Я даже не знаю с чего начать. Впервые в жизни я решила завести дневник. Раньше у меня ни желания, ни терпения, ни времени не хватало для записей своих мыслей.
Что изменилось? Мне не с кем поговорить. Я задыхаюсь от невозможности поговорить с кем-нибудь. Выплеснуть душу и эмоции. Довериться.
Я одна.
Совсем.
Одна...когда-то я мечтала остаться одна хотя бы на несколько часов в день. На работе женский коллектив, вечером друзья и подруги, после - дом и любимый муж. По выходным родители. В субботу - мои, в воскресенье - родители Миши.
Я мечтала об одиночестве и возможности побыть одной. Представляла, что меня окружает тишина и никому до меня нет дела. Миша говорил, что я становлюсь социофобом. И обещал увезти на необитаемый остров, когда заработает свой первый миллион. Глупо, конечно, но это помогало. Вдох-выдох и я улыбалась, откладывая мечту на дальнюю полку.
Идиотка. Господи, какая же я была идиотка. Нужно было ценить каждый миг, проведенный с близкими. А я отмахивалась, мол устала и сил нет.
Сижу, реву. Устала. Да, да, опять устала. Только теперь от одиночества. Хочу увидеть родных. Хотя не обязательно. Хочу увидеть землянина. Гуманоида с моей планеты и моей вселенной. Все эти хвостато-рогатые уже не пугают, как раньше, но я больше видеть их не могу. НЕ ХОЧУ!!!!!
Хочу домой. Хочу к маме. Хочу к папе. Хочу к Мишке. Хочу свободы. Господи ты Боже мой, помоги. Спаси и сохрани.
***
Вчера так толком ничего и не записала. Я не знаю, сколько времени провела уже здесь. Первые дни еще помню, последующие уже смутно. Я тогда почти все время была без сознания. Отделал он меня не слабо. Не считая бессознательных дней, на больничной койке я провела двадцать три дня. Я считала. Каждый рассвет и каждый закат. Молясь и проклиная. Кажется, именно тогда я и сломалась.
В прошлой жизни я очень любила читать. Читала много. Мне очень нравились книги про попаданцев. Как у них все замечательно получалось! И храбрые, и изворотливые, и сообразительные. А девушки так и вовсе только рот откроют, как все тут же падает к их ногам.
Опять реву. Плакать можно только пока я одна. Тем и пользуюсь. Да и писать тоже могу только, когда его нет. ЕГО НЕТ. Хоть бы сдох. И пусть он сейчас успокоился и относится чуточку лучше, но это ничего не меняет. Ненавижу.
Вчера опять сделал мне укол. Полночи выла. Мышцы сводило судорогой и такое ощущение было, будто кровь стала кипятком и обжигала изнутри. Я чувствовала каждый сосуд, каждую вену. Все мышцы и внутренние органы. Хуже всего было с сердцем. Я мечтала сдохнуть. А он сидел рядом за столом. Внимательно наблюдал и записывал. Экспериментатор хренов!
Он - ученый. Или около того. А я - его лабораторная мышь. Не знаю, чего он хочет добиться. Совершенно не понимаю их язык. Это нечто свистяще-шипящее. В принципе не удивительно. Как я поняла, они - результат эволюции то ли змей, то ли ящериц. А может и динозавров. Черт его знает. Он изучает меня, а я понемногу изучаю его. Видела еще двоих. Судя по всему слуги. А может рабы. Завтра продолжу, скоро он придет.
***
Куда он уходит? Просто интересно. Я уже немного пообвыклась. Да и скучно сидеть целый день в клетке, ничего не делая. Клетка большая. Где-то четыре на четыре. Плюс доступ к удобствам. Туалет и ванна. Жаль дверей нет. Но это все же лучше того, что было первое время.
Думаю, тогда он принял меня за животное.
Еду мне бросали на пол. Причем едой было сырое мясо.
Вода в миске.
И ошейник с поводком.
Я не ела, не пила. Пыталась содрать ошейник. В итоге сорвала голос. На исходе первого дня он вывел меня погулять. К тому времени сил у меня почти не осталось. Ошейник бил током. И он бил. Длинной и тонкой палкой. Было больно. И страшно. Было так страшно, как никогда в жизни.
Трудно передать словами, что происходило со мной в тот день. Я была уверена, что это сон. Кошмар. Потом мне подумалось, что я сошла с ума. (Кстати, я до сих пор не уверена, что не тронулась умом. Вполне может быть, что тело мое лежит в какой-нибудь психоневрологической больничке, а я просто брежу.)
Но боль...боль такая реальная. И этот дневник. Я по несколько раз на дню хватаю его и перечитываю. Это дает надежду. И в то же время убивает. Надежда на то, что я не псих. Но черт знает где! И как отсюда выбраться?!
Стараюсь наблюдать и запоминать. Трудно. Их мир не такой. Здесь технологии соседствуют с магией. МАГИЕЙ! Он движением пальцев приманивает предметы. Зажигает огонь. А когда я попыталась сбежать в первый раз, он хлопком поднял меня в воздух. Я оказалась подвешена в воздухе под потолком, не способная двигаться.
Было еще две попытки побега. Не продуманных. За что и поплатилась. Двадцать три дня могла лишь лежать. Даже голову поднять было очень больно.
Зато ему радость была. Меня и раздели. И осмотрели. И ощупали. И замерили. И записали все.
Наибольший интерес вызвала грудь. Даже мой второй размер его потряс. И волосы. Он постоянно тянется потрогать их. Они-то все лысые. Даже кожа у них другая. Да и цветовая гамма иная. У него кожа по цвету ближе к бледно-голубому. Но при разном освещении начинает переливаться то фиолетовым, то зеленым. Хамелеон недоделанный.
Утром пришел и раздел меня. Обнюхал всю. Оскалился и ушел.
Еще на больничной койке он надел на меня новый ошейник и браслеты. Широкие металлические браслеты. На руки и на ноги. Ошейник теперь не только бьет током, но еще и душит, сжимаясь. Благо, это только по его приказу. И только если я не слушаюсь. Слушаться, не понимая ни слова.
А браслеты просто не позволяют шевелиться. Руки и ноги не слушаются. Я их чувствую, но не контролирую.
Слабость и беззащитность. Это убивает изнутри. Когда ты не можешь дать отпор. Когда просто не имеешь даже возможности сопротивляться. Когда ты игрушка. Живая игрушка страшного монстра из кошмарных снов. Без надежды. И без веры.
***
Еду. Не знаю куда. Вчера вечером он вернулся и, осмотрев меня, принес ужин. После жестами отправил в ванну и забрал дневник с карандашом. Потом прицепил поводок к ошейнику и потащил на улицу. Было страшно. Ноги подгибались, и я спотыкалась на каждом шагу. На улице нас ждал транспорт. Карета. Только без лошадей. На месте кучера руль и несколько рычагов. Меня посадили внутрь кареты и вручили мешок. После он захлопнул двери и закрыл снаружи на задвижку. Окна были хоть и небольшие, но видно было достаточно. И мы поехали. Думаю, он был за рулем. Потому что на улице больше никого не было. Даже слуг-рабов.
С любопытством заглянула в мешок и обнаружила свои вещи. Те, в которые была одета, когда попала сюда. Джинсы, кроссы и футболка. Нижнее белье и носки. Телефон и ключи. Это то, что было в карманах. Сумки и куртки не было. Наверно, я их потеряла.
