Аннотация: Бесспорно, можно играть словами, выдавая их за мысли. О таких игроках сказано: они были... Валентин Иванов Трагедия или смерть?
Бесспорно, можно играть словами,
выдавая их за мысли. О таких игроках
сказано: они были...
Валентин Иванов
Статья эта просилась на бумагу несколько лет, и со временем та боль, что заставила меня писать эти строки, только усиливалась. Можно почти с уверенностью сказать, что русская литература находится сейчас в стадии умирания. Причин этому много, но главная из них - отсутствие интереса и, как следствие, уменьшение количества читателей. Особенно вдумчивых читателей. Современную литературу почти не читают. Тема общего падения грамотности и начитанности заслуживает отдельного разговора. Здесь же я хочу рассмотреть те явления, которые послужили причиной упадка отечественной литературы независимо от читателя. Можно продолжать делать вид, что ничего особенного не происходит, однако последствием такого игнорирования проблемы станет всеобщее забвение литературы. Вскоре она будет интересовать только специалистов. Для розового оптимизма нет никаких оснований. Только совместными усилиями всего общества можно переломить ситуацию. И в первую очередь такие усилия должны предпринять филологи и писатели. Было бы непростительно питать иллюзии, что после опубликования этой статьи что-либо изменится. Вряд ли, но слово правды должно быть произнесено.
Ниже будут высказаны соображения, которые могут показаться кощунственно-вызывающими современным литераторам, журналистам и филологам. Впрочем, мнению людей присуща изменчивость. По счастью, истина от этого совершенно не зависит.
Сначала коротко охарактеризуем те реалии, в которых мы оказались в конце ХХ-го и начале ХХI века. Нужно открыто признать: культура чтения у молодого поколения утрачена. Она должна воспитываться с раннего детства, а родителям недосуг, да и лень этим заниматься. Да и сами родители, рожденные в 80-е и 90-е, перестроечные годы не приучены к чтению. Люди более не хотят особенно утруждать свой ум размышлениями - Интернет и СМИ подают информацию в разжеванном виде. Наш современник уже не в состоянии глотать твердую пищу. Другая причина, может быть, более глубокая - обесценивание слова. В мире выходят миллионы газет, журналов, книг, и почти все поражены одной болезнью - отсутствием в словах мысли, силы и истины. На этом фоне перед любым человеком рано или поздно возникнет вопрос: зачем же читать, если ничего хорошего я для себя из этого чтения не вынесу, а только зря потрачу время? Время, которого мне катастрофически не хватает, я потрачу на что-нибудь другое. В лучшем случае на чтение классической литературы ХIХ-ХХ века, в худшем - на алкоголь и развлечения. Оставим в стороне дамские романы и дешевые детективы-боевики, предназначенные для одноразового времяпрепровождения. Обратимся к произведениям, претендующим на нечто более серьезное.
По статистическим данным Книжной палаты РФ, среди тех читателей, которые еще проявляют интерес к литературе, писатели прошлого вызывают гораздо больший интерес, чем современники. Есть несколько исключений из этого правила, но это именно исключения. Неужели наша литература не имеет будущего? И если реальность такова, то в чем причина такого безотрадного явления? Как случилось, что великая русская литература оказалась на грани исчезновения? Ответу на эти вопросы и посвящена данная статья. Не буду растекаться мыслью по древу, подобно достопамятному Бояну, а сразу назову причины.
Первая - безответственность. У большинства писателей нет ответственности за свое слово. Ни перед обществом, ни перед самим собой, ни перед Богом. Слово, которое можно сказать так, а можно иначе, утверждающее сегодня одно, а завтра другое - кому оно нужно? О тех, кто продает свое мнение за деньги лучше и не вспоминать. Литература - это служение, а не работа. Если деньги нужны - выгоднее бизнесом заниматься. Слова, брошенные на ветер, исчезают бесследно. В своих воспоминаниях об отце Тимур Гайдар вспоминает, как в ответ на высказанное им, тогда еще мальчишкой, желание стать писателем отец преподал ему жизненный урок ответственности за свое слово. Только выношенное, выстраданное слово обладает силой, заставляет читателя сопереживать. Словесная игра поначалу может привлекать вычурностью и новизной, но вскоре приедается и надоедает.
