Мы уехали с Севера, потому что на это согласилась Дел, потому что я вынудил ее, победив в круге, согласно северным обычаям. Но их я тоже заставил поступить по своему, этих жестоких светловолосых людей, которые мечтали наказать Делилу смертью за нарушенные ею клятвы, даже ценой обмана; вылечившись, встретившись вновь, освободившись от Стаал-Уста и Горы Дракона с ее жуткими гончими аид, мы, в конце концов, отправились на Юг, где через год я нарушил все клятвы, данные мной своему народу.
Теперь мы оба были безымянными, бездомными, лишенными песен и чести, отказавшимися от прошлого в поисках нового настоящего; но все еще привязанными одной жуткой ниточкой к времени, которого мы оба не застали: появление на свет ребенка, рождение мальчика. Женщина, которая дала мне жизнь здесь, на кристальных песках Пенджи, и мужчина, который зачал меня где-то в далеких чужих землях.
Скандия. Или, по крайней мере, мы так думали. Так думала Дел и была в этом уверена; больше, чем я. Она говорила, что, я всего добился сам, и поэтому не хотел знать правду о своем месте в этом мире, из страха, что я значимей или ничтожней, чем я есть сейчас.
Что до меня - я уже слегка устал от всего этого. Легкое любопытство и необходимость скрыться, убежать и переосмыслить все исчезли перед ждущей впереди неизвестностью, сомнениями и чем-то вроде смятения. Даже ностальгии. Впрочем, все это было очень сложно. Потому что Юг, возможно, вовсе не моя родина. Место рождения, да. Это я знал наверняка. Рожденный на Юге, выросший на Юге. Но возможно, не на Юге зачатый. Это был одна из причин, почему мы находились на борту этой треклятой лодки, направляясь в место, которое могло быть моей родиной.
А могло и не быть.
Кто-нибудь мог рассказать мне раньше. Сула. Женщина из племени Салсет, которая сделала больше, чем кто-либо другой, чтобы превратить меня в мужчину, во всех смыслах этого слова. Пока остальные Салсет издевались надо мной как над чулой, рабом, как над длинноногим, костлявым мальчишкой-переростком, неуклюжим и телом, и умом, полностью лишенным изящества, Сула ценила меня. Сначала в своей постели. Позднее и в своем сердце.
Мать. Сестра. Любовница. Жена. Хотя мы и не были связаны кровью, ритуалами или обрядами, кроме тех, что совершались ночами, когда мне разрешали провести ночь не на жалкой вонючей козьей шкуре, засыпанной песком Пенджи. Но Сула была мертва из-за демона в ее груди, и теперь некому было рассказывать.
Еще мы уехали, потому что я был, хм, мессией. По крайней мере, некоторые в это верили. Большинство, конечно, не приняло меня всерьез. Люди смешны. Одни верят ради самой веры, не нуждаясь в доказательствах, другие же только тому, что видят своими глазами, и я, конечно, не мог предложить им ничего стоящего.
По крайней мере, не то, во что они могли бы поверить. В конце концов, превращение песка в траву, или как там было в пророчестве, не тот образ, чтобы захватить воображение человека, особенно Южанина. Это слишком, как бы сказать, идиллическая картина для них, впитавших песок с материнским молоком.
Был ли я мессией, и превратил ли песок в траву (по крайней мере начал процесс) - вопрос оставался открытым. И то и другое было возможно, если забыть о магии и слепо положиться на веру, как я решил одной лунной ночью в приступе мании величия, поощренной избытком акиви и недостатком, хм, любви и восхищения Дел.
Это вечная проблема религии. Люди воспринимают образы слишком буквально. И когда правда оказывается чем-то неописуемо скучным - как рытье каналов и перебрасывание по ним воды из мест, где она есть, в места, где ее нет - все отказываются слушать. Это недостаточно чудесно. Недостаточно магически.
Но, аиды, я ненавижу магию. Даже когда создаю ее сам.