Еще в мешке был мой дневник и карандаш, которые он мне выдал. Я тогда заинтересовалась его вещами, лежащими на столе.
Бумага немного другая на ощупь. Более гладкая и глянцевая. А вот карандаш (или может ручка?) меня поразил. Без грифеля и пасты. Сплошной кусок пластика (как я для себя определила). Немного заостренный. Не ломающийся. Не разбирающийся. Не стачивающийся. Я проверяла. А он все это время стоял и внимательно за мной наблюдал. Потом подошел к шкафу и достал небольшой, но толстый блокнот и отдал мне вместе с карандашом.
Здесь все другое. На вид. На вкус. И на ощупь. Ткани более мягкие, приятные к телу и очень теплые. Обуви нет, но в комнатах очень чистые и теплые полы. На улице дорожки, по которым мы ходили, были покрыты толстым слоем мягкого мха.
Едят они мясо. А овощей и фруктов нет и вовсе. Или это мне не положено было как рабыне? Не знаю. Мясо по вкусу больше похоже на курятину. Они его и варят, и жарят, и тушат. Хлеба нет. Чая и кофе тоже. Сладостей не видела. Пьют воду и только воду. Скудный рацион в общем.
Сначала все пыталась рассмотреть мир за окном, но вскоре надоело. Вокруг песок и небо. Ярко-желтый песок и сине-зеленое небо. Причем цвета такие насыщенные, режущие глаз. Солнце (или что у них тут вместо него) из окна не видно.
Поэтому села писать. А еще потому что мне страшно. Куда мы едем? Зачем? Чуть больше трех месяцев я просидела в клетке. За все время была лишь одна небольшая прогулка в сад около дома в самый первый день. И то меня вывели в туалет. Поняв, что я ничего делать, кроме как пялиться по сторонам, не собираюсь, он потащил меня обратно.
В лаборатории он оставил меня посреди комнаты, а сам завернул в одну из трех дверей. Я дождалась, когда он выйдет и заглянула. Там был унитаз и рукомойник. Громко взвизгнув, я его оттолкнула и устремилась к фаянсовому другу. Даже дверь не закрыла. А он стоял, вытаращив свои выпуклые глаза и приоткрыв рот. В тот момент мне было о-о-очень хорошо и абсолютно безразлично, что он все видит. Я целый день терпела.
Потом он мне показывал, как пользоваться смывом. Как работает рукомойник. Как пользоваться ванной. За это я была благодарна. Через пару дней он перестроил лабораторию, увеличив мою клетку и открыв доступ к благам цивилизации.
В этой карете немного укачивает и постоянно хочется спать. Зеваю и зеваю. Не могу сосредоточиться, да и писать сложно, когда все трясется. Ночью я спала, утром мы останавливались поесть и сходить в туалет. И вот уже часа четыре точно едем без остановок. Потом продолжу, а пока посплю немного.
***
В общем прошло три дня с последней записи. Я была не в состоянии ничего записывать. Только сегодня более-менее успокоилась. Нужно все проанализировать и принять решение. Нет, даже не так. Решение я приняла. Но мне нужно утвердить его. На бумаге. Чтобы потом, в минуты слабости, перечитывать все доводы и не отступать.
Начну с того, что этот мерзкий ящер меня продал. Когда я проснулась, то оказалось, что мы уже приехали. Вытащив меня из кареты, этот гад хвостатый отобрал мешок с моими вещами и потащил меня ко входу в башню.
Посреди пустыни, на ярко-желтом просторе стоит темно-серая каменная башня. Без окон и с одной единственной дверью. По моим прикидкам около сорока метров в высоту. А вот в ширину всего метров десять, не больше.
В башне был лифт. Я когда увидела, аж рот открыла и застыла. Дернув за поводок, ящер затащил меня внутрь, и мы поехали вниз. На панели было всего три кнопки. Думаю, что подземелье-башня-смотровая площадка на башне. А может я и не угадала.
Вторым шоком для меня стало то, что, выйдя из лифта, мы оказались в метро. Не такое, конечно, как в моем мире, но очень-очень близко к этому. Вместо вагона на рельсах стояла металлическая платформа с ограждениями и тремя рядами сидений. Сиденьями были обычные деревянные лавочки со спинкой.
На носу платформы установлена панель с рычагами и кнопками. Больше рассмотреть не удалось. Ящер посадил меня на последнем ряду и пристегнул браслет левой руки к ограждению. Сам же отправился к панели с рычагами.
Почти сразу мы поехали. Это был ужас. Мы неслись в темноте на большой скорости. У меня волосы встали дыбом от такой поездки.
Спустя приблизительно час, мы замедлились и въехали в освещенный коридор. Станция метро 'Конечная'.
Опять схватив меня за поводок, ящер практически волоком дотащил до лифта. Мы поднялись и оказались на небольшой площади. Вокруг сновали различные существа. Кто-то был похож на человекоподобных кошек, кто-то на птиц, а кто-то на этого мерзкого ящера, что тащил меня дальше.
Мы свернули в один из переулков и через несколько минут вышли на рынок. Рынок живого товара. То тут, то там на невысоких постаментах стояли клетки с живыми существами. Я не уверена, что все они были разумны.
Ярких и пестрых расцветок, немыслимых форм и различных размеров. Повсюду раздавались рычание, вой и поскуливание. Пару раз слышался плач. Я судорожно оглядывалась, не успевая смотреть под ноги. В итоге врезалась носом в спину своего мучителя.
Как оказалось, мы остановились перед большим цветным шатром. Ящер, размахивая передними конечностями, что-то шипел стоящему на входе человеко-псу. У того была немного вытянутая вперед морда, уши торчком и пушистый коричневый хвост. Вместо волос на голове шерсть, которая покрывала и уши. Морда (или все же лицо?) собакоподобного была без шерсти и волос. Ни бровей, ни ресниц. Нос по цвету немного темнее оливковой кожи.
Ящер развернулся и, схватив меня за плечи, выставил перед собой. Видимо, показывая этому охраннику. Тот осмотрел меня с ног до головы и кивнул, открывая вход в шатер. А вот та-а-ам...
Там сидели двое людей. За столом. На мягких и удобных креслах. Двое людей. Двое мужчин. Оба черноволосые и голубоглазые. Внешне похожие, возможно братья. Одному лет тридцать пять, второму около двадцати. Люди. Среди этого зверья.
Я так обрадовалась, что у меня подкосились ноги и я осела на пол, неверяще глядя на них. А мой конвоир, бросив поводок, подскочил к двум мужчинам и встал на колени, низко склонившись. Тот, что постарше бросил пару слов ящеру и тот, не поднимая головы, стал долго что-то шипеть.
Молодой встал и подошел ко мне. Затем схватил за подбородок и рывком поднял на ноги. Я была в таком шоке от происходящего, что даже не пискнула. Он открыл мне рот и заглянул внутрь, затем поднял балахон, в котором я ходила и заглянул туда. Думаю, искал хвост. И развернувшись, что-то сказал старшему. Тот, кивнув, достал небольшой мешочек и швырнул ящеру.
Ящер вскочил и схватил мешочек, бросив в мою сторону мешок с моими вещами, и, продолжая низко кланяться, попятился к выходу. В тот момент я поняла, что все. Меня продали.
