МЫ НАШЛИ жеребца. Нашли воду. И смогли хотя бы вымыться, сняв одежду, чтобы смыть соль и с ткани и с кожи, мы дрожали, ворчали, шипели и грязно ругались, обнаружив множество царапин, порезов, ушибов и намечающихся синяков слишком во многих местах, чтобы их перечислять. Я снова надел свои кожаные дхоти, но все остальное пришло в полную негодность после знакомства с рифом, я был босиком и обнажен по пояс. Длинная, цвета слоновой кости, туника Дел местами побелела, но еще вполне могла послужить. Ей досталось меньше, чем мне, потому что она могла огибать рифы - ну, большинство из них - но у нее было несколько ужасных порезов на ногах и один на руке.
Как и ожидалось, подошвы ног были все изрезаны, потому что мы оба потеряли свои сандалии; Дел скорчила выразительную гримасу, как молчаливый комментарий, когда опустила пораненные ступни в воду.
Я был на суше, ухаживая за жеребцом. Его ноги распухли, колени болели, подковы слетели с копыт, и он стоял, опираясь всем весом на три ноги вместо четырех. "Ладно, старичок, дай-ка глянуть..."
Он не хотел, чтобы я смотрел. И сообщил об этом лошадиным языком: прижал уши, махнул хвостом, показал зубы, щелкнув ими в моем направлении.
Я шлепнул его по носу тыльной стороной ладони, задев рану, и когда он обиженно уставился на меня широко распахнув глаза, наклонился к его передней ноге. "Дай сюда, - я подождал, - Дай сюда..."
В конце концов, он будто неохотно протянул ее мне.
"...не шевелись..." Его голова опасно приблизилась к моей, но старался не обращать внимания ни на это, ни на приподнятую верхнюю губу. "Дай только взглянуть... ох, аиды, лошадь! Посмотри только, что ты с собой сотворил!" Неудивительно, что он ковылял на трех ногах; он распорол нежное, эластичное образование с внутренней стороны копыта, называемое стрелкой.
"Что такое?"-Дел выжимала волосы, потемневшие от воды до пшенично-золотого цвета.
"Он порезался. Должно быть, об риф. Заживет, конечно, но пока ездить на нем нельзя".
"Мы на острове, Тигр. Ездить особо и некуда".
"И неоткуда,"- пробормотал я, внимательно осматривая копыто в поисках других повреждений. Жеребец весь был покрыт царапинами, которые болели ничуть не меньше наших. Плюс, у него было куда больше мест, которые могут болеть. "Наверное, ему потребуется несколько дней".
"Я думаю они у нас есть,- мрачно констатировала Дел, - Возможно даже недели, а может быть месяцы,- она остановилась,- Что такое?"
Я ничего не ответил. Не смог.
"Тигр?"
Я согнулся над копытом. Не знаю, было ли это причиной, или избыток пресной воды после морской, или просто реакция на счастливое спасение. Но мой желудок внезапно решил, что его не устраивает его содержимое. Очень осторожно я отпустил копыто, потом медленно выпрямился. И почти сразу же вновь сложился пополам, вцепившись руками в колени.
"Что случилось?"
"Умммфф,"- выдавил я. К сожалению, мой желудок выдавил из себя что-то совершенно другое.
Дел тактично подождала, пока меня закончит рвать и я прекращу ругаться. Потом вежливо сказала: "Спасибо, что отвернулся от воды".
Я кинул на нее злобный взгляд, и сделал два шага до край воды. Жалко скорчившись там на саднящих, поцарапанных рифом коленях, я прополоскал рот и умылся.
На мою голову легли руки, приподняв волосы, чтобы она могла осмотреть макушку. "Ты ударился обо что-то,"-сказала она, ощупывая шишку.
"Я ударялся ей об несколько таких 'что-тов' ". Корабль, жеребец, риф. "Я, наверно, бугристый, как плохой матрас... ой!"
Она шлепком вернула мокрые волосы на место. "Это напоминает мне о том, когда жеребец ударил тебя по голове в Искандаре. Перед танцем. И в конце концов, мне пришлось танцевать за тебя."
Ну, да. Жеребец действительно ударил меня. По голове. В Искандаре. И кроме того я выпил слишком много акиви, благодаря друзьям с крайне добрыми намерениями, и Дел действительно танцевала за меня против Аббу Бенсира, пока им не помешали. Но там все было не так просто. Там была магия.
