Прибыв в Мъерн-холл уже затемно, я намеревалась незаметно проскользнуть через многочисленный персонал обслуги и родственников, дабы ощутить все прелести здорового сна, но как всегда пошло все не по-моему.
Уже взявшись за ручки двери, что вела в Морскую комнату, меня окликнули.
- Александра, задержись, будь так любезна.
Лорд Мьерн стоял на лестнице и совсем не по-лордовски перегнулся через перила, высматривая меня из такого положения.
Совесть, ответственность и воспитание говорили мне улыбнуться и дождаться отца или хотя бы выслушать его. А стервозность и слабохарактерность тонкими голосками вещали плюнуть и сделать вид, что не услышала якобы 'тихой' просьбы и следовать ранее намеченному плану.
Закатив глаза над абсурдностью собственных мыслей, я обернулась и стала дожидаться дальнейших указаний.
- Пройдем, есть разговор, - спустившись на несколько ступеней и убедившись, что я следую за ним, отец направился в свой кабинет.
Зайдя в помещение, лорд Мъерн сел за свой стол, я же заняла кресло напротив.
Какое-то время, отец смотрел на сложенные на сукне стола руки и казалось, что мысли в его голове водили грустные и печальные хороводы.
- Александра. Я знаю, мы с тобой не слишком близки и между нами нет того взаимопонимания и доверия, что должны были быть между отцом и отпрыском, но тем ни менее в тебе течет моя кровь и...
- Отец, вынуждена вас перебить. Вам что то нужно от меня? Тогда вам стоит перейти к сути вопроса.
- Ты права, - отец встал, прошелся до окна и перетер в пальцах оторванный им листок герани. Потом будто бы опомнился, смахнул с руки кусочки зелени и, повернувшись ко мне, облокотился о спинку своего кресла, - Дело довольно деликатное. Оно касается нашей семьи, нашей чести и будущего. Выслушай меня и не принимай поспешных решений и выводов.
Наш род ведет свои корни с незапамятных времен. Мы знали и горести и победы, а наше древо полниться именами великих людей. Полководцы, верховные судьи, министры и градоначальники. Мы вершим судьбы многих людей. И несем ответственность не только перед своими родными и близкими, но и перед людьми, что работают на наших фабриках, в поместьях и деревнях, что находятся на наших землях.
Но ситуация такова, что сейчас мы переживаем не лучшие времена. И нам нужно сплотиться и скрепить свои силы, как никогда прежде. Восстать единым фронтом против неприятностей и тягот.
Его глаза лихорадочно блестели, выдавая волнение.
Кабинет обволакивали волнение, жадность и страх. Страх, который сжимал сердце в предвкушении будущих потерь и разочарований.
Не сумея удержать себя на месте, отец прошелся от стены до стены, а затем подошел ко мне, сев на краешек стола.
- Нам нужна твоя поддержка. Ты, несомненно, часть нашей семьи, и, хоть отношения у нас не самые благодатные, но никогда не поздно все исправить, верно?
- Вы не подходите к сути, отец.
Взгляд цепляется за поджатые от недовольства губы.
- Чтож. Раз ты настаиваешь. Мы в затруднительном положении сейчас. Наши финансовое состояние несколько пошатнулось в связи с рядом причин. Мне больно об этом говорить, но даже позволить себе отправить девочек на Осенний бал я не могу. Они будут раздавлены и обескуражены, я знаю. Мне уже пришлось сократить несколько слуг, продать драгоценные безделушки и коллекцию вина. Мы в крайне затруднительном положении, дорогая.
- А как же наследство деда? Вам он оставил внушительное состояние.
На душе было противно. Не только из-за того, что мой родитель подводит меня к тому, что я должна, даже обязана, поделиться с семьей своей долей наследства. Но и от того факта, что во мне нет ни капли сострадания и понимания. Нет отклика в моей душе от его слов.
Когда то, читая женские романы о героинях, что безвозмездно и самозабвенно жертвовали собой ради любимых и нелюбимых, я мечтала о том, что стану такой же, чистой душой, девушкой. Которая прощает все обиды и страхи, которая не ведает отчаяния и злорадства.