Меня аж перекосило. В ту же секунду я поняла, что этого гада я больше не увижу. Больше трех месяцев я жила в клетке. Он меня бил. Он ставил на мне эксперименты. И, резко выдохнув я, со всей дури пнула его под зад.
Сейчас меня удивляет мой поступок. Но и радует. Потому что этот гад полетел носом в пол. А, вскочив, ничего не смог мне сделать. Мужчины рассмеялись и старший прикрикнул на ящера. Тот молча выбежал из шатра.
Я с благодарностью улыбнулась мужчинам и попыталась с ними заговорить. Сначала по-русски, потом по-немецки. Вспомнила пару фраз по-английски и французски. Они молча на меня пялились.
А потом было горько и обидно. Потому что молодой подошел и разорвал на мне балахон. Сказал пару слов и браслеты взметнулись в разные стороны. Ноги приросли к полу, а руки застыли над головой.
Старший подошел со спины и прижался всем телом, обхватив руками. Я пыталась вырваться. Кричала, ругалась и умоляла. Но они оба молчали, а руки на талии сдавливали меня все сильнее и сильнее.
Я все продолжала вырываться и дергаться, но уже понимала, что все напрасно.
Меня затопило паникой, когда молодой начал раздеваться. Я забилась еще сильнее, но это было бесполезно.
Старший отпустил меня, и, повернув голову, я увидела, что он тоже стал раздеваться. Молодой уже разделся и подошел вплотную, я попыталась укусить его, но он со смешком легко увернулся и начал меня трогать. Его руки были везде. На моей груди, на бедрах. Затем он схватил меня за волосы. Стягивая их почти до боли так, что я не могла отвернуться.
Сзади подошел старший и крепко прижался. Я ощутила, что он уже готов. Скосив глаза, я увидела такую же готовность и у молодого. Ощущения были странными.
Молодой что-то прошептал мне в ушко и лизнул его. Затем, нажав мне на челюсть, заставил открыть рот и начал целовать. Отвернуться я не могла, мешала его рука, крепко держащая за волосы. Укусить его тоже не получилось, молодой мужчина продолжал стискивать мою челюсть.
Я стала задыхаться и он отпустил мои истерзанные губы, чтобы встав на колени, заняться моей грудью.
Старший продолжал крепко прижимать меня к себе и начал делать поступательные движения бедрами, покусывая мою шею. А затем его руки влезли мне между ног.
Я, наверное, сошла с ума. Потому что на меня резкой и мощной волной накатило дикое желание. Я почувствовала, как начинаю намокать. Это почувствовал и старший.
Хрипло произнес что-то молодому, который покусывал мой сосок.
Тот довольно рассмеялся и перешел ко второй груди. А старший...Немного нагнув меня, резким движением вошел в меня. Я вскрикнула от неожиданности. А эти двое не останавливались. Пока руки и губы одного гуляли по моему телу, второй самозабвенно врезался в меня. Я таяла и стояла с трудом. Мне не делали больно, мне делали приятно. Очень приятно.
Старший увеличил темп, я услышала шлепки и чувствовала сильные удары о мои ягодицы. Уже на грани я услышала, как он глухо зарычал, прижавшись еще сильнее, практически вдавливая меня в себя.
А потом...Потом мне стыдно писать. Ибо я кончила.
Стыдно, потому что меня поимел незнакомый чужой мужик. Стыдно, потому что мне понравилось. Понравилось так, как никогда не нравилось с мужем.
И все, что произошло далее, мне тоже очень и очень понравилось.
Молодой снова что-то произнес, и я безвольной куклой села на пол. Ноги не держали от такого резкого наплыва различных эмоций.
Слабость и эйфория.
Стыд и удивление.
Злость и желание.
Но определиться с отношением ко всему я не успела. Старший сел в одно из кресел и поманил меня пальцем. Я покачала головой. Не было сил встать, да и страшновато стало. Молодой подхватил меня на руки и в два шага дошел до кресла. Посадил на колени спиной к старшему. И вновь по моему телу заплясали чужие руки.
Раздвинув мои ноги своими, старший крепко прижал меня к себе и укусил в плечо. Его правая рука держала меня за шею, а левая лениво гладила грудь. Младший же устроился на коленях меж наших ног и впился в мои губы. Такое необычное и горячее ощущение.
Сзади крепкое мужское тело и поцелуи в шею вперемешку с укусами. Легкие поглаживания груди и требовательный поцелуй. Когда младший уперся в меня своим достоинством, я невольно застонала и подалась навстречу бедрами.
Глубокий толчок и я плыву. Он не отпускает мои губы и все глубже и быстрее проникает. Я не сопротивляюсь, наоборот, руками цепляюсь за его плечи и отвечаю на поцелуй. Отстранено замечаю, что подо мной твердеет плоть старшего, который что-то хрипло произносит мне в шею. А потом младший выпрямляется и придерживая мои бедра меняет темп.
Резко, глубоко, на грани боли.
Старший хватает меня за волосы и разворачивает мою голову к себе. Засунув два пальца мне в рот, он начинает водить ими вперед-назад, имитируя то, что творит младший. Я понятливо обхватила пальцы губами и начала сосать их, вцепившись руками в подлокотники.
Я горю и плавлюсь. Тяжелое сбившееся дыхание. Растущее тянущее напряжение. Шлепки и стоны. И такой желанный взрыв, что меня просто выгнуло дугой. Тело дрожит и перед глазами все плывет. Плыву и я.
Прихожу в себя в тот момент, когда старший аккуратно укрывает меня плащом. Я ненадолго выпала из событый. Оба они уже одеты и разговаривают между собой. Я в том самом кресле свернулась и дремлю. Меня удовлетворили, положили и укрыли. Я сплю.
Не думаю, что долго спала. Проснулась в карете на руках у младшего. Старший сидел напротив и пил из фляги. Протянула руку и получила флягу с водой. Когда я напилась и попыталась слезть с рук младшего, он качнул головой и еще крепче прижал меня к себе. Старший засмеялся и достал из мешка кусок копченого мяса, завернутого в бумагу, и протянул мне.
Пока жевала не переставала думать. Внешне они как люди моего мира. Ну, если сравнивать с остальными. Хвостов, рогов, крыльев и шерсти у них нет. Не постеснялась залезть к младшему в рот и посмотреть на зубы и язык. А то мало ли...Ощущения могли и обмануть. Младший не сопротивлялся, охотно открыл рот. Даже язык высунул наружу. Когда я его осмотрела, то еще и лизнул мои пальцы.
Старший в это время посмеивался и ел. Так мы ехали. Часа через два сделали остановку в кустики. Затем эти двое залезли в карету и что-то сделали с сиденьями, разложив их во всю площадь внутреннего пространства. Достали огромные тюки с крыши кареты, в них оказались матрац и постельное белье с подушками.
Я наблюдала за ними краем глаза, а сама пыталась хотя бы отойти подальше. На песке уже образовалась ямка от моих усилий. Я будто в невидимую стену уперлась. Ноги-руки двигаются, ошейник током не бьет, а даже на сантиметр дальше невидимой черты пройти не могу.
Было обидно. С одной стороны. А с другой...Меня хотя бы не били. Это был огромный плюс. За все то время, что я провела здесь, это были первые сутки без боли и побоев.
