Утро встретило меня хмуро и неприветливо. Шел дождь. Даже не просто дождь, а настоящий ливень. Он разразился поздно ночью, когда я уже спал и не слышал стука крупных тяжелых капель о стекла.
Я потянулся на печи, повернулся на другой бок и решил поспать еще, благо погода располагала. Вообще-то я люблю дождь, не такой ливень конечно, а слабый монотонный мелкий, желательно затяжной. Любовь эта к дождю у меня профессиональная. Основная часть работ, производимых моей бригадой, проводятся под открытым небом, а под дождем, согласитесь, особенно не поработаешь. Поэтому вот такие дождливые дни добавляют нашей рабочей команде внеочередные выходные.
Ладно, что-то я отвлекся, а ведь собирался сходить к воеводе. Вспомнив вчерашний неприятный инцидент с украденным мечем, я нехотя спустился с печи и поплелся умываться.
Баюн сидел на крыльце, позевывал и наблюдал за бульбами от крупных дождевых капель, ныряющих из туч в лужу.
- Чего не спишь? - спросил я кота.
- Утро.
- А разве тебя это раньше смущало?
- То было раньше, - ответил Баюн. - Тогда я был беззаботным городским котом, а теперь вот, забот выше крыши.
- Это точно. Я вижу, ты занят очень серьезным делом.
- Не ехидничай, можно подумать, ты сильно деловой.
- А где Василий? - спросил я, меняя тему.
- Не знаю. С утра еще не появлялся.
- Ну вот, - огорчился я. - Не хватало, чтоб еще и домовой пропал.
- Куда он денется? Он же местный. Может на след вора напал.
- Дай-то бог, - согласился я. - Пошли завтракать, Василий с нами все равно не ест.
После завтрака мы снова вышли на крыльцо. Я закурил. Дождь все не унимался, лишь не на долго притихая, а потом начинал лить с прежней силой.
За спиной послышался топот маленьких ножек. Я понял, что вернулся Василий.
- Как дела? - спросил я, не оборачиваясь. - Новости есть?
Домовой присел рядом со мной, помолчал немного, а потом сказал:
- Практически нет. Люди воеводы за тобой не наблюдали, я точно узнал. Так что, это не они украли меч. Больше пока узнать не удалось.
- Послушай, Вася, а дело с этим мечем и впрямь такое серьезное? Может ты сгущаешь краски?
- Я был бы счастлив, если б это было так, - хмуро ответил домовой.
По привычке я почесал затылок.
- А что говорят о воеводе?
Василий пожал плечами.
- Честные люди им довольны, а вот...
- Уголовный элемент, - перебил я.
- Как, как? - не понял домовой.
- Короче, шушера всякая.
- Да, так вот эта шушера его как раз и не любит. Не дает им воевода развернуться в полную силу. Поэтому есть надежда, что он возьмется за наше дело.
- Хорошо бы, - буркнул Баюн, - а то самим как-то не сподручно за грабителями гоняться.
- Баюн, как не стыдно? Неужели тебе твоя шкура дороже благополучия целого мира?
- Вот еще, - фыркнул кот. - Мир миром, а своя шкура вот она, тута, - он повилял хвостом у меня перед самым носом. - То-то же.
Я махнул на него рукой.
- Ящур не приходил? - спросил Василий.
- Нет, - ответил Баюн. - Я сегодня рано проснулся и все утро здесь на крыльце просидел. Он не приходил, это точно.
- Дождь ведь, - сказал я.
- Может быть, может быть, - пробурчал домовой.
Минут десять мы сидели молча, глядя на бульбы в луже и на мокрую кучу хлама, что я выгреб вчера из сарая. Теперь, чтоб занести все это обратно придется ждать, пока оно просохнет, если это когда-нибудь случится. Я взглянул на небо, затянутое черными тучами. Казалось, солнце укрылось за ними навсегда.
- Я все же схожу к воеводе, - сказал я, собираясь подняться на ноги.
- Подожди, - остановил меня домовой. - Куда ты пойдешь в такую погоду? До ворот не дойдешь, а уже до нитки вымокнешь. Хотя бы дождь пережди.
- Пока мы здесь дождь пережидать будем, наш меч-кладенец Кащею на блюдечке с золотой кайомочкой преподнесут.
