она, держа его за плечо пытаясь заглянуть в полуприкрытые глаза.
  Стряхнув с устрашающего зазубренного лезвия, переливающегося синими искрами, холодные густые капли эктоплазмы, мальчик отёр пот со лба и выдохнул:
  - ...мально. Тебя полечить?
  Подошедший Касавир, присев перед ним на одно колено, строго потребовал:
  - Ну-ка, покажи руку.
  Он заставил парня отложить серп и, осторожно закатав край влажного рукава, взглянув на сморщенный потемневший участок кожи от запястья до середины предплечья. Хмыкнул, переглянувшись с Эйлин, и вздохнул:
  - Лечить он тут собрался.
  - А, это, - эльф махнул рукой. - Это я почти восстановил, было хуже. Уже не больно и рука нормально работает.
  - Работает, - проворчал Касавир. - Такие вещи надо полностью устранять, если не хочешь сухоруким остаться. Да не трать ты силы, отдыхай, - он пресек попытку мальчика сотворить заклинание, - я тоже вроде немножко умею лечить.
  Закончив процедуру, он ласково потрепал мальчишку по шее и сказал с теплотой в голосе:
  - А ты молодец. Это ведь был не первый твой бой?
  Вместо ответа эльф помотал головой и добавил:
  - Я только с призраками ещё не встречался. Не думал, что их легко убить.
  Одев перчатки, Касавир подцепил и растер меж пальцев сияющий белый кисель из небольшой лужицы.
  - Не обольщайся, это ненадолго. Через несколько дней они снова появятся.
  - Они всегда возвращаются?
  - По крайней мере, пока не будет устранена причина такого состояния или боги их не призовут, посчитав их миссию выполненной. Призраками ведь становятся по разным причинам. В местах былых сражений иногда то появляются, то исчезают целые призрачные армии уже не существующих королевств, и никто не может отправить их туда, где они нашли бы покой. Разве что, - паладин кивнул в сторону Эйлин, - астральным оружием вроде Серебряного Меча Гит. Так что, здешних призраков в следующий раз будет меньше.
  - А меня сегодня кто-нибудь будет лечить? - капризно поинтересовалась Кара, занимавшаяся приведением в порядок растрепавшейся причёски и туалета.
  - А куда тебя ранили? - деловито спросил Касавир, вставая с колена.
  - В сердце! - сыронизировала колдунья, скалывая верхние пряди. - Стараешься для вас, стараешься, а вместо благодарности толчки да тычки. У меня всё тело от вас в синяках.
  Впрочем, сказала она это вполне беззлобно. Ругательное настроение прошло после жаркого боя, а к тому, что в пылу схватки случается всякое, они все уже привыкли. Кару больше огорчило то, что подол мантии оказался разорван.
  - Да, неудачно ты прыгнула, - констатировала Эйлин, вызвав её возмущённый фырк, - но ничего, не страшно. Шитья тут на пять минут. Волшебные нити в Гильдии бесплатно должны дать.
  - Да чёрт с ней, с мантией, - раздражённо махнула рукой Кара. - Сэнд разгундится, что, стоило ему выйти за порог, как я приключений себе нашла.
  Друзья усмехнулись, а Мел, как никто, понимавший её, весело рассмеялся.
  Упоминание о Сэнде заставило эльфа вспомнить и о своих обязанностях. Встав, он достал из своей сумки мешочек и специальную лопатку.
  - Ты будешь всё это собирать? - с сомнением спросил паладин.
  Мел кивнул, присев над одной из больших луж.
  - Сколько смогу. Зелёную в первую очередь, магистр говорил, что она более древняя и ценная.
  Эйлин развела руками, переглянувшись с друзьями.
  - Ничего не поделаешь, ученик мага должен практиковаться и отрабатывать свой хлеб.
  - А вы идите вперёд, - сказал Мелрой, не поднимая головы, - я догоню.
  Эйлин легонько дотронулась до плеча Касавира и прошептала:
  - Так лучше. Здесь безопасно, а дальше мы расчистим ему дорогу.
  - Хорошо. Мелрой, - обернулся паладин к эльфу, - собираешь, что тебе нужно, и сразу идёшь за нами, след в след. Никакой самодеятельности, понял?
  - Угу, - кивнул мальчик, не отрываясь от своего занятия и, подумав, добавил: - Так точно.
  Осмотрев ещё раз нижнюю площадку башни и подвал, они убедились, что мальчику ничего не угрожает. Подвал был вполне обычным для башни, в которой давно никто не живет - пустым, мрачным и пованивающим затхлостью. Он представлял собой одно большое квадратное помещение, чьи своды поддерживались шестью каменными полуколоннами, и сообщался небольшим коридором с подземельем. Туда им и предстояло спуститься. Именно туда вели бурые смазанные полосы, которые они разглядели на лестнице и каменном полу подвала.
  - Здесь кладка гораздо старее, чем камень самой башни, - заметил Касавир, оглядев красивый когда-то потолок и стены с медными кольцами для факелов. - Это древнее место. Ну, что ж, пойдёмте. Мел, если что, зови нас.
  
  *****
  
  Целиком положившись на Мышь, семенящую далеко впереди и готовую подать сигнал об опасности, они неспешно шагали по тёмному и почти прямому проходу в подземелье. На удивление, здесь почти не было признаков какой-либо жизни. Уж кого-кого, а крыс и гигантских пауков в таких места всегда полно. А тут лишь копошились какие-то мерзкие твари, похожие на крупных тараканов, впадавшие в панику, когда на них падал свет. Немного сквозило, и воздух здесь был гораздо легче, чем в подвале.
  - Интересный мальчишка. Душа художника, взгляд любознательного ребенка и... такие крепкие нервы, никакой впечатлительности, - задумчиво произнесла Эйлин.
  - Что мы вообще знаем о лесных эльфах? - ответила Кара вопросом. - Вот ты своего приёмного отца хорошо знала?
  Вздохнув, Эйлин вспомнила о Дэйгуне. По выражению его лица, не несущему печати прожитых столетий, и ровному тону неспешной речи, отличавшейся недеревенской правильностью и свойственной эльфам красотой оборотов, всегда трудно было понять, чувствует ли он что-то. Главные вопросы, которые её занимали - что держало Дэйгуна в Западной Гавани после гибели жены и что заставило замкнутого охотника с таинственным прошлым, живущего на отшибе у самых Топей, назвать дочерью двухлетнее человеческое дитя с куском серебра в груди. Любой бы понял и одобрил, если бы он отдал её в приют, где знают, как правильно воспитывать маленьких детей, чем кормить и что вообще с ними делать. Наверное, в числе причин было и то, что скрытный неразговорчивый эльф предвидел, что когда-нибудь из-за этого проклятого осколка ей придется защищать свою жизнь от силы, более страшной, чем болотные твари, и что Западная Гавань никогда не будет в безопасности, как место, где был сломан меч. Он не пытался ничего изменить, но и не собирался отказываться от ответственности, которую налагало на него знание правды. Поди пойми.
  - Пожалуй, ты права... Знаете, меня поразили рисунки Мела. Такие зрелые, но в них нет присущего городскому искусству умения приукрасить, проявить фантазию. Они естественны и правдивы, как сама жизнь. Пожалуй, не всякий способен их оценить...
  - А вспомни Элани, - гнула своё Кара, - дунь - рассыплется, кажется, мухи не обидит, солнышку радуется, с травой разговаривает, над каждой птахой готова хлопотать. Но по-настоящему тяжело переживающей чью-то смерть я видела её один раз - когда погибли обезумевшие друиды Круга Топей, которых она сама же и прикончила. Она принимает вещи такими, какие они есть. И Мел такой же, могу поручиться. Себе на уме парень.
  - Да... этот одарённый, непоседливый, любопытный сорванец держит кинжал вполне профессионально и, не сомневаясь, пускает в ход, - добавил Касавир.
  - Интересно, что заставило его покинуть родной лес. Ведь в городе таким, как он, нелегко, - вздохнула Эйлин.
  - Это ему-то? - усмехнулась Кара. - Он впитывает эту жизнь, как губка, не упуская ничего, но сам не очень-то спешит раскрываться. Он здесь приспособится.
  - Уотердип не самый плохой город для лесного эльфа, - согласился Касавир.
  