Но жизнь научила меня смотреть правде в глаза. Без лицемерия. Без оглядки на Богов и их заветы. Я могу прогнуться. Показать лояльность и милосердие. Но не в тех случаях, когда из меня пытаются выжать все полезные соки. Я определенно не святая.
- Я вложил его в инвестиции. Прибыль от них я смогу получить только через три года, а пока... Пока у нас нет денег, чтобы содержать Мъерн-холл. И нет возможностей вести тот образ жизни, к которому мы все привыкли. Твоя доля, несомненно, нам бы помогла. Затянув пояса, мы выйдем из того потока проблем, что на нас навалились. Сухими и с высоко поднятой головой.
- Моя доля? Вы, должно быть, запамятовали, отец. Я купила дом. И успешно его облагораживаю. У меня нет много средств, что бы вам помочь. - Ирония. Вот что улыбкой завязло на моем лице. Видит ли он то?
- Я помню. И один из вариантов, который бесспорно упростил бы нам задачу, стал бы продажа твоего поместья. Выручка от сделки покрыла бы многие накопившиеся долги. И значительно улучшило бы наше состояние. Кроме того чтобы ты не говорила, но я до сих пор остаюсь при мнении, что молодой не замужней девушке не прилично жить самостоятельно в своем собственном доме. Это чревато слухами и домыслами. Но сейчас не об этом. Я все продумал. Продав дом, ты можешь жить здесь. На полном попечении, как сейчас. Заметь, не смотря на свой финансовые трудности, мы не отказали тебе. Ибо ты такая же полноправная владелица Мъерн-холл, а потом ты наверняка выйдешь снова замуж. Что кстати тоже полезно - твой будущий супруг сможет привнести что-либо существенное в наши дела. Мы подберем достойного кандидата. Из высокой, уважаемой семьи, состоятельного и состоявшегося. Мортислава знакома с десятками мужчин, которые не прочь породниться с нами. И уже твой муж будет полноценно содержать тебя.
Замуж ты выйдешь быстро, я уверен. Ты не обделена красотой и женственностью, слава Богам, материнское наследство дало о себе знать. К тому же, сейчас мода на все экзотичное и нестандартное, а ты как не крути, подходишь под эти критерии. То, что ты вдова, возможно, понизит твою ценность в глазах будущего супруга, но, даже не смотря на это...
- Прекратите. - Во мне бушевала злость. Я и забыла, какого это - выслушивать разный бред от своего отца. Дед ненавидел общаться с собственным сыном. Говорил, что мозгов у того как у дворового пуделя. Сейчас же я была на грани выговорить ему все, что я думаю о нем. Вылить ушатом смрадной грязи на него всю ту ненависть и злобу, что годами копилась у меня в душе.
Но нет. Я Сильная. А значит, плевать я хотела на человека, который палец о палец не ударил ради меня. И он не услышит сквернословие в свой адрес. Лишь чистую, незамутненную правду.
- Боюсь наше дальнейшее общение с вами невозможно. Я поясню, - встав со своего места, теперь я облокачивалась о спинку, - боюсь, вы не до конца осознаете, что я за человек. Я не продаю свои мечты. Мой дом - мое детище. Я в него душу вложила, а значит, ни о какой продажи не может быть и речи. Мое наследство исключительно мое дело. С помощью материальных благ я существенно упрощаю себе жизнь. И как следствие, воплощаю мечты.
Забудьте даже думать о махинациях в мой адрес. В моих бумагах юрист носа не подточет, вам не удастся лишить меня даже цента. И не делайте такое удивленное лицо - ваши мысли и помыслы любой здравомыслящий человек поймет.
Я не выйду замуж по вашей указке. Мне вообще противно делать что-либо в угоду вам. Запомните это.
И последнее. Не смейте манипулировать мной. Вы не имеете на это никаких прав. Будь ваша воля - я бы жила в нищенском приюте, влача жалкое существование попрошайки. И не вашими стараниями я сейчас та, кто я есть.
К сожалению, я не имею склонность к завуалированным отказам, поэтому скажу начистоту - от меня вам помощи не стоит ждать. К тому же я и так, помогла. Раз вы так заботитесь о семье, то благодарите богов, что вам будет предоставлена возможность лицезреть своего внука живого и здорового. Как-никак - он ваша кровь.
