Рассказы из Жизни в Лицах.

Я сижу у окна. Вспоминаю юность.
Улыбнусь порою, порой отплюнусь.

Иосиф Бродский

Известно, что если тебе нечего сказать, то хотя бы не пиши! И вот я решил, что мне есть уже что сказать хотя бы для того, чтобы свидетельства эпохи, в которую я жил и живу помогло желающим узнать, что это было за время. То, что с возрастом потянуло на воспоминания, могу объяснить не только тем, что многие действия, которые мне нравились, сегодня недоступны по физическим кондициям. Эти записки не для того, чтобы отметиться в истории и вообще это не обо мне или моих друзьях и знакомых, это портрет времени и обстоятельств жизни, принятых в то время в том месте. Тут нет сюжета, даже последовательность эпизодов не всегда имеет значения. Каждая история это одна из граней, они все разные, и только все вместе, как ограненный бриллиант, они создают цельную историю моей молодости и показывают специфику времени, в котором она существовала.

По причине того, что жизнь моя уже сегодня достаточно длинна и многоцветна некоторые сюжеты могут показаться невероятными, но вранья нет тут ни на грамм. Я постарался обеспечить точность фактов и событий, надеюсь, что это сделает интересным ознакомление с этими записками, а когда хочется соврать, я просто не пропущу, типа забыл. Конечно, каждый эпизод имеет различную важность, но я попробую вспоминать их без каких-либо приоритетов. Последовательность будет не ранжированная, хотя я постараюсь более или менее соблюсти хронологию. И прошу вас, поймите правильно это рассказ о времени, но это не обо мне. Вынужден сделать ещё одну важную ремарку, я оцениваю людей безотносительно их национальности, вероисповедания или родственных связей со мной или с близкими мне людьми. Предатель, дурак и подлец останутся такими, хоть они были бы моими братьями.

Сегодня о том времени говорят много и по-разному, особенно нелепо выглядят всхлипы типа такую страну потеряли от людей в ней не живших. Я постарался воздержаться от крайних оценок и вообще описать жизнь и людей не черно-белыми, а цветными картинками. Некоторые психологи, рассматривая события и характеры применяют цвета для оценки и рекомендаций. Соглашусь на уровне версии - у каждого цвета есть своё значение, свой характер, который влияет на нашу жизнь и поведение. Применяются различные методики, среди которых самая известная - тест Люшера. Оглядываясь на прожитые годы, скажу так:

• Годы Советской власти для меня серые, даже серенькие что звучит более подходяще. Наверное, отсюда в 90-ые годы прошлого столетия имело место цветовое сумасшествие, малиновые пиджаки, яркие спортивные костюмы, галстуки а-ля пожар в джунглях, немыслимый макияж у женщин и простые но с яркими принтами платья и футболки. Прямо праздник разноцветья на развалинах вечного строителя коммунизма.
• Переходный период, а это те самые девяностые, я уже описал. А по мере накопления денежных и прочих капиталов, главным мне представляется алый цвет со всеми его оттенками. Обязательно накачанные силиконом губы стали похожи на жопу обезьян семейства мартышковых по форме и цвету. Многие дизайнеры назначали красный цвет главным разрабатывая свои коллекции. Во многих языках слова красный и красивый похожи или даже определены, одним словом. Красный означает удачу и достаток, что сегодня есть мерило вашей успешности.

Вообще с детства я был фантазером, сочинителем и даже врунишкой. Позднее, когда взрослел и память значительно ослабела, с выдумыванием пришлось завязать, так как выросли шансы забыть, что говорил и проколоться. Прожитые годы в целом меняли мои взгляды и поведение, как, наверное, у всех кроме этаких странных субъектов, потерявшихся во времени. Не страдаю манией величия, но надеюсь эти истории могут показаться интересными. Волей случая или Божьей волей мне довелось побывать много, где, и встретить множество самых разных людей. Не всегда я был праведным, есть скелеты в моём комоде. Но моя жизненная позиция не предполагает сожалеть и раскаиваться. Что было, то было, и нечего смотреть назад.