  Дрожащие комочки магического света высветили белые бугры на округлом потолке и стенах пещеры. К сухому и необычно чистому воздуху пещеры примешался новый запах - свежий, терпкий, с горьковатым йодистым оттенком.
  - Соль? - Эйлин дотронулась до прохладной пузырчатой стены и, прежде чем Касавир успел остановить её, лизнула, чтобы убедиться в своей догадке.
  Пройдя поворот, друзья остановились в изумлении. Они оказались в соляном зале. Фантастические сталактиты, волны и каскады натёков, опоясывающие стены, казалось, тускло светились изнутри, а отблески огня рождали таинственную игру света и тени.
  - Так вот они какие, - произнесла Эйлин.
  Сорвавшись с губ, звуки её голоса вдруг словно обрели второе рождение, растёкшись по причудливым серебристо-зеленоватым сводам и опустившись на ошеломлённых друзей мягким обволакивающим облаком, заглушающим шаги и шорохи.
  - Это был мой голос? - после паузы прошептала Эйлин. - Я представляю, какой эффект в самих Серебряных Лабиринтах. Потому их и закрыли.
  - А что тут такого? - полюбопытствовала Кара.
  - Точно не знаю, но узнаю, когда мы туда попадем. Просто так это сокровище не скрывали бы.
  Один из проходов грота был перекрыт старой, покрытой соляными кристаллами дверью, которую Мышь упорно избегала, ни в какую не желая туда идти. Но именно туда и вели засохшие кровавые полосы и широкие борозды в соляной пыли, тонким слоем покрывающей пол пещеры. Пришлось оставить Мышь караулить Мелроя, и та с видимым облегчением подчинилась приказу.
  Надсадный стон тяжёлой двери отозвался хриплым рёвом в потревоженных закоулках грота. Вопреки ожиданиям, им не ударил в нос запах разложения, но по сладковатой затхлости и по охватившему их ощущению смиренной горечи, разлитой в воздухе и въевшейся в стены, они поняли, что смерть давно стала здесь хозяйкой. В первом круглом зале они ничего не обнаружили. Не слышалось ни звука, ни шороха, не было признаков ни живой, ни мёртвой души. Они задержались, оглядывая ряды ниш, выдолбленных в соляной толще стен. Гробы в них за сотни лет обросли таким наростами, что превратились в бесформенные глыбы, слившись с каменным телом склепа, растворившись в нём так же, как растворилась в веках память о погребённых здесь существах.
  - Кажется, это очень старые могилы, - вполголоса произнесла Кара, поколупав ногтем покрытую соляным панцирем дощечку под одной из ниш.
  Эйлин не пожалела времени на то, чтобы очистить ножом несколько табличек, которые ей поддались - уж очень интересно было, кто похоронен в этом тайном склепе. Заметив на закаменевших от соли тисовых дощечках очертания знакомых символов, она попросила Кару хорошо посветить.
  - Да, это какой-то древний вариант общего, - кивнула колдунья, взглянув на выжженную на дереве старинную вязь. - Какой-то Безумный Од-мус или Озмус. Сладкоголосая Ниэль. Хакон Рифмач. Эзра Шельма.
  - Какие люди, - удивилась Эйлин. - Я и не думала, что песни не врут, и они жили на самом деле.
  - Эти имена похожи на прозвища, которые дают бардам, - заметила Кара.
  - Они самые.
  - Странно. Заброшенное кладбище бардов в городе, где их так уважают.
  Эйлин пожала плечами.
  - Этому склепу, наверное, много сотен лет. Для памяти города, которым управляют люди, это большой срок. Может, он старше самого города. А, кроме того, кажется этих не так уж и уважали. Эзра Шельма известен тем, что сбежал с невестой, обещанной рыцарю, а, чтобы замести следы, обманул жениха и направил его гнев против её родной деревни. Тот учинил резню, но счастья влюблённой девице это не принесло: хитроумный бард бросил её на сносях. - Эйлин вздохнула, оглядев скромные таблички. - Видимо, тут находили покой изгои бардовского племени.
  - Да уж, покой, - буркнула Кара. - А я думаю, с чего это на нас всякая пакость полезла, как только мы сюда сунулись.
  - Боишься?
  - Угу, - фыркнула Кара, - поджилки трясутся.
  