"Знаешь..." Но я заткнулся. Никто лучше меня не знает на что похож кончик меча приставленный к твоей спине. "Не стоит,"- сказал я, чувствуя, как она напряглась позади меня. И правда, не стоило. Мы были слишком неуклюжи, слишком побиты, слишком медлительны, к тому же еще и безоружны. Они скрутили нас прежде, чем мы смогли даже начать поворачиваться.
Дел пробормотала что-то короткое на Высокогорном. Жеребец добавил от себя злобный, унылый всхрап и, прихрамывая, отошел на пару шагов.
Ну, в конце концов, это лошадь. Не сторожевой пес.
Меня коснулась большая ладонь, ткнул жесткий палец - я издал сдавленный удивленный стон, и меня снова вырвало. Но так как в желудке уже ничего не оставалось, меня просто вывернуло наизнанку.
Что похоже развлекло всех, кроме меня. И, возможно, Дел.
Кто-то шлепнул меня по затылку, прямо как я шлепал жеребца, когда он обижался. "Этот дурень не моряк!" Еще больше смеха.
Ну да, не моряк. Но я и не претендую. Я съежился на коленях, опираясь на руку, и про себя сочинял разные грубости и вульгарности.
"Может быть, ты отравился чем-то,- предположила Дел. "На рифе, например? Кто знает, что за живность прячется в этих царапинах. Или, возможно, что-то в самой воде."
Я бы нашел море тем для беседы, кроме причины моей болезни. Я сумел бросить ей многозначительный взгляд, прежде чем почувствовал смачный хлопок мечом по ребрам. Я поморщился, когда он коснулся грубой паутины шрамов. К счастью для меня, это была плоская сторона меча.
"Смотри, - тот же голос, что и раньше, - Смотри, дурак."
"Лучше так и сделай,- предложила Дел после очередного хлопка, - Посмотри на них, я хочу сказать."
Так я и сделал, выдержав небольшую паузу. Я сел на пятки, позволил им увидеть, что я безоружен - что они уже наверняка знали, но никогда не лишне подчеркивать такие жизненно важные моменты - потом развернулся достаточно, чтобы увидеть их, выстроившихся позади нас.
"А, только шесть."- сказал я, с тщательно замаскированным презрением.
"На четыре, больше, чем вас,"- сказал ближайший мужчина и потрепал меня по голове открытой ладонью, как будто я был его блудным сыном.
"Ему снова станет плохо,"- предостерегла Дел, когда я крепко сжал челюсти. Это вызвало еще большее веселье среди ренегада.
"Может позже,- выдавил я сквозь плотно сжатые зубы, твердо решив подчинить себе упрямо бунтующий желудок. - Аиды, баска - тебе обязательно быть такой невероятно полезной?"
"Я просто подумала..."- тут меч остановился у ее горла. Сталь сверкнула, светлые волосы колыхнулись - прядка упала на землю. Хорошее предупреждение. И острый меч.
"Нет,"- сказал кто-то: голос женский, с акцентом, но вполне понятный. "Вы не отвлечете нас этим дурацким разговором, - она остановилась,- Даже если вы дураки."
О, спасибо.
"Мы не дураки.,"- она не обратила внимания.
"Вы должны сидеть тихо и неподвижно и молиться всем богам и богиням, которых почитаете, чтобы мы не лишились терпения, тогда и вы не лишитесь своих жизней."
Я осмотрел их, отмечая мечи, ножи, позы и выражения. Шестеро. Пять мужчин, все огромные, все довольно накачанные, стоящие в стойках, готовые в ту же секунду сорваться с места. Одна женщина, не особо большая - по сути, скорее даже маленькая - но во всем такая же вооруженная, такая же подготовленная, такая же решительная.
Но никак нельзя было ошибиться и не понять, что она женщина. Не в этой одежде. Не с этим телом. Я моргнул, потрясенный.
"Нет."- сказал мужчина и снова хлопнул меня. Три раза было уже больше, чем я мог позволить кому-то бить меня, имея выбор. Поэтому я увернулся, перекатился и ухватил его за лодыжку. Вывернул, дернул его за ногу, избежал неуверенного взмаха его меча, согнул ногу и усадил его на задницу.
