Кай Лиза Ветта : другие произведения.

Александра Каро (Общий файл)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 8.13*7  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В наличие очень медленно развивающийся сюжет. История о девушке Александре, которая после долгого отсутствия вернулась в родной дом. Обновление от 05,10,2015
    singlesnet Contatore Visite besucherzähler
Может быть это она?...Александра? []
  Глава 1
  
  Славный город Стоунхолм окрасился многочисленными оттенками уходящего вечера. Алые лучи позолотили верхушки деревьев и крыши особняков. В окнах отражались пойманные в ловушку солнечные зайцы. А в воздухе плавал одуряющий запах, надвигающийся грозы. Праздно гуляющий люд неторопливо наслаждался замечательной погодой, в парках и скверах еще можно услышать детский смех и тихие разговоры достопочтенных родительниц и нянек. Чтож, не плохо для последнего дня августа, да в таком мрачном городе, как в столице империи Стоунхолм.
  Я не была здесь очень давно, лет семь наверно не видела эти серые несокрушимые городские стены, замысловатую лепнину на фасадах домов центральных улиц, аккуратные садики и хозяйства на окраине города. Как же очаровательно выглядит все из окна, сбавляющего скорость поезда. Именно из купе я наслаждалась чувством сопричастности к этому месту. Давно забытое чувство надо сказать. Такое ощущаешь, когда судьба неумолимо ведет тебя к таинственному и загадочному, а ты можешь только с суеверным молчанием ждать, что же будет ждать тебя там, дальше.
  Поезд ехал все медленнее. Уже можно рассмотреть шпили вокзала Норм-Йорк, низкие постройки ангаров и складов. Из соседних купе доносятся звуки суеты и спешки - скоро мы будем дома.
  Меня зовут Александра Каро. И я приехала в столицу после долгого отсутствия, что бы навсегда поставить границу между своим прошлым и будущим. Сложная задача и болезненная, для моей души и окружающих меня людей. Но и не с таким справлялись. Молодой служащий помог мне выйти из своего купе, его рука чуть дрогнула, когда, помогая мне спуститься, он поднял на меня глаза. Впечатлительный какой. Хотя стоит признать, здесь, в этом рассаднике холодного равнодушия и чопорного хладнокровия, моя внешность определенно заставляет обратить на себя внимание. Да будет вам известно, что Александра Каро обладает для этих северных земель яркими и примечательными приметами. У меня смуглая загорелая кожа, обласканная лучами южного солнца славного Юрана, длинные, темные волосы, отливающие зловещим красным, достающие до того самого места, на которое все находят приключения. Глаза выразительного зеленого оттенка и всегда спокойная и милая улыбка на пухлых губах. В общем и целом я совершенно не похожа на рядового подданного Сактонской империи. Скорее уж на пустынную синейскую ведьму. А синейские ведьмы, как известно, те еще дамочки - опасная смесь стервозности и коварства. Так что страх за свою спокойную и тихую службу у парня был вполне обоснован. Но ему повезло, я далека от идеального описания этих прелестниц.
  И вот я наконец почувствовала это - полное удовлетворение и светлое счастье от того, что я ДОМА. То, что я представляла все эти семь лет у себя в мечтах и мыслях, предстало передо мной. Громкая толпа встречающих, юркие мальчишки-посыльные, торговки выпечкой и сигаретами, запах топлива и резины, стеклянные окна и величественное здание вокзала. Я дома.
  - Леди Каро! - из толпы выскользнул юркий парень восемнадцати лет, с четким пробором на темных волосах, модным костюмом и пухлым портфелем в руках. - Леди Каро, наконец-то вы приехали! Поезд задержали? Где ваш багаж? Это все? Отлично, справимся одним заходом. Вы устали? Есть хотите? Может сразу в особняк? Или все-таки будем осматривать ваше приобретение? А...
  - Боги, Итан! Я конечно рада тебя видеть, но успокойся и соберись. - Я с улыбкой посмотрела на своего темноволосого помощника, такой молодой, всегда активный, но именно он стал моей незаменимой правой рукой, моими ушами и глазами в мире бытовых, коммерческих и социальных отношениях. - А теперь давай по порядку. Багажа мало, потому что остальное приедет завтра дневным поездом из Сусса. Поезд задержали из за зайца во втором классе. Страшно хочу есть, но это обождет, первым делом хочу взглянуть на свою новоприобретенную собственность. И Итан, я, правда, рада тебя видеть.
  - Леди, я с полной уверенностью заявляю, что в этом городе чертовски мало здравомыслящих и адекватных людей. Так что вас мне не хватало еще больше.- И по мальчишески улыбнулся мне, подмигнул и взял меня под локоть, повел сквозь толпу встречающих. Телега с вещами ехала рядом и , кативший ее, тот самый служащий, косо поглядывал в нашу сторону, все еще ждет от меня мелкой пакости видимо. Разочарую его, пожалуй, не буду соответствовать своей харизматичной внешности.
  Нужно отметить, что Итан как всегда организовал все на высшем уровне. Движетель ждал нас у самого выхода с вокзала. Новенький агрегат сверкал отполированными боками и привлекал внимание прохожих своей кричащей черно белой палитрой. Черная краска кузова и кипельно-белая кожа отделки салона говорила, кричал даже, о статусе владельца.
  - Хм...Отец решил расщедриться? Хотя, сам не встретил, прислал водителя с шикарным движителем, думает оттянуть встречу? - я косо посмотрела на своего помощника. Все-таки Итан провел почти месяц в доме моего отца, решая вопрос с моим имуществом и новым местом жительства, и, зная свое семейство, сомневаюсь, что это был легкий и приятный месяц для него.
  Мой помощник галантно открыл дверь, помог забраться внутрь, сам проследил за погрузкой багажа в отсек хранение движетеля, и наконец, сел рядом со мной на заднее сиденье. Водитель повернулся к нам.
  - Мастер Йолиш, леди, Ваш водитель на сегодня. Куда прикажете отправится? - как мило, что этот хмурый, пожилой служащий уточнил. Видимо отец выразил недвусмысленно свою волю и желание - приказы блудной дочери исполняются только сегодня.
  - Нет, мастер Йолиш, - ответил Итан, - отвезите нас по адресу переулок Ромашек, дом 5, пожалуйста, там подождите нас и потом, если не поступит других приказов, отправимся в особняк.
  - Как прикажете, - чопорно ответил мастер и монстр современной магопромышленности плавно начал набирать ход по все еще многолюдной вечерней улице.
  - Леди, что касаемо вашего вопроса, докладываю - в особняке лорда Мьерна меня не обежали, вели себя доброжелательно и относились с пониманием к моим маленьким просьбам, - несмотря на невинный взгляд Итана, я все-равно четко расслышала веселый хмык нашего водителя. Сдается мне что не все так радужно, как описывает мальчишка, - Ваш батюшка получил письмо о вашем скором приезде и с удольствием пообщался со мной. Потом после того как расспросили о вас, меня поселили в отдельной комнате, покормили и потом лишний раз не трогали. Ваш приезд взбудоражил дом, Леди Мьерн была настолько рада и счастлива от этой новости, что сразу же начала бурно обсуждать это событие с лордом Мьерном ( ругалась стерва, не любит меня мачеха всей душой, хоть что то точно останется непоколебимым), а потом заперлась в своих покоях на целый день (наверняка просчитывала, чем обернется мой приезд). Милые девицы Лютеция и Мартина тоже были безумно счастливы, спрашивали каждый раз, надолго ли? где будете жить? Посетите ли Осенний бал? (конечно, им же впервые предстоит выход в свет, надо думать мое появление несколько омрачит их триумф). Старшего вашего брата Михарваля видел редко, служба при государе забирает много времени, но он, как мне кажется, был искренне рад вашему приезду ( вот это вполне может быть, хотя наши отношения и стали со временем не самые доверительные, но он единственный в этом гадюшнике, кто испытывал ко мне положительные чувства). Его жена, леди Санита, тоже была рада, сказала, что знакомство с милой Александрой большая удачи и долгожданный подарок на их вторую годовщину свадьбы (жена..., надо же как быстро летит время, когда последний раз общались - девица Санита Дан Кариш была только милой девушкой с прекрасными синими глазами). - слушая о своих 'любимых' родственниках ощущала волнение и усталость одновременно. Наступившие сумерки вступили в свои права и грозовые тучи уже отчетливо говорили о скором дожде. Мы проехали мимо рынка на площади Лилипутов, повернули в квартал Художников. Движетель сбавил скорость и теперь неторопливо искал нужный поворот в переулок Ромашек. Итан тем временем продолжил. - Еще стоит отметить, что в доме живет мать леди Саниты - леди Морана Дан Кариш. Она очень дружна с вашей мачехой, и позже, после того как леди Мьерн вышла из своего укрытия, долго и с трепетом обсуждала ваш приезд (тааак, сдружилась с мачехой? Две 'ведьмы' под одной крышей? я конечно могу ошибаться, но интуиция подсказывает, что 'дружить' с мачехой может только такая же старая перечница как сама леди Мьерн). Сейчас в доме кроме вашей семьи и леди Мораны, больше никого нет, но завтра в честь вашего приезда устроят праздничный ужин. Ваш отец пригласил своего друга - графа Руфуса, он служит в морской ведомстве, кажется в чине управленца портового хозяйства, а ваш брат - принца Филиппа, они сейчас вместе работают в управлении внутренней безопасности, да и насколько я понял они дружны еще со времен учебы в королевской школе (и это правда, их дружба тянулась со времен счастливого и светлого детства).
  - Надо думать, тот факт, что ужинать с нами будет сам принц, осчастливило моих дорогих сестер и мачеху? - я хитро посмотрела на Итана
  - О-о-о, девицы Мьерн неделю после этой новости выбирали наряд на этот ужин а ваша достопочтимая мачеха сегодня с самого утра руководит слугами и следит за качеством уборки и натиркой семейного столового серебра. Так, мастер Йолиш, остановитесь у той калитки, да, да, вот тут. - Движитель мягко остановился у красивой свеже-покрашенной калитки зеленой цвета. Забор был очень высокий в два человеческих роста и из старого камня, заросшего мхом. Рассмотреть, что скрывается за калиткой и забором было не реально, даже с моим чувствительным зрением, я смогла лишь увидеть силуэты высоких деревьев, уходящую в темноту дорожку из белого гравия и темные очертания громады дома в глубине сада. Итан вышел из движителя, открыл дверь и помог мне выйти из салона. Сильный ветер подхватил уже начавшую опадать листву и донес до меня шелест деревьев.
  Мой помощник достал из портфеля ключ, вставил его в скважину замка и повернул несколько раз. Калитка бесшумно открылась, и мы оказались по ту сторону забора. Толком ничего рассмотреть не получалось, только четко угадывались деревья и кусты, под ногами с хрустом стелилась дорожка, и уже через шагов двадцать я смогла увидеть свою недвижимость. И четко поняла, что плачу Итану не зря. Даже в темноте я поняла - это то, что нужно. Итан молчал, он знал, что в такие моменты лучше помолчать, я сама прочувствую все нюансы. Стоит только закрыть глаза, вздохнуть полной грудью свежий предгрозовой воздух и отпустить свою душу, свою тьму, исследовать то, что находится вокруг. Я перестала ощущать то, что мог бы чувствовать обычный человек. Нет, сейчас я точно не принадлежала к этой расе. Мои мысли текли плавно и размеренно, я не видела сейчас глазами, не слышала ушами и не чувствовала кожей. Тьма стала моими чувствами. Я была всюду, я была ветром, запутавшимся в листве старого дуба у самого крыльца, я была светом луны, прошедшим через оконной стекло, пылинками, танцующими над полом. Я почувствовала мрак и холод глубоко в подвалах моего уютного дома. Моя тьма впитала в себя запах ночных лилий, что отцветали последние дни в клумбах неподалеку, зачерпнула прохладной воды из заброшенного колодца на заднем дворе. На чердаке, заполненному старой мебелью и различным ненужным хламом, среди завешанных простынями шкафов, статуэток и зеркал, под потолком птичка вьюнка кормила своих щебечущих птенцов. Я могла бы увидеть многое, услышать достаточно, но меня не это интересовало. Тьма может увидеть и то, что обычный человек, демон, эльф или дракон не смогут даже почувствовать. Я собрала все, что успело расползтись по моим владениям, собрала у себя в районе солнечного сплетения маленькой черной точкой, сконцентрировала все увиденное мной и ....открыла глаза.
  Я увидела те смерти, что когда то происходили здесь - я видела смерть маленького шестилетнего мальчика что упал с того самого дуба у крыльца дома и сломал шею, молодую девушку служанку, одетую в старинную униформу трехсотлетней давности. Ее пристанищем стала кухня на первом этаже, она смотрела на меня из окна и ее уродливая, сочащаяся кровью, рана, красноречиво говорила о причине смерти. На чердаке, в самом дальнем, темном углу прятался старик, настолько дряхлого вида, что даже при жизни он наверняка походил на призрачный дух, и можно было бы подумать, что умер он от старости и немощности, но я знала - его дочь избила до смерти. Все эти потерянные души когда то жили тут, на этой земле. Самое вечное, самое монументальное что может быть - это земля. Она помнит все, ее воспоминания в пролитых слезах и крови, в закопанных под каменным забором костях. Она помнит, как детские ручки хватали молодые ветви дерева, как еще не старый горожанин заботливо шлифует доски паркета в столовой. Многое помнит земля - людей, дома, животных.
  Я увидела кошмарика, что засел в темном жерле старого колодца. Он давно там сидит, не показывается случайным прохожим - старая нежить знает, что люди не должны его увидеть, а есть он может и старых грызунов и соседских собачек, которые в обилие живут у соседей.
  Но самым грандиозным зрелищем оказался сам дом. Двухэтажный, из того же камня, что и забор, с высоким, внушительным крыльцом и верандой, опоясывающей весь периметр дома. У крыльца, словно адские охранники, сидели каменные изваяния в форме грифонов с открытыми пастями. Двери, тяжелые даже на вид, были отделаны кованым железом и украшенными ручкой, затейливой формы в виде лапы мифического животного. Красная черепица на крыше зловеще впитывала лунный свет и флюгер в виде дракона на козырьке следил за каждым дуновением грозового ветра. Большое чердачное окно круглой формы с вставками из цветного стекла притягивало взгляд. Такие же вставки из витража были во всех оконных проемах. Весь вид этого сооружения внушал трепет, ощущение старины, тяжелого прошлого. Даа, определенно за последний год - лучшее из моего имущества.
  Я снова закрыла глаза, отпустила пружина внутри себя, и вновь мою кожу обдал вечерний ветер, первые капли дождя оросили землю и в нос ударил свежий запах мокрой травы.
  Итан все так же стоял рядом, чуть позади меня и с интересом наблюдал за моими действиями.
  -Вот сколько наблюдаю за вашей работой леди, всегда испытываю трепет перед тем, что остается для меня невидимым. Вот и мне бы так: постоять пару минут с закрытыми глазами и вуаля - ты уже увидел все и знаешь обо всех.
  - Поверь, тебе бы не понравилось. Так, Итан, начинается дождь, а я порядком устала, все что нужно для первого раза, я увидела, поэтому поехали в особняк, там наверное уже все на нервах, не стоит так бессовестно эксплуатировать семейное здоровье. - Я улыбнулась, последний раз посмотрела на дом и пошла в сторону движителя. - Ты молодец, проделал большую работу. Дом отличный, требуется не большой ремонт, как дому, так и мебели. И уборка конечно. Здорово, что ты оставил все так как было.
  -Подумал - вам захочется увидеть первоначальный вид. Единственное, что изменили - это подвал. Как вы и просили, со звукоизоляцией, защитой из морфила и чугунной дверью, кстати зачем? Она же не подъемная! Ее ставили в последнюю очередь, открыть ее не реально.
  - Я ее зачарую, не переживай, в свою лабораторию войти смогу.
  Дождь разошёлся не на шутку. Едва успела запрыгнуть в салон движителя, как с неба словно упала стена из воды. Итан забрался на заднее сиденье практически полностью мокрый. Фары с трудом пробивались сквозь водную стихию, а наш водитель все так же с невозмутимым лицом управлял своим пафосным монстром.
  - Завтра с утра осмотрю дом полностью. Найми служанку для работы по дому, завтра в обед прибывает поезд с моим оборудованием, разберись. Лучше сразу доставить все в подвал. Все охранки и заклинания поставлю, пока ты будешь на вокзале, дверь тоже зачарую. После надо будет подготовиться к торжественному ужину.
  -Без проблем. Предлагаю начать часов в десять. Успеем разобраться с мебелью и остальным хламом, который скопился в доме. Учтите - там работы выше крыши. Дом стоял пустым сорок лет, из мебели там конечно все антиквариат, но состояние плачевное, все старое, полусгнившее. Но посмотрите сами, наверняка найдете много интересного. По поводу служанки - я уже договорился с мисс Янкевич. Вдова тридцати пяти лет, есть двое детей, старшему Рику пятнадцать, младшему Марку тринадцать. Живут в пяти минутах ходьбы, содержат маленькое хозяйство - садик и козу. Мисс Янкевич приносила рабочим во время перепланировки подвала обед, так что думаю, она будет не против дополнительного заработка, а ее сорванцы с удовольствием помогут - мужская сила нам завтра понадобится.
  -Хм... заботишься о местном населении? Благородно, - и очень похоже на Итана, помочь ближнему моими силами и деньгами его любимое хобби,-ладно, с этим разобрались, с остальным думаю тоже проблем не возникнет.
  -Обижаете леди! Когда у меня возникали проблемы? - он посмотрел на меня возмущенным глазами, но увидев мой скептический взгляд, его пыл поутих, - оборудование доставим, с расстановкой сами разберетесь, думаю после завтра, когда свободного времени будет побольше? - я кивнула, - тогда да помогут нам Боги! - и он посмотрел в лобовое окно, где сквозь пелену дождя отчетливо сверкал горящими окнами Мъерн-холл.
  
  Глава 2
  
  Мъерн-холл расположился в самом респектабельном районе столицы. Нашими соседями всегда были лорды с внушительной родословной, семьи, вхожие в дворцовый комплекс. Хотя, читая на берегу Юранского моря газеты соседнего государства, я отчетливо наблюдала меняющиеся традиции. Судя по слухам и сплетням, что печатались в 'Императорском вестнике', на сегодняшний день самые состоятельные и зажиточные граждане - торгаши и сырьедобытчики. А, следовательно, именно они в скором времени оккупируют тихие и зеленые просторы Золотого квартала. Как говорил мой дед - нет ничего хуже, чем зажравшиеся быстрыми деньгами работники мотыги и телеги.
  Но сейчас, вглядываясь в размытые очертания особняка, трудно понять какие изменения претерпел он сам и его соседи. Если закрыть глаза и, просто представить, без всякой тьмы, окружающее меня пространство, то я наверняка увижу высоченную, золотую, кованую решётку ограждения, за ней изумрудное полотно ровно стриженой травы и трёхэтажный дом, в изобилии украшенный лепниной, статуями лесных стражей по парапету плоской крыши, которые в любую погоду внушают страх и чувство осторожности по отношению к непрошенным гостям. Огромные окна на первом этаже три метра высотой с массивными резными ставнями и еще более внушительные парадные двустворчатые двери, которые с особой легкостью открывает Шонро, наш дворецкий (хотя я точно знаю, что двери не зачарованы, а значит и открывать их - то еще удовольствие). Напротив дома круглый участок, мощенный, стесанной временем, брусчаткой и старинный, как сам дом, фонтан, изображающий нашего славного предка Корса Мъерн и его верного друга Рора - огромного лесного кота. Та же старинная брусчатка стелилась от фонтана до охранительных ворот, и сейчас мне казалось, будто бы я чувствую колесами движителя каждый брусок.
  Мы подъезжали все ближе, и я уже могла различить сияющий светом проем входа и, ждущих меня в тепле и сухости, людей. Александра, сказала я себе, сделай глубокий вдох, тихий и бесшумный выдох, закрепи милую улыбку и окунись с головой в логово змей и гиен.
  - Мы еще можем уехать, леди. Возможно, они не сильно огорчатся. - И опять эти невинные глаза Итана, смотрящие на меня с кристальной чистотой и искренностью.
  - Нет, отринем страх, мой друг, и подставим свое брюхо под острие нагана, и покажем нашим врагам отвагу и храбрость....
  - О Боги, леди! В такой ответственный момент только и цитировать капитана Краба.
  Движитель остановился и к нам с зонтом поспешил дворецкий.
  - Ты прав, не уместный сарказм. - Дверь открылась, и не осталось ничего, кроме как опереться на предложенную руку и шагнуть на мокрую брусчатку.
  Шонро, а это был именно наш дворецкий, держал большой зонт над нами. Тяжелые капли бились о материал зонта, за пределами зоны комфорта вода захватывала все под нашими ногами, а я стояла и смотрела на тех, кто является моей семьей.
  - Леди Александра, рад приветствовать Вас в Мъерн-холле. - Шонро слегка склонил голову и проводил меня к парадным дверям, следом за мной шел Итан в сопровождении слуги и зонта.
  Я перешагнула через порог и в глаза ударил яркий, электрический свет огромной люстры. В огромном зале, облицованном серым камнем, стояло около дюжины человек.
  Мой отец - лорд Конрад Мъерн, потомственный дворянин. В свои пятьдесят он олицетворял суровый и неприступный лик истинного дворянства. Высокий, худой, с прямой спиной, вытянутое лицо, тонкие губы и надменный взгляд серых, невзрачных глаз. Типичная аристократичная порода. У нас с ним нет похожих черт, ни во внешности, ни в характере. Если бы не родовые амулеты, меня никогда бы не признали - настолько мы разные и противоречивые во всем. Когда то давно, когда я была еще сопливой, десятилетней девчонкой, он с сожалением констатировал тот факт, что я являюсь точной копией своей матери, и только лишь по этой причине, и то, что о моем существовании узнал его отец, я не проживаю свою жизнь в городских трущобах или не гнию в сиротском приюте. Дед не разбрасывался своей драгоценной кровью, даже если эта самая кровь подпорчена простолюдинкой и простил своего сына за последствия своей интрижки в Кардаре.
  Рядом с отцом стояла моя мачеха - леди Мортислава Мъерн. Женщина с кукольной красотой, обласканная временем и возрастом. Она как будто не постарела, была точно такой же как в последний мой год обучения в Сестринском приюте - тринадцать лет назад. Натуральная блондинка без намека на седину, милый курносый носик, голубые, огромные глаза в обрамлении черных, густых ресниц, румяная, сияющая добротой и радушием. Сказала бы, что она оборотница - змея ядовитая в людской ипостаси, но, к сожалению, я точно знаю, что она чистокровный человек. Ее актерский талант всегда восхищал меня, и, делая друг другу гадости, я всегда держала ее в поле зрения, никогда не доверяла и точно знала, что если бы была возможность, Мортислава избавилась бы от меня с такой же милой улыбкой, которую она дарит своим детям и мужу.
  Следующие, кто привлёк мое внимание - близняшки Лютеция и Мартина. Красавицы, будущие фаворитки всех мужских сердец, они были уменьшенной копией своей матери, такие же милые ангелочки с платиновыми кудряшками и розовыми губами. Я их помню совершенно другими - всегда одеты в платья, больше похожие на воздушные безешки, капризные, но не знающие слез, эти две вертихвостки еще с пеленок осознали, что плакать нужно грамотно - без красных и опухших глаз и носа, без соплей и нудного крика. Любое их желание исполнялось на раз-два. Стоило им только наморщить хорошенькие носики, застелить глаза пеленой слез и упрямо топнуть ножкой. Манипуляторы, которые с возрастом только окрепли. Сейчас же это две половозрелые девицы, с округлостями в нужных местах. Бриллианты сверкают в их прическах, а небрежные завитки притягивают взгляд к целомудренно оголенным шее и плечам. Приветливая улыбка, одинаковые наряды и полные восхищения переглядывания между собой. Чтож, даже с расстояния в пятнадцать шагов я чувствую все негодование и презрение, что терзают из души.
  И замыкали эту очередь из встречающих моя невестка и ее мать. Теперь понимаю, почему моя мачеха спелась с Мораной - они были две противоположности друг другу. Такие могут либо крепко дружить, либо люто ненавидеть друг друга. Приятной Морану не назовешь. Внешне она напоминала мне мать настоятельницу из приюта - такая же высокая, тощая, даже платье не скрывает выступающие ключицы и впалую грудь. Черные волосы, убранные в элегантную прическу, жесткие, даже на вид, черные брови настолько выделяются на бледном лице, будто бы их углем нарисовали. Она не пытается скрыть свою настороженность, смотрит с опаской, хмурится. Руки, сцепленные в замок перед собой, выдают ее напряжение. Но вот она бросает взгляд на свою дочь, и взор ее приобретает мягкость. Санита полная ее противоположность, волосы цвета пшеницы, заплетенные в затейливую косу, сияющая кожа, мягкие черты лица и миниатюрный рост, огромные глаза, смотрящие с любопытством. Эталонная внешность жительницы империи. Но самая главная деталь в ее облике, которая бросилась в глаза - она была беременна. Надо же, пополнение в семье, теперь понимаю почему ее мать так враждебно смотрит - слухи о моей 'необычности' всегда гуляли в этом доме, да и в общем, приезд незаконнорождённой дочери наверняка не самым лучшем образом может повлиять на беременную женщину (по крайней мере, такое могла подумать потомственная леди, презирающая смешение священной дворянской крови с грязью).
  Жаль Михарваля нет. Но если слухи точны, он метит на такую должность, где разбрасываться временем и сантиментами не принято. Но очень хочется его увидеть, пожалуй, из всех здесь присутствующих - он единственный, кого я была бы рада увидеть.
  Позади благородных господ, меня встречали слуги этого дома. Беглого взгляда хватило, что бы заметить отсутствие знакомых лиц. Значит только Шонро остался из прежнего штата прислуги. Печально, но жить мне в этом доме не долго, поэтому отринем грустные мысли и поздороваемся, тем более, что отец вышел на встречу и протянул руки.
  - Александра, девочка моя, как же я рад тебя видеть! - С такими приветственными словами он приобнял меня, едва коснувшись и отстранился, что бы лучше рассмотреть. И то, как он поджал губы, сказало о том, что не очень-то ему и понравился объект внимания.
  - Я тоже рада вас всех видеть. Безумно счастлива вновь оказаться в родном доме. - Ну вот, торжественная часть закончена, теперь можно поменьше притворяться и побольше действовать.
  - Александра, помнишь ли ты своих сестричек, они были крохами, когда ты видела их последний раз. - Люци и Мартиша шагнули вперед и сделали синхронный книксен.
  - Приветствуем тебя дорогая сестрица! - И все это в один голос, с радостными интонациями. Даже страшно за себя становится, ненависть внутри и радость снаружи, без единого признака на негатив. Я мило улыбнулась им и кивнула в знак приветствия. К моему отцу присоединилась мачеха и, точно так же как и он, обняла меня.
  - С возвращением, дорогая. - Ее губы практически касались моего уха, а рука нежно поглаживала затылок, царапая кожу острыми ногтями. - Надеюсь, дорога была не слишком утомительна? - Мортислава отстранилась и проникновенно посмотрела мне в глаза, при этом одна ее рука сжимала мою, а вторая поглаживала плечо. Вот из-за нее я не люблю, когда нарушают границы моего личного пространства. Липкая грязь остается на том месте, где она прикоснулась ко мне, а предвечная тьма шевелится тугими кольцами где то глубо в душе. И дорогая мачеха прекрасно осведомлена, что я ненавижу эти ее 'нежности'.
  - Да, благодарю вас за беспокойство, мама, - я мягко отстранилась и в отместку улыбнулась ей. 'Мама'. Злись, мерзкая тварь, я буду с особым чувством произносить это слово. В семье, в общественном месте, на публику. И не важно, что во мне нет твоей крови, сам факт того, что я прилюдно признаю наше с тобой родство, доводит тебя до исступления. А осознавать это - очень приятно.
  - Дорогая, позволь представить тебе леди Саниту Урван Грей Дан Кариш Мъерн, жену твоего брата, и ее мать, леди Морану Орон Деил Дан Кариш. Я подошла сначала к Саните и протянула ей руку, как делают здесь только мужчины. На юге более свободные нравы и такое рукопожатие обычное дело. Санита растерялась, но улыбнувшись уголками губ, пожала протянутую руку. Рукопожатие было твердым, и говорило о девушке очень многое. Уверенная, смышлёная, искренняя. Умеет анализировать и держать лицо, но сейчас, она не в 'маске', ей на самом деле любопытно и ее забавляет то представление, что устраивают мои родные. Ее матери я тоже протянула руку. Она пождала губы и лишь слегка коснулась пальцев.
  - Отец, где Михарваль? Я очень надеялась его увидеть.
  - Он на службе, прислал записку, сказал, что есть неотложное дело, но завтра утром обязательно позавтракает с тобой. А теперь, я думаю, тебе лучше отдохнуть. Ужин сегодня будет поздний, в честь твоего приезда. Ждем тебя к девяти, в твои комнаты тебя проводит Лори, - из шеренги слуг вышла молоденькая девушка, лет восемнадцати, в белом чепце и фартуке, - Она поможет тебе с багажом и потом проводит на ужин. Иди, отдыхай, дорогая. - Все это он говорил с лёгкой улыбкой на тонких губах и придерживая руки за спиной. После того, как отец отдал все распоряжения, он четко развернулся и направился в малую библиотеку, мачеха и близняшки тоже пошли за ним, лишь Санита губами сказала мне: - Увидимся. И тоже пошла в библиотеку вслед за матерью. В большом холле остались только слуги, в том числе и Лори, дворецкий и Итан, все это время стоящий позади меня.
  - Шонро, завтра мне понадобится большой экипаж, запряженный тремя лошадьми. Приедет основной мой багаж. Мы с Итаном позавтракаем рано, часов в восемь, и потом я весь день буду в своем новом доме. Приеду к ужину. Если отец позволит отправить за мной движитель, буду рада.
  - Как скажете, леди Александра. - Он поклонился и, сделав знак слугам, пошел в черновую часть дома.
  - Итан, отдыхай, сегодня ты мне не понадобишься, а завтра нас ждет тяжелый день.
  - Как прикажете, леди. - Итан подхватил свой кожаный портфель и зашел в ту же дверь, в которой несколько мгновений назад скрылись все остальные слуги.
  - Леди, разрешите я покажу вам ваши покои. - Лори сделала глубокий книксен и с ожиданием посмотрела на меня. Милая девочка, но побаивается меня. Часто моргает и, я даже могу услышать ее частое сердцебиение.
  - Да конечно. - Мы поднялись по широкой мраморной лестнице. Говорят, что мрамор для этого холла везли морем, из загадочного города Эрибсор, который по преданиям, располагается в неприступных горах Северного Края. Комнату, в которой меня поселили, не была моей комнатой. Когда-то я жила на третьем этаже, в комнате именуемой Ромашковой. Белый шелк с маленькими желтыми цветочками, высокие потолки и красивый вид из окна на небольшой прудик в нашем маленьком парке. Комната была угловой, и поэтому второе окно, выходило на лесной массив. Весь день моя комната была полна света и тепла, идеальное место для маленькой девочки. Но самое ценное в этом помещении было то, что у восточного окна рос огромный клен, ветви которого стучали в мое окно. И сбегать по этим ветвям было очень удобно.
  Сейчас же, если память мне не изменяет, меня привели в Морскую комнату. Синий шелк стен, тяжелая, бархатная драпировка портьер на окнах, рисунок ковра стилизован под волны, массивная кровать и трельяж напротив окна. Но самая устрашающая деталь этого интерьера - огромное чучело рыбины над изголовьем кровати.
  - Лори, а что сейчас с угловой ромашковой комнатой? - Девушка помогла мне снять шляпку, и сейчас разбирала мой багаж. Трельяж заполнялся баночками, шкатулками и прочими женскими мелочами.
  - Ромашковой? Там раньше дерево стояло? - Девушка вопросительно посмотрела на меня и дождавшись моего кивка, продолжила. Так вот, дерево там стояло, большое. Мне рассказывали, что, когда леди Мъерн заняла эту комнату для своих рукоделий, дерево это ей очень мешало - ветви стучали в окно и отвлекали очень нашу леди. Поэтому дерево спилили.
  - Спасибо, Лори. - Надо же, она даже территорию мою заняла. Дерево то за что? В груди трепыхнулась досада. В этом доме не осталось воспоминаний обо мне.
  - Еще что-будь, леди?
  - Да, подготовь черное платье с рядом пуговиц по лифу и домашние черные туфли. На этом все, пожалуй. Приму ванну и переоденусь. - Представляю удивление Лоры, когда она увидит, что все мои платья черные.
  В смежной комнате я, наконец, смогла снять с себя всю одежду, размять косточки и напряженные мышцы парой физических упражнений. Обжигающая вода расслабила нервную систему, а несколько капель эфирного масла сладкого апельсина успокоили тревожные мысли. Насладившись водными процедурами, я обтерлась махровым полотенцем, отжала воду с волос и, завернувшись в теплый, уютный халат, села перед зеркалом. Волосы сушить магией я не люблю - бытовое волшебство портит, немилосердно сушит волосы и кожу. Поэтому, хорошенько промокнув сухим полотенцем, я расчесала слегка влажные волосы, капнула в ладошку масло косточек винограда и нанесла на волосы для лучшего блеска. Заплела тугую косу и закрепила конец черной бархатной лентой. Лори, тем временем, подготовила мое платье. Я предпочитаю удобные наряды черного цвета. В моем гардеробе трудно найти что либо цветное - причин несколько и, одна из них, практичность и удобство. Трудно испортить наряд, лазая по кладбищу или старинному полуразрушенному дому, если кромки узких рукавов и подол отделаны широкой полосой, качественно обработанной, кожи, юбки не настолько пышные, как этого требует мода, а украшения и декор на платье игнорируется как сам факт своего существования. И конечно корсеты, и любые приспособления, меняющие очертания фигуры и как следствие, мешающие свободно двигаться, тоже не пользуются популярностью в моем гардеробе.
  - Леди, может быть, украшения? Или я могла бы сделать более сложную прическу, если желаете. - Бедная девушка не знала, как сказать мне, что мой облик в лучшем случае прибавляет мне лет семь. Не буду разочаровывать ее и говорить, что так и задумывалось - почему то в свои двадцать восемь лет, я выгляжу в лучшем случае на двадцать. Сколько себя помню - всегда старила себя с помощью одежды, прически и косметики. Получив отрицательный ответ, Лора опустила голову, и повернувшись попросила следовать за ней - время семейного ужина приближалось.
  
  Глава 3.
  
  Как и любая жительница Синеи, Олка была авантюристкой, легкомысленной вертихвосткой и плутовкой. В форт-пост на границу с Империей она приезжала раз в год, ранней осенью, и оставалась на пару недель торговать своим травками, настоями и специями. Редкий товар для пустынного края. Девушкой с огоньком - называли ее все старожилы Кардала. И говорили так, не столько из за веселого и слегка стервозного нрава, сколько за ее зелья, что воспламенялись, взрывались и пускали дым. Отменные были зелья. Хочешь прославиться охотником за неживыми - нет ничего проще, просто купи побольше склянок с взрывными компонентами от Олки и слава тебе обеспечена. Или ты сырьедобытчик и нужная тебе руда пролегает глубоко и не поддается ручной обработки - дорога к Олке - приготовит тебе первостатейный взрывной состав, и законсервирует его как надо, по правилам. А возможно, ты просто любишь пускать красочные искры на день рождения сына, и тогда, нет ничего дешевле магии, чем олкины хлопушки.
  И все эти взрывные смеси, ударные консерванты и яркие спецэффекты готовила милая девушка из порошков редких пустынных трав, еще более редчайших минералов и вытяжек из доом-дерева. А старые вояки судачили, что секретными компонентами (куда уж без них) были растертые кости, волосы и другие органы особо лютых обитателей Зараженных Земель . Врут наверно, но и по сей день наука не добралась до правды - что же на самом деле было в ее знаменитых составах.
  Чудесная, говорят, была женщина, да спуталась с имперским аристократом.
  Конрад редко упоминал о моей родительнице. А если и упоминал, то только недобрыми слова. Всю информацию я добыла от деда. Именно он рассказал о мимолетном романе, который произошел во время ежегодной большой ярмарке в Кардале. О ведьме Олке, что окутала страстью и желанием вдовствующего тогда Конрада Мъерн. Дед говорил, а я представляла своим девичьим умом пылкие встречи родителей, прогулки, свидания, как две недели они яростно любили друг друга, а потом она исчезла в бесчисленных барханах, а он не смог отказаться от службы на благо Империи. Это сейчас я доподлинно владею информацией, что Олка Каро отказалась выдавать свои рецепты и формулы Империи, и, несмотря на возникшее чувство к Конраду, сбежала под покровительство Синейских вожаков, а мой отец, вопреки бушующей страсти и начинающей расти в душе любви, полярно изменил к ней свои чувства и ни с чем вернулся на родину. Без рапорта об удачно добытой формуле, без перспектив о повышении, без любви.
  А через девять месяцев кто-то подложил корзинку с младенцем и письмом под двери Мъерн-холл. На мое счастье моего отца не было в тот момент дома - должно быть очередной званный ужин вытащил его из родового имения. И ценный груз был передан на руки Ровейну Мъерн - моему деду. Старая кормилица Акра рассказывала, что увидев меня, Лорд скрылся вместе с ценной корзиной в кабинете и долгое время не выходил от туда. Она точно могла сказать, что он доставал младенчика из корзины, и держал на руках, а когда дед приказал принести молока, то сам и покормил. Акра божилась и клялась, что не видела старого лорда таким умиротворенным и счастливым до той ночи.
  К утру, когда явился мой отец, все формальности с подтверждением родства были улажены, фамильные реликвии подтвердили наличие во мне священной крови, бумаги о принятии меня в род были подписаны и заверены нотариусом. Назад пути не было. Я стала истинной дочерью своего отца, и ему это было очень не по душе. Я - напоминание его неудачи и позора. Александра Ровейн Корс Ран Мъерн стала полноправным членом семье.
  Об отправки меня в сиротский приют или в дальние деревни даже речи не шло. После официального принятия и занесения всех полагающихся записей в реестры родословных отправить отпрыска в ссылку считалось государственным преступлением и несмываемым позором. Так я и осталась в этом доме.
  И сейчас, спускаясь в большую столовую, я как будто заново вступаю в семью, снова становлюсь ее частью. Только деда нет, и защитить меня некому.
  Я и Лори спустились по парадной лестнице, оказались в холле и свернули налево. Пройдя анфиладу маленьких залов мы оказались в роскошно обставленной комнате. На шелковой обивке стен алые узоры чередовались с отблесками от хрустальных бра. Сверкающие грани задорно переливались в электрическом свете, создавая волшебную игру искр. На потолке огромная хрустальная люстра, гордость славного горного народа. Прозрачный камень обработан с любовью и фантазией и нет такого произведения искусства в другом любом доме. Все семь тысяч деталей хрусталя грают немыслимыми гранями, даже присмотревшись, вы не увидите на чем держится каждая деталь. Будто бы неведомая сила держит все это великолепие в состоянии стазиса.
  Огромный камин простой лаконичной формы возвышается у левой стены двухметровым квадратным гигантом, окна в этом помещении огромные, от пола до потолка, занимают две стены. И вид из окон угловой большой столовой потрясающий - на парк и пруд. Из мебели здесь только маленькие столики у окон с вазонами и цветами и большой обеденный стол, и стулья.
  Этот стол бы гордостью нашей прабабки - леди Оорсаны. Какими-то неведомыми путями она сумела добыть ценную породу дерева, добываемую на склонах Северного Края. И древесину доом-дерева. И самый искусный мастер, Тор Морган Йеиш, знаменитый художник по дереву и металлу, создал это чудо столярного искусства. Сотворить такую мозаику из кусочков дерева разных форм и размеров, да еще и без малейшего следа клея, гвоздя или любых следов стыка, большой талант нужен. Лорд Конрад утверждал, что это самая величественная и грандиозная работа мастера Йеиш. И с этим трудно поспорить.
  За столом меня уже ждали, во главе мой отец, по правую руку мачеха, по левую близняшки. Не хватало только леди Саниты и леди Мораны, их пустые места находились рядом с леди Мъерн. Мое же место было рядом с сестрами.
  Как только я заняла свое место, в комнату вошли Шолто, пара локеев и Лори. И буквально за считанные секунды на столе появились изысканные закуски из красной рыбы, взбитых сливок, нежнейших паштетов и ломтиков свежего зернового хлеба. Следом бокалы наполнились легким вином.
  - Александра, возможно на Юге это не принято, но как ты помнишь у нас есть традиция - переодеваться к ужину. - Мачеха сладко улыбнулась мне, ее столовый нож легко порхал над хлебной булочкой, намазывая масло
  - Матушка, я переоделась. - Так же мило улыбнулась ей.
  - Хм. Тогда это должно быть странная мода на черный цвет, о которой я не знала.
  - Ненавижу черный, он старит. Он всегда ассоциируется с печалью и обреченностью. - Сестрица Лютеция сморщила хорошенький носик. - На похоронах дедули я выглядела ужасно, - она повернулась ко мне и изучила высокомерным взглядом, - и ты сейчас сестрица выглядишь ужасно.
  -Разочарую Вас, но черный мне импонирует. К тому же это должно быть уже привычка, я долгое время путешествовала, как вы знаете, а во время длительных поездок не маркая одежда весьма кстати. На темно-сером и черном практически не видна пыль и грязь, а джутовая ткань отлично чистится и отталкивает влагу.
  В это время расторопные лакеи поставили перед каждым членом семьи хлебные горшочки с легким салатом, и в это же время дворецкий открыл створки дверей и в зал вошли леди Санита и леди Морана.
  - Извините за опоздание, мне было дурно, - сказала младшая из Дан Кариш.
  - Да, Шолто нас предупредил, поэтому мы начали без вас, надеюсь сейчас вы чувствуйте себя лучше?
  - Да, вполне, лорд Конрад, - Санита заняла свое место напротив меня, - леди Александра - вы мой кумир. Я столько невероятного слышала о вас от моего мужа. Вашей жизни может позавидовать любая подданная нашей великой империи.
  Ее мать недовольно посмотрела на нее. В ее взгляде читались предостережение и усталость.
  - Боюсь Михарваль порядочно приукрасил действительность.
  - Тогда я готова услышать вашу версию путешествия. И не упустите ни одного приключения. Всегда приятно послушать человека, окунувшегося в мир ярких и красочных событий.
  - Расскажу все, что вспомню. Я улыбнулась этой маленькой лучезарной девушке, и мы подняли бокалы в честь будущего разговора.
  - Леди Александра, надеюсь, вы не возражаете, если первый тост будет за ваш приезд?
  - Прекрасные тост, Санита, - лорд Мъерн поднял бокал, за ним жест повторили все остальные, - За возвращение моей старшей дочери.
  - За Возвращение! - и каждый сделал по глотку, лакеи тут же наполнили бокалы.
  На какое-то время было слышно лишь постукивание столовых приборов о тарелки. Все по достоинству оценили жаркое и фаршированных голубей. Стало интересно, остался ли прежний повар - мастер Йоргем.
   - Мое восхищение повару, матушка. - легкая улыбка и поклон в ее сторону.
  - Спасибо дорогая. Наверно ты успела заметить - из прежних слуг остался только Шолто да мастер Йоргем. Мы не разбрасываемся ценными слугами.
  - А остальные? Камеристка Хоора, Мадлен? И лакеи Росхан и, кажется, Олаф?
  - Пришлось рассчитать их. Кто не ценит нашу семью и не прикладывает сил и стараний не место в нашем доме, - сказала леди Мъерн с пафосом. Краем глаза я заметила, как дворецкий Шолто прикрыл глаза, чтобы не выдать своих истинных чувств.
  - Очень жаль. Хороших слуг найти всегда огромная проблема. Тем более в такой огромный дом как этот.
  - Кстати, Александра, твой помощник, - отец нахмурил лоб, вспоминая имя, - Итан, кажется, так вот он упоминал о доме, который подготавливает для тебя. Это правда? - лорд пытливо посмотрел на меня.
  - Совершенно верно, - подарила улыбку и отцу, не все же мачеху одаривать, - сделала небольшое вложение в недвижимость.
  - И позволь узнать - на какие средства столь юная, не замужняя девушка покупает себе имущество, да еще и без поручителей? - его лоб прорезали глубокие морщины, а над губой появилась не красивая складочка. Я почувствовала липкое любопытство с налётом легкой неприязни и злобы, которое покрывает мою кожи и заставляет сдерживать порыв задержать дыхание, дабы не чувствовать это противные горьковато гнилой запах.
  - Вы же знаете, отец, наследство от деда уже давно в моем распоряжении. Могу себе позволить пожить в свое удовольствие.
  В современном обществе свободной и совершеннолетней девушке легко самостоятельно строить свою жизнь. Были бы деньги, удача и силы. Но, к сожалению, в таких родовитых семьях, как например моя, бытует мнение, что богатая знатная дама не должна выходить за рамки дозволенного. Вышивание, благоустройство дома, уборка, чаепития, светские мероприятия и так далее - все это истинно благородные деяния. Не может быть и речи о том, что бы леди занималась покупкой этого самого дома, ведь всеми ее деньгами заведовал ее муж или отец, тоже касается и имущества. По сути, благородная дама не владеет даже теми самыми нитками для вышивки. Бесправное, бесполезное существо.
  Радует только, что с течением времени аристократизм теряет былую силу и влияние. И на пьедестал из денег и власти взбираются люди сделавшие себя сами. В том числе и женщины. Уже никого не удивить женщиной в правительстве, в торговле, в медицине или строительстве. Повсеместно появляются специальные вакансии для девушек и женщин. Считалось даже престижно, если компания предоставляет рабочие места для слабого пола. Но благородные лорды все равно сопротивляются и наотрез отказываются принимать текущее положение дел.
  Так и лорд, будучи до мозга костей, человеком с голубой кровью не понимал как его дочь может купить дом, содержать его материально и к тому же жить там в одиночестве.
  - Александра.... Не стоит бросать тень на нашу семью. Позволь порекомендовать своего управляющего. Он возьмет все проблемы на себя. Не стоит мараться о счета и сметы.
  - О, не стоит отец. Итан во всем мне помогает уже долгое время.
  - Этот мальчишка? - а вот и Мартиша дала о себе знать.
  - Он ваш ровесник, - Мартиша и Люци сморщили носики, уж они всегда добивались признания, что они давно взрослые. - Самое главное он уже сделал, купил превосходный особняк в квартале Художников.
  Леди Санита отставила бокал и внимательно посмотрела на меня.
  - Квартал Художников? Интересное место. Своеобразное. Моя подруга родом от туда. Я была у нее в гостях. Ее родители создают декорации для театров. Видели бы вы их дом - комнаты как пещеры - огромные, сводчатые потолки, простые крашеные стены и бесчисленное количество разных сувениров на полках. Более странного и любопытного места я не видела. И говорят, там все дома такие, с изюминкой. Ваш дом тоже такой? С историей и характером?
  - Очень на это надеюсь, пока я не осмотрела его изнутри, но то, что я видела, мне очень понравилось. Когда закончу с обустройством обязательно приглашу вас всех в гости.
  - Дорогая, это так мило, позволь предложить свою помощь. Ты давно не была в столице и не уловишь нужных еяний моды и стиля. Я с удовольствием помогу тебя во всем. У меня есть знаковый декораор, он нарасхват, но ради меня он отложит все свои заказы. - Участием в ее глазах можно захлебнуться.
  - Спасибо матушка, но я сама хочу обустроить свое гнездышко. Это для меня очень важно.
  - Конечно, дорогая. Тогда ждем званого ужина в твоем доме. - И леди Мъерн отсалютовала мне своим бокалом.
  - Кстати об ужине, дорогая. Все готово к завтрашнему ужину? Все-таки принц приглашен, и граф Руфус нас навестит. Да и сына я давно не видел.
  - Милый, обижаешь, - Мортислава тепло улыбнулась супругу и сжала его руку своей, - все давно готово. У нас будет замечательный вечер. Я, кстати, пригласила леди Кристину, моя дорогая подруга совсем зачахла в своем поместье после смерти супруга и я подумала, ей будет приятно развеется. И она с радостью согласилась поднатаскать девочек в общении с королевскими особами. Ты же знаешь, она приближена к королеве.
  - Хм, значит, Руфусу будет с кем обсудить старинные сплетни, - и довольный своей шуткой лорд поднялся из-за стола и объявил, - милые дамы, время позднее, не стоит затягивать трапезу, прошу в гостиную, выпьем вечернего чая.
  Все отложили столовые приборы, зашуршали юбки, скрип отодвигаемых стульев.
  - Знаете Александра, у меня к вам просьба. - Леди Санита шла рядом со мной, гордо держа плечи, и говорила тихим голосом, почти шепотом. - Наверно это дерзко с моей стороны просить о чем то, когда мы знакомы с вами всего ничего, но мой муж говорил, - она метнула взгляд в сторону своей матери и заговорила еще тише, - он говорил мне, что вы обладаете уникальным даром, в вашей власти очень многое. Признаться всей этой мистика я боюсь до одури, но в нынешнем положении готова рассмотреть любые варианты.
  Ее рука легла на едва округлившийся живот. Договорить мы не успели, наша маленькая группа прошла в гостиную, обставленную диванами, креслами и пуфиками. Лорд прошел к расставленным на резном столике разнокалиберным бутылкам, сестрицы присели на изящный диванчик, а наши родительницы повернули к нам.
  - Санита, все в порядке? - обеспокоено спросила леди Морана.
  - Да, мама, расспрашиваю Александру о ее новом доме, - леди повернулась ко мне, улыбнулась и губами произнесла 'позже поговорим'.
  Когда все расселись, в помещение вкатили пару тележек с чайным сервизом, корзинками с имбирным печеньем, бисквитами, этажерками с пирожными и пиалами с ароматным вареньем.
  Как хозяйка дома, леди Мъерн разлила по чашкам чай и любезно предложила десерты.
  Лорд же маленькими глотками пил крепкий коньяк из пузатого бокала. Время шло медленно под тихие разговоры о нарядах, свежих сплетнях и предстоящем ужине. В окно по-прежнему стучал монотонно дождь. Редкие раскаты грома разрывали тихую идиллию семейного вечера.
  Я подошла к отцу, который разглядывал бушующую стихию дождя.
  - Завтра я на целый день уеду. Нужно проследить за разгрузкой багажа, навести порядок. Буду к вечеру, - лорд повернулся ко мне корпусом, отпил немного из своего бокала, - успею, не переживай.
  - Не опаздывай, не вежливо будет заставлять ждать гостей.
  Нас словно разделила тишина. Невидимый барьер из невысказанных мыслей и вопросов.
  Некоторое время мы молчаливо стояли, всматриваясь в темноту сырой ночи. Каждый думал о своем.
  - Если ты позволишь, я хотела бы воспользоваться твоим движителем. Вечером будет быстрее добраться на нем, нежели нанимать конный экипаж.
  - Да, конечно, - как то рассеянно ответил он, потом, нахмурившись, посмотрел на меня, - думаю, вечером он никому не понадобится. И Александра, - он опустил взгляд, пальцы нервно отстукивали ритм по пустому стакану, он будто решался на что-то, потом поднял на меня лихорадочно блестящие глаза и спросил, - Зачем ты приехала? Тебя не было в столице долгие годы, для чего ты здесь?
  - Я ... У меня много причин, но, прости, я не могу тебе их озвучить. Могу лишь сказать, что никакой угрозы не несу, семье ничего не угрожает. Как только закончу обустройство, мое присутствие в вашей жизни значительно сократиться.
  - Очень на это надеюсь. И дорогая, советую увеличить дистанцию с Санитой. Мы не знаем, как твои силы влияют на беременность. Ты выбрала не самое подходящее для возвращения время.
  Больно было от этого высказывания. Я конечно никогда не пользовалась популярностью, но вот так, отсекать меня от кого то, будто бы я больная... Не приятное, царапающее грудную клетку, чувство.
  - Будь спокоен. За все время общения со мной ни одна беременная не пострадала.
  Я отвернулась от него, решительно сделала шаг в сторону диванов и объявила.
  - Что же, спасибо за теплую встречу, но, признаться, я сильно утомилась за сегодня, день был довольно долгим. Всем спокойной ночи и приятных снов.
  Подарив всем прощальную, уставшую улыбку, я прошла к двери, которую любезно открыл передо мной лакей, и шагнула в ярко освященный коридор. Сама не заметала, как дошла до своей комнаты. И, не раздеваясь, легла на кровать. Как то внезапно накатила волна усталости. А еще сомнение - правильно ли я поступила, вернувшись в родные стены. Под размеренный шорох дождя я почувствовала, что начинаю проваливаться в сон, веки будто срослись, голова сделалась не подъемной, и все мышцы и суставчики прибывали в блаженном состоянии покоя. Но тут дверь в мою комнату открылась и по тихой поступи шагов и шуршанию многочисленных юбок я узнала Лори. Она нерешительно остановилась за несколько шагов до кровати и тихонько позвала меня.
  - Лори, я без сил, говори, что нужно и уходи, разденусь сама... наверное.
  Захотелось сладко, с хрустом зевнуть, перевернуться на бок и, поджав под себя ноги, окончательно провалиться в сон.
  - Видите ли, леди, вас очень просит о встречи леди Санита. Пожалуйста. Она говорит, что займет совсем немножечко вашего времени. Леди? Вы же не спите, правда? - Последнее она произнесла так неуверенно и жалостливо, что пришлось открыть глаза, прилагая для этого все свои силы. Сесть пришлось на чистом упрямстве.
  - Скажи, если она не придет через минуту, я усну, и проснусь только утром, так что пусть поспешит. И предупреди, у нее на разговор пять минут, - и не удержалась, зевнула.
  - Спасибо леди, я мигом, - глазом моргнуть не успела, а служанки и след простыл.
  Смиряясь с неизбежной встречей и оттягиванием моего сна, я села на стул напротив трельяжа начала расплетать свою косу. Волосы в косе были еще слегка влажные после купания, сушить тогда я их не стала. Они мягкими волнами рассыпались по моей спине. Воспользовавшись салфетками и тоником, протерла уставшую кожу лица и рук.
  Тут в дверь еле слышно постучались и в комнату, дожидаясь ответа, вошла жена моего брата.
  Она, так же как и я, не успела переодеться ко сну. Прическа и легкий макияж тоже были на месте. Только кожа была бледнее обычного и, отчетливо виднелся болезненный румянец на щеках и шее.
  Она так же как и Лори до этого нерешительно остановилась и сплела руки в замок, скрывая дрожь.
  - Леди...
  - Санита, давайте договоримся, раз уж мы встречаемся с вами как последние заговорщицы и интриганки, то давайте без этих церемоний. И Лекса ,пожалуйста. Александра - слишком длинное имя, - я встала, развернула стул, на котором сидела, и жестом предложила ей присесть.
  Сама с комфортом, совершенно неподобающе леди, забралась с ногами на кровать и села, перекрестив их перед собой. Санита же устроилась на стуле.
  - Хорошо Ал... Лекса, простите ради Богов, что потревожила вас, Лори предупредила, что времени у меня не много, поэтому буду предельно краткой. Я больна. Если быть точной - у меня слабое сердце. С самого детства наш семейный доктор делал для меня настои, лекарства и различные микстуры, чтобы повысить работоспособность сердца. До десяти лет я падала в обмороки, три раза сердце не билось, приходилось запускать. Мои родители все свое состояние спустили на докторов, магов, светил наук, здравницы и так далее. Я представить себе не могу, каково это - запускать сердце своего чада, молясь, что бы все получилось, что бы не на твоих руках твой ребенок испустил свой дух. После десяти лет обмороки стали реже, общее состоянии организма улучшилось. Все списывали на то, что положенные за основу меры начали действовать.
  Сейчас я уже и не похожа на ту маленькую девочку-скелетик, что пугала слуг своим бледным лицом. Но... Даже доктора уверяют, что мое слабое сердце по прежнему в том состоянии, в котором было раньше. Просто организм сейчас успешно борется с недостатком, заложенным в нем.
  - Тогда странно, как вы решились на столь отчаянный шаг, как рождение ребенка. - Сон начал отступать. Я могла бы просмотреть ее ауру и состояние органов, но только с ее разрешения, пока же нужно понять, что эта девушка хочет от меня.
  - Собственно это и есть суть моего визита. Когда я поняла, что наши чувства с Михо - больше чем симпатия, влюбленность, и дело идет к помолвке, я рассказала ему, что из за своего физического недостатка, возможно, никогда не смогу родить здорового наследника, а если и сумею, то сама могу умереть. На что он сказал, что любит меня любую, а проблему мы решим, вместе, - с ее ресничек капнула одинокая слеза, она замолчала на мгновение, успокаивая голос и дыхание, а потом спокойно продолжила. - Он потребовал с меня клятву, что я буду принимать противозачаточные микстуры, пока не решим проблему. Сказал, что не хочет рисковать моим здоровьем и жизнью. И он с головой ушел в поиски решения.
  Я сразу представила своего брата. Он никогда не сдавался, упрямый как баран, лоб расшибет, но сделает. Так что не сложно вообразить, что он землю носом рыл, что бы сделать счастливой свою маленькую семью.
  - И вот, почти два года он таскает меня от одного специалиста к другому. Если он не работает, он листает справочники или встречается с нужными людьми.
  Но, как вы видите, микстура дала сбой и оказалось, что я на третьем месяце беременности. Рожать опасно, и для меня и для ребенка. Не рожать, прерывать беременность (был и такой вариант, из-за которого я не разговаривала с Михо неделю) - тоже грозит мне тяжелыми последствиями.
  Мой муж оказался в страшной ситуации, когда ему нужно решить - кем пожертвовать ради своего дальнейшего счастья, мной, ребенком или обоими. И тут приехали вы. Михо ... . Михо рассказывал о том, что вы имеете специфический дар, что вам подвластны тонкие материи смерти и тьмы.
  Он... . Он не обратиться к вам на прямую, пока не обратиться. Уж не знаю, что между вами произошло, что вы перестали общаться, но для него тяжело переступить свою гордость. Хоть он и хватается за любой шанс, который бы вылечил меня. И теперь я хотела бы спросить вас - сможете ли вы нам помочь? Не смотря на вашу ссору с братом? Я... Я конечно не настаиваю, хотя нет, настаиваю - помогите нам! Я живу и дышу своим супругом и этим несчастным ребенком. И меня разрывает на части осознание того, что моя кроха вырастит без материнской ласки и что есть вероятность, что отец этой крохи будет всю жизнь винить себя в том, что не смог побороть смерть. Пожалуйста, помогите нам!
  На последних словах она опустилась передо мной на колени, прямая спина согнулась под тяжестью горя и отчаяния этой молодой девушки. Она беззвучно плакала, смотря мне в глаза. И я видела все гамму искренних и таких, разрывающих душу, чувств.
  Я опустилась перед ней, встав на колени, взяла за плечи и, зафиксировав ее взгляд, начала говорить.
  - Санита, я постараюсь сделать все зависящее от меня, но прежде, чем вы примите мою помощь, я должна вас предупредить - моя сила коварна, беспощадна и жестока. Она не подчиняется мне - я подчиняюсь ей.
   Моя сила - мой властелин, который может потребовать плату за свою помощь. Потребует ее от вас. Готовы ли вы дать то, что от вас потребуют? Не отвечайте сейчас, успокойтесь и подумайте на досуге. И еще, когда вы согласитесь на мою помощь, вы не только примете ее, но добровольно впустите в свою жизнь тьму. И это пугающе, это... на всю жизнь понимаете? Тени будут оживать, следить за вами, следовать всюду. Темные уголки дома, тени деревьев, интимный полумрак - все это будет другим, но в отличие от меня, управлять этим вы не сможете. Это будете видеть вы, ваш ребенок и я. И больше никто не сможет вам помочь, объяснить и избавить вас от ежесекундного шевеления вокруг, от наблюдения и присмотра. Готовы ли вы к этому, Санита? - Я пытливо посмотрела на нее и уже видела готовое решение. Все соглашаются. И не все понимают, во что втравливают свою жизнь.
  Можно ли потерять рассудок? Да, конечно. Станешь ли ты нервной истеричкой? Легко. Захочешь ли ты потом оборвать свою жизнь? Вероятно. Все надеются избежать расплаты за исцеление. Но не у кого еще не получалось. Всегда мой властелин брал свою мзду.
  - Что... Что за плату я буду должна? - пытливо посмотрела она, внимательно выслушав. Истерика прошла, но мы по прежнему сидели на полу держа друг друга за предплечья.
   - Этого никто не скажет заранее. От вас могут потребовать пустяк, а могут и попросить отдать жизнь в дальнейшем ради какой то мифической цели. Такое бывало уже. Или... или потребуют в уплату вашего ребенка. Он будет жив, здоров, но не принадлежать вам. Тьма хитра на выдумки.
  Ваш муж правильно сделал, что не обратился сам, потому что ОН знает, какие последствия у моей помощи. А я не могу вам отказать, вернее не могу лишить вас выбора. Надеюсь, вы поймете это, когда-нибудь. А сейчас ступайте, вам надо очень хорошо подумать и взвесить все варианты. И советую поговорить с Михо. Он должен знать, что вы обратились ко мне. И я не стану скрывать нашей с вами встречи от него.
  - Да, вы правы. Спасибо вам. За то, что предупредили. И просто выслушали. - Она неловко встала, придерживаясь за стул и шутя, предложила руку мне. Я же шутливо ее приняла, но не опираясь на нее, тоже поднялась.
  Внезапно, она порывом обняла меня, крепко, а потом, сказав тихое 'спасибо', убежала из моей комнаты.
  Я же, обессиленная поздним разговором, села на кровать, опрокинула голову, смотря на резной потолок. Предательские слезы ручейками побежали из глаз. И снова, это пугающее каждый раз, чувство, словно я решаю, чью то судьбу. Страх за неправильно сделанный кем то выбор. И Осознание того, что и с меня однажды спросят.
   Глубоко вздохнув, закрыла глаза, прикусила губу, чтобы сдержать рвущейся всхлип, и внезапно почувствовала теплое, бархатное касание, стирающее дорожки слез с моего лица.
  Мой верный спутник, мой всемогущий властелин, моя успокаивающая тьма.
  