- Ах, ты дрянь! Убирайся! Вон! Вон!
Жалкое зрелище. Взрослый человек в истерическом припадке стучит ногами о пол и яростно размахивает руками.
- Аккуратней, в вашем возрасте опасно перенапрягаться.
Моих вещей немного. Большинство уже переехали в мое новое жилище. На сборы ушло десять минут.
Испуганная Лори тащит чемодан к выходу, где меня уже ждет карета, пойманная Итаном.
А я больше не злюсь. Словно вытащили из моего тела и души тонкую, напряженную нить. Я не ждала столь бурного выяснения отношений. И скандалить я не люблю, но раз так произошло...
Наверняка мне аукнется этот экспрессивный поступок, но я счастлива. Здесь и сейчас я чувствую подъем сил и уверенность в том, что сказанная правда была произнесена не зря. От негативных мыслей, как и от людей нужно избавляться.
Так поблагодарим же небо, что нашлись силы и возможность избавиться от всего лишнего.
Утро встретило меня бодрящим ароматом кофе и бодрым щебетом птиц за окном. Я тягуче потянулась, до приятной истомы в мышцах, вздохнула приятный, цветочный аромат постельного белья, а уже после открыла глаза. Солнце озаряло большую спальню моего старинного особнячка, окрашивая лучами, что прошли сквозь витражные кусочки окна, стены и потолок.
В комнате стояла только кровать. Да и та была временной. Ту, что мы заказали у мастера, была еще не готова, но нам любезно предоставили временный аналог. Так что я в очередной раз порадовалась своей предусмотрительности, кровать стояла здесь давно.
- Дом теплый. Давно не чувствовала подобной теплоты.
Служанка с разорванным горлом задумчиво стояла у окна. Еще мгновение назад ее не было видно, но ее присутствие чувствовалось нервными окончаниями.
Из раны сочилась темная кровь, пузырясь при каждом слове. Передник девушки окрасился в темные разводы, рождая на ткани устрашающий узор. Волосы служанки аккуратно забраны в простой пучок и прикрыты белым чепцом.
Говорить не хотелось. Утро диктовало мне свое умиротворенное настроение, создавая в душе ощущение легкого и теплого бриза.
- У нас посетитель. Подходит к калитке. Тот капитан.
Растерянно моргнула на неожиданную новость и пропустила момент исчезновения призрака.
Пожалуй, не стоит тянуть со сборами, нет повода усомниться, что следователь Семиш не может посетить незамужнюю девушку рано утром.
Быстро привела себя в порядок и накинула платье. Уже на лестнице я услышала тихий разговор двух мужчин. Зайдя на кухню, увидела мирно беседующих Итана и Гарольда Семиша.
- Надеюсь, мне полагается чашечка кофе?
Мужчины синхронно повернулись на звук моего голоса. Разговор сразу же сошел на нет при моем появлении. Не обращая внимание на затянувшееся молчание, я прошла к столу и налила в любимую фарфоровую чашечку живительный напиток.
Для меня это сродни ритуалу: в своем собственном доме, где все родное и непоколебимо любимое, я обязательно выпиваю обжигающий кофе с молоком и с корицей. Из изящно расписанной синими орнаментами чашечки с витиеватой крохотной ручкой. Чашка настолько хрупкая, что кофе просвечивает сквозь белый фарфор. И нет ничего приятней согревать кожу рук, что еще не приобрела былую чувствительность после сна о тонкие стенки любимой чашки и вдыхать горячие и пряные пары кофе.
У всех есть свои привычки.
- Выглядите уставшим, капитан.
- Выдалась тяжелая ночь, - капитан сделал большой глоток из своей тары (а по-другому такую здоровенную кружку и не назовешь), - я по делу, леди. Через час состоятся похороны убитого. Так что собирайтесь.
Уже через двадцать минут мы тряслись в открытой двуколке по брусчатке самой старой части города. Здесь в старом квартале главенствовали старинные особняки музеев и архивов, обширные парки с многовековыми деревьями и затянутыми тиной прудами. И главное кладбище для знати и влиятельных господ тоже располагалось здесь.
- На церемонию пригласили несколько высокопоставленных лиц. В основном напрямую связанных с работой департамента иностранных дел. Но и частные лица тоже будут. Очень надеюсь, что двое из трех подозреваемых появятся.