Конечно, они прекратили это очень быстро. Кто-то бросил Дел лицом на песок и уселся сверху, одной рукой крепко ухватив ее за волосы, а другой так обыденно приставляя к ее шее лезвие ножа; еще трое повалили меня. К тому моменту, когда мы все утрясли, я был снова покрыт песком и травой. Я обнаружил, что стою на коленях - снова - а двое здоровых мужчин держат меня за запястья, стремясь выдернуть мои руки из плеч, кончики клинков легко, но ощутимо плясали по моим покрытым песком ребрам, мускулам и паутине шрамов, я стоял как нелепый рельеф, ренегада держали меня, как шкуру, вывешенную сушиться на солнце.
Дел растянувшаяся лицом вниз, умудрилась повернуть голову в моем направлении. Медленно. Аккуратно, чтобы не спровоцировать их. Она выплюнула песок и траву. "Отличный ход,- легко прокомментировала она.- Извини, что не благодарю."
"Он это заслужил." Я мило улыбнулся высокому, загорелому мужчине, сидящему на песке, ругаясь и держась за вывихнутую лодыжку. Как и у женщины, у него был акцент, остальные не говорили. Я впервые заметил, что он был лысый, или брил голову. И на голове были татуировки. "И не вздумай сделать это снова."
Он недоверчиво выгнул брови. Женщина зашлась смехом. Как у всех, у нее был меч. Как и все, она была загорела и отмечена ветром, солью и солнцем. Ее волосы, спускающиеся на спину наполовину заплетенным хвостом, были огненно-рыжими. Глаза под сдвинутыми бровями - карими. И каждый видимый кусочек кожи на лице, руках и ногах был густо покрыт веснушками.
"И правда,- сказала она татуированному. - Это дурак - дурак опасный."
"Со слабым желудком,"- ухмыльнулся тот.
Ну... да.
Дел, с сильно прижатой к земле щекой, спросила: "А у джихади бывают слабые желудки?"
"Я рад, что все здесь так веселятся, благодаря мне,- высказался я,- В любом случае, что вам, в аиды, надо? По тому, что осталось от нашей одежды, можно понять, что монеты из нас не сыплются. И драгоценности. И даже оружие,- я посмотрел на женщину,- И кстати, как вы умудрились нас найти? Мы не оставляли следов." Вообще-то, мы были очень аккуратны в этом, а ни у меня ни у Дел нет никаких проблем с аккуратностью. Мы перешли с песка на траву, как только смогли, и обдумывали каждый свой шаг.
Рыжеволосая женщина усмехнулась, отмеченная солнцем кожа сморщилась вокруг глаз. Зубы у нее были кривые. "Здесь есть только один источник с питьевой водой,- сказала она просто. - Мы знали, что все остальные выжившие придут сюда. Поэтому обогнули остров, высадились и ждали, - она бросила довольный взгляд на Дел.- И вот вы пришли, а мы тут как тут. Танцуете под нашу дудку."
Она не имела ввиду эти танцы, и я был только рад. Потому что тогда мне потребовался бы меч. Но потом я обратил внимание на то что она сказала. "Остальные выжившие?"
Она утвердительно качнула подбородком: "Мужчина, проклинающий нас и плачущий о своем погибшем корабле."
"А, капитан.- я указал на Дел кивком головы.- Знаешь, вы могли дать ей встать, пока этот жирный ее совсем не удушил." Большая часть здоровяка сидевшего на спине Дел скорее всего была мускулами, а не жиром, но подколки всегда звучат уместно, в отличие от правды. "Я не думаю, что кто-то из нас куда-нибудь собирается."
"Но вы собираетесь,- легко сказала женщина.- Вы отправляетесь на борт нашего корабля."
"Спасибо за предложение, но мне и здесь неплохо. Прошлый корабль, на который я садился, потерпел крушение."
К нам присоединился мужчина, которого я ударил. Он осмотрел ушибленный локоть, и бросил на меня недоброжелательный, зеленоглазый взгляд из-под каштановых бровей - которые были не сбриты, не татуированы, а, как я заметил со злорадным удивлением, проколоты несколькими серебряными колечками - потом ухмыльнулся, глядя на женщину: "Ну?"
Она посмотрела на него. Посмотрела на меня. "Да. Он почти с тебя ростом. Так будет меньше проблем."
"Отлично,"- мужчина в три шага пересек песок и ударил меня кулаком в челюсть. "Ох, боги,- воскликнул он в фальшивом ужасе, - Я сделал это снова!"
Дурак, сказал я про себя, не будучи полностью уверенным, имею я ввиду себя или его - а потом мир исчез.
