- Интересное место. - проговорил парень, смотря из окна роскошного пентхауса. Впрочем, роскошным он был отнюдь не по обстановке, а по размерам. Крыша второго этажа, где находился он и девушка, которая его сюда привела, была сделана из стекла. - Тут красиво.
- Я люблю такие места, поэтому и привела тебя сюда. - произнесла она улыбнувшись лишь кончиками губ. Своих прекрасных розовых губ, на которые идеально ложился искрящийся блеск.
Они познакомились на одной вечеринке. Он вообще не был любителем всех этих шумных тусовок и богемной жизни. Даже будучи востребованным художником, запросы его так и остались на грани необходимого, а любимой музыкой по-прежнему оставалась тишина. Но встретив её, он понял, что не жалеет о том, что принял приглашение на этот вечер.
Она нашла его скучающим в дальнем конце зала и сама пригласила на танец. В тенях и бликах комнаты, девушка казалась ему неким потусторонним существом, ангелом или феей, а потому он не мог отказать ей. Когда танец начался, его поразило то, как она двигается. Её тело плавно изгибалось под красным шёлком платья в такт музыке, и это было для неё так же естественно, как дышать. А глядя в её зелёные, с золотыми искорками глаза, он понимал, что теряет себя. В голове шумело, и ненавязчивый аромат её духов только усугублял дело. Ему неистово сильно захотелось прижать её к себе и, зарывшись в её медные, с рыжим отливом волосы, вдыхать этот запах.
Парень не помнил, о чём они говорили, но когда пришло время расстаться, то он почувствовал, как остро кольнуло в его груди и как перехватило дыхание.
- Я найду тебя. - сказала девушка на прощание и села в роскошный белый лимузин, а он так и не узнал, кто она такая.
Прошло несколько дней, но она так и не появлялась, а ему стоило только прикрыть глаза, как он явственно видел её образ. И он рисовал, рисовал, рисовал... и так до безумия.
Неизвестно сколько прошло таких дней и ночей, когда она позвонила ему на мобильник и предложила встретиться. Он даже не стал спрашивать, откуда она узнала его номер, потому как был безмерно счастлив тому, что они снова увидятся.
Сначала они долго гуляли по городскому парку. Он не мог молчать от распиравшего его счастья, и болтал без умолку, а она вертела в руках большой порыжевший лист клёна и смеялась. В этот день на ней был чёрный джинсовый костюм, но даже в нём она не стала менее прелестной.
Вечером, она привела его сюда, в этот пентхаус.
- Я тебе нравлюсь? - спросила она, словно украдкой взглянув на него.
- Нет, это больше! - выпалил он, сам того от себя не ожидая и залился румянцем как мальчишка.
- Больше? - повторила она, и ему послышались мурлыкающие нотки.
"А что я теряю? - спросил он у себя. - Была не была!"
- Да. Мне кажется, это любовь с первого взгляда. - сказал он и замолчал.
Девушка коротко взглянула в его глаза, затем улыбнулась и кивнула.
- Хорошо. - проговорила она. - Давай сыграем в игру.
- Игру? - опешил он.
- Да. Я люблю смелых мужчин. - загадочно произнесла она, коснувшись его волос, чтобы убрать упавшую на глаза чёлку.
Затем она направилась к старинному секретеру, который как ни странно смотрелся здесь настолько уместно, что парень не обратил на него внимания раньше. Открыв один из ящичков, девушка вытащила револьвер.
Это было не простое оружие, а, именное, с красивой позолочённой гравировкой, похоже, доставшееся ей от кого-то из предков.
Взяв его в руку, она сказала:
- Здесь только одна пуля... Если мы оба выстрелим и останемся в живых, то быть нам отныне вместе. Если кто-то из нас умрёт, проблема решится сама собой. - с этими словами, она улыбнулась, протягивая ему револьвер.
Его рука дрогнула, принимая оружие. Дурманящая пелена в этот миг куда-то испарилась, и перед ним открылся весь ужас происходящего.
- Ты боишься? - спросила она, и он увидел зарождающуюся в её глазах обиду. В груди с новой силой что-то вспыхнуло, и он резко выхватил револьвер. Его рука дрожала, когда он пытался взять оружие поудобнее.
- Ты не взвёл курок. - прошептала она, снова забирая револьвер. - Да и вообще... дамы вперёд!
В этот момент, он испытал облегчение, и она заметила это, подмигнув полным лукавства зелёным глазом.
Девушка крутанула барабан, заворожено наблюдая за его вращением, после чего захлопнула его и взвела курок, поднося дуло не к голове, как это принято, а к груди, туда, где у людей располагалось сердце...
Заметив его взгляд, она пояснила:
- Выигрыш - любовь, а потому целимся прямо в сердце.
- Может быть, не нужно этого делать.
Она снова ему подмигнула, но на вопрос не ответила, сказав вместо него:
- Смотри как красиво.
Он поднял взгляд и посмотрел туда же куда и она. Начинался звёздный дождь. Из курсов по астрономии, он знал, что его вызывает летящая комета... невероятно красивое зрелище. Вот небо прочертила кроваво-красная вспышка...
И тут раздался выстрел...
Повернув голову, он увидел падающее тело девушки и кровавое пятно, на её безупречно-белоснежной блузке.
Ощутив во рту металлический вкус опасности, он повиновался первому желанию, что посетило его голову... и бежал. Бежал прочь, не останавливаясь и даже не обратив внимания на то, что никто не останавливает его, хотя совершенно точно должны были слышать.
Вернувшись домой, он несколько дней провёл в страхе, в любую секунду ожидая, что за ним придут и арестуют... От пламенных чувств к этой сумасшедшей, лишившей жизни себя и отравившей страхом его жизнь, не осталось и следа...
Слыша быстро удаляющиеся шаги парня, девушка глубоко вздохнула, а затем поднялась с пола и, взглянув на кроваво-красное пятно, посетовала:
- Снова пришлось испортить такую замечательную блузку. Жаль... хотя будь она другого цвета, эффект был бы не тот.
Приблизившись к столику, где стояла бутылка с шампанским, она налила его в фужер и пригубила, прикрывая глаза от удовольствия.
То, что произошло несколькими минутами ранее, не было ловким розыгрышем. Она действительно выстрелила, но не умерла, потому как была бессмертной. В её силах было сделать так, чтобы разделить своё бессмертие, но сделать она могла лишь с тем, кто по-настоящему её полюбит. Кого не остановит даже смерть. А иначе всё зря. Сделай дурака и неудачника бессмертным, а он останется таким, спустя даже сотни лет, потому как таких не изменит ни смерть, ни бессмертие.