Волошун Полина : другие произведения.

Ангел Хранитель

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Кто-кто в интернете живет? Никита Ивин познакомился в чате со своим Ангелом Хранителем. Только к чему приведет это знакомство в реале?

  
  Так бы всю жизнь и прожил бы в долине,
  Травы топтал босиком,
  Годы летят, словно листья осины
  Сброшены в воду дождем.
  Но по ночам, когда лес затихает,
  Голос я слышу глухой -
  Ты не уйдешь от судьбы своей, парень,
  Кто-то идет за тобой...
  
   Горькое пиво смочило нёбо. Парень откинул с глаз длинную сальную прядь и опять приложился к горлышку. Но на этот раз в рот попал только воздух.
   - Кончилось, - проворчал Никита. - Костян, подай бутылку.
   Его собеседник, сидящий напротив, хмыкнул и лениво протянул темно-зеленую бутыль.
   В зале было сумрачно. Густой туман сигаретного дыма разрывался лучами светомузыки. Бесформенные силуэты скользили мимо столика, за которым сидели ребята. Иногда синяя лампа направляла свой глаз на толпу, и тогда во мраке вспыхивали бледные формы нижнего белья у девушек, накрашенные белым лаком ногти, зубы и белки глаз. А волосы блондинок отливали изумительным зеленоватым светом, отчего красавицы становились похожими на кикимор. Это было забавно. Некоторые девицы, зная о таких шутках, предусмотрительно выбирали более темные цвета нижней одежды, а кто-то намеренно этим пользовался, ловя момент, чтобы похвастаться пышными формами.
   Засмотревшись на одну из таких модниц, Никита отвлекся, и пальцы скользнули мимо стеклянного горлышка. Бутылка ухнула вниз и разлетелась на полу, мигнув осколками и брызгами. Грохот музыки заглушил звон.
   Костик покачал головой.
   - Последняя была, - заскулил Никита и поднялся.
   - Ты куда? - встрепенулся друг. - Тебе хватит уже, завтра первый день на работу. Не боишься проспать?
   Никита махнул рукой.
   - Да нет, у меня уже деньги кончились. Я в туалет.
   Оставив Костю, он пробрался мимо столиков. Бросил взгляд на гудящий и подпрыгивающий танцпол, и свернул в пустынный коридор.
  Дорогу загораживал огромный зеленый орк. Сжимая кулаки, монстр скалил свои пластиковые клыки. Те, кто видел его в темноте впервые, испуганно шарахался или визжал, но Никита был привычен. Даже обнимался и фотографировался с ним, как со старым другом. Обогнув урода, он прошмыгнул к туалету и вдруг налетел на толпу молодых людей. В полутьме врезался в одного из них, больно уткнулся носом в кожаную спину.
   - Ой! Прошу прощения, - пробормотал он и юркнул в дверь.
   Ровный свет ламп дневного света раздражал глаза. Но слух отдыхал от бесконечного "бума", отчего в голове несколько прояснилось. Сильный аромат освежителя казался легким ветерком после сигаретной вони. Но наслаждаться покоем и тишиной долго не пришлось. Пиво настойчиво просилось наружу.
  Вымыв руки, Никита обернулся к сушителю, и остолбенел. В проходе был тот самый парень, на которого он налетел в коридоре. Облокотившись на косяк, тот стоял, скрестив руки на груди. Его глаза внимательно осматривали невысокого тощего паренька с раскиданными по плечам темными волосами.
   Сушилка заглохла, но Никита заставил ее заработать снова, делая вид, что руки еще мокрые.
   Тот терпеливо ждал. Высокий, с широкими плечами. Мелированные волосы, идеально выбритое лицо. Белейшая футболка и блестящая, натертая кремом кожаная куртка. Этот пижон много времени уделял своей персоне. Уж не голубой ли? Этого еще не хватало!
   Жужжание машинки снова смолкло. Никита сглотнул. И направился к выходу.
   Неожиданный поклонник не шевельнулся.
   Никита напролом двинулся в двери, но тип не пропустил.
   - Куда же ты, небесное создание? - протянул он. Никита похолодел.
   Просунув голову между косяком и кожаным плечом, он попытался просочиться наружу. Царапая щеку, почувствовал, что напор начал ослабевать. Напрягаясь, усиленно работая ногами, он протиснулся мимо ухажера и оказался в коридоре. Вздох облегчения смешался с всхлипом разочарования, донесшимся из туалета.
  Прибавив шагу, Никита ринулся в зал.
  
  * * *
  
  - Ну, парень, забудь все, чему вас там учили! - толстый санитар потер заросшие черным волосом руки и громко рыгнул. - Здесь все не так, как показывают в кино. Так что, готовься: говна будет много.
   Он облокотился на тощего стажера и поехал на нем по коридору. Запах спирта и пота окутал парнишку.
   - Как тебя звать, говоришь?
   - Никита.
   - А меня Гриша, - он свернул к первой палате. Взявшись за треснутую ручку, обернулся: - Ну, готов выполнять клятву Гиппократа?
   Парень неуверенно кивнул.
   - Тогда держись! - он расплылся в кривой улыбке, выставляя на показ почерневшие зубы. - Вперед!
   Впихнув практиканта в помещение, ввалился следом и хлопнул дверью.
   Никита замер в проеме.
   В мрачной палате, пропитанной запахом пациентов и лекарств, стояло шесть коек. Две из них пустовало. А на других, скомкав застиранные серые простыни, лежали больные. Перекошенные, непонятного цвета тумбочки заставлены бутыльками и коробочками. Зачерствевшие куски хлеба валялись рядом с карамельками. Из-под отвисшей сетки выглядывали носки стертых тапок. На полу лежали перечитанные много раз газеты.
   - Ну, стариканы, как дела?
   Сразу с нескольких кроватей поднялись седые взлохмаченные головы. Мутные глаза засветились. Один из дедков, пережевав беззубыми деснами, промямлил:
   - Все хорошо, Гришенька, твоими молитвами.
   Санитар прищелкнул пальцами.
   - То-то! Еще пару деньков, и побежите на дискотеку. Небось, давно бабулек не зажимали, а? - санитар загоготал, одновременно вытаскивая из-под прогнувшейся кровати судно. - Давай, дед!
   Лежащий старик натянул одеяло до подбородка:
   - Не надо, сынок, я уже...
   Гриша скривился:
   - Что? Опять?!? Ну, дед! Штрафную тебе, ... старый!
   - Эй, стажер! - разобрал парень в потоке мата санитара. - Я его поднимаю, а ты тащишь простынь.
   Никита послушно подошел к койке. Гриша легко поднял пациента. Над головой стажера заболтались худые ноги. Стараясь не вдыхать, парень сдернул ткань, своротив при этом матрас.
   - Тише, тише! - усмехнулся Гриша. - Теперь переверни его.
   - Он же мокрый! - удивился Никита.
   - Ну, так притащи свой, из дома! - рявкнул санитар через голову деда. Тот сидел у него на руках, прижимаясь, как ребенок.
   Парень с трудом перевернул сбившийся тюфяк. Пыль завихрилась по палате, щекоча нос.
   - А чистую простынь где...
   - Сними с соседней.
   Он торопливо стянул постель с ближайшей кровати и раскинул на промокшем матрасе. Кое-как заправил и плюхнул подушку на место.
   Григорий уложил старика. Накрыл его изжеванной простыней.
   Тот кряхтел. Цеплялся руками за санитара и хрипло просил прощения.
   - Смотри мне! - Гришин кулачище покачался перед его носом. Дед стал клясться, что больше такого не повториться. - Ладно, я тебе верю.
   Санитар окинул взглядом остальных, посмотрел на часы.
   - Мужики, не хандрить, скоро обед! - отдал приказ, и вышел в коридор.
   Никита, волоча узел с грязным бельем, вывалился следом.
   - Ну, что, парень, понравилось? - Гриша хлопнул его по спине. - И так каждый день. Идешь утром на работу и думаешь, все живы, или кто-то отбросил копыта? Главное, чтобы не в мою смену. Я, знаешь ли, нервный очень. В запой уйду. Они мне уже родными стали. Не могу без них. Да и они никому больше не нужны. Последний раз родственники навещали три недели назад. Да и то на пятнадцать минут заскочили к врачу, узнать, не выпишут ли раньше срока. Потом успокоились, и укатили подальше. Сволочи. А нам приходиться нянчиться.
   Парень посмотрел на закрытую дверь палаты. Оттуда не доносилось ни звука.
   - Да ладно, не грузись! - Гриша обнял его и потащил дальше. - Все самое интересное еще впереди!
  
  * * *
  
   Резкий звонок телефона оборвал его сон. Врезался в уши, вызвав протестующий стон. С трудом разлепив глаза, Никита потянулся за трубкой.
   - Да...
   - Здорово, чувак! - раздался бодрый голос Костика. - Как ты после первого дня? Можно поздравить?
   - С чем? - промямлил парень.
   - Ну, как же! На тебе весь мир теперь держится. Вчера по телевизору Путин тебя в пример ставил. Говорил, мол, мало таких самоотверженных дураков, как Никита Ивин.
   Смеясь, Костя не услышал тяжелого вздоха друга.
   - Блин, я не думал, что это так...
   - А как? Ты же хотел романтики. Честно выполнять клятву Гиппократа и нести добро людям. Сколько ты этого добра вчера в утках вынес?
   - Слышь, ты! - Никита шумно выдохнул. - Хватит издеваться. Я все равно не жалею. Ты видел их?
   - Кого? - не понял Костик.
   - Этих стариков. Видел их глаза?
   - У-у! - протянул голос на том конце провода. - Совсем плохой! Ну, ничего, еще пару недель, и сбежишь оттуда, как миленький. Все ваши практику проходят в больницах посолиднее. А ты захотел в дерьме поковыряться. Ну, валяй. Делать тебе нехрена.
   - Да пошел ты...
   - Ладно, чувак, отдыхай. Позвони, когда поумнеешь.
   - Погоди, - Никита широко зевнул в трубку. - Так че ты звонил?
   - Да, так. Другое место для практики тебе нашел. Владимир Семенович сказал, чтобы я тебя на путь истинный наставил. Мол, хоть ты и дурак, но еще не все потеряно.
   - А-а... И ты согласился?
   - Ну, да! Он сказал, что мы должны выбиться в люди и зарабатывать крутые бабки.
   - Вот урод!
   - Я знал, что тебе не понравится! - усмехнулся голос. - Но он прав. Все нормальные люди думают о карьере и деньгах.
   - Значит, я ненормальный. - Никита прощупывал взглядом потолок. Он снова почувствовал себя преданным. Даже преподаватель, врач, практикующий третий десяток не согласен с его взглядами.
   Костик терпеливо ждал. Курил, наверное.
   - Ну, и что за место ты мне нашел? - равнодушно поинтересовался Никита.
   - Да какая разница? Ты же романтики хочешь. Грязные вонючие палаты, вшивых больных. А тут все по европейскому стандарту. Центр Москвы, элитная больница. Новейшее оборудование, тщательно отобранный персонал, милейшие пациенты. Короче, все то, от чего тебя мутит и вызывает отвращение.
   - Погоди! И они готовы взять меня на практику?
   Ответа не последовало.
   Никита потер лоб. В памяти всплыли события вчерашнего дня. Гриша, пьющий разбавленный спирт и шаркающий тапочками по коридору. Старик, мочащийся под себя. Тараканы, путешествующие по таблеткам. И самое отвратительное - запах. Ужасный запах уныния и одиночества.
   - Костян!
   - Что?
   - Кажется, я передумал.
   Договорившись о встрече, он отшвырнул трубку.
   Костику было легко. Даже слишком. Не заморачивался, и жил сегодняшним днем. Учился на отлично, и все знали, что красный диплом у него в кармане. Преподаватели были от него без ума и пророчили большое будущее. Но ему было все равно. Он не собирался жертвовать собой ради высоких идеалов. И лечить за копейки тоже. Стать врачом для него ничего не значило. Просто надо было получить образование. Наверняка такую политику ему внушила мама, которая сама всю жизнь проработала терапевтом.
   Никита его не понимал. Еще с детства он мечтал лечить людей. Старательно забинтовывал пальцы порезавшихся одноклассников. Бегал в кабинет медсестры, каждый раз придумывая себе новый диагноз. Внимательно ее выслушивал, запоминал названия лекарств. Потом, с видом опытного врача, советовал их друзьям и знакомым. Окончив школу, побежал поступать в медицинское училище. И на первой лекции сидел, пожирая глазами седого преподавателя, до конца не веря своему счастью. Но вскоре выяснилось, что его фанатизм никто больше не разделял. Рядом с ним учился кто угодно: наркоманы, проститутки, шизики, но только не люди, искренне мечтавшие стать врачами. И все четыре года на него тыкали пальцами и отпускали издевательские шуточки.
   Парень протер глаза. Все тело ломило, будто он и не спал вовсе.
   Рядом на кровати кто-то зашевелился. Одеяло дрогнуло и поползло в сторону. Никита подпрыгнул от неожиданности. На соседней подушке лежала лохматая голова. Длинные темные волосы упали на помятое лицо.
   Он вдруг вспомнил вчерашний вечер. Продуваемый всеми ветрами Арбат обливался дождем. Вместо приятного свидания с Таней получился ночной кошмар. Тем более, что в час ночи метро закрылось и выбраться в Подмосковье, где жила девушка, было невозможно. Пришлось ловить машину с полусонным водителем и вести ее к себе. Таня отнекивалась и сопротивлялась, без конца переживала о мнении его родителей. Что-то твердила о приличиях на первом свидании, но Никита остался непреклонен. После тяжелого дня в стационаре он просто валился с ног. А тут еще эта промокшая девица. Не бросать же ее на улице.
   Только вот как она оказалась в его постели, он не помнил.
   Расстеленный для нее диван остался нетронутым. На нем лишь валялись ее джинсы, футболка и...
   Вот это да! Чтобы такое не помнить - это уже слишком!
   Никита выскочил из постели и поспешно натянул штаны.
   Голова на постели повернулась лицом. Глаза, с размазанной тушью приоткрылись и сонно посмотрели на парня.
   - Доброе утро, - пробормотал хриплый голос.
   - Привет, - он нервно пригладил длинные пряди и натянул пропахшую потом футболку. - Как спала?
   - Замечательно.
   Никита сглотнул.
   - Который час? - спросил голос, и глаза снова закрылись.
   - Одиннадцать.
   Голова подпрыгнула с подушки.
   - Сколько?!? - девушка села, натянув одеяло до подбородка. - Я же на пару опоздаю!
   Парень едва успел отвернуться. Выскочил из комнаты, предоставив ей торопливо одеваться.
   Зашипел газ, и на синеватое пламя шлепнулась сковородка. Булькал электрочайник. Через несколько минут нос защекотал аромат кофе.
   Из комнаты распахнулась дверь и в коридор выпрыгнула взлохмаченная Таня. Слюнявя палец, она торопливо оттирала черные пятна под глазами. Криво улыбнулась наблюдавшему за процессом умывания парню.
   - Кофе будешь? - пробормотал он.
   - Не-а. Я побежала.
   Просунув ногу в одну туфлю, она проскакала на кухню. Чмокнула его в щеку и попрыгала обратно.
   - Позвони мне вечерком.
   - Ок. - кивнул он.
   Входная дверь выпустила девицу и закрылась, зазвенев ключами.
   Несколько мгновений он прислушивался к жужжанию лифта. Потом втянул обжигающий напиток. За окном завизжала сигнализация соседской машины.
   Личная жизнь явно не ладилась.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Я шел дорогой непрямой усталый
   и угрюмый,
  И поросли дурман-травой мои мечты и думы.
  Я шел куда? Зачем мне знать?
  Без смысла и без цели.
  Я перестал давно считать года
  И дни недели...
  
