Аннотация: Это не мое. Это писал человек, который считает, что мы есть то, что мы играем. А то, что мы играем - это мы. Наши пути разошлись, но это кусочек моей истории, который бы я хотела сохранить.
** Рекомендуется к прочтению с данным треком Джэм − Придумай Меня Живым
К сожалению, подставить сам трек не получается. **
Снежок остановился, прядая мощной шеей, отчего выпачканная в болотной жиже шерсть заблестела мелкими искрами, будто давший ему имя покров теперь уже далёкой родины. Он переступил пару раз копытами, прислушался к получившемуся "чавку" и наклонился, собирая влажные кусочки бледно-голубого мха широкими чёрными губами. Место, где он стоял было не плохим и не хорошим. Просто каким-то странным, будто бы неправильным по его собственным, "правильным" понятиям. Здесь было вдоволь еды, терпких, а иногда и резких запахов, звуков жизни, от едва уловимого шебуршения опадающих во влажную почву спор, до громких, протяжных, вязнущих в густом воздухе всхлипов болотных тварей. Но Снежок всё равно упорно не желал признавать происходящее вкруг чем-то большим, чем безумный и затяжной сон. Он знал, что не бывает жутковатых лысых существ, с крапинками света на вытянутых брюшках, что гигантские, так, что приходилось задирать отягощённую рогами голову, и довольно пузатые создания ни как не могут передвигаться на тоненьких и гибких ножках-лианах. Еще он был твёрдо уверен в том, что ни одна сила не была способна заставить шевелиться покрытые слизью и яркими радужными каплями комья земли, или уж что это там маячило в зарослях грибов на самом деле.
Одним словом, болота Зангартопи с первого до последнего дня вызывали в его крепколобой бараньей голове самые непонятные ощущения. Если бы он умел говорить, то, наверное, попытался бы выяснить у своего друга, не морок ли всё то, что он видит. Но друг, такой же рогатый, с такими же массивными копытами и едва ли не более толстой, чем у самого Снежка шеей всё время молчал. Он лишь иногда, во время не частых стоянок в посёлке с деревянными домиками и горстью тканевых шатров, когда казалось, что никто не смотрит в его сторону, крепко-накрепко обхватывал голову барана, прижимался к нему горячим лбом, зубчатой роговой короной и тихо-тихо бормотал: "Ты хоть мне скажи, что делать... Скажи"... Потом упирался в глаза барана своим, тоже чудным, но уже привычным, сияющим взглядом и вздыхал так, что верному зверю самому становилось тоскливо. Вот только сейчас, чтобы посмотреть на друга, Снежку пришлось бы вывернуть голову себе за спину, но он решил подождать пока с разъяснениями, которых и не надеялся дождаться и продолжил, раз уж остановились, выкусывать из густого тропического ковра сочные хлопья мха.
Странная, вроде бы даже посреди пути остановка продлилась не долго. Уже после третьего куска влажного лакомства Снежок учуял, что к ним приближается нечто, веявшее, даже в местном тёплом климате настоящим ознобом. Ещё через несколько мгновений, чуткий звериный слух разобрал лихую конскую поступь, и вот уже в поле зрения и барана, и всадника появился гнедой бронированный жеребец, перескакивавший через подтопленные низинки, мелкие вонючие лужицы и тугие ручейки пресной воды. Снежок не любил этого напарника, поначалу шарахался от него и не мог заставить себя поверить в то, что от стальной макушки, до сияющих мертвенно-бледным светом копыт, появившийся был конём. Вернее, может и был, ведь выглядел он почти как обычная лошадь, да и двигался также. Вот только не было знакомого конского запаха, не шло от его широких боков тепла, не блестели глаза, затянутые светящейся пеленой. Но по движению на своей спине боевой баран понял, что друг приподнялся, выпрямляя вечно согнутые ноги, чуть наклонился и тут же вновь сел прямо, значит, взмахнул рукой. Значит, опять терпеть Снежку рядом собой это чудо... или чудовище, кто там его разберёт-то.
Всадник спешился, будто извиняясь за что-то перед бараном, потрепал того по холке и пошёл навстречу коню Акеруса. На спине мёртвого зверя, едва заметная из-за его доспехов и распространяемого мордой сияния, сидела девушка в угольно-чёрной броне из саронита, игравшей кое-где серо-голубыми сполохами. Её ладная фигурка, короткая стрижка и изящные, от висков к затылку остренькие рожки давно уже отзывались в сердце драэнея чем-то большим, чем просто симпатия. Не будь он паладином, а представшая перед ним молоденькая воительница бывшей служанкой Артаса, да кто его знает, что могло бы случиться. На губах девушки играла лёгкая улыбка, впрочем, святой воин никогда не обольщался на этот счёт. Ей просто нравилась бешеная скачка, радовали азарт и свобода... а вовсе не то, что наконец-то они вновь увиделись.