  Их беседа была прервана окликом Касавира. Зрелище, открывшееся им во втором зале, было не из приятных, хотя не в первый раз приходилось им видеть мёртвых. Четыре тела, подобно изуродованным куклам, лежали в неестественных позах, сваленные в углублении пола. Они скорее высохли, чем были тронуты тленом, и их искажённые предсмертной болью черты на пергаментных лицах сохранились так хорошо, что жутко было смотреть. Ещё пара трупов была уложена в пустые стенные ниши. Рядом валялись доски и гвозди: тот, кто перетащил погибших в склеп, имел благое намерение похоронить их по всем правилам.
  - Боги, что же это с ними сделали? - пробормотала Эйлин, обходя кругом и рассматривая тела.
  - Нет, нет, погибли они от ран. Просто, за два месяца произошла частичная мумификация, благодаря особому воздуху соляной пещеры, который вытягивает влагу и препятствует разложению, - объяснил Касавир. - А волшебная древесина тиса дополнительно обеззараживает воздух и отпугивает падальщиков. Древние знали толк в устройстве склепов.
  - Наверное, я становлюсь циничной, но нам повезло. Могло быть и хуже, через два-то месяца.
  - Могло быть много хуже. Они могли превратиться в нежить, как рука, пытавшаяся убить тебя.
  - Значит, это и их неупокоенные души теперь живут в призрачной оболочке и выходят по ночам бродить по острову?
  Касавир кивнул.
  - Ну, что ж, Кара, ты можешь отчитаться Арвиду о частично выполненной работе, - он склонился над телом в заскорузлой, пропитанной кровью мантии Гильдии Магов. - В отличие от других, алхимик получил мало повреждений.
  - Угу, - буркнула Эйлин, - я вижу только две раны от клинка. Значит, его, всё-таки, бард убил.
  - Это возможно, - согласился Касавир, - но с такой же вероятностью это мог сделать кто-то из погибших - они были хорошо вооружены и, скорее всего, недружелюбно настроены.
  - Однако, никого, похожего на барда, я тут не вижу, - заметила Кара.
  - Его тут и не может быть, - отозвалась Эйлин.
  - Откуда такая уверенность? - колдунья вопросительно посмотрела на неё.
  Эйлин замялась.
  - Ну... я сопоставила рассказ Арвида и кое-какие другие свидетельства. Есть основания думать, что в ту же ночь он появлялся в другом месте.
  - Ага... вы, значит, тоже времени даром не теряли. Может, вам и личность его уже известна? Но, в любом случае, нам проще считать виновными этих бедолаг, - Кара бросила брезгливый взгляд на тела. - Вид у них бандитский.
  Касавир как раз переворачивал одно из них. У погибшего оказалась пара перевязей с метательными звездами, тесак с одной стороны и место для второго с другой. Одет он был в широкие штаны, заправленные в сапоги на толстой подошве, дублет из грубо выделанной кожи, похожей на крокодилью, и короткие шипованные наручи. Наполовину обнаженные предплечья и плечи были покрыты татуировками. Голова, по всей видимости, не была при жизни защищена ничем, кроме черной повязки. За это он и поплатился: от повязки остались окровавленные лоскуты, а то, что осталось от головы и лица, заставило обеих девушек передёрнуться и нервно чертыхнуться.
  - Да, - произнесла Эйлин после тяжёлой паузы. - Не похожи они на добропорядочных граждан, которые не вовремя устроили чаепитие в развалинах.
  - Ты права, - согласился Касавир. - Кстати, одежда на них не местная. Такую носят на востоке.
  - Тэй, Красные Маги! - осенило Эйлин.
  - Да. И татуировки - обратили внимание? Те же самые, что зарисовал Арвид.
  - Всё ясно, - заключила Кара. - Шайка разбойников с востока собиралась работать в Уотердипе на тэйских магов. Бард и алхимик сначала были с ними заодно. Потом бард испугался и решил умыть руки, встретился с алхимиком, чтобы склонить его на свою сторону. Тут их и взяли тёпленькими. Алхимика убили, бард сбежал, а оставшихся загрызла тварь.
  - Логичная версия, всё сходится, и смысл подслушанного разговора вписывается, - сказал Касавир, обдумав слова Кары. - Только это не просто шайка - с такими маги не стали бы связываться. Это, скорее всего, члены организованного анклава, и если они пришли сюда с Моря Упавших Звёзд, то их должны были чем-то сильно заинтересовать или очень хорошо заплатить. И зверь непростой, а насильственно обращенный. Мне интересно, откуда он тут взялся.
  - Ну, если уж тут нашлось место шайке бандитов, то и оборотень мог поблизости оказаться, - вступила в разговор Эйлин. - Может, это был кто-то из них.
  - А может, бард и был этим оборотнем, он же один выжил, ты сама сказала! - воскликнула Кара. - Ведь следы были в доме.
  Эйлин недобро посмотрела на неё и хотела сказать что-нибудь нелицеприятное, но сдержалась и лишь недовольно пробурчала:
  - А я думаю, что это, скорее, твой Арвид. А что? Упал, очнулся - вокруг трупы. А тебя нанял, чтобы убедиться в своей звериной природе.
  - Что скажешь? - Кара взглянула на паладина.
  - Хмм, - Касавир покачал головой, - даже не проверяя логику этой версии, сразу могу сказать, что аасимар самый маловероятный из подозреваемых. Они имунны к заражению и проклятью, а наследственные оборотни в таком возрасте уже контролируют свою природу и не оставляют устойчивого шлейфа ужаса. Но я бы хотел его повидать.
  Последний раз бегло оглядев тела, паладин повернулся в сторону выхода.
  - Пойдёмте, Мелрой нас ждёт.
  
  Но юный эльф их не ждал. Выйдя из склепа, они услышали его пронзительный крик, усиленный акустикой пещеры. Вынув оружие, они на секунду остановились, пытаясь сообразить, откуда нёсся звук. Прислушавшись к повторному зову, Эйлин крикнула в ответ и уверенно побежала в противоположный, ещё не обследованный проход. Они с полминуты неслись по коридору, поблёскивающему кристаллами каменной соли, перескакивая через неровности и сталагмиты. Касавир вырвался вперёд, Эйлин немного отстала, чтобы не наглотаться поднятой им едкой соляной пыли, а Кара вовсе плелась в хвосте. Увидев дневной свет в конце коридора, паладин ускорил бег, отрываясь от Эйлин. Но через несколько мгновений резко остановился, так, что она чуть не налетела на него.
  - Стой, - тихо сказал он.
  То, что Эйлин увидела, выглянув на свет из сумрака коридора, заставило её сердце похолодеть. Она вскрикнула и дёрнулась вперёд, но Касавир снова задержал её.
  Пещера выходила прямо к морю. Коридор заканчивался футах в пятнадцати от берега, и на его границе стояли, покачиваясь, спиной к ним две человеческие фигуры, одетые так же, как мертвые в склепе. А выглядели они и того хуже. Тошнотворный запах, выпадающие волосы, дряблая, мертвецкого цвета кожа, почти облегающая кости, не оставляли сомнений в том, что они давно и безнадёжно мертвы. Они были похожи на обычных зомби, но, что поразило Эйлин, были полностью экипированы, как воины, и их страшные раны кровоточили так, словно они были только что убиты. Ходячий ночной кошмар истребителя нежити.
  Между мёртвыми фигурами и небольшой отмелью, тяжело дыша, лежала раненая Мышь. Дальше, у самого берега, на песке, усеянном обломками старых костей, вытянув ногу и вжавшись в валун, сидел Мелрой. Он сжимал рукоятку серпа и смотрел на спасителей отчаянным взглядом. Касавир уже подал ему знак молчать и ждать помощи. У мальчика было что-то с правой ногой - он пытался подобрать её, но она не слушалась. Несколько тварей, похожих на гигантских морских ежей, лежало в полосе прибоя и покачивалось на волнах. Страх за мальчика и чувство вины за то, что позволила ему остаться одному, боролись со злостью. 'Выпорю! Сама лично выпорю! Допрыгался!' Можно было догадаться, что здесь произошло. Сначала они расправились с морскими тварями, а потом появилась эта нежить. Странная нежить, которая не нападала, а просто стояла и смотрела мёртвыми глазами на объятого ужасом раненого мальчика.
  - Они не нападут, пока мы не спровоцируем их, - вполголоса сказал Касавир. - Но действовать надо наверняка - они живучи и невосприимчивы ни к твоей, ни к моей магии. Давай, ты проскальзываешь между ними и Мелом, а я...
  Его слова потонули в гневном крике подоспевшей Кары. Увидев двух мертвяков, ради которых она скакала, как сумасшедшая, пачкая полы мантии, колдунья сочла, что лишь прицельный метеоритный дождь будет достаточной компенсацией за этот гнусный розыгрыш. Не успели мёртвые повернуться на шум, как на них со свистом и грохотом обрушились пылающие серные глыбы, сбивая с ног, ломая кости и сжигая. Огонь оказался самой действенной силой против этих существ - их плоть вспыхивала и сгорала, как бумага. Но их воля к земному существованию была столь велика, что, даже полуистлев, извергая предсмертные хрипы, они пытались доползти до своей убийцы. Касавиру и Эйлин пришлось нанести ещё несколько ударов, прежде чем закончилась их затянувшаяся агония.
  