  
   Металлический наконечник скользил по белому листу, оставляя за собой витиеватый след. Корявые буквы склеивались в слова. Не умел он красиво писать, как, впрочем, и все парни. Строчки подпрыгивали, кривлялись. Но, главное не красота, а смысл написанного. Оценивают знания, а то, каким почерком ты их написал, не важно. Хотя некоторые преподаватели вздыхали и жаловались на неразборчивость. Некоторые снижали оценку, но большинство закрывали глаза. В медицине это не главное.
  Хотя частенько врачи, хмурятся и ворчат, пытаясь разобрать каракули в карте больного.
  "Кто так безобразно заполнил историю болезни?" - в раздражении выговаривали они.
  "Вы сами, доктор."
  "А!.."
  Никита увлеченно писал свой отчет о первом и последнем дне своей практики, когда дверь в маленькую аудиторию тихонько открылась. Он поднял голову и скривился.
  Вошедший был необычным молодым человеком. Его манера поведения сразу настораживала. После пары минут общения с ним любому становилось ясно, что перед ними яркий представитель нетрадиционного секса. Внешне он выглядел слегка зажатым, если можно так сказать о крепком, широкоплечем парне. Его слащавое выражение лица вызывало улыбку, особенно когда он начинал подкачивать глазки или дуть губы. Подобное подражание женской природе было забавно. Многие насмехались, но он не обижался. Не унывая, искал своего единственного, и, на беду Никиты, обнаружил в его лице.
  Геннадий заметил его досаду, и сразу сделал собачий взгляд.
  - Ну, прости, милый, прости, прости. Я не знал, что ты так занят. Просто я... - он вернулся к двери и, к крайнему изумлению Никиты, повернул ключ в скважине.
  - Зачем ты закрылся? - насторожился тот.
  Парень замялся. Нервно поправил волосы и сделал шаг вперед. Его модный рюкзак с оранжевыми полосками медленно опустился на ближайшую парту. Он подкрадывался ближе, отводя глаза.
  - Знаешь... Мне посоветовали... Как бы это... Ну, признаться...
  Никита вскочил как ошпаренный. Ручка отлетела на пол, простучав по паркету.
  - Нет, ты не волнуйся, - замахал руками Гена. - Просто мне объяснили, что если я не скажу, то потом буду всю жизнь жалеть. Понимаешь? Это ведь очень долго.
  Никита отступал, сдвигая стулья. Гена подходил ближе. Говорил, заламывая руки и сверля взглядом свои новые кроссовки.
  В спину уперлась рама распахнутого окна. Никита замер.
  - Я страдаю, - ворковал Гена. - Меня никто не понимает. Я никогда не был таким как все. Еще со школы надо мной смеялись. Я не понимал почему. Почему не могу быть таким, какой я есть? Мне противна мужская грубость и толстокожесть. Я аморфное существо, нежная натура. Мне ненавистна жестокость. И это называют грехом? Женщины не пользуются своим даром. Пренебрегают им. Затянулись в кожи, взяли оружие, научились единоборствам. Забыли о том, что они должны быть легкими, мягкими, прекрасными. А? Как ты думаешь? Наверное, так же. Признайся, потому что я знаю, что за все четыре года учебы у тебя не было девушки. Ты тоже это чувствуешь, правда? Ну, и зачем они нам? Мы сами можем сделать себя счастливыми. Только мы...
   Гена приблизился вплотную. Мятное дыхание пахнуло Никите в лицо. Он плотно сжал губы, когда тот поцеловал. Отвращение? Нет. Скорее недоумение.
   - Я слышу, как трепетно бьется твое сердце... - прошептал Геннадий.
   Никита сглотнул. Ударить? Нет. Оттолкнуть? Тоже грубо. В конце концов каждый человек имеет право быть тем, кем хочет. В груди поднялась волна жалости.
   В дверь постучали. Гена недовольно подкатил глаза и отстранился.
   - Нигде покоя нет!
   Послышались голоса и забарабанили сильнее.
   - Эй, голубки! - послышалось с той стороны. - Вы что там заснули?
   Хохот сокурсников отрезвил Никиту.
   - Сейчас посмотрим, кого там Генка охмуряет! Тащите с вахты запасные ключи!
   Гена всплеснул руками, заметался по аудитории.
   - Мерзавцы! Нет, ну какие мерзавцы!
   Никита лихорадочно соображал. Быть застуканным в запертом кабинете с прославленным на все училище геем, сраму не обреешься. Будут тыкать пальцами и глумиться. Преподаватели станут презирать, еще чего скосят оценки. А через несколько недель диплом. Что делать?
   За дверью заулюлюкали. По шуткам стало ясно, что принесли запасные ключи.
  Ивин метнулся к столу и схватил недописанный лист. Впихнул его в рюкзак. Плеер прятать некогда. Засунув наушники в рот, сжал провода зубами. Схватился рукой за раму и одним махом сиганул на подоконник.
  Гена завизжал.
  - Нет! Нет, милый! Ты убьешься! С ума сошел!
  Никита посмотрел на него и шагнул вперед.
  Карниз был достаточно широким и прочным. Цепляясь за кирпичные выступы, он полез к соседнему окну. К счастью оно тоже оказалось открытым. Пальцы впились в деревянную форточку. Она качнулась и, к ужасу парня, двинулась на него. Удерживаться дальше было невозможно. Вся створка поехала наружу, сталкивая его с карниза. Он вскрикнул, и наушники закачались внизу. Он глянул. Для второго этажа было высоковато. Еще одно скрипучее движение выезжающей рамы и он свалится.
  Створка замерла. Не веря своему счастью, он схватился за предательскую форточку и подтянулся. Она слегка качнулась, но устояла. Кто-то или что-то удерживали ее. Не вдумываясь, он напрягся и прыгнул вперед, вышибая раму.
  Из аудитории послышался грохот дверей и гул голосов. Кто-то крикнул:
  - Генка, куда ты его спрятал?..
  Никита упал на подоконник. В живот больно ударил плеер.
  "Хана ему", - расстроился он.
  Чьи-то руки потянули его внутрь помещения. Он сполз, едва не свалившись вниз головой. Поднялся и посмотрел на своего спасителя. Вернее спасительницу. Рыжеволосая девушка насмешливо смотрела на него большими карими глазами. Рот дергался, сдерживая улыбку.
  Сердце постепенно обретало нормальный ход.
  Дверь распахнулась. Они вздрогнули и отшатнулись друг от друга. Толпа студентов завалилась внутрь.
  - А, здесь тоже парочка! - завопил Джонс. - Привет, Ритка! Вы такое пропустили!..
  Никита рассмотрел раскрасневшегося Гену, с жаром что-то говорящего ребятам.
  - Да ладно врать-то! - отвечали ему. Тут он повернулся и встретился глазами с предметом своих желаний. Интуитивно, словно прикрываясь, Никита протянул руку и, схватив девушку за талию, придвинул к себе. Она не сопротивлялась и приняла игру. Спасла еще раз.
  Лицо Гены вытянулось. Он побледнел. Дернулся и стал пробираться через толпу к выходу.
  - Пошли прочь! Убирайтесь! Достали уже! Это все из-за вас, из-за вас! Ненавижу...
  Ребята притихли от внезапной вспышки Гены. Махнули рукой и, продолжая пересмеиваться, вывалились из аудитории.
  Наступила тишина. Постепенно Никита успокаивался. Начинал осознавать, что стоит посреди опустевшего кабинета, обнимая неизвестную девушку, дважды спасшую его от насмешек толпы. От ее длинных волос исходил тонкий аромат. Она стояла не шевелясь. И держа руки на ее животе, парень был уверен в том, что она боялась дышать. Он заставил себя разлепить пальцы. Медленно выпустил.
  Она обернулась.
  - Спасибо, - промямлил он.
  - Не за что. Я совершенно нормально отношусь к однополой любви. Не презираю, не насмехаюсь. Все нормально.
  Он шумно выдохнул. Вот блин!
  - Меня зовут Никита.
  - А меня Маргарита, очень приятно.
  Она протянула ему руку, и он неуверенно пожал ее.
  - Знаешь, - он опустил голову. - ты мне не поверишь, но у меня нормальная ориентация. Просто Генка вбил себе в голову, что любит меня, вот и бегает. А я не хочу быть...
  Она засмеялась. Вытащила руку из его ладони и подошла к столу. Только сейчас он заметил разложенные тетради и книгу.
  - Правда...
  Она продолжала улыбаться, собирая вещи.
  - Нет, я на самом деле...
  Вскинув сумку на плечо, прошла мимо него. У двери обернулась.
  - Я верю. Иначе ты не стал бы рисковать жизнью и лезть через окно. Пока!
  Он смотрел, как за ней закрылась дверь.
  Рухнул на ближайший стул и закрыл лицо. Колени до сих пор тряслись.
  Кто-то зашел. Никита поднял голову и увидел Костика. На лице друга была кривая улыбка.
  - Ай, молодец! На этот раз ты чудом спасся. Хотя даже побег через окно мог не помочь. Нельзя же оставлять на месте преступления вещественные доказательства.
  Брови Никиты недоуменно поползли вверх. Усмехаясь, Костик протянул ему ручку.
  Вот дурак! Ни у кого больше такой не было. С большой желтой надписью ЛДПР, ее подарил ему Жириновский. Если бы ее нашли ребята, попробуй потом докажи что ты белый, а не черный!
  - Спасибо.
  - Да ладно. Пошли. Эту пару уже пропустим.
  
  * * *
  
  В руках была карта пациента. Никита задумчиво потер плотную белую обложку. С цветной фотографии на него смотрела молодая женщина. Маленькое худенькое личико, выпуклые глаза. Она казалась ранимой и хрупкой. Вот поэтому ее муж, здоровенный детина, не отходил от нее ни на шаг. Однако это не мешало ей носить большой живот, тянувший никак не меньше семи месяцев.
  Она неловко умостилась на кушетке и приподняла кофту.
  Врач, Козлов Владимир Евгеньевич, потер ладони и опустил на круглый твердый живот.
  - В тонусе, - пробормотал под нос. - Не хорошо.
  Супруг дернулся.
  - Доктор, я любые деньги... Только чтобы все хорошо, все нормально.
  Владимир Евгеньевич никак не отреагировал. Продолжал прислушиваться.
  - Так... - протянул недовольно. - Будем наблюдать. Как настроение, не нервничаете?
  Молодая женщина робко улыбнулась.
  Будущий папаша выпятил грудь и встрял:
  - Да вы что, доктор! Да я с нее пылинки сдуваю! Любому башку сверну!
  - Да вы успокойтесь, - Владимир Евгеньевич с укоризной посмотрел на него. - От ваших истерик тоже можно с ума сойти. Небось, не выпускаете никуда, строго в еде ограничиваете?
  Тот чуть не заплакал.
  - Как же это?.. На курорты вожу, каждый вечер в парке. Лучшие фрукты и витамины достаю...
  Врач тяжело поднялся и уселся за стол.
  - Будем наблюдать. Покой нужен. Чрезмерная забота тоже давит. И никаких курортов! Еще не хватало климат менять! И с фруктами поосторожнее, чтобы аллергии не было.
  Никита с усмешкой наблюдал за бледнеющим папашей. Супруга его спокойно лежала, ничем не выказывая беспокойства или волнения. А чего ей волноваться? За таким, как за каменной стеной. Даже зубы не даст почистить без своей помощи.
  - ...каждые две недели. - Владимир Евгеньевич поставил размашистую подпись и закрыл карту. - Если что - звоните.
  Муж стал трясти его руку и торопливо благодарить.
  - Ну, что вы! - громко запротестовал врач.
  Никита обернулся. В руки Козлова перекочевал белый конверт.
  - Спасибо, доктор. Спасибо.
  Дверь за ними закрылась.
  Владимир Евгеньевич кашлянул, потом сказал:
  - Никитка, сбегай за кофе.
  Аккуратно сложив полотенце, парень вышел в коридор.
  Вот так. За здоровье любимого человека каждый готов любые деньги отдать. Хотя от врача мало что зависит. Если случится что, то даже он не поможет. Он просто присутствует при естественном процессе, наблюдает. И получает за это бешенные деньги. В большинстве случаев все проходит нормально. Природа делает свое дело, а премию получает доктор. Ловко устроились.
  Никита нажал кнопку, и в автомате зашипело, забулькало. В картонный стаканчик полилась темно-коричневая жидкость. Запах поднялся вместе с паром, раздразнил. Подумав секунду, он надавил еще раз и подставил вторую чашку.
  По дороге в кабинет глотнул горячий напиток, обжигая язык. Хоть так. Пообедать вряд ли удастся.
  - Владимир Евгеньевич, - он поставил стаканчик перед доктором, закурившим дорогую сигару. - Можно я на перекур?
  - Ты же не куришь?
  - Уже курю.
  Врач выпустил туман ароматного дыма.
  - Инструменты в порядке? Ну, давай по-быстрому.
  Никита устроился на подоконнике. Достал новенькую пачку. Еще не открывал. Никогда сигарету в руки не брал. Вот она, первая, полезла из серебристого вкладыша. Он засунул фильтр в рот, неумело щелкнул зажигалкой. Горло сдавило. Задохнувшись, он закашлялся. Дым пошел в нос. На глазах выступили слезы.
  Вторая затяжка пошла лучше.
  Достав мобильник, он быстро нашел номер.
  - Да? - Костик ответил сразу.
  - Узнал телефон?
  - Ага, записывай, чувак.
  - Нечем, лучше SMSкой скинь.
  - Щас, лови.
  Через минуту телефон завибрировал. Никита с замирающим сердцем несколько раз прочитал заветные цифры. Номер оказался совсем несложным. Нажимая на кнопки, выбросил недокуренную сигарету в форточку. Гудки шли очень медленно. Им не было конца. Он успел почувствовать разочарование.
  - Да?
  Он замешался. Лихорадочно начал соображать, что сказать.
  - Алло!
  - А... Маргарита? - выдохнул, наконец.
  - Да... - неуверенно подтвердила она. - А кто это?
  - Никита. Ну, тот, кого ты вчера спасла. Дважды.
  В трубке засмеялись. Он расслабился. Она узнала.
  - Как ты?
  - Я? На работе. А ты?
  - А я в училище. У меня только что закончилась последняя пара.
  Никита почувствовал, как лоб покрылся испариной.
  - Ты... Ты свободна?
  На том конце наступило молчание. Ему показалось, что она отключилась. Посмотрел на дисплей, но связь продолжалась. Пиканье "минутки" отсчитывало время.
  - Алло? - не вытерпел он.
  - В каком смысле?
  Он понял, что задал не совсем корректный вопрос.
  - Э... Сегодня вечером?
  Она опять засмеялась.
  - Не тот выбрал. Надо сначала спросить про моего молодого человека, а уж потом про вечер.
  Он напрягся. Теперь в трубке стучало сердце.
  - На оба вопроса отвечаю "да".
  Он не поверил.
  - Что? - опять хохот. - Прости, я не расслышал...
  - Да!
  Он ликовал.
  - Где и когда?.. В смысле... Часов в восемь на Фрунзенской, в центре зала. Идет?
  - Отлично. Мне пора.
  - Да, конечно. Пока.
  Отключившись, он блаженно облокотился на стену. Глубоко вздохнул.
  Мир обрел краски.
  Улыбаясь, он достал сигарету и подкурил с ловкостью заправского курильщика.
  
  * * *
  
  Никита смотрел на помигивающий экран. В этот поздний час в чате никого не было. Разноцветные фразы не двигались. Он просмотрел список ников, но явного желания общаться в себе не обнаружил. Тихо играли всеми забытые Smiths. Он широко зевнул. Лучше лечь спать.
  Поднялся и стянул футболку. Кинул ее на спинку стула.
  Экран моргнул. Теперь в чате он был не один. Красными буквами высветился ник нового посетителя.
  Angel: Тук-тук!
  Никита насторожился. Растерянно провел пальцами по клаве.
  Angel: Есть кто живой?
  Пока он соображал, на экране выскочило:
  Angel: Ау...
  Никита прыгнул на стул и застучал:
  Bratishka: Есть. Ты кто?
  Angel: Одиноко блуждающий по сети. А ты?
  Bratishka: А я - скучающий перед компом.
  Angel: Прикольно
  Bratishka: Как дела?
  Angel: Нормально. Вот общения захотелось, а не с кем...
  Bratishka: Ты откуда?
  Angel: Отовсюду, но сейчас в Москве. Сижу на Арбате в Интернет-кафе, пью кофе из автомата... редкая гадость! 
  Bratishka: Дома не сидится?
  Angel: Ага, работы много. А тебя, значит, Никитой зовут...
  Пальцы Никиты застыли над клавиатурой. Он недоуменно перечитал еще раз последнюю фразу. Потом покрутил колесико мышки, просмотрев весь недолгий разговор.
  Bratishka: Я этого не говорил...
  Angel: Разве? А откуда тогда я знаю?
  Никита устало потер лоб. Похоже, голова уже не соображала.
  Bratishka: А тебя как зовут?
  Angel: Хм...
  Bratishka: Мне же интересно. Твой ник не говорит даже - парень ты, или девушка?
  Angel: А кто тебе нужен?
  Bratishka: Мне все равно. Хотя, ориентация нормальная.
  Angel: Извини, братишка, но тебе не повезло...  Хотя сложно сказать, к какому полу я отношусь...
  Bratishka: ???????? Ты...
  Angel: Нет, я не голубой, и не транс... Просто я не совсем человек
  Bratishka: Хм... и кто же???
  Angel: Не скажу...
  Bratishka: Я хочу узнать с кем общаюсь!
  Angel: Расслабься! Я белый и пушистый 
  Bratishka: Седой что-ли? 
  Angel: Я рад что ты не допытываешь. Прекрасное чувство юмора, но шутка старая 
  Bratishka: Тогда хоть сообщи сколько тебе лет, "неизвестное ОНО"
  Angel: Тоже сложный вопрос...
  Bratishka: Ты что, издеваешься?
  Angel: Вовсе нет. Щажу твои нервы.
  Bratishka: И все-таки...
  Angel: Много...
  Bratishka: Понятно. Вот мне скоро 21.
  Angel: Ну, я на пару миллионов лет тебя старше.
  Bratishka: ????? Заинтриговал. А вдруг ты - маньяк-убийца?
  Angel: К сожалению, нет. 
  Bratishka: К сожалению??? Сплошные загадки!
  Angel: Спасибо
  Bratishka: Это не комплимент!
  Angel: Все равно спасибо. Ладно, не могу больше болтать...
  Bratishka: Вот так, раздразнил интерес, и в кусты? 
  Angel: Угадал. В другой раз поговорим, а то тебе завтра рано вставать в больницу.
  Bratishka: ???????????????????????????????????????????????
  Angel: Спокойной ночи!
  Bratishka: Погоди! Откуда ты это узнал? Я точно не говорил!
  Bratishka: Эй, вернись! Мы что, знакомы?..
  Bratishka: Хватит прикалываться!
  Bratishka: Ау!..
  - Блин!
  Никита неохотно вылез из-за стола. Подвел стрелку к пуску, но передумал и не нажал. Оставил машину включенной.
  Стянул джинсы и плюхнулся на кровать. Периодически поднимал голову, вглядывался в экран. Но таинственный Angel не возвращался.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Из пальцев кровь, по колено в воде,
  Волны руками обнял.
  Думал уснуть в морской глубине -
  Ветер мой сон отнял.
  Выпив болотную душу из рек,
  Снова ушел горевать.
  Что я нашел для себя в тебе -
  Так и не смог понять.
  
