Аннотация: Финал конкурса "Очарованный Странник". Только это не фэнтези, я вас обманул. Или не обманул? Что вообще такое ложь и истина? Об этом, собственно, речь и пойдёт.
Этой ночью Священник снова видел во сне Его.
Уже в который раз Учитель являлся ему, но после пробуждения в памяти не оставалось ничего, кроме голоса. Наставления, советы, просто слова ободрения... Они указывали путь, не давали оступиться в течение тех лет, которые отделяли Священника от следующего откровения. Но время шло, и годы превратились в месяцы... а месяцы - в дни. Всё чаще Он приходил к своему ученику...
- Учитель, открой мне: что ждёт в конце пути? Я нёс миру истину, крупицу за крупицей; я исцелял больных, а затем, когда Ты стал являться чаще, смог воскрешать мёртвых... Что я смогу дать людям, когда познаю главную тайну?..
- Терпение, сын мой... Как мир не сумел бы понять все тонкости моего учения в два дня, так и тебе я не смогу ответить в двух словах. Когда ты достигнешь конца пути, мы сможем общаться каждый день, каждый час - и лишь тогда ты поймёшь всё...
В реальном мире Священник упал бы на колени, но здесь у него не было тела; лишь душа парила в пустоте, пронизанная светом из глаз Учителя. Ему хотелось просто раствориться в этом счастье, изгнать из сознания все мысли, кроме тех, что вложил туда Он; но на сердце по-прежнему лежал камень, тянущий вниз...
- Учитель, прости меня. Я сомневался. Я едва не свернул с дороги...
Словно тень легла между Священником и сияющей фигурой - призрак одноглазого старика, который умолял его о помощи... Он звал в деревню за горным кряжем, говорил о чуме, которая косит жителей одного за другим, уверял, что в одиночку перевалил через горы, услышав о чудодейственной силе Ученика Господа... Но руки, которыми он цеплялся за край одеяния Священника, пахли смертью. Смерть брела за стариком, но не как голодный шакал, ожидающий, пока его жертва издохнет; она была псом, ждущим от хозяина новой подачки. Священник верил, что старик говорит правду, что где-то за горами ждут его помощи - но одноглазый явно чего-то не договаривал...
- Я всё знаю, сын мой. Ты поступил правильно.
Священник подался вперёд, надеясь - и не веря.
- Я понимаю, что гнетёт тебя. Ты оставил людей в беде, мог спасти их - и не спас... Но подумай, что важнее: потратить дни, а то и месяцы, чтобы помочь горстке людей - или обрести знание, которое позволит уберечь от гибели весь мир? Ты прошёл это испытание; но увы, оно будет не последним... Берегись лжи, сын мой, она станет преследовать тебя до самого конца...
...Открыв глаза, Священник долго смотрел в светлеющее небо. Там, где из-за гор вставало солнце, его ждало Предназначение: оставалось сделать последний, самый трудный шаг.
- Никто не остановит меня, - прошептал он, и одноглазое лицо снова повисло перед глазами. - Я пройду свой путь до конца.
* * *
- Дай Господь вам счастья и здоровья, люди добрые! Пусть каждый день на ваших столах появляется такая же вкусная еда, как та, запахи которой я сейчас чую! Не откажите в милости несчастному слепому, бросьте ему кусок хлеба, чтобы жизнь без единого лучика света стала хоть немного легче! Всего лишь за кусок хлеба я расскажу, что ждёт вас в скором будущем; расскажу, что ждёт наш мир, в котором вот-вот сойдутся в последней битве Истина и Ложь!
Старательно зажмурив глаза, оборванец ковылял между дощатыми столами. Каким-то образом он умудрялся держаться подальше от завсегдатаев трактира, мрачно глядевших на него поверх пивных кружек. Наконец он остановился у стола, за которым сидел одинокий юноша, рассеянно ковырявший ложкой подгоревшую кашу. Глаза юноши были открыты, но смотрели в пустоту. Даже трактирный попрошайка явно видел окружающий мир гораздо лучше.
- Не откажите в милости, молодой господин! - снова затянул заунывный голос. - Господь дал вам здоровье и силу, но сумеете ли вы ими распорядиться, когда наступит конец времён? За кусок хлеба я поведаю вам историю Истины и Лжи!..
