Собор нависал над кладбищем зловещей тенью. Несмотря на начинающийся дождь, старый священник все не заходил внутрь. Он сметал в кучи опавшие листья. Неторопливое монотонное движение метлы. Внезапный порыв ветра свел на нет все его усилия. Священник вздохнул и тяжело оперся на метлу. Ветер крепчал. Тучи измывались над молодой луной, растворяя ее во мгле, превращая в ничто. Единственный свет долетал сквозь разноцветные витражи, но и он казалось вот-вот погаснет. Все вокруг погружалось во мглу. И только голые стебли отцветших роз упрямо сопротивлялись порывам ветра, стараясь разрезать его на полоски. Деревья и надгробья походили на призраков. Все сливалось в сумеречной призрачной дымке. Поэтому священник не сразу заметил стоящую поодаль девушку. На ней был черный плащ с капюшоном, так, что ее лицо было абсолютно невидимо. Девушка не двигалась и даже не поворачивала головы в сторону священника, но тому почему-то казалось, что она его изучает. Он открыл рот, чтобы ее окликнуть, но поперхнулся из-за порыва ветра в лицо. Тот словно кляп заткнул рот, а после проник в легкие и заставил старика согнуться и закашляться. Он кашлял так сильно, что на глаза навернулись слезы, и все никак не мог прокашляться. Глаза расширились, волна паники захлестнула и бросила на землю. Но не смотря ни на что даже сквозь пелену слез он видел черный силуэт, застывший невдалеке. На какой-то миг он закрыл глаза. Когда же он снова смог дышать и смахнул слезы, таинственная незнакомка исчезла. Священник поднял, выпавшую из рук метлу и уже сделал шаг по направлению к дверям собора, когда голос, прямо у него за спиной, произнес:
- Мне...
Свяшенник обернулся так быстро, как смог. Прямо перед ним стояла девушка в черном плаще. Даже теперь, стоя к ней почти вплотную, он не мог разглядеть ее лица.
- Ты испугала меня. Кто ты? Что привело тебя сюда в такую погоду?
- Мне...нужно...
Голос снова затих, хотя священник ждал продолжения, его не последовало. Прошла минута.
- Ты можешь переждать внутри вместе со мной. Вот-вот дождь пойдет не на шутку. Пойдем.
Священник протянул руку, чтобы взять девушку за локоть, но она отстранилась.
- Не бойся, я служитель церкви. Я буду рад тебя накормить и дать приют. Впрочем, как хочешь. Я тебя не неволю. Но сам я стар, и мне не хочется промокнуть. Если надумаешь, то постучи в двери.
Священник отвернулся и направился к собору, опираясь на метлу, как на посох.
- Держите его.
Две костяные руки высунулись из под земли и схватили священника за ноги. Чтобы не упасть ему пришлось остановиться. Тут же свет, льющийся сквозь витражи стал гаснуть, или это мрак стал сгущаться перед его глазами. Наконец старик оказался в полной темноте. Тут же стихли все звуки. Вокруг был вакуум - снова стало трудно дышать, глаза полезли из орбит.
Это длилось несколько мгновений, а потом из мрака стал вырисовываться силуэт, как будто его вырезали по контуру, пока он не превратился в фигуру в плаще.
- Мне...Нужно...Это...
Капюшон откинулся назад. На священника смотрела прелестная девушка. У нее были черные волосы, обрамляющие, совершенное по красоте, лицо, которое светилось словно изнутри ярким белым светом. Черные губы только подчеркивали ее белизну. Глаза, точно два бесконечных туннеля, из которых нет выхода, притягивали к себе взгляд. Как зачарованный священник смотрел, как девушка раздвигает руки и плащ превращается в два горящих черным огнем, крыла за ее спиной. Под плащем не было никакой другой одежды, но она не казалась нагой - ее тело было покрыто непрерывно меняющимися узороми. Хоть и не было ветра, ее волосы развевались.
- Что тебе надо? У меня ничего нет! Я СТАРИК! ЧТО ТЕБЕ...
Его голос сорвался и затих. Ужас пригвоздил его к месту. Ее голос звучал, как далекая неотвратимая беда.
- Мне...Нужно...Это...
Священник зажмурился, когда она наклонилась к нему. Он попрощался с жизнью. Он ждал удара, ждал конца. Но...ничего не случилось. И только он недоуменно открыл глаза, как ее губы прильнули к его губам. Ее руки ласкали его голову. Ее крылья сомкнулись за его спиной. Ее язык у него во рту будил давно угасшие желания. Ее тело, плотно прижавшееся к нему, обжигало волной ледяного огня. Этот огонь проникал под одежду, и жег изнутри сладостной истомой. Его била дрожь, которая все усиливалась. Все клетки тела бились в конвульсии экстаза. Он задыхался. Он умирал. Он терял рассудок. Это был бесконечно страстный, бесконечно бесконечный поцелуй...
Он продолжал стоять, закрыв глаза, когда она отстранилась. Медленно их языки последний раз коснулись друг друга, и губы отпустили губы. Он чувствовал в себе такой прилив сил, который не чувствовал уже много лет. Ему казалось, что у него самого вырасли крылья, и он может оттолкнуться от земли и взлетеь, прорвать пелену туч и подниматься все выше и выше и выше...
Он открыл глаза.
- Посмотри на свои руки,- сказала она.
Он посмотрел. Исчезли выступающие старческие вены. Это были руки тридцатилетнего, полного сил мужчины. Он ощупал свое лицо. Оно тоже изменилось. Исчезли морщины, дряблая кожа обрела былую гладкость. Он подпрыгнул - легко и свободно, ничто не сковывало его движений. Слезы счастья потекли по его щекам. Он смеялся и плакал. Она стояла рядом, такая же прекрасная, как и прежде. Ее глаза горели неземным огнем. Ему вдруг захотелось бежать, и он бросился вперед. Бесцельно он несся, хохоча, подпрыгивая и маша руками. На бегу он заметил,что все кусты роз расцвели. Только цветы были черными и горели, как факелы, освещая кладбище чудесными гирляндами. Почему-то именно розы заставили священника остановить свой бег. Он медленно повернулся к ней и тихо прошептал: "Нет". Словно удар откинул ее на несколько шагов.
- Нет, - снова повторил он. Ее крылья погасли и превратились в черный плащ.
- Нет, - и она стала лишь сгустком темноты.
- Нет, - и ветер тут же разметал темноту в клочья.
- Нет, - и розы погасли и с мягким стуком стали осыпаться на землю.
- Н-Е-Е-Е-Т !
К чему относился его крик, он и сам бы не смог ответить. Священник понял что весь мокрый. Ледяной дождь смешивался со слезами. Сверкнувшая молния высветила собор в нескольких десятках шагов от него. Неспеша, словно утратив последние силы, старик с трудом, опираясь на метлу, побрел к приоткрытым дверям. Стук закрываемой двери совпал со стуком последнего упавшего на землю засохшего цветка...