Вторая причина - ложные идеи и представления о литературе и об искусстве в целом. Понимание искусства, целей и задач литературы, укоренившееся в сознании большинства современных писателей, поэтов, литературоведов и филологов носит, увы, искаженный характер. Произведение, созданное по ошибочным правилам (ох уж эти правила!) неизбежно будет неполноценным, т.е. не будет находить отклик в сердцах людей. Ни современных, ни, тем более, будущих. Значит, его написание бессмысленно и даже вредно, ибо отбивает у человека потребность в чтении. Не я так заострил вопрос, а современная реальность.
Каковы же основные правила современной литературы? Перечислить их несложно, и мне так и слышится гул возмущенных, негодующих голосов, который при каждом определении будет все нарастать. Однако, - "Юпитер, ты сердишься, значит, ты не прав". Итак, к делу!
Я утверждаю: Слово - всегда глубже и обширнее, чем наши представления о нем. Неведомыми путями оно оказывает свое воздействие на душу человека. Внешние, формальные признаки составляют едва ли половину его силы. Главнейшая же сила литературы в ее нравственном, этическом заряде. Что хочет донести до читателя писатель? Чем живет его душа, и живет ли вообще? Пресловутая "свобода слова" вылилась в свободу пошлости и безнравственности. Литература явственно разделилась на вменяемую и невменяемую. Образовалось два непримиримых лагеря. На одном конце те, кто верит в могучую силу Слова, способную преобразовать человека, устремить его мысли к добру и красоте. На другом конце - играющие на низменности чувств, не видящие в жизни ничего хорошего и превратившие литературу в конвейер и подобие помойки. Смердяковы, Верховенские и Ставрогины излагающие свои плоские мысли и смакующие низость чувств заполонили книжные прилавки. О такой литературе даже и говорить не хочется, да и незачем. Ярким примером в последнее время стала премия "Русский Букер". Как-то, года два назад, во время заседания провинциального литературного объединения, зашла речь об этой самой премии, о победителях, лауреатах и т.п. Один талантливый литератор довольно пренебрежительно о отозвался о лауреатах "Букера", чем вызвал негодование другого. Главным аргументом был вопрос: "А ты читал?" Выяснилось - оба не читали. Однако при этом, критик данной премии честно признался, что читать пробовал, даже осилил несколько страниц обладателя главной премии, но больше просто не смог, настолько бездарной и пошлой оказалась писанина победителя. Его оппонент таким признанием не удовлетворился и, придя домой, засел за чтение романа лауреата. Через полчаса он убедился, что критик был абсолютно прав. Читать было невозможно.
Кроме "Букера" существует еще ряд премий и конкурсов, которые навязчиво пытаются выдавать за образец неудобоваримые, безнравственные или просто низкопробные сочинения. А ведь по сути это или те самые пошлые дамские романчики, которые мы упоминали выше и которые к литературе отношения по большому счету не имеют, или же полностью "невменяемая" литература. Невменяемая прежде всего в нравственном аспекте. Нормальные люди ее почти не читают или читают исключительно благодаря навязчивой рекламе, а потом долго отплевываются, после чего с опасением берут в руки любую книгу. Или вообще не берут. Но ангажированные критики в восторге. Как в жизни все возвращается на круги своя! 11 июля 1832 года Александр Сергеевич Пушкин писал в письме М.П. Погодину: "У нас критика, конечно, ниже даже и публики, не только самой литературы. Сердиться на нее можно, но доверять ей в чем бы то ни было - непростительная слабость". Несмотря на калейдоскоп событий и технический прогресс ничего не изменилось.