Происхождения я был абсолютно местечкового, то есть село Городня, в котором меня произвели на свет, было когда-то таким вот еврейским местечком штетлом, коих на Украине и в Белоруссии было немало. Но на пролетарские корни я не тяну, этакая сельская интеллигенция. Бабушка, которая меня и выпестовала, Софья Семеновна Зингер (в девичестве Серебряная) во времена, когда я родился, работала в школе завучем. А дедушка, Самуил Яковлевич Зингер был заведующим единственного на весь район хозмага.

Моя жизнь развивается по стандартному сюжету, как и у большинства человечества. Сначала розовый период это в утробе и вне, до той поры пока я не стал способен к сравнениям и выводам, ведь это первые симптомы появления человеческой личности. То есть физиологически мне было, наверное, лет 56, а может я себе льщу. Во всяком случае в этом возрасте я уже неплохо говорил, хорошо читал и ужасно любил стоять и слушать взрослые разговоры за что и получил прозвище бабский половник. Из воспоминаний несколько крупинок, причем не могу исключить, что это не из памяти, а из последующих рассказов. Например, помню (или кажется, что помню) такое. Мой дед Мулик (это по-деревенски, а полное имя Самуил) беседует со своим товарищем Семеном, который незадолго до того отличился тем, что женился и взял невесту на 30 лет младше. Так вот мой дед спрашивает: Сеня, а ты не погорячился? На что тот парирует: Подумал и решил нехай лучше останется, чем не хватит

Вообще мои дедушка и бабушка были заметными фигурами в своем то ли селе, то ли местечке. Кстати, сам населенный пункт был непримечателен и встретился мне в литературе позднее лишь однажды. В романе Тяжелый песок Анатолий Рыбакова есть диалог, когда героиня (Рахиль) рожает. А её муж приехал и спрашивает послали ли за повитухой? И ему в ответ типа: Послали за фельдшером, в Городню! Да ещё был монумент, что стоял неподалеку от нашего родового гнезда. После Полтавской виктории император Петр I возвращался в Петербург и остановился в Городне 29 июня 1709 года. Здесь он праздновал свой День ангела (тезоименитство) и в честь героизма жителей, отразивших нападение шведов, подарил городу три чугунные пушки. Эти орудия сохранились.

К непосредственным родителям я приду позже, так как с рождения и до 56 лет я нежился в любви моих бабушки-дедушки и маминых брата с сестрой, а родителя приезжали к нам в гости 2-3 раза в год. Так вот про бабушку я к тому, что помню, добавлю и то о ней, что узнал позднее. Мне кажется это интересно, как отражение того времени в жизни одной семьи. Сейчас не все знают, что в дореволюционные времена для евреев существовала черта оседлости и жить они были должны в пределах, очерченных этой чертой. Не берусь судить чем евреи так досадили другим народам, но вообще многие точили зуб на моих соплеменников. Не буду говорить об общеизвестных уродах антисемитах, но даже колыбель демократии, США тоже ручку приложили. До второй мировой войны, а в некоторых регионах страны и дольше часто были видны таблички, типа Not for Dogs, Jews and Niggers! И моя любимая бабуля, как еврейская девочка, не могла бы претендовать на образование в условиях той страны. Но брат её отца, то есть её дядя, вернулся с войны полным Георгиевским кавалером, а для героев и их детей имелись исключения. Вот бабушку и записали словно его дочь, чтобы любознательная девочка могла учиться.

А потом случился Октябрьский переворот и на волне революционного энтузиазма он стала первой пионеркой, а чуть позже и первой комсомолкой в Черниговской губернии и даже была направлена на учёбу в учительский институт. Пока я рос, этот факт помогал мне ещё и одеваться немыслимо стильно для того времени. А всё потому, что бабушку отправляли со всеми делегациями украинской интеллигенции в зарубежные поездки. Ну конечно, ведь она представляла из себя реально иллюстрацию того, как революция изменила жизнь, а кроме того, в совершенстве владела немецким языком. Сегодня трудно представить как она всё успевала, и работа, и дом с готовкой, и присмотр за больным мужем, да ещё вырастила трех детей и 6 внуков. При доме были огромный огород (более ста соток, или один гектар), сад и цветочная аллея. А её коллекция гладиолусов была одна из лучших в Украине.