  Глава 4
  Двадцать восемь лет назад.
  
  Дом погрузился в тихое ожидание. Как будто кто-то огромный сделал вздох и задержал дыхание, боясь потревожить любым движением. Слуги сидели на кухне за большим, грубоватым столом. Одни молились, другие возводили глаза к потолку, воображая, что же сейчас происходит у господ, третьи курили и лениво играли в карты. Но равнодушных среди них не было. В мыслях у каждого была внезапно приобретённая леди рода Мъерн.
  Наверху же и вовсе царила траурная тишина. После того, как молодой лорд приехал по утру с гулянки и ему сообщили о нежданном отцовстве, произошел страшный по своей силе и громкости скандал. Мужчины рода Мъерн орали друг на друга, не выбирая выражений. В ход шли самые грязные ругательства, угрозы и мольбы. Но все тщетно - решение принято и юридически оформлено. А значит, девочке быть в этой семье.
  В тот момент, когда пожилой господин сидел в любимом кресле в своем кабинете и курил трубку, а молодой лорд мерил шагами свою спальню, маленький мальчик шести лет украдкой проскользнул в угловую Ромашковую комнату. Он прекрасно слышал и понял, что произошло в доме, в свои года он был очень смышлёным мальчиком. И, как и всем детям, ему было свойственно любопытство. Именно поэтому, пока няня была на кухне, а взрослым было не до него, он сбежал из своей комнаты и прокрался в место, где была та самая причина царившего в доме напряжения.
  Закрыв за собой дверь и, прислушавшись к тишине коридора, он медленно повернулся и обвел взглядом пространство. Комнатой никто не пользовался по причине более удобных для пользования помещений. В быстром темпе здесь была сделана уборка, повешены шторы. Мальчик узнал в немногочисленной мебели свой старый, детский гарнитур и колыбельку. На полу мягкий, с длинным ворсом ковер.
  Испытывая трепет перед маленьким комочком, который поставил на уши всех взрослых поместья, маленький Михарваль на цыпочках прошел к детской люльке. Через череду решетки мальчику не удобно было смотреть на младенца, да и не солидно это, будто заключенного рассматриваешь, поэтому осмотревшись по сторонам, он пододвинул мягкий пуф для лучшего осмотра. И взобравшись на него, впился любопытными глазами в малышку.
  Это первый маленький человек, которого он увидел вот так близко. Хрупкий, беззащитный в своем сне. Девочка имела интересный, смуглый оттенок кожи, длинные, темные ресницы и слегка вьющиеся темные волосы. Маленькие пальчики во сне то сжимались, то разжимались. Она сладко причмокивала и, как будто улыбалась. Няня одела девчонку в его старую кофточку и ползунки, которые были ей слегка великоваты, и положила рядом с ребенком его мягкую игрушку - Сморти. Михарвалю стало обидно - его игрушку отдали этой малявке без разрешения, пусть он уже большой и не играет с ними, но спросить то стоило! И одежда его, и мебель! И вообще, она никто в этом доме, ей здесь не рады!
  Сжав кулачки и нахмурив лоб, он яростно бросил в лицо, просыпающейся девочке.
  - Ненавижу! - и, спрыгнув с пуфика, бросив последний, злой взгляд на кроватку поторопился в сторону выхода. Но был застигнут внезапным посетителем.
  На сына смотрел лорд Конрад. Они буровили друг друга настороженными взглядами и каждый в данный момент придумывал оправдание своему присутствия здесь. Потом лорд Конрад все-таки вспомнил, что именно он старше и мудрее, а следовательно ему и разбивать сложившееся неловкое положение. Но сын его опередил.
  - Кто она, отец? Почему у нее мои вещи, моя мебель и игрушки? Почему дед сказал, что это твоя дочь? - он судорожно сжимал кулаки и боролся с желанием сорваться на, недостойный лорда, крик. Михарваль с жадностью ждал отцовских ответов, потому что, даже удостоверившись в существовании малявки, он в глубине души не верил в реальность происходящего.
  Лорд Конрад отвел взгляд от мальчика, спрятал руки в карманах.
  - Послушай сын, это все сложно для твоего понимания, но...
  - Почему дед говорил, что она твоя дочь? Как такое может быть, если мама давно умерла? КАК???
  Предательские детские слезы побежали по щекам. Он смотрел на своего отца и видел, тщательно скрываемую, внутреннею борьбу в душе.
  Как взрослому человеку признаться ребенку, что чувства к давно умершей женщине безвозвратно прошли, что тело требует ласку и внимание других женщин, и последствия от встреч с прелестницами могут быть и такими.
  - Сын, мне тяжело признаться в этом. Я совершил ошибку и за последствие придется платить. - Лорд подошел к детской кроватки, по-прежнему не смотря на Михарваля. - Спутался с недостойной женщиной. Эта девочка теперь твоя сестра, хочешь ты этого или нет. У нас с тобой нет выбора, нам стоит принять этот удар судьбы достойно, как великие лорды.
  Некоторое время он смотрел на просыпающееся дитя. Она открыла глаза и Конрада пронзила вспышка противоречивых чувств - любви, злости и раздражения. Невероятного цвета глаза внимательно смотрели на стоявшего у кроватки человека. Зелень радужки была волшебно красива, нечеловечески. Как у матери. Лорд все ждал, когда же младенец закричит, потребует еды или внимания, но странная девочка все смотрела на него пронизывающими душу глазами. Он задыхался под этим взглядом, тонул. В его голове зашептали тысячи голосов, требуя что то, но слов было не разобрать. Лишь усилием воли он разорвал зрительный контакт и отвернулся. Некоторое время он стоял, облокотившись о кроватку. Придя в себя, Конрад посмотрел на сына, который внимательно следил за ним, и будто приняв некое решение, глубоко вздохнул.
  - Лорд Михарваль, мне тяжело просить тебя об этом, но ты должен выслушать меня и понять. Запоминай, эта девочка - Александра Мъерн, твоя сестра, ее мать оставила ребенка мне, так как считает, что с отцом ей будет лучше. И дед сделал все, чтобы эта девочка стала частью этой семьи. Я не прошу тебя любить ее, нет, но.... Помни, что перед Богами и людьми, вы теперь одной крови, кем бы ни была ее мать.
  - Я ее НЕНАВИЖУ! Она никто, не моя сестра! Я тебя НЕНАВИЖУ! Ты изменил нам с мамой! Как ты посмел? Ты слабохарактерный, мерзкий слизняк! - мальчик сорвался на крик. Он топал ногами, крича обидные слова. Его буквально душило от ненависти, обиды и отчаяния.
  - Сын, прекрати, ты говоришь обидные сл.... - Договорить лорд не успел. Мальчик прошептав что-то, сорвался с места и исчез в дверном проеме.
  В комнате отец остался наедине с дочерью. Она по-прежнему смотрела на него через решетку кроватки, и он чувствовал это престольное внимание. Не выдержав неловкости и скованности, лорд Конрад Мъерн покинул комнату.
  Тяжелое утро выдалось для всех обитателей этого дома.
  
  Наши дни
  
  Ах это обманчивое чувство неги, которое дарит тебе раннее утро. Ты просыпаешься, еще не открыв глаза, потягиваешься всем телом, а потом с приятной истомой в теле обнимаешь, приятно пахнущую и хрустящую от чистоты, мягонькую подушку. Высунувшуюся из под одеяла ногу холодит легкий сквознячок. Но вот, мысли в голове просыпаются, тело теряет чувство сладкой невесомости и прекрасное чувство доброго, нежного утра теряет свое очарование.
  Открыв глаза и сев на кровати, я увидела мерзкую рыбину над изголовьем. Кто придумал это страшилище и как вообще удалось неведомому мастеру сотворить чучело морской жительницы осталось для меня загадкой. Зеленые переливы чешуи мягко перекатывались под светом восходящего солнца. Круглый глаз стеклянно поблескивал. Но самое устрашающее - это череда острых, длинный зубов, виднеющиеся в открытой пасти рыбины. Ужасный аксессуар.
  Встав с кровати, потянулась, сделала пару физических упражнений. Снимая на ходу ночную рубашку, зашла в ванную комнату. Приняла контрастный душ, докрасна растерлась полотенцем, окончательно прогоняя остатки сна. Не стесняясь ногаты, прошла в спальню и, открыв шкаф, начала придирчиво выбирать одежду. Выбор пал на шифоновую блузку простого кроя с широкими рукавами и узкими манжетами, череда скрытых крючков под горлышко и конечно неизменный черный цвет. Под блузку комбинация. Далее джутовая юбка, широкий, кожаный пояс и жилет - костюм готов. Так, теперь очередь за бельем.
  Скажу, не таясь - красивое, кружевное белье - моя слабость на веки вечные. Избрав для себя довольно аскетичный стиль в одежде, я не смогла лишиться радости ношения удобного, красивого и необычного нижнего белья. Для меня загадка, как можно променять мягкий шелк, изысканность кружев, сложность покроя и очевидную красоту на не удобный корсет или слои нижних сорочек. Ярые поклонницы этих вещиц наверняка с пеной у рта будут доказывать мне, что и корсеты и сорочки могут быть невероятно красивыми. Но вот удобными они никогда не будут.
  Поэтому я придерживаюсь современной моды на минимализм. Меньше рюшей, меньше камней, меньше ткани. Меня уже давно перестали принимать за Леди из-за моих черных тряпок из практичных материалов, но вот белье мое достойно императрицы. Практически львиную долю заработанных денег я трачу на походы к портным. И там, мы в муках создаем шедевры бельевого дизайна. Именно в этой области моя фантазия не знает границ, а работники нитки и иглы готовы сотворить все, что клиент пожелает, были бы деньги.
  Разложив на кровати все необходимое для облачения, я уж было собралась натягивать челочки, как в комнату, не стучась, проскользнула Лори, она несла в руках комплект полотенец и халат, и кажется, не заметила меня, стоящую голой, с чулками в руках.
  - Кхм... Лори, - услышав мой голос, юная служанка обернулась, слегка вскрикнула, посильнее прижав свою ношу к себе, а глаза, при взгляде на меня, становились все больше.
  - Извините госпожа! Я... Я... Я не зн-н-н-ала что вы уже встали, - поняв, что по прежнему смотрит на меня, Лори опустила голову и закрыла глаза для верности.
  - Лори, отнеси полотенца и халат в ванную комнату. И подготовь на кухне завтрак на двоих пожалуйста. Так же проверь, встал ли Итан. Когда все будет готово, позови меня. Спасибо. - И закончив давать указания, присела на кровать и начала натягивать чулочки.
  Лори, стряхнув с себя остатки смущения, кивнула, скрылась в ванной комнате, а затем и вовсе вышла из моих покоев.
  Закончив с облачением, я села перед зеркалом, и, вооружившись расчёской, начала приводить в порядок свои не послушные волосы. Из-за того, что на ночь не убрала волосы, на голове царил страшный беспорядок. Чуть вьющиеся, вследствие заплетенной на мокрые волосы вчерашней косы, локоны путались, заставляя еще жестче работать щеткой.
  Наконец, спустя пятнадцать минут, борьба была прекращена. Легкие волны волос прикрывали узкую спину, пряди с висков заколоты на затылке не затейливой заколкой в форме птицы. На кожу лица и рук легкий крем, на губы питающий бальзам. Сейчас из зеркала смотрела на меня не женщина двадцати восьми лет, а хрупкая девчонка лет двадцати с блестящими длинными волосами, алый перелив которых придавал образу таинственности и загадочности, изящные руки на фоне черных одежд смотрелись бледными и даже смуглость кожи не скрывает этот контраст. А изумрудные глаза влажно и завлекающе сверкают под изгибами черных, пушистых ресниц.
   В комнату постучалась Лори, сообщая, что все готово и можно спускаться к завтраку.
  
   В столь раннее вемя, когда солнце только показывается на горизонте, в доме тишина и покой. Лорды и Леди сладко спят в своих кроватях, повар и его помощницы разжигают очаг на кухне и начинают процесс приготовления завтрака, горничные чистят камины, подготавливают наряды для дам, чистятся парковые дорожки трудолюбивым дворником.
  Я спускалась по лестнице и слышала, как просыпается этот дом, слышала его дыхание. Руки ощущали витую поверхность перил. Ноги мягкость ковров.
  Время около семи утра, полноценный завтрак пока не подан, но мне и не нужна специальная сервировка и большой выбор блюд. Мой путь - на кухню, где расторопная Лори подготовила скромную, утреннею трапезу для меня и Итана.
  Кухня расположена в цокольном этаже. Она ни чем не отличается от других. Просторное, чистое помещение, полки и стеллажи с посудой, огромный, кухонный стол, жаркий очаг и здоровенный, холодильный шкаф. И хозяин на этой кухне - мастер Йоргем, добродушный толстячек, с пышными, аккуратными усами и бородой.
  Я знала его почти всю свою жизнь.
  Я пробиралась на кухню глубокой ночью, потому что из-за своих ссор с мачехой меня лишали ужина, и меня всегда ждали на столе нарезанные мясные рулетики, тарелка супа и кусок ароматного хлеба. И все это заботливо накрывалось салфеткой.
  Если же меня запирали, мастер лично приносил мне мой поздний ужин и всегда подмигивал мне, будто у нас одна тайна на двоих.
  Сейчас повар что-то взбивал в большой, деревянной миске и подпевал в такт своим движениям. Услышав наши шаги, он повернулся, суетливо отставил свою работу и, вытирая руки о передник, засуетился к нам.
  - Мамочка моя родненькая! Кого я вижу? Неужели эта милая леди та самая проказница, что жила здесь когда-то?? - Мастер Йоргем подошел ко мне, взял меня за руки и придирчиво рассмотрел меня с ног до головы. - Худенькая какая! Не кормили вас что ли? Вот и славненько, что теперь живете здесь, хоть косточки как следует мясцом обрастут.
  Я же, не сдержав счастливой улыбки от встречи со старым другом, порывисто обняла его. Постояв так пару мгновений, мастер вспомнил, что гостья пришла завтракать. Меня проводили за стол, где уже было накрыто на двоих.
  - Мастер, очень рада вас видеть. Вы представить себе не можете, как я порой скучала по вашим деликатесам.
  - Да уж конечно, милочка, питались в, боженьки знают, каких забегаловках. А куда им до моей скромной стряпни. Но уж теперь накормлю вас. И пирожки с ливером, ваши любимые, и соленые грузди достану, и суп куриный наваристый, с лапшичкой, и...
  - Леди Александра, еще раз благодарю всевышних за ваш приезд. А то так бы и кормили меня этой изысканной едой вроде жульенов, кальмаров и лазаний. - На кухню вихрем ворвался мой помощник. Он был не по-утреннему свеж и бодр. Пожелав доброго утра всем присутствующим, Итан сел напротив меня и приступил к завтраку.
  - Не воспитанный мальчишка! - притворно возмутился мастер. - Кальмары его не устраивают! Будешь у меня одними макаронами питаться. Вот леди супчик вкусненький подам, а тебе макарошки! Божечки, что за молодёжь пошла? - не переставая ворчать, повар продолжил свое занятие, которое прервал при нашем приходе.
  - Не обижай мастера, Итан. С него станется воплотить угрозы в реальность, - налила себе кофе, намазала хрустящий тост джемом. Итан же за обе щеки уплетал яичницу с беконом.
  - Яжык мой - фраг мой, - счастливо почавкал юнец. Лори, которая тут же укладывала на серебряный поднос маленькие пироженки, укоризненно на него посмотрела.
  - Твои манеры тоже не лучшие помощники. Давай еще раз обсудим план действий. - Итан кивнул, всем своим видом показывая готовность выслушать, при этом запихивая в рот остатки хлеба, запивая соком.
  - Ты словно с голодного края, - я неодобрительно покачала головой.
  Оголодавшему молодому человеку потребовалось время, что бы проживать еду.
  - Я же нормально и не ел. Так, набегами. Вчера вообще крошки во рту не было, столько дел было. Вас к тому же встречал. А после и вовсе забыл поужинать.
  Промокнув уголки рта салфеткой, он аккуратно сложил ее на край стола, сцепил руки в замок перед собой и выразил полную 'боевую' готовность к делам грядущего дня.
  - План действий такой: сейчас мы с тобой заедем на ярмарку, как раз к открытию успеем, далее на Ромашковую улицу, пока я буду осматривать все, зайдешь за помощниками. До обеда мы осматриваем всю имеющуюся мебель, нужно понять, с чем имеем дело, наводим порядок. Ты же к обеду должен быть на вокзале, примешь оборудование. Я тем временем займусь охранками.
  Когда ты приедешь, разгружаемся, устанавливаем все на места (калибровкой и настройкой я займусь позже) и на этом все пожалуй. К вечеру отец обещал предоставить свой движитель, поэтому обратная дорога не займет много времени.
  - Чудненько. - Итан встал из-за стола, отвесил шутливый поклон повару, который за время нашего завтрака успел приготовить холодные закуски для господ. - Мастер Йоргем, мое почтение вашему таланту. Леди, жду вас через десять минут у главного входа, я распоряжусь о транспорте.
  - Чудненько, - отзеркалила выражение Итана.
  Мы тепло попрощались с поваром, сердечно заверив, что даже сегодняшний простой завтрак в разы лучше того, чем мы до сей поры питались.
  Когда через полчаса мы подъезжали к Ярморочной площади, солнце ярко светило на небосклоне. Стоунхолм проснулся, и жители города пробирались по оживленным улицам по свои делам и надобностям.
  Утренняя суета добралась и в торговые ряды. Двуколка, на которой мы ехали, остановилась не далеко от главных ворот площади. Дальше идти можно только пешком.
  Все площади нашего города имеют форму восьмигранника. У данного экземпляра торговые лавки и доходные дома играли роли граней, в центре площади располагались торговые ряды. Основным товаром здесь являлись бакалейные товары, мясо, рыба, молочные продукты, хлебопекарные изделия. Специи, бытовая химия и прочая ерунда для дома продавались в лавках.
  Здесь же можно стать счастливым обладателем украшений, оружия, тканей, фурнитуры, амулетов, книг.
  Место для торговли здесь можно получить только по наследству. Поэтому дела вели целыми семьями, передавая ремесло от отца к сыну. И за качество и цену продукта рьяно боролись. Ведь все знали, что каждый житель столицы делает покупки именно в этом месте. И плохой товар за недостойную цену будет воспринят как оскорбление. Не дай Боги какой-нибудь старушке не понравятся ее покупки, слух о том торговце в миг разлетится по городу.
  Так что, если вы решили сделать покупки и хотите быть довольными соотношение цена-качество, то вам сюда.
  Мы купили все необходимое для уборки меньше, чем за полчаса. Чистящие средства, щетки, ведра, ветошь, мешки для мусора.
  Не удержалась - зашла в сувенирную лавку. Такие милые, захламленные закутки есть в любом крупном городе. Приятные мелочи, привезенные с разных концов земли, занимали все видимые поверхности 'Диковинки Зейна'.
  В воздухе ощущался запах старинных страниц, пыли ковровых дорожек, песка синейских реликвий. Тускло блестели поверхности зеркал, что полностью заняли одну из стен помещения, лезвия разномастных клинков, мечей и кинжалов. От многочисленных столиков затруднялось движение, но при этом все заставленное ими пространство казалось гармоничным и целостным.
  Мое внимание привлекла картина, изображающая маленькую девочку лет восьми. Ее пышные темные волосы были заплетены в две косички, простое, ученическое платье практически слилось с основным фоном, лишь белый воротничок выделялся. Хмурые, сдвинутые к переносице брови, суровый взгляд и упрямо поджатые губы. Но самое занимательное - это исходящий от картины поток негатива. Ни злости, отвращения или жестокости, а именно чистой отрицательной энергии. Девочка завораживала, давила на виски своим тяжелым взглядом.
  - Вижу, вас заинтересовала эта замечательная работа неизвестного автора? - проскрежетал кто-то с боку. Я и Итан синхронно повернули голову на звук. В тени стеллажа стоял старик. В вельветовом, синем костюме, со смешной шапкой на голове. Казалось, будто бы он такая же древность, как и многое в этой лавке. Глубокие морщины складывали узор старости на его лице и руках. А глаза мутными омутами смотрели на нас с отсутствующим интересом.
  - От куда у вас эта работа? Вы ее нынешний хозяин? - Такие вещи редко можно найти. Конечно, многие торговцы рассказывают душераздирающие истории о проклятых предметах, снабжая их кровавыми деталями и мистическими нюансами. Зачастую, такой проклятый предмет стоил дороже и ценился выше, ибо обладал 'особенной' красотой. Но в подлинности и в правдивости можно смело сомневаться. Такое 'чудо' не так-то просто получить, вырастить. Нужно поистине ужасающее событие и изуверство, чтобы вся энергия поглотилась этой вещью.
  И сейчас передо мной висел образчик такого события, поглотитель темной энергии.
   - Мне предоставил эту работу последний ее хозяин, уважаемая. На данном этапе я хранитель картины. Вас она заинтересовала, не так ли?
  - Да. Интересная работа. Хотелось бы узнать имя художника. И подробную историю. - Посмотрев последний раз на девочку, я шагнула к старику. Он же пригласил меня за стойку администратора.
  - Боюсь, такое знать юной девушке не положено. Слишком много кровавых подробностей.
  - Но все же, позвольте ознакомиться. - Подарить милую улыбку, честный взгляд. Старик Зейн, а это был именно он, лишь скривил узкие губы в подобии ухмылки.
   Мой помощник слегка коснулся моего локтя, привлекая внимание.
  - Зачем тебе это шедевр мрачности? - спросил шепотом Итан, пока старик искал что-то в своей картотеке.
  - Позже объясню, у меня есть идея.
  В это время дверь в лавку открылась, и вошли молодая семейная пара, явные приезжие. С Севера, судя по одежде. Красный орнамент по манжетам и подолу, декорированные элементы из стриженной козьей шерсти. Они глянули на нас, и продолжили осмотр диковинок.
  Тем временем мастер Зейн нашел, что искал. Перед нами он положил картонную папку с завязками, а в ней оказались пара листочков и фотоснимков.
  - Вот, уважаемая, список прежних владельцев. Должен сказать, довольно длинный. Я провел исследование, которое вы можете прочесть тут, - он протянул второй лист, - если вкратце, на холсте изображена маленькая Шейла Монгрейм. Она стала свидетелем, как два душегуба зверским образом убили ее родителей и старшего брата. Ее же сестер постигла ужасная учесть - эти негодяи держали девочек в подвале шесть дней насилуя и истязая. И все на глазах их младшей сестры, Шейлы. Они говорили, что оставили ее напоследок. Но однажды, спускаясь в подвал дома Монгрейм, один из убийц увидел мертвых девиц, все в крови, с изрезанными венами. Как потом установило следствие - это младшая Монгрейм избавила своих сестер и себя от мучений. Отважная девочка.
  - Кто нарисовал портрет? - от напряжения мой голос звучал скованно.
  - Доподлинно не известно, поговаривают, ее отец был неплохим художником, но никаких свидетельств этому нет, автограф на картине не обнаружен.
  - Леди Александра, вы конечно крепкий орешек, но история жуть, давайте пойдем уже, - Итан, как маленький, дергал меня за рукав, преданно заглядывая в глаза.
  - Да, последний вопрос, какова цена? - Зейн пытливо посмотрел на меня, покрутил фотографию семьи Монгрейм в руках.
   - Цена велика, если вы ознакомитесь с историей дальше, зло касается тех, кто приобретает эту картину. Умирают, сходят с ума, уезжают на веки вечные на каменоломни. Я понимаю, уважаемая, мистика нынче входит в моду. Но, возможно, вас заинтересует более безопасные вещи. Там, например, - старик указал в сторону дальней стены, где в окружении десятков канделябров, абажуров и ламп стояла подставка с книгой, - сборник древних синейских легенд. Поговаривают, что многие легенды суть старого мира и они являются реальными ритуалами для свершения великих деяний. Язык, правда, мертвый. Но...
  - Цена, мастер Зейн. - Парочка с Севера с любопытством посмотрели на нас.
  - Чтож, если настаиваете, уважаемая. Суммы в тысячу фунтов будет достаточно.
  Итан закашлялся, подавившись воздухом.
  - Леди, я как ваш поверенный, настаиваю на взвешенном решении. Это же огромные деньги. Да еще за такую жуть. Вот зачем вам это? Вы же в доме еще не были, а уже приобретаете сомнительные произведения искусства.
  - Я решила, Итан. Чек вас устроит, мастер?
  К своему дому на Ромашковой улице мы подъехали в молчании.
  Итан, как надутый индюк, следовал за мной до самой двери. Утро скоро перевалит в день и солнце уже вовсю властвует в листве деревьев.
  При дневном свете дом выглядел совершенно иначе. В предгрозовых сумерках он был мрачен и недружелюбен.
  Сейчас же дом показывал лицо увядающей старости и усталости. Грифоны у крыльца покрыты сетью трещин. Цепкие ветви плющу захватили часть веранды и крыльца.
  Я подошла к двери, погладила шершавую поверхность потрескавшейся краски.
   - Ключ у меня, сейчас достану, - первый раз заговорил со мной Итан. Он поставил всю свою ношу на пол веранды, порылся в портфеле и выудил старинный ключ витиеватой формы. Передал его мне.
  Какое-то время я испытывала трепет и волнение, сейчас этот дом обнажит передо мной свое нутро. Вставила ключ в скважину и прислушалась к скрипучей работе механизма замка.
  Дверь, что странно, открылась беззвучно. Планировка была довольно простой. Мы оказались в небольшой прихожей. Впереди была лестница на второй этаж. Сделав пару шагов от входной двери, слева и справа мы увидели арочные проемы. В столовую и в гостиную соответственно.
  - Итан, оставь вещи в прихожей. Пошли весточку нашим помощникам, сейчас осмотримся и приступим. - Более не обращая внимание ни на что, я приступила к осмотру. Пока чисто физически.
  Шаг на право - передо мной помещение квадратной формы. Пара больших витражных окон, забитый мусором камин и покрытые простынями диваны, столики и шкафы. На карнизах жалкого вида шторы. Под ногами шуршат обрывки газет, ветоши и почему-то засохшие ветки каких то растений.
  Прошла в другую комнату. Здесь определенно была столовая, совмещенная с кухней. Об этом очевидном факте говорил покосившийся обеденный стол, стулья, разбросанные по комнате. От самой кухни осталась только барная стойка, визуально разделяющая два помещения, и старинный, холодильный шкаф. Из кухни вела дверь на задний двор.
  Так же с кухней соседствовала крохотная комната для гостей или обслуги и ванная комната.
  Осмотрев первый этаж, я вернулась в прихожую и встала перед лестницей, ведущей на второй этаж. Рядом с ней виднелась неприметная дверца в подвал, но его я осмотрю в последнюю очередь.
  Поднимаясь по лестнице, я осматривала старые рамы на стене. Они были почти все пустые. Без портретов или фотографий. Страшные лоскуты от холстов висели в некоторых рамах лохмотьями. На втором этаже обнаружились три комнаты: хозяйская, большая спальня с туалетом и ванной, маленькая для гостей и внушительного вида кабинет-библиотека. Именно там я задержалась подольше. Сейчас там сохранились крепкие, из доом-дерева полки и огромный письменный стол. Весь пол завален обрывками страниц и потрепанными корешками книг. Даже на самих полках по-прежнему что-то стояло. Взяв одну такую, посмотрела название.
  'Хроники Великих Рассветов'. Толстая обложка книги скрывала сотни пожелтевших страниц. Название ни о чем мне не сказало, пролистанное содержимое тоже не утолило любопытство. Оставлю на потом.
  Спустившись вниз, обнаружила моего помощника, беседующего с низенькой женщиной, по бокам которой стояли мальчишки выше ее на голову.
  - Доброе утро, - поздоровалась я, - вы, должно быть, Рината? - Я протянула ей руку и она с улыбкой ее пожала, - А вы, молодые люди, Рик и Марк? - так же пожала руку и им. Мальчишки сначала засмущались, но потом, осознавши, что с ними поздоровались как с взрослыми, приняли облик невозмутимый и степенный. - Я леди Александра Каро.
  - Рада познакомиться с вами, леди. Мы готовы приступить. С чего начнем?
  Рината Янкевич привлекала внимание своей домашней уютностью что ли. Мягкие, светлые кудряшки собраны под платок, мелкие морщинки в уголках глаз и ямочки на щеках. И траурная повязка на левой руке.
  Ей старший - Рик - видимо, как и брат, пошел в отца черной копной волос, упрямо поджатыми губами и поджарой мускулатурой. Марк же красовался темным, стриженым ежиком волос, подростковой, угловатой фигурой и россыпью мелких прыщиков на носу. Все трое были неуловимо похожи, хотя на первый взгляд общего ничего не было. Так моя сила 'видит'.
  - Начнем со столовой. Итан, весь инвентарь оставь на кухне. Картину оставь у входа в подвал.
  - Какие еще указания будут, Ваше Наитемнейшество? - Этот сорванец даже поклон отвесил.
  - Ох, огребешь когда-нибудь от меня. Сейчас поможешь вынести всю мебель, мы уберем грязь. Я пока спущусь в подвал, приму работу и зачарую дверь.
  - Тогда начнем, что-ли, чего тянуть, - и, закатав рукава, Итан шагнул в столовую.
  
  Глава 5
  
  Спустившись по узкой лестнице в подвал, я встала перед широкой, чугунной дверью. Ростом выше меня, шириной около полутора метров. Отделка по краю витыми узорами. И фигурная ручка внушительных размеров. Произведение искусства.
  Прильнула к двери. Лоб холодит шершавая поверхность двери. Глубокий вздох, а выдох уже наполнен тьмой. Сила волнами стекается, покрывает вертикаль дверного полотна. Руки тянут из окружающего пространства нити энергии земли. Я наполняю их своей силой и обрываю. Делаю эту энергию особенной, только своей. И из полученных нитей выплетаю только мной видимую сеть, кружево. Сила земли уже не главенствует.
  Я не умею создавать кружево из энергии чужих стихий. А тьма сама по себе не плетется. Из нее невозможно создать что-либо. Но в симбиозе нитей и тьмы создаются шедевры темного магического искусства.
  На обработку двери ушло минут тридцать. После необходимых манипуляций по завершению плетения, я с легкостью открыла неподъёмную дверь. Подвал разделен на четыре помещения. Первое при входе будет за маленький кабинет. Поставлю диван, столик, пару шкафов с запасной одеждой, спальными принадлежностями и посудой. В углу сделаю душевую. Из этой комнаты ведет две двери. Одна в лабораторию и холодильную комнату. Другая в кладовую.
  Сейчас же есть только голые, покрашенные в белый цвет стены и плиточный пол. Мастера поработали на славу. Звукоизоляция отличная, прочность стен, пола и потолка заслуживает отдельной похвалы. Это идеальное убежище.
  На то, чтобы поставить необходимые охранные плетения ушло еще около часа. В конце я чувствовала жуткий голод. Руки гудели от проделанной работы, а в висках набатом била кровь.
  На первом этаже вовсю кипела работа. Напротив дома в кучу свалены остатки мебели. Столовая полностью отчистилась стараниями Ринаты. Окна сияли чистотой, на полу я разглядела изумительной работы паркет. Даже со временем он не утратил красоты рисунка. И не скрипел под ногами, выдавая свой возраст. Как будто только вчера заботливые руки мастера положили последний элемент. На стенах живописная роспись из нежных цветков лилий. Кухня так же сверкала чистотой стекол, полированной поверхностью барной столешницы.
  В гостиной активно велись работы. Мебель уже вынесли. Под паутиной на стенах обнаружились панели резного дерева. Мальчишки сноровисто мыли окна. Рината очищала камин. Итана нигде не был видно, но судя по доносившимся со двора звукам, он сортировал, вынесенную из дома, мебель.
  - Вижу, продвигаемся быстрыми темпами, - я коснулась поверхности стенной панели. Вообще тактильные ощущения для меня очень важны. Так моя сила получает больше информации, чем больше поверхности кожи задействовано, тем быстрее и полнее осуществиться контакт. Трогая те или иные вещи я бужу в них историю, энергию того места, где они были и есть. То же с людьми. Но в отличие от вещей, люди воспринимаются более остро. И ощущать все стороны их души довольно тяжело.
  - Здесь осталось совсем не много. Закончим с камином и окнами, пол отмоем быстро. И с вашего позволения, пообедаем. Что вы на это скажете? - Рината отложила совок и вопросительно посмотрела на меня.
  - Не возражаю. И Итана как раз отправлю получать мой багаж. Я тогда пройдусь по двору, осмотрюсь. Как закончите, зовите, накроем на стол все вместе.
  - Как скажите, леди. - И она снова принялась за камин.
  Помимо основной уборки, следовало позаботиться и о душах, что застряли в этом доме.
  Какого-либо вреда они не приносят. Становятся лишь немым укором ныне живущим. Но люди, которые не обладают хотя бы минимальными знаниями по тонкому плану, всегда нарываются на неприятности. Бытует мнение, что души умерших могут напугать или того хуже - убить. Это так, но всего этого можно избежать. Убрать из сердца страх и приказать покинуть наш мир. Они, конечно, никуда от этого не исчезают, но перестают пакостить и вредить. Все просто, нужно лишь правила знать.
  Мне же, умершие давно люди, не приносят дискомфорт. Их проблема такова, что многие так и не поняли, не осознали своей кончины или наоборот, полны боли и страданий от осознания смерти. Они живут в мире своих иллюзий и страхов, каждое мгновение, проживая одно и тоже.
  Итан обнаружился, как я и думал среди мебели. Он осматривал каждый найденный в доме предмет и решал - подходит тот для реставрации или годен лишь на выброс. Второго было больше.
  - Вчера я обратила внимание, что на чердаке полно мебели. Она может быть в лучшем состоянии, чем та, что была в комнатах. - Я подошла к кучке, что была пригодна для использования. - Заканчивай здесь, и обедать.
  - Да я собственно все. Сейчас только выброшу этот хлам. А на счет чердака вы правы. Осмотритесь там. Но пока, то, что есть, не внушает оптимизма, скорее всего почти всю мебель придётся покупать. - Итан сейчас как никогда был похож на того мальчишку, которого я забрала из далекой северной деревни. Растрепанные темные волосы, неряшливо расстёгнутая рубашка, грязные руки и лицо.
  - Купим, не переживай. Пройдусь по территории. - И пошла по дорожке, что окружает дом.
  Хруст камня, пение птиц, шуршание веток над головой. Ощущается приятное единение с местом. Приятная тень стелиться по всей территории из-за высоких, раскидистых деревьев.
  Разросшиеся кусты лилий всюду. Обойдя дом, я увидела чуть в глубине полуразрушенной остов беседки. Некогда она была белая, легкая и воздушная. Приятно было пить утренний кофе в ней и читать свежие газеты. Или беззаботно целоваться в сумерках уходящего дня.
  Но сейчас строение вызывает ощущение потерянности и одиночества, брошенности.
  Дикий вьюн оплел ее до самой макушки, не оставляя надежды увидеть внутренности беседки. Обязательно приведу ее в порядок. Дальше дорожка, петляя, привела меня к развалившейся теплице. Ее стекла давно осыпались на землю. Разруха и здесь оставила свои следы. Но, в общем, состояние лучше, чем у беседки. Строение сохранило деление земли по секторам, а посередине дорожку, выложенную, проросшей травой, плиткой. Даже ржавая лопата и грабли лежали брошенные и забытые.
  Побродив по периметру, в самом дальнем углу нашла колодец. Там действительно жил кошмарик. Этот вид нечисти не обладал рангом высокой опасности, но мог доставить неприятности. Вошедшие в силу кошмарики жили в темных, сырых местах. Колодцы, мельницы, погреба. Они питались ночными страхами, наводя глубокий, жуткий сон. И не всегда их жертва открывала утром глаза. Этот же экземпляр доживал свое время. Он давно не выходил на охоту, не чувствовал голода, а если и выбирался, довольствовался зверьем. И им могут снится плохие сны.
  Подойдя к источнику воды, оценила кладку колодца. Круглое основание было когда-то крепко и надёжно. Смею предположить, что этот колодец старше дома. Уровень воды был очень низок, я не могла ее даже увидеть. От нее шел запах плесени и затхлости. Опиравшись о край, я с закрытыми глазами вслушивалась всеми чувствами в окружающую среду. С каждой секундой моя кровь бежала по венам все быстрее, я слышала все отчетливее, и видела силой все, что требовалось.
  И внезапно меня накрыла тишина.
  ОН был на самом дне. Жерло колодца уходило глубоко в землю и солнечный свет не попадал вниз, поэтому нечисть чувствовала себя роскошно. Идеальные условия существования. Он обладал зачатками разума, а значит, чувствовал, что если высунется, хоть когда-нибудь, его постигнет смерть от заклинания. Он не обладал атакующими способностями и не мог защитить себя самостоятельно. Лишь мрак колодца и тишина заброшенного дома спасли его. И сейчас, когда я видела его, не обычным зрением, а душой, ОН боялся. Тот, что питался страхами и снами, сам испытывал на себе свое же оружие.
  'Я могу помочь тебе.
  Слышишь?
  Моя Тьма способна на все.
   Слышишь ее?
  Чувствуешь мощь моей силы?
   Даю тебе два варианта: либо я помогаю тебе обрести вечный покой, тебе не нужно будет больше прятаться, волочить это жалкое существование.
   Либо - ты живешь здесь, как и прежде, не трогая обитателей этой земли.
   Слышишь?
   Что ты выбираешь, создание мрака? Говори'
  Из темноты повеяло холодом и неуверенностью. И страх запАх еще сильнее.
  'Говори же'.
  Нечистью нельзя управлять. Это не писаное правило внушают во всех высших заведениях империи и за ее пределами. Так утверждают. Но лучшие умы империи не сталкивались со мной. Тщеславное заявление. Жутко повышает чувство величия и гордыню.
  Опасно.
   В такие моменты тьма шепчет мне заманчиво, предлагая самые амбициозные и невероятные планы. Накатывает эйфория, радость от будущих свершений.
  Я ...Повелитель...Своей...Души...Я Принимаю решения. И я не поддамся на эти жалкие провокации.
  'ГОВОРИ!' - Кричу я
  Кошмарик разворачивается грязной, испуганной кляксой.
  Его оболочка дрожит, вода покрывается мелкой рябью.
  Наконец он решается.
  ' Я...Здесь...Всегда...Не потревожу...Клянусь'
  Слова даются ему тяжело. Он не говорил долгие годы, не нашептывал своим жертвам страшные сны.
  'Я принимаю твой ответ. И видит тьма - оступишься - лишу возможности на существование'
  Выхожу из транса стремительно. Как из воды выныриваю. Природа оглушает, и пустота внутри. Мы опять вступили в противостояние. И мой господин, в очередной раз проиграл.
  
  Двадцать три года назад
  Большая комната библиотеки навевала грусть и тоску. На столе укором лежали книги, тетради и карты. Зимнее солнышко призывало бросить все уроки, послать лесом учителя и отца, и поддаться уговорам деревенских мальчишек.
  Михарваль именно из за них так любил зимние каникулы. Приезжая каждый раз в Каменный Лог, он до остервенения гулял на улице, веселился с ребятами и постегал азы всевозможных детских игр и проказ. Но на этих каникулах отец решил заняться дополнительным образованием со своим отпрыском. Не лично конечно, а по средствам преподавателя. Вот и просиживал юный лорд за учебниками, с угрюмым видом вслушиваясь в доносящиеся со двора крики ребятни.
  
