Немного лишний
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
ВОЛЬДЕМАР ГРИЛЕЛАВИ
Немного лишний
Фантастическая мелодрама
Хоть Сергей и осиротел в этом мире, но молодость, жизненная энергия и задор зовут его в жизнь, в ее радости и удовольствия. Работа просто замечательная, девчонки любят, хоть и часто бросают, называя его слишком скучным и неромантичным. А его такие мелочи и не волнуют. Все равно - жизнь прекрасна. Однако судьбе почему-то пожелалось покуситься на его мирное бытие. Ладно бы случайно, нечаянно или однажды. Но ведь она постепенно превращает жизнь в сплошное испытание. А он к ним не просто не привык, он их не желает.
1
Вертолет Ми-4 приземлился на ВВП (взлетно-посадочная полоса) аэропорта Гурьевск и с разрешения диспетчера порулил на вертолетную стоянку. Рабочий день закончился, а потому рулил он на место, отведенное ему для ночлега, точнее, на постоянное место проживания, расположенное за перроном на специально подготовленной площадке, оборудованной всеми необходимыми аксессуарами для обслуживания, ухода за ним и укрытия на ночь.
На краю этой площадки установлены два крупногабаритных ящика, где под амбарным замком хранились чехлы, как зимние, так и летние, аппаратура для прогревания двигателя в холодный, точнее сказать, в морозный период, инструмент для обслуживания. И прочая, прочая дребедень, которую техник и механик считают необходимой для своей работы.
На стоянке встречал вертолет техник с двумя флажками в руках, регулируя перемещение вертолета влево, вправо, и подавая ими команду на остановку. А механик держал наготове тормозные колодки, чтобы вовремя бросить их под колеса и не позволить катиться вертолету без ведома.
Экипаж находился в командировке, и завтра к вечеру срок пребывания на оперативной точке заканчивался. На самолете Ан-24 местных авиалиний аккурат к этому вечеру к нему прилетит замена. Стоянка самолета полтора часа. И за это время два экипажа, как обычно такое и происходит, произведут приемку и передачу и поделятся необходимой информацией.
А затем, уже отработавший свой срок, экипаж в качестве пассажира на этом самолете полетит домой в родной аэропорт города Азимовск, а вновь прибывший запряжется на двухнедельный ежедневный кропотливый труд. Ему, аналогично с убывшим, придется зарабатывать свои часы.
Лето, месяц июнь, день длинный, а потому придется работать с утра до вечера без перерыва на плохие погодные условия. Не бывают таковые практически в этих замечательных краях. Кстати, труд не каторжный, имеет правила и ограничения. Во-первых один выходной через шесть летных дней. Да и санитарная норма не может превысить семи часов летного дня и 80 часов в месяц. Такие ограничения прописаны законами и параграфами. И эти нормы категорически запрещается превышать. Ну, есть исключения, да только их потом придется объяснять в письменном виде, оправдывая эти перелеты. А оно им надо?
Но для лета эти нормы, разумеется, весьма доступны, чего не скажешь про зимний период. Да и про осенне-весенний аналогично по причине погодных аномалий. Ну, а зима радует своим коротким светлым днем. Ночью летать по производственным надобностям пилотам запрещено. Потому и стараются экипажи максимально использовать рабочее время и погожие деньки.
Кстати, чтобы были в курсе, так смена происходит лишь у летного состава. Техник и механик подчинены иным структурам и ими правят иные законы. Они имеют право, что часто и происходит, и месяц, и два отсидеть на оперативной точке. Ограничения у технического состава не прописаны.
А теперь позвольте вам представить экипаж вертолета, что собирается покидать оперативную точку. Командир вертолета Карповец Валентин Николаевич, 29 лет отроду, женат, и даже имеются дети, которые, правда, в событиях не участвуют, а потому их можно не перечислять. Второй пилот, он же, как говорится в узких летных кругах, штурман, бухгалтер и начальник штаба в экипаже Усанов Сергей Алексеевич, 23 лет отроду, пока еще холост, и о женитьбе речь не ведет. Нет, ведет, но в негативном аспекте. Рано, мол, не нагулялся. А потом, как он спланировал свое недалекое будущее, можно и на пенсии жениться, коль так припрет. Три года он уже отлетал в аэрофлоте, до официальной пенсии осталось еще 10. Ну, а в 33 уйдет, коль так сильно пожелает, на пенсию, тогда и женится.
-Насмотрелся я на ваши похождения в командировках, - отвечал он оппонентам, выступающим в защиту семейной жизни. - Вы здесь по бабам бегаете, а дома ваши жены к самцам заглядывают. В общем получается некое семейство рогаликов. Что муж с рогами, что жена, - хихикал он, не поддаваясь на уговоры и разумные, вроде как, доводы женатиков, в основном ссылающихся на комфорт и домашний уют, а также на правильное питание в семье. - Я режимно-правильно и вкусно питаюсь в командировках ровно две все недели, что получается при математических подсчетах аккурат половина месяца. То есть, полжизни. А дома всегда сумею найти на остальную половину себе повариху или кулинарку. Вы за это можете не переживать. И дома у меня полно комфорта и уюта, я его сам себе создаю.
Третьим членом экипажа был бортмеханик, он же инженерный работник, заправщик на чужих аэродромах, техник и механик на площадках, в случаях с незапланированными ночевками за пределами места базирования, Жданов Виктор Андреевич, 27 лет отроду, женат и имеется дети. И потому в дебатах со вторым пилотом он всегда выступает на стороне женатого командира.
-Жена - стержень семьи, тыл и дом, куда ты можешь возвратиться после длительного отсутствия. А семья - ячейка нашего общества, - твердил Виктор, отстаивая семейные ценности. - А ты возвращаешься из командировки в пустую нежилую и покрытую пылью комнату в холостяцком общежитии.
Кстати, у Сергея в большом пятиэтажном общежитии аэропорта отдельная комната, без соседей по койке. Он ее самостоятельно и обставил мебелью, развесил ковры и разложил половички на полу.
Близко знакомиться с наземным техническим составом, присутствующим в данный момент в командировке на оперативной точке, смысла никакого нет. Еще неизвестно, будут ли они присутствовать в следующей командировке, или нет? Ну, просто приличия ради перечислить их фамилии с именами можно. Ради такого момента, чтобы при общении не тыкать и не выкать.
Техник, Поздняков Валерий Александрович 36 лет отроду, и механик Нечипорук Артур Евгеньевич 24 лет. Если придется еще встретиться, так опишем с большими подробностями. А пока вполне достаточно, чтобы при встрече сказать им: - Привет, Валера, Артур!
Вертолет Ми-4 Союзный, да и, что вполне естественно, и международный раритет, динозавр, птеродактиль или еще какая там птичка дальнего нашего прошлого. То есть, техника, отживающая свой век. Верой, правдой, да и иными положительными свойствами и качествами послужил он народному хозяйству и Аэрофлоту, а теперь медленно, постепенно и степенно покидает арену трудовых действий. Устарел, дедушка, как морально, так и физически.
На смену этому поршневому бензиновому летательному агрегату тяжелее воздуха идет смена легких и тяжелых, но турбовинтовых вертолетов. И с двумя двигателями, как этого требуют инструкции ИКАО, то есть, международной гражданской авиационной организации. Однако просто так пустить под пресс, хоть и морально устаревшую, но боеспособную технику - великое кощунство. Она должна, да и просто обязана выработать свой ресурс полностью до единой минуточки.
И потому в Азимовск со всего, ну почти со всего Союза отправляют эти поршневые аппараты, чтобы в этом городе великой кучкой отработать до потери пульса и здоровья. Ну, вертолетного, разумеется. Пилотам летать и на четверке даже слишком нравилось по многим показателям. Да вертолет Ми-4 для пилотов - сущий Клондайк и кладезь благ. По летным характеристикам он по многим показателям сильно отличается от Ми-2 и Ми-8. Одна приемистость двигателя чего значит. Шаг дернул вверх, и вертолет, словно за веревочкой, мгновенно следует за ним. А турбина - гораздо капризный агрегат и намного деликатней. С ней требуется обращаться нежно, плавно и спокойно, без резких движений и рывков.
И бензин. А он все-таки 95-ый. То есть, нужный многим автомобилистам. Канистра такого продукта за червонец только так уходит. Без торгов и без просьб снизить цену. Плюс спирт-противообледенитель. Противообледенительная система состоит из бачка на 60 литров и трехлитрового в кабине пилотов для противообледенения стекла, в которое смотрит в горизонт пилот. А спирт очень чистого производства, почти медицинский, который легко списывается в метеоусловиях, близких к обледенению. И всего за каких-то пять минут полета в таких условиях.
Нет, никто постоянно не заливает вам спирт, а иначе на оперативных точках работа приостановилась бы. А вот на испытания да на перелеты заливают. И никто еще не долетал до места назначения с полным спиртовым баком. И используется всегда, как и полагается, подчистую, иначе не получается. Даже при погодных условиях, соответствующих идеальным условиям с солнцем и при полном отсутствии облаков на метеостанции за канистру спирта тебе обязательно впишут в прогноз возможность условий обледенения.
А сегодня экипаж, оставив технарей на площадке, устало плелся в свой домик, расположенный сразу же за калиткой аэропорта Гурьевска на последнюю в эту командировку ночевку. Устали. На завтрашний день оставили 3,5 часа, чтобы одним кругом развести рабочих по объектам и уже после обеда мирно и спокойно дожидаться в аэропорту смену.
А они, то есть, сменный экипаж уже доложил по радиосвязи диспетчеру аэропорта, что готовы к вечернему прилету, намекая на срочные сборы и освобождение койко-места новым хозяевам. Мол, ничего не знаем и даже не сочувствуем, ежели не успели набрать санитарную норму. Мы летим на заработки. В принципе, эти намеки абсолютно неуместны. Не зима и, тем более, не осень со своими затяжными ненастьями и непогодами. Лето, однако.
-На ужин по стаканчику спирта - сам бог велел, - дал команду Валентин за столом, накрытым обильным ужином, приготовленным техником Валерием и механиком Артуром. В командировках на оперативных точках наземный состав работает на кухне. Такова традиция уже многих лет, и ее никто отменять и менять не собирается, поскольку она всех устраивает. - Поработали хорошо, ударно и производительно. Завтрашний облет можно считать уже свершившимся. Но больше не пить и даже не просить, поскольку расслабляться рановато, - намекнул он бортмеханику Виктору, которого этот стаканчик может завести. - Дома пей, хоть залейся, а здесь ты мне нужен с человеческим трезвым лицом.