Юноша не повернул головы, продолжая водить ложкой в миске. Если бы слова оборванца достигли его слуха, он, не колеблясь, отдал бы тому весь свой обед; однако он не обращал внимания ни на нищего, ни на кашу. Он был глух и слеп. Он был влюблён.
- Не хочешь послушать про Истину, сынок?
Низкий голос, прорезавший монотонное бормотание, вырвал юношу из мира грёз. Растерянно оглянувшись, он увидел рядом с собой старика в синей широкополой шляпе, неизвестно когда успевшего к нему подсесть. Старик решительным движением взял миску с кашей и протянул нищему.
- Слепых надо уважать, - назидательно сказал он, не обращая внимания на благодарности вперемешку с чавканьем.
- А он слепой? - слегка удивился юноша, впервые заметив нищего.
- На самом деле он притворяется, - усмехнулся в бороду старик. - Но не это важно. Мне любопытно, что за истину он откроет в обмен на твою кашу.
Попрошайка, быстро управившись с едой, определённо испытал прилив щедрости и намеревался поделиться своей историей со всем трактиром. Однако большинство сидевших за столами слышали её уже далеко не в первый раз, а влюблённого юношу мало интересовали вопросы истины. И лишь единственный глаз старика внимательно смотрел на рассказчика из-под широких полей шляпы.
* * *
Устроившись среди ветвей огромного дуба, Охотник ждал. Ночь уже близилась к концу, и небо на востоке, должно быть, начинало светлеть. Но здесь, в чаще леса, ветви могучих деревьев переплелись столь туго, что даже днём почти не пропускали солнечный свет. И сейчас только глаза Охотника могли видеть сквозь мрак.
Здесь было логово Зверя, которого он преследовал так долго. К логову не вели следы, его нельзя было увидеть или учуять - но Охотник ощущал холод смерти, лишайником наросший на ветви вокруг. Именно здесь чудовище пряталось, зализывая раны, полученные в прошлой схватке. Если бы Охотник нашёл это место раньше, пока Зверь был слаб, сейчас всё уже было бы кончено. Если бы...
Ему пришлось надолго задержаться в том селе. Когда старейшина говорил ему, что в горах неподалёку свили гнездо серпокрылы, он не упомянул, сколько с тех пор прошло времени... Или упомянул, но Охотник, уже предвкушая новую добычу, пропустил это мимо ушей?.. Как бы то ни было, помимо двух взрослых чудовищ его ждал целый выводок маленьких, но уже смертельно опасных змеёнышей. Все они пали от его руки, но самому Охотнику пришлось ждать несколько томительных недель, пока зарастала страшная рваная рана на ноге. Много раз ему хотелось по душам потолковать со старейшиной, но тот ещё до возвращения Охотника отлучился в соседнюю деревню - и не вернулся. Слишком странное совпадение...
Охотник решил, что однажды, когда он уже убьёт Зверя, то всё-таки найдёт хитрого старика и посмотрит ему в глаза. Вернее, в единственный глаз - второй этому пройдохе кто-то уже успел выбить...
Внезапно ход его мыслей оборвался. Охотнику стало холодно. И то был не обычный утренний морозец, не случайный порыв ветра... То был злой, враждебный холод...
За спиной Охотника, там, где на ветках только что лежала пустота без звуков и запахов, загорелись жёлтые глаза.
Обычный человек не успел бы даже обернуться. Но Охотник не зря провёл полжизни в погоне за единственной целью: он знал все повадки Зверя и мог предсказать каждое его движение. В его руках неведомо откуда возникли мечи; не глядя назад, он ударил обоими - и почувствовал, как те словно бы превратились в два куска льда. По ушам хлестнул режущий визг. Затем вокруг туловища Охотника обвилось щупальце из скользкой тьмы, и он, ломая ветки, рухнул вниз.
Сознание вернулось к Охотнику через секунду после того, как его тело нанесло удар. Один меч перерубил щупальце, а другой вонзился в пульсирующую мглу. Новый крик был уже неслышим: он взорвался прямо в мозгу, отшвырнув Охотника обратно к стволу дуба. Пальцы выпустили заледеневшее оружие: ещё миг - и холод смерти вгрызся бы в руки. Вместо бесполезных клинков Охотник рванул с пояса смотанную в кольцо верёвку: сплетённая и заговорённая сильнейшими колдунами, она была надёжнее любых арканов и сетей. Она уже готова была захлестнуться на теле Зверя... но в темноте под ветвями дуба было пусто.
