Следственный департамент расположился в здании мрачном и сером. Архитектурное сооружение в пять этажей возвышалось над улицей, смотря на прохожих узкими проемами окон.
У низкого крыльца в три ступеньки толпился десяток людей в форменных кителях, кто-то нервно курил, некоторые, собравшись в кучки, тихонько что-то обсуждали. Обойдя одну такую шепчущуюся группу, я дернула на себя створ высокой двери и окунулась в гнетущую прохладу.
Эхо от моих шагов гулко гремело под сводом просторного холла. Впереди громадой возвышалась лестница, двумя направлениями ведущая в недра департамента. Серый, мраморный пол отражал свет точечных светильников в потолке, а стены на взгляд казались шершавыми и неуютными, словно наждачная бумага.
Передо мной же возвышалась конструкция, как я думаю пропускной пункт. За высокой, массивной стойкой расположился дежурный. Он взирал на вновь вошедшего с большой высоты. Его рабочее место вибрировало от многочисленных слоев магзащиты, от чего создавалось впечатление, будто человек сидел в огромном мыльном пузыре. По бокам же расположились тяжелые, крутящиеся турникеты. Один на вход, другой на выход.
Я подошла к дежурному, но мое появление осталось незамеченным. Пожилой, седовласый мужчина, хозяин пропуска и турникета, что-то усердно писал и не обращал на меня внимания. Я же могла разглядеть только его блестящую макушку.
- Кхм, - серые, блеклые глаза посмотрели на меня, - доброе утро, уважаемый. Мне должны были оставить пропуск на имя Александры Каро. От капитана Гарольда Семиша.
Чем дольше я говорила, тем более раздражительней был взгляд у старика.
- От Семиша, говорите? Ну-ну, - и потеряв ко мне интерес, возобновил свое, несомненно, важное дело.
Я же от такой наглости потеряла дар речи. Не то, чтобы меня никогда не игнорировали или не хамили мне, но такой поворот событий стал для меня неожиданным.
- Я прошу прощение. Наверняка я отрываю вас от очень важного дела, но мне необходимо пройти. Меня ждут. - Женское обаяние и кокетство с вероятностью в девяносто процентов способствуют поднятию настроения и хорошему исходу дела.
В ответ же мне был горестный вздох, и возведение глаз к потолку.
- Девушка, идите домой.
Что же...
- Но дяденька... мне очень нужно, - голос дрожит от едва сдерживаемых слез.
Актриса из меня аховая, но, как и для любой девушки - выдавить слезу не проблема.
- Сообщите капитану следователю обо мне! Если мне не удастся с ним увидеться, возможно, произойдет непоправимая ошибка! У меня важные, очень важные сведения.
Голос надрывно трещит от вставшего в горле комка слез. Я встала на носочки и оперлась руками о стойку дежурного. Сейчас он сердито смотрел на мои грустные, просящие о сострадании, глаза.
Несколько секунд напряжённого молчания наполнили воздух между нами тяжелыми искрами.
- Сейчас все в актовом зале, совещание. Пройдите на второй этаж, аудитория 204. И ждите его там, - дежурный неодобрительно покачал головой, будто бы сам удивлялся своей сговорчивости. Потом взял объемный журнал из подставки, открыл на середине и черкнув пару строк, предварительно спросив мое имя, выписал мне пропуск на прямоугольнике картона, - вот, пропуск вернете на выходе. И не забудьте проставить время прихода-ухода.
Пройдя через крутящийся турникет, я поднялась по лестнице. На стене висели стрелки с указанием нумерации кабинетов. Найдя нужный, повернула на лево. Через пять минут вожделенная дверь с табличкой 204 была передо мной. В гулкой тишине коридора я слышала, как некто ругался на повышенных тонах. Мужской голос сетовал на растянутые сроки, отсутствие толковых подозреваемых, четкой линии хода расследования и на давление свыше.
