Аннотация: История одной эльфийской девочки *не дописана еще*
-Мне кажется, это место подходит для ночевки, - Аиса старалась не встречаться глазами со спутником, но буквально кожей почувствовала его кивок. - Значит тут и остановимся...
Бросила на землю дорожный мешок, оперла о дерево тяжелый двуручный меч. Сняла доспехи и аккуратно завернула их в промасленную ткань, вытащила из мешка фляжку с вином, краюху хлеба и жареного кролика, оставшиеся от обеда в придорожном трактире... Шаман тем временем набрал дров, и успел разжечь костер. Молча протянул здоровенную лапищу, получил свою часть тушки и уселся рядом, оперевшись спиной о соседнее дерево.
Прикончив заднюю лапку, отхлебнула из баклажки и оставшееся отдала орку. Тот с достоинством принял и чуть ли не одним глотком осушил ее. Могет, ничего не скажешь...
- Охм, а у тебя не осталось той травки еще? - орк вопросительно приподнял бровь, и Аиса пояснила, - ну помнишь, мы с тобой тогда накурились, на следующий день после твоего незапланированного спасения?
Шаман кивнул и неуловимым движением извлек из своей сумы небольшой пакетик и свиток пергамента. Большие лапы ловко управлялись с делом, и через некоторое время он уже протягивал ей самокрутку... Аиса достала из огня веточку, прикурила и зажмурилась... Она не особо жаловала шаманские штучки, но сейчас это было ей необходимо...
Открыла глаза и глянула на Охма. Тот поймал ее взгляд и шевельнул бровью.
- Сейчас, - он кивнул, - дай только с мыслями соберусь...
Странное дело. Нечаянно спасенный ею орк, жестами, мимикой и неразборчивыми каракулями сразу объяснивший ей, что теперь он обязан вернуть ей долг и будет следовать за ней по пятам всегда и везде. Он не стал ее рабом, нет. На все у него было свое мнение, порой даже слишком "свое", он был горд и в некоторых вопросах привередлив, но свои обязанности по обеспечению сохранности ее жизни исполнял исправно. Теперь Аисе казалось, что эпопея длинной в полтора года затянулась. Она настолько привыкла к нему, что уже просто не представляла себе, как сможет быть без его непрестанного молчаливого присутствия. Да, орк всегда молчал. Он мог промычать что-то, привлекая ее внимание, но чаще обходился прикосновением, и за все время их знакомства не произнес ни слова. Так же как и не кричал, когда она снимала его окровавленного с пыточного камня в логове наг... Зато она как будто научилась читать его мысли по малейшим изменениям на морде. Или это ей лишь казалось...
- Знаешь, Охм, я хочу рассказать тебе историю. Одной маленькой и наивной девочки. Я не думаю, что она будет тебе интересна, эта история. В ней нет ни великих побед, ни великих героев, в ней мало любви и много боли... Хотя, что я тебе говорю, что такое боль ты, пожалуй, знаешь не хуже меня... Итак, - Аиса удобнее оперлась о дерево, и начала рассказ, рассматривая мятущиеся языки пламени.
- Это случилось 37 лет назад. В семье высокорожденного эльфа родился ребенок. Девочка. Слабый, болезненный, и с некоторыми... странностями... Эльф был достаточно богат и влиятелен, чтобы позволить себе жить в отдельной усадьбе в пределах Луносвета. Той его части, которую позже сравняли с землей... Но тогда там стоял небольшой изящный домик, окруженный ухоженным садом и не менее ухоженной высокой колючей живой изгородью. От любопытных глаз.
Шло время, девочка подрастала. Настала пора отдать ее в обучение... Отец по настоянию матери пригласил учителя тайной магии. Как помнит девочка из нечаянно услышанного разговора, большую часть своих доходов учитель получал за то, что не задавал лишних вопросов и делал свое дело. Но тогда девочка еще мало понимала в этой жизни, и не придавала значения подобным странностям...
А учитель был хорош... Действительно талантливый педагог и влюбленный до беспамятства в свое дело. Одна беда - с учеником ему не повезло... Вернее с ученицей... За 4 года, что он провел в этом доме, он не смог научить девочку даже заморозить воду в стакане и зажечь лучинку... Вернее, он-то научил. Но она делала это как-то неправильно... и после удачного опыта могла несколько суток проваляться в беспамятстве... Может у девчонки и была склонность к магии, но ее манера обращения с энергиями ставила на них крест. Он ушел после страшного скандала с отцом, убежденный, что девочке ни в коем случае нельзя идти стезей мага.
Так совпало, что уход мага пришелся на некое волнение в городе и сопровождался перерывом в обучении. Девочка не могла понять, почему взрослые так взволнованны, почему улыбчивые губы матери превратились в тонкую линию, и где они с отцом пропадают сутками. Никто не считал нужным объяснять ей, что Луносвет подвергся нападению объединенных сил Орды и троллей Амани. Она могла лишь слышать далекий гул, похожий на ритмичные раскаты грома и видеть, забравшись на дерево в саду, проходившие по улицам Луносвета отряды воинов.