Домовой взглянул на меня, задумался ненадолго и сказал:
- Ты гений, Василий.
Я конечно похвалой загордился, хотя как гений, должен был бы понимать, что такого гениального я сказал, а я не понимал, поэтому на душе черной кошкой (не путать с Баюном) заскребли сомнения в моей этой самой гениальности. Но чтоб не ударить в грязь, так сказать, фейсом, я одобрительно кивнул:
- Продолжай.
Домовой не стал ждать, чтоб его упрашивали.
- Пока идет дождь, - сказал он, - меч не станет от нас дальше, чем находится сейчас. Кто бы его не украл, он также как и мы сидит под крышей и разглядывает лужи или попивает медовуху, ожидая просветления в небе. По такой погоде особо не попутешествуешь, а к Кащею дорога не близкая, так что на этот счет можно быть спокойными.
Конечно, домовой был прав. И прав на все 99 процентов. Один я всегда оставляю на сомнения, даже если полностью уверен в своей правоте. Только выводы домового полностью противоречат тому, что сказал я. Так кто же, все-таки, гений?
- А вот насчет блюдечка, Василий, - продолжал домовой, - это отличная мысль. Как я дурак сам не догадался?
Признаюсь, смотрел я на домового если не с опаской, то очень подозрительно. Далось ему это блюдечко. Да и как он себе это представляет, такой здоровенный меч уместить на маленьком блюдце? И главное, зачем? Это ж образное выражение.
Хотел уж я было остудить пыл нашего доблестного домового, но он опередил меня и сказал:
- К Бабе Яге идти надо.
- К-какого, простите, черта? - спросил я, прекрасно осознавая, что если уж кому и придется идти к Бабе Яге, то это точно мне, а я знаете ли, с детства не особо полюблял сказки, где эта самая бабуля фигурировала.
Трижды сотворив крестное знаменье, видимо оттого, что я опять не к стати помянул нечистого, Василий сказал:
- Так у нее ж это блюдечко и яблочко наливное.
До меня почти дошло, что имел ввиду домовой, но он все же посчитал своим долгом разъяснить нам с котом, что блюдечко это не простое, а волшебное, что запустишь по нему яблочко, катится оно по ободку, а в середине увидеть можно то, что тебя интересует. Таким вот нехитрым способом можно узнать, где же сейчас находится украденный меч-кладенец.
- Все ясно? - спросил домовой напоследок.
Я кивнул.
- А кто к Бабе Яге-то пойдет? - спросил я его.
- Как, кто? - удивился Василий. - Ты конечно. Мне никак нельзя. Хозяйство.
- Может, все-таки к воеводе?
- Конечно сначала к воеводе. Нужно поддержкой обзавестись. Плюс к тому же его люди могут в городе все злачные места проверить, авось что-то найдут или узнают. А уж после него сразу к бабке. Это дело надолго откладывать нельзя.
- Что-то не нравится мне эта идея с Бабой Ягой. Может без нее обойдемся, а Вася?
- Ты что, боишься, хозяин?
- Не то, чтобы боюсь, - начал оправдываться я, - но, в общем, да, опасаюсь.
- Пустое, - сказал домовой. - Я тебя потом проинструктирую. Главное ее не злить и не показывать, что боишься.
- Я ведь и дороги не знаю, - схватился я за спасительную соломинку. - Заблужусь и пиши пропало.
- За это тоже не переживай, - успокоил "бессердечный" домовой. - Есть один ориентир, так сказать, который поможет тебе до избушки Бабы Яги добраться.
- Вау, - раздался голос Ящура совсем рядом с нами. - Вы идете к Бабе Яге? Вот здорово. А когда? Возьмите меня с собой, пожалуйста. Я всю жизнь мечтал избушку на курьих лапках увидеть.
Он прошлепал своими драконьими лапами по грязи и лужам до самого крыльца. За разговорами мы и не заметили, что дождь постепенно успокоился и только редкие одинокие капли достигали своей цели - поверхности земли. Небо однако было таким же мрачным, как и прежде, и не понятно было, на долго ли это затишье, и не разразиться ли дождь снова.
- А ну ка, дорогуша, иди сюда, - позвал я Ящура, хотя он и так уже был от меня на расстоянии вытянутой руки. - Разговор есть.