  Костик встряхнул волосами, пригладил их и затянул резинкой в хвост.
  Никита ухмыльнулся:
  - Ты выглядишь как распутная женщина, а не как фельдшер со "скорой помощи".
  Он рассмеялся.
  - Ну, рассказывай, - разрешил Никита, разваливаясь на кособокой скамейке.
  В этот день они, наконец, выбрались на утреннюю пробежку. И теперь, мокрые, с отяжелевшими ногами, отдыхали на лавке. В выходной день, не смотря на ранний час, людей в парке было много. Но это совершенно не помешало ребятам стянуть футболки и демонстрировать свои бледнокожие тела.
  - Что рассказывать? - пожал плечами Костик. - Нормально. А! Вчера прикол был! Поехали с Толяном на вызов. Захожу... а в комнате темнота. Нифига не видно! На окнах одеяла висят, все закупорено, затыкано. Ужас. На диване бабка лежит, в шапке, в пальто. Я сажусь с ней рядом, спрашиваю: "Что вас беспокоит?" А она мне говорит: "Доктор, меня мучают ужасные гримасы!" Я чуть не упал! Представляешь? Гримасы!
  - Ну, и что ты сделал? - смеясь, спросил Никита.
  - Что-что, реланиум ей вколол, чтобы "ничего больше не беспокоило", и свалил.
  Они глотнули минералки.
  - Короче говоря, тебе в "скорой" нравиться.
  - Ничего так. Интересно.
  - Так ведь платят мало, - усмехнулся Никита.
  - Кто тебе сказал? Меня пока устраивает. К тому же есть кое-какие пути...
  Никита театрально всплеснул руками.
  - И не стыдно тебе?
  - А чего стыдного-то? Все законно. Многие так зарабатывают.
  - Как так?
  - Трупы продают.
  Проходившая мимо девушка шарахнулась в сторону и косо посмотрела на полуголую парочку на скамейке.
  - Что за бред? - опешил Никита.
  Костя засмеялся.
  - Почему бред? Выезжаешь на вызов, а пациент того... Ну, а ты и говоришь родственникам, что мол надо сообщить... вызвать труповозку... И т.д., и т.п. А иначе приедет агент из ритуальных услуг и возьмет дороже. Короче говоря, потом с тобой делятся выручкой.
  Никита содрогнулся.
  - Это отвратительно. И сколько трупов ты... продал?
  - Я? Ни одного. На самом деле за такой возможностью все гоняться. На чужом несчастье заработать хотят.
  - Блин! Все настроение испортил.
  Костя отмахнулся.
  - Да, ладно тебе! Подумаешь...
  - А другим способом заработать нельзя?
  - Можно, конечно. Ничто не лишнее. Это только ты у нас, романтик, даже чаевые не берешь. Хотя это всего лишь благодарность за хорошую работу, за внимание.
  - И не собираюсь, - угрюмо ответил Никита, и натянул помятую футболку. - Любую работу надо делать хорошо. И внимание уделять тоже. За что же благодарить? Это наша обязанность.
  Костя вздохнул.
  - Эх, когда же ты поумнеешь? Ну, ладно, жизнь научит и чаевые брать, и трупы продавать. На одном оптимизме далеко не уедешь.
  - Зато совесть будет чиста.
  - Откуда она у тебя вдруг взялась? - засмеялся друг.
  - Да иди ты...
  Никита почувствовал, как на поясе завибрировал телефон. Сердце подпрыгнуло. Это было SMS от Маргариты.
  - Что там? - Костя тоже склонился над маленьким экраном.
  - Вот это да... - помрачнел парень.
  - Дай прочитать, мне не видно. - трубка перекочевала к Косте.
  Несколько мгновений они вникали в содержание сообщения, невольно соображая, не шутка ли это. Потом Костя посмотрел на часы. Влез в футболку, автоматически разглаживая складки.
  - Что будем делать? - растерялся Никита.
  - Как что? - Костик поднялся со скамьи. - Ехать надо, разбираться.
  - Ты со мной? - с надеждой спросил парень.
  Друг фыркнул.
  - Конечно, а то ты, самоотверженный наш, следом прыгнешь. Какой у него этаж?
  - Двадцать второй, кажется...
  Спрятав телефон, Никита подскочил.
  - Помчались. Сейчас сядем на маршрутку.
  - Далеко до него ехать? - Костян пошагал вперед, выбрасывая по дороге пустую бутылку.
  - Минут двадцать пять... Мы не успеем!
  Костя выругался и побежал. Никита следом.
  
  * * *
  
  Никита раскачался и ринулся вперед. Удар всем корпусом по дерматиновой обшивке ничего не дал.
  - Дай я! - Костя отпихнул его, и с силой пнул по замку.
  Задвижка разорвала высохшее дерево, и вырвалась наружу. Дверь распахнулась, и со всего маху врезалась в стену.
  - Генка! - закричали они.
  И остолбенели. В коридоре, на мягкой табуретке стоял Гена. В его руках дрожала бельевая веревка.
  На полу валялась разбитая косметика. Ковер поблескивал перламутровыми крошками теней. Белая пудра осела на аккуратно расставленной обуви. В воздухе витал сильный аромат духов. Мелкие осколки валялись у стены, по обоям растекалось благоухающее пятно.
   Гена уставился на них глазами загнанного зверя. Покрасневший нос всхлипнул.
  - Убирайтесь! - крикнул он. - Пошли вон!
  - Гена... - пискнула Маргарита, прикрыв рот.
  - Заткнись! - он затрясся. Лицо скривилось.
  Никита сделал шаг вперед.
  Гена спрыгнул с табурета:
  - Нет, нет! Не подходи ко мне, чудовище! Не подходи!
  Он бросился на кухню. Звук распахиваемого окна заставил ребят выйти из оцепенения. Они сорвались с места.
  - Геночка, Гена! - причитала Рита.
  - Остановись, придурок! - зарычал Костя.
  Но тот уже забрался на подоконник.
  Двадцать второй этаж.
  Никита протянул к нему руку.
  - Гена, чем ты расстроен? Что случилось? - он старался, чтобы голос не трясся. - Расскажи нам, ведь мы твои друзья.
  - Кто? - захлюпал тот. - Кто мои друзья? У меня нет ни друзей, ни любимого. Я ничто! Я пустое место! Я... придурок!
  Он убийственно взглянул на Костика, и тот отвернулся, пробормотав ругательство.
  - Мы твои друзья, - вкрадчиво произнес Никита, незаметно придвигаясь ближе. - Мы переживаем за тебя. Иначе не пришли бы сюда.
  - Вы пришли, чтобы посмеяться! Все надо мной смеются!..
  - Это не правда! - воскликнула Маргарита, и Костик шикнул на нее.
  Никита не сводил глаз с сокурсника.
  - Генка, давай поговорим, - предложил он.
  Тот заломил руки, и ребята напряглись, опасаясь, что он не держится.
  - О чем нам разговаривать? О чем? Тем более с тобой, предателем! Я жил мыслями о тебе, о нас, о нашем счастье. А ты плюнул мне в душу. Растоптал мою любовь. Я же ранимый... - последние слова он промямлил уже сквозь рыдания.
  - Но я же не давал тебе повода, - произнес Никита. - Посмотри на меня! Я самый обыкновенный парень. Ничем непривлекательный даже для девушек, не то что...
  - Это не так, милый! - глаза Гены прояснились от слез. - Ты очень хорошенький! Посмотри, какие у тебя хорошие длинные волосики, миленькая бородка. Она тебе очень идет!
  Глаза Гены увлеченно заблестели. Он свесил одну ногу с подоконника. Ребята боялись дышать.
  - Неужели мы не заслуживаем любви? Чем мы хуже других?.. Нет, нет! Не говори ничего! Не разбивай мне сердце! Я понимаю. Ты любишь женщин. Тебя тянет к ласковому, ранимому существу. Но ведь я тоже такой. Неужели я не могу рассчитывать хотя бы на твою дружбу?
  Никита шумно выдохнул.
  - Гена! Я же сказал, что мы твои друзья! Я никогда не отворачивался от тебя, не отталкивал. Все эти годы мы прекрасно общались. Зачем ты все усложняешь?
  - Потому что... потому... я... любил тебя... - закрыв лицо руками, он зарыдал в голос.
  Свернулся калачиком, поджав ноги. Плечи затряслись.
  Маргарита тихонько сказала Косте:
  - Надо вызвать псих бригаду.
  Он отшатнулся.
  - С ума сошла! Да потом знаешь, какая огласка будет? В училище сообщат, на работу, родителям. Он же потом не сможет нормально жить, его на учет поставят.
  - Но ведь надо что-то делать...
  - Вколем четыре кубика реланиума, он успокоится.
  Никита осторожно подошел к окну. Боясь упустить возможность, обнял парня. Пальцы торопливо вцепились в ворот домашнего халата.
  Гена дернулся, отстраняясь:
  - Уйди!.. - взмахнув руками, он сильно отклонился и повалился из окна.
  Маргарита закричала.
  Костик одним прыжком оказался рядом с другом и впился в махровую ткань. Вдвоем с Никитой они подтянули парня обратно. Внизу открывался головокружительный вид.
  Тот лихорадочно цеплялся им за руки, оставляя следы ногтей на коже. Втащив его в комнату, все трое повалились на пол. Тяжело дыша, облокотились о батарею.
   Рядом рухнула Рита, и, всхлипывая, повисла на шее Никиты и Костика. Те загребли в объятия Гену.
  Прислонившись друг к другу головами, они вчетвером сидели на полу, крепко сцепив руки, и слушая затихающее сердцебиение.
  
  * * *
  
  - Эй, детки!
  Никита обернулся. Компания бритоголовых ребят подходила к ним.
  - Ты их знаешь? - с надеждой спросила Маргарита.
  Не отвечая, он обвел глазами переход. Никого. Слишком поздно для нормальных людей.
  - Хардкор... - похабно ухмыляясь, протянул небритый тип.
  Никита похолодел. Выложенные светло-коричневой плиткой стены начали съезжаться. Он почувствовал, как Рита вцепилась ему в локоть.
  Убежать они не смогут. Да и перед девушкой неудобно. Отбиться от четверых тоже нереально. Что делать?
  - Никита... - она потянула его дальше. Голос дрогнул.
  Подчиняясь, он пошел вперед. За спиной раздались смешки. Шаги ускорились.
  - Куда же вы? - слова сопроводил свист. - Постойте!
  Они не оглянулись.
  - Стой!
  Послышались шаркающие шаги. Их догоняли.
  - Бежим? - выдохнула Маргарита, заглядывая ему в глаза.
  Он неохотно кивнул. Но даже двинуться не успел, как на плечо упала тяжелая рука. Пальцы загребли его воротник и развернули. Маргариту дернули куда-то в сторону. Она взвизгнула, и замолчала.
  Толстомордый парень подтянул к себе оцепеневшего Никиту и прошипел:
  - Деньги у нас кончились. Не одолжишь?
  Никита с трудом отцепил его руки от своего воротника. Хулиган выпустил его, недоуменно заморгав. Его сбило с толку спокойствие этого тощего паренька.
  - Я бы с радостью, но сам на мели. - холодно ответил тот, нащупав глазами Маргариту. Она вжалась в стену, прикрыв рот рукой. Ее никто не трогал. Хорошо.
  Несколько мгновений хардкорщик въезжал в сказанное. Постепенно смысл доходил до него, проблуждав в пустой голове добрую часть времени. Глаза налились кровью. Небритые скулы заходили ходуном.
  - Ты, чё, урод! - растягивая звуки, пролаял он. - Не понял меня?
  Никита, сдерживая дрожь, шагнул к девушке.
  Грубая ручища, ударив в грудь, пригвоздила его к стене. Затылок бухнулся о плитку. В голове сразу зашумело.
  - Деньги давай, ...
  Никита сквозь навернувшиеся слезы смотрел в безумные глаза хулигана. Кулак продолжал давить в грудную клетку. Больно.
  Тот вываливал на него гору отборного мата, при этом свободной рукой начав обшаривать карманы.
  - У меня нет денег, - как можно спокойнее повторил Никита.
  - На бабу свою все потратил?.. - звериные глаза метнулись в сторону Маргариты. - Ну, ты и...
  Стоявший ближе всего к девушке, тряхнул ее и прорычал:
  - Золото снимай, б...!
  Все. Дальше терпеть нельзя.
  Как там в Библии? Ударили по одной щеке, подставь другую? Ну, на фиг! Может это и верно, но не тогда, когда на тебе ответственность за другого человека. Иначе так все бы наши воины сразу полегли, не убив ни одного врага. А им надо было семьи защищать. Вот сейчас как раз такой случай.
  Напрягшись, Никита отпихнул своего обидчика, и сразу же впечатал кулак под подбородок. Костяшки пальцев взвыли. У того клацнули зубы. Он шарахнулся в сторону, и повалился на пол. Его соратники на мгновение опешили, потом зашевелились.
  - Ах, ты,...! - заорал он, ощупывая челюсть. Вскочив на ноги, бросился на парня.
  Про Маргариту сразу забыли. Ну, и Слава Богу!
  Никиту ударили в живот. Ногой. Беспощадно.
  Всхлипнув, он согнулся пополам.
  Схватили за грудки и, подтянув вверх, смазали кулаком по лицу. В глазах потемнело. От боли засверкали искры.
  Тумаки посыпались со всех сторон. То сильные, то обидные оплеухи. Видно, кто-то был опытным уличным бойцом, а кто-то только недавно прибился к компании. Потом будет рассказывать, какие мощные удары он наносил. Так, что кровь по стене...
  Никита упал, вжался щекой в холодный пол.
  В потрясенное сознание ворвался оглушительный звук свистка.
  Надежда вспыхнула, но тут же была сбита ногой в ребра.
  Закашлявшись, он сплюнул сгустки крови. Грудь разрывалась. Скрючившись, попытался подняться, но глаза застилала пелена. Он ничего не видел.
  Чья-то рука коснулась лица, и острая боль пронзила скулу. Он застонал.
  То, что происходило над головой, мало его волновало. Крики, звуки резиновых дубинок, глухо выбивающих смирение из тел хулиганов. Те что-то злобно кричали, угрожали. Постепенно шум отдалялся. Похоже, здесь разбираться не хотели.
  Ему помогли сесть. Откинув голову, он продолжал сплевывать кровь. Она текла из носа по подбородку, пачкая футболку.
  - Где болит, где? - в голосе Маргариты сквозил страх. Однако она хорошо держалась.
  Касания платка были мучительными, но он терпел, сцепив зубы.
  С трудом разглядел над собой темную фигуру.
  Мент свысока посмотрел на него и заключил:
  - Жить будет.
  - И это все? - возмутилась Маргарита. - Вы что, не видите? Ему медицинская помощь нужна! А вдруг что-то сломано?
  Парень в форме замахал руками.
  - Не-е! На улицу его проводите. Там оклемается.
  - Дайте аптечку! Я сама медик! - она встала в позу, уперев руки в бока.
  - Ну, вот видите, как хорошо, - пожал плечами тот. - а аптечки у нас нет. Здесь медпункт недалеко.
  Маргарита проследила в указанном направлении. Под большой белой вывеской с красным крестом находилась наглухо закрытая дверь. И дело не в том, что сейчас полночь, и ничего не работает. А в том, что эту потертую дверь, с заржавелым замком явно не открывали очень давно.
  - Вы что, издеваетесь?!? - прорычала Рита.
  - Ладно, дамочка, без истерик! - поднял руки, словно защищаясь, мент. - А то загребу вас за неуважение к правоохранительным органам.
  - Вот именно что органам, и больше ничего!
  Она демонстративно отвернулась, и опустилась рядом с Никитой.
  Потоптавшись рядом, парень сказал:
  - Ну, как я понимаю, взять они ничего не успели... Свидетелями лучше не соваться. Мало ли что... Всего хорошего.
  Откозырнув, он потопал следом за ожидавшим напарником.
  - Да пошел ты... - проворчала девушка.
  Никита попытался улыбнуться, но все лицо горело, и ничего не получилось.
  - Сможешь иди? - сурово спросила Маргарита.
  Наверное, так медсестры на фронте не позволяли раскисать раненным солдатам. Жалость могла их убить.
  Он утвердительно промычал в ответ.
  Она закинула его руку себе на шею и потянула. Сильная. А с виду такая хрупкая...
  Почему ему так не везет? Неприятности преследуют на первых свиданиях. А ведь начиналось все так хорошо.
  Завтра он встанет с заплывшим лицом. Левый глаз будет совсем закрыт. По всему телу ссадины и синяки. Хорошо хоть ничего не сломали. Хардкор...
  Похоже, первого поцелуя он сегодня не получит. Вот блин!
  А вдруг она посчитает его трусом?
  Маргарита, словно угадав его мысли, мягко сказала:
  - Ты умница. Не лез в драку, сохранял спокойствие до самого конца. Не всякий обладает такой выдержкой!
  Он застонал, а про себя подумал: может все-таки будет поцелуй?
  - И как земля таких подонков носит? - продолжала она, зло пиная под ногами брошенный одноразовый стаканчик. - Сволочи! Надо же так изуродовать невинного человека...
  Он вздохнул. Жалость хорошо, но хочется большего.
  - Дома сейчас лед приложи.
  Он слабо кивнул.
  Поцелуя не будет. Ну, и поделом, нечего из себя героя корчить. Это только в кино все хорошо заканчивается. Там прожектор потух, грим сняли, и все. А здесь теперь больничный брать придется.
  Угораздило.
  