Отец не желал отступаться и, как только улеглись волнения, пригласил в учителя чернокнижника. У которого уже был ученик. Этот ученик стал причиной того, что чернокнижник в доме надолго не задержался. Сразу сообразив, что с девочкой каши не сваришь, он посвящал ее обучению минимум времени, большей частью натаскивая более талантливого ученика. Отец не замечал этого, или делал вид, что не замечал... Только однажды, когда ученик под руководством чернокнижника пытался призвать и подчинить очередного демона, что-то пошло не так... Кошмар того дня со временем выветрился из воспоминаний, но запах паленого мяса и костей и безобразная черная клякса посреди библиотечной залы, которую не смогли смыть ни одним раствором и не мог скрыть не один ковер, долго напоминала о произошедшем. Девочка поняла, что ни за какие блага не желает иметь дело с ЭТИМ. Не помогли ни угрозы отца, ни увещевания матери... Слишком хорошо они помнила сползающее с костей мясо и дикий, безумный визг, от которого лопались перепонки...
Потом были еще какие-то учителя... Наслышанные о предыдущих неудачах, они не прилагали особых усилий, получали деньги и через некоторое время уходили, довольные гонорарами...
Девочке исполнилось 20 лет... За все это время она единственный раз в жизни видела другого эльфа-подростка. Несчастного ученика чернокнижника. Но его возрастом никогда не интересовалась, поэтому ей тогда было не понять удивление в глазах редких гостей дома. А других эльфов она и не видела, ибо покидать пределы усадьбы ей было строжайше запрещено...
Отец наконец сдался, отослал последнего учителя магии и пригласил мастера по оружию. Холодный блеск стали, отточенность и выверенность движений приводили девочку в неописуемый восторг. По удивительному стечению обстоятельств, ей снова попался учитель, который знал и любил свое дело. Он мог часами рассказывать ей историю того или иного приема, вида оружия, демонстрировать разнообразные техники. Видимо, он видел живой отклик в этой юной душе, и это подогревало его одержимость, даря ни с чем несравнимую радость...
Ничто не вечно. Прошло несколько лет... Которые сутки она не могла повторить один особо замысловатый прием, почти все свободное время проводя на полянке в саду, как вдруг заметила на балконе отца. Он долго стоял и наблюдал, а потом вызвал к себе учителя... Беседа явно протекала на повышенных тонах, некоторые слова долетали даже до нее, но сложить целостную картину так и не получилось. Через несколько минут учитель покинул их дом, даже не попрощавшись с ней. Это сильно ее задело, и она пообещала себе, что больше никогда ни к кому не привяжется. Друзей слишком больно терять, и лучше совсем без них...
Аиса шевельнулась, меняя позу. Охм неподвижно сидел рядом, прикрыв глаза. Еще раз внимательно глянув на костер, приметила, что дым чуть более густой, чем должен бы быть, и с каким-то странным привкусом... Наверно, снова общается с духами. А может даже и не слышит, что она рассказывает... Впрочем, не важно. Она должна рассказать это хоть кому-то. Вздохнула, и продолжила:
- Вместе со следующим учителем фехтования девочка узнала, что такое растяжение связок, вывихи и даже переломы. Нет, он не был с ней жесток. Но то, что он требовал ее выучить, находилось за какой-то непреодолимой гранью ее возможностей. Возможностей ее организма. Стиснув зубы, она продолжала тренироваться, но это занятие больше не приносило радости. Лишь боль. Физическую и душевную. Ловя презрительные взгляды, скрытые за равнодушием, она не могла понять, что с ней не так, почему она больше не чувствует оружие, и почему с этим учителем так тяжело. Откуда ей было знать тогда, что первый учитель, настоящий мастер своего дела, обучал ее по особой программе, которая была далека от традиционных эльфийских выкрутасов и была ближе к... Впрочем, об этом позже...
Мать не могла выносить мучений дочери, и через некоторое время, посчитав, что больше девочка выучить просто не способна, отец отдал ее ученицей одному охотнику. Тот вел практически отшельнический образ жизни, мало заботился ее обучением, обычно ограничиваясь какими-либо заданиями вроде "подай-принеси" или "иди-найди-убей"... Предоставленная самой себе, она через некоторое время начала самостоятельно заниматься с оружием. Забросив бесполезные попытки повторить приему последнего учителя, она вернулась к упражнениям, которым научил ее тот самый первый мастер. Научивший ее бояться потерь...
Удивительное дело, но самообучение было плодотворным. Вернулось привитое мастером умение чувствовать оружие, его возможности и стиль, позволив ей ощутимо продвинуться в своих навыках. Обычно она занималась, когда охотник отправлялся куда-нибудь из хижины по своим делам, но однажды он застукал ее за тренировкой. Сложно сказать, как долго он наблюдал за ней. Но слова, которые он тогда сказал, навсегда остались в ее памяти: "Ты движешься как человек, девчонка. Ты тонка и изящна, но ты дерешься как человек".