Еще раз убедившись, что моя койка не слишком многообещающее место для демонстрации любви и восхищения - Я снова чуть не разбил свою голову, а Дел ударилась локтем, достаточно сильно, чтобы это вызвало поток шипения и отборной ругани (на Высокогорном, что спасло мои нежные уши)- мы наконец выбрались на палубу, чтобы встретить утро с тем, что едва ли можно было назвать энтузиазмом, и успокоить недовольные желудки подарком моряков, команда называла это галетами. Они были просто железными, беззубый умер бы голодной смертью. Но ни я, ни Дел этим не страдали, так что смогли протолкнуть их внутрь, запив несколькими глотками холодной воды - Дел - или жгучего ликера под названием Руум - я. Потом мы стояли у поручней,в угрюмом молчании глядя на взъерошенную ветром воду,и думая о том, когда мы вновь увидим (и увидим ли) землю. Прошло два дня с тех пор, как мы миновали цепочку маленьких островов, где мы останавливались, чтобы набрать свежей воды и фруктов.
"Может быть, это место не существует на самом деле, - полушутя высказал я идею, которая как это обычно бывало с Дел, была понята буквально.
"Что? Скандия? Конечно, существует. Иначе они не взяли бы нас на борт."
Я кинул на нее быстрый взгляд. Она это не всерьез. "Ты серьезно?"
"Я не спрашивала конкретно о Скандии,- она милостиво не заметила моего немого предположения, что кто-то, где-то совершил невозможное и смог превзойти Делилу, - Я спрашивала, куда отправляются корабли. Только это. Так что я не отдала нас в руки какого-нибудь барыги, решившего, что если он увезет нас подальше, мы примем это место за Скандию. Они, не задумываясь, сказали мне, что этот корабль идет туда".
Я живо вспомнил дни, когда она яростно пилила меня за один только намек, что кто-то мог в чем-то опередить ее. Но за последние три года баска поняла кое-что, спасибо моему благотворному влиянию. Теперь она сначала объясняла.
Ухмыляясь, я снова облокотился на перила. Они заскрипели и прогнулись. Я опять отодвинулся и хмуро взглянул на отсыревшее, покрытое солью крашеное дерево. Волнение океана усиливалось, шаловливые волны ударялись о нос корабля. Так много воды... и так мало всего остального. Вроде земли. "Знаешь, я просто не могу представить себе, как может беременная женщина проделать весь этот путь на Юг, просто чтобы родить ребенка".
"А может, все было не так".
"Не так?"
"Может быть, она не уезжала из Скандии, чтобы родить ребенка на Юге, может быть, она забеременела на корабле, или даже сойдя на берег, - Дел посмотрела на меня оценивающе, - В конце концов, ты можешь быть наполовину Южанином. Ты похож на жителя Границы."
Мне это и раньше говорили. Я не мог претендовать на звание чистокровного Южанина, пустынные люди были маленькими и крепкими, темноглазыми и более смуглыми, чем я. В то же время, я был слишком темным для Северян, чьи волосы были обычно куда светлее моих каштановых. Я был чем-то средним: высокий, как народ Дел, но с намного более темными волосами и кожей; слишком высокий, но недостаточно смуглый для Южанина, да и зеленоглазый в придачу.
Жители Границы же были полукровками, они рождались у родителей живущих по разные стороны границы между Югом и Севером. Было очень вероятно, что я житель Границы. То есть никакой не Скандиец. И все это путешествие просто курам на смех.
Но тот человек в Джуле, где мы с Дел остановились перед тем, как пересечь горы по дороге к Хазизу, стоящему на берегу этого моря-океана, думал, что я принадлежу к его народу. Заговорил со мной на их языке. И он был Скандийцем. По крайней мере, им казался, и так считала Дел; она клялась, что он был так похож на меня, что мог бы быть моим братом. Что было возможным - если я был Скандийцем, и он был - если не предполагаемым. У этой идеи было больше шансов оказаться правдой, чем у меня - выжить, когда меня вызвали на танец, в котором я больше никогда не смогу участвовать, потому что я умудрился нарушить все клятвы и законы Алимат. И вместе с Дел покинуть Юг. Этот предлог уехать из страны, где люди, тренированные так же, как и я, такие же сильные как я, охотились за моей головой был ничуть не хуже других.
Итак. Теперь мы были на корабле, направлявшемся в Скандию. Место, которое может быть моей родиной. А может и не быть.
"Боишься?" - спросила Дел, следя за моими мыслями.
Да. "Нет".
Она слегка улыбнулась. Все еще следила. "Боишься".
