Вольф Марина Олеговна : другие произведения.

Живуха, хитромудрая ведьма

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    [6 место на ПВ-8 (2010)] | -А я знаю, отчего пропал он: оттого, что побоялся. А если бы не побоялся, то бы ведьма ничего не могла с ним сделать. "Вий", Н.В. Гоголь. | Загадочная смерть молодого мужчины явно неслучайна. Но кто убийца? Неужели односельчане правы и тут замешана ведьма?
  
  
  - Связала, и только? А топор зачем?
  Матвей Анатольевич Грамотин взором "прессовал" женщину. Та пожала плечами, отвела глаза в сторону. Зеленые, красивые, с кровоподтеками вокруг - муж избил. В уме следователя мелькнул полузабытый мотивчик.
  "И с правой и с левой, я ей хорошенечко врезал", - так совершенно непрошено, но услужливо прогнулась память кээспешника.
  - Я вас на экспертизу отправлю, побои снять... Что значит, не хотите? Это не просьба! Должен же я документально подтвердить, в каком состоянии вы находились, когда убили мужа?
  Грамотин не стал бы так грубо давить на подозреваемую, но потом же от проверяльщиков не отбрешешься. Они сами ни фига не умеют и не понимают в следствии, зато поучать и контролировать - хлебом не корми!
  "Не просто в позу "а-ля ваш" поставят, а показательно. В госкурятнике - кто выше, у того жердочка всегда чище!"
  Неприятные мысли пришлось гнать энергичным потряхиванием головы. Подозреваемая покосилась на следователя и даже отстранилась, будто он собака, вышедшая из воды - забрызгает. Злость на упрямую бабу усилилась:
  - Иванова, кроме вас, ни единый человек не входил сюда?
  Вместо ответа - пожимание плечами. Тупая, что ли?
  "Ну ты подумай, вот деревенщина! Мымра натуральная. Одета - хуже не придумаешь! Такой серо-синей стеженой дряни, попробуй, добудь где! Музейная фуфаечка. И монолитные сапоги-дерьмодавы. На босу ногу, сто процентов".
  В бытность активистом Клуба Самодеятельной Песни следователь Грамотин... Не следователь тогда еще, - напомнила память. Верно, рядовой, - согласился Матвей. Так вот, подшофе он пел задорное: "Бежит по полю санитарка, звать Тамарка..."
  Тамарка и есть. Только вместо пилотки платок. Добро бы банданой, а то, как старуха - у подбородка. Напрасно, при таком красивом лице. Синяки придают глазам глубину и выразительность гораздо лучше всяких там теней. Подвести губы помадой, и прелестная ангардистская штучка выйдет - этюд убийцы в багровых тонах.
   "О, словно подслушала, открыла тюбик, нарисовала рот. Кукольным бантиком - дура деревенская, одно слово!"
  - Так что с топором? Зачем он?
  - Наточить хотела.
  Верно. Вот оно, переделанное из швейной машинки ножное точило. Эх, рукодельники, эти селяне. Из дерьма конфетку лепят. И держат в доме, прямо в комнате.
  "Ага, там точилу самое место - неподалеку от кровати. И свеженаточенный топор тоже принято держать в спальне".
  Отсюда, из кухни, видно - эксперт суетится, пол рассматривает. Участковый ему пояснения дает. Дебил стоеросовый. Додумался заявить - колдовское убийство. Будто бы ведьма публично прокляла, предрекла смерть неминучую, мужик и откинулся скоропостижно.
  "Надо же, как мощно внедрилась культура в массы - милиционер впечатлился, не иначе, самим Воландом. Или Азазеллой-Филиппенко. А проще быть, приземленней, ближе к реальности - не пробовали, господа менты? К примеру - топором мужика долбанули, точнее, обухом, по затылку, вот и все колдовство".
  - Почему в доме?
  - А где еще? Думала потом дров нарубить.
  Через комнату прошли эксперты, закончившие работу. Медицинский, по кличке Бума, на ходу выдал первое заключение - труп целехонек, внешних повреждений нет. Матвей виду не подал, что разочарован.
  "Не обухом, значит, иным способом".
  Участковый и шофер вездехода прокряхтели с носилками, накрытыми одеялом. Неуличенная убийца проводила труп равнодушным поворотом головы.
  "Конечно, чего ей переживать. Грохнула мужика, - отметил Матвей, - вот и славно, трам-пам-пам."
  Хлопнула дверь, закончив мизансцену. Взгляды следователя и женщины встретились.
  - Нарубила?
  - Уйдете - нарублю. Чего вы от меня хотите?