- И каковы наши действия? Если они появятся?
- Сначала понаблюдаем. Спугнуть ни в коем случае нельзя. Фигуранты дела могут вступить в контакт с кем-либо, что может дать нам новые зацепки и направления. Затем посмотрим по обстоятельствам.
- Мы представимся как представители следственного департамента?
- Я да. Вы же - частное лицо. Подобности на ваше усмотрение, но не переусердствуйте. Не стоит слишком вдаваться в детали.
- Помните - я говорила вам, что не сильна в импровизации. И в содержательных диалогах.
- Вы прибедняетесь. Вы сообразительная. И у вас все получится. Главное помните, ваша задача - не выискивать улики, а понаблюдать. Присмотреться к необычному.
- Хорошо, просто посмотреть на гостей я могу.
К этому времени наш транспорт привез нас к золоченым открытым воротам. Широкая, усыпанная гравием дорога пересекала сначала зеленую лужайку, затем вела сквозь череду разнообразных склепов, а затем разветвлялась на тропинки, что охватывали своей сетью могильные холмики и надгробия.
- Могу задать вам личный вопрос, леди? - Мы петляли между захоронениями, ведомые неизвестными ориентирами. Вернее неизвестные они были для меня, капитан же уверено направлялся к намеченной цели.
- Конечно.
- Какого вам находится в таком месте? Если учитывать специфику вашего дара? Бытует мнение, что кладбища и места подобного рода полны огромной концентрации энергии смерти.
- Это ошибочное заблуждение. Такие места действительно полны энергии, но не смерти, а скорби. Досужее заблуждение - кладбище полное призраков.
- То есть сейчас среди могил не ходят толпы неуспокоенных душ? Вы ломаете мои стереотипы.
- В большинстве случаев души уходят в тонкий план и блуждают там в реках времени, купаясь в воспоминаниях, счастливых мгновениях или ужасных бедах. А после перерождаются в новой жизни, начиная новую историю. Те же, что остались в нашем мире, словно якорями хватаются за существование. Порой даже не осознавая этого.
- Но все же здесь есть призраки?
Вдалеке показалась толпа людей. Пока черная масса была безликой и безжизненной. Но стоит нам подойти, и мы увидим лица и чувства.
- Есть. Но разрешите мне упустить их описание. И причины их пребывания здесь.
- Сложно все это. И невероятно. Мне сложно поверить в то, чего я не вижу и не ощущаю. Так, давайте отложим философию. Служба еще не началась. По юранским традициям все будет проходить так: сначала священнослужитель споет песнь постсмертия для рафара, затем стандартные прощальные слова от желающих, а потом все пойдут на службу в храм.
Вдруг в толпе мелькнуло знакомое лицо.
- Вы не говорили, что будет мой брат.
- Я не знал. Но этого следовало ожидать - их департамент заинтересован в благополучном завершении дела.
На захоронение рафара Ноэ пришло не так много человек, как я рассчитывала. И судя по одежде - большинство местные, имперские.
Рядом с глубокой ямой, украшенной цветами могильника стояли трое мужчин, облаченные в традиционные плащи для панихиды. Черный бархат богато блестел на солнце, а золотой узор по нижнему краю солнечными зайчиками играл в зеленой траве.
Мужчины тихонько переговаривались, изредка бросая взгляды на остальных скорбящих. Чуть поодаль стояла пожилая женщина в старомодном черном платье с глухим воротником стойкой и шляпе с широкими полями. Руки в сетчатых перчатках нервно теребили платок и нет-нет, да прикладывались к слезящимся глазам.
В нескольких шагах от нее, прислонившись к раскидистому дереву, стоял и курил мужчина с пышными седыми усами и загорелым лицом. Он тоже был в бархатной накидке, но узоров не было, только золотые завязки на шее разбавляли черный траурный цвет. Безжизненный же взгляд цеплял чувства и сердце, неосознанно рождая ту самую скорбь, что наполняла это место.
Михо, увидев меня, сделал большие глаза и неспешной походкой направился к нам, закончив беседу с импозантным мужчиной в черном штопаном сюртуке и палкой-тростью с набалдашником в виде лошадиной головы.
