Аннотация: комменты в общий файл. Здесь - НЕ ПРАВЛЕННОЕ.
--
Глава 1, о паре смертей и начале нового пути
Мне снились тихие щелчки ветвей в костре. Было холодно, завывал ветер... Что-то треснуло и я едва не проснулся. А потом резкая мгновенная боль и сразу после этого - странное ощущение отрешённости. Я плавал в вязкой пустоте, видел сквозь туман поляну с лежащей поперёк огромной сосной, едва не придавившей палатку.
Кажется, там, внизу, вовсю резвился ветер - палатка едва не складывалась под его порывами, окрестные деревья гнулись, летели сучья и мелкий мусор. Было странно видеть все это при полном беззвучии - ни рёва ветра, ни шума огня, уже начавшего пожирать верхушку упавшего дерева...
А потом я бежал. Или не я бежал? Мелькали деревья, было неожиданно светло, как в белые ночи в Питере, хотя откуда-то я знал, что уже за полночь. Рана болела, но как будто издалека, со стороны. Как ни странно, явственнее всего было ощущение склизкой корки засыхающей крови, пропитавшей камзол.
Становилось все холоднее, ноги слушались с трудом. Последним усилием я буквально в падении бережно примостил свою прекрасную, чудесную, звонкоголосую лиару под деревом чуть в стороне от своего тела.
Я умирал, жизнь толчками выходила из меня, уходила в вечность. Откуда-то пришла странная, как будто чужая, мысль - вот и верь после этого, что двум смертям не бывать, а тут за одну ночь...
Голос в голове то затихал, становясь неслышным шёпотом, то слышался отчётливее и я уже не знал толком, кто я, откуда я, кто здесь гость, а кто хозяин. Время от времени одному из нас приходила мысль о том, что тело все равно уже почти рассталось с жизнью, так что не важно даже, кто я, кружилась немного на краю сознания и улетала, чтобы появиться вновь, через пару мгновений, минут, а может быть вечностей. Я видел своё-чужое тело со стороны - лежащего эльфа в тёмном камзоле с мертвенно бледным лицом и кровавой раной в боку...
Видел лиару, стиснутую за гриф рукой... мертвеца? Видел, как разглаживается суровое и отчаянное лицо. Видел, как будто из ниоткуда появляется небольшая сумка, как течёт и меняется одежда, как с мёртвого тела исчезают следы раны, как затягивается перевязь с любимыми мной (или не мной?) метательными ножами.... Боже, как они прекрасны... Как на поясе появляется длинный кинжал с узким лезвием...
А дальше мне как будто дали пинка, все закружилось, часть меня-меня будто вырвали с мясом и отпустили, как кораблик из пенопласта по звенящим весенним ручейкам, а меня могучей силой загнали в лежащее внизу моё... нет, уже моё тело...
Я проснулся от уханья совы. Боже мой, да как же громко-то! Душу ещё бередил, бледнея и забываясь, странный сон. Я открыл глаза и удивился. На темнеющем небе были уже видны первые, самые яркие звёздочки. Впрочем, вокруг было как-то даже ненормально светло. Я мог разглядеть каждую былинку, каждый кустик и листик на дереве.
Странно. Впрочем, это не самое странное. Где я вообще нахожусь? Поляна, ещё тёплые угли в костре. Только вот поляна явно не та, что подтверждается и отсутствием на ней палатки. Да и... Я не я, корова не моя. Я лежал на матрасике. Не на пенке, а, пусть и на тонком, но достаточно мягком походном матрасике. Плащ, которым я был накрыт, был двухслойным, с тёплой шерстяной подкладкой и серым верхом из неизвестного мне материала, чем-то напоминающего змеиную шкуру. И разводы на нем характерные. Подозреваю, плащик непромокаемый. На ногах вместо моих лёгких полусапог красовались полноценные невысокие сапожки серой кожи на гибкой ребристой подошве. Штаны почти не изменились с виду, только вот эти помягче и поудобнее, чем мои джинсы. Рубаха чуть изменила покрой, материал (естественно!), а так -- рубаха как рубаха. Ладно, это все мелочи. Главное, КТО Я? Кожа светло-светло серая, пальцы изящные, уши... так и есть, заострённые. Волосы чуть подросли и стали значительно красивее. Видимо, так здесь выглядят тёмные эльфы. Впрочем, как "так" я и сам узнаю только если найду хотя бы лужу. А лучше, полноценное зеркало.