-Его дома жена контролирует, которая оплот и стержень ячейки общества по имени семья, - хихикнул Сергей иронично и с легкой язвинкой.
Сам Сергей не уважал спирт, как в командировке, так и дома. Ну, если правду сказать, так не просто спирт он не любил, а вообще спиртное, как таковое. Больше уважал и предпочитал он трезвое времяпровождение. Город Азимовск областной, приближающийся к числу жителей к миллиону. То есть, развлечений на трезвую голову разнообразно, в изобилии, и даже с избытком.
И зачем ему, то есть, Сергею эти искусственные возбудители и такие сомнительные неземные радости с отягчающими последствиями поутру? Во сто крат приятней и комфортней трезвая прогулка в кино, затем можно сбегать на танцы и проводить из этого злачного места физкультурных музыкальных попрыгушек какую-нибудь красотку для продолжения радостей жизни. Главное, только не зацикливаться на одной, а в ее присутствии, молча и про себя, планировать и мечтать об идеале. Ну, такие мысли облегчают расставания.
А вот Виктор, несмотря на строжайшие запреты и контроль со стороны Валентина, предпочитает иные тихие внеземные радости. Стоит лишь хоть на граммулечку ослабить контроль, как он успевает за какой-то миг опрокинуть пару стаканчиков слегка разбавленного спирта. Или, в крайнем случае, дешевого вина, которое технарями поглощается литрами.
Нет, свои прямые служебные обязанности они исполняют исправно, трудятся с утра до вечера как пчелки. И вертолет обслуживают по высшему классу, и обед приготовят гораздо выше качеством и вкусом столовского. Однако за ужином, а вечерняя трапеза у них слегка позднее, чем у экипажа, поскольку приходится задерживаться на вертолетной площадке и обслужить с высочайшем качеством технику. Чтобы не возникло никаких непредвиденных сложностей в последующем летном дне.
Так Валентину на винные вечера технарей грубо начхать. Пусть расслабляются, коль так их организму хочется, лишь бы эти выпивки, а пьянок, как таковых, не случается, не отражались на обслуживании.
Но вот Виктору Валентин пытается запретить этакие бесконтрольные потребления. Ведь утром всем экипажем перед вылетом они навещают местную аэропортовскую санчасть, где доктор Алла Сергеевна щупает пульс и вглядывается в глаза, отыскивая в них нарушения предполетного отдыха. И Валентин уже не раз из ее уст получал предупреждения адрес Виктора, у которого случались сбои с пульсом. А еще и запашок присутствовал.
Разумеется, в ее правах запретить вылет, отменить полет. Однако такой факт, как внеплановый выходной, требовал объяснений перед руководством летного отряда. И приходилось Валентину спасать своим телом такую непростую опасную ситуацию, назначая Алле Сергеевне ночное рандеву. А она, хоть и старше Валентина лет на 5-7, однако женщина разведенная и при фигуре.
Но в следующий раз Валентин категорически предупреждал Виктора, что при повторении таких вот ляпов на ночлег к доктору его самого и отправит. Ей-то без разницы, а Валентин не может часто прикрывать экипаж ночными похождениями. В конце концов, в Гурьевске, то есть, в самом аэропорту Валентин пользуется неслабым успехом у молодых сотрудниц метеостанции, как Люся, Шурочка и Неля. На всех троих у него сил и времени хватает. Устает, правда, а вот с экипажем поделиться не желает. Все сам и себе.
-Учти, - помахал пальчиком Валентин перед носом Виктора, грозно и строго при этом прорычав. - Оставлю завтра в аэропорту, сам будешь отрабатывать прощение у Аллочки. Вот только попробуй мне добавить без спроса. Хорошо отработали командировку, без замечаний, так не порти последний вечер.
-Ну, командир, ясным, чистым голосом и веселыми добрыми глазами сверлил бортмеханик Валентина, - что было, так все давно осознано и прощено. Вот божусь, что ни-ни. После ужина сразу укладываюсь спать, и до утра храплю, как сурок, безо всякого нарушения.
-Не надо, - громко и пронзительно запротестовал Сергей, категорически несогласный и яростно возражая против нарушения распорядка дня. - Спать ляжем по расписанию, а то ты потом среди ночи выспишься, и будешь ходить, как лунатик, топать и греметь чайником и кастрюльками. Можно книжечку почитать, а хочешь, так к техникам иди, телевизор с ними смотри.
-Нее, - категорично возразил Валентин. - С техниками и самый дисциплинированный не выдержит, напьется. А ты посылаешь мне козла в огород с капустой. Его туда и подпускать сегодня нельзя.
-Понял, туфту сморозил, - согласился Сергей. - Однако со сном вариант не лучший. Пусть бодрствует до десяти.
-И чем я буду заниматься весь вечер, - обиделся Виктор за такое распределение его свободного вечера.
-Ну, а я массовиком-затейником при тебе не устраивался, - разозлился, в конце концов, Валентин. - Занимайся, чем хочешь. По мне, так спи, но чтобы к спиртному больше не притрагивался. А то из-за тебя не можем себе позволить за ужином лечебную рюмочку потребить.
-Ладно, - понуро проворчал Виктор. - Я ведь обещал, а слово свое держать умею. Буду читать газеты.
Вообще-то, такое обещание еще больше пугало. Ни газет, ни книг Виктор отродясь не читал. И это слегка напрягло. Пусть лучше спит, чем до вечера дурью мается. И что было, то было. Если жесткий контроль не позволял ему потребить до нормы, то Виктор, нехотя и без настроения укладывался спать далеко до захода солнца. И уже слегка за полночь полностью расставался со сном. Вот и топчется по домику, да в дворике под окном до самого утра.
А потом назавтра весь летный день клюет носом с спину Сергею. Дело в том, что рабочее место там у него и расположено. В люке на подвесном сиденье за спиной второго пилота. Во-первых, храпит, как раненая лошадь, вместо того, чтобы контролировать работу двигателя и силовой установки. Да так громко храпит, что заглушает рев 14-ти цилиндрового мотора. А во-вторых, не просто нервирует шумным храпом, да еще и в спину толкается.
В общем, в любом случае хорошего мало. И так плохо, и по-иному нехорошо. Хоть ты его пристрели во дворике и закопай в огороде. Валентин и сам любит во время дальних перелетов подремать, но без храпа и толчков. Его седло далеко от Сергея. Вот так и летят: слева командир дремлет, сзади бортмеханик дрыхнет, Сергею достается и управление техникой, и радиосвязь с диспетчерами. Да еще бухгалтерия, требующая аккуратности, точности и пунктуальности.
И плюс приборы, за которыми обязан следить Виктор. Нет, если признаться честно, так Сергей не протестовал. Вся эта суета его особо не напрягала. Успевал справляться со всеми своими и чужими обязанностями. И если пассажиров немного, так прогонял Виктора вниз, чтобы не отвлекал свои храпом и тычками носом. Уж из пассажирского салона ни единого децибела храпа не долетает.
А сам Сергей любил соблюдать предполетный режим. Если уж командир настаивал, так во время ужина мог пригубить чуток. Мол, смотрите, не стукач, вместе со всеми потребляю. И все, больше можете не принуждать. Это у вас завтра сон вместо работы во время полета, можете себе такое послабление позволить. А на плечи второго пилота слишком много обязанностей выпадает. Да, все это и интересно, и душу радует доверие. Но сонливость может испортить радости, поскольку монотонный гул двигателя усыпляет, хоть он такой и грозный, и гремучий. Однако, на его усыпляющие призывы наплевать, если ночь крепко и трезво спал.
-За хорошую и ударную командировку! - предложил тост Валентин, опрокидывая половину граненого стакана слегка разбавленного спирта.
Он так любил, чтобы обжигало нутро. Врут медики, что так, мол, слишком вредно для здоровья. Сжигает чистый спирт слизистую. Нее, это алкашам он сжигает, а ежели редко, так сплошная дезинфекция получается. Всех вредных микробов убивает наповал. За ним в один глоток опрокинул Виктор, даже не изобразив на своем закаленном лице ни на граммульку неудовольствия. Наоборот, радость слегка промелькнула от встречи желудка с энергоемким напитком.
Сергей на несколько секунд отстал, поскольку набирался мужества, как пред прыжком в прохладную погоду в ледяную воду. Затем закрыл глаза и влил пойло в желудок, мгновенно широко распахнув глаза и рот, требуя срочно некоего гасителя внезапного пожара.
Виктор нервно хихикнул и подал компот, который Сергей отправил следом за спиртом уже без задержки и подготовки. Все у них с Виктором наоборот. Этот алкаш компотом давится, ему, видите ли, он докторами не прописан, а у Сергея сей витаминный продукт вливается в желудок, как в широко распахнутую емкость с большой горловиной. И ощущение от его аромата приятное.
-Фу! - наконец-то восстановил комфортное дыхание Сергей. - Улеглось и успокоилось. Уж очень ядовитая смесь получается у тебя, Валентин. Напополам разбавлять следует. Менделеев, изобретая водку, вообще-то на сорока градусах остановился, как на самых безопасных и комфортных. А у тебя он мало чем отличается от неразбавленного.
-Хорошо! - не пожелал соглашаться Валентин. - От чистого пользы больше. А вред лишь болезням всяким. И несколько капель воды я добавляю для мягкости, чтобы глотку не царапало. Я в твоем возрасте, Серега, уже полными стаканами не морщась, пил. А он половинкой давится, словно свежую мочу из-под коровы пьет. Пошире рот открыл, влил и проглотил. И все дела тут.
После таких ассоциаций у Виктора в желудке произошла обратная реакция с сильной потребностью, освободить немедля из желудка все, что только что выпил. И вместо закуски он начал жесточайшую борьбу за удержание. Уж из себя спиртное он никогда в жизни не выпустит. Ведь ежели выпитый спирт покинет организм намного раньше, не успев распространить по клеточкам хмельное воздействие, считай, что ужин прошел всухомятку. А Валентин потери компенсировать, не пожелает ни по каким причинам. И не уговоришь.
