В мягкой и теплой постели спалось гораздо лучше, чем под открытым небом на траве в лесу. Поэтому я и проспал почти до десяти. Кот, как и я, дрых без задних ног на второй подушке и ни на что не обращал внимания.
Глянув на часы, я немного расстроился. Встань мы с рассветом, были бы уже ого-го где. Собирались и завтракали в темпе быстрого вальса. Я немного успокоился и сбавил темп только когда городские стены исчезли из вида.
По обе стороны дороги простирались поля, а на правой обочине темным пятном выделялись два сиротливо стоящих дуба. Только мы поравнялись с ними, как из травы на дорогу выпрыгнул здоровенный рыжий кот (или кошка, я у Баюна уточнить не успел) с всадником на спине. Да-да, именно так, на спине у кота гордо восседал человечек ростом с нашего домового Васю, только тощий, сморщенный и с болезненным желто-красным цветом кожи. Однако на сородича Чинганчгука или хотя ба его земляка он не походил. Человечек остановил своего "скакуна" метрах в пяти от нас и принялся рассматривать маленькими злобными глазками.
Поначалу я решил, что нам повстречалась новая разновидность полевиков-пожарников, только покрупнее и с транспортом. Я решил уточнить.
- С кем имею честь?
- Я Желтый Карлик, - поведало существо неприятным скрипучим голосом. - Ты мою принцессу не видал?
Я мысленно представил, как может выглядеть принцесса у такого, простите за выражение, принца и невольно улыбнулся.
Карлика это разобидело и он начал придираться.
- Что за скептическая ухмылочка? Ты сомневаешься, что я могу быть помолвлен с прекрасной принцессой?
- Охотно верю, - ответил я агрессивному карлику. - Это во-первых. А во вторых, уважаемый, мы с вами на брудершафт не пили, так что на "ты" переходить рановато.
Карлик аж затрясся от негодования. Нервный какой-то. Ему бы валерьяночки накапать и баиньки.
- Все! - заорал он. - Будем сражаться.
Ну вот, точно неуравновешенный, подумал я и не смотря на непонятные знаки, подаваемые мне Баюном, сказал:
- Да, запросто.
Это существо меня здорово раздражало. И не только своим безнравственным поведением, а самим видом. По моему, это было взаимно, потому что существо оскалилось и выхватило откуда-то здоровенный кухонный нож. Где он прятал нож, боюсь даже предположить, а по сути, он как будто из воздуха материализовался.
- Будем сражаться! - заорал карлик еще громче.
Меня долго упрашивать не пришлось. Я сделал несколько шагов вперед, приближаясь к потенциальному противнику и, не вынимая меч из брезентового чехла и ножен, приложил его к головушке нервного карлика. Не сильно приложил, но и не слабо. Средненько, так. Существу от этого стало резко нехорошо, кожа приняла зеленовато-серый оттенок, глазки закатились и маленькое тельце стало заваливаться на бок, пока не грохнулось со спины кота (или кошки) наземь.
Животное такого надругательства над своим хозяином стерпеть не смогло. Этот рыжий увалень с места сиганул на меня, целя в лицо, и с такой прытью, что я, скорее всего не успел бы отклониться от его лап с выпущенными острыми когтями.
От пластической операции на лице меня спас Баюн.
- Хозяина царапаю только я, - заорал он, прыгнул на перерез рыжему "демону" и они столкнулись в воздухе на расстоянии вытянутой руки от моего лица, повалились на землю, шипя, кусаясь, царапаясь, а Баюн еще и матерясь. Раньше я и не подозревал, что мой воспитанный в хороших манерах кот может знать такие слова.
Это открытие на некоторое время выбило меня из колеи, но я быстро собрался. Наблюдать, как бьют морду, бока и хвост моему коту, я не собирался, поэтому приложился мечом и к голове рыжего, что оказалось делом не столь уж простым. Я боялся зацепить Баюна. Все же мне удалось провести меткий удар и вражескому коту тоже поплохело и он завял.
Баюн встал, отряхнул пыль и громко фыркая несколько раз пнул передними лапами поверженного врага.
- А теперь, линяем, - сказал он, слегка отдышавшись.
- Почему?
- Это ж злобный Желтый Карлик. Он волшебник.
- Откуда знаешь? - засомневался я.
- Ты что, сказки не читал?
- Та, давненько уже. А этот уродец мне точно не попадался.
- Не важно, - сказал кот. - Надо линять.
И мы слиняли.
