Как-то в поздний час вечерний я сидел над книгой древней
Долго, так что очутился я в каком-то полусне.
Может древнее преданье усыпило мне сознанье;
Только я едва расслышал тихий стук в мой кабинет.
"Гость какой-то" - я подумал - "постучал в мой кабинет.
Это гость пришел ко мне".
Шел декабрь - я помню точно. Было это в час полночный.
Тлел камин, и отблеск красный тени плющил по стене.
Я желал напрасно горе по исчезнувшей Леноре
Сделать тише. Но, напрасно, я не мог забыть о ней:
Деве с именем прекрасным. Я не мог забыть о ней,
Наяву и в полусне.
И печальный, тихий шорох шелестел в пурпурных шторах.
О, какой же ужас шорох этот вызывал тогда во мне;
Сердце сжалось и не билось, я шептал почти без силы:
"Это только гость какой-то постучал случайно в дверь.
Только гость случайный, поздний постучался в эту дверь;
Только поздний гость, поверь".
Я едва собрал все силы, чтоб промолвить: 'Гость мой милый,
Нет, обиды затаенной не держи - я был во сне
В этой комнате. В потемках еле слышно стук негромкий
Прозвучал. Ты так неясно постучал снаружи в дверь.
Ты прости меня!' и тут же распахнул я настежь дверь -
Тьма и только тьма извне.
В сумрак ночи удивленно я смотрел завороженный;
Но в мечтах не здесь - в минувшем оставался. Там, во тьме
Не было округ ни звука, мучила безмолвья мука,
Только тихий стон: "Ленора!" вдруг раздался в тишине.
Это молвил я, и эхо возвратило слово мне.
Только эхо там, во тьме.
Дверь я затворил несмело. Вся душа моя горела.
Снова стук и он как будто слышится в моем окне.
"Там, в окне загадка эта! Нужно лишь добавить света,
Нужно посмотреть и разом разгадать загадку мне;
Успокоить сердце нужно, и - решить загадку мне".
Только ветер там, во тьме.
И из этой тьмы морозной вдруг влетел, и с видом грозным
Над моей уселся дверью Ворон - птица древних дней.
Он сидел там с видом важным, на меня не глянув даже,
Без поклона, без привета, без почтения ко мне.
Точно лорд какой-то знатный - без почтения ко мне.
Сел и замер, как во сне.
Гость мой черный, гость мой грозный, вид твой строгий и серьезный
Лишь улыбку, да - улыбку, вызывал теперь во мне.
"Повидал ты, брат, не мало" - я сказал - "и храбр, пожалуй!
Ты поведай, древний Ворон, из далеких, мрачных мест,
Расскажи, какое имя было там дано тебе?"
Громко крикнул Ворон: "Нет".
Я был удивлен, пожалуй, тем, что птица мне сказала,
Пусть совсем не много смысла заключал ее ответ.
Только разум вряд ли нужен, если вдруг влетит из стужи,
В поздний, зимний час ворвется в задремавший кабинет
Тварь незваная, ночная - точно в логово к себе -
С именем таким, как: 'Нет'.
Ворон мрачный, одинокий говорил одно лишь только
Слово, будто в слове этом что-то важное он пел.
В тишине сказал зловещей я ему: "Мой Ворон вещий,
От друзей, когда-то близких, не остался даже след;
Ты меня покинешь тоже, только лишь взойдет рассвет!"
Мне ответил Ворон: "Нет".
Я от этого простого, незатейливого слова
Вздрогнул телом и душою в кабинетной тишине.
"Несомненно, слово это - часть какого-то куплета
Птицей слышанной когда-то" - бормотал я сам себе -
"и рассказ печальный этот, о загубленной судьбе,
Завершался словом "Нет".
Разгадать бы тайну эту! По скользящему паркету
Я придвинул свое кресло прямо к двери в кабинет,
И на бархатном сиденьи, предаваясь размышленьям,
Я смотрел застывшим взглядом, и искал, искал ответ.
Что хотел поведать Ворон? В чем был заключен секрет
Слова сказанного: "Нет".
Так, раздумьем увлеченный, я сидел завороженный
Взглядом птицы, и пылала вся душа моя в огне.
Я откинулся, как если б, я без сил лежал на кресле
С темной бархатной обивкой, но обивку эту не
Примнет уже вовеки та, что больше всех нужней.
Та, которой больше нет.
То ли воздух здесь сгустился, то ли ангел вдруг спустился;
Тихим шагом опустился ангел светлый на паркет.
"Этим сном или виденьем мне Господь дает спасенье," -
Крикнул я - "покой желанный, и забвение о ней.
Так глотай забвенье это и забудь, забудь о ней!"
Мрачно молвил Ворон: "Нет".
"Может ты орудье злое, может ты - пророк покоя,
Или может ты предвестник страшных дней, и зол, и бед?
О, скажи мне, умоляю: здесь в тоскливом, мрачном крае,
В этом доме одиноком будет исцеленье мне?
О, ответь мне, заклинаю: будет исцеленье мне?"
Но ответил Ворон: "Нет".
"Или ты орудье злое, или ты - пророк покоя!
Заклинаю небом, Богом, только дай мне, дай ответ!
"За порогом жизни этой - пусть во Мраке или в Свете -
Вновь увижусь ли с Ленорой там, куда влечет нас Смерть?
С этой девой лучезарной там, куда влечет нас Смерть?"
Ворон мне ответил: "Нет".
"Замолчи, посланник ада!" - крикнул я ему. - "Не надо
Больше слов! Ступай обратно - в область, из которой мне
Ты явился наважденьем, птицей в черном опереньи,
Чтоб терзать мне душу, чтобы доставлять мне только вред.
Уходи, покинь навеки этот тихий кабинет,
И не говори мне "Нет"!
Ворон дом не покидает. Восседает, восседает
Неподвижно и не слышно, больше он ни "Да", ни "Нет"
Не промолвил. Взглядом сонным, этим взглядом отрешенным
Смотрит, и от птицы черной тень ложится на паркет,
И душе моей из тени вырваться туда, на свет
Не получится, о нет!