Чтобы своими неприятными позывами Виктор не портил аппетит остальным присутствующим, Валентин треснул его с силой по спине, угомонив эти неадекватные выдавливания и заглатывания, и потребовал от бортмеханика эстетического поведения за столом.
-С людьми сидишь, свин этакий, а не в хлеву с соответствующей компанией. Нечего здесь булькать и икать.
-А нечего мне такие отвратительные и абсолютно неаппетитные слова под руку произносить. Сам бы попробовал, прежде чем советовать, тогда посмотрел бы на тебя, как ты давился. Кстати, свиньи, те молча, едят и всяким безобразными речами не разбрасываются налево, направо. Думают, прежде чем что сказать. Разве можно под руку такое блевотное произносить?
-Хи-хи-хи! - процитировал монолог Виктора Валентин, сам жадно уплетая со стола все съестное.
-Кстати, урина - продукт лечебный, и не хуже этого спирта. Я не припомню сейчас, от каких она недугов помогает, но факт полезности однозначный, - решил продолжить интересную тему Сергей. - А еще стократ полезней, если хлеб в коровью лепешку завернуть и в эту самую урину макать. И ею запивать.
Теперь Валентин замахнулся для нанесения подзатыльника Сергею. Это говорить можно все, что на ум придет, а слушателю под закуску совершенно неаппетитно. Однако Сергей сумел увернуться и избежать наказания. Но останавливаться на достигнутом он не планировал, хоть и собирался поспешно из-за стола ретироваться. И в заключении перед этим самым бегством добавил:
-А на десерт стакан теплого гноя опрокинуть.
Бежать пришлось быстро, поскольку командир и бортмеханик объединились в команду и требовали от второго пилота сатисфакции за испорченный ужин. Однако минут через пять бега вокруг домика все порядком устали, а потому остановились, постановили и заключили мировую. Командир, чтобы как-то восполнить энергетические потери, обещал еще полстакана к ужину плеснуть, а Сергей гарантировал свою долю подарить в знак примирения Виктору, поскольку вторая порция не желала посещать желудок второго пилота. Возможно, хотя маловероятно, с годами и научиться пить, как все. Но ведь не хочется, а такой факт отрицает вероятность столь ненужного образования. Не хитра наука, но противна. И еще, что немаловажно, наследственность не позволит запить. Мама и папа на дух не переносили пьянки. Могли позволить во время застолья по праздникам вина стакан, не больше.
-Я лучше трезво поживу, - отмахивался Сергей, предпочитая вкусный компот и лимонад, от которого ему становилось всегда бодро и радостно. Совсем иные восприятия, не в сравнение со спиртным.
А Виктора такой отказ второго пилота порадовал. Аккурат получается необходимая для комфорта предельная доза. И на строгий взгляд командира он категорически потряс головой:
-Не, не, не, на этом ставим жирную точку. Если я обещаю, так на все сто процентов отвечаю.
-Стихами он заговорил, поэт хренов, - абсолютно не собираясь верить, ответил Валентин, да вот иного варианта у него не было. Можно верить, можно сомневаться, но придется надеяться, что так оно и случится.
Однако Валентина, который, захлебнув вторые полстакана слаборазбавленного технического спирта, на контроль продолжения застолья уже ни времени, ни желания не было, поскольку переизбыток, внезапно образовавшейся энергии, уже усиленно толкал на соответствующие подвиги.
-Я, в общем, побежал по бабам, - отчитался он перед остающимися в комнате членами экипажа. - В случае чего, так знаете, где меня искать. Я на метеостанции. По пустякам не тревожить и отдел меня не отрывать. А за Виктором, строго требую и намекаю, жесточайший контроль.
Дав добро на свершения подвигов и добрых дел, Виктор и Сергей отпустили Валентина до утра, а сами решил продолжить трапезу, поскольку до этого времени слегка отвлекались и потребили пищи недостаточно. Тем более, что вторая порция Сергея уже благополучно перекочевала поближе к тарелке бортмеханика. На всякий случай, пока тот не передумал. Мало ли чего может сотвориться в голове второго пилота, потом уже не уговоришь и не отнимешь.
Разумеется, Сергей и не планировал даже думать о таких варварских планах, поскольку рот зевал, глаза слипались, а организм настоятельно требовал горизонтальной позы. А уж контролировать и наблюдать он ни за кем не собирался, поскольку чувствовал потерю контроля над самим собой.
Глянув на часы, Сергей со своим организмом все-таки маленькую борьбу устроил. В смысли с самим собой за сон. Ведь кошмарно рано сейчас укладываться спать. Требовалось хотя бы еще пару часиков бодрствования, чтобы в заключении ночь получилась полноценной и плодотворной. А выслушивать речи Виктора, у которого внезапно и как всегда после третьей рюмки открылся дар говоруна, ему абсолютно не хотелось.
Нудно и скучно вникать в жизненные перипетии семейного человека, ков сему прочему обремененному еще двумя детьми. Сергей понимал, что без слушателя Виктор зачахнет, однако это еще не повод, терпеть столь нудные повествования. И, махнув рукой на все приличия застолья, Сергей решил прогуляться по вечернему Гурьевску, не намечая в этой прогулке определенных целей. Походить, побродить, на людей посмотреть, да и кислородом подышать.
Тем более, по вечернему городу в летних одеяниях бродят молоденькие девчонки, на которых можно с удовольствием посмотреть. А случится вариант, так и пофлиртовать нелишне будет. Все две недели командировки он избегал знакомств с прекрасным полом, поскольку на это время имел иные планы.
Ведь труд второго пилота в командировке загружен и перегружен гораздо плотней и полней, чем у других членов экипажа. В полете командир спит, стало быть, пилотирует Сергей. Бортмеханик аналогично дремлет. Опять - за приборами самому смотреть и контролировать их показания. А после полетов второй пилот заполняет все бумаги, что тоже непростая работа.
Ведь оплата за труд оценивается именно по это документации. Так что, в ней не допускаются ошибки и помарки. И когда по бабам, как это может себе позволить Валентин?
Но еще немаловажный факт такого пуританства в командировках, что в родном Азимовске у Сергея такого добра, как особи женского пола, навалом. В командировках хочется от общения с прекрасной половиной человечества отдохнуть. Уж лучше он почитает книжечку, пару кроссвордов разгадает, повысив тем самым свой интеллект и эрудицию, душой и телом отдохнет. И телевизор с фильмами и новостями пересмотреть хочется. Дома ведь некогда уделить внимание этому ящику.
Но хмурый и скучающий вид второго пилота за эти два часа не привлек к себе внимания ни одну девчонку, а потому в свой командировочный домик Сергей возвратился вовремя и с хорошим сонным настроением. Сейчас уснет, как труп. Даже подушку мять не придется. И поэтому отсутствие бортмеханика его как-то абсолютно не взволновало.
Крепко и сладко спалось. И вовсе не слаборазбавленный спирт тому причина. Нет, малость крепости сну он прибавил. Но основные факторы, так это приятная вечерняя прогулка и дикая усталость за эти трудовые две недели командировки. Полетали хорошо, плодотворно. Бухгалтерия насчитает в зарплату красивую сумму. Хотя, вроде как, молодому, холостому, да еще и непьющему пилоту и тратить эти суммы особо некуда и не на кого.
Однако на счету в сберегательной книжке сумма не запредельная. Так, несколько тысяч про запас скопилось. Но ведь отпуска еще все впереди. В этом году он пока еще их не отгуливал. А их у пилотов два: один, как всегда, летом, второй - зимой, весной, осенью. Ну, в холодное или дождливое время года. И Сергей, а в особенности в летнее время любил отправляться дикарем в район Сочи или Крыма. Зимой предпочитал крупные города Союза: Киев, Москву, Ленинград и столицы республик Прибалтики. Есть там, где погулять, с чем развеяться и чего посмотреть. И денег на такие поездки не жалел. А зачем?
Родителей потерял он рано, даже помнит их плохо. Бабушка, которая заменила ему обоих родителей, умерла еще в годы учебы в вертолетном училище. Так что, по всем параметром он круглая сирота. Однако и по такому поводу особо не комплексовал. Вокруг всегда было много друзей, подруг и развлечений, которые не покидали его ни в минуты радости, ни в минуты горестей.
И поскольку трезвый пилот пользовался уважением среди командования, так его одного из первых отправили в Кременчуг для переучивания на пилота вертолета Ми-2. Так он пожелал сам. Ведь таким способом сразу в командиры попадаешь, минуя кресло второго пилота, как случилось бы с Ми-8.
Однако пока отряд лишь планирует закупки новой техники, потому и летает вторым пилотом на Ми-4. Но по такому факту не слишком заморачивался. Он молод, впереди радужные перспективы, здоровье хлещет через край. Жизнь, а так смело можно говорить, удалась на славу.
А вот в этом крепком сне ему приснилась бабушка. Любил он ее, сильно переживал потерю единственного в мире родного человека. Даже училище хотелось бросить. А она так ждала, так мечтала увидеть его в форме пилота Гражданской Авиации. Так зачем и ради кого ему нужна эта ненужная романтика?
Товарищи по комнате отговорили. Мол, исполни бабушкину мечту, приди потом по окончанию на могилку в форме и похвались успехами. Увидит сверху и порадуется. Зачем огорчать старушку, хоть она, вроде как, и покинула этот мир. На знаем мы ничего о смерти, а потому, не нужно обижать.
Вот теперь с легкой руки товарищей и летает уже три года вторым пилотом на четверке. Хотели из вторых уже в командиры готовить, да пришла эта реорганизация с ликвидацией вертолета Ми-4. И он уже успел и переучиться, а также пройти в Азимовске подготовку на Ми-2. Всего-то и осталось отряду получить для него эти самые вертолеты, и он станет одним из первых пилотов на Ми-2. Так, глядишь, и по карьерной лестнице можно взобраться наверх.
А бабушка во сне благодарила за успехи, хвалила и по-доброму гладила по волосам. И эти мягкие нежные руки он ощущал настолько явственно, что слезы уже не во сне, а наяву ручейками текли по глазам на подушку. Сергей тихо и беззвучно плакал от нежности, жалости и скорби.