Оппонент что-то отвечал, но не так громко, и четко разобрать слов я не смогла. Через пару минут аудитория за дверью наполнилась гулом голосов, шагов и отодвигаемых стульев. И вот дверь отворилась и наружу выбралась внушительная толпа служащих. Все в кителях и мундирах. Впереди же шел лорд Астар Унбенгаар, глава департамента внешней политики. Его сутулость еще больше усугубилась, губы упрямо поджаты, вообще весь вид выражал крайнюю сердитость и угрюмость. Увидев меня, он едва уловимо кивнул в знак приветствия, но не остановился и продолжил свой путь дальше в недра здания.
Последними вышли капитан Семиш и полковник Ваархайм. Мое присутствие они тоже заметили сразу. Полковник, что-то шепнул своему подчинённому, дождался утвердительного кивка и только после этого направился ко мне.
- Рад, Рад встречи с вами, леди. Отрада видеть столь милое создание в нашей обители серости.
Полковник учтиво склонился над моей рукой, улыбнулся глазами, а потом наскоро попрощался.
С Семишем мы остались наедине. Вид у него, стоит отметить, был задумчивый. И снова, как и прежде, волнение сил от его присутствия. Только на сей раз эхо от этих колебаний было более четким и почти болезненным. Как зубная боль.
- Учтите, попасть сюда было не так просто. У вас на входе цербер, а не дежурный. Так что легко избавить от меня у вас не получиться.
Улыбнувшись, капитан расправил плечи и тяжело вздохнул. Надавив на глаза, прогоняя остатки усталости и сна, он жестом попросил следовать за ним.
Все так же молча мы шли по коридорам, череда дверей сменялись одна на другую. Спустя пару лестничных пролетов и извилистых поворотом мы оказались в тупике, заканчивающимся обшарпанной дверью с табличкой 001.
- Странный номер, - пробормотала я. Идти в тишине и чувствовать исходящую тоску от шагающего рядом человека было ... муторно было. Словно что-то произошло, плохое, но делиться с тобой никто не собирается.
- Это условный номер. Коллеги шутят - привинтили к двери старую табличку от коморки уборщика. - Семиш достал из кармана ключ, крутанул им пару раз в замочной скважине и пропустил меня внутрь.
Кабинет был маленьким, но очень живым что-ли. Через огромное окно солнечный свет обволакивал каждый уголок пространства. Стены в серую и белую полоску украшали многочисленные карты районов столицы, пригорода и ближайших населенных пунктов. Один единственный стол и пару шкафов были в идеальном порядке. Ни одной лишней бумажки, пыли или чернильного пятна.
Все разложено по четким стопкам. Книги и папки ровно, корешок к корешку стоит на полках. Два стула ровно приставлены к прямоугольному островку рабочего стола. Кресло капитана же было сейчас повернутым к окну и представлялось, что еще несколько мгновений назад хозяин кабинета сидел в нем и наблюдал за еще немногочисленными утренними прохожими.
- Присаживайтесь. Кофе не предлагаю - мы ненадолго здесь.
Капитан отодвинул стул для меня, дождался, когда я займу свое место, затем подошел к сейфу, незаметно стоящему в углу и прикрытому красивой, ажурной салфеткой. Извлек картонную папку и подал ее мне.
Содержимое было скудное. Лишь несколько исписанных мелким почерком листов.
- Это показания Клади Родриго. Нашли ее несколько часов назад на постоялом дворе на окраине. Уже собирала вещи и с купленными билетами держала путь на вокзал.
- Значит, не пришла добровольно.
- Что? - Недоуменно спросил Семиш.
Я же вчитывалась в строки. Клади ни словом не обмолвилась о своем ночном визите ко мне. Еще бы - упомяни она об этом инциденте и наказания ей не избежать. В основном она рассказывала о том, о чем поведала и мне. Лишь добавилось несколько деталей.