  * * *
  
  Мама осторожно приоткрыла дверь. Комната оказалась залитой голубым светом. Экран компьютера помигивал, освещая согбенного над клавиатурой сына. Его волосы торчали в разные стороны. Словно он поспешно вскочил с постели. Пальцы отбивали торопливый такт. Кнопки стучали дробью. Он не поднимал головы.
  Тихонько выдохнув, мама вышла в темный коридор. Под дверью помигивало синее свечение.
  Ему рано вставать. Опять не выспится. Но упрекать не стала.
  Если бы она подошла к нему, то обнаружила, что глаза сына закрыты. Лицо расслабленно, дыхание глубоко и ровно. Он спал.
  На экране выбиваемые буквы склеивались в слова, потом в предложения и фразы. Его ник "Bratishka" чередовался с "Angel". Беседа была бурной. Строчки поспешно двигались вверх, разрисованные смайликами.
  Bratishka: если личная жизнь не заладилась - это надолго
  Angel: я так не думаю... оглянись вокруг: жизнь прекрасна! 
  Bratishka: хм...
  Angel: аромат любви носится по воздуху и дурманит... не хуже конопли
  Bratishka:  сравнил
  Angel: а что? Те же симптомы: головокружение, учащенное сердцебиение, обильное потоотделение...
  Bratishka: а к несчастной любви это тоже относится?
  Angel: это уже передозировка запахом, отравление. Надо подышать свежим воздухом, без духов, и все пройдет
  Bratishka: после таких ароматов остается горечь и разочарование 
  Angel: у-у! совсем закис!
  Bratishka: да...
  Angel: а чего ты хочешь? Постоянства? Семьи, детей?...
  Bratishka: вообще-то... да
  Angel: С ума сошел! Кому это надо? Дыши полной грудью! Отдыхай! Будь независим!
  Bratishka: уже не хочется никакой свободы
  Angel: ??? хотя, понимаю. Когда человек одинок - ему хочется близости. А когда нет - свободы. Человеческое существо неблагодарно...
  Bratishka: возможно, но хочется душевного тепла, ласки... и секса 
  Angel: Я думал мы о любви говорим
  Bratishka: А это не одно и тоже?
  Angel: Не-а, совершенно разное
  Bratishka: Да ладно... Ты что, с другой планеты?
  Angel: То действо, которое вы называете "сексом", ничего общего с любовью не имеет
  Bratishka: Хм...
  Angel: Плотские отношения по пьянке, в сигаретном дыму и полутьме ночных клубов... фу!
  Bratishka: Ну, ты и описал! Все же совсем не так!
  Angel: А как?
  Bratishka: Музыка, цветы, свечи...
  Angel: Мальчик, ты что, с другой планеты? 
  Bratishka: Да, я переборщил с романтикой, признаю. Но не так же как ты описал
  Angel: Каждый по-своему получает удовольствие  Просто от любви можно получить еще больше
  Bratishka: согласен. Только где она, эта любовь?
  Angel: Не веришь в любовь? Может, хочешь в монастырь? 
  Bratishka: нет, спасибо
  Angel: отлично, потому что большинству смертных там делать нечего. Это бремя для избранных
  Bratishka: Ну, началось. Матрица какая-то.
  Angel: Несчастная любовь тоже для особо одаренных.
  Bratishka: 
  Angel: не смейся. Что такое "несчастная любовь"? Вдумайся! Любовь - это свет, радость, улыбки. Они не могут быть темными, грустными и хмурыми. Темного света не бывает. Так же как горячего снега, или сухой воды. Это нелепость, каламбур, игра слов. Если у пары несчастная любовь, то это не любовь вообще.
  Bratishka: ???
  Angel: любовь действует на человека, освещает его, палит острые шипы гордыни и самолюбия. Она совершенна.
  Bratishka: Ну, развел демагогию 
  Angel: стараюсь
  Bratishka: Почему же тогда отвергнутый человек любит и страдает?
  Angel: любовь не умеет страдать
  Bratishka: Да?!? Скажи об этом кому-нибудь другому! 
  Angel: тише, тише! Конечно, больно быть отвергнутому. Тут уж ничто не поможет, даже коньяк 
  Bratishka: 
  Angel: но это ранение нашего тщеславия. Как это - меня бросили?!? Да я же лучше всех... она еще пожалеет об этом!
  Bratishka: Человеку плохо, кажется что жизнь катится под откос. Он готов как собака лежать у ног своего кумира и преданно смотреть в глаза
  Angel: н-да...а если попробовать переключиться на другого? Это самый действенный способ
  Bratishka: Не интересно. Вокруг все пресные, несимпатичные... никакие
  Angel: Понятно. Если все так запущено, тогда все средства хороши
  Bratishka: Даже секс? 
  Angel: Лучше не надо. Это уже похоже на месть.
  Bratishka: Кому? Своему кумиру?
  Angel: Нет
  Bratishka: Мне самому? Доказать, что я не так уж плох?
  Angel: Не совсем. Тому, кого ты используешь. Он будет чем-то вроде громоотвода. Мусорным ведром, плевательницей. Ты утрешь им слезы, и потом решишь, что на этом он свою миссию выполнил. Тебе полегчало, но ты ввергаешь в бездну совершенно невинное, доверившееся тебе существо. Вспомни Сент-Экзюпери
  Bratishka: "Мы в ответе за тех, кого приручаем"?
  Angel: Верно. И не дай Бог этот человечек в тебя влюбится!
  Bratishka: Ну... это уже его проблемы. Сердцу не прикажешь.
  Angel: Оставишь, и уйдешь?
  Bratishka: Да, потому что люблю другую.
  Angel: Так нельзя. Это чудовищно.
  Bratishka: Как же быть?
  Angel: Очень просто. Тебя бросили? Стерпи. Сожми зубы, кусай пальцы. Напейся, накурись, наглотайся успокоительного. Но терпи. И не пользуйся ничьими твердыми плечами
  Bratishka: Но ведь мне будет плохо одному
  Angel: Будешь навязываться - будет хуже.
  Bratishka: понятно...
  Angel: в любом случае, все что ни делается, все к лучшему
  Bratishka: Это так говорится
  Angel: Это так на самом деле
  Bratishka: И охота тебе умничать?
  Angel: Люблю философствовать
  Bratishka: я тоже. Спелись 
  Angel: ты вот что, спать ложись. Завтра голова лучше соображать будет
  Bratishka: Ок! Спасибо, что выслушал
  Angel: Не за что. Обращайся
  Bratishka: Пока
  Angel: Давай
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Так и брожу с той поры я по свету,
  Много я видел смертей,
  Черен лицом, ощетинившись ветром
  Распугивал взглядом людей.
  Встретился с тем перехожим калекой
  Что нашептал мне в ночи,
  Больше не будет ни взгляда, ни вскрика,
  Голос теперь замолчит.
  
  - А, Никитос! - Джонс плюхнулся рядом с ним на парту. - Ну и видок у тебя! Тебя что, трамваем переехало?
  Никита пожал плечами и отвернулся.
  - У-у! Как все запущенно! - протянул парень. Пошарил в кармане, и извлек пачку. - Покурим?
  Никита хмуро взглянул на белую трубочку.
  - Здесь нельзя...
  - На улице, конечно, - ухмыльнулся Джонс. - Совсем с ума сошел! Пошли.
  Неохотно поднявшись, Никита потащился за сокурсником. Тот пружинисто шагал, успевая по дороге одаривать приветствиями попадавшихся студенток. А незнакомых провожал насмешливым взглядом, оценивая размеры бедер и груди.
  Парень поморщился. И откуда он берет энергию? Все нипочем.
  Вот у него все болело после вчерашнего "свидания". На человека не похож. Глаз заплыл, везде ссадины и синяки.
  Быстро подкурив, Джонс бросил ему черную зажигалку. Никита, не ожидая, неловко поймал. Несколько раз чиркнул, не отрывая взгляд от огонька.
  - Ой, дурак... - покачал головой приятель. - Я давно знаю, что у тебя крышу снесло, но чтобы настолько...
  Никита молча затянулся и медленно выпустил дым.
  - Ты за этим пришел? Опять глумиться?
  Джонс вдруг серьезно посмотрел на него.
  - Нет. - на что тот недоверчиво ухмыльнулся. - Честно. Я сегодня узнал про Генку, и... короче. Ты молодец.
  - Да ладно... - фыркнул Никита.
  - Я серьезно. Как ты узнал, что он такое задумал?
  Парень взглянул на сокурсника, оценивая насколько можно тому доверять. Но глаза Джонса были ясными, без обычной насмешки.
  - Рита прислала сообщение. Генка видел нас тогда в аудитории, и решил, что она меня у него отбила. Тем утром он позвонил ей и обвинил во всех своих несчастьях. Она, перепуганная, сразу же написала мне.
  Джонс потер лоб.
  - Н-да... Ну и дела делаются. Я даже не думал, что он настолько переживает. Если бы... Ну, не доставал бы его так... Я виноватым себя чувствую, понимаешь?
  - Разве ты умеешь что-то чувствовать? - съязвил Никита.
  Но тот пропустил насмешку мимо ушей.
  - Короче... Слава Богу все хорошо закончилось! У меня день рождения завтра, я приглашаю всех в клуб.
  - Поздравляю. - буркнул Никита.
  - Я тебя приглашаю.
  Парень усмехнулся.
  - Какая честь!
  - Слушай, хватит! - окурок полетел в кусты. - Я понимаю, что у нас были не самые теплые отношения. Но, надо когда-то все менять. Как считаешь?
  Тот пожал плечами.
  - Хватит хандрить, и подваливай на вечеринку. Буду ждать. Ок?
  Никита покачал головой. Джонс потер ладони.
  - Вот и отлично. Встречаемся завтра в девять у моего подъезда. Адрес ты знаешь.
  Взмахнув, он развернулся и пошагал прочь.
  Никита стоял, размышляя о столь резкой перемене. Потом окликнул его. Джонс повернулся.
  - Почему? - спросил Никита. Больше ничего в голову не пришло, и он соображал, понял ли тот, о чем он спрашивает.
  Джонс понял. Перестав улыбаться, сунул руки в карманы и посмотрел себе под ноги. Подбирал ответ.
  - Я, правда, очень сожалею о случившимся. Но... Я еще хотел тебя предупредить.
  - О чем?
  - О Маргарите. Понимаешь, она не такая скромная и хорошая, как кажется.
  - Слушай, ты!.. - зарычал Никита.
  - Ты не понял. Она кидает всех парней. Доведет до белого каления, а потом... Меня она тоже бросила. - кривая ухмылка расползлась по его лицу. - Добро пожаловать в клуб неудачников!
  Не вынимая рук, он развернулся и пошел дальше.
  Никита сплюнул и побрел в аудиторию.
  
  * * *
  
  Белая дверь неожиданно с грохотом распахнулась и врезалась ему в голову. Никита вскрикнул, едва не свалившись. Схватился за ушибленный нос, почувствовав, как тот занемел и выпустил алую струйку.
  Его, шипящего от боли, обхватили чьи-то руки. И голос Анны Павловны запричитал:
  - Ой, прости, моя лапочка! Я не хотела. Вот дура старая! Никитушка, живой?
  Он отлепил пальцы от лица и посмотрел сквозь слезы на старушку.
  - Все нормально, Анна Павловна.
  Она всплеснула руками.
  - Ах, ты! И так покалечен, а я еще добавила. Аж кровь пошла! Вот огрела ребенка!..
  Уворачиваясь от морщинистых рук, он прервал ее охи-ахи:
  - Что случилось? Все кричат, и носятся как угорелые.
  Старушка погрустнела.
  - Да тут нехорошее дело вышло. Ох, не хорошее. Нельзя так с дитем. Господь все видит!
  Она поджала губы.
  - А где Владимир Евгеньевич?
  - Где, где... - заворчала Анна Павловна. - В кабинете заперся. Ирод...
  Последнее слово пробормотала еле слышно, но Никита понял.
  Крики из холла стали громче.
  - Я умоюсь пойду.
  - Иди, сынок, иди. Прости меня неуклюжую...
  - Ничего страшного, Анна Павловна.
  Прижав салфетку к носу, Никита двумя прыжками преодолел лестницу, и выскочил в широкую приемную.
  Несколько врачей в белых халатах что-то доказывали вопящему мужчине. Тот махал руками. Раскрасневшееся лицо было искажено яростью.
  - ...дыра это, а не клиника!
  Никита вспомнил этого человека. Он совсем недавно приходил на прием вместе с супругой. Что произошло?
  Тут он заметил вжавшуюся в сторонке маленькую женщину. Обеими руками она придерживала большой живот и выделялась в орущей толпе спокойствием. Правда, лицо ее было бледным и периодически искажалось гримасой боли. Похоже, у нее начались схватки.
  - Если у вас нет родильного отделения, то отвезите ее куда-нибудь! - рычал муж. - В конце концов надо было договор заключить!..
  - Но в Уставе клиники не предусмотрено...- стараясь говорить увереннее, ответила регистраторша.
  Никита отбросил окровавленную салфетку и пробрался к будущей матери. Схватил первое попавшееся кресло-каталку.
  - Присаживайтесь, - придерживая ее, помог усесться.
  Молодая женщина дрожала. В этой суматохе никто даже не обращал на нее внимания.
  - Сволочи! - прошипел Никита и вытащил мобильник.
  - Да? - отозвался Костик.
  - Дежуришь сегодня? - сразу перешел к делу.
  - Ну, да. Я же вчера...
  - Прыгай в машину, и мчись ко мне в клинику. - Никита не дал договорить.
  - Что случилось?
  - Женщина рожает.
  Костик шумно дыхнул в трубку.
  - Я же не могу так сорваться. Надо в диспетчерскую сначала позвонить, официальную запись сделать...
  - Костян!
  - Что? Я-то тут при чем? Не мои же правила! Диспетчеру звони! Давай!
  Никита сбросил вызов и набрал две цифры.
  - Где этот ваш специалист хваленный?!? - взревел клиент, имея в виду Козлова Владимира Евгеньевича.
  - Он занят, - мямлила женщина.
  - Позовите его, или я разнесу на... вашу клинику!!!
  Кто-то пискнул:
  - Позовите охрану.
  Сказано это было скорее для усмирения бунтаря. Поскольку единственный охранник Центра топтался тут же, нервно дергая пояс. Он разумно не вмешивался, полагая, что претензии клиента оправданы. Но при этих словах подтащился к толпе и коснулся руки мужчины. Тот дернулся.
  - Я тебе трону! - набросился на стража порядка. - Я тебе ща морду разобью!
  - Уважаемый, - вступила в разговор терапевт, - вместо того чтобы скандалить, везите супругу в ближайший роддом. Время не ждет...
  - Куда везти?!? - в отчаянии прокричал муж. - Как будто я каждый день по роддомам катаюсь!
  Роженица вдруг вцепилась в руку Никиты. Он стойко выдержал впившееся в кожу ногти. Через несколько мгновений давление ослабло, схватка миновала.
  Осторожно высвободившись из ее трясущихся пальцев, Никита подошел к клиенту.
  - Через несколько минут приедет "скорая".
  Наступила тишина. Все посмотрели на медбрата.
  - Что? - переспросил муж.
  - Я вызвал "скорую", скоро она будет здесь, - вкрадчиво повторил Никита. - Не беспокойтесь.
  Медленно лицо мужчины разгладилось. Некоторое время он сверлил взглядом парня, потом молча обернулся к жене. Она постаралась выпрямиться и вымучила улыбку. Он опустился перед ней на корточки и взял маленькую ладошку.
  - Слышала, любимая? Сейчас приедет "скорая". Все будет хорошо. Не больно?
  Она покачала головой, но в глазах блеснули слезы.
  Никита восхитился ее выдержкой. Сильная женщина. Тяжело ей сейчас. Мало того, что терпит боль и страх, так еще надо поддерживать супруга, успокаивать его и улыбаться.
  Стеклянные двери разъехались, и в холл прошагал молодой человек в светлом костюме медбрата. В руке компактный чемоданчик. Длинные черные волосы собраны в хвост. В левом ухе сверкнула серьга.
  - Костян! - Никита шагнул к другу, протягивая руку.
  - Здорово, чувак! - ответил тот. - Ого, какой ты красавчик! Где это тебя так задело?
  - Потом! Делом займись.
  Через несколько минут машина "скорой" с визгом отъехала. Темно-зеленая "ауди" рванула следом.
  Сотрудники Центра вернулись в холл и разбрелись по кабинетам. Их возбужденные голоса еще долго раздавались в коридорах.
  Никита остался на улице.
  Поднявшийся резкий ветер бил в лицо.
  Он задумчиво смотрел на прохожих, прокручивая в голове события последнего часа.
  Посеревшее небо разрыдалось обильным дождем.
  Встав под козырек крыльца, он смотрел на падающие струи.
  Телефон промурлыкал о том, что пришло сообщение. Нажав на "прием", прочитал: "Ты почему деньги не взял?"
  Понятно. Значит, роженицу доставили в отделение. Все довольны. И благодарность за услугу превзошла всякие ожидания.
  Никита вздохнул, и направился внутрь.
  - Ивин, ты куда собрался? - окликнул его Козлов, увидев переодетым.
  - Домой, - просто сказал Никита, всовывая наушники. - До свидания.
  Врач посмотрел на часы и протянул:
  - До окончания рабочего дня...
  Никита обернулся:
  - У меня здесь больше не будет рабочих дней, Владимир Евгеньевич.
  Из процедурной вышла санитарка.
  - До свидания, Анна Павловна, - произнес Никита и нажал play.
  Он уже не слышал, как старушка, сурово посмотрев на доктора, сказала:
  - Иди, Никитушка, иди. Нечего делать в этой шараге.
  Вскинув морщинистый подбородок, она гордо удалилась в процедурку.
  