"Чего боюсь, баска? Я уже сам не помню, сколько людей победил в круге, убил больше дюжины идиотов вне круга, объездил жеребца, который убивает других идиотов, дрался с гончими аид, злым волшебником, который хотел заполучить мое тело и душу - или возможно только тело; мы долго спорили, есть ли у меня душа - пережил бесчисленные самумы, достаточно сильные, чтобы содрать мясо с костей, противостоял афритам и локи, песчаным тиграм и кумфам, не говоря уже о всевозможных племенах, жаждавших принести меня в жертву какому-нибудь богу; скрывался от кровожадных женщин и злых мужей... и я сплю с тобой. Постоянно, - я остановился. - Ну что меня может напугать теперь?"
"Знание, - сказала она, - Или незнание".
А. Это.
Она ждала, ветер сдувал распущенные волосы с ее безупречного лица. У Делилы были такие голубые глаза.
Я расставил ноги, согнул колени, пытаясь поймать ритм колебаний лодки, и скрестил руки на груди. Крепко. Так или иначе, это помогло. "Я думал ты не будешь. Бояться. Знания. Или незнания".
"Я многих вещей боюсь, - просто сказала она, - и далеко не последняя из них - потерять тебя".
Это мигом заставило меня замолчать. Спустя мгновение я даже смог закрыть рот.
Дел, странно удовлетворенная, просто смотрела на меня, потом снова бросила взгляд за борт. "Корабль", - легко сказала она.
И правда. С голубыми парусами. Матросы нашего корабля тоже заметили его.
Ну, это,конечно, была не земля, но все же лучше, чем пустой океан. По крайней мере, пока команда суетилась вокруг всех этих парусов, канатов и мачт, как рой песчаных мух. Мгновением позже, я понял, что мы поворачиваем. Резко.
"Эй..." Я поймал поручень и прижался к нему, без всякой радости услышав, как он снова угрожающе заскрипел, и с еще большей злостью почувствовал присоединившийся к нему протест досок под моими ногами. Сандалии скользили от влажности и соли. Порыв ветра закинул волосы мне в лицо, я выругался и вытащил их изо рта, заправив за уши, что, впрочем, совсем не помогло. Жутко ругаясь, я решил попросить Дел обрезать их как можно скорее, или обкорнать самому.
Дел тоже держалась за поручень, мертвой хваткой вцепившись в дерево, пока мы тяжело раскачивались на крутых и порывистых волнах. Когда она все же открыла рот, чтобы сказать что-то или спросить, крики позади нас недвусмысленно ответили ей. Я узнавал страх, когда слышал его. Вся команда буквально смердела им.
"Проблемы", - констатировал я, вытирая с лица мелкие пенные брызги. Соль жгла глаза.
Ближайший к нам член команды долго глядел на голубые паруса и потом настойчиво махнул нам рукой:"Вниз, - сказал он, - Вниз. Вниз".
"Проблемы", - согласилась Дел.
Конечно, пока корабль барахтался и брыкался по волнам, последнее место, где я хотел бы находиться, это в крошечной каюте на уровне ватерлинии. Я вцепился в скрипящие поручни и установил временное равновесие борясь с немилосердной качкой, бросив злой взгляд на моряка.
"Я пойду", - сказала она.
Я удивленно уставился на нее. "А не лучше ли остаться и посмотреть с чем предстоит иметь дело?"
"Я предпочитаю иметь с ним дело с мечом в руках, - объявила она. - А они там. Внизу".
А. Вот оно что. "Захвати мой, баска".
"Само собой".
Моряк облегченно вздохнул, увидев, что она уходит, потом заметил, что я остался на палубе. Он вытаращил глаза, а корабль продолжал свой неровный неуклюжий поворот. "Вниз!"
Нет уж, спасибо... Из-за поворота корабль с голубыми парусами пропал из моего поля зрения. Я позволил матросу думать, что собираюсь последовать его предложению, а сам начал смещаться к корме, двигаясь так, чтобы не выпускать другой корабль из виду, даже когда я запнулся об моток колючего каната и практически упал, повиснув на поручнях, раздраженно ругаясь. При таких волнах на этой лодке удержаться было сложнее, чем на моем жеребце в его лучшие годы.
