- Да вот, из-за этой курицы досталось, - начала я живописать в лицах:
"У меня зазвонил телефон - помнишь? Так и было.
- Выручай! Встретила свою бывшую любовь, приглашает за город до вечера. Поехали со мной, чтобы муж чего не заподозрил? - Ленка.
Спрашиваю:
- Народ адекватный? В историю не вляпаемся?
- Да что ты! Головой за них ручаюсь!
Договорились через час выдвинуться к месту встречи. Ёлки! Мужиков две машины!
Я - Ленке:
- Да ты, мать, сдурела? Тут же приключений на сто задниц!
- Клянусь, все будет нормально. Ничего не бойся!
И поверила ведь! Поехали толпой на какую-то базу. Хилые домики, стоящие друг от друга за тридевять земель, интерьером, прямо скажем, не избалованные. Наш - лачуга с предбанником-кухней, переходящей в мрачную комнатенку с пародией на камин. Холодновато - вошли. Мужики давай поклажу выгружать, полкухни завалили. Пикник женских рук не терпит - учили, помню. Вывезли на природу, сами и стряпайте. Присела к столу, ручки сложила - жду угощений.
И тут:
- Чего сидишь? Подруге надо бы помочь.
Заходят. По одному. Разглядела. Подурнело: ничего себе бугаи! Шальная мысль: "Дёргать и побыстрее!" А куда срываться, если до города день верхом? Ясно - "веселье" не за горами. В кухне эта красавица хлопочет, тарелки конвейером через полдомика на стол мечет. Думы в голове роятся, в покое не оставляют: "Сейчас они выпьют, и начнется. Ладно, по обстоятельствам".
Пошло застолье. Даже обвыклась маленько. Однако то была лишь присказка! Гости подъехали - еще пара груженных гоблинами машин. Смотрю, Ленке совсем нехорошо: "бывший" ночевать удерживает. Не-е, эта идея и в мои планы не входила. Кому веселье, а кто пути отступления планирует. Не помню, чем не угодила одному из новоприбывших, только он подскочил, выбежал куда-то и вернулся с пушкой в руке. Носится, потрясает ею напра-налево. Потом и вовсе наставил на меня ствол, орёт:
- Убью-у! С-сука!
Представь: парень в подпитии, палец - на спусковом крючке, в глазах - разброд и шатания. И беда - умолкнуть не могу, высказываю наболевшее. Задело меня это - "с-сука". Ленка - в ауте. Мужики - в осадке. Кто его оттуда выволок, и как уехали, в неразберихе не приметила. Оставшиеся кутить продолжили. Думаешь, успокоилось? Объявился преемник, из "наших" уже. Чем я им насолила? Несет нелицеприятную ахинею в мой адрес. Со стресса меня повело - я и ляпнула что-то про петуха, несущего чужие яйца. Тишина обрушилась на стол. Ощутимая такая, вязкая. Восемь ртов закрылись, как один. Восемь пар глаз впились в меня, как в самоубийцу. Проскользнуло даже некое благоговение перед самоотверженной отвагой дурынды, полезшей с вилами на танк. Тот, который "петух", встает и направляется к камину, ворошит там угольки, не грозит, не возмущается - чинненько так, благородненько. Напряжение спадает, возобновляется гомон разговоров. А мне-то не спокойно! Пока народ жует, выбираю главного - здоровенного мужика, к которому прислушиваются. Ничего не происходит, "петух" по-прежнему изучает камин. Стоило расслабиться, как из-за спины, на манер удавки, перекидывается шампур и плашмя впивается в горло по самое не могу. Извернулась и - одним прыжком за стул главаря, прихватив со стола бутылку шампанского. Держу её газированной гранатой в руке.
- Только сунься, пришибу! - не сказала, прошипела.
Главарь рыкнул:
- Никому не трогать. Она моя.
"Петух", сложив крылья, уселся на свой насест, а я, для гарантии, поближе к вожаку.
Догуляли, можно и восвояси. Не тут-то было! "Бывший" требует от Ленки ночи блаженства. Ей не до того - домой бы поскорее. Я подгоняю, фактически стоя на пороге. В закуток кухни-сеней заходит главарь и разъясняет мне, бестолковой, правила игры:
- Дорогая, тебе придется остаться со мной. Выбора нет. Или со мной - или достанешься всем.
И тут я, наконец, испугалась. За этот милый вечерок - впервые.
- Я не могу, - говорю, - совсем не могу.
- Почему? - незатейливо удивляется он.
- Э-э... девственница".
Алька хмыкнула:
- Да ну?
- Ну, да - все способы хороши, вдруг сработает? - я продолжила:
"Он, в отличие от тебя, не усомнился - полез в карман и стал бросать из него на стол пачки банкнот.
- Если будешь со мной, тебя никто не тронет, и это - твоё.
В мозгах заплясало, до того нереальным казалось. Говорят, в психологии называется отрицанием ситуации? Уж как я отрицала! А она, ситуация, не отрицалась ни в какую. Что делать? Паника пожирала. Поглядела в очи звериные, схватилась за сердчишко, да и сложилась на полу в обмороке. Что в Ленке хорошего - находчивость в опасной ситуации - вопит:
- Опять у нее сердечный приступ! Срочно в больницу! Она может умереть!
Хватают меня, тащат на кровать, (едва не обмерла со страху, как уложили), - дышу через раз, глаза под образА. Ленка причитает, чуть ли волосы на себе не рвет - всё, как надо. Мужики враз отрезвели, топочут, что слоны на водопое, шум-гам, еще эта надо мной орет, не переставая.
Как от нас отвлеклись, я ей:
- Не галди. Со мной всё в порядке. А так я оглохну.
Ленка по-партизански, одними губами:
- Да знаю, знаю! Эт я для острастки и правдоподобия.
Медпункта в глуши, ясен пень, нет. Команда:
- По машинам!
Меня бережно укладывают на заднее сидение, головой на колени нудящей Ленке:
- Сейчас укольчик сделаем, сейчас хорошо будет.
Лежу, сиплю, как клиникой предусмотрено. Кто за рулем, не вижу, но ноги и нервы у него крепкие - вдавил до упора педаль газа, у больницы только снял. Всю дорогу тряслась: "Не приступ, так авария!"
Приемный покой. Благословенный! Снова на руках. Всех переполошили. Несутся с каталкой, забирают меня и, практически не тормозя, (гонка продолжается), мчатся в отделение. Ленка - за нами, мужики - в Приемном. Ты бы видела физиономии санитаров, когда на одном из бесконечных поворот умирающая внятно предложила:
- Стоп, ребята. Перекур.
Они замахали на меня руками, как на привидение. Шустро слезла с каталки, и мы с Ленкой пришли по стрелкам в "хирургию" - к вам".