  * * *
  
  Дверь, наконец, раскрылась. На пороге возникла немолодая женщина. Одной рукой она приглаживала взбитые после сна волосы, другой натягивала ворот халата. Хмуро посмотрела на незваных гостей. На сына, безвольно повисшего на их плечах, и поджала губы.
   - Здрасьте, теть Лен! - радостно улыбнулся Джонс. - Никите спать пора.
  Она кивнула и посторонилась.
  Ребята втащили тело через коридор, собрав по пути ковровые дорожки, и опустили на постель. Стянули кроссовки.
  Мама распахнула форточку.
  - Спасибо, - сказала она, не сводя глаз с сына, спящего с открытым ртом.
  - Не за что, пусть отдыхает.
  Джонс шлепнул Никиту по щеке:
  - Давай, мужик, отоспись!
  Тот что-то промычал.
  Ему снилось небо. Нежно-голубого цвета, украшенное белоснежными кучерявыми облаками. Стаи птиц срывались с изумрудных деревьев, и взмывали ввысь. Все вокруг было залито ярким солнечным светом.
  - Дождь будет. - произнес за спиной знакомый голос.
  Никита обернулся, но никого не увидел. Только высокие деревья поскрипывали под внезапно поднявшимся ветром. Ветви шевелились.
  "Показалось," - решил он.
  - Не показалось, - послышалось снова. - Каждый раз ты списываешь мои слова на "показалось".
  Никита крутанулся.
  - Кто здесь? - прислушался к ветру.
  Ответ последовал не сразу.
  - Ты называл меня по-разному: совестью, внутренним голосом, белой горячкой... Но только не настоящим именем.
  Никита озирался, но никого не видел.
  - Я сплю... - пробормотал он.
  - Да, верно. - подтвердил голос.
  Вдруг все вокруг изменилось. Небо затянулось темно-серыми тучами. Зеленая трава поникла и помрачнела, превратилась в камни. Деревья застыли и облысели. Теперь стояли, скривившись, тыча голыми ветками. Ветер похолодел. Он обдал лицо Никите песочной струей. Впился мелкими крупинками в глаза.
  Он кулаками растер веки. Сквозь выступившие слезы посмотрел на длинную молнию, рассекшую горизонт.
  - Нравится пейзажик? - раздался шепот над самым ухом.
  - Нет...
  - Странно, - голос стал шипящим. - Это ведь твой внутренний мир. Ты существуешь в нем каждое мгновение своей жизни.
  У Никиты по спине прошла ледяная волна.
  - Ты старательно вырываешь нежно-зеленые слабые ростки своих добрых дел. Губишь деревья, вырывая с корнями светлые чувства. Подсыпаешь камней черствости и неприязни. Не любишь жизнь?
  - Люблю! - возмутился парень и резко развернулся. Никого. - Да что со мной?
  Под ногами заплясал пыльный вихрь.
  - Кто ты? - крикнул в пустоту.
  - Не вопи. Хотя, это всего лишь твое подсознание. Никто не услышит...
  - Где ты? Я тебя не вижу.
  - Просто не хочешь. Я твой Ангел...
  - Хранитель? - Никита горько усмехнулся. - Так что же ты не охраняешь меня от всех бед? Ведь это твоя прямая обязанность!
  - А что, по-твоему, я делаю? С самого твоего крещения этим и занимаюсь. Только тебе, как и большинству людей на это наплевать. Вы не прислушиваетесь к нашим голосам.
  - Бред все это! Выдумка! Небылица!.. - в лицо что-то хлестнуло. Больно.
  Он замолчал от неожиданности. По щеке сползло огромное крыло. На миг белоснежные перья мелькнули перед глазами и исчезли. Только запах воска и благоухания остался в прохладном воздухе.
  Никита заморгал, но больше этого крыла не видел. Зато лицо, от полученной оплеухи горело.
  "Все! Я просыпаюсь!"
  Он внутренне сжался.
  Послышался грохот. Все вспыхнуло, вырванное из темноты ярким лучом, и опять погрузилось в темноту.
  Никита дернулся всем телом и вскочил на кровати. Сполз на пол, и бросился в соседнюю комнату.
  Принялся тормошить мать за плечо.
  - Мама! Просыпайся!
  Она недовольно заурчала, и подняла голову.
  - Что случилось?
  - Война началась! - выпалил он.
  Она посмотрела в широко распахнутые, безумные глаза сына. Облако перегара пахнуло в лицо.
  - Иди спать, пьянь! - прошипела она, и отвернулась.
  Несколько мгновений он стоял, пытаясь прийти в себя. За окном опять громыхнуло. Яркая вспышка прорвалась сквозь шторы.
  Гроза.
  - Ой, дурак!..- простонал он.
  На цыпочках вышел из материнской спальни.
  Уселся на кровать.
  За окном полило.
  Странный сон.
  Слева что-то мигнуло.
  "Кто включил компьютер?"
  Экран светился в темноте.
  В голове звенело, но он добрался до монитора.
  "Чат?!?"
  Перед глазами чередовались знакомые ники "Bratishka" и "Angel".
  Никита похолодел.
  Странный разговор из сна был написан в чате. Он прокрутил поле:
  Angel: ...не любишь жизнь? 
  Bratishka: ЛЮБЛЮ...
  "Да что же это?!?"
  Никита заметался по комнате. Побежал в ванну, и сунул голову под кран. Холодная вода побежала за шиворот.
  Тем временем на экране компьютера появилось:
  Angel: Иди отоспись! Холодный душ завтра примешь...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Увидеть тебя сон мне пророчил,
  Да хмуро смотрели суровые очи,
  С тобой загодя повелели проститься,
  Увидеть тебя улетающей птицей.
  Раскрыта ладонь, не поймать тебя снова,
  Застыло в устах каменеющих слово.
  Увидеть тебя...
  
  Неприятности не приходят поодиночке. Если наваливаются, то все сразу. Непонятная тревога грызет изнутри. Тяжелый рок наступает. И ты знаешь, что не в силах что-то изменить.
  - Ну, как? Подготовился? - спросил Джонс, заглядывая через плечо Никиты. Тот пытался вникнуть в конспекты, но смысл лекций ускользал, строчки расплывались, а в голове царил хаос.
  - Совершенно не готов. - со вздохом признался он, откладывая бесполезные записи.
  - А у меня вот! - Джонс продемонстрировал шпаргалки, спрятанные где угодно, в рукавах, в карманах, за поясом, под рубашкой. - Вот только прочитать не успел.
  Никита ухмыльнулся.
  Дверь из аудитории распахнулась, выпустив первого студента. Это был Костя.
  - Ну, как? - все сразу бросились к нему.
  Тот деловито пожал плечами.
  - Не знаю, все оценки вывесят после экзамена.
  Никто не сомневался, что Костя сдал на "отлично". Поглядывая на него с завистью, сокурсники постепенно отступили. Кто-то лихорадочно листал учебник, кто-то курил сигарету за сигаретой, а кто-то рассказывал про вчерашнюю попойку и жаловался на нехватку времени подготовиться к последнему в этих стенах экзамену.
  - Здорово, чувак! - Костян пожал Никите руку. - Готов?
  Тот отмахнулся:
  - Что-нибудь да скажу. Преподы все свои.
  Из кабинета высунулась голова куратора:
  - Кто следующий?
  Все попятились.
  - Ну, скорее, - поторопила она.
  - Ивин хочет! - Костик хлопнул по плечу друга.
  Никита зашипел:
  - Ты что, офигел?
  - Иди, иди. А то от трясучки еще хуже будет.
  - Блин, ну, ты и гад... - Никита вытащил зачетку.
  - Давай, Ивин, пошевеливайся! - кураторша затащила его внутрь.
  Аудитория была залита ярким солнечным светом. Из распахнутого окна доносился щебет птиц и шум улицы.
  На широком столе, обычно заваленном тетрадями и раскрошившимся мелом, была расстелена скатерть. Стояли бутылки с водой и парой пластиковых стаканчиков. Четыре преподавателя сидели, сложив перед собой руки. Взглядом из-под очков они встретили студента и жестом руки пригласили к столу.
  На негнущихся ногах, он подошел и вытащил билет.
  - Идите готовьтесь. - повелел Владимир Семенович.
  Никита плюхнулся за парту. Повертел в руках белый листок, и поднялся.
  Преподаватели удивленно посмотрели на него.
  - Я могу отвечать без подготовки.
  Они друг другу одобрительно закивали и пригласили его отвечать.
  Вопрос на самом деле оказался для него не сложным. Рассказывая, он наблюдал, как они что-то отмечали в своих записях. И, когда замолчал, стали задавать вопросы.
  - Где вы проходили практику?
  Из памяти Никита выудил простую городскую больницу. Обшарпанные стены снова встали перед глазами. Заросший многодневной щетиной Гриша ухмылялся, а между решетками старых железных кроватей моргали выцветшие от старости глаза пациентов. Потом картина сменилась. Элитный Центр предстал во всей красе евроремонта. Холенные, с маникюром медсестры, сытые и довольные врачи, звенящие цепями пациенты. При этом рассказе лица экзаменаторов разгладились, заулыбались. Но снова вытянулись, когда все прелести платной медицины перечеркнулись отвратительным случаем с роженицей. Никита ничего не скрывал. Он говорил с болью, с чувством потерянной мечты. Он знал, что не имеет право порочить это божество, приносящее деньги. Но остановиться не мог. Слова обиды лились из самой души, и подсознательно он понимал, что прав Angel, говоря о внутренних переживаниях:
  "Bratishka: Это рана уже затянулась, покрылась коркой. Не надо ее трогать.
  Angel: Наоборот. Если не удалить запекшийся слой, то она загноиться. Начнется воспаление.
  Bratishka: Это больно!
  Angel: Но необходимо."
  Никита умолк.
  Окаменевшие лица преподавателей ничего не выражали.
  Сердце студента колотилось о грудную клетку, но он чувствовал, что правильно поступил.
  - Вы закончили? - сухо поинтересовался Владимир Семенович.
  Ивин кивнул.
  - Тогда вы свободны.
  Он не помнил, как вышел из аудитории.
  
  * * *
  
  Никита сидел на корточках у стены, вертя в пальцах окурок.
  Костян мерил крыльцо шагами.
  - Ну, ты и дурак. Что промолчать не мог?
  - Почему я должен был молчать? Ведь это правда. Неужели они сами не знают, что твориться. Это просто отмывание денег. А не медицина. Где, скажи мне, в наше время можно получить нормальную медицинскую помощь?
  - Да что ты несешь! - Костя нервничал. - Тебе-то какое дело? Ты работай и все!
  Никита заметил идущего к ним Джонса. Он явно был чем-то встревожен. Прятал взгляд.
  - Ну? - набросился на него Костя. - Есть оценки?
  Тот кивнул.
  - И? - взорвался отличник. - Чего тянешь?
  - У тебя пятерка.
  Джонс посмотрел на Ивина, словно спрашивая разрешения.
  - Выкладывай, - кивнул он.
  - Тебя отчислили.
  Повисла тишина. Даже звуки улицы притихли. Костя с Никитой смотрели на Джонса. Тот стоял, втянув шею. Угрюмо переводил взгляд с одного на другого. Потом не выдержал:
  - Что, не верите? Идите сами посмотрите.
  Никита покачал головой.
  - Это что, правда? - совладал с голосом, наконец, Костя.
  - Нет, шутка! - зло выкрикнул Джонс. - Конечно, правда!
  К ним подбежал Гена. Причитая, бросился на колени рядом с Никитой.
  Что он нес, Никита не слышал. Стали подходить другие сокурсники. Слова сочувствия и негодования полились горячим душем. Как в тумане, никого не видя, он поднялся и выбрался из толпы. Сначала все недоуменно замолчали, потом бросились за ним.
  - Оставьте меня... - выдохнул он.
  Они отступили, продолжали возмущенно переговариваться. В след ему неслись обещания заступиться перед экзаменаторами, похвалы за честность.
  Но ему теперь было все равно.
  
  * * *
  
  Маргарита поймала его у ворот из училища. Схватив его за руку, она заглянула в глаза.
  - Мне очень жаль, что так получилось. Но ты молодец, все мы гордимся тобой.
  - Спасибо, - ухмыльнулся он. - Но на самом деле я уже не переживаю. Angel говорит, что все, что ни делается, все к лучшему.
  - Кто говорит? - удивилась она.
  - Не важно.
  Она опустила голову. Что-то хотела сказать, но передумала.
  - Что случилось? - занервничал он.
  Маргарита замялась, на веснушчатом лице проступили пятна румянца.
  - Ну, просто я хотела поговорить. Но раз сегодня у тебя такие неприятности, то думаю, отложим на потом...
  - Говори сейчас.
  - Нет. Потом. - она решительно покачала головой, собираясь отойти. Но он поймал ее за руку.
  - Рита, скажи. А то я нервничаю.
  - Ну... нет-нет. Я не могу сказать тебе такое сейчас. - она поджала губы. Но сильная тревога ему сдавила грудь.
  - Зая!
  - Не называй меня больше "Зая". Я хочу расстаться. - выпалила она и отвела взгляд.
  Никита ошеломленно смотрел на нее.
  - Почему? - с замирающим сердцем выдохнул, наконец.
  - "Почему"... Ненавижу этот вопрос.
  - Должна же быть веская причина. Все было хорошо. Мы расстались очень тепло. И вдруг...
  - Да ничего не было хорошего! - она заглянула ему в глаза. Спокойно. - Вот ты хоть что-нибудь ко мне испытываешь?
  Он горько усмехнулся.
  - Конечно! Хоть "что-то" испытываю! Странно, если бы было иначе...
  - А я ничего не испытываю, кроме дружбы. Ты для меня просто друг, не больше. Поэтому дальше встречаться не имеет смысла.
  Он молчал.
  - Я понимаю, что завела этот разговор не вовремя, у тебя и так неприятности. Давай потом поговорим.
  Никита с трудом подавил ярость.
  - Ты решила меня бросить... А тебе не кажется, что это должно быть совместным решением? На самом деле это не причина. К тому же, как я могу быть тебе "просто другом"?!? Я не понимаю!
  Она отвела глаза и тяжело вздохнула. Постояла молча, опустив голову, потом сказала:
  - Ладно, Никита. Мне пора. Меня ждут.
  - Я тебя не отпущу, пока мы не договорим до конца!
  - Говорить больше не о чем. Я предлагаю остаться друзьями. - он усмехнулся. - Не переживай. У тебя будет такое еще не раз...
  - Ну, спасибо!
  - Ой, извини... Я не то имела в виду. - она улыбнулась. - Я имела в виду, что будут девушки. Твой Ангел прав, все, что ни делается, все к лучшему.
  Он взял ее руку.
  - Я хочу начать все с начала. Давай попробуем?
  Она покачала головой, отстраняясь:
  - Нет, Никита.
  - Рита...
  - Я пойду. Меня ждут. Пока.
  - Нет! Подожди.
  - Никита...
  - Можно я тебя обниму?
  Она нахмурилась.
  - Нет.
  Он застыл. В душе заныло, закололо. Стало больно. Он робко произнес:
  - Обниму, как друга...
  Она молча развела руки.
  Они обнялись. Он жадно вдохнул ее аромат. В горле встал ком.
  Она зашептала ему на ухо:
  - Пожалуйста, только не злись.
  - Не буду... - выдавил он.
  Она отстранилась, но он не разжал руки.
  - Мне пора.
  - Я не отпущу!
  - Ты хочешь, чтобы я оттолкнула тебя и ушла?
  - Ты так сделаешь? - поразился он. - Ты на самом деле так сделаешь?
  Она высвободилась из его объятий.
  - Друзьями, Никита, друзьями. Удачи. Пока.
  Он не останавливал ее больше. Стоял и смотрел вслед удалявшемуся счастью. Глаза щипало.
  Трясущимися руками он вытащил сигареты и принялся прикуривать. Получилось, но не сразу.
  То ли из-за облака дыма, то ли из-за ветра, но ему пришлось утереть внезапно выступившие слезы.
  Развернувшись, он побрел к метро.
  