Одного мига хватило Охотнику, чтобы припасть к земле, учуять кровавый след и взвиться на ноги. Зверь бежал, но его раны были слишком тяжелы; когда придёт рассвет, ему придётся найти укрытие, чтобы солнце не спалило холодную мглу...
Охотник нёсся сквозь чащу: его вели ненависть и страх, струящиеся из ран Зверя. Ему не нужен был свет, чтобы найти дорогу; однако вскоре лес начал редеть, и сквозь покров листьев проступило розовеющее небо. Наконец последние деревья остались за спиной Охотника. Прямо под его ногами земля полого уходила вниз, и там, в кольце гор, лежала небольшая долина.
Рот Охотника скривился в усмешке. Зверю негде будет спрятаться, подумал он.
* * *
- ...Слушайте, люди, слушайте слепого! Не всё, что вы видите - истина, и не всё, во что вы не верите - ложь! Даже вам, зрячим, не дано отделить одно от другого, ибо лжи в этом мире ровно столько же, сколько правды! Но грядут времена перемен, времена Великой Битвы! Сойдутся в поединке не Господь и Дьявол, но Отец Истины и Мастер Лжи, и восстанут из небытия их верные слуги. Оглянитесь, люди - не найдутся ли они среди вас, не возвестят ли приближение конца? Слушайте меня, дабы не оказались вы слепы перед лицом судьбы! Никому не под силу узнать приспешников Лжи, ибо темны и изменчивы их обличья: но Отец Истины дал нам знание о слугах Истины, о тех, кто спасёт правду в этом мире! Пятеро их будет, и придут они с разных концов света; путь их будет полон великих свершений и закончится лишь в предначертанном месте...
Пламенную речь прервал звук мощной отрыжки, донесшийся с другого конца трактира. Очевидно, чьи-то свершения уже подошли к концу.
- Вот как в нашем мире ценят истину, - хмыкнул старик.
- ...Имя первому из них - Охотник: он пройдёт по земле в величии и славе, истребляя чудовищ и защищая невинных. Его Предназначение - схватиться со Зверем Лжи и навсегда низвергнуть мерзкую тварь! За ним придёт Строитель, равных которому не рождалось под солнцем: он восстановит разрушенное в войне и изменит облик земли! Но лишь те смогут жить в новом мире, кто прислушается к словам Священника, чьими устами будет говорить с нами Отец Истины...
Юноша встал из-за стола.
- Прости, - сказал он, не глядя на своего соседа, - я должен идти. Мне нельзя больше мешкать...
- Я прогуляюсь с тобой, пожалуй, - старик с кряхтением поднялся. - Эта истина не стоит даже горелой каши.
Они вышли из трактира, а нищий по-прежнему надрывал голос:
- Но все они лишь проложат дорогу для двух избранных детей нашего Отца - того, кто любит, и той, что надеется! Они встретятся там, где кончается путь, и дадут начало новому роду, который не будет знать Лжи! Слушайте меня, люди, и знайте - они среди нас! Имя им - Влюблённые!..
* * *
Стоя в самом сердце долины, Строитель смотрел по сторонам и всей грудью вдыхал чистый утренний воздух. Ему хотелось, чтобы в его душе навсегда отпечатался этот момент. Его путь был пройдён до конца. Оставалось исполнить Предназначение.
Строитель поднял руки, на миг задержавшись на них взглядом. Они легко управлялись с любым инструментом, от кирки до тончайшего резца, но сейчас им предстояло остаться пустыми. Здесь, в самом конце пути, от инструментов не было проку. Строителю нужен был лишь его собственный гений, который в этом волшебном месте мог проявиться в полную силу.
- Мастер, - прошептал он, - надели меня своей силой!..
- Начинай, мой ученик, - послышалось в ответ. - Время пришло.
Строитель легко шевельнул пальцами. По туману, стелившемуся у его ног, разошлись круги, словно по воде, в которую бросили камень. Волны пробежали по всей долине, до самых подножий гор... и на мгновение всё замерло. Затем туман ушёл в землю - и та начала меняться.
