I. 
	
Заблудший средь простых, банальных слов
И в безуспешном, замкнутом стремленьи разобраться,
Не зная от избытка чувств, куда опять деваться,
Я силюсь в буквы обличить её любовь.

И между строк хочу, чтоб все читали;
О трепетном моём стремленьи знали,
Ведущем снова в творческий тупик,
Но лишь, глаза закрыв, я вижу лик

Её при свете солнечного, радостного дня.
И что же делать мне? Как выразить в словах?
Всё то, что не всегда понятно и в делах.
Я знаю лишь одно: нет дыма без огня,

А потому я словом глупым всё обозначаю,
И в собственном обмане мирно засыпаю.



II.


Я видел чудный сон. В нём ты была,
И роща мокрая, умытая от слёз
Последнего весёлого дождя,
И капли падали с подкрашенных берёз.

Я видел поцелуи и твоё дыхание,
Твои глаза и капли на лице;
В дрожании ресниц читал признание;
Объятья видел. Верил я тебе.

И трепеща, от счастья задыхаясь, 
Наполненный любовью и мечтой,
Проснулся я расставшийся с тобой,
И утро повстречал тоскливо, маясь.

Мне не вернуться в этот сладкий сон,
Но в памяти моей на веки будет он.

 
III.

Освободившись от ночных оков,
Я попадаю в рабство рифмы слов.
И день уже не может радовать меня,
Когда я в рифме вижу лишь тебя.

Мой милый друг, прошу, прости!
И не сердись, пожалуйста, на грусть поэта;
Мне трудно утро встретить без ответа
На то, как новый день опять пройти.

Не награждай меня презрительным смешком;
Ты лучше, как обычно, прогони!
Эгоистичным и насмешливым стишком,
Так просто мне терпеть изгнанья дни.

Я верю, даром время не пройдёт,
И радость слов моих к душе твоей придёт.

IV.

Букет цветов ты в руки приняла,
И в воздухе морозном обозначилось тепло;
В душе ночной всё стало вдруг светло,
Твоя улыбка груз тоски сняла.

Пусть благодарности услышать не смогу;
Я обойдусь твоим упрямым взглядом.
За те часы скупые, что со мной ты рядом,
Во всём я сомневаюсь и себе я лгу.  

Я не позволю свой самообман крушить.
Я буду верить. Верить и любить;
Страдать от колких и обидных слов,
И всё, что делаешь ты, называть - "любовь".

Пусть время пролетит, меня не замечая,
В сознании твоём я лишь ошибка злая.

 
V.

Златого солнца меркнет яркий свет
Перед весёлым взглядом серых глаз;
И сам не свой перед тобой поэт,
Законченность пытается внести во смыслы фраз.

Пытается сравнить с прекрасным майским днём,
С его зелёною, трепещущей листвою;
С его изменчивой погодною игрою,
Что всё равно играет с шальным огнём.

Твой смех внимает он совсем покорно;
И за стихи свои он тихо прячет грусть;
Он рад тому, что ты так не притворно
Даёшь понять, что он глупец. И пусть

Пока что не найдя дороги в сердце "Снежной",
Своё он сердце греет неунывающей надеждой.

VI.

Как в темноте порой приятно просто быть.
Вдыхая воздух, выдыхать его обратно.
Ведь это легче, чем прощать, и проще, чем любить;
И ни за что не отвечать весьма приятно.

Отложить чувства, позабыть про страх,
Сказать: "Ни что меня уж не тревожит";
Поставить точку жирную в своих делах,
Звонки, обещанные на потом отложить.

Ни кто не попадёт в твой тёмный мир,
Ты в принципе пустой, совсем никто.
Ни Бог, ни пьяный сказочный сатир
Не потревожат отрешённое твоё лицо.

Что в состояньи этом можешь ты сказать?
"Быть. Всего лишь быть. И ничего не знать!"

 
VII.

Я в одиночестве сыскать хотел ответ,
Сокрывшись в стенах от людского шума.
И тишину мою тревожит дума;
От тишины хочу я получить совет.

Вопрос мой как банален, так и сложен;
Под маской многословья тратит суть;
Лишь тишина ночная, думаю, укажет путь
К ответу, если он вообще возможен.

С тобою, милый друг, я часто спорю,
Не понимаю, нет согласия у нас.
Последний каждый хочет за собой оставить глас,
Воспринимая спор забавною игрою.

Коль любишь ты меня, что делать мне теперь?
Я не пойму твоей любви, хоть ты "открыла дверь".

VIII.