Погони за нами никто не устроил, но Баюн часа два постоянно оглядывался и твердил:
- Желтый Карлик, Желтый Карлик, козел он а не карлик.
Спорить я считал бессмысленным, тем более что кот в этом случае оказался совершенно прав.
Можно сказать, нам снова повезло и мы выпутались из неприятной ситуации легко и без жертв. Это становиться доброй традицией.
Ох, не сглазить бы.
Еще часа через два Баюн потребовал хлеба и зрелиш, а попросту говоря - пожрать. Пришлось его разочаровать, объяснив, что из-за позднего подъема, скудный и поспешный завтрак в гостинице на самом деле был обедом.
- Это жестоко и безнравственно, - начал кот и завелся на четверть чача, не меньше.
Сообразив, что ничего от меня не добьется, он смирился с моим решением и молча потрусил рядом. Мы миновали две небольших деревеньки, не задерживаясь в них ни минуты.
- Вась, может лошадь купим? - спросил он на окраине второй деревни. - все ж быстрее будет.
- Ну уж нет, дорогой. Будет ли быстрее, это еще вопрос, а вот негативные последствия я себе хорошо представляю.
- Это какие же?
- Смотри, сейчас у меня только ноги болят от усталости и я с удовольствием могу присесть, а то и прилечь на свежей душистой травке и блаженно отдохнуть.
- Суть где? - перебил кот.
- Я же объясняю. Учись дослушивать до конца. На лошади я ездить не умею, а значит весь зад себе отобью. И тогда даже такой малости, как посидеть на травке не смогу себе позволить. Будет обидно.
- А зачем тебе сидеть на травке, если ты едешь на лошади и твои ноги не устают? - не сдавался кот.
- Я же сказал, у меня устанет другое место. И все, хватит об этом. Сказал, никаких лошадей.
Сообразив, что меня не переубедить, кот отстал.
Между тем мы уже пересекли Семьдесят восьмое королевство, а Пшеское панство вообще не заметили. Благо границ никаких, ни тебе застав, ни пропускных пунктов, ни таможенников с собаками. Я понял, что мы совершили серьезный марш-бросок, когда впереди замаячили горы. Не так, чтоб сильно высокие, но все же...
- И мы туда полезем? - не поверил Баюн, когда мы оказались у подножья.
- Зачем лезть? По дороге пойдем.
Очень скоро я понял, что провидцем мне никогда не быть.
Дорога, на которую я возлагал надежды петляла в предгорьях, а наверх поворачивать отказывалась категорично. В горы же вела едва заметная узкая тропинка. Я достал карту и убедился, что все верно. На карте жирная линия дороги петляла вдоль гор. По ней тоже возможно добраться до стольного града Огородное, но путь удлиниться как минимум на день, что не в наших интересах.
Через горы же на карте была отмечена тонкая извилистая пунктирная линия, которая и могла обозначать замеченную нами тропу.
- Прорвемся, - сказал я и смело ринулся в гору.
За спиной я услышал громкий вздох Баюна.
Подъем в гору пусть и не был слишком крутым, но и легким не оказался. Я умаялся уже через пол часа и подумывал, что проще было бы отправиться в обход. Но один лишний день в пути мог нас выдать, поэтому я решил придерживаться этого пути через горы.
С началом сумерек я выбрал удобную для ночлега площадку с большими глыбами-валунами. Под веселый треск костерка мы поужинали, если это можно так назвать. Утром по пути к городским воротам нам попался лишь один латок с орехами. Их я и купил, а сворачивать и плутать по городу в поисках чего-то более подходящего не захотел. Этими орехами мы и поужинали. Бедный Баюн. Мне было его искренне жаль, когда он, пыхтя от натуги, пытался разгрызть первый полученный от меня орех. Пришлось сжалиться над животинкой и нащелкать ему орехов самому. Жаль, сказочной белки, что орешки все грызет, поблизости не наблюдалось. От такого деликатеса кот был явно не в восторге, да и я, признаться, тоже. Кое-как приглушив чувство голода улеглись спать. Под голову я примостил полупустой рюкзак. Продуктов в нем совсем не осталось. Завтра в первом же населенном пункте придется закупать провиант.
С этой мыслью я собрался уж было задремать, когда двухметровый валун напротив меня открыл глаза.
- Кто таков? - голосом, подобным раскату грома, спросил валун.
Кот, примостившийся спать чуть в стороне и поближе к огню, за долю секунды оказался у меня на руках. Я же сподобился сказать лишь одно слово. Догадываетесь какое? Точно, то, что очень понравилось барону Збышку. Кот в этой ситуации выглядел поприличнее.