Два человеко-пса, которые управляли каретой, сидели неподалеку и ели. Я так поняла, что они слуги. Старший и младший скорее всего местные олигархи, потому что карета в два с половиной раза больше той, на которой привез меня ящер. Водительское место более широкое, с защитным стеклом и козырьком. Одеты мужчины в светлые просторные рубахи и штаны. Широкие кожаные ремни украшены переплетающимися линиями драгоценных камней. У старшего камни черного и красного цветов, у младшего - зеленые и синие.
Мужчины закончили с обустройством спального места и присели рядом со слугами. Все четверо сидят и смотрят на меня. Я уперлась спиной в стену и продолжаю попытки сдвинуть её. Руки заняты плащом - застежка всего одна на вороте и полы постоянно разлетаются в стороны.
Я потратила еще минут пять на бесплодные попытки отойти от них подальше, после чего все четверо поднялись. Слуги отправились к водительскому месту, старший подошел ко мне, а младший забрался в карету.
Молча протянул мне руку. Я замерла. То есть хватать, тащить, заставлять меня не собираются. Еще в тот раз он меня звал, а я отказалась. В итоге младший просто на руках принес к нему.
Опять же принес. Не ударил, а просто взял на руки. Интересно стало, а что будет, если я откажусь? Придет младший и понесет меня? Или сам старший?
В тот момент я приняла решение с ними дружить. Поэтому протянула свою руку и положила на его ладонь. Удовлетворенно кивнув, он за руку повел меня к карете.
Было непривычно. Ящер уже давно бы волоком затащил меня внутрь. Еще и попинал бы по дороге, чтобы шевелилась.
И еще одну важную вещь я поняла в тот день. Я совершенно одичала. Перестала быть личностью. Я стала вещью. Живой куклой, которую унижали, били и всячески старались морально подавить. И я сама (САМА, мать вашу!) позволила этому произойти!
Я боюсь боли. Физической. Это мое единственное оправдание для себя. Я не знаю, как надо было правильно вести себя, когда попала в этот мир. Я не знаю, что ждет меня дальше. Вернусь ли я когда-нибудь домой? Стану ли свободной?
Но здесь и сейчас. На этой бумаге. Я клянусь. Клянусь сама себе.
Я - ЧЕЛОВЕК.
Нельзя забывать об этом. Никогда. Спасибо этим двум мужчинам. Они мне напомнили, кто я есть на самом деле. Я не животное и не вещь, не кукла и не игрушка. Я - хозяйка своей судьбы, и я сделаю все возможное. Все, что потребуется, чтобы вновь стать свободной!
***
Новая жизнь.
Звучит пафосно. Но сути не меняет. У меня действительно началась новая жизнь. Мои новые хозяева меня лишь удивляют и радуют.
Старший довел меня за ручку до кареты, помог мне забраться в нее. После чего меня бережно раздели и уложили посередине. Я вся в ожидании приготовилась. Лежу и жду, когда меня будут удовлетворять.
Я не нимфоманка. Просто другого я от них не ожидала, учитывая момент нашего 'знакомства'. Но...меня обломали. Мужчины спокойно разделись, легли и укрыли нас одним большим одеялом.
Окна они занавесили, в карете царил полумрак. Скрип колес, небольшое покачивание и все. Они лежали рядом, но не вплотную ко мне. Я чувствовала тепло их кожи. Буквально пара сантиметров разделяла их тела от моего.
Терпения мне не хватило. Я начала ворочаться, ну и соответственно 'случайно' задевать их. Нет, ну а что? Я только решила, что буду с ними дружить, а они! Они спать легли! Я была возмущена.
Надолго их не хватило. Сначала слева завозился младший и что-то пробурчал себе под нос. Потом старший вздохнул и отодвинулся немного подальше. Мне стало обидно. К глазам подступили слезы и спазмом сжало горло. Я с трудом сдерживалась, чтобы не разреветься в голос.
Погруженная в себя и свою обиду, я не заметила, как придвинулся обратно старший. Когда он провел ладонью по моему лицу, я вздрогнула. Он же что-то прошипел. Потом меня перевернули на бок и зажали. Младший развернул мое лицо к себе и стал целовать легкими поцелуями.
Мне становилось нечем дышать. Два тела усиленно вжимались в меня. Младший успокаивающе ласкал, а старший просто крепко прижимал к себе. Я слышала. Даже не так. Я всем телом чувствовала, как бьется его сердце.
А потом меня опять положили на спину, младший стал спускаться ниже, чтобы взять в плен грудь. А старший развернул мое лицо к себе и впервые поцеловал в губы. Он медленно обвел языком контур. А затем вихрем ворвался и захватил целиком. Это было так жарко, вкусно и неповторимо! Я расплавилась, потекла и растворилась в его губах.
Отпустив мои губы, он лег рядом, прижавшись и положив руку мне на шею. Он не сдавливал, не делал больно. Тихонько поглаживая и дыша мне в ухо.
Младший устроился ниже. Обнял за талию и прижался щекой к животу. Так я и уснула.
Утро было тяжелым. В прямом смысле. Проснулась и поняла, что не чувствую половину тела. Мышцы затекли и отказывались двигаться. Эти двое разложили на мне свои конечности и придавили меня. Прочистила горло и попыталась их разбудить. После моего третьего 'Эй', мне закрыли рот.
Твердые мужские губы прижались к моим губам. Еще не открыв глаза, старший просто закрыл мне рот и завис. Не выспался, наверно. Я возмущенно промычала. Рот закрыли, лежат на мне, а я в туалет хочу и пошевелиться не могу!
Секунд десять прошло и он открыл глаза. Я опять промычала, потом приоткрыла рот и облизнула его губы.
Зря я это сделала. Потому что он мигом проснулся и ответил. Я поплыла. Промелькнула мысль, что зубы не чищены, да изо рта наверняка неприятно пахнет, но она быстро исчезла.
Меня очень быстро и оперативно высвободили из-под конечностей младшего и подмяли уже под себя. Глубокий чувственный поцелуй, требовательные руки, раздвигающие мои ноги и мой стон.
Я стону, брыкаюсь и пытаюсь вырваться. Старший в недоумении отодвинулся и смотрит. Оттолкнув его, я хватаю плащ и показываю на дверцу. Кажется понял. Потерев ладонями лицо, он открывает окно и высунув голову что-то кричит.
Карета начинает тормозить, старший натягивает штаны, я уже в нетерпении возле дверцы. Остановка и я выскакиваю, чтобы тут же замереть. Мы больше не в голой пустыне. Мы на берегу. Все тот же песок и водная гладь.
Пока я изумленно разглядывала контраст песков и бесконечной водной глади, ко мне подошел старший и, взяв за руку, повел к воде. В руке у него был мешок, из которого он вытащил туалетную бумагу, полотенце, мыло, зубную щетку и небольшую лопатку. Лопата вызвала удивление. Бросив мешок вниз, он разложил на нем банные принадлежности.
Лопаткой старший ловко выкопал ямку, после отошел. Показал на яму, на бумагу и на меня. Мне сделали туалет. Я кивнула и он ушел. Слуги отошли за карету, а старший залез внутрь.
Я быстренько сделала свои дела и закопала все. Кому надо, пусть отдельно копают. Побежала к воде и умылась. Вода была пресная и прохладная. Обернулась и проверила не смотрит ли кто, а затем скинула плащ и залезла в воду.
