Аннотация: Зарисовка ко дню рождения Смолька.
Эпиграф:
"Когда меня моим родителям принес аист,
они долго смеялись и сначала хотели взять аиста,
но потом передумали и взяли меня."
©
Известное высказывание неизвестного ребенка
- Счастья!!! Счастья тебе, Рыжая! Радуйся!!!
- Спасибо! Спасибо, друзья! Я вас люблю! Всех! Спасибо!!!
Невысокая тоненькая девушка с длинными, завивающимися на концах в крупные кольца, огненными волосами, сжимала обеими руками охапку цветов, пританцовывая босыми ногами и радостно улыбаясь завсегдатаям таверны сдвигавшим кубки за её здоровье. А убежав с помоста в тесную комнатушку, где переодевались выступающие в таверне артисты, уронила цветы и горько расплакалась.
Час. Один час до полуночи. Он обещал. Твердо обещал, уезжая, что они обязательно встретятся в день её рождения.
- Обязательно, мой огонёчек! Верь мне.
- Я верю... Я буду ждать.
Прощальный поцелуй. Жадный... выпивающий до дна... Прыжок с причала в шлюпку. Гребцы слаженно взмахнули вёслами. И черная стрела полетела по волнам к кораблю, едва виднеющемуся в сгущающихся сумерках. На одно мгновенье показалось, что шлюпку тащит за собой какое-то существо. Вроде бы мелькнула гладкая чёрная спина... Но нет... Конечно это был отблеск лунного света.
- Смолли, ты плачешь?
- Это от радости, Бенгт. Я не ожидала такого праздника. Меня впервые так поздравляют...
- Мы закрываемся. Я провожу тебя. Ни к чему молоденькой девушке ходить одной по ночному городу.
- Меня здесь все знают, Бенни.
- Всегда найдётся какой-нибудь дурак. Не спорь, Смолли.
- Хорошо... Не буду спорить...
Выйдя на улицу маленькая танцовщица осмотрелась по сторонам. Нет... Никого похожего... А добрый Бенни уже тянул её в сторону доходного дома, в котором она снимала комнату в мансарде.
Они быстро шли по тёмным улицам. На город волнами накатывалась тревога. Так бывает перед грозой. Но время гроз уже прошло. Не встретив никого по дороге, они дошли до дверей дома. Мирно светил фонарь, освещая площадку перед дверью. На лестнице также горели светильники, видимые через чисто вымытые стёкла. Хозяйка дома держала слуг в разумной строгости. Но и платила им хорошо. Поэтому они дорожили местом.
- Спасибо, Бенни. Дальше я дойду сама.
- Да... Смолли. Дальше, лучше ты сама...
Слегка удивившись, рыжеволосая девушка вошла в раскрытую для неё другом детства дверь. Легко поднялась по лестнице на пять этажей, открыла дверь и вошла. Подойдя к окну, не увидела Бенни. Ещё раз удивилась, уж очень быстро он ушёл... И, почувствовав чужое присутствие, обернулась, сжав в руке тяжёлый ключ от двери. Другого оружия под рукой не оказалось. Ключ выпал из разжавшихся пальцев...
- Ты?!! Ты...
- Огонёчек...
Тихий шёпот, счастливые слёзы в сильных обьятьях...
- Я уже не надеялась...
- Я обещал.
Пауза... Длинные сильные пальцы обводят контур девичьего лица.
- У меня для тебя подарок, Огонёчек.
И, встав на колено, её долгожданный возлюбленный протягивает ей маленькую коробочку обтянутую алым сафьяном с золотым тиснением, изображающим языки огня. В такие коробочки ювелиры упаковывают кольца. Она, не веря происходящему, открывает и... долго смотрит на изысканный перстень чёрного металла, увенчанный сгустком кроваво-красного пламени. Её мужчина с видимым нетерпением ожидает реакции на подарок. Подарок ли?
- Ты... Ты... Ненавижу!!!
- Самаэлья... Жена моя...
- Нет!!!
Фуэте, и маленькая фигурка стоит на подоконнике. Мгновение, и окно распахнуто настежь.
- Не подходи! Я прыгну!
- Самаэлья, пожалуйста... твой отец...
Но в это мгновение чёрные кожистые крылья закрыли луну, и девушка с криком отчаяния бросилась вниз. Щупальца тьмы не позволили ей упасть. Дом вздрогнул, и поднялся в воздух, надувшись пузырём. В глянцево-чёрных щупальцах трепыхалась девичья фигурка. Потом обмякла, потеряв сознание. У окна стояли трое мужчин. Возлюбленный, Бенни и ещё один, от которого веяло силой и неудовольствием.
- Ты уверен, что это сработает, Бенгт?
- Память вернулась.
- Частично.
- Хватит дурью маяться.
- Как пожелает принцепс.
- Я сам поговорю с дочерью.
- Но... память ещё не совсем вернулась к ней... принцепс. Потрясение может убить твою прекрасную дочь.
