Ответ сей кроется в языке, в понимании, во временах его склонения.
Склоняя к сожительству язык, ты получаешь вид на удовольствие.
А что нам скажет сам Язык?
Язык советует: взять языка и допросить его.
О чём допрашивать?
О начальнике, о мозге.
Язык - враг мой и мозга враг, сдал мозг при первом страхе?
Мозг ближний к языку,
но ещё ближе к мозгу сглазы.
А с ними что?
Глаз пучится от страха:
глаза поближе всего к страху,
ведь именно у страха глаз велик.
А что нам скажет самый главный орган Мозг?
Мозг говорит, что человека знание -
это для мозга узнавание.
Использует глаза он, но при условии, что глаз не застилает страх.
Мозг узнаёт, что значит-вспоминает, перебирая варианты данных.
Вспомнил, узнал и дал задачу языку, чтобы тот не щёлкал по-напрасно, в кругу друзей фальшивых.
Но - переключался, сверху вниз, во рту, покуда импульс мысли током несётся чрез нейрон.
В ячейках памяти хранятся имена: вещей, речей, людей, зверей.
Из них система выбирает нужное, похожее, на образ и подобие, увиденное ранее.
Важно успеть-ведомо: мыслей тьма.
Итак, всё дело в языке, в нём родимом и в его вещании. И в совещании с мозгом, на планёрке.
Нам родина - язык.
Мы с родиной, которая всегда с тобой, куда бы не поехал: вот почему от себя не уйти, а родина всегда в тебе.
Несовершенство языка нас мучает: не можем отличить мы времена. И настоящее мешаем с прошлым.
Тела нанизывая на колья нереальной веры.
И накрывая стол убожеством любви.
Подмешивая яд надежды в блюдо богохулие, в котором бог хулы и разговора забыл, что человек-он Божий, а бога никакого нет.
Да, люди могут фейерверком-настоящим жить, без праздников покойной памяти сомнительных побед. Христа все тысячи лет не поминая в суе, который то ли праздник то ли упокой.
Легко запутаться в словах, и многознание перепутать с малодушием.
Не ведая ни тех ни этих слов,
черпая их ситечком из глубины,
заложенной души,
в ломбарде словаря.
Но вот случилось чудо и мозг уже не нужен: смартфон ему замена.
И не нужны слова: лишь только буквы знать, на клаве.
Нужны по прежнему глаза, чтоб в них экран светился.
И вот уж разум помутился.
И бродят роботы по улице,
и не узнать по лицу, кто умница.
Живых уж нет, они без зависти живут о мёртвых.
А пчёлы веками пародируют пули,
жужжащим свинцом покидая улей.
Наш улей - голова, в ней примостился древний моск-моллюск.
Там пчёлы - мысли.
В нём мёд - слова.
Там знание - узнавание колора цветов:
без глаз, без страха, без молитв.
Жужжание - лишь один эффект побочный от молитв пчелиного драйва.