Вудд Изяслав : другие произведения.

Эндорфин

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 1.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Записки психопата, бред сумасшедшего, детские сказки... Примерно это вы и держите сейчас в руках. Если же начнете читать, то вполне вероятно испытаете что-то похожее на вуайеризм: и противно, и интересно. Потому что не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что каждое слово, каждое предложение здесь - правдиво. Шарль Бодлер бы назвал это "Мое обнаженное сердце". Но здесь нет возвышенного пика романтики. Власть улиц, грязь, рок-н-ролл, шлюхи - вот, что излилось из обнаженного сердца автора. Все это - в его жизни, которую он так хотел бы изменить. Но иной раз, чтобы выжить, нужно принимать правила, которым никогда и не думал следовать...и вновь попытаться все изменить. Вальтер КОТОВСКИ, журналист, радиоведущий, лидер группы "ХАНТЕР ТОМПСОН"

ЭНДОРФИН

(ЕЩЕ ОДИН РАССКАЗ ПРО БЫДЛО)

   *Все события случайны, все совпадения вымышлены.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Изяслав Вудд

  
  
   Запись ноль:
   02/12/2011
   Впервые я взял в руки эту писанину в самом сыром виде. То есть, это был поток сердца, сразу вылитый на бумагу в чистом виде. Без ретуши, с кучей зазубрин и шероховатостей... Автор попросил моего мнения и редактуры. Я подумал, почему бы и нет? В конце концов, читать мне сейчас все равно нечего, и свежее чтиво приятно развлечет меня. Однако, читать мне пришлось не дома в постели под светильником и не в метро. Знакомиться с "Эндорфином" я стал на работе в промежутках между делами.
   Думаю, Жан-Поль Сартр в свое время очень точно обрисовал ощущение тошноты... Когда твой мозг должен стошнить, а сердце мечтает о харакири. Вот примерно такие эмоции я испытал, пробежав глазами первые пару страниц. А вот, когда стал вчитываться, внимательно, переползая из одного словесного окопа в другой, понял: штука вышла вполне любопытная. По крайней мере, ничего более откровенного мне в последнее время не попадалось. Автор довольно удачно погружает в хаос бытия читателя. Заметки из прямотекущей жизни и воспоминания, сказки и мечты -- все это настолько тесно переплетено, что кажется будто тебя вводят в этот кошмарный мир "Эндорфина" за руку. Только держит тебя не рука, а лиана -- коварный плющ, который в любой момент, пронося тебя над пропастью, может разжать свои тесный объятия, и процесс падения станет необратим... К середине произведения я стал чувствовать, что уже не разделяю на отдельные составляющие реальные истории от сказаний Бабушки Паучихи. Таким образом, ты понимаешь, что настоящая жизнь вполне может поменяться местом со сказкой. И становится действительно страшно...эдакое предчувствие Апокалипсиса. Да-да, порой на страницы "Эндорфина" хочется выпустить Бледного Коня, чтобы своими копытами он смял всю эту дрянь, весь этот кошмар, от которого порой хочется с головой забраться под одеяло, включить повсюду телевизоры и радиоприемники -- только бы заглушить случайные скрипы, которые могут напугать... Но этот кошмар есть в жизни каждого из нас -- в той или иной степени. Именно этим и полезно творение Изяслава Вудда: оно напоминает об ужасах вокруг тебя, но призывает встретить их во всеоружии, а не прятаться за шкафом.
   Особенностью "Эндорфина", его изюминкой, на мой вкус, является некая детскость взгляда автора: утопая в болотной трясине он по-прежнему верит, что там, на дне, он увидит мифическое царство с дворцами и счастливой безоблачной жизнью. Поражает контраст: рядом с отчаянным бандитизмом может рука об руку идти Надежда. Вместе с ножом может сверкнуть взгляд Храбрости. Рядом с оскалом подлости может улыбаться Святая Дружба... Ведь, если вдуматься, так оно и есть в нашем битии. И самое главное -- никогда не забывать, что, если все выходы перекрыты, то уйти можно через вход. Думаю, по большому счету, книга об этом.
  
   Вальтер КОТОВСКИ,
   журналист, радиоведущий и лидер группы "ХАНТЕР ТОМПСОН"
  
   Запись первая
   13/10/2011 03:03
   Страшно.
   Мне было пять лет, и я увидел Стену!
   Страшно, как если бы я накурился и сидел на ночной кухне с поющим Робертом Смитом.
   Я не мог оторвать взгляд от этой экзистенциальной агонии. Правда, тогда я еще не знал, что такое страшно. Это сейчас. Накурившись под The Cure я оказался вполне способен прочувствовать всю полноту этого чувства. Тогда я просто погружался в картину видеоряда и накрывался подобно одеялу звуковым содержанием. Я ни черта не понимал! Через год моя первая любовь будет кричать, чтобы меня били по яйцам. Дети все понимают. Даже то, что, если ударить по шраму, кишки полезут наружу. Но... Это будет через год. Сейчас же мне пять, и я еще совсем молод и не могу объяснить что именно привлекает меня в этом рисованном ужасе.
   Роберт поет "Kiss me goodbuy", и на несколько секунд я будто бы пропадаю из этого мира и погружаюсь в себя пятилетнего. Нега господа. Райская и безоблачная. Как будто, на моем месте сидит Жан-Поль Сартр повествующий о своем детстве. Не знаю, правильно ли я написал его фамилию.
   И вот. Фильм закончился, и воспоминания несут меня дальше. Картины того времени не покидающие мой мозг можно сравнить с листвой тянущейся за ветром. Совковые шкафы, стоявшие в каждой квартире. Какой-то электрический монотонный свет и вечная нескончаемая радость в голосах взрослых. Все мутно-оранжевое. Через пять лет всего этого уже не будет. Мы вырастем.
   Школа, которая представляла собой здание бывшей трехэтажной общаги, хранившей запах пота и краски. Вечный запах. Зимой не было отопления, так что даже шариковые ручки замерзали. Впрочем, этот факт только радовал - школа отменялась. Отсутствие обедов как-то тоже не замечалось, даже наоборот - сплачивало нас, делящих бутерброд или яблоко. Дух рыцарства и братства пронизывал те мгновения. Поражало и отталкивало другое. Школа посягала на мое время. Она по сути отбирала один из краеугольных камней жизни. Разумеется не все и не сразу. Готовила нас к трудам для общества. На общество. Во имя общества! Ради ебаного социума! Сейчас я стискиваю зубы, чтобы не заорать ибо ощутил всю глубину этого коварного и безжалостного заговора. Перемены всегда пролетали пулей, чего нельзя сказать об уроках, на которых двадцать четыре обезьянки методично делали одну и ту же работу. Писали одно и то же. Читали одно и то же. Думали об одном и том же. Нам прививали коллективное мышление. И если в садике мы еще могли сопротивляться ему своим незнанием и безрассудством, то здесь нас обучали повиновению. Звук бьющегося стекла и затихание барабанов.
  
  
  
   Запись вторая
   13/10/2011 03:35
  
   Мне семь, и на вопрос, кого из писателей я знаю, Слава называет Дюма, Пикуля и Толкиена. Учителя просят озвучить содержание и, убедившись в моей честности (все книжки кроме "Хоббита" читали родители), зачисляют в "А". Впрочем, как показало время, вся эта комиссия оказалась фарсом. В "А" набирали и тех, кто не умел читать и писать, если их предки занимали важные для социума городка посты. Дети докторов и офицеров старшего звена. Жил я, кстати, в военном городке в Подмосковье при части ПВО. Городок был маленький, все друг друга знали и, в принципе, выебываться было не перед кем, но даже дети становились инструментом самопиара. "Мой умнее/выше/крупнее/красивее/веселее" - нужное подчеркнуть. Гадство какое-то. Эта вечная гонка акселерации сейчас вызывает лишь сравнение со скотом. Чьи овцы дают больше шерсти, чьи свиньи пожирнее. Я вспоминаю, как сломалось игрушечное ружье, и родители выясняли на кухне, кто это сделал. Мы же продолжали играть в комнате. У нас был свой мир.
   Если бы не было этой пресловутой напонтовщины, быть может меня бы и не перевели в московскую школу. Черт его знает, как бы повернулась жизнь без нового места учебы, но, что сделано - то сделано.
   Второй класс. Меня и еще одну девочку переводят в белую и такую привлекательную тюрьму. Предварительно мы гуляем по парку со всевозможными цветами и каруселями. Вспоминается эпизод из старого фильма про войну, где детям в концентрационном лагере дают конфеты с ядом. Конечно, сторонники подобного блядства заявят, что я умею читать и писать и уже хотя бы за это должен сказать спасибо. Лучше бы научили чувствовать! Дело не в педагогах, хотя их большинство явно не способно выполнять свою первостепенную обязанность - учить. Но данный недостаток с лихвой компенсируется дрессированной системой. Меня коробит от самого факта наличия формы, пусть даже праздничной, на Первое Сентября. Вы обращали внимание на цвета школьных костюмов? Черный и белый! Урок, перемена, урок, перемена - арбайтен, перекур, арбайтен, перекур. Сесть, встать. Черт побери! Нас ведь даже команде "голос" научили! Петров! Иванов! Сидоров! Жуть.
   В то время папа уволился из армии и пошел работать на рынок. У нас начали появляться деньги. Как-то раз мы шли после занятий каратэ. Тренировки проходили в соседнем городке. Идти было минут десять, но зимой это было не очень приятно -- путь вел через лес мимо строившейся красной кирпичной школы. Так вот. Батя рассказывал мне о наличии дома колы и бананов. Друг спросил своего отца, а что есть вкусного попить у них. "Вода. Из под крана", - ответил отец друга.
   "We are the fucked up generation!" (с)
  
  
  
   Запись третья
   13\10\2011 04:00
  
   Каратэ вообще было уникальным занятием. Уже сам факт того, что нам разрешали бить друг другу морды вызывал интерес. Разумеется, после часа бега и сорока минут отработки ударов по воздуху на работу в спарринге оставалось минут двадцать. Родители приходили нас забирать практически сразу, так что и по коридорам не побегаешь. Однако, это время с лихвой компенсировалось тем, что мы приходили заранее. Не понимаю, как удавалось отжаться на кулаках пятьдесят раз. Если я сейчас десятку отожмусь - уже результат. Я никогда не любил бокс. Не понимаю я этого азарта смотреть на дробящих друг друга бугаев. В боксе нет философии. Уж простите меня господа спортсмены, но, на мой взгляд, это так. Первое, что мне запомнилось из "киокушинкай": "никогда не бей первым - всегда бей первым". Тогда это просто круто звучало и, разумеется, застревало в голове. Наложите сверху несколько слоев фильмов с участием Ван-Дамма и Стивена Сигала. Сейчас я понимаю, что подобные слова зачастую стоят гораздо дороже, чем физические нагрузки.
   Однажды мы с одноклассницей сидели в коридоре и ждали родителей. Те, в свою очередь, ждали, когда закончится собрание. В новой школе нас кормили. Мы сидели на кафельном полу, подложив под пятые точки портфели и о чем-то болтали. Может быть, о сотках, а может, о котятах и мультиках. К нам подошел еще один мальчик и начал обзывать девочку. Здесь должна быть барабанная дробь и свет софитов. Слава заступился за девочку. Со стороны это действительно должно смотреться эффектно и умиляюще. Хулиган несколько раз попытался ударить нашего защитника, но тот постоянно уворачивался. Затем Слава схватил агрессора за ногу и резко дернул. Женя (кажется, так его звали) упал и заревел. Когда он открыл дверь в класс, я не на шутку испугался -- общение с портупеей было гарантировано. Однако, в тот день меня как-то пронесло.
   Подобно Стене в этой макулатуре львиная доля эпизодов будет посвящена своего рода негативу, а посему хочу добавить еще один весьма сопливый момент из первого класса. В конце концов, раз уж сами в голову лезут. Я пришел домой и обнаружил книжку (НЕ КОМИКС!!!) про Черепашек-ниндзя и два набора машинок, тех, в которых обязательно был вертолет. Машинки были медицинские (белые) и военные (зеленые). В тот зимний день я отхватил дюлей и домой вернулся в поганейшем настроении. Было чертовски обидно, как всегда бывает, если ты не победил. Пришел и увидел на кухне две плоские коробки. Горечь будто ветром сдуло. Правда, и радость была недолгой. Коробки были накрепко запечатаны, а мне о них никто не говорил, следовательно и принесли их не мне. ФАК! ФАК! ФАК! ФАК! Держа в руках заветную картонку я мысленно уже устраивал гонки, вызывал поддержку с воздуха и сминал стены гусеницами железного танка. Когда мама вернулась с работы и сказала, что это мне... я расплакался.
  
  
   Запись четвертая
   13/10/2011 04:37
  
   А сейчас, дети мои, я расскажу Вам о том, откуда берутся мысли и как они появляются на бумаге. Ну или, с учетом веяний времени, на светящихся мониторах. Обязательно расскажу, но сначала сделаю себе еще одну чашечку чая и хорошенько напаснусь. В наушниках, которые я ласково называю "чебурашками" звучит "1959" Эндрю Элдриджа и его Сестер Милосердия (The Sisters of Mercy). На часах 04:03 и, на мой взгляд, этот кусок просто обязан содержать в себе строчки, как пример того о чем пойдет речь.
  
   "And the wind blows still
   And the wind blows wild again
   For a little child can never kill this clean
   This way
   And it feels like me today
   Tell me
   Do you feel the same?
   Isabelle?
   Or do you feel like nineteen fifty-nine?
   ...do you feel like nineteen fifty-nine?" (с)
  
   Курить так приятно ночью
   Никто не скребется в душу
   И воздух безумно сочный
   Правда, горло немного сушит
  
   Печатать за строчкой строчку
   Созерцая подол пространства
   Курить так приятно ночью
   Приятнее, чем ебаться
  
   Никотин пожирать как вату
   Мысли ловя за глотку
   Ночью курить пиздато
   Приятней, чем керить водку
  
   Как, Вы уже догадались, дорогой мой читатель, Матерь Богов посетила мое скромное жилище и я вновь готов к повествованию.
   Самая частая мысль которая посещает после прочтения собственных трудов - мысль о бездарности. Я вглядываюсь в написанное, кладу сверху кого-нибудь из прочтенных и не вижу знака равенства. Претендовать на гениальность? Бред. Используя слово "макулатура" или избегая термина "поэт" я не только занимаюсь эпатажем через отрицание, но и действительно так считаю. Так что, дорогие мои, вы вряд ли прочтете здесь что-то новое или сакральное. Все это сказано до меня.
   Один умный чувак прошлого как-то заявил, что искусство мертво. Не могу с ним не согласиться. Мы ничего не делаем нового. Ведь, чтобы создать что-то абсолютно новое, это нужно делать в новых условиях, новым способом, новым инструментом и из нового материала. Написав стих ты не придумываешь ничего того, что бы уже не сказали раньше. Десять, сто, тысячу лет назад. Меняются атрибуты (слова), форма, но - не суть. Я говорю не о смысловой стороне, а именно о самом стихе. Моцарт не написал ни одной новой ноты. Никто из тех, кого мы знаем не написал ни одной новой ноты. Лучше всего идею искусства, на мой взгляд, характеризует Казимир Малевич с его квадратами. Я не большой знаток живописи. Да, что уж там. Знаю я только Райдена и Дали да и то не лично. Однако, простота квадратов и их растиражированность не могут не восхитить меня. Господин Малевич написал то, что очень удобно вешать на стену. Никогда не ошибешься, как с ранним Пабло Пикассо.
   Здесь возникает вопрос. Вернее, здесь возникает пауза, так как мне нужно придумать красивый переход к основной мысли, но пресловутый "wish you were here" явно не настраивает на подобные действия.
   Так вот! Мы с вами говорили о том, как и почему люди пишут. Предыдущее разглагольствование объяснило, что все мы по сути плагиаторы. Вот и я сейчас сижу и печатаю чьи-то мысли. Я не придумываю их и ниоткуда не списываю. Я беру их из головы. Слышу третьим ухом, как кто-то их медленно и мягко шепчет. Мы все наверняка слышали христианские притчи про бесов шепчущих в уши. Данные бредни можно считать нашептанным бесами. Все, что я когда-либо написал, было кем-то рассказано или увидено. По образованию я журналист и, признаться честно, не вижу особой разницы между литературой и публицистикой. И то, и другое - работа. И то, и другое пишется, чтобы быть прочтенным. И то, и другое описывает, что-либо, что имело место в жизни или, как в случае с фантастикой (под фантастикой я подразумеваю все, что не имело фактического подтверждения, будь-то "Амбер" Желязны или "Пять доказательств бытия Бога" Фома Аквинский), кем-то рассказано. Творец по сути - лишь передатчик чужой информации. Говоря о трудах, на мой взгляд, мы неправильно измеряем заслуги личности. Миссия писаки - не создать, а донести то, что он услышал. Гениален ли я? Да. Ведь мы все гениальны. Мы все трансформаторные будки.
   В одной неоднозначной книжке я прочел, что из-за наличия в городе большого количества звуков люди разучились слышать. Согласен. Вы никогда не обращали внимание, что стараясь сделать ночью телевизор потише постоянно удаляете деления? Еще и еще, пока их не станет совсем. Вам постоянно кажется, что это громко. Может быть, именно поэтому я пишу ночью и, как показывает социальная сеть "Вконтакте", не я один. Почему-то среди творческой братии практически нет жаворонков. Думаю, что дело не только в том, что ночью тише, никто не звонит, не заходит и не мешает. На мой взгляд дело еще и в некоторой асоциальности. Ночью нет общества - источника всех шумов и раздражителей. Люди, живущие ночью, просто не любят людей и пользуются их коллективным мышлением, чтобы свести все встречи к минимуму. Именно сочетание тишины и отсутствия людей (помех в эфире) дает возможность контачить с духами. Не с какими-то "пиковыми дамами" и "призраками коммунизма", а с нормальными обычными духами. Я уже говорил, что это немного страшно. Темнота и тишина таят неизвестность, а измененное состояние намекает на то, что теория относительности гораздо глубже, чем объяснял ее Дедушка Альберт.
   Я постоянно себя ограничиваю, берясь за воплощение той или иной идеи. Сейчас я хочу лечь на спину и под шуршащие волны отдаться течению и плыть, намечая свой маршрут по звездам. Благо небо чистое.
   В то время как я произвожу некоторые манипуляции на столе в наушниках звучат первые завывания "Driven like the snow". Синтезатор как нельзя лучше вписывается в блики мониторного света на стеклянной банке с марихуаной и трубке, привезенной из Индии женой друга. Пламя спички пляшет первобытные танцы, а мои легкие наполняются тетрогидроканнабинолом. Ну, здравствуй.
   Мне чуть больше, чем было в начале. Мне десять. Через год мир треснет по швам, и боль и слабость заполнят вакуумом душу. А пока все это в будущем. Я медленно, но верно погружаюсь в мир рока. Протест панк-музыки, отчаяние поста, задиристость глэма. Я влюбляюсь во все, что попадает на благодарную почву моего слуха. Даже Иванушки и Руки Вверх как-то умудряются затесаться в этот список. Вы только представьте Жукова на тусовке, посвященной дню варенья, например, Мэрилина Мэнсона. Улыбнулись? Отлично. Так вот. Я изучаю вторую русскоязычную волну, параллельно копаясь в пожелтевших "ровесниках". Обложка диска, выложенная белыми кирпичами. В то время все, что не черепа, автоматы и монстры, казалось мне скучным и уебещным. Единственные, кто умудрялся всегда делать крутые обложки это Ария, ну и Мэйдэны иногда.
   Я немного отвлекся, мой друг. Брат только что принялся обуваться, чтобы совершить очередное паломничество к месту службы. Но прежде мы успели с ним немного пообщаться об экзистенциализме в литературе. Подобные темы особенно приятны утром. Тем более, если участники диалога наркоман-любитель и пятикурсник Военного Университета. Кстати. Я до сих пор не знаю, как обозвать это безобразие. Конечно есть несколько вариантов.
   Во первых, Стена.
   Мысль появилась во время крайнего просмотра The Wall группы Pink Floyd. Мы с девушкой лежали голые на матрацах. периодически передавая друг другу дым, вкуривали в уникальнейший киношедевр современности. ФАК-Е! Такая совокупность условий не могла не толкнуть меня на размышления. И толкнула. Ведь основные мысли фильма актуальны и по сей день! Да и жизнь моя чем-то похожа на жизнь главного героя. По крайней мере мне так кажется. В конце концов, это моя любимая команда. Сейчас кстати звучит альбом "Animals". Но и не только моя жизнь переплетается со Стеной. Смею предположить, что у каждого из нас есть нечто общее с этим фильмом. Вообще, слово "стена" очень интересно. Я начал загружаться, и перед глазами замелькали картинки из детства и юности. Я уже давно хочу начать писать мемуары. Посудите сами, если историй из жизни столько, что можно протрепаться всю ночь, наверное пришло время их записывать. Но вот какая проблема. Я не умею писать. Впрочем, об этом уже было сказано. По сути это будет сборник воспоминаний, размышлений и одна большая рецензия на Стену. И, конечно, речь идет вовсе не о "черном и белом", а о ментальном восприятии этой картины. К слову о восприятии, мне интересно квалифицированное мнение специалиста по данному вопросу.
   Во вторых Эгоцентризм. Недавно перелистал свой электронный сборничек и понял, что название сюда не подходит. Впрочем, весь сборник был сырой, так что часть материала будет удалена, а другая часть отредактирована. На правах рекламы скажу, что тот труд будет именоваться Сонограммы и включать в себя записи увиденных снов. Здесь же будет преобладать монолог и, к тому же, неотъемлемо связанный с моей персоной. Думаю, что Эгоцентризм весьма уместное название.
   Экзистенция. Я до сих пор не уверен, что правильно понимаю словарное объяснение данного термина. Заумным языком и из лопаты можно экскаватор сделать. С одной стороны, причина кроется в недавно пересмотренном одноименном фильме. С другой - в самом интересе к этому явлению и его схожести с шизофренией современности. О, как сказанул-то!
   Эндорфин. Звучит круто! Этого бы уже вполне хватило. Факт, что первый закос под мемуары я именно так и называл лишь добавляет уверенности в моем выборе.
   Конечно, есть еще Зеленая Книга.
   Так вот. Возвращаясь к Стене. Мне было десять, когда я взял в руки этот альбом. Сказать, что он меня восхитил значит нагло соврать. По сути было похуй. Разве что, странные картины, несущиеся в голове из стороны в сторону и кажущиеся родными вибрации заставляли кинуть косой взгляд на обложку. Я понимал, что в этой музыке кроется какая-то закавыка. Что-то в ней не так. Ария конечно пизже (тогда я еще не ругался матом), но тут - нечто иное. Восьмая нота, что-ли. Кстати, тоже вариант. Я в негодовании и не понимал, почему все вокруг так прутся по этой нудятине! Пока... пока не догнал, что слушать надо не ушами, а тем органом, которого, по мнению докторов, у нас нету. Никогда не задумывались, почему у многих народов есть третий глаз и третье ухо? На протяжении всей ночи я регулярно вижу, как мимо меня бродят тени. Это притом, что на кухне физически только Славочка.
  