Было холодно для купаний, но мне очень хотелось помыться по-человечески. Поплескавшись, я вылезла, вытерлась и отправилась к карете. Меня посещали мысли о побеге, но...здесь было слишком много разных 'но'.
Если бежать, то куда-то. Куда? Об этом мире я не знаю ничего. Бежать надо с целью. Стать свободной? Вряд ли. Поймает меня какой-нибудь зверо-человек, и я опять стану рабыней. Или еще хуже. Вдруг за побег рабов здесь убивают? Или бросают на растерзание животным? Нет, такого я не хочу.
Для начала надо узнать хоть что-то об устройстве мира, его хозяевах и их иерархии. О деньгах тоже. Как заработать. Как снять ошейник. Куда идти потом и чем заниматься. Выучить язык в конце концов. Не изображать же глухонемую и больную на всю голову?!
Значит, смысла бежать нет. Эти двое меня пока не обижают. Буду этим пользоваться и учиться. Надо хоть узнать, как их зовут, а то все старший да младший.
С такими мыслями я и вернулась. Младший уже тоже проснулся. Кровать успели разобрать, матрац и белье убрать. Здорово. Вроде рабыня здесь я, но ничего не делаю. Мужчины вышли из кареты и отправились к воде. Старший собрал вещи в мешок, мне стало немного стыдно, что я все оставила там.
Занавесив окошко, я села поудобнее и стала ждать. Через пару минут послышался плеск воды. Я выглянула в щелочку. Они купались. Стоя по колено в воде, плескали на себя водой и намыливались.
Зрелище мне понравилось. Широкие плечи, поджарые фигуры, загорелые. Старший чуть более широк в плечах. Движения у него размеренные и спокойные. Младший наоборот движется хаотично и слишком резко. Замерз, наверно.
Сидела и любовалась, даже самой себе позавидовала немного. Во-первых, их два. Во-вторых, оба шикарные самцы. В-третьих, они меня хотят. Ну, какая женщина об этом не мечтала? Пусть не всерьез, лишь грезами перед сном, осознавая бесплотность таких желаний. Думаю, что практически каждая вторая.
Или читая книгу и погружаясь в мир чужих желаний и чувств, представляя себя на месте главного героя. Или за просмотром фильма...Вариантов много. И я представляла. Каждый вечер перед сном, придумывая новые ситуации и эмоции, которые хотела бы испытать.
Я замужем восемь лет. Я люблю своего мужа. Но это уже не те чувства, которые были в начале. Мы привыкли друг к другу, перестали удивлять и восхищать. Только сейчас я понимаю, что мы жили практически как соседи, которые спят в одной кровати и раз в неделю занимаются сексом. Не о такой семейной жизни я мечтала.
Задумавшись, я пропустила момент, когда мужчины вернулись. Младший сходу обнял меня и полез целоваться, старший вошел чуть позже. С трудом вырвалась из плена и сразу, пока не забыла, попыталась узнать их имена.
Показываю на себя и говорю свое имя, потом на них. Два раза показала, после чего младший показал на меня пальцем и сказал: 'Исша'. Качаю головой и повторяю: 'Карина'. Качает головой и повторяет свое. Так мы продолжали еще несколько минут, пока нас не оборвал старший.
Показав на себя, сказал: 'Хас-Ташта', потом на младшего: 'Хаш-Иштис'. А потом ткнул в меня пальцем: 'Исша'. И кивает. Я повторяю: 'Хас-Ташта, Хаш-Иштис, Карина'. Тоже тыкаю пальцем в них. Он не отстает. Качает головой и повторяет: 'Исша'.
Киваю и повторяю за ним. Видимо мне дали новое имя. Или кличку. Или это слово обозначает мой статус рабыни. Спорить не буду.
После этого мы садимся завтракать. Я про себя повторяю их имена, как бы не перепутать случайно.
Завтрак состоит из мяса и воды. Как же хочется чашечку кофе. И шоколадку. И мороженое. Фисташковое мороженое и молочный шоколад, а следом горячий крепкий черный кофе! И жареной картошечки...с грибами и солеными огурчиками. Ммм...
Простонала вслух. Оба смотрят с недоумением. Покраснела и отвернулась. Гляжу в окно. Пустыня...песок...ни травинки, ни деревца...Ну и мирок мне достался. А где же эльфы? Вековые леса? Гномьи пещеры, полные сокровищ? Мне повезло попасть в мир пустыни и зверо-людей, язык которых я не понимаю.
Мне на талию легла рука и через секунду я оказалась сидящей на коленях у Хаша-Иштиса. Какие сложные имена! Решила сократить. Тыкаю в младшего и говорю: 'Хаш', затем в старшего: 'Хас'. Не согласны. Заново повторяют свои полные имена. Вздохнула и повторила за ними. Одни сложности. Буду сокращать их имена здесь, в записях.
Хаш опять полез к моим губам. Придерживая затылок, он долго и упорно насилует мой рот, пока у меня не кончается воздух. Затем снимает с меня плащ и продолжает целовать шею и плечи. Он так и не надел рубаху, моя кожа плавится от поцелуев и прикосновения горячей кожи. Потом к нам присоединяется и Хас.
Старший снимает меня с колен брата и ставит на колени перед Хашем. Теперь меня целуют с двух сторон. Хаш хватает за подбородок и крепко держит, целуя губы. Второй рукой он крутит и вертит сосок на моей правой груди.
Тугой ком желания давит, требуя разрядки. Я застонала и выгнулась. Хас медленно входит. Чувствую, как наполняюсь, мышцы в предвкушении вибрируют. Я опять стону и начинаю двигаться, чувствуя крепкие мужские руки на своих бедрах.
Толчок. Шлепок. Мои руки ползут к штанам Хаша. Развязываю шнурок и выпускаю его на свободу. Обхватываю ладонью и большим пальцем массирую головку. Теперь уже стонет Хаш и еще крепче вцепляется в мои волосы. Он посасывает мою нижнюю губу и тяжело дышит.
Хас увеличивает темп и прикусывает мне шею. По спине пробежала сладкая дрожь, я выгнулась еще сильнее. Мне хотелось больше, глубже. Я хотела их обоих сразу. Отпустив Хаша, я резко оттолкнула его руку, держащую мою голову. Наклонившись, я стала ласкать языком младшего, отчего тот застонал еще громче и вцепился в мою голову уже двумя руками.
Я начала сосать, чувствуя как сзади Хас все сильнее и резче вбивается в меня. Напряжение внутри начинало скручивать меня, лишая дыхания. Хаш сжал мои волосы и кончил, застонав.
Рывок, еще и я взрываюсь. Волны оргазма прокатываются по мне, лишая сил. Опустошенная я утыкаюсь лицом в пах Хаша, Хас валится сверху, придавливая меня и тяжело дыша мне в ухо. Я в раю.
Хас слез с меня и посадил рядом с Хашем, сам сел на другом сиденье. Я откинула занавеску, чтобы занять чем-нибудь руки. Мне было неловко и немного стыдно. Меня дома муж ждет, уже наверняка был и в полиции, и в больницах и даже в морге, разыскивая меня, а я...А я вовсю ему изменяю. Мерзко.
На фоне мыслей замечаю что-то необычное. Слегка встряхнув головой, чтобы вернуться из мира самобичевания, вижу дома, мимо которых мы проезжаем. Удивленно вскрикиваю. Хаш выглядывает в окно и шипит.