  * * *
  
  Пальцы дрожали над клавиатурой. Вопросительный знак висел на экране. Собеседник был озадачен. Но он не торопился отвечать. Да и как найти в себе силы и заговорить... Высказать, открыться. А вдруг он не поймет? Усмехнется и выйдет из привата? Эх, была не была! Все лучше, чем держать это в себе и прислушиваться, как червь точит душу.
  Переведя дух, Никита набрал:
  Bratishka: не знаю как начать...
  Angel: вздохни и выдохни. Поможет.
  Bratishka: я не знаю, что происходит
  Angel: Как что? Мы общаемся...
  Bratishka: да нет же... знаешь, я не настроен сейчас выслушивать твои шуточки. Честное слово. Очень прошу.
  Angel: Да ладно, ладно. Не нервничай. А-то, знаешь ли, нервные клетки не восстанавливаются.
  Bratishka: восстанавливаются.
  Angel: Да ну?
  Bratishka: да, это я тебе как медик говорю.
  Angel: Авторитет! Прости. Я слушаю, о чем ты хочешь рассказать?
  Bratishka: Об одном чело... об одной... о ней
  Angel: Отлично. Ну?
  Bratishka: Блин! Я не могу. Подожди. Сейчас... кажется, я влюбился.
  Angel: Вот теперь не до шуток.
  Bratishka: Наконец-то понял.
  Angel: Я серьезно. Что ты сказал? Повтори-ка.
  Bratishka: Кажется, я влюблен.
  Angel: Тебе только кажется, или...
  Bratishka: Я постоянно думаю о ней. Мне все время слышится ее голос. Я улавливаю ее аромат, и сердце выпрыгивает из груди. Мне хочется каждый день, каждый час, каждый миг находиться с ней рядом. Но...
  Angel: Что?
  Bratishka: Она не хочет!
  Angel: Погоди...
  Bratishka: Она сказала, что не испытывает ко мне ничего, кроме дружбы. И хочет прекратить все встречи, потому что не видит смысла встречаться дальше...
  Angel: Вот это новости!
  Bratishka: 
  Angel: Н-да... может, чаю?
  Bratishka: Может, яду?
  Angel: Тоже сойдет. Есть какой-нибудь?
  Bratishka: Не обзавелся пока. Где в наше время можно достать яд?
  Angel: М-м-м... Знаешь, если ты сделал вывод, что влюблен после того, как она тебя кинула, то...
  Bratishka: Нет, же, раньше! Я уже хотел ей признаться, и тут такой удар. Сначала завалил экзамен, а потом... Подло. Я не ожидал...
  Angel: Она переживает?
  Bratishka: Не знаю. Наверное. Но мне тяжелее.
  Angel: Почему ты так решил?...
  Angel: Никита?..
  Angel: Никита!
  Bratishka: Все! Отстань! Не могу больше говорить...
  Angel: Хорошо. Успокойся, и заходи попозже.
  Bratishka: Не могу! Не хочу! Не разговор, а пытка...
  Angel: Занозы вытаскивать всегда больно.
  Bratishka: Хватит!
  Angel: Не психуй. Возьми себя в руки. Пусть женщины закатывают истерики! Вытри сопли...
  Angel: Никита? О, нет!
  Angel: Прекрати! Ты не имеешь права плакать! Слышишь? Перестань!
  Angel: Никита... Держись, держись, мальчик.
  Angel: Ладно, поплачь. Я знаю, как это больно... Слезы вымоют отраву из организма.
  Angel: Ну, и передряга. Помоги тебе Бог!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  На пути ручья не встретил,
  да умылся лютой стужей,
  Я один на этом свете,
  никому теперь не нужен.
  Без утех горевал,
  наперед зароки метил,
  Что имел - потерял,
  что минуло, не заметил.
  
  - Вот здесь у нас комната отдыха, на местном языке "персоналка", кидай вещи, - Яна махнула рукой на кушетку, покрытую давно не стиранной простыней. - Да! И когда будешь после каждой смены домой уходить, проверяй все шмотки. А то утащишь тараканов в рюкзаке, уже никогда из квартиры их не выведешь. Они у нас тут закаленные!
  Никита ухмыльнулся в ответ на ее заливистый смех.
  Первый день в простой городской реанимации. Но на этот раз его тянула эта разруха. Ему милее были потрескавшиеся стены, с клочьями ободранной краски. Немытые годами окна, тараканы, расшатанные унитазы. Все лучше, чем фальшивая частная медицина.
  Он переоделся в костюм медбрата. Подобрал волосы в редкий хвостик, на манер Кости, и вышел в коридор.
  - Сейчас будет обход. Внимательно слушай.
  Яна, миниатюрная черноволосая девушка, подскочила к пузатому врачу. Он выплыл из грузового лифта, поправляя на ходу колпак.
  - Здравствуйте, Александр Павлович. - прощебетала она.
  - Доброе утро, Яночка. Нормально себя чувствуешь? Хорошо, хорошо.
  Он остановился возле Никиты.
  - Здрасьте, - поздоровался тот, глядя в холодные голубые глаза.
  - Доброе утро, - доктор обернулся к Яне, - это новый медбрат?
  Она оживилась.
  - Да, Ивин Никита. Сегодня первый день.
  Александр Павлович кивнул, выявив второй подбородок.
  - Посмотрим, посмотрим. - и пошагал дальше.
  Помещение реанимации показалось Никите холодным, неживым. У стен стояло несколько коек с больными. На серые лица пациентов падал такой же серый свет из окна. Они лежали неподвижно, как куклы. Никиту передернуло.
  - Так, так... - врач склонился над первым человеком.
  Дежурившая ночью медсестра принялась отчитываться о его состоянии. Яна и доктор внимательно ее выслушивали.
  Вскоре всех обошли, и Александр Павлович подозвал Никиту.
  - Что-то ты худощав для работы медбрата, - покачал головой он. - Девчонки, видел, какие хрупкие? То-то. Им мужская помощь нужна, больных на кушетки затаскивать. Так что придется подкачаться.
  - В процессе работы наверстаю, - заверил парень.
  - Молодец. - он собрался уходить, но передумал. - И вот еще что! Никаких денег от родственников не брать! Все вопросы решать через меня. Понятно?
  Никита облегченно улыбнулся.
  - Да, конечно!
  Доктор вошел в лифт и исчез.
  Никита впервые за несколько дней ощутил радость. В сердце застучала надежда.
  Подошла Яна и протарахтела:
  - Не бойся, он всегда так говорит. Потому что знает, что все всегда брали, берут, и будут брать. Зарплаты не те, чтобы отказываться.
  Никита посмотрел на нее, и черный омут вновь поглотил душу.
  - А разве нельзя без взяток? - выдохнул он, пораженный.
  Она отмахнулась.
  - А жить тогда на что? Знаешь, сколько одна помада стоит? Ну, вот. У нас тут уже давно так: пока родные не заплатят, к больному никто не подойдет.
  - Да вы что?!? - он почувствовал, как пол начал уходить из-под ног.
  - А что? - фыркнула она. - Я что, просто так умывать их должна? Ногти стричь, просто так? Оно мне надо? Да ты не нервничай так сильно. Деньги никогда лишними не бывают. Вот увидишь, тебе понравится.
  Пока она стрекотала, в нем созревала решимость. Уйти, убежать. Порвать с медициной навсегда. Гиппократ написал клятву для тех, кого никогда не существовало. "Помощь круглые сутки" повторяют в элитных центрах Владимиры Евгеньевичи, "не навреди" зубрят гинекологи вместе с лекциями об абортах, "вы сражаетесь за жизнь" учат студентов Владимиры Семеновичи, "помощь пострадавшему" уверяют Яны, маленькой рукой запихивая деньги в карман халата...
  "Ненавижу", - подумал он, гладя на рот Яны, накрашенный розовой помадой. Интересно, чьи родные заплатили за нее?
  Он шагнул мимо нее, не слушая дальше болтовню.
  Но тут в двери вошли люди. Они вкатили кушетку с темноволосым мужчиной. Неподвижное тело больного было покрыто тонкой простыней.
  - Откуда? - поинтересовалась Яна, машинально подготавливая ложе.
  Здоровый прыщавый мужик легко перебросил пациента.
  - Свалился на стройке, примерно с третьего этажа.
  - И, что? Живой остался? - округлила глаза медсестра.
  - Ага. Цепляется.
  Никита задержался. Смотрел за работой девушки, подключавшей пострадавшего к аппарату. Потом выслушал историю болезни.
  Подоспевший Александр Павлович встал у изголовья. Но руки из кармана не вытаскивал.
  - Н-да... - причмокнул он толстыми губами. - Не долго протянет. Только на искусственном дыхании и будет существовать. Откуда он?
  - Из Молдавии. - выпалила Яна.
  - Мг-м. Не местный. Значит, родственников нет... сообщить. Ну, ладно. Несколько дней понаблюдаем.
  Он выплыл из реанимации.
  Никита проводил его взглядом и неожиданно подумал о том, что уходить еще рано.
  "Понаблюдаем".
  
  * * *
  
  Bratishka: Вот скажи, для чего я живу?
  Angel: Хороший вопрос...
  Bratishka: хотелось бы услышать хороший ответ.
  Angel: А чего ты хочешь получить от жизни? Есть ли у тебя хоть какое-нибудь желание?
  Bratishka: Спрашиваешь! В первую очередь я хочу материального благополучия и душевного спокойствия.
  Angel: Замечательно. Только тебе надо поменять их местами.
  Bratishka: Почему это? Если у меня нет денег - я далеко не спокоен.
  Angel: Даже имея миллионы можно по ночам сгрызать подушку. Покой не купишь.
  Bratishka: Но он может быть не по карману. Например, сейчас перед молодежью стоит острая проблема с жильем. Я не могу жениться, потому что мне некуда вести жену. Мне самому, подчас, негде перекантоваться. А перспектив никаких. Заработать такие деньги нереально. Жить ради откладываемых ежемесячно ста баксов - беспредел. А ведь еще надо платить за съемную квартиру, что-то пожрать, одеться. А иногда хочется попить пиво. И как тогда?
  Angel: Ты хочешь от меня услышать универсальный способ приобретения собственного жилья? Не услышишь. Я не знаю. Материальные ценности меня не волнуют. Я не нуждаюсь ни в еде, ни в тепле, ни во сне. Все это тлен, тряпки, превращающиеся в прах. Где те персидские ковры, ради которых грабили шелковый путь и поливали его кровью торговцев? Где усыпанные драгоценностями наряды императорских жен? Где тот плюшевый медведь, которого ты прижимал в детстве? Ушло в небытие. Так и это.
  Bratishka: Верно, но если мы поставлены в такие условия, если мы вынуждены жить по земным законам, то должны искать способы. Древние люди жили в пещерах, строили хижины. Они были вольны выбирать, где и как существовать. Сейчас все изуродовано. Законы природы искажены. Мне нужна крыша над головой просто потому, что я человек. Значит, я должен ее себе построить. Только сегодня надо сначала купить землю, заплатить бешенную цену за то, что я претендую с сотворения мира. Как так? Почему за право спать не на улице, а в постели, я должен платить в месяц большую часть зарплаты?
  Angel: Мир не справедлив. У кого-то густо, а у кого-то пусто.
  Bratishka: Вот именно, и в чем я виноват? В том, что родился не сыном миллионера? Или, хотя бы, в стране, где государство заботиться о благополучии подрастающих поколений?
  Angel: Вся власть от Бога. В России правят те, кого она достойна. Не заслуживаете вы пока иного.
  Bratishka: Отлично! Живите как хотите!
  Angel: Перестань.
  Bratishka: Ты хочешь сказать я не прав?
  Angel: Нет.
  Bratishka: Тогда объясни.
  Angel: Даже не буду пытаться. Есть вещи которые не объяснишь.
  Bratishka: Просто Бог оставил Россию.
  Angel: Глупости. Русь Свята. Представь, к тебе пристает пациент и требует дать таблетку от головной боли. Настаивает, злиться, угрожает. А у тебя руки по локти в крови. У тебя на операционном столе умирающий...
  Bratishka: Ты хочешь сказать, что Богу нами некогда заниматься?
  Angel: Ты не дал договорить. Я имел в виду не всю страну, и даже не тебя лично. Конечно, никакой очереди к Господу не существует. Потому как Он находится во всех местах одновременно. Он вездесущ. Просто это не та проблема, которую надо решать сиюминутно. Нет, погоди! Не перебивай! Конечно, ее надо решать. Но разумнее это сделать позже. Все к лучшему.
  Bratishka: Я в это не верю. Это просто слова.
  Angel: Ни в коем случае! Ты зациклился на плохом, и разучился замечать хорошее. На улице начался ливень? Хорошо. Земля пьет, воздух очищается. Ты не взял зонт, промок и заболел? Хорошо! Потому как не вышел на работу, когда что-то украли, и остался вне подозрений. Опоздал на последний автобус? Отлично, потому что пришлось вернуться домой и обнаружить, что не выключил утюг. Или, мама утром не отпустила тебя с пустым желудком и заставила съесть яичницу? И Слава Богу! Потому что иначе ты бы сел в метро на поезд, в вагоне которого оказался обвешанный динамитом террорист. Ясно?
  Bratishka: Тогда почему одних Бог хранит, а других нет?
  Angel: Он помогает тем, кто принимает его помощь. Или человеку предназначено сделать что-то важное, и погибать еще рано. Много причин. Пути Господни неисповедимы. Каждый случай особый.
  Bratishka: А за что Он нас наказывает, и посылает несчастья?
  Angel: Бог никогда никого не наказывает. Он попускает, допускает, значит. Вы сами себе доставляете все неприятности. Потому что делаете то, что вам хочется, а не то, что надо.
  Bratishka: Хм.
  Angel: Вот, например. Встречаются парень и девушка. Все замечательно, просто идеально. Их отношения чисты и культурны. Но на одной из вечеринок ему нравится другая. Более раскованная, более доступная. Он бросает подругу и связывается с ней. В результате - разбитое сердце милой девушки. Позже его новая пассия оказывается такой стервой, что очень скоро он сбегает, и начинает вести беспорядочную жизнь. Сигареты, пиво, и понеслось. А могло быть все иначе.
  Bratishka: Ну, ты и пример привел! Да такое сплошь и рядом. Это нормально. Естественно.
  Angel: Естественно? Предательство и измена? Причинение зла человеку?
  Bratishka: Но это свойственно человеческой природе.
  Angel: НИКОГДА, слышишь, ты, человек! Никогда! Люди были сотворены совершенными. В них не было никакого зла.
  Bratishka: Тогда почему человек пал? Из-за змея?
  Angel: Задумка Денницы могла провалиться, сделай люди то, что надо было, а не то, что они захотели. Прародители не должны были есть плод, но они поддались желанию. И навеки свернули с пути.
  Bratishka: Получается, вообще нельзя поддаваться чувствам?
  Angel: Можно, и нужно. Но не злости, мести и раздражению. А любви, милосердию и добру.
  Bratishka: Так могут только святые.
  Angel: Но и им приходилось начинать с нуля. Блаженный Августин до тридцати лет вел распутную жизнь. А святой князь Владимир был яростным язычником, и в угоду своим кровожадным богам жег города, убивал и насиловал.
  Bratishka: То были другие времена.
  Angel: Во все времена ведется борьба добра со злом. И ваш хваленный двадцать первый век не исключение. Ладно. Еще чуть-чуть и вся информация польется у тебя из ушей. Будет передоз, не переваривание, и много других неприятных вещей. Тебе надо отдохнуть.
  Bratishka: Но у меня еще море вопросов!
  Angel: Вот и хорошо. Пусть остается это чувство голода. Пресыщение, даже истиной, не к добру. Согласен?
  Bratishka: Эх, ладно...
  Angel: Умничка. Иди пожуй чего-нибудь. Пища помогает мыслям усвоиться.
  Bratishka: Да?
  Angel: Даже не сомневайся.
  Bratishka: Ну, хорошо, тогда я пошел.
  Angel: Давай. А, стой!
  Bratishka: Что?
  Angel: Гордись своей родиной. Цени, что родился и вырос в России. Это величайший дар.
  Bratishka: Да ладно...
  Angel: "Почему" узнаешь в свое время. И будешь благодарить.
  Bratishka: М-м-м... За триллион долларов, так и быть скажу "спасибо". 
  Angel: Иди, балбес!
  Bratishka: Ок. Исчезаю.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Мне бы знать в какие дали
  завела меня кривая,
  Развожу листву руками,
  а куда бежать, не знаю.
  И слезой по щекам
  невпопад узор рисуя,
  По твоим берегам
  На песке следы ищу я.
  
