Аннотация: Некоторые уроки никогда не выучить до конца.
Ночь. Я возвращался в отель по темной улице, когда он меня окликнул. У меня похолодело в желудке, как ледяной водой окатили. Я сунул руку в карман и продолжал идти.
- Команданте! - повторил тот же голос. - Команданте Неро!
Черт. Это не была ошибка. Меня нашли. Я повернулся, сжимая пистолет, чтобы стрелять сквозь ткань плаща. В первое мгновение я едва не выстрелил...
- Команданте Неро, вы меня не узнаете?
Теперь я его узнал. Он постарел. Впрочем, все мы не вечны, кроме, конечно, команданте Че. Отважная чистота его присутствия, прозрачная отвага. Ди аделанте транспаренцья.
Все-таки, какой был человек. В Боливии, когда его, раненого, застрелил жалкий трус, мальчишка... с перебитыми ногами и спокойного... я плакал. Как плакал тот, который стоял сейчас передо мной. Одессо сей вичино ме. Рядом со мной. Его виски поседели, лицо заострилось.
- Хола, команданте Хосе. Но я теперь сеньор Кастелло. Ми кьямо Марио Кастелло.
- А я сеньор Балди, соно Фабрицио Бальди.
- Пьячере, сеньор Бальди. Коме ста?
- Бене, грацие. Э Лей?
Хорошо, спасибо. И вот мы стоим напротив и я вспоминаю шестьдесят седьмой, июль. Тогда мы взорвали склад боеприпасов... вернее, должны были взорвать, но операция не заладилась с самого начала. Дурная судьба. Сглаз. Революционеры - суеверные люди. Не помню ни одной операции, которая бы прошла так, как задумывалось. Но там все стало совсем плохо. Мы потеряли направление, заблудились в болоте, форсировали реку не там, где задумывалось и замочили взрывчатку. Но это полбеды. Мы потеряли время. Нас было восемь человек, двое кубинцы, затем я, мой собеседник и четверо местных. В итоге один из негров впал в истерику, пришлось его связать, пока мы его ловили и глушили, совсем рассвело. Мы решили закончить дело в другой раз. В тот день все было неправильно. В итоге, уходя, мы нарвались на патруль - которого бы избежали, если бы взорвали склад и отходили, как запланировано. Тогда мне прострелили левую ногу, а "сеньора Бальди" оглушило взрывом гранаты. Нас было восемь. Осталось трое. Кубинцы умерли как настоящие революционеры. Ди аделанте транспаренцья. Еще одного, негра Бвано, истекающего кровью, мы тащили полкилометра, пока он не закатил глаза. Все было кончено. Тогда. И вот - встреча. Я хромаю, у команданте Хосе дергается правый глаз.
- Зачем ты здесь? (Perche sei qui?)
- Ты предатель революции, Неро. Ты должен умереть.
Я ждал этого. Все восемь лет я ждал именно этого момента. ...ла клара. Ди аделанте транспаренцья. Я посмотрел в лицо своего старого друга и нажал на спуск. Рука дернулась, бедро обожгло. Звуки выстрела был непривычно тихий. Я нажал на спуск еще раз. Бум. Его лицо исказилось и застыло, он потянулся к груди, но умер на полпути. Упал и остался лежать. Я посмотрел на свой карман. На ткани плаща остались две аккуратные прожженые дырочки, оттуда тянулся легкий дымок. Пахло порохом и Боливией. Ди аделанто...
- Прощай, команданте Хосе, - сказал я, глядя на него. Нужно было возвращаться в отель. Там меня ждали остывший кофе, холодная постель и дешевые сигареты. А еще одиночество и разбитая печатная машинка.
...Ди аделанто транспаренцья.
...команданте Че Гевара.