   Теоретически это безобразие еще можно было назвать "Шизофрения". Причины две: одноименный альбом моего друга и посещение желтого дома ("...на деле оказавшегося розовым или зеленым..."). Видя на нижней части холодильника чью-то тень ростом с небольшую собаку невольно начинаю утверждаться в выборе.
  
  
   Запись семь
   13/10/2011 08:44
  
   Вот и подходит к концу ночь, пронизанная волшебным дымом, психоделическим роком и литературными экпрессиями. "Wellcome my son, wellcome to machine". Сейчас я еще раз прикоснусь губами к Марии и расскажу тебе, дружочек, одну сказку. Сказку, которую рассказала мне Бабушка Паучиха. Обожди секундочку. Какой горячий дым. А ты знаешь дружочек, что Бабушка Паучиха тоже изредка покуривает трубку? Да-да. В детстве, когда я приходил к ней в гости и оставался на ночь, она рассказывала мне притчи и окуривала странным дымом. Тогда мне казалось, что этот дым подобен северному сиянию. Представляешь насколько он был прекрасен! Я лежал в гамаке из паутины и, укутавшись в ее шаль, улыбался в предвкушении. Сейчас она присядет рядом и, легонечко качнув меня, начнет рассказывать сказки. Эх...
   В такие моменты хочется обнять кого-то маленького или, чтобы тебя кто-нибудь обнял. Просыпается такая нежность, что даже пресс сводит. Одной из моих любимых сказок было сказание о Маффинах - маленьких существах, живущих под Великим Деревом. Сейчас я, конечно, уже смутно помню, но кое-что с удовольствием поведаю.
   Маффины были очень маленькие и невообразимо лохматые. Почти, как Домовенок Кузя. У них были созвучные с названием имена и они часто их путали. А еще Маффины были жутко правильными и просто не могли себе позволить такие глупости. По этому они заучивали имена друг друга наизусть с первого своего рассвета. Самые важные из них получали короткие имена. Остальные подлиннее. Иногда слов в имени было больше, чем помещалось на стене домика. Маффины всюду вшивали свои имена и постоянно бахвалились сколько их знакомых обращается к ним по имени. Назвать имя Маффина - равносильно спасению жизни. У Маффинов не было многого из того, что есть у нас. Например, у них не было смерти. Нет, они не жили вечно. Вернее - жили, но постоянно в разных предметах. Никто и никуда не девался. И самые мудрые Маффины обычно жили в камнях. Они, как правило, много спали и часто молчали. Если же камень становился Маффином, он был настолько ленив и безмятежен, что скоро забывал двигаться и превращался обратно.
   У Маффинов не было времени. Не было дня или ночи, не было времени года. Не существовало календарей. Думаю, ,Маффины даже не знают о том, что такое время. Они просто просыпались и шли по своим делам и каждый приходил, куда ему нужно. Ах да. Забыл сказать. Мудрых Маффинов все уважали, но считали скучными. В любой момент мог начаться Дождь или зайти Солнце. Темнота могла длиться от нуля до бесконечности. Когда наступала ночь, Маффины сидели под звездами и ели волшебную ягоду, которая падала с неба. Затем они обнимались, но очень аккуратно, что бы ничем не обидеть и сворачивались в большие мохнатые комочки. Маффины очень забавно сопели. Их сопение напоминало звук "ум", только очень длинный и совсем глухой. Днем же Маффины пекли волшебные кексы и делали всякие полезные дела.
   Помимо Маффинов жили еще и Наффины.
   Наффины жили на этаж выше Маффинов. Они были гладкие и худенькие. Еще у них были большие клыки и кисточки меха на ушах. В остальном же они полностью походили на Маффинов. Правда характер Наффинов для Маффинов был бы просто невыносим. Они постоянно что-то визжали, пищали, кричали. Ни один Наффин не любил молчать. Даже прыгая с ветки на ветку Наффины умудрялись смеяться и шутить. Правда, иногда они забывались и не успевали вцепиться зубами в ветку. Клыки Наффинам были нужны именно для прыжков по веткам. Однако, мудрые Наффины были точь-в-точь похожи на мудрых Маффинов. Мудрея они больше молчали и превращались в листья. Периодически кто-нибудь из них вспоминал очень старую, но смешную шутку, и все мудрые Наффины начинали смеяться. Те Наффины, что были помоложе, не смеялись, так как не понимали ее смысла, но забавно передразнивали родителей.
   Днем Наффины собирали странный пар, который оседал на нижней стороне листьев. Они бережно скатывали бесцветную субстанцию и собирали из нее влагу. Сок этот они пили и предпочитали фруктам и пыльце. Из шариков от собранного пара Наффины делали светящиеся бомбочки, которыми кидались ночью. С заходом солнца Наффины становились неестественно молчаливыми и бесшумными. Они завязывали себе глаза повязкой из смолы, чтобы свет не выдавал их место. Считалось, что все Наффины не подглядывают, но никто не мог ни подтвердить, ни опровергнуть этого, так как повязку не снимал. Конечно, некоторые подглядывали. Обычно самые молодые, но вскоре им становилось скучно, и они начинали играть по-честному. Наффины все слышали и все чувствовали. Возможно, это их и смешило, ведь они жутко смеялись, если их пощекотать. Пусть даже совсем чуточку. Ни Маффины, ни Наффины не знали такого понятия как страх. Маффины могли бы спокойно продолжать жить в воде, но это бы влияло на пушистость. Наффинам было потруднее. Они не очень любили щекотку и все, что с ней связано. При желании они конечно могли "ошишиться", покрыться панцирем и стать похожими на шишки, но тогда ветер переставал баловать их кисточки.
   Но вот еще, что удивительно - они не знали друг о друге. В смысле, даже не подозревали, что сверху или снизу есть соседи. Они знали о Бабушке Паучихе, которая плела паутины снов. О Большом и Лохматом таком сильном и таком добром. Лохматым, но Меньше, бесстрашие которого восхищало всех живущих. О Том, Что с Крыльями, облетевшем все миры и пространства. И, и даже о Скользком и Противном, на деле они были гораздо милее и приятнее.
   Бабушка Паучиха иногда наведывалась к ним, чтобы выменять паутину на чудо-ягоды и бесцветный сок. Бабушка говорила, что Маффины, стоит их только назвать Наффинами, начинают жутко дуться. Да так, что потом пушатся при каждой новой встрече. Один Маффин всегда на нее пушился. Сколько Бабушка Паучиха себя помнит, он всегда на нее пушился. Это был самый первый Маффин, которого она встретила. Сейчас он уже был камнем. Изредка этот Маффин просыпался, но лишь для того, чтобы перевернуться на другой бок или расчесаться. Бабушка однажды назвала его "наффином", когда пыталась рассказать о них, но Маффин распушился, и, чем больше Бабушка рассказывала, тем пышнее становился его мех. Еще Маффины не выговаривали букву "ш" и постоянно называли Бабушку "Бабуфкой".
   Наффины не выговаривали букву "м". Они ее даже не слышали. А когда Бабушка рассказывала им о шерсти, они начинали гордиться своими кисточками или заливаться хохотом, если описываемый Бабушкой мех рос не на голове. Это была их любимая шутка.
   Один Маффин Бабушке особенно нравился. Она говорила, что я чем-то напоминаю ей его. У него была такая же забавная косичка на затылке и такая же ехидная моська, как у меня когда я ем чудо-ягоды.
   В этот момент я обычно засыпал и не успевал дослушать сказку, поэтому в следующий раз Бабушка начинала свой рассказ чуть раньше. Однако, сколько раз я ее не переспрашивал и не пытался подлавливать, она всегда говорила то же самое. Слово в слово, как будто знала все эти слова наизусть.
   Здесь, мой дорогой читатель, я оставлю тебя на время и предамся сну. Быть может, мне приснится какая-нибудь милая девчушка, которую я буду добродушно тискать. Или меня посетит Тот Что С Крыльями, и мы полетим в гости к Бабушке и будем пить чай и курить трубку. Ведь теперь у меня есть своя трубка, и я знаю, что ее дым на самом деле - Северное Сияние.
   Еще один момент из глубокого детства, который вспомнился. Я лежу в детской кровати с прутиками. Свет выключен. За окнами шелестит белье (это там, где его нету-то). Зима. По полу ползут здоровенные скорпионы. Блять! Ни хуя не весело такое увидеть. Думаю, что абсолютно все в детстве видели нечто подобное. Эскулапы объяснят это все огромной фантазией и впечатлительностью. " Почему ты опоздал?" - "Автобус сломался" На мой взгляд, эти объяснения чем-то схожи. Мы не можем это объяснить, вот и придумываем отговорку про фантазию и впечатлительность.
   Я придерживаюсь теории, что от рождения мы видим и слышим гораздо больше, чем с годами. Наш мозг не засорен лишним.
   Сейчас же нам проще и выгоднее согласиться с общепринятой точкой зрения, чем выдвинуть свою.
   Мне одиннадцать. Папа пришел пьяный и кричит на маму. Мама кричит на папу. Мы сидим на диване. Родители с краю, ближе к дверям, я - у балкона. Полумрак. Мама падает. Папа начинает кричать, но в его голосе нет ноток сочувствия. Здравый смысл подсказывает, что у окна будет безопаснее, но страх указывает на коридор, лежащий за избиваемой матерью. Как проскочил - не понял. Не понял и как умудрился ударить ногой в соседскую дверь на высоту собственного роста. "Сука! А на меня слабо?" - эти слова сами вырвались из глотки. В сказке, когда герой произносил боевой клич, перед ним появлялся сонный монстр, недовольный поведением рыцаря. В такие моменты рыцари срались и ссались одновременно. Авторы могут писать какие у них были мужественные глаза, наполненные решимости и как крепка была их вера в победу, но вот кишечник и мочевой пузырь давали сбой стопудово. Думаю, что мой монстр весил раза в три больше и раза в полтора выше. Шансов у меня не было, как не было и выбора. Пизда Славочке. Каким чудом мама встала на ноги - не знаю, но двухлитровая бутылка "спрайта" заставила огра упасть наземь. Ночевали мы у соседей. Разных. Я спал в комнате с братом и сестрой и вспоминал, что однажды у Лехи (он когда-то жил этажом выше) видел, как его предки дерутся. В ту ночь отец их разнял. В ту же ночь он умер.
  
   Запись восьмая
   14/10/2011
  
   Отравление организма состоялось. Следовательно, я готов к бою со своими внутренними страхами и предрассудками блядского общества. Предлагаю причислить это бумагомарание к эпистолярному жанру. Дневником, посланием к потомкам, письмами к моей длинноногой фурии. Если когда-нибудь данное безобразие издадут, и ты, дорогой друг, приобретешь его или даже спиздишь - не удивляйся. Я в душе не ебу, как ты выглядишь и чем живешь. Конечно, было бы интересно застать момент, когда, кто бы ты ни был, перевернешь первую страницу. Этакий момент единения душ. - Ну, как? Вкусно? Не пересолил?
   Существует теория, что Боги живут, пока их помнят. Молитвы и упоминания (думаю, что и в суе считается) - своего рода эликсир бессмертия. Я не верю в Рай и Ад. Хотя бы потому, что о нем мне рассказали люди, а они-то мастера пиздобольного обряда. Однако, я абсолютно уверен, что физической смертью жизнь не заканчивается. "Все мы гости в этом мире, пора домой" - поется "в одной малоизвестной песне". Смотря в монитор ноутбука я в очередной раз задумываюсь о том, насколько все относительно. Вот буквы, фотографии, целые миры в конце концов! Но по сути, всего этого нет! Ведь в компьютере не живут люди! Нет библиотек, кинотеатров, оркестров! Да что говорить о компьютерах! Сами видео- и аудиозаписи есть чистой воды подмена! Мне не поет сейчас Эндрю Элдридж! Его даже нет в России! Мы с ним никогда не видели друг друга! Однако, я знаю, кто он! Я знаю его голос! Также и с нашей жизнью. Она плавно и методично просачивается песком сквозь пальцы. Все преходящее! Все временное! Мы вроде как все знаем, видим, слышим, чувствуем, но на деле это всего лишь тачпад и клавиатура. Компьютер - самый ненадежный хранитель информации ибо в нем изначально ничего нет.
   Однажды мы погрузимся в него, и нас будут помнить лишь по тому, что осталось в оффлайне. Земное бытие, подобно качественному пиару, будет работать на нас после смерти. Ведь каждый из нас есть личность, и, говоря с одним, мы говорим с миллионами. Правда, говоря с миллионами мы говорим с одним. Ну, да ладно.
   Чего я хочу? Я хочу стать Богом. Тем, кого будут помнить. Безусловно хочется, чтобы мое бытие кому-то пошло на пользу. Хорошее слово и еврею приятно. С другой стороны, я, конечно, не идеален и периодически вел себя, как мразь. Впрочем, подобные недостатки присущи каждому. Это своего рода особенность геймплея. Идеально только то, чего нет. Посему, я не хочу создавать какой-то образ и постараюсь представить себя таким, каким только я себя и знаю. Почему я выбрал в качестве объекта исследования себя? Опять же только по причине осведомленности. Меня окружает множество людей гораздо интереснее и уникальнее, но... Их историю я не знаю. Они никогда не скажут всей правды. Никто никогда не скажет всей правды. Даже я. В диалоге с собой не соврешь. Но ведь и автор тоже я! Значит, мне и решать, какие моменты вписывать в эту макулатуру. В конце нашего исследования мы постараемся подсчитать процентное соотношение вымысла и де факто.
   Итак, настало время познакомиться. Меня зовут Слава. Вернее - Изяслав Вудд. Имя ненастоящее. Мне двадцать четыре года. Я распиздяй, лентяй и эгоист. Конечно, есть и положительные стороны, но их пусть перечисляют другие. Я капризен. Истеричен.
   Я плотно торчу на играх. В смысле, на компьютерных. Сейчас львиную долю моего времени отнимает "The Sims 2". У меня есть высшее образование, и я поступил в магистратуру. Поступил только, чтобы порадовать маму и, конечно же, повыебываться. Еще у меня белый билет. Как-то раз я попросился в армию. За хвалебными речами майора Задротченко последовали процедуры осмотра. Закатайка-раскатайка (нравится мне это словосочетание) и психиатр. Тот, полюбовавшись на мою физиономию и шрамы, направил меня в дурку. Как бы на обследование. Было весело. Конечно, к теме дурки мы еще вернемся отдельно, но хотелось бы сразу сказать спасибо Надежде Геннадьевне и Василию Анатольевичу за то, что были рядом. У меня есть татуировки. Пока четыре. Рыжие волосы примерно до мочек ушей. Рыжими они были летом, сейчас остался лишь ржавый осадок. Я не атлетичен. Живот, бока, толстая жопа и ляжки. Гнилые зубы. Я постоянно забываю их почистить. Карие глаза. Впрочем, это меня не характеризует. Длинные пальцы. Мария Владимировна как-то сказала, что мои руки похожи на "руки убийцы". Еще я просто обожаю ковыряться в носу. Признаться честно, мне вообще похуй на мнение окружающих по этому поводу. При всех вышеперечисленных условиях в доме не закрываются двери, ко мне тянутся люди, я нравлюсь женщинам (не всем) и делаю практически только то, что хочу. Вот в данный момент я хочу изрыгать мысли в монитор, предварительно крепко накурившись.
   Еще я наркоман. Конечно не такой прожженный, как ебанашка Вишез или чувак, который написал "Дневник Баскетболиста". Без иголок. Я полгода постоянно жрал фенозипам и полгода регулярно нюхал фен. На этом мои марафоны на длинные дистанции ограничены. Я съел где-то с десяток таблеток экстази. Грибы, гашиш, марихуана и, конечно же, "тусин плюс". Куда же без него? Один из самых долбоебских наркотиков. Но, как бы то ни было - я наркоман. Все просто. Любой, кто пробовал и повторил - наркоман. Любой, кто раз в неделю выпивает бутылку пива - колдырь. "Один раз - не педераст" здесь не прокатит.
   Еще я люблю бить женщин. Руками, ремнем, по лицу, по груди, ягодицам, пяткам. Я садист. Мне нравится коллективный отдых и всевозможные игры. Даже от мыслей об этом - встает. Правда, я быстро устаю от любовниц и тогда его домкратом не поднимешь. Я горжусь, что слышал крики и стоны нечеловеческой радости, но чертовски быстро устаю от одной и той же особы. День на третий.
   Я ни в чем не разбираюсь и вообще считаю себя всесторонне недоразвитым. Я читаю книги, но до филолога, как до Китая. Слушаю музыку, но ни черта о ней не знаю. С моими вкусами вы познакомитесь в процессе. Живопись, театр, балет и опера - вообще слова из другого измерения. В душе не ебу, что это такое, хотя на спектакле выпускников училища реально проникся. Драться я, кстати, тоже не умею. Процентное соотношение побед и поражений - один к десяти. Да и вообще я не спортсмен. Я никому не верю. Вернее, я могу доверять в той или иной степени, но все мы люди и идеальных нет. Еще я могу не мыться неделю, если никуда не еду или не иду. Уши чищу только ногтями, расческой не пользовался уже года четыре. В общем, вы вполне осведомлены и подготовлены. Осталось только увидеть мою физиономию. Если в ваших руках книга, то на обороте светится мое кривое ебало с какой-нибудь пафосной аннотацией. А теперь вернемся к Стене.
  