Вещи изменились почти все. Впрочем, не принципиально. Кинжал заострился и стал, собственно, кинжалом а не ножом. Метательных ножей стало шесть, и они повисли на косой перевязи поперёк груди. Каждый нож был теперь из какого-то странного чёрного металла с гравировкой рун по кромке, да и форма поменялась. Баланс, впрочем, был идеальным. Я на пробу метнул один в сучок на дереве шагах в двадцати. Нож аккуратно и бесшумно, как в ножны, вошёл точно в то место, куда я целился. Остальные вещи, которые я мельком просмотрел, тоже изменились с учётом местных реалий. Чуть пристальнее я остановился на свитках. Пара средней силы свитков лечения, один шар тьмы и пара огненных стрел. Впрочем, гораздо больше меня заинтересовал телепорт. Ограниченный, конечно, но в любую точку, которую ты представишь, на расстоянии километров до двухсот закинуть может. Любопытная вещь. Из более насущного был кошелёк с парой потёртых белых (наверное, серебряных) и восемью медными монетами.
Впрочем, все мои находки меркли по сравнению с одной. Моей гитарой. Она немного изменила форму, стала изящнее, была теперь светло-серой, с двухцветной лентой на грифе -- красно-синей, которая выглядела как сплетённые вместе наподобие косички две ленты разных цветов. К небольшим выемкам на корпусе крепился широкий ремень, позволяющий носить инструмент на шее или за спиной. Но главное... Как она звучала. Моя гитара была старой, раздолбанной, хотя и игра на ней доставляла мне огромное удовольствие. А эта... Звонкая, несмотря на свой не очень большой размер, идеально настроенная. Да и пальцы мои нынешние -- одно удовольствие -- гибкие, чуткие, даже нежные. На пробу я сыграл импровизацию и забалдел. Ингви Мальмстин отдыхает, я сейчас мог творить с обычной (впрочем, обычной ли?) акустической гитарой такое, что у меня у самого слезы навернулись на глаза. Да и сама импровизация -- откуда что взялось? Я раньше пытался, было огромное желание, иногда даже неплохо получалось, но чтобы ТАК?! Нет, такого со мной ещё не бывало.
Однако, что-то я засиделся под деревом, а уже ночь. Идти, или подождать до утра? Я решил идти, тем более что спать не хотелось, а моё новообретенное зрение давало рассмотреть каждую неровность на земле. Выйдя из-за дерева, я обнаружил, что сидел, оказывается, практически у самой дороги, на опушке. Неслышно ступая, вышел на дорогу и огляделся. Обычный просёлок, проходящий по редколесью. Что же, прогуляемся. Выбор направления, в общем-то, безразличен.
Я шёл по дороге, на ходу негромко наигрывая, осваиваясь в новом теле и с новым инструментом. Настроение было хорошим, хотя и немного грустным. Не из-за перехода, просто. Переход почему-то не вызвал у меня вообще никаких сильных эмоций. Где-то на краешке сознания сидела печальная и странная мысль о смерти и бренности бытия. Да, я сегодня умер. И даже два раза. Но... я жив. Наверное, это кому-то нужно, но пока никто не предъявил мне к оплате счёт... Что мне остаётся? Просто жить. Там, в том мире, у меня не было особенно тяжёлого "якоря", к которому я бы хотел вернуться. А здесь... кто знает, может и появится.
Дорога стелилась под ноги, из-под пальцев неслась негромкая мелодия и я был почти счастлив. Лес все больше редел, уже можно было различить недалёкие огни какого-то села, в небе сияла почти полная луна. Чуть погодя, я забросил гитару за спину и пошёл, наслаждаясь прекрасной тихой ночью. Я и раньше любил тёмное время суток, а теперь, похоже, и вовсе влюблюсь в ночь.
Я задумчиво дошагал по молчащей деревне до единственного местного источника шума -- у дороги были ворота в добротном заборе, за которыми расположился небольшой дворик и крепкое двухэтажное здание. Как это называется? Таверна, харчевня, постоялый двор? Я не знал, чем эти три отличаются, поэтому решил считать строение постоялым двором. Из открытой двери, светлым пятном выделяющейся в стене дома, доносились голоса.