  Свеженькая вдова первой отвела глаза. Следователь ужесточил напор:
  - Признавайся, как убила? Опоила, укол поставила? Ведь неспроста связала, неспроста! Ну?!
  - Не убивала. А связываю всегда. Он, пьяный, меня бьет, потом ...
  В протоколе глагол облагородился - кому нужна деревенская прямота? "Совокупляет". Просто и понятно.
  "Ох, эти общеизвестные русские слова! Ими сельская речь пропитана, как весенняя почва водою".
  Грамотин перечитал протокол, вздохнул. Простая и скучная история, непригодная для сериалов. Бабу-убийцу можно понять. И посочувствовать.
  Гришка Иванов вернулся в село завидным женихом. Десантник, "чеченец"! Одна беда - создавая бойца, армия выбила из парня и без того невеликий разум. А доброты не добавила. Гришка злобился и буянил, приняв на грудь. Но разве пьяное буйство порочит мужика? Да что говорить - на Руси это, скорее, достоинство.
  Углядел дембель Клавдию. Быстро разогнал конкурентов. Кулаками, естественно - иначе не умел! Полгода таким образом ухаживал, и дождался своего часа. Пара месяцев флирта привела к беременности, а там и к свадебному столу.
  Но молодожен оказался востребован многими односельчанками. Свидания проходили по обычному сценарию - водка плюс постель. Могучий организм альфа-самца деревенской общины не удовлетворялся ординарными случками на стороне. Придя домой, подонок желал сравнить жену с только что опробованной любовницей. Так и говорил супруге, безотлагательно приступая к сверке. Неудивительно, почему жена проигрывала конкурс, что ей и сообщалось тут же, на постели. Довольный собой муж засыпал.
  Ну, какой есть! У многих не было и такого. От безысходности свыкнешься и со скотством. Однако привычка мужа среди ночи проснуться и опять реализовывать супружеское право, Клавдию категорически не устраивала. Однажды она связала заснувшего изувера, распялив по кровати за четыре конечности. Пометавшись ночью, тот угомонился, а проспавшись - ничего не вспомнил. К воплям, мату и угрозам соседи относились равнодушно - кого колышет чужое горе! Своего невпроворот.
  Так и шло бы все, да этой ночью десантник умер. Жена обнаружила, что холодный, позвонила в милицию. Труп лежал на кровати врастопырку, словно на круге золотого сечения Леонардо. Вниз лицом. Голова прикрыта подушкой. На лице - застывшее выражение ужаса.
  Эксперт-медик сразу усомнился, чтобы тридцатилетний парень врезал дуба самостоятельно. Но после внешнего осмотра требовалось вскрытие, а ближайший морг - за сто километров. Труп только что потащили в сельский медпункт. На носилках! Через все село!
  "Вот спектакль учинили - на год пересудов хватит, едрить твою карусель!"
  - Ждите во дворе. Я еще вызову, мы не закончили.
  Следователь отложил протокол допроса в сторону. Облокотился, загрустил.
  "Нет, надо бросать эту работу! Чем дальше, тем фиговее..."
  По мнению Матвея Грамотина, вертикаль власти, любовно утолщаемая гарантом Конституции, превратилась в негативный фильтр. Умные, а потому строптивые начальники отсеивались, заменяясь серыми клонами премьер-президента. Инструкции дописывались усердными теоретиками, знающими Россию в пределах столицы. Плодились нововведения, смахивающие на американизацию.
  Он, профессионал, прослуживший без малого двадцать лет, сам стал путаться, где работает. По утрам задумывался - какой закон опять приняли? Под какую вывеску ехать? В криминальную милицию? В прокуратуру? В фиг-знает-как-называется? И какое звание у него, Матвея Грамотина?
  "Какого черта устраивать показательные выезды в глубинку? Ну, сегодня группа четыре часа ехала на гусеничном вездеходе! Ну, расследую я странную смерть на месте, потеряв целый день! Кому нужна показуха, если в районе ни приличной лаборатории, ни морга, ни даже исправной машины? Завтра придется выпрашивать попутку, чтобы добраться до нового трупа. Да растудыт твою, едрена-матрена!"
  В комнату заглянул участковый:
  - Бабка Загорина просится. Говорит, видела чего...
  Грамотин обреченно вздохнул:
  - Давай.
  Но зря тратил вздох - свидетельница если и врала, то, как очевидец. Очень живо и достоверно. Словно в окно поглядывала. Загорина показала, что Клавка, ныне вдова Иванова, утаила подозрительные факты:
  - ...отказалась. Ну, Гришка ей и навешал по первое число. Душевно месил, не только по харе. Я сперва слышала крики, но потом он ее завалил и долго ... - глагол снова пришлось заменить на протокольное "сношал", - опосля уснул. Она почти сразу выбежала. Через час в избу шмыганул кто-то шустрый и убег, а потом зашла ведьма...