- Валяй, начальник, - сказал дракоша, отряхиваясь прямо как собака, и с его гладкой чешуйчатой кожи в разные стороны полетели тучи мелких холодных брызг.
Я вытер лицо рукавом и сердито глянул на животное.
- Привычка у него, - передразнил кот, вытирая заляпанную дракошей шерсть о мои штаны. - Дурацкие у тебя привычки, как последняя собака себя ведешь.
- Я ж извинился.
- Тихо, - крикнул домовой. - Не об этом мы собрались говорить. У нас, дорогой мой Ящур, вчера пропала очень важная вещь, аккурат после твоего визита. Ты ничего нам рассказать не хочешь?
Дракоша долго молчал, переводя взгляд то на меня, то на домового, а то и на Баюна. Потом до его драконьего ума видимо что-то дошло и он, почти шепотом спросил?
- Вы что, думаете, это я взял?
- Ну... - начал было домовой.
На глазах у дракоши навернулись слезы. Он громко всхлипнул.
- Я...да я же к вам... я же вас как родных, - всхлипывал он. - А вы меня так... За что?
Еще чуть-чуть и он бы разрыдался. Домовой потупился, не зная, что сказать.
- Дракоша! - бодро сказал я. - Ты что? Да ты неправильно Васю понял. Он совсем не то имел ввиду. Правда, Василий?
Домовой часто-часто закивал.
- Да, - сказал он, - у меня и в мыслях не было. Я это, того... - он с надеждой взглянул на меня, выручай мол.
- Конечно, - подхватил я. - он хотел узнать, может ты видел кого неподалеку от дома, или слышал, что подозрительное, когда уходил от нас.
Я постарался как можно искренней взглянуть на Змея Горыныча, чтоб он поверил мне. На самом же деле мне было очень стыдно за то, что мы сомневались в нем. Судя по виду кота и домового, они чувствовали себя точно так же.
Мне пришлось коротко поведать дракоше всю историю с похищением. Не упомянул я лишь о том, что было украдено на самом деле.
Дракоша топтался на месте, слушая мой рассказ.
- А где ты видел мелькнувшую тень, - спросил он, когда я закончил.
- Вон там, в огороде. Точно сказать не могу, ведь было уже темно. А может мне и вовсе показалось.
- Хорошо, - сказал дракоша, - нюх у меня отличный, пойду попробую. Может след возьму, хотя вряд ли, всю ночь дождь лил. Если б это вчера...
- Попробуй, - сказал я.
Он пошел в огород, стал там бродить, принюхиваясь и высматривая следы. Занимался он этим довольно долго. Я за это время сходил в горницу, достал из сундука пару черных сапог и натянул. Погода прояснилась, изредка начало проглядывать солнце. Пора было идти к воеводе.
Когда я вышел на крыльцо, Ящур уже стоял рядом.
- Ничего, - сказал он, когда я появился. - Если там кто и был, то за ночь все следы смыло дождем. Вы уж простите, но помочь вам в этом я не могу.
- Не расстраивайся. Мы на это не особо и рассчитывали, - сказал домовой.
Ящер тяжело вздохнул и спросил:
- А что украли то? Что-то ценное?
Мы долго молчали, пока Василий наконец не пробормотал:
- Меч-кладенец.
Надо было видеть морду дракоши, когда он это услышал. Глаза округлились, нижняя челюсть отвисла и на бок вывалился длинный розовый язык. Думаю, если кто-то из нас до сих пор и сомневался в честности Ящура, то теперь эти сомнения развеялись полностью.
- Да ну, - сказал он наконец, - разыгрываете?
Все трое, как китайские болванчики, мы покачали головами.
- Это ж сказки, - совсем не так уверенно, как раньше, сказал он. - Нет?
- К сожалению, - сказал я, - это чистая правда. У нас украли меч-кладенец, который был спрятан в сарае, а я случайно нашел его и снял заклятие незаметности.
- Ну и дела. И поэтому вы собрались к Бабе Яге? Думаете, она поможет его найти?
- Да, - ответил я. - Вот, Василий настаивает.
- Здорово, - обрадовался дракоша. - Это ж настоящее приключение.
- Приключений ему захотелось, - возмутился Баюн. - Тут мир в опасности, правильно я говорю? А он веселится.