Странно, но с тех пор охотник стал уделять больше внимания ее обучению. Он научил ее слушать лес, выслеживать зверей, читать следы. Он учил ее маскироваться и бесшумно передвигаться, но всегда повторял, что ей это не дано, и "любой настоящий эльф с легкостью обнаружит" ее...
Однажды в их лесную хижину забрел монах. Человек. Он оказался старым знакомым охотника, и на радостях они надрались по самое "не могу". Сложно представить, сколько и чего им пришлось выпить, но все это время девочка находилась у стола и подавала им еду и напитки. Когда монах совершенно окосел, он вдруг схватил ее своей потной и липкой ладонью, притянул к себе и выдохнул вперемешку с перегаром странные слова: "В тебе есть Свет, девчонка, я чувствую его. Не знаю, откуда в ушастом отродье он может быть, но в тебе он есть". Охотник был не так пьян, как думалось, и недобро нахмурился. Потребовал отпустить девочку, и на этом инцидент был исчерпан. По крайней мере, ей так тогда казалось...
После этого случая охотник больше с ней не занимался, и вроде бы даже избегал ее. Впрочем, ей не впервой было быть предоставленной самой себе, и она с радостью посвятила себя тренировкам. А через пару дней приехали люди отца, и снова увезли ее в усадьбу родителей.
На некоторое время ее оставили в покое, а потом снова увезли. На этот раз в лагерь обучения... паладинов... Я не думаю, что тебе будет это особо интересно. Изматывающие тренировки, владение светом. То ли монаху с перепою привиделось то, чего не было, то ли, как и с магией, она опять что-то делала не так, но Свет ей не давался. Или давался слишком... странно... Со временем учителя, как обычно, плюнули на нее и она оставалась в лагере наверно лишь благодаря влиянию своего отца.
Нужно заметить, что в лагере обучались в основном потомки людей и дварфов. Высокородных было ничтожно мало, и при этом они вели себя с остальными самым вызывающим образом. Естественно, остальным это было не по нраву и это отразилось на отношении к ней. Особенно если учесть ее специфические ... возможности... презрение и игнорирование было самой мелкой разменной монетой в ее отношениях с "товарищами" по оружию. Сначала она пыталась понять, почему это происходит. А потом попросту замкнулась в себе и перестала искать их общества.
Однажды ей поручили сходить к кузнецу за партией оружия для новобранцев. Прихватив пару упертых мулов, она добралась до кузни и, недолго думая, вошла вовнутрь. Там, в отблесках пламени из горна, подобно древним Титанам священнодействовали дварфы. Ее сразу не заметили, и она довольно долго наблюдала за работой. Когда старший кузнец, наконец, обратил на нее внимание, она просто напросто забыла за чем пришла. А услышав от высокородной просьбу научить ее этому ремеслу, он сделал такие глаза, что, казалось, они выскочат из орбит. "Не боишься замарать нежные ручки?" и получил ответ в тон: "Ничего, корона не упадет".
С тех пор она практически забросила боевую подготовку, и целыми днями пропадала в кузне. Дварфы поначалу насмехались и достаточно скептически относились к желанию эльфийки стать кузнецом. Потом просто закатывали глаза с видом "что поделаешь, у высокородных свои причуды". А через некоторое время начали поручать ей часть работы, в основном по чеканке и тонкой ковке, и вскоре вынуждены были признать, что делает это она не хуже их самих. Но оружие ковать обычно не допускали. "Не бабское это дело, мечи ковать".
Тренировочный лагерь находился неподалеку от Лордерона, по вечерам она взбиралась на прибрежные скалы и занималась с оружием или просто смотрела на море. Однажды ее нашла там магическая птица. Принесла послание от матери с требованием немедленно бросать все, искать попутное судно и возвращаться домой. Обязательно морем. Девочка не смогла понять, зачем плыть, если можно было бы гораздо быстрее добраться по суше, но перечить матери не хотела. Найти корабль труда не составило. Купец с грузом шелков, благовоний и "бирюлек", как раз отплывал вечером, с намерением пристать в порту неподалеку от Луносвета. Никто не мог знать, что тому, что останется от города к их прибытию, ни шелка, ни благовония уже не понадобятся.
Запах смерти... горящего камня... и крики... стоны... окровавленные тела тут и там... зомби... и всюду кровь, кровь, кровь... море крови... запах, который никак не желал уходить... В итоге прозорливость матери спасла ей жизнь. Только зачем теперь ей нужна была эта жизнь - она уже не знала.
А потом пришел голод. Но голод, который не утолить ни изысканными блюдами, ни залить ароматными винами... Оказалось, во всем был повинен Солнечный колодец, долгое время приучавший эльфов к магической энергии, ставший неотъемлемой частью их жизни. Лишившись колодца, они как будто лишились воздуха... И теперь сходили с ума от "удушья". Она видела, как обезумели наиболее слабые духом... Как погибали, в отчаянии пытаясь пить демоническую энергию... Иногда ее "жажда" доходила до той грани, переступить которую не давал лишь пережитый в детстве ужас и данное самой себе обещание "ни за что и никогда"...