   Запись девятая
   15/10/2011 06:49
  
   Вижу свое лицо, сотворенное из мрамора. Днем мое тело подобно листьям. Я наполняюсь углекислым газом, чтобы ночью все это выплеснуть. Меня распирает от эмоций, как распирало в пятнадцать, когда я увидел стену в третий раз!!! По MTV периодически крутили "вырезку с молотками". Казавшийся нудным фильм отнял добрых два часа времени, когда я приобрел его на dvd. Подобно главному герою однажды я еще сбрею брови! Сейчас же что-то во мне засвербило. Возможно, новые клетки стали вытеснять нагноение из разлома духовной материи?! Сейчас мне бы написать, как на подоконник присел Хугин, или как волки завыли средь бела дня. Никакой голливудовщины! Взорвалось то, что копилось четыре года. Надлом, подаренный мне школьным социумом, зарос и окреп. Теперь вместо мягкой и нежной плоти, провоцировавшей на тычки, тело обзавелось отталкивающим коричневым шрамом.
   Сначала я учился в "А", затем меня перевили в "Б" в Московскую школу. Следом я пошел в "Я", где по логике вещей должен был учить английский язык. Забыл сказать, что в "Б" была девочка, которую местные курвы пытались чмырить, а в итоге она стала весьма незаурядной моделью. Встретив ее в метро лет в шестнадцать я так и не смог подойти и поздороваться. В "Я" - познакомился с Сашкой. По сути, это был мой первый друг. На тот момент он учился в "В" и меня раздражали несостыковки занятий. После "Я" я перешел в "В". В тот год Сашка умер. Господа полицейские, или как называли их тогда - "мусора", написали, что это было самоубийство. Парень просто взял и выбросился в окно. Не поверю в это. Подобную силу духа я встречал не так часто в жизни, как хотелось бы. В тот год я сломался. Что-то давно уже разъедало стержень характера, и в один будний день все пошло по звезде. Я отхватил тумаков раз. Затем второй. Третий. Десятый. Разумеется Славочка был виноват сам. Не хер соваться со своим уставом в чужой быдлятник. На каком-то месяце я сломался. В городке все было проще. Все друг друга знали. Не по-соседски. Годы службы и сопутствующих неудобств срастили людей в единый организм. Бывали сбои, но организм всегда быстро справлялся с инфекцией. Те, от кого я мог бы ждать помощи, умерли. Один физически, другой... другой духовно.
   Три года я лелеял мысли, как откажусь от родителей, покончу жизнь самоубийством, убью всех, кто когда-либо наносил мне оскорбления. Три года я истерил, пока однажды не купил сонных таблеток. Ночью, под "рокламацию" на 101,7 в кровати я медленно глотал таблетку за таблеткой. Запить их было нечем. Вода была, но соленая. Горло пересохло. Я в два раза превысил смертельную дозу в разрез с установками рецепта. Уснул я скорее от усталости. Меня разбудил солнечный свет. Присутствие небесного светила в зимние месяцы настораживало. В школу я вставал в полшестого, а возвращался, когда уже темнело. Прям, как в селах Имперских времен. То ли мне сейчас кажется, то ли тогда действительно было так светло и ярко. День вспоминается через призму какой-то радости. Без пизданутой просветленности. Простите меня за клише и банальщину. Если память меня не подводит, то было это где-то классе в восьмом. В то время я тотально прогуливал, откровенно врал об оценках (и просто врал). Физические наказания не принесли результатов. После сломанного пальца на ноге в третьем классе боль не страшила. Страшил факт, что и палец, и ремень ассоциировались с одним человеком. Почему я не пытался покончить с собой раньше? Думаю, что дело в магнитофоне. Вернее в НАШЕм радио. Песни, игравшие в колонках, наполняли меня какой-то силой и терпением. Даже смелостью. Я постоянно что-то плагиатил услышанное. Быть может, потому, что в русском роке нет музыки я и не научился играть на инструментах. Первая (советская) волна наполняла меня романтикой и геройством (здесь была опечатка "гейством" - по-моему, забавно). Вторая (Козыревская) умиляла и тянула к жизни, периодически давая подсказки и шепча на ухо "да брат, дерьмо случается". Не знаю Михаила Натановича лично. Полный ли он мудак или свой в доску, но не признать его вклад в развитие отечественной культуры нельзя.
   Девятый класс я зачастую прогуливал в школьной библиотеке. Там я регулярно натыкался на всевозможные брошюры и книги о рок-музыке. Конечно, еще там было полное собрание Детской Энциклопедии - жутко дорогой, но, сука, интересной. Третью четверть я просто не ходил. В смысле, в школу. И вообще, мне было похуй. Особенный кайф приносил тот факт, что маме было похуй немногим меньше. Папа, вернее его жирная физическая оболочка, вагинально переселилась в Молдавию, а маму заботил вопрос кормежки. Отсутствие контроля привело меня в лоно истинной церкви - улицы. Вот это было круто!!! Ебаный пиздец!!! В какой-то момент минус резко сменился на плюс. Начали появляться деньги, а за ними и девочки. Мы пили винище, уподобляясь своим кумирам. И, конечно же, дрались. Тогда-то я и узнал, что получать по ебалу не так интересно, как вышибать зубы!!!
   Однажды весной мы ехали в электричке вместе с Сережей. Сутулый дистрофик с коварными глазами, ехидной улыбкой и пришибленным выражением лица в целом. Я жег благовоние и накидывал алкоголь в желудок. Ко мне обратился шкафообразый дядька лет сорока с настойчивой просьбой разобраться со смрадом. Я не менее тактично послал его на хуй. Почему-то эту колдырню с собутыльничками перегар не выбешивал. В момент, за которым обычно следует наебок, я успел глянуть на орудие возмездия. Его пальцы были синими от наколок. Однако, что-то его удержало. Поезд остановился, и это что-то выдернуло меня из вагона. Краем глаза я заметил, как Серый складывает перочинный нож. Этот доходяга осадил здоровенного бугая при помощи ножа и взгляда, в котором читалась готовность к действию. В тот день я обрел друга и привычку постоянно таскать с собой перья.
   Сдача экзаменов была отдельной темой. Во-первых, меня могли до них не допустить. Однажды, завозя учебники уже в нетрезвом состоянии меня перехватили и отвели на ковер. Там разразилось галдение о том, что меня не допускают к аттестации. Однако, ублюдское начало дало о себе знать. Стоило только мне заикнуться о том, что папа и мама не живут вместе, как собаки залаяли в один тон. Я неспроста использовал это сравнение. Немногим раньше уже говорилось о дрессировке. Учителей тоже ебли по схеме и по схеме они тогда должны были прослезиться. Это вызывает особенное отвращение ко всей циничности лжи в контексте тотального безразличия к бытию. В общем, меня помиловали. Тот день сопровождался попытками засосать девку и какой-то дракой.
   В один из последних годов к нам в класс перевели какого-то панка, который рушил мою картину мира своими перманентными прогулами и абсолютным равнодушием к школе и предкам. Его распиздяйству не было придела, и оно меня шокировало. Как когда-то шокировал анархизм. Теперь я был ничем не хуже. Мне повезло расти на нормальном панке, а не понтах про телочек, так что и взгляды менялись весьма витиевато.
   Помимо русского, который я как-то написал, были математика, физика и, конечно, английский. Язык я сдавал каждый год с третьего класса и, несмотря на постоянные параши в четвертях за экзамены, получал пятерки, чем и горжусь. Физику за меня написала аттестационная комиссия. Карандашиком, как бы без палева. На английском я охуел и чуть не кончил. Топик был что-то типа криогенных систем бла-бла-бла с разморозкой и оживлением мертвых людей. Ей-богу, не пизжу! В натуре, такая тема была!!! Но в сравнении со вторым подъебоном, - это детская шалость. Чувак, сдававший до меня так переволновался, что путал английский и немецкий. Когда я оказался на его месте правда открылась мне во всей красе. Объем выпирающей груди восхищал все мои ожидания, а вторая фурия, регулярно цитирующая ногами "основной инстинкт"... Оу-Е! Какой, мать его, английский? По-русски бы связать что-нибудь. Эх, меня бы нынешнего да за тогдашний столик... Впрочем, момент упущен, да и хер с ним. Математика проходила под строжайшим контролем. Нам выдали ручки, карандаши с ластиком, линейки, листы и задания. Разумеется, все шпоры передавались грифелем на линейках. Черновик дался быстро, но вот переписать в чистовик... Провести экзамен в только что окрашенном кабинете с закрытыми окнами было ошибкой. Выйдя на улицу я направился к метро, где была чебуречная. Решив отметить свой отстрел я схомячил пару чебуреков и кружку пива.
   На следующий день мама дико возмущалась, требуя что бы я пропылесосил. Разумеется, я пытался ее вразумить, что Славе хуево, но было поздно. В принципе, она тогда кричала практически постоянно, но тут был срыв. Со мной-то? Еще бы! Кое как совладав с пылью я вырубился посреди разложенного дивана. На следующий день зашел Евген. Местный врач, по совместительству - военнослужащий. Паренек лет двадцати пяти, с которым мы периодически резались в третьих "героев". Когда я сказал, что он может "ходить за меня" Женя заподозрил что-то неладное. Проведя беглый осмотр доктор грязно выругался и исчез. Вернулся он уже с капельницей и какими-то микстурами. Как выяснилось, я получил тяжелое отравление и был недалек от чего-то там фатального.
   В канун получения аттестата мы с Сережей рассматривали оба варианта развития событий. Мы получим аттестат, следовательно будет повод напиться. Мы получим справку - нам пиздец, а следовательно напиться можно. Напились, как обычно. Мне вот-вот должно было исполниться пятнадцать.
  
  
  
   Запись десятая
   15/10/2011 07:33
  
   Бабушка Паучиха часто заглядывала за великое дерево и даже оставалась у них погостить, но, боясь потеряться во времени, очень скоро возвращалась. Среди Маффинов был один, который ей особенно нравился. Он был постоянно лохмат и жутко сосредоточен. Жутко от слова жужжать. Каждый раз, когда Бабушка слышала странное жужжание, мимо проходил этот Маффин. Он практически не разговаривал и, хотя по маффинским меркам был очень молодой, все его считали необратимо скучным. На загривке он носил тоненькую косичку которая обозначала, что ее обладателя не стоит беспокоить, так как он потерял что-то очень важное. Или забыл. В случае с Нафом, Бабушка назвала его Нафом, так как все слова на "маф" уже были разобраны...так вот, в случае с Нафом имели место оба фактора. Мало того, что он искал, так он и забыл что искал. Маффин постоянно думал, и от этого его шерсть постоянно пушилась. Сородичи прозвали его Пушистр и обязательно добавляли его полное имя. Пушистр очень любил чудо-ягоды и смоляной мед, который приносила Бабушка. Обычно Наф уже ждал Бабушку на грибе или под грибом, может быть около, или изредка даже вместо. Он молча указывал на бочонок с медом, а затем протягивал цветные стеклышки. Бабушка не отказывала ему в обмене и в итоге у нее насобирался целый сундучок таких стеклышек. И пусть они даже сто раз были красивыми, - места для них не было. Однажды, когда Наф в очередной раз протянул ладонь, Паучиха поинтересовалось, что это? Маффин молчал.
  -- Послушай, - сказала Бабушка. - У меня целый сундук этих стеклышек. Они, конечно, безумно красивые, но что мне с ними делать? Давай я просто буду угощать тебя медом.
   Тогда Наф отвернулся, а повернувшись обратно, протянул свой локон. Бабушка обомлела, ведь Маффины никогда не выдирают и не остригают свою шерсть. Бабушка низко поклонилась, но постаралась отказаться от предложенного.
  -- Я их уже отрезал, - произнес Пушистр. - Но ведь это было не обязательно?
   Мало ли как было. Теперь будет по другому. Он вновь протянул свою шерсть и настойчиво моргнул глазами. Бабушка приняла подарок.
   В следующий раз, когда она принесла мед, Наф вновь протянул ей стеклышки. Испугавшись за его шерстку Бабушка согласилась. Однако время шло и стеклышки были уже повсюду. Из них делалась мебель, игрушки, картины, даже стенки ее домика были покрыты этими стеклышками, а на деревьях вокруг весели гирлянды. Бабушка продолжала наведываться к Великому Дереву и приносить вкусности. Встретив Нафа она все же попыталась второй раз.
   - Послушай. Только не стригись! Мне не нужны эти стеклышки. Они милые и клевые, но у меня их просто великое множество. Скажи, что мне с ними делать?
   - Собирать, - лаконично ответил Маффин.
   - Но почему ты их не собираешь? - спросила Бабушка.
   - Собираю, но мед мне нужен больше.
   - Тогда это очень плохой мед! - произнесла Бабушка, и Маффин резко опустил вниз свою мохнатую мордочку. - Ты что? Знал, что это плохой мед? - Пушистр согласно молчал. - И ты? И ты специально приходил сюда, чтобы этот мед я не принесла другим? - молчал. - Но... Но почему ты не сказал мне?
   - Если бы я сказал, я бы тебя обидел. - уверенно ответил Наф.
   - И ты решил выменивать его на стеклышки? - Маффин молчал. - Я никогда больше не принесу сюда этот мед! - пообещала Бабушка, и Наф вновь отвернулся и протянул ей отрезанный локон. В этот раз Бабушка приняла его без сопротивления. Слеза скатилась по ее щеке и, не успев коснуться Маффина, превратилась во множество цветных стеклышек. - Цветные стеклышки это твои слезы? - спросила Бабушка.
   - Нет, - ответил Пушистр. - Цветные стеклышки это мои сны.
  
   Запись одиннадцать
   15/10/2011 08:43
  
   "Здравствуй Женя! Сколько мы с тобой не виделись? А ведь мы любили одну женщину... Да-да... Правда, я ее хотя бы трахал. Ну, да ладно" - этими словами я бы встретил одного знакомого, если бы он стал новым Малаховым, а я, будучи невъебенно интересной личностью, пришел бы к нему на передачу.
   Минут десять меня распирал выбор. Уснуть. Поесть. Писать. От еды я отказался, так как за ней надо идти, и не факт, что она есть. Вернее приготовленная. Вернее осталась. Спать - очень заманчиво. Во-первых, лень одолела мое бренное тело, а во-вторых... впрочем, достаточно и лени. И вот - я пишу. Поток мыслей просто вытолкнул меня из анабиоза. Если бы я мог не есть и не спать, то написал бы книгу за неделю, но под спидами писать не резон. Дохуя мыслей и мало толку. По сути, все они - бред обнюханного недоноска. Вот и сейчас я хочу поведать вам дальнейшую историю моего взросления и деградации.
   Сережу мы часто называли Кузьмой. В дальнейшем появится еще один Кузя (попрошу не путать) - офицер, раздолбай и чертовски хороший друг. Собственно, это два брата. Сережа - младший, а Кузя - старший. В то лето творилось что-то невообразимое. Я изредка общался с отцом, но это больше напоминало фантомные боли. Тогда я еще не курил сигареты и вообще ничего не курил. Однажды Сережа зашел ко мне и сказал: "Пойдем драться". Я поинтересовался о причинах и целях. Врагов должно было быть не больше четырех. Двое здоровых жлобов: Никотин и Гвоздь. Одна шпала - Лопата и, конечно же, причина сегодняшней тревоги - Мутант. Этот скот обидел нашу подругу и отмщение должно было мечом Архангела Гавриила коснуться его плеча и разбить ебало. У Сережи лом, у меня - нож. Мы покидаем нашу четырехэтажку и направляемся к двухэтажному дому, где располагается оскорбленная и неотомщенная. В подъезде мимо нас проплывает пьяное тело. Имя ему Коля, или Никотин. Фигура внушительная, с холодным взглядом. Он произносит сакраментальное "А я тебя помню" и исчезает за горизонтом. Звонок. Дверь открывает Анечка, наша подруга. Мы просим ее выйти и расспрашиваем о случившемся. Аня говорит, что все нормально и это ее парень и все путем. В это время Миша-Мутант порывается выйти в подъезд дабы поинтересоваться, кто отвлекает его женщину. Спустя пятнадцать минут я и Миша сидим на кухне и глушим "Очаково". Мы а-капелла исполняем Наутилуса и ДДТ и, конечно же, делимся причиной нашего знакомства. Факт обоюдного желания разбить ебало как-то притягивает.
   О Мише нельзя упомянуть вскользь. Колоссальная личность по тем меркам. Хороший боец, отличный оратор, непревзойденный лидер, эрудирован и безбожно дерзок. В тот день в мою жизнь вошел Тайлер Дердан. Как-то так получилось, что его московская компания гостившая летом в нашем поселке притягивала к себе внимание и, разумеется, женщин. Где женщины, там бухло и, конечно же, сопливая шваль типа меня. Однако, именно Миша стал звать и заходить утром. Все было прозаично. Сальные шутки, понты, бухло и мацанье особ противоположного пола, игра в карты. Помимо вышеперечисленных в компании так же числились: каким-то образом я, Сережа -ибо встречался с Крысой, а потом с ней гонял Мутант, - сама Крыса - брюнетка Кристина с аппетитными формами, Наденька - девочка четырнадцати лет, выглядевшая строго на десять. Особенно выделялись три фигуры... Оргазмо, в последствии Писюн. Сейчас вроде сидит за продажу фена. Лотос, еще до меня окрещенный в Одуванчика, - выебистое чмо. И Пав, он же Саша. В тот момент - курсант какого-то курса Ярославского Военного Училища. Пав был года на четыре старше. Остальные - примерно ровесники. Лето было беззаботным и алкогольным. Однажды мы поехали к Мише в гости. Скромная двушка с наличием компа, видака и отсутствием предков. Там я узнал, что такое фильм "Бойцовский Клуб". Я до беспамятства проникся идеей социального протеста и разбивания голов. Помимо БК, который Мутант пересматривал минимум раз в неделю, был еще КаЭс, или "контр-страйк". В него Миша играл на полупрофессиональном уровне. Я же предпочитал пошаговых спокойных "героев".
   После просмотра фильма лидирующая роль Миши была призанана сама собой. Следующей знаковой встречей стала большая попойка у него на даче. Мы с Никотином обсуждали творчество "Монгола Шуудана" и пили пиво. Колян отличался охуенным голосом и умением вести беседу. Миша на втором этаже лобызался с Крысой. Утром, пытаясь открыть дверь ключом, я наткнулся на тетю Свету. Та, повернув щеколду, удивилась не меньше. В ту ночь мы созванивались с мамой и обсуждали перебои в моем борзометре и мое отсутствие как следствие. Мама тоже отдыхала. Ее подруга попыталась надеть маску добропорядочной тетушки, но с утра подобные финты не прокатывают. Проведя мониторинг кухни я понял, что ни жратвы, ни выпивки не осталось. Вам может показаться, что дома пили. Да. Пока с нами жил отец и после его ухода, когда мамы не было дома. Сама Мама пила редко, но весело и беззлобно. Обычно собирались девчачьи компании, горланившие песни с попсовых сборников и под эти же сборники танцевавшие. Как я уже сказал, в то утро с провиантом был напряг. Впрочем, я упился и устал так, что сразу задрых.
   К осени мы отлично сдружились с Мутом и его кодлой. Сережа переехал в сторону Балашихи, а меня пристроили в экстернат. Экстернат позволял мне за год получить аттестат, как за два школьных. Плюс учиться я должен был четыре дня в неделю. Однако, это уже совсем другая история, которая будет немного позже.
   Фильм про Сашу Белого и подобных отморозков не прошел даром. У нас начали появляться деньги. Барыжить считалось незазорным, но мы не барыжили. Однажды осенью я позвонил Сереже и спросил, какого хера его нет на днюхе Анчоуса. "Вуд, я чувака убил". Я прихуел. Конечно, всякое бывало, но пульс никто из нас не щупал. Сережа всячески сопротивлялся моему рвению подъехать, но будущее было предрешено. Я позвонил ему (тогда только начали появляться мобильники) с автовокзала и поставил перед фактом, что еду. В ту ночь мы долго пиздели. Его предки встретили меня с какой-то непонятной благодарностью, ведь мы никогда с ними особо не общались. Суть дела была проста. Сереже предъявляли обвинение в том, что он ударил парня ножом в сердце. Немного промазал и терпила остался жив. Я уже говорил, что этому ебанашке чувство страха отрезали вместе с плацентой? После переезда его ждала школьная прописка - пиздюли. Ему навешали раз. Второй. Третий. На четвертый, когда ночь поглотила звезды, один из уебаторов отхватил кусок стали в грудину. Доказать не смогли, но пару лет условника дали. Парадокс. Моя мама жутко волновалась, что я связался с уголовщиной. Разумеется, ее пугала перспектива моей посадки или обретение земельной площади эконом-класса. Хотя, что греха таить? Не зря она волновалась. Мы уже стали теми, кем нас не хотели видеть. Но, несмотря на тотальную разнузданность, попрание чужого имущества и прав человека, что-то сопливо-романтичное в нас теплилось.
   В то время я познакомился с Людой. Разумеется, мы все были "недевственниками", но на деле я был целкой. Люда вошла в мою жизнь слюнными пузырями в виде сердечек и, конечно же, разочарованием. Однако, были и другие стороны. Как-то раз я приехал без денег. В этот день у моей нимфы был бездник. Подходя к кассе Серый притащил огромную плюшевую собаку. Я попытался объяснить, что не имею финансов.
   - Вуд! У твоей телки сегодня днюха! Что я за друг, если ты без подарка нарисуешься? - ответил Серый.
   Впоследствии, мы с ней даже не трахнулись.
  
   Запись двенадцатая
   15/10/2011 09:13
  
   Сейчас я вновь вернулся к пуховому одеялу, матрасам на полу и скомканной три дня назад простыне. Я разбудил Сашу, чтобы напомнить ему о прибывающей днем курве и своевременном выправаживании особы, ночующей на его костлявой грудине. Все просто. Саша женат, но ввиду некоторых факторов проводит время с девочкой, выглядевшей максимум на четырнадцать. Временами он шалит на службе и периодически составляет мне кампанию во всевозможных блядствах.
   Приезжающую курву я не свечу. Не хватало еще, чтобы тамагочи начала набиваться в друзья моей стае. И вообще. Единственное ее предназначение - появляться в те моменты, когда на дрочку просто нет сил. У Саши тоже есть тамагочи и, как все тамогочи, пизданут на голову. Игрушка Саши подавала на него заявление об изнасиловании, однако впоследствии я лично был свидетелем их обоюдно добровольного процесса. Этого Тамагочи мы называем Менбарцем. Авторство принадлежит мне любимому, как самому большому поклоннику сериала "Вавилон-5". Мою игрушку мы никак не называем. Она приезжает, чтобы лицезреть своего любимого еврея, и я, как истинная мразь, склоняю ее к сексу втроем, мазохизму и всяческим унижениям. На редкость скучная особа. Первый раз встретил женщину без запаха. В смысле, как в "Парфюмере". Вообще нет запаха! Да и пустая, как пробка. Туева хуча каких-то прогонов о ментальной энергии, голодании и, конечно же, о бескрайней любви к моей персоне. Ебаная фанатка. Сегодня мы хотим совместить минет с бодрящим утренним чаем. Чуть не забыл. Наши тамагочи имеют две общие особенности. О долбоебизме я уже сказал. Еще есть материальная выгода. Да-да. Именно материальная. Разумеется, бабла мы с них не берем, но вот спирт и гарик всегда приветствуется. "Ну что, мразь, раздевайся, младший Гуф тебя заждался" или как-то так. В подобном процессе есть какая-то доля копрофилии. Разумеется, Говно мы конечно не жрем, но эти особы не сильно от него отличаются. Сорокинщина блядь.
   К чему я это пишу? Хер знает. Думаю, это может охарактеризовать автора. Ну, еще это забавно. По крайней мере, мне так иногда кажется.
  