- Можно мне с вами пойти? - не унимался дракоша.
- Я не против, - согласился я, думая, что с таким зубастым попутчиком будет все же безопаснее. - Только как ты из города выберешься? Мы ведь днем уходить будем.
- Это моя забота. Нашел я одно местечко, где можно незаметно проскользнуть.
- Хорошо, тогда вы ждите меня дома, а я пойду с воеводой потолковать попробую. Василий, как мне к нему добраться-то?
Домовой как мог подробнее объяснил мне дорогу до терема воеводы. Выслушав его, я спустился с крыльца. Грязь неприятно захлюпала у меня под ногами.
- Ладно, пошел, - сказал я и направился к воротам.
- Ни пуха, ни пера, - крикнул мне во след Баюн.
- К черту, - не оглядываясь пробормотал я и представил, как суеверный домовой крестится своей ручонкой, бормоча себе что-то под нос.
Я улыбнулся и вышел со двора. Дороги здесь были не мощеные и деревянных тротуаров, какие показывали в старых фильмах тоже не наблюдалось. Поэтому пришлось идти прямиком по грязи. Но для меня это - не помеха.
Идти следовало в другой конец городка. Уж не знаю почему, но терем воеводы стоял далеко от центра. Двигаясь довольно медленно из-за грязи, я все же минут за сорок добрался до нужного места. Терем был сложен из обтесанных бревен, имел в высоту два полных этажа, а посредине небольшую башенку. Вокруг терем был обнесен высоким частоколом, а попасть на подворье можно было лишь через широкие, распахнутые настежь ворота. На страже у ворот стояло два стрельца все в тех же ярко красных кафтанах.
- Здорово, мужики, - сказал я, подходя поближе. - Мне с воеводой погутарить нужно.
- Кто таков? - спросил высокий хмурый стрелец, в руках которого был огромный топор с длинной ручкой, по всей видимости бердыш.
- Василий я, Епифана покойного внук, - в который раз соврал я.
Стрелец подозрительно оглядел меня с ног до головы и спросил:
- По какому делу?
- По личному. Вернее, ограбили меня. Надо бы разобраться.
- С жалобами прием в понедельник с утра.
- Какой понедельник? Дело государственной важности. Да если воевода узнает, что вы меня не пустили, вам несдобровать.
Конечно я блефовал. У меня не было ни малейшей уверенности в том, что воевода, даже и выслушав меня, возьмется мне помогать. Он может вообще не поверить мне. Какой-то меч-кладенец, ишь чего понавыдумывали.
- Так что давай, веди, - настаивал я.
- А вести-то некуда, - ответил стрелец. - В отъезде воевода. Уж неделю как нету. Но ты, браток, не кручинься. Он сегодня вернуться должен. Ты попозже, к вечеру приходи.
- Нет его, говоришь? - переспросил я.
- Вот те истинный крест, - стрелец тут же перекрестился.
Вообще-то я человек доверчивый, но на этот раз я стрельцу почему-то не поверил.
- Ладно, - сказал я, отворачиваясь и делая вид, что собираюсь убраться восвояси. - До вечера.
- Бывай, - ответил стрелец.
В этот самый момент я резко обернулся, что было сил толкнул стрельца в грудь и бросился во двор к терему. От неожиданности стрелец грохнулся на землю, зазвенел выпавший из его рук бердыш. Однако его напарник, до этого безразлично на меня поглядывающий, не растерялся. Бросив на землю свое уже бесполезное в сложившейся ситуации оружие, помчался следом за мной, громко крича:
- Держи, держи его.
На крики из-за угла вышли еще несколько стрельцов. Они сразу же бросились мне наперерез. Я понял, что успею добежать до терема первым, только если всех стрельцов одновременно вдруг разобьет паралич, на что рассчитывать не приходилось.
Через несколько шагов меня сбили с ног и навалились всем скопом. Со стороны это зрелище могло бы напомнить веселую детскую игру куча-мала, если бы не увесистые тумаки, сыпавшиеся на меня со всех сторон.
Что говорить, спеленали меня быстро. Я лежал на мокрой земле (благо во дворе росла трава и грязь была не такой, как на улице) со связанными за спиной руками. Четверо стрельцов стояли надо мной, отряхивая от грязи свои кафтаны и периодически пиная меня острыми носками сапог в бока.