Паладин протянул руку, спрятанную в надёжную латную рукавицу, и подхватил повод ужасной твари. Вторую, он привычно предложил всаднице и та, так же привычно, не заметила этого жеста. Это не обижало. Скорее... сближало их, став своеобразной игрой. В этой игре были и колкие, и пикантные, и просто забавные моменты. Она частенько вставала к нему спиной, зная, что драэней в этот момент неотрывно смотрит на её обнажённую шейку, едва ли не скрежеща зубами от того, как сильно нравилась ему эта короткая стрижка напарницы, а он, время от времени, ставил своего барана так, что девушке, чтобы тронуться с места, приходилось почти перешагивать через груду образованную могучим зверем и не менее внушительным всадником. На её лице редко отражалось что-то большее, чем досада по такому поводу, и всё-таки она упорно не отводила своего скакуна в сторону.
Вот и теперь, она лишь грациозно спрыгнула с седла, так ловко и легко, что даже узенькие копытца не ушли в мягкую землю болота, а он опустил обе ладони, словно намеревался позволить коню Акеруса, в ответ на нелюбезность его хозяйки, скакать, куда тому вздумается. Но ожившая четвероногая кукла, само собой, и шагу не сделала в сторону, а девушка уже вышагивала по небольшой полянке, изредка поддевая самыми краешками копыт комочки прелых корней да грибные шляпки.
- Ты уже сделал то, о чём просили кенарийцы? - Рыцарь смерти подняла на своего спутника светящиеся глаза и чуть склонила голову на бок.
- Нет, я же знаю, что они так увлечены своим бедами, что готовы рассказать о них всему свету, лишь бы нашёлся смельчак, готовый заглушить эти помповые механизмы. - Паладин немного помолчал, а потом добавил, едва заметно смутившись. - Ведь они и тебя просили о чём-то похожем.
- Ага. - драэнейка легко согласилась, и в доказательство его догадки достала из поясной сумки пакетик с зачарованными семенами железной лозы. - Сказали, чтобы я рассыпала эту дря... это... семена рядом с контрольным пультом. Мол, тогда инструмент будет разрушен и откачка прекратится. Тебе тоже всучили что-то подобное?
- Да, именно. - коронованная голова опустилась то ли в кивке, то ли в попытке спрятать взгляд. - Я и подумал, что смогу дождаться тебя, прежде чем браться за это дело.
- О! Нет-нет-нет! - девушка довольно наигранно всплеснула тонкими пальчиками. - Даже и не думай. Они обещали золотую гору, а если мы будем работать на пару, то мне достанется только половина... ммм... золотой холмик, всего-навсего.
Она расхохоталась, но глаза при этом неотрывно следили за собеседником, стремясь уловить его реакцию.
- Хорошо. - Паладин неожиданно легко пришёл к соглашению с самим собой, не дав озорству девушки расцвести всеми красками. - Давай скажем, что всё сделала ты одна. Ты получишь свою награду, а я просто буду рядом, постараюсь помочь и защитить тебя, идёт?
В ответ драэнейка лишь фыркнула и мотнула головой весьма резко, рискуя садануть остренькими концами рожек по здоровенному наплечнику своего "защитника?.
- Ладно! - она сложила руки на груди и заглянула в его глаза. - Ты же знаешь, что тут со мной вряд ли случится что-то "нехорошее". Здесь же опаснее комаров никого нету. Впрочем,.. - она изобразила наигранную задумчивость. - Раз уж так хочется, ты, конечно, можешь облегчить мне задачу. Буду должна! - подытожила она, делая шаг к своему коню.
- Стой! - В голосе паладина прозвучали нотки, которые больше подошли бы какому-нибудь очень строгому и принципиальному армейскому служаке из числа миротворцев. - Запомни. Я никогда не делаю что-то ради возможности получить выгоду. Я просто хочу помочь, хочу знать, что у тебя всё будет хорошо, что ты не получишь... лишних шрамов, понимаешь? Ты мне ничем не обязана. Но раз уж ты согласилась продолжить свои приключения вместе со мной, будь добра, учти мои чувства. Я делаю это только потому, что мне будет больнее не от того удара, что нанесут мне, а от того, что я не смогу отвести от тебя.
- Угу-угу. Ладно. Ага. Идём? - рыцарь смерти нетерпеливо и резко отвернулась, запрыгнула в седло и, не дожидаясь того, как её спутник сам сядет верхом, пустила чёрного скакуна в новый бешеный галоп.
...
Снежок скакал по жидкой и вонючей трясине, но сейчас это его не отвлекало, своим звериным чутьём он воспринимал, что в кои-то веки, среди всего окружающего непонятного и не реального безобразия появилось что-то привычное и даже любимое. Всадник сделал то, что не делал уже очень-очень давно. Отпустил поводья, направляя Снежка одними коленями, а сам положил тяжеленную ладонь на его холку, будто успокоился и расслабился. С тех пор, как друг потерял свою прежнюю спутницу, он позволял себе такое только рядом с мерзким мёртвым конём и его всадницей.