- Мама дорогая, - залепетал Баюн, - это ж гремлины или гоблины, тьфу, все время их путаю. Они от солнечного света в камни превращаются, а ночью назад. Вася! Нас сейчас будут есть!
Застыв в неудобной позе, не сводя взгляда с глазастой громадины, я спросил на удивление спокойным голосом:
- Ты гоблин?
Глыба задумалась, подняв глаза к небу, потом подозрительно посмотрела на меня и сказала:
- Ты что, идиот? Я - камень.
- Значит, не гоблин? - решил уточнить я, вспомнив, что в прочитанных мною книгах от гоблинов ничего хорошего ждать не приходилось.
- Нет! - прогремела глыба.
- И не гремлин?
- Нет!
- А кто же ты?
- Я страж гномьих подземелий.
Прозвучало это довольно зловеще, но ясности не прибавило. Глыба тем временем опять задумалась, правда, не на долго.
- И вообще, - сказала она, - это я здесь вопросы задаю. Ясно?
- Ясно. Валяй.
- Что валять? - не поняла глыба, уставившись на меня округлившимися глазами.
Пришлось разъяснить подробно:
- Спрашивай, давай.
- А-а! - обрадовалась глыба. - Ты кто?
- Я, Вася.
Эта каменная глыба не вызывала во мне никакого страха, я даже немного развеселился. Да и Баюн слез с меня на землю и с любопытством прислушивался к нашему диалогу. Валун в это время пытался переварить мой ответ. Даже морщинки появились над глазами. А иногда мне даже казалось, что я слышу скрип извилин каменного мозга.
- Это ничего не проясняет, - выдала глыба после минутных мучений. - Придется помощь вызывать.
- Эй-эй! - воскликнул я, занимая сидячее положение. - Не нужно никакой помощи. Мы здесь тихонько переночуем, а утром резво уберемся. А если тебе огонь мешает, не проблема, сейчас погасим.
- Нет! - громыхнул валун. - Подозрительный ты!
Уж не знаю, какими силами гравитации, притяжения или отталкивания владел этот валун, но он в считанные секунды откатился от своего, казалось, извечного места, открыв лаз в недра горы.
Долго ожидать подмоги ему не пришлось, потому что в то же мгновение из лаза выскочило десятка полтора гномов с короткими и острыми на вид мечами и боевыми топорами. Еще секунда и я оказался в окружении. Баюн успел среагировать, сиганул куда-то за камни и скрылся в темноте наступившей ночи.
- Наше вам здравствуйте, - попытался я начать конструктивный диалог, но в планы гномов это не входило.
Пять минут спустя связанного по рукам и ногам меня втаскивали в лаз подземелья гномов. Это было безрадостно, но один лучик надежды пробился сквозь мрак пещер, когда я увидел успевшего вскочить внутрь Баюна за миг до того, как валун вновь закрыл лаз.
Около четверти часа гномы волокли меня по темным галереям и проходам, освещая себе путь чадящими факелами, пока, наконец, не запихнули в какой-то тупик, отгороженный железной решеткой с толстыми прутьями. Грубо говоря, я оказался в тюремной камере. Спасибо, хоть руки развязать не забыли. Ноги я развязал сам, хоть и не без труда. Похоже, гномы не только ковать мастера, но еще и вязать, чтоб их.
В камере было темно и я с непривычки ничего не видел. Облазив все небольшое пространство, отведенное мне, я не нашел абсолютно ничего, даже пучка соломы, поэтому уселся прямо на голый камень. Мысли в голову лезли все больше нехорошие, но одна из них, которую я ожидал меньше всего, вытеснила все остальные. Я хотел есть и это несмотря на то, что оказался в столь неприятном положении и каких-то полчаса назад поужинал несколькими горстями орехов.
Обостренное чувство голода, столь неожиданно поразившее меня, заставило действовать. Я вскочил, схватил обеими руками прутья решетки и принялся их трясти с криками:
- Эй, вы! Волки позорные! Баланду неси!
Где-то раза после десятого у решетки появился заспанный гном с фонарем в руке.
- Чего орешь? - спросил он. - Не видишь, ночь на дворе, спят все, а ты орешь.
- И буду орать. Я есть хочу.
- Завтра, - сказал гном, заразительно зевая. - Все завтра.