  
   Никита брел по тротуару, не водя глаз с носков своих кроссовок. Его толкали прохожие, сбивали сумками и шипели. Но ему было все равно. Перед глазами стояло мраморное лицо пострадавшего строителя, и пиканье аппарата давило уши.
   "Ну, что ж, - Владимир Евгеньевич затеребил карман халата. - Держать его здесь дальше не имеет смысла. Родных нет. Ухаживать за ним некому. - он покривился, пренебрежительно фыркнул".
   Снова захлестнула ярость. Парень заскрипел зубами. Неужели кто-то из смертных может решать, жить человеку или нет? Тем более по таким меркам как деньги? Можешь заплатить за лечение - будь здоров, а нет - отключат от аппарата и... Не важно откуда человек: из Молдавии, Украины, или Америки. Он человек! И врач, настоящий, не должен выбирать себе пациентов. Он обязан помогать всем: и вшивым бомжам, и новым русским.
   Отвлек от размышлений громкий бодрый голос. Он разносился по утреннему воздуху, заглушая шум улицы. Никита поднял голову и увидел стоящего посреди улицы пожилого человека в сером плаще и нелепой черной панаме. Положа руку на сердце, тот громко пел:
   - Боже, царя храни!..
   При этом взгляд его был устремлен куда-то ввысь, а на небритых щеках светился румянец.
   - Царствуй на славу нам...
   "Больной какой-то, наверное, из психушки сбежал".
   Старик никого не трогал, ни к кому не приставал. Просто стоял и пел. Люди обходили его, некоторые нарочно сшибали, бормоча ругательства.
   Никита усмехнулся и тут же о нем забыл. Таких много. Они скитаются по жизни, не помня ни себя, ни близких. Других людей для них просто не существует. И мир им видится совсем в другом свете.
   До больницы оставалось идти несколько минут. Сейчас зашипит чайник, и он глотнет горячий кофе. Ничего больше не нужно. Ну, может быть, еще сигаретку. Втянет вонючий дым и собьет пепел. Грязно, противно, но иначе не получается. И плевать на здравый смысл и на пройденные лекции о вреде никотина.
   Встречные прохожие обходили парня. Торопились по своим делам, проклиная капиталистический строй. Но вот один из них остался стоять на пути и Никита в него врезался.
   - Блин!..
   Это оказался тот самый сумасшедший дед.
   - Слышь, мужик!.. - возмутился Никита.
   Старик посмотрел на него пустым взглядом, слегка поклонился и вежливо сказал:
   - Вы сволочь!
   Парень опешил.
   - Ну, спасибо! - подавив раздражение, обошел сумасшедшего.
   За спиной раздалось радостное:
   - Все ж недостойное прочь отжени!..
   "Придурок!" - Никита вдруг почувствовал жалость. Одет старик был опрятно, даже прилично. Может и не псих вовсе? Может, случилось что с ним: упал, ударился, потерял память? А его, возможно, ищут, переживают, шлют письма в "Жди меня". Камень на душе стал еще тяжелее. Он прислушался к удалявшемуся пению:
   - Благословение нам ниспосли!..
   Обернулся.
   Старик маршировал теперь по проезжей части. Оглушительные гудки машин переплетались с матом водителей, высовывавшихся в окна. Сердце парня замерло. На полосу вывернул огромный черный джип. Старик остановился на белой полосе и пропел:
  - К благу стремление,
   В счастье смирение...
   Машина ехала, обруливая стоявшие на обочине легковушки. На гладкой блестящей поверхности переливался солнечный свет.
   И ни одного мента поблизости. Никто ничего не замечал.
   "Стой на месте." - мысленно приказал парень сумасшедшему.
   - В скорби терпение дай на земли!
   Дед сделал шаг...
   - Стой! - заорал Никита и рванулся вперед.
   Сначала ничего не произошло. Некоторые прохожие удивленно посмотрели на кричавшего парня, решив, что у него что-то украли. Но потом раздался свист шин, отчаянно тормозящих по асфальту. Звук сигнала взвыл и захлебнулся, оборвавшись глухим ударом. Зазвенели стекла. Черная решетка врезалась в человека. Сшибла его с такой силой, что он отлетел далеко вперед и кубарем покатился по дороге. Почти врывшись носом в бетон, машина с трудом остановилась и осталась стоять, слегка покачиваясь. Старик серым пятном распластался на дороге. Замер на боку, прижав обе руки к груди. Черная панама осталась под капотом.
   Кто-то вписался в задний бампер джипа, но того лишь качнуло. Водитель не выходил. За тонированными стеклами ничего не было видно.
   Никита пронесся через вереницу стоящих машин и упал возле старика. Рюкзак плюхнулся рядом. Перевернув его на спину, приставил пальцы к горлу. Пульса нет. Встав на колени, приложил ухо ко рту. Тишина. Грудная клетка не сделала ни одного движения. Тогда он ударил по его груди. Сильно. Тело дернулось.
   Кто-то взвизгнул за спиной.
   Зажав седой затылок рукой, Никита сдавил его ноздри. Изо всех сил выдохнул. Перед глазами поплыли круги. Вытащил из рюкзака коробки с атропином и адреналином. Одной рукой продолжая качать, вскрыл шприц, отбил головки нескольких ампул и вытянул поршень, всасывая прозрачную жидкость.
   Выпрыснув лекарство в рот старика, набрал 03.
   - "Скорая" слушает вас, - послышался ровный голос диспетчера.
   - Человек в состоянии клинической смерти. Я фельдшер, провожу непрямой массаж сердца и искусственную вентиляцию легких. - он задыхался.
   - Адрес, пожалуйста!
   - Сейчас... - он лихорадочно шарил глазами по стенам, ища табличку с названием улицы.
   Вдруг в нескольких метрах остановилась белая с красными крестами машина.
   - Никита! - раздался голос Костика.
   Тот подумал, что ему послышалось, но увидел бежавшего друга и порадовался что это не так.
   - Что? - сурово спросил Костя, указывая на старика. - Живой?
   - Пульса нет.
   - Что ты успел сделать? - руки Костика быстро ощупывали деда.
   - Ну... Перевернул, завел сердце, стал качать...
   - Атропин, адреналин?
   - Всегда со мной.
   - Супер!
   Костя быстро ощупал деда, заглянул ему в рот, поднял веки.
   - Он один?
   - Откуда я знаю? Стоял посреди улицы и пел. Псих какой-то.
   Костик отстранился от старика и посмотрел на собравшуюся толпу.
   - Кто-нибудь знает этого человека?
   Никто не ответил.
   - Ты "скорую" вызвал?
   - Зачем, ты же здесь? - Никита подобрал коробку с ампулами и сунул в рюкзак.
   - Да мы уже со смены едем. Я его не возьму.
   Никита замер. До него не сразу дошел смысл сказанного.
   Костик поднялся. Никита схватил его за рукав.
   - Ты что, чувак?.. Он же помрет.
   - Вот именно. Разбирайся потом, объяснительные пиши. - Костик посмотрел на собравшихся. - Кто-нибудь вызвал "скорую"?
   Сразу несколько голов торопливо закивали.
   - Ну, и отлично. У меня нет необходимых медикаментов. - оправдался он перед любопытными, разведя руки, и обернулся к другу.
   Парень ошеломленно смотрел на него и начинал понимать, что перед ним совершенно незнакомый человек. Хладнокровный и расчетливый. У его ног лежал старик, а он не хотел ему помогать из-за того, что его смена кончилась!
   Он отшатнулся.
   - Никита! - Костик окликнул его, но парень уже мчался, сбивая прохожих. Бежал от него, от себя, от всего мира.
   Костя выругался.
  
  * * *
  
   Никита ворвался в реанимацию.
   Яна вышла из "персоналки", прожевывая бутерброд.
   - Ты чего? - прочавкала она. - С ума сошел? Носишься как угорелый! А поздороваться как? Слабо?
   Никита не обратил на ее реплику ни капли внимания. Зашвырнул рюкзак, совершенно не заботясь об ампулах, тарахтевших внутри. Быстро переоделся. Всунул в карман пачку сигарет, мобильник, подумал, и отправил следом шоколадный батончик.
   - Ты в поход собрался? - проглотила кусок девушка.
   - Ага! В крестовый, - подтвердил Никита, приглаживая волосы и подбирая их в хвост. Взял старое дерматиновое кресло и поволок его из комнаты.
   Яна проводила его взглядом.
   - А это тебе еще зачем?
  - Выбросить давно пора, - пропыхтел он через спину.
  - Странный ты, Ивин, - она запихала остатки бутерброда в рот, и вытерла руки о халат.
   Никита притащил сиденье в реанимацию. Придвинул его к ложу строителя. Так. Хорошо. Теперь личную карту пациента.
   В помещение вошел Александр Павлович, хихикая с Яной через плечо. Повернувшись, он увидел Никиту. Кивнул.
   - Доброе утро.
   - И вам того же. - пожал плечами тот. Сжал в руке историю болезни.
   Врач удивился, но ничего не сказал.
   - Так... Что тут у нас? - он направился к первой койке.
   Никита встал, скрестив руки на груди. Прислушался. И, при каждом "Ах, да, да! Припоминаю ее папашу. Очень интеллигентное семейство..." криво улыбался.
  Наконец, очередь дошла и до его подопечного.
   - Н-да... - протянул Александр Павлович, вглядываясь в серое лицо молодого человека. - Родственников не нашли? Ясно, ясно. Ну, что же. Он совсем плох. И речь теперь идет не о днях, а о часах. Что тянуть? Отпустим бедолагу.
   Яна театрально вздохнула.
   - Подготовьте медицинское заключение, милая. И... все. - он махнул рукой, изображая выключающийся рубильник. - Там то наверняка родные сыщутся.
   Неудачно пошутил.
   Вот и все. Как просто. Вопрос о жизни и смерти решен. Приговор вынесен. Господь Бог мог бы позавидовать такой легкости решения судеб. Он предпочел Сам умереть ради спасения всех. А тут... Сколько стоит твоя жизнь, человек? Пятьсот долларов? Тысячу? Десять тысяч?
   Никита не сдвинулся с места.
   Александр Павлович поманил его пальцем. Он не шелохнулся. Вызывающе задрал подбородок.
   - Что с тобой? Плохо себя чувствуешь?
   Никита пожал плечами:
   - Нет, почему... Все отлично.
   Врач причмокнул. Всунул руки в карманы.
   - Ну, что ж. Хорошо. Только...
   - Только вы его не отключите! - произнес парень тихо. Но услышали все. Недоуменно посмотрели на него, потом на доктора.
   Их взгляды скрестились.
   -Ты, наверное, не спал всю ночь, утомился. Пойди в персоналке полежи. Яночка посмотрит...
   Никита уселся в кресло и скрестил ноги.
   Наступила гробовая тишина. Никто не пошевелился.
   - Не понял... - нахмурился доктор, и шагнул к медбрату.
   - Что не понятного? - Ивин уселся поудобнее. - Я буду дежурить возле него. Буду ухаживать за ним, умывать, чистить... Бесплатно.
   Он убийственно взглянул на Яну, и прочитал по ее губам ругательство.
   - Тебе что, мальчик, делать нечего? Он не жилец. Ты сам это видишь. Так зачем тратить время его, и наше. Надо освободить место тому, у кого еще есть надежда.
   Никита смотрел, как врач разводил руками. Его толстая шея покраснела, явный признак раздражения. Еще бы. Какой-то сопляк подверг сомнению его августейшее решение.
   Парень указал на койку справа.
   - Там диагноз пострашнее. Плюс большая потеря крови. Сердце дважды останавливалось. Так нет же, вы его держите. Искусственные легкие дышат за него, организм насильно работает. А почему? - он многозначительно замолчал.
   Александр Павлович засуетился. Обнял Яну за плечи:
   - Пойдемте, пойдемте. Пусть говорит, что хочет. Оставьте этого больного еще на сутки. Посмотрим. - выпихав медсестру за дверь, он обернулся на Никиту. - Будь умником, не устраивай концерты. А то неврологическое отделение всего-то этажом ниже. И... не надейся на чудо. В этих стенах оно еще ни разу не происходило.
   Он исчез из дверного проема.
   Никита вытащил из кармана "сникерс" и откусил добрую часть орехов.
   Впереди еще как минимум сутки.
   Он набрал номер. В трубке зазвучал постанывающий голос Гены:
   - Ах, милый!...
   - Слушай, чувак, - Никита чавкал в динамик. - Подъедь ко мне на работу. Ну, как выберешься из своей этой косметологии. Ага?
   В дверь просунулась голова Яны.
   - Ах, да, и еще! - Никита помахал ей рукой, и она, презрительно скривившись, испарилась. - Купи по дороге чего-нибудь съестного. Ну... Посытнее. Коробку "сникерсов", например.
   Он отключил вызов. Но телефон опять завибрировал и заморгал. Сообщение.
  Костя написал, что дед пока живой, повезли в реанимацию. А вот Никита, по его мнению, придурок и истеричка.
   Усмехнувшись, Ивин удалил sms. Отвечать он не собирался. А зачем? Рассказать, что захватил реанимацию? Как террористы. Разница лишь в том, что они работали на смерть, а он старался ради жизни. Да Костя все равно не поймет. Всю жизнь он считал его чокнутым. А в этот раз так вообще поставит диагноз "шизофрения".
  - Плевать! - вслух произнес парень, комкая в руке обертку от шоколадки. Впереди еще много часов обо всем подумать. И о Косте, и о Гене, и о Джонсе, и... о Маргарите.
  Сердце сжалось. Воспоминание сдавило горло.
  - Тихо, тихо! - приказал сам себе. - Успокойся, расслабься. Все хорошо. Все замечательно. Это всего лишь новый этап в жизни. Значит, так надо. Крепись, чувак!
  
  * * *
  
   Тиканье аппарата раздражало. Иногда оно было незаметным, но когда наваливалась усталость и стены начинали съезжаться, то мерный звук начинал оглушать.
   Воздушная подушка медленно раскрывается, поршень ползет вверх. Показатели в норме. Человек дышит.
   "Как странно. Мы не знаем, где сейчас летает его душа. Может быть где-то рядом, прикасается к нам прозрачными пальцами. Всматривается в свое бледное лицо... А тело живет. Сердце бьется. Нить еще не оборвалась. Почему бы не вернуться?"
   "Потому что ему там хорошо" - Никита не удивился внезапному ответу. Angel умел общаться и без помощи компьютерных технологий. Кто же он такой?
   "Хорошо?" - удивился парень. - "А как же ужасающие истории о загробной жизни, фильмы о несчастных духах, мечущихся между небом и землей?"
  "Метаться им никто не позволит. Они входят в лифт, и у них только один путь, либо вверх, либо вниз".
  "Ад, или рай?" - Никита посмотрел на больного, пытаясь определить его участь.
  "Да".
  "А если человек по жизни не был ни плохим, ни хорошим. Жил сам по себе, никого не трогал. Куда тогда?"
  "Вообще-то это не правильно. Эгоизм - грех, производное от гордыни. Хотя, не нам судить. У Бога обителей много. В какую-нибудь да попадет. Что заслужил, то и получит".
  "Он пострадал, пытаясь заработать денег для своей семьи. Оставил их, уехал пробивать путь в жизни. Это тоже забота о себе".
  "А может, он участник какой-нибудь террористической группировки, и работа на стройке прикрытие?"
  Никита посмотрел в темноту за окном. Неоновые вывески моргали у дорог. Все дома вокруг давно потемнели.
  "Нельзя же всех вот так, под одну гребенку. Все "черные" плохие? А где же человеколюбие?"
  "Я рад, мой мальчик, что сумел внушить тебе такое понятие как любовь к ближнему. Конечно, везде люди разные, есть плохие и хорошие. А страдания так вообще стирают всякие границы. Смерть уравнивает всех. Богатых и бедных, господ и рабов. Вот только святые и грешники окажутся по разные стороны".
  "Вот видишь, разделение существует. Откуда мне знать хороший он или плохой?"
  "Это не твоя забота. Ты не судья. Делай то, что надо. И если окажется что ты помогаешь воплощению зла, то с тебя не убудет. Твоя награда тебя не минует".
  "Я на карту поставил все: работу, карьеру, свободу..."
  "Жизнь?"
  "Да, и жизнь".
  "Нет, братишка. Жизнь ты бы потерял, если бы позволил злу пожрать беспомощного. Если бы из корысти стал участником убийства. А ты поступил наоборот".
  Никита выдохнул.
  "Я устал... Как я устал!"
  Он закрыл лицо руками и ссутулился.
  "Что ж, мальчик, ты сам выбрал этот путь. Крепись".
  "Почему Бог меня не слышит? Сколько неприятностей навалилось. И Рита..."
  "Тш-ш! - Никите показалось, что на голову опустилась теплая рука. - Слышит. Всегда и везде. Только не вмешивается. Значит, не надо. Значит, ты должен сам, и можешь сам".
  Голос умолк. Никита остро ощутил пустоту. Сейчас он был один. Перед горой проблем маленький никчемный человечек. И для того, чтобы вскарабкаться наверх, кроме рук и силы воли нет ничего. Он стоит и плачет от страха перед будущим, от беспомощности и одиночества. Но деваться некуда. Надо утереть нос, закатать рукава и вцепиться в первый выступ. Потом еще в один. С каждым разом пальцы крепчают. Только так можно достичь вершины, и почувствовать, как облака задевают макушку.
  Вперед.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Ты услышь меня, мне так надо сказать,
  Ты умеешь любить,
  Ты умеешь прощать.
  Дай мне имя свое, и мое не забудь.
  Еще чуть... Все будет кончено.
  