  Пока Касавир осматривал мальчишку, Эйлин занималась Мышью. Оказалось, что ей в бок угодила здоровенная, в пол-локтя длиной, чёрная игла. Аккуратно вытащив её, Эйлин капнула на рану противоядия, а остальное дала выпить своей питомице. Продукт алхимической лаборатории Сэнда, как всегда, не подвёл - через пару минут к глазам Мыши вернулся здоровый блеск, и она весело зашевелила усиками, ластясь к хозяйке.
  У Мела дела обстояли хуже. Касавир обрабатывал царапины, покрывавшие руки, шею и лицо, и накладывал компресс на распухшее колено, а Эйлин, скрывая волнение, ругала его за самодеятельность и грозилась больше никогда - 'никогда-никогда, понял!' - не брать его с собой. А Мел, ещё возбуждённый и взволнованный происшествием, тараторил, что ничего плохого не хотел, просто наткнулся на этих непонятных ежей, и если бы не Мышь, то ни за что бы с ними не справился, 'потому, что эти гады колются, как сволочи, честное слово!', а потом пришли эти двое и он понял, что сам не справится, и тогда уж только закричал.
  - Ну и дурак, надо было сразу звать на помощь! - отрезала Эйлин, и мальчишка обиженно надулся и замолчал.
  Касавир заставил мальчика выпить противоядие и сказал тоном, не допускающим возражений:
  - Дальше с нами не пойдешь. Средства от паралича у меня нет, а без него нога не будет действовать ещё пару часов в лучшем случае. Ты не выдержишь наш темп.
  Заметив, как Мел огорчился, Эйлин, смягчившись, добавила:
  - Ты член команды, не менее ценный, чем любой из нас. Нам нелегко оставить тебя, но иначе придется тебя ждать или нести, а в случае нападения отвлекаться на твою защиту.
  - Ладно, останусь, - буркнул Мел после долгой паузы.
  - Решение разумного мужчины, - без тени улыбки произнёс паладин и сурово посмотрел на него: - А теперь рассказывай.
  Эльф тут же приободрился: ему было, чем похвастаться - он же не просто так сюда пошёл, он проследил следы зверя. Паренёк вытащил из-за пазухи дублета пачку листов с заметками и приступил к рассказу, торопясь и глотая слова, словно боялся, что его прервут.
  - Это тот же медведь, очень крупный для чёрного. Вот, я тут прикинул, как он мог бы выглядеть.
  Он показал чуть смятый листок с наброском: морда страшного зверя крупным планом с оскаленной пастью и тот же зверь в атакующей стойке на задних лапах.
  - Он преследовал двоих. По правой стороне есть неглубокий грот вроде лагеря или склада.
  На следующем листочке быстрыми, резкими штрихами был запечатлён медведь, бегущий за двумя человеческими фигурками по схематично намеченному, но узнаваемому коридору соляной пещеры. На другой картинке туша зверя нависала над отчаянно защищавшимися людишками, а вокруг валялись вспоротые тюки, спальники и разбитые ящики.
  - Там его серьёзно ранили, потому что дальше он шёл медленно, истекая кровью, а потом вовсе упал. В этом месте медвежьи следы обрываются. Но я подумал, раз это оборотень, надо ещё поискать.
  - Он снова перекинулся и излечился от ран? - с живым интересом спросил Касавир.
  Мальчик быстро кивнул и, набрав воздуху, продолжил:
  - Но он вывозился в крови и пытался оттереть ноги и руки о пол и стены. Сильно нервничал, метался. Проследить его дальше проще простого, дорога одна - к выходу. Мне повезло, здесь на утоптанных костях осталась пара отпечатков босых ног. Так что, не сомневайтесь. Он наверняка добрался до берега на лодке. Вон, - он показал вбитый в землю кусок железки со стертой от веревки ржавчиной. - А пока я тут всё осматривал и зарисовывал, эти ежи посыпались, сам не понял, откуда.
  Мальчик передёрнулся и, потрогав больную ногу, безуспешно попытался пошевелить ей. Эйлин вздохнула и посмотрела на него с укоризной. Лежать бы и тебе сейчас рядом с ними, если бы не верная Мышь.
  Они слушали и рассматривали рисунки эльфа, на которых разворачивалась картина произошедшего в гротах - динамичная и яркая, несмотря на чёрно-белую гамму и беглую схематичность изображений. Сцены были снабжены надписями, олицетворяющими рёв зверя и крики людей. Движения и некоторые подробности были переданы детально и не без фантазии. Вот раненный зверь лежит, истекая кровью, весь в каких-то вихрях и лучах, а над ним разгибается тело могучего человекоподобного существа с темной шерстью на спине и плечах. Затем крупный, изможденный гонкой и страхом темноволосый человек, сутулясь, держась за стену, грузно ковыляет к светлому пятну впереди, к спасительной лодке.
  - Молодец, Мелрой, - похвалил Касавир, - ты, конечно, заслужил порицания, но поработал хорошо. Не думаю, что можно было бы сделать больше.
  - Да ладно, - засмущался мальчишка, - вот если бы следы были свежие...
  А Эйлин не могла оторвать взгляда от рассказа в картинках, восхищаясь выдумкой Мела. Она нахально выпросила рисунки себе и взяла с юного художника обещание придумать еще что-нибудь в этом роде.
  
  Она предложила привести в порядок доспехи и оружие, прежде чем идти дальше. Предлог для передышки был благовидным. Маленький отряд провёл на острове уже много времени и нуждался в отдыхе. Неуютная, зловещая, усеянная костями отмель была, конечно, не идеальным местом для привала, но выбирать не приходилось. Зато можно было от души любоваться пейзажем. На том берегу был лес, и примерно в полумиле к северо-западу угадывалась городская стена. Время здесь словно остановилось. Голубоватые очертания материковых гор казались причудливым облачным миражом, распластавшимся над изумрудной береговой полосой. Солнце, повисшее на полпути к закату, рассыпало золотисто-коралловые блики по нефритовой поверхности тихого вечернего моря. Далеко было ещё до благословенного часа, когда зной и духота летнего дня сменяется мягким теплом, а восточный бриз, несущий горную прохладу к нагретому за день морю, делает жизнь почти прекрасной. Но в тени скального козырька, где обдувало пещерным воздухом, было вполне сносно. Местные чайки и бакланы в считанные минуты избавили их от неприятно соседства с трупами гигантских ежей, сообща подняв их на скалы, чтобы разбить и заняться шумным дележом добычи. Мел, правда, уговорил Касавира припрятать пару-тройку для себя. Раз уж ему предстоит надолго остаться одному в условиях ограниченной подвижности, почему бы не посмотреть, что у этих тварей внутри? Магистр Сэнд наверняка найдёт интересными их ядовитые железы и что там у них ещё есть, а из отравленных игл можно наделать отличных дротиков. Рассудив, что, оставшись без присмотра, пусть он лучше убивает время препарированием ежей, чем ищет очередных приключений, взрослые не стали препятствовать его исследовательскому порыву.
  