   Запись тринадцать
   16/10/2011 03:08
  
   Я только что написал текст. Эдакий римейк раммштайновского "Links". В нем - несколько аналогий. Разумеется, сам социум со своими уравниловками. Конечно же, нацизм. И дело вовсе не в "Раммштайне". Н-С Германия - пример милитаристского общества. Нельзя обойти вниманием мою необъятную родину с ее чисто фашистской властью. Однако, я бы хотел оставить аналогии в покое. Когда я писал, то видел перед собой шагающих один за другим муравьев, которые вкалывают, маршируют и снова вкалывают. Еще они просто неспособны думать. Как будто бы под гипнозом. Выполнить. Отменить. Выполнить. Жуть, в общем. Господа! Муравьи это не образ какой бы то ни было системы! Муравьи - это самый точный пример того, что такое существование. Мать вашу! Это же попросту омерзительно.
   В принципе. Трахать с двух сторон жироватую телку под "Сайпрес Хилл", передавая бульбик, забитый олдскульным сеном... Вам тоже может показаться омерзительным. Однако, именно это действо сегодня имело место. Мне кажется или все таки что-то здесь не сходится? Я только что описываю существование в самых негативных красках и следом подтверждаю, что сам являюсь муравьем.
   По "2х2" шли "Симпсоны". Психоделическая сцена была в тему. Видимо, мысль материальна. Интересно, а если обратиться к телевизору... К примеру, долбоящик у нас -- оракул, и надо лишь правильно расшифровывать послания. Большинство текстов весьма примитивны. Трахайся (удовольствие). Размножайся (работа). Еще уйма всевозможного потребления. Но есть шифры и посложнее. Что должен означать случай, если вы постоянно через разные промежутки времени на разных каналах или одном и том же натыкаетесь на одну и ту же серию, тот же эпизод, та же минута, секунда, мгновение. Эдакое теле-дежавю. Ведь оно что-то да значит!!!
   Или это телевизор настолько проник в наш мозг, сердце, душу, что я отождествляю его с оракулом? Впрочем, какая разница? Все всегда объяснят тем, что я был накурен и под влиянием тетрагидроканнабинола нес бред шизофила. Не путать с шизофреном.
   Майские Кущи.
  
  
  
   Запись четырнадцать
   16/10/2011 04:05
  
   Что же было дальше?
   Я вдумался в цифры на экране монитора. 03:08. Попытался подобрать какую-нибудь комбинацию действий, чтобы получилось тринадцать - номер предыдущей записи. Всевозможные плюсы, минусы, умножения (их я сразу отмел), деления. Пока не случилось. Эврика! 8-3+8=13. Ага! Сосать! Знамение, нах! Но его ведь нужно еще подтвердить? Легко! Восемь и три - цифры с экрана. Восемь у нас вторая, три - первая. Следовательно, восьмерок у нас две. Почему отнимаем тройку от восьмерки? Потому что знамение по своей сути не имеет положительного или отрицательного результата! Число остается числом в любом случае. Его задача привлечь внимание, а не дать ответ или руководство к действию. Встал, сука! Поднял жопу! И попиздовал строить свое светлое будущее! Нехуй пялиться в дибилятор и ждать знамения!
   Вам не кажется, что крайнее предложение - своего рода ответная прямая речь на то, что я писал в предыдущей заметке? Может быть, это голоса говорят во мне? Или даже сражаются за контроль над духом? Бог (долго пытался придумать ему название, но так и не смог) и Бог Долбоебства (он же телевизор). Я за субъективную журналистику, так что своего отношения не скрываю.
   Мне вспомнилось одно очень интересное наблюдение. Сейчас при попытке придумать Богу имя я столкнулся с неразрешимой проблемой. Имя подбирал не по каким-то критериям схожести, а по тому, как оно ощущалось в контексте моего мыслеощущения. Нет! По крайней мере, такого слова я не знаю. Обратите внимание, господа! Во множестве учений Бог - это вообще непонятная субстанция. Кто-то его изображает человеком, кто-то вообще не изображает. Имею мнение, что все проще простого. Его нельзя изобразить теми выразительными средствами, которыми мы пользуемся. Ни визуально, ни через формулу, текст или уравнение. Я задавался вопросом: как я могу доказать, что видел Бога? Ответ прост - никак. Я это знаю, потому что в голове есть четкое осознание свершившегося, но доказать это я не в силах. Возможно, через пару лет я буду с пеной у рта доказывать, что не писал этого или пиздел, или меня проглючило. Возможно ибо мнение большинства никто не отменял.
   Еще немного к характеристике.
   У меня есть свое представление схемы Всего. Есть абсолют - совокупность совокупностей. Он пронизывает и оставляет свою частицу абсолютно во всем. Наши действия есть лишь шелуха в контексте абсолюта, однако весь абсолют по сути принадлежит нам. Отсюда я прихожу к мнению о том, что мысль материальна. Желязны описывал в "Хрониках Амбера" колдовство, при котором герой мог достать все, что угодно из откуда угодно. Возможно, все не так банально, но всех женщин, чьи образы я оживлял, я получил. Материальные блага, которых я желал, мне дарят. Стечение обстоятельств, скажете вы и будете абсолютно правы. Разве что сменить интонацию издевки и скептики на интонацию абстрактного уравнения. Нельзя задумать деньги ибо это значение расплывчато. Копейка в день - тоже деньги. Разве это не напоминает инструкцию? Я хотел работать барменом - эврика. Хотел магистратуру - на. Хотел радио - пожалуйста. Мысль материальна, мать вашу!
   Идем дальше. Если мысль материальна, то какого хуя вокруг войны и идиотизм? Все просто. Так как мы единый организм, то логично, что общие мысли создают общую материю. По сути, "мы просто забыли, как быть счастливыми".
   Есть духи, вампиры, оборотни, параллельные миры, единороги, если хотите. Есть. Или, по крайней мере, были. Откуда во всех преданиях мира упоминания здоровенной ящерицы? Дракона. И несмотря на некоторые различия они все, сука, одинаковые! Либо драконы существовали, либо люди жили вместе с динозаврами, либо еще что-то, что я не догнал. Разумеется, такое же у меня отношение и к силе. Сила это не физика и масса! Я не знаю, как описать то, что я периодически вижу. Нет тех формуляров, которые можно было бы заполнить. Все наши средства - это формуляры. Все, что считается бредом существует. "Ничто не истина - все дозволено".
   Я считаю, что в священных книгах сплошной пиздеж, дополненный историческими хрониками. Падение Вавилонской башни есть не что иное, как описание апогея деградации. Люди говорили на одном языке, но не в том смысле, как мы привыкли понимать. Этот язык не имеет смысловой начинки. Лишь эмоциональную, которая гораздо богаче. Математическая двоичная система и вся наука идет абсолютно не в том направлении. Математикой должны быть ноты. Хер знает, как это объяснить. Для особо доебистых напоминаю, что любое мнение субъективно. Нет секса, как нет и любви. Есть то, что мы привыкли подразумевать под этими терминами. Есть что-то, что я бы назвал обожанием или няшностью. Но не любовь. Нельзя называть одним словом чувства к человеку и чувства к жизни. Это, блядь, разные вещи! Секс это вообще обряд какого-то путешествия или психоделического трипа. Драть под рэпчик - это та дрянь, которую нас учат делать. В том же, что уводит за края нет тел и нет фрикций! Если по матерному, то это когда душой ебутся!
   Верю, что можно взлететь, просто мы разучились в это верить.
   Человек может проходить сквозь стены. Блядь, оно все же из одного материала состоит!!! Атомов!
   Я верю, что психология - это деградация телепатии, а психиатрия - эволюция инквизиции. Система отметает все, что выделяется и не несет рабской материальной пользы. Еще я верю, что деньги это самая блядская и древняя наебка. Это идеальная религия, культ которой сейчас набирает обороты и, конечно, он будет. Замечу, что не атеизм, а именно культ новой религии, которая придет на смену стареющему исламу, дряхлеющему христианству и практически позабытому иудаизму. Я не имею ничего против веры. Верьте хоть в медвежонка Бамси. Речь идет о системе управления и институте религии. Книги пишут люди - люди не идеальны.
   Конец Света? Будет. Но не "фоллаут" или какой-нибудь всемирный потоп. "Фоллаут", кстати, доказал, что жизнь после ядерной войны не закончится. У меня есть две версии. Конец Света - это окончание цикла. Типа Юги. В моем понимании, цикл завершился в Первую Мировую Войну. То бишь, конец света уже наступил и в дальнейшем будет только лучше. Есть вариант "Бэ". Грядет великое долбоебство, и все мы попадем в него и прочувствуем. То, что нас не убивает - сделает сильнее. Следовательно, опять с хэппи-эндом, и вообще, в пизду ваши огонь и разрушение. Я не верю в рай и ад по той же причине. Вся эта нудятина напоминает занятия по пиару. Один в один, ей Богу. Хотя не надо быть докой в этой области, чтобы усмотреть туеву хучу несотыковок. Рай весь такой балдежный и беззлобный, но пиздец скучный. Ну скучный же! Согласитесь! Кстати, на хера в нем ворота? Ад весь такой мрачный с острыми углами и жутким дискомфортом. Плюс всякие плотские мучения из серии: получишь двойку - получишь пизды. Думаю, что Бегбедер или даже Минаев расписал бы эти картины лучше. Есть что-то типа реинкарнации. Умер - закончил цикл - перекочевал в другой орган - продолжил путешествие. Мы настолько ничтожны в соотношении со всем и вся, что просто незаметны, но по сути мы и есть все и вся.
   Знания - сила. Может быть, поэтому всевозможные культы ограничивают доступ к знаниям. Будь то трижды блядская инквизиция или запрет для женщин читать писания Кабалы. Все это жутко напоминает цензуру. Я уже высказался, что Бог есть, но культ - это грандиозное наебалово и инструмент управления массами. Посудите сами. На протяжении веков религия решала все. Пропаганда плюс статья для каждого. Затем пришло нечто типа политики. Сочетание силы и информативности. В Первую Мировую государства потеряли свою сущность. Религия уже подыхала, пытаясь набить очки рейтинга, ставя на ту или иную сторону. Мы же получили две сверхмашины. Тогда-то и начала свою финальную стадию новая богострашилка - нет бабла, значит ты раб, чмо и гондон задротский. Вот и новый цикл, господа!
  
   Запись пятнадцать
   17/10/2011 02:43
  
   Данную запись я совершаю в трезвом состоянии. Изменения наступят, когда дом вновь погрузится в омут сновидений, и я смогу остаться наедине с самим собой и мыслями. Прошедший день не имеет какой-то литературной или информативной ценности, но что-то говорит мне, что записать некоторые его события просто необходимо. Конечно, самым ярким из событий был казус с братом. Шишки, дополненные белой специей с запахом ванили и присутствующим эффектом "двадцать пятого" оказались сильнее его. Мальчишка попросту вышел с кухни и прилег на диван в спальне. Заметив его отсутствие я проведал бедолагу. Лежит. Думает. Через несколько минут стало понятно, что что-то здесь не так. Атмосфера коллектива напоминала тренинг по социальной адаптации для шизофреников. Маски и платья были сорваны, и люди не могли да и не желали скрывать своей сущности. Доброта, наполнявшая пространство, осквернялась негативным настроением Надежды Геннадьевны, связанными с обидой на Александра Юрьевича. Впрочем, их перепалки были лаконичны и постепенно сошли на нет. Максим лежал на боку, когда я посетил его второй раз. Взяв его за руку я попросил описать свое состояние
   - Я здесь, но в тоже время вижу себя со стороны. Все трехмерное и странное. Мне страшно. Я чувствую, что я все могу, - мысли переполняли его голову, а эмоции сердце.
   Человек способный контролировать себя везде и всегда вдруг оказался посреди иррационального пространства, в котором он был не хозяин. Космос (не в смысле "порядок"), не подчиняющийся известным законам и, как следствие, нулевая эффективность всех жизненных знаний, которые копились годами. В дальнейшем я обязательно попрошу его прочесть и внести свои коррективы в эту заметку, как участника события.
   Некоторое время я сидел рядом, стараясь успокоить и поддержать его. Временами я шикал на Аню, его девочку, неумолимо повторяющую: "Вставай! Ты перекурил! Не засыпай!" - и тому подобное. Меня жутко раздражало, что из-за своего страха она мешает человеку расслабиться и достичь внутренней гармонии. Я положил пальцы ему на лопатку подобно треноге. Энергия жидким электрическим током струилась от плеча к ногтям и подушечкам.
   - Что ты ощущаешь? - спросил я.
   - Мне больно, - ответил Макс.
   Мое левое плечо задергалось подобно поршневой системе, а сердце забилось в учащенном ритме. Я больше не мог контролировать эту передачу. Как если ты начинаешь мочиться, остановиться уже невозможно. Меня высасывало и опустошало. Я отключился. Вернувшись в тело я ощутил свежесть. Пелена спала с глаз. Пульс нормализовался. Нервы пришли в покой. Я убрал руку, пальцы больше не были присосками. Брат спал. Анечка наконец-то сделала то, что было нужно - легла рядом и обняла его. Немного побродив по квартире я вырубился на матрасах под диалоги из "Догмы" и проспал до темноты.
  
   Запись шестнадцать
   17/10/2011 03:41
  
   Я прошу Александра Юрьевича выключить на кухне свет и оставить дверь открытой. Поворачиваю ручку окна, чтобы освежающий воздух с ароматом зимы и одиночества вытеснил сигаретный дым. Щелкаю лампочку на вытяжке и невольно восхищаюсь тем, как прекрасна сковородка и немногочисленные пельмени, лежащие в ней. Эдмунд Шклярск поет "посмотри на меня еще раз, посмотри мне в глаза". Мистические расслабляющие мелодии как нельзя лучше дополняют этот натюрморт. Выходные окончены. В раковине гора грязной посуды. Гости разошлись. Друг и брат легли спать. Ночь. Время курить шмаль - время собирать камни.
   И вот. Волей случая я оказываюсь в экстернате. на первый учебный день я прихожу с ножом и шприцем - инсулинкой. Как уже было сказано я не кололся и колоться не собираюсь, но иголка слишком хорошо пугает, поэтому грех ее не использовать как оружие. Передо мной сидит худощавый парень со стрижкой под Жанну Д'Арк. Он поворачивает ко мне свою хитроватую физиономию и произносит:
   - Здорово.
   Я отвечаю на приветствие.
   - Я Базиль.
   Мы знакомимся и жмем друг другу руки. Начинаем о чем-то трепаться и садимся за двумя девочками.
   - Привет девчонки! - дерзко пытается завести знакомство Баз. И ему это удается! Девочка с кудряшками отвечает взаимностью и принимает условия игры. Я пытаюсь вклиниться, но ее взгляд дает понять, что мои потуги напрасны. Она уже сделала свой выбор. Стараясь не выглядеть идиотом я что-то заикаюсь о музыке и тут же привлекаю интерес еще одной соседки. Маленькая, немного полноватая обаятельная чукча. Скорее татарочка, но с таким милым разрезом глаз и улыбкой, что невольно хочешь общаться с ней. Через минуту мы отличные знакомые. Через пять - мы друзья с общими интересами. К концу пары (у нас были пары) мы знаем друг о друге все. Это милое чудо в течении всего года спасала нас от параш. Лишь однажды Инесса вызвала наше негодование.
   Первым нашим предметом была физика. Мы учили каждый предмет отдельно, затем сдавали контрольную и приступали к следующему блоку знаний. Препод с тридцатилетним стажем прапора и двадцатилетним педагога не вызывал интереса. За партой впереди сидел светловолосый похабник-милашка Васечкин. Ввиду отсутствия тяги к граниту мы стебались и искали более приятные занятия. Кульминацией стала игра в футбол. Разломав зажигалку Миша Васечкин вытащил барабан и, когда я показал третий палец, мы начали передувать этот барабан через парту. Матч закончился сорванной парой и знакомством с еще одним хорошим другом.
   Сдавали экзамен весело. Мало того, что вопрос попался "использование и принцип действия радиолокационных систем..." и чего-то там про волны и подводные лодки. Пиздец, в общем, благо детство милитаристское, так что кое-чего я написал. Что получил не помню, но помню, что Инесса получила пять. Инка жутко волновалась и даже немного сбивалась с ответа. Все вопросы она написала верно.
   - Отлично. "Пять", - произнес препод.
   - А э-это в-вам, - ответила Инесса Викторовна и протянула ему пакет. Судя по форме это были "шампунь" и конфеты.
   - Что же ты сразу не сказала?! - в непонимании воскликнул физик. Предполагаю, что это была первая взятка в ее жизни. Впоследствии это чудо будет терять рассудок от Massive Attack, пересекаться с отечественными рок-звездами и наполнять мой лексикон модными матерными словосочетаниями.
   Думаю, что говорить о том, что отсутствие контроля и переходный возраст не повлияли положительно на наш интерес к учебе. Контингент заведения был самый что ни на есть разный: от гопоты из Одинцово до мастеров спорта и ребят вполне обеспеченных. Однако общий язык был найден быстро - мы плевали на уроки, и нам хотелось развлечений. Пожалуй, это был самый безумный год моей жизни. Я уже потом узнал, как это называется и что за это дают. Тогда было плевать. Мне хотелось денег, бухла и женщин. Я никого не боялся! Мы отвисали в бильярде, периодически попивая пиво в кинотеатре и изредка посещая экстернат. Не вдаваясь в подробности того быта скажу, что по посещению отделения милиции, пиздюлей (и розданных, и получаемых), денег (полученных и проебанных), уровню идиотизма и количеству совершенного уродства этот год бил все мои рекорды. Оу-е! Детка! Я был счастлив.
   Однажды утром мы забились встретиться у экстерната и пойти попить пива. Занятия начались, но никого не было. Из-за зимнего холода я пошел на пару. Васечкин опоздал минут на пятнадцать. Мы обменялись рукопожатиями и выразив соболезнования по поводу здоровья погасли. Перед отключкой Миша (впоследствии переименованный рукой автора в Паруса) сообщил, что Базиль подойдет к концу пары. Базик подошел к середине второй, так что мы четко определились сваливать и уже физически ощущали спасительный бархат пива.
   - Извините. Я опоздала. Простите. Это больше не повториться. - Инесса кривой походкой просочилась в кабинет и мешком рухнула на сиденье стула. Похмелье как рукой сняло. Ее волосы распластанные осьминогом по столу говорили о многом. В частности, что Инночка явно бухала. За все время обучения это создание ни разу не прогуляло занятия. А тут! Подобно героям комедий мы облепили ее со всех сторон и с умилением и ехидством ждали пробуждения.
   - Ин-на. Ты живая? - с присущей ему пошлостью произнес Парус. Девочка отрицательно просопела. Из сумки беспалевно торчало заранее заготовленное лекарство. - Ты с чего так умудрилась?
   На миг кабинет погрузился в тишину. Одноклассница подняла голову, оголив весь ужас своего состояния и умиротворенность духа.
   - На Сплина ходила, - ответила Инка.
   - И как? - поинтересовался я.
   - Охуитильно! - ее голова вновь коснулась парты, заменившей ей подушку.
  