  - Кто?
  Загорина, сморшенным беззубым лицом похожая на сгнившую картофелину, изобразила улыбку:
  - Живуха. Прабабка Клавкина. Вот тварь, сто лет справила, а смерть ее не берет! Она и мужа и зятя, а теперь вот Гришку приговорила. Почему? А вот! Вошла, свет на кухне включила, а в комнате - нет. Занавески задернула. Не зря ить? Ты не сомневайся, она убийца. Ведь как обещала, ведьма, так и сделала...
  Участковый отправился за "Живухой", которая жила на отшибе. Как и положено ведьме. Оперативник искал других селян, которые подглядывали. В медпункт полетел звонок:
  - Когда результат? Что ты копаешься, Бума? Не забудь проверить на предмет отравления... Никто тебя не учит! Я вопросы ставлю, и не выдрючивайся...
  Клавдия Иванова вернулась на стул против Грамотина.
  - Почему утаили, что сбегали из дома? Где ночевали? Кто заходил в дом после вас? В каких отношениях вы с Элладой Живухиной?
  Подозреваемая улыбнулась одними губами - припухлые симметричные синяки под глазами оказались неподатливы мимическим мышцам:
  - Я к баб Ладе всегда хожу. Трудно ей, в таком-то возрасте. Ни подоить, ни пожрать приготовить. Так я и забегаю, сметанку там, творожок занесу. И по огороду помогаю. Если бы не Гришка, забрала бы совсем к себе. А что, теперь ее убивицей делаете? Небось, Загориха натрындела, кто ж кроме...
  За полчаса упорных расспросов картина вырисовалась отчетливее. В семь вечера Гришка сперва побил, потом ... того, в общем, жену. Около восьми заснул. Клавдия ушла к Живухе, провела там час, затем вместе направились к брату, Димке. Тот помчался в сельсовет - звонить в район, заявлять на Гришку. Спустя время бабка уковыляла тоже. Клавдия долго сидела, жаловалась братовой жене. Когда Димка вернулся ни с чем, побрела домой. Зашла тихо, прилегла на тулупе, на кухне. Свет не включала, но видела, что Гришка лежит связанный...
  - Погоди. Ты же связала, когда уходила к Живухе?
  - Нет. Но я подумала, что Димка, он мне несколько раз помогал...
  Грамотин воодушевился.
  "По боку колдовство! Чертовщина исчезает, когда появляется подозреваемый! На этот раз - мужик, что существенно меняет дело. Допустим, связал спящего, а если тот вниз лицом, то придавил подушкой и - кранты! Задохнулся Гришка, как пить дать, задохнулся!"
  Напрасно следователь радовался. И вовсе зря звонил в медпункт. Эксперт обошелся без губозаверточной машинки:
  - Фиг вы угадали, Мегрэ. Не отравление. Никакой асфиксии. Всего лишь остановка сердца. Внезапная, - а потом ощетинился, - и хватит меня доставать дурацкими вопросами! Нашерлачивайте сами, уважаемый дедуктор, и ждите. Заключение напишу, а сейчас некогда.
  "Ну, погоди, говнюк", - подумал Грамотин, понимая, что без хрена обидчивого эксперта не сожрешь.
  Тут привели Димку, брата клавкиного.
  - Мама дорогая, - чуть не заплакал от жалости следователь, когда рассмотрел это существо, - его же любой комар насмерть засосет, одним укусом.
  Метр высотой. Двадцать сантиметров в плечах. Одно утешало - глаза на детском по размерам личике сверкали умно и зло. Впечатление не обмануло:
  - Хватило бы сил - прибил урода. Вся эта бредятина про ушу и карате для слабых, она рассчитана на придурков. Ну, я коричневый пояс, и кому это страшно? В настоящей жизни - только такие слоны, как Гришка, процветают. Он буянит, его участковый покрывает. Он тупо баб трахает, в очередь, как бычара стадо, а те и рады передок подставлять. Бульдозер им, чтобы придавил, чтобы попискивать... Куклы резиновые! Что бы понимали в сексе! Ни любовной игры, ни романтики - подавай скотское тыканье. А бугаина и рад... Сексгигант, даже к моей Людмиле подкатывался...
  По таким речам диагноз поставит и не доктор. Дураку понятно, что озлобленный недомерок ядреным бабам свой стручок предлагать пытался, да конкуренции не выдержал.
  "Вот он, мотив на преступление..."
  Грамотин прищурился, включил проницательный немигающий взор и долбанул Дмитрия прямым вопросом:
  - Зачем и как убили Григория? Почему связали?