  Кара присела на камень, Эйлин с Касавиром устроились прямо на земле. А эльф, смирившийся со своей несчастливой судьбой, принялся рисовать бой с ежами и делать наброски с самих животных.
  - А что это были за странные зомби? - спросила Эйлин, мотнув головой в сторону застывшей пепельной массы, из которой торчали металлические детали доспехов.
  - Равеннанты, - ответил Касавир, методично счищая нечто, налипшее на заостренную часть бойка.
  - Души-мстители, - пробормотала она, припоминая когда-то от кого-то слышанное.
  - Не совсем. Их души находятся у врат Келемвора, а тела, снабжённые некоторым интеллектом и необходимыми рефлексами, преследуют убийцу. Равеннанты существуют, пока жив их враг, и всегда находят дорогу к нему. Они не могут плавать, иначе давно бы нашли и убили оборотня.
  Он некоторое время молча натирал молот, а потом прервался, посмотрев на Эйлин:
  - Это очень опасные враги. Живучие, выносливые, умеющие действовать осторожно. Они невосприимчивы к изгнанию, подчинению и запугиванию, не боятся света. Огонь и кислота - единственное, что способно сильно повредить им.
  Эйлин с усмешкой взглянула на колдунью, сощурившись от яркого низкого солнца:
  - Да, Кара, с тобой нам повезло. Там, где ты, молоту и мечу почти не остаётся работы.
  - Наконец, пришёл и на мою улицу праздник, - отозвалась Кара, кинув камешек в воду, - Ваше Занудство осталось довольно. Это стоит порванной мантии.
  - Выходит, эти несчастные не причинили бы нам вреда, если бы мы не напали? - снова обратилась Эйлин к Касавиру.
  - Они могли повредить нам в другом - им хватило бы ума обойти остров и взять нашу лодку, пока мы обследовали бы подземелья. Но на невиновных они не нападают, если те им не препятствуют.
  - Даже если при жизни были убийцами и разбойниками?
  - Да. Участь мёртвого мстителя всех уравнивает - и душегуба, и священника, и паладина. Стать им может любой, это вещь непредсказуемая.
  - Бррр, - передёрнулась Эйлин, - есть повод помечтать о тихой смерти в своей постели.
  - Они могли бы привести нас к оборотню, - заметила Кара.
  - Безусловно, - кивнул Касавир, - но мы, конечно, не стали бы брать их в провожатые.
  - Да, это было бы чересчур... экстравагантно, - согласилась Эйлин. - Даже для такого флегматично-терпимого города, как Уотердип.
  - А может, этот тип живёт в окрестностях? - предположила колдунья после недолгого молчания, кинув очередной камешек. - Вы же слышали, что рассказывали алхимики. Лес, где нашли убитых, как раз напротив. За ним деревни. У него есть лодка. Иногда он орудует там, а иногда наведывается сюда, чтобы его не разоблачили.
  Но Касавир покачал головой, откладывая молот.
  - В самой пещере нет следов его присутствия. Рассказ Мела, скорее, подтверждает, что он оказался здесь случайно, преследуя свои жертвы, а потом воспользовался чужой лодкой. И, - почесав бровь, он взглянул исподлобья на Эйлин, - если он появлялся на острове регулярно, хранитель лабиринтов не мог не знать об этом. Очевидно, что бард, а может, и алхимик, не раз бывали в доме до той ночи. В Уотердипе и окрестностях масса более безопасных мест, где никто не помешает двоим поговорить с глазу на глаз. Но здесь они чувствовали себя, как дома...
  - Я знаю, я так же, как и ты, видела следы зверя в домике, и сама обо всём этом думала, - перебила его Эйлин и процедила: - И после встречи с оборотнем бард остался жив. Значит, либо ему повезло, либо он знал и не боялся его, либо был им сам.
  - А я что говорю! - вставила Кара.
  - Я бы не был так категоричен, - мягко возразил Касавир, качнув головой. Помолчав секунду, он уверенно сказал: - На настоящий момент я знаю о звере две вещи, которые противоречат друг другу, но, мне кажется, у меня есть логичное объяснение. Оно основывается на предположении, что хороший бард и очарователь способен при определённых условиях сдерживать или даже держать под контролем зверя с человеческой силой воли и сопротивляемостью.
  Сдерживать... под контролем... смысл, стоящий за этими словами показался Эйлин отголоском её собственных мучительных догадок. Но если с её стороны были лишь догадки и эмоции, то Касавир, видно, всё хорошо продумал и сделал выводы из всего, что они увидели и узнали. Это не слишком огорчило её. В каком-то смысле, даже успокоило. Всегда лучше идти по зыбкой дороге с открытыми глазами и смотреть в лицо доказанным фактам, каким бы неприятными они ни были, а не слабо обоснованным домыслам. Она поместила начищенный и смазанный меч в перевязь и, отложив его, легла на спину, подперев голову руками. И спокойно сказала, бесцельно пробегая напряжённым взглядом мелкие зелёно-фиолетовые листья прибрежного плюща, сплошным ковром покрывающего козырёк над пещерой:
  - Конечно, медведь - не крыса и не барсук. Можно довольно долго удерживать даже атакующего, разъярённого интеллектуального зверя. Но контролировать... сколько, час, два? Всю ночь, всё время до захода луны? Я бы этого не смогла, разве только имела бы к нему особый подход. Я не знаю, что их связывало, какие были ещё инструменты воздействия. Словом, я не эксперт в этом деле, а потому не отвергаю такую возможность.
  Вздохнув, она повернула голову и кинула вопросительный взгляд на Касавира:
  - Так что с этим оборотнем?
  
  Эйлин не смотрела на лицо мужа, в этом не было необходимости. Она легко могла представить его выражение, скупую мимику - как двигаются губы на его бесстрастном, словно высеченном из камня лице, как он изредка хмурит брови, прикрывает глаза во время пауз. Она просто слушала его глубокий голос, и он успокаивал, речь текла неспешно, ровно, ненавязчиво охлаждая её эмоции, внося порядок в хаос тревожных мыслей на особом внутреннем уровне общения, характерном для близких людей, проведших много времени в разговорах и ещё больше - в молчании.
  - Первое, что я могу сказать о нём - это прОклятый оборотень. Косвенно на это указывают количество и посмертная судьба его жертв, а прямо - то, что он излечился от ран при переходе в гуманоидную форму. При инфицировании через укус или наследственной териантропии такое невозможно.
  - И что нам это дает? - поинтересовалась Кара.
  - Во-первых, пищу для размышлений. Проклятье не зверь, который бегает по лесам и кусает случайных путников. Его источник - маг, совершивший ритуал. Забавы ради такое не делается. Во-вторых, такого оборотня труднее уничтожить во всех формах, поскольку с проклятьем он получает повышение некоторых жизненно важных характеристик. И его тело требует особого ритуала погребения. Но тут есть одно но. При обращении в зверя оборотень ощущает голод, и он становится с каждым разом сильнее. Это заложено в проклятье, как гарантия того, что звериная природа быстро возьмёт верх и, стоит один раз поддаться ей, дороги назад не будет. Более того, проклятье начинает влиять и на его человеческий образ жизни, черты характера. Тела, найденные в лесу, были почти полностью съедены. Но те, что мы видели здесь, только покалечены. Я никак не мог этого понять.
  - К какому выводу ты пришёл? - коротко спросила Эйлин, не поворачивая головы, чувствуя, что сейчас нащупает твёрдую почву или окончательно увязнет в своих худших предположениях.
  Паладин пригладил волосы и задумчиво произнёс:
  - Это не могло быть первым обращением. Зверь бывал в доме неоднократно.
  - Угу, - Мел кивком подтвердил его слова, не отрываясь от рисования.
  - Значит, раньше он не проявлял агрессии, его звериная сущность вообще не давала о себе знать. Мы не нашли в доме и вокруг него никаких животных останков, которые обычно можно найти в логове оборотня.
  Эльф снова молча кивнул, а Касавир продолжал:
  - Вспомни, как располагаются следы крови в доме. В большой комнате, немного у окна, особенно много у входа. Всё, как описывал аасимар. Но в закутке, принадлежавшем зверю - ничего, кроме его собственных следов и запахов. Но ведь оборотень практически всегда перенимает привычки зверя, чья форма ему навязана.
  Мелрой поднял голову:
  - Черный медведь никогда не бывает вегетарианцем и это очень неопрятный зверь. Его берлогу ни с какой другой не спутаешь.
  - Поскольку мы имеем дело с прОклятым оборотнем, - продолжал Касавир, - такое нехарактерное поведение возможно лишь при условии, что он бывал тут не один, кто-то помогал ему адаптироваться к своему состоянию или попросту контролировал извне. Из всех известных нам участников и жертв трагедии, бард - наиболее подходящий кандидат. А той ночью случилось что-то, нарушившее обычный порядок. Что-то, что вызвало ярость зверя и сделало его неуправляемым. В тот момент он убивал не для того, чтобы съесть. Остервенение, страх, боль, инстинкт, запах крови гнали его, заставляя преследовать людей, проявивших агрессию. Он терзал их и бежал дальше, пока полученные раны не лишили его сил.
  Осмыслив в возникшей паузе эту версию, Эйлин настолько чётко представила себе всё случившееся, что даже подосадовала на себя за недогадливость. И образ незадачливого барда и мелкого торговца из Доков, человека-который-хотел-как-лучше, зревший в её сознании с тех пор, как она впервые о нём услышала от Ниваля, ещё не зная, кем он ей приходится, идеально соответствовал явившейся картине произошедшего. Рывком поднявшись, она повернулась к Касавиру и начала что-то говорить, но умолкла, когда он невольно перебил её, заговорив вместе с ней:
  - Не думаю, что хозяин хотел этого. Скорее всего, когда это случилось, он просто испугался, что естественно для человека, не обладающего реакцией и навыками воина, когда его смирный мишка превращается в разъярённого зверя. Он сумел спастись, но ничем не смог помочь остальным. А может, зверь защищал его от нападавших. Об этом мы можем только догадываться. Но я знаю одно, - паладин бросил помрачневший взгляд в сторону безмятежного пригородного пейзажа на противоположном берегу, - идиллия закончилась. Зверь теперь охотится в другом месте, и он опасен. Может быть, бард и не осознаёт этого, но та ночь разбудила в его подопечном убийцу. А скоро оборотень-убийца перестанет зависеть от фаз луны, если уже не перестал. Мы должны найти его.
  - Чем раньше мы отыщем этого пройдоху-барда и зададим ему пару нескромных вопросов, тем лучше, - заключила за него Эйлин.
  - Да. И есть кто-то, наложивший проклятье. Возможно, это не единственная его жертва.
  