Как можно просто быть, и всё ж тебя любить?
Противоречия, порой, сознанье угнетают!
Из всех прекрасных чувств одно его хранить!
Хранить любовь поэты призывают!

И я по мере своих скромных сил
Пытаюсь подогнать к словам слова,
Чтоб не угас в душе волнений пыл
Любви священного горячего костра.

Пусть он пылает, затмевая светом
Проблемы, освещая путь, кто за ответом
Идёт сквозь терни будничных забот,
И в душах охладевших топит лёд.

Я думаю, что от любви рождён на этом свете
Лишь тот, кто может видеть зиму в жарком лете.

 
IX.

Твоё очарование не обозначить силой слов;
Все чувства - лишь одно слепое восхищенье!
Души моей волнующее возрожденье,
И порождающее страстную к тебе любовью

Так много восхищались древние поэты
Слепящей взоры, женской красотой;
Любимых возводили в новый лик святой,
И нарушали, лицемерно, Божие заветы.

Я вновь по их стопам шагаю смело,
Хотя, в отличие от них, не славлю тело;
В нём, правда, тоже прелестей не мало,
Но ты в моих порывах редко замечала

Стремленье обладать им лично, безраздельно;
Любить лишь тело для души моей смертельно!

X.

Слова все так банальны, и не внушают веру,
Как впрочем, и всё то, что есть вокруг;
Прошу тебя, не верь мне, милый друг,
Ни взгляду, ни движениям, ни делу!

Лишь стоит только "дверцу" приоткрыть,
Как в сердце вновь начнут влезать сомненья,
И ревности безликие, жестокие творенья
Твой разум, душу в раз начнут пленить.

Мой тёмный лик пусть будет для тебя холодным,
Безжизненным и мёртвым как любовь
В руках созданья, обречённым быть бесплодным,
Свою с её боясь разбавить порченную кровь.

Пусть ожидаю я твоё прикосновенье,
Но ты не верь, а то придут сомненья!

 
XI.

Я восхвалять твоё желал бы тело;
Разрез блестящих глаз и форму губ;
Но лишь дотронувшись рукой руки твоей не смело,
Я понимаю: "Боже, как я глуп!"

В словах поэта не найдётся больше рифмы
Для описания той редкой, чуткой красоты,
Которой обладают только сказочные нимфы,
Язык мой не достоин этой сладостной мечты!

Я нем и глух к речам со стороны,
Лишь благодарен провидению, что зряч.
Прошу, мой ангел, истый облик свой не прячь
Под маской бытовых забот. Ведь ты

Не только луч далёкой мне звезды,
Но, к сожалению, души моей палач.

XII.

Но сколько взор твой положил мужских голов,
В стремленье быть свободной ото всех,
Кто посягал на твой уют. Твой смех 
Убил уж не одну горячую любовь.

И платой за секунду счастья моего
Явилось одиночество в мой дом;
Но в прейскуранте нету только одного, - 
Что можно искупить простым вином?

Когда скулит твой пёс, хозяином забытый,
Когда тускнеет взор, слезой отчаянья умытый,
Когда от неизвестности желаешь умереть,
И в суицидном дне не хочешь ни на что смотреть.

Что можно искупить, терзая плоть свою?
Лишь слабость. Но твою или мою?
 

XIII.

На тот алтарь, где я однажды был,
И в жертву чувства и стихи преподносил,
Богине, что возвёл на пьедестал,
Я снова жертвой сам пред ней предстал.

Чело своё покорно, тихо преклонил;
Без звука сердце вынул из груди;
Обиды, смех, прощения забыл;
И покорился её странности любви.

И всё, что в жизни накопил своей короткой,
Я отдал безвозмездно, получив в замен
Глаза, улыбку, сложность фраз нечетких,
И зыбкий, слабый ветер перемен.

Я откажусь свободным, одиноким в небе быть,
Лишь для того, чтоб на земле её одну любить!

XIV.
  
Заблудший средь простых, банальных слов,
Я видел чудный сон. В нём ты была;
Освободившись от ночных оков,
Букет цветов ты в руки приняла.

Златого солнца меркнет яркий свет;
Как в темноте порой приятно просто быть!
Я в одиночестве сыскать хотел ответ,
Как можно просто быть, и всё ж тебя любить?

Твоё очарование не обозначить силой слов.
Слова все так банальны, и не внушают веру!
Я восхвалять твоё желал бы тело...
Но сколько взор твой положил мужских голов

На тот алтарь, где я однажды был.
Но я воскрес, мой друг, и снова полюбил! 

20.09.03 - 28.09.03.