Подойдя, к нам, брат рассеянно кивнул капитану Семишу и, взяв меня под локоть, увел в сторону от скорбящих. Обернувшись, я увидела, как следователь заговорил с плачущей пожилой дамой.
- Ты как? - Беспокойство в глазах Михо делало его старше. Лучистые морщинки у глаз стали глубже, а складка на лбу выдала его крайнюю задумчивость. - Что у вас произошло с отцом? И не говори мне, что ничего существенного.
- Просто я открыла ему глаза на то, кто я есть. Не расстраивайся. Ты же знаешь - лорд Конрад определенно не самый мой любимый член семьи.
- Знаю.
Улыбнувшись, Михарваль обнял меня.
- Как твоя жена? Все в порядке?
- Отлично!
- Кстати, Филипп передавал привет. Приглашал нас с тобой на бокал вина.
- Мило с его стороны. Но пока откажусь.
- Ты же знаешь, он настойчивый, - в нашу сторону двигался священнослужитель и рабочие с огромным плоским ящиком для праха, - пошли, кажется, начинаем.
С появлением новых лиц присутствующие оживились и встали вокруг ямы.
Помощники опустили свою ношу на специальные носилки, которые были спущены в яму, а священник открыл маленький, потрепанный томик Божьих учений.
- Леди и лорды, давайте почтим память покойного.
Пожилая дама горестно всхлипнула. Седоусый мужчина подошел к ней и обнял за плечи, утешая.
Остальные же, нацепив на лица скорбные выражения, участливо закивали на слова священнослужителя.
Потянулась долгая и полная тоски речь. Слова лились, переплетаясь с теплым ветром и шелестом трав.
Вдруг вспомнился день, когда и я скорбела. Я сама собрала погребальный костер для своего мужа. Он любил рубить дрова, заниматься хозяйством, и аккуратные поленья всегда наполняли наш сарай. Именно из них я и соорудила последнее пристанище.
Наверное, тот факт, что я сама занималась захоронением любимого, приумножил всю мою боль и скорбь. Не было слез в тот момент. Я была словно выжита. Физически и эмоционально. Я лишь смотрела на бушующее пламя костра, что яростно пожирало тело и думала о несправедливости. Я говорила себе, что не заслужила подобного горя. Что смерть не честна по отношению ко мне. Почему я не смогла сделать ничего, что бы спасти жизнь тому, кто тебе действительно дорого?
- Смотри. Видишь, там, у дерева? - Голос неожиданно вырвал меня из пут воспоминаний. Семиш неприлично прижался ко мне и глазами указывал в нужном направлении.
В стороне, метрах в тридцати, под укрытием широко ствола дерева, стояла молодая особа. Ее черный наряд был точной копией костюма пожилой дамы. А черная шляпа скрывала от окружающих лицо незнакомки.
- Не вижу ее лица. И эмоции не могу почувствовать. Мешает мешанина из чужих эмоций.
- Попробуй подойти поближе, - интересно, капитан заметил, как незаметно перешел ко мне на ты?
- А как же 'не выискивайте улики'?
- Просто пройдитесь, 'прощупайте' его.
Скептически глянув на моего собеседника, я тихонько отделилась от группы скорбящих.
В это время священник запел песнь во славу покойного. Печальные ритмы доносились до меня все то время, что я рассеянно бродила среди могил.
Задумчиво изучая имена на надгробиях, я краем глаза следила за фигурой в черном.
И эмоции незнакомки начали накатывать на меня волнами с каждым, сближающим нас, шагом. Сердце сжалось от накативших чувств. Боль утраты непрошенными слезами вырывалась из меня, тоска плотным покрывалом легла на мои плечи тяжелым, душным покровом.
Не выдержав, я отвернулась от девушки, и зажмурилась, прогоняя чужие чувства. Еще какое-то время, простояв неподвижно, я успокоилась и обернулась. Но за деревом уже никого не было. Посмотрела туда, где должно было происходить погребение, но и там все закончилось.
Видимо я простояла слишком долго, успокаиваясь.
Повертев головой, я приняла решение отправиться в храм. Кажется, капитан упоминал про службу.