- Убивают! - заорал я, что было сил. - Помогите!
Стрельцы заржали в один голос.
За моей спиной на подворье послышался топот множества копыт.
- Воевода вернулся, - сказал один из стрельцов.
Что ж, значит, его действительно не было, и я зря предпринял свою отчаянную попытку прорваться в терем, и зря получил столько тумаков.
- Это что здесь происходит? - услышал я молодой, но властный голос.
- Так это, к вам рвался. На стражу у ворот напал. Насилу остановили, окаянного.
- Что вы врете? - выкрикнул я. - Четверо - одного?
Мне пришлось тут же замолчать, потому что получил еще один внушительный удар под ребра.
- Че с ним делать-то?
- В темницу, - ответил тот же властный голос, и я по звуку понял, что его владелец спрыгнул с коня.
Нужно быть полным идиотом, чтоб не понять, что голос этот принадлежит тому самому, так необходимому мне воеводе.
Двое стрельцов рывком подняли меня на ноги. Я успел обернуться и увидел высокого, крепко сложенного молодого парня. Он лишь мельком взглянул на меня и прошел мимо.
- Воевода! - закричал я. - Это дело государственной важности.
Он приостановился и вновь взглянул на меня.
- Он бакланил, будто у него украли что-то, - сказал стрелец, с которым я разговаривал у ворот, и который получил от меня тычок в грудь.
- С жалобами в понедельник, - сказал воевода. - Пускай до понедельника в темнице посидит, поостынет.
Стрельцы подхватили меня под руки и потащили на задний двор. Если я проторчу здесь до понедельника, то меч могут увезти за тридевять земель. Поэтому решился на отчаянный шаг - сказать прилюдно об украденном мече. Это было рискованно. Если кто-либо связанный с кражей услышит, то будет предупрежден об опасности и станет действовать осторожнее.
- Воевода, - закричал я. - У меня украли меч.
Через плечо я увидел, что это сообщение не произвело на него впечатления, поэтому я прокричал, когда меня уже тащили за угол:
- Меч-кладенец.
Реакцию на последний мой отчаянный крик я не увидел, потому что меня затащили за угол, но судя по всему реакции и не последовало. Нас никто не остановил и меня вскоре втолкнули в небольшой холодный погребок. Я споткнулся и упал прямо на землю, разбив в дополнение ко всем уже полученным ранее тумакам еще губы и нос.
- Руки развяжите, царские сатрапы! - в отчаянии выкрикнул я.
Удивительно, но один из стрельцов вернулся, развязал мне руки и дав очередного пинка под ребра, ушел. Дверь громыхнула и я остался в кромешной темноте.
Я разминал успевшие затечь руки - стрельцы вяжут мастерски. Положение мое казалось незавидным. Лучше б уж сразу к Бабе Яге пошел. Я уже порядком промерз, когда дверь вновь грохнула и на пороге появился очередной стрелец. Этого я во дворе не видел, поэтому надеялся, что личных счетов у него ко мне нет и он не станет меня лупить.
Мы прошли через внутренний дворик между какими-то постройками и юркнули в терем, думается мне никем не замеченные, с задней двери. Ох, и не любят тут у них, как я погляжу, парадные входы.
Мой проводник завел меня в небольшую опрятную горницу, в которую через другую дверь тут же вошел и воевода.
- Садись, - сказал он, кивнув мне на лавку возле накрытого к обеду стола, и сам сел напротив. - Я проголодался.
Кряхтя, я уселся, поглядывая на воеводу и ожидая подвоха.
- Ешь и рассказывай, - сказал он, принимаясь за трапезу.
Не знаю почему, может от нервов, но я и сам прилично проголодался, поэтому прямо руками отломив немалый шмат запеченной курицы, я начал рассказ об украденном мече.
Воевода иногда поддакивал, кивал головой, несколько раз подливал мне в кубок медовухи, но помня последний опыт потребления оной в кругу заговорщиков, я на жидкость особо не налягал.
- Вот собственно и все, - закончил я.
Воевода смерил меня недоверчивым взглядом, отбросил в сторону обглоданную кость и сказал:
- И ты хочешь, чтоб я тебе поверил?