Страшный грохот, мат и крики вырвали Сергея из этого доброго сна. Окончательно проснувшись и пододеяльником смахнув со щек и глаз слезы, Сергей удивленно хлопал глазами, пытаясь в темной комнате рассмотреть источник шума. А он в ней находился однозначно, поскольку возле входной двери некая темная куча продолжала извергать мат и копошиться, аналогично пытаясь сориентироваться в ночном мраке, поскольку свет включать никто не догадался.
Однако посетитель попал в комнату с лунной и звездной ночи, потому его глаза утратили зрячесть, чего не скажешь о Сергее. Он быстро привык к лунной темноте, и ее тусклом свете, что проникал в комнату через окно, Сергей определил в копошившейся куче бортмеханика Виктора. Состояние последнего было весьма неадекватным. Выражаясь простым человеческим языком, в стельку пьяным. Даже в запредельную стельку.
Вырвался, все-таки, лишившись контроля со стороны Сергея, и, поди, присоединился к пиршеству технарей. К спирту добавил вина, оттого и лишился человеческого облика. Чтобы прекратить мучения бортмеханика, Сергей включил свет и весело расхохотался над картинкой, перед ним открывшейся.
Виктор, в поисках опоры махал руками, поймал штору, висевшую над окном на карнизе, и сорвал ее вместе с палкой, которая ко всему прочему треснула ему по пьяной башке. Хмель не вышибла, но ярости и злости прибавила с избытком, что привело к дальнейшему развитию комичной ситуации. Пьяный и неуправляемый Виктор своими судорожными движениями запутался с головой в эту самую штору, и теперь пытался найти выход из капкана, чего у него совершенно не получалось.
Разумеется, ему бы сейчас успокоиться, оценить степень запутанности, и лишь затем приступить к постепенному медленному и последовательному выползанию из кокона. Куда там. Эмоции переполняли, невидимый враг лишь укреплял свои позиции, а Виктор покрывал его сочным многоэтажным матом.
Поняв, что представление слишком затягивается и угрожает срывом ночного полноценного отдыха, Сергей решился оказать посильную помощь товарищу, угодившему в беду. Он подошел к дергающемуся запеленатому бортмеханику, ухватился за край шторы и рывком с силой дернул вверх, раскрутив тело, которое с шумом и громким шлепком на пол вылетело наружу.
-С рождением тебя, бабочка капустница! Весело прокричал Сергей перепуганному и ошалевшему Виктору, который так и не сумел понять причину собственного заточения и внезапного освобождения. - Почто, свин, нажрался до поросячьего визгу? Кто позволил без контроля пить?
-Что это, где я, кто ты такой? - ошарашено лепетал Виктор, щурясь от света, и потому слегка ослепший по той причине, что после темноты в него били сто ватт электрического освещения. - А почему капустница. Есть еще и махаон, да и еще много интересных и привлекательных насекомых.
-Ты на себя посмотрел бы, прежде чем сравнивать с красивыми представителями фауны! - иронично и язвительно прошипел, как злой и ядовитый змей, Сергей, возвращая свое тело в кровать. - Быстро падай в койку, я свет гашу. Не хочешь быть капустницей, так будь серой молью. Из кокона до конца вылупляйся, крылья расправляй и до койки лети. Свет выключу, так опять в свой кокон запутаешься. Отсыпайся в ускоренном режиме, иначе от Валентина взбучка последует неслабая. Хотя, - Сергей внимательно посмотрел на пьяную рожу бортмеханика и обреченно махнул рукой, - не успеешь. Крупной и масштабной порки тебе в любом случае не избежать. Тебе сейчас для отрезвления и суток может не хватить. Вот если только тебя в холодильник не засунуть, так все продукты нам сможешь изгадить. Нее, пусть Валентин тебя четвертует, но допускать до холодильника тебя в таком состоянии я не позволю. Все, отбой! - крикнул Сергей и нажал на выключатель, погружая комнату во тьму ночи. Не планирует он дожидаться, пока Виктор разденется и уложится. В темноте разберется.
На удивление, сон к Сергею явился едва ли не мгновенно с касанием уха подушки. Только уже не бабушка снилась, а родители. Хоть плохо он их помнит, а вот во сне почему-то ему они снятся отчетливо. Правда, сразу же после пробуждения их образы исчезают из памяти, но такой факт не столь значим. Ведь в семейном фотоальбоме имеются их фотографии. Иногда он их пересматривает и представляет родителей вживую, словно наяву.
Сколько ему был? Около четырех, когда они погибли в автокатастрофе. Оба сразу. Даже в больницу не повезли, сразу в морг. Так бабушка вспоминала. А вот теперь и ее нет. Лишь во сне и являются к нему все его родные люди, напоминают, что они в его жизни были.
Однако, все равно, жизнь, так он считает, удалась, детство было неплохим, даже хорошим. А после школы он сразу поехал в вертолетное училище, соседский пацан позвал. Он на год раньше поступил, вот во время отпуска и расписал красоты жизни пилота вертолета, как самые радужные. Вот, и откуда сам-то знает, коли всего-то и стаж в аэрофлоте, как год учебы в училище. Так нет, все нюансы, все прелести уже наперечет познал и Сергею преподнес.
Хотя, признаваясь откровенно, то мало в чем и ошибся этот пацан. Очень даже неплохо работается и живется здесь. И работы много, и отдыха навалом. Ведь каждый месяц по две недели отпуска получается. Ну, если эти перерывы между командировками так обозвать. В основном, их проводишь по своему усмотрению, лишь два раза в неделю в летном отряде отмечаешься.
Новый крик и мат будил Сергея уже при солнечном свете. Правда, на час раньше положенного, и им же лично запланированного, однако выспаться успел довольно-таки терпимо и приемлемо. Зевать в полете не будет. А шумел и матерно ругался Валентин, возвратившийся от девчонок с метеостанции. Ночь у него, само собой разумеющееся, была бессонной, трудоемкой, но весьма трезвой. А потому храп и перегар, исходящий из спального логова, кстати, Виктор так и не разделся, чем и обратил на себя внимание, мгновенно выдал бортмеханика с потрохами. Сергей, по пробуждению, даже сам удивился, что не задохнулся от такого стойкого амбре. Ежели бы Валентин зашел с сигаретой, то мог бы получиться взрыв.
-Твою мать! - громко, но без злости и ярости, а просто для порядка, орал и матерился Валентин. - Серега, почто не углядел за этим грязным поросенком? Поди, с технарями вином догонялся, паршивец эдакий. Скот, одним словом. И кто теперь вместо тебя, дрянь уродливая, к Аллочке пойдет? Она же тебя, придурка лагерного, на порог санчасти не допустит. А нам еще, кровь из носа, а до обеда отлетать придется. Как хотите, но оба срочно думайте над этой дилеммой, а я пока часик посплю, - сонно и широко зевая, завершил свою матерную тираду Валентин и шумно плюхнулся на свою кровать. - Просьба, не беспокоить и не шуметь.
Упал аналогично с бортмехаником, то есть, в одежде. Дорога каждая минута, а потому не стал разоблачаться, чтобы по просыпанию не тратить время и на одевание. А в сумме, как минимум, полчаса времени выкроить удастся. Ну, а если еще к этим минуткам приплюсовать все утренние процедуры, моционы и прочие заморочки, которые командир аналогично спланировал пропустить, так и целый час наскребет. А для утреннего сна это прилично.
А какая разница, и кому нужны эти моционы? Все равно, к ночи прилетит домой, а там все водные и гигиенические процедуры исполнять придется. Ну, а выспаться до дома успеет несколько раз. Сейчас до обеда в своем кресле командира дремать будет, затем 2,5 часа в салоне самолета Ан-24 поспит. Так что, домой прибудет бодрым, выспавшимся и с полным избытком энергии, которую необходимо, положено по всем правилам и законам командировочного пилота, потратить на супругу. И так энергично, чтобы в верность поверила.
И самое любопытное, что все три девчонки с метеостанции аналогично остались довольными и счастливыми. Однако все это уже его личное дело, думал Сергей, уже принимая однозначное решение - не спать. Смысла не наблюдается, поскольку организм ощущает себя абсолютно отдохнувшим. А без дела валяться в кровати он не любил, потому что сие занятие скучно и неинтересно.
Почти лето, погода чудесная, утро прохладное. Сладко потянувшись, Сергей спрыгнул с кровати, набросил на себя рубашку и летную летнюю куртку и вышел во двор. Техники уже проснулись, утрени свои положенные процедуры завершили, а потому направлялись в сторону проходной аэропорта. У них рабочий день начинается на пару часов раньше пилотов.
Домик, в котором проживал экипаж, был разделен на две квартиры с выходами, расположенными по торцам, то есть, в противоположных сторонах дома. Поэтому друг другу, вроде как, не мешают, поскольку проживают абсолютно раздельно. Лишь дворы соединены калиткой.
-Артур! - крикнул Сергей механику через забор, когда те уже слегка отошли от дома и не обращали внимания на второго пилота. - Почто, нехорошие вы люди, Виктора до поросячьего визга напоили?
-Нее, - сонно протянул за него Валерий. - Мы его вовсе и не поили. Это он нам поллитровку спирта приволок. Так что, еще вопрос, к кому претензии, и кто это кого здесь напоил.
-Е, мое! - только и сумел вымолвить Сергей, мысленно обрисовывая в голове те гипотетические катастрофические последствия, кои без промедления, стоит лишь Валентину обнаружить потерю энергетического напитка, случатся и разгорятся с очень крупной силой.
Он эту поллитровку хотел домой привезти, чтобы перед сном с супругой слегка побаловаться крепким алкоголем. Нет, разумеется, жена купила уже себе сухого, сладкого или кислого вина. Спирт он будет пить сам. Нет, теперь не будет, поскольку его Виктор с технарями выжрал.
Да и хрен с ними, с этими их заморочками. Вообще-то, прятать нужно было получше. Знает он натуру Виктора, мог бы и предположить некий схожий с этим сценарий, должно было такое случиться, потому что на виду оставлять при наличии в комнате Виктора такие предметы опасно.
А Сергей ему не нянька и не надсмотрщик. Со своими проблемами пусть сами и разбираются. И чтобы окончательно поднять настроение, Сергей зашел на кухню. Чайник уже вскипевший, а яйца он любил сырые. Ну, а колбасу и масло уложил толстыми слоями на хлеб. Отправив пару "пароходиков" в желудок, запив все это двумя сырыми яйцами и огромной кружкой сладкого чая, Сергей, счастливый и в хорошем расположении духа и здоровья, вышел на улицу и с радостью полюбовался красотами восхода солнца, загородной природой и щебетанием птиц. Пока еще тишину не рвал грохот и рев аэропорта, поскольку у них летный день не начался.