За окном пустыня с одной стороны и океан с другой. Недалеко от воды стоит небольшой городок. Большинство домов одноэтажные, изредка виднеются двухэтажные здания. Мы на самой окраине, где дома раскиданы хаотично и на приличном расстоянии друг от друга.
Я с любопытством мечусь между двумя окнами, стараясь рассмотреть все вокруг. Мужчины сосредоточенно одеваются, а я быстро натянула плащ и дальше глазею по сторонам.
Дома сложены из кирпичей, улицы широкие и просторные. То там, то тут видны прохожие. Зверолюды различных форм. Видела одного льва. Его выдали ярко-рыжая густая грива и хвост с кисточкой.
Минут десять и мы на месте. Мужчины выходят первыми, затем Хаш подает мне руку и помогает выйти, чтобы тут же, практически бегом, завести в двухэтажный дом.
Толком не успела разглядеть его со стороны, зато внутри он оказался очень гармоничным. Круглые арки, светлые стены и пол, потолок высокий.
Меня сразу определили в комнату на втором этаже. Оба поцеловали и, вручив мой мешок, ушли, закрыв дверь снаружи. Я пыталась выйти, но дверь не поддалась. В комнате нашла две двери - в туалет и ванную. Из окна виден океан, слышится плеск волн. Большая мягкая кровать и два кресла. Жаль стола нет.
Прошло уже часов шесть как мы приехали. Я успела принять ванну, походить, полежать. Потом Хас принес мне обед и опять ушел. Вот сижу и пишу, убивая время.
***
Вчерашние вечер и ночь были весьма насыщены событиями. Сначала пришел Хаш с ужином. Мы поели, потом он приволок большой мешок, в котором оказалась одежда для меня. Я сняла свои джинсы и футболку и перемерила все платья. Их было пятнадцать. Плюс две пары штанов и четыре рубахи. Ленты для волос и кожаные ремни для брюк.
Потом пришел Хас с мешком. В нем были зеркало, расческа, зубная щетка, несколько видов мыла, шампунь, новый блокнот, десять карандашей, большой альбом для рисования, крема для кожи и духи! Целых три флакона! Счастью моему не было предела.
А потом пришла она! Моя соотечественница! Старая и сгорбленная женщина, которая еще не успела забыть русский язык. Я плакала. Старуха смеялась и хвалила своих внуков. Обещала, что очень скоро я забеременею и тогда сама не захочу уходить из этого мира.
Я была рада услышать родной язык. Люди здесь есть и могут выжить! Могут выучить язык и приспособиться к окружающему миру. Но она до сих пор рабыня. Никто и ничто. Даже собственные внуки вспомнили о ней лишь после моего появления. Это кошмар.
Вкратце Василина Егоровна (или Шамса по местному) поведала, что меня теперь станут обучать языку и обычаям. Что ходить одной мне категорически запрещено, выходить из комнаты тоже, можно общаться только с Хашем и Хасом. Что другим самцам ко мне запрещено прикасаться, а мне самой разрешено прикасаться только к хозяевам.
За нарушение правил будет наказание, которое определит эта Шамса. О Господи, мерзкая полоумная старуха будет искать повод наказать меня!
К вопросу почему старуха полоумная и мерзкая. Не успела она зайти ко мне в комнату, как сразу выдала: 'Эти два идиота притащили в дом какую-то шлюху, а я должна с ней возиться.'
Дальше она не договорила, потому что я в ответ ей прошипела: 'Охренеть'. После этого бабулечка стала вести себя доброжелательно и гостеприимно. Но я ее слова запомнила.
Мы не долго общались, вскоре Шамса ушла к себе. Напоследок сказала, что все вопросы мы решим завтра.
Вот после знакомства с ней и короткого общения, я задумалась. Не так уж сильно я и соскучилась по дому. В чем-то мне здесь даже больше нравится. Это как бы плюс. Хотя тот факт, что я рабыня уже говорит не в пользу этого места.
Восторг в глазах Хаша. Плюс. Полное незнание языка. Минус. Хас и его уверенное владение. Не знаю даже, как это еще обозначить. Он именно владеет мной. Не только как рабыней, не только в сексе, а в общем и целом. И мне это чувство нравится. Тоже плюс. Дома ждут родители. Дома ждет Миша. Два минуса.
Далее, не определенное будущее. Возможная беременность. Хотя последнее не пугает. С Мишей у нас детей не было и быть не могло, он в детстве переболел свинкой и потому не способен зачать. Но я-то могу! Честно говоря, я всегда очень сильно хотела детей, но...Но Миша. Этим все сказано.
Сложно все. Задача ближайшего времени - выяснить все о мире, братьях и возможности вернуться домой.
Будем считать это время экстремальными каникулами. Эдакий эротический отпуск)))
С эротикой мне, конечно, повезло. Ведь всю прошедшую ночь я блаженствовала. Почти всю. В самом начале я ругалась и сопротивлялась.
После ухода Шамсы Хаш потащил меня в ванную, где мы втроем приняли душ. Меня мыли и ласкали, гладили и целовали. Я с удовольствием участвовала.
Изучая их тела, пробуя на вкус кожу...Под теплыми струями воды, в нежных руках, массирующих все мое тело. Хас провел языком по шее, обхватил губами ушко и слегка прикусил. Ладонями провел вдоль позвоночника и крепко прижал за бедра.
Хаш не отрывался от груди (какая-то у него страсть к поцелуям и моей груди). У меня перехватило дыхание, когда он прикусил сосок. Горячая волна прошла сквозь тело, требуя большего.
Как в бреду мысли путались, я стонала и горела. Обеими руками я ухватила голову Хаша и сама наклонилась поцеловать его. Он встал в полный рост и я в нетерпении закинула ему одну ногу на пояс.
Меня правильно поняли и, подняв в четыре руки, усадили на младшего. Его плоть пульсировала во мне, я вцепилась в его плечи и начала двигаться. Он помогал мне, поддерживая и направляя. Я хрипло застонала, когда Хас сзади укусил меня за шею. А потом громко закричала: 'Нет!' и соскочила с Хаша, чтобы прижаться к стенке.
Оба мужчины шокировано смотрели на меня. Просто Хас решил присоединиться и попытался проникнуть в мой анус.
Я не ханжа. Просто пару лет назад мы с Мишей пробовали заняться анальным сексом. Он тогда хорошо выпивший приехал с рыбалки. И с порога огорошил тем, что я плохая жена и не выполняю свои обязанности как следует. Что у других жены и так, и эдак, а я как рыба мороженая.
В общем, довел меня до слез своими упреками, а потом все же уговорил. На следующий день мы попробовали. То ли он лишка принял для храбрости, то ли я так и не смогла расслабиться, но ничего хорошего из этого не вышло. Для меня. Мне было очень больно и неприятно. Мишаня был на седьмом небе от счастья.
И вот стою я в душе с двумя мужиками и не знаю, как объяснить. Машу головой и повторяю 'Нет'. Хас быстро так придвинулся и поцеловал. Я пыталась вырваться, но он лишь крепче сжал. А потом просто отнес в постель.
Там меня пытали. Жестами показывали то на мою попу, то на себя. Я качала головой. Потом жест на мой рот и на себя. Я согласно киваю. Потом заново. В общем, я победила. Мы повторили позу в карете, только на этот раз мальчики поменялись местами.