  - Что ты читаешь? - спросил кто то.
  Михарваль подпрыгнул от испуга на стуле, потеряв при этом ручку, которую держал в руке до этого.
  - Ты что здесь делаешь, мелкая? - от испуга сердце колотилось как сумасшедшее. Его сестра тоже шла в придачу к плохому настроению. Эта девчонка не навязывалась, но порой он явно чувствовал ее внимание. Для его игр она была слишком маленькая, общих увлечений у них не было (да и что вообще может быть общего между взрослым одинадцатилеткой и мелюзгой пяти лет?). К тому же нет-нет а проскальзывала старая детская обида не понятно на что.
  Он старательно ее избегал, благо школа и занятия с мастером Гером способствовали этому.
  - Напугала меня, - мальчик полез за ручкой под стол. А его сестра с любопытством придвинула к себе его книги.
  - Мне скучно, они отказываются со мной играть.
  - Они? Деревенские что ли? Так ты же мелкая, вот они с тобой и не возятся. Мне кстати тоже не охота, и некогда. Так что иди куда шла, а то учитель придет и тебе и мне достанется.
  Михарваль отодвинул от нее учебник, сел на свое место и сделал вид, что очень увлечен книгой.
  - Что ты читаешь? - не унималась Александра.
  Брат косо посмотрел на нее, тяжело вздохнул, но, признаться, ему оскомину набил этот учебник и хоть какое то общение, пусть даже с сестрой, скрасит его скучнейшее существование.
  - Это учебник истории, учитель Портер велел прочитать три главы до вечера и все ему пересказать.
  - Интересный учебник?
  - Шутишь? Это же история! Она не бывает интересной! - Ему даже стало себя немного жалко. Историю он не любил, этот предмет неизменно вгонял его в сон и печаль, потому что запомнить сотни географических названий, исторических дат и имена великих политиков и полководцев казалось не реальным.
  - Давай ты мне почитаешь? И тебе не скучно и мне полезно. - Мелюзга полезла на соседний стул. Сложила ручки, как прилежная ученица, и с самым серьезным видом приготовилась слушать.
  - Эм... Ты бы правда шла. Читать вслух еще скучнее.
  - А ты попробуй, - и так мило улыбнулась, что Михарваль сдался.
  - Хорошо, но если нас учитель застукает, и будет ругать, все свалю на тебя. - Он показательно нахмурился и начал читать.
  - С января 1895 году закон об объединении княжеств вступил в силу. Под знамена Империи встали шесть княжеств центральной части. Но на западе по-прежнему велись бои за независимость. Княжества Рохарт, Игеем, Шолоох, Йонгем и Кхарт сопротивлялись объединению. Сей незаконный союз имел название Княжества Вест, в честь главного мятежника, Ольгерда Веста. В феврале 1895 года Император Саамхор Великий направил миротворческий отряд для урегулирования конфликта. Возглавлял отряд полковник Эдгараар Семиш. Он успешно вывел из зоны боевых действий мирное население и окружил столицу Кхарта Ниом. Полковнику Семишу было поручено провести мирные переговоры, но, к сожалению, противоположная сторона не пошла на уступки и не согласилась сдать оружие.
  Этот акт вопиющего нарушения закона привел к плачевным результатам. В сводках, в битве при Ниом пало три тысячи пятьсот шесть солдат княжества Кхарт, был полностью уничтожен отряд полковника Семиша и ликвидированы пятьсот солдат пограничной службы.
  На выручку союзнику были выдвинуты вооруженные силы Леса и лучшие лучники Юрана.
  При численном превосходстве Империя оккупировала Ниом и, 20 февраля 1895 года, было подписано Ниомское соглашение, в котором графство Кхарт переходит Сактонской империи, а Ниом и его ближайшие окрестности получают статус анклава.
  Так же в Ниомском соглашении дается официальный статус независимости Княжествам Вест, к которым присоединяется новая государственная единица Ниом.
  24 февраля проходит встреча четырех глав государств, на которой император Саамхор Великий, король Юрана Михрем Третий и синейский король Крам одобряют кандидатуру Ольгерда Веста как Верховного князя.
  Так же на встрече был представлен документ, согласно которому, должность Великого князя избирается путем голосования в совете Четырех княжеств (от каждого княжества Рохарт, Игеем, Шолоох, Йонгем по три члена совета и от Ниома два).
  В последующую неделю были подписаны десятки договоров о поставках продовольствия и сырья между империей и вольными княжествами, были снижены пошлины и цены на акцизы, приняты новые поправки к налоговому кодексу, кроме этого принято соглашение о вольном судоплавание по реке Рок.
  Таким образом, закон об объединении сыграл огромную роль в экономической и политической сферах.
  - Мда, получается, что Империя в любом случае выиграла. - Михарваль посмотрел на карту в учебнике, открыл предлагающиеся к статье диаграммы, таблицы и сводки.
  - Ты интересно читаешь, - девочка положила голову на сложенные руки и внимательно на него смотрела, - и зря не любишь историю. Она учит.
  - Чему? - скептически хмыкнул мальчик. - Хотя ты права, история учит нас не совершать ошибок. Но поверь, то, что здесь написано, наверняка не правда. ВСЕЙ истории нам никто не расскажет.
  Он громко захлопнул книгу, и демонстративно отодвинул на себя.
  - Ты можешь все узнать самостоятельно, а дальнейшую историю творить сам.
  Михарваль удивленно посмотрел на сестру. Ей всего пять, подумал мальчик, а такие вещи говорит. Даже молчавшая, она не походила на сопливую пятилетку.
  - Откуда такие умные мысли?
  - Я разговариваю, общаюсь, читаю. - Она пожала плечами, словно глупее вопроса не слышала.
  - И с кем ты интересно общаешься? Ты же нелюдимая. И читать не умеешь. Ты маленькая еще.
  - Мне пять и у меня есть мозги. Читать я умею, - девочка сердито надулась, сложив руки на груди, - и я общаюсь с Даном.
  - С Даном? Кто это? Не припоминаю такого в нашем доме. - Михарваль заинтересованно посмотрел на Александру. Такого мальчика в доме точно не было. И в Каменном Логе тоже.
  - Он... он мой друг. Знаешь, не важно.
  Александра спрыгнула со стула и пошла к выходу.
  Стоя в двери, она обернулась.
  - Спасибо за чтение, Михарваль. Для меня это очень важно.
  - И тебе спасибо, что слушала. - Растерянно сказал мальчик в спину удаляющийся сестры.
  
  
  Наши дни.
  
  Наш перекус был странным.
  Во-первых, ни о какой мебели ни шло и речи. Мы сидели на полу в столовой. На белом полотенце перед нами лежали ломти свежего хлеба, яйца, сыр, котлеты в контейнерах и зеленый лук. В глиняных кувшинах морс и молоко.
  Во-вторых, объединённые общим трудом наше общение протекало весело и не принужденно. Мальчишки рассказывали страшилки об этом доме, о прежних обитателях. Слушать было интересно. И познавательно. Так мы узнали о мастере Кровеле, что таинственно исчез на заре своей жизни. Он делал изумительные вещи из дерева. Его работы можно наблюдать по всему дому. Даже будучи седовласым старцем, его руки не уставали творить.
  Узнали о семейной паре, которые выращивали овощи и яблоки, делали соленья и джемы, и продавали всем желающим в маленькой палатке у калитки.
  О призраке служанки, что стала жертвой грабителей и навсегда осталась в этом доме.
  Она пугала бомжей и нищих, которые за неимением лучшего, коротали ночи в заброшенном доме.
  - Кстати леди, обратите внимание, в этом доме какой-то культ лилий. Весь сад засажен этими цветами. И здесь, в столовой, стены украшены росписью. А, когда с мальчиками мусор в гостиной убирали, много сухих лилий нашли. Думали, листва налетела, а нет, сухоцветы.
   - Хорошо Рината. - Ноги от долгого сидения на полу начали затекать. Пришлось встать, размять конечности. - И спасибо за обед.
  - Леди, я поехал на вокзал. Внизу все готово?
  - Да, Итан. Всё ждет только тебя, - потом обратилась к вдове и детям, - вы приступаете ко второму этажу, я устанавливаю сигналку на дом. Будет время - осмотрю чердак. И на сегодня все.
  Ставить охраняющие плетения просто и увлекательно. Основная привязка делается к земле. Для дома это самое простое решение. Основным контуром стал забор и калитка. Фиксирующими точками - деревья. Сеть накидываю сверху и пускаю ее в землю, цепляя за корни деревьев. Пустоты в кружеве сигналки заполняю тьмой. А теперь включаю фантазию.
  Через два часа я стала обладательницей внушительной сети по всех территории, живых темных грифонов, которые будут оживать по ночам и охранять мой покой. И флюгер - дракон. Он будет глазами дома. Любая двигающаяся точка будет замечена, показатели с нее сняты и отправлены мне на специальный, записывающий данные, камень.
  Осталось для надежности договориться с душами и картиной, что купила на ярмарке.
  На чердак поднялась уставшая. Плетение изрядно выматывает, а я ведь потрудилась на славу сегодня.
  Чердачное помещение было заставлено и завалено хламом, мебелью и различной утварью.
  Я стала счастливой обладательницей разномастных обеденных стульев. И пусть они не из одного комплекта, их всех объединяла какая-то трогательность и завершенность в деталях. И стол нашла лучше, чем тот, покосившийся. Пусть не такой большой, но зато с резными ножками и с лилиями на столешнице. В углу откопала кованый журнальный столик, правда стеклянная столешница отсутствовала, но не беда - заменим. Но самое главное чудесное, старинное зеркало. Высотой метра два, рама прямоугольная, из странного материала, похожего на камень, но очень легкая, с разноцветными вкраплениями.
  Еще очень много разных мелочей было на чердаке. И я обязательно дам им вторую жизнь.
  Перед тем как уйти, искоса посмотрела в дальний, темный угол. Душа старика по-прежнему сидела там. Мне бы дождаться другого времени, но стало жаль эту замученную душу.
  Подойдя к нему и присев напротив, настроилась на нужную волну.
  - Дедушка, вы слышите меня? - Я постаралась поймать его взгляд. Он смотрел не мигая, прямо. И будто ничего не видел. Лишь раскачивался легонько, вперед-назад. И на вопросы не отвечал.
  - Я знаю, что с вами произошло. И я могу вам помочь. Ваши кости закопаны здесь, я чувствую их вибрацию.
  Реакции никакой не последовало.
  - Вы... Я видела ваши работы, паркет в столовой, панели, стулья эти ваши тоже. Они все прекрасны. Такие работы достойны самых высоких аристократических домов. Вы же помните, как вы делали ваши шедевры. Тепло дерева, холодную сталь инструментов, шорох стружек, такой родной и приятный запах.
  Пока я говорила, он перестал раскачиваться и начал вслушиваться. Каждое слово рождало в нем ощущение прошлого счастья, просвет во мраке, что окружает его сейчас.
  - Стружки всюду были, как из мастерской попадали на верх, не пойму, - глухим, дребезжащим голосом заговорил старик, - Марта ругалась, кричала, но, все-равно, ей нравились мои деревяшки.
  Седая голова опустилась на колени, плечи задрожали. Кажется, что заплачь он сильнее, развалится.
  - Отпусти меня, девочка, освободи. Утомился я что то. И Марта ждет меня, в божьей обители.
  Прозрачные голубые глаза смотрели на меня просительно. А я была рада исполнить его маленькую просьбу.
  - Я отпущу тебя, дедушка. Обещаю.
  Его дух растворился. Но окончательно дедушка покинет наш мир после погребения останков по всем правилам.
  Во дворе послышались голоса и звуки волочения. Порывисто спустившись на первый этаж, увидела процессию из моих помощников. Они несли тюки, чемоданы и коробки с вещами.
  - Уважаемые, вещи с подписанной буквой 'Л' вниз, остальное наверх.
  И завершающий этап закрутился. Сначала разгрузили вещи для лаборатории. Коробки с хрупким стеклом, с реагентами, медикаментами и реактивами. Брошюры, журналы, учебная литература.
  Далее последовали операционные столы, установка для холодильной камеры, сейф и шкафы.
  Мы основательно взмокли, пока носили все мое добро. Когда закончили с вещами с буквой 'Л' к дому подъехал движитель от отца. Мы сразу же ускорились, оставались вещи, которые приехали со мной из Юрана. Приятные сердцу мелочи, навевающие сентиментальные воспоминания. Здесь и часть гардероба, и старинный серебряный сервиз, и простая кухонная посуда. Постельные принадлежности, любимая плетеная скамеечка для ног. Диву даешься, сколько нужных вещей требуют своего внимания. Любая деталь, вроде статуэток, рамок и сумочек, должны найти свое место.
  В машину я все-таки ввалилась. Ноги не держали. Добрая Рината и ее сыновья заверили меня в своем желании помогать и дальше.
  Замкнув все имеющиеся сигналки, мы направились в Мъерн-холл.
  - Леди, я выжит как лимон. - Итан с отсутствующим видом смотрел в потолок.
  Отвечать не было сил.
  Так мы и ехали всю дорогу, молча. День переваливал в вечер, на улицах Стоунхолма прохожие наслаждались последними теплыми мгновениями лета. Я наблюдала за лицами горожан, впитывала в себя произошедшие с городом изменения. Мыслей как таковых не было. Только навеянные воспоминаниями чувства и ощущения.
  В поместье вовсю суетились слуги. Мачеха уверенным голосом раздавала последние указания. Всюду ярко светили люстры, светильники и бра. Свежие розовые бутоны наполняли комнаты нежнейшим ароматом. Начищенная посуда сверкала боками, отражая беготню слуг.
  Итан оставил меня на первом этаже. Я же, оставшись незамеченной, проскользнула в отведенную мне комнату.
  День был до безумия долог. И он еще не закончен, а значит, следует возродить бодрость духа и тела, воспрянуть с силами, и быть готовой к новым поворотам судьбы.
  Для начала собрать вялотекущие мысли в один расслабленный поток. Для этого достаю из заветного сундука с маслами аромолампу. Добавляю в углубление воды, смесь капель эфирного масла корицы, мяты и можжевельника. Когда все было готово, и в лампу была вставлена свеча, по комнате поплыл нежный, бодрящий аромат. Избавившись от одежды и обуви, ворвалась в ванную комнату и, включив мощную струю душа, встала под нее . За день кожа покрылась пылью и паутиной. И сейчас я физически чувствовала, как грязь, а вместе с ней и усталость смываются потоками воды. Резко переключила температуру и тут же мне на голову полилась ледяная вода. Дыхание замерло, горло сжал спазм от еле сдерживаемого вскрика. Постояв под контрастным душем пару минут, принялась за очищение. До скрипа оттерла кожу, вымыла из волос мелкие веточки, паутину и пыль.
  В пропитанную запахами комнату я вернулась чистая и готовая к подвигам.
  Внезапно в дверь робко постучались. Дождавшись моего ответа, в комнату вошла Лори.
  - Леди, вам помочь с прической и платьем? - она неуверенно на меня посмотрела, наверно сомневалась, что я приму ее помощь.
  Скептически посмотрев на свое мокрое отражение в зеркале, твердо решила выглядеть сегодня вечером чуть торжественней, чем обычно.
  - Да, пожалуйста. Подготовь черное платье с юбкой из органзы. И парюру с изумрудами.
  - Как скажите, леди. - Ответила Лори с легким поклоном.
  Пока она подготавливала все необходимое, принялась за свой внешний вид. С начала крема и лосьоны пошли в ход, затем темные, почти черные тени легли на веко. Глаза приобрели еще большую глубину и толику стервозности. На губы помада нежного розового оттенка.
  С прической помогла служанка. Лори уложила волосы в красивую, высокую прическу, закрепив непослушные пряди невидимками. Завершил все филигранной работы серебряный гребень.
  Когда в назначенное время в двери постучал Шонро, я была готова.
  Меня проводили в ту гостиную, где мы вчера пили поздний вечерний чай.
  Вся семья, кроме любимого братца, была в сборе. Близняшки сияли в своей молодости. Их трогательную непорочность подчеркивали цветы в прическах, в ушах и на шее переливались капельки бриллиантов. Одинаковые платья персикового оттенка и высокие белые перчатки по локоть.
  Мортислава поражала элегантностью и безукоризненностью манер. Мачеха облачилась в жемчужного цвета платье. Рукава в три четверти мягко струились по рукам. Длинная, многослойная юбка украшена затейливыми вензелями вышивки. Тонкую талию опоясывал плетеный ремешок, с кисточками на концах.
  Санита и Морана облачились в зеленый и пурпурный соответственно.
  Отец же облачился в традиционный черный фрак.
  Когда я вошла, все взгляды облачились на меня и разговоры немедленно прекратились.
  На какое то мгновение леди Мъерн позволила злости и брезгливости показаться на ее красивом лице.
  - Александра, ты серьезно? Снова черный? - мачеха не спешно сделала пару шагов в мою сторону, - И что за вульгарное сочетание тканей? Тебе посоветовать хорошую модистку? Или портного? Мы принимаем сегодня особу императорских кровей. Твой наряд его оскорбит.
  - Не волнуйся мама, не думаю, что женские платья способны испортить настроение нашему принцу. К тому же, вы сильно преувеличивайте трагедию, - я демонстративно покрутилась вокруг себя, - моя платье прекрасно.
  Леди еще раз окинула меня взглядом и отошла.
  Фасон платья был довольно распространенный - квадратный вырез, широкие рукава, узкие манжеты с рядом мелких пуговок, длинные юбки. Но пикантной деталью были прозрачные рукава, часть верха платья и верхние юбки из воздушной ткани. Все смотрелось строго, со вкусом, черный цвет не давал наряду скатиться в пошлость, а блеск изумрудов на шее обогащал образ. Но по сравнению с остальными дамами этого дома моя внешность и туалет смотрелись слегка экзотично. Я как будто нарочно подчеркнула смуглость кожи, дерзкую зелень глаз, темный цвет волос. А в нашем обществе выделяться непростительно.
  - А мне нравится, вам идет, - Санита очаровательно улыбнулась мне.
  - Кстати, когда же я, наконец, увижу своего драгоценного братца? Он нарочно меня избегает? - Я подошла к его жене, нарочно игнорируя всех остальных.
   - Он очень занят, работа отнимает много времени сейчас. Но Михарваль прибудет с принцем Филиппом.
  - Как прошел ваш день сегодня? Вы наверняка устали - шутка ли, приводить в порядок большой дом. - Леди Морана заинтересованно смотрела на меня. Было любопытно наблюдать, что после вчерашнего холодного приема с ее стороны, она проявляет участие к моей жизни.
  - Безумно устала, но не буду вам жаловаться и рассказывать, сколько хлама мы выбросили, и какого размеры пауки ползали по потолку.
  - Какой ужас! Ненавижу насекомых. - И, переглянувшись с Санитой, рассмеялись.
  Дверь в комнату открылась, на пороге стоял наш дворецкий Шолто.
  - Господа и дамы - Леди Кристина Моник Яркова! - объявил он и сразу отошел в сторону, пропуская пожилую даму, лет пятидесяти, с рыжими волосами, собранными в высокую прическу, в парчовом платье и с веером в руках. На ее плечах красовался золотистого цвета мех.
  - Добрый вечер! - Поздоровалась Леди Кристина. Моя мачеха птицей порхнула к своей гостье. Они дружески подставили друг дружке щеки, любезно расцеловались и обменялись взаимными комплементами. Далее последовало приветствие и представление других членов семьи. Я была самая последняя.
  - Позволь представить тебе, моя милая, свою обожаемую дочь, Александра. - Леди Мортислава взяла мена за руку. - Моя малышка так долго отсутствовала, что сердце мое до сих пор не верит в ее присутствие среди нас.
  - Вы путешествовали леди Александра? - Внимательные глаза леди Кристины не упустили ни одной детали моей внешности. Я чувствовала ее крепкий характер, даже не прикасаясь к ней.
  Ответить не успела, Шолто представил на очередного гостя. На этот раз в гостиную вошел разменявший шестой десяток граф Руфус. С детства я запомнила его как добродушного толстяка, склонного к азартным играм и выпивке. Живот его всегда внушительно выпирал, грозя показаться из-за пояса. Поступь тяжела и кряжиста. И он всегда обильно потел. Так вот ничего не изменилось. Разве что граф полысел и его лысина сверкала в свете так же ярко как и мачехино столовое серебро.
  - Кого я вижу? Кто эта замечательная красотка? - с хитрым прищуром граф подошел ко мне. Поцеловал мне руку и, не торопясь отпускать, принялся рассыпаться в комплементах. - Девочка моя, ты выглядишь умопомрачительно. Помниться я всегда говорил твоему отцу, что отбоя от женихов не будет. А он, проходимец, взял и спрятал такой драгоценный камень.
  - Никого я не прятал, ты путаешь, - отец в знак приветствия похлопал графа по плечу, - я лишь отправил свое чадо на обучение.
  - Ох, тоже мне, обучение! Такой куколке и знать то ничего не надо. Любого мужика своей улыбкой к своим ногами посадит, - еще раз поцеловав руку, граф отпустил меня.
  - Боюсь я слишком амбициозна, что бы просто улыбаться и ничего не делать.
  - Но признайся, милая, твоя улыбка творит чудеса.
  - Как скажите граф, - и улыбнулась этому престарелому ловеласу, чем порадовала его неимоверно.
  - Руфус, позвольте представить вам мою замечательную подругу, леди Кристину, - мачеха перехватила графа и подвела к леди Ярковой.
  - Леди Кристина, перед вами управленца портового хозяйства северного берега - Граф Руфус Рослинг.
  - Приятно с вами познакомиться, - припал к руке леди граф Руфус, - очарован вашей грацией и красотой.
  - Взаимно, граф. - А вот леди Кристина довольно холодно ответила на приветствие.
  - Господа и Дамы, - в третий раз Шолто потревожил наше общество. Но сейчас все ждали с замиранием главного гостя этого вечера. - Принц Филипп Феджиральд Саамхор Сактонский, наследник престола и лорд Михарваль Родерик Корс Ран Мъерн.
  
  
  Глава 6
  
  Мне повезло. В своей короткой и мрачной жизни на моем пути встречались люди, что окрашивали мое существование в яркие цвета и дарили покой, любовь, страсть. Я очень счастливый человек. Не смотря ни на что.
  С детства, живя в атмосфере отчуждения и холода, я инстинктивно тянулась к любым проявлениям света. Бывало обжигалась, а случалось и так, что свет согревал и не приносил боли.
  В нашей семье отдушинами для меня были дед и брат. Дед вырастил меня, сплел мой характер, вложил силы для борьбы с окружающим миром. Он никогда не вел себя со мной как с ребенком. Сколько помню себя, лорд Ровейн никогда не участвовал в моих играх, не приветствовал потаканиям моим капризам и жестоко наказывал за провинности. Говорил, что если задумала совершить преступление, будь добра замести следы после него. Он подарил мне маленький ножик из прочнейшего вулканического стекла с гладкой костяной рукоятью, когда мне исполнилось пять лет. Разрешал навещать семью лесных котов в Каменном Логе, что жили в чащобе. Мне на тот момент было десять.
  Читал мне статьи из газет, рассказывал последние новости из жизни столичного высшего общества. Мы пили с ним чай по вечерам, а в холодны зимние поры, сидели у камина в его кабинете и он рассказывал мне невероятные истории из своего прошлого.
  Брат привыкал ко мне постепенно. У него было много друзей, мало свободного времени и суровые учителя и няни, которые не желали наследнику рода общение с полукровкой.
  Но он был любопытен и имел добрый нрав и смекалистый ум. Поэтому постепенно наши дорожки пересекались все чаще, тем для разговоров стало больше, и мы старались находить друг для друга хоть несколько минут.
  Когда же мне было девять, а Михарвалю пятнадцать, наш отец привел в дом свою нынешнюю жену, Мортиславу. Брат не показывал вида, понимал, что ревновать бесполезно и бессмысленно. Но общий недруг сплотил нас. Мачеху мы не любили.
  И сейчас, смотря на этого статного красавца, с длинными волосами, с ухоженной бородой, я с трудом узнаю в нем сорванца, что с упоением ловил вместе со мной пауков в старом сарае, завязывал шнурки на ботинках садовника или подсыпал в новую пудру мачехи меловый порошок.
  Он был якорем, что держал меня в омуте этого дома.
  От долгожданной встречи защипало в глазах. Сейчас он был главным героем сегодняшнего вечера для меня.
  Как и полагается, высокого гостя приветствуют старшие члены рода. Радушно встретили принца отец с мачехой.
  Лорд Конрад приложил левую руку к груди, поклонился, а уж затем протянул правую руку для рукопожатия. То же сделала леди Мортислава.
  Затем встретить гостя настала моя очередь.
   Он не был похож на наследника обширных земель. На портретах и памятниках Филипп Феджиральд смотрел с серьезным видом в сердца своим гражданам. Орлиный профиль, мужественные линии скул и полные, чувственные губы.
  На деле, портретисты и скульпторы изрядно приукрасили внешность имперского наследника. Он был мил и обаятелен, его харизма пробивалась во внешность, оставляя неизгладимый след в улыбке и в глазах. Принц обладал глубоко посаженными голубыми глазами, русыми волосами, носом с легкой горбинкой. Среднестатистический облик. Но чудеса преображения творила улыбка.
  Вот и сейчас он смотрел на меня искрящимися от смеха глазами.
  - Рада видеть вас, Ваше Имперское Высочество. - Приложила руку к груди, легко поклонилась.
  Не успела протянуть ему руку, как он сам захватил мою ладошку в плен и легко поцеловал.
  - Бесконечно счастлив нашей встречи, леди Александра. Как вам возвращение на родину?
  - Великолепно, обустраиваю свое гнездышко. - Улыбнувшись Филиппу, повернулась к брату.
  Он внимательно смотрел на меня. Скользил глазами по моему лицу, наблюдал за мимикой.
  - Ты изменилась, мелкая. Выросла что-ли? - Серьезный тон не вязался с игривостью вопроса.
  Подойдя неприлично близко, брат смотрел неотрывно в мое лицо, будто искал признаки прошедших лет.
  - Немного. И ты возмужал. Эта борода... - И не сдержав улыбок, мы в порыве чувств обнялись.
   -Жене нравится. - Выпустив меня из своих крепких объятий, сказал Михарваль. - И я выгляжу старше, презентабельней.
  К нам подошли Лютеция и Мартина. Принцу подарены кокетливые улыбки. Их волнение оседало на кожу воздушными пузырьками. Для юных девушек, представление принцу до Осеннего бала, большая удача. Показать себя не в традиционных белых нарядах, подчеркнуть всю прелесть юного тела и сияние богатства и достатка. Как знать, возможно, принц и обратит на них свое внимание.
  - Ваше Имперское Величество, позвольте представить вам моих младшеньких дочек, Лютеция и Мартина, - мачеха с любовью посмотрела на дочерей, - они еще не были официально представлены ко двору, но уже этой осенью мы исправим это досадное упущение.
  - Это замечательно, в нашем обществе не хватает таких великолепных созданий. - Принц галантно поцеловал обе ручки.
  -Мы с нетерпением ждем Осеннего бала, принц Филипп, - прощебетала Люци.
  - Дорогие гости, все в сборе, пройдем же в столовую. - Лорд пропустил всех леди на выходе, следом направились мужчины.
  - Мы тебе вены вскроем, если будешь мешать нашему общению с Филиппом, сестренка, - проворковала мне Мартина с ангельским выражением лица. - Так что не мешай, нам он нужнее. - И отошла от меня, присоединившись к сестре.
  Рассевшись по своим местам, нас обслужили лакеи Мъерн-холл. В комнате витали аппетитные запахи, сверкали бриллианты дам и белизна мужских сорочек.
  Беседа текла неспешно, размеренно.
  - Леди Александра, расскажите нам о своих путешествиях. Что увлекательного вы видели? Какие новые знания и увлечения приобретены вами? - Леди Кристина отставила бокал с вином.
  - Любовь к черному точно, - пробормотала мачеха.
  - Боюсь, вечера не хватит, что бы все рассказать, - ответила я.
  - И все же, мне тоже очень интересно, о вас ходили разнообразные слухи. Поговаривали, что вы даже вышли замуж, - Принц Филипп пытливо смотрел на меня. Вот не сомневаюсь в его разведке.
  - Этот слух совершенно точен, Ваше Имперское Высочество, - за столом образовалась тишина. Только брат еле сдерживал улыбку.
  - Что, прости? - Ярость рвалась наружу. Отец побагровел, вена на лбу вздулась, а рука стиснула ни в чем не повинную вилку.
  - Я была замужем за юранским подданным. К сожалению, он умер. - Держать невозмутимость. Помнить о лице. Нет эмоций и прошлого. Вспоминания о нем под запретом.
  Но боль накатывает как оползень, набирая обороты
  Ты и не думала вспоминать о страдании, о слезах.
  Но вот внезапно твое сердце кровоточит, плачет.
  Крик застыл в, сдавившем спазмом, горле
  Давно заросший шрам открытой раной напоминает о самых счастливых днях и ночах.
  В ушах бьют набаты.
  И земля под ногами дрожит, норовя уронить тебя на колени.
  Но нужно держать лицо.
  - Боги! Моя дочь была замужем, овдовела, а я абсолютнейшим образом не в курсе?!
  - Не переживайте лорд, вы о многом не в курсе.
  - Так, Александра, хватит! Поговорим об этом позже. - Отец сделал пару глубоких вздохов, стараясь не смотреть в мою сторону.
  За столом воцарилась неприличная для такого общества тишина. Первым не выдержал мой брат.
  - Кхм... Чем ты планируешь заниматься? - В это время в столовую внесли горячее и гарнир.
  - Есть пару идей. Сейчас я целиком отдамся обустройству дома.
  - Покажешь?
  - Всенепременно, братец. А как твоя работа?
  - Все как всегда: ненормированный рабочий день, напыщенные главы департаментов и зануда принц в вечных напарниках.
  -Эй! Имей уважение к венценосной особе! Не слушайте его дамы и не верьте ни единому слову. - Улыбнулся принц.
  И беседа была прервана трапезой.
  Когда последовала перемена блюд, разговор возобновился.
  - Боюсь представить, чем еще ты нас шокируешь. Кстати как живется в Юране? Мне доводилось там бывать лет пять назад, с дипломатической группой, - брат посмотрел на принца, - Кажется, город назывался Алоста?
  - Да, точно. Мы проходили там практику. Три недели невыносимой жары и удушающих ночей.
  - Это потрясающая страна, с особенной культурой и своеобразным климатом.
  Жара легко переноситься, если живешь на берегу моря. Популярны купания, принятия солнечных ванн. Специальные облачение тоже делают жизнь под палящим солнцем более приемлемой. Мне нравится их культ женщины. Мужчины уверены, что только хорошо образованная и воспитанная женщина, умеющая самостоятельно построить свою жизнь, способна родить настоящего мужчину. Выдающиеся ученые, политики и руководители Юрана - женщины. Им поют об их красоте и утонченности, о нраве и покорности. И, как настоящие леди, они поддерживают своих мужей во всем, направляют, дают сил, уверенность.
  - Будучи молодой, я мечтала о жизни там, но судьба распорядилась иначе - меня выдали замуж. Теперь нисколько не жалею об этом. Да и что не говори, северянкам сложно приспособиться к жаре и к их традиционным костюмам. - Леди Кристина печально вздохнула и отпила из бокала. Ее рыжие волосы с проседью, словно стали тускнее от воспоминании об умершем супруге.
  - Поверьте леди Яркова, мужчинам северянам там так же не сладко. Как вспомню наше пребывание там, покрываюсь липким потом.
  - Что же было столь ужасного в вашей поездке, крон-принц? - Кокетливо спросила Люци.
  - Леди такие подробности знать не полагается, - шутовским тоном ответил он. - Кстати, леди Александра, - обратился он ко мне, - сегодня ночью приезжает новый дипломат из Юрана, рафар Калиф Ноэ, и завтра состоится прием в честь принятия его в должность посла. Ему будет приятно пообщаться с северянкой, что так восторженно говорит о его родине.
  - Боюсь у меня другие планы, Ваше Имперское Высочество. - Встречаться с юранцем не было желания.
  - И все-таки я настаиваю. Михо, ты должен повлиять на свою сестру. Нам нужно улучшать отношения с представителями этой страны и такие милые создания поспособствуют этому. Соглашайтесь, леди. - И склонившись над столом, словно доверяет страшную тайну, сказал, - к тому же вы рассеете нашу с Михо скуку вовремя приема, - и подмигнул мне!
  - Соглашайся сестра, ты же знаешь, его не остановить, - добродушно рассмеялся Михарваль.
  - Видимо, у меня нет выбора, - мой тяжелый вздох не был притворным.
  Оставшийся вечер прошел спокойно. Близняшки щебетали с венценосной особой. Граф Руфус странно молчал и перебрасывался односложными фразами то с отцом, то с леди Кристиной. Последняя же неодобрительно смотрела на поведение девочек. Дама старой закалки не могла спокойно наблюдать, по ее мнению, распутное поведение сестер.
  Леди Санита не отходила от мужа, любовно держа его за руку, леди Морана не отходила от Саниты. Все друг за другом присматривали.
  Когда столь долгий день, наконец, закончился и мы всей семьей провожали наших гостей, принц успел еще раз напомнить о завтрашнем мероприятии, обещав прислать посыльного с точным временем и местом.
  - Вы уверены принц Филипп, что появление моей дочери на этом событии будет уместно? Молодая девушка, одна, среди мужчин? Не лучше ли, что бы я сопровождала ее? - заботливо проворковала мачеха.
  - Не волнуйтесь, с ней будет брат. И не стоит забывать, что ваша дочь - вдова, а значит, никакие законы морали и этикета мы не нарушим этим приглашением.
  Спустя десять минут движители наших гостей покинули территорию Мъерн-холла.
  Тишину уже не нарушал звук работающих моторов. Мы все смотрели в след и ждали, когда закроются ворота.
  - Александра, Михарваль, в мой кабинет, немедленно, - цедил сквозь зубы отец. Не дождавшись нашего ответа, он круто развернулся и направился к лестнице. Брат за ним. Леди Санита с матерью пожелали всем доброй ночи и, сославшись на усталость, покинули нас.
  Меня же задержала стальная хватка мачехи и холодные взгляды сестер.
  - Ты... Грязная, блудливая сука. Не смей вставать у меня на пути. Я не намерена терпеть твое присутствие рядом, но делаю это, хотя видят Боги, мне это нелегко дается. Но если ты будешь мешать девочкам, в достижении их целей - сгною. Ты поняла меня?
  Говоря свою пламенную речь, Мортислава практически касалась своими губами моего лица. Ее дыхание шевелило волоски, а отвратительные порывы эмоций, словно зловонный ветер окутывал мое тело. Глаза ее потемнели, а черты лица заострились от несдерживаемых ею эмоций.
  - Ты забываешься, мама, - неизменная улыбка.
  И резкий, болезненный захват ее запястья. Я знаю, этот прием не выглядит опасным, но он таковым является. Нажатие в нескольких местах и конечность немеет, принося ощущение дискомфорта, а затем и боли.
  - Думаешь, запугала меня, мама? - Мы поменялись ролями, теперь я предельно близко к ней. - Держись подальше от меня, и свое потомство держи при себе.
  Придвинулась так близко, что посторонний мог бы подумать на страстные объятия. Близняшки же стоят словно замершие, не веря в оказанное сопротивление.
  - Я лишу тебя молодости, - шепчу я ей, - болезни, язвы, облысение? Выбирай на любой вкус.
  Ты думаешь, что знаешь меня? Видишь перед собой по-прежнему маленькую, молчаливую девчонку, боящуюся ответить? Значит ты еще глупее, чем я думала, мама.
  Я другая. Бойся меня. Остерегайся любых движений в мою сторону.
  И никогда, слышишь? Никогда не угрожай мне.
  Отпустив руку мачехи, сделала шаг назад.
  Она была бледна, над губой капелька пота.
  И приятный, дурманящий голову легкий запах страха.
  Ухмыльнулась этому факту, и, не оборачиваясь, пошла в кабинет отца.
  
  
  Восемнадцать лет назад.
  
  - Михо, вставай! Не притворяйся мертвым. Ты, безусловно, источаешь ароматы, достойные разлагающегося трупа, и выглядишь так же, но ты дышишь и шевелишься. Вставай!!
  Матрас продавился под тяжестью тела, а в следующее мгновение на голову обрушился сокрушительный удар.
  - Боги, Фил, сдурел что ли? - Хватаясь за ушибленную, гудящую голову, пробормотал юный лорд Михарваль. - Ты бы еще подсвечником мне врезал, чего размениваться на подушки? - Сев в кровати держась за голову, Михо мечтал об огромной кружке рассола. Сухость во рту рождала неприятные ассоциации с Зараженными Землями. И общее состояние организма такое же, как у обитателей тамошних мест.
  Как они добрались из деревни до поместья, Михарваль не помнил. Выпитая брага ударила в голову безжалостно лишая воспоминаний о приятно проведенном вечере и ночи. Помнилось лишь безудержное веселье, обрывки застольных песен да милые служаночки, что тесно прижимались, будоража юное сознание и тело.
  Ох, лишь бы дед не узнал. Он не будет церемониться ни с внуком, ни с венценосным гостем Каменного Лога. Радует, что отец с мачехой сейчас заняты предстоящим родами. А то бы и от них выслушал нотации.
  - Я, в отличие от тебя, бодр и свеж. И готов к новым свершениям.
  Юный принц встал с кровати друга, подошел к окну и резким движением раздвинул тяжелые портьеры. Комнату залил яркий утренний свет.
  Не слушая болезненные стоны с кровати, Филипп распахнул и створки окон, впуская свежий ветерок. Дышать сразу стало легче.
  Собственно принцу повезло. Хоть в этом аспекте его жизни есть заметные плюсы - носитель императорской крови похмельем не страдают, и, в общем, проблем с интоксикацией не имеют. Поэтому и не ведомо ему то состояние, которым страдал его друг и одновременно сокурсник.
  Отец, Его Императорское Величество, сослал его и друга в дальние владения лордов Мъерн с одной единственной целью - защитить от надвигающегося бунта низших ремесленников. Массовые протесты проводились на площадях столицы уже около неделю, и норовили вырасти в нечто большее. Отряды стражей сдерживают натиск толпы, а в Верхних Палатах ведутся оживленные дебаты на эту тему, но как говориться 'Бережёного Боги берегут'.
  Поэтому он третий день изучает красоты Каменного Лога. Благо по календарю лето, погода отличная, верный товарищ рядом и много прекрасных девушек готовых на многое ради очаровательных кавалеров. Пусть им только по шестнадцать и они всего лишь курсанты Военной Академии, но и этого уже не мало! Есть чем похвастаться и что рассказать.
  - Как же мне плохо! - простонало 'тело' на кровати, - ты помнишь, как мы попали сюда? - Михарваль тяжело поднялся и, ковыляя, направился в ванную комнату, предусмотрительно оставив дверь открытой для общения с приятелем.
  - Нас подобрал здешний садовник, когда с рассветом ехал в поместье. Хорошо телега пустая была, добрались с комфортом. - Филипп вслушался в шум воды, доносящийся из комнаты. - Ты в порядке?
  - Да, было и похуже, - донеслось до него через пару минут.
  Постояв у окна еще какое-то время, принц прошелся по просторной комнате. Потом вернулся на исходную позицию. В парке за окном работал старик, что подвез их. Неподалеку подстригали садовую изгородь его помощники, мальчишки лет по тринадцать на вид.
  А дальше, куда не кинь взгляд, холмистую местность покрывали густые леса.
  - Чем займемся сегодня? - Принц обернулся, присмотревшись к посвежевшему товарищу и, сочтя его вид удовлетворительным, кивнул своим мыслям.
  - Не знаю. Твой дед говорил, что здесь редкая коллекция старинного оружия.
  - Не интересно. К тому же придется находиться в доме, а ты же знаешь, что это не самая здоровая мысль. Вообще хочу быть подальше во время ее родов. - Михо споро облачился в белье, рубашку и брюки.
  - Тогда можно совершить пешую прогулку до расщелины. Ты говорил там красиво.
  - Отлично! Так и поступим.
  Молодые люди спустились вниз. Времени было к обеду, а значит, у них есть шанс, как следует перекусить перед походом.
  Поместье 'Каменный Лог' не имело больших и торжественных комнат, как столичный Мъерн-холл. Например, столовая, в которую они вошли, трудно назвать парадной или величественной, как полагалось бы для дома такого древнего рода. Все пространство комнаты занимал большой дубовый стол с дюжиной стульев. И больше мебели не было. Лишь картины на стенах да неприметная дверь в крохотную комнату для сервировки блюд.
  На несчастье Михарваля и Филиппа в комнате уже обедали.
  Во главе стола, в полном одиночестве предавался трапезе лорд Ровейн Мъерн. Дед сурово глянул на обоих гуляк, сдержано поджал губы, и, не прерывая обеда, указал им на места возле себя. Позвонив в колокольчик, дождался, когда в столовую войдет лакей, и приказал ему подать для господ все необходимое, включая графин холодненького, огуречного рассола.
  Деда Михарваль опасался. Он внушал уважительный трепет. На грани страха. К отцу он таких чувств не испытывал. И, можно поклясться, его друг испытывал аналогичные чувства.
  - Ты в курсе, что в сей момент, ты становишься братом двум маленьким девочкам? - Лорд Ровейн пристально глянул на внука. Его черные брови двумя росчерками хмурились над кристально ясными голубыми глазами. У деда не было ни одного седого волоса, только глубокие морщины у рта и носа выдавали его возраст.
  - Кхм, нет, первый раз слышу, - смотреть на него было страшно. И дышать тоже, учует ведь.
  - И почему же, позволь узнать?
  - Я встал десять минут назад. И мне не докладывают такие подробности.
  - Будь любезен после обеда, подняться к отцу и узнать подробности. Ты будущий глава рода, ты сын своего отца и наследник. Не дело тебе шляться по кабакам и пивным, и знать наперечет все питейные заведения в округе, и при этом, быть не сведущем в вопросе положения дел в собственной семье. - Вилка, которую держал дед, грозно целилась в грудь Михо. А ему в этот момент было безумно стыдно. - Вас это тоже касается, принц. Если наделайте мне тут бастардов, лично сошлю всех вашему батюшке. Осторожными надо быть, неучи! - И напоследок глянув сначала на одного, потом на другого, закончил, - чтобы сходил к отцу, поддержал его.
  - Конечно. Кстати, не вижу Александру.
  - В лес убежала, паразитка. - При упоминании о внучке, лорд Ровейн заметно расслабился. Конечно, Михо знал, кто в любимицах у деда, но не ревновал. Для него самого был удивителен этот факт. Его сестра обнажала в душе деда, какие то нежные струны души, что ни разу не были продемонстрированы остальным членам семьи.
  - Заканчивайте с едой, ты, Михо, поднимись к отцу, узнай все. Вам же принц, я приказывать не могу, но настоятельно вам рекомендую заканчивать с пьянками и развратом. Займитесь чем-нибудь полезным.
  - Мы уже разрабатываем пару идей, лорд Ровейн. Уверяю, они не связаны с тем, что вы назвали.
  Солнце нещадно напекало макушку. В лесу стоял густой запах прелой листвы.
  Под ногами хрустели листья и иголки опавшей хвои. Но чем ближе к Оврагу, тем более камениста становится почва, ниже деревья и гуще кустарник.
  Поместье было названо в честь данной достопримечательности. Каменный лог уходил вниз на десятки метров, обрываясь резко и неожиданно. Внизу только острейшие камни и огромные сколы породы. Дно рассмотреть нельзя из-за вечного тумана. Он создает ощущение призрачной реки, текущей по разлому. Красивое, завораживающее зрелище.
  Двое юнцов, что наблюдали это таинственное зрелище, стояли у самого края расщелины. Им мерещились выныривающие из туманной реки фигуры, волны, словно пенные барашки, плывущие по поверхности.
  - Завораживающе... - Филипп пристально всматривался в игривые танцы тумана.
  - Как всегда, - Михарваль пнул, попавшийся под ногу, камень, - давай возвращаться, надеюсь
  , Мортислава уже извергла из себя новых Мъернов.
  - Не груби, ты ее ненавидишь, но держи при себе это. Или выплесни. Хочешь, устроим спарринг?
  - Можно, тогда, когда вернемся, пойдем сразу в сарай. Там наверняка никто не помешает. И отец не найдет.
  Они повернулись спиной к оврагу, и пошли к густой стене кустарника, из которой вышли.
  Внезапно юный Мъерн остановился и поднял руку в остерегающем знаке. Замерев, они прислушались к звукам леса. Постепенно до них начал доходить странный, не уместный в этом месте звук.
  Детский плач.
  Переглянувшись, друзья пошли на этот звук. Не пройдя и пару метров, под деревом, обнаружился маленький, пищащий комочек. Но это был не человеческий детеныш, а котенок лесного кота.
  Звереныш тихонько пищал, издавая характерные, плачущие звуки. Ему было примерно месяц от роду, глазки уже открыты и подшерсток клочьями топорщился в разные стороны. Боязливо он водил головой в разные стороны, принюхивался и настороженно водил ушами.
  - Какой милый зверь. - Филипп сделал несколько шагов вперед и присел на корточки перед малышом. Михо же не торопился умиляться. Его очень настораживало, что лесной житель здесь один.
  - Пошли ка, приятель. Не нравиться мне, что он без мамки. Самки лесных котов не оставляют детей одних.
  - Думаешь, она где-то рядом? - Принц по-другому посмотрел на котенка. Встал, отступил к другу, и они уже хотели возвращаться на тропу, как справа раздался утробный, грозный звук.
  В их сторону, медленно ступая, шла большая, лесная кошка. Ростом выше колена, длинная шерсть лоснилась ухоженностью и сытостью. Острые уши с кисточками зло прижались к голове. Хвост напряженной плетью рассекал воздух.
  - Нарвались, - шепотом сказал Михо, - осторожно делаем шаг назад и на счет три бежим в сторону оврага, - и сделал шаг назад.
  - Там разделяемся и в разные стороны, - так же на грани слышимости сказа Филипп.
  Хищница приближалась, подойдя ближе, она повела носом и оскалилась, обнажив ровные ряды белоснежных, острейших зубов.
  - Раз, два, ТРИ! - и развернувшись, бросились к оврагу.
  За спинами трещал кустарник. Страх и адреналин подгонял все сильнее. Молодость и эйфория от нежданного приключения рвалась наружу, заставляя делать глупости. Но на то они и курсанты Военной Академии, чтобы подавлять не нужные порывы.
  Добежав до края расщелины, они уже успели разбежаться в разные стороны, когда Михарваль услышал звуки падающих камней.
  Обернувшись, он никого не увидел. Ни лесного кота, ни принца. Только место свежего обвала.
  - Боги! - Ринувшись к тому месту, и упав на колени, Михо посмотрел в овраг и счастливо выдохнул.
  Филипп, чтоб ему, держался за выступ, опасно свесившись и тихо матерился. Лицо было все в крови, пальцы в садинах, но в общем был цел и относительно здоров.
  - Хватайся за руку, - полностью оказавшись на земле, Михо протянул руку товарищу. Тот же не доставал совсем немного. Они лишь слегка касались пальцами.
  Приложив максимум усилий, они практически прикоснулись друг к другу, но тут за спинами послышалось утробный звук.
  Посмотрев за спину, Михо увидел стремительно приближающего кота.
  - Быстрей хватайся! - страх подгонял, свесившись над оврагом еще сильнее, он ожесточенно тянул к другу руки. Тот же из последних сил держался за выступ и старался не упасть. Руки скользили по камню, глаза застилала кровь.
  Когда они уже почти сомкнули руки, а в затылок практически дышал зверь, над оврагом раздался оглушительный свист.
  - Рона, стой! - прозвучал громкий, девичий голосок.
  Михо же, не теряя времени, схватился обеими руками за принца и, что есть силы, потянул на себя. Кряхтя, он вытянул Его Имперское Высочество и они, забыв о надвигавшейся опасности, повалились на спины, тяжело дыша.
  - Хоть бы спасибо сказали за ваши спасенные жизни. - Небо заслонила девчонка, в одежде ничем не отличавшейся от их, рубашка, брюки и легкие сапожки из тонкой кожи. Она внимательно наблюдала за лежащими на земле парнями, сложив руки на груди.
  - Спасибо конечно, Александра, но что ты здесь делаешь? - Брат сел, размял ноющие руки, и с настороженностью посмотрел на кота, что как ручной сидел у ног сестры. - И что за домашний питомец?
  - То же, что и ты - прячусь. Так это и есть твой знаменитый друг? - Александра присела на корточки перед принцем так же, как он несколько минут назад сидел перед котенком.
  - Да, ты не обращай внимание, он сейчас не разговорчивый. Переживает.
  - Я, между прочим, здесь и все слышу, - придя в себя, Филипп посмотрел на свои изодранные руки, затем пощупал засохшую корку крови на лице и досадливо поморщился.
  Девочка весело улыбнулась, подмигнула парням, и погладила свою питомицу. Та терпеливо стерпела ласку, боднула головой под колено и, не спеша, ушла, игриво задев хвостом садящегося принца.
  - Ты ей понравился, - задумчиво пробормотала Александра, смотря кошке в след, - у тебя кровь на лице, надо стереть, в таком виде вам нельзя возвращаться домой. Могу показать ручей поблизости.
  Мальчик поднялись, отряхнулись.
   - Позвольте представиться, милая леди, кронпринц Филипп Феджиральд. А вы наша спасительница, Леди Александра, - и, не дожидаясь, когда девочка ответит, схватил ее руку и поцеловал, как положено взрослым.
  - Не заигрывай с моей сестрой, ей десять лет, между прочим.
  - И не думал, проявляю вежливость, только и всего, - пожал плечами Филипп, - так, где ваш ручей?
  Ручей протекал в десяти минутах ходьбы. За пешей прогулкой девочка рассказала, какие отношения связывают ее с лесной живностью.
  - Я случайно нашла их гнездо. Бродила вечером по лесу, потому что... Не важно. В общем, наткнулась на Рону, она рожала своих котят. И была очень плоха. Малыш перевернулся и шел не правильно. Я помогла ей разродиться. Приняла трех котят. Вы видели сегодня одного. Я назвала его Пий. Есть еще Порт и Гром.
  - Как она тебе не убила? На нас она явно имела кровожадные планы. - Михо стирал с одежды следы травы и пыли. Принц пытался отчиститься от следов крови.
  - Поговаривают, что в периоды опасности животные принимают помощь человека, а потом помнят об этом долгие годы. А такие умные создания, как лесные коты, имеют хорошую память и чувство благодарности. Рона разрешает их навещать. Они маленькие пока, не могут покинуть гнездо. Вот подрастут, и мать уведет их дальше в холмы. И Мы не сможем видеться.
  Умывшись в холодной воде, брат с сестрой устроились на поваленном дереве.
  - Спасибо еще раз, что помогла нам, без тебя Рона нас загрызла бы. - Михарваль тепло улыбнулся сестре и неловко обнял ее. И подумав немного добавил, - Хочешь, мы научим тебя паре приемов? Мы хотели поспарринговаться, но как нашей спасительнице уступаю тебе место в бою.
  - Было бы здорово. Только... Не говори никому что здесь произошло, ладно? - с надеждой посмотрела Александра.
  - Мы никому не скажем, леди, - кронпринц, полностью чистый, присел рядом с ней. Так они и сидели - десятилетняя девочка в окружении героев, по которым вдыхал не один десяток девушек.
  Возвращаясь за полночь, довольные приятели обосновались в комнате юного лорда. Они добросовестно показали девочке пару приемов, а она вполне сносно их отработала. По правде, если бы не принадлежность к женскому полу, из нее вышел бы прекрасный боец. Схватывала все на лету, обладала хорошей гибкостью и мышечной памятью. Ей не помешала бы практика, но такой Александре не светило. Женщин войне не обучают.
  - У тебя отличная сестра, повезло.
  -Да, она замечательная. - Михо задумчиво пялился в потолок. - Ты не будешь смеяться, если я скажу глупость?
  Лежа на полу, Филипп посмотрел на друга.
  - Ты же знаешь, что нет.
  -Да... Так вот. Я рассказывал, у нас разные матери. С ее матерью порезвился мой отец, и через девять месяцев появилась Лекса. Когда я увидел ее, жутко разозлился. Ревновал ко всяким глупостям. Дураком был. Но потом я внезапно вспомнил, что, когда мама умерла, я был жутко одиноким и я просил богов, чтобы они подарили мне кого-то родного, ну родственную душу что ли. Умолял день за днем, молился. И появилась она. И когда я вспомнил это, понял - вот он, дар. То, о чем я просил. Ты не представляешь, какой счастливый я был. Сидел с ней, когда никто не видит, просил кормилицу дать покормить ее, играл. Потом расписание стало жестче, времени не стало для такого времяпрепровождении, но все равно я уже тогда ее любил. И сейчас мне ее безумно не хватает. Видимся лишь пару недель летом. Скучаю по ее бредовым мыслям, вылазкам по ночам. Когда был маленьким, я даже мечтал, что стану взрослым, женюсь на какой-нибудь красотке и заберу сестру в свой дом, туда, где ее будут любить.
  В комнате стояла тишина, каждый обдумывал произнесенные слова. Такие откровения редкость и молодые люди ценили подобные моменты.
  - Тебе повезло. Я не могу похвастаться подобным. - Сказал, по-прежнему глядя в потолок, Филипп, - Ты заботься о ней, не представляю, как ей будет тяжело, когда высший свет накинется на нее. А рано или поздно это произойдет. Ты станешь ее опорой. И... Я помогу тебе. Ты знаешь, я не разбрасываюсь словами и для меня обещания не пустое сотрясание воздуха. Поэтому клянусь, что помогу твоей сестре, если что то произойдет.
  - Спасибо, Фил. Это важно для меня.
  Такие моменты запоминаются лучше всего. Ни победы в матчах и соревнованиях, ни огромные суммы денег, а единение душ, целостность сердца. Подобное греет в самые отчаянные моменты и спасает от страшного.
  