Однако через минут несколько веселый пересвист птиц прервал громогласный крик. И, судя по тембру и децибелам, орал Валентин, обнаруживший пропажу из прикроватной тумбочки свою многоуважаемую поллитровку. Потеря невосполнимая. По крайней мере, так это на сегодняшний день. А потому, рычал, ревел и извергал тирады Валентин долго и нудно, пока не устал и не осип.
2
Вдоволь наоравшись и, поняв бессмысленность и бесполезность пустого ора, который лишь стекла, стены и собственные мозги сотрясает, и даже ни на единую децибелу не проникает в пьяную башку Виктора, Валентин вывалился во двор. Заметив сидящего на скамейке Сергея, у командира открылось второе дыхание, и с новой силой возникло желание, сорвать злость и спустить пар на второго пилота. Здесь, по крайней мере, слушатель налицо. И не отвертится, и выслушает, а ежели и не поймет, так хоть у самого нервная система успокоится.
Однако, разгадав маневр командира, Сергей поспешил опередить его и предупредил об отсутствии желания, нагружать свои уши глупыми обвинениями. Он, не меняя позы и не собираясь покидать насиженное место, просто и доступно любому разума, протянул в сторону Валентина правую руку с изображением кукиша из пальцев. Мол, вот вам ответ на все вопросы.
-Сам воспитывай и контролируй. И какой же дурак откажется от халявного спирта? А ты, пентюх малообразованный, почто выставил на виду бутылку? Нехорошо провоцировать слабую душу алкоголика.
-А ты где был, когда он схапал ее у меня? Видел же, поди, мог и не разрешить, отнять, в конце концов, - уже более просительным и оправдательным тоном просил и спрашивал Валентин.
-Где, где? Тебе в рифму ответить, или по существу? - сердито, но без злости и нервного расстройства, пробубнил Сергей. - Прогулялся по городу я перед сном, моцион вечерний такой для здоровья бывает. Мне, видишь ли, выслушивать бытие и житие Виктора наскучило. Вот и сбежал от него. Сам развлекался с девчонками, а на меня этого пьяницу оставил. Кто же знал, что ты такую наживку спрятать, как полагается, не соизволишь? Получай плоды собственной беспечности.
-Уже получил по полной программе, - обреченно простонал Валентин, усаживаясь на скамейку рядом с Сергеем. - Да хрен с ним теперь, с этим спиртом. Водки куплю перед вылетом. Но вот как нам теперь медосмотр пройти? Мне Аллочка уже 101 китайское предупреждение по поводу этого скота делала. И сейчас даже выслушивать не пожелает никаких оправданий. Она знает, что мы после обеда улетаем, так что, отработка в пролете. А 3,5 часа нам налетать, как пить, надобно. В отряде прогул не поймут и не одобрят. Навешают по шеям.
-Обязательно навешают, - согласился Сергей, которому аналогично по вине этого пьяницы не хотелось бы сочинять сказки командиру летного отряда. Ну, не говорить же правду. Так это Виктора сразу же на эшафот отправят, и голову отрубят через повешение. А затем уволят из аэрофлота с волчьим билетом. Такая вольность в командировках под строгим жестким запретом. - Ладно, - примирительно проговорил Сергей. - Сам пойду к Алле Сергеевне, сказку ей сочиню.
-Как и чем ты ее уговоришь? Себя предложишь перед полетом? Она с радостью согласится на такого молодого и симпатичного, - плотоядно хихикнул Валентин. Однако предложение второго пилота его удивило.
-Нее, меня старушка не прельщает, не такой уж я изголодавшийся. А вот лапши на оба уха постараюсь навешать. Скажу, что слетаем без бортмеханика. Мол, такое нам иногда разрешено. Она откуда знает правила и законы? А потом в задание эту скотину впишу. Куда нам без него деваться?
-Хорошо! - уже немного взбодренный, согласился Валентин. - Пусть дрыхнет до обеда. Вместе пойдем в санчасть и выложим ей всю правду об этом бортмеханике, покроем его толстым слоем мата и пообещаем, в полет с собой его не брать. Согласится, поставит штамп.
-И что, ты хочешь позволить ему, этой грязной скотине такой дообеденный балдеж с приятными сновидениями? - искренне возмутился Сергей, не желая прощать и дарить отдых пьянице Виктору. - В вертолет загнать, и пусть трясется до обеда вместе с нами. Только пару бумажных пакетов прихватить, чтобы блювал в них, а не мне на спину. У него такое запросто может случиться.
-Дело говоришь, - со сладкими предчувствиями жестокой и бессердечной мести, согласился Валентин. - И вниз его не пускай. Нечего пьяной рожей мелькать перед пассажирами. Разозлил, нечего сказать. Вот и наказание соответствующим должно быть, суровым и запоминающимся.
Ударили по рукам, и Валентин вновь нырнул в дом, откуда понеслись разнообразные и разнокалиберные шумы. Скандальный и до ужаса рассерженный командирский, и плаксивый фальцет Виктора, который безрезультатно пытался давить на жалость, призвать к сочувствию и войти в положение, поняв сумасшедшие страдания похмелья. Человек на грани жизни и смерти, однако.
Но Валентин был тверд и непреклонен, как скала и тупой баран, пропускающий поток жалобных слез мимо ушей, абсолютно не желая прислушиваться к разумным, с точки зрения бортмеханика, доводам. Они разумные, но совершенно не подлежат помилованию. И поскольку спал Виктор в одежде, то уже через десять минут с помощью пинков Валентина вылетел из домика.
Заметив хохочущего на скамейке второго пилота, бортмеханик, изобразив на скорбном лице библейские мучения и истинные человеческие страдания, попытался разжалобить Сергея, прося у него защиты и помощи. И главное, так понять его израненную многострадальную душу.
-Нее! - весело, но мстительно хихикал Сергей, абсолютно не собираясь поддаваться на уловки Виктора. - С нами полетишь, как миленький, на своем рабочем месте в своем подвесном кресле. И вниз даже не просись, чтобы не мелькать перед трудовым людом пьяной рожей. Они пугаться будут и неадекватно реагировать, отчего воздух в вертолете может испортиться.
-Можно подумать, они когда-нибудь трезвыми летали. Я еще не припомню трезвого рабочего, летящего на вахту. Вот, не просто с бодуна, так еще в кафе перед регистрацией по стакану хлопнут, и на регистрацию. А по-настоящему хмелеют уже в полете. Да что говорю, сам не хуже меня знаешь.
-Знаю, видел и принимаю, как факт, а потому не планирую тебя пожалеть. Ведь вчера по-человечески просили, предупреждали. Так не успел, на секундочку отлучится, как он уже в поисках.
-А еще, - выскочил из домика Валентин и сильно ткнул в страдальческую грудь Виктору пальцем, пытаясь своим перстом проткнуть грудную клетку, - с нами на базу сегодня не летишь, завтрашний рейс дождешься.
-Это еще почему? - возмутился, обиделся и сильно до икоты перепугался Виктор за такие неутешительные прогнозы его будущего. - Я уже домой успел сообщить, чтобы меня встречали.
-А мне плевать, - заорал в самое ухо Валентин. - А еще твоей жене передам причину твоего отсутствия на борту. Или отправлю для исполнения супружеского долга Сергея. Он его вместо тебя исправно исполнит.
-Нее! - дико завизжал Сергей. - Мне его старуха и даром не нужна. Уж в родном Азимовске я и с молоденькими порезвлюсь неплохо. Пусть сам свою бабу ублажает. Сутки перетерпит, ничего с ней не случится.
-Так она уже настроена, подготовлена, готова, а ты ей такой облом уготовил. Нее, Сережа, не обижай старушку.
-Во-первых, она не старуха, всего-то каких-то 26 лет. Подумаешь, на три года старше Сергея, а вы сразу в старухи записали. А во-вторых, почему я не могу лететь с вами в одном самолете? Меня здесь уже никто и ничто не держит. Спирт закончился, деньги аналогично.
-И как это не держит? А кто свою вину замасливать перед Аллой Сергеевной будет, а? Вот объясни мне, как и чем мне ее убедить, чтобы она в задание штамп поставила, которым подтвердила наше общее здоровье? Да твою рожу ей и показывать страшно. И потом, после твоего посещения сроду санчасть не проветришь. Вот и думай, зачем и кому понадобится эта ночь твоего присутствия в Гурьевске?
-Не хочу, не буду, я с ней не смогу! А потом, уж лучше здесь на перроне пристрелите, иначе дома жена потом до смерти замучает, с живого шкуру сдерет, - визжал, плакал и умолял Виктор, однако адекватного результата не добился.
И лишь по той причине, что в командировку оружие не выдают, и исполнить просьбу бортмеханика по техническим причинам не предоставлялось возможным, решили помиловать, и прогнали Виктора на вертолет, предупредив, чтобы не смел там свою пьяную рожу ни перед кем демонстрировать. Даже перед пьяными пассажирами, коих им придется развозить до обеда.
Правда, Сергей предложил, одолжить у сторожа ружье и исполнить последнее желание Виктора, однако Валентин уже приводил обоснованные аргументы против такой акции:
-Потом перед женой оправдывай свой поступок, объясняй ей, что, мол, сам просил, умолял нас. Может не поверить.
-Ладно, согласен, - смирился Сергей с помилованием Виктора. - Пусть летит домой. Семья, однако, святое.
Вертолет лишь успел перейти в устойчивый набор высоты, как Валентин, грубо отшвырнув от себя рычаги управления, моментально откинул голову на спинку сиденья и сразу же захрапел, вибрируя нижней губой в такт грохота 14 поршней. Завистливо глянув на умиротворенное и одухотворенное лицо командира, прикрыл томно и жадно свои поросячьи глазки Виктор, мгновенно улетев душой и телом в мир сновидений. А некоторыми частями тела, как носом, уткнулся в шею второго пилота, соплями и слюнями испачкав чистое тело.