Серый камень гор блеснул перламутром. Словно могучие ладони сжали скалистые вершины, превращая их в небывалых размеров стены. Над ними выросли исполинские бастионы, поднялись бесчисленные башни и башенки. Там, где оставалось свободное место, из лёгкой облачной ткани вылепились фигуры рыцарей и драконов; в белом камне статуй сохранились золотые прожилки, словно сам солнечный свет застыл в творениях Строителя. На всей поверхности гигантских стен проступили рельефные изображения; никто бы не поверил, что они были неподвижны - настолько дышала жизнью каждая их черта. На первый взгляд эти изображения казались беспорядочными; но присмотревшись, можно было понять, что огромная картина разделена на пять частей. И в каждой из них появились бело-золотые ворота.
Чахлая весенняя трава налилась сочной зеленью и поднялась вверх на ладонь. Все выступы и впадины сгладились, а деревья и кусты уползли под землю. Долина теперь была идеально ровным полем, ограждённой от мира сверкающей стеной. Лишь в центре возникло небольшое возвышение.
- Ты проделал большую работу, мой ученик, - услышал Строитель, - но уверен ли ты, что не смог бы сделать лучше? Пустота - не лучшая обитель для тех, кого я избрал для исполнения моего замысла.
- Это место не останется пустым, - ответил он. - Но я не смею строить дом, не видя тех, кто будет в нём жить. Клянусь, здесь будут храмы для Священника, леса для Охотника и самые прекрасные на свете сады для Влюблённых. Но пусть сначала они пройдут свой путь до конца; лишь когда они спустятся в долину, я почувствую, о каком именно пристанище они мечтали всю жизнь. Им не придётся ждать долго...
- Как и тебе, сын мой, - прошептал голос. - Они уже совсем близко...
* * *
Восточные и западные ворота почти одновременно начали закрываться. С замиранием сердца Строитель наблюдал за медленным движением огромных створок. Он знал, кто сейчас входил в долину, хотя и не мог их разглядеть с такого расстояния.
- Добро пожаловать, мои братья, - тихо сказал он. - Добро пожаловать домой.
...Прошло лишь несколько минут, и рядом со Строителем возник Охотник. Несмотря на стремительный бег, его грудь вздымалась ровно и размеренно; ступал же он настолько легко, что примятая его сапогами трава тут же распрямлялась. Приблизившись к Строителю, он остановился и огляделся.
- Зверя не видел? - рыкнул он.
Строитель покачал головой.
- Ничего, - бросил Охотник, нюхая воздух. - Не уйдёт. Я его недаром в эту долину загнал. Раньше вокруг горы были, а теперь и вовсе стены какие-то... Спрятаться ему некуда. Сейчас-то он под землю ушёл, а к ночи выползет. Тут-то я его и прищучу. Земля ровная, гладкая, всю долину видать: честное слово, аж неинтересно...
Строитель едва заметно улыбнулся. Охваченный азартом погони, Охотник не оглядывался и не видел, как за его спиной пятая часть долины покрывалась лесом. Из земли поднимались деревья, каждое из которых не смогли бы обхватить даже длинные руки Охотника. То, на что в любом другом месте ушли бы века, здесь творилось в считанные минуты. Строитель понимал, что в этой чаще Зверю будет куда легче укрыться... а значит, победа не принесёт Охотнику разочарования.
Осторожно ступая по зелёной траве, к ним подошёл Священник. Он также не смотрел назад: его внимание было приковано к центру долины. Но он смотрел не на Строителя с Охотником, а куда-то сквозь них. Священник ещё не знал, что там, где он прошёл, уже пролегла широкая ровная дорога, вымощенная сияющим белым камнем. Из неё, словно ручьи весной, вытекали дорожки поуже, убегая вглубь долины. Строитель знал, что на конце каждой из них распустится каменный цветок, который обернётся церковью или часовней - и каждый обитатель благословенного края всегда сможет вознести хвалу их общему Отцу. Но самый прекрасный храм будет воздвигнут здесь, в сердце долины - чуть позже...