  Невесело вздохнув - чёрт бы побрал этих магов с их проклятиями - Эйлин встала и, надев перевязь, с сожалением посмотрела на Мышь.
  - Тебе придётся остаться с Мелом. И никаких возражений! - это адресовалось поднявшему голову эльфу. - А тебе я советую расположиться со своими ежами подальше от берега, оно так спокойнее будет.
  - Да, ещё кое-что, - поколебавшись, Касавир подошёл к останкам равеннантов. - Грабить мёртвых не в моих правилах, но у одного из них я заметил обсидиановый меч. Необычное оружие для бандита.
  - А, ты тоже обратил внимание, - оживилась Эйлин. - Кара, помоги-ка нам убрать всё лишнее.
  Когда слабая кислотная стрела растворила почти всё, что осталось от нежити, Касавир поднял меч и, счистив остатки гари, подал его Эйлин со словами:
  - Взгляни. Думаю, им нанесли рану, чуть не ставшую смертельной для оборотня.
  Эйлин не без удовольствия взяла в руки необычное оружие. Полюбовалась идеально отполированным чёрным вулканическим стеклом, прошитым сетью багровых прожилок, похожих на ручейки стекающей крови. Оценила странную извращённую красоту двухлезвийного клинка с прозрачной переливающейся бахромой бритвенно-острых зазубрин и эфеса, стилизованного под летящую гарпию, инкрустированную золотыми чешуйками. Покачала клинок на руке, проверяя баланс и, хмыкнув, сделала несколько восьмёрок и колющих выпадов, чувствуя, как остриё слегка клюёт.
  - Красивая игрушка, дорогая и стильная, - заявила она, - но в качестве основного оружия не годится: эфес слишком легковесный для короткого меча, навершие символическое. Я бы его отдала на доработку. А то в бою за полминуты вымотаешься. Да и материал... Думаю, это какое-то ритуальное или церемониальное оружие.
  - Тем не менее, им могли убить оборотня, я в этом уверен.
  - Да, этот меч должен быть сильнее, чем кажется, - пробормотала Эйлин, рассматривая выпуклые руны по обеим сторонам короткого и широкого дола. - Обсидиановое оружие не имеет смысла без магии.
  Забыв об осторожности, Эйлин прикоснулась к символам, и губы её беззвучно зашевелились: 'Латэйн, Ориор, Кинат...'
  
  Вдруг по долу от основания клинка, как ртуть по капиллярной трубке, потёк сверкающий серебристо-голубой ручеёк, наполняя тёмное стекло призрачным светом.
  - Будь осторожна! - предупредил Касавир.
  Руны засверкали тонкими гранями, на зазубринах вспыхнули фиолетовые и голубые искры. Даже через перчатку чувствовалось, как нагрелся клинок. Прозрачные лучи рун на миг осветили её лицо и горячее дуновение заставило её, наконец, опомниться и отдёрнуть руку. Но в ушах уже зазвенело, в виски кто-то резко всадил по гвоздю, а в носу стало влажно.
  Сообразив, что надо разрядить оружие, она, за неимением лучшего, воткнула его в землю.
  - Вот... чёртова штука, - выдохнула она и, добавив про себя ещё пару словечек, вытерла кровь и задрала голову.
  Касавир положил ей на переносицу тряпицу с изготовленным Карой кусочком льда.
  - В порядке?
  Эйлин прижала тряпку и утвердительно помычала.
  Разряженный меч потух и торчал из земли безжизненным и несуразным чёрным осколком. Но никто уже не посмел бы говорить о нём, как о бесполезной игрушке. Он показал скептически настроенному эксперту свою агрессивную и опасную природу. Даже на Кару это произвело впечатление.
  - Сильная вещь. Зачаровано на звуковой и ментальный урон, - пояснила она и досадливо добавила: - В чтении формул я не сильна, так что больше не скажу.
  Она посмотрела на Касавира, но тот тоже покачал головой.
  Снова взяв меч, теперь уже осторожнее, Эйлин полюбовалась им в вытянутой руке и цокнула языком.
  - Ну и ну, вот ты, значит, какой. Сводишь с ума, заставляешь жилы лопаться и ещё боги знают что творишь? Самое интересное вот что, - она повернула полотно меча плашмя и поднесла поближе к глазам, рассматривая руны под углом, потом перевернула на другую сторону, - посмотрите, они не напылены и не вытравлены, а зеркально выточены с обеих сторон лезвий, и их сияние пронизывает клинок. Если я что-то понимаю, то это самый высокий уровень зачарования. Филигранная работа. Такое не делают в любой магической мастерской.
  - Уж не в секретных ли мастерских Нового Оламна выточили этот меч? - высказал Касавир свою догадку.
  - По эффекту похоже, но не верится, что Красные Маги так далеко продвинулись в Академии. Да и стиль не тот. Может быть, это результат их собственных экспериментов, не самый удачный, но... - Эйлин осеклась, переведя просветлевший взгляд на Касавира и Кару, - я вот думаю, не такой ли клинок испытали на людях в Крабьих Гротах?
  Она посмотрела на меч с новым, опасливым выражением, слегка отведя лезвие, словно боясь, что одно прикосновение может повредить ей.
  - Может, там были и не мечи, но магия определённо та же самая, - согласился Касавир. - Боюсь, моего опыта недостаточно, чтобы исследовать его.
  - В нашем распоряжении целая Гильдия Магов. Должна же она хоть на что-то сгодиться, - кисло бросила Кара.
  Эйлин кивнула.
  - Твоя правда. Поскольку её светлость леди Тиннуарэ кровно заинтересована в нашем успехе, она нам не откажет.
  Кара лишь скривилась в ответ.
  