  Глава 7
  
  Это был бывший кабинет деда. Все предметы напоминали о нем: и массивный диван с высокой, стеганой спинкой, камин, облицованный плиткой с северным орнаментом, стол и книжные полки, карты мира и стран. Для меня это место навсегда пропахло табачным дымом с фруктовыми нотками и терпким запахом кофе с коньяком.
  Теперь же полноправным хозяином стал мой отец. И былое очарование места прошло, умерло, вместе с его предыдущим владельцем. Всегда аккуратный, пустой стол сейчас завален кипами бумаг, стопками папок. В пепельнице догорала сигарета вместо привычной трубки. И на подоконнике горшки с цветами. При дедушке такого в кабинете не было.
  Сейчас атмосфера в комнате дышала напряжением и дискомфортом.
  Брат сидел на диване, попивая коньяк. Отец стоял у окна и нервно теребил соцветия герани.
  - Что за театр ты устроила? - отец, не оборачиваясь, посмотрел на меня в отражении оконного стекла. - Какое замужество? Какой траур? Почему я узнаю такое от моего кронпринца, а не от тебя?
  Присела на диван к брату. Жутко хотелось развязно облокотиться на спинку дивана, сложить ногу на ногу и сказать своему родителю все, что я о нем думаю, ответить на все претензии. Но...
  Это никому не улучшит жизнь и не облегчит душу. Каждый в этой комнате понимал истинное положение вещей. Но отступать ролей, данных жизнью, никто не намерен.
  - Боюсь отец, за все время, что меня не было дома, произошло много такого, чего ты не знаешь. Я могла бы поведать тебе это, но для чего тебе эта информация? Уверяю, мое поведение не очернит ни тебя, ни наш род. Мне нечего стыдиться. Единственное, что ты должен знать - у меня официальные документы на имя Александры Каро. Я уже больше десяти лет ношу фамилию матери. И все, что происходило значимое - было под этой фамилией.
  Отец повернулся. Он спокойно выслушал меня, потом подошел к столу, взял непотушенную сигарету, повертел ее в пальцах и затянулся.
  - Почему сменила имя? - несколькими затяжками сигарета докурена до фильтра.
  - Так было комфортней. Эту фамилию никто не знает, и не задаются лишние вопросы.
  -Хорошо, с этим понятно, - лорд Конрад сел за стол, - что с замужеством? Это довольно серьезная информация.
  - Я была замужем короткое время, около двух лет. Мой муж был военным врачом, работал по контракту в Зараженных землях. Он не из влиятельной семьи и не обладал большим капиталом. Простой, работящий мужчина. Много трудился в следственном круге, любил свое дело. Умер, к сожалению, скоропостижно. Его сразила черная лихорадка. - Перед глазами оказалось лицо мужа, изъеденное черными язвами. Страшные, источающие черную слизь. - В течение суток, после проявления первых симптомов его не стало.
  Черная лихорадка забрала в те дни много жизней. Целый поселок, в котором мы жили, стал в одночасье изолированным островком смерти. На выходах из города стояли посты, которые стреляли в любого, кто пытался войти или выйти из города. Изолирующие и охранные плетения куполом накрывали населенный пункт. В самом же поселке стоял жуткий запах разлагающихся тел смешанный с гарью погребальных костров. За три дня не стало почти всего населения.
  Я призрачной тенью бродила по опустевшему поселку, пустой оболочкой всматривалась в знакомые очертания зданий. Моя сила плескалась во мне неконтролируемым потоком. Потревожь мне кто в этот момент - умер бы мучительной смертью, а я бы даже не осознала случившееся. Потеря близкого человека подкосила меня основательно.
  Боги видели мою скорбь, и мой властелин чувствовал мою боль.
  - Ты прошла инкубационный период?
  - Да, две недели в изоляторе.
  Отец задумчиво смотрел на свои скрещенные руки. Брат так ничего и не сказал за все время беседы. Вернувшиеся воспоминания о погибшем муже и о времени проведенном в карантинном поселке навалились усталостью и сонливостью. День был не из приятных.
  - Если это все, я пойду.
  - Ступай, надеюсь, таких сюрпризов больше не будет. - Отец закурил очередную сигарету.
  - И я пойду, поздно уже, и Сани наверняка ждет, - брат встал, коротко кивнул отцу и, открыв передо мной дверь кабинета, пропустил вперед.
  По коридорам мы шли молча, брат явно был в курсе, куда меня заселили, и провожал в нужную комнату.
  Перед моей дверью мы остановились в молчании.
  - Нам надо поговорить, - нарушил тишину Михо.
  - Проходи, - в комнате чувствовался едва уловимый аромат эфирных масел. Прошла через всю комнату, неодобрительно посмотрела на чучело ненавистной рыбины и открыла створки окон для проветривания.
  - Поделишься, чем все-таки будешь заниматься здесь? Не в твоем стиле тратить время в пустую. - Брат присел на тот же стул, что его жена прошлым вечером.
  - Я привезла лабораторию сюда, в столицу. Муж многому меня научил. Да и до этого я получила достойное образование.
  - Лабораторию? Не думал, что ты окунешься в науку.
  - Мне интересно это. И... Ты знаешь, у меня предрасположенность к смерти. Глупо было бы не пользоваться своими силами, уже заплатив при этом внушительную цену.
  Брат смотрел по сторонам, избегая прямого взгляда. Всегда решительный, рассудительный Михарваль настораживал своими трусоватыми повадками. И для меня, к сожалению, не секрет причины всего этого.
  - Давай я упрощу тебе задачу. Я знаю, Санита сказала тебе, что обратилась ко мне. Но она еще не дала окончательный ответ. Ты это хотел обсудить?
  - Да. Я не знаю, что делать, Лекси. Я не смогу жить без нее и без нашего ребенка, но...
  - Ты боишься заплатить неприемлемую цену? - Михо вскинул свои глаза. Во взгляде ярость и досада.
  - За такое любая цена приемлема, но ее не должна платить моя жена. Я должен взвалить на себя эту ношу. Моя любимая жена не переживет роды и есть огромная вероятность смерти ребенка. Мы проконсультировались у всех возможных специалистов, сдали несчитанное количество анализов. И все без толку. Тщетно. Никто не может дать гарантии, что смерть минует нашу семью. А меня не устраивает такие вероятности. Мне нужны гарантии, понимаешь? МНЕ! И я заплачу за это.
  Не выдержав напряжения, он вскочил и заметался по комнате.
  - Ты не поверишь, сколько раз я начинал мысленно с тобой этот диалог. Снова и снова. Я просил и умалял тебя о помощи, но... После того, как дед умер, мы с тобой не очень ладили. Да и наша с ним предсмертная беседа не была образцом прощания.
  - Я все это знаю, Михо, и понимаю тебя.
  - Я хочу, что бы за помощь Саните ответил я. Ты... Ты попробуй договориться... с ним. Прошу.
  Мой милый брат... Я смотрю на тебя и вижу потерянного от страха человека. Ты боишься потерять самое дорогое и я не смею судить тебя за это. Буря в твоей душе сметает остатки равновесия и спокойствия. Благоразумие на грани.
  Ты просишь меня - договорись. Как с торговцем. С НИМ так дела не делаются.
  С тьмой сила убеждения не действует. У него на все свои причины. Его воля творит чудеса и проклятия. И не от нас зависит исход. Можно ли договориться со светом? Или с ветром?
  Ты веришь в меня. Думаешь, я способна на многое. Но я лишь проводник ЕГО силы, воли, желания.
  - Это не договоры и сделки заключать, брат. Я попытаюсь поговорить. Но результат может быть непредсказуем. Может сдаться, что даже если твоя жена откажется от помощи, и ее просьбу озвучишь ты, ничего не измениться - плату внесет твоя жена. Готовься к этому исходу, брат.
  - Боги, Лекси, я так боюсь потерять их.
  Михо устало сел рядом со мной на кровать. Плечи опущены, лицо скрыто волосами.
  Я накрыла его руку своей. Разделить его боль и тяжесть на душе. Вот, что ему сейчас нужно.
  - Михо, я сделаю все, что в моих силах.
  Так мы и сидели, каждый думал о своем горе.
  - Мне пора, Сани спит наверно уже.
  Когда я открыла перед ним дверь, Михо обернулся.
  - Не забудь о завтрашней встречи. Мы будем ждать тебя.
  Уже закрывая дверь, услышала удаляющиеся шаги и шёпот родного голоса. 'Я скучал, сестренка'.
  
  
  
  Двадцать четыре года назад.
  
  В Ромашковой комнате властвовала, разморенная вечерней трапезой, тишина. В углах собрались тени от еле светящих бра.
  В кровати сидела девочка. Ночная рубашка пенилась кружевами и оборками, а непослушные волосы лезли в глаза. Перед малышкой огромный фолиант. Яркие краски картинок пестрили разнообразием сюжетов и героев. Шелест книжных листов таинственно шептал о древних сказаниях.
  Маленькая леди внимательно всматривалась в каждый рисунок. И время от времени поглядывала на, спящую в кресле, няню.
  Девочке бы спать, а не портить зрение. Но как же было интересно!
  Детский ум будоражили красочные изображения величественных драконов, статных воинов, невиданных земель и гор. Как к ней попала эта книга, она так и не вспомнила. Наверно няня оставила. Или брат. Фолиант просто лежал на кровати, заботливо прикрытый уголком одеяла.
  Вдруг тишину ночи потревожил еле уловимый шорох. Девочка вскинула голову, подозрительно посмотрела на няню. Звук повторился. И доносился он из дальнего угла. Может быть мыши? Или сверчок какой-нибудь.
  Ситуацию усугубляло то, что из за темноты в помещении и недостаточного света, увидеть что-либо было не возможно.
  Боязливо отодвинув от себя книгу, девочка схватила подсвечник и, как это делает брат на тренировках, схватила его на манер меча.
  Звук снова повторился, но на сей раз он еще сопровождался еле уловимым движением теней в злополучном углу. Шевеление становилось все отчетливей, кромешная темнота будто расползалась из угла, становясь все шире и выше. А потом произошло невероятное. Из темноты вышел молодой мужчина, закутанный в обрывки из мрака. Бледный, гладко причёсанный, с заостренными чертами лица. Его блестящие глаза неотрывно смотрели на девочку.
  А ей бы закричать, позвать на помощь, но останавливало чувство восхищения, любопытство и желание узнать, как же он оказался в этой комнате. Тысячи 'как' и 'почему' вертелись в ее голове, но горло так и не смогло издать хоть какой-нибудь звук. Даже руки опустились на одеяло, безвольно выронив грозное оружие.
  Незваный гость тихо прошел мимо няни, и, не разрывая зрительный контакт, присел на корточки перед кроватью.
  - Здравствуй, Александра.
  Голос был такой же странный, как и его обладатель. Словно шелест опавших листьев, или звуки бьющегося о камни водопада. Тихий, шелестящий, но отчетливо слышимый и странно рокочущий.
  - Кто вы? Вам нельзя здесь быть! - страха не было. До этого пугала неизвестность таинственных звуков. Сейчас же было безумно любопытно.
  Он не ответил. Улыбнулся тонкими губами, встал и, не стесняясь, сел на кровать, скрестив ноги, как юранский вельможа.
  - У вас одежда странная, как будто живая, - не сдержавшись, девочка попыталась поймать живой лоскут, что колыхался на рукаве пришельца. Попытка не увенчалась успехом, пальцы поймали лишь воздух. - Кто вы?
  Изумрудные глаза в черные омуты.
  - Я повелитель.
  - Повелитель чего?
  - Теней... Страхов... Тебя...
  - Меня? - Девочка удивленно придвинулась к незнакомцу ближе.
  - Да, ты принадлежишь мне.
  Александра задумалась, опустила глаза и наморщила маленький лобик.
  - Я не могу кому-то принадлежать.
  - И тем ни менее. Ты еще не чувствуешь ее, своей силы, но она есть. И эта сила часть меня. А значит ты под моей властью.
  - Как ты попал сюда? Ты ведь прошел не через дверь, верно?
  - Конечно. Я не хожу через двери. Я хожу через тени. Хочешь, научу тебя.
  - Очень хочу! - Гость нежно провел по волосам маленькой леди. Его 'лохмотья' скользнули по ее лицу, подарив странные ощущения.
  - Я многому тебя научу. Ты сможешь разговаривать с душами, повелевать созданиями хаоса, видеть то, что не дано другим.
  -А что в замен? - Как то няня читала рассказ о рыцаре и страннике. Рыцарь, встретив на пустынной дороге нищего старика, обсмеял его. Тот же в ответ предложил благородному рыцарю отправиться вместе клад старинный искать. Говорил старик, мол, немощный я, не под силу одному справиться. Застлала жадность глаза воину, мысленно забрал он все себе, и не подумал даже о цене спросить.
   И пошли они вместе, нашли старый клад, да только оказалось, что старик вовсе и не странник, а дух мстительный. И тех, кто соглашается сокровища его искать, убивает мучительно. Ибо ведает он мысли путников своих. Вот кабы рыцарь задумался о цене, о доле честной, тогда бы и получил все сполна. А так... как говорит няня - бесплатный сыр только мышкам достается'.
  - Взамен? Ты скрасишь мое одиночество, развлечешь меня. Давно не было на этой земле существа, что несет в себе часть самого меня.
  - А... Как тебя зовут?
  - Зовут? Никак, у меня нет имени. - Безымянный пожал плечами. У него действительно не было имени. Ведь никто и никогда не давал его тьме, смерти или хаосу.
  Как назвать того, что несет в себе мощную силу? Кто и есть эта самая сила?
  - Такого не может быть! Даже у моего зайца есть имя! - Александра достала из-под подушки мягкую игрушку - Сморти. - Я могу придумать тебе его, можно?
  - Было бы замечательно.
  - Тогда... пусть будет Дан. Так звали одного героя из книжки.
  - Мне нравиться, - Дан подмигнул и растрепал и без того путаные волосы девочки. А потом кивнул в сторону лежащего на кровати фолианта. - Как тебе книга?
  - Там такие картинки красивые. Только я читаю плохо очень. И ничего не понимаю, что там написано.
  Александра грустно вздохнула. Ей казалось порой, что она глупая и поэтому никому не нужная. Никто не хотел с ней играть, даже разговаривали порой неохотно. Только дедушка обращал на нее внимание. И брат, пожалуй, не испытывал к ней брезгливости.
  - Это мой тебе подарок. У меня таких много, тебе понравиться.
  Няня всхрапнула во сне и заворочалась. Но сон ее оставался крепок.
  - Почему она не проснулась? Мы же громко говорим?
  - Она не проснулась, потому что я не позволяю ей это сделать.
  - Когда ты научишь меня ходить через тени?
  - Скоро. Мне пора, а ты должна спать.
  - Нет! Я не хочу! Расскажи, ты сказал, что научишь меня этому! - Спать не хотелось категорически. Как он не понимает, что такое важно знать. Ведь больше никто так не умеет, а вот она научится.
  - Спи, дитя.
  Веки внезапно начали слипаться, а голову заполнял приятный туман. Александра почувствовала, как ее аккуратно уложили, убрали с лица волосы и накрыли одеялом.
  - Я ведь не смогу о тебе рассказать, Дан? - спросила сквозь сон девочка.
  - Нет, - ответили ей.
  Леди снились драконы с золотой шкурой. Они кружили над ней, создавая крыльями мощные порывы ветра. Вокруг на конях скакали эльфийские воины, облаченные в сверкающие доспехи, а вокруг возвышались невероятно красивые горы. Все, как на картинах из книги.
  
  Наши дни.
  
  День начался заурядно. Утренние процедуры, плотный завтрак под пристальным вниманием мастера Йоргема и саркастичными шутками Итана. Я планировала начать этот день с расстановки вещей в доме, ремонта и захоронением останков, что находятся под забором моего жилища, но моим планам не суждено было сбыться.
  Я стояла у дверей, отдавала последние указания Лори по упаковке моих вещей, а Итан любезничал с водителем движителя, когда увидела бодро шагающего по дорожке, ведущую к дому, человека в форме безопастника. Гербовые пуговицы задорно поблескивали на солнце, а весящая через плечо сумка раскачивалась в такт шагам.
  - Сообщение для леди Александры Каро.
  Предчувствие грядущих неприятностей не обмануло меня. На конверте с сообщением ярким пятном выделялся гриф 'Совершенно секретно'.
  Открыв, увидела всего пару строк.
  
  'Мелкая, приезжай немедленно в Белоу-холл. Тут интересная загадка, к которой ты можешь подкинуть решения.
  П.С. Возьми немаркую одежду, которую не жалко.
  Твой Любящий братик'
  - Белоу-холл? Кажется это посольское поместье? - Я, конечно, ждала сообщение о предстоящей встрече с будущим послом, но как то не так скомкано. Не в восемь часов утра и в не маркой одежде.
  - Да, леди. Пять минут езды. И нам следует поторапливаться. Дело безотлагательное.
  - Машина за воротами, - дождавшись кивка, повернулась к, слегка встревоженному, Итану, - Поднимись с Лори в мою комнату, возьми рабочий саквояж.
  
  * * *
  
  Роскошный особняк Белоу-холл находился на окраине Золотого квартала и центрального квартала. Ближайшие соседи - такие же респектабельные особняки имперских ведомств. Посольства дружественных стран и княжеств, Главы ремесленных общин, центральные офисы крупных компаний.
  Но в отличие от Золотого квартала, здесь можно встретить контингент любых сословий. Люди приходят сюда для консультаций, работы или ради бумажной волокиты.
  Белоу-холл был окружен специальным плетением от проникновения. У ворот стоял страж, вдоль улице курсировало еще несколько. Несколько движителей припаркованы у обочины дороги. Что же здесь произошло?
  - Возьмите пропуск, леди, без него не попадете внутрь. - Курьер, который доставил сообщение, протянул массивный медальон на цепочке. На его лицевой стороне изображен стандартный знак управления внутренней безопасности. Такой же сомнительный презент достался Итану.
  Миновав высокую золотую ограду, мы оказались перед красивым особняком неоклассического стиля. Желтая окраска стен и белые колонны навевали мысль о музее. Внутреннее убранство не поражало воображение. Все те же желтые стены, белая лепнина и колонны, мраморная лестница с красной ковровой дорожкой. Посетителей не наблюдалось, что странно для утра буднего дня.
  Нас проводили на второй этаж, по многочисленным коридорам и залам. Конечным пунктом оказались жилые апартаменты в крыле для работников. Перед двустворчатыми дверьми стояли двое стражей. Они открыли перед нами створки, и нашему взору предстала странная картина: большая гостиная была набита людьми в разномастной форме, от младших стражей до министра,
  Как только мы вошли на нас обратили внимание. Первыми подошел Михарваль, за ним из группы беседующих людей Филипп.
  - Хорошо, что вы так быстро.
  - В чем дело? К чему такая срочность. - Любопытство нарастало.
  Брат деликатно взял меня за локоть.
  - Тут такое дело... Нужны твои профессиональные навыки.
  - Что? У вас нет своих спецов? - В это время к нам присоединился еще один персонаж. Его я знала из газет, что регулярно читала за границей. Орденоносный главный следователь столичного ведомства.
  - Леди Александра, позвольте представиться, полковник следственного ведомства Стоунхолма Бенедикт Ваархайм, - Мою руку любезно поцеловал статный, седовласый мужчина. Все в его облике выдавало в нем военного. От прямой осанки и безукоризненного мундира до идеальной стрижки и формы усов. Полковник Ваархайм отличался от большинства присутствующих солидным возрастом и белоснежной шевелюрой. И мощная энергетика этого мужчины чувствовалась задолго до его появления.
  - Наше знакомство - большая честь для меня, полковник, - Это не было лукавством или вежливой фразой. Для меня большое событие - встреча с таким человеком. Многие жизни, как дворян, так и простого люда, были спасены им. Сотни преступлений раскрыты благодаря незаурядному уму, храброму сердцу и недюжинной силе Бенедикта Ваархайма.
  - Милая леди, у нас мало времени, иначе бы я уделил вам гораздо больше времени. Но сейчас вам стоит взглянуть на то, что мы имеем. Позвольте, мы покажем вам.
  Теперь трое мужчин и мой помощник сопровождали меня. Следующие двери, которые открылись перед нами, оказались входом в спальню.
  У дальней стены располагалась двуспальная кровать с резными столбиками и тяжелым балдахином. Высокий и внушительный шкаф с зеркалом, секретер со стулом у окна, а у противоположной стены видна дверь, ведущая в ванную комнату. Но самая главная деталь - магплетение в форме цилиндра посередине комнаты. Перламутровая поверхность переливалась маслянистыми, цветными пятнами, вся конструкция тянулась от пола до потолка и, что находится внутри, рассмотреть не получается.
  - Ну как, что скажешь? - Михарваль заметно волновался. То ли действительно его волновал ответ на мой вопрос, то ли высокий чин одного из влиятельных чиновников города вызывало волнительные чувства.
   - Я могу пройти и посмотреть вблизи? И хотелось бы снять защитное плетение, кто его устанавливал?
  - Устанавливал штатный маг посольства. К сожалению, после установки, у него стало плохо с сердцем, пришлось госпитализировать. Последнее, что специалист успел сделать - установить ключ на стандартный пропуск. На тот, что у вас. Так что вы первая, кто увидит место преступление. И жертву собственно. - Полковник, как и все остальные, не торопился войти в спальню. Что правильно - не стоит толпиться на месте преступления. - Войти можно хоть сейчас, переоденьтесь только, не стоит пачкать чужими мозгами свою одежду.
  - Там все настолько плохо?
  - Увидите. Преступайте, переодеться можно в соседнем помещении с гостиной, вас проводят. И сразу уточню, - полковник наклонился ко мне и, понизив голос, продолжил, - вы здесь, потому что все мои судмедэксперты не обладают теми ресурсами, что есть у вас. Воспользуйтесь всем, что имеете. Включая запрещенные приемы и средства.
  И строго взглянув напоследок, направился к ждущим его людям. Провожать в комнату для переодевания меня вызвался брат. С Итанов остался Филипп, который, что странно, не проронил ни одного слова.
  В маленькой каморке не было даже окна. Только узкая кровать и табурет с тазиком для умывания.
  - Что с принцем? Почему играет в молчанку?
  - Дело серьезное - грозит политическим скандалом. Ты переодевайся, жду тебя за дверью. - И вышел, ероша длинные волосы на затылке.
  Ну раз все торопят - не буду задерживать уважаемых людей.
  - Это что? - Спустя пять минут я вышла из комнатушки. И это первое, что сказал Филипп.
  - Рабочий комбез. - Черный, бесформенный комбинезон застегивался на груди при помощи молнии. Самый удобный вариант рабочего облачения, который у меня был. Легко одевался и снимался, специальный слой защищал ткань от влаги и пыли. Бесформенность одежды делала мою фигуру бесполой. Но сам факт отсутствия юбок обеспечивал этот предмет гардероба повышенным вниманием.
  - Хм, ладно... Как ты понимаешь в той комнате предположительно рафар Калиф Ноэ, будущий посол. Предположительно - потому что останки так и не удалось идентифицировать. Твои задачи - подтвердить наши предположения на счет личности умершего, установить причину смерти и возможных подозреваемых. И все это через призму твоих способностей.
  - Слушаюсь и повинуюсь.
  Спальня все также оставалась нетронутым пространством. Перед работой стоило войти в легкий транс. Закрыть глаза, сделать пару глубокий вдохов и выдохов, отпустить внешние раздражители - запахи чужих парфюмов, шорох разговоров и шорканья ног. Абстрагироваться от чужих энергий и аур.
  Я слышу тиканье часовых стрелок.
  Осязаю размеренное движение времени.
  Ладони омывают едва ощутимые потоки воздуха.
  Чужое дыхание вибрирует в моей грудной клетке.
  Нужное состояние достигнуто. Пора открывать глаза.
  Транс позволяет мне видеть окружающее пространство глазами тьмы. При этом, не выпуская силу.
  Спальня наполнилась тенями и различными оттенками синего цвета. Призрачный дым стелется по полу. Инородным предметом в интерьере служит защитное плетение вокруг тела. Все те же маслянистые разводы и пятна на молочной поверхности цилиндра. Только теперь глаза улавливают причудливые узлы нитей, петли филигранного вязания энергии.
  Окинув ознакомительным взглядом обстановку, подошла к защите. Сняла амулет-пропуск и приложила к ней.
  Распад плетения произошел мгновенно. Как и небывало его.
  За место него я увидела разбросанные по прикроватному коврику кровавые ошметки. Страшное месиво равномерным слоем устилало пол. Из узнаваемых, на первый взгляд, частей, были осколки черепа с волосяным покровом, глазное яблоко с карим зрачком, пальцы и челюсти. Тошнотворное зрелище.
  Позади меня послышался взволнованный топот, характерные звуки тошноты и тяжелое, болезненное дыхание.
  - Боги, кто мог сотворить подобное? - Брат прижимал платок к влажному лбу.
  - Трудно судить, одно могу сказать, умер неизвестный не здесь. - Надев перчатки, присела перед останками. - Итан, сделай снимки.
  - Почему? Можешь сказать - это наш посол? - Филипп вытягивал любопытно шею, выглядывая из-за спины Михарваля.
  - Так, давайте договоримся, проведу все возможные мероприятия и всё подробно расскажу. Идите пока, принц.
  Недовольно сопя, принц и брат покинули проем спальных дверей. Проводив их удаляющиеся спины взглядом, приступила к осмотру.
  Стоит отметить, что моё ремесло часто путают с профессией судмедэксперта, а некоторые невежды и с некромантами сравнивают. Ошибочное заблуждение неотесанных деревенщин.
  Хотя, справедливости ради, стоит отметить, что все три направления ведут из одного источника - смерть.
  Профессия судмеда не нуждается в пояснении - их обязанности заключаются в выявлении причин смерти и возможных пост смертных улик.
  Некроманты находятся в не закона. Их деятельность напрямую связана с мертвыми телами. Их извращенный ум манипулирует остаточными нитями силы в телах умерших. Они не оживляют и не воскресают - лишь создают видимость, подобие жизни.
  Я не могу точно охарактеризовать, кем являюсь. Но Дан, однажды, в шутку назвал меня его жрицей. С тех пор так себя и ассоциирую. Я вижу тени умерших людей, говорю с ними на одном языке. Мне подвластны 'неживые' мелких уровней, средние и высшие слышат мое присутствие.
  Почувствовать вкус эмоций тоже не проблема. В том числе и от предмета. Ведь мы как личности оставляем свой след на различных неодушевленных вещах. И чем сильнее привязаны мы к таким мелочам, тем сильнее отпечаток личности я увижу.
  Но самой важной силой моей является возможность контакта с самой тьмой. Тьма своей властью одаривает нуждающихся. Я же, как проводник ее воли. Или желания тех, кто жаждет быть обласканным вниманием великой мощи.
  В моей власти сейчас увидеть жизнь человека, чьи останки находятся передо мной. Определенно мужчина. Сильный при жизнь, с хорошо развитой мускулатурой. Видимые мной участки кожи говорят о длительном пребывании на солнце или о природном темном пигменте кожи. Волосы длинные, темные и жесткие. Имеющиеся пальцы говорят о том, что их скоропостижно умерший хозяин следил за собой, регулярно делал маникюр, имел нежную кожу, чуть пахнущую розовым маслом. При этом имелись еле заметные мозоли на тыльной стороне ладони.
  Осмотрев останки, уступила место для Итана. Мой помощник с энтузиастом начал щелкать затвором камеры. Снимки понадобятся для дальнейшей работы. Как только я отошла от места непосредственной работы, в комнату, не поздоровавшись, вошел сухопарый мужчина непонятного возраста. Его голова сверкала залысинами, а остатки волос заботливо прикрывали внушительную плешь на голове. Очки в роговой оправе значительно увеличивали глаза, при этом закрывая половину лица.
  В этом странном господине угадывался работник морга. Синий халат и большой железный чемодан не давали иного объяснения. Теперь его очередь как специалиста осматривать 'тело'.
  Я же хотела пройтись по комнате. Ее тоже после меня осмотрят соответствующие специалисты. Но некоторые нюансы могу увидеть только я.
  Предполагаемая жертва прибыла в столицу сегодня ночью, а значит, комната не впитала в себя нужную энергетику. Кровать осталась не расправленная, и не несла отпечаток сна. Открыв платяной шкаф, увидела аккуратные стопки белья, вешалки с сюртуками, сорочками и брюками.
  На нижней полке лежал дорогой, кожаный чемодан. Попросив Итана сделать дополнительный снимок содержимого шкафа, вытащила чемодан наружу. Внутри лежали книги на юранском, в основном политические справочники, словари на имперском и биографии знаменитостей.
  В потайном кармашке обнаружилась фотокарточка миловидной блондинки. Судя по наряду - столичная модница. Карточка несла в себе положительные эмоции. Теплые прикосновения к коже, щемящая нежность на языке и жар на щеках. Вот, что чувствовал обладатель этого снимка. Передам ее экспертам.
  На столе идеальный порядок. Только стопки чистых бумаг, подставка для канцелярских принадлежностей и перекидной календарь. Пустой.
  Заглянула в ванную комнату. Череда баночек с кремами на полке перед зеркалом. Щетка для волос сиротливо лежит на краю раковины. Полотенца стопкой на низком столике.
  Когда вышла из ванной комнаты, работа в спальне шла полным ходом. Судмедэксперт упаковывал останки, Итан упаковывал свой агрегат в чехол, двое молодых людей, которые до этого были в гостиной, осматривали шкаф.
  - Итан, пойдем. Я все осмотрела.
  - Теперь ищем полковника Ваархайма? - В гостиной никого не оказалось. Переодевшись в каморке обратно в свой повседневный наряд, мы вышли из апартаментов.
  Где нам искать главного я понятия не имела. Осталась надежда на то, что встретим хоть кого-нибудь в этом траурном царстве. Спустившись на первый этаж и поплутав по коридорам, наткнулись, наконец, на видимо единственного живого обитателя.
  Жизнерадостные кудряшки девушки забавно подпрыгивали в такт ее ходьбы. Мелкие завитки спускались до лопаток, а на лоб лежали кучерявыми кольцами.
  - Простите, вы не могли бы нам помочь? - Девушка испуганно обернулась, но увидев нас заметно расслабилась. - Вы ведь работаете здесь?
  - Да, леди, горничной. Вы заблудились?
  - Да, я ищу полковника Ваархайма. Он наверняка еще в здании.
  При упоминании полковника, горничная вздрогнула. Глаза наполнились слезами. Но быстро взяв себя в руки, девушка утерла появившуюся слезинку и решительно кивнула.
  - Да, он в здании. Вы найдете его в переговорной. От мраморной лестнице на лево по коридору. Дойдете до конца, потом направо и третья дверь справа ваша. Вы ее сразу заметите. Там стража стоит, и табличка соответствующая есть.
  - Спасибо. - Итан успокаивающе улыбнулся ей и, получив благодарный кивок, мы принялись за поиски.
  Искомое нашлось быстро. За охраняемой дверью была небольшая приемная. Сама переговорная была за стеной из непрозрачного стекла. И там определенно кто-то вел задушевную беседу. Осторожно постучавшись и получив разрешение войти, я открыла двери.
  За длинным столом сидели принц, мой братец, полковник и сутулый темноволосый господин. При моем появлении мужчины встали.
  - Леди Александра, закончили, наконец? Присаживайтесь, - полковник указал на ближайший стул, - позвольте представить вам главу департамента внешней политики, лорд Астар Унбенгаар, - мужчина согнулся в приветствии, еще более сутуля спину.
  - Ну как, сообщите нам о предварительных результатах? - Лорд Унбенгаар аккуратно соединил пальцы на руках.
  - Да, господа. Приступим.
  
  
  Глава 8.
  
  
  - Я все опишу в отчете. Пока на словах дела обстоят так: жертва - мужчина средних лет в отличной физической форме, темные волосы, кожа. Смерть настигла его не в спальне. Для подобных повреждений слишком мало крови вокруг. На мебели и стенах вообще нет никаких следов, что говорит об ином месте преступления. Сейчас могу сказать определенно - перед смертью убитый принял душ, его кожа несет на себе явный запах мыла, которое есть на полках в ванной комнате. Его расчёска лежит на раковине. С вашего позволения, я взяла с нее несколько волосков для дальнейшей работы. Далее. В его чемодане, в потайном кармане обнаружилась фотокарточка неизвестной леди, - я передала снимок полковнику. Все мужчины с интересов повытягивали шеи. Даже принц совсем не по рангу перегнулся через стол, - Снимку по ощущению примерно год, по крайней мере фасон платья говорит об относительной не давности, и примерно столько на фотокарточку оказывалось влияние положительной энергетики. Есть соответствие между отпечатком энергетики на снимке и остаточными нитями сил в останках.
  - То есть, предварительно вы подтверждаете, что жертва наш посол? - нетерпеливо спросил лорд Астар Унбенгаар.
  - Нет, я говорю лишь о том, что есть связь между карточкой и 'телом'. О полном соответствии я могу сказать лишь после ритуала с волосами. - Нетерпение и раздражение главы департамента внешней политики ручьями разливались по помещению, задевая всех присутствующих. - Пока отмечу, что остаточных маг-явлений я не обнаружила. И каких-либо пост смертных следов в комнате и в доме нет. Душа погибшего определенно на пути в тонкий мир.
  - И ты с легкостью сможешь поговорить с ним?
  - Да, Михарваль. Если он захочет этого.
  В моей практике случались конфузы, когда души людей по каким либо причинам отказывались выходить на связь. Дан в таких случаях ссылался на нежелание умершего возвращаться туда, где ему было невыносимо больно и неприятно. А бывало, что душа не идет на контакт по причине перерождения в новую жизнь.
  - Предварительно сможете озвучить причину смерти?
  - Нет, полковник. Характер повреждений говорит о взрыве. Причем не снаружи, а изнутри. Более подробно вам опишут в отчете судмедэксперты.
  - Итого, мы имеем странную смерть неустановленного человека, без малейших признаков странностей, не считая причины смерти. - Принц Филипп обреченно вздохнул. Он печально переглянулся с моим братом, виновато кинул взгляд на полковника и как то уж совсем грустно посмотрел на лорда Унбенгаара.
  - Одна деталь все-таки зацепила мое внимание. Но... Это скорее моя интуиция, нежели стопроцентный факт, - я постаралась вспомнить ощущения, что сопровождали меня во время осмотра останков. Едва уловимый зуд на периферии внимания. - Как я уже сказала, никаких следов магической активности нет. Его будто разорвало изнутри силой собственной энергии, что невозможно. Какого-либо влияния потустороннего тоже нет, остатков активности 'неживых' не нашла, да и охранное плетение не повреждено. Все выглядит предельно чисто. Но в останках есть странность. Если точнее, в тех нитях энергии, что еще можно там увидеть. Не знаю, как описать мои ощущения. Похоже на легкую вибрацию.
  - И что это может значить?
  - Не знаю, лорд Унбенгаар. С таким я не сталкивалась. Если проводить параллель с физическими чувствами, то вибрация похожа на то, как дрожат мышцы тела после сильной нагрузки. Нити слабые, еле уловимые, как им и положено быть, но они будто все еще прибывают в состоянии отхода, шока, после внушительного вливания чужеродной энергии. Да, именно так наверно.
  Мозг лихорадочно работал. Версии строились одна за другой. Не совладав с телом, вскочила со стула и начала мерить переговорную широким шагом.
  - Господа, мы знаем, что влияния бывают двух видов: когда сам человек влияет на свои нити и узлы, либо когда посторонний делает это. В первом случае, добровольно впуская в себя энергию из вне, мы непроизвольно трансформируем добычу, и чужеродная энергия в наши нити вплетается уже переработанной. Таким образом - энергетические нити нашего тела после вливания не несут в себе следы проведенных манипуляций. И узнать, какой источник брался в качестве допинга невозможно.
   Но навредить себе невозможно. Наше тело впитает в себя столько энергии, сколько способно. И максимум, что произойдет от самостоятельной подкачки энергии - глубокий обморок.
  - Значит, человек не может навредить сам себе, верно? - Принц скрупулезно записывал мою спонтанную лекцию.
  - Да. Наш мозг и психика имеют своеобразные барьеры, способные оградить себя от излишнего вливания.
  - Исключаем версию самоубийства. Но это мало нам поможет - и так понятно, что сам он этого не совершал. Останки по твоим словам перемещали.
  - Да, но это не значит, что его кто то убил. Останки могли переместить незаинтересованные лица. Но порассуждав, мы поняли, что вариант с самоубийством исключен. Дальше. Второй случай воздействия - постороннее.
  Тут все сложнее. Как мы знаем, есть тысячи способов влияния на чужую энергию. Миллионы методик. Влияя на чужой организм, можно перенасытить его энергией, либо наоборот выкачать. Но проделывая подобные манипуляции, мы оставляем след влияния, уникальный для любого существа.
  - Такого следа ты не нашла.
  - Да, полковник. Что опять же ставит нас в тупик. Итак, мы имеем очевидное воздействия на тело умершего, но без малейшего следа. Создается впечатление, что Некто открыл неограниченные потоки энергии в тело умершего и ограничил возможность блокировки. Рекомендую немедленно обратиться к специалисту по магвоздействию.
  - Так и сделаем. - Полковник замолчал. Минуту он прибывал в раздумьях, затем встал, поправил китель и протянул мне руку для рукопожатия. - Спасибо вам, леди. Приятно иметь дело с профессионалом. Жду от вас отчет, через два часа пришлю за ним курьера.
  - Моя визитка, - Итан протянул прямоугольную карточку с моим адресом, - буду там до заката.
  - Отлично. Если позволите, вас проводит один из стражей за дверью, они предупреждены. Мы же останемся. Многое следует обсудить, - и уже, выходя из переговорной, меня окликнули, - леди, еще кое-что. Дождитесь вечером моего следователя. Сейчас он проводит опрос свидетелей, и поговорить с вами не может, но, думаю, ваши наблюдения будут для него интересны.
  До выхода нас, действительно, проводил один из стражей. Посольский дом до сих пор был опечатан защитным контуром, но вот прохожих значительно прибавилось. Время шло к обеду.
  - Предлагаю перекусить. - Солнце напекало. Приятный ветерок обдувал мою кожу. Разыгравшийся аппетит требовал большую порцию салата и хорошо прожаренный стейк. Сочный... Горячий... С одурманивающим ароматом...
  - Так, помниться в десяти минутах ходьбы был прелестный ресторанчик, где изумительно готовили отбивные и стейки. - Вцепившись в локоть Итана, я направила его по тротуару в нужную мне сторону.
  - Понял вашу мысль, леди! Надеюсь, большой кусок мяса нам обеспечен. - По удобней перехватив чемодан с инструментами, Итан ускорил шаг.
  Обед вышел плотным и продуктивным. Обсудив дальнейшие планы и насладившись отменным стейком, мы наняли повозку и поехали на Ромашковую улицу.
  Мой дом дышал умиротворенным спокойствием и тишиной. Приветливо шелестели листья над головой, ветви старого дерева у дома царапали чердачную стену. Была в этом месте всего два раза, а уже душой срослась этим местом. Единение с местом по всем параметрам.
  Грифоны у крыльца, как им и положено, сидели каменными изваяниями. Но пыли и растений на них не наблюдалось, а значит, сегодня ночью они впервые совершили патрулирование по местности.
  Не теряя времени (хотя стоит признать, меня очень сильно тянуло пройтись по дому и новым взглядом окинуть чистую обстановку), я спустилась в подвал. Массивная дверь встретила меня сиянием только мной видимого плетения. Нежно погладив чугунную поверхность и послав легкий импульс темной энергии, я сняла сигналку с лаборатории.
  Кругом царил организованный беспорядок. Коробки и ящики стояли, куда взгляд не кинь. Найдя упакованный в картон письменный стол, я шустро сняла оболочку, заранее принесенной ветошью стряхнула пыль. Из ящика были извлечены бумага и ручка. Удобное кресло нашлось неподалеку, так же в упаковке. Для отчета все было готово. Осталось только провести заключительный ритуал.
  Пройдя в соседнюю комнату, нашла на полу специальный пятачок, предназначенный для черчения пентаклей и схем-ловушек. Удобная гладкая поверхность диаметром два метра расположилась в углу помещения. Нужные символы и линии нарисовались за десять минут. Столько же потребовалось для поиска ритуальной чаши, благовоний и трав.
  Считается, что запах цветов могильника, мистическим образом притягивает души умерших. Мол, дым от тлеющих цветков доноситься до тонкого плана и именно по нему мертвые находят призывающего. Достоверно этого никто не подтвердит.
  Сейчас же в старинной чаше тлели сухие веточки и соцветия, маслянисто блестели капельки моей крови на дне. В воздухе одуряюще пахло зажжёнными благовониями.
  Присев перед импровизированным алтарем и схемой-ловушкой я выпустила силу наружу. Тьма черным туманом стекалась по открытым ладоням и струилась ручьями к схеме, наполняя ее силой и активизируя символы и плетения.
  Слов не нужно. Разве требуются слова для того, кто читает твои мысли и видит помыслы твоего сердца.
  Дымок от тлеющей травы поднимается все выше. Его гонит невидимый ветер в, уже горящий, черным пламенем круг. Стены ловушки наполняются силой и поднимаются. Возводимые преграды несокрушимы. Завершающий элемент - волосы убитого с расчёски.
  Как только волоски коснулись дня чаши, стены метнулись ввысь, еще один круг активизировался внутри ловушки. В помещении заметно понизилась температура воздуха. Дым же все так и тянулся внутрь пылающих призывных колец, теряясь где-то в пространстве.
  Что чувствуешь в этот момент? Призывая умершее существо, вытягивая его из потустороннего мира?
  Тянущую боль, вязким сгустком вытекающую из груди.
  Теплое дыхание насильно покидает легкие, его тянет к себе потусторонний холод.
  Щупальца тьмы становятся осязаемыми, они путаются в волосах, что рассыпались по спине, нежно поглаживают щеки и губы, успокаивая. Ранка, из которой в чашу падала кровь, любовно залечена.
   В свете сияющих символов внезапно забрезжила искра. Она разрасталась все больше и больше, и вот отчетливо проявился человеческий силуэт.
  Лицо приобретает характерные черты, отчётливо виднеется одежда, волосы и даже цвет кожи угадывается в мертвом сиянии.
  Последними засияли глаза.
  - Призванный, слышишь ли ты меня? - Мой голос раскатами грома ударяется о звукоизолированные стены.
  - Да.
  Его же голос тих. Он стелиться по полу, ползет змеями по коже.
   - Призванный, ведаешь ли ты, что мертв для мира живых?
  - Да.
  - Призванный, прошу о разговоре со мной. И силы, что даны мне, вернут тебя в твою обитель.
  - Согласен.
  Как только ритуальные фразы произнесены, тьма послушным зверем отступила от ловушки. Ее живые щупальца обвились вокруг юбок, моей талии и рук. Черной я стала в прямом смысле. Символы ослабили свечение, но не погасли. Мерцающие круги в схеме темными линиями ограничивали мой мир от тонкого плана.
  - Ты рафар Калиф Ноэ?
  - Да.
  - Ты умер в посольском особняке Юрана?
  - Да.
  - Ты помнишь свою смерть, рафар Калиф Ноэ?
  Душа заметно занервничала. Умершие, которые покинули наш мир, плохо помнят былое. Им не свойственна длинная память, ведь тонкий план стирает все, что связывает их с прошлой жизнью. Но рафар пробыл в ином мире не долго. А значит, воспоминания еще свежи. Что с одной стороны облегчает нам задачу, если он назовёт нам имя убийцы, а с другой если ты помнишь такую ужасную смерть, говорить о подобном не захочешь.
  Вот и нервничал рафар Калиф Ноэ, снова и снова переживая ужасные мгновения.
  - Я помню свою смерть, Призывающая.
  - Расскажешь мне, рафар Калиф Ноэ?
  - Расскажу.
  Впервые с момента призыва, душа повернулась ко мне спиной. Так рафар постоял какое-то время, а после повернулся и, прямо глядя мне в глаза, начал говорить.
  - Я забываю подробности... Словно и не было жизни. Только смерть и помню.
  Я приехал в посольство ночью. Устал. Принял душ. Захотел перекусить, почему-то я был голоден. На звон колокольчика никто не пришел. Тогда я решил спуститься на кухню. А дальше... Помню, что открыл дверь на кухню, что услышал шепот и огонек свечи ... А потом ... потом я умер.
  В конце его рассказа взгляд его был рассеянный. Легким налетом грусти веяло от скоропостижно умершего мужчины.
  - Помнишь ли ты - как ты умер?
  - Я... Меня просто не стало. Не было боли. Как сон была моя смерть... А теперь сном жизнь моя стала.
  Не произвольно моя сила потянулась сквозь защитный контур. Тьма погладила рафара по щеке, как живого, как до этого гладила меня, успокаивая и утешая.
  'Не печалься... Воспоминания о тебе останутся на нашей земле... Ты же проживешь новую жизнь... Дадут Боги, в любви, в счастье, в заботе ближних и о них'
  - Я помню... У меня была любовь... Светлая... Искренняя... Только тепло вот здесь и греться хочется об это маленькое солнышко, - призрак аккуратно приложил прозрачную ладошку туда, где раньше билось его сердце.
  - Скажешь ли ты ее имя?
  - Не помню его, Призывающая. Не имени, не внешности.
  Мужчина замолчал и озадачено прислушался к чему-то. Защитные символы засеяли ярче, контуры запылали силой. Тьма, что льнула ко мне, заструилась к ловушке.
  - Прощай, Призывающая. Слышу зов своей обители. - Его образ начал таять на глазах. Терялись контуры тела, исчезали черты лица, последними по традиции истлели во тьме глаза.
  Закономерно забрал тонкий мир своего обитателя. Тьма еще какое-то время обволакивала гаснущую ловушку.
  Внезапно все закончилось. Как тумблер переключили. Все потустороннее ушло, оставив за собой усталость.
  Захотелось крепкого кофе и сладкую сдобу.
  Будучи замужней дамой, после праведных трудов, мы с супругом сидели в маленьком кабинетике в лаборатории и пили свежесваренный кофе. Дурманящий аромат бодрил, булочки горячими боками грели пальцы.
  Сейчас в моем жилище трудно отыскать турку и горелку. Да и времени на составление отчета все меньше и меньше. Потворствовать своим желаниям буду позже.
  Подготовленные заранее листы бумаги оказались кстати. Подробное описание места расположения останков, формулы энергетических нитей, готовые фотокарточки и прочее заняли десять листов.
  Сложив написанное в картонную папку, я с удовольствием потянулась, размяла кисти рук и, уже собралась было подниматься наверх, как взгляд зацепился за купленный мной портрет девочки. Его облокотили о стену, повернув задней стороной наружу.
  Я осторожно подошла к произведению искусства. Присела перед ним и развернула лицевой стороной.
   В полумраке подвала картина пульсировала запахом тлена и разложения. Ненависть потоком изливалась из холста. Въедающееся в кожу ощущение мучительных смертей червяками проникало в тело и сводило судорогой пальцы.
  И страшные крики нарастающим криком звенят в ушах.
  Резко встав, я подошла к сложенным в углу вещам.
  Порывшись в одной из коробок, извлекла две черные тонкие свечи. Согрев их теплом ладоней, поставила по бокам от картины. Села, аккуратно расправив длинные юбки, сосредоточилась на пульсации чувств, что исходят от портрета. А затем, после того как потусторонние крики о мольбе заглушили собственное тяжелое сердцебиение, зажгла черные свечи.
  Разгоравшееся пламя голубым отблеском освещало блестящие глаза девчонки. В моей голове нет лишних звуков, крики затихли. И лишь пульсирует тьма в районе сердца, гоняя кровь по венам.
   К ней никогда не обращались. Она одинока и молчалива. Лишь делая больно другим, она передает свои чувства. Озлобленный ребенок, что забыл в своем горе дорогу назад.
   Я говорю с ней. Рассказываю о своей жизни. Успокаиваю размеренным тактом своего голоса. Мне есть, что поведать ей. Плохое и хорошее.
   Делюсь с ней своим прошлым.
  Мне двенадцать и я учусь в Доме Послушания. Девочкам положено получать образование, пусть и такое скудное. Чему могут научить смеренные прислужницы Светлого Бога, кроме молитв, святых обрядов, чтению и грамматики? А нормы морали, поведения и благовоспитания раскаленным клеймом выжигали нам на коже. Меня ненавидели, презирали. Благородные маленькие леди изводили жестокими шутками, розыгрышами и подставами. Приходилось вытачивать хорошие манеры, благородные оскорбления и милую улыбку на своем лице. И так долгие четыре года.
  Мне пять. Я познакомилась с Даном и он учит меня путешествию по теням. У меня быстро получается, ведь я не боюсь темноты, я не спрашиваю, зачем мне подобное знание и как за него придется расплачиваться. И чем больше я шагаю тенями, тем более безрассудней я становлюсь. Мне все по плечу, я могу многое. Перемещаться в любую точку мира, прятаться от посторонних глаз. Я всемогущая. Как же приятно было находиться на самой вершине, не ощущая совести, страхов, сомнений. Я всего лишь ребенок. Мне неведомы эти чувства.
  Семь лет. И выйдя из тени, я пугаю деревенского мальчика. До смерти. Его мертвые глаза смотрят на меня. И тьма во мне чувствует его смерть, как сердце испуганной птицей металось в груди, а потом внезапно остановилось. И эта секундная агония преследовала меня долгими годами. И я больше не путешествовала тенями.
  Мне двадцать один, я прошла испытания Северной Башни после шести лет обучения. Мой Мастер горд мной, ведь его ученики пали во время прохождения последних испытаний. После попадания в Северную Башню Дом Послушания кажется дамским курортом.
  Нас учеников шестеро и кроме меня все мальчишки. Жестокие, хладнокровные, словно сделанные из стали. Их тьма бьется в них, оставляя шрамы на сердце. Но до моего уровня им далеко. Я ЕГО жрица. Даже Мастер не может тягаться со мной.
  И вот, я стою в драной холстине, с худым заплечным мешком у кромки Вечного Леса и мои ноги дрожат. Я не могу поверить, что теперь, пройдя испытания смертью, болью, унижениями я свободна. СВОБОДНА!
  Лес принимает меня. Ведь моя душа ранена, истощена, как и мое тело. Он дарит мне покой, светлые мгновения в моем непроглядном будущем.
  И эти два года действительно светлым пятном греют мою память. О чудесах я буду помнить, о дружбе, что даже смерти не преграда, о благодарности и смелости.
  Мои глаза видели бушующие моря, снежные верхушки скалистых гор, желтые барханы мертвых пустынь. Сердце же знавало дружбу, любовь, преданность, счастье.
  Ненависть распадалась грязными лоскутами.
  Стало ли легче? Да.
  И ей и мне.
  Конечно, ее негатив не исчез окончательно. Многолетние отрицательные эмоции не пропадают бесследно. Но я забрала часть ее темноты. Ее робкое любопытство перышком щекотит нос. И это прогресс.
  На прощание я почувствовала надежду о скорой встречи.
  И поддавшись секундному порыву, я подняла картину с пола и поставила ее на один из ящиков.
  - До встречи, - стряхнула несуществующую пыль, подарила теплую улыбку и, не оборачиваясь, пошла к выходу.
  Курьер посетил меня через пять минут после выхода из подвала. Я встретила его сидя на полу веранды и наслаждаясь ласкающими лучами солнца. Тот же безопасник, что провожал нас утром к посольскому особняку.
  - Я от полковника Бенедикта Ваархайма, леди Каро. С поручением забрать отчет.
  - Да конечно, - протянув ему папку, я поинтересовалась, - Как вас зовут, сержант.
  - Майло Корнеги, леди, - он аккуратно поместил отчет в свою заплечную сумку. И козырнув фуражкой, четко развернулся и ушел.
  Еще какое-то время погревшись на солнышке, я отправилась на поиски своего помощника. За время моего отсутствия Итан перебрал мебель на чердаке и вынес предметы, что привлекли меня в прошлый раз в столовую. Здесь и большое зеркало с красивой рамой, и обеденные стулья, и стол.
  - Как все прошло, леди? - Итан активно натирал неизвестно откуда взявшейся полиролью и замшей столешницу.
  - Удовлетворительно. Не так идеально, как хотелось бы, но результат не плохой. Плюс нашла общий язык с картиной.
  - Общий язык с картиной? Это выглядело так: вы поставили ее перед собой, налили бокал хорошего игеемского вина и расспросил девчушку о том, как она докатилась до жизни такой?
  - Смешно. Ты замечаешь, что с возрастом, твой юмор становится хуже? Мне медаль полагается за стойкое выслушивание твоих саркастических шуток. - Полированное дерево приятно холодило пальцы. Тканевая обивка стульев отлично сохранилась, должно быть, ткань была дорогая и прочная, и выдержала натиск времени и пыли.
  - Тогда я хочу памятник. Конный. Бьюсь об заклад, столько мертвечины даже столичный коронер не видел. Разлагающиеся, синюшные, на кусочки порубленные. Различных форм и размеров трупы. И запах. За запах мне полагается кубок размеру с мою голову, можно с вашу, но тогда камней побольше.
  Устало стерев выступивший пот со лба, он довольно вздохнул и посмотрел на результат своих трудов. Поверхность стола блестела, как новая, будто мастер только вчера встряхнул последнюю стружку.
  - Ты зануда, Итан. Расскажи лучше, где будем покупать остальную мебель.
  - Мебель здесь красивая, сделанная с душой. Думаю, вы согласитесь, что дешевый новодел не наш случай. С вашего позволения, я пройдусь по блошиным рынкам и присмотрюсь к товару. В подобных местах всегда можно найти что-нибудь интересное.
  - Кровать бы купить первым делом. И гарнитур на кухню.
  - Купим. Были бы деньги.
  - За это не переживай. Кстати, у меня есть для тебя небольшое порученье. Навести сейчас священнослужителя Храма Покоя. У нас под забором старое захоронение. Надо бы упокоить душу.
  - Что ему сказать? Что грядки копали и обнаружили бесхозную могилку?
  Итан убрал полироль и тряпку в коробочку, разогнул манжеты на рубашке и приводил свои нечёсаные волосы в порядок, смотрясь в отражение полированной столешницы.
  - На твое усмотрение. Добейся разрешение на захоронение. Прихвати с собой договор купли продажи дома. У него не должно быть сомнений в том, что могила наших рук дело. Для верности попроси присутствовать при повторных похоронах. Нам скрывать нечего, а священнослужителю будет спокойней.
  - Понял. Убегаю. - Уже у дверей Итан остановился и обернулся. - Завтра утром перезахороним?
  - Да, если Храму будет удобно.
  Оставшись одна, я какое-то время прислушивалась к звенящей тишине. Что же, смерть посла внесла сумятицу в четко составленный план, но ведь дела никто не отменял, а значит, пора приступать к облагораживанию своего жилища и выполнению обещания.
  Лопата и остальной садовый инвентарь нашелся в небольшой пристройке рядом с теплицей. В пыльном сарайчике нашлось все необходимое. Лопаты различных размеров, метлы, веники, тележки и прочее. Очистив все от толстого слоя паутины и пыли и переодевшись в рабочий комбинезон, я направилась искать точное место захоронения.
  Через минут двадцать медленных поисков я обнаружила искомое место. У дальней стены, под раскидистой яблоней покоился старик.
  Как только лопата воткнулась в землю, рядом со мной возник призрак.
  Седые волосы и белые одежды бельмом смотрелись на фоне зелени сада. Он печально смотрел на небольшой холмик и губы его бесшумно что-то шептали.
  Кости обнаружились на глубине метра. Уже изрядно вспотевшая и грязная я аккуратно веником стряхивала комья земли с истлевшего тела. Холстина, в которую было замотано тело, от каждого неосторожного движения рвалась и рассыпалась.
  Наконец, я полностью извлекла останки на поверхность. Дед стоял на том же месте, но теперь его проснувшийся взгляд изучал собственное истлевшее тело.
  - Вот и все. Вот и свидимся наконец. Долгонько я ждал. Утомился.
  Взяв заранее приготовленный мешок, я аккуратно сложила в него кости. И закончив, никого уже не обнаружила рядом.
  Какое- то время потратив на приведение газона в порядок, я с мешком в руках вернулась к дому. И уже хотела зайти внутрь, как калитка открылась, и на мою территорию вступил незнакомый мужчина.
  Строгий, серый сюртук из дорогой шерсти щегольски расстегнут, зеленый жилет, с пристегнутой к петлице цепочки часов пестрил забавными узорами. Худое, уставшее лицо, зачесанные назад волосы и цепкий взгляд таких же зеленых глаз, как и у меня. Он стремительно подошел ко мне.
  Непродолжительное время мы рассматривали друг друга. Он с любопытством. Я с настороженностью.
  Высокий рост незнакомца заставлял меня задирать голову, чтобы иметь возможность получше рассмотреть его лицо. Тонкая сеть морщинок у глаз говорила о далеко неюном возрасте. Складка на лбу навевала мысли о многочасовых раздумьях. Хотя в остальном кожа на вид была гладкая и упругая.
  - Кх. Простите. Но вы кто? - Молчание невероятно нервировало. Взгляд мужчины вызывал непонятный трепет моего темного источника силы. Тьма будто тихонько бурлила, пенясь от внимательного и неотрывного интереса незнакомца.
  - Прошу простить мне мою невоспитанность. Старшую дочь лорда Мъерна я представлял несколько по-другому. - И протянул мне свою руку. Все еще будучи настороже, я вложила свою ладошку в его огромную ручищу. - Старший следователь, капитан Гарольд Семиш.
  - Александра Каро, - представившись, быстро освободила свою руку из тисков рукопожатия.
  - Отлично. Теперь позвольте ускорить наше дальнейшее знакомство. Времени на политесы нет совершенно. С вашего позволения, пройдемте в дом.
  Я прибывала в легком ступоре. Меня же пригласили зайти в собственный дом. К тому же, заботливо взяли под локоток, не боясь запачкаться о грязную, рабочую одежду. К шоку прибавлялось и то, что я по прежнему несла в мешке кости.
  Да уж, ступор следователя стоит простить - такою старшую дочь лорда Мъерн точно никто еще не видел.
  Пока мы поднимались по ступеням крыльца, я аккуратно высвободила локоть, оставила мешок у дверей и, стараясь изобразить гостеприимную улыбку на лице, пропустила гостя вперед. Дальше повела его в единственную комнату, где стоит мебель - в столовую.
  - Присаживайтесь, капитан. Сказать по правде, мне немного неловко принимать вас. Полковник упоминал, что вы придете, но, кажется, он говорил о вечернем визите.
  - Я прочитал ваш отчет. И у меня возникли вопросы, требующие немедленного ответа. Счет идет на минуты. Найти виновного - дело государственной важности.
  - Да, конечно, - и присев за стул, я постаралась спрятать грязные руки с черными ободками под ногтями.
  - Тогда не будем тянуть.
  Капитан Семиш положил на стол массивную, толстую папку, извлек из нее мой отчет и задумчиво пролистал исписанные страницы.
  - Вы подтвердили в своем отчете, что останки являются покойным рафаром Калиф Ноэ. Это так?
  - Совершенно верно.
  - Так же, вы утверждаете, что смерть произошла в районе кухни. Но никаких следов крови нами обнаружено не было. Что вы скажете на это? - Капитан прямо смотрел мне в глаза. Моя сила по-прежнему странно реагировала на его присутствие. И мне приходится сдерживать ее, не давать возможности выплеснуться наружу.
  - Дух рафара ясно дал понять, что смерть настигла его у входа в кухню. Он не мог меня обмануть или ввести в заблуждение. Не в его силах играть в сопротивление. Так что его показаниям можно доверять.
  - Хм, - от несколько секунд смотрел на меня, а потом резко захлопнул папку с отчетом, - а вам можно доверять, леди Мъерн?
  Холод его голоса способен пробить грудную клетку и навечно заморозить сердце. Кажется, что вот-вот, и с губ сорвется облачко ледяного дыхания. Наверняка на любого человека такой прием действует безотказно.
  Но только не на меня.
  Успокаивать рычащее чудовище внутри себя тяжело. Отнимает много сил. Но я не была бы ЖРИЦЕЙ, если бы не могла жить с вечным чувством борьбы.
  И сломить меня нелегко.
  - Давайте сразу расставим все на свои места. Вы пришли, чтобы убедиться в правдивости и достоверности полученных сведений, не так ли? Позвольте указать вам на тот факт, что меня пригласили на изучения места преступления. Я компетентный работник, опыт и знания которого не подлежат сомнениям.
  - Не обижайтесь, леди. Но передо мной сейчас молоденькая, чумазая девчушка, которая, по моим сведениям, не закончила хоть какое-либо учебное заведение, не считая Дом Послушания. Я ни в коем случае не попрекаю полковника, который наделил вас полномочиями для этого дела, но мне хотелось бы понять - кто вы. Чистота вашего отчета напрямую влияет на ход расследования и, если вы абсолютно не разбираетесь в деле, что взвалили на вас, то признайтесь об этом честно.
  Уверенность волнами обтекает его высокую фигуру. Сделав глубокий вздох, я уловила примесь раздражения от общения со странной аристократкой, усталость, что тяжелой, пыльной вуалью лежит на лице и груди. Странная смесь чувств.
  Меня часто упрекали в отсутствии нужного образования или возраста. Для кого-то я слишком юна, либо не достаточно образована. Раньше я показывала свои документы с датой рождения, с пеной у рта утверждала, что совершеннолетняя. Или проводила наглядные демонстрации своего таланта. А потом поняла - нуждающиеся всегда воспользуются моими услугами. Остальные пусть идут лесом - так говорил один мой знакомый.
  Встав из-за стола, я повернулась спиной к капитану и встала у окна. Коснулась рукой цветного стекла витражного обрамления. Почувствовав пальцами холодную поверхность, немного подумала и заговорила тихим голосам.
  - Ваше дело вести расследование. Мое - допросить убитого. Что я и сделала. И раз уж вы затронули тему моей компетентности. Нет ни одного учебного заведения, где научили бы ремеслу подобно моему. - Резко повернулась и прямо в глаза Семишу продолжила, - Северная Башня. Наведите справки.
  Обойдя стол, я встала у прохода, давая понять, что разговор окончен.
  Капитан грузно встал. Поравнявшись со мной, я в который раз почувствовала странное волнение своей силы.
  - Ничего личного, леди. Я лишь хочу, что бы работа выполнялась правильно. Я вас совсем не знаю, и понятия не имею, чего от вас ждать. У нас нет права на ошибки.
  - Тогда внимательно изучите то, что я написала. - Моего радушия хватило только на открытие двери перед гостем. Его недоверия и мои странные ощущения основательно подпортили мне настроение.
  Гость вышел и уже в почти закрытую дверь он сказал.
  - Я наведу о вас справки, леди. Более подробные. И уверяю вас, если мое мнение окажется ошибочным, я лично приду и извинюсь за свое недоверие.
  Закрыв дверь, я какое-то время стояла, прислонившись к ней спиной. Напряжение отпускало. Тьма успокоилась, лишившись источника волнений. Знать бы, с чем связано столь странное поведение.
  Внезапный стук в дверь заставил сердце бешено колотиться.
  - Итан, чтоб тебя, - мальчишка озадачено уставился на меня.
  - Дверь закрыта была. Когда уходил, не захлопывал замок
  Успокоив сердцебиение, в очередной раз за сегодня закрыла дверь.
  - Был посетитель. Следователь по делу смерти посла. Лучше скажи - ты договорился с Храмом?
  - Да, все в ажуре. Я принес пирожки с вишней, будете? - И весело покачал кулечком перед моим носом.
  Настроение стремительно поднималось. Есть в этом какой-то особый смак - есть пышные, сдобные пирожки, слизывая сладкий вишневый сок с пальцев и подбородка. Кисловатые ягоды лопались во рту, оставляю умопомрачительный вкус.
  - Кстати, леди, я по дороге столкнулся с одним господином. Этот милейший пожилой мужчина с женой продает свой дом тут неподалеку и заодно распродает мебель. Я оглядел все. Диваны очень хороши, кресла тоже. С вашего позволения, я договорился с ним о доставке. У него же я узнал имя и адрес прекрасного мастера по изготовлению мебели. Это юный художник-столяр. Он работает через несколько улиц от нас. И у него можно заказать кровать.
  - Здорово, этим и займешься.
  Уже через полчаса, мы стояли в рабочей мастерской юного мастера Рокастара Тата и выбирали эскизы для моей будущей спальни. Мастер Тат горой мускулов возвышался над нами, потешно держа в своих огромных руках маленькую фарфоровую чашечку, при этом очень манерно оттопырив мизинчик. Просматриваю ту или иную модель кровати он оставлял едкие комментарии, чем изрядно веселил меня и Итана.
  Просидев в мастерской до вечера и сговорившись обо всех деталях, мы направились пешком до Мъерн-холла.
  