Изучив все до конца, я рассказала о ночном происшествии. Капитан был не слишком удивлен, лишь попросил сообщать о подобном незамедлительно, будь это самой глубокой ночью.
- Ее показания, плюс свидетели, видевшие ее в ночь убийства в гостинице да экспертиза специалиста о том, что она никоем образом не может влиять на магплетения исключают ее из списка подозреваемых.
- Я тоже так решила. Слишком импульсивная, с надрывом любящая. Максимум надавала бы пощечин. Ему. Вот за жизнь Аннабель я бы опасалась.
- Не стоит. После допроса мы поместили леди Родриго в одиночку. Пусть отсидится до конца расследования. А потом с сопровождением на вокзал.
Забрав папку и положив ее обратно в сейф, Семиш сел напротив меня.
- Кстати, семейство Доурт тоже можно исключить.
- Оперативно работаете, капитан.
- Спасибо. Все оказалось довольно просто. Знаете кто в таких больших корпорациях, как у магната Доурта, знает все обо всех?
- Служба охраны надо полагать?
Скупо улыбнувшись, капитан ответил.
- Ошибаетесь. Все про всех знают в бухгалтерии. Вы даже себе не представляете, насколько они осведомлены о жизни руководства. И что самое удобное - разговорить их плевое дело.
- Как-то сомнительно, что в таком серьезном деле как продажа оружия, бухгалтера свободно говорят о подобном.
- Зря сомневаетесь. Просто нужен определенный подход. Если вкратце, то одна милая женщина, назовем ее Ниннель, сообщила мне ряд сплетен. И не верить им у меня нет оснований. Первое, что мне сообщили - лорд Доурт действительно подготовил все документы так, что становиться понятно - в скором времени планируется появлении наследника. В самые кратчайшие сроки. Все правовые аспекты соблюдены.
Ниннель так же поведала мне о немногочисленных передвижениях своей леди. Аннабель покидала дом в единичных случаях, пару раз с Ниннель. В остальное время ее собеседники заместители Лорда Магнуса. Дом неприступная крепость - проскользнуть постороннему и пообщаться или передать послание кому-либо невозможно. Сам же оружейный магнат, по мнению бухгалтерши не способен на такую глупость. В случае чего он и его семья - главные подозреваемые, а это пятно на чести фамилии и репутации компании.
- И вы поверили?
- Нет. Но потом я поговорил с многоуважаемым лордом Унбенгаар. Оказалось, что он лично беседовал с Магнумом. И тот, как говориться, излил ему душу. И в этом случае у меня нет основания не верить. Как бы я не относился к начальнику внешполитэсса, он свое дело знает - обманывать его чревато.
- Сегодняшнее собрание посвящено этому делу, так? Отчитывал вас?
Невесело усмехнувшись, капитан налил себе в граненый стакан воды, выпил. И задумавшись, смотрел на сверкающие грани хрусталя.
- Ругал. Но меня часто ругают, так что не берите в голову. Пойдемте, у меня есть мысли и теории, требующие подтверждения.
Выйдя из кабинета 001, мы гулко прошагали по коридорам. Очутившись в холле, мы прошли через турникет, я отдала пропуск (при этом на меня посмотрели неодобрительно) и мы покинули серую, холодную обитель порядка и закона и окунулись в солнечный день.
- И все-таки не могу молчать. Что с вами? Вам сказали что-то неприятное на совещании?
Капитан размашисто шагал, засунув руки в карман и смотрел четко перед собой. Но после моего вопроса, как то сразу сник и движение замедлил.
- Неприятного сказали массу, но... это все пустое. Не важное. Ночь выдалась тяжелой, леди Александра.
- Расскажите? - от своей навязчивости стало неловко, я ведь не так хорошо его знаю, чтобы задавать личные вопросы и лезть в душу. - Хотя простите меня. Я сегодня чересчур бестактна.
Гарольд остановился и словно впервые меня увидел, такой удивленным и ясным был его взгляд.