Продолжающаяся церемония шла полным ходом. Под высоким куполом храма голос священника разносился гулко и громко. А свет от многочисленных зажжённых свечей бросал причудливые тени на стены и лица присутствующих людей. Портрет рафара Ноэ в черной глянцевой раме стоял у алтаря на самом видном месте.
Я не стала садиться на длинную лавку, а встала за чередой колонн у стены слева.
- Вы следили за мной.
Обернувшись на голос, я нос к носу столкнулась с незнакомкой в черном. Она безучастно смотрела на службу и, казалось, будто и не она секундой назад завязала со мной разговор.
- Это не так.
Девушка откинула сеточку с лица и повернулась ко мне.
Я узнала ее. Леди Аннабель Доурт. Возлюбленная Калифа.
С фотокарточки на меня смотрела уверенная дама, знающая себе цену. Красивая и молодая.
Сейчас же леди в черном словно затухающая свеча. В ней еще теплилась жизнь, но казалось любое дуновение уничтожит еле светящийся огонек.
- Вы меня узнали, я вижу.
- Да, вы правы. Так уж произошло, что являюсь консультантом по делу об убийстве.
Не знаю, как продолжить разговор. Ее безжизненность болезненно царапала мою кожу, а неловкость от разговора приводила меня в еще большее уныние.
- Значит, вы видели... его?
- Да.
- Вы должно быть леди Каро. Мой муж упоминал о вас... и о том, кем вы являетесь, - подойдя ближе, практически касаясь меня своей рукой, она продолжила с возрастающим интересом, - Вы... вы 'видели' его?
Я была готова к такому вопросу. Хоть меня и удивил тот факт, что мое имя стало известно оружейному магнату.
- Да. Я разговаривала с ним после кончины. И... Он любил вас. Очень. Даже смерть не стерла воспоминания о вас.
Леди Аннабель отвернулась от меня и, сделав пару шагов от меня, облокотилась о стену храма.
Ее душили беззвучные, немые рыдания. Лицо исказило гримаса страдания, а плечи мелко тряслись.
Не выдержав этих страданий, я хотела было подойти к ней, утешить, но тут я заметила одну существенную деталь.
Леди Доурт была беременна. Пятый месяц уже оставил видимый след на фигуре девушке, хотя стоит признать, что не посвященные в тайну молодой дамы люди ни за что не увидели бы округлившийся животик под слоем многочисленных юбок.
Стряхнув с себя наваждение от увиденного я уверенно подошла к Аннабель и обняла ее. Тактильный контакт важен, ведь я собиралась взять накрывший ее негатив на себя. Мне не повредит, а у нее будет меньше поводом для беспокойства о себе и о крохе.
Что-то везет мне на беременных в последнее время.
Через несколько мгновений красивое лицо девушки разгладилось. Слезы перестали лить неиссякаемым потоком, а тело мелко сотрясаться от рыданий.
- Вам стоит беречь себя, леди. В вашем положении не следует так поддаваться чувствам.
Испуганно посмотрев на меня, Аннабель неосознанным движением руки прикрыла холмик живота. Затем осознав свою реакцию, расслабилась, и, отодвинувшись от меня, начала рыться в своей маленькой сумочке в поиске платка.
- Простите меня за мой срыв. Я в последнее время слишком нервная и чувствительная.
- Это нормально.
- Леди Александра, поговорите со мной. Просто побеседуйте. Мне совершенно не с кем пообщаться. Муж оберегает меня ото всего. Даже от лишних людей.
Я колебалась не долго. Хоть Семиш и просил меня исключительно наблюдать, но я не могу быть безучастной к горю беременной леди. К тому же, не обошло меня стороной и любопытство.
Леди Доурт взяла меня под локоть и повела меня вдоль стены. Обойдя главный зал храма по кругу, мы прошли узким коридором в маленький, уютный зал.
Вероятно, здесь проходят малые службы или встречи клуба чтецов. Мягкие , оббитые ситцем стулья, расставлены по периметру, а у противоположной от входа стены стояла подставка для книг, которая сейчас пустовала.
Мы присели на ближайшие к двери стулья и молча смотрели друг на друга. Наконец, Аннабель разрушила звенящую тишину при этом смущенно улыбаясь.