  
  Глава 9.
  
  
  Примерно шесть лет назад.
  
  Бывают такие места на земле, куда бы ни один человек не отправился бы добровольно. Тюрьмы, каменоломни, кабинет стоматолога.
  Щель была именно таким местом.
  Хотя конечно сигнальную крепость в горной гряде так называли не все. В официальных бумагах, отчетах и в столичных кабинетах Щель именовалась как Ласын-Тан-Тау, что в переводе с древнегорского означало 'Высокий дом, стоящий в темном месте'. Думаю, вы понимаете, что перевод довольно культурный. Темное место, как же...
  Простые солдаты и жители горной крепости называли поселение просто Щель.
  Скорее всего, название было дано из-за опасной близости поселения к расщелине, что располагалась прямо под северными крепостными стенами. Но бытует мнение, что название так же является культурным аналогом другого скабрезного словечка.
  В Щель не ведут дороги и тракты, только узенькие, едва заметные тропинки. В Щель не приезжают для торговли, не навещают родственников и друзей. Географической достопримечательностью крепость тоже не является. А статистика по смертности переплюнула бы даже цифры в портовых кабаках.
   Причина непопулярности места проста - в эту богом забытую ...кхм...Щель отправляют проштрафившихся офицеров, головорезов, что вконец надоели военному начальству, неугодных империи чиновников и лица, которым высокое начальство настоятельно рекомендовало отсидеться в глухом месте год другой. Контингент тот еще. Шулеры, пьяницы, казнокрады, шпионы, провалившие (или наоборот выполнившие с блеском) секретные задания, неадекватные бойцы атакующих войск и прочая гниль на военном и чиновничьем телах.
  Добавьте к этому отсутствие финансирования, разваливающиеся стены и крыши, нормальной медицины и здоровой, вкусной пищи, а самое главное женского население и вы получите представление, что собой представляет город-крепость Ласын-Тан-Тау.
  Комендант крепости, про-капитан Арчибальтус Карс Норм, отлично понимал, о чем идет речь. Старый вояка, половину жизни прослуживший в Щели, и поднявшийся до титула негласного правителя сигнальной крепости, очень любил это место. Он знал каждую трещинку на оборонительной стене и замечал каждую упавшую с крыши черепицу. В его голове были имена сотен людей и нелюдей, что проживали и проживают в крепости. Их провинности, шалости и грешки. К про-капитану шли с прошениями, с просьбами и с урегулированием споров. Он решал - о ком написать хвалебное письмо в столицу, а кого не удостоить и строчки, тем самым лишая шанса на помилование.
  Дисциплина в крепости была отдельной историей. Арчибальтус в тайне от окружающий гордился, как он называл, 'особым микроклиматом Щели'. Все жители были денно и нощно при деле. Никто не слонялся без дела и лишний раз к бутылки не прикладывался (хотя единственное питейное заведение - 'Дворец' - было самым популярным местом). Драки происходили регулярно, куда уж без этого, но всегда в точно отведенном месте и под присмотром старшего по званию. Быт держался сугубо на мужских плечах. Стирку, уборку и готовку выполняли, не взирая на звания и чины. А за хорошее поведение про-капитан раз в год 'открывал' ворота крепости для блуда и вертепа, впуская несколько десятков женщин, которых специально отправляют для утоления мужского голода. Женщины эти само собой были не самого легкого поведения, и основная часть финансирования крепости уходила как раз на 'блудные' дни. Мужчины снимали стресс, напряжение и усталость, и все довольны.
  Сейчас же про-капитан сидел в своем кабинете и хмуро глядел в окно. Его одолевала мигрень и осознание того, что спокойной, отлаженной жизни Щели пришел конец.
  Мысли текли размеренно, пульсируя в такт острой височной боли. Пальцы крутили не закуренную еще трубку. Густые усы и пышная борода поникли, обрамляя одутловатое лицо.
  Дверь кабинета с грохотом открылась, впуская дряхлого старика с огромными проплешинами на голове и седыми бакенбардами. Пожилой человек уверенной походной прошел до стола про-капитана, водрузил на разложенные бумаги поднос с завтраком и с интересом посмотрел на грустившего Повелителя Щели.
  - Арчи, сколько тебя знаю, подобное выражение скорби на твоем лице я удосуживаюсь наблюдать только во времена тягостей и бед. Что случилось, мой друг? - человек забрал у про-капитана трубку, присел за стол переговоров и начал забивать табак.
  Арчибальтус же горестно вздохнул, взял с подноса вилку и неаппетитно поковырял в тарелке, разрушая живописно сложенную пирамидку из бекона.
  - Горе случилось, Бенжи. Беда идет в наш дом. Ох, Бенжи, Бенжи... Я столько лет служу на благо империи, душу вложил в это место. А теперь все... Конец, Бенжи.
  Бенжиральд Кампи, не ожидавший такой меланхолии от своего командира и друга, удивленно присвистнул, а затем и прошипел, обжёгшись спичкой, которую забыл потушить.
  - Таак, рассказывай друг.
  - А что рассказывать, на, читай, - и вытащил лист бумаги, на который водрузили поднос. Друзья обменялись - Бенжи отдал Арчи трубку, а тот ему гербовый лист бумаги.
  Какое-то время в кабинете стояла тишина, прерываемая треском раскуренного табака и удивленными ахами.
  - Да как же так? Не было такого никогда! А тут на тебе. Ополоумели они у себя там в своих кабинетах столичных. Не разумеют, что творят. Это же надо такое выдумать-придумать...
  - Я же говорю - все, конец. Выгляни в окошко и запомни это благое утро. Его тишину и умиротворение. Не будет больше такого.
  - Арчи, друг мой, это не мыслимо! В голове не укладывается - сюда! В Щель! Назначить на должность главного медикуса - бабу! - Возмущаясь, старик махал письмом, в котором ясно давалась понять, что такого то числа в крепость прибудет для прохождения практики в полевых условиях некая столичная штучка. Так же, в письме четко и ясно говорилось, что если хоть один волос упадет с головы данной девушки, город-крепость навсегда лишиться своего Повелителя. Намеки и двусмысленные фразы текста навевали ужас и печаль.
  Бабы в крепости не жили.
  - Бессмысленно оспаривать. Ты видишь от кого назначение? - Кинув взгляд на подпись Бенжи горестно вздохнул. - Вот, то-то же. И не возразишь.
  Теперь в комнате сидели два человека с обреченными лицами. Их понять можно: судьбе крепости не позавидуешь. Когда кругом одни мужики, с ними легко справиться - благо близость к Черной расщелине отбивает охоту на пустое времяпрепровождение. Да и 'блудные дни' способствовали хорошему поведению. А теперь, когда одна единственная женщина будет жить среди вояк и проходимцев...
  - Может, сослали ее за что-то? Не просто так же. А значит не все так страшно.
  - Может быть, Бенжи, да только не легче мне от этого. Они же перестанут в дозор ходить. Неживые и так охренели, лезут из расщелины, как твои тараканы, а если их и отлавливать не будут... Не протянем долго здесь, и стены не спасут. Самое поганое Бенжи, что у нас даже медикаментов нет. Вот на кой эта, как ее там, Каро, сдалась, если ей лечить то нечем?
  - Дак может привезет чего? И на том польза будет.
  Про-капитан встал из-за стола, оставив раскуроченный завтрак несъеденным. Подошел к одинокому окну и окинул взглядом серые улочки Щели. Нужно делать что-то с этой проблемой. Решать надо. Не привык старый вояка бросать все на самотек и поворачиваться спиной к опасности. И пользу максимальную надо выжать из сложившейся ситуации.
  - Значит так, Бенжи, организуй помещение под медицинский кабинет. Думаю тот, что раньше служил этому делу не подойдет, слишком уж близко к казармам. Давай освободим кладовые, что на первом этаже ратуши. Помещения там большие, и окна есть и вход отдельный. И гостья эта себе сможет там жилье организовать. Далее - выдели троих из салаг, пусть приберутся как следует. Ну и сам понимаешь, с тебя умывальник, кровать и прочая дребедень. А я поговорю с Коко.
  - Ох, Арчи, про него-то я совсем забыл. Ты только аккуратно с ним, не дело будет, если он в первый же день пришибет бабенку то.
  Бенжиральд Кампи встал, схватил тарелку с завтраком и буквально заставил взять ее про-капитана.
  - Ты поешь, милый друг, не дело это на голодный желудок серьезные разговоры вести, тем более с Коко. А я уж прослежу, чтобы все чин чином было, - и размашисто шагая, Бенжи покинул кабинет.
  С Короком Большеруким разговор вышел коротким. Огромный горец был грозой всех новобранцев и пугающим символом мощи и свирепства для остальных жителей крепости. Суровый нрав, вспышки ярости и чудовищная сила, что крошила камни ударом кулака, делала подчиненных Коко кроткими и послушными. А еще Большерукий ненавидел женщин. Почему - никто и никогда не скажет.
  - Ты пойми, Коко, на тебя вся надежда, загоняй ты парней так, чтобы у них даже мысли шевелиться не смогли. В допдозор пошли. Организуй учения какие-нибудь. Да что я тебя учу. Ты же лучше меня знаешь, что надо делать, - про-капитал уговаривал красного от ярости Коко. К сожалению это все, что он успел сказать - старший инструктор и по совместительству начальника местной стражи развернулся и без слов покинул общество Повелителя Щели.
  Когда на следующий день дежурный страж доложил об активности за переделами крепости, Арчибальтус пил успокоительные и тихо материл неизвестную женщину.
  Как полагается, он спустился к южным воротам и в компании главного кастеляна Бенжи и Коко.
  Все трое смотрели на приоткрытую калитку в створе ворот с настороженностью и неизбежностью, а из окон соседних домов и со стен на неизвестного пока гостя взирала добрая половина города-крепости. Злая половина ударными темпами трудилась на всеобщее благо где-то на кухнях, в прачечных и в общем как можно дальше от места встречи.
  Вот калитка со скрипом отварилась, в проеме сначала показался огромный конь, навьюченный всевозможными мешками. За ним шла низенькая фигура в черном плаще с капюшоном. У Повелителя Щели вновь закололо от боли в виске.
  Конь флегматично подошел к встречающей его тройке, равнодушно посмотрел на Большерукого и на его красную от напряжения физиономию и отошел в сторону, пропуская свою хозяйку. Гостья неторопливо приблизилась к встречающим, сложила руки в замок и отвесила приветливый поклон, а затем сняла капюшон плаща.
  И тут у про-капитана закололо сердце. Он в полной мере осознал, что в подшефном ему месте скоро начнется кровавая бойня и хаос, что не оставит в этом богом забытом месте ни одной живой души.
  Баба... Да ее бабой то не назовешь, даже женщиной язык не повернется обозвать. Девчушка была красива. Невероятно красива и юна. Колдовские зеленые глаза сияли на смуглом лице огромными изумрудами. Губы сложены в ироничной улыбке. А утреннее солнце своими лучами ласкало красноватого оттенка густые волосы.
  - Рада казаться в столь славном и гостеприимной месте, как Ласын-Тан-Тау. - Чарующий голос, казалось бы, растекся по всем уголкам крепости. И он стал последней каплей. В груди Арчибальтуса страшно закололо. Не выдержав сильнейшей боли про-капитан схватился за грудь и повалился на своего друга Бенжи. Сердечный приступ сразил стойкого и мудрого Повелителя Щели .
  Да... Так еще никого в крепости не встречали.
  
  Наш дни.
  
  В Мъерн-холле было поразительно тихо. И эта тишина заставляла сердце сжиматься от нехорошего предчувствия. Поднявшись наверх и отметив аккуратно сложенные в чемодан вещи, я переоделась в отложенное заранее чистое платье и, уже хотела было спуститься на кухню, как в дверь деликатно постучались и, дождавшись ответа, вошел Итан.
  - С леди Санитой плохо. Она просит вас в свою комнату. - Помощник выглядел озадаченным и хмурым. Он нервно теребил полы пиджака и рассеянно смотрел на рыбину у изголовья кровати.
  - Где Михарваль? И насколько все серьезно?
  - С лордом Михарвалем не смогли связаться. Его подчинённые говорят о закрытом совещании во дворце. Леи Санита потеряла сознание после обеда. Медикус сказал, что возможно придется вызывать преждевременные роды.
  Не слушая дальше, я стремительно направилась на поиски покоев Саниты.
  В больших, светлых покоях собралась вся женская половина Мъерн-холла. Леди Морана с красными от слез глазами сидела в кресле и держала дочь за руку, что то успокаивающе ей шепча.
  Мачеха с дочерями сели с противоположной стороны и так же участливо поддакивали тихим словам леди Кариш. И только высокий господин в белом халате скорбно стоял у окна, смотря на эту картину.
  Санита же утопала в белой пене кружевного постельного белья. И бледностью он не уступала ему. Лишь красные с синеватой каемкой губы да пшеничные волосы выделялись.
  Подойдя к мужчине, который, несомненно был врачом я задала самый животрепещущий вопрос.
  - Скажите, насколько все серьезно доктор?
  Врач задумчиво посмотрел на меня, затем на Саниту, и мучительно вздохнув, ответил.
  - Леди не переживет сегодняшний день, если я не извлеку плод. Сердце ее работает на пределе, заставляя остальные органы работать в усиленном режиме. К тому же по моим ощущениям, и судя по результатам обследования, ребенку не хватает кислорода. Срок для родом еще мал, но если не прервать беременность, мы потеряем и малыша и мать. Нужно действовать решительно и незамедлительно. Но она по какой-то причине ждала вас. - И подозрительно посмотрел на меня.
  Выбор был очевиден. И пусть брат не простит на меня за то, что взвалю плату на плечи его жены, но боюсь, он не простит мне так же и бездействие.
  Тихо подойдя к кровати и попросив взглядом у леди Мораны дозволение быть здесь, я опустилась на краешек постели и невесомо погладила щеку Саниты.
  Толи от мимолетного касания, толи от чего-то еще, но Санита медленно открыла глаза. Сфокусировавшись на мне, она едва уловимо улыбнулась и разлепив сухие губы начал говорить тихим, срывающимся на всхлипы голосом.
  - Александра... Я так рада, что вы здесь. Я даже рада, что все так происходит... Боги сами делают за нас выбор, лишая сомнений в правильности поступка. И я это счастье, что мужа нет. Он бы сделал все по-другому. И мучился бы потом. - Замолчав на мгновение, Санита посмотрела на мать и обратилась уже к ней. - Мамочка, оставьте нас наедине, пожалуйста. Так надо. Все будет хорошо, обещаю.
  По щеке леди Мораны скатились крупные слезы. Он с надеждой, которую я прежде у нее не видела, посмотрела на меня. И затем, кивнув самой себе, удалилась, забрав с собой всех остальных. Последним уходи врач, недоверчиво смотря на меня.
  - Что мне надо делать, Лекса? - Санита положила руку себе на живот и успокаивающе гладила своего первенца.
  -Ничего, я сделаю все сама. Я еще раз хочу предупредить - это не благотворительность. И не сказка, где происходит чудо с прекрасной принцессой. За возможность увидеть своего ребенка и прожить с ним бок о бок вам придётся заплатить цену, величина которой может быть очень высока.
  - Я готова, Лекси. Как никогда, слышите. Никаких сомнений. Доктор уже расписал мне перспективы - либо живу я, либо не выживет никто. Слишком ранний срок для подобного приступа. Если бы на несколько месяцев позже... Но чего уж гадать, давайте не будем тянуть время, я так боюсь, что не успею, и он... умрет ... там...
  Слезы стекали на подушку, оставляя мокрые следы.
  Что же, выбор очевиден.
  Я отошла от постели, и присела в дальнее от нее кресло.
  Положила руку туда, где спокойно и размеренно стучало сердце. И, чувствуя ритмичное движение у себя в груди, сосредоточилась на силе, что текла по венам. На Тьме.
  Я не человек сейчас.
  Я существо с текущей по венам чистой силой.
  Меня нет здесь и сейчас.
  Я никто в этом мире.
  Для меня нет понятия добра и зла.
  Лишь собственный комфорт важен.
  Но и это лишь напускное чувство.
  Я равнодушен.
  Сдерживаться нет смысла.
  И я отпускаю самого себя.
  Лишь на задворках вселенной я слышу тихий шёпот.
  Я равнодушен.
  Я тьма.
  
  
  Ощущать шершавую обивку кресла больно. Но еще больнее чувствовать прикосновение белья и одежды на собственном теле. Этот дискомфорт въедается надоедливой болью и кажется, будто это не прекратиться никогда.
  Глаза болят от яркого света, хотя я точно знаю, в помещении не может быть темно.
  Но потом осознаю, что боль не от света вовсе, а от белоснежного цвета одеял и подушек.
  Во рту сухо. И, кажется - не пила вечность. Схватить бы с тумбочки стакан, но руки дрожат и не слушаются.
  Мне помогают. Подставляют полный вкусной воды стакан ко рту, и я жадно пью. Жидкость животворящим комком падает в желудок и растекается, казалось бы, по всему телу, даря энергию и силу.
  В такие моменты я словно заново рождаюсь. Даже волосы на голове чувствовались как своеобразные органы. Суставы нещадно ломило. И почему-то страшно горели уши.
  - Ты в порядке?
  Санита участливо вглядывалась в мое лицо и держала в руках пустой стакан.
  Даже невооруженным взглядом было видно, что девушка пышет здоровьем и силами. Я сейчас наверняка выглядела хуже.
  - Я в порядке, спасибо. - Горло саднило. Голосовые связки работали на пределе. - Вижу, у тебя все получилось - результат, как говорят, на лицо.
  - Это было... это было странно. И страшно. Это как будто была и ты и не ты. Твое лицо... и голос. Ты одновременно была собой и ... и им.
  Сани переполняли эмоции. В порыве она прижала ладошки к щекам, да так и сидела напротив меня - в эйфории от пережитого.
  - Ты не поверишь - я до сих пор вижу черный дым... он стелиться позади тебя, и в углах. И я слышу тихий шорох. Если прислушиваться, можно начать различать слова, но тогда я словно выпадаю из реальности. Что это?
  - Сани, милая, успокойся, - переборов ломоту в костях я потянулась к ней и положила ей на колени свои руки. Она взялась за них, судорожно стиснув. - Это пройдет, со временем. Ты прикоснулась к 'изнанке', наша энергия, тело и психика не привычны к подобным явлениям, а значит, какое-то время чувства буду подводить тебя. Смирись с этим... как к постоянно моросящему дождю.
  В спальне воцарилась тишина. Усталость тяжелым грузом давила на плечи.
  Я не спрашивала Сани о цене за спасенные жизни. Они, 'пациенты', никогда не рассказывают об этом.
  Я, уже было встала и пошла к двери, как робкий голосок окрикнул меня.
  - Лекси, спасибо...
  Сердце сдавило обручем отчаяния.
  - Не благодари меня. Не я излечила тебя. А тот, что сделал это - потребует соизмеримую плату. - И не оборачиваясь, я покинула общество леди Саниты.
  Войдя к себе, я сорвала с себя всю одежду и, набрав полную ванну горячей воды, нырнула с головой в обжигающую жидкость.
  Сквозь воду потолок кривился рябью. И пузырьки мелкими стайками тянулись к поверхности.
  Кожа, наконец - то, приобретала былую чувствительность, только горло саднило с прежней силой.
  Легкие распирало от нехватки кислорода, находиться под водой было все труднее, но мне было необходимо это состояние невесомости.
  Вынырнула, расплескав воду за края и отфыркиваясь, легла на бортик ванны.
  Я не помню, что происходит во время призыва. Мое сознание теснит он... Дан.
  И это больно, когда сознание заполняется сущностью, чей объем несоизмерим.
  Дан не помещается целиком, тьма выходит за пределы оболочки, искажая ее и притягивая окружающую темную силу.
  И он действительно может многое. В его силах решить многие проблемы. И наверно будь его воля он бы ходил по земле в поисках своих жертв, но проблема в том, что появляться просто так он не может.
  Единственная, кто может вынести его присутствие без подобных вселений в чужие тела ... это я.
  Да и только в меня может вместиться вся его сущность. Без моего существования Дан не может творить чудеса и требовать за это плату. И для него это означает влачить жалкое, скучное существование, дрейфуя в своей собственной силе. Тьме свойственна скука.
  Хотя по его собственным словам - он безразличен ко всему.
  Уже лежа в кровати и наслаждаясь холодными прикосновениями хлопковых простыней к коже, я думала о том, что будет, если меня не станет, если я умру.
  Дан никогда не говорил мне о том, как появляются жрицы. И от чего зависит пробуждение сил.
  Знаю только, что лечить меня Дан не может, кого угодно (за плату, разумеется) вылечит, но не меня. Я умру с осознанием того, что тьма бессильна.
  Уже растворяясь в царстве сна, я почувствовала, что поверх одеяла на талию легла рука, а к телу прижались. Знакомый запах могильника.
  И тихий голос шепчет уплывающему сознанию:
  - Глупенькая, смерть пустяк, мы неразлучны...
  
  
  Михарваль ворвался в мою комнату на рассвете.
  Лихорадочно блестящие глаза и осунувшийся вид говорил о том, что любимый брат только что вернулся домой и его уже посвятили в последние новости.
  Побудка для меня была неожиданная, и лихорадочно заворачиваясь в простынь, я настороженно наблюдала за метаниями дикого зверя.
  Михо широкими шагами мерил комнату от стены до стены. Он останавливался, смотрел на меня, пытался что-то сказать, но, не вымолвив и слова, продолжал хождения.
  В конце концов, мне это надоело. Я спала от силы пять часов, день был тяжелый, и я рассчитывала на внушительную порцию сна. К тому же, не люблю стоять с глупым видом, в простыне, ожидая, когда кто-то начнет меня отчитывать.
  Я встала на пути его шагов, преграждая ему путь. Его тяжелый взгляд давил и заставлял нервничать. Что у него сейчас в голове?
  Но не успела я прислушаться к испускаемым им эмоциям, как брат порывисто обнял меня.
  Мои растрепанные волосы шевелились в такт его дыханию, а руки крепко держали за плечи. Кожу буквально жгло от чувства запоздалого страха, исходящего от Михо. В букете ощущений чувствовался и гнев на меня, и всеобъемлющая благодарность. От накатившей волны, глаза защипало от слез, и в горле противно встал не проглатываемый комок.
  - Спасибо. Спасибо.
  Он все шептал и шептал. О том, как он любит свою жену. О том, что не мог потерять ее, и ребенка. Срывающимся голосом говорил о своей благодарности.
  Уже будучи одетой, мы сидели у меня в комнате за накрытым столом и молча завтракали. И Михарваль рассказывал мне о самых страшных, по его мнению, минутах.
  - Я был на совещании. Закрытом. Мы шесть часов решали, что делать со сложившейся обстановкой. Император наседал, требовал немедленного раскрытия убийства посла. Грозил. Потом начали обсуждать другие дела. И потянулось... Я ведь, болван, даже не подумал после совещания домой поехать. Нас так задергали этим делом, что я поехал в департамент, просматривать сводки по городу, отчеты. Только под утро увидел записку от секретаря, что меня искали.
  Боги... Если бы не ты... Я боюсь думать об этом 'если'. И... она такая красивая сейчас, родная. Спит и светиться, представляешь? И я этот свет готов ловить губами, греться, как на солнышке. Она всегда такая была. Это свет души пробился. Через истерзанное болезнью тело ему было не пройти. А сейчас...
  - Она рассказывала что-нибудь?
  - В общих чертах. Говорит, что чем больше проходит времени, тем сильнее стираются детали произошедшего. И это наверно хорошо, только... Не могу объяснить.
  Брат сморит на меня, силясь описать свои ощущения.
  - Я чувствую где-то на грани сознания беспокойство. Нет, конечно, я опасаюсь, что за цену придётся заплатить нам, но это другое. Предчувствие что-ли. - Михо встряхнул голову, отгоняя непрошенные мысли, и устало протер глаза. - Ладно, не бери в голову. Мне пора, спасибо тебе еще раз. И... Лекси, знай, что я и моя жена вечные твои должники, что бы ты не думала себе.
  Он ушёл, оставив после себя сумятицу в моих мыслях.
  Какая же я дура, наверное, раз каждый раз воспринимаю чье-то счастье, полученное подобным образом, с точкой и обреченностью.
  Но потом вспоминается дед.
  И его последние слова, которые к какой-то степени оправдывают подобное отношение.
  Он умер относительно недавно. Два года назад. Подхватил воспаление легких, инспектируя дальние горные рубежи от имени императора. В столицу приехал в тяжелом, запущенном состоянии, когда ни один медикус помочь уже не может помочь.
  Я же была за сотни километров от него. О тяжелой болезни узнала по си-каналу. Михарваль взволнованно тараторил о времени, о плохом состоянии. Он страшно волновался за старшего Мъерн и умолял меня приехать и помочь человеку, который принял меня в семью и дал возможность жить в достатке и процветании.
  Но быстро приехать я не могла. Страх перед путешествием тенями навсегда закрыл подобный вид передвижения, психологическая травма детства блокировала данную способность. Другими путями было слишком долго, я могла не успеть.
  Выход был один - я пришла в его сон. И разговор с глазу на глаз навсегда въелся в мою память.
  Там, в сновидениях он остался таким же уставшим и изможденным, каким засыпал. Я сидела у его кровати в окружении тьмы и сжимала его руку с прозрачной, сухой кожей. Я не узнавала своего всегда сильного и живого деда. Болезнь сожрала все его силы. И скоро заберет его жизнь.
  Я спросила его, согласен ли он на помощь. Нужно всего лишь согласие, и мой господин и повелитель избавит его от болезни. Только бы он согласился.
  - Глупая ты девчонка, жизнь отмерила нам достаточно. И я не собираю торговаться и брать взаймы. Я никогда, слышишь? Никогда не был кому-то должен. И сейчас не буду. К тому же, неизвестная цена, что уготовила мне тьма, пугает еще больше, нежели смерть. Я хоть и умираю, и тело подвело меня, но я силен душой. Я готов к новому, готов оставить этот мир и вас. - Он так тепло смотрел на меня. Боги, этот взгляд кромсал мое сердце. Я ведь могла помочь ему!
  - Не горюй, девочка моя. Я никогда не говорил вам с братом, но единственное, чем я горжусь - это вами. Ни тем, кем вы стали в жизни. А тем, как вы этой жизнью распоряжаетесь. Я сумел привить вам силу и волю к победе, к саморазвитию, состраданию и любви. Вы то, что останется после меня и жизнь прожита не зря.
  - Деда...
  - А теперь брысь из моего сна. Дай старику отдохнуть.
  Он умер ночью. В агонии от лихорадки, в мокрых простынях и с пеной у рта.
  С тех пор у нас с братом отношения испортились. Он отчасти винил меня в смерти лорда Мъерн, ведь я не захотела приехать и помочь. Он не доверял в своем горе моим словам о том, что дед сам настоял о невмешательстве. И горько страдал по этому поводу.
  Дед просто не хотел быть должен кому-либо. И прекрасно понимал истинную подоплёку предлагаемой сделки.
  
   ***
  За три дня более или менее обставили дом. Самый минимум необходимых вещей.
  Рик и Марк, которые помогали нам с уборкой дома, так же споро справились с расстановкой мебели.
  Мы успешно совершили ритуал повторного захоронения, и душа старика навсегда обрела покой в обители Богов.
  Казалось бы все шло размеренно и успешно. Я втягивалась в приятную суету по дому, раздавала указания по облагораживанию сада и теплицы. И тратила, тратила, тратила. Деньги текли неиссякаемым потоком. Мебель для кухни, занавески, шторы и портьеры, тумбы, столы, кресла, кровати для гостевых комнат, сантехника, зеркала, люстры и лампы и прочая домашняя утварь. Львиную долю денег впитывала в себя лаборатория. Холодильная комната, столы, недостающие реактивы.
  На четвертый день, прибывая в благостном настроении, я давала указания мальчикам в саду. Они разбирали разрушенную беседку. Я схватилась за мысль восстановления этого сооружения и представляла, как буду вечерами пить ароматный чай, а по утрам наслаждаться крепким кофе.
  - Леди, к вам пришли. И ... в общем, настоятельно просили принять. - Итан обставлял свою комнату на первом этаже. Он напрочь отказался жить отдельно от меня, аргументируя это тем, что я без него умру от голода, забыв поесть, или умру от нервного истощения, самостоятельно ведя прием посетителей. В чем-то он был прав. К его постоянному присутствию в своей жизни я привыкла.
  - Представились? - Мальчики, аккуратно, ради Всевышних! Не пораньтесь сами и не поломайте мне деревья!
  - Да, некто старший следователь, капитан Гарольд Семиш. И он велел передать, что дело безотлагательное и он торопиться.
  Возведя к небу глаза, я молила Богов, чтобы эта встреча была последней. Уж больно неприятные ощущения у меня от этого господина.
  - Он в гостиной. - Крикнул мне в спину Итан.
  Старший следователь вальяжно сидел на свежекупленном диване. Рядом с ним лежал неизменный пухлый портфель.
  При моем появлении он встал и галантно поприветствовал меня.
  - Рад видеть вас. Не скрою, мне с трудом дается эта встреча, для меня редкость слова искреннего извинения.
  - Признаться, я больше напугана, нежели польщена. Присаживайтесь, капитан.
  - Я навел справки о вас, леди. Пришлось задействовать разные ресурсы, но информация сложилась специфическая и интересная. И из-за полученных данных я вынужден признать свое грубое и неприемлемое поведение.
   - Должно быть не многие удостаивались подобной чести. - Неудобство от присутствия Семиша заставляло язвить и выглядеть в его глазах стервой и скандалисткой. Успокаивал тот факт, что от капитана исходило раскаяние и смятение.
  - Единицы, - этот несносный человек чуть подался вперед, проникновенно смотря мне в глаза. - Леди Александра, я прошу прощение у вас за то, что в невежестве своем оскорбил вас и ваши чувства, усомнился в ваших профессиональных навыках. Мне нет прощения, ибо мое мнение основывалось на знаниях, добытых халатным образом. И теперь, как я и обещал, я вовлеку вас в ход расследования.
  - А вы уверенны, что мне это так интересно?
  Капитан улыбнулся и уверенным жестом достал из своего портфеля картонную папку.
  - О, у вас нет выбора. Я усомнился в вашей компетенции и дал обещание. Так что вы будете вовлечены не по своей воле. К тому же, руководство целиком и полностью одобряют мою инициативу по этому вопросу.
  Если вкратце - мы в тупике. И любая помощь, консультация или простой совет будут очень кстати.
  Предложение было заманчивым. Я легко ввязывалась в авантюры. Хотя с возрастом тяга к приключениям и загадкам успешно гасилась. Загадочная смерть рафара не давала мне покоя. Все вечера я просиживала за книжками в поисках ответов на интересующий меня вопрос. Но так и не нашла объяснения.
  Теперь же мне предлагали ознакомится с деталями, которые возможно были скрыты от меня и узнав их, я могу приблизиться к разгадке.
  Останавливало одно. Вернее один. Сидящий напротив человек волновал меня отнюдь не в романтическом смысле. Это его странное влияние на мою силу. Интуиция говорила мне остерегаться непонятного, не поддаваться соблазну разгадать неизведанное.
  И, наверно, я об этом пожалею.
  - Хорошо, капитан, я вас внимательно слушаю.
  
  
  Глава 10.
  