- Э, нет, так не пойдет. Где это видано, чтоб заключенного голодом морили? В декларации по защите прав заключенного ясно написано... э... накорми заключенного своего так, как ты бы хотел, чтоб накормили тебя. Вот. Поэтому давай, метнись и притащи чего пожевать, а лучше дверь открой и я сам найду. Не то я весь ваш сонный коллектив на ноги подниму своими криками. Или того хуже - петь начну, а это брат, страшно. И вообще, почему меня держат в камере? Обвинение предъявили? Не имеете права! Требую подписку о невыезде!
Последние слова я уже выкрикивал и озадаченный гном, быстро сообразив, что шума от меня может происходить очень много, решил договориться по-хорошему.
- Ладно-ладно, - сказал он, качая головой из стороны в сторону, - принесу я тебе поесть. А все остальное утром. Хорошо?
- Согласен, только давай быстрей, не то...
Казалось, гном только и ждал моего согласия. Далось оно ему. Он мгновенно умчался и появился минут через десять с большой миской в руках. Он осторожно просунул ее мне. В ней оказались крупные куски вареного, правда уже холодного, мяса.
- Мясо, - сказал я разглядывая содержимое миски. - Надеюсь, не человечина.
- Фу-у! - сморщился гном. - Мы такой поганью не питаемся.
- Ну-ну, поговори мне еще. А хлеб, я не понял, тут что, не положен?
Гном тяжко вздохнул и произнес:
- Сейчас принесу.
В этот раз он вернулся почти сразу, подав мне через прутья большую свежую лепешку.
- Спасибо, - смилостивился я. - Вот теперь, спокойной ночи.
Обрадованный гном тут же исчез, оставив фонарь за решеткой. Не успел он скрыться из вида, как между прутьев решетки просунул свой тощий зад Баюн, едва при этом не застряв. Ну да, пропустить пожрать на шару, это не по его части.
Пока миска не опустела, мы не проронили ни слова. Лишь когда последний кусочек мяса Баюн ловко выхватил когтями из моих пальцев и проглотил его, он сказал:
- Здорово. Теперь и поспать можно.
- Ты что, котяра, совсем мяса объелся? Не видишь, где мы находимся? Выбираться надо.
Кот протяжно зевнул и сказал:
- Так я и знал, что ночь псу под хвост. Ладно, видел я, куда ключ от этой двери дели. Не уверен, что смогу достать, но попробую.
Он вновь пробрался между прутьями, правда с еще большим трудом и исчез за поворотом. Я привалился спиной к стене камеры-пещеры и вытянул вперед ноги. Было обидно. Пройти две трети пути и попасть в такой переплет. И как теперь из него выбираться?
Мое внимание привлек какой-то шорох. Горящий фонарь, оставленный гномом, давал достаточно света, чтоб я смог различить довольно крупную, правда, очень тощую крысу. Она осторожно подошла к сиротливо стоящей на полу миске из под мяса, обошла ее кругом, периодически подозрительно зыркая на меня, и громко принюхалась.
- Вот, жмоты! - услышал я тонкий писклявый голосок. - Все сожрали. И крошки не оставили.
Мыши и крысы мне никогда не нравились. Хотя вру, в мышах еще можно найти что-то симпатичное, например мягкую бархатистую шерстку, глазки-бусинки и... и все, пожалуй. А вот крыс я на дух не переношу. Однако эту худощавую оголодавшую особь мне почему-то стало жаль. Не легко жить в одной пещере с гномами, если все они такие проглоты, как три моих знакомца, встреченных давеча в лесу. Даже какая-то симпатия к ней появилась. Стараясь не испугать крысу резким движением, я осторожно достал из кармана половину лепешки, припрятанной на всякий случай на утро. Отломил от нее кусочек и сказал:
- Есть хочешь? На вот, возьми.
Я протянул кусочек лепешки и положил в полуметре от насторожившейся крысы. Несколько секунд она недоверчиво поглядывала то на меня, то на кусочек хлебы, затем приблизилась, взяла его в передние лапки и принялась за еду. Естественно она не проронила и звука и я решил, что мне послышалось ее возмущенное высказывание. Когда она доела последнюю крошку, я отломил еще кусочек и протянул ей. Его она слопала уже без подозрений. В конце концов я скормил ей все, что у меня было и сказал:
- Все, больше у меня ничего нет.
Крыса пискнула, вильнула облезшим хвостом и исчезла в темноте. Я же возгордился сделанным добрым делом, как никак накормил голодного грызуна, вредителя и переносчика опасных инфекций. И это не я сказал. Такое бытует мнение об этих странных и не очень приятных животных.