До этого я считал странным, что наш капитан предпочел развернуть корабль, а не плыть вперед, тем более, что мы были в двух днях плавания от ближайших островов, а значит, в пределах досягаемости не было никакого безопасного укрытия; но мы шли против ветра, и он тормозил ход корабля. Теперь нам было по пути. Паруса надулись, громко хлопая на фоне неба, слушаясь безостановочно суетящуюся команду. Ветер подталкивал нас туда, откуда мы приплыли, но быстрее, чем раньше. Теперь вставал вопрос: достаточно ли сильно тот корабль с голубыми парусами хочет нас догнать, чтобы преследовать, и если да, то кто быстрее?
Он. Это стало ясно к тому моменту, когда Дел присоединилась ко мне на корме. Она заплела волосы в светлую косу, свисающую вдоль ее спины. Свободное теперь от всего кроме решимости, ее лицо было ясным и обещало смерть, как только что заточенное лезвие. Я взялся за протянутую рукоять, чувствуя себя уверенней с мечом в руке. "Похоже, наш капитан не особо верит в боевые навыки своей команды".
"Ты знаешь их две недели, - сказала она, щурясь от ветра, бросающего в лицо мелкие брызги, - Ты бы верил?"
Большую часть времени они проводили пьянствуя, играя в кости и обмениваясь глупыми сплетнями. Верно отмечено. "Ну, он мог бы верить в нас, - я остановился, - Ты ведь сказала ему, что мы этим занимаемся?"
"Он видел, как ты бьешься обо что-нибудь головой и запинаешься о канаты и сети по девять раз на дню, Тигр. Почему он должен верить в тебя?"
Похоже, что капитан воспринимает меня так же, как я - его команду. Я не мог не возразить - тем более, что я приобрел уйму царапин с тех пор как взошел на борт. "Я выше его!"
"И неповоротливей, как он, должно быть, думает. Хотя я в это не верю". Она легко, рассеяно похлопала меня по руке, как будто утешая ребенка, заставляя меня почувствовать себя дураком. "Он приближается".
Она имела в виду преследующий нас корабль. "Я не создан для воды, - жалобно сказал я, - Или лодок. Кораблей. - Я поправился, прежде, чем это сделала она; добавить было нечего; - Я слишком большой. Или они слишком маленькие..."
"Мир, - мягко произнесла она, - слишком мал для тебя".
Я похолодел. Посмотрел на нее, внимательно изучая выражение лица, пытаясь понять, о чем, в аиды, она говорила.
Дел рассмеялась. "Не делай такое озабоченное лицо, Тигр! Я просто хотела сказать, что ты велик во всех смыслах этого слова, даже в тех, в которых многие мужчины малы..."
"Огромное спасибо. Многие мужчины?"
"Во всех смыслах, - повторила она, странно улыбаясь - и не удостаивая меня ответом, - Так что ты говорил?"
Что я говорил..? "Слушай, баска... Я просто имел в виду, что мне нужна земля, что-то твердое, что-то остающееся неподвижным, когда я на него опираюсь..."
"Как жеребец?"
Который находился внизу, и не был посвящен в эту беседу. "Кстати, раз уж ты об этом заговорила, хотел бы я увидеть, как наш уважаемый капитан, который считает меня неуклюжим, попытается оседлать жеребца..."
"Мало шансов. Никаких шансов".
Я почесал покрытые солью шрамы на щеке, четыре длинных полосы, рассекавших щеку от скулы до подбородка под щетиной недельной давности. "Но вопрос не в том, насколько я неуклюж на борту этой скрипящей деревянной лоханки, а в том, стали бы те милые ребята преследовать нас, если бы продолжили свой путь..."
"Капитан, похоже, считает так".
"...или мы заинтересовали их тем, что показали хвост и побежали".
"Наверное, капитан верил, что у нас есть шансы в этой гонке".
"Или просто струсил".
"Это тоже возможно." Когда над горизонтов выросли голубые паруса, Дел констатировала: "Нас догоняют".
Я покосился на сокращающееся расстояние. "Может быть, мне стоит перемолвиться с капитаном парой слов насчет отстаивания его земли..."
"Как ты уже заметил, землей тут и не пахнет".
Я снова вытащил изо рта волосы. "Ну, когда речь заходит о танце, я предпочитаю решать все сам, а не доверять другим, - напомнил я, - Это основы грамотной атаки".
"Я пойду, - предложила она, - Тобой он не слишком впечатлен. В отличие от меня; он каждое утро выходит на палубу посмотреть, как я разминаюсь".