  - Он не сам сдох? Вот не знал, - карлик удивился вполне натурально и выдал перл деревенского красноречия. - Связал бы, да в хрен он мне не уперся! Заглянул я убедиться, что дрыхнет хряк, и пошел к его кирюхе, участковому. Тот отказал, а в район дозвониться, да еще ночью? В Кремль проще! От сельсовета я сразу к себе. Кто уж бычару кончил, не знаю, но спасибо тому - огроменное.
  Спокойно ответил недомерок, даже не мигнул. Рассказал о первой ссоре с Гришкой, когда заступиться хотел за сестру, да вместе с приемами карате вылетел через окно. От простого пинка в живот.
  - Я чуть не умер тогда. Написал заявление, а участковый меня промурыжил и дал отказ. Конечно, бугаина ему друг, вместе служили, то да се...
  Сельский электрик, механик, сварщик и кто-там-еще в одном лице, обстоятельно изливал великую, громаднее египетской пирамиды, обиду:
  - Ваша шобла ментовская друг дружку прикрывает. В райотделе завернули, прокурору написал - опять отказ. Козлы, ваше счастье, что разрешение на оружие не дали. Я бы Гришеньке отстрелил шулишки его драгоценные...
  Грамотин рассматривал Дмитрия в упор.
  "Лилипут, но как элегантен, как изящно одевается! Превосходный костюм, явно заказной, не магазинный. Материя тонкая, немнущаяся, выглядит дорого. Рубашка свеженькая. Ворот с внутренними пуговками, иначе так галстук бы не облегал. И гастук в тон, да. Причем пижонство у пигмея в крови, умеет носить настоящую одежду. Как же он по деревенской грязи и пыли передвигается, что туфли сверкают кремом? Чифирь твою расфуфырь!"
  Мысли следователя энергично крутились, просчитывая неувязку с франтовством недомерка.
  "Всегда так ходит? Переоделся, совершив убийство? Что же за следы могли остаться на прежней одежде? Ни крови, ни пороха... Вот заморочка! А разобраться надо - этот мог убить. Мал клоп, да вонюч. Злобен, мстителен, образован и талантлив..."
  Изобретательность российского люда следователю Грамотину известна хорошо. Куда как хорошо. Он в бытность заочником служил надзирателем в городской тюрьме. Там и решил стать следователем. Стал. Такого насмотрелся!
  Техническим приспособлением завалить человека, это запросто. Спицей заколоть. Укол под язык поставить. Или с другой стороны тела, в более интимное место. Ток пропустить? Тоже годится.
  "О! Если граммов сто бензина в пластиковый пакет, и на голову - чем не способ? Хотя, убитый же не задохнулся..."
  Эх, задать бы вопрос Буме-медику, да не хочется нарываться на очередное хамство. Ладно, пусть другой эксперт посуетится:
  - Отпечатки пальцев сравни, - распорядился следователь.
  Необличенный пока убийца вышел, а милиционер ввел следующего кандидата. Следующую. Ведьма явилась.
  "Распротудыть твою в бога и триста боженят мать!"
  Живуха выглядела колоритно. Рожи у нее, почитай, не осталось. Лицевой череп, он черепом и был. Пергаментная кожа, ссохшиеся в щель губы. При слове "здрасьте" обнажились штук восемь длинных, желтых зубов на тонкой ножке. Белоснежная пакля реденько прикрывала голову. Зато ровно и гладко. Прическа собиралась сзади в жиденький хвостик, изящно перевязанный черным бантом. Баба-Яга в исполнении Милляра, которого Грамотин обожал за несравненный талант - только страшнее. И не горбатая.
  - Охти мне, какой прикид моднячий! - Мысленно, конечно, но вскричал Матвей.
  И было отчего. Если исключить комнатные тапки - войлок на резиновой подошве, то одежда поражала необычностью. Фиг знает, сколько лет назад заплиссированная юбка-миди элегантными складками свисала с костей таза. Фиолетовая вязаная кофта изображала кардиган, вольготно наспадая с тех мест, где прежде существовали плечи. Блузон, да не синтетический, а китайско шелковый - крепдешин, если следователь не ошибался - съехал на одну сторону, держась за тонюсенькую индюшачью шейку.
  "И - мать моя женщина! - карга носит бюстгалтер, иначе, зачем ей бретелька?"
  - Офигительная красота, - едва сдержал улыбку следователь.
  Ведьма подслеповато прищурилась. Милиционер подстраховал мумию, приземлил на стул. Та поерзала, закрепилась. Узловатые пальцы вытащили из кармана кофты современный футляр, извлекли модные узкие очки, водрузили на нос. Подрагивая, заправили дужки за уши. На вопрос, кто она, старушечий голос ответил неожиданно бодро:
  - Ведьма из нижегородской глубинки. Эллада Эммануиловна Живухина.