- Хватит! Наслушался! Сначала мать с бабкой в один голос: "ах, девочка такая слабенькая! Она не сможет даже переломить пальцами хребет дракона! Как можно её наказывать!" Теперь зять, не сумевший стать хозяином в своём доме. А в результате глупая курица целый год мечется по человеческим мирам, и ТАНЦУЕТ. Танцует для публики! Я её убью своими руками.
- Я её породил, я её и убью...
- Именно, Бенгтьяаррссс.
- Это моя жена, принцепс...
- Лучше помолчи, Самаэль. Ты хороший военачальник, но в супружеской жизни оказался тряпкой. Женщин надо держать в узде. Я не снимаю с себя вины. Позволил разбаловать девчонку. У тебя есть время до полуночи. Или она вернётся полностью, или... одно из двух.
- Как пожелает принцепс.
Дом менялся во время полёта. Росли вверх этажи, камень казался покрытым чешуйчатой шкурой, башни вонзались в небо раскрытыми пастями, глаза с вертикальными или овальными зрачками вспыхивали и гасли, прикрываясь кожистыми веками. Но щупальца по-прежнему крепко удерживали бессознательное тело рыжеволосой танцовщицы.
Взлетев выше облаков, дом внезапно "сдулся" и рухнул вниз. Прямо в жерло огромного вулкана. Языки пламени охватили его. Прошли сквозь девушку не причинив ей вреда. Да и какой вред пламя могло причинить дочери Повелителя Демонов и супруге Командующего тысячью легионов.
Пролетев жерло вулкана и семьдесят врат, закрывающих дорогу незваным гостям, летающий замок, подаренный сестре принцем Бенгтьяаррсссом к свадьбе, занял своё законное место посреди огромной площади мощёной чёрными алмазами. Радостно взревели драконы, которых на сворке выгуливала старая нянечка принцессы. Тонкое тело было втянуто щупальцами внутрь зáмка и бережно устроено на огромном круглом ложе.
До полуночи осталось три минуты. Лорд-командующий, стоя на коленях рядом с ложем, с тревогой и болью смотрел на спящую жену. Такая маленькая, хрупкая... Принцепс не шутит... ему не нравятся развлечения дочери. Но ведь она ещё шаловливый ребёнок! Что такое три тысячи лет?!! Ей в куклы играть! Он позволил малышке порезвиться год до совершеннолетия... Брат принцессы согласился присмотреть за безопасностью любимой сестрёнки. Но через минуту, если его Огонёчек заиграется... Если она не успеет вернуться... Повелитель не проявит снисхождения к проказам дочери.
Зеркало в потолке... О сколько страстных ночей оно отражало! Его Огонёчек действительно пропитана пламенем... И щедро делится этим пламенем с ним...
Зеркало начало показывать изменения в облике рыжеволосой плясуньи. Нет, она, конечно, и такой привлекательна. Для людей. Но вот: рыжие волосы приобрели натуральный смоляной цвет, и в них зашевелились, просыпаясь, голубые змейки, скаля ядовитые клыки и пробуя воздух раздвоенными языками. Кожа вместо отвратительно-белоснежного с мерзким розовым румянцем, вернула изумительно красивый цвет подёрнувшихся пеплом углей. Все три глаза прорезались в стороны, и из под стрельчатых ресниц вспыхнули алым пламенем. И вертикальные зрачки... как приоткрытые двери в Бездну... Губы изменили рисунок. Чёткий чёрный контур оттенил их изысканно-пурпурный цвет, и кончики клыков с набухающими на них каплями яда показались между ними. Его возлюбленная зевнула, как котёнок. На мгновение, между ядовитыми клыками, мелькнул тёмно синий раздвоенный язычок. Он содрогнулся от предвкушения, вспоминая, чтó этот язычок может сделать с ним. Чёрные с алым отблеском когти, способные разрезать без усилий пластинчатый доспех, и даже чешую дракона, - украсили длинные пальчики, сменив бледные, ни на что непохожие, плоские роговые покрытия. Он посмотрел на босые ножки любимой, их пальцы приобрели привычную длинну, и тоже восстановили нормальные когти. Расстроенно вздохнул. Когти на ногах его возлюбленной жены не имеют яда. И она комплексует по этому поводу... его девочка... Хищно потянувшись всем телом, принцесса демонов открыла глаза и улыбнулась мужу.
- С днём рождения, любимая.
- Самаэль...
Хрипловато-бархатный голос прошёлся по позвоночнику, а гортанные нотки в нём лишили мужчину разума. "Как и всегда..." успел лишь подумать, набрасываясь на жену.
Зеркало на мгновенье отразило Повелителя демонов. Пожатие плеч, и вновь в чёрной поверхности лишь сплетающиеся на алом шёлке тела.
Много часов спустя, отдыхая на чешуйчатой груди своего супруга, маленькая Самаэлья, легонько проводя по ней когтями левой руки, и слизывая выступившую чёрную кровь, промурлыкала:
- Спасибо, любимый! Такого чудесного дня рождения у меня никогда не было!
- Всё для тебя, Огонёчек!
©
Тигринья 24.05.2014