Чуть ранее я упомянул дедушкиного родного брата деда Лёву, который жил в Гомеле. Я мало помню его из раннего детства, вспоминаю только как я был у него в гостях после окончания девятого класса, и как его младшая дочь активно меня вгоняла в краску своими разговорами и намёками, хотя её было наверное лет 28-30. Мне сегодня представляется, что эротическая энергия рода Зингеров на развилке двух братьев ушла к Лёве. Тому подтверждением был эпизод, когда после второй женитьбы, с молодой женой и моей мамой мы заехали в Гомель повидать родню. Деду было тогда, наверное, лет 7880, но увидев мою жену Аиду, он побежал за гитарой, припал на одно колено и запел романсы, при этом намекая что я мог бы не сидеть, а съездил бы и привёз чего-то на десерт.

Последний раз мы встретились через несколько лет, когда он вместе с семьями обеих дочерей эмигрировал. Они тогда позвонили мне и спросили мог ли бы я помочь им с перевозкой домашнего скарба с Белорусского вокзала в аэропорт Шереметьево. У меня на то время был строительный кооператив Геркулес, в автопарке которого имелся грузовик ЗИЛ-130, и я пообещал решить эту проблему. И вот я на своих Жигулях вместе с грузовым ЗИЛом припарковались на привокзальной площади и пошли посмотреть нп какую платформу прибывает эшелон с моей мишпухой (так по-еврейски называется родня). В этот момент ко мне подошёл некий человек и спросил нужен ли мне его комплекс услуг, включающий перевозку, погрузку и разгрузку. Я не понимая всей серьёзности ситуации любезно отказался, но в ответ услышал угрозы проколоть все колёса у моего ЗИЛа и вообще сжечь его, поскольку это их территория и их бизнес. Доводы о том, что это мои родственники были отвергнуты, мол все так говорят и тогда мне пришлось активно искать выход.

Это ведь был, наверное, 1991-й или 1992 год, когда всякая шваль изображала из себя конкретных пацанов. Даже я, достаточно мирный человек носил на поясе газовый пистолет, внешне никак не отличающийся о обычного Макарова. Вот с его помощью я и объяснил, как может развиваться эта история, а также на всякий случай договорился с Гаишником, дежурившим около парковки дабы он присмотрел за нашими автомобилями. За это я вручил ему блок сигарет Marlboro. Так вот решались вопросы в то смутное время.

Во время жизни кооператива случалось всякое, так однажды появились две милые женщины, которые спросили, не хотим ли мы провести вечер встречи с известными актерами. Я поинтересовался списка доступных для этого мастеров сцены и из него выбрал Валентина Гафта с Игорем Квашой, они работали в паре. Мы оговорили все условия, назначили дату, и я объявил о предстоящем событии всем работникам, однако незадолго до оговоренного дня дамы организаторы перезвонили с просьбой перенести дату, так как Валентин Иосифович прихворал. И так случилось ещё два раза, когда уже никто не верил в такую возможность, а некоторые тупо указывали, что это меня развели на деньги. Однако в очередной раз замечательные актёры прибыли, когда кроме меня и ещё нескольких человек не было поблизости и Гафт, выйдя на сцену красного уголка поликлиники сказал, что у них опыта выступлений при таком количестве зрителей нет, хотя он знает случаи приглашения его коллег на дачу под шашлычок. Я понимаю, как трудно было им, но отработали они на славу.

Но поскольку у меня нет притязаний на роман эпопею, я так вот отметив эти факты, вернусь к своим корням. Я в детстве был тощ, большеголов с х-образными палочками ножек. Когда растешь в доме, где так сказать молодёжи нет, то обычно становишься этаким юным пенсионером, впитывая манеры, словечки и междометия что слышишь в доме. Жизнь была сытая, но довольно примитивная, электричество было только часть вечера, когда запускали дизель. Соответственно моим музыкальным развлечением был слегка облупленный патефон и куча пластинок фирмы Мелодия. Источник света керосиновые лампы, иногда свечи. Готовила бабушка Соня в русской печи и об этом архаизме я с нежностью вспоминал многие годы, так как вкуснее еды, наверное, не бывает и быть не может. Так ведь более того, например крахмал в Городне не продавался, и бабушка делала его сама, натирая на терке мешки картошки. При доме жили куры, утки, гуси, индюки, свиньи, а пока я был совсем мелким то и корова. С одной стороны блеск, все свежее, вкусное и полезное, но ведь рабов у них не было. И в основном дом, хозяйство лежали на бабушке.