- Вы выглядите несколько младше, чем я думала. Почему то в моем воображении вы женщина в возрасте с седыми волосами и страшным орлиным носом.
- Я ломаю стереотипы. К тому же не стоит верит фантастическим рассказам и сплетням, что о нас пишут в книгах и газетах.
- Я люблю своего мужа. Вы наверно думайте, что я какая то потаскушка, неверная блудница. У нас с Магнумом сложные отношения. Были. Сначала конечно он меня очаровал, и я шла к алтарю самой счастливой невестой на свете, потом страсть поутихла, и чувства между нами потухли. Маг ходил по светским вечеринкам, тискал молоденьких дебютанток, кое-кто даже побывал в его постели. Но я же всегда считала, что буду выше измен, не буду марать себя таким грехом, как нарушение клятв. Но мы предполагаем, а Боги делают по-своему.
Мы впервые встретились с Калифом на скачках. Выступал мой первенец - жеребец Пятнышко. А он присматривался к чемпионам для вязки со своей кобылой. Так мы и начали общаться. Пятнышко выиграл, имел блестящий результат, родословную. Мы вместе с Кали гуляли, выезжали на конные прогулки, встречались на территории моего завода. Мы редко виделись. Он жил в другой стране, сюда приезжал наездами, а я не часто наведывалась в Юран. Наши встречи были мимолетны. Но это не мешало нам любить друг друга.
А потом мы узнали, что есть вероятность назначения Ноэ на пост посла в столицу от Юрана. И это была потрясающая новость. Мы могли бы видеться чаще, я совсем потеряла голову, перестала скрываться, от людей, от мужа. И как следствие моя тайна всплыла наружу. Магнус все узнал.
- И как он отреагировал?
- Злился. Ругался. Как еще может отреагировать обманутый мужчина? Он темпераментный очень, горячий, мы как две противоположности. Я спокойна, уравновешенна, как вода. А он огонь. Импульсивный, взрывной. Так вот когда он узнал о моей измене, в ход пошла посуда, мебель, книги. Меня он не коснулся. Он никогда меня не бил. Но бушевал он знатно. Но потом мы поговорили. Всю ночь болтали. И пришли к выводу, что наш брак давно трещит по швам. И ни к чему сотрясать воздух из-за того, что и так очевидно. Мы заключили пакт - мы делаем вид, что все отлично, не прекращаем встречи с противоположным полом, но при этом стараемся, что бы все было тайно и не на публику. Брак же сохраняем в любом случае.
Мне казалось, что это не самый лучший вариант. Я не могу быть с любимым. Не смогу выйти замуж, подарить ему детей. Но потом поняла - лучше так, чем ничего. Наверно, вы думайте, что я слабохарактерная, да?
- Я не могу вас судить. Неизвестно как бы я поступила на вашем месте.
- Тем ни менее, нас все устроило. Хотя Кали и не смерился с этим. Он ненавидел моего мужа. Просто за то, что он имеет на меня больше прав как мужчина. И новость о том, что он 'одобрил' наш союз был для него ножом по сердцу. Он... мы тогда впервые поссорились. И не общались. Он даже не пришел на встречу со мной. Потом, правда, мы померились. А после, я узнала, что беременна.
Аннабель замолчала. Я видела - она переживала этот момент снова и снова. Руки мяли носовой платок и то и дело прикасались к животу.
- Я ... Мы с мужем не могли иметь детей. Доктора твердили в один голос, что причина в несовместимости. Что мы настолько разные, что нам не суждено испытать радость деторождения. А тут такое... Когда я узнала о своем положении, уже был довольно внушительный срок. Об аборте не могло идти и речи. Но даже, если бы я имела такую возможность, ни за что не пошла бы на такой шаг. Я долго не решалась сообщить эту новость любимому, а уж Магнусу... Но наверно меня что-то выдало, муж все понял. И ... это был очень тяжелый разговор. Все, что было до этого - цветочки. Ягодки же оказались горше всего. Он... он был против наших дальнейших встреч с рафаром. Категорически. Запер меня в доме, не разговаривал. Дом стал моей тюрьмой, а я превратилась в персонажа из сказки, в несчастную принцессу, что томиться в темнице и ждет, когда ее спасет герой.