- Не извиняетесь. Это я виноват. Личная жизнь не должна влиять на работу.
Мы снова продолжили путь. Погожий день располагал к неспешным прогулкам. И к откровенным разговорам. Ясное голубое небо, легкий, прохладный ветерок и касания солнечных лучей о кожу стирало границы и чувство осторожности. В таком состоянии неги не замечаешь плохих вещей, не видишь лжи и обмана.
- У меня, как и у вас, леди Александра, есть старший брат. Только он... проблемный. И бывают дни, когда мне приходится выручать его, отгораживать от неприятностей, проблем. От него самого.
- Поэтому вы сегодня сам не свой?
- Да. Всю ночь провел рядом с ним. Он... много пережил. И это оставило на нем тяжелый отпечаток. Бывает - он пропадает месяцами, скитается, ввязывается в различные авантюры. Когда же он дома, его охватывает депрессия. А по ночам его беспокоят кошмары. И в такие минуты я нахожусь рядом.
- Соболезную. Но это здорово, что в жизни вашего брата есть вы.
- Да уж, - сейчас при ярком естественном освящении стали заметны синяки под глазами и усталая серость кожи лица. - Боюсь, Гар бы с вами не согласился. Он считает себя конченым человеком. И мое вмешательство в свою жизнь не понимает. Не подумайте ничего плохого. Он не пьет, почти не имеет проблем с законом. Но брат жить не может без адреналина, без острых ощущений. Без какой-нибудь древней загадки или еще чего-нибудь подобного. Остаться без дела для него страшнее всего, потому что в тишине его начинают одолевать страшные мысли и воспоминания.
- Никогда бы не подумала, что ваш брат авантюрист, - улыбка сама появилась на моем лице.
- Он не авантюрист...Гар - искатель приключений. Хотя кого я обманываю, вы правы. Иногда мне кажется, что это я старший в семье. Разумный, адекватный взрослый, с логическим мышлением и здравомыслящими доводами. Гар же у нас - угрюмый, самоуверенный, сварливый и несговорчивый тип, с множеством комплексов и условностей, перебороть которые он не считает нужным. Почему вы улыбаетесь?
- Во-первых, вы бы слышали с какой любовью вы описываете своего непутевого брата, а во-вторых точно так же меня когда то описывал Михо. Но, скажу вам по секрету, он был не прав. Он видел то, что хотел. А я же была совершенно другим человеком.
- Хм, хотелось бы верить, но... Я познакомлю вас когда-нибудь. И потом вы поделитесь своими впечатлениями.
Совершенно незаметно мы оказались у ворот Белой-холла. С моего последнего визита особняк не изменился. Только исчез защитный купол над посольским особняком, да народу вокруг поубавилось. На заборе висело объявление, в котором говорилось о временном прекращении работы посольства. На воротах и калитке висели внушительные замки, но Семиша это не остановило. Он, не останавливаясь, прошел вдоль забора, повернул в тенистый переулок и вот мы уже проходим через заднюю калитку. Когда мы почти дошли до черновой двери, она отворилась и нам на встречу выбежала встревоженная, миниатюрная девушка в форме служанки. Черные гладкие волосы ее были забраны в пучок под чепец, а серый цвет платья делал кожу мертвецки бледной.
- Посольство закрыто, господа! Объявление висит на воротах, - она возмущенно махала руками в сторону главного входа.
- Милая девушка, я капитан следственного управления - Гарольд Семиш. Эта юная леди моя напарница Александра Каро. Мы пришли по известному делу и хотели бы поговорить со всеми, кто есть в доме.
- О. Да, конечно. Но со мной уже беседовали. Такой внушительный, усатый господин. И я все подписывала. А кроме меня в доме и нет никого сейчас.
- Но вы не говорили с нами. Будьте так любезны, уделите нам немного своего драгоценного времени.