Основанием и главным смыслом любого искусства является Красота, а не самовыражение художника. Красота, понимаемая предельно широко, не только как предмет эстетического наслаждения, но и нравственного начала. Даже при описании ужасов войны, в самых омерзительных проявлениях жизни, настоящий писатель всегда видит скрывающийся, затемненный человеческими страстями образ Красоты и Правды. Он раскрывает его перед читателем, заставляя переживать возвышенные минуты душевного подъема. Достаточно вспомнить повесть Бориса Васильева "А зори здесь тихие", "Судьбу человека" Михаила Шолохова, не говоря уже о великих классиках XIX века. Любая свобода творчества, любое самовыражение, идущее вразрез с Красотой и нравственностью, убивает искусство. Обоснованию этих положений можно посвятить не одну монографию, здесь же ограничусь упоминанием Аристотеля, Ф.М.Достоевского и Гастона Башляра, которые высказывали подобные мысли. Можно было бы перечислить еще не один десяток мыслителей разделяющих эту точку зрения, но сейчас с этим очевидным положением спорят, критикуют и даже полностью игнорируют. Как говаривал Сократ: "Нет ничего труднее, чем доказывать очевидность". Результат налицо. Мы имеем то, что имеем. Упадок и кризис искусства во всех проявлениях. Появляются многочисленные теории, стремящиеся низвести искусство до степени ремесла или же наоборот предоставить художнику полную свободу. С одной стороны крайняя формализация, с другой - поощрение вседозволенности.
Даже вменяемые талантливые писатели по большей части заражены вирусом современных эстетических представлений. Огромное заблуждение - оценивать литературу исключительно с точки зрения текстологии и лингвистики. К сожалению, такая практика сейчас у нас является общепринятой, но любое литературное произведение всегда больше чем просто набор слов, составленных в определенном порядке. Невозможно верно оценить произведение литературы вне культурного контекста. Также неверно оценивать его и без учета психологического воздействия и глубины заключенной в нем мысли. А эти важнейшие свойства явно находятся вне компетенции филологической науки. Даже при ее расширенном понимании, учитывающем исторический и культурный контекст, психологии уделяется минимум внимания. Особенно явно это проявляется в поэзии. Можно привести бесконечный ряд примеров стихотворных текстов с безупречной рифмой, размером и множеством эффектных литературных приемов, которые оставляют читателей совершенно равнодушными. Лингвистический анализ текста, столь популярный ныне, не дает возможности оценить силу произведения. За могучими деревьями в густой чаще не увидать леса, не найти тропинку к пониманию. И бредет такой критик, продираясь сквозь заросли аллюзий, спотыкаясь на аллегориях и неизбежно расшибая свой лоб о метафору. С другой стороны, даже такая специфическая отрасль психологии как психолингвистика не в состоянии понять механизм воздействия литературного произведения. Есть в поэзии нечто ускользающее от научного познания. Я бы назвал это энергетикой стиха. В прозе это менее заметно, но тоже присутствует.
Яркий пример, подтверждающий мои слова - книга архимандрита Тихона "Несвятые святые". Ее популярность невозможно объяснить никаким лингвистическим анализом. В чем же тут дело? Как смогла одна книга изменить общую тенденцию и стать востребованной в самых широких слоях народа? А дело в том, что люди устали от "чернухи", от "красивостей" стиля и слога, за которыми стоит пустота. Тема духовности - в крови у русского народа, и русская литература без нее немыслима. Нас развлекают литературными изысками, показывают мерзости жизни, а мы тоскуем о Вечности. Люди изголодались по Правде и Любви. А именно это и есть главное достоинство книги архимандрита Тихона.