   Запись семнадцать
   17/10/2011 04:47
  
   Как я уже говорил, помимо Маффинов были и Наффины. Приходя к Великому Дереву Бабушка Паучиха навещала их тоже. Зачем ходить в гости дважды, если можно задержаться, но обойти всех? Бабушка всегда была очень мудрой. У Наффинов было одно великое занятие - они любили делать всевозможные сплетения. Каждый уважающий себя Наффин не мог обойтись без шести фенечек на передних лапках, восьми на задних и одной, но самой красивой, на шее. Свои кисточки они красили разноцветными соками и иногда даже специальной корневой краской, которая позволяла им светиться в темноте. Прямо под торчащими фонариками Наффины обожали прокалывать уши и вставлять всякие маленькие цветочки. На праздник Белой Луны они забирались как можно выше, оставляя внизу самых маленьких. Вдевали в уши бубенчики и, свесившись вверх тормашками, начинали мотать головой из стороны в сторону. Самые маленькие Наффины визжали от восторга и замирали от удивления, когда мириады звезд вдруг становились такими близкими. Шелест бубенчиков наполнял все Великое Дерево. Маленькие музыкальные светлячки начинали метаться, создавая причудливые узоры и вычерчивая имена всех следящих за ними Наффинов. Видя свое имя каждый зритель убеждался, что это не сон и что именно для него поставлена эта пьеса. Кульминацией становилось падение бубенчиков. В полете они напыщенно свистели и небольно, но задиристо били по макушкам. Наффины начинали разбегаться под большие листья. Редко кто из маленьких светлоглазых выбирался до утра из под своего одеяла. Наффины постарше пользовались этим и посвящали ночь охоте друг на друга. Каждый выбирал себе кого-то, кто ему нравится и старался запомнить все его черты и повадки. Они надевали круглые маски сделанные из принесенного Сезоном Дождей тонкого камня и бросались наутек. Остановившись, чтобы перевести дыхание каждый из них прислушивался. Наффины по очереди выкрикивали имя того, на кого они охотятся, а те - имя своих убегающих. Когда имена совпадали, листья обволакивали их маски, и те становились прозрачными. Прозрачные Наффины принюхивались, чтобы учуять запах своего спутника и медленно, но уверенно шли по следу. В такие моменты Прозрачные не замечали других Наффинов, а те в свою очередь не замечали их. Бабушка любила повторять, что, открываясь, мы становимся невидимыми для окружающих. Я никогда не мог понять, что она имеет в виду, ведь мы не двери и не сундуки. Я расспрашивал ее, но она лишь улыбалась, и говорила, что тем, кто уже открыт, незачем думать о дверях.
   В ту ночь Великие Наффины пели песнь тишины. Они шептали слова и звуки, но те не сходили с их губ. Великие Наффины всячески подшучивали над охотниками. Чтобы поймать убегающего его нужно было поцеловать в нос, отметив большой красной кляксой переспелого плода. Тот кто с утра проснулся с кляксой на лице обычно висел вверх тормашками и много думал. Наффины называли их Подвисшими. Подвисшие только делали вид, что думали. На самом деле они отсыпались и отлынивали от своих занятий. В такое утро большинство Наффинов отлынивали от занятий. Но вернемся в ночь. Ты мчишься и визжишь, оповещая всех вокруг, что их моськи будут облизаны соком. Лавируешь между ветками и особенно между большими листьями. Уворачиваешься от одного, а то и нескольких охотников, и вот наконец-то настигаешь своего убегающего. Бег сменяется на медленный и плавный танец. Убегающий думает, что спрятался в грозди ягод, и ему ни что не угрожает. И вот ты свисаешь над ним и целуешь в нос. В тот же миг убегающий превращается в сонную улитку или жука, и великие Наффины разражаются заливистым смехом. Ты кричишь им что-то вредное и продолжаешь охоту, пока не поймаешь или не поймают тебя.
   В это время Прозрачные, сливаясь с ночью, подкрадывались друг к другу. Оказавшись совсем рядом, они тепло дышали в уши, давая знать о своем присутствии. Кисточки ушей в такие моменты начинали немного дрожать и светиться сами по себе. Их свет напоминал блеск воды под луной. Прозрачные Наффины прижимались друг к другу и превращались в единое целое. Когда они начинали тянуться друг к другу, их маски стукались и рассыпались на мелкие осколки, орошая собой тела и превращаясь в сверкающие капельки. Глаза Наффинов наполнялись серебристой влагой и они начинали видеть все немного иначе. У Наффинов было очень много цветов: зеленый - желтый, зеленый - красный, зеленый - синий. Теперь же появлялись и такие цвета, как красный - белый, желтый - желтый, целая миллиардия светящихся цветов и цветных звуков. Поутру они обычно исчезали и становились потерянными. Со временем такие Наффины переставали появляться вдвоем в одном месте и им давалось одно имя на двоих. Да и вообще, их все воспринимали, как одно целое. Великие Наффины говорили, что они и есть один и тот же Наффин.
   Я спрашивал Бабушку куда же все таки девался второй Наффин. Бабушка говорила, что Великие не врали и прозрачные Наффины действительно становились одним целым. -
   Но ведь два это больше, чем один! Значит это был большой Наффин? - спрашивал я.
   - Нет. Самый обычный Наффин, только немного прозрачный, - отвечала Бабушка.
   - А куда же девалось все остальное?
   - Все остальное испарялось, как испарялись капли на их телах.
   - Тогда почему они до этого не таяли?
   - Потому что тогда им это было нужно, а теперь не нужно.
   - А почему им это было нужно?
   - Луна Танцует! Ну в кого ты такой неугомонный? - Бабушка проводила по моей щеке влажным полотенцем.
   - Ну так почему?
   - Потому, что два не всегда больше, чем один. Когда их два, их много, и они делятся. Когда Наффины становятся одним, у них становится всего в два раза больше, и они становятся тяжелыми. (очень много повтора слова "становиться" - придумай, чем бы заменить!) Но Наффины не любят быть тяжелыми, и им приходится выбрать все ненужное и убрать. Ненужное испаряется. В порыве уборки они часто растворяют чуть больше, чем было раньше, просто потому, что так станут еще легче. Теперь они немного прозрачные, легкие и гораздо быстрее. Понял?
   Я кивнул.
   - Вот и замечательно, - бабушка откладывала трубку и начинала напевать Песню Сна. - Спи. А то завтра будешь не выспавшимся сказку слушать.
   Я отворачивался на бок и медленно погружался в сон.
  
   Запись восемнадцать
   17/10/2011 05:07
  
   Все комнаты были заняты, и я зашел на кухню. Вячеслав Михайлович трещал по скайпу с какой-то Настей. Я расскурился, и демон трепа полез наружу.
   - Настя, ты любишь единорогов?
   - Нет.
   - За что ты не любишь единорогов? Как вообще можно не любить их? У меня сердце кровью обливается, когда я начинаю думать о том, что кто-то не любит единорогов! Разве это возможно?!
   - Люблю -- люблю! - испуганно закричала девушка.
   - Любишь?
   - Да, - Настя выдохнула с облегчением.
   - А за что ты любишь единорогов? Что тебя особенно в них привлекает? Что наполняет тебя радостью и внушает любовь к этим созданиям?
   - Слава! Выгони его!
   - А за что ты меня не любишь?
   Решив не доводить девочку до слез я покинул кухню и направился в комнату, где расположились Александр Юрьевич и Любовь Геннадьевна. Их времяпрепровождение явно не сочеталось с моим приходом. Галантно постучавшись я немного приоткрыл раздвижные двери, и тут меня понесло.
   - Сашенька! Что за фигня? - чуть ли не плача произнес я. - Все по комнатам разошлись! Даже Слава на кухне с девушкой, пусть и виртуальной!. Я чувствую себя неполноценным! Мало того, что меня все бросили, так еще и в собственном доме притулиться негде! Мне же грустно!
   - Пойди в ванную, - сквозь немой смех произнес Александр Юрьевич. - Залезь откисни.
   - Не могу. Если я сейчас пойду в ванную, то начну разговаривать сам с собой. Громко разговаривать. Очень-очень. Зайка не хочет, чтобы санитары приезжали.
   - Обожаю этого ублюдка! - воскликнул Александр Юрьевич.
   - Сашенька, я вам не помешал?
   - Нет, сладенький.
   - Тогда я пойду к Максимке. Хотя... Нет. У него первый выходной за месяц. Пойду Славу дальше мучать.
   - Иди, сладенький.
   - Но я еще вернусь.
  
   Запись девятнадцать
   17/10/2011 23:29
  
   Заводя речь об экстернате нельзя отдельно не рассказать о Васичкине или Мише Парусе.
   Подтянутый, светловолосый (почти блондин), с голубыми глазами и несходящей улыбкой, обещающей ночь разврата. На тот момент еще был КМС по парусному спорту. Чем он только не занимался, но всегда с присущей только ему хваткой. Думаю, что в его лице время получило нового главу корпорации, партии или владельца крутой парусной команды. Миша всегда дул. Сколько его знаю, завязывал он лишь однажды и примерно на год. Каждое лето он клялся, что завязывает со спортом, но только наступал сезон, Миша уже бороздил моря. У меня он всегда ассоциировался с моряком Папаем.
   Наше знакомство я уже описывал. Еще одна знаменательная встреча состоялась на крыльце учебного заведения. Мы обменялись рукопожатиями, и распираемый желанием поугарать я вручил Мише кольцо предохранителя. Осознав, что это, Парус сохранил хладнокровие и произнес что-то типа "гонишь". Я достал лимонку.
   - Съебись от меня на хуй, псих ебаный! - выпалил нечто подобное Парус.
   - Марфа Петровна, а можно я на первую парту сяду?
   - Миша, садись конечно.
   - 200 метров поражения, Парус. Не спрячешься, - подкалывал я. Быть может, после этого случая он не посещает мои дни рождения.
   Однажды мы пили кофе в какой-то кафешке и у меня закончились (или даже не было) деньги. Миша протянул лопатник.
   - Возьми.
   Я возразил, что по карманам не лажу.
   - Ты не понял. Возьми, сколько тебе надо. Все значит все.
   Лопатник я не взял, но тридцатку позаимствовал. Парус всегда отличался нехилым лидерством и талантом находить правильные слова в правильных разговорах.
   От Миши Паруса к Мише Мутанту.
   Как-то весной вечером мы с Мутом возвращались домой. Незадолго до конечной станции перед нами нарисовался синяк лет сорока. Крепкий такой боров, чрезмерно борзый от выжратой сивухи. С ним был кент. Поспокойнее и потрезвее. Боров приземлился между нами на тройном сиденье. Кент вышел через пару станций, и туша захрапела. Думаю, что если бы не брюхо, он бы пополам согнулся. Из рук на пол выпала барсетка. Мы с Мутантом переглянулись и все поняли. Как только поезд остановился, и двери открылись Мут крикнул ему на ухо:
   - Конечная, выходим!
   Туша сорвалась, а я тем временем закинул трофей в Мишкин баласт. Дойдя до парка мы разделили выручку (где-то по три рубля и мобила), но совершили одну абсолютно идиотскую оплошность - мы не выкинули документы. Жертвой оказался мусор в чине майора. Спустя минут двадцать нас тормознули два легавых. Минут десять они нас разводили: "Где, говорите, труп лежит? Зачем тебе три мобилы? Это сколько ж ты на даче жить собираешься, что предки тебе три рубля дали?" Но заебавшись забрали мобилу, ксиву и самоликвидировались.
   У Мутанта была сестра Машка Филин. Редкой стервозности девочка, в тринадцать дававшая просраться семнадцатилетним. Мини-копия брата. Однако, если Миша тех, кто ему не нравился подъебывал, Маша напротив - высокомерно игнорировала. Как-то спустя уже несколько лет после нашего знакомства я рассказывал о том, какая она сука была, когда я первый раз пришел в гости.
   - Когда это было? - спросила Маша.
   Я назвал примерный временной отрезок и характерные моменты.
   - В очках, короткостриженый, в рубашке в клетку? Такое припизднутое уебище? Ты ожидал, что я тебе на шею брошусь?
   Мы посмеялись. У Маши (впоследствии прозванной Филином) была какая-то особая аура - с ней хотелось общаться. Время от времени, оставаясь у них с ночевкой, мы могли трещать на балконе часами. Вглядывались в пейзаж московской окраины, мысленно превращали здания в горы и замки, змейки фонарей - в факелы, а небо наполняли магией. Было реально круто.
   В то время моя мама работала сутки/двое и, как следствие, сутки/двое у меня собирался сейшн. Несколько месяцев я не покупал алкоголь, он всегда оставался и в достаточном количестве. Пили "Очаково", водку (любую) и, конечно же, портвейн. Несколько раз случались неприятные казусы: то Вася Байкер на соседа наедет, чувак с девочкой поругаются, или какой-нибудь олень выкинет мусор с балкона. Обычно все проходило весьма лайтово. Нажраться, прогнать синюшный спич обо всем и ни о чем, ну и, конечно, попытаться кого-нибудь склеить и, как следствие, трахнуть. В один из таких вечеров мы втроем (я, Мут и Никотин) сидели в комнате, когда что-то во мне щелкнуло и я начал то ли орать, то ли смеяться. Никотин попытался меня успокоить но не успел замахнуться, как тут же отпрянул. По его словам, в моих глазах было что-то пугающее. Миша схватил меня в замок сзади и держал руки. Некоторое время ему удавалось сохранять превосходство, но в итоге я швырнул его и выскочил на улицу. Пробежав пару сотен метров ребята настигли меня и сбили в снег. Я понемногу пришел в чувства и понял, что бос, чуть ли не в шортах. После того раза мало что изменилось, но прежними наши отношения уже никогда бы не стали.
   Возвращаясь домой и пользуясь маминым отсутствием я часто писал и даже принялся за прозу. То время у меня превращается в одну большую ночь: проснуться вечером, заварить кофе, перекусить, взять тетрадку, закурить и поехали. Сейчас я курю шмаль, печатаю на ноуте и обкурен подзавязку. Тогда для меня сигареты и алкоголь были единственными постоянными спутниками. Диван с зеленым покрывалом и белыми полосами, напоминающими железную дорогу. Забавный тролль, сидящий на мониторе. "Винамп" с симпатичным тюльпанчиком и, конечно же, третьи "герои". Периодически ко мне заезжал Кузя, и мы устраивали попойки с высокофилософскими беседами. От Сальваторе до какого-нибудь Де Сада. Одиннадцатого января я поехал провожать бабушку и на обратном пути присоединился к Сереге и его предкам. Они все ехали в городок. Сережа уже заготовил пару балонов "Очаково", а у меня была заныкана бутылка акдама. Мама планировала затусить у своего только что появившегося кавалера, и мы неприминули воспользоваться ситуацией. Залив в в себя первую партию синьки мы направились за догоном.
   Ларек, вымощенный стеклянными витринами в народе именовавшийся Аквариумом, встретил нас по-свински.
   - А вам восемнадцать есть?
   Сережа выглянул из-за моей спины и произнес:
   - А вы сомневаетесь? - его улыбка, оголяющая клыки, и фомка, болтающаяся на плече, весьма красноречиво говорили о наличии паспорта. На обратном пути мы вцепили Анчоуса (тогда она уже встречалась с Мутантом) и Крысу. Волей судьбы мы оказались дома у последней, где осушив некоторое количество бухла, принялись играть в карты на раздевание. Сейчас я понимаю, что это один из моих самых мерзких поступков. Подобно свиньям мы ржали, ругались и стремились к одной единственной цели - удовлетворить своего зверя. Младшая сестра Крысы, ей было около десяти, смотрела на все это блядство и впитывала. Думаю, что и моя вина тоже есть в том, кем она стала. Я бы хотел сказать, что на миг протрезвел и с криком "Что вы делаете? Люди!" предложил переместиться ко мне и предаться молитвам и аскезе, но... ко мне мы, конечно, перебрались, но причину я не помню, а молитвами там и не пахло. Я позвонил Лехе (маминому кавалеру) и попросил его сообщить, если она соберется домой. Он согласился. Звонок в дверь раздался абсолютно неожиданно. Девочки были в лифаках. Серега методично раскладывал под елкой Крысу обмотанную гирляндой, как боа. Анчоус прыгала или визжала. По телевизору показывали предфинальную сцену "Бойцовского Клуба". Я сидел в армейском тельнике и без остановки произносил "ох ёбать" с на редкость мерзкой интонацией. Стук усиливался и сомнений не было - это мама. Гостей я загнал в комнату отдав им одежду, а сам вышел открывать дверь. Минуты три я был трезв, но стоило только женской ноге переступить порог я поплыл. В глазах матери встали слезы. Меньше всего она хотела видеть повторение с отцом, и именно этого она больше всего боялась. Я был в говно!!! Вода хлынула по щекам и, что-то крикнув, она ушла на кухню. Не в силах выносить укор ее взгляда, я собрал шоблу и вышел на улицу. Мы проводили дам и оказались вдвоем на малохоженной тропинке за домом. Как эта умная мысль посетила наш проспиртованный мозг не помню, но мы решили смахнуться. Выглядело это достаточно угрюмо. Слава с воинственным рыком викинга бросался на соперника, но Серега подобно матадору вечно уворачивался и ваш покорный слуга рассекал ебалом сугробы. Вдруг на горизонте появились Саши. Тот, что тощий и с идиотской улыбкой, - Александр Юрьевич, брат Сережи. Впрочем, даже в этом скромном описании виднеется определенное сходство. Дети Освенцима, блядь. Второй был крепышом, со светлыми волосами и круглой физиономией. Ввиду его службы в органах, назовем его просто Саша. Некоторое время тезки наблюдали за происходящим. Стебались, подкалывали. В конце концов, им это надоело, и они решили нас успокоить. Разумеется, что успокаивать пошел Просто Саша. Как получилось, что Сережа прыгнул на него не помню, но реакция себя ждать не заставила - крепкий в голову и крик "По башке не бей! Он контуженный!". Я героически бросился на защиту друга и всем своим распростертым видом требовал пиздюлины. Удар на миг вернул меня в чувства, и я смог оценить всю долбоебность этой ситуации. Распрощавшись мы направились домой.
   Утром воздух оказался на редкость свежим. Так казалось, пока мы не открыли окна и не ощутили контраст. В комнате стоял плотный смрад говна и блевонтина. Именно так я ощущаю запах перегара. Мы оделись, залили в себя крепкий чай и прихватив банку огурцов направились в Балашиху. В метро рассол кончился и банку мы пожертвовали нищенке. Не знаю, можно ли это считать добрым поступком, но ей вроде действительно нужна была хоть какая-то еда. Проходку на десять поездок мы выменяли на бутылку "Аква Минерале". Сели в маршрутку и закимарили.
   В доме Юрьевичей царил покой и тишина. В зале на диване подобно тюленям лежали Мама, Дядька Масянька и Кузя Старший (прибывший в свой первый отпуск из танкового училища). По телевизору показывали какую-то муть про взаимоотношения:
   - Я всего лишь маленькая скромная мышка в этом доме, - произнесла горничная из ящика.
   - Эх! Я бы тебя отмышил, скромница ты наша, - выпалил Саша.
   Отец семейства разгуливал по коридору, пытаясь усмирить свою обиду и проявить милосердие к домочадцам. По всему было видно, что праздник жизни он не посещал и похмельем не мучается.
   Я упал в комнате пацанов и, спрятавшись под несколькими одеялами, закутавшись в свитер, тихо подыхал.
   - Серый, чем подлечиться можно? - просопел я.
   - Пивом.
   Этот вариант я отметал, так как твердо зарекся не пить пол года.
   - Тогда подрочи.
   Я послал его на хуй и принялся подыхать дальше. Опрос Сани и их Дядьки привел к такому же результату. Будучи редкой сукой и к тому же, видать, понемногу приходя в чувство, я симулировал характерные колыхания одеяла к сережиному приходу. Его визг бальзамом стекал на мое сердце.
   Через несколько дней я вернулся. С мамой мы не разговаривали еще пару недель, но на жизнь это особо не влияло. Крики и ругань были закономерностью. С одной стороны, ее склонность к истерикам и мое абсолютно неуправляемое поведение. С другой - кардинальные перемены в бытии. Я рос, а она наконец-то начинала жить как хотела.
   К весне Мутанта выгнали из экстерната (он тоже учился в подобном заведении), Кузе дали пару лет условника, Парус занимался какими-то грузовыми перевозками, Инесса тусила на НАШЕм, а я определился с местом подачи документов -- РГГУ.
  