Вскоре вернулся Баюн и с порога выдал:
- Фу! Чего это здесь так крысятиной прет?
- Ты ключ добыл? - я решил не посвящать кота в подробности. Он мне точно не простит, что последнюю еду крысе отдал.
- Нет, их там двое. Один спит. А второй, тот, что еду приносил, ходит взад вперед, как маятник. Но я думаю, на долго его не хватит. Скоро тоже захрапит. Подождать немного надо.
Окончив доклад, кот улегся и громко засопел. Мне же не спалось.
Опять всякие неприятные мысли полезли в голову. Я даже пожалел, что не послушался совета генерала Анжа и не вернулся в замок барона Збышка. Скорее всего никакая засада меня там не ждет. И я имел все шансы, вместо того, чтоб мерзнуть в темной и прохладной гномьей темнице, сидеть дома в удобном кресле с бутылочкой холодного пива и смотреть футбол.
При мысли о холодном пиве я поежился и вновь заметил старую знакомую крысу. Она вынырнула из темноты, держа в зубах большой железный ключ. Она положила его у моих ног и посмотрела в глаза так, будто хотела что-то сказать, но развернулась и вновь убралась в темноту, едва не наступив Баюну на хвост.
Боясь поверить в такую удачу, я поднял ключ, просунул руку через решетку и вставил его в замок. Крыса не подвела - замок открылся без щелчка и усилий.
Легонько пнув кота ногой, я сказал:
- Вставай соня, не то побег проспишь.
Кот несколько секунд пялился на открытую дверь, затем встал и почему-то вновь протиснулся между прутьями решетки, вместо того, чтоб спокойно выйти через дверь.
- Не понял, - сказал он охрипшим после сна голосом. - Это как?
- Ловкость рук и никакого мошенничества, - соврал я. - Теперь наши вещи найти надо и самое главное - меч.
- Че искать-то? Все вон за углом на земле валяется, - сообщил кот с задумчивым видом рассматривая открытую дверь.
Полупустой рюкзак и волшебный меч в брезентовом чехле от удочки действительно нашлись за углом, где их беспечно оставили гномы, никак не предполагавшие, что в их пещере у меня найдется сторонник и мне удастся выбраться из заточения.
Дверь камеры я запер на замок, а ключ положил в карман.
- Это еще зачем?
- Ну как? Гномы утром увидят, что камера закрыта, а меня нет и решат, что я волшебным образом освободился, испугаются и не станут нас искать.
- Интересная теория, - сказал кот. - Но не факт.
- Сам знаю.
- Пошли. А в какую сторону? Видишь ли, пока меня сюда волокли, я особо к достопримечательностям не присматривался. А ты как никак своим ходом добирался, так что должен лучше ориентироваться.
- Должен, - подозрительно легко согласился Баюн, - но не ориентируюсь.
- А ты внимательно посмотри.
Кот посмотрел внимательно.
- Нам сюда, - указал он налево. Хорошо, мне и самому так казалось.
- Тогда пошли, - сказал я и мы двинулись вперед через мрачные полутемные ходы и галереи.
По началу все шло нормально, но в какой-то момент я стал подозревать, что идем мы, все-таки, не туда. Пришлось поделиться своими сомнениями с Баюном. Выяснилось, что у него зародились те же подозрения. Получалось, что где-то свернули не туда. Решили вернуться и поискать правильный путь. Поискали мы на славу и примерно через час пришли к выводу, что окончательно заблудились. Аплодисменты.
- Этого только не хватало, - заныл кот, - умереть в столь юном возрасте от голода. И где? В жутких гномьих пещерах.
- Не так уж я и юн, - сказал я, - но, все равно, спасибо.
- Причем здесь ты? Я о себе.
- Да, всегда хочется думать, что друг больше переживает о твоем благополучии, чем о своей собственной шкуре, - пробормотал я себе под нос, - но горькая действительность доказывает, что все не так радужно.
- Ты это на что намекаешь? - напыжился кот.
- Ни на что. Это я так, о своем. Не обращай внимания.
Мы шли каким-то полутемным тоннелем, освещаемым развешенными на приличном друг от друга расстоянии фонарями. Несмотря на мой далеко ни гулливеровский рост, мне частенько приходилось пригибать голову, но из-за слабоватого освещения пару раз здорово треснулся головой о выпирающие с потолка пещеры каменные уступы. Через какое-то время мы вышли в большой круглый зал, из которого разбегался веер тоннелей. Некоторые были хорошо освещены, другие же пугали темнотой, третьи освещались кое-как редко расставленными факелами или фонарями.