"Я тоже, баска - но это не имеет ничего общего с танцем!" Ну, может быть, имело; но так меня еще никто не оскорблял. Даже когда я стукался головой о мачты и запинался за сети и канаты. "Может, в следующий раз, когда я буду разминаться, мне тоже выйти на палубу, чтобы всем было видно?"
"Зачем? - Ее голос был обманчиво невинным. - Хочешь, чтобы и на тебя обратили внимание мужчины?"
Я бросил на нее кислый взгляд. "Я просто подумал, что было бы лучше, если бы они перестали считать меня растяпой".
"Неудачником, может быть?" - светло улыбнулась Дел. - Ну?" (П.П. В оригинале была игра слов: Тигр говорил pushover, а Дел предлагала fall-over (fall - падать), но я не смогла придумать ничего аналогичного. Идеи принимаются.:))
Я махнул рукой. "Иди. Может, ты сможешь выяснить, кто такие эти наши приятели, и что им от нас надо".
Дел ушла и тут же вернулась. Выражение лица у нее было странным. "Это не друзья".
"Ясно".
"Капитан сказал, что это ренегада".
"Аиды, это еще кто?"
"Я думаю, борджуни. Морские".
Это я и так понял. "Что им от нас надо?"
"Капитан не затруднил себя ответом".
"Ты ему улыбнулась? - Этим я заслужил обжигающий взгляд. - Ну, очевидно, нет, только не ты - зачем улыбаться мужчине, если нож в животе действует не хуже? Но хотя бы объяснением, чего нам стоит ждать, когда они будут здесь, он себя затруднил?"
Она сухо ответила: "Они догонят корабль, возьмут его на абордаж и похитят все, что есть на борту. Возможно вместе с ним самим".
"С ней. Они называют корабль "она". А что с командой и пассажирами?" Всеми двумя, обычно этот корабль возил грузы, а не людей. Нам повезло, что мы нашли каюту. Впрочем, теперь "повезло" было не самым подходящим словом.
Дел пожала плечами. "Они поступят, как любые борджуни".
Я проворчал: "Шишки". Хотя не все борджуни или налетчики Границы убивали своих жертв. Некоторые охотились только за тем, что считали богатством, будь то деньги, товары или скот. (Или, в отдельных случаях, люди, вроде Дел и ее брата.) Тем не менее, глупо было оставлять такие вещи на волю случая.
Дел задумчиво нахмурилась, отмечая, как быстро шло другое судно. Оно не кувыркалось, как наше, а скользило сквозь водную гладь, как кошка сквозь тени. "Он не особо заинтересовался, когда я сказала, что мы можем помочь им в битве. Собственно, он сказал, что никакой битвы вообще не будет".
"Ты предлагала сражаться за него? - спросил я. - За плату, конечно. В крайнем случае, за проезд".
"Он сказал, что если нас схватят, мы все равно умрем, так зачем напрягаться и сопротивляться?"
"Ты объяснила, что до сих пор мы ни разу не умирали?"
"На это он ответил, что от женщины есть толк только в постели, - ответила Дел. - И я решила вернуться к тебе прежде, чем приглашу его в круг".
"Ну, всем известно, что бесполезно пытаться изменить взгляд любого мужчины на эту проблему, - согласился я, - Мы просто животные".
"В том числе. - Дел с мечом в руках, готовая к немедленным лействиям, выглядела страшно довольной. - Но я смогла изменить твой взгляд. В конце концов".
Все было иначе. "Все иначе, - сказал я, - Я просто научился молчать об этом. Я все еще думаю, что лучшее место для женщины - постель. - Я остановился. - Особенно после внушительной, кошмарной, носоразбивательной, зубодробительной драки, в которой она покажет всем идиотам-мужчинам, что с мечом она обращается ничуть не хуже их. Или любым другим оружием, включая колени".
"Мило с твоей стороны, - решила она, - Даже благородно".
"Я просто честен, баска".
Она улыбнулась ветру. "В том числе".
"И теперь, раз уж мы разобрались с устройством мира, что ты предлагаешь делать, когда эти... эти..."
"Ренегада".
"...Догонят нас?" - закончил я.
Дел повела плечом: "Места для круга маловато. Танца не получится".
"Не получится, - согласился я. - Давай просто убъем их."