Невзирая на круглосуточную опеку у меня всяко находилось время для общения с ровесниками. У нас образовалась тесная компания из 810 пацанов и сестрой одного из них, Леной Марченко. Мы все вместе бегали на речку Чибриж, где плескались пока не надоест, иногда кто-то приносил махорку, и мы лезли в кубло покурить. Кублом мы называли конструкцию типа гнезда птеродактилей, которое мы сами соорудили среди листвы на ветвях могучего дерева. Закурив, мы пускали самокрутку по кругу и тот, кто первый закашляется, отправлялся дежурить на ветку пониже с задачей следить за приближением взрослых.

Иногда мы отправлялись в лес, объедались там малиной и земляникой, жарили грибы и пекли картошку в костре. Основному заводиле было лет 1314, его отец был то ли лесничим, то ли егерем. И помню валялись мы как-то вокруг костра, и он безо всякой связи с предыдущими контентом вдруг обронил: Я тут Ленке вчера палку кинул, неплохо И опять смолк, а я сидел и думал чего он это сделал дурак, ведь потаённого вульгарного значения я не знал. Я думаю, что не знал и он, а просто подслушал в разговоре более старших и решил вставить фразу в беседу. А ещё мы лазили на маслозавод, где тырили семечки, крали плоды из колхозных садов, хотя у каждого при доме этого добра было вдоволь, несколько раз гоняли лошадей купаться поздним вечером. В общем рос я вместе с моими сельскими сверстниками и не жил в стерильной атмосфере, за что отдельное спасибо бабушке.

Факт известный, что противоположности притягиваются. Вот и дед Мулик, как его звали все в деревне, являл собой полную противоположность бабушке. Достаточно описывать черты характера одного из этой пары, второму применимы все те же черты только со знаком наоборот. Дедушка был всегда готовый покушать, а когда жена не видела то и выпить вина. Иногда я наблюдал, как он вдруг наезжал на бабушку: Соня, ну ты скажи правду вот ты тогда с Левой в лес уезжала, и чего? Лёва это был старший брат Мулика, до последних дней остававшийся дамским угодником. Ещё вспоминаю, как он приходил домой и вздыхая говорил: Ох Соня, меня в область вызывают. А бабушка отвечала, что ежели вызывают, значит надо ехать, только вот возьми и Шурку (это меня) с собой. По-моему, это была такая игра, потому как приедем мы с дедом в Чернигов и прямо на автовокзале дед шёл в рюмочную, а я получал всякие коржики и конфеты только чтобы не мешал, ну и не рассказал бабушке. Пил он немного, только вино, главное любил пообщаться, типа а как у вас овёс уродился и т. д.

Дедушка был диабетиком, но необходимость соблюдать необходимый режим питания ему была не по нраву. Возможно, причина его капризного поведения была заложена во время войны. Тогда, на фронте у Мулика был диагностирован открытый туберкулёз и кровь шла горлом. Соответственно, командование списало его и отправили в тыл со словами, что пусть этот жидёнок умрёт дома и не заражает однополчан. И, когда семья воссоединилась в эвакуации под Гурьевом, дед напоминал скелет, но не живого человека. И бабушка взялась его врачевать народными средствами, включая барсучий и медвежий жир и всякие отвары из трав. Хотите верьте, хотите нет но она поставила его на ноги и дала ещё долгие годы жизни. Мне кажется, что после войны, эвакуации у моей бабушки была главная задача накормить меня и добиться привеса. Для этой цели вся семья разыгрывала театральные представления. Вспоминаю два из них:

- Баба Соня предлагала мне разыграть деда Мулика. Для этого я должен был через маленькую дырочку высосать яйцо или два, а бабушка наполнит опустевшую скорлупу водой, запечатает парафином со свечи и подложит эту конструкцию на стол. Дедушка конечно же подыгрывал, смешно махал руками, отряхиваясь от воды.

- Мой любимый дядя Изя безуспешно уговаривал меня съесть немного сала, тогда он переходил к физическим упражнениям он толкал меня, и я естественно падал, а вот когда я наскакивал на него и так и сяк, он стоял непоколебим. После чего я всё же соглашался съесть сала и повторные упражнения давали совершенно иной результат.