  "Ведьма, так ведьма. Получу данные вскрытия, тогда и разберемся с твоим колдовством", - не стал удивляться Грамотин.
  Он задавал мумии необязательные вопросы и ждал. Не в словах надо искать доказательства. Такая развалина не в состоянии убить здоровенного мужика грубой силой.
  "Грибочками отравить, беленой, чем там еще? Спиртиком метиловым? Конечно, ведьма ты наша, у тебя есть аква тофана!"
  Следователю срочно требовался ответ на вопрос - что послужило причиной смерти. И он возопил в душе:
  - Где ты, змеина, не просто обвивающий бокал, а еще и постоянно оттуда пьющий? В одиночку, что преступно! Где ты, медицинский эксперт?
  Тот немедленно нарисовался, как будто телепатия сработала. Красивый, высокий, по-барски вальяжный. Артистически откинул длинные соломенные локоны с лица. Осмотрел комнату на предмет зрителей, ведьмой пренебрег - для ходока по женской части она не составляла интереса. Швырнул на стол заключение. Сел на свободный стул. Задрал ногу на ногу.
  "Наглец. И ведь не выгонишь - нужен, гад!"
  Прочитав несколько листов, обильно усыпанных полуразборчивыми знаками, Грамотин потребовал комментариев. Бума послушно перевел. Изложение позволило понять все. И огорчиться.
  - Уровень алкоголя в крови - далеко не смертельный. Никаких внешних следов, кроме тех, что на конечностях. Мочевой пузырь и прямая кишка - опорожнены. Он обделался перед смертью. На вскрытии - внутренние органы без особенностей. Причина смерти - остановка сердца. И это на фоне абсолютного здоровья!
  - Так не бывает,- заявил оследователь, - чтобы здоровущий лось, и на полном скаку копыта отбросил. Или на плыву - ласты склеил. Или на сидю - преставился. Его убили. Ты обязан найти следы и доказательства.
  Эксперт не слушал - с высоты своего сидячего роста рассматривал ведьму. С интересом первооткрывателя Америки. На его породистом лице отразился восторг. Оценил красу, значит.
  - Абрам Францевич, вы со мной? Вы меня понимаете? Обязаны!
  - Знаешь, в сказках про ниндзей и шаолиньцев есть доля правды, - не в лад, не в склад понес Бума, тайком показывая на мумию и одобрительно вздымая большой палец. - Если садыкнуть человека в область сердца, то рефлекс может замкнуть, остановить здоровый мотор. В чакрах без бутылки не разберешься, так что возможно специальную иголку куда следует воткнуть - и ага! Мстительность женщин общеизвестна, а изощренность бабьего ума преуменьшается. Электрический ток порой, даже слабенький, тоже убивает. Ввести яд можно, способы известны. Но все это оставляет следы на коже, на слизистой, на внутренних органах...
  Грамотин слушать записного бабника и ярого антифеминиста не захотел. Да ещё обонять запах медицинского спирта, недавно принятого экспертом внутрь! Чего ради? Он ссадил эксперта с любимого конька, задав вопрос:
  - Так что ты нашел на трупе?
  Бума обиделся, изобразил губами мокрые звуки, похожие на те, что издает противоположная часть тела, огорченная несварением желудка. Это означало - ничего!
  - Больше того. Я поднял медицинскую карту. Он недавно прошел обследование. Полное. Сюда выездную поликлинику загоняли. Этот кабан годился в космонавты. Его сердце не могло отказать. Но - остановилось!
  Забытая на стуле ведьма неожиданно рассмеялась, точнее, задребезжала, схоже с надтреснутым поддужным колокольчиком:
  - Вас, кобелей, страх убивает. В полном соответствии с Фрейдом. Бессознательное...
  Бума едва не упал в обморок от восторга:
  - Повторите, бабушка! Что в соответствии с Фрейдом?
  - Самцы убогие. Либидо тетешкаете, пенисами меряетесь, частотой койтусов хвастаетесь... Я ему сказала, Клаву не трогать. Иначе порчу наведу, и он умрет в постели. Он побил. Я сказала - теперь ты умрешь. Он и умер...
  И снова задребезжала старая карга. Тоненько смеялась, порой беззвучно, хрипловато. Так похрипывали старые пластинки, когда запись кончалась. Следователь до сих пор хранил дома старый патефон и раз в год ставил на него любимую пластинку. "Нинон", как называлась песня. Они с женой слушали незнакомый язык, испанский, наверное. А потом пили вино и поздравляли друг друга. Такой получилась их первая любовная ночь, каких-то двадцать лет назад... Хоть Нина и утверждает, что встречалась с уймой парней до Матвея, а следователь верил, что оказался первым. И единственным. Слишком много тому доказательств он помнил. За что жену ценил и втайне гордился ею.