   Запись двадцать:
   18/10/2011 03:15
  
   Травокурение по вечерам превращается в приятную традицию. Несказанно радует тот факт, что количества зелья с каждым днем становится все меньше и оно успеет закончиться прежде, чем надоест. Жутко ноет голова. Причины могут быть любые. Погода, дудка, то, что я не жрал весь день, херовый сон, нехватка свежего воздуха. Любая из причин имеет право на жизнь. Сегодня мне хочется чего-то мелодичного и легкого. Такого, как Шинэйд О'Коннор или "Аква". Чего-нибудь с очень мягким и добрым фоном. Знаете, каждый раз, садясь писать, я в душе не чаю, что будет на бумаге, когда я поставлю финальную точку. Вот и сейчас я тяну время прежде, чем приступить к тому, ради чего я перебрался на кухню.
   Я всегда переживаю, что написанного окажется мало. Мне не хватит описаний, деталей, навыков для создания уникальной формы и идиостиля. Знаете, хочется написать здоровенную книжищу. Такую, что бы хер таскать ее с собой было как минимум неудобно. Разумеется, не такую, как душевный онанизм Льва Николаевича. Что-то по объему типа "Клея" Ирвина Уэлша. Из всего его творчества я считаю, что именно "Клей" пик его витиеватой шотландской мысли. В данный момент я размышляю о том, что по сюжету две тысячи второй не за горами. То, что я называю Дешовым Панк-Роком. То, что я уже года четыре пишу и никак не могу подобрать форму. То, что должно стать продолжением трилогии о тотальном долбоебстве. То, что по уровню беспомощности можно сравнить с "Мечтателями". Знаете, такие умненькие хорошенькие ребятки, которые вызывают умиление и располагают к себе окружающих, а на деле исчадия ада, вышибающие себе мозги дягилевской "Ангедонией", ремарковским "Желанием жить" и неумением это делать. Все выше и ниже написанное - подобие интро к этой летописи саморазрушения.
   Окончив экстернат я решился поступать в РГГУ на психфак. Как это ни удивительно, но мое поступление окончилось полным фиаско. На первом же экзамене -- биологии - я провалился и вылетел. Зависая после этого у Мутанта, я разговорился с его предками и мишина мама спросила: "А чего ты в пед поступить не хочешь? На социального педагога, к примеру? По сути та же психология да и набирают туда по первичному половому признаку" Оценив всю безвыходность ситуации я подал документы. Уже на русском языке я понял, что не прогадал. Сидевшая позади меня девочка пересказывала сюжет "Хоббита, или туда и обратно", который я записывал и лепил из него сочинение о "любимой книге". Приехав за час до математики я накинул на лицо майку и используя поршак как подушку прикорнул на ступеньках.
   - Молодой человек, с вами все в порядке? - спросил меня женский голос.
   Я поднял майку и, узрев довольно взрослую особу, положительно кивнул.
   - Вы наверное абитуриент.
   Я кивнул снова, и женщина удалилась. В то время я зачитывался Марио Пьюзо - его мафиозным чтивом. Так, что ожидая своей очереди, вместо шпор у меня в руках красовался "Сицилиец". Я поступил. Оценивая себя с высоты некоторых лет, понимаю что мудаком я был конченным, но прошлого не вернуть, так что уж извиняйте. Закомплексованный, озлобленный, выебистый и безмозглый гаденыш. И тут что-то произошло. Первое удивление и непонимание вызвали тренинги. Нашу группу собирали в кабинете и раздавали всякие бессмысленные задания. Мы рисовали, ставили сценки, играли в какие-то психологические игры. В общем, через три дня мы стали настоящей группой. Моя защитная реакция в виде нелепого протеста против всего и вся тут терпела крах. Не сознавая того, я раскрывался и получал кайф от простого и непринужденного общения. Девочки не смотрели на меня криво, ребята были без закосов под гэнгста, а настроение всегда положительное. Конечно было не без недостатков. Одним из таких был мальчик - боксер. Яркий пример персонажа из анекдотов. Я знаком с несколькими ребятами, имевшими отношение к данному спорту - большинство из них вполне адекватны, но этот... Олень оленем. Любое отклонение от его прямой извилины вызывало ужас и отрицание, через подъебы. Как мы с ним не попиздились не понимаю. Однажды я сам начал его звать выйти посреди занятия. Оценивая шансы скажу, что сила была на его стороне, но похмелье и кипящие нервы делали свое дело. Боксер почему-то дал задний и какое-то время не выебывался. В колледже я познакомился с абсолютно уникальным преподом. То ли Татьяна, то ли Наталья Юрьевна. Высокая, пышная, дородная женщина лет тридцати пяти с черными волосами и каким-то неописуемым добром в глазах и улыбке. Она, даже когда ругалась, делала это нежно, но жестко. Хотя ругалась она редко. Т/Н Юрьевна вела у нас социальную психологию или педагогику (не помню). Раз в неделю мы смотрели какой-нибудь научный или художественный фильм, после которого вели диспуты на связанную с кино тему. Женщина с колоссальным психологическим и педагогическим опытом. Мало того, что в баскетбол нас делала, так еще и уровень понимания был просто запредельный. Как-то раз я переоценил свои силы и, несмотря на предшествующую ночь, приперся на занятия. Состояние было такое, что врагу не пожелаешь. Тошнило, мутило, голова трещала, руки ходуном, озноб. В общем, пиздец. Несколько раз я попросился выйти и, не получив положительного ответа, в итоге просто встал и отправился блевать в сортир. По возвращению я подошел дабы извиниться, мол авторитет педагога подрываю, вся хуйня. Каково же было мое удивление, когда Т/Н Юрьевна перебила меня своими извинениями, мол неправильно оценила ситуацию. К середине первого семестра я забил хуй на занятия и случайно оказавшись в шараге встретился со своим педагогом. Мы разговорились о синематографе и она посоветовала мне посмотреть "Реквием по Мечте". Я помню ту ночь, когда от титров до титров просидел с раскрытой варежкой перед монитором и ждал, когда же настанет весна. Не знаю, как этот Педагог почувствовал, но сейчас понимаю, что если бы тогда не глянул этот фильм, колоться бы начал точно. Она просто просчитала время и место. После сеанса я сидел в подъезде и курил сигу за сигой. Молча. Сюжет не выходил из головы еще неделю.
   Еще один момент, который я хорошо помню, это лобызания с девочкой по прозвищу Лес. Помню, что у нее были шикарные волосы и немного восточные черты лица (я всегда был на них падкий). Мы целовались в подъезде и каждый раз, когда она трогала меня за голову, я вспоминал, что она у меня четыре дня воды не видела. Блядь! С тех пор я зарекся мыться каждый раз, когда выхожу из дома. Никогда не знаешь, с кем и при каких обстоятельствах окажешься вечером.
   Как-то после занятий я возвращался домой и возле метро "Университет" заметил двух или трех (сейчас не помню) чуваков с гитарой. Судя по косухе ребята явно панковали. В то время я гонял в абибасе и соответствующих атрибутах. Чуваки были примерно ровесники на вид. Один маленький и габаритами и ростом, но с волчьими глазами и черным коротким хаером. Ходячий пример ТТПП - "только тронь пизды получишь". Второй смазливый и чуть поплотнее первого, даже децл повыше. Тот, что поменьше достал гитару, что-то подкрутил и запел. Я охуел. Мало того, что я первый раз видел, что бы кто-то умел играть бутусовский "Берег", впервые я видел человека, который его знает!!! Я дослушал до конца и, приметив одногруппницу, стрельнул у нее пятак и кинул в чехол. Волчеглазый прихуел и произнес "спасибо". Выяснилось, что его звать Вася, а второго Темыч. Слово за слово, кулаком по столу, и вот мы уже упиваемся "Тремя богатырями", и Вася рассказывает, что есть у него одноклассница Лиза - дочка завуча, которая видите ли билет на "Алису" на днюху попросила, и притом какой-то мажорный, а бабла, как назло, нихуя, и так далее и тому подобное... Вася играет песни, я аскаю бабло, которого было дохуя, куча пьяного народа. Весело, в общем. К концу вечера мы обменялись телефонами и забились встретиться через неделю.
   В то время, если я не ездил на учебу, то зависал у торца офицерского клуба, где всегда было бухло и девочки. Одной из таких была некто Надя. Эффектная особа с весьма скромной подачей себя. Поясню на счет скромности. С учетом особенностей нашего социума, отсутствие декольте и юбка не скрывающей пизду, уже считалось скромностью. Девочка была общительна и адекватна, но не выглядела как блядь, да, собственно, блядью и не была. Кто-то из ребят сказал, что у меня нет шансов, и я попробовал. В один из вечеров мы сблизились и в тот момент, когда Надя сидела на моих коленях содержимое желудка попросилось наружу. Я вежливо, но лаконично извинился, отодвинул ее в сторону и блеванул. Думаю, что прополоскал рот минералкой, прежде чем засосать ее, но не факт. Периодически мы зависали у меня дома и наслаждались петингом. Надежда была невинна, что вносило некоторые коррективы в интимные отношения.
   Как-то вечером я зашел к ней на ужин и попался. Эта редиска подгадала все так, чтобы я познакомился с ее папой. С учетом моего явно не самого лучшего вида я проматерился в сердцах, но отступать было некуда. Старшей сестры дома не было, так что сидели мы втроем. Ужин сопровождался трепом, который впоследствии перерос в интересную беседу об армии, истории, музыке, культуре. Чайник чая опустел, и я наконец-то отправился домой. Мужик оказался просто охуитительный. Как-то раз Надя сказала папе, что Слава ей изменил.
   - А вы женаты, чтобы это изменой считалось? - спросил папа. Не понимаю, как в подобных условиях он умудрился без жены воспитать двух весьма адекватных дочерей. Конечно, у них были и свои минусы, но ведь никто не идеален.
   Мы вновь встретились с Васей и повторили наш успех. Совместные выступления начинались с собирающихся вокруг бомжей, которым явно импонировало музыкальное содержание. Дошло до того, что через полчаса кто-то играл на гитаре, панкота собирала деньги, а наш скромный коллектив упивался алкоголем и вниманием противоположного пола. Помню, как подошел крепкий лысый мужик. Постоял, послушал и ушел. Что-то было не так. И правда. Вернувшись он протянул нам пакеты с курицей-гриль, салатами и лавашем.
   - Ешьте пацаны, - произнес дядька и ушел. Разумеется, что вид пьяной, сытой и довольной молодежи не мог не вызвать зависть у членов правопорядка. Обошлось без драк, но переселиться в парк все же пришлось. Мы поделили деньги и продолжили возлияния. Я открывал двухлитровую тару, делал глоток и передавал дальше. Возвращалась она мне уже новой не открытой бутылкой. Как и бывает в больших пьяных коллективах народ начинает рассредотачиваться на небольшие группки. Я пиздел с каким-то мутным типом. То он от цыган прятался, то он СПИДом болеет. В общем Самуил Маршак просто. Основное же время меня увлекала маленькая коротко стриженная фея в кашемировом пальто. Надо бы спросить у Василия Анатольевича, как ее звали, ибо он в отличии от меня как ни странно помнит.
   В какой-то момент мы начали разбредаться. Вася и Темыч соскочили. Я, некоторое время поискав мобильник и не найдя его, двинулся провожать свою пассию. Мы сосались на остановках и несли соответствующий нашему состоянию бред. В ее действиях было какое-то наигранное кокетство. То ли алкоголь так подействовал, то ли характер. Хер знает. В общем, мне не перепало и, поймав случайный трамвай или троллейбус, я добрался до подземки. Оттуда - на собаку и пешочком до дома. Дома меня ждала подстава. Мама гоняла чаи с подругой и наличие поддатого Славы вызвало коллективное возмущение. "Пол года не пил и все. Опять за старое!" Это с тем условием, что пьяным она меня до сих пор видела лишь однажды. Мама уже даже смирилась с сигаретами, но пьянство в нашем доме носило отрицательный характер и поделом. Желание ответить складывало целые монологи, но мозг орал дурниной, что стоит мне только вступить в перепалку, и я уже не докажу, что не олень. Ополоснувшись я перемотался полотенцем и открыл дверь.
   - Что это? - спросила из ниоткуда появившаяся мама, указывая на левое плечо с рунами и спиралевидным треугольником.
   - Ручка. Гелевая, - спиздел я.
   Она сковырнула полоску мертвой кожи и понеслось.
   - Ты совсем пизданулся?! Это же татуировка!!!
   Думаю, что моему уровню самоконтроля в тот момент позавидовали бы гуру и йоги. Молча, спокойно я ушел в кровать и еще часа полтора пытался заснуть, пока с кухни доносились обрывки диалога перемывающего мне кости. На утро я вышел на кухню и, несмотря на тяжесть состояния, двинул войска через Рубикон:
   - Значит так. Во-первых, я все помню. Во-вторых, я не был пьяным. В-третьих, веду я себя весьма культурно в отличии от некоторых. В четвертых...
   Следующая встреча с Васей началась с предъявы.
   - Тут за тебя местные бомжи-бандосы впрягаются. Пизды обещают, если я тебе трубу не верну, так что пойдем, объясняться будешь.
   Я аж охуел от такого приветствия. Василий Анатольевич внешне был спокоен, но на деле зол и выбешен не на шутку. Зайдя за здание станции мы очутились в приемной местного авторитета. Колдырь со стажем в инвалидном кресле. Я, разумеется, объяснил, что эти ребята не при делах и трубу у меня другой мудила увел. Дон К. выслушал меня и отпустил с миром. Перл заключался в том, что за пару дней до встречи я разговорился с одним местным синяком и как-то обмолвился ему, что мобилу умыкнули во время пьянки недавно. Видать, он ко мне проникся. Да, так что бедолага Вася чуть пизды не огреб. После этой встречи мы потерялись.
  
   Запись двадцать один.
   18/10/2011 13:57
  
   Говорят, что каждый имеет право на жизнь, право на любовь и право голоса. А почему нет права на ненависть? Ведь я не обязан всех любить. Да и как можно любить всех, ведь тогда Чикатило, Менгель и Никсон тоже становятся объектами любви. Безусловно, было бы классно, если бы все любили всех и никто никому не делал бяки. Только вот хуй там было. Да! Я не просветленный вафельник с прогонами о сакральной геометрии и, к сожалению, не Махатма. Я ненавижу. Правда не всех. Окруженный людьми разных рас и вероисповеданий я понял, что нацизм не для меня. Не то, чтобы я за толерантность, но делать исключение ублюдку только потому, что он белый или в Бамси верит - вот уж хуй! Однако, нацизм - одна из волнующих меня тем. Вот и сегодня очередной раз мониторя социальную сеть я наткнулся на несколько правых объединений. "Национализм - инстинкт самосохранения" - гласил слоган на трафарете. Бля, а ведь так и есть! Регулярно пользуясь столичным метрополитеном я сам замечаю, как количество приезжих затмевает количество коренных жителей. Я и сам-то не москвич ни разу, но прожил здесь уже лет двадцать. Мой брат встречается с девочкой метиской, в институте со мной учился мальчишка Таймураз, периодически я общался с людьми носившими такие имена, как Хали, Нико, Хвича. Язык не повернется назвать их хачьем, чурбаньем, чурками, но вот уебство, которое составляет большинство иначе и не обзовешь. Задумываясь над своими взглядами и причинами ненависти я пришел к следующему выводу. Меня бесят не приезжие, а качество их культуры и образования. Безусловно, и среди русскоязычного населения мудачья навалом. Вот здесь-то суть и кроется. Когда своего дерьма по горло (но оно, как известно, не воняет), да еще и чужое прибывает - становится невесело. Вернее - весело, ибо коса находит на камень. Одни кидают зигу и заливаются ягой на Манежке. Другие в свою очередь визжат, втыкая в потолок указательный палец. Олени! Другого слова просто нет.
   Как-то мы с Таймуразом ждали наших одногруппниц и невольно разговорились на данную тему. Вывод оказался неободряющим. Пока белые и черные будут катить друг на друга бочки, нам отхватывать пизды от обоих. Нет. Серьезно заебали! Почему за всю историю человечества не было ни одной субкультуры, которая бы пиздила быдланов толстыми книжками, заставляла развивать творческую жилку и периферийное мышление?! Не уж-то так сложно втыкнуть, что, пока у тебя мозгов на то чтобы купить модного шмотья, голду с палец и кеды за шестеру, ты будешь управляем. Чурки любят приодеться и примажориться. Правые носят далеко не дешевые бренды. Есть в них что-то общее помимо слепой ненависти. Как я уже говорил, каждый имеет право ненавидеть, но не слепо! Этих долбоебов откровенно сталкивают между собой, чтобы они не отвлекались на главное. Если зажигаются звезды, значит это кому-то да нужно. И не важно, звезды на небе или полумесяцы, свастики...
   Еще в экстернате я несколько раз натыкался на примеры отчаянного идиотизма.
   - Ты чо, панк? - звучал голос бритоголовой обезьяны.
   - А ты чо, ариец?
   Несколько секунд тишины и ответ:
   - Я "Арию" не слушаю.
   Блядь! О чем с ними разговаривать? Я не понимаю, как можно быть настолько тупым, чтобы тратить бабло на постоянно меняющуюся моду! Нет! Просто не понимаю! Конечно, все мы любим одеваться со вкусом, но ведь это чистой воды разводилово. К слову о шмотках. Меня порядком выбешивают надписи на майках типа "дагестан" или "махачкала". Какого хуя? Это все равно, что припереться с английским флагом в Юнайтед Стейтс! Или сожрать корову посреди Нью-Дели. Если ты так гордишься своей родиной, то какого хера ты тут делаешь? По-моему, вполне логично. Майки типа "я русский" в сочетании с ягой и мелированной курвой под хард-басс тоже "ни чо так, в паряде". Пример правоидейной пизданутости. Зайдя в комнату к одному товарищу сразу бросается в глаза портрет Ефрейтора Адольфа. Лично мне похуй, кого он вешает на стенку. Главное, что этот же мальчишка помогает окружающим, выручает близких и всегда готов к диалогу. В отличии от тех, кто до сих пор считает негров врагами рейха, а нацизм чуждым для кавказа. Блядь! Вторая мировая всех уравняла, и под красно-белой свастикой собирались и цветные, и католики, и муфтии. Почитайте историю, олени!
   И вот я возвращаюсь к тому, с чего начал. Ненависть. Каждый имеет право ненавидеть! Своим правом я пользуюсь по отношению к организованным институтам религии и правительству. "Самый твой страшный враг - твое собственное государство", как сказал отец одной моей бышей девочки. Люди лишь материал для их манипуляций. Господа! Читайте книжки и впитывайте знания. Или жирные свиньи власти так и будут нагибать вас раком перед лицом друг друга, чтобы ебать и оставаться незамеченными. Аминь.
  
   П.С.: писалось без дудки. Еще одно доказательство того, что мария-хуана делает людей добрее.
  