Чтобы было понятнее как жили в те времена, несколько деталей: воду надо было носить из колодца, отопление было от русской печки, такой же как в сказках про Емелю; электричество от дизеля несколько часов в день. Еда была очень вкусная, но без омаров и устриц и Книгу о вкусной и здоровой пище я разглядывал словно фантастическое кино. Вот забавная история по этому поводу. Мне пять лет, и мы с папой едем в поезде к маме. Едем в купе, отец, по-моему, старший лейтенант, с нами соседи генерал с генеральшей. И вот этот старший по званию предлагает всем вместе пойти в вагон-ресторан пообедать. И там генеральше подали этакую вазу на высокой ножке, на которой через один лежали некие бутерброды с ягодками. И они чередовались красный, потом черный, опять красный и так далее. Я увидел диковину и попросил такое же, и мне принесли. Какого же было мое изумление ягодки оказались совсем не сладкие, а соленые, то есть это были бутерброды с икрой. Откуда я в Городне мог знать такое, ну и назвал это блюдо простым сельским словом говно. За это был сурово выпорот и к икре до 25 лет сохранял устойчивую неприязнь.

Также много в моей биографии было связано с Одессой, жемчужиной у моря. Здесь мне довелось практически каждое лето отдыхать на море. А попозже и работать, и влюбляться и затевать разные аферы, к которым в Одессе располагал сам воздух и атмосфера. На третьем месте в формировании человеческого субъекта по имени Александр сыграли воинские гарнизоны, которые включали такие населенные пункты, как Николаев, Первомайск, Сарата, Бельцы и Барабаш. То есть за школьные годы я отметился в семи школах.

В процессе этих перемещений, когда мы жили в Первомайске, мама родила мою сестру Елену. Не хочу тут комплиментарно описывать её достоинства, но вообще я считаю её наилучшим произведением наших родителей. В детстве ей немало досталось от меня: приходилось есть мои кулинарные эксперименты, слушать как я пою и так далее. А в совсем раннем детстве, я любил катать её в коляске с горки. А коляска у неё была знатная, мне казалась более похожей на автомобиль. Привез или прислал, не припомню, эту коляску наш дед с папиной стороны. Леночка всего переоценивала меня, работал видимо авторитет старшего брата. Иногда это стимулировало меня, например был такой эпизод, когда учитель математики предложил им задачу и дал времени до завтра. Задача выглядела нерешаемой и я, повозившись оставил попытки. Но так сильно не хотел опарафиниться, что уже во сне на подсознательном уровне я всё же её решил, чему был немало рад. Но мне кажется, Лена была рада ещё сильнее.

Дед Лёва был очень похож на литературные образы в городе Черноморске от Ильфа и Петрова, который явно был списан с Одессы. И это немудрено, поскольку дед наш вырос и прожил свою жизнь в этой жемчужине на берегу Черного моря. У меня было много с ним общего, так его день рождения был на день позже моего, мы оба были женаты по три раза, и так далее. При этом мы были абсолютно разными по отношению к жизни и характеру. Работал он в порту, заведовал складом Укрбакалеи, и, наверное, неплохо зарабатывал. Но всё время покупал лотерейные билеты пачками, а я понять не мог для чего. Только повзрослев осознал, что, кроме того, чтобы сделать деньги, нужно было ещё и объяснить откуда они взялись. Это только демократы признали нарушением прав человека требование открыть источник происхождения денежных средств. Сейчас, когда у Рамзана Кадырова поинтересовались, он честно ответил: Не знаю. Откуда-то берутся деньги. Аллах даёт.

Не могу не вспомнить эпизод, который случился при спонсорской поддержке деда Лёвы. Я, московский студент, приехал в Одессу на каникулы. Дед при встрече поздравил меня с наступающим днем рождения и сунул, кажется, двести рублей. А я ужасно хотел крутые джинсы и с полученными средствами я отправился на Одесский толчок, где купить можно было всё. И, конечно, я нашел джинсы, но это были не простые штаны, а юбилейное издание, посвященное некой дате в истории США. И ткань, из которой они были сшиты, не была обычным денимом (джинсой), но являла собой Американский флаг. И когда я гордый прибыл с обновкой домой, случилась буря, папа возмутился как я мог купить такое... Он носился по квартире и кричал маме: Сима, дай