  "Ангидрит твою перекись марганца! Сегодня годовщина, а я, как проклятый, сижу напротив сумашайки из приволжской глубинки!"
  Следователь отвлекся, соображая, как и чем компенсировать себе упущенный праздник. Жена-то не откажет, но свечи, вино и танец нагишом придется отложить - Нинон утром на работу, а он не зверь. Ведьма отсмеялась, смолкла. Медицинский эксперт Абрам Францевич Семеренко воспользовался паузой, напомнил ей о Зигмунде, который предложил миру странный взгляд на секс.
  - Лекцию хотите, юноша... А поймете ли? Ныне примитивизм востребован. Конечно, знания не деньги, ин манус нон реципе... (1)
  Запах оскорблений следователь Грамотин воспринимал мгновенно и в дичайших разведениях - как пустой флакон "Пятой авеню" в мусорном контейнере. Здесь ими не пахло, но обидчивый Бума окрысился:
  - Хоть по-латыни! У меня высшее медицинское образование, между просим.
  Ведьма удостоила его длинным ответом:
  - О, возбудился, набросился, куспидэ эректа. (2) Не знаешь ты настоящей латыни, пуэр (3), так что пожалею, упрощу. Твой Зигмунд наплел сто верст до небес и все лесом, когда секрет прост. Не в либидо дело. Все животные имеют копулятивный аппарат, но только человеческие самцы сделали из него фетиш. Фрейд комплексовал, несостоятелен был по мужской части, вот и свел все к подавленной сексуальности. Кто чего боится, на том и ломается. А надломился - и пошла душа на небо, только пятки замелькали. Понял?
  Эксперт рот распахнуть не успел, как Живуха продолжила:
  - Вы почему над бабами изгаляетесь - от страха, что они сильней вас окажутся. Вот Гришку, пока малой был, все колотили. Мать, отец, братовья. В армии тоже били, в письмах жаловался. А вернулся - конкурентов нет. Он и принялся комплекс свой тешить. Стремился всех течных самок лично покрыть, самоутвердиться. На то много ли усилий надо - мужиков, почитай, и не осталось. А Клавку унижал специально. Чуял, что не ровня ей...
  Следователь оборвал старушенцию:
  - Вы по существу - зачем и как Григория убили.
  Бума следователя шепотком попросил:
  - Нет, пусть продолжает, так быстрей проговорится. Ишь, как на пенис вызверилась, - но к ведьме громко. - Так где бессознательное, бабка? Давай трактовку!
  Живуха откликнулась на реплику:
  - Я телом слаба, зато духом сильна. Он знал, Гришка-то, но хотел доказать, что тело важнее. Самурай приволжский, пришел ко мне домой, кулаком доски заборные ломает и пугает. Вот так, говорит, башку твою проломлю. Я ему и сказала - Клавку тронешь еще раз, так я той же ночью приду и смерть с собой принесу. В штаны наложишь, молить о прощении станешь, а все одно не пожалею. Скажу слово заветное, наговорное - прощай, дурень, оно тебе башку, как топором снесет...
  Следователь обрадовано воскликнул:
  - Ага! Вы ему угрожали! Угрожали зарубить топором?
  - Ой, дурак ты, Мотя, - удрученно шепнул Грамотину эксперт, - она мышь задавить не справится, а ты топор ей в руки мастыришь. Ну кто в такое поверит? Двухметровый мужик?
  Живуха расслышала шепоток, опротестовала собственную немощь:
  - Он тоже смеялся и не верил. А я тем же днем на него зарок навела. Народ собрался, участковый покрывальщик прикатил, высмеял меня. А я мало, что прокляла, так и смерть на Гришку навеяла. Пудрой в лицо дунула. Он побледнел, отпрянул. Деревенские-то ворожбе и колдовству податливы. Куда с добром! Участковый его уговорил не верить, они тут же пошли, напились и к бабам. Назло. Пьяные, вы всегда храбрые. Он Клавдию и побил. Тогда я пришла, разбудила ирода, чтобы меня видел. Поколдовала, слово заветное произнесла. Страх и убил его...
  На том внятный разговор иссяк. Живуха понесла полную чушь, помянула Нострадамуса, Вангу. Похвасталась, что любого мужика насквозь видит. Бума принялся ржать. Ведьма его окоротила, предрекла скорую импотенцию, если с девками по баням не прекратить шляться. У того челюсть отпала. Но выправился ходок но женской части, показал на Матвея - что про него видишь?