- Ни фига себе перекресточек, - фыркнул кот.
Я пораскинул мозгами, пытаясь думать логически. Трудно судить, насколько моя логика правильна, но вот что у меня получилось. Я решил, что неосвещенными тоннелями даже сами гномы не пользуются, следовательно нам тем более там ловить нечего. Хорошо освещенными пользуются регулярно, а значит есть большая вероятность наткнуться на какого-нибудь гнома-полуночника, который ночью, вместо того, чтоб спать, как все порядочные гномы, бродит по ночам нам на зло. Больше всего, по моему мнению, нам подходили слабо не очень хорошо освещаемые путь. Гномы, хоть и подземные жители, а на поверхность иногда выбираются, поэтому логично рассудить, что один из таких тоннелей ведет наружу.
Понадеявшись на свою интуицию и на везение, которое нам, положа руку на сердце, давненько не изменяло, я выбрал направление и зашагал вперед. Баюн не стал комментировать мой выбор и молча поплелся следом.
Долго ли, коротко ли мы бродили, не столь важно. Тоннель петлял и извивался как змея. Мы то спускались вниз, то поднимались вверх, но общее впечатление сложилось, что мы спускаемся все ниже и ниже. Несколько раз тоннель разветвлялся и пересекался с другими и я даже засомневался, что мы по-прежнему двигаемся по первоначально выбранному пути. Настроение было ниже самой нулевой отметки, гораздо ниже. Шли понуро вперед, разговоров не разговаривали. Лишь однажды кот озадачил меня своим вопросом.
- Вася, - сказал он, - а как ты все-таки дверь открыл?
Если Баюн завелся и решил чего-то добиться, то не успокоится, пока не выведет меня из себя. Я это давно усвоил. А загадка с дверью ему явно покоя не дает, поэтому проще во всем признаться.
- Видишь ли, когда ты ушел ключ добывать, ко мне в камеру забежала здоровая тощая крыса...
- Фу! - воскликнул кот, - я ж говорил, что крысами прет. Мой нос меня никогда не подводит.
- Ты не ошибся. Мне сало ее жаль и я накормил крысу лепешкой, которую приберег на утро.
Кот остолбенел.
- Вася, - проговорил он осторожно, - надеюсь ты не додумался скормить ей все?
Скрывать правду не имело смысла. Рано или поздно он ее все равно узнает.
- Додумался, - признался я, представляя, какую истерику сейчас закатит мой спутник, но кот опустил голову и тяжко-тяжко вздохнул.
- Как ты там говорил, Вася, что доказывает горькая действительность?
Вот наглец, да? И услышал же.
- Ничего она не доказывает, - отмахнулся я и пошел дальше. - Зато крыса ключ принесла, который ты достать не мог и дрых, когда по тебе эта самая крыса топталась. И теперь мы на свободе.
- Во первых ты, потому что я и до того был на свободе, а разделял с тобой горести заключения из дружеских чувств. А во вторых, мы почти на свободе.
В этот момент мы вышли на еще один перекресточек, по сравнению с которым первый показался мне пересечением тропинок. Это была огромная, не побоюсь этого громкого слова, пещера, диаметром метров в сто. Ни пола ни потолка видно не было, а по периметру спиралью извивалась тропа шириной в три-четыре метра. На эту "дорогу" во множестве выходили тоннели, такие же, как наш. Сколько этажей в пещере, сказать просто невозможно, потому что нашему взгляду открывалась лишь часть. Освещение хоть и присутствовало, но ровно настолько, чтоб не сломать руки-ноги или не свалиться в пропасть.
Я сел на краю обрыва и свесил вниз ноги. Спираль огоньков уходила вниз на неопределенную глубину. Баюн устроился рядом со мной.
- Здесь я точно не был, - сказал он уныло.
- И меня здесь не проносили, - зачем-то добавил я.
Мы погрустили минут пять.
- Надо что-то решать, - сказал кот.
- Пойдем вверх. Там более вероятно найти выход.
- Вверх, так вверх, - согласился Баюн и мы потопали по дороге-спирали, нарезая круги по пещере.
А что будем делать, когда заберемся на самую верхушку? - если заметили, Баюн иногда бывает достаточно нудным.
- Я тебе говорил - на месте сориентируемся.
- По моему, ты говорил это несколько по иному поводу. Или я что-то путаю?
- Не доставай. Суть та же. Поднимемся, осмотримся и на месте решим, что делать.