Я пришел в себя и понял что мы снова на корабле - за две недели я хорошо познакомился с волнами. Я лежал с закрытыми глазами и крепко сжатым ртом, осторожно прося у тела каких-нибудь доказательств того, что оно собирается выжить.
И оно их дало. Даже желудок. Для разнообразия.
Этот корабль пах иначе. И шел иначе. Он двигался с экономной грацией, напомнив мне об Аббу Бенсире, танцоре меча, имевшем кое-какую репутацию, он был ниже меня, быстрым и очень очень умелым. Этого человека я последний раз видел в круге во дворце Аладара, ставшем дворцом дочери Аладара, где я нарушил все данные мною клятвы, весь кодекс ученика Алимат, танцора меча третьего ранга, и стал чем-то другим, нежели я был очень долгое время.
Мы так ничего и не решили, я и Аббу, в конце концов. Он все еще верит, что он лучше. Я верю, что я. И теперь это спор никогда не будет разрешен, потому что я никогда не смогу танцевать против него, чтобы выяснить это. Не так, как это должно быть. Потому что он никогда не осквернит свои тренировки, свой меч, свою честь, приняв вызов и не бросит его сам.
Конечно, в данный момент все это не играло особой роли, потому что моя жизнь могла оборваться и до конца дня.
"Ты здесь?"-проскрипел я.
Я услышал движение, быстрый вздох, а потом: "Где еще я могу быть?"
А, она жива. Я расклеил один глаз, другой. Перекатил голову по настилу, чтобы видеть ее. Она сидела напротив меня на полу крошечной каюты, прислонившись спиной к стене. Здесь не было никакого подобия койки. Не было даже клочка одеяла. Не удивительно, что кости так болели.
"Давно?"
"Не очень. Они втащили тебя на борт, бросили здесь, подняли якорь и мы отплыли."
"Дверь заперта?"
"Нет."
"Нет?- я состроил недоверчивую мину, - Тогда что, в аиды, ты здесь делаешь?"
Дел улыбнулась: "Жду, когда ты проснешься."
Я дотронулся до подбородка и аккуратно его ощупал. Жевать я все еще мог, с должной осторожностью - если, конечно, они собираются нас кормить. Я предпринял попытку сесть, сопровождавшуюся тихими само-увещеваниями и комментариями, сводившимися к тому, что я слишком стар для всего этого, попытка увенчалась успехом.
"И правда,"- согласилась Дел.
Я резко выпрямился: "Жеребец!"
Она ткнула пальцем в воздух: "Там."
Я почесал покрытую песком щетину и шрамы: "Как они умудрились затащить его на борт? Я думал он никогда больше даже не приблизится к кораблю..."
"Они и не пытались. "Там" означает - там. На острове."
"Они оставили его там?!"
Дел мрачно кивнула.
"Ах, аиды..." Этот образ совсем меня не радовал. Бедная старая лошадь, бедная старая и хромая лошадь, бедная старая хромая и потрепанная лошадь предоставлена сама себе на необитаемом острове...
"Со свежей водой,- сказала Дел. - И травой."
Она никогда его не любила. "Не хочешь же ты сказать..."
"... с ним все будет в порядке,- закончила она.- Все в порядке. С нами - нет. С ним - будет."
"Мы должны вернуться и найти его,- мрачно проговорил я. Потом уставился на нее, - С тобой все в порядке? Они ничего не сделали?"
Лицо Дел было странно довольным, но она не объяснила причины: "Все в порядке. Нет, ничего."
"Кто-то из тех мужчин..."
"Нет."
"А кто-то из мужчин ждущих на корабле..."
"Нет, - Дел выгнула светлые брови. - Вообще-то, они больше игнорировали нас."
"Никто не может игнорировать тебя, баска." Я попытался размять сведенную спину, морщась, когда начинали протестовать подсохшие царапины. Дел занялась тем же. "Как твоя рука?"
"Болит."
"А все остальное?"
"Болит."
"Слишком болит, чтобы взяться за меч?"
"Если бы он у меня был, я смогла бы его использовать."
Если бы он у нее был. Если бы он у меня был. Но у нас их не было. "Ну, зато теперь ты можешь сказать, что впервые в твоей жизни мужчины воспринимают тебя всерьез."
Ее бровь поползла вверх. "Почему?"
"Потому что как только я пошевелился, этот жирный сел на тебя. Никто не собирался дать тебе шанс броситься на кого-нибудь.- я показал зубы в самодовольной усмешке.- Ну и каково это, когда с тобой обращаются, как с мужчиной, вместо того, чтобы недооценивать, как будто ты не представляешь никакой угрозы?"