- Ты здесь, Учитель, - прошептал Священник. - Я чувствую это. Молю Тебя, появись и дай мне знать, что мои надежды были не напрасны!..
Прямо перед ним взвился маленький вихрь; вверх взлетела пыль и вырванные травинки. Воздух налился синим, а затем вылепился в сгорбленную фигуру в плаще и широкополой шляпе. Под шляпой обнаружилось морщинистое лицо, перечёркнутое чёрной тканью повязки. Священник содрогнулся, увидев знакомый огонь в единственном глазу старика.
Лишь секунду все четверо молчали; затем над долиной прогремел рык Охотника.
- Ты! Я думал, тебя придётся днём с огнём искать, а ты сам явился! Что, опять неподалёку чудища какие с цепи сорвались? Нет, на этот раз меня не проведёшь! Я тебя самого на цепь посажу, будешь у меня приманкой для Зверя! И будь спокоен, пока он твои кости не догрызёт, я из засады не выйду!
- Я тоже знаю тебя! - удивлённо воскликнул Строитель. - Когда я работал над Дозорной Башней в Келлерне... Её пришлось перестраивать несколько раз: или расчёты путались, или что-то рушилось, а один раз и вовсе налетела толпа каких-то фанатиков и разнесла всё до фундамента... И ты постоянно крутился рядом!
- Ты стоял на пути у каждого из нас, - гневно сказал Священник. - Ты знал, что мы избраны, и пытался помешать нам пройти путь до конца. Но теперь поздно строить козни: мы готовы исполнить наше Предназначение. И я наконец-то знаю тебя в лицо, Мастер Лжи!
- Послушайте меня, - произнёс старик, с трудом подбирая слова. - Все вы правы: я действительно хотел удержать вас. Вы знаете, что избраны: но ваше Предназначение...
Внезапно он смолк, поняв, что на него никто не обращает внимания.
"...Я здесь, рядом с тобой... Очисти своё сознание, огради его от мира... Есть только ты и я... Внемли мне, и тебе откроется Истина..."
Священник опустился на землю и закрыл глаза. Вокруг него разлилось бело-золотое свечение; оно поднималось всё выше, легко справляясь с сумерками наступающего вечера. Скоро в нём проступили очертания великолепного храма: на его пороге на коленях стоял погружённый в молитву Священник. Высокие двери мягко затворились: сотканные из света, они по-прежнему оставались полупрозрачными. Священник был виден - но недосягаем...
"...Закончи свою работу... Видишь, как закрываются врата на севере и юге? Скоро к нам присоединятся последние из тех, кого я избрал для великой цели. Наш дом должен быть готов к их приходу..."
Строитель посмотрел вокруг пустыми глазами. Он уже не замечал ни старика, ни своих товарищей: он видел лишь то, что должно было произойти через несколько секунд. То, как по всей долине протягивается лента реки, чья вода серебрится даже в сгущающейся темноте... как с берегов спускаются ветви плакучих ив и успокаивающе гладят дрожащий камыш... как вокруг леса Охотника розовой пеной вскипают вишнёвые деревья... как над долиной загораются первые звёзды, среди которых легко заметить две, сияющие рядом...
"...Будь внимателен: ночь наступает... Зверь уже вышел на охоту, но ещё не подозревает, что станет добычей... Не упусти его, пока он рядом..."
Охотник резко развернулся - и успел увидеть, как в лесной тени растворились два жёлтых огня. С радостным рёвом он сорвался с места, в несколько длинных прыжков преодолел расстояние до деревьев и исчез.
- Вот теперь, наконец, и мы можем поговорить.
Это было сказано вслух.
Перед стариком медленно возник высокий юноша в широком белом плаще. Он был необыкновенно красив: по плечам рассыпались чёрные локоны, глаза под густыми бровями смотрели лукаво и насмешливо, а улыбка сияла ничуть не хуже вечерних звёзд.
- Надеюсь, ты узнаёшь меня? - ласково спросил он.
- Узнаю, - мрачно ответил старик, - хотя в прошлый раз ты выглядел иначе. Я попросил бы тебя принять истинный облик... а заодно и показать его этим несчастным... но знаю, что ничто истинное тебе недоступно. О чём ты хочешь поговорить со мной, Мастер Лжи?