Следующим фактором, негативно влияющим на уровень отечественной литературы, является дробление на различные группировки, коим нет числа. Или, говоря проще, клановость. Вокруг каждого литературного журнала, каждого издательства формируется узкий круг особо приближенных к редактору, заму, владельцу и т.п. В подавляющем большинстве случаев такие образования представляют собой кружки любителей друг друга. Авторы превозносят творчество литераторов своего круга, иногда весьма неумеренно, а все происходящее за пределами этого круга является для них второстепенным. Непредвзятому читателю со стороны, непосвященному в тонкости писательских взаимоотношений, такое положение сразу бросается в глаза и вызывает закономерное чувство отторжения.
В наш интернетный век многие авторы публикуют свои произведения в сети. Среди завалов графоманской посредственности порой попадаются настоящие жемчужины. Однако и в сети пышно расцвела та же клановость, приобретающая иногда гротескные размеры. Обычно десяток-другой графоманов группируются вокруг одного лидера и превозносят друг друга до небес. Совсем как в сказке дедушки Крылова: "Кукушка хвалит петуха, петух - кукушку". Даже появилось такое определение: "кукушатня". Тоже - признак нашего времени.
Теперь, с учетом всего вышесказанного, окинем взглядом современные редакции. Для подкрепления своих мыслей приведу два примера из жизни.
Помнится, звоню в редакцию одного литературного журнала. Журнал хороший, мною уважаемый. На проводе дама с непередаваемым чувством собственного превосходства устраивает мне настоящий допрос: "А вы кто? Откуда? Какое вообще у вас образование? Кем вы работаете?"
Я, конечно, понимаю, что человек для нее новый, незнакомый, надо представиться. Хотя мои данные в рукописи имеются, однако терпеливо отвечаю на вопросы: первый, второй, на третьем начинаю терять терпение. На вопрос о профессии, вспомнив об Андрее Платонове, брякаю: "дворник". Дама на том конце провода облегченно вздыхает и начинает свысока вещать банальные истины. Советует мне почаще читать их журнал и учиться мастерству у авторов, в том числе, естественно, у нее. Отвечаю: "Разумеется". Кладу трубку и с тех пор ни разу даже в руки этот журнал не брал. Хотя до этого иногда почитывал. Но почвы для своей учебы после Пушкина, Достоевского и Чехова, каюсь, не обнаружил. Однако, пример этот говорит не только о самомнении редактора, но и неспособности оценить достоинства текста (не только литературные) без предвзятости. И положение становится все хуже и хуже.
Культура чтения не исчезла в одночасье. Она постепенно угасает уже на протяжении более 20-ти лет. За это время появилось новое поколение, изначально не приученное много и вдумчиво читать. Пришло время и теперь молодые люди, не утруждающие себя излишним чтением, становятся не только писателями, но и критиками и редакторами. Для наглядности - следующий пример из жизни. В Интернете множество различных литературных сайтов, известных и не очень. В виртуальном пространстве люди предпочитают пользоваться псевдонимами (никами), но многие люди факты из личной жизни не скрывают. Некий редактор литературного сайта, работающий в реальном издательстве, пренебрежительно отозвался об одном стихотворении на тему дороги. Дескать, тема не новая и еще Виктор Цой про это пел. Данный комментарий заставил меня оцепенеть от удивления. Тема дороги - одна из древнейших тем в литературе. Достаточно вспомнить "Одиссею", подвиги Геракла, "Божественную комедию", да всего и не перечесть. Так я и написал, требуя разъяснения. Редактор-критик ответил мне честно и просто: виноват, но я ни "Одиссею", ни мифы не читал, поэтому не могу судить, а вот песню Цоя слушал, потому и привел в пример. Приехали. Чего же ждать? Какие неведомые горизонты откроет нам новое поколение?