Все было так и не так. В карете было неожиданно, быстро и ярко. Здесь же они не спешили, будто растягивая момент, давая возможность прочувствовать его и насладиться.
Руки и губы братьев лихорадочно бродили по моему телу. Горячие взгляды, тяжелое дыхание и стоны. Я не знаю, кто из нас троих получал большее удовольствие.
Все поцелуи забирал Хас, прижимая меня к своему горячему и крепкому телу. Хаш изучал мою шею и спину. Это было так необычно, так не привычно и волнующе. Он нежно проводил руками по телу. Затем слегка кусал, чтобы тут же провести по укусу языком и поцеловать.
Хас спустился к моей груди, чтобы немного грубо, но так обжигающе втянуть сосок в свой рот. Я ахнула, рукой вцепившись в его волосы. Он жестче втянул его, слегка задевая зубами, а потом нежно прикусил. Потом он перешел ко второй груди и повторил с ней то же самое.
Я с трудом стояла на ногах, меня поддерживали четыре руки, не давая мне упасть. Потом они оба выпрямились и зажали меня между своих тел. Горячие пульсирующие тиски, не скрывающие своего желания.
Хас удобно устроился на кровати, глазами пожирая мое тело. Я чувствовала себя богиней, повелительницей мира. Я была всемогуща.
Встав на колени, проложила дорожку из легких поцелуев, начиная с ног, поднялась выше к бедрам, затем через плоский и твердый живот уткнулась в его грудь. Чтобы подняв лицо, получить такой желанный и такой сладкий поцелуй.
Руки Хаша ласкали, спускаясь вниз по линии позвоночника, потом он прижался губами и поцеловал меня между лопаток, наклонив вперед. Хас был давно готов и ждал. На головке выступила капелька, которую я тут же слизнула, а потом захватила головку губами. Мне нравилось смотреть в его глаза, как изменилось их выражение. Я сама получала неимоверное удовольствие от процесса.
Быть во власти одного, чтобы самой контролировать и доставлять наслаждение другому.
Хаш вошел в меня медленно, словно давая возможность ощутить всю полноту проникновения. Это только усиливало мое желание, которое уже пульсировало по всему телу. Когда он полностью вошел, я застонала от удовольствия и вцепилась в бедра Хаса.
Хриплые вдохи Хаса заводили меня еще сильнее, я глубже взяла его в рот, обводя языком и посасывая. Тяжелая рука легла на мой затылок и сжала волосы.
Хаш покусывал меня за шею, заставляя меня дрожать всем телом от контраста медленных и нежных движений и прикосновения зубов к чувствительной шее. Руками он зажал мои соски между пальцем и с каждым толчком сжимал, чтобы следом погладить.
В какой-то момент, я глубже захватила его, и Хас простонав кончил, с силой надавив на мою голову, проникая до горла. А затем поднял за волосы и впился в мои губы.
В этот момент я уплыла, растаяла, расплавилась и растворилась в этом сладком ощущении. Мышцы внутри завибрировали, а тело затряслось в мелкой дрожи. Хаш кончил одним сильным и резким движением, сжав меня до боли.
А потом мы просто валялись на кровати, слева Хас, а справа Хаш, который дорвался до груди. Я лежала на боку, лицом к младшему. Правый сосок он захватил в рот и изредка посасывал, а левую гладил и мял.
Хас же прижался со спины, дыша мне в шею. Левую ногу он закинул на меня, а рукой накрыл живот.
Мне было хорошо, поэтому я молча лежала и наслаждалась. Вообще конечно странно. Будто мальчики впервые в жизни дорвались до женского тела. А это желание Хаша постоянно целоваться? А его привязанность к моей груди? Может у них это все под запретом? Религиозные каноны не разрешают местным женщинам целоваться и позволять любить себя?
Вот в таких размышлениях я и уснула, чтобы проснуться ночью от нехватки воздуха. Хас во сне и вовсе весь забрался на меня, полностью задавив своей массой. Носом он уткнулся мне в шею и его горячее дыхание опаляло мою кожу, запуская табун мурашек на коже. Хаш сопел рядышком, раскинув руки в стороны и смешно приоткрыв рот.
В комнате было темно, но за окном висела полная желтая луна, позволяя рассмотреть все вокруг. Мои брыкания не дали толку, я и звать пыталась, но оба как спали, так и продолжали спать. Тогда я укусила Хаса за шею. Сначала легонько, а затем уже сильнее.
Он не просыпаясь завозился. Я опять укусила и почувствовала его возбуждение. Так, так, так...Похоже у кого-то есть волшебная кнопочка. Во мне проснулось какое-то шальное озорство. Заныл низ живота, требуя продолжения и повторения. Я опять его укусила, а после облизала место укуса, продолжая извиваться под ним. Только теперь я уже не пыталась вылезти или скинуть его с себя.
Меньше минуты прошло, как он резким движением раздвинул мои ноги и вошел. Накрыл мои губы своими и вопросительно так посмотрел на меня. Я дернула руками, которые освободились и обхватила его за плечи, прижимаясь ближе. Приподняв бедра, я подалась ему навстречу. Он меня правильно понял. Глубокий поцелуй и резкий толчок. Сбившееся дыхание и глухой стон Хаса.
Я его опять укусила, только уже за нижнюю губу, придерживая зубами и не отпуская. Набатом сквозь все мое тело застучало его сердце, и он ускорился. Грубо, резко, жестко.
Я улыбалась и стонала, впиваясь ногтями в его плечи. Он улыбался в ответ и вбивал меня в кровать, засунув большой палец мне в рот. Я посасывала и кусала, подаваясь ему навстречу.
Спал ли Хаш я не знаю. В тот момент я не видела ничего вокруг. Только его глаза и довольную улыбку. Я не слышала ничего, кроме его стонов и его дыхания. Я не чувствовала ничего, кроме безудержного слепого желания раствориться в нем, стать его частью.
Даже не знаю, сколько это продолжалось. Да это и не так важно. В одно мгновение я просто оказалась на грани. И он остановился, давая возможность ощутить это приближение, когда ни вдоха, ни выдоха. Когда бешено бьющееся сердце и центр вселенной внутри, когда миг и ты взорвешься, разлетишься, исчезнешь. Чтобы потом заново возродиться.
Передышка и он одновременно впивается в мои губы и врывается в меня, погружаясь быстро и до самого конца. Я помню его взгляд в эту секунду. Маленькая вселенная с миллиардами звезд. Меня больше нет, я где-то там за гранью. В состоянии невесомости.
Потом мы так и остались лежать. Мне больше не было тяжело. Мне было приятно и тепло. Он дышал мне в ухо, а я обнимала его руками и ногами.
***
Утром меня разбудила Василина Егоровна, заявив, что времени спать и отдыхать нет. Я со вздохом поплелась умываться. Мышцы ломило, тело стонало и требовало лечь в постель. Умывшись и одевшись, я вышла к бабушке. Завтрак уже стоял на столе, а бабуля сидела в кресле и нетерпеливо постукивала ногой.
Я села напротив и принялась за завтрак. Спросила про братьев. Узнала, что они уехали до вечера. На вопрос кем они являются, бабуля ответила, что они ее внуки, дети ее сына. Потом очень резко она на меня гаркнула, чтобы я поторопилась.