"В данном ситуации,- начала она.- это раздражает."
"Раздражает?"
"Потому что если бы они игнорировали меня, считая, что я неспособна защитить тебя или себя, потом что я женщина, я смогла бы что-нибудь предпринять." Она положила подбородок на колени. "Я думаю, это связано с тем, что их капитан женщина."
"Она их капитан?"
"Южанин,- пробормотала она пренебрежительно. - Ты никогда не изменишься. А я то думала, что отучила тебя от этого."
Опасная территория. Я быстро исправился: "Ну, они говорили, зачем мы им потребовались?"
Глаза Дел блеснули. Она знала почему я так быстро сменил тему. "Нет еще."
"Ну, мы не связаны, дверь не заперта - как насчет найти кого нибудь и спросить?"
"Веди нас, о мессия!"
И мессия повел. Медленно.
Рыжая женщина действительно была капитаном корабля. Она объяснила это быстро, объяснила длиннее; если кратко, то что бы мы ни думали, хоть Дел, хоть я, хоть мы оба вполне можем попытаться убить ее, или ее старшего помощника - она показала на бритоголового татуированного мужчину с кольцами в бровях, стоящего неподалеку, улыбаясь мне - или других членов команды, потому что: во-первых, если мы достаточно хороши, чтобы убить их, они это заслужили, во-вторых, если мы попытаемся и не удастся, они просто выкинут нас за борт, и в-третьих, если даже нам как-то удастся, против всех шансов и предположений, перебить их всех до одного, куда мы потом денемся?
Первый пункт меня раздражал, потому что он подразумевал, что мы недостаточно сильны, чтобы убить кого-нибудь из них. Второй пункт не мог радовать человека, который не умел плавать и теперь не имел лошади, делавшей бы это за него. Третий - подавлял, потому что сразу было ясно: мы с Дел не сможем управлять кораблем. А если мы не перебьем всю команду, после убийства их капитана, то даже шанса попробовать у нас не будет.
Появилась блестящая идея. Я очень старался не смотреть на Дел.
Женщина заметила это, глянула на Дел, тоже очень старавшуюся не оглядываться, и засмеялась. "Вот потому-то он и сидит в цепях,- сказала она, широко ухмыляясь.- В закрытой каюте."
Теперь мы с Дел все же обменялись взглядами, раз уж это ничего не значило. Сколько бы мы дали за капитана нашего бывшего корабля, который, очевидно, мог подсказать нам, как управлять этим. Если сначала мы убьем всю команду начиная с этого капитана и ее разноцветного старшего помощника.
"Я предполагаю, что вы соберетесь вытащить его,- проговорила она довольно.- Но мы тут же убьем его, ему это без сомнения не понравится, и что вам останется?"
"Где мы?"- спросил я раздраженно. Она ничего не принимала всерьез.
"А, около пяти дней от Скандии,- ответила она.- И намного больше от того места откуда вы приплыли." И правда. "А теперь к делу: кто заплатит выкуп, чтобы сохранить ваши шкуры в целости?"
Помедлив, мы с Дел указали друг на друга.
"Нет, нет,- сердито заявила женщина.- Это неприемлемо. Ты не можешь заплатить за нее,- это мне.- Потому что тебе вообще нечем платить, а она не может заплатить за тебя,- взгляд на Дел.- Потому что и у нее ничего нет." Она подняла медные брови и указала на океан за поручнем: "Может, мне стоит выкинуть вас за борт?"
"А может не стоит?"- возразил я, поняв все преимущества нахождения на палубе.
"Почему же нет?- женщина изобразила театральное недоумение.- У вас нет денег, кроме вас самих, ваши шкуры выкупить некому, и вы абсолютно бесполезны, как моряки,- она остановилась.- Что мне с вами делать?"
"Мужчины,- процедила Дел с глубоким отвращением, чем вызвала восторженную усмешку женщины-капитана.
"Нет, я хочу, чтобы они сами сказали мне." Она ходила по палубе легко, хотя корабль подпрыгивал на мелких волнах, тонкий хвост волос свисал с худого плеча. "Если смогут."
"Уверен, что-нибудь я придумаю,- предложил я.- Когда-нибудь."
"Ну, вот тогда и возвращайтесь,- женщина выразительно хлопнула в ладоши.- А пока бегите и играйтесь."