  
  Причина смерти была неизвестна. Судебный медэксперт не смог установить из-за чего тело человека разорвало на части. Но коллегия магов согласилась с моими выводами: странное состояние энергетических нитей имело место быть. Благодаря мне следствию было известно, что смерть настигла рафара у входа в кухню. По крайней мере, там он ощущал себя в последний раз.
  Все. Больше каких-либо очевидных фактов не было.
  Теперь настала очередь предположений и теорий.
  Так как очевидно, что смерть была насильственной, были выдвинуты несколько кандидатур, которым она была выгодна.
  Первым делом проверили личную жизнь Калифа Ноэ и его связь с девушкой на фотокарточке.
  Установить ее личность было тяжело. Ни имени, ни возраста. Только изображение красотки.
  Помогли архивы департамента внутренней безопасности.
  Незнакомкой оказалась леди Аннабель Доурт. Прекрасная северянка была знатной затворницей, не вела светскую жизнь, не увлекалась балами, театрами и сплетнями. Единственным ее увлечением были лошади. И они же были ее связью с внешним миром. Животные с ее конного завода славились отменной родословной и отличным здоровьем.
  Завод был ее детищем. Ее отдушиной.
  А еще леди Доурт была дамой замужней. И именно ее супруг был под пристальным вниманием безопаников.
  Лорд Магнум Доурт был выдающейся личностью. Щедрый благотворитель, он вкладывал тысячи фунтов в больницы, школы и дома Послушания. Красавец и ловелас - дамы не обделяли его вниманием и заботой. На любом вечере лорд Магнум - звезда. Чтобы он не делал, все пестрило роскошью и богатством.
  Но реки денег, что текли из его широкого карманы, имели кровавый цвет. Все богатство Доуртов сколочено на продаже оружия.
  - Как вы понимаете, леди Каро, и стражи и безопасники следят за столь деятельной фигурой. Его активность в сфере торговли оружием абсолютна легальна. Лорд Доурт делает внушительные поставки в армию нашей империи. И, конечно, наивных дураков, полагающих, что Магнум честен и верен букве закона, в наших структурах нет. Агентурная сеть день и ночь следит за передвижениями оружейного лорда и нам прекрасно известно, как и куда поставляются неучтенные единицы вооружения. Забавная ситуация, если вдуматься - все всё знают, но делают вид, что все в порядке вещей.
  Лорд Магнум вел свои дела жестко и властно. Его дело строилось на четкой иерархии и суровых правилах войны. Слабохарактерным слюнтяям и нюням нет места в оружейном поприще.
  Имея представление, кто такая Леди Аннабель и кем является ее супруг, не сложно представить, какая участь ожидала бы любовника столь респектабельной дамы.
  Рафар и леди Доурт тщательно скрывали свою связь. Они встречались за рубежом, в то время, когда леди Аннабель искала животных для своего завода. И часто рафар навещал свою возлюбленную здесь, в столице. Их объединила общая страсть к лошадям и к редким породам. И без обычных романтических чувств не обошлось.
  Мы не может знать доподлинно - известно ли лорду об изменах супруги. Как я сказал, разведка работает круглосуточно, но в отчетах не указано о готовящемся убийстве или о том факте, что у супруги лорда появился любовник. Поговорить лично нам не удалось. Чета Доурт бережет свое уединение в последние недели. И уже почти месяц леди Аннабель не выходит из поместья, а ее муж сократил количество светских раутов до минимума. Давить на Доуртов категорически запрещено, я не могу вызвать их в следственный департамент для допроса, не могу прибыть к ним в гости с визитом вежливости.
  Версия об их причастности перспективна. Но разработать ее мне упорно не дают. Хотя руки чешутся.
  - Позвольте догадаться - у вас жутко взыграло любопытство. Страсть как хочется порыться в грязном белье влиятельного человека, да руки коротки?
  - Ну что вы! Не коротки, а с-в-я-з-а-н-н-ы. И тут я готов на любую помощь с вашей стороны.
  - Я подумаю.
  - Отлично! Тогда переходим к следующим кандидатам. - Капитан достал еще одну папочку.
  Капитан Семиш выяснил, что на место посла претендовало две персоны. Рафар Калиф Ноэ и рафар Нариол Мор. Рафар Мор гораздо старше своего конкурента. И опыта в дипломатических миссиях у него больше. Но решение было не в его пользу. Ходят слухи, будто император недолюбливает достопочтимого рафара Мора. Из-за его пагубной привычки курить крепкий табак и стойкого убеждения, что 'раньше' было лучше. Косность мышления вводит в яростное состояние многих сотрудников посольского аппарата. В наше пресвященное время, узколобость может сыграть злую шутку. Собственно, это была одна из причин, почему предпочли не Мора.
  Две недели назад, когда вышел официальный приказ о назначении на должность посла от Юрана, рафар Мор выразил по этому поводу резко негативное мнение. В ресторации на Центральном Нариол громко и гневно возмущался тому факту, что такой сосунок, как Калиф Ноэ не способен вершить серьезные дела на поприще дипломатии. Так же была брошена фраза, что достопочтимый рафар Мор сделает все, что от него зависит, чтобы юный выскочка не продержался на столь почетной должности и месяца.
  - Я припоминаю рафара Мора. Если память мне не изменяет, он был владельцем судоходной верфи, но лет тридцать назад активно влился в политические игры. Он был заместителем главы департамента по иностранным содружествам Юрана, не так ли?
  - Совершенно верно, леди. В Юранском государстве рафар Мор весьма цениться, но и там он набил оскомину своими консервативными взглядами и идеями.
  - Но я так же припоминаю, что Мор хоть и отличался взрывным характером, но он всегда быстро отходил, и врагов у него не было. Да и не вяжется его образ с подобным преступлением.
  - Наша агентурная сеть того же мнения. Он не создает конфликты. И ни разу не был связан со скандалами или компрометирующими его сплетнями. Но не будем забывать, что все-таки Нариол был преуспевающим дельцом и не мог не иметь опасные связи с сомнительными людьми.
  Подозрителен тот факт, что после того, как рафар Мор произнес свою пламенную речь в ресторане, он был замечен в Золотом Парке спорящим с убитым. Они говорили на повышенных тонах, активно жестикулировали, но, как утверждают свидетели, расстались мирно. Что не исключает планирование и совершение преступления.
  - Вы его допросили?
  - Скорее поговорил с ним. Допросом нашу беседу не назовешь. Я перехватил его на полпути на вокзал. Он отправлялся на родину, торопился, но уделил мне время. К сожалению, лично у него было железное алиби - до двух часов ночи он был на виду у публики на вечере мадам Роше. А потом отправился с лордами в игорный клуб, где пробыл до семи часов утра.
  - Но мы же понимаем, что у него могли быть исполнители?
  - Да, но установить подобную связь практически не реально. Хотя мы и поминутно восстановили перемещение рафара после его опрометчивого заявления, ничего подозрительного обнаружено не было. Только нелегальные поставки табака и спиртного для семейных погребов. Прямых улик на Нариола Мора у нас нет. Только косвенные.
  - Есть еще подозреваемые?
  - Да. Третье лицо, фигурирующее в списке подозрительных личностей - Микель и Клади Родриго.
  Микель и Калиф были закадычными друзьями. В Юране их семьи до сих пор поддерживают теплые отношения. Сами же молодые люди рассорились в пух и прах перед отъездом рафара в Империю. Причина банальна и печальна. У Микеля есть сестра - Клади, и она страстно любила Ноэ. К сожалению чувства были не взаимны. И перед тем как отправиться в Стоунхолм, Микель попросил серьезно поговорить с влюбленной девушкой. Разговор вышел не красивый. Клади угрожала самоубийством. И даже перешла от угроз к делу, но вовремя остановили дуреху. Из-за этого и поругались друзья. Свидетелями стали многочисленные провожатые и встречающие железнодорожного вокзала. Так что к нам рафар Ноэ прибыл в весьма плохом настроении.
  - Микель мог подготовить так быстро убийство? Да еще выбрав для повода оскорбленные чувства своей сестры?
  Я сама не поняла, как за столь долгое время нашего разговора, оказалась на одном диване с капитаном. И увлекшись, совсем забыла о неприятном поведении своей силы рядом с этим человеком. Стоило только подумать об этом, как раздражающим зудом напомнило о себе странное ощущение.
  - Никак не мог. Сам он какой-либо силой не обладает. Денег, достаточных для столь дерзкого убийства у него нет и не было, работа в страже не позволяет ему накопить достаточно средств. По нашим данным, Микель вообще не покидал в последний год Юран. И даже сейчас он исправно несет службу в их столице.
  - Остается его сестра.
  - В точку, леди. Вот ее-то и не могут найти, хотя семья Родриго не показывает признаков волнения и беспокойства, что может означать лишь одно - им прекрасно известно, где прячется девчонка. Мы опросили слуг на вокзале. И один из них припомнил даму, что тенью скользила за иностранным господином. По описанию подходит. Это могла быть Клади. Наемные извозчики, что так же круглосуточно дежурят у вокзала, подсказали, что даму отвезли в отель 'Корона'. Там она зарегистрировалась, провела два дня, но после не появлялась в номере, хотя за него было уплачено за две недели вперед.
  - Но это может быть и не она, не так ли?
  - Такая вероятность существует. Но списывать со счетов пока не стоит. Подведем итог, леди.
  У нас три основных подозреваемых. Которых трудно допросить. Конечно заинтересованность высокопоставленных особ упрощает нам ход расследования, но и кандидаты на личность преступника у нас не самые простые.
  - Переходите уже к сути. Что требуется от меня?
  На кухне загремел посудой Итан. Только он мог так демонстративно хозяйничать на моей вотчине. Носа достиг пленительный аромат свежесваренного кофе.
  - Как я упомянул, мне необходима ваша помощь в беседе с Доуртами. И если Магнума я беру на себя, то вам достается честь пообщаться с Аннабель. Рафар Мор вне зоны нашего доступа. Он за много километров от нас. Но в моем распоряжении есть образцы его крови - он буквально неделю назад сдавал кровь для анализов. Может быть этот материал можно где-то использовать. Вот с леди Родриго ситуация самая плачевная. У нас на нее ничего нет. Хотя ... у меня есть предположение, что эта милая особа явится завтра утром на похороны своего возлюбленного.
  Как видите, фронт работы обширен. И ваша помощь окажется бесценным даром.
  В комнате воцарилась тишина. Я смотрела на капитана Семиша и думала, куда и для чего меня втягивают.
  - Уважаемый капитан Семиш. Не поймите меня не правильно, я рада, что вы поделились со мной столь важными сведениями, но я ума не приложу, как я могу вам помочь. Гораздо больше пользы вам принесет штатный маг или коллеги по следственному департаменту. Я же специалист другого, более узкого профиля. Мои способности хороши, если рядом смерть. Или на худой конец неживые. Сейчас же ничего подобного я не наблюдаю. Я не ахти какой собеседник. Не представляю, как смогу разговорить вашу загадочную леди Доурт. А уж такого способа, как узнать сведения через кровь не существует вовсе. Был бы - не существовало такой профессии как следователь.
  - Леди, - Семиш задумчиво уставился на сложенные перед ним руки, - штатный маг управления -юнец, который только год, как окончил Институт. Он не может и шагу вступить без учебника и штатной инструкции. Мои коллеги заняты в других, не менее важных делах. Тем более в нашем ремесле есть свои понятия об этике. Мы не влезаем в чужие расследования. И... - капитан неосознанно взъерошил волосы на затылке, - у меня предчувствие, что вы принесете реальную пользу. Чутье мне подсказывает, что мы сработаемся.
  Не упрямьтесь леди Каро, вам тоже, несомненно, будет польза. Я, наверно, в ваших глазах какой-то проходимец, который не может раскрыть дело государственной важности и требует помощи от хрупкой девушки. Но вы ведь не бесполезное юное создание. За вашими плечами обучение у мастера Северной башни, служба в Щели, походы в Зараженные Земли. Не многие в свои двадцать восемь лет готовы похвастаться таким послужным списком. У вас даже военное звание есть. И неужели столь деятельный человек как вы, будет сидеть в своем уютном, уединенном домике?
  Некоторое время я обдумывала его слова. Возмутиться бы на его слова, да не привыкла я сгоряча бросаться обидами или изображать несуществующие чувства. Интриги не мое.
  Он думает, что дает мне перспективное и интересное занятие, что, несомненно, так и есть. Но этот человек даже не задумывается, что в моей жизни может быть нечто поинтересней, чем беготня со странным следователем.
  - Она наверняка не предложила вам кофе или чай. Простите ее за столь ужасающее воспитание. - Итан поставил на столик поднос с двумя чашками кофе, вазочками с вареньем и вафлями. Его появление как всегда разрядило обстановку. - Не буду вам мешать, общайтесь. - И ушел, оставив после себя неловкость от его поведения.
  - Леди, в случае удачного итога расследования, перед вами откроется увлекательный мир криминологии, запутанные загадки и страшные тайны. И самое главное - в вашем распоряжении будет уникальный материал для ваших исследований. Вы напрямую прикоснетесь к тонкому миру. К его обитателям и их тайнам. И все абсолютно легально.
  Должность не большая - помощник следователя, но... Вы же понимаете, что в нашем случае это формальность. В вашем распоряжении окажутся закрытые разделы библиотек и архивов, биоматериалы, и многое другое. Вам за это даже зарплата причитается.
  - Вы искушать умеете. И ... И я пожалуй соглашусь. Но у меня условие.
  - Слушаю вас внимательно.
  - Я буду работать только над теми делами, которые мне будут интересны. И никогда не давите на меня. Не люблю чужого влияния, ни морального, ни физического.
  Довольные друг другом мы взяли по чашечке немного остывшего кофе и насладились его крепким вкусом.
  Вскоре капитан покинул мой дом, оставив после своего себя сумятицу в голове и стойкое ощущение грядущих проблем.
  - Странный этот Семиш, - Итан стоял, прислонившись к арочному проему, и задумчиво смотрел в окно, - Наведу-ка я о нем справки.
  - И фамилия знакомая, где-то я ее слышала, вспомнить бы.
  Погрузившись в глубокую задумчивость, я не заметила, как оказалась в своей лаборатории. Окружающая обстановка хотя бы отдаленно, но напоминала рабочую зону. Расставленная по своим местам мебель сверкала чистотой, книжные полки и шкафы заняли ниши у стен.
  Только все было пустым и обезличенным. Не было книг, приятных сердцу мелочей в виде резного пуфика для ног в зоне кабинета или красивых фарфоровых статуэток слонов. Хотя муж всегда говорил, что в ученом кабинете или в лаборатории нет места для личных вещей, я неуклонно заполняла все вокруг себя милыми вещицами.
  Сейчас же, единственным напоминанием о том, что место является моим, была картина.
  Девочка с косичками висела напротив входа и сердито смотрела на входящего. Мы с ней нашли общий язык и применили ее негативные волны в более нужном русле. Она словно сторож - охраняет вверенную ей территорию - подвал. Любой непрошенный посетитель (а кроме меня сюда никому входа нет) будет подвержен страшному наказанию - на него обрушивается весь пласт эмоций, что испытывала девочка в последние дни своей жизни. Ужасное наказание.
  - Скучала? Знаю, что скучала, чувствую это, - придвинула к картине кресло, что стояло у письменного стола и села, забравшись в него с ногами, - В скором времени мы будем видеться реже. Но я надеюсь на твою адекватность и лояльность.
  Полное подчинение - вот главный стимул в моем доверии к ней. Девчушка не могла причинить мне вред, мои силы накрепко скрепили наш союз, гарантируя безопасность нашего общения.
  Кто-то может возмутиться подобным отношением. Мол как это так - подмять своими силами создание столь настрадавшееся при жизни и не нашедшее покой после смерти. Но такова суть вещей - нельзя оставлять без внимания и контроля столь сильные эмонации боли, разрушения и страдания.
  - Хочешь, я расскажу тебе что-нибудь о себе? Я знаю, ты любишь истории из моего прошлого.
  
  
  Около шести лет назад.
  
  Сознание возвращалось медленно и неохотно. В мыслях блуждал туман, застилавший последние воспоминания.
  'Какая умиротворяющая музыка'
  Туман сменился легкой струящейся в пространстве мелодией. Красивые переливы звуков рождали что-то радостное и счастливое в душе про-капитана.
  - Арчи, друг мой, не пугай меня так больше! Ты глазки то открой. Не играй в умирающего.
  Открыв глаза, Повелитель Щели имел честь лицезреть своего друга, сидящего у его кровати. А потом на старого вояку обрушились воспоминания. И стало горько и обидно. Горько за досадное происшествие, а обидно за то, что помощь ему оказала не кто-нибудь, а та самая очевидная 'проблема'.
  - Ну не куксись. Чего пригорюнился то? Давай, вставай мой друг. Нас ждут великие дела!
  - Бенжи, заткнись. И выключи эту музыку, Богов ради.
  Стоило признать, что брыкнувшее здоровье изрядно подпортило настроение Арчибальтуса. Это же надо так!
  Сев в кровати, не без помощи верного друга, комендант крепости огляделся и стоит признать, порядком удивился.
  Старое складское помещение знатно изменилось. Стены покрашены в белый цвет, деревянные балки потолка были удивительно чисты. Не было паутины и пыли. Оконные стекла сверкали солнечными бликами. Череда железных коек выстроились вдоль стены напротив.
  Но не это заставило челюсть про-капитана в буквальном смысле упасть на обширную мужскую грудь.
  На подоконниках стояли горшки с цветами. Пышными соцветиями радовали герань и фиалки.
  Горшки.
  Мать их глиняные горшки с цветастой травой.
  Где она их взяла посреди леса?
  На тумбочке у двери играл граммофон.
  Следующим шокирующим фактом стали ажурные занавески и цветные мохнатые коврики, что лежали у каждой кровати. Ну и последней точкой в долгом матерном предложении стали плакаты на стенах, которые вещали о здоровом образе жизни, о вреде курения и алкоголя и об опасных сексуальных связях.
  - Бенжи, скажи, что глаза мои обманываются.
  - Нет, мой друг. Все так, как ты видишь. Ты бы поумерил свое удивление. Нельзя тебе сейчас играть эмоциями. Да и доктор наш скоро будет.
  - Как же так? Бенжи, не может такого быть. Это же сколько я провалялся без сознания? Чтобы столько наворотить здесь?
  Двери внезапно отварилась и явила славного доктора Щели.
  Девушка заплела свои волосы в затейливые косы, что короной обвивали голову. Зеленые глазища сверкали на смуглом лице насмешливо и, как казалось про-капитану, дерзко.
  Хоть капитан и хотел бы придраться к внешнему облику засланного гостя, но был вынужден признать, что изъянов, кроме очевидной красоты и сложно характера, не было.
  Одежда девушки не вызывала нареканий - скромная белая блуза и длинные шуршащие юбки умело скрывали женственную фигуру. А кипельно-белый халат добавлял строгости.
  - Вы были без сознания сутки, про-капитан. Сейчас ваше состояние в пределах нормы. Но настоятельно рекомендую не нервничать, соблюдать диету и желательно взять отпуск на пару дней.
  Бенжи галантно уступил свое место даме, а сам встал у изножья.
  Джентльмен, неживые его побери.
  - Я, знаете ли, не кисейная барышня, что бы нервничать. И отдыхать не мой вариант - на мне тут без лишней скромности все держится.
  - Тогда вся польза от лечебного сна, в котором вы прибывали сутки, не окажет должного эффекта. И в будущем, вероятность повторения проблем с сердцем вам не избежать. Поверьте - на данном, начальном этапе мы можем минимизировать риски. Всего лишь стоит придерживаться режима. И принимать ряд лекарств, что я вам пропишу.
   - Хех, какие лекарства милочка. Нет у нас ничего. От поноса только есть, да от глистов. И то не здесь, а в личных запасах Бенжи.
  Кастелян от чего-то засмущался и мило покраснел. И бросил красноречивый взгляд, не предвещающий ничего хорошего, на своего друга.
  'Ах ты, старый предатель! Неужто захомутала тебя пигалица'
  -Рада, что хоть какие-то медикаменты имелись в крепости. Но спешу вас обрадовать, что я привезла в вашу крепость не только светлый ум, но и внушительные запасы всевозможных медсредств.
  - Ну... кхе-кхе, это конечно, несомненно радует.
  -Тогда вот вам список всего необходимого.
  Доктор Каро протянула листок бумаги, исписанный мелким разборчивым подчерком. Бегло пройдясь по списку лекарств, а затем и по мерам профилактики сердечных заболеваний, Арчибальтус Карс Норм сердито отбросил его на кровать.
  - Вы, милочка, доктор конечно, и вам видней какие лекарства назначать, но не нужно мне всего этого. Тут лекарств, как на роту солдат. Им оставьте, пригодиться. А диета? Это же смех, а не диета. Я ноги протяну с вашего питания. И вообще...
  И тут случилось страшное. Доктор с милой улыбкой выслушав старческое ворчание, взяла листок и протянула его Бенжи. А тот в свою очередь понимающе улыбнулся и с благодарностью принял его.
  - Прослежу я за ним, док. Не переживайте. Как надо все сделаю.
  - Ах ты старый пер...
  -Арчи, как можно! Здесь же дама!
  Вот и настала страшная эпоха в жизни Щели. - Подумал про-капитан.
  
  
  Я влилась в размеренную жизнь Ласын-Тан-Тау. Не без труда само собой. Руководство встретило мою персону настороженно. Да и досадное происшествие имело место быть. Так скоро приступать к своим обязанностям мне еще не доводилось.
  Помещение под госпиталь внушало скептицизм и недоумение. Разводы на стенах и полу говорили о странной попытке навести порядок. Железные койки стояли ровно и грамотно, но, даже не приглядываясь, можно было увидеть ржавые пятна на изгибах изголовья и пружин.
  Самыми удивительными находками стали гнездо вьюнок под потолочной балкой и букет из веток репейника, который лежал на странном подобии табурета.
  Со всем этим пришлось расстаться. И кто бы что не говорил, единственная женщина в мужском коллективе владеет безграничной властью. Быстро найдя общий язык с кастеляном крепости, я получила в свое распоряжение пять бравых помощников. И со счастливыми лицами они впахивали до седьмого пота, чтобы навести чистоту и порядок в моей будущей вотчине, лишь бы угодить. Мне же даже стыдно не было, до того ярко они светились. И, что странно, ни одной пошлой эмоции. Им просто было приятно смотреть на меня, слушать мой голос (даже если при этом я ругалась) и травить байки из жизни Щели человеку, который их еще ни разу не слышал.
  Истории пестрили разнокалиберными персонажами, заковыристыми матами и мужским гоготом. И за какие-то сутки я узнала о жизни города-крепости практически все.
  Мужчины те еще сплетники.
  Параллельно приходилось наблюдать за своим первым пациентом. Его мы экстренно поселили в моих покоях, которые слава Богам были прилично обставлены (по крайней мере, внутри было чисто, и кровать стояла нормальная, из массива дерева с ортопедическим основанием), а позже, когда подготовка палаты была завершена, мы перенесли больного.
  И понеслась череда суматошных дней. В первые дни ко мне выстраивалась очередь из неизлечимо больных. Занозы, порезы, ожоги, мнимая температура, смертельный кашель и другие 'страшные' болячки являлись поводом для срочного визита в больничное крыло.
  Поток пациентов был не иссякаем. Пока однажды не пришел огромный горец и одним своим молчаливым видом не разогнал всех по 'срочным' делам.
  Здоровяк долго нависал надо мной, сверлил меня яростным взглядом и без слов покинул смотровой кабинет, аккуратно прикрыв за собой дверь.
  - Ты не обращай внимание, деточка. Наш Коко человек со странностями. Не любит он баб, как есть не любит. Сделать он тебе ничего не сделает, но вот нервишки пощекочет это точно. Любит он запугивать. Морально давить. Ну и физически, чего скрывать. Только тебе это точно не грозит.
  - А почему Коко?
  Мы с мастером Кампи любили чаевничать вечерами. Сидели в его маленькой каморке и распивали ароматный горячий чай с сухарями и вареньем. Он, так же как и все здесь, обожал сплетни, шепотом рассказывал о пикантных подробностях прошлых жизней тех или иных товарищей по службе.
  - Ну... Прилично тут и не расскажешь. Не для хорошенькой девушки это объяснение.
  - Хорошо, буду довольствоваться своей фантазией.
  С про-капитаном у нас сложились странные отношения. Он относился ко мне с опаской и настороженностью. Даже после того, как я откачала его после сердечного приступа, он не стал вести себя более приветливо. Мастер Кампи утверждает, что его милый друг находится в фазе 'неприятия'. Когда ты вроде как всем доволен, и не имеешь причин сердиться, но сам себе уже дал установку на негатив и избавиться от подобно самовнушения очень проблематично.
  Комендант раз в неделю дотошно проверял больничные покои. Не знаю уж, какие нарушения он искал и что бы ему дали эти находки, но каждый раз он уходил ни с чем.
  Конечно, не обходилось и без неприятных моментов. Не все в крепости лучились добротой и пониманием. Я знала, что руководство Щели старается нагрузить своих подопечных по максимуму, дабы избавить их от желания пообщаться с местной диковинкой. Но не на всех действовал честный труд и тяжелые тренировки.
  Я проверяла Ровера в стойле, когда в конюшню зашла группа подозрительных личностей. Пять крепких мужчин сально улыбались и переглядывались между собой.
  - Крошка, что же ты прячешься. Не видно тебя в городе. Может по пивку. Во 'Дворце' знатное пойло. Тебе понравиться, да и познакомимся поближе, крошка. - Он отличался от остальных кардинально. Красив, обаятелен, харизматичен. В отличие от своих патлатых, потных дружков, он выбрал чистую, добротную одежду. Волосы его аккуратно подстрижены, а сережка в левом ухе придавала ему вид лихой и разбойничий.
  - Спасибо, но я занята на все ближайшее время. Но я обязательно приму к сведенью ваше приглашение. - Ровер нервничал, бил копытом и сверлил компанию свирепым взглядом синих глаз
  - Крошка, не отказывай нам. Твое хоть и вежливое, но 'нет', рвет мое ранимое сердце.
  Их эмоции, словно липкий сироп, неприятно обволакивали мое тело. Кожа местами покрылась мурашками от противного разглядывания моей фигуры. И запах - гнилой, опасный и дурманящий растекался по конюшне, заставляя лошадей инстинктивно нервничать.
  Животные всегда чуют плохих людей.
  - Если у вас проблемы со здоровьем, то я принимаю с десяти до семи в больничной крыле. Настоятельно рекомендую посетить меня, если у вас проблемы с сердцем, В остальное же время я веду весьма уединённый образ жизни и не посещаю общественные места.
  - Да она дерзит нам парни, - зачинщик разговора притворно сдвинул брови к переносице.
  - Какая-то девка, а гонору как у благородной.
  - Да! Проучи ее, Свен. Пусть знает с кем говорит и кому отказывает.
  -Да тр*ть ее и всего делов, рассшаркиваешь тут.
  Градус гнева и возбуждения рос с каждой секундой. А Свен только загадочно улыбался и поддакивал в нужных местах своим приятелям.
  Чтож, рано или поздно это бы произошло. А значит, стоит сразу показать, что меня не стоит цеплять.
  - Мальчики, - подхожу ближе. Ни грамма кокетства в движениях или голосе, - шли бы вы. Если не уйдете добровольно, через три секунды вы даже ходить не сможете.
  - Ха, крошка, да ты дерзкая.
  - Раз.
  Я прижата к стойлу, и они не видят, что я сняла хлыст с гвоздя.
  - Ссыкотно щас стало, ага.
  - Два.
  Тело расслабленно. Страха все еще нет. И не будет. Северная башня разучила бояться.
  -Свен, ты первый, а потом я.
  - Три.
  Рукоять у хлыста твердая и тяжелая. Ломаю ей нос крайнему правому. Не ожидавшие такой быстрой атаки забияки стоят в нерешительности. Следующий получает увесистый удар в кадык, на несколько секунд лишаясь возможности дышать. Очнувшиеся от шока парни кидаются на меня, но даже в своих юбках я словно вода. Плавная и стремительная.
  Неэстетичный тычок пальцем в глаз, подсечка и удар в лицо.
   Мы остались наедине. Остальные противники обезврежены и дезориентированы.
  - Детка, а ты с сюрпризом.
  У Свена разбита губа. Но в остальном он бодр и готов к противостоянию. И не факт, что я выйду победителем из этой схватки. Теперь, когда эффект неожиданности не играет роли, их физическая сила является большим преимуществом.
  Разговор с оппонентом во время боя не мой стиль. Вскидываю руку с хлыстом. Мгновение - и шею Свена обхватывают упругие кольца плетеной кожи. Еще одно мгновение и рукоять хлыста перелетает через потолочную перекладину. Я ловлю ее, наматываю тело хлыста на руку и изо всех сил тяну, тем самым создавая импровизированную виселицу.
  Остальные не ожидают подобного. Они в шоке и не знают, что делать - спасать хватающегося за душащий его хлыст Свена или нападать на меня.
  Их предводитель дергает ногами. Цвет лица меняется с каждой секундой, отсчитывая ему время на жизнь.
  - Надеюсь, встреч в подобном ключе больше не состоится. Я не жалую насилия, но такие случаи не оставляют мне выбора. Я могу за себя постоять, господа. И будьте уверены - если не убить, то калеками я смогу оставить каждого из вас.
  Отпускаю хлыст. Свен падает на пол, и судорожно сдирает со своей шеи намотанную кожу. Его бешеный взгляд прожигает меня, обещая мучительные кары за мою дерзость.
  - И напоследок, - я сажусь на корточки перед ним и, достав из кармана платок, стираю кровь с его лица, - усвойте на будущее - я единственный врач крепости, а из этого следует, что существует вероятность вашего попадания на мой рабочий стол. В тяжелом или в легком состоянии - не важно. Главное я могу, как облегчить вашу боль, так и преумножить ее. Подумайте об этом. И другим, жаждущим общения со мной, передайте.
  Они ненавидели меня, я знаю. Но факт остается фактом - больше ко мне не подходили с подобными предложениями, а со Свеном мы даже установили вежливый нейтралитет.
  Но даже самые грубые и недалекие поменяли свое отношение ко мне, когда после очередной тренировочной вылазки в крепость внесли тяжелораненого Коко. Я сумела сохранить ему ногу, не дав застояться крови и зашив все раны с точностью швеи. За рекордное время поставила его на обе ноги. И благодарностью за это было молчаливое спасибо в глазах человека, что так не сказал мне и слово и крепкое рукопожатие, если можно так сказать о захвате огромных ручищь.
  Жизнь в Щели научила меня смотреть на мир несколько иначе. Проще и сложнее одновременно. Я приобрела колоссальный опыт в медицине и в общении с мужским полом.
  И, что греха таить, почти год в глазах сотни мужчин я была богиней. А это ошеломляюще приятно.
  
  Глава 11.
  
  
  Прибыв в Мъерн-холл уже затемно, я намеревалась незаметно проскользнуть через многочисленный персонал обслуги и родственников, дабы ощутить все прелести здорового сна, но как всегда пошло все не по-моему.
  Уже взявшись за ручки двери, что вела в Морскую комнату, меня окликнули.
  - Александра, задержись, будь так любезна.
  Лорд Мьерн стоял на лестнице и совсем не по-лордовски перегнулся через перила, высматривая меня из такого положения.
  Совесть, ответственность и воспитание говорили мне улыбнуться и дождаться отца или хотя бы выслушать его. А стервозность и слабохарактерность тонкими голосками вещали плюнуть и сделать вид, что не услышала якобы 'тихой' просьбы и следовать ранее намеченному плану.
  Закатив глаза над абсурдностью собственных мыслей, я обернулась и стала дожидаться дальнейших указаний.
  - Пройдем, есть разговор, - спустившись на несколько ступеней и убедившись, что я следую за ним, отец направился в свой кабинет.
  Зайдя в помещение, лорд Мъерн сел за свой стол, я же заняла кресло напротив.
  Какое-то время, отец смотрел на сложенные на сукне стола руки и казалось, что мысли в его голове водили грустные и печальные хороводы.
  - Александра. Я знаю, мы с тобой не слишком близки и между нами нет того взаимопонимания и доверия, что должны были быть между отцом и отпрыском, но тем ни менее в тебе течет моя кровь и...
  - Отец, вынуждена вас перебить. Вам что то нужно от меня? Тогда вам стоит перейти к сути вопроса.
  - Ты права, - отец встал, прошелся до окна и перетер в пальцах оторванный им листок герани. Потом будто бы опомнился, смахнул с руки кусочки зелени и, повернувшись ко мне, облокотился о спинку своего кресла, - Дело довольно деликатное. Оно касается нашей семьи, нашей чести и будущего. Выслушай меня и не принимай поспешных решений и выводов.
  Наш род ведет свои корни с незапамятных времен. Мы знали и горести и победы, а наше древо полниться именами великих людей. Полководцы, верховные судьи, министры и градоначальники. Мы вершим судьбы многих людей. И несем ответственность не только перед своими родными и близкими, но и перед людьми, что работают на наших фабриках, в поместьях и деревнях, что находятся на наших землях.
  Но ситуация такова, что сейчас мы переживаем не лучшие времена. И нам нужно сплотиться и скрепить свои силы, как никогда прежде. Восстать единым фронтом против неприятностей и тягот.
  Его глаза лихорадочно блестели, выдавая волнение.
  Кабинет обволакивали волнение, жадность и страх. Страх, который сжимал сердце в предвкушении будущих потерь и разочарований.
  Не сумея удержать себя на месте, отец прошелся от стены до стены, а затем подошел ко мне, сев на краешек стола.
  - Нам нужна твоя поддержка. Ты, несомненно, часть нашей семьи, и, хоть отношения у нас не самые благодатные, но никогда не поздно все исправить, верно?
  - Вы не подходите к сути, отец.
  Взгляд цепляется за поджатые от недовольства губы.
  - Чтож. Раз ты настаиваешь. Мы в затруднительном положении сейчас. Наши финансовое состояние несколько пошатнулось в связи с рядом причин. Мне больно об этом говорить, но даже позволить себе отправить девочек на Осенний бал я не могу. Они будут раздавлены и обескуражены, я знаю. Мне уже пришлось сократить несколько слуг, продать драгоценные безделушки и коллекцию вина. Мы в крайне затруднительном положении, дорогая.
  - А как же наследство деда? Вам он оставил внушительное состояние.
  На душе было противно. Не только из-за того, что мой родитель подводит меня к тому, что я должна, даже обязана, поделиться с семьей своей долей наследства. Но и от того факта, что во мне нет ни капли сострадания и понимания. Нет отклика в моей душе от его слов.
  Когда то, читая женские романы о героинях, что безвозмездно и самозабвенно жертвовали собой ради любимых и нелюбимых, я мечтала о том, что стану такой же, чистой душой, девушкой. Которая прощает все обиды и страхи, которая не ведает отчаяния и злорадства.
  Но жизнь научила меня смотреть правде в глаза. Без лицемерия. Без оглядки на Богов и их заветы. Я могу прогнуться. Показать лояльность и милосердие. Но не в тех случаях, когда из меня пытаются выжать все полезные соки. Я определенно не святая.
  - Я вложил его в инвестиции. Прибыль от них я смогу получить только через три года, а пока... Пока у нас нет денег, чтобы содержать Мъерн-холл. И нет возможностей вести тот образ жизни, к которому мы все привыкли. Твоя доля, несомненно, нам бы помогла. Затянув пояса, мы выйдем из того потока проблем, что на нас навалились. Сухими и с высоко поднятой головой.
  - Моя доля? Вы, должно быть, запамятовали, отец. Я купила дом. И успешно его облагораживаю. У меня нет много средств, что бы вам помочь. - Ирония. Вот что улыбкой завязло на моем лице. Видит ли он то?
  - Я помню. И один из вариантов, который бесспорно упростил бы нам задачу, стал бы продажа твоего поместья. Выручка от сделки покрыла бы многие накопившиеся долги. И значительно улучшило бы наше состояние. Кроме того чтобы ты не говорила, но я до сих пор остаюсь при мнении, что молодой не замужней девушке не прилично жить самостоятельно в своем собственном доме. Это чревато слухами и домыслами. Но сейчас не об этом. Я все продумал. Продав дом, ты можешь жить здесь. На полном попечении, как сейчас. Заметь, не смотря на свой финансовые трудности, мы не отказали тебе. Ибо ты такая же полноправная владелица Мъерн-холл, а потом ты наверняка выйдешь снова замуж. Что кстати тоже полезно - твой будущий супруг сможет привнести что-либо существенное в наши дела. Мы подберем достойного кандидата. Из высокой, уважаемой семьи, состоятельного и состоявшегося. Мортислава знакома с десятками мужчин, которые не прочь породниться с нами. И уже твой муж будет полноценно содержать тебя.
  Замуж ты выйдешь быстро, я уверен. Ты не обделена красотой и женственностью, слава Богам, материнское наследство дало о себе знать. К тому же, сейчас мода на все экзотичное и нестандартное, а ты как не крути, подходишь под эти критерии. То, что ты вдова, возможно, понизит твою ценность в глазах будущего супруга, но, даже не смотря на это...
  - Прекратите. - Во мне бушевала злость. Я и забыла, какого это - выслушивать разный бред от своего отца. Дед ненавидел общаться с собственным сыном. Говорил, что мозгов у того как у дворового пуделя. Сейчас же я была на грани выговорить ему все, что я думаю о нем. Вылить ушатом смрадной грязи на него всю ту ненависть и злобу, что годами копилась у меня в душе.
  Но нет. Я Сильная. А значит, плевать я хотела на человека, который палец о палец не ударил ради меня. И он не услышит сквернословие в свой адрес. Лишь чистую, незамутненную правду.
  - Боюсь наше дальнейшее общение с вами невозможно. Я поясню, - встав со своего места, теперь я облокачивалась о спинку, - боюсь, вы не до конца осознаете, что я за человек. Я не продаю свои мечты. Мой дом - мое детище. Я в него душу вложила, а значит, ни о какой продажи не может быть и речи. Мое наследство исключительно мое дело. С помощью материальных благ я существенно упрощаю себе жизнь. И как следствие, воплощаю мечты.
  Забудьте даже думать о махинациях в мой адрес. В моих бумагах юрист носа не подточет, вам не удастся лишить меня даже цента. И не делайте такое удивленное лицо - ваши мысли и помыслы любой здравомыслящий человек поймет.
  Я не выйду замуж по вашей указке. Мне вообще противно делать что-либо в угоду вам. Запомните это.
  И последнее. Не смейте манипулировать мной. Вы не имеете на это никаких прав. Будь ваша воля - я бы жила в нищенском приюте, влача жалкое существование попрошайки. И не вашими стараниями я сейчас та, кто я есть.
  К сожалению, я не имею склонность к завуалированным отказам, поэтому скажу начистоту - от меня вам помощи не стоит ждать. К тому же я и так, помогла. Раз вы так заботитесь о семье, то благодарите богов, что вам будет предоставлена возможность лицезреть своего внука живого и здорового. Как-никак - он ваша кровь.
  - Ах, ты дрянь! Убирайся! Вон! Вон!
  Жалкое зрелище. Взрослый человек в истерическом припадке стучит ногами о пол и яростно размахивает руками.
  - Аккуратней, в вашем возрасте опасно перенапрягаться.
  Моих вещей немного. Большинство уже переехали в мое новое жилище. На сборы ушло десять минут.
  Испуганная Лори тащит чемодан к выходу, где меня уже ждет карета, пойманная Итаном.
  А я больше не злюсь. Словно вытащили из моего тела и души тонкую, напряженную нить. Я не ждала столь бурного выяснения отношений. И скандалить я не люблю, но раз так произошло...
  Наверняка мне аукнется этот экспрессивный поступок, но я счастлива. Здесь и сейчас я чувствую подъем сил и уверенность в том, что сказанная правда была произнесена не зря. От негативных мыслей, как и от людей нужно избавляться.
  Так поблагодарим же небо, что нашлись силы и возможность избавиться от всего лишнего.
  
  
  Утро встретило меня бодрящим ароматом кофе и бодрым щебетом птиц за окном. Я тягуче потянулась, до приятной истомы в мышцах, вздохнула приятный, цветочный аромат постельного белья, а уже после открыла глаза. Солнце озаряло большую спальню моего старинного особнячка, окрашивая лучами, что прошли сквозь витражные кусочки окна, стены и потолок.
  В комнате стояла только кровать. Да и та была временной. Ту, что мы заказали у мастера, была еще не готова, но нам любезно предоставили временный аналог. Так что я в очередной раз порадовалась своей предусмотрительности, кровать стояла здесь давно.
  - Дом теплый. Давно не чувствовала подобной теплоты.
  Служанка с разорванным горлом задумчиво стояла у окна. Еще мгновение назад ее не было видно, но ее присутствие чувствовалось нервными окончаниями.
  Из раны сочилась темная кровь, пузырясь при каждом слове. Передник девушки окрасился в темные разводы, рождая на ткани устрашающий узор. Волосы служанки аккуратно забраны в простой пучок и прикрыты белым чепцом.
  Говорить не хотелось. Утро диктовало мне свое умиротворенное настроение, создавая в душе ощущение легкого и теплого бриза.
  - У нас посетитель. Подходит к калитке. Тот капитан.
  Растерянно моргнула на неожиданную новость и пропустила момент исчезновения призрака.
  Пожалуй, не стоит тянуть со сборами, нет повода усомниться, что следователь Семиш не может посетить незамужнюю девушку рано утром.
  Быстро привела себя в порядок и накинула платье. Уже на лестнице я услышала тихий разговор двух мужчин. Зайдя на кухню, увидела мирно беседующих Итана и Гарольда Семиша.
  - Надеюсь, мне полагается чашечка кофе?
  Мужчины синхронно повернулись на звук моего голоса. Разговор сразу же сошел на нет при моем появлении. Не обращая внимание на затянувшееся молчание, я прошла к столу и налила в любимую фарфоровую чашечку живительный напиток.
  Для меня это сродни ритуалу: в своем собственном доме, где все родное и непоколебимо любимое, я обязательно выпиваю обжигающий кофе с молоком и с корицей. Из изящно расписанной синими орнаментами чашечки с витиеватой крохотной ручкой. Чашка настолько хрупкая, что кофе просвечивает сквозь белый фарфор. И нет ничего приятней согревать кожу рук, что еще не приобрела былую чувствительность после сна о тонкие стенки любимой чашки и вдыхать горячие и пряные пары кофе.
   У всех есть свои привычки.
  - Выглядите уставшим, капитан.
  - Выдалась тяжелая ночь, - капитан сделал большой глоток из своей тары (а по-другому такую здоровенную кружку и не назовешь), - я по делу, леди. Через час состоятся похороны убитого. Так что собирайтесь.
  Уже через двадцать минут мы тряслись в открытой двуколке по брусчатке самой старой части города. Здесь в старом квартале главенствовали старинные особняки музеев и архивов, обширные парки с многовековыми деревьями и затянутыми тиной прудами. И главное кладбище для знати и влиятельных господ тоже располагалось здесь.
  - На церемонию пригласили несколько высокопоставленных лиц. В основном напрямую связанных с работой департамента иностранных дел. Но и частные лица тоже будут. Очень надеюсь, что двое из трех подозреваемых появятся.
  - И каковы наши действия? Если они появятся?
  - Сначала понаблюдаем. Спугнуть ни в коем случае нельзя. Фигуранты дела могут вступить в контакт с кем-либо, что может дать нам новые зацепки и направления. Затем посмотрим по обстоятельствам.
  - Мы представимся как представители следственного департамента?
  - Я да. Вы же - частное лицо. Подобности на ваше усмотрение, но не переусердствуйте. Не стоит слишком вдаваться в детали.
  - Помните - я говорила вам, что не сильна в импровизации. И в содержательных диалогах.
  - Вы прибедняетесь. Вы сообразительная. И у вас все получится. Главное помните, ваша задача - не выискивать улики, а понаблюдать. Присмотреться к необычному.
  - Хорошо, просто посмотреть на гостей я могу.
  К этому времени наш транспорт привез нас к золоченым открытым воротам. Широкая, усыпанная гравием дорога пересекала сначала зеленую лужайку, затем вела сквозь череду разнообразных склепов, а затем разветвлялась на тропинки, что охватывали своей сетью могильные холмики и надгробия.
  - Могу задать вам личный вопрос, леди? - Мы петляли между захоронениями, ведомые неизвестными ориентирами. Вернее неизвестные они были для меня, капитан же уверено направлялся к намеченной цели.
  - Конечно.
  - Какого вам находится в таком месте? Если учитывать специфику вашего дара? Бытует мнение, что кладбища и места подобного рода полны огромной концентрации энергии смерти.
  - Это ошибочное заблуждение. Такие места действительно полны энергии, но не смерти, а скорби. Досужее заблуждение - кладбище полное призраков.
  - То есть сейчас среди могил не ходят толпы неуспокоенных душ? Вы ломаете мои стереотипы.
  - В большинстве случаев души уходят в тонкий план и блуждают там в реках времени, купаясь в воспоминаниях, счастливых мгновениях или ужасных бедах. А после перерождаются в новой жизни, начиная новую историю. Те же, что остались в нашем мире, словно якорями хватаются за существование. Порой даже не осознавая этого.
  - Но все же здесь есть призраки?
  Вдалеке показалась толпа людей. Пока черная масса была безликой и безжизненной. Но стоит нам подойти, и мы увидим лица и чувства.
  - Есть. Но разрешите мне упустить их описание. И причины их пребывания здесь.
  - Сложно все это. И невероятно. Мне сложно поверить в то, чего я не вижу и не ощущаю. Так, давайте отложим философию. Служба еще не началась. По юранским традициям все будет проходить так: сначала священнослужитель споет песнь постсмертия для рафара, затем стандартные прощальные слова от желающих, а потом все пойдут на службу в храм.
  Вдруг в толпе мелькнуло знакомое лицо.
  - Вы не говорили, что будет мой брат.
  - Я не знал. Но этого следовало ожидать - их департамент заинтересован в благополучном завершении дела.
  На захоронение рафара Ноэ пришло не так много человек, как я рассчитывала. И судя по одежде - большинство местные, имперские.
  Рядом с глубокой ямой, украшенной цветами могильника стояли трое мужчин, облаченные в традиционные плащи для панихиды. Черный бархат богато блестел на солнце, а золотой узор по нижнему краю солнечными зайчиками играл в зеленой траве.
  Мужчины тихонько переговаривались, изредка бросая взгляды на остальных скорбящих. Чуть поодаль стояла пожилая женщина в старомодном черном платье с глухим воротником стойкой и шляпе с широкими полями. Руки в сетчатых перчатках нервно теребили платок и нет-нет, да прикладывались к слезящимся глазам.
  В нескольких шагах от нее, прислонившись к раскидистому дереву, стоял и курил мужчина с пышными седыми усами и загорелым лицом. Он тоже был в бархатной накидке, но узоров не было, только золотые завязки на шее разбавляли черный траурный цвет. Безжизненный же взгляд цеплял чувства и сердце, неосознанно рождая ту самую скорбь, что наполняла это место.
  Михо, увидев меня, сделал большие глаза и неспешной походкой направился к нам, закончив беседу с импозантным мужчиной в черном штопаном сюртуке и палкой-тростью с набалдашником в виде лошадиной головы.
  Подойдя, к нам, брат рассеянно кивнул капитану Семишу и, взяв меня под локоть, увел в сторону от скорбящих. Обернувшись, я увидела, как следователь заговорил с плачущей пожилой дамой.
  - Ты как? - Беспокойство в глазах Михо делало его старше. Лучистые морщинки у глаз стали глубже, а складка на лбу выдала его крайнюю задумчивость. - Что у вас произошло с отцом? И не говори мне, что ничего существенного.
  - Просто я открыла ему глаза на то, кто я есть. Не расстраивайся. Ты же знаешь - лорд Конрад определенно не самый мой любимый член семьи.
  - Знаю.
  Улыбнувшись, Михарваль обнял меня.
  - Как твоя жена? Все в порядке?
  - Отлично!
  - Кстати, Филипп передавал привет. Приглашал нас с тобой на бокал вина.
  - Мило с его стороны. Но пока откажусь.
  - Ты же знаешь, он настойчивый, - в нашу сторону двигался священнослужитель и рабочие с огромным плоским ящиком для праха, - пошли, кажется, начинаем.
  С появлением новых лиц присутствующие оживились и встали вокруг ямы.
  Помощники опустили свою ношу на специальные носилки, которые были спущены в яму, а священник открыл маленький, потрепанный томик Божьих учений.
  - Леди и лорды, давайте почтим память покойного.
  Пожилая дама горестно всхлипнула. Седоусый мужчина подошел к ней и обнял за плечи, утешая.
  Остальные же, нацепив на лица скорбные выражения, участливо закивали на слова священнослужителя.
  Потянулась долгая и полная тоски речь. Слова лились, переплетаясь с теплым ветром и шелестом трав.
  Вдруг вспомнился день, когда и я скорбела. Я сама собрала погребальный костер для своего мужа. Он любил рубить дрова, заниматься хозяйством, и аккуратные поленья всегда наполняли наш сарай. Именно из них я и соорудила последнее пристанище.
  Наверное, тот факт, что я сама занималась захоронением любимого, приумножил всю мою боль и скорбь. Не было слез в тот момент. Я была словно выжита. Физически и эмоционально. Я лишь смотрела на бушующее пламя костра, что яростно пожирало тело и думала о несправедливости. Я говорила себе, что не заслужила подобного горя. Что смерть не честна по отношению ко мне. Почему я не смогла сделать ничего, что бы спасти жизнь тому, кто тебе действительно дорог?
  - Смотри. Видишь, там, у дерева? - Голос неожиданно вырвал меня из пут воспоминаний. Семиш неприлично прижался ко мне и глазами указывал в нужном направлении.
  В стороне, метрах в тридцати, под укрытием широко ствола дерева, стояла молодая особа. Ее черный наряд был точной копией костюма пожилой дамы. А черная шляпа скрывала от окружающих лицо незнакомки.
  - Не вижу ее лица. И эмоции не могу почувствовать. Мешает мешанина из чужих эмоций.
  - Попробуй подойти поближе, - интересно, капитан заметил, как незаметно перешел ко мне на ты?
  - А как же 'не выискивайте улики'?
  - Просто пройдитесь, 'прощупайте' ее.
  Скептически глянув на моего собеседника, я тихонько отделилась от группы скорбящих.
  В это время священник запел песнь во славу покойного. Печальные ритмы доносились до меня все то время, что я рассеянно бродила среди могил.
  Задумчиво изучая имена на надгробиях, я краем глаза следила за фигурой в черном.
  И эмоции незнакомки начали накатывать на меня волнами с каждым, сближающим нас, шагом. Сердце сжалось от накативших чувств. Боль утраты непрошенными слезами вырывалась из меня, тоска плотным покрывалом легла на мои плечи тяжелым, душным покровом.
  Не выдержав, я отвернулась от девушки, и зажмурилась, прогоняя чужие чувства. Еще какое-то время простояв неподвижно, я успокоилась и обернулась. Но за деревом уже никого не было. Посмотрела туда, где должно было происходить погребение, но и там все закончилось.
  Видимо я простояла слишком долго, успокаиваясь.
  Повертев головой, я приняла решение отправиться в храм. Кажется, капитан упоминал про службу.
  Продолжающаяся церемония шла полным ходом. Под высоким куполом храма голос священника разносился гулко и громко. А свет от многочисленных зажжённых свечей бросал причудливые тени на стены и лица присутствующих людей. Портрет рафара Ноэ в черной глянцевой раме стоял у алтаря на самом видном месте.
  Я не стала садиться на длинную лавку, а встала за чередой колонн у стены слева.
  - Вы следили за мной.
  Обернувшись на голос, я нос к носу столкнулась с незнакомкой в черном. Она безучастно смотрела на службу и, казалось, будто и не она секундой назад завязала со мной разговор.
  - Это не так.
  Девушка откинула сеточку с лица и повернулась ко мне.
  Я узнала ее. Леди Аннабель Доурт. Возлюбленная Калифа.
  С фотокарточки на меня смотрела уверенная дама, знающая себе цену. Красивая и молодая.
  Сейчас же леди в черном словно затухающая свеча. В ней еще теплилась жизнь, но казалось, любое дуновение уничтожит еле светящийся огонек.
  - Вы меня узнали, я вижу.
  - Да, вы правы. Так уж произошло, что я являюсь консультантом по делу об убийстве.
  Не знаю, как продолжить разговор. Ее безжизненность болезненно царапала мою кожу, а неловкость от разговора приводила меня в еще большее уныние.
  - Значит, вы видели... его?
  - Да.
  - Вы должно быть леди Каро. Мой муж упоминал о вас... и о том, кем вы являетесь, - подойдя ближе, практически касаясь меня своей рукой, она продолжила с возрастающим интересом, - Вы... вы 'видели' его?
  Я была готова к такому вопросу. Хоть меня и удивил тот факт, что мое имя стало известно оружейному магнату.
  - Да. Я разговаривала с ним после кончины. И... Он любил вас. Очень. Даже смерть не стерла воспоминания о вас.
  Леди Аннабель отвернулась и, сделав пару шагов от меня, облокотилась о стену храма.
  Ее душили беззвучные, немые рыдания. Лицо исказило гримаса страдания, а плечи мелко тряслись.
  Не выдержав этих страданий, я хотела было подойти к ней, утешить, но тут я заметила одну существенную деталь.
  Леди Доурт была беременна. Пятый месяц уже оставил видимый след на фигуре девушке, хотя стоит признать, что не посвященные в тайну молодой дамы люди ни за что не увидели бы округлившийся животик под слоем многочисленных юбок.
  Стряхнув с себя наваждение от увиденного я уверенно подошла к Аннабель и обняла ее. Тактильный контакт важен, ведь я собиралась взять накрывший ее негатив на себя. Мне не повредит, а у нее будет меньше поводом для беспокойства о себе и о крохе.
  Что-то везет мне на беременных в последнее время.
  Через несколько мгновений красивое лицо девушки разгладилось. Слезы перестали лить неиссякаемым потоком, а тело мелко сотрясаться от рыданий.
  - Вам стоит беречь себя, леди. В вашем положении не следует так поддаваться чувствам.
  Испуганно посмотрев на меня, Аннабель неосознанным движением руки прикрыла холмик живота. Затем осознав свою реакцию, расслабилась, и, отодвинувшись от меня, начала рыться в своей маленькой сумочке в поиске платка.
  - Простите меня за мой срыв. Я в последнее время слишком нервная и чувствительная.
  - Это нормально.
  - Леди Александра, поговорите со мной. Просто побеседуйте. Мне совершенно не с кем пообщаться. Муж оберегает меня ото всего. Даже от лишних людей.
  Я колебалась не долго. Хоть Семиш и просил меня исключительно наблюдать, но я не могу быть безучастной к горю беременной леди. К тому же, не обошло меня стороной и любопытство.
  Леди Доурт взяла меня под локоть и повела меня вдоль стены. Обойдя главный зал храма по кругу, мы прошли узким коридором в маленький, уютный зал.
  Вероятно, здесь проходят малые службы или встречи клуба чтецов. Мягкие, оббитые ситцем стулья, расставлены по периметру, а у противоположной от входа стены стояла подставка для книг, которая сейчас пустовала.
  Мы присели на ближайшие к двери стулья и молча смотрели друг на друга. Наконец, Аннабель разрушила звенящую тишину, при этом смущенно улыбаясь.
  - Вы выглядите несколько младше, чем я думала. Почему то в моем воображении вы женщина в возрасте с седыми волосами и страшным орлиным носом.
  - Я ломаю стереотипы. К тому же не стоит верит фантастическим рассказам и сплетням, что о нас пишут в книгах и газетах.
  - Я люблю своего мужа. Вы наверно думайте, что я какая-то потаскушка, неверная блудница. У нас с Магнумом сложные отношения. Были. Сначала конечно он меня очаровал, и я шла к алтарю самой счастливой невестой на свете, потом страсть поутихла, и чувства между нами утратили былую пылкость. Маг ходил по светским вечеринкам, тискал молоденьких дебютанток, кое-кто даже побывал в его постели. Но я же всегда считала, что буду выше измен, не буду марать себя таким грехом, как нарушение клятв. Но мы предполагаем, а Боги делают по-своему.
   Мы впервые встретились с Калифом на скачках. Выступал мой первенец - жеребец Пятнышко. А он присматривался к чемпионам для вязки со своей кобылой. Так мы и начали общаться. Пятнышко выиграл, имел блестящий результат, родословную. Мы вместе с Кали гуляли, выезжали на конные прогулки, встречались на территории моего завода. Мы редко виделись. Он жил в другой стране, сюда приезжал наездами, а я не часто наведывалась в Юран. Наши встречи были мимолетны. Но это не мешало нам любить друг друга.
  А потом мы узнали, что есть вероятность назначения Ноэ на пост посла в столицу от Юрана. И это была потрясающая новость. Мы могли бы видеться чаще, я совсем потеряла голову, перестала скрываться, от людей, от мужа. И как следствие моя тайна всплыла наружу. Магнус все узнал.
  - И как он отреагировал?
  - Злился. Ругался. Как еще может отреагировать обманутый мужчина? Он темпераментный очень, горячий, мы как две противоположности. Я спокойна, уравновешенна, как вода. А он огонь. Импульсивный, взрывной. Так вот, когда он узнал о моей измене, в ход пошла посуда, мебель, книги. Меня он не коснулся. Он никогда меня не бил. Бушевал он знатно. Но потом мы поговорили. Всю ночь болтали. И пришли к выводу, что наш брак давно трещит по швам. И ни к чему сотрясать воздух из-за того, что и так очевидно. Итогом разговора стал заключенный между нами пакт - мы делаем вид, что все отлично, не прекращаем встречи с противоположным полом, но при этом стараемся, что бы все было тайно и не на публику. Брак же сохраняем в любом случае.
  Мне казалось, что это не самый лучший вариант. Я не могу быть с любимым. Не смогу выйти замуж, подарить ему детей. Но потом поняла - лучше так, чем ничего. Наверно, вы думайте, что я слабохарактерная, да?
  - Я не могу вас судить. Неизвестно как бы я поступила на вашем месте.
  - Тем ни менее, нас все устроило. Хотя Кали и не смерился с этим. Он ненавидел моего мужа. Просто за то, что он имеет на меня больше прав как мужчина. И новость о том, что он 'одобрил' наш союз была для него ножом по сердцу. Он... мы тогда впервые поссорились. И не общались. Он даже не пришел на встречу со мной. Потом, правда, мы померились. А после, я узнала, что беременна.
  Аннабель замолчала. Я видела - она переживала этот момент снова и снова. Руки мяли носовой платок и то и дело прикасались к животу.
  - Я ... Мы с мужем не могли иметь детей. Доктора твердили в один голос, что причина в несовместимости. Что мы настолько разные, что нам не суждено испытать радость деторождения. А тут такое... Когда я узнала о своем положении, уже был довольно внушительный срок. Об аборте не могло идти и речи. Но даже, если бы я имела такую возможность, ни за что не пошла бы на такой шаг. Я долго не решалась сообщить эту новость любимому, а уж Магнусу... Но наверно меня что-то выдало, муж все понял. И ... это был очень тяжелый разговор. Все, что было до этого - цветочки. Ягодки же оказались горше всего. Он... он был против наших дальнейших встреч с рафаром. Категорически. Запер меня в доме, не разговаривал. Дом стал моей тюрьмой, а я превратилась в персонажа из сказки, в несчастную принцессу, что томиться в темнице и ждет, когда ее спасет герой.
  А потом, потом я узнала, что он умер. Умер! И его больше нет. Я даже не сказала ему о том, что он станет папой.
  - Только не плачьте, леди. Не надо.
  - Это были ужасные дни, я билась в истерике, даже подобно мужу крушила все вокруг. Магнусу пришлось давать мне лекарства, чтобы я успокоилась. А потом мы снова серьезно поговорили. И...
  Мне до сих пор кажется, что я предала память любимого. Отвернулась от него. Мы с Магнусом пришли к выводу, что это будет наш ребенок, что он воспитает его, как своего, даже вызвал поверенного после нашего разговора, что бы тот зафиксировал тот факт, что лорд Доурт официально признает этого неврождённого еще ребенка своим наследником.
  Он сказал мне, что всегда меня любил и будет любить, не смотря ни на что. Что я его успокоительное, я его талисман.
  И какие бы у нас не были отношения, что бы ни произошло между нами, нам пришлось объединиться. Пришлось снова стать одной семьей.
  И я вновь и вновь думаю о том, что предала любовь к Ноэ.
  В комнате воцарилось молчание. Грустная история любви рождала во мне отголоски того горя, что испытала сама. Мы обе потеряли часть себя.
  - Я благодарю Богов за то, что не осталась одна, правда. За ребенка молюсь. И за то, что муж не отвернулся от меня. Хотя имел на это полное право.
  - Вы сильная женщина. И у вас правда будет все хорошо.
  - У меня словно камень с души упал. Я никому еще не говорила о своих чувствах. У меня подруг то нет, я всегда уединенно жила, а в последнее время вообще редко вижу людей, - Аннабель не смело улыбнулась мне. Чувствовалось, что нервозность и усталость покинули ее. И огонек ее души загорелся с новой силой.
  - Вы сказали - муж запрещает вам общаться с людьми.
  - Он не то чтобы запрещает, просто обоснованно опасается за мое здоровье. Вам же должно быть известно - чем он зарабатывает нам на жизнь. В его деле всегда есть риск. И он боится, что если кому то будет известно о моем положении, обязательно начнутся агрессивные акции против нашей семьи. Со стороны конкурентов, завистников или еще кого-либо. Мои собеседники в основном его ближайшие соратники и помощники, но ведь они мужчины. А с ними не все можно обсудить.
  - Я могу вам задать вопрос, не самый хороший? - Аннабель кивнула.
  - Вы же понимаете, что смерть рафара необычна? Как вы думаете - что стало причиной?
  Понятливо улыбнувшись, леди ответила.
  - Вижу, к чему вы клоните. И не могу сердиться на это. Как я сказала Магнус очень страстный, импульсивный. Но вместе с этим, он расчётливый. И умный. Если бы я его не знала, и судила только по внешней оболочке и по очевидным поступкам, я бы сказала вам, что лорд Доурт первый из претендентов на убийцу. У него есть для этого все ресурсы и, чего скрывать, повод у него имелся. Но ведь я его знаю. Я вижу его душу.
  Он не убивал его, нет. Он не смог бы смотреть мне в глаза после такого, я бы все в них прочитала. Считайте меня мягкотелой, но это правда. Его глаза говорят мне, что для него сложившийся итог - удача, но не он приложил к этому руку.
  - А есть ли лично у вас подозреваемые?
  - Даже не знаю. Мы редко говорили о его работе, как и о моей семейной жизнь, это было как табу. Поэтому о профессиональной сфере его жизни ничего не могу сказать. С его друзьями я не встречалась, мы скрывали свои отношения. Но я знаю, что лучший друг у него был. Из Юрана. И, кажется, он служит где-то, кажется в стражах. И еще он вскользь уже упоминал о его сестре, не очень лестно. Она проявляла к нему интерес, а Кали это не устраивало.
  Родители его боготворили. Они гордились его успехами, всегда поддерживали во всех начинаниях. Из хобби - лошади. Но это была его отдушина, никаких серьезных достижений в этом у него не было. Вот и все, что мне известно
  
  
  
  Мы болтали еще какое-то время, после чего расстались довольные друг другом. Времени наш разговор украл порядочно, поэтому выйдя из храма, мы никого не увидели.
  Пришлось добираться до дома своим ходом, благо погода позволяла пройтись, а после и удача направила ко мне наемный экипаж. Доставили с комфортом.
  