Сергей ткнул локтем этот наглый нос, враз возвращая бортмеханика в явь. Виктор от досады и обиды хотел рыдать и слезно плакать в ту же шею, в которую недавно тыкался, но понимания и сочувствия не дождался. Слишком явственно припоминал Сергей тот поток постыдных сказочных речей, которые ему пришлось извергать в адрес Аллы Сергеевны, и изощряться перед ней в правдивом красноречии, отображая тяжелое состояние бортмеханика Жданова. И еще вынужден был сочинять несуществующую статью в правилах и параграфах инструкции экипажа, позволяющую по возможности и некой необходимости вылетать без одного члена экипажа. И в особенности без такого маловажного, как бортовой механик.
-Мы, Алла Сергеевна, к обеду закругляемся, и этот подлый свин пусть отоспится в домике, поскольку до вертолета мы его ни в коем случае не допустим. А дома по прилету сразу же после выхода из самолета морду набьем ему изо всех стараний, что после наших внушений он долго еще физически ни пить, ни есть не сможет. Зато без всяких диет похудеет.
-Вот этого делать не надо, ради бога, не бейте его и не наказывайте, пусть остается на его совести, - уже умоляла Алла Сергеевна, принимая всерьез обещания Сергея, расправиться с подлым пьяницей. - Черт с ним, потом как-нибудь вместе накажем. Вы в следующем месяце прилетите, а я его уж так отругаю, так отругаю, такое "фи" ему выскажу, что ему станет стыдно, и он не будет так вас подводить. А бить, я вас прошу, не нужно, это не эстетично и не педагогично.
Валентин с Сергеем еще минут пять изгалялись над отсутствующим бортмехаником, обещав, однако, на базе его не бить. А в следующую командировку обязательно пришлют к ней в санчасть этого нехорошего Виктора, чтобы Алла Сергеевна прочла ему нудную и долгую лекцию о вреде алкоголя и о категорической несовместимости летной работы с пьянством.
Когда доложили Виктору весь текст переговоров с доктором, умышленно упустив обещание и запрет на мордобитие, теперь визжал уж сам бортмеханик, требуя соблюдения прав человека и его неприкосновенность, поскольку уголовный кодекс и конституция такие меры воспитания отрицают.
-Нет, не надо, не имеете право. Рукоприкладство гораздо страшней и под большим запретом, чем даже легкое пьянство. И потом, как я предстану перед женой и детьми с битой рожей?
-Вот, до чего странный и непонятный человек! - удивленно восклицал в ответ на такие несогласия Валентин. - Как с пьяной и намного оттого противной рожей, он может запросто. А с битой ему, видите ли, нельзя. Скажешь, пояснишь семье, мол, с боями прорывался к тебе, любимая. Так еще сильней зауважает, лишнюю рюмку нальет за такие героические поступки, как на фронте. Лишь бы наука во благо пошла, а морда, так она раз сто до следующей командировки заживет.
В общем, твердо обещали, исполнить все обещания, данные доктору, по пунктам и с точностью до буковки, а потому в полете пусть переживает и осознает свои подлые поступки.
А теперь у Виктора появились три злейших врага, с которыми требовалось неустанно бороться: сонливость, рвотные позывы и вредный локоть второго пилота, не позволяющий беззаботно и сладко вздремнуть.
Вот самочувствие Сергея блистало высокими показателями. Зевать, даже глядя на эти сонные рожи абсолютно не хотелось, поскольку выспался хорошо. Теплая погодка и свежий ветерок, влетающий в вертолет сквозь слегка приоткрывшую дверь, ласково ласкал волосы. И сытый завтрак радовал желудок.
Последний рабочий день. А если быть точным и пунктуальным, так всего полдня, протекали в комфортном трудовом режиме. Понимая, что будить командира не просто сложно, но и слегка опасно для жизни, Сергей сам без предупреждения и суеты сажал вертолет на площадки, гонял бортмеханика вниз, чтобы тот открывал и закрывал двери пассажирам, сажал следующих и вновь взлетал, набирая высоту немного больше обычного, чтобы и видимость улучшить для комфортной ориентировки, и радиосвязь облегчить.
Лишь на одном участке, что проходил аккурат по ручью от взлета до посадки, Сергей снизился над водой и, виляя над руслом, любовался флорой и фауной края. Красив и чудесен этот мир, над которым приходилось кружить на своей железной птице, именуемой вертолетом.
Отвезли на последнюю дальнюю точку последнюю вахту, забрав с собой смену. Теперь можно брать курс на аэропорт Гурьевска. Чтобы снизить напряжение мозговых извилин до минимума, Сергей набрал высоту, позволяющую беспроблемно радиокомпасу ловить волну приводной радиостанции аэропорта, и, установив курс на Гурьевск, сверяя со стрелкой АРК-5, чтобы она не уходила с нуля, он предался воспоминаниями и думами о личном.
Можно смело заявлять об окончании командировки, и этот последний полуторачасовой перелет даже работой сложно назвать. Лететь в любой аэропорт, куда притягивает сигнал приводной радиостанции, легко и беспроблемно при любой погоде и видимости. Можно даже сравнить с полетом на автопилоте, хотя о нем он лишь слышал, и которые установлены на Ми-8.
Поэтому, поглядывая на спящий экипаж, а Виктор все-таки ухитрился отыскать удобную позу и захрапел на весь салон, Сергей благодушно ухмылялся, заполняя мысли мечтами и прочей приятной дребеденью.
Бабушка любила и лелеяла его, боясь любой его простуды и лишней царапины. Ей сполна хватило трагической гибели детей, и потому сама мысль потери единственного внука, родной и близкой души, приводила в ужас. И как назло, все имеющиеся вирусы и микробы считали просто обязательным, навестить организм маленького Сергея, чтобы он с ними поборолся немного.
Уже к школе, переболев всеми возможными и невозможными болезнями, его организм приобрел настолько сильный иммунитет, что все микробы падали в обморок, не долетая за несколько метров до него. А вирусы отдавали концы при приближении на опасное расстояние.
Как-то раз, желая прогулять слишком трудную и вредную контрольную, он с мороженым во рту босиком походил по снегу. Так наутро самочувствие даже превысило здоровые показатели. И уж во дворе во всех спортивных играх его избирали капитаном. Потому при прохождении медицинской комиссии в училище он и на 5 секунд не задерживался ни у одного врача. Годен без ограничений, хоть в космос завтра лети. Так сказал председатель, который писал заключение.
Но в космос абсолютно не хотелось. Хотя, если признаться честно, так ему и в авиации не сильно хотелось. Не мечтал и не думал он о небе. Да вот так случилось, что соседский мальчишка уговорил. А потом Сергею, как сама учеба, так и сами полеты на вертолете даже очень понравились.
Курить он не научился, пить алкоголь любого вида не любил, а потому всякие строгости и запреты по этим вредным привычкам его не слишком затрагивали и не волновали, как таковые. Однако, как говорится, чтобы не слыть в компаниях белой вороной, он иногда позволял пригубить, пропуская все остальные тосты. Поднимет свою рюмку, слегка коснется губами, и ставит на стол. Поначалу принуждали, посмеивались, затем отставали. А зачем уговаривать, коль он и без допинга мог веселиться и балагурить без устали.
А вот весть о смерти бабушки ударила больно. Как рассказывали соседи, которым пришлось ее хоронить, болела она недолго, но сама о болезни не писала и подруг просила, внука от учебы не отрывать. Умирала она с чувством исполненного долга перед погибшими детьми. Ее внук, их сын вырос, выучился и вот-вот станет настоящим пилотом аэрофлота.
Об этом она мечтала все годы, боясь покинуть ребенка раньше, чем он вырастит. Очень мечтала увидеть Сергея в форме взрослым и самостоятельным. Да не случилось. Но ведь миссию свою исполнила до конца, оттого и смерть приняла легко и с благодарностью, что вовремя, что не поторопилась. Ребенок вырос, стал взрослым, получил, ну, почти получил профессию, достойную мужчине, дающую возможность обеспечивать не только себя, но и семью.
После окончания училища он пожелал, а ему, как лучшему, дисциплинированному и замечательному по всем показателям выпускнику предоставили право выбора из всех разнарядок и распределений по собственному желанию в числе первых, поехать именно в Азимовск.
Отыскал город на карте, нашел в библиотеке краткое описание, и посчитал его одним из лучших среди предложенных вариантов. В южные края не хотелось, жару не любил. На север тем более, поскольку не пожелал ради больших заработков морозить нос и иные конечности организма. А потом, командировки все равно были и на север великой страны, и на юг.
Так это же работа, а отдыхал в областном центре, где уйма развлечений, как кино, театр и парки. Ну, и рестораны с кафе аналогично в изобилии. Да на алкоголь тратиться Сергей не любил, поскольку жалко было на такие пустяки тратить деньги. Чаще посещал кафе "Мороженое", куда и девчонок водил, чтобы угостить сладостями и лакомствами, от которых и сам не отказывался.
Работа пилота вертолета в Гражданской Авиации ему понравилась даже на пять с плюсом. Были в ней определенные сложности, трудности и заморочки, с которыми он легко разобрался. Ну, а о женитьбе почему-то даже думать не желал по причине случившейся еще в школьные годы любовной катастрофы. Начались настоящие чувства еще в седьмом классе. Ходили за ручку в кино, в кафе и на аттракционы. Носил портфель, провожал до дома. Прощаясь у подъезда, говорил: "пока".
А в 10 классе она вдруг перепрыгнула на парня из параллельного класса. Внезапно и настолько неожиданно, что Сергей поначалу даже за шутку посчитал. Но у них все настолько серьезно происходило, что даже о свадьбе сразу после выпускного вечера заговорили.
Переболел тяжело, трагично и болезненно. Однако в школе, в самом классе даже вида не показал, словно ему на это предательство наплевать, и оно ему абсолютно безразлично. Лишь плакался бабушке в жилетку, которая и вывела его из этого стресса успокоенным, поумневшим жизненными нравоучениями. И уже к школьным экзаменам он пришел совершенно равнодушным, не желавшим даже мыслить о ней. Умерла, так умерла, и такому факту можно лишь порадоваться.
И предложение старшего товарища воспринял, как жизненную удачу. Тем более, что для поступление в училище основным показателем служило здоровье, чего у Сергея присутствовало даже с избытком. Ну, а экзаменов он абсолютно не боялся, поскольку к выпускным подготовился исключительно на отлично. Это бабушка порекомендовало использовать, как лекарство, то есть, ударно увлечься учением, что и способствовало скорейшему исцелению от предательства.