От усталого и угрюмого Семиша не осталось и следа. Разговаривая с девушкой, молодой мужчина преобразился. Уверенность сквозила в каждом его слове и движении. Обаяние источалось немыслимыми количествами.
Служанка засмущалась от такого светского разговора. Щеки зарделись, а тонкие пальчики теребили край фартука.
- Конечно капитан. Давайте пройдем в мою комнату.
Маленькая комнатушка, как и полагается, обладала характером. И поведала о своих обитателях многое. Переступив порог небольшого помещения, мы со следователей сразу же уткнулись в одну из трех кроватей. Все они были застелены пестрыми лоскутными покрывалами, явно не имевшие ничего общего с чопорным убранством особняка. У каждого узкого ложа стояло по тумбочке, а в дальнем углу, закрывая часть окна, возвышался огромный комод.
- У нас здесь тесновато, - чуть смущенно пробормотала служанка, - моя кровать у окна, присаживайтесь.
На ее тумбе стояла маленькая вазочка с живыми бутонами роз на коротких стеблях. И простая деревянная рамка с фотокарточкой, на которой были изображены две славные девчушки с растрепанными волосами и беззубыми улыбками.
Увидев мое внимание к снимку, девушка села на противоположную кровать и с улыбкой взяла рамку.
- Это мы с Мири. По жизни с ней вместе идем, неразлучно. И беды и радости разделяем, - вдруг она встрепенулась, - я же не представилась, растяпа. Богов ради, простите мне мои манеры. Ана Смирт.
- Ана, рад знакомству. Я задам вам ряд вопросов, постарайтесь ответить честно. Важна любая деталь, любая мелочь, поэтому не скупитесь на подробности, хорошо? - дождавшись утвердительного кивка, следователь продолжил, - сосредоточитесь и постарайтесь вспомнить весь день и ночь, предшествующие убийству.
- Даже не знаю с чего начать. Так, мы с девочками, с Мири и Обри, встали в шесть утра. Всегда в пять встаем, но накануне вечером до блеска натирали столовое серебро, работы в честь приезда нового посла было выше крыши, загруженность была - громадная и управляющий позволил нам отоспаться. Мы умылись и разошлись по своим обязанностям. Я открывать ставни и портьеры, Обри чистить камины и свечные огарки убирать, а Мири убежала на рынок, ей Мойра, наша повариха, велела с вечера еще снеди накупить для приема. Потом я ушла помогать мастеру Чамберсу, управляющему. Все утро просидела в нижней кладовой. В полдень свет божий увидела и пообедала. Потом помогла Мири кровать в посольских апартаментах застелить, подушечки поправили, цветы, полотенца. Потом мы спустились на кухню. Там дотемна пробыли, а потом прибыл рафар Ноэ, мы с девочками его встретили, показали комнаты и все. Легли спать.
Рассказ Аны сопровождался волнением и каким-то эхом ужаса и отвращения. Страх в ее душе рос с каждым сказанным словом.
- Хорошо, Ана. Кто обнаружил останки?
Лицо Семиша не выражало ничего, кроме участия и заинтересованности. Он что-то помечал в своем блокноте маленьким карандашом, кивал в такт своим мыслям и словам девушки Смирт.
- Мири. В особняке давали прием в честь назначения рафара в этот день. И требовалось многое подготовить. Она принесла ему завтрак и нашла...это. Я когда узнала - так плакала. Со мной такое впервой было. Мастер Чамберс назвал это истеричным припадком.
- Что-то подозрительное было? Ночью или утром?
Ана беспомощно смотрела на следователя и было трудно различить причины ее страха.
- Даже не знаю, господин следователь. Мне вам, правда, нечего сказать. Я спала, мы все спали. И ничегошеньки не слышали и не видели. Мне так жаль, что ничем не могу вам помочь.
- О. Не стоит так переживать, - Ана прижала фоторамку, которую так и не выпустила из рук и губы ее предательски дрожали, - я как следователь обещаю вам, что мы найдем преступника. Ваши же показания и так многое мне сказали. Вы очень нам помогли.