  Мумия угадала, больно ударила следователя ниже пояса. Так и заявила, что слабость Грамотина на чужих бабах - штука, наведенная словами. Заговор сотворила жена, потому и стояк настоящий ему лишь с нею. Зато до ста лет.
  "Вот, раскудрить твою березу, провидица!"
  Выставил следователь из кабинета Живуху и Буму. Зазвал криминалиста, тот раскинул по столу карточки с отпечатками пальцев. Топор лапали ведьма и Клавдия. За точило хватались все - покойник, его жена, её брат. Кроме Живухи. Вязал - фиг знает кто. На веревке следов не обнаружить. Спинки и прутья кровати не трогал только лилипут. Ручки двери дергали все, кого следователь прочил в убийцы. Пристрастно рассуждай или беспристрастно, а вывод одинаковый - не сошелся пасьянс.
  "Вот это расследование получилось! Никаких доказательств, только пустые домыслы. При трех подозреваемых - в остатке шиш. Без масла. Дмитрий в убийстве не признался. Клавдия - тоже. Только ведьма заявила о причастности к убийству. Да что - причастности! Призналась."
   Но настолько странно, мистически выглядит убийство, что лучше бы тоже отреклась. Перечитав признание Эллады Эммануиловны Живухиной, следователь Грамотин повторно загрустил. Что предъявлять? Убийство колдовством?
  -Угу. Сейчас, только "Молот ведьм" в библиотеке закажу, часть третью.
  Когда-то давно, пролистав перевод "Гексенхаммера", Матвей поразился педантичности немецких юристов-иезуитов. Без признания - ведьму нельзя было осудить! Для того и пытали. Описания чародейств тоже произвели впечатление.
  Может, с тех пор в голове затаилась вера в невозможное, паранормальное? Положа лапу на сердце, что ведьма про него сказала - правда. Матвей в жене души не чаял, да простить ей не мог позорной импотенции. История позора секретилась, но себе врать не станешь? Он и не врал, вспомнил, как оно было.
  Праздник тогда получился скомканый. Кээспэшники планировали собраться большой оравой, но не склеилось. И приехали в "Дом Колхозника", так называлась самая дешевая районная гостиница, всего десять человек. Стол накрыли, напитки выставили, но скучно мелкой компашкой - переругались. Патефон, который Матвей взял на тусовку для прикола, никому не понравился. Только Нина, дежурная по гостинице, завороженно слушала старинную пластинку "Нинон". Матвей предложил ей присоединиться. А что? Молоденькая, симпатичная. Принялся ухаживать, и вечер для них закончился постелью.
  Через месяц поженились. В первую брачную ночь на патефоне крутилась заветная пластинка. Вино, свечи, обворожительное тело молодой - довели Матвея до бешеного желания. Глядя на законно предназначенное ей, несгибаемое произведение природы, Нина сделала несколько пассов, словно сбрызгивая воду с пальцев:
  - Заклинаю тебя страшным заклятьем - стоять всегда, до последних дней хозяина, не меньше, чем сто лет, и только для меня!
  Матвей поулыбался милой шутке, и только. Через года четыре... Или три? Уже неважно. Новый районный эксперт, Бума, начал работу с приглашения коллег в баньку. Кто бы сопротивлялся? Там оказались неприхотливые девочки. Основательно поддавший Матвей махнул рукой на супружескую верность - что, от него убудет? И опозорился. Несгибаемость превратилась в расслабленность, едва он вспомнил слова Нины.
  Списал случай на усталость и водку. Попробовал с одной из старых подруг. Осрамился. Выслушал участливый совет - поесть сметанки, орешков, меда. Даже не уточнил - сметана зачем? Домой вернулся понурый, а как Нина обняла - откуда что взялось! Так славно все отстоялось, не раз и не два. Утомленная, но любящая жена не отказала, само собой. Сонная, похвалила - неуемный ты мой сексманьяк. С тех пор пробовать на стороне Матвей не решался - ржавой острогой засело в памяти "страшное заклятье".
  Воспоминание мелькнуло и ушло, вызвав желание найти реальную причину смерти. Не хотел следователь Грамотин верить в сверхестественное. Не хотел! Эксперты неохотно согласились изучить, что водится в избенке Эллады Эммануиловны. Но прежде - пообедать. Участковый подсуетился, приволок корзину еды и самогон.
  У кого он реквизировал немудреную пищу - бригада не спрашивала. Стрескали оладушки, яйца, сало, овощи, приняли по стакану мутной и вонючей гадости.