  
  Глава 12.
  
  - Между прочим, я беспокоился. И в какой-то степени я несу за вас ответственность. А вы так запросто исчезаете. На кладбище.
  Итан и Семиш сидели в гостиной, попивая из высоких глиняных кружек густой, травяной отвар. На столе чудесным запахом благоухала свежая сдоба и печенье.
  - Раз вы не суетитесь в поисках меня, значит все у вас под контролем, - захватив кружочек печенья с тарелки, я прошла на кухню и налила себе стакан молока. Затем села рядом с мужчинами.
  - Итак, леди, я весь во внимании! Надеюсь, мои соглядатаи не зря ошивались так долго у забора кладбища в ожидании вас. И вы добыли ценную и важную информацию.
  Я пересказала наш с Аннабель разговор в подробностях, не утаивая ничего. Следователь внимательно слушал, грея руки о горячие стенки глиняного сосуда. Итан сидел тихо, не шевелясь, и о чем-то рассеянно размышлял. Его мысли прибывали далеко от дома на Ромашковой улице.
  Разговор неожиданно вышел долгим. После моего рассказа, Семиш попросил еще раз повторить наш с девушкой диалог, при этом он расспрашивал о мелочах вроде мимики, движения рук, взглядов, пауз в предложениях и прочее. Не привычная вести долгие, подробнейшие беседы, я порядком утомилась, чувствую усталость от еще не законченного дня.
  -Что мы имеем в итоге? Со слов милой Аннабель ни она, ни ее супруг не виноваты в преступлении. Это конечно стоит еще проверить, и у меня даже появилась маленькая мыслишка как это сделать.
  - Поделитесь?
  - Ни в коем случае! Я в подобном суеверен. Не скажу, иначе не исполниться. - И подмигнул мне.
  Вольность и наглость, фонтаном бьющие сегодня из неугомонного следователя, поражала. И будь я настоящей аристократкой, живущей по правилам высшего света, выгнала бы наглеца и навсегда закрыла перед ним двери своего дома. Но... Откровенно говоря - плевать. Капитан Семиш интуитивно чувствовался человеком порядочным и честным. Хотя мои ощущения ощетинивались иглами при встрече с ним, ничего плохого и гадкого в нем не было. А, следовательно, его совесть передо мной чиста.
  - Леди? Вы меня не слушайте, - мужчина встал с дивана, подошел к окну, высматривая что-то одному ему известное, поправил сбившуюся из держателя портьеру и, кивая собственным мыслям, сел обратно, на облюбованное место, - Вижу нервный у вас вышел день. Я сейчас уйду, но прежде.... Давайте обдумаем дальнейшие действия. Это быстро.
  Я проверю показания леди Доурт, подергаю за ниточки кое-кого. Думаю, сегодня вечером я уже получу ответы на свои вопросы. Но у нас есть нерешенная задача. Клади Родриго. Ее мы так и не обнаружили. На всякий случай я оставил человека следить за могилой убитого, но шанс, что девушка придет помянуть любимого - ничтожно мал. Но я буду молиться. Вдруг Боги сжалятся и ниспошлют на нас быстрое и безболезненное задержание.
  Вижу, вы скептически настроены на мои надежды. Что же, справедливо. Не буду уповать на это и запущу своих агентов прочесывать отели, гостиницы и пабы. Девушка она приметная, к тому же у нас есть копии фотокарточки, ее родные прислали несколько часов назад.
  - Город большой. Вы не сможете обыскать незаметно все значимые места.
  - У меня свои методы. Моя работа подразумевает контакт с обслуживающим персоналом и их руководством - о многих из них я знаю огромное количество пикантных историй. И как вы понимаете, люди готовы сделать многое, что бы эти интересности остались секретом для большого мира.
  - Не знаю, капитан... Почему то мне кажется, что мы далеки от настоящего убийцы. Не понимаю для чего вообще нужна эта смерть.
  - Мотив есть всегда. И причина. В этом деле все масштабно. Рафар молод, горяч, имеет занятную любовницу, муж которой имеет большое влияние.
  Есть помешанная на Ноэ девица, чьи чувства не приняли и отвергли.
  Так же молодой человек восходящая звезда политики, большой политики. В этой сфере крутятся деньги и власть. И за меньшее убивают. Очевидно, что, не смотря на проделанную работу в изучении жизни жертвы, мы могли не увидеть каких то важных деталей. Но сей факт ранит мое больное самолюбие. Не люблю признавать свои ошибки.
  - Я согласна - причины для устранения рафара Калифа были. Но не таким образом. Не дает мне покоя метод умерщвления.
  - Над этим я тоже думал. И... Разрабатывал ряд теорий. Очень нереалистичных и сумасшедших.
  Было видно, что обсуждение непроверенных данных смущало мужчину.
  Капитан пододвинул к себе свой пухлый портфель, который все это время сиротливо лежал у края софы, достал из недр сумки тоненькую, обшарпанную папку с веревочками. Затем положил ее перед собой на стол. Но не открыл.
  - Я не люблю сказки. И непроверенные домыслы. Конечно, в моей работе следует серьезно относиться ко всему, включая совсем уж к фантасмагорическим версиям. В этой папке мои размышления, касающиеся странной смерти рафара. Есть заметки, которые я записывал при разговоре с учеными людьми. С профессорами Стоунхолмской Академии, с врачами, со спецами в области магплетения. Изучил подшивку 'Столичных Известий' и 'Криминальных Хроник' за двадцать лет, искал подобные случаи, но все тщетно. Нашел только упоминание странного происшествия в районе Малой Ярморочной пятнадцатилетней давности. Вот.
  Открыв папку и порывшись в ворохе исписанных листков, Семиш протянул мне газетный, желтоватый листок. Половину листа занимал черно-белый снимок очень плохого качества, что было на нем изображено, угадывалось с трудом. Фотограф запечатлел на пленке скудно обставленную комнату, стражей в фирменных кителях и тело. Хотя то, что на снимке именно тело, можно было понять, только прочитав заголовок статьи. Он гласил - 'Жестокое убийство добропорядочного горожанина: кровавое месиво на месте преступления'.
  Далее шло краткое описание. Журналист поведал читателям о страшном преступлении в доме обувщика на Малой Ярморочной. Тело ранним утром обнаружила дочь умершего. Цитата, приведенная в статье от имени старшего стража К.Д. Смит, гласила: ' Безусловно умерший горожанином является мастер Николсон. Его опознала жена и пятилетняя дочь. Смерть наступила вследствие обширного разрыва мягких тканей грудного отдела и открытых переломов грудной клетки. Так же зафиксированы несовместимые с жизнью повреждения внутренних органов - сердца, легких, почек и желудка, кишечника. Пока причина смерти не ясна, основная версия следствия - неудавшееся ограбление. И хотя следов взлома не обнаружено, родственники мастера Николсона подтвердили факт исчезновения пятисот крон из рабочего кейса и инструментов. Расследование ведется'.
  - На снимке не видно, но туловище мастера Николсона превратилось в мясной фарш. Ни одно известное оружие не способно сделать подобных повреждений. Виновного, кстати, так и не нашли, я проверил через архивы департамента.
  - И? Есть какая-либо связь между этими случаями?
  - Нет, я досконально изучил материалы дела. Ни одного совпадения.
  - Ладно. Что-то еще?
  - Да. Городские легенды. - Капитан снова заглянул в сумку и достал тонкую книжку с яркой обложкой. - Истории о сумасшедшем мяснике и о мстительной служанке. По описанию причины смерти роднятся. Те же кровавые ошметки. К сожалению, на этом сходства заканчиваются.
   - Мда. Не густо. - Оскалившаяся голова монстра на обложке щерилась рядами острейших зубов, с которых капали рубинами капли крови. - Оставите почитать? Для общего развития, так сказать.
  - Читайте на здоровье. Только вернуть не забудьте, мне подпорченная репутация в виде просроченного библиотечного абонемента не нужна. Кстати свои заметки тоже вам оставлю - ознакомьтесь. Может у вас появятся умные мысли.
  - Хорошо, почитаю на сон грядущий.
  -Замечательно! - Возросший энтузиазм Семиша вызывал улыбку.
  - Тогда увидимся. Когда не знаю, но в ближайшее время точно. Так что не покидайте пределы города. - Чертята отплясывали в его глазах, а руки споро застегивали ремни сумки.
  - Смешно, Семиш, смешно. Наверно когда вы говорите это прожжённым проституткам или отъявленным головорезам - эффект потрясающий.
  - Еще какой! Никто пока не ослушался.
  Мгновение и мы стоим у входной двери.
  - Спасибо вам, кстати, леди Александра. Не смотря на свою браваду, без вашей помощи я бы еще долго добивался встречи с Доуртами.
  - Бросьте, это чистая случайность.
  - И все-таки спасибо.
  Наши уставшие улыбки стали зеркальным отражением друг друга.
  
  
  
  Сон закончился резко. И первые ощущения были панические, с надрывной ноткой страха и отчаяния. Сердце лихорадочно билось, выискивая причины столь гнетущего состояния.
  Спустя мгновение разум победил метания чувств. И сразу же взгляд коснулся витражных вставок в окнах, игры лунных теней на постели. Еще секунда и суматошных чувств, как и не бывало. Что же разбудило меня столь резко?
  Прислушалась к ночным звукам, доносящихся с легким ветром из приоткрытого окна. Стрекотали в саду крылатки, кузнечики чирикали в траве. Подошла к окну и распахнула створку.
  - Тетенька!
  Детский шепоток доносился из кроны дуба у дома.
  Перегнулась через подоконник и всмотрелась в густую листву. Призрачные глаза едва угадывались. Мальчишка пугливо смотрел на меня, улучшая себе обзор, убирая мешающие ему листья.
  - Тетенька! Там за забором ходит кто-то, и смотрит. - И указал пальчиком в сторону пешеходной улицы.
  Проследив взглядом направление я и правда заметила черную фигуру. Свет луны ярко освещал плавные очертания. И даже с такого расстояния и при таком освещение я с уверенностью бы сказала, что это была женщина.
  Незнакомка стояла у калитки. Она словно уговаривала себя на что-то. То подойдет вплотную к прутьям, то резко повернувшись, делала пару шагов назад, а потом снова подходила и начинала свои метания по кругу.
  Сказав спасибо своему призрачному подселенцу, я вернулась в комнату и потянулась к своему охранному контуру, ослабляя защиту. Следующий шаг - дать команду каменным стражам, что каждую ночь патрулировали территорию дома. Теперь они неотрывно следят за непрошенной гостьей.
  За секунды накинула легкий тренировочный костюм поверх ночной сорочки, на ноги черные чешки и в следующие мгновения я оказалась в гостиной, на собственном диване.
  Расслабленная, вальяжная поза. Видел бы меня кто-нибудь, подумалось вдруг. Итан или Семиш например. Первый бы непременно съязвил или отвесил саркастический комментарий. Второй же ... сказал бы, что мне невероятно идет черный цвет. И штаны за место юбок.
  Отбросив ненужные мысли, потянулась к своим каменным изваяниям. Стала их глазами.
  Моя ночная визитерша, как я и думала, переборола саму себя и решилась на проникновение. И грации в этом было мало. Встав на кирпичное основание забора, гостья подтянулась за верхнюю часть решетки и с огромным усилием подтянулась, забавно дрыгая ногами при этом. Потом, оказавшись на верху, она попыталась отодрать полы плаща от остроконечных шпилей, но все попытки оказались тщетны и, не справившись с равновесием и с собственной одеждой, женщина медленно повалилась вниз. От страшного и неприятного падения ее спас только чудом уцелевший плащ, по-прежнему держащийся за вершину забора.
  Побарахтавшись, женщина дернула за завязки и тут же оказалась на земле. Словно боясь оказаться увиденной и услышанной, она, пригнувшись, устремилась к крыльцу дома. Бодро взбежала по ступеням, а потом, замерев, прислонилась ухом к входной двери.
  Теперь мне не нужны были стражи, чтобы чувствовать и слышать происходящее.
  Вот в тишине сумрачной ночи с шорохом приоткрылась дверь. Узкая щель становилась все шире и шире, и, словно делая шаг в ров с крокодилами, хрупкая фигурка просочилась в прихожую.
  Она стояла прислушиваясь. И даже задержала дыхание. А я со своего места слышала лихорадочное биение сердца. И наблюдала за передвижениями, ведь мой костюм и отсутствие света скрывали меня от любопытных глаз не хуже, чем магплетения.
  Гостья переступила с ноги на ноги, оглянулась на закрытую дверь, потом посмотрела на лестницу. Сделала в ее сторону пару мелких шагов.
  - Не стоит. Все, что вы хотели бы узнать находиться в этой комнате. - Мой голос, словно острейший клинок, пронзил молчаливую ночь. А судорожный вдох стал точкой в мой пафосной фразе. - Не бойтесь... пока. Мы с вами просто поговорим. По душам, по девичьи.
  Добавить в голос нотки соблазнительного искушения. Слегка выпустить тьму - темные щупальца силы тенями стелятся по полу. В ее глазах я ночной страх, от которого спирает дыхание и потеют ладони.
  Движение вперед, и я чую ее эмоции. Храбрая девчонка. Надеялась, храбрилась даже, пока пробиралась сюда, но потеряв почву под ногами, уверенность, в раз поддалась всепоглощающему ужасу.
  Призракам этого дома тоже интересно. Маленький мальчуган коснулся ее ладони ледяной рукой. И она бы закричала, но мы же не хотим перебудить всех вокруг, включая моего помощника. Поэтому тьма окутывает свою жертву, парализует. И дает возможность собрать мысли в одну кучу.
  - Не бойтесь, вам не причинят здесь вреда, - мальчик застенчиво улыбается ей, а в ответ лишь огромные испуганные глаза.
  - Послушайте его, успокойтесь и присядьте. Мне неудобно смотреть на вас снизу вверх
  Почувствовав себя свободной от оков собственного страха, незнакомка нерешительно посмотрела вниз, но призрак уже исчез.
   Побледнев, девушка сжала кулачки, с опаской посмотрела на меня и бочком прошла к креслу напротив, все это время держа меня в поле зрения.
   Какое-то время мы разглядывали друг друга. Не знаю, кем я была в ее глазах, но передо мной сейчас сидела совершенно обычная девушка. Каштановые волосы до плеч забраны в куцый хвостик, серые глаза глубоко посажены, курносый нос и узкие губы. Не красавица и милой не назовешь. Мимо такой пройдешь и не обратишь внимание.
  Но отчаянная и храбрая. Если решилась забраться ночью в чужой дом.
  - Представьтесь для начала. Я не люблю непрошенных гостей. А вы, несомненно, такой являетесь.
  - Я видела вас в церкви. Вы... Вы шептались с этой патаскушкой - Аннабель.
  - Не стоит игнорировать меня, леди. Я попросила вас представиться.
  Храбрая, но глупая.
  Страх еще не до конца отпустил ее и чувство самосохранения наверняка тонким голосом шептало предостережения, но кто слушает его в минуты опасности?
  - А я не хочу отвечать, - гордо вскинула острый подбородок.
  - Тогда мне придётся вас убить. Я очень щепетильно отношусь к своему имуществу. И не люблю, когда в мой дом проникают без спроса. И, если вы полагаете, что у меня кишка тонка для подобного, леди Клади, то вы очень... очень ошибаетесь.
  Услышав свое имя, юная Клади Родриго мелко затряслась. Сцепив руки в замок, девушка вжалась в спинку дивана, наблюдая за завихрениями теней за моей спиной.
  - Что... Что это там?
  - Рада, что вы обратили свое внимание на сей факт. Видите ли леди Клади, если вы не перестанете разыгрывать из себя отважную героиню из книг Милдред Вачевски, я проникну в вашу голову. И увижу все, что мне требуется. Но не факт, что при этом вы будете в здравом уме. Не хочу описывать вам весь механизм работы своих возможностей, но будьте уверены - существование овощем вы не оцените. Поэтому посмотрите последний раз на Тьму первородную и начните свой подробный рассказ.
  - Сейчас на героиню книг похожи вы, леди Каро, - тьма предостерегающе зашевелилась, нависая над нами, - хорошо, хорошо! Я, когда нервничаю, не контролирую свой язык.
  - Заметно. Перейдем ближе к делу.
  - Да, конечно. К делу... Не знаю с чего начать. Следовало бы начать с истории своей любви, с первой встречи с Кали, но... я вижу - вам это не нужно.
  - Рада, что все не так страшно, как я подумала изначально о вас. Не скрою - мне абсолютно все равно. Ваша история для меня не интересна, но меня крайне заботят детали, которые бы пролили свет на убийство рафара Ноэ.
  Клади опустила голову. Подбородок почти касался груди, а плечи мелко дрожали от едва сдерживаемых рыданий. Когда она, наконец, подняла на меня взгляд, эмоции были практически под контролем. Лишь искусанные губы и подрагивающая щека говорили о глубине переживаемых чувств.
  - Я могу часами говорить о том, как встретила Ноэ еще девчонкой. Как любовалась им каждый раз, когда они с братом навещали родительский дом. Как он играл со мной, как помогал с уроками, как давал советы по общению с мальчишками. А я четко знала - он тот единственный, кто наполняет красками мою серую жизнь. Он был для меня всем, а я для него... Всего лишь сестрой его друга. Всего лишь знакомой.
  Так вот могу рассказывать о подобном без остановки, а про его ... смерть и двух слов связать не могу. Не получается.
  - И все-таки.
  Тяжелый выдох в ответ.
  - Кали уезжал. Сюда, в Стоунхолм. Брат рассказал. Он всегда видел, как мне тяжело, смотрел на мои терзания, молчаливые рыдания и молчал. Он хороший брат. Не читал нотаций, не уговаривал отказаться от своих чувств. Только рассказывал бывало познавательные истории из жизни якобы знакомых, прослушав которые я должна была проникнуться и начать жизнь по-другому.
  А когда рассказал про новое назначения Ноэ, я не сдержалась. На коленях ползала, умоляла, чтобы он свел нас, дал возможность объясниться. И он уступил. Пригласил Калифа.
  Что это был за разговор... Вы любили когда-нибудь?
  - Приходилось.
  - Тогда вы поймете меня, мою боль, мои страдания, когда на признания он лишь виновато посмотрел на меня да развел руками. - Голос Клади дрожал, то срывался на истеричный визг, то опускался до свистящего шёпота. - Физически больно было, он сказал, что любит другую. И что я для него всего лишь друг. ДРУГ!
  Теперь физически больно стало мне. Дыхательная медитация помогла ослабить влияние чужих эмоций на меня, и я перестала ощущать стальной, раскаленный прут, что был, словно, воткнут мне в сердце. И горький комок непролитых слез исчез, оставив желание прокричать пару матерных слов.
  - Я хотела убить себя. Думала - не вынесу позора, я ведь душу ему излила, открыла сердце, а он ... Брат застукал, когда я пыталась стащить его служебный кортик. Хотела воткнуть себе сюда, в шею, - она провела маленькой ладошкой с коротко обрезанными ногтями по тонкой шее, - взбучку он устроил такую. Что... выпорол меня гад, кричал, обзывался. Запер в комнате. И знаете, там я поняла, что изначально вела себя не верно. Моя любовь была тихой, незаметной. Я предавалась своим страданиям в одиночку, а мой возлюбленный даже не знал, не догадывался.
  Вот если бы я показала ему, кто я такая, показала свои чувства, он бы обязательно полюбил меня.
  - И вы сбежали, - констатировала я факт.
  - Да. Это было легко. Взяла немного вещей, отправилась на вокзал, купила самый дешевый билет на поезд. С любимым мы покидали родину и уезжали навстречу новой жизни.
  Я пришла к нему в купе в ночь перед приездом в столицу. И...он не был счастлив. Конечно, его реакция была поспокойней, чем у брата, но все же... Я так надеялась, что проведя со мной ночь, он одумается, прочувствует все то, что твориться в моей душе. Как же я ошибалась.
  Калиф сказал, что свое сердце уже отдал молодой северянке. Даже фотографию мне показал.
  А потом выставил за дверь.
  Ну а дальше я проследила за ним, как он сел в движитель и уехал. Я же поехала в гостиницу.
  - Как вы узнали о смерти рафара?
  - Я пришла на следующий день к посольству, а там оцепление, незаметный горожанам патруль. Меня не обмануть - все-таки брат в стражах, и мне доводилось бывать на местах преступления, поэтому эту кухню я знаю. А потом просто подслушала разговор выходящих из здания. И все поняла.
  Она замолчала. В этот день судьба столкнула меня с двумя скорбящими женщинами, влюбленными и обиженными. Не важно, что их истории были разными, трагический финал, к сожалению, у всех один. Смерть одного человека, возможно, надломила как минимум две молодые жизни.
  - Я не помню, как добрела до гостиного двора. Очнулась на кровати, в комнате. Пустая, во мне не было души. И боли не было, ничего. Полностью опустошённая. В себя пришла на кладбище. Сама не поняла, как ноги привели. А потом увидела вас. И Аннабель. И как вы выходили вместе, довольные друг другом. Я подумала - а вдруг вы тоже... Тоже имели честь и счастье знать его лучше, чем это довелось мне. И обида такая стала, горькая.
  Я выследила вас. Ну а потом... Я оказалась здесь.
  - И зачем?
  - Зачем? Я только смерилась с фактом, что у моего обожаемого Кали есть любовь всей его жизни, потом меня ошарашивает новостью, что смерть забрала мою любовь. А следом, вдогонку, бьет по голове мыслью, что Аннабель не единственная, что есть еще одна скорбящая женщина, красивая, характерная! Да я как вас увидела, думала там же наброшусь, повыдираю вам ваши космы. Потом остыла. И подумала, что стоит узнать о вас и не придумала ничего лучше, чем проникновение в ваш дом.
  - Мысль не очень удачная.
  Клади волком посмотрела на меня, вложив всю ненависть, что может испытывать ревнующая девушка.
  - Плевать. Зато я теперь точно знаю, что Кали не полюбил бы такую как вы. Вы холодная. И злая. Черствая. Ваша красота с гнильцой, теперь я это вижу. И ваши фокусы лишь доказывают, что кроме как силой и устрашением вы ничего и не от кого добиться не можете. Вы слабы духом, в отличие от меня. Мятежная дочь богатеньких родителей. Да, да, я узнала о вас, навела справки, благо в таком большом городе не сложно добыть информацию. Так вот. Вы леди - мегера и чудовище. И это меня успокаивает.
  Закончив, Клади демонстративно встала, топнула ногой и собралась было к выходу, но была остановлена.
  Голос, что она слышала - в ее голове.
  Она не слышит больше своих мыслей, только я.
  Только мои слова.
  Ее спина прямая, не от характера, не от воспитания, а от страха, шея потная, и выбившиеся из хвостика волоски прилипли к коже.
  'Бойся. Страшись теней. Мрака. Ночи. Меня. Твоя любовь подарила тебе храбрость, но не позволяй отнимать разум'
  Клади резко повернулась, и мы оказались с ней лицом к лицу.
  - Кто в-вы?
  - Чудовище. Разве не так ты меня назвала? А теперь слушай и запоминай, маленькая девочка Клади Родриго. Пока ты не сделала ничего предосудительного. Я прощаю тебе проникновение на мою территорию. И прощаю тебе твои грязные слова. И ложась спать сегодня, ты поймешь, что так легко отделаться удается не всем.
  Ты уйдешь сейчас, ты покинешь этот город, но только после того, как дашь свои свидетельские показания капитану следственного ведомства Гарольду Семиша.
  - Я не собираюсь этого...
  - Собираешься. Обдумай хорошенько. Что ты забыла в этом городе. Месть? Ты, конечно, можешь попытаться. Но предупреждаю - ты главная подозреваемая по этому делу. Сунешься копаться в этом деле и тебе не сдобровать. Придешь сама и облегчишь жизнь многим достойным людям.
  - Но...
  'Не говори ничего. Не сотрясай воздух, глупенькая'
  Тьма окутала нас в плотный кокон. Легкий запах моих духов и ее страха перемешался с холодными прикосновениями силы. Я прикоснулась к ее щеке. И мое движение повторили щупальца пульсирующей черной массы вокруг нас.
  И это стало последней каплей.
  Не разбирая дороги Клади Родриго выбежала из дома. Гравий под ее ногами разлетался мелким крошевом. Калитка же сама открылась ей на встречу, а напоследок громко захлопнулась, наверняка разбудив ближайших соседей.
  Зевнув, я уже собиралась подняться к себе в комнату, как в комнате послышались хлопки.
  - Всегда поражала твоя привычка оставлять последнее слово за собой. И зачем нужно было так ее запугивать? Она теперь будет думать, что в городе неживым очень вольготно живется, и они принимают облик хорошеньких девушек.
  Итан сидел за столом и попивал, судя по цвету, молоко из высокого стакана.
  - Она самонадеянная, влюбленная дурочка. Такие не понимают добрых слов и просьб. Но ей повезло, она пока не потеряна для общества, зачатки здравомыслия еще есть в ее голове. Я всего лишь подтолкнула ее к правильному выбору.
  Молча допив, Итан отнес посуду в раковину, сполоснул и поставил стакан в сушку, и уже уходя в свою комнату на прощанье спросил:
  - А ты действительно могла бы ее убить?
  - Ты же не думаешь, что я святая? Или что я правильная леди из высшего общества? Я Жрица, Итан. У меня руки по локоть в крови, и десятки загубленных душ на счету. Тебе прекрасно известно обо всех моих недостатках. Так что не задавай больше подобных вопросов.
  - А она права. Ты говоришь, как героиня из приключенческого романа. - Итан ушел в свою комнату, тихонько закрыв за собой дверь.
  Замечательно. Кажется, мой помощник только что осудил меня за угрозы.
  
  
  
  - Поберегииись!
  Очередной хлам полетел в мусорный мешок. Разбор старой теплицы шел полным ходом. Рик и Марк сортировали мусор, ржавые инструменты и ветошь, а я собирала битые стекла, которые некогда были целыми оконными вставками в стенах и потолке теплицы.
  - Рики, лови еще! - очередная деревяшка, по всей видимости, часть от сгнившего рабочего стола, полетела в мешок. Марк весело хохотнул, выражая тем самым радость от очередного меткого попадания.
  - Леди, а, правда, что неживые могут претворяться нами, людьми?
  Мы трудились все утро. Время шло к полудню, но работы не было конца. Привезли детали от конструкции беседки, и рабочие принялись все собирать. Когда был готов низ с перилами, мы с мальчиками занялись обработкой древесины и покраской. А потом, чтобы не мешать строителям продолжать сооружать крышу будущего эпицентра умиротворенности и гармонии, мы направили свои силы в уборку полуразрушенной теплицы.
  Братья-сорванцы поражали количеством энергии. Они умудрялись переворачивать уборку и нудную работу в увлекательную игру. То на скорость прокрашивали пол, то набирали очки, бросая снаряды в пакет. И их разговоры ни на минуту не замолкали. Мальчишек интересовало все на свете. И это бы утомляло, но беседы затрагивали такие интересные темы, что я невольно втягивалась в спор и с упоением сыпала аргументами в том или ином вопросе.
  - Нет, Марк, это не правда. Неживые не могут принимать наш облик, это совершенно другие существа, которые не способны делать ничего подобного, да и нет у них такого механизма перевоплощения.
  - Но есть же вероятность, что где-то существует такой вид нежити, которая маскируется под нас?
  - Нет, не существует. Есть огромное количество видов неживых, но общеизвестно, что механизм маскировки у них ограничен. Даже магплетения не подвластны им. Они не умеют ими управлять и влиять на них. А, значит, и не имеют способов менять внешность.
  - Но, подождите, - Рик оживленно подбежал ко мне и как веник стал сметать стекольные осколки до которых я еще не дотянулась, - а как же всякие магические штуки, которые монстры проделывают, охотясь на людей? Моя подруга Люси рассказывала, что ей рассказал ее папа, которому рассказал его сослуживец, которому рассказал двоюродный брат, который видел, как синий болотень захомутал в свои сети одного охотника на диковинки, притворившись заблудившейся девушкой.
  - Распространенная ошибка обывателей. Твой синий болотень например не превращался в девушку, чтобы слопать зазевавшегося охотника. Неживой способен испускать особые психоволны. Они влияют на восприятие мира. Кто-то видит прелестницу, беззаботно гуляющую в лесу, или немощную старушку, нуждающуюся в помощи. Это что-то вроде гипноза. Но ничего общего с магическим воздействием нет.
  Или взять для примера цветочника. Этот вид неживых имеет огромные размеры, мощные челюсти, многочисленные щупальца, а жертву заманивает очень милым способом - маскируется под цветочную или ягодную поляну. Так вгрызается в землю, что его и не видно, а щупальца имеют на концах отростки в виде соцветий или плодов. И любая селянка, которая решила ягодки собрать для маменькиного пирога, попадется в ловушку.
  - Ого! А расскажите еще про кого-нибудь. - Рик и Марк закрутились с удвоенной силой. Они логично считали, что чем быстрее сделают дело, тем дольше можно будет спокойно послушать (и засыпать рассказчика вопросами).
  - Есть Вонючки или как они значатся в реестре неживых - руэрки, в честь открывшего этот вид ученого Виктора Руэрка. Нечисть приспособилась к жизни - воспроизводит запахи для конкретных жертв. Для животных - запах мяса или самки. Для людей - костра, готовой еды. На вид милейшее существо: похожий на медвежонка зверь, пушистый, невысокий, с добрыми, слезящимися глазами. Но как только добыча подошла на расстояние вытянутой руки - руэрк бросается на жертву, а из его пасти выползает отросток с присоской на конце. И все, за считанные минуты из жертвы выпиваются все жидкости.
  - Ух тыыы. И получается мумия?
  - Что-то вроде этого. Зрелище малоприятное, и отдалённо напоминает результат захоронения предков Южных Земель.
  - Ну а есть такие, которые похожи на человека? Ну, руки там человеческие, ноги, голова?
  - Есть, - сигнальные плетения проинформировали меня о госте. Курьер следственного департамента Майло Корнеги открыл калитку, потревожив охранку. - В лесах горных склонов, на Севере, там, где человек - редкий гость, гуляют слухи об ужаснейшем из нежити. Имя ему Кровель.
  Кровель высок ростом, у него нет глаз и носа. Только огромный рот, что щелью расположился в нижней части головы. Его руки и ноги тонки как тростиночки, а пальцы прозрачны и хрупки.
   Он прячется в самом темном, сыром и недоступном месте. Пещеры, овраги и ямы лучше обходить десятой дорогой. Он влачит свое существование на дне, изредка греясь в лунном свете.
  Кровель хитер. Он не лезет на рожон, жадность не про него. Максимум одна-две жертвы за полгода и всегда в разных местах. Но как он выслеживает свою добычу... Неживой по тепловому излучению находит жертву, а потом внушает ей страх. Бесконечная череда видений, жрущие душу, пускающие нетленные ростки самого кошмарного и уродливого.
  Именно эмоциями, что в процессе чувствует жертва и питается неживой. И он днями доит, истязает и душевно калечит.
  Мальчишки как завороженные слушали мой пугающий рассказ. Словно малыши, они сидели у моих ног, смотря на меня снизу вверх, в то время как я, сидя на низенькой скамеечке, хорошо поставленным голосом делилась с ними своими знаниями. В тени деревьев, под скрип остова теплицы, мы втроем окунулись во мрак старого леса, прочувствовали дыхание затхлости и свист мертвого дыхания чудовищного обитателя.
  - Здооорово. А еще расскажите?
  - Конечно Марк, но позже, у меня посетитель.
  Я обернулась к ожидающему меня курьеру и жестом позвала к себе. Мужчина наверняка слышал наш разговор и видно было, что и его впечатлил рассказ. Чувствовалось смятение от услышанного, преждевременный страх, который всегда появляется, стоит подумать только о малейшей возможности случиться такому. И его взгляд блуждал по моему лицу, выискивая подтверждение - говорю ли я правду такой, какая она есть или порядком приукрашиваю реальность.
  - Добрый день, леди. Вам послание из департамента, - Корнеги выудил из своей сумки конверт и протянул мне.
  - Добрый. Спасибо.
  Конверт был практически невесом. Внутри же был один единственный клочок бумаги, на котором ровный, аккуратным почерком было написано: 'Не смогу к вам приехать, много дел. Лучше Вы ко мне. Жду Вас немедля. Пропуск на пункте досмотра. Путь до кабинета подскажут там же. Г.С'.
  
  Глава 13.
  