- Да так, просто хотел похвастаться... многоуважаемый Отец Истины.
Старик невольно оглянулся назад, словно ища поддержки. Черноволосый лишь рассмеялся:
- Не волнуйся, нас никто не слушает. Разве ты не видишь, что здесь, в моей Иллюзии, они наконец обрели счастье?
- Нет, - бросил старик. - Я вижу Священника, стоящего на коленях на голой земле, Строителя, водящего перед собой руками, и Охотника, бегающего среди деревьев. Это ты называешь счастьем?
- Ах да, - иронично протянул Мастер, - я и забыл, насколько узко ты смотришь на мир. Тебя заботит только Истина... Может, в виде исключения поглядишь на нашу жизнь с другой стороны?
Медленно и неохотно Отец Истины снял с лица повязку. Под ней оказался совершенно здоровый глаз, который смотрел на мир пристально и жадно.
Но смотрел всего лишь секунду.
Старик судорожно зажмурил левый глаз; его лицо перекосилось от отвращения, словно на нём сидело мерзкое насекомое, которое невозможно было стряхнуть.
- Ай, как нехорошо, - покачал головой Мастер. - Разве пристало тому, кто мнит себя мудрым, отвергать ровно половину действительности?
- Это всё ложь, - процедил Отец Истины. - Этого нет и не может быть...
- Вот как? Ты считаешь, что Ложь - это ничто, разрушительное небытие? Но тогда скажи мне, что находится в сердцах этих простаков, которых я собрал здесь? Неужто в основе их жизни лежит небытие? Они прошли свой путь, сражаясь за Истину - но только ту, которую им подсказал я. Они верят в своё Предназначение - именно поэтому оно стало для них Истиной. А чем оно было раньше... есть ли разница?
- Они знают своё Предназначение? Всю жизнь они сражались с твоими порождениями и уничтожали их! Это - их единственная цель!
- О, нет, ни в коем случае... Моих "порождений" на свете слишком много, и каждое из них может стать маленькой, крохотной целью... Гоняться за каждой - жизни не хватит... А я поманил их целью великой, целью блестящей и сверкающей, которой можно достичь одним махом - и обрести счастье... Неужели неясно, что именно они выбрали? И тебе их уже не переубедить: ни один человек в здравом уме не покинет мою Иллюзию в погоне за недостижимым. Здесь мечта лежит в ладонях, словно необыкновенно прекрасная снежинка - и только здесь она не тает от прикосновения...
Старик сгорбился ещё сильнее, словно эти слова легли на него тяжёлым грузом.
- Да, тебе удалось одурачить их, - наконец сказал он. - Но сюда уже идут те, для кого существует лишь одна Истина.
Черноволосый улыбнулся ещё шире:
- Да... И эта Истина - самое обманчивое из всего, что существует в мире...
Почти невольно старик снова открыл левый глаз.
На холм поднялись двое. Влюблённый ступал неуверенно, словно во сне; если бы земля в долине не была идеально ровной, он уже десять раз успел бы споткнуться. Но он не смотрел ни под ноги, ни куда-то ещё, кроме той, которая шла рядом с ним.
- Нет, - прошептал Отец Истины, разом постаревший на вечность. - Это... Это не она!
С другой стороны приблизилась ещё одна пара. Они почти зеркально повторяли Влюблённого и его подругу. Но если справа от Отца Истины юноша источал невидимый свет, а девушка его отражала, то слева всё было наоборот.
- Ты... - выдохнул старик, - Та, что надеется... Неужели этим обернулась твоя надежда? Кто стоит рядом с тобой?
- Это моя судьба, - ласково ответила девушка. - Я прошла полмира, зная, что в конце пути меня ждёт он... и надежда не обманула меня.
- Посмотри вокруг! - закричал старик, указывая на Влюблённого. - Вот твоя судьба, всего в двух шагах! У тебя ведь открыты оба глаза, почему же ты видишь только Ложь и не замечаешь Истину?
- Он? - поморщилась девушка. - Не смеши меня. Да, он чем-то похож на моего возлюбленного... но лишь немного. Моя судьба слишком часто являлась мне во сне, чтобы я могла с кем-то перепутать её. Я столько раз видела эти глаза, зелёные с золотистыми прожилками, словно молодая трава под солнцем... А у того, другого - простые карие, совсем невыразительные... И волосы другого цвета...