  Во избежание неприятностей, меч сразу поместили в мягкий кожаный чехол для трофейного оружия. Пара таких чехлов всегда имелась в наличии у предусмотрительной Эйлин, не любящей оставлять хорошие вещи кому попало. Следующим пунктом расследования был обнаруженный Мелом разорённый склад в боковом ответвлении, мимо которого они пробежали, спеша ему на помощь.
  От внимания Касавира не укрылось то, как лицо Эйлин помрачнело, когда они дошли до места. Засветив настенные факелы, они принялись осматривать лагерь. Остатки рассыпанных круп и других продуктов вперемешку с соляной грязью, обломками, щепками и вонючим обгоревшим тряпьем из выпотрошенных спальников - это было не особо интересно и содержательно. Здесь основательно потрудились крысы, хотя самих животных нигде не было.
  - Их привлёк запах, но для постоянного обиталища здесь нет воды, пригодной для питья, - сказала Эйлин, приподнимая ногой прогрызенный мешок с остатками чего-то, уже не поддающегося идентификации.
  Кара кивнула и заглянула в проломленную кадку, на дне которой плескалось с половник тухлой водицы:
  - Угу. Бандиты прятались в пещере, а воду таскали откуда-то снаружи. Всё-таки, боялись, что их обнаружат.
  Она посмотрела на Эйлин и поморщилась:
  - Да оставь ты это, вони меньше будет.
   Содержимое тюков и корзин, когда-то тщательно перевязанных и запечатанных сургучом, они рассматривали с бОльшим интересом, и оно живо напомнило им о произошедшем в Крабьих Гротах. Им посчастливилось отыскать среди кучи битого стекла пару уцелевших флаконов с зельем.
  - Это опасно, - предупредил паладин, когда Эйлин, присев на корточки у разорванной корзины, подняла флакон и стала соскабливать восковую печать с пробки.
  - Я осторожно.
  - Там может быть летучий яд.
  Наполовину вытянув пробку из флакона, Эйлин принюхалась. Ничего особенного. Запах сильный, но приятный. Отдает вроде ландышем и мятой. Что же это за ингредиент, о котором даже Сэнд не всё знает?
  Оценив количество разбитых зелий, повертев флакон в руках и рассмотрев его на свет, - тонкое узорчатое стекло, ровная восковая шейка, прозрачная аквамариновая жидкость, - Эйлин невесело заметила:
  - Это явно не для личного пользования и не кустарного производства. Это товар, который либо получали здесь, либо готовили к отправке.
  Она хотела сказать что-то ещё, но Кара перебила её.
  - Слушайте, что за бардак тут творится, а? Никто не видел и не слышал, как здесь среди ночи устроили побоище. Мермены молчали о том, что кто-то тут прятался и что-то затевал, а остров ведь на их территории.
  - Хороший вопрос, - согласился Касавир. - Мермены лояльны городу и сотрудничают со стражей. У них должны были быть причины для молчания.
  - Может, у них и спросим? - предложила Эйлин, отвлекшись от своих раздумий.
  - Интересно, как? С ними просто так не свяжешься, они мало кому доверяют.
  - Я знаю, как, - заверила Эйлин. - Правда, это тоже непросто, потому что сначала придётся найти амазонок. Они в каждом городе на юге имеют представителей, хотя и не афишируют себя. А с мерменами у них очень хороший контакт, их объединяет сильная нелюбовь к пиратам. Я это всё от Солы слышала, помнишь её?
  - Неплохая идея, - кивнул паладин, - но сначала надо разобраться с источником этих зелий. Найти портал и отыскать хранителя. Быть может, он сам многое нам объяснит.
  - О, да, - с сарказмом усмехнулась Эйлин, вставая с корточек. - Он становится всё более интересной и значимой фигурой. Очень занятно было бы узнать, зачем он держал контрабанду и давал приют бандитам в таком удобном месте - прямо в городской черте, под носом у стражи.
  Помолчав пару секунд, она взглянула на него исподлобья и упрямо произнесла:
  - Однако, это всё ещё не делает его убийцей и государственным преступником. Его могли заставить, он мог не знать...
  - Эйлин, - Касавир посмотрел ей в глаза и настойчиво произнёс: - Каким бы он ни был, он не вчера родился, он же бывший торговец и странствующий бард. Я ничего пока не утверждаю...
  - Вот и не надо!
  - ...нам просто нужно встретиться и поговорить.
  В наступившем угрюмом молчании Кара, уперев руки в бока, перевела долгий подозрительный взгляд с одного на другую.
  - Послушайте, - наконец, вымолвила она, - может, хватит таскать меня за нос? Что за игру вы ведёте последние три часа? Я не понимаю уже половины из того, что вы говорите. Есть что-то, что тупой колдунье не положено знать?
  Эйлин вздохнула, взглянув на неё:
  - Да нет, какой смысл скрывать. В общих чертах дело обстоит так: Красные Маги занимаются не только дискредитацией Гильдии Магов, но и пытаются проникнуть в кухню Нового Оламна путём негласного попечительства, подкупа, шантажа и так далее. Они интересуются запретными Серебряными Лабиринтами. А хранитель Серебряных Лабиринтов и бард, встречавшийся здесь с алхимиком и державший в личном пользовании оборотня - одно и то же лицо, это ты уже сама поняла. В ту же ночь он появился в очень возбуждённом состоянии в 'Садах Благодати', где, по слухам, есть проход к ещё одному порталу. С тех пор его никто не видел. Этот человек занимает в Новом Оламне кафедру очарования и входит в Совет, то есть, участвует в принятии решений. - Она немного помолчала и произнесла совсем тихо: - И этот же человек - отец Ниваля.
  Признание Эйлин, вопреки её ожиданиям, вызвало у Кары неприятный колкий смех.
  - Ах, вот оно что! Так я и думала. Значит, мы работаем на нашего дорогого сэра Ниваля. Верный рыцарь Девятки, самоотверженный слуга лорда и душка пронюхал, что его давно и благополучно забытый папаша как-то связан с головорезами из Крабьих Гротов, испугался за свою репутацию и карьеру и решил лично заняться этим делом, чтобы спрятать концы в воду. Но, судя по масштабу беды, это будет нелегко, даже используя таких дурачков, как мы. Ну, - она пренебрежительно повела плечом, приподняв бровь, - что ты на меня так смотришь, как будто сейчас в капусту порубишь своим мечом? Для тебя могу придумать и другую версию, - Кара закатила глаза, изображая раздумья, - благородный сэр Ниваль, узнав, что его отец совершенно случайно связался с плохими ребятами, воспылал сыновними чувствами и бросился спасать старика от самого себя. Выбирай, что хочешь, а я останусь при своём мнении.
  - Кара, - взяв себя в руки, Эйлин окинула колдунью ледяным взором, - ты напрасно стараешься. Я не наивна, и в мотивах Ниваля разбираюсь уж никак не хуже тебя. Но это и мой отец.
  - Твой отец! - фыркнула Кара, - о котором ты знаешь с чужих слов и который за всю жизнь уделил тебе пятнадцать минут своего времени - когда был с твоей матерью. - Округлив глаза, она выпалила нарочито тоненьким голосом: - Здравствуй, папа, помнишь, как двадцать пять лет назад...
  Колдунья вторично фыркнула и умолкла, скрестив руки на груди.
  Эйлин почувствовала, как кровь приливает к лицу, как начинает сосать под ложечкой и пересыхают губы. Она с детства краснела и тушевалась в споре, но тренировала себя, учась достойно реагировать на любое обращение, даже самое грубое и обидное. И преуспела в этом. Много разного пришлось ей выслушать за свою жизнь приёмыша и карьеру спасительницы мира, но крепкое и меткое слово, убийственная ирония, очаровательная или холодная улыбка, презрительный или безразличный взгляд стали её надёжными союзниками. А сейчас она не знала, как ответить человеку, с которым её связали месяцы войны и сдружили полтора послевоенных года; которого она сознательно выбрала в попутчики и на которого здесь, в Уотердипе, очень рассчитывала. Она, как обычно, пыталась сначала понять, что спровоцировало Кару на эту вспышку. Зачем она это всё говорит? Не для того, же, чтобы нарочно сделать больно!
  - Ну, да, - тихо промолвила Эйлин, растерянно пожав плечами, - я знаю своего отца по рассказам. И по этим рассказам я могу представить его ветреным любовником, авантюристом, человеком, связанным не слишком изысканными знакомствами, торговцем, нарушающим правила, горе-искателем приключений, в конце концов. Но умышленным пособником убийц и бандитов - никак не могу. Поэтому, я здесь, - она удивлённо посмотрела на Кару, словно для неё было дико любое сомнение в том, что она поступает правильно, - с Нивалем. Мне не важно, что будет потом и наступит ли семейная идиллия. Я просто хочу помочь ему распутать этот клубок, чтобы отец смог отмыть своё имя от грязи или... или...
  Тут она окончательно смешалась, запуталась и умолкла. Румянец отхлынул от её лица, губы как-то жалко дрогнули, и она отвернулась. Через несколько мгновений раздался её глуховатый усталый голос:
  - Хорошо, Кара. Я не могу тебе приказывать, не стану и уговаривать. Не хочешь в этом участвовать - можешь уходить.
  