Я развел руками.
- Этого я и боялся. Но попытка, как говорят, не пытка. Значит придется самому действовать.
Воевода усмехнулся.
- Погоди, - сказал он. - Допустим я тебе поверил. Скажи мне тогда, разве ты не понимаешь, что опасно кричать об этом на каждом углу.
- Почему ж не понимаю? Понимаю прекрасно, потому больше об этом никому и не рассказываю.
- Не рассказываешь? А во дворе кто орал, что у него меч-кладенец украли?
- А разве у меня был выбор? Либо так, либо ждать до понедельника. А к тому времени этот меч ищи-свищи.
- Хорошо, ты прав. Чтоб не привлекать внимание, я тебя сразу и не остановил. Но мне не ясно еще кое-что. Смотри, если на меч было наложено заклятие незаметности, как вы предполагаете, то почему ты смог его найти? Ты что, волшебник?
- Нет, нет. Все гораздо проще, - я помолчал немного, обдумывая как бы преподнести воеводе известие о том, что я из другого мира. - Или сложнее, - наконец пробормотал я.
Конечно долго ждать моих объяснений воевода не будет. Осерчает враз и вновь в темницу закроет для профилактики, поэтому я рассказал ему правду.
На этот раз молчание затянулось надолго. Воевода встал, прошелся по горнице взад-вперед, скрипя сапогами. Иногда он поглядывал на меня.
- Я понимаю, что это звучит неправдоподобно, - сказал я. - Потому я и не хотел сразу об этом говорить, но, к сожалению, другой версии у меня нет.
- Ты должен меня понять. Кстати, как тебя звать-то? - спросил воевода.
- Василий.
- Меня Серафим, - воевода подошел и мы пожали друг другу руки. - Так вот, Василий, в твою историю верится с трудом, но дело в том, что я неплохо знал деда Епифана и вполне могу сказать, что нечто подобное я от него и ожидал. Ты же мне кажешься честным парнем. Да и к чему было б так рисковать, рваться в терем воеводы с простыми байками. Сделаем так, я сейчас отдам кое-какие распоряжения, а после поедем к тебе, поговорим с твоим домовым, если они соизволят с нами пообщаться.
- Соизволят, - заверил я его. - Он у нас хороший.
- Ты пока вон туда зайди, - Серафим указал на дверь, через которую он вошел в горницу. - Подожди немного, я тебя кликну.
Я вышел и закрыл за собой дверь. Оказался я в небольшой комнатке с маленьким окошком. Все стены были увешаны разным оружием. Там были и мечи, и сабли, и пики, и топоры, луки и арбалеты, щиты. Я с детским восторгом рассматривал все это богатство. Богатство с археологической точки зрения, а я в этом деле пусть и не профи, но и не профан. Дело в том, что иногда моя рабочая бригада случайно натыкается на всякое зарытое в былые времена в землю добро. Нет, кладов мы к сожалению не откапывали. Тогда бы я был не здесь, а на чудесной вилле на берегу, в крайнем случае нашего Черного моря. Так вот, есть у меня один знакомый, который помогает мне такие вещички сбывать. Выходит очень даже не плохо, но сами понимаете, что заработок это не постоянный - не каждый день на что-то стоящее натыкаешься.
За стеной послышались голоса. Серафим разговаривал с кем-то, видимо отдавал приказы.
Погода совсем наладилась, облака разбежались, как будто их и вовсе не было. Солнце светило во всю. Я выглянул в окошко и с удивлением увидел, что уже появляются островки подсохшей земли.
- Ну что, - гаркнул Серафим, открывая дверь. - Готов?
Я обернулся, увидел его ладонь на рукояти сабли и понял, что мне он еще не особо доверяет.
Ухмыльнувшись, я сказал:
- Здорово здесь у тебя. Никогда столько оружия не видел.
- Хочешь, подарю что-нибудь? Выбирай.
Я вновь обвел взглядом все четыре стены.
- Не, - с сожалением ответил я. - Я все равно ничем пользоваться не умею. Надеюсь, и не придется.
- Ну-ну, надейся, - улыбнулся Серафим. - Пошли, что ли?
Мы вышли во двор. Там стояли два оседланных жеребца. Воевода резво вскочил на одного из них, на второго указал мне.