- Влюблённый, - с невыразимой болью произнёс старик, поворачиваясь, - неужели и ты не понимаешь?.. Это ведь она, это твоё Предназначение!..
Юноша с улыбкой покачал головой:
- Зачем ты пытаешься обмануть меня сейчас, когда всё уже решено? Как она может быть моим Предназначением, если мы оба выбрали других? Да, она чудесная девушка; я уверен, что мы станем добрыми друзьями и с ней, и с её спутником... Но в моём сердце есть место лишь для одной...
Он положил руку на плечи той, что стояла рядом с ним. Старик закрыл левый глаз, но тут же, вздрогнув, открыл его снова: слишком страшно было смотреть на юношу, столь нежно обнимающего пустоту...
- Вот и вся любовь, - хихикнул Мастер. - Всего-навсего величайшая из иллюзий. Здесь, в моём маленьком мирке, этим детишкам самое место. А теперь, почтенный старец, позволь представить тебе кое-кого посерьёзнее.
На мгновение воздух словно превратился в лёд; вся его живительная сила разом обернулась смертью. Задыхающийся, ослеплённый, Отец Истины не успел задуматься о собственном спасении: его мысли занимали лишь те пятеро, которых Мастер Лжи собрал здесь с его помощью. Но пытка закончилась так же внезапно, как и началась. Священник и Строитель по-прежнему не шевелились, как будто ничего и не произошло, а на лицах Влюблённых было всё то же мечтательно-счастливое выражение.
Только у подножия холма возникли четыре тени.
- Вот они, мои слуги, - прошептал Мастер. - Зверь, Разрушитель, Скупец и Предательница... Легенды гласили, что они выйдут на битву с воинами Истины - но легенды часто лгут, особенно те, которые сочиняю я... Есть множество способов победить врагов, и честный бой - не самый лучший из них. Твои избранники навсегда останутся в Иллюзии, тогда как мои отправятся в большой мир - и изменят его так, как я захочу. Скажи, старик, что сможет помешать им теперь - особенно если поведу их я?
Дрогнула земля, и пять ворот Иллюзии снова начали открываться.
Щупальца Зверя выползли из тьмы и впились в землю; закружился вихрем кипящий хаос, который был Разрушителем; обнажённым кинжалом сверкнула зловещая улыбка Предательницы. Старик беспомощно оглянулся вокруг - но ему неоткуда было ждать помощи...
- ...Не бойся, - прошептал юноша. - Пока ты со мной, тебе не грозит никакая опасность. Всё это - лишь иллюзия: лишь наша любовь истинна...
- ...Какие же они глупые, - улыбнулась девушка. - Хотят обмануть других, а в итоге сами остаются в дураках... Неужели за этими стенами есть что-то, из-за чего стоило бы убегать от собственного счастья?..
...Ворота были открыты - но Мастер не двигался с места.
- Иллюзия, - вполголоса произнёс он, - величайшая из всех... Маленький мир, ничем не уступающий большому... Я раздал счастье своим врагам, сам же к нему и не прикоснулся... Иллюзия...
Он медленно поднял руку и закрыл левый глаз.
Всё вокруг расплылось, словно картина, на которую опрокинули чашку с водой. Исчез призрачный храм, развеялись леса, впиталась в землю река, пропали вишнёвые сады - и пришли в себя Охотник, Священник и Строитель. Растворились в воздухе двойники Влюблённых - и из глаз юноши и девушки ушло отрешённо-бессмысленное счастье. Лишь секунду их взгляды висели в пустоте, обрываясь там, где только что стояли призраки их мечты... а затем потянулись друг к другу - и скрестились.
- Это ты...
- Это ты...
- Позже, позже, - досадливо бросил Мастер. - У вас на это будет целая вечность. Скажите мне, вы все, - обратился он к тем, кто собрался на холме, - готовы ли вы сделать выбор? Легенды обещали нам битву между Истиной и Ложью; и как всегда, ровно половина оказалась правдой, а половина - выдумкой. Никто ни с кем не будет драться, не будет вцепляться друг другу в глотки, а я не стану пытаться выбить Отцу Истины какой-нибудь глаз. Но кто-то из вас сейчас уйдёт в реальный мир... а кто-то останется в Иллюзии. Решайте!