  "Зачем, пьем, спрашивается, - подумал Грамотин, глядя в лица коллег, - если не нравится? Как обязанность. Мужчины, если."
  День заканчивался. Покосившаяся халупа ведьмы оказалась заставлена книгами, вкруговую. Полки сверху и донизу. На потемневших корешках иностранные надписи.
  - Помру, все достанется библиотеке. А жаль, пропадет, повыкидывают, или на растопку, - посетовала ведьма.
  Никаких склянок, трав, сушеных мухоморов, жаб и мышей. Скромная косметика у потемневшего трельяжа. Шкаф с одеждами. Резиновые сапоги, кирзовые сапоги, валенки. Тапки. Четыре портрета на стене. Мужчины и одна женщина.
  - Мама, муж, сын и зять.
  Участковый громко сказал:
  - И ты их всех тоже так убила, колдовством?
  - Невежество и предрассудки - самый страшный порок общества, - странно ответила ведьма.
  Следователь Грамотин распорядился прекратить осмотр. Обрадованная бригада погрузилась в транспортер. Старая карга напросилась по пути, до Клавдии. Высадив мумию и участкового, вездеход заревел в полный голосище, помчал, выплескивая грязь из колеи.
  - Стой. Назад. Я должен уточнить.
  Игнорируя поскучневшие лица коллег, следователь Грамотин вылез у дома Ивановых. Стукнул. Открыла Клавдия. Не удивилась:
  - Вы к баб Ладе?
  Та сидела за столом, тянула из стакана молоко. Дождалась, пока следователь сел, велела Клаве подать чаю гостю. Затем некрасиво улыбнулась во все восемь зубов:
  - Арестуешь меня?
  - Нет. Знаю, что вы убийцы, а никак не доказать. Понять хочу. Чем можно до смерти напугать здоровенного мужика, прошедшего Чечню. Не колдовством, сто процентов. Так чем?
  - Знания, дорогой товарищ милиционер, и есть колдовство. Его страх убил, как я и говорила. Иное дело, чем я страху нагнала. Вот твой друг Фрейду верит, не мне, а зря. Нестоячка его будущая, как и твои неудачи с чужими женщинами - они сродни гришкину страху - изнутри идут, от неуверенности в себе. И от веры в нашу силу. Клаша, выдь на улицу, погуляй.
  Живуха дождалась, пока закроется дверь:
  - Она с братом непричастна. Слушай, что и как было. Петли на руки-ноги изверга рода человеческого лично мною приготовлены, заранее. Он дрых, пока вязки накидывала, пока крепила. А как в рожу водой плеснула, Гришка принялся орать и дергаться. Тут я ему обещание умертвить напомнила - он протрезвел. Спросила, кто ноне сильнее? Топор показала, точить принялась. Он все видит, все слышит. Молить меня принялся, обещать. Я жало навострила, к шее железкой примерилась - он обмочился. Тогда я его голову подушкой прикрыла, прощай, говорю. Тапок сняла, да по шее ребром и стукнула...
  - Погодите. А зачем Дмитрий заходил? - Но вопрос следователя оказался лишним, хотя помог сообразить самому. - Я понял! Он...
  - Верно. Мне точило с места не сдвинуть, а Миня мал, да силен. Я попросила, чтоб из сенок в спальню пронес.
  Помолчали. Следователь поднялся. Открывая дверь, услышал:
  - Можешь к девкам без позора ходить. Я с тебя заговор сняла. Ненароком проговорилась, от нервов. Тяжко это, человека убивать, тем более, впервой. Оно, хоть словом, хоть делом, все равно противоестественно. Ну, так мне скоро грехи спишутся. Или зачтутся...
  
  Глубокой ночью группа добрались до города. Транспортер прогромыхал прочь и все стихло. Пересаживаясь в свою машину, Бума горячо выговорил Грамотину:
  - Нет, ты меня убей, Мотя, но колдовства не существует в природе!
  - Не существует, - твердо согласился следователь. - Самопроизвольная остановка сердца, ты прав.
  Но в глубине души он думал совсем о другом:
  "Нет, Живуха, хитромудрая убийца, Матвей Грамотин - не Гришка Иванов. Ты думаешь, если следователь не смог доказать твою виновность, то сразу и дурак? Тупой самец? Обрадуется снятию заклятья, и с энтим органом наперевес - к девкам, проверять потенцию? Ага, разбежался! А Нинон узнает? Она родом из этих краев..."
  Эх, Волга-мать, перемать, угораздило же следователя - мало, что полюбил ведьму, так еще и женился на ней!
  
  
   ________________________________________________
   латынь:
  
   (1) - в руки не возьмешь.
   (2) - подняв копье.
   (3) - мальчик.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"