- Правда?
- Конечно. Не переживайте, милая девушка. Я могу поговорить с вашими подругами?
Ана отрицательно покачала головой и, спохватившись, поставила рамку на тумбу.
- Нет, сейчас здесь только я. Должен подойти мастер Чамберс, он выезжал по личным делам, наверно уже здесь, в доме. Остальную прислугу распустили по домам. Обри уехала к тетушке, она живет на окраине, и Мири уехала матушку навестить. Мойра, повариха, приходит рано утром, готовит для нас с мастером Чамберсом, а потом уезжает в другой дом, замещает другого работника. Остальные здесь и не жили. Садовник приходящий. Мальчишка - лакей родственник управляющего, внучатый племянник, кажется, жил с родителями. Нас не много, дом не большой, поэтому и прислуги не так много.
- Очень жаль. Напишите мне, пожалуйста, адреса тех, кто сейчас отсутствует в доме.
Девушка взяла протянутый для нее блокнот, неловко взяла карандаш и написала несколько строчек. Затем неуверенно передала блокнот капитану.
- Спасибо, юная леди. А сейчас проводите меня к управляющему. Я хотел бы перекинуться с ним парой слов, если он пришел, конечно.
Управляющий был на месте. Мужчина был таким же чопорным, как и сам особняк. Идеально сидевший на нем сюртук подчеркивал статный разворот плеч и прямую спину. Гладко зачесанные волосы с проседью лежали волосок к волоску. Вообще создавалась впечатление, что все управляющие неуловимо похожи друг на друга.
Увидев капитана, мастер Чамберс протянул ему руку, уверенно пожал ее и предложил нам присесть.
- Как продвигается расследование, капитан? - нам налили зеленого чая в маленькие тонко-фарфоровые пиалки.
- Движемся уверенными темпами. Мастер Чамберс, мы с вами уже говорили в день происшествия. Появились ли какие-нибудь новые мысли? Или может быть вспомнили что-нибудь?
- Что вы, молодой человек, все что знал, рассказал сразу. Добавить тут нечего.
- Хорошо, тогда давайте поговорим вот о чем. В отчете специалисты указали на тот факт, что смерть рафара произошла не в его комнате. Есть предположение, что убийство произошло кухне. Что вы скажете на это?
Мастер отрицательно покачал головой.
- Ваши ребята проверили каждый сантиметр особняка. Если они ничего не нашли, то мне нечего добавить.
- Хорошо, - капитан задумчиво постучал карандашом по открытому блокноту. Вертикальная складочка на лбу выдавала активную работу мысли, - Давайте обсудим вот что. Расскажите еще раз о том, что произошло в день и ночь убийства.
- Хм, мы это уже обсуждали. Но если вы настаиваете - извольте.
Мое утро в тот день началось в 4:30. Двадцать минут ушло на утренние процедуры. Потом спустился вниз, встретил молочника, нам привозят первоклассное молоко из бакалейной лавки Мироновых. Через десять минут привезли почту и газеты. До семи часов я проверял корреспонденцию, счета.
С семи до восьми я занимался обходом территории, общался с нашим садовником, выбирал цветы для приема. Решив проблемы с оформлением - я спустился в подвал и с помощью Аны проверял наличие продуктов в кладовой. После двенадцати я поднялся в свой кабинет и два часа составлял смету для приема и обсуждал меню с нашим поваром.
- Два часа на обсуждение меню?
- Капитан Семиш. Я отлично делаю свою работу. Каждая деталь важна. А этот прием, несомненно, заслуживал особого внимания. Поэтому два часа - совершенно небольшой срок.
- Извините. Не хотел вас обидеть. Давайте продолжим.
Но, кажется, мы попали в немилость. От управляющего веяло раздражением и досадой.
От смерти, произошедшей в этом доме, или от того, что все усилия по организации званого приема - не известно. Но не удивлюсь, если от второго.