  Повисла тягостная пауза. Досадливо поджав губы, Кара взглянула на нахмуренного паладина. Какой-то вредный червячок начал грызть её в наступившей неловкой тишине. И Касавир, как ей показалось, бесконечно долго смотрел на неё, а потом вздохнул и обхватил Эйлин за плечи.
  - Послушай...
  Но Кара неожиданно перебила его, быстро шагнув к подруге:
  - Эйлин, - хрипло сказала она и прокашлялась, - тебе надо успокоиться, вот что я скажу. Ты всё слишком драматизируешь.
  Она снова прочистила горло и заговорила смелее:
  - Меня, конечно, взбесило, что мы снова для Ниваля каштаны таскаем. Но ты, между прочим, тоже словом обидеть можешь, когда взбесишься. Я же не сказала, что ухожу. Плевать мне на Ниваля и его чувства, даже если они у него есть. Где он вообще - твой Ниваль? Но ты - другое дело. Разве я когда-нибудь лезла тебе в душу, спрашивала, не сверну ли я шею, если останусь с тобой? 'Давай, Кара! Покажи им, Кара! Молодец, Кара!' Просто, повторяй это почаще, и со мной всё будет в порядке.
  Она несмело улыбнулась, надеясь на ответную улыбку, но уголки её губ тут же опустились:
  - Ну, ладно, кончай дуться... извини.
  Потолок пещеры не обвалился, солнце не упало на землю, Великий Ледник не растаял, затопив полконтинента. Кара просто произнесла слово, которого в её лексиконе отродясь не было. А Эйлин вдруг стало до кома в горле неловко. Ведь если вдуматься в суть, колдунья не сказала ничего неправильного. И делу будет больше пользы, если не воображать себя спасающей отца, а спокойно выполнять свою работу. Но друзей мы почему-то судим строже. А умение вовремя остановиться - ох, как непросто дается. Эйлин ответила ей извиняющейся улыбкой и сказала:
  - Это ты меня прости. Не думай, что я это скрывала. Я сама только сегодня узнала, и постоянно думаю об этом... а Ниваля так вообще убить готова, - она вздохнула, - вот меня и всколыхнуло. Ну, - она приободрилась, - здесь, кажется, больше нечего делать, пойдёмте искать портал.
  - Минутку, - Касавир обратил их внимание на длинный окованный ящик, искромсанный валяющимся рядом топором, и обрывки плотной холстины. - Теперь понятно. Обсидиановые мечи хранились здесь и тоже предназначались для транспортировки. Те двое бежали сюда за мечом, чтобы убить зверя. А остальное оружие мог забрать тот, кто перетаскивал тела.
  - А почему он тогда не перетащил и этих двоих? - поинтересовалась Эйлин.
  Касавир пожал плечами.
  - Он потратил много времени и сил, перетаскивая трупы с улицы, торопился. И, возможно, в коридоре в это время ещё лежал раненый зверь, которого он боялся.
  - И всё-таки, я не понимаю, - обратилась Кара к Эйлин. - Почему твоего отца не искали, если он такая шишка? Они же должны были знать, что начинать следует с порталов.
  - Трудно сказать. О том, что здесь есть старый портал, знают не многие. - Эйлин вспомнила о рассказе Квиста. - А те, кто знают, считают его недействующим. Наверное, правда известна лишь некоторым посвящённым.
  - И именно эти посвящённые не заинтересованы в том, чтобы накануне Большого Фестиваля всплыла эта грязная история, - добавил Касавир. - А для кого-то было подарком судьбы исчезновение хранителя в момент, когда с таинственным попечителем велись переговоры о Серебряных Лабиринтах.
  - Да, Новый Оламн - сложная и противоречивая система, - задумчиво произнесла Эйлин.
  - Можешь не рассказывать, - махнула рукой Кара. - Я сама училась в Невервинтерской Академии. Везде одно и то же. Наверху борьба за власть и попечительские деньги, внизу зависть и крысиная возня. Пойдёмте уже отсюда.
  
  *****
  
  Долгие блуждания по коридорам, большинство из которых были слепыми (а в тупиках водились чьи-то старые и, конечно, недовольные вторжением скелеты), увенчались успехом, когда друзья, наудачу спустившись по уступам в широкий колодец, попали из него в освещенный коридор. Мягкий свет струился из-под соляных наслоений стен и потолка, отчего они казались прозрачными.
  - Это точно здесь, - прошептала Эйлин.
  Словно в подтверждение её слов, из глубин коридора послышалась музыка и пение. Собственно, они догадались, что это были музыка и пение, поскольку ничем другим это быть не могло. Хотя и на музыку, по их понятиям, не очень-то походило, скорее, на какие-то потусторонние звуки. Рваные, агрессивные аккорды, гнусаво-замогильный голос - от всего этого веяло вселенской безысходностью и мрачной тоской.
  
  There's no present, there's no future
  I don't even know about the past
  It's all timeless and never ending
  To take it in it's all too vast
  [Ozzy Osbourne, 'Forever or center of eternity']
  
  Странная песня оборвалась и тот же голос рявкнул, обращаясь явно к ним:
  - Может, поторопитесь, чёртовы нарушители покоя этой чёртовой святыни?! Или я тут просидел чёртову вечность, чтобы томительно ждать, пока вы, разинув рты, тащите сюда свои задницы?
  Как ни думала Эйлин над логикой этого мыслеизречения, она осталась для неё загадкой. Но спорить с обладателем сверхъестественного голоса не хотелось, поэтому они поспешили на зов.
  Коридор привёл их в пустой зал, где на нижней ступеньке монументальной соляной лестницы с массивными балясинами восседала зеленовато-призрачная фигура с лютней. Фигура была крупной, вроде бы человеческой, но наличие странных перекошенных крыльев за спиной намекало на что-то иное. Впрочем, и без этого атрибута их обладатель выглядел весьма колоритно. Одеяние его состояло из килта, грубых башмаков, прикрывающего голую спину плаща с застежкой на одном плече, клепанных наручей и нескольких устрашающе-массивных амулетов. И лютня в его руках была необычной - напоминала формой голову дьявола с рогами.
  Внешний вид призрака был под стать его одежде: широкое одутловатое лицо с крупными мужицкими чертами и горящие неугасимым безумием чуть выкаченные глаза. Совершенную законченность образу барда придавала умопомрачительная прическа. Гробнар, чьи волосы тоже имели способность существовать отдельно от законов физики и здравого смысла, часто говаривал, что голова гному на то и дана, чтобы быть нескучным. Что бы он ни имел в виду, про голову представшего их взорам призрака можно было сказать, что она была нескучной в самом прямом смысле этого слова.
  И тут Эйлин осенило. Кому ещё быть стражем Серебряных Лабиринтов, как не их гениально-сумасбродному создателю.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"