Я быстро доела, не став спорить. А потом начался урок. Василина Егоровна вкратце рассказала о мире, о существах, что его населяют, а потом принялась меня учить языку.
Вообще я за сегодня достаточно много узнала. Во втором блокноте записывала слова и их произношение. Бабуля сказала, что ей самой очень тяжело было учить этот язык, что она до сих пор не уверена в правильном смысле тех или иных фраз. И что учить она меня будет в соответствии с нашими понятиями. Многое, особенно из области магии, она объяснить не сможет.
В голове к вечеру мешанина полная. Но основное я запишу, как помню. Гад хвостатый, что меня вытащил в этот мир, маг. И ученый. А вообще у них это одно понятие, просто с разными направлениями деятельности.
Вытащил он меня намеренно и с конкретной целью. Продать. Причем продать именно Хашу и Хасу. Ведь только их клан заинтересован в людях моего мира. Вытаскивают всегда женщин, способных к деторождению. Все уколы, что он мне делал, должны были выработать у меня иммунитет к местной микрофлоре.
Это я так поняла. Бабуля была вырвана из нашего мира в возрасте пятнадцати лет в пятьдесят восьмом году. Она многое объяснить не может современными понятиями, но я вроде понимаю, хоть и с уточнениями, которые ее безумно раздражают.
Так вот, клан называется Шас-Хассаш. И только мужчины этого клана предпочитают для размножения покупать иномирян с Земли. Вообще иномирян здесь достаточно. Некоторых используют как бойцов, других как домашних животных.
На вопрос чем женщины этого мира не угодили клану Шас-Хассаш, бабуля сказала, что они животные. В том плане, что течка у них раз в два года. Во время течки они спариваются со всеми самцами подряд без разбора. В остальное время никого к себе не подпускают.
Женщины в этом мире значат мало. Самцы - главы кланов и семей. Женщины лишь растят потомство и занимаются домом. Готовка, уборка, стирка и прочее лежит на плечах слуг. Женщины лишь ими управляют и следят.
Ошейник носят только иномиряне. Если снять ошейник, то вернешься в свой мир. Такой своеобразный якорь. Но. Но ошейник может снять лишь маг. Ни я, ни сама Василина Егоровна снять его не сможем.
На мой вопрос бабуля сказала, что дома ей делать нечего. Вся ее жизнь прошла здесь. А в нашем мире она никому не нужна. Отец погиб в войну, а у матери таких же как она еще пятеро было.
А вот для чего меня бил ящер, почему даже не попытался научить языку, она не знает. Говорит, что по большей части животное внутри сильнее, чем разум и эволюция. Порой случаются вспышки ярости и неконтролируемой агрессии, когда даже члены одной семьи могут разорвать друг друга на части.
Почему именно этот клан и именно люди с моей планеты? Неизвестно. Бабуле лишь рассказывали, что так издревле повелось. Что это как нерушимая традиция. Детей заводят лишь от землянок, с остальными во время течки могут спать, но всегда предохраняются. На вопрос как, она ухмыльнулась.
Потом все же призналась, что у всех мальчиков этого клана есть магические задатки. Они могут зажигать огонь, управлять магическими вещами (как ошейник, браслеты, посохи и оружие). Также могут одним лишь мысленным словом предохраняться. Последнее мне, конечно, не совсем понятно.
За сегодня я выучила слова: кушать, пить, спать, туалет, да, нет. Язык очень сложный. Сплошные ш, с, х. Самое сложное слово, которое знает бабуля, это тшусхашташф (как-то так звучит). А означает оно брачный обряд. Ну или что-то сродни тому.
Кстати, Хас - это приставка к имени старшего сына, а Хаш - к имени младшего. Так что зовут их Ташта и Иштис. Мне тоже дали имя, которое обозначает 'Облако'. Может потому что я блондинка?
Полдня разговаривали, полдня учились. Произношение у меня кошмарное, но начало положено, думаю справлюсь. Главное, чтобы бабуля продолжала учить.
А к вечеру у меня пришли месячные. Я спросила у бабули, где взять такие подгузники, которые мне давал ящер. Она их назвала волшебными панталонами))) Позвала служанку-гиену и та принесла целый мешок.
Внешне они выглядят как шорты-подгузник. Как оказалось, ими пользуются самки во время течки.
После ужина Василина Егоровна ушла к себе. Напоследок напомнила правила, которые я должна соблюдать. Объяснила, что это все для моей же безопасности. Что в этом мире даже ребенок сильнее меня. Ну, а если мне захочется что-то нарушить, то меня быстро приспособят для какой-нибудь позорной работы. Потому что женщина в этом доме одна и зовут ее Шамса, о чем мне не следует забывать.
Короче, сиди, Карина, и не рыпайся. Бабуля ушла, а я занялась записями. И то думаю, что половину забыла записать. Если вспомню, допишу. Ушла спать, а братцев все еще нет. Это и к лучшему.
***
День был тяжелым. Еще более тяжелый, чем вчера. Поспать мне толком не дали. Полночи Хас-Ташта носился со мной на руках, следом за нами шел мрачный Хаш-Иштис. Я вообще не поняла, почему меня вытащили из кровати и куда-то несут.
Потом мы оказались в комнате какого-то зверо-люда, не смогла определить вид. Уши удлиненные, лицо немного вытянуто вперед, бледно-коричневого цвета. Хвост длинный и пушистый. Пальцы мохнатые и без ногтей. Хотела потрогать хвост, но получила по рукам от младшего.
Это было неожиданно. Не больно, но неприятно. Меня показали этому пушистику, потом что-то объяснили. Ни слова не поняла. Потом этот зверо-люд полез снимать мои подгузники. Говорю 'Нет' на их языке, качаю головой, отхожу подальше. А дальше некуда!
Возле двери стоит Хас-Ташта, а Иштис стоит в стороне. Прижалась к старшему и смотрю так жалобно. Опять повторяю свое 'Нет' и качаю головой. Черт его знает, что они от меня хотят.
Может и этому приспичило размножаться?! Так я против. С меня и двух достаточно. Даже слишком. Я вообще не очень понимаю, что со мной происходит в последние дни. Будто гормональный взрыв, снесший все моральные установки.
Даже не так. Какие к черту моральные установки??? Я сама как животное! Что вообще со мной случилось? Я никогда так себя не вела. Миша не зря меня рыбой мороженой называл. Я и была всегда такой. Удовольствие получала, но потребности в сексе как таковой у меня не было! Миша хотел - мы занимались, но сама я никогда не проявляла инициативу.
Мечты и грезы - это одно, там больше эмоциональная потребность была. Но вот так, да еще и с двумя. Да еще и как я вела себя прошлой ночью...Это странно и страшно. Или месяцы, проведенные у ящера, так повлияли на меня? Из одной крайности в другую? То меня бьют и держат в клетке, то я секс-рабыня и сама этому способствую?
Х.з. И спросить некого. Если только бабулю. Не забыть бы.
Кстати, о бабуле. Я тут немного отвлеклась. Значит, стою, жалобно смотрю и думаю, как же объяснить. А потом говорю: 'Шамса! Шамса!'. Старшенький нахмурился, но развернулся и открыл дверь. На его крик прибежала девочка-гиена, он ей что-то сказал про бабулю и она выбежала.