- А все, капитан, дальше я провел свое время, раздавая поручения слугам и отправляя ответы на письма тех гостей, что отказались присутствовать на приеме по каким-либо причинам. Затем спустился в столовую, и отсортировал посуду - лакей накануне разбил тарелку из большого сервиза, так что пришлось переделывать концепцию сервировки.
В шесть я отправился в паб 'Два Гуся', встретился там со старым приятелем, отставным полковником Роджером Кравицки. С ним мы пробыли вместе до девяти вечера. В особняк пришел пешком, заполнил книгу расходов, а потом мы со всем персоналом встречали нашего долгожданного гостя. Все.
- Правильно ли я понимаю - вы встречались с другом накануне важного события?
- На что вы намекаете, уважаемый? - Мастер покраснел лицом.
- Согласитесь - это странно. Весь персонал посольства при деле, все завалены делами по горло, а вы проводите вечер за кружечкой эля в компании приятеля?
- Это неслыханно! Я уважаемый человек!
Мастер Чамберс вскочил с кресла, и возмущенно зашагал по комнате.
- Я имею право на отдых. Почти неделю я не жалея сил вкалывал, устраивал нужные встречи, рассылал приглашения, приводил особняк в порядок. Решал непредвиденные проблемы. Это, чтоб вы знали - не так легко, как некоторым может показаться.
- Не кипятитесь, - примирительно улыбнулся следователь, - как и у вас, у меня свои обязанности. Работа такая, - и развел руками, мол, ничего личного.
Чамберс же поджал губы неодобрительно.
- Еще вопрос - вы сказали, что обсуждали меню. Значит ли это, что продукты вы собирались купить непосредственно перед праздником?
- Я провел ревизию перед встречей с Мойрой и знал точно, что нам нужно было купить. Утром следующего дня она должна была отправиться на рынок и лично отобрать лучшие продукты.
- Покупаете ли вы продукты для ежедневного питания персонала?
- Конечно, раз в неделю, - Гарольд пометил что-то в блокноте, - последний раз затаривались за четыре дня до ... убийства.
- Угу... Давайте подведем итог. Вся прислуг была в особняке в течении дня, верно?
- Да, дел было невпроворот. Отлучаться я запретил строго настрого.
- Спасибо за уделенное вами время.
Мы встали. Мужчины пожали друг другу руки (управляющий при этом с явным облегчением подталкивал капитана к выходу).
Однако уже на пороге мастер Чамберс задумчиво свел брови и приложил палец и сурово сжатым губам.
- Капитан, не уверен что это важно... Но вы просили припомнить любую странность. После того, как мы встретили рафара, все легли спать. Я принял коктейль, восстанавливающий силы. Покупаю в магаптеке. Так вот, сон должен быть коротким, но крепчайшим. Но посреди ночи я резко проснулся. И смутно припоминаю, что во сне перед пробуждением мне слышался женский шёпот. Но... не уверен, что это действительно было. То есть я даже не уверен, что просыпался. На утро я даже не вспомнил об этом, а сейчас сомневаюсь в реальности своего воспоминания.
- Спасибо. Это важно. Всего хорошо. - Семиш развернулся и широким шагом направился к задней калитки. Только сейчас, сквозь пелену возросших колебаний сил, я уловила азарт, что волнами плескался из капитана.
Догнав его, я с немым вопросом посмотрела на мужчину. Он же лишь таинственно улыбнулся. Но не успели мы выйти из тенистого переулка на более менее оживленную улицу, как дорогу нам перегородил черный, хищный движитель. Сверкающий бок машины сверкнул, и непроницаемое окно плавно отъехало вниз.
- Добрый день, уважаемые. Позвольте вас пригласить отобедать.
Семиш и я переглянулись.
И словно почувствовать нашу нерешительность задняя дверь со щелчком отворилась, как бы намекая на единственный вариант дальнейших событий.