-А этот ее поступок, внучек, предательством назвать нельзя и неправильно, - уговаривала его бабушка Дуся. Баба Дуся, как он ее называл. - Понимаешь, Сережа, у каждого человека своя судьба, своя у него и половинка. Ну, не твоя она по судьбе, не обозначена она в твоей биографию, так почто душу рвать и виноватых искать? Вот обязательно попадется на твоем пути именно та, что прописана сверху, и ты сразу узнаешь ее.
Сергей поначалу противился и строил планы отвоевания возлюбленной и победы над соперником. Однако, много раз подумав, скоро согласился и принял концепцию бабы Дуси. Стало быть, нужно ждать встречи с судьбой, с той, которая прописана и назначена сверху.
Признаки и ориентиры Гурьевска пока еще в поле видимости не проявилась, но водонапорная башня, напоминающая о пересечении границы зоны действия диспетчера подхода Гурьевска, требовала от пилотов связи и запроса на вход. Действия и прочие манипуляции привычные и знакомые, поэтому Сергей сообщил диспетчеру Гурьевска о своем месторасположении, запросил у него условия подхода, параметры метеоданных и, получив необходимые указания, рывком сбросил рычаг Шаг-газ, переводя вертолет в режим авторотации.
Если правильно описать состояние тела и души в этот миг, то можно сравнить его с внезапным падением с большой высоты камнем вниз. Ну, вот вы сидели на краю пропасти, любовались движениями и перемещениями неких существ внизу, а потом внезапно твердь под задом вашего тела исчезает.
У Валентина в этот миг внезапно широко распахнулись глаза и рот. Однако, как пилот опытный и к выходкам второго пилота привычный, он мгновенно сориентировался, поняв и осознав причину подобных радостных ощущений, и вновь закрыл глаза, предаваясь сну, поскольку до посадки, как он успел подсчитать, время вполне достаточно для просмотра пару снов, как минимум. Вмешиваться в управление не имело никакого смысла, поскольку верил и доверял Сергею, а потому отвлекаться от приятных сновидений абсолютно не желал.
Виктор все-таки ухитрился, умудрился и набрался наглости, спуститься вниз в пассажирский салон, дабы прекратить бессмысленную борьбу с сонливостью, и уже там без каких-либо помех погрузиться в туман и блаженство сна. Он, просто улучив момент, когда Сергей в полете мечтал о более приятных моментах, чем контроль над бодрствованием бортмеханика, и неслышно сбежал со своего рабочего места. А чего страдать, когда вокруг все радуются жизнью.
И в данный миг вот такие резкие манипуляции со снижением его не просто вырвали из плена Морфия, но и возвратили в жестокую реальность. Поскольку завтрак по причине скверного самочувствия он пропустил, то в желудке присутствовали лишь остатки вчерашней закуски и несколько литров воды, которую Виктор постоянно вливал в раскаленное горло, поливая пылающие колосники.
И вот в этот момент авторотации все содержимое желудка мгновенно взлетело вверх и выплеснулось, простите за откровенность, наружу. Ну, а по той причине, что для увеличения комфорта сна он с головой укутался в вертолетный чехол, то рвотные массы плавно и равномерно распределились по его морде, голове и груди, ни каплей не попав на пол вертолета.
Благо, что вообще не захлебнулся. В некрологе бы читались весьма непривычные в траурных моментах неприличные выражения, отображающие истинную кончину. Погиб при исполнении служебного долга и захлебнулся в собственных рвотных массах. Да еще на надгробии такую надпись отчеканить.
Однако до столь трагичных эпизодов он не допустил, успел вовремя развернуться, раскрутиться и выползти из кокона, и громким матом обругал обоих пилотов, поскольку ему снизу не было заметно, кто в этот миг управляет вертолетом. Хотя, догадаться мог. Так это ведь в здравом уме и в реальном мире. А Виктор пребывал в прострации и в полном непонимании происходящего.
Однако свинский вид не позволил ему взобраться на свое рабочее место, чтобы высказать свои искренние возмущения в глаза автору резкого падения вертолета. Благо в канистре еще оставалась вода, не всю успел вылить на свои горячие колосники, и потому Виктор приступил к гигиеническим процедурам, закончив их лишь в момент входа вертолета в зону посадки аэропорта.
Вот тогда Виктор осмелился взобраться наверх, чтобы лично и в присутствии всех членов экипажа грубо и жестко потребовать внятных разъяснений. Валентин и Сергей пару секунд рассматривали, представившегося их взгляду, вылезшее из люка чучело, затем, узнав в нем своего родного бортмеханика Виктора, они оба громко и заразительно весело заливисто расхохотались, руками заталкивая Виктора обратно в люк, чтобы своим кошмарным непрезентабельным видом не отвлекал пилотов от пилотирования. Это ведь представляет угрозу полета.
-Брысь, свинья паршивая, в стойло! - орал и хохотал Валентин, тыча пальцем в Сергея, пытаясь разъяснить второму пилоту истинную причину такого безостановочного искреннего смеха. - Благо успел в салон перебраться, а? Представляешь, какими богатыми брызгами окропил бы тебя с ног до головы? Все красоты вчерашней закуски оказались бы на твоей голове и спине. Ладно, хватит командовать, дай мне, - словно просил разрешение у второго пилота на пилотирование, Валентин забрал управление в свои руки и продолжил заход на посадку. Погода и ветер позволили ему выполнить заход и приземлиться на площадку постоянного базирования вертолета. - Угадал? - спросил он у Сергея, указывая пальцем на полетное задание.
-Тютелька в тютельку, - подтвердил Сергей, сообщая командиру, что санитарная месячная и дневная норма выбрана полностью.
Экипаж вылетал все разрешенные 80 часов. И теперь может позволить себе двухнедельный отдых со спокойной совестью. Это по той причине, что на базе его беспокоить не будут, не отвлекут на какие-нибудь местные полеты, кои вполне допускались, ежели у экипажа оставались кое-какие часы. Мало ли чего может приключиться, и придется подменить, слетать на санзадание, учебный полет. А у них под завязку, так что, трогать не моги.
И винты не успели остановиться, как сменный экипаж уже важно и по-хозяйски подходил к вертолету. У них пока налет часов нулевой. В этом месяце. А потому настрой боевой, энергия бурлила и лилась через край. И внутренних желаний для этих целей полным полно.
Два экипажа встретились на площадке, дружески пережали друг другу руки и пожелали успехов в труде одним и в отдыхе другим. Много слов не говорили, поскольку оперативная точка для них, как мать родная. Оба экипажа не вылезают из Гурьевска, который на данный период превратился в их второй дом. В вертолетном отряде таких оперативных точек много, однако, командование стремится закреплять на определенный период за одними экипажами, чтобы лучше срабатывались с заказчиком. Да и полеты по одним маршрутам наиболее привычны и проторены. Вполне возможно, что с нового года произойдут кое-какие замены-перемены, к чему пилотам не привыкать. Однако такие маневры нечастые.
Места давно уже забронированы на рейсовый самолет Ан-24, чемоданы упакованы еще с утра, а потому экипажу, покидающему оперативную точку, только и нужно было, что заскочить в домик за вещами, и сразу присоединиться к пассажирам, томящимся у стойки регистрации.
Впереди их ждал 2,5 часовой перелет, который можно уже безо всяких помех провести во сне. А такое умели все трое. Ну, а чем еще можно в самолете заняться? Ну, Валентин, в принципе, уже выспался, Виктор лишь голову измучил. Однако спать просто физически необходимо, поскольку у них встречи с женами, для которых потребуются немалые силы и энергия.
А вот Сергея в родном Азимовске никто не ждет. Последняя подружка благополучно покинула его, а новая пока не возникла на горизонте. Проблему такая ситуация не представляла. Достаточно одного похода в кино, кафе или на танцы, как вновь Сергей не одинок. Временно, то есть, до следующей командировки.
Так получалось, что девчонки чаще расставались с ним. Сергей даже не всегда понимал истинной причины их бегства. Скорее всего, как объясняли они сами, по причине скуки в общении. Молодые девчонки, встречая на своем пути пилота, не стесненного в средствах, быстро уставали от его трезвости. В рестораны ему не хочется, в гостях ему в пьяных компаниях скучно, видите ли. Вот и перепрыгивали на веселых бесшабашных и слегка пьяных кавалеров.
Сказать, что Сергей комплексовал по таким причинам, так нет, абсолютно равнодушно относился к этим скоротечным отношениям и к бегству подружек. Явственно помнил наставления бабушки Дуси, не увлекаться глупым пьяным весельем. Благо, сам организм противился чрезмерному потреблению. А избавляясь от этих пустышек, у коих на уме лишь временные радости, он не испытывал комплекса неполноценности.
Ничего, дождется серьезных отношений, любви ради семьи, а не танцев с ресторанами. Всего-то и нужно лишь встретить ту половинку, что судьбою предначертана. А на иных тратить драгоценное время и нервные окончания - занятие глупое и бесперспективное.
Многие, если не большинство товарищей считали его рассуждения и размышления на такие важные жизненные темы маразмом, свойственным старым, жизнь прожившим, мужикам. Хотя, в этой их характеристике присутствовали крупинки истины. Он прожил все детство и часть юности с бабушкой, со старым, умудренным житейским опытом, человеком.
Она его любила, он отвечал взаимностью и впитывал ее науку, ее жизненные правила. Скорее всего, по этой причине и проявились в его характере старческие оценки жизненных ценностей. Да, он не научился курить, излишне выпивать, поскольку в их доме всегда считалось пошлым и глупым это занятие. Но бабушка не сумела ему привить и юношескую бесшабашность, озорство и баловство, чего как раз ему в этом возрасте и не хватало.
Однако, повторимся, он по таким мелочам не комплексовал, считая свою жизнь вполне удавшейся и очень даже правильной. А кому не нравится, так он в его (ее) общество не навязывается. Все равно, друзей и подружек хватает даже с избытком. Недостатка в общениях не испытывает.
Самолет приземлился в аэропорту Азимовска еще засветло, поскольку майское солнце могло зайти за горизонт лишь ближе к полуночи. Однако рабочий день в летном отряде давно закончился. А потому Валентин дал команду второму пилоту и бортмеханику, явиться для отчета за командировку к утру, и экипаж разбежался по своим хатам к своим семьям.