- Хороша битва, - хмыкнул старик. - Теперь, когда мои избранники знают цену твоим фокусам, ни один из них не...
- Плевать я хотел на всякие иллюзии! - взревел Охотник. - Я всю жизнь гонялся за Зверем и буду за ним гоняться, пока не поймаю! Где он - там и я!
- Иллюзия - мой мир, - прозвучало полушипение-полурык. - Я в нём, ты меня не поймаешь... Я не уйду...
- Двое уже сделали выбор, - улыбнулся Мастер. - Что скажут остальные?
- Я остаюсь, - опустил голову Строитель. - В Иллюзии мои возможности безграничны, а творения вечны... А люди внешнего мира ещё не готовы строить свои дома из облаков...
- Тогда и я побуду здесь, - громыхнул Разрушитель. - Мир слишком маленький, я быстро его уничтожу, а потом будет нечего делать... А тут каждый день что-то новенькое!
- А моё место - рядом с тобой, господин, - прошелестел вкрадчивый голос Предательницы. - Я вижу, тебе хорошо здесь... а со мной станет ещё лучше...
- Однако, хорошая компания подбирается! - с издевательским удивлением воскликнул Мастер, глядя прямо в лицо Отцу Истины. - Всем здесь нравится...
- Я ухожу.
Взгляды десяти пар глаз сошлись там, где стоял Священник.
- Я знаю, что только здесь могу быть счастлив, - продолжал он, - но священник ищёт счастье не для себя, а для других. Мне не место в совершенном мире: мой путь ведёт туда, где остались страдания и сомнения. Конец пути - это смерть: люди всегда должны верить, что впереди ждёт что-то лучшее. На худой конец - Иллюзия.
Лицо Отца Истины просветлело, а сгорбленные плечи чуть-чуть распрямились.
- И я пойду, пожалуй, - пробурчал Скупец. - Как ни крути, а эта долина слишком маленькая для меня...
- Ну а вы что скажете? - обратился Мастер к Влюблённым. - Я могу вернуть иллюзорных двойников, и вы забудете обо всём... Они никогда не предадут вас, не обидят, не разочаруют... Они будут немеркнущим, нестареющим воплощением вашей мечты - и рядом с ними вечность не успеет вам наскучить...
- Мы уходим, - сказал юноша, а его подруга решительно кивнула, подтверждая его слова. - Иллюзия может заменить истинную любовь - но лишь ненадолго. Её огонь - призрачный, и не разгонит холод бесконечности: даже ты, Мастер Лжи, не сможешь убедить нас в обратном.
- Эти двойники были отражением нас самих, - добавила девушка. - Наших мыслей, наших желаний... Каждый их шаг мы знали наперёд. Для минутного счастья этого достаточно... но для вечного - слишком мало. В Иллюзии каждый день одинаково прекрасен; но рядом с любимым можно надеяться, что каждый новый рассвет будет счастливей предыдущего.
Несколько мгновений Мастер молчал.
- Что ж, - вздохнул он, - да будет так. Идите... а я останусь здесь и прослежу за тем, чтобы все, кого обманет моя Иллюзия, остались довольны.
Рука об руку Влюблённые направились к воротам; Священник двинулся за ними.
- Думаю, я вам очень скоро пригожусь, - улыбнулся он.
- Я иду в другую сторону! - провизжал из своего тёмного облака Скупец, отрываясь от земли. - И не вздумайте за мной следовать!
- Вера, Надежда и Любовь, - прошептал Отец Истины, глядя вслед уходящим. - Основы нового мира... Сумеют ли они противостоять Жадности? Должны суметь - их больше... Истины всегда немного больше, чем Лжи...
И с этими словами он тоже двинулся прочь.
Огромная чёрная тень кошкой припала к ногам Мастера.
- Неужели мы так и останемся здесь? - мурлыкнула она голосом Предательницы. - Ты собираешься сдержать своё слово?
- Очень странно это слышать от тебя, дорогая, - он погладил лоснящуюся тьму. - Тебя вроде бы никогда не волновало, кто кому дал слово... А я... В конце концов, меня не просто так называют Мастером Лжи.