  Следственный департамент расположился в здании мрачном и сером. Архитектурное сооружение в пять этажей возвышалось над улицей, смотря на прохожих узкими проемами окон.
  У низкого крыльца в три ступеньки толпился десяток людей в форменных кителях, кто-то нервно курил, некоторые, собравшись в кучки, тихонько что-то обсуждали. Обойдя одну такую шепчущуюся группу, я дернула на себя створ высокой двери и окунулась в гнетущую прохладу.
  Эхо от моих шагов гулко гремело под сводом просторного холла. Впереди громадой возвышалась лестница, двумя направлениями ведущая в недра департамента. Серый, мраморный пол отражал свет точечных светильников в потолке, а стены на взгляд казались шершавыми и неуютными, словно наждачная бумага.
  Передо мной же возвышалась конструкция, как я думаю пропускной пункт. За высокой, массивной стойкой расположился дежурный. Он взирал на вновь вошедшего с большой высоты. Его рабочее место вибрировало от многочисленных слоев магзащиты, от чего создавалось впечатление, будто человек сидел в огромном мыльном пузыре. По бокам же расположились тяжелые, крутящиеся турникеты. Один на вход, другой на выход.
  Я подошла к дежурному, но мое появление осталось незамеченным. Пожилой, седовласый мужчина, хозяин пропуска и турникета, что-то усердно писал и не обращал на меня внимания. Я же могла разглядеть только его блестящую макушку.
  - Кхм, - серые, блеклые глаза посмотрели на меня, - доброе утро, уважаемый. Мне должны были оставить пропуск на имя Александры Каро. От капитана Гарольда Семиша.
  Чем дольше я говорила, тем более раздражительней был взгляд у старика.
   - От Семиша, говорите? Ну-ну, - и потеряв ко мне интерес, возобновил свое, несомненно, важное дело.
  Я же от такой наглости потеряла дар речи. Не то, чтобы меня никогда не игнорировали или не хамили мне, но такой поворот событий стал для меня неожиданным.
  - Я прошу прощение. Наверняка я отрываю вас от очень важного дела, но мне необходимо пройти. Меня ждут. - Женское обаяние и кокетство с вероятностью в девяносто процентов способствуют поднятию настроения и хорошему исходу дела.
  В ответ же мне был горестный вздох, и возведение глаз к потолку.
  - Девушка, идите домой.
  Что же...
  - Но дяденька... мне очень нужно, - голос дрожит от едва сдерживаемых слез.
  Актриса из меня аховая, но, как и для любой девушки - выдавить слезу не проблема.
  - Сообщите капитану следователю обо мне! Если мне не удастся с ним увидеться, возможно, произойдет непоправимая ошибка! У меня важные, очень важные сведения.
  Голос надрывно трещит от вставшего в горле комка слез. Я встала на носочки и оперлась руками о стойку дежурного. Сейчас он сердито смотрел на мои грустные, просящие о сострадании, глаза.
  Несколько секунд напряжённого молчания наполнили воздух между нами тяжелыми искрами.
  - Сейчас все в актовом зале, совещание. Пройдите на второй этаж, аудитория 204. И ждите его там, - дежурный неодобрительно покачал головой, будто бы сам удивлялся своей сговорчивости. Потом взял объемный журнал из подставки, открыл на середине и черкнув пару строк, предварительно спросив мое имя, выписал мне пропуск на прямоугольнике картона, - вот, пропуск вернете на выходе. И не забудьте проставить время прихода-ухода.
  Пройдя через крутящийся турникет, я поднялась по лестнице. На стене висели стрелки с указанием нумерации кабинетов. Найдя нужный, повернула на лево. Через пять минут вожделенная дверь с табличкой 204 была передо мной. В гулкой тишине коридора я слышала, как некто ругался на повышенных тонах. Мужской голос сетовал на растянутые сроки, отсутствие толковых подозреваемых, четкой линии хода расследования и на давление свыше.
  Оппонент что-то отвечал, но не так громко, и четко разобрать слов я не смогла. Через пару минут аудитория за дверью наполнилась гулом голосов, шагов и отодвигаемых стульев. И вот дверь отворилась и наружу выбралась внушительная толпа служащих. Все в кителях и мундирах. Впереди же шел лорд Астар Унбенгаар, глава департамента внешней политики. Его сутулость еще больше усугубилась, губы упрямо поджаты, вообще весь вид выражал крайнюю сердитость и угрюмость. Увидев меня, он едва уловимо кивнул в знак приветствия, но не остановился и продолжил свой путь дальше в недра здания.
  Последними вышли капитан Семиш и полковник Ваархайм. Мое присутствие они тоже заметили сразу. Полковник, что-то шепнул своему подчинённому, дождался утвердительного кивка и только после этого направился ко мне.
  - Рад, Рад встречи с вами, леди. Отрада видеть столь милое создание в нашей обители серости.
  Полковник учтиво склонился над моей рукой, улыбнулся глазами, а потом наскоро попрощался.
  С Семишем мы остались наедине. Вид у него, стоит отметить, был задумчивый. И снова, как и прежде, волнение сил от его присутствия. Только на сей раз эхо от этих колебаний было более четким и почти болезненным. Как зубная боль.
  - Учтите, попасть сюда было не так просто. У вас на входе цербер, а не дежурный. Так что легко избавить от меня у вас не получиться.
  Улыбнувшись, капитан расправил плечи и тяжело вздохнул. Надавив на глаза, прогоняя остатки усталости и сна, он жестом попросил следовать за ним.
  Все так же молча мы шли по коридорам, череда дверей сменялись одна на другую. Спустя пару лестничных пролетов и извилистых поворотом мы оказались в тупике, заканчивающимся обшарпанной дверью с табличкой 001.
  - Странный номер, - пробормотала я. Идти в тишине и чувствовать исходящую тоску от шагающего рядом человека было ... муторно было. Словно что-то произошло, плохое, но делиться с тобой никто не собирается.
  - Это условный номер. Коллеги шутят - привинтили к двери старую табличку от коморки уборщика. - Семиш достал из кармана ключ, крутанул им пару раз в замочной скважине и пропустил меня внутрь.
  Кабинет был маленьким, но очень живым что-ли. Через огромное окно солнечный свет обволакивал каждый уголок пространства. Стены в серую и белую полоску украшали многочисленные карты районов столицы, пригорода и ближайших населенных пунктов. Один единственный стол и пару шкафов были в идеальном порядке. Ни одной лишней бумажки, пыли или чернильного пятна.
  Все разложено по четким стопкам. Книги и папки ровно, корешок к корешку стоит на полках. Два стула ровно приставлены к прямоугольному островку рабочего стола. Кресло капитана же было сейчас повернутым к окну и представлялось, что еще несколько мгновений назад хозяин кабинета сидел в нем и наблюдал за еще немногочисленными утренними прохожими.
  - Присаживайтесь. Кофе не предлагаю - мы ненадолго здесь.
  Капитан отодвинул стул для меня, дождался, когда я займу свое место, затем подошел к сейфу, незаметно стоящему в углу и прикрытому красивой, ажурной салфеткой. Извлек картонную папку и подал ее мне.
  Содержимое было скудное. Лишь несколько исписанных мелким почерком листов.
  - Это показания Клади Родриго. Нашли ее несколько часов назад на постоялом дворе на окраине. Уже собирала вещи и с купленными билетами держала путь на вокзал.
  - Значит, не пришла добровольно.
  - Что? - Недоуменно спросил Семиш.
  Я же вчитывалась в строки. Клади ни словом не обмолвилась о своем ночном визите ко мне. Еще бы - упомяни она об этом инциденте и наказания ей не избежать. В основном она рассказывала о том, о чем поведала и мне. Лишь добавилось несколько деталей.
  Изучив все до конца, я рассказала о ночном происшествии. Капитан был не слишком удивлен, лишь попросил сообщать о подобном незамедлительно, будь это самой глубокой ночью.
  - Ее показания, плюс свидетели, видевшие ее в ночь убийства в гостинице да экспертиза специалиста о том, что она никоем образом не может влиять на магплетения исключают ее из списка подозреваемых.
  - Я тоже так решила. Слишком импульсивная, с надрывом любящая. Максимум надавала бы пощечин. Ему. Вот за жизнь Аннабель я бы опасалась.
  - Не стоит. После допроса мы поместили леди Родриго в одиночку. Пусть отсидится до конца расследования. А потом с сопровождением на вокзал.
  Забрав папку и положив ее обратно в сейф, Семиш сел напротив меня.
  - Кстати, семейство Доурт тоже можно исключить.
  - Оперативно работаете, капитан.
  - Спасибо. Все оказалось довольно просто. Знаете кто в таких больших корпорациях, как у магната Доурта, знает все обо всех?
  - Служба охраны надо полагать?
  Скупо улыбнувшись, капитан ответил.
  - Ошибаетесь. Все про всех знают в бухгалтерии. Вы даже себе не представляете, насколько они осведомлены о жизни руководства. И что самое удобное - разговорить их плевое дело.
  - Как-то сомнительно, что в таком серьезном деле как продажа оружия, бухгалтера свободно говорят о подобном.
  - Зря сомневаетесь. Просто нужен определенный подход. Если вкратце, то одна милая женщина, назовем ее Ниннель, сообщила мне ряд сплетен. И не верить им у меня нет оснований. Первое, что мне сообщили - лорд Доурт действительно подготовил все документы так, что становиться понятно - в скором времени планируется появлении наследника. В самые кратчайшие сроки. Все правовые аспекты соблюдены.
  Ниннель так же поведала мне о немногочисленных передвижениях своей леди. Аннабель покидала дом в единичных случаях, пару раз с Ниннель. В остальное время ее собеседники заместители Лорда Магнуса. Дом неприступная крепость - проскользнуть постороннему и пообщаться или передать послание кому-либо невозможно. Сам же оружейный магнат, по мнению бухгалтерши не способен на такую глупость. В случае чего он и его семья - главные подозреваемые, а это пятно на чести фамилии и репутации компании.
  - И вы поверили?
  - Нет. Но потом я поговорил с многоуважаемым лордом Унбенгаар. Оказалось, что он лично беседовал с Магнумом. И тот, как говориться, излил ему душу. И в этом случае у меня нет основания не верить. Как бы я не относился к начальнику внешполитэсса, он свое дело знает - обманывать его чревато.
  - Сегодняшнее собрание посвящено этому делу, так? Отчитывал вас?
  Невесело усмехнувшись, капитан налил себе в граненый стакан воды, выпил. И задумавшись, смотрел на сверкающие грани хрусталя.
  - Ругал. Но меня часто ругают, так что не берите в голову. Пойдемте, у меня есть мысли и теории, требующие подтверждения.
  Выйдя из кабинета 001, мы гулко прошагали по коридорам. Очутившись в холле, мы прошли через турникет, я отдала пропуск (при этом на меня посмотрели неодобрительно) и мы покинули серую, холодную обитель порядка и закона и окунулись в солнечный день.
  - И все-таки не могу молчать. Что с вами? Вам сказали что-то неприятное на совещании?
  Капитан размашисто шагал, засунув руки в карман и смотрел четко перед собой. Но после моего вопроса, как то сразу сник и движение замедлил.
  - Неприятного сказали массу, но... это все пустое. Не важное. Ночь выдалась тяжелой, леди Александра.
  - Расскажите? - от своей навязчивости стало неловко, я ведь не так хорошо его знаю, чтобы задавать личные вопросы и лезть в душу. - Хотя простите меня. Я сегодня чересчур бестактна.
  Гарольд остановился и словно впервые меня увидел, такой удивленным и ясным был его взгляд.
  - Не извиняетесь. Это я виноват. Личная жизнь не должна влиять на работу.
  Мы снова продолжили путь. Погожий день располагал к неспешным прогулкам. И к откровенным разговорам. Ясное голубое небо, легкий, прохладный ветерок и касания солнечных лучей о кожу стирало границы и чувство осторожности. В таком состоянии неги не замечаешь плохих вещей, не видишь лжи и обмана.
  - У меня, как и у вас, леди Александра, есть старший брат. Только он... проблемный. И бывают дни, когда мне приходится выручать его, отгораживать от неприятностей, проблем. От него самого.
  - Поэтому вы сегодня сам не свой?
  - Да. Всю ночь провел рядом с ним. Он... много пережил. И это оставило на нем тяжелый отпечаток. Бывает - он пропадает месяцами, скитается, ввязывается в различные авантюры. Когда же он дома, его охватывает депрессия. А по ночам его беспокоят кошмары. И в такие минуты я нахожусь рядом.
  - Соболезную. Но это здорово, что в жизни вашего брата есть вы.
  - Да уж, - сейчас при ярком естественном освящении стали заметны синяки под глазами и усталая серость кожи лица. - Боюсь, Гар бы с вами не согласился. Он считает себя конченым человеком. И мое вмешательство в свою жизнь не понимает. Не подумайте ничего плохого. Он не пьет, почти не имеет проблем с законом. Но брат жить не может без адреналина, без острых ощущений. Без какой-нибудь древней загадки или еще чего-нибудь подобного. Остаться без дела для него страшнее всего, потому что в тишине его начинают одолевать страшные мысли и воспоминания.
  - Никогда бы не подумала, что ваш брат авантюрист, - улыбка сама появилась на моем лице.
  - Он не авантюрист...Гар - искатель приключений. Хотя кого я обманываю, вы правы. Иногда мне кажется, что это я старший в семье. Разумный, адекватный взрослый, с логическим мышлением и здравомыслящими доводами. Гар же у нас - угрюмый, самоуверенный, сварливый и несговорчивый тип, с множеством комплексов и условностей, перебороть которые он не считает нужным. Почему вы улыбаетесь?
  - Во-первых, вы бы слышали с какой любовью вы описываете своего непутевого брата, а во-вторых точно так же меня когда то описывал Михо. Но, скажу вам по секрету, он был не прав. Он видел то, что хотел. А я же была совершенно другим человеком.
  - Хм, хотелось бы верить, но... Я познакомлю вас когда-нибудь. И потом вы поделитесь своими впечатлениями.
  Совершенно незаметно мы оказались у ворот Белоу-холла. С моего последнего визита особняк не изменился. Только исчез защитный купол над посольским особняком, да народу вокруг поубавилось. На заборе висело объявление, в котором говорилось о временном прекращении работы посольства. На воротах и калитке висели внушительные замки, но Семиша это не остановило. Он, не останавливаясь, прошел вдоль забора, повернул в тенистый переулок и вот мы уже проходим через заднюю калитку. Когда мы почти дошли до черновой двери, она отворилась и нам на встречу выбежала встревоженная, миниатюрная девушка в форме служанки. Черные гладкие волосы ее были забраны в пучок под чепец, а серый цвет платья делал кожу мертвецки бледной.
  - Посольство закрыто, господа! Объявление висит на воротах, - она возмущенно махала руками в сторону главного входа.
  - Милая девушка, я капитан следственного управления - Гарольд Семиш. Эта юная леди моя напарница Александра Каро. Мы пришли по известному делу и хотели бы поговорить со всеми, кто есть в доме.
  - О. Да, конечно. Но со мной уже беседовали. Такой внушительный, усатый господин. И я все подписывала. А кроме меня в доме и нет никого сейчас.
  - Но вы не говорили с нами. Будьте так любезны, уделите нам немного своего драгоценного времени.
  От усталого и угрюмого Семиша не осталось и следа. Разговаривая с девушкой, молодой мужчина преобразился. Уверенность сквозила в каждом его слове и движении. Обаяние источалось немыслимыми количествами.
  Служанка засмущалась от такого светского разговора. Щеки зарделись, а тонкие пальчики теребили край фартука.
  - Конечно капитан. Давайте пройдем в мою комнату.
  Маленькая комнатушка, как и полагается, обладала характером. И поведала о своих обитателях многое. Переступив порог небольшого помещения, мы со следователей сразу же уткнулись в одну из трех кроватей. Все они были застелены пестрыми лоскутными покрывалами, явно не имевшие ничего общего с чопорным убранством особняка. У каждого узкого ложа стояло по тумбочке, а в дальнем углу, закрывая часть окна, возвышался огромный комод.
  - У нас здесь тесновато, - чуть смущенно пробормотала служанка, - моя кровать у окна, присаживайтесь.
  На ее тумбе стояла маленькая вазочка с живыми бутонами роз на коротких стеблях. И простая деревянная рамка с фотокарточкой, на которой были изображены две славные девчушки с растрепанными волосами и беззубыми улыбками.
  Увидев мое внимание к снимку, девушка села на противоположную кровать и с улыбкой взяла рамку.
  - Это мы с Мири. По жизни с ней вместе идем, неразлучно. И беды и радости разделяем, - вдруг она встрепенулась, - я же не представилась, растяпа. Богов ради, простите мне мои манеры. Ана Смирт.
  - Ана, рад знакомству. Я задам вам ряд вопросов, постарайтесь ответить честно. Важна любая деталь, любая мелочь, поэтому не скупитесь на подробности, хорошо? - дождавшись утвердительного кивка, следователь продолжил, - сосредоточитесь и постарайтесь вспомнить весь день и ночь, предшествующие убийству.
  - Даже не знаю с чего начать. Так, мы с девочками, с Мири и Обри, встали в шесть утра. Всегда в пять встаем, но накануне вечером до блеска натирали столовое серебро, работы в честь приезда нового посла было выше крыши, загруженность была - громадная и управляющий позволил нам отоспаться. Мы умылись и разошлись по своим обязанностям. Я открывать ставни и портьеры, Обри чистить камины и свечные огарки убирать, а Мири убежала на рынок, ей Мойра, наша повариха, велела с вечера еще снеди накупить для приема. Потом я ушла помогать мастеру Чамберсу, управляющему. Все утро просидела в нижней кладовой. В полдень свет божий увидела и пообедала. Потом помогла Мири кровать в посольских апартаментах застелить, подушечки поправили, цветы, полотенца. Потом мы спустились на кухню. Там дотемна пробыли, а потом прибыл рафар Ноэ, мы с девочками его встретили, показали комнаты и все. Легли спать.
  Рассказ Аны сопровождался волнением и каким-то эхом ужаса и отвращения. Страх в ее душе рос с каждым сказанным словом.
  - Хорошо, Ана. Кто обнаружил останки?
  Лицо Семиша не выражало ничего, кроме участия и заинтересованности. Он что-то помечал в своем блокноте маленьким карандашом, кивал в такт своим мыслям и словам девушки Смирт.
  - Мири. В особняке давали прием в честь назначения рафара в этот день. И требовалось многое подготовить. Она принесла ему завтрак и нашла...это. Я когда узнала - так плакала. Со мной такое впервой было. Мастер Чамберс назвал это истеричным припадком.
  - Что-то подозрительное было? Ночью или утром?
  Ана беспомощно смотрела на следователя и было трудно различить причины ее страха.
  - Даже не знаю, господин следователь. Мне вам, правда, нечего сказать. Я спала, мы все спали. И ничегошеньки не слышали и не видели. Мне так жаль, что ничем не могу вам помочь.
  - О. Не стоит так переживать, - Ана прижала фоторамку, которую так и не выпустила из рук и губы ее предательски дрожали, - я как следователь обещаю вам, что мы найдем преступника. Ваши же показания и так многое мне сказали. Вы очень нам помогли.
  - Правда?
  - Конечно. Не переживайте, милая девушка. Я могу поговорить с вашими подругами?
  Ана отрицательно покачала головой и, спохватившись, поставила рамку на тумбу.
  - Нет, сейчас здесь только я. Должен подойти мастер Чамберс, он выезжал по личным делам, наверно уже здесь, в доме. Остальную прислугу распустили по домам. Обри уехала к тетушке, она живет на окраине, и Мири уехала матушку навестить. Мойра, повариха, приходит рано утром, готовит для нас с мастером Чамберсом, а потом уезжает в другой дом, замещает другого работника. Остальные здесь и не жили. Садовник приходящий. Мальчишка - лакей родственник управляющего, внучатый племянник, кажется, жил с родителями. Нас не много, дом не большой, поэтому и прислуги не так много.
  - Очень жаль. Напишите мне, пожалуйста, адреса тех, кто сейчас отсутствует в доме.
  Девушка взяла протянутый для нее блокнот, неловко взяла карандаш и написала несколько строчек. Затем неуверенно передала блокнот капитану.
  - Спасибо, юная леди. А сейчас проводите меня к управляющему. Я хотел бы перекинуться с ним парой слов, если он пришел, конечно.
  Управляющий был на месте. Мужчина был таким же чопорным, как и сам особняк. Идеально сидевший на нем сюртук подчеркивал статный разворот плеч и прямую спину. Гладко зачесанные волосы с проседью лежали волосок к волоску. Вообще создавалась впечатление, что все управляющие неуловимо похожи друг на друга.
  Увидев капитана, мастер Чамберс протянул ему руку, уверенно пожал ее и предложил нам присесть.
  - Как продвигается расследование, капитан? - нам налили зеленого чая в маленькие, тонко-фарфоровые пиалки.
  - Движемся уверенными темпами. Мастер Чамберс, мы с вами уже говорили в день происшествия. Появились ли какие-нибудь новые мысли? Или может быть вспомнили что-нибудь?
  - Что вы, молодой человек, все что знал, рассказал сразу. Добавить тут нечего.
  - Хорошо, тогда давайте поговорим вот о чем. В отчете специалисты указали на тот факт, что смерть рафара произошла не в его комнате. Есть предположение, что убийство произошло кухне. Что вы скажете на это?
  Мастер отрицательно покачал головой.
  - Ваши ребята проверили каждый сантиметр особняка. Если они ничего не нашли, то мне нечего добавить.
  - Хорошо, - капитан задумчиво постучал карандашом по открытому блокноту. Вертикальная складочка на лбу выдавала активную работу мысли, - Давайте обсудим вот что. Расскажите еще раз о том, что произошло в день и ночь убийства.
  - Хм, мы это уже обсуждали. Но если вы настаиваете - извольте.
  Мое утро в тот день началось в 4:30. Двадцать минут ушло на утренние процедуры. Потом спустился вниз, встретил молочника, нам привозят первоклассное молоко из бакалейной лавки Мироновых. Через десять минут привезли почту и газеты. До семи часов я проверял корреспонденцию, счета.
  С семи до восьми я занимался обходом территории, общался с нашим садовником, выбирал цветы для приема. Решив проблемы с оформлением - я спустился в подвал и с помощью Аны проверял наличие продуктов в кладовой. После двенадцати я поднялся в свой кабинет и два часа составлял смету для приема и обсуждал меню с нашим поваром.
  - Два часа на обсуждение меню?
  - Капитан Семиш. Я отлично делаю свою работу. Каждая деталь важна. А этот прием, несомненно, заслуживал особого внимания. Поэтому два часа - совершенно небольшой срок.
  - Извините. Не хотел вас обидеть. Давайте продолжим.
  Но, кажется, мы попали в немилость. От управляющего веяло раздражением и досадой.
  От смерти, произошедшей в этом доме, или от того, что все усилия по организации званого приема - не известно. Но не удивлюсь, если от второго.
  - А все, капитан, дальше я провел свое время, раздавая поручения слугам и отправляя ответы на письма тех гостей, что отказались присутствовать на приеме по каким-либо причинам. Затем спустился в столовую, и отсортировал посуду - лакей накануне разбил тарелку из большого сервиза, так что пришлось переделывать концепцию сервировки.
   В шесть я отправился в паб 'Два Гуся', встретился там со старым приятелем, отставным полковником Роджером Кравицки. С ним мы пробыли вместе до девяти вечера. В особняк пришел пешком, заполнил книгу расходов, а потом мы со всем персоналом встречали нашего долгожданного гостя. Все.
  - Правильно ли я понимаю - вы встречались с другом накануне важного события?
  - На что вы намекаете, уважаемый? - Мастер покраснел лицом.
  - Согласитесь - это странно. Весь персонал посольства при деле, все завалены делами по горло, а вы проводите вечер за кружечкой эля в компании приятеля?
  - Это неслыханно! Я уважаемый человек!
  Мастер Чамберс вскочил с кресла, и возмущенно зашагал по комнате.
  - Я имею право на отдых. Почти неделю я не жалея сил вкалывал, устраивал нужные встречи, рассылал приглашения, приводил особняк в порядок. Решал непредвиденные проблемы. Это, чтоб вы знали - не так легко, как некоторым может показаться.
  - Не кипятитесь, - примирительно улыбнулся следователь, - как и у вас, у меня свои обязанности. Работа такая, - и развел руками, мол, ничего личного.
  Чамберс же поджал губы неодобрительно.
  - Еще вопрос - вы сказали, что обсуждали меню. Значит ли это, что продукты вы собирались купить непосредственно перед праздником?
  - Я провел ревизию перед встречей с Мойрой и знал точно, что нам нужно было купить. Утром следующего дня она должна была отправиться на рынок и лично отобрать лучшие продукты.
  - Покупаете ли вы продукты для ежедневного питания персонала?
  - Конечно, раз в неделю, - Гарольд пометил что-то в блокноте, - последний раз затаривались за четыре дня до ... убийства.
  - Угу... Давайте подведем итог. Вся прислуга была в особняке в течении дня, верно?
  - Да, дел было невпроворот. Отлучаться я запретил строго настрого.
  - Спасибо за уделенное вами время.
  Мы встали. Мужчины пожали друг другу руки (управляющий при этом с явным облегчением подталкивал капитана к выходу).
  Однако уже на пороге мастер Чамберс задумчиво свел брови и приложил палец и сурово сжатым губам.
  - Капитан, не уверен что это важно... Но вы просили припомнить любую странность. После того, как мы встретили рафара, все легли спать. Я принял коктейль, восстанавливающий силы. Покупаю в магаптеке. Так вот, сон должен быть коротким, но крепчайшим. Но посреди ночи я резко проснулся. И смутно припоминаю, что во сне перед пробуждением мне слышался женский шёпот. Но... не уверен, что это действительно было. То есть я даже не уверен, что просыпался. На утро я даже не вспомнил об этом, а сейчас сомневаюсь в реальности своего воспоминания.
  - Спасибо. Это важно. Всего хорошо. - Семиш развернулся и широким шагом направился к задней калитки. Только сейчас, сквозь пелену возросших колебаний сил, я уловила азарт, что волнами плескался из капитана.
  Догнав его, я с немым вопросом посмотрела на мужчину. Он же лишь таинственно улыбнулся. Но не успели мы выйти из тенистого переулка на более менее оживленную улицу, как дорогу нам перегородил черный, хищный движитель. Сверкающий бок машины сверкнул, и непроницаемое окно плавно отъехало вниз.
  - Добрый день, уважаемые. Позвольте вас пригласить отобедать.
  Семиш и я переглянулись.
  И словно почувствовать нашу нерешительность задняя дверь со щелчком отворилась, как бы намекая на единственный вариант дальнейших событий.
  Отказывать лорду Магнуму Доурту не хотелось.
  
  Глава 14.
  
  
  Машина тронулась с мягким толчком. И угнетающая тишина давила на психику тяжелым покрывалом. Мы сидели друг напротив друга. Лорд с интересом рассматривал нашу парочку и улыбался своим мыслям.
  Что чувствовал один из самых влиятельных людей в империи?
  Пожалуй, любопытство. И сложно сказать - кто является предметом этого чувства, Семиш или я.
  Толика предвкушения.
  И холодный расчёт.
  По крайней мере, именно так я истолковала заполняющие салон чувства.
  Лорд не спешил начинать разговор. Казалось, его потешает сложившаяся ситуация. А еще возможность заставить нервничать капитана. Прислушавшись к своему соседу, я поняла, что чем дольше длится молчание, тем больше Гарольд поддается чувству раздражения. А посмотрев на него, обратила внимание на сжатые губы и упрямые глаза.
  И никто не собирался облегчать нам задачу. Молчание продолжалось.
  Сказать по правде - решать эту задачу я не собиралась.
  Движитель мчал нас к окраинам города. За окном мелькали низкие постройки и высокие заборы. Постепенно хорошая дорога закончилась и, сбросив скорость, мы начали плутать по узким улочкам и подворотням. Минут пять и мы оказали у высоченного, вытесанного из гладко обструганных бревен забора. Частокол нескончаемо тянулся в обе стороны.
  Мило улыбнувшись, лорд Магнум расстегнул пуговицу пиджака и, отворив дверь, вылез наружу, затем, как настоящий джентльмен, протянул руку мне. Как только все трое оказались снаружи массивная на вид калитка приглашающе отворилась. Первым, конечно, вошел лорд, мы же остались стоять на месте.
  - Предупреждаю капитан, если мне не понравиться здесь что-то и меня будут обижать - за последствия отвечать вам. Как мужчине и моему старшему напарнику - И смело шагнула за забор.
  Семиш в ответ лишь что-то проворчал в ответ на мою иронию.
   А передо мной открылся вид на потрясающий дом. Сделанный из сруба терем возвышался над нами громадой. Облицовка окон, наличника, фронтоны поражали искусной резьбой. Окна сверкали чистотой, под ногами стелилась мягкая тропа из стружек и опилок. У дома рядами росли ухоженные маленькие ели. У высокого крыльца нашу процессию встречал мужчина с внушительным брюшком, что пряталось под белым, накрахмаленным фартуком.
  - Магнум, дорогой, какими судьбами? - мужчина приветливо распростер свои объятия. Улыбаясь, он сверкал ровным рядом золотых зубов.
  - Вечер добрый, дружище. Вот, привел к тебе будущих почитателей твоей стряпни.
  Мужчины пожали друг другу руки.
  - Капитан, леди. Позвольте представить вам человека, который готовит самую лучшую дичь во всей империи. Ники Хьюрэ. Хозяин Дома. Ник, перед тобой капитан Гарольд Семиш, старший следователь и его помощница леди Александра Каро.
  - Рад, бесконечно рад. Добро пожаловать в Дом.
  - Ники, проводи нас в мою комнату.
  - Конечно Магнум, проходите гости дорогие.
  Глянув выразительно последний раз на капитана, мы вошли вслед за хозяином.
  Внутри стоял терпкий запах дерева и горячего воска. Мягко стелился ворсистый ковер. На стенах гравюры и картины с изображениями животных
  Нас провели двумя большими залами с круглыми столами и уютными, мягкими креслами. Потом коридором в маленькую комнату. Все пространство занимал резной стол. Его окружали обитые шелком стулья. Единственное окно занавешивала тяжелая, бархатная портьера.
  - Присаживайтесь гости дорогие, устраивайтесь поудобней. Накормлю, напою по высшему разряду.
  - Ники, принеси что-нибудь на свой вкус.
  - Как скажешь, дорогой, - хозяин раскланялся с нами и расторопно вышел.
  - А теперь поговорим. И садитесь.
  Магнум сел в кресло и расслабленно откинулся на спинку. Семиш занял место напротив и достал свой неизменный блокнот.
  - Капитан, не буду ходить вокруг да около. Мое время - деньги, поэтому пока мы ждем Ники, я хочу обсудить с вами сложившуюся ситуацию вокруг моей семьи. Затем мы пообедаем и, я надеюсь, разойдемся хорошими друзьями.
  Во-первых. Не стоит общаться с персоналом моей компании за моей спиной. Я тщательно слежу за тем, как, кому и куда уходит любая информация обо мне. И негативно отношусь к столь пристальному вниманию. К тому же подобные действия я смело могу расценивать как шпионаж, поверьте, подобные обвинения не украсят вашу и без того запятнанную репутацию.
  Во-вторых. В следующий раз, хоть я и надеюсь, что такого больше не последует, постарайтесь все же добраться до меня лично. Мои помощники слишком рьяно берегут мое спокойствие, и порой я даже не догадываюсь, что со мной хотят пообщаться те или иные люди. Издержки публичности.
  И в-третьих. Возможно, я владею информацией, которая поможет вам в расследовании.
  Стоит признаться - отчитал он капитана знатно. Непререкаемый тон, упрямый, колючий взгляд. И воля, которая проскальзывает в любом жесте, морщинки, интонации. Я смотрела на этого мужчину и понимала - такому суждено было стать властителем денег и судеб многих людей. Сильные и четкие черты лица, волевой подбородок, пухлые губы, нос с горбинкой, чистая кожа без изъянов, ясные, стального цвета глаза, длинные волосы в красивом беспорядке. И смертью от этого человека веяло отчетливо. Сырой, свежий аромат ночного погоста.
  - Вы... Лорд Доурт, буду благодарен за любые сведения, - как не сломался карандаш в его руках - не знаю. Белые пятна на скулах разрастались от едва сдержанной ярости. Задетое мужское самолюбие. Интересно, как можно расценивать слова лорда о репутации Семиша?
  - Не стоит сердиться, капитан. Я не преследую цель обидеть вас. Но в этом деле замешаны и мои интересы, что дает мне основания беспокоиться. В том числе и о ваших неудачах. Как человек среднего сословия вы наверняка редко общаетесь с людьми моего круга и навыков в этом вам, определенно не достает.
  - Давайте оставим мои навыки. Вернемся к сведениям, что вы собирались мне сказать.
  - Конечно, капитан. Вы уже знаете, что моя жена имеет непосредственное отношение к убитому. И не в моих правилах оставлять ...кхм... подобное на самотек. Как только рафар появился на территории столицы несколько дней назад, я приставил к нему наблюдателя. Одного из лучших. И он же доложил обо всем мне. Не сразу, к сожалению. Только сегодня утром мне удалось с ним поговорить, возникли некоторые сложности с его стороны, впрочем, не важно. Суть в том, что картину события я узнал только несколько часов назад.
  - Наблюдатель видел что-то стоящее? - Любопытство не удалось сдержать, и я обратила внимание лорда на себя.
  - Конечно, леди. Но о ценности сведений нам с вами расскажет следователь.
  Магнум Доурт вытащил из внутреннего кармана пиджака конверт и протянул его капитану. Тот же аккуратно его принял, вытащил несколько сложенных листков первоклассной бумаги и принялся за увлекательное чтение.
  Дверь отворилась и в комнате появилась сначала тележка, заставленная блюдами, графинчиками и соусницами, а затем и кативший ее Ники.
  - Ну что гости дорогие, проголодались? Вот и принес вам яства. Все свежее, с пылу с жару, - мастер Хьюрэ открывал блестящие колпаки, под которыми скрывались поджаристые кусочки мяса, овощи, разнообразные гарниры. Примерно с десяток разномастных соусов и приправ стояли на второй полке тележки. Там же поблескивали резными гранями графинчики с разноцветным содержимым.
  - Наливочки Магнум, как ты любишь. Вот Северяночка, Кислитка. Соус рябиновый, чесночный, брусничный.
  На столе оставалось все меньше и меньше места. Фазан с каштанами, перепела в молоке, медальоны из косули с опятами, стейки из изюбрятины и многое другое. Ники не уставал перечислять многочисленные блюда. От подобного разнообразия урчал желудок и рот наполнялся слюной. Непрошенными воспоминаниями в голове начали всплывать первые опыты приготовления дичи в лесах Северной Башни. Пресное мяса зайчатины, полусырое и плохо прожаренное, раздираемое грязными руками от нетерпения и голода.
  - Попробуйте Александра. Подобных блюд много, но такого ярко выраженного вкуса вы не найдете нигде.
  Я в сомнениях посмотрела на своего напарника. Он по-прежнему увлеченно читал исписанные мелким почерком листы. И даже головы не поднял на преобразившийся стол.
  - Я знаю, вы общались с мой женой.
  - Да, она была так мила, что уделила мне пару минут.
  - Она в восторге от вас. В наше время трудно найти компаньонку для бесед. Эта эмансипация... .Женщины слишком рьяно продираются сквозь вековые традиции и устои. Что приводит к потере многих замечательных качеств и черт характера. Вы же само воплощение воспитания, скромности, и как говорит моя леди - полны сострадания, чуткости и, несомненно, светлы душой и мыслями - лорд мелко нарезал медальоны острым ножом, светская беседа давалась ему легко и непринужденно и казалось, будто он совсем не обращает внимание на своих собеседников. И это обманчивое чувство. Нет-нет, да бросал этот человек свои острые взгляды на меня, внимательно следя за реакцией. - Хотя у меня несколько иное впечатление.
  - Надеюсь, положительное, - я тоже умею вести якобы ничего не значащие беседы.
  - Пока не определился с оценкой, но вы определенно вызываете интерес.
  Мило улыбнувшись на столь неординарный ответ, я отдала должное кулинарным изыскам повара. И некоторое время в комнате стояла вполне себе дружелюбная тишина, лишь изредка прерываемая шуршанием страниц и скрипом карандаша о казенную бумагу блокнота.
  - Александра, - капитан вскочил со своего места, растерянно озираясь по сторонам и засовывая заветные листки в свой карман, - нам пора. Лорд Доурт, благодарен вам за содействие, с вашего позволения я заберу показания вашего наблюдателя.
  - Да, конечно. Вижу, что мой человек не напрасно трудился.
  - Несомненно. Александра, мы торопимся, - и, взяв меня под локоть, буквально вытолкнул меня из-за стола.
  - Было приятно познакомиться лорд Магнум. Передайте вашей супруге мои наилучшие пожелания.
  - Обязательно, леди Александра. Думаю, мы еще увидимся с вами, - и тепло улыбнулся.
  Ох, не к добру. Обычно после такого, ко мне проторенной тропой идут просящие о свидании с тонким миром.
  За дверь наш ждал щуплый мальчишка с тонкими, нарисованными усиками над верхней губой. Мельком взглянув на него, Семиш пробормотал 'на выход' и ринулся в нужном направлении да с такой скоростью, что даже я в своих широких юбках еле поспевала за ним.
  - Да стойте же! К чему такая спешка?
  Оказавшись снаружи, мы ускорились еще сильнее, перейдя с быстрого шага на бег.
  - Я, кажется, знаю, кто убийца. И нам нужно поторопиться.
  Оказавшись на свежем воздухе в рекордно короткие срок мы с капитаном остановились в легком недоумении. Нас, конечно, сюда доставили с комфортом, но мы ведь на самой окраине города. И поймать извозчика в таком месте сродни чуду.
  Движитель лорда по-прежнему стоял у забора, блестя начищенными лакированными боками на солнце. Дверца открылась, и с водительского места поднялся внушительный человек в ливрее. Он хмуро посмотрел на нас из-под косматых бровей, поправил рукава, а затем, одним движением, открыл заднюю дверь транспортного средства.
  - Лорд дал указание - доставить вас в нужное место. - Гулкий голос великана на секунду заставил сжаться. И не произвольно посмотреть на огромные кулачища.
  - Как мило с его стороны. Чтож, не будем отказываться от столь щедрого предложения, - и Семиш потянул меня в сторону движителя, схватив за руку.
  Как только мы разместились на заднем сиденье, водитель закрыл дверь с нашей стороны, сел за руль, при этом агрегат тяжело просел, и вопросительно уставился на капитана, смотря на него в зеркало заднего вида.
  - Ах, да. Адрес. Сейчас, - и принялся листать свой блокнот, - вот! Северный край, Третий тупик, дом 15.
  И мы тронулись с места. Семиш нетерпеливо постукивал пальцами о колено и взволновано вглядывался в пейзаж за окном.
  - Может быть, поделитесь своими мыслями, капитан? - робкая попытка узнать, куда же мы так спешим и что же такого узнал из отчета о наблюдении, провалилась. Семиш молчал и нервничал все сильнее.
  А мы плутали по узким улицам, гоняя нерасторопных кур, собак и чумазых детишек. Северный край Стоунхолма славился обилием прачечных, второсортными ателье, обувными лавками, скобяными мастерскими. Вонь на весь квартал стояла страшная. Запахи химикатов, свежевыделанной кожи, красителей и прочей малоприятной ерунды ударяли в нос и заставляли глаза слезиться похлеще нашатыря. И мы продвигались в эту зловонную феерию запахов все глубже и глубже.
  Стоит однако отметить, что с продвижением науки и магразработок, степень комфорта в этом районе повышалась. Если раньше Северный край стоял отчужденным островом на окраине города, и жить здесь считалось ужаснейшим наказанием, то сейчас ситуация постепенно менялась. Квартал разрастался, ведь едкие и зловонные красители и порошки сменялись на более щадящие и менее пахучие. Изменилась технология выделывания шкур и кожи. Современные достижения человечества сделали жизнь Северного края чуть более комфортной.
  Постройки вокруг поражали своим ветхим видом. И я справедливо опасалась, что наш движитель взбаламутит все местное население своим дорогим видом.
  Видимо те же мысли возникли у моего напарника.
  - Уважаемый, остановите-ка свою колымагу вон у того домика.
  Как только урчание мотора замолкло, и движение прекратилось, Гарольд резво покинул салон. Я поспешила за ним.
  - Так, Третий тупик вон в той стороне.
  - Капитан, давайте все же поговорим. И нам надо как то затеряться. Мы своим транспортом собрали всех любопытных здесь. - Ребятня толпилась за огромными чанами, за мусорными баками и выглядывала из-за углов покосившихся заборов.
  - Да, вы правы. Сейчас-сейчас. Нам сюда. - Семиш повел меня вдоль стены одного из домов, прибавив шагу, мы добрались до угла, а там просочились сквозь приоткрытую дверь. Приложив палец к губам, Гарольд загадочно улыбнулся и повел меня узким коридором. Половицы скрипели под нашими ногами, выдавая непрошенных гостей.
  - В таких кварталах не закрывают двери. Воровать нечего.
  От шока я оступилась.
  - То есть, сейчас мы нарушаем частную собственность?
  - Ну теоритически да. Зато мы запутаем наших маленьких преследователей. Дома здесь часто соединены. Жмутся близко друг к другу. И чтобы не терять драгоценные жилые объемы, люди соединяют дома между собой, делая узкие проходы и перешейки. Заблудиться очень легко.
  - Очень обнадеживающе. Надеюсь, вы знаете дорогу?
  - Нет, - и подмигнул мне.
  Словно в насмешку, мы оказались у изножья узкой скрипучей лестнице. И вместо того, чтобы пройти дальше по коридору, меня потянули вверх. Ступени шатались под нашим весом, а поручень щерился занозами и необработанными сучками.
  Наверху стены встретили нас обшарпанными обоями. И пока ни одного жильца нам мне повстречалось.
  - Все взрослые на заработках. Днем в таких районах дома отсиживаются только старые и больные. Дети, сами видели, на улице, - Семиш провел меня в мансарду. Низкое помещение давило своими крохотными размерами на плечи и заставляло нагибаться. В нос ударил затхлый запах. А клочья пыли разлетались от каждого шага. Капитан подошел к грязному окну в потолке и, приложив изрядную силу, отворил скрипучую раму, - нам наверх. Крышами быстрее пройдем.
  Споро подтянувшись, мужчина в секунду оказался за пределами помещения. Я тоже поторопилась покинуть душную, грязную комнату. Юбки пролезли в проем со скрипом, и, несмотря на то, что физически я довольно сильная представительница прекрасного пола, помощь Гарольда оказалась весьма кстати. Он взял меня под руки и потянул на себя, избавляя от плена тоскливого дома.
  Мы оказались на черепичной крыше. Высота была незначительная, всего-то три этажа, но в этом районе не было многоэтажных построек, и поэтому сейчас все было как на ладони. Виднелся дым от огромный коптилен, пары возвышались над прачечными цехами. Словно сизоватая вуаль.
  - Было бы забавно, если кто-нибудь вошел в комнату в тот момент, когда ваши ноги болтались в окне.
  - У нас с вами очень разняться понятия о забавных моментах.
  Моя ворчливость была обоснована. Старая черепица под подошвами моих крепких ботинок трескалась и крошилась. Мне было очень удивительно увидеть здесь именно этот материал, ведь в бедных районах черепицу не жаловали из-за дороговизны и долгого времени укладки. Гораздо проще и менее расточительнее было использовать солому и пропитанные специальным составом листы из деревянных опилок.
  Но тут, хоть и очень старая, но черепица.
  Внизу вовсю кипела жизнь. Кричали во все горло сварливые тетки, проклиная некоего Корешка за отвратительное поведение и отсутствие совести, звонкий, мальчишечий голосок предлагал купить свежую газету. По деревянному настилу дороги бренчали колесами хилые повозки и телеги, перевозящие огромные кули с непонятным содержимым. Обычная, городская суматоха, являющаяся неотъемлемой частью столицы.
  Мы пробирались по крыше уже несколько минут. Путь был не из простых. Один раз пришлось пройтись по узкому уступу на стене, держась за водосточную трубу, потом прыгать на не внушающую доверия конструкцию из фанеры, которую капитан неосмотрительно назвал крышей. В некоторых местах кровля под нами натужно скрипела, выдавая протяжными завываниями свой почтенный возраст.
  - Почти пришли, - Гарольд опасно наклонился над крышей, высматривая что-то на улице, - да, определенно этот адрес.
  Спускались мы тем же способом - через чердачное окно безымянного дома. Облачка пыли оседали на наших одеждах, настолько заброшенным казалось помещение. И создавалось впечатление, словно и не живет в этом доме ни одной живой души, но то тут, то там лежали чистые вещи, пошарпанные, детские игрушки, только что брошенные непоседливым ребенком. Или букет полевых цветов в оловянной вазе, уже изрядно пожухших, но все еще мало тронутые временем. Влажные полотенца висели на бечевки посреди коридора, преграждая непрошенным гостям путь. И все же меня не покидало чувство обреченности и уныния от этого места. Хотелось быстрее покинуть этот район и отряхнуться от гнетущего ощущения.
  Отварив скрипучую дверь, Семиш вывел меня на улицу. И, оглядываясь по сторонам, уверенно повел меня в двери противоположного здания.
  Синяя облицовка полопалась и местами отслоилась рваными лоскутами. Когда то белая краска стен пожелтела от солнца, а оконные ставни небольших окон висели на ржавых петлях, вот-вот норовя отправится в свободное падение.
  Громкий, звонкий стук в дверь прозвучал угрожающе и свирепо. И потянулось долго ожидание.
  Казалось - никто не услышал стука и наше присутствие осталось незамеченным.
  Но тут чуткий слух уловил едва заметно шарканье шагов. Тяжелое дыхание сопровождало тихую поступь. И тут дверь открылась.
  - Добрый день, леди. Позвольте представиться - капитан следственного ведомства Гарольд Семиш, а это милая дама Александра Каро. Позвольте нам пройти и поговорить с вами?
  Седая, изможденная старушка непонимающе взирала на нас. Ее блеклые, водянистые глаза смотрели на нас с недоумением, удивление все возрастало и возрастало с каждым произнесенным словом. Мне даже почудилось, что белый пучок волос приподнялся под все выше поднимающихся бровей.
  - Капитан? Следствие?
  - Да, леди. У нас срочное, абсолютно безотлагательное дело к вам.
  Пожевав беззубым ртом, старушка еще немного постояла перед нами, а затем, словно забыв про нас, она развернулась и пошаркала вдоль длинного коридора.
  Мы переглянувшись, закрыли за собой дверь и пошли за хозяйкой. Здешнее жилище нисколько не отличалось от предыдущих. Местами стены покрывала плесень и копоть. Скрипучий, дощатый пол стонал под нами. Двери везде были закрыты, и что за ними, осталось для нас загадкой.
  Старушка привела нас в неожиданно просторную для этого дома кухню. Практически все свободное пространство занимал огромный, обеденный стол, столешница которого впитала десятки лет истории. Толстая поверхность была изрезана широкими бороздами, края сделались гладкими от многочисленного трения об стол, полированный бок сверкал на свету. Посредине стоял канделябр, настолько сильно обвитый струйками воска, что создавалось впечатление намертво вросшего железного предмета в дерево.
  Пожилая женщина обошла мебельного исполина, подкинула полено в затухающий очаг, погрела озябшие, морщинистые руки и закуталась в растянутый, вязаный свитер. Не зная куда себя день, я пододвинула колченогий табурет, села на краешек и вопросительно посмотрела на следователя.
  Семиш сел напротив и робко кашлянул, привлекая внимание. Женщина от резкого звука, не свойственному этому месту, вздрогнула и обернулась, посмотрев на нас, будто впервые увидела.
  - Ах, да, простите, задумалась, может чаю? - Женщина заозиралась в поисках посуды и чайника. Всплеснув руками, она начала активно открывать ящики один за одним, - где же? Всегда забываю, где что лежит.
  Причитания тихо шелестели и прерывались изредка громкими хлопками закрывающихся шкафов.
  - Мы, пожалуй, воздержимся от чая, леди. Позвольте я задам пару вопросов, обещаю - много времени это не займет. - Семиш заметно нервничал да то и дело - поглядывал в сторону выхода.
  - Да-да, господин следователь, как пожелаете. Я присяду?
  Придвинув старый табурет и сев напротив выхода, она вопросительно посмотрела на нас.
  - Леди Николсон, позвольте вас расспросить по поводу дела пятнадцатилетней давности?
  - Господин следователь, я бы с радостью вам помогла, но старая я стала. Тогда-то толком ничего рассказать не могла, а сейчас и подавно.
  - И все же давайте окунемся в том злополучный день. Расскажите, как все произошло.
  - Хм, - старушка нахмурила брови. Я же почувствовала запах. Затхлый, тусклый, внушающий бесконтрольное беспокойство на грани паники, - так ведь я и не видела ничего, и не слышала. Помню только, что ночью дочка закричала сильно. Я уж думала во сне, глаза то открыла, а она снова кричит. Вниз спустилась а там... Там ...
  Эмоции били из этого дряхлого тела пыльным фонтаном. Припорошенные временем воспоминания будили плохое и жестокое. Она собиралась рассказать нечто ужасное, то, что оставило неизгладимый рубец на душе и на сердце.
  - Продолжайте, леди.
  Капитан же напротив, как гончая подобрался в ожидании добычи.
  - Ну а что продолжать? Спустилась, а там внизу моя девочка стоит и плачет, а рядом с ней муженек мой... мертвый. Вот и все, господин следователь. Позвали стражу сразу и завертелось-закрутилось как карусель.
  - Вашего мужа обнаружила дочь?
  - Да, говорю же - кричала она сильно. Спустилась, а там она.
  - И она просто плакала? Может быть, говорила что-то? Тогда и после этого инцидента?
  - Не припомню, господин следователь. Плач только помню.
  И не знаю, как Семиш, а нутром почувствовала - врет хозяйка. И дело не в языке жестов, в интонации и тому подобному, нет... Эмоции стали чувствоваться иначе. Не было припорошенного временем ужаса и печали, исчезло горе и отвращение. На их место пришел свежий аромат острой пряности опасности, горячной ноткой ужалил материнский страх. Старая женщина опасалась за свое дитя. И почему - загадка.
  - Есть какие-то предположения? Что произошло в ту ночь?
  Капитан вопросительно поднял бровь, но потом заметно расслабился и словно потерял интерес к нашей беседе. Казалось - его блокнот имеет куда больше интересной информацией, чем непосредственно свидетельница события.
  - Стражи сказали, что грабитель убил. Залез ночью в наш дом поживиться деньгами ли, едой, да наткнулся на мужа моего. От неожиданности и совершил грех. А скудные сбережения наши забрал.
  - Хм... Вам не кажется странным, что вашего мужа убили не ударом тяжелым предметом, не ножом, да даже не руками, а... вот так. Следствие даже не смогло определить - что именно стало орудием убийства.
  - Милая, да откуда же мне знать, я ведь не разбираюсь в этом. А стражам, что дело мое вели, да следователю - виднее видать было. Дело закрыли быстро. Сказали - грабитель виноват, а кто ж его разберет - правда или нет.
  Мне стало не по себе. Смелость, с которой я начала задавать вопросы, сошла на нет. Мысль летала в голове юркой птичкой - казалось, вот-вот схватишь за хвост и поймешь - что в этой истории не так. В книгах и театральных постановках главного героя обязательно посещала гениальная мысль, которая спасала бы любую безнадежную ситуацию. Но что делать, если ты не герой приключенческого детектива?
  - Расскажите о своей дочери. Как она пережила такое потрясение?
  - П-почему вы спрашиваете? - Старушка перевела растерянный взгляд с меня на капитана, - что случилось. Вы так и не объяснили в чем дело!
  Голос заметно дрожал. А волнение в ее душе поднималось пенной воной боли и страха. Вот-вот выплеснется наружу.
  - Не переживайте, леди. Нам эта информация необходима для расследования недавнего преступления.
  - Но...
  Внезапно, где-то вдалеке хлопнула натужно дверь и громко застучали каблучки.
  
  
  Глава 15.
  
  
  Тьма взбунтовалась. Пробилась сквозь оболочку тела и любопытными щупальцами потянулась к входу. Дыхание сбилось от такой беспардонной наглости, а сердце, пропустив удар, застучало с удвоенной силой. Секундной слабости хватило, чтобы взять все под контроль, но внезапная вспышка силы испугала и заставила насторожиться. Пространство вокруг слегка дрожало от напряжения, и даже не верилось, что ни капитан, ни старая, израненная жизнью женщина не видят метаморфозу произошедшую со мной. Для них я сейчас всего лишь собеседник.
  - Мамочка...
  В комнату маленьким, кучерявым тайфунчиком ворвалась молодая девушка. Ее задорные кудряшки подпрыгивали от тяжелого, взволнованного дыхания. А большие, карие глаза настороженно смотрели на нежданных посетителей. Лицо ее было мне смутно знакомо. Неясный образ маячил на задворках памяти. Но напрячься и вспомнить мешала вновь поднявшая голову, сила. Тьма облепила подол длинной юбки незнакомки, осторожно пробираясь под нее, едва касаясь открытых щиколоток и струилась волнами по кромке, норовя подняться выше.
  Возникло страстное желание повелевать.... Отдать приказ... Показать силу и мощь...
  - Мири, девочка моя, это...
  - Мири, в чем дело, почему стоим? - в кухню ввалилось, подталкивая застывшую Мири в кухню, еще одно действующие лицо - Ана, служанка с которой мы беседовали в посольском особняке. И внезапно я вспомнила.
  Вот я осматриваю останки...
  Мы с Итаном спускаемся вниз и ищем полковника...
  На нашем пути мы встречаем единственного человека - горничную с забавными завитками на лбу...
  Вспоминается статья, принесенная Гарольдом, история, которая смутно похожа на нашу. Кажется про обувщика, найденного с развороченной грудной клеткой собственной дочерью...
  - А...Что вы здесь делайте?
  - Кхм... Кажется главные действующие лица собрались, не так ли? Я за вами, Мирилина Николсон.
  Семиш встал, сложил блокнот во внутренний карман кителя.
  - Я... Я не понимаю... Вы ... Я вас знаю, вы - капитан из следственного управления. Я видела вас тогда, в особняке.
  - В чем дело? Что вы хотите от моей дочери? Что вам нужно от моей девочки?
  Миссис Николсон, не взирая на свой преклонный возраст, порывисто поднялась с колченого табурета. Напряжение овеяло всех. Тяжелым комом ворочалось страшное внутри меня, просило, шептало закончить этот фарс, устроенный жалкими людишками и разобраться быстро, по своему. Не жалея никого, попробовать этот интересный экземпляр живого существа. Кудрявая притягивала. К ней тянуло, как к тайному и сокровенному. Тьма желала решить ребус, что стоял перед ней, лениво играя свой мощью в только мне видимом пространстве.
  - Успокойтесь, леди. Мне нужно поговорить с вашей дочерью, но лучше не здесь, а в управлении. Дело важное, государственное и требует серьезного, щепетильного подхода. Вам не стоит переживать.
  Размеренный, спокойный голос капитана лишь усугубил обстановку. И если Ана просто со страхом переводила взгляд с капитана на свою подружку, то Мири ...
  Кажется, и Гарольд начал понимать, что дело усложняется. И что-то идет не так.
  Кучерявая блондинка постепенно стирала волнения со своего лица. Глядя на мать, она теряла столь свойственную юной особе мимику лица. Камнем застыли живые черты.
  Я же... Я видела другое. Скрытое от посторонних глаз.
  Под оболочкой тела, там, где сейчас замедляло свой ход сердце, зияло черное, крутящееся в неизведанном темпе нечто. Воронка колыхалась, пульсировала, ритмично расширяясь и сужаясь.
  Движения завораживали...
  - Я тут буду, мамочка, все хорошо, капитан тебя больше не побеспокоит...
  Тихий, нежный голосок резал слух несоответствием того, что я видела и слышала.
  Кто ты?
  - Леди Мирилина, нам все же следует пройти. Уверяю - вам ничего не грозит. Мы всего лишь поговорим. И только...
  Я чувствую его. Он взволнован, но старается не подавать вида. Он не понимает что происходит, не видит то, что доступно моему взгляду. Но интуиция во все горло вопит - БЕГИ! ОСТЕРЕГАЙСЯ!
  Гарольд неуловимо подобрался. Напряжен и готов к худшему. Только растерянность нет-нет, да проступает через плотную пелену решительности, осторожности и волнения. Он не ВИДИТ...
  Гудели стены хлипкого дома. Стонали, просили, срывающимся шепотом умоляли. Мир вокруг уже не просто колыхался, его трясло. Мое сознание теряло нить с реальностью, все больше и больше погружаясь в ощущения, видения и эмоции окружающего меня пространства.
  Пытаясь не поддаться упрямой тьме, жаждущей взять под контроль чудное создание, я кусаю в исступлении губы, прокусываю до крови. Но не вкус железа во рту, а тленной пыли. И древняя столешница кухонного стола пылью времени осыпается... Ветер из неоткуда в никуда сдувает пылинки с одежды, треплет волосы, неприятно покалывает холодом кожу.
  - Мири, детка...
  Голос старушки глух. Он где-то там, в том мире, где стоят пять человек на бедной, обшарпанной кухне.
  Существо напротив меня уже не похоже на ту девчушку, что ворвалась несколько минут назад. Ее серое платье осыпалось пеплом под ее ноги. Только нижняя сорочка болталась на одной бретели, обнажая красивую, молодую грудь.
  Кудрявые волосы змеями спускались по спине, как живые обвивали талию, ноги, лодыжки.
  Пальцы на руках удлинились, узловатые суставы торчали уродливыми костяшками.
  'Нравлюсь?'
  Голос такой же нежный, девичий, но нисколько не подходящий такому странному созданию.
  Тьма во мне заинтересованно прислушалась. Так с ней редко общались, казалось, от голоса вибрирует все - органы, люди вокруг, дом. И звук, словно из воронки, что по-прежнему натужно закручивалась внутри существа.
  'Ты слышишь. Ты другая. Ты как я'
  Закрыть глаза.
  И дышать. Глубоко. Сильно. Нет страха. Нет преградам. Тьму не сдержать. Глупо надеется на это. Безрассудно скреплять оковами и решетками огромные океанские волны. Сила во мне и есть я. А значит... Ироничная улыбка кривит истерзанные губы. О чем ты думаешь, Александра?
  Боишься, философствуешь, пытаешься унять бешено колотящееся сердце? Все тщетно.
  Отринь страх. Да, перед тобой НЕКТО...НЕЧТО. Ты чувствуешь мощь и хаос этого создания. Всеми струнами своей души ощущаешь инородность, чуждость. Такого не бывает. Нет такого неживого, что так бы повелевал, одурманивал, маскировался, убивал...
  Ты не знаешь ЧТО это... но тебе известно кто ты.
  ТЬМА. Сильная. Извечная.
  
  
  Гарольд паниковал.
  Сказать по правде - смелось и отвага не его удел. То ли дело братец. Тот всегда лез в самое пекло, анализировал, формировал варианты событий на несколько шагов вперед. Его подобные ситуации никогда не сбивали с толку.
  Вот какой из него, Гарольда, капитан следственного управления? Да, были громкие дела, были скучные, рутинные задания, чего греха таить - его назначение на эту должность - следствие протекции старших родственников, влиятельных вельмож. Но ведь даже не смотря на это, он чего то, да стоил. Умел наблюдать, слушать, запоминать.
  Так почему же сейчас он чувствовал себя человеком, внезапно потерявшим слух и зрение?
  Капитан отчетливо понял - Мирилина, горничная из Белоу-холла не пойдет с ним добровольно. Он так же кристально ясно осознал, что никому не сказал куда направился, и если с ними что-то случиться - родная стража найдет их не скоро. Забрались то они далековато.
  Гарольд перевел обеспокоенный взгляд с подозреваемой на леди Каро. И струхнул.
  Она была прекрасна...
  И ужасающе отталкивающая... Больно было просто смотреть, глаза резало от четких линий подбородка, носа, скул, алые губы ее будили кровь, но не вожделение было тому причиной, а необъяснимый страх, животный...
  Глаза полыхали, сверкали опасным, потусторонним светом, и волосы сияли красным пламенем, причудливыми кольцами разметавшись по плечам, хотя он мог поспорить, что еще секунду назад леди носила элегантную и простую прическу.
  И свет, черный свет окутал ее всю.
  Когда-то, давным-давно, вместе с братом он наблюдал солнечное затмение. Они с Гаром лежали на мягкой траве и смотрели в небо. Там, на верху, черный диск притворялся светилом. Чернильное пятно растеклось по солнцу, рождая неясные волнения в душе мальчиков, а по краям сверкала яркая каемка непередаваемым черным светом. И было и страшно и любопытно. Красиво было и жутко волнительно. И страшно, вдруг эта чернота останется навсегда?
  - Мири, детка...
  Старушка трясущимися губами звала свою девочку, но та осталась безучастна к призывам матери. Она тоже казалась нереальной, но какой-то пустой, мертвой.
  - Нехорошо, ох, не хорошо... - свой собственный голос давал иллюзию контроля. А еще, Семиш нутром знал - что сейчас жахнет так, что всем мало не покажется.
  Капитан бочком стал пробираться к выходу, прихватив с собой едва сопротивляющуюся старушку. Она все так же бормотала, звала свою девочку и тянула к ней руки, когда они по дуге обходили застывшую камнем девушку.
  Ана испуганно жалась к стене, закрыв рот руками и плача. Она тоже не хотела уходить, цеплялась, даже пыталась отпихнуть Гарольда, но тот лишь по крепче перехватил старушку левой рукой, а правой с силой взял Ану за плечи и потащил к выходу.
  - Ее надо остановить, капитан, позвольте мне, она послушает меня, послушает! - Служанка горько плакала, молила и тянула мужчину обратно. - С ней надо поговорить, только и всего. И на этот раз никто не пострадает! Никто не умрет!
  Голос срывался, удивительно, почему на ее крики еще не сбежались все соседи. Дойдя до обшарпанной двери, мужчина с трудом открыл ее. Свою ношу он некультурно и совсем не по мужски выпихнул за пределы дома. Там, на улице, при дневном свете все показалось каким-то иррациональным сном, кошмаром, а с кошмарами Гарольд умел справляться, хоть как то пригодятся его слабосильные навыки.
  У соседнего дома стояли крепкие мужики, за плечами у них били кожаные сумки, на одежду сверху накинуты фартуки. Видимо рабочие после смены.
  - Уважаемые, позвольте попросить вашей помощи, - трое коренастых мужчин обернулись на просьбу. Семиш толкнул дам в круг и, пока руки были свободны, достал жетон. Сверкающая бляха заставила работяг напрячься, людей этой профессии здесь не любили, но и на рожон не лезли, остерегались, - мне нужно ваше содействие. Эти женщины - важные свидетели преступления. Посторожите их.
  - Эй, значок у тебя, а не у нас, - крикнул в спину, удаляющемуся обратно в дом капитану самый высокий, с залысинами, рабочий.
  
  
Оценка: 8.13*7  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"