А потом, потом я узнала, что он умер. Умер! И его больше нет. Я даже не сказала ему о том, что он станет папой.
- Только не плачьте, леди. Не надо.
- Это были ужасные дни, я билась в истерике, даже подобно мужу крушила все вокруг. Магнусу пришлось давать мне лекарства, чтобы я успокоилась. А потом мы снова серьезно поговорили. И...
Мне до сих пор кажется, что я предала память любимого. Отвернулась от него. Мы с Магнусом пришли к выводу, что это будет наш ребенок, что он воспитает его, как своего, даже вызвал поверенного после нашего разговора, что бы тот зафиксировал тот факт, что лорд Доурт официально признает этого неврождённого еще ребенка своим наследником.
Он сказал мне, что всегда меня любил и будет любить, не смотря ни на что. Что я его успокоительное, я его талисман.
И какие бы у нас не были отношения, что бы ни произошло между нами, нам пришлось объединиться. Пришлось снова стать одной семьей.
И я вновь и вновь думаю о том, что предала любовь к Ноэ.
В комнате воцарилось молчание. Грустная история любви рождала во мне отголоски того горя, что испытала сама. Мы обе потеряли часть себя.
- Я благодарю Богов за то, что не осталась одна, правда. За ребенка молюсь. И за то, что муж не отвернулся от меня. Хотя имел на это полное право.
- Вы сильная женщина. И у вас правда будет все хорошо.
- У меня словно камень с души упал. Я никому еще не говорила о своих чувствах. У меня подруг то нет, я всегда уединенно жила, а в последнее время вообще редко вижу людей, - Аннабель не смело улыбнулась мне. Чувствовалось, что нервозность и усталость покинули ее. И огонек ее души загорелся с новой силой.
- Вы сказали - муж запрещает вам общаться с людьми.
- Он не то чтобы запрещает, просто обоснованно опасается за мое здоровье. Вам же должно быть известно - чем он зарабатывает нам на жизнь. В его деле всегда есть риск. И он боится, что если кому то будет известно о моем положении, обязательно начнутся агрессивные акции против нашей семьи. Со стороны конкурентов, завистников или еще кого-либо. Мои собеседники в основном его ближайшие соратники и помощники, но ведь они мужчины. А с ними не все можно обсудить.
- Я могу вам задать вопрос, не самый хороший? - Аннабель кивнула.
- Вы же понимаете, что смерть рафара необычна? Как вы думаете - что стало причиной?
Понятливо улыбнувшись, леди ответила.
- Вижу, к чему вы клоните. И не могу сердиться на это. Как я сказала Магнус очень страстный, импульсивный. Но вместе с этим, он расчётливый. И умный. Если бы я его не знала, и судила только по внешней оболочке и по очевидным поступкам, я бы сказала вам, что лорд Доуэр первый из претендентов на убийцу. У него есть для этого все ресурсы и, чего скрывать, повод у него имелся. Но ведь я его знаю. Я вижу его душу.
Он не убивал его, нет. Он не смог бы смотреть мне в глаза после такого, я бы все в них прочитала. Считайте меня мягкотелой, но это правда. Его глаза говорят мне, что для него сложившийся итог - удача, но не он приложил к этому руку.
- А есть ли лично у вас подозреваемые?
- Даже не знаю. Мы редко говорили о его работе, как и о моей семейной жизнь, это было как табу. Поэтому о профессиональной сфере его жизни ничего не могу сказать. С его друзьями я не встречалась, мы скрывали свои отношения. Но я знаю, что лучший друг у него был. Из Юрана. И, кажется, он служит где-то, кажется в стражах. И еще он вскользь уже упоминал о его сестре, не очень лестно. Она проявляла к нему интерес, а Кали это не устраивало. Родители его боготворили. Они гордились его успехами, всегда поддерживали во всех начинаниях. Из хобби - лошади. Но это была его отдушина, никаких серьезных достижений в этом у него не было. Вот и все, что мне известно
Мы болтали еще какое-то время, после чего расстались довольные друг другом. Времени наш разговор украл порядочно, поэтому выйдя из храма, мы никого не увидели.
Пришлось добираться до дома своим ходом, благо погода позволяла пройтись, а после и удача направила ко мне наемный экипаж. Доставили с комфортом.