- Садись.
Я с опаской смотрел на коня. В жизни ни на одном не ездил, даже в детстве в зоопарке, и не собираюсь.
- Лучше я пешком.
Серафим громко вздохнул.
- Ясно, - сказал он. - Тогда так - ты иди, а я чуть позже подъеду. Я знаю, где Епифан жил.
Со вздохом облегчения я махнул ему на прощанье рукой и вышел за ворота. Идти назад оказалось легче и быстрее - люди уже протоптали удобные тропинки в подсыхающей грязи. Кроме того и дорогу я запомнил, и не надо было считать перекрестки.
Тем не менее поход к воеводе занял гораздо больше времени, чем я предполагал. Когда я зашел к себе во двор, была уже четверть четвертого. Домовой и кот сидели на крыльце, а дракоша примостился на нижней ступеньке.
- Василий! - воскликнул Баюн, как только я скрипнул калиткой. - Вернулся!
- Куда ж я денусь? - отозвался я. - Разве что в темницу посадят.
Я недобро глянул на домового и, думается мне, он что-то понял из моего взгляда и тут же сказал?
- Полно, те, Василий. Ведь обошлось.
- Ну как? - нетерпеливо топчась на одном месте, спросил Баюн.
- Не поверил, - выдохнул я.
- Вот напасть-то какая, - расстроился домовой. - И времени сколько зря потеряли.
- Зря, да не зря, - сказал я. - Воевода обещал к нам приехать и потолковать...
Договорить я не успел. Наша калитка снова со скрипом открылась и прям как был на коне воевода въехал к нам во двор.
- Вот и он, - закончил я.
Серафим спрыгнул с коня. Я поднялся ему на встречу. Дракоша спрятался за крыльцом, выглядывая лишь одним глазом.
- Василий, - сказал я, - расскажи воеводе все, что ты знаешь о мече.
Я оглянулся, а Василия уже и след простыл.
- Где он? - строго спросил я у Баюна.
Не открывая рта, сообразительный мой кот кивнул на распахнутую дверь дома. Он у меня молодец, сразу смекнул, что домового для воеводы будет достаточно, а говорящий кот - это уже перебор.
- Василий, Вася, - позвал я, - выходи. Ты же знаешь, как это важно. Воевода мне не поверил. Он хочет с тобой поговорить.
- Ладно, - услышали мы голос Василия и через секунду он сам с недовольной физиономией предстал прямо перед изумленным воеводой. - Слушайте.
Он очень быстро и коротко рассказал все что знал и тут же исчез.
- Теперь веришь? - спросил я у Серафима.
- Верю. Дела у нас скверные. Даже хуже, чем я предполагал. Не знал я всей ценности меча. Я уже дал распоряжения, чтоб за ворота выпускали только тщательно обыскав, и если кто попадется с мечом, подходящим под твое описание, сразу его ко мне. Правда, может быть, с этим мы уже опоздали и меч вынесли из города. Думаю, нужно послать гонцов во все ближайшие города и на пограничные заставы, чтоб они проверяли всех проходящих.
- Нет, - услышали мы голос домового, но сам он не появился. - Этого делать нельзя. Если меч вынесли из города, то эти действия только всполошат воров, и они станут гораздо осторожнее. Самым разумным будет сейчас контролировать выходы из города и попытаться что либо узнать в злачных местах.
- Хорошо, - сказал воевода. - Это я возьму на себя.
- Отлично, - сказал домовой. - А Василий пойдет к Бабе Яге и попытается узнать, где прячут меч-кладенец.
- Можно попробовать, - согласился Серафим. - Дать тебе стрельцов в сопровождение?
Мысль это была замечательная на мой взгляд. Я хотел закричать "да, да!", но домовой как всегда опередил меня.
- Не стоит привлекать к этому путешествию внимание. Они пойдут сами.
- Кто они? - удивился воевода.
- Я и ... он, - я указал ему на крыльцо, за которым до сих пор прятался дракоша.
Ящур с опаской вышел из своего убежища. Конь воеводы испуганно шарахнулся в сторону, но Серафим успел схватить его за повод и удержал.
- Змей Горыныч? - воевода не верил своим глазам. - Вот уж не знал, что эти твари и у нас обитают.