   Запись двадцать два
   19/10/2011 13:59
  
   Нет музыки нежнее, чем хэппи хардкор! Нет и не может быть! Я уже говорил о том, что когда-то люди знали лишь один язык - язык вибраций. Вы никогда не задумывались, как, не зная текста, ты понимаешь, что песня о том или ином явлении. Знаете, почему самая популярная музыка самая дерьмовая? Она бессмысленна. Человек позабыл этот язык. Он реагирует по инерции. Почему бессмертными вещами становятся единицы? Потому что композитор вспомнил этот язык. Я преклоняюсь перед людьми, проводящими ночь рядом с инструментами. Это вам не бумагу портить! Охуенный скилл! За свои скромные годы я слышал разную музыку. Люди, связывающие из мириады нитей единое полотно, переливающееся красками, словно мир под лизергином. Видел, как человеку стоило немного рассказать о своих ощущениях, и он уже пронизывал помещение новой музыкой. Двумя примитивнейшими аккордами! Черным и белым цветами и тысячами их оттенков. Как эти два аккорда доводили людей до экстаза и исступления. Я, мать вашу, буду выходить на сцену!!! Ибо вкусил этот сладостный плод духовного эксгибиционизма. Ощущение рассеянного внимания трех с половиной сотен пар глаз. Зевков и некоторой праздности. Ты чувствуешь, как с каждой секундой пространство наполняется силой. Как широко выпученные очи впитывают тебя каждой своей клеткой. Как рты, прерванные в зеве, остаются открытыми. О да! Детка! Это заставляет дышать!!! Слышать! Слушать! Вот в чем сила музыки! Я верю, что умирая мы превращаемся в ноты. Не "до ре ми", а высшие ультраноты. Ноты, на которых пишутся чувства. Своего рода атомы абсолюта.
   Дыши -" Музыка Души -" Душа -" Музыка и есть Душа.
   Встреча с Василием Анатольевичем не могла не повлиять на мое дальнейшее бытие. Забегая вперед скажу, что этой персоны в моих мемуарах будет еще дохуища! Его просто не может там не быть. Однако, сейчас о нем мы не будем. Время шло и, осознав, что честная жизнь гораздо спокойнее, но менее прибыльна, я забросил учебу и стал искать работу. Мысль материальна, и вот посреди станции метрополитена я встречаю своего бывшего одноклассника. Тот заметно преобразился. Стал солидным и современным. На его фоне чувствуешь себя человеком второго сорта. Ему как раз требовался юнит на раздачу листовок. Я согласился. Выйдя в тот же день на работу я осознал всю мерзость своего положения. Блядь! Проститутки более привлекательны, нежели моя деятельность. Ведь даже для работы жрицами требуются определенные навыки и выдержка. А здесь? Даже если я покроюсь инеем и сдохну, никто не обратит на меня внимания. Главное, чтобы надпись с указателем было видно и листовки в окоченевшей руке не заканчивались. Я забыл упомянуть, что это было двадцать какое-то декабря и ни хуя не минус десять. Однако выбор был небогатым. Я засунул свою гордость в жопу и, ностальгируя о тепле кабаков и уютной кроватке, приступил к делу. Сказать, что я честно выполнял свою работу? Да. Что я не проебывался? Три раза! Разбежались! Каждый удобный случай я курил, снимая "бутерброд", возвращался погреться и так далее. Стоять на месте было глупо. В принципе, вся эта ситуация была просто пропитана глупостью. А раз так, то хули делать? Я перемещался по Тверской из стороны в сторону и доебывался до снующих прохожих. Строил им рожи, пытался подкатывать к девушкам (иногда даже удачно), знакомился с коллегами (пивная кружка и кто-то еще был) и местными аптечными наркотами. В общем, до пяти вечера время пролетало незаметно. После начинался пиздец. Минуты на висящих рядом часах словно замерзали. Бляяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяядь! Каждый заход солнца я твердо решал, что проебусь и никуда завтра не выйду. Утром, отогревшись и позавтракав, я вспоминал, что грядет великий праздник и пиздовал на работу. "Лопаты в руки и хуячим-хуячим!"(с)
   Однажды рядом где-то после пяти появилась Красная Шапочка. Блонд, маленького роста в шубе с красной жилеткой и красной гондонкой на башке. Слово за слово, кулаком по столу. В общем, она приглашает меня заехать к ней на ночь. Я перебил встречу на следующий вечер и спросил насчет друга. Та согласилась. В то время я производил твердое впечатление чувака, периодически разбавлявшего рукоблудство примитивной еблей.. На деле же весь мой опыт сводился к петингу.
   - Мут, го на блядки?
   Не долго думая Мутант согласился. В отличии от меня он уже познал все прелести сексуальной жизни. Дальнейшие события я помню смутно, может быть, и к лучшему.
   Утром мы поняли, что девочка исполосована кухонными ножами, а ее маленькая сестра лежит в ванной с неестественно повернутой шеей. Разумеется, они были голые...
   Шутка!
   - Ну и шуточки у тебя, Слава! - произнесете вы и будете абсолютно неправы. Данный "снаф муви" - хуйня по сравнению с реалиями, просто он неожидан. Сейчас, не докурив одну сигу, я потянулся к пачке. Охуеть. Но вернемся к зиме две тысячи третьего. К концу рабочего дня мне выдают кое-какую наличность, и мы пиздуем на встречу с Мишей. В голове крутится какой-то мерзкий отрывок воспоминания, который я всячески отгонял. Мы с этой красоткой сидим в "Кофе-хаузе", и я выебываюсь о том, как охуенно секу в кофе. Заказывая по флаеру 2=1 какое-то неебательское кофе (рублей за шестьдесят), получаю крутейший наебок в самооценку.
   - Это чай, - со всем возможным отвращением произносит официантка.
   Я все ровно настаиваю на заказе, и она СЪЕБЫАЕТСЯ НА ХУЙ!!!
   Видимо в кафешке освещение было не ахти ибо встретив Мута и спустившись в подземку я наконец-то оценил всю тяжесть своего положения. "Посмотрите, Федор Петрович, какого мы с Вами крокодила сейчас ебать будем" (с) Жирное, прыщавое создание с черными жамканными корнями волос. Я слезно взмолился и настойчиво предлагал Мише съебаться, но тот был непреклонен. ФАК! И вот мы приезжаем в какой-то район на окраине. По пути я нахожу пачку "Балканской Звезды (черной)" и приобретаю бутылку "Флагмана" (паленого). Мы заваливаемся в квартиру с въедливым запахом сцанья и грязи, двумя неебически здоровыми собаками, зашуганой младшей сестрой и... перечислять можно до бесконечности. Водка, пиво, водка, пиво... Жизнь вроде налаживается. Белобрысая пытается приготовить макароны, но за четыре часа их варки они превращаются в уголь. Мы находим в холодильнике полуфабрикаты и готовим их сами. Приходит более симпатичная подруга, и трио превращается в квартет. Подруга не менее раскована, так что, пока Белобрысая тусит у своего быдломальчика в соседнем подъезде, который (по ее собственным словам) пытался загнуть ее раком, мы с симпатичной хуярим водку на брудершафт. Из кассетного мафона фирмы "саньо" орут охрипшие Юра Хой и Рома Зверь попеременно. Я в говно. Все в говно. Мутант прикидывается спящим на диване. Младшую сестру я практически не видел. Кажется, на кухне однажды пересеклись. Кстати, ссали мы в раковину с грязной посудой, ибо собак я боялся до ужаса, а заперли их как раз в санитарной комнате.
   И вот я задираю свитер Красной Шапочки и мои руки водружают знамена рейхстага на Вершинах Фудзи. В нос бьют благоухания бухла и пота.
   - Ну не здесь же, - кокетничает моя пассия.
   Я оглядываю пространство. В комнате больше кресел нет. Диван Мутанту. Сортир собакам. В кухне Припять.
   - А где ты предлагаешь?
   Та заигрывающе ухмыляется и тащит меня...
   - В шкаф?!
   Белобрысая шикает и раздвигает немногочисленную одежду. Тоже мне, блядь, Хроники Нарнии. Мы оказываемся в продолговатой комнате с двумя кроватями. Вернее, двухэтажной кроватью и продолжающей ее диваном. Напротив спальных мест стоит на ладан дышащий совковый столик с таким же древним компом и неебаться огромное панорамное зеркало. Единственное, чего я до сих пор не понимаю, так это какого хера при таком всеобъемлющем сральнике эта особа после каждого брызга меняла простыни? В прочем меня это тогда мало волновало.
   Мы завалились на диван под одеяло. Быстро избавившись от шмоток я попробовал приступить к делу. Однако, что-то не шло. То самое заветное отверстие, что по несколько раз за порнофильм снимают крупным планом исчезло.
   - Подожди, я трусы сниму.
   Бля! Я попробовал второй раз и с божьей помощью и ее руками оказался в лоне любви. Пара секунд, и я из него уже вынырнул, орошая семенем первую простынь. К следующей палке за монитором сидела подруга Шапочки. Темненькая, аккуратненькая и постоянно чмырящая хозяйку. Судя по всему из зависти и отвращения. Я был сверху и несколько раз натыкался на ее взгляд в зеркальном отражении.
   - Ты либо присоеденяешься, либо съебываешь, - произнес тушующийся Слава.
   - Я подумаю, - ответила подружка.
   Я совершил еще несколько поступательных движений и одну абсолютно идиотскую ошибку.
   - Съебывай! - рявкнул Слава и проебал свой шанс на "зачет втроем". Несколько раз ночью возникали курьезные моменты. То диалоги из серии:
   - Нет. Минет я только своему парню делаю.
   - А ебешься ты тоже только со своим парнем?
   То внеочередная смена простыней...
   Пока Белобрысая в очередной раз шастала за куревом и пивом, я решил осмотреться. Под кроватью валялась какая-то маленькая книжонка. Я открыл ее. Через страницу на меня смотрели кривые, но весьма узнаваемые схемы Шапочки -- уродское ебало, две сиськи размером с арбуз, жирное брюхо и тупорылый оскал. Каждый лист был испещрен ругательствами, проклятиями, ядом, ненавистью, презрением, отвращением. Мне стало дурно. Не помню, были ли после этого палки, но, если были, то не знаю, как я умудрялся трахаться. Перед глазами стояла хозяйка дневника. Лет двенадцати максимум. Белобрысой было пятнадцать. Мне шестнадцать. Утром я вышел из комнаты и незаметно для Белобрысой отдал ее сестре дневник. В ее глазах возник испуг и ужас. У меня попросту не хватило смелости извиниться перед ней лично. Я сделал это на последней странице записной книжки. Двадцать седьмое декабря две тысячи третьего года.
   Через два дня я провожал до дома пьяную однокурсницу из Педа, с которой мы налакались баночных коктейлей, а после сидел в гостях у Анчоуса. Аня явно нервничала, что Миша ездил на блядки. Посему она приготовила вкусный ужин и даже напоила меня пивом. Разумеется, Мутант сказал ей, что ни с кем не трахался, но звучало это не убедительно. Я развеял ее опасения, рассказав эту историю в комедийной стилистике. Я сидел у стола. Анчоус качалась на стульчике возле холодильника.
   - Знаешь, Ань, это была первая девушка, которая была меня младше, - произнес я. Подруга выдала что-то ободряющее и про малое значение возраста.
   - Ань, это была моя первая девушка.
   Анчоус пизданулась со стула.
   Выходя из квартиры Белобрысой я не поцеловал ее. Меня тошнило от всего произошедшего. Моя работа заканчивалась в канун Нового Года и мы с ней больше никогда не виделись. Через две недели после всенародного праздника я пошел лечить венеру.
  
   Запись двадцать три
   19/10/2011 14:41
  
   Вот и настал Сезон Дождей. Безусловно, и Маффины, и Наффины к нему готовились, но ни те, ни другие, как обычно, его не ожидали. Влага наполняла пространство медленно и постепенно, но, что такое вода по щиколотку, когда нужно сделать столько всего важного. Правда, стоило только намокнуть меху, и Маффины методично и беспристрастно собирались в путешествие. Они складывали только самое важное в свои воздушные сумки. Важным могло оказаться все, что угодно, но не все могло оказаться неважным. Перво наперво любой уважающий себя Маффин брал расческу. Огромную многофункциональную расческу. Обязательно брали с собой всякие книжки и тетрадки. Все это они складывали в воздушный мешок и, неся его на вытянутой руке от шерсти (как это? - "на вытянутой руке от шерсти". Я не вкурил в смысл фразы...), шли к главной площади. Там Маффины надували сумки и поднимались вверх. Как только Маффины достигали веток, они выпускали воздух и начинали подниматься еще выше, пока не достигали(дважды в одном предложении ты употребил слово "достигали". Меняй одно из них на синоним!) своего места постоянной миграции.
   В это время самые зоркие из Наффинов начинали визжать:
   - Мох наступает! Мох наступает!
   Паника создавалась такая, что Наффины забывали Наффинов. Потом они за ними, конечно, возвращались, но это было потом. Наффины так любили всякие цацки, что, рискуя быть защекоченными, делали себе новые дырочки для сережек, лишь бы не оставлять их. В последний момент Светлоглазые бросались наутек, гремя и шурша несколькими сотнями сережек , цепочек, браслетов, подвесок, колечек, ленточек и липучек. Этот шум Великие Маффины считали добрым знамением - стоянка была близка. Очутившись на самых высоких ветках Наффины начинали снимать украшения и вешать их на деревья. Конечно, после возвращения Наффины приносили не все украшения, так как собирались за ними сбегать, но в следующий Сезон Дождей приносили новые и, в конце концов, просто посчитали, что оставлять их здесь будет красиво и практично. "Практично" на языке Наффинов означало "меньше таскать". Самые практичные Наффины бегали нагишом, изредка повизгивая, если их хвостики цеплялись за ветки.
   Бабушка Паучиха рассказывала, что очутившись за Великим Деревом в Сезон Дождей сначала испугалась. Ведь дома Маффинов спрятались под водной гладью. Она сплела большой кокон, наполнила его воздухом и нырнула под воду. Осмотрев дома, Бабушка вздохнула с облегчением. Маффинов не было. Но куда они делись она не понимала. Каково же было ее удивление, когда, поднявшись к Наффинам, она встретила Пушистра. Наф уже стоял с большим мешочком цветных стеклышек. Его шерстка, как всегда, была неотразима. Он прятался от дождя под огромным листом Берегись Воды.
   - Что ты тут делаешь? - спросила Бабушка.
   - Тебя жду, - ответил Пушистр.
   - Но... Как ты здесь оказался?
   - Вода же снизу, - недоуменно ответил Маффин.
   - Это понятно. Но... Это же высоко.
   - Так ты про здесь?
   За прошедшее с момента их знакомства время Пушистр стал более общительным и обзавелся еще одной косичкой. Две косички на языке Маффинов означали, что их обладатель искал, что нашел и теперь у него гораздо больше важных дел.
   - Я надул воздушную сумку и поднялся сюда, - предугадывая следующий вопрос Наф добавил. - Мы все здесь.
   Они сели под Берегись Воды и стали делать поделки. Бабушка Паучиха плела паутину, а Пушистр выкладывал в нее цветные стеклышки, по только ему известной схеме. Маффин рассказал Бабушке о постоянной миграции и о том, что они умеют плавать и, конечно же, о том, что Великий и Очень Древний Маффин показал им это место. Бабушка уже собиралась вновь завести разговор о Наффинах, но опомнилась. Собрав мозаику они вновь высыпали все стеклышки в сумку к Нафу, а паутину уложили в сумку к Бабушке.
   Наффинов было найти не сложно. Стоило только подняться чуть повыше, как шелест листвы дополнялся визгом и постоянными шорохами да смешками. Наффины были удивлены появлением Бабушки, так как она никогда не приходила к ним в Сезон Дождей. Они сразу же угостили ее пыльцой Большой Ромашки и повели на самую верхушку, чтобы похвастаться. Самая высокая ветка была просто усыпана украшениями. Все блестело и переливалось всеми цветами радуги. Дождевые капли, попадая на украшения, создавали причудливые звуки и наполнялись каким-то непередаваемым цветом. Бабушка собрала несколько таких капель и положила в маленькую шкатулочку.
   - Что это? - спросила бабушка указывая на украшения.
   - Это наши мечты, - хором ответили довольные вниманием Наффины.
   - Но зачем же вы складываете их здесь?
   - Мы не специально. Просто мы забываем их, когда видим, вновь вспоминаем, какими они были милыми и хотим, чтобы все их видели. Ведь они милые?
   Бабушка умиленно кивнула.
   - А хочешь мы покажем, какие мечты принесли в этот дождь?
  
   Запись двадцать четыре
   19/10/2011 15:04
  
   После каждой истории про Маффинов в глубине души зарождается какая-то Большая Нежность. Если бы я был индейцем и давал имя своей дочери, то назвал бы ее Большая Нежность. Она не огромная, потому что огромное - это не всегда красиво. Она не маленькая, потому что я чувствую ее всем сердце. И это стопроцентная концентрированная Нежность.
   Я уже говорил про фантомные боли, которыми стали наши отношения с отцом. Мы с ним пересекались и иногда даже ладили. Он занялся налаживанием межнациональных отношений с одной особой из Молдавии и переключился на работу в РЭУ. Как-то раз я заехал к нему в гости, и дверь мне открыла его телка. Ни когда не испытывал к ней дружелюбных чувств. И дело не в том, что она была женщиной отца или разбила семью. Семьи по сути уже лет семь не было. Таисия вызывала у меня отвращение из-за своей неописуемой хитрожопости. Замечу, что не Женского Коварства, а именно хитрожопости! Так вот. Открыв дверь я понял, что что-то не так.
   - А ты чего без сумки? - огорошила Царанка.
   - А на кой она мне? - контратаковал я.
   Кишеневщина позвонила бате и тот, выдав что-то типа "хер бы с полотенцем, пусть к РЭУ подходит", повесил трубку. Я сделал мину, что в курсе всего происходящего, просто проебался.
   Стоило только сесть в машину к отцу, как все стало ясно - мы ехали в сауну, где нас ждали девочки. Я ехал с ними. Но теперь "де факто". Бильярд, вискарь, шмаль, проститутки. Дабы не казаться педиком, я вцепил самую тихую и предложил пройти в специальную комнату. Путана не сопротивлялась. Мы оказались в кровати и, проведя какое-то время в попытках заставить меня кончить, бросили это гиблое занятие. Все в комнате, кроме шелковых простыней располагало к разврату. Зеркала, освещение, запах, женщина. Шикарная женщина с душой и чувством юмора.
   - Что с тобой? - спросила проститутка.
   - Забей. Нервы.
   - Какие нервы в твои годы? - удивилась она.
   Я перевел тему и, взявшись за заранее припасенную бутыль, мы перешли к весьма раскованному общению. До этого у меня было несколько подобных опытов. И все они заканчивались одинаково. Я не могу кончить, если знаю, что женщина сопровождающая меня в ночь плевать хотела и на меня, и на сам процесс. Секс ради секса? Онанизм честнее. В момент соития должны загораться какие-то искры. Никаких мыслей! Лишь страсть и безумное стремление стать единым целым. Какое может быть стремление, если этой женщине плевать, кто сейчас в ней?! Нет. Нет никакой брезгливости. Разве что чувство сожаления, что с этой феей тебя свело бабло, а не случай. Все чрезмерно просто. Как чит-коды на бессмертие в шутерах.
  
   Запись двадцать пять
   19/10/2011 16:19
  
   Чувствую, что меня отпускает. За два дня весь мой рацион свелся к какао с сахаром. Правда, сейчас меня ждут венские вафли, и появилось молоко. Бабла нет. Впрочем, этот факт, если и трогает, то не сильно. Вместо поиска работы и зарабатывания денег Славочка перманентно курит и продолжает заполнять байты своей публицистической макулатурой. Вначале я думал об эпистолярном жанре, но к двадцать пятой заметке вы и сами можете убедиться, что это скорее публицистика. Вот и сейчас я собираюсь вдохнуть поглубже и вновь отправиться в путешествие по воспоминаниям. Сказание о "великой схватке" не за горами. В общем, забавная хуйня произошла. Но сначала дым. Матерь Богов уже косится на меня с негодованием. Как-так? Я до сих пор не получил ее благословение.
   - Что за хуйня, Слава? - возмущается она.
   Я мысленно отвечаю ей, что "обожди децл", я вот только пару строчек доклепаю и обязательно покурю. Впрочем, все это безобразие начиналось с пары строчек. Так что, пожалуй, я все же прервусь и осушу остатки пробочки. Аминь.
   Оу-Е! Я почему-то начал отчихиваться после курения. А еще я чихаю, когда думаю о сексе. В смысле, не вскользь, а испытывая возбуждение и имея определенный интерес к особе, которую возжелаю. Ну да черт с ними с особами. Им еще будет место в данном повествовании.
   У нас в городке есть мальчик. Я о нем уже говорил. Прозвище его Писюн. Вернее, тогда он звался Оргазмо. Пошире и повыше меня. Эдакий крепыш. И было бы мне на него похуй, если бы Мутант однажды не заимел с ним дел, а впоследствии не пообщался. Что-то там с баблом и мобилой было и при любых раскладах Миша был прав. Априори. Дима (Писюна звали Дима) позвонил предкам Мута и наябедничал. Мут осерчал и пришел к Оргазмо. И вот тут случился казус. Дима в приватном разговоре обронил весьма глупую фразу: "...И своим шестеркам передай, чтобы не заходили". Вот вам и пример пагубного влияния "Бригады" и Саши Белого. Блядь! Надо же было такое ляпнуть. В экстернате мы с Парусом чуть препода не отметелили за такую оплошность. Ясный хер, что оскорбленные подобными изречениями мы забили Диме стрелку. Шесть на шесть вроде. В день встречи на точке нас было только двое. Я и Кузя. Остальные опаздывали, и мы двинули на школьный пруд. Там, собственно, и намечалась драка. Пруд уже дано был не школьный. Да и прудом по сути не был. Болотообразная лужа посреди леса с очень удобной полянкой, скрытой от глаз случайных наблюдателей. Ждать остальных времени не было. Перед самым прудом на нас двинула толпа, человек восемь-десять. Сказать, что боевой дух немного пошатнулся - не сказать ничего. В последний момент из кучи вынырнул Саня Кишкоман, брат Сережи.
   - Нам сказали, здесь ебашилово будет, вот мы и приперлись позырить. Хули? Даже чипсонов прихватили, - выпалил Александр Юрьевич.
   Поржав, мы распрощались и остались ждать. Спустя минут десять наши ребята уже спускались с платформы и, случайно заприметив жертву, двинули за ним в сторону соседней деревни. Мы бросились вслед. Поймав какой-то проходящий автобус (не маршрутный) мы добрались до места. Азарт охоты и жажда крови делали нас неуправляемыми. Нет ничего хуже толпы ошалевших малолеток. Ебаные карланы! Ясный хер, что при таком настрое ни водила, ни пассажиры спорить и не пытались. Очутившись на месте мы наконец-то встретили Писюна. Рядом с Димой стояло пять - восемь крепеньких ребят. Веселье гарантировано, как вдруг самый "комичный" из оппонентов крикнул:
   - Мут! Так мы чо, с тобой ебошиться будем?
   - Судя по всему так получается! - отозвался Мутант, и пацаны выдохнули. Вернее выдохнули все, кроме Оргазмо. Дима подпрягал пацанов на махач за синьку, а сказать с кем - запямятовал. В общем, сопроводив чуханчика до ближайшего заброшенного здания его крепенько отделали. Так получилось, что первым с ним в спарринг должен был выйти я. Но бегать я не умею, да и, когда на тебя куча народу смотрит, как-то не по себе становится. Так что, устав от нашего балета, Обезьяна с прыжка вышиб Димочке мозги и поставил точку в данном диспуте. Даже добивать уже не требовалось.
   Я не мог оказаться слабее остальных и следовательно должен был доказать свою силу. В итоге сказав, что не оставлю этого оленя, пока не увижу кровь, встретил его прямо на дороге. Вместо первого удара получилась смазанная клякса, и я пизданулся спиной в лужу. В момент драки в голове все как в тумане, вот и тогда я лишь помню, как пнул ногой в дышло, а в следующий момент меня уже оттаскивали. И... О чудо! Крови-то нет. Вот ебанное блядство! Встретив его следующим летним днем около нашего клуба, (я уже говорил, что торец Офицерского Клуба был излюбленным местом тусовки) я исправил положение. Предложив несколько раз отойти, чтобы не портить карму в глазах женщин я не выдержал. Помню только, что прыгал по его голове и кто-то меня опять оттаскивал, обещая опиздюлить за рвение. В этот раз кровь была.
   Дима стал Писюном, а я еще даже не догадывался о принципе бумеранга. И вот спустя год после того происшествия я впрягаюсь за честь малознакомой дамы и "иду на Вы". Мой оппонент позволяет себе прилюдные оскорбления, и утром я обуваю берцы. Я же, блядь, Лыцаль Хлаблое Селдце! Встретив Евгения я еще раз предложил закончить извинениями, но тот был непреклонен. На углу дома Женя бросился на меня, но я увернулся и нанес ему несколько ударов в корпус. Следом еще несколько и в последний момент пропустил двойной в челюсть. Кровь хлынула на губы, в глазах соперника читался страх и неожиданность.
   - Может закончим? Вон... - начал было Женя.
   - Да ты чего, сука? Я только разогрелся! - прошипел я и двинул на соперника. И победил бы, если бы знакомый уебан Жени, оказавшийся мусором не разнял нас. Но чего я действительно не заметил, так как этот хер умудрился надеть кастет.
   В принципе на этом историю можно было бы закончить, если бы не последствия. Добравшись до дома я разбудил Мута, и мы тихонечко проскочили мимо мамы. Анчоус, увидя мое окровавленное лицо, взвизгнула и направила к еще одной знакомой медичке. Та, разумеется, определила, что у меня сломана челюсть и, сделав повязку, отправила в лазарет. До больнички было двадцать пять минут на электричке. Мама звонила мне на мобильник, но Мут всячески отмазывался и клал трубку. Выйдя из вагона я понял, что шок сходит, и меня начинает вести. В автобус было нельзя. Пришлось идти пешком. Минут двадцать. В больнице нас встретил очередной нежданчик. Узнав, что у меня нет полиса страхования врачиха заяила, что лечить меня не будут.
   - Ну ни хуя себе! А как же клятва Гиппократа? - взревел Миша.
   - Да вы чего? Поахуевали массово?! - абсолютно классическая старушка была непреклонна.
   - Ладно, - резко согласился Мут и, повернувшись ко мне, протянул руку. - Давай братан. Я сделал все, что мог. Выживешь - позвони.
   Миша уже направился было к двери, как старушка сменила гнев на милость. В итоге мне сделали снимки и посадили в кресло стоматолога - парня лет двадцати семи.
   - Хорошо тебя, - усмехнулся доктор. - Расслабься. Больно не будет. Шутка. Конечно, будет.
   Я крыл его трехэтажным, когда он пропихивал между зубов железки, скручивал их, скреплял резинками и выравнивал кости. При всей моей благодарности эскулапу, но СУУУКА!!! Это же действительно было неприятно! Ни разу не в кайф!
   - Здравствуй, мама, - произнес я и улыбнулся.
   Мама стояла в дверях. Ей позвонил Миша и сообщил о происшествии.
   Я пытался шутить и стебаться, но на нее это почему-то не действовало. Выйдя в коридор она тут же упала в обморок. Конечно, заехал батя вечером и даже привез каких-то соков. Он клятвенно заверял меня, что этого козла завалят. Мне же было не до него. Наркоз, сука, заканчивался. В течение трех недель ношения намордника я лишился работы, на которой делал неплохие деньги, благодаря идиотски расставленным камерам и разнице в курсе валюты. Но в течение этих же трех недель я испытал три великие радости. Радость от обилия друзей, приехавших навестить калеку. Впоследствии я понял, что все это бред. Ведь настоящих из них было лишь пара-тройка. Наслаждение от поедания картошки пюре и сосисок. И радость секса. Забавно тереться о женские губы через железки. Не говоря уже о странном произношении. Впоследствии я так же узнал боль от двухнедельного запора и еще раз убедился, что педерастия не для меня.
   Батя подал в мусарню заявление и узнал, что оно стало встречным. Эти красавцы накатали на меня первыми. Время шло, мама нервничала ибо мне что-то там упорно шили. В письме с моей характеристикой я выглядел бандосом полугодовалой давности. Сейчас я жил честно и без денег. Я пытался ее успокоить, стебаясь над тем, что, если и закроют, то мне там весело будет, ибо, чтобы за такую хуйню сесть надо быть очень не фартовым. Мама улыбалась сквозь слезы и понемногу приходила в чувства.
   Однажды вечером в дверь раздался звонок. Я открыл. На пороге стояли двое кентов Жени. Третий сидел на ящике между этажей.
   - Вуд, поговорить надо. Выйди.
   Я вышел. Парни начали вещать о том, что заява - это не по-пацански. Что все можно решить словами и нахуя мне чуваку портить жизнь, ведь он в военку поступать собрался. Я внимательно все это выслушал и спросил чего они от меня хотят.
   - Забери заяву. По-пацански.
   Тут до меня дошло. Их друг забыл упомянуть, что он намалевал первым. Ребята были немного удивлены.
   Закончилось все так же, как и началось - неожиданно. Мусора замяли дело, и все остались при своем. Когда через год я спросил у бати про планы на месть он ответил:
   - Бог ему судья.
   Не могу сказать, что я согласен с его точкой зрения, но здесь скорее имела место месть мне - за чрезмерное усердие в избиении Писюна. Хотя, забегая вперед, скажу, что пизды он еще отхватывал.
  