  Джонс встал в проеме, уперев руки в косяки.
  Реанимация сразу оживилась. Впервые здесь столько народа, да еще столь возбужденного последними событиями.
  Помимо врача, и младшего персонала, сюда пришли из других отделений. Вести о странном медбрате быстро распространились, и на четвертый день его "забастовки" достигли кульминации.
  Доктора громко требовали вызвать милицию, но дальше слов дело не заходило. Медсестры хихикали. А зажившиеся здесь пациенты одобрительно кивали.
  Генка прорвался в реанимацию к Никите.
  Костя остался в коридоре, спокойным голосом разговаривая с врачом. Периодически слышалось повизгивание Яны, прерываемое низким голосом Александра Павловича. Но Костик продолжал говорить ровно, убедительно. И результатом его стараний стало постепенное наступление тишины.
  Гена прощупал пульс друга. Всмотрелся в бледное лицо, разрисованное недавними кровоподтеками, и появившимися синяками под глазами.
  - Ты как, милый? - прошептал он.
  Никита кивнул. Он сидел в кресле, не решаясь подняться. Ноги стали ватными.
  - Что случилось? Милый!
  Ответом послужила слабая улыбка друга.
  - Ну, что? Да скажи же!
  - Посмотри, - парень указал головой на койку своего пациента.
  Гена неуверенно встал и подошел к изголовью. Тут же крик разнесся по реанимации. Все вздрогнули.
  - Он жив! - кричал он, подпрыгивая. - Он пришел в себя! Он вышел из комы! Слышите?!? Мальчики!
  Ребята тут же побросали свои боевые посты и бросились к кровати.
  Постепенно стали подтягиваться врачи и медсестры. Яна восторженно хлопала в ладоши. Александр Павлович недоуменно разводил руками, и что-то говорил о неординарности происшедшего. У Никиты отобрали историю болезни и стали делать записи. Кривые нервные каракули Ивина сменились ровным почерком доктора. Девушки из других отделений побежали вместе с Яной готовить палату для вернувшегося с того света. Остальные продолжали топтаться в реанимации, высказывая свои версии происшедшего.
  Никита молча сидел, задумчиво глядя в потертый пол. Почувствовал, как кто-то взял его под руки и осторожно поднял.
  Голова кружилась, но он устоял на ногах. Выпрямился и двинулся вперед.
  Костик и Джонс неторопливо вывели его из реанимации. Миновали персоналку и вошли в лифт. Через несколько минут Никита жадно вдохнул свежий воздух.
  - Как ты? - друзья заглядывали ему в глаза.
  - Теперь отлично! - заулыбался он.
  Из здания вышел Гена, таща вещи друга.
  - Я подумал, что тебе не захочется туда возвращаться... - он замолк, глядя на улыбающегося парня, и вдруг закричал, - Нет, Ивин, ну какой ты все-таки придурок!!! Четыре дня! Четыре дня без сна и еды! Идиот!
  Ребята засмеялись.
  - Я поймаю машину, - Джонс шагнул к проезжей части.
  - Не надо, это же дорого, - запротестовал Никита.
  - Успокойся! - Костик положил руку ему на плечо. - Особое распоряжение президента. Мы тебя сейчас домой отвезем.
  Сопротивляться больше не было сил.
  Александр Павлович подошел к больному. Карие глаза, немного мутные, уставились на толстощекого доктора. Тот, не вынимая рук из карманов, вздохнул.
  - Ну, что же, сударь. Вы вернулись с того света, значит, будете жить долго. И знаете, кому вы обязаны этим? Своему Ангелу Хранителю. Тому, который не отходил от вас четверо суток. Помните его?
  Глаза пациента моргнули в подтверждении.
  - Ну, вот. Надо помнить тех, кто спас вам жизнь. Отдыхайте.
  Дверца белого жигуленка захлопнулась. Стены больницы стали отдаляться. Но Никита не обернулся. Теперь больше ничего его не связывало ни с ней, ни с медициной вообще. Гиппократ был фанатом, таким же, как он. Но последователей у него было немного. И вот теперь он потерял последнего из них.
  
  * * *
  
  Подушка отпустила голову парня. Никита поднялся и, пошатываясь, побрел к компьютеру. Уселся перед черным монитором, не торопясь включать.
  На душе было тяжело. Не смотря на то, что в глазах друзей он стал героем. Они подали прошение в деканат о его восстановлении. В реанимации его не уволили, а отправили во внеочередной отпуск. Даже премию пообещали. Но все это было не то. Тоска точила душу, выворачивала наизнанку. И только одно имя стучало в сердце. Маргарита.
  Он нажал кнопку. Машина загудела. Приветствие разнеслось по комнате.
  В чат он боялся зайти. Не потому что не хотел общаться с Angelом. Совсем наоборот. Именно сейчас ему необходим был совет свыше. Слова утешения того, кто знает тебя лучше, чем ты сам. Сверхъестественного существа. Настоящего Ангела. Он бы смог пролить на сердце целительный бальзам. Помог бы обрести спокойствие. Потому что только он может понять, как ему сейчас больно.
  Разве ты имеешь право обвинить того, кто стал причиной твоих страданий? Того, кто отказался от твоей любви. Бросил ее на землю и растоптал. А ты беспомощно рыдаешь над осколками. Тебе кажется, что жизнь кончена.
  Тебя посещают мысли о жестокой мести. Ты лихорадочно прокручиваешь в голове варианты злых поступков, и уже слышишь свой злорадный смех. Но постепенно начинаешь понимать, что не сможешь поднять руку на того, кого любишь. Кому отдал часть своей души. Даже если он разрушил твою жизнь.
  Никита вошел в свой почтовый ящик. Там висело непрочитанное сообщение. Внутри все ухнуло, когда он увидел имя отправителя: Angel.
  На белом фоне плыли строчки. Послание Хранителя было написано красивым рукописным шрифтом.
  Никита улыбнулся, и стал читать:
  - Что толку переживать и страдать? Что толку выжимать из памяти уже поблекшие воспоминания и насиловать свои чувства? Зачем травить душу слабой надеждой "а вдруг вернется"? Если вернется, вот и будешь думать. Оставь это на потом. Но, скорее всего, этого не произойдет. Поэтому сожми нервы в кулак. Сильно, так, чтобы побелели костяшки пальцев. Чтобы уже не чувствовалось ничего, даже боли. А потом закрой глаза. Внутренне посмотри в темноту, на расходящиеся в сознании разноцветные круги. Затем глубоко вдохни. Медленно. И осторожно выдохни. Мысли улеглись. Сердце замедляет стук, потом останавливается совсем. Постой так. Несколько мгновений. Отключись от окружающего мира. Сейчас ты вне него, в другом измерении. В самом себе. Здесь все по другому. Теперь, не спеша, заведи сердце. Оно трепыхнется, и заработает сначала неуверенно. Вот зачастило, затарабанило. Нет-нет! Медленнее. Так. Хорошо. Пусть топает чуть увереннее. Смелее. Вот так. Теперь верни слух. Мир полон удивительных звуков. Слышишь? Это музыка. Прекрасная, романтическая музыка. Она не причиняет боль, не вызывает никакого волнения, не ворошит воспоминания. Это просто мелодия. Твоя мелодия. Твоей жизни. Такой, какой ее делаешь ты. И никто не посмеет скомкать ее и оставить недопетой. Она - твое утешение и твоя радость. Но, запомни, ею нельзя делиться! Если ты ее отдашь, то она к тебе никогда уже не вернется. Слушаешь? Нравится? Она набирает темп. Вот теперь не торопясь открывай глаза. Нет, не жмурься! Яркий свет режет глаза? Это хорошо. Слезы? Прекрасно. Иногда надо смотреть на мир через эту соленую призму. Они делают все вокруг чище и светлее. Видишь, мир преобразился. Умылся и окрасился яркими цветами. Ты чувствуешь этот аромат? Вдохни глубже. Еще. Посмотри вокруг. Оглянись. Как красиво! Люди тебе улыбаются. Искренне. Они рады твоему возвращению в мир живых. Потому что если ты смог открыть глаза после темноты и найти в себе силы жить дальше, значит, тебе дан еще один шанс стать счастливым.
  Живи!
  
  * * *
  
  Никита оттолкнулся от стола. Схватил телефон и набрал номер.
  - Приветик, Никитос! Как ты?
  - Нормально, - отмахнулся он. - Ты не знаешь, где сейчас Маргарита?
  В трубке наступило долгое молчание.
  - Плохая это идея, чувак. Забудь о ней.
  - Нам надо с ней поговорить. Я хочу узнать, что стало причиной разрыва. Ее объяснения меня не устраивают!
  - Тебе надо успокоиться, - уговаривал друг. - События последних...
  - Костян! Мне не нужны твои нравоучения! Я тебе задал вопрос!
  В ухе зашумело дыхание друга.
  - Да забудь ты про нее. Стерва. Она тебя не достойна!
  - Костя...
  Голос парня стал тихим.
  - Она Генке говорила, что поедет в Судак на две недели. С собой звала. Даже адрес оставила...
  - Давай!
  - Что?!?
  - Адрес!
  Костя разозлился.
  - Да успокойся ты! Не дам! Делать не хрена, как за бабой бегать! Где твоя гордость?
  - Когда любишь, ни о какой гордости речи быть не может!
  - Вот дурак! Ну, ладно, твое дело. Только потом не жалуйся! Записывай...
  Никита отбросил ручку.
  - Спасибо, чувак! Я помчался.
  - Ты куда? - удивился Костик.
  - В аэропорт!
  Никита побросал в рюкзак первые попавшиеся под руку вещи. Мятые, из сушки, футболки, плавки и непарные носки сыпались внутрь. Сверху взгромоздились диски. Без них никуда.
  Он всунул в карман паспорт и деньги. Покрутил в руке пачку сигарет и швырнул в мусорное ведро. Все. Хватит. Не место вонючему дыму в его новой жизни.
  Сколько еще препятствий на пути к заветной цели?
  Входная дверь уже позади. Скрипящий лифт, наконец, открыл исписанные створки. Отсчитывая удары сердца, Никита несся в метро. Перемахнул через турникеты. Сшибая прохожих, протиснулся в вагон. Целую вечность прождал, пока будет его остановка. Наконец, толпа вынесла на платформу, и он, огибая медлительных пассажиров, пробрался к выходу. Вскарабкался по эскалатору и выбежал на улицу.
  Над головой проскочила большая синяя вывеска "Аэропорт Домодедово".
  Стеклянная будка оказалась пустой. Никита в сердцах грохнул по толстому стеклу кулаком. В соседней кассе открылось окошко. Он несколько секунд стоял в замешательстве, потом ринулся туда, отпихивая приблизившуюся женщину.
  - Девушка! - выпалил он. - Мне срочно нужен билет до Судака! Когда ближайший рейс?
  Она перевела спокойный взгляд с него на экран компьютера, несколько секунд клацала по клавиатуре, потом ровно сказала:
  - В 20.20. Вам повезло, есть один билет.
  Завидная выдержка.
  Никита почувствовал слабость в коленях. Посмотрел на часы, висевшие над головой милейшего кассира. 18.00. Отлично, у него еще уйма времени.
  - Из Шереметьево.
  Нет, обращалась она не к нему... Но затянувшаяся пауза заставила его усомниться. Он почти просунул голову в окошко.
  - Что вы сказали?
  - Рейс в 20.20 до Судака из Шереметьево. - автоматом повторила она.
  Сколько времени сейчас? 18.01. Он никак не успевает.
  - Дайте билет!
  Она покачала головой.
  - Нет. Вы сможете купить его там... если успеете.
  Последнее он уже слышал за спиной.
  Тугие двери метро спустя час выпустили его на улицу.
  Он метнулся к такси.
  - До Шереметьево, срочно!
  Водитель, представитель кавказской национальности, ковырялся в зубах.
  Вынув спичку из золотой коронки, прочавкал:
  - Два косаря.
  Никита прыснул:
  - Офигеть! У меня билет три стоит!
  Тот равнодушно пожал плечами:
  - Вот на нем и езжай.
  Выругавшись, Никита бросился к остановке. Вцепился в руку милейшей старушке в белой шляпке.
  - Куда идет этот автобус?
  Она настороженно взглянула на нелепое создание и, смягчившись, ответила:
  - До Шереметьево.
  - Спасибо.
  Потертый старый драндулет, наконец, завелся. Зарычал, и вперевалочку покатил по шоссе, лениво обруливая стоявшие на обочине легковушки.
  - Вам куда, молодой человек?
  Он поднял глаза на полноватую кондукторшу.
  - До Шереметьево.
  - До первого, или второго?
  Несколько секунд он пытался осознать сказанное. Потом хлопнул себя по лбу. Шереметьево 1, или 2? Он не знал! А спросить забыл.
  Сердце упало.
  Видимо, тетка была не самой лютой, потому как спросила:
  - Куда летим?
  - В Судак, - упавшим голосом ответил он.
  Она с треском оторвала билет и всунула ему в ладонь.
  - Шереметьево 2, это ж заграница, - бросила на него покровительствующий взгляд и поплыла дальше. - Здесь за проезд, пожалуйста?
  Он почти упал перед кассой, и пропихнул паспорт.
  - До Судака. Рейс в 20.20.
  Кассир исподлобья глянула на него.
  - До вылета осталось двадцать минут.
  - Я знаю!
  Сжав заветный билет, он заметался.
  Вырвал из рук сотрудника посадочный талон, бросил на весы рюкзак.
  На паспортном контроле его пропустили без очереди.
  - Я успеваю? - выдохнул улыбающейся девушке. Та кивнула.
  Промчавшись по длинному рукаву, он вступил на борт. Стюардесса вежливо заговорила, проводила к месту, куда он и плюхнулся, пропустив мимо ушей пожелание приятного полета.
  Теперь можно перевести дух.
  
  * * *
  
  Такси остановилось у небольшого дома.
  Темнота ничего не позволяла рассмотреть.
  Расплатившись, он в нерешительности остановился у калитки. Попробовал ногой, она поддалась. Собак нигде не было видно. Осмелев, он прошел во двор и постучал в дверь.
  Полоса света выпустила пожилую женщину в цветастом ситцевом платье.
  - Здравствуйте, - она вежливо ответила. Утвердительно кивнула, когда он назвал адрес. - У вас остановились Женя, Надя и Маргарита...
  Она выжидающе скрестила руки на груди. Но, так как он молчал, сказала:
  - Да. Женя и Надя ушли гулять, а Риточка спит. Она приболела.
  Он с трудом совладал с дрожью.
  - Пожалуйста, проведите меня к ней. - хозяйка не шелохнулась. - Обещаю, она не обидится.
  Рассматривая его несколько секунд, она размышляла. Потом развернулась и поманила за собой.
  Комната была просторной. На больших распахнутых окнах покачивалась длинная тюль.
  У стен стояли диван и кровать. В центре круглый стол, со свисающей до пола скатертью. Огромный букет хризантем, в старом кувшине, венчал это сооружение. Аромат перемешался с запахом ночных фиалок, доносившимся из окна.
  - Она там, - шепнула хозяйка, указав на старинную, на пружинах, кровать.
  Он заметил на подушке раскиданные пряди волос.
  Маргарита спала.
  Никита бросил рюкзак. Подошел, боясь дышать, присел на корточки. Склонился и поцеловал.
  Она не шелохнулась.
  Тогда, уже не таясь, он обнял ее лицо. Она раскрыла глаза и вздрогнула. Узнала.
  - Как... - выдохнула, обвивая его шею руками.
  Хозяйка тихонько вышла, прикрыв за собой дверь.
  Маргарита приподнялась, вглядываясь в темноте в его лицо.
  - Как ты попал сюда?
  - Не важно, - прошептал он. - Рита... Прости, если что-то было не так. И... вернись ко мне. Пожалуйста.
  Она отстранилась от него. Уселась на кровати.
  Он опустил голову. Вжался лбом в мягкий матрас, ожидая свой приговор. Но она молчала.
  - Скажи, наконец, "да" или "нет" - произнес он, не поднимаясь.
  Он почувствовал, как ее пальцы погладили его волосы.
  - Я не могу сказать "нет"... слышишь? Я не скажу "нет". Потому что люблю тебя.
  Он резко вскочил.
  - Я была глупой, но больше не совершу эту ошибку.
  - Но...
  - Я ведь не спроста оставила ребятам свой адрес. Я надеялась, я хотела... Прости меня!
   "Что же ты ждешь?"- прозвучал в голове знакомый голос.
   "А что мне делать?" - растерялся он.
   "Как что? Я многому тебя научил. Осталось только одно".
   "Что же это?"
   "Вы люди странные существа. Вы не умеете быть счастливыми".
   "Научи меня! Ангел! Пожалуйста!"
   "Хорошо. Почувствуй любовь. Увидь этот яркий свет. Вокруг тебя разливается тепло. Забудь обо всех злых словах и поступках. Прости все недостатки. Ты несешь радость всем людям, но особенно тому, кого любишь. Почувствовал? А теперь распускай крылья. Шире. Не бойся. Позволь ветерку пощекотать белоснежные перья. А теперь делай шаг вперед... И полетели!"
  
  
  Лето 2004 г. СОЮЗ
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"