Добраться до вожделенного места нам не удалось. Прямо по курсу из пасти неприметного тоннели выбежала толпа разгоряченных гномов голов в двадцать, или как их там считают. На вес может мыть.
- Вот он! - заорал один из них и ткнул пальцем в мою сторону.
Я сразу заподозривал, что именно меня он и имеет ввиду, но на всякий случай оглянулся - мало ли. Получилось действительно мало ли. Из ближайшего тоннеля за нашими спинами вывалила еще одна толпа. Мы оказались в окружении.
- Вася, сделай что-нибудь, - зашептал кот.
Я поднял руку в знак миролюбия.
- Господа! Товарищи! - начал я. - Вы даже представить себе не можете, как я рад вас снова видеть. В ваших замечательных подземельях так легко заблудиться, что я уж и не надеялся встретить хоть одну живую душу кроме этого облезлого несчастного кота, пузо втяни. И вот к счастью...
Что же случилось "к счастью" гномы дослушать не захотели. Обе толпы с криками "держи его", "вяжи", "бей" и тому подобными одновременно бросились в атаку. Кот исхитрился и, практически не пострадав, прошмыгнул между нападавшими и оказался в тылу. Мне же такой роскоши не позволили.
Били меня не сильно, но азартно. Несмотря на свой невеликий рост, гномы оказались довольно крепкими ребятами, но десяток, а то и полтора, я все же слегка помял до того, как меня повалили и стали пинать ногами. Дело осложнялось еще и тем, что спиральная дорога, на которой завязалась свалка, не имела никакого парапета или ограждения и я боялся случайно сбить кого-нибудь вниз. Один бедолага в толкотне действительно едва не отправился в продолжительный полет, но, к счастью, я оказался рядом и успел схватить его за воротник и швырнуть через толпу к стене. Его товарищи воспользовались этим и повалили меня.
Валяясь на земле и прикрывая голову руками от тычков и пинков разгоряченных гномов, я мысленно оправдывал себя за позорный проигрыш тем, что убивать не приучен, да и вообще, потом претензий не оберешься.
Баюн тоже поучаствовал в битве - я заметил не одну гномью рожу, располосованную его когтями. Как бы там ни было, а шансы мои на победу не велики. Я понял это после очередного увесистого тычка, и решил прекратить сопротивление, позволив снова себя связать и отвести в уже знакомую камеру. Доставили меня туда минут за пятнадцать. Обидно, а мы несколько часов плутали, а практически никуда и не ушли.
- Тебя будут судить, - обрадовал меня последний выходящий из камеры гном и закрыл дверь на ключ. Надо же, запасной нашли, что ли.
- Руки развяжите, волки позорные! - заорал я, но на этот раз на мой крик никто не обратил внимания. Наверное, все и так уже проснулись.
Крыса появилась почти сразу, посмотрела на меня укоризненно своими черными глазками-бусинками и принялась перегрызать стягивающую мои руки веревку.
- Спасибо тебе, маленькая верная крыса, - сказал я растирая руки и освобождая ноги от веревки.
- Я не крыса, я крыс, - пропищало животное.
- Крыс? А это имя или должность?
- Это пол. Я самец.
- Ясно. Тогда спасибо тебе, маленький верный крыс.
- Бежать тебе надо, - опять запищал крыс. - Гномы хоть и не злые, но бывает, и на них находит.
- Хорошо сказано, бежать. Я уже раз попробовал. Видишь, чем закончилось? Все бока болят и синяк под глазом будет. Как пить дать будет.
- Это мелочи. А где выход, я знаю. Проведу.
- Вот за это спасибо.
- Вася, я спасу тебя, - раздался вдруг крик Баюна. В ту же секунду кот просочился между прутьев решетки, где еще пару часов назад едва не застрял и схватил крыса зубами. Тот заверещал от ужаса, а может и от боли.
- Стой! - закричал я на Баюна. - Оставь! Фу! Гадость! Выплюнь немедленно.
Думаю, Баюн вспомнил мой рассказ о крысе, понял, что к чему и осторожненько поставил ее на землю.
Побледневший от ужаса крыс осмотрел и ощупал свои бока, пригладил шерсть и, по-моему, остался доволен.
- Пронесло, - выдохнул он.
- Ага, я тоже запашок улавливаю, - попытался пошутить кот.
- Дурак! - огрызнулся крыс и на всякий случай перебрался ко мне поближе.
- Ты не передумал? - спросил я крыса.
- С чего бы это? Дорогу к выходу я тебе показывать буду, а не этому психованному коту.