   Запись двадцать шесть
   19/10/2011 16:32
  
   Из колонок звучит "Turbo Friends" ансамбля Scooter. Я, приплясывая в шортах и балахоне с капюшоном, наливаю себе какао, радуюсь тому, что венских вафелек в пачке четыре, а не две и думаю о том, что хочу свой магазинчик сладостей. Как же классно есть сладкое по накурке. Не знаю ни одного человека, который бы дул и хотя бы раз в этом состоянии не хотел тортика. Именно тортика! Какой же восторг наполняет нас, если этот тортик появляется. Всего раз в жизни встречал человека у которого в холодильнике был тортик. Вот поэтому я хочу свой маленький магазин сладостей. Типа "Просветления" на Новослободской. Только так, чтобы один угол в четыре столика был предназначен специально для чая, лимонада и всяких-превсяких сладостей. От самодельной пастилы до конфет "фазер" и ведерок с "эм энд эмс". Музыка бы менялась в зависимости от времени суток и располагала к определенному настроению. Такой вАлшебный магазинчик для вАлшебного состояния. Правда, есть одно "но". Деньги считать будет просто неудобно.
  
   Запись двадцать семь
   20/10/2011 02:08
  
   Однажды Тот, Что с Крыльями пролетал над Великим Деревом и задумался. В этот самый момент он задел крылом крону дерева, и цацки приносимые Наффинами разлетелись по всему миру. Вечером, когда Тот, Что с Крыльями пил чай с Большим Лохматым он заметил, что на его правом крыле появились цветные пятнышки. Показав их своему другу Тот, Что с Крыльями загрустил и обрадовался одновременно. Обрадовался тому, что на его черном крыле появилась такая красота, а расстроился, потому что понял, что сделал Наффинам бяку. Тогда он вынул из крыла одно перо и подул на него. Перо взмыло над миром и отправилось путешествовать. Днем оно было белее и прозрачнее Северной Воды, а ночью чернее бархата Вечности. Когда перо уставало, оно опускалось на землю и ложилось на плечи проходящим существам. Они говорили с ним, и Перо рассказывало им о том, что видело и слышало, а покидая их рассказывало о встретившихся новым знакомствам. Перо стали называть Далеким Другом и любить. Как-то Дальний Друг услышал об одинокой птице, которая не сидит на одном месте и у которого не хватает одного пера. Говорили, что эта птица летит с Севера на Юг днем, а с Юга на Север ночью. Перо же путешествовало с Запада на Восток ночью и с Востока на Запад днем. И вот однажды, когда их пути пересеклись...
   - Перо! - раздался крик птицы
   - Тот, Что с Крыльями! - воскликнуло Перо. Они много говорили и много слушали и, когда настало время прощаться, Дальний Друг и Тот, Что с Крыльями поняли, что одиноких существ в мире нет. Ведь все мы ходим одними и теми же тропами.
  
   Запись двадцать восемь
   20/10/2011 02:54
  
   Дерево затряслось и все заходило ходуном. Наффины вдруг замолчали и стали прислушиваться, а Маффины зауууууууууумкали. В ту ночь Бабушка Паучиха гостила у Наффинов. Они, как всегда, играли в прятки и кидались бомбочками. После встряски некоторое время они перекрикивались, чтобы проверить: вдруг кто потерялся? Все оказались на месте, и Наффины побрели по своим уголкам и впадинкам. Утром Бабушку Паучиху разбудило чье-то кряхтение и посапывание. Перед ней стоял Пушистр. Их удивление было обоюдным. Разумеется, Бабушка точно помнила, что она гостит гораздо выше, чем живут Маффины. Маффин же был удивлен тому, что Бабушка Паучиха забралась так высоко.
   - Что ты здесь делаешь? - спросила Бабушка.
   - Карабкаюсь, - сопя произнес Пушистр. - И хочу заметить, здесь мокро и скользко, - добавил Маффин, закидывая свои задние лапки и животик на ветку. Сезон Дождей не прекращался. Для себя Бабушка отметила, что Маффины действительно не сильно отличаются от Наффинов. Ее друг был жутко раздосадован, что его шерсть стала такой гладкой. Он постоянно фырчал и дул на нее, стараясь хоть немного распушить. Когда Пушистр в очередной раз пытался просушиться, под мокрыми лоскутами его шерстки Бабушка увидела тусклую белую пуговицу. Пушист тоже ее увидел.
   - Это что бы все знали, - Пушистр погрустнел. - Я расческу потерял.
   Он рассказал Бабушке, как собирался расплести косички, и вдруг дерево зашаталось, а пролетающий Тот, Что с Крыльями вдруг громко закашлял. В этот момент Пушистр и уронил расческу. "Большую. Круглую. С восемьюдесятью разными щетинками для шестидесяти миллионов видов расчесываний" . Само собой, другие Маффины бы давали ему расческу, но это было бы не то. Во-первых, на расческе оставались бы волосы, а это не очень красиво и доставляет хлопоты. Во-вторых, это, конечно, неудобно. Мало того, что каждый раз (а вы даже не представляете, как часто они расчесываются) надо было подходить к новому Маффину, следить, чтобы не повториться, так еще и все имена наизусть выучивать. Скажем честно: Пушистр не очень любил учить чужие имена. Вернее - совсем не любил. Конечно, он этого не озвучивал ибо повел бы себя невежливо, но в глубине души под мехом он твердо знал, что не видит смысла в этих именах. Большой Лохматый и Лохматый Поменьше всегда такими были и всегда так звались. Великое Дерево было Великим Деревом, а Бабуфка Паучиха Бабуфкой Паучихой.
   - Мы получаем имена, когда перестаем быть искрами и каплями, но наши имена остаются и у камней. В чем смысл? - однажды обронил Наф.
   Бабушка Паучиха слушала его и старалась не перебивать, ведь даже для Маффинов Пушистр говорил очень мало.
   - Внизу воды еще больше. Вот я и решил, что поищу расческу повыше.
   - А с чего ты решил, что она здесь будет? - спросила Бабушка.
   - А почему бы ей здесь не быть? И там, и там все синее, - позволил себе невежество раздосадованный Маффин.
   - Ну, тогда тебе надо еще выше подняться.
   Пушистр вытаращил свои возмущенные глазки и всем своим видом показывал, что непотерпит таких шуток.
   - Я не шучу и даже не думаю.
   - Думаешь, - возмутился Маффин. - Ты постоянно говоришь о нас, но лысых, и говоришь, что мы становимся такими когда поднимаемся наверх. Но поднимаемся мы только в Сезон Дождей и обычно (слово "обычно" Пушистр выделил особым бескультурием расчески у нас не падают. А теперь я почти, как ты говоришь! Я гладкий!!! - взвыл Пушистр и громко расплакался. - Я даже изнутри промок! Вон, сколько воды капает! А ты предлагаешь мне подняться еще выше?! Все ведь знают, что мир это большой шар, а вокруг огромное озеро! И наверху также мокро, как внизу! Это все знают! Все! И все знают, что Маффины не любят быть мокрыми!!!
   Бабушка промолчала и загрустила. Она поняла, как ее настойчивость выглядела в глазах Пушистра. Это было похоже на враки и было некрасиво. Ведь действительно, что случится, если Маффины встретят Наффинов? Ночью Бабушка спустилась на самую низкую ветку и сплела большую паутину. Она бросила эту сетку на воду окутав весь город и стала слушать. То пели сапоги, то книжки, то горшки. Но, когда запела расческа, Бабушка это заметила сразу. Она помчалась по тонким нитям на звук и нашла расческу, потерянную Маффином. Утром измокшая и уставшая она вернулась к Пушистру и протянула подарок. Обомлевший Маффин светился от радости. Он отвернулся и Бабушка испугалась, что он отстрижет еще один локон своих волос.
   - Вот, - произнес Маффин и протянул Бабушке свою светящуюся пуговку. В тот день Бабушка очень долго рассматривала подарок. В темноте пуговица светилась так, что становилось светло, как днем, а днем так, что стоило ее только убрать, как все вокруг меркло. Это была очень странная пуговица, но что-то подсказывало, что Маффин не расскажет Бабушке о ее предназначении.
  
   Запись двадцать девять
   21/10/2011 06:04
  
   Вот и свершилось. Это будет заключительная запись в данном повествовании. И не то, что бы я не хотел растянуть всю эту ересь на десять томов или наполнить ее большим смыслом. Хотя... Пожалуй, нет. В письме в отличии от речи я не перевариваю пиздобольства. К черту воду! Нас с вами интересует фабула, а не замороченные описания и псевдогениальные диалекты. "Не важно сколько, важно как". Вот и в этом случае, я надеюсь, данная поговорка имеет место. Я не фригидная любительница мопсов, чтобы срать детективчиками. Наполнить данную мизантропию большим смыслом и великой мудростью? К чему? Долбоебы не втыкнут и в то, что уже написано, а люди поумнее не обратят на мои изъебы внимания ибо обучены читать между строк. Монитор не из стекла, а я не муха.
   Разумеется я продолжу свои поиски и впереди вас еще ждут несколько лет моего ублюдства и распиздяйства. Начинать писать мемуары в самом начале жизни довольно таки забавно. Ведь я еще не знаю, чем это кончится. Я знаю, как и знаю, что будет после, но что готовит мне жизнь? Нет это не в моем ведении. Будет "Дешовый PR" и "Закулисный Рок-Н-Ролл". Будет великий миф и трижды проклятое возвращение. Будет все, чего я хотел в детстве и все, что у вас так или иначе было.
   Конечно, я продолжу пересказывать истории поведанные мне Бабушкой Паучихой. Ибо они нескончаемы, и однажды их начнут рассказывать другие. Ведь не только я проводил ночи, раскачиваемый ветерком в ее легком гамаке. И не только мне одному она рассказывала свои волшебные сказки.
   Но. Вернемся к реалиям прошлых лет. Мой рассказ был бы неполным, если бы в нем не оказалось кульминации. Ей-то и станет наша крайняя история. Прошу простить, если кому-то будет не по нраву упоминание о его (ее) персоне, но ебал я в рот приличия и прочую хуйню. Есть люди, есть явления. Точка.
   Большой и крепкий пых. Все события вымышлены, все совпадения случайны.
   Мне было твердых шестнадцать и как-то в теплый летний день предки (мама и отчим) свалили на юга. Леха (отчим) долгое время жил в курортной зоне нашей Родины, туда-то они и направились. Гремели грозы, солнце поджаривало наши спины, а деньги оставленные мне предками кончались на третий день. Вот тут-то в мою жизнь вошла она.
   Так вот. Жрать нечего (даже гречки), бабла ноль, а делать что-то надо. Не успел я придумать, что именно, как на пороге моего дома появилось маленькое пухленькое создание. Анечка по прозвищу Черри (или Вишня). Это милое существо месяц приносило еду, готовило, кормило и даже мыло посуду! И это в холодной-то воде!!! Для тех, кто не в курсе: в России есть традиция отключать на летний месяц горячую воду. Она еще не раз меня выручала и поддерживала. Добрым словом (и ласковым матом), но тогда... Тогда - это было как минимум неожиданно. Разумеется, живя в соседних подъездах мы знали друг друга с детства. Дома у нас, кстати, не высокие, пять этажей максимум. После такого подвига я возлюбил Вишню, почти как медвежонка Бамси из комикса. Впоследствии, женской части нашей тусовки мы с Василием Анатольевичем дадим гордое имя "Правильные Медвежата", но после прихода к власти других медведей уйдем в глубокую оппозицию.
   Так вот. Как я уже говорил, в один из тех дней случилась кульминация сего действа. Звонок.
   - Привет.
   - Привет.
   - Ты один дома?
   - Нет. С Мелким (Сергеем Юрьевичем ака Кузя)
   - А можно я к тебе с подругами зайду?
   Я плотоядно ухмыльнулся.
   - Не парься, пиво мы с собой принесем.
   Ухмылка сменилась радостным ахуем.
   Они зашли. Маленькая, но бойкая Черечка. Стройная и с задором Лайка и неизвестная мне Даша. Особа не менее стройная и не менее волнующая. Мы накрыли стол (выставили бутылки), и процесс пошел. Где-то между "очаковым" и "флагманом" я покинул кухню и направился в свою комнату.
   - Ну ни хера себе! - были мои первые мысли.
   На моем диване (разложенном и застеленном!) Даша и Лайка, пока еще не лишенные одежды, но уже объятые страстью ласкали друг друга.
   - Стоп! Подожди! А чем ты, собственно, не доволен? - отозвался мой отравленный мозг. -У тебя на кровати две шикарные дамы (лет по пятнадцать обеим), готовые и жаждущие тепла и ласки! Какого хера ты стоишь мудила?!
   Реакция ждать себя не заставила, и вот я уже погружен в их объятия, наши губы наполняются вкусом похоти, а кровь бурлит от выпитого. Как по заказу. Раздается галантный стук, и с криком "Вуд! Палево!" Кузя выбивает ногой дверь. Я подскакиваю и застегивая штаны прислушиваюсь к голосам из коридора.
   - Верочка! - щебечет Мелкий. - Здравствуй, красивая! Как я рад тебя видеть! Давай обнимемся! Дай я на тебя взгляну хоть! Как же давно мы не виделись.
   Я отряхиваюсь и практически маршем выдвигаюсь ко входной двери. На пороге стоит большегрудая лолита. Вернее, лолитой она себя позиционировала. Две косички, сюсюканье, нелепый макияж.
   - Здравствуй, зайка, - произношу я и целую ее в губы.
   В продолжении мы сидим на кухне и разговор течет рекой. Шутки, подколы, пустой треп и лишь осознание проебанности столь пикантной ситуации огорчает меня.
   - Вот сука! - думает Слава, а вслух, конечно, щебечет что-то отстраненное и с улыбкой. Выйдя из игры я по сути проложил дорогу своему дорогому и ненаглядному другу. Сережа не замедлил этим воспользоваться. Его отсутствие я заметил лишь тогда, когда в дверь вновь постучали. Я посмотрел в глазок и протрезвел. На подъездном коврике стояла Сережина Мама. Моментально оценив ситуацию, я понял где искать Мелкого.
   - Серый! Палево! - рявкнул я, пока тот был окутан объятиями Дарьи.
   Сереже надо отдать должное ибо свою Маму он хорошо знал, а потому понял, что времени у него нет. Вернее, его ровно столько, чтобы закрыть обратно дверь. С родительницей дешевые финты не проканают, но и воспитание не позволит ей постучаться в закрытую комнату.
   - А где Сережа? - вежливо поинтересовалась тетенька.
   - Он... Немного занят. - заговорщически пояснил я.
   - Так что ж вы, балбесы, не закусывали?
   - Вы меня не поняли. Он немного занят, но чувствует себя превосходно.
   - Аааа... Ну в таком случае я подожду. Минут пятнадцать.
   Безжалостнее чувства юмора я не видел. Дальнейшие события я вспоминаю с содроганием сердца, представляя себе Мелкого, который вначале слышит голос своей Мамы:
   - Се-ре-жа! Пятнадцать минут вышли. Нам пора ехать.
   Он что-то пытается пробубнить, но Мама непреклонна. Родительница настойчиво командует (сказывается служение родине)
   - Выходи...или я зайду.
   Горе мне ибо, как друг, я должен был сделать все, чтобы спасти его от такого бесчестья, но что я мог? Что я мог...
   Однако, на потере Сергея Юрьевича долбоебство не закончилось. Спустя каких-то пятнадцать минут Лайка начала клеить ласты (клеить ласты -- неудачное здесь выражение ибо оно обозначает смерть!) все на том же злосчастном диванчике. То ли перебрала так тяжко, то ли чего закинула (не знаю, ебашила она или нет) - в общем херело ей на глаз. Мое ложе было обречено источать благоухание страсти и смрад мертвичины. Блядь! Чудом приехавшая скорая (городок наш находился в относительных ебенях от Москвы) откачала девочку и сообщила, что были какие-то шансы летального исхода. Может, конечно, нас пугали, но по Лайке я бы этого не сказал. Как только наша больная начала приходить в себя и даже на какое-то время заснула, Даша повторила ее подвиг. Первые несколько секунд я прихуевал, но услышав спасительное "пиздит" из уст проходящей Вишни дико взбесился. Проверка на практике доказала правоту Анечки. Концерт требовался для того, чтобы привлечь всеобщее внимание, в том числе и мое. Вера, на тот момент моя гёрлфренд, не выдержала и практически потребовала:
   - Выеби ее, чтобы она заткнулась и успокоилась!
   И почему я, дурак, не согласился? Ведь эта идея фикс преследовала меня потом несколько лет, но так и не осуществилась.
   В заключение, приехали родители и раздали мне тотальных пиздюлей за бардак и абсолютный срач по всей квартире. Не понимаю, как так получилось, ведь мы каждый день убирались. Честно.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Запись тридцать
   21/10/2011 06:13
  
   Post Scriptum:
  
   1. Я благодарен тем людям, которые встречались мне и о которых я говорил в этом... назовите, как вам нравится. Одни меня поддерживали и учили, другие делали сильнее, пусть сами того не подозревая.
   2. У Армена Григоряна есть строчки: "и спасаясь от одиночества открыл бы научным методом три источника творчества. Тунеядство! Пьянство! Блядство!" Именно благодаря этим событиям и людям я начал следующую главу своей жизни. Главу, которую можно было бы охарактеризовать Цитатой Йена Дьюри - "All what you need is Sex Drugs and Rock-n-Roll". В этих цитатах много общего, правда в последней появилось то, чего не хватало на протяжении всей макулатуры -- музыки. Разумеется. она имела место, но не столь значимое, как впоследствии. Хотя, и в дальнейшем музыки ни до хуя.
   3. Да! Отдельное спасибо тебе, дебилу! Да-да! Именно тебе! Тому, кто держит ебук или оранжевенькую обложку, заклеенную газетной бумагой. Конечно, тебе мой дрогой читатель! Ведь, если ты есть, значит люди о которых я говорил уже кому-то интересны. А еще я могу заработать бабла.
   4. Надо же как-то обозвать это долбоебство? "Долбоебство"? Нет. Редактора не пропустят. Тогда "Эндорфин". Уверен? Точно! Значит, "Эндорфин". Решили.
   5. Вот черт! Я же еще про детский лагерь не рассказал!!!
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Отредактировано в городе Энгельсе 09/11/2011.

Изяслав Вудд

  
Оценка: 1.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"