Два слова об издателях. Можно усиленно рекламировать любого автора и периодически писать хвалебные статьи, обосновывающие его исключительное дарование и гениальность, однако бездарность от этого не становится гением или даже талантом. Наоборот. В лживых дифирамбах задыхаются даже и многообещающие писатели. Примеров тому не счесть. Настоящему таланту просто необходимо держаться как можно дальше от современных литературных кругов. Но вот беда! Его не будут публиковать. Вот он - порочный круг, подобно мельничному жернову перетирающий талантливых писателей в никуда не годную муку модного чтива. Дунет ветер и от нее не останется и следа.
При современных условиях привлечение вдумчивого, мыслящего читателя - уже не задача, а сверхзадача. И с писателя сейчас двойной и тройной спрос. Дешевая, развлекательная продукция, которой завалены прилавки ларьков и магазинов, никак не удовлетворяет этим требованиям, но издателям выгодно получать барыши. В погоне за сиюминутной прибылью они не замечают, что рубят сук на котором сидят. Уже почти перерубили. Бульварное чтиво не в состоянии соперничать с киношными мелодрамами и сериалами в сознании обывателя. Смотреть фильмы - более интересное занятие, чем читать. И думать не надо, да и некогда. С распространением видеоплееров развлекательное чтиво все более и более будет отходить на второй план. Единственное, на что оно может сгодиться, - поставлять сюжеты для сериалов. Но книжные издательства вряд ли смогут пробиться на рынок кинопродукции и потому будут обречены.
Если ко всему сказанному добавить вечные, никуда не исчезнувшие вопросы о взаимоотношении таланта и посредственности, о зависти, карьеризме и работе на публику, то положение современной русской литературы выглядит достаточно мрачным.
Здесь мы подходим к следующей проблеме, самой глубинной и значимой - проблеме личности писателя. Настоящий талант не дается ничтожной личности. Человек, не способный сопереживать, равнодушно относящийся к страданию и радости, - не способен и к настоящему творчеству. Если писатель отрывается от реальной жизни и пишет ради развлечения и словесных изысков - грош цена его творчеству. А ведь таких любителей словесности сейчас немало. Вспоминаются высокомерные поучения одного писателя-редактора, ценящего превыше всего изящность слога. По его мнению, высший расцвет русской литературы приходится на Серебряный век. Советский период он без обиняков назвал провалом. Мол, ничего путного в то время создано не было. И невдомек ему, что тем самым он обнаружил свое нравственное и литературное убожество. Как можно остаться равнодушным к прозе Михаила Шолохова, Виктора Астафьева, Валентина Распутина, Бориса Васильева? Писатели фронтовики на себе испытавшие всю тяжесть и бесчеловечность войны создали величайшие произведения, обнажившие глубины человеческой души, ее падения и великие взлеты. А поэзия? Разве можно равнодушно читать такие строки Сергея Орлова:
Кто говорит о песнях недопетых?
Мы жизнь свою, как песню, пронесли
Пусть нам теперь завидуют поэты:
Мы все сложили в жизни, что могли.
Или "Перед атакой" Семена Гудзенко:
Снег минами изрыт вокруг
И почернел от пыли минной.
Разрыв - и умирает друг.
И, значит, смерть проходит мимо.
Сейчас настанет мой черед,
За мной одним идет охота.
Насколько же неуместным и пошлым выглядит на этом фоне литературный снобизм! И, кстати, попытки оценить эти стихи с лингвистических позиций.
Таковы вкратце основные проблемы нашей литературы в начале 21-го века. Каким он будет для русской литературы и культуры? Сумеем ли мы преодолеть названные негативные тенденции, избавиться от снобизма? Сумеем ли дать бой Смердяковым и Верховенским? Сможем ли мы отстоять свою великую культуру, свое Слово? Каждый по мере своих сил должен способствовать возвращению России на позиции самой читающей страны мира. И с писателей здесь особый спрос. Хочется верить, что мы справимся с теми задачами, которые поставила перед нами история. Мы обязаны это сделать, ведь от нас зависит будущее не только русской литературы, но всего нашего народа.