- Дорогу к выходу? - обрадовался Баюн. - Да, да, йес. Крыса, я тебя люблю. Дай поцелую.
- Пшел вон, псих, - крыс отпрыгнул, спрятавшись за мной.
- Ладно, пошли, - сказал я.
Достать ключ из кармана (наивные гномы так и не соизволили меня обыскать) и открыть дверь, оказавшись вновь на свободе, было делом десяти секунд.
- Мне надо вещи забрать, - сказал я.
- Забудь, - ответил крыс. - Их в дежурку забрали.
- Это где?
- Это там, где я ключ хотел стырить, - начал объяснять кот. - За углом такая же пещерка, как камера, только без решетки.
- Хорошо, я быстро, - сказал я и метнулся за угол. Баюн, кажется хотел сказать что-то против, но согласитесь, не могу же я сбежать и оставить артефактный меч вредным гномам.
К моему великому разочарованию и их не меньшему удивлению, в дежурке оказалось целых пять совершенно не спящих гномов. Секунду мы смотрели друг на друга с открытыми ртами, но я быстро пришел в себя и пробормотал:
- Я это, вещички только возьму и все.
- Вот дурак, - услышал за спиной голос Баюна. Ему еще влетит. Мог бы и предупредить, что тут и днем не пусто. Да еще какой коллектив.
- Тревога! Пленник сбежал! - завопили все пятеро разом.
...В этот раз совать в камеру меня не рискнули, а, связав за спиной руки, куда-то повели, придавая ускорение уколами острого меча в мягкое место чуть пониже поясницы. Садюги.
Меня ввели в просторный зал, для разнообразия не круглый а прямоугольный. Две трети зала занимали длинные деревянные скамьи. У правой стены большая металлическая клетка. В такой впору взрослого медведя держать. Медведя там не было, на мое же счастье, потому что в клетку не замедлили запихнуть именно меня. В конце зала возвышалась небольшая трибуна с установленным на ней столом и тремя стульями. В клетку же, гады, даже табуретку пожалели, а так как она была не слишком высокой, то мне пришлось стоять либо немного пригнув голову, либо на полусогнутых. Не очень удобно, правда.
- Не поставить вам на колени Супчика Василия Васильевича, - процедил сквозь зубы я, припадая то на одну ногу, то на другую.
Тем временем зал начали заполнять разномастные гномы разных возрастов. Похоже, обещанный суд надо мной вызвал не малый ажиотаж и зрители валили волной, рассаживаясь на скамьях. Даже плюнуть некуда, чтоб не попасть в гнома.
Когда все места оказались заняты, в зал вошли три величественных гнома не первой свежести и заняли места за трибуной.
Главный, как я понимаю, судья, тот что уселся в центре, стукнул деревянным молоточком по столу и проревел:
- Тишина в зале суда!
Надо же, четверть века прожил в своем мире без судимостей и даже без приводов в милицию, а тут за каких-то пару недель второй суд. И как прикажете с этим бороться?
В зале постепенно стих гул голосов и воцарилась такая тишина, что можно было бы услышать жужжание мухи, если б какой-то дуре взбрело в голову залететь в подземелья гномов.
- Итак, - сказал судья и повернулся голову в мою сторону. - Начнем с допроса обвиняемого. Отвечай, человек, с какой гнусной целью ты проник в наши пенаты?
Нормальный поворот.
- Никуда я не проникал вы сами меня схватили, когда я спал на склоне горы, - я ткнул кивнул в потолок, - и притащили в пещеру, то есть в пенаты.
- Ты лжешь. Наш страж сообщил, что ты пытался выведать у него, где находится вход.
- Брехня! Этот тупоголовый камень сам все выложил. Его и спрашивать не надо было.
Судьи о чем-то зашептались. До меня долетали фразы типа: " Я давно говорил, что его поменять надо" или " а где лучшего взять?"
Спор продолжался не долго и судья вновь вспомнил обо мне.
- Что ты делал в наших горах, человек?
- Я не знал, что горы ваши. Не местные мы. Мне на другую сторону нужно - в тридевятое царство. Через горы короче, чем вокруг петлять, - сказал я чистую правду.
Судьи вновь о чем-то пошептались и покачали головами.
- Мы не верим тебе, человек. Нам давно известно, как коварны люди и изобретательны в своей лжи.
- Только не я! Я честный.
- Что будем делать? - спросил судья, посмотрев поочередно на своих помощников.
- Предлагаю казнить, - сказал сморщенный гром справа от него.