И в свою холостяцкую берлогу, как это и случилось с Сергеем. Время позволило искупаться в душе и завалиться спать. К этому часу и сумерки наступили. Но долгий трудный рабочий день беспроблемно уложил в постель. Встретившиеся по коридору общежития товарищи предлагали заглянуть к ним на огонек и присоединиться к застолью. Однако Сергей смело и мужественно отмахивался, целенаправленно приближаясь к цели.
И уснул почти мгновенно, вновь встретившись во сне со своим старым, точнее, старшим другом, который приходит к нему во сне уже на протяжении многих лет. И обязательно является в минуты житейских бедствий. Явился после гибели родителей, чтобы успокоить и внушить, воспринять их гибель, как временное расставание. Пришел и в момент бегства любимой девчонки, уговорив, просто исключить ее из своих воспоминаний, как мелкое недоразумение.
Он повторил слова бабушки. А скорее всего, это во сне в ином облике его и уговаривала баба Дуся. Так решил Сергей. Ведь иного друга рядом с ним в тот момент просто не было. Для сверстников такая трагедия показалась нелепостью, друзья признали ее житейским пустяком. И только бабушка вывела целую теорию, которую практически слово в слово повторил его ночной друг.
Явился этот друг и момент смерти бабушки Дуси. Это он понятно и доходчиво разъяснил Сергею, что бабушка умерла не вдруг и не внезапно, а просто отжив в этом мире отведенный ей срок. Не запланирована ее дальнейшая жизнь в этом мире, потому и покинула она его, исполнив свой долг и все обязательства перед жизнью. И одно из многих этих дел - Сергей, которого она вырастила, полностью заменив ему погибших его родителей, и определила его дальнейшую судьбу.
А вот теперь пусть сам продолжает свой жизненный путь. Нет у него больше наставника и советчика. Но появилась взамен самостоятельная мужская и настоящая по всем финансовым, техническим, психологическим и иным показателям просто замечательная профессия. И учителя с надзирателями в образах замполитов и командиров различных рангов.
Присматривают, советуют, рекомендуют и подсказывают. Служить и подчиняться во всем необязательно. Однако контроль дисциплинирует. Ему даже, как выпускнику и пилоту вертолета в общежитии предоставили отдельную комнату, обещая в дальнейшем никого не подселять.
Утро встретило Сергея в хорошем, благостном настроении. Сон снился приятный, выспался просто великолепно. Ну, а такие мелочи, как пустой холодильник, его как-то абсолютно не расстроил. Сейчас умоется, приоденется по форме, поскольку идти в отряд, до которого ходьбы медленным шагом 5 минут, и внизу в Управлении на первом этаже в столовой перекусит.
А уж после отчета за командировку пройдется с авоськой в руках по магазинам и базару. Сергей любил чаще питаться дома, то есть, в своей комнатушке. На этаже в общежитии имеется кухня с газовыми плитами. Вот там он и приготовит кастрюльку супа, который хорошо хранится в холодильнике дней эдак пять. Аккурат на пять обедов хватает. А завтракает и ужинает, если не в комнате, так, где придется. Когда в кафе, бывают случаи и в ресторан заскочит.
Сергей любит себя побаловать вкусными блюдами, так зачем себе в этом отказывать? А сегодня пятница. В городском центральном парке на летней танцплощадке танцы. Впереди его поджидает двухнедельный отдых, и Сергей не прочь провести эти дни в обществе дамы. Ну, одной, двух, как карта ляжет. Вот потому сегодняшние танцы можно назвать охотой. И даже мелкая неудача не слишком расстроит, поскольку в запасе имеются еще суббота и воскресенье.
Уж за три танцевальных дня он чего-нибудь себе отловит. А до вечера сразу же после отряда и отчета за командировку и после базара, Сергей посетит библиотеку, сменит прочитанные книги. Ну, обед еще приготовит. Что там еще? Ах, да, отнесет в прачечную белье. После каждой командировки он менял постель, собирал грязные рубашки, майки и трусы, и тащил их в прачечную. Лишь носки стирал сам, а то и их бы сдавал в общую стирку. Но не пришивать же бирки к каждому носку?
Вот в таких мелких бытовых хлопотах быстро пролетел первый день отдыха после командировки. И теперь Сергей собирается на танцы. Хотя, по сути, так никаких особенных сборов и не было. Джинсы, кроссовки, рубашка с длинными рукавами, которые закатывал до локтя. Позднее раскатает, когда вечерняя прохлада опустится в парк и наполнит танцевальную площадку.
У входа в парк его встретили друзья. Точнее, если быть правильным, просто соседи по общежитию, два друга и оба летают в одном экипаже. Второй пилот Славик и бортмеханик Витька. Так же звать, как и его бортмеханика. Вот между ними дружба была более тесней по ряду уважительных причин. Во-первых, летают вместе по командировкам. А дома в общежитии у них одна комната на двоих. И главная связующая их дружбу такая немаловажная деталь, как оба любили выпить.
Не столь много, не до поросячьего визга, а для куража и веселья, чтобы танцы скрасить, придать себе статус балагура и весельчака. И пьют в основном вино. Крепкое, сладкое и дешевое. Оно, как в оправдание говорит Виктор, вкусно во рту, сладко в голове, и язык развязывается. С девчонками легче знакомиться. Ведь все дальнейшее знакомство зависит от первой встречи. Лапши им навешаешь килограмм по пять на каждое ухо, она сразу расслабляется и соглашается.
Сергей так не умеет по причине трезвости. Однако, поскольку на сегодня у него планы хищные, то решил аналогично слегка захмелеть и согласиться участвовать в компании друзей по поднятию настроения.
-Пошли к ларьку, - скомандовал Славик сразу после приветствия и обмена любезностями. - Там сегодня тетя Клава "Бiле мiцне" продает. 19 градусов и сахару по полстакана на пол литра. Возьмем три вина и три пирожка на закуску. Аккурат хватит на всю бутылку.
-Берем с повидлом, - предложил Виктор, изобразив на лице умные раздумья и математические пересчеты.
-Ну, пацаны, вы и даете! - искренне с легкой иронией хохотнул Сергей. - Сладкое со сладким? Да кто же так пьет? Лучше прихватить пару соленых огурцов из бочки. У нее всегда такое имеется.
-Вот только без импровизаций, не надо нам твоих инсинуаций, - возмутился Славик таким чуждым кулинарным вкусом, вызвав волну негодования и протеста гипотетическими отвратительными ассоциациями. - Ты еще нам по паре головок чеснока на закусь предложи! Лично мы не ведаем твоих ближайших планов, но сами близкое общение с дамами планируем, а ты им такие ароматы в нос. Вот если профан в таких тонких вопросах, так заткнись и приобщайся к прекрасному. Слушай, что старшие товарищи скажут, дурного они не посоветуют.
Сергей спорить не стал, поскольку в вопросах пития и закуски товарищи просто профессионалы. И чего в таком случае выдвигать нелепые встречные предложения? Взяли, как и планировали, три вина и три пирожка с повидлом. И один бумажный стаканчик, поскольку Сергей пить вино с горла не умел, в чем Славик и Виктор, аналогично, как и в других вопросах, заткнут его за пояс.
Забрели в глухие заросли парка, уселись на травку и приступили к трапезе, держа в руках каждый свою бутылку. Стукнулись стеклом, отхлебнули по глоточку (Сергей из стакана), укусили пирожок, и вновь без участия Сергея, закурили, сладко выпуская дымные кольца.
-А вы, почему дома? - уже в минуту перекура спросил Сергей у друзей. - Насколько я проинформирован, так у вас по плану со вчерашнего дня начинается командировка. Случилась чего?
-С экипажем Горелова поменялись, - ответил за двоих Вячеслав. - Он сейчас месяц отпашет в командировке и в отпуск уйдет. А уже потом мы его поменяем на целый месяц, чтобы аналогично в отпуска разбежаться.
-А Июнь, получается в прогуле?
-Да нет же, - лениво отмахнулся от него Виктор. Если честно, то во время таких мероприятий, как вино и танцы, он о работе не любил говорить. - Мы же вместе с тобой с пятнадцатого по первое в Песчанке отсидели.
-А-а-а! - понятливо протянул Сергей. - Так я нечто неправильно понял, или упустил, но мы аналогично должны, по всем правилам, тоже на месяц с пятнадцатого махнуть? Валентин перепутал или ошибся? - уже себе под нос проворчал Сергей. Ведь летом у всех экипажей получалась одна командировка длиной в месяц. То есть с 15 по 15. Две совмещенные, чтобы в отпуск уйти с полными карманами. А может, так оно и есть, да Валентин про отпуск ничего не говорил? - Надо завтра у командира уточнить, - уже громко для всех произнес Сергей.
-Завтра суббота. А чего спрашивать хочешь?
-Так у нас отпуск тоже должен быть с вами вместе. Значит, 15-го на месяц лететь нужно. Или я не услышал, или Валентин чего-то перепутал. Он и планировал на две недели, а так не должно быть.
-Мужики, - окончательно возмутился Виктор. - Работу забыли и пошли на площадку. Сейчас там всех баб расхватают, останутся всякие кривые да некрасивые. Будете потом выбирать из отходов.
-А мы еще по бутылочке возьмем, и ни все враз красивыми станут, - хихикнул Сергей, однако вопрос отпуска и вкравшейся неточности в график командировок из головы не выходил. - На море, в отпуске выбор богаче, а сейчас любая сойдет. Я уже скоро три недели, как пост у меня.
-Твоя Машка сбежала от тебя, что ли? - поинтересовался Славик. - То-то я ее видел с Андреем в обнимку. Быстро подхватили.
-Я не в обиде, - отмахнулся Сергей. - Вот понимаете ли вы такую политику, или нет, но пока, как мне говорила баба Дуся, вторая половинка на моем горизонте не замаячит, так эти девчонки мне нужны лишь по физической потребности. А потому их красота особо и не волнует. Вот сейчас после вина во мне пробудится самец, которому срочно понадобится самка с телом женщины, а не с лицом первой красавицы. Красивых мне почему-то жалко обманывать и бросать. А потому, прошу не провоцировать и не подгонять. Пусть лучших разбирают, а нам достанутся на все согласные. Кто со мной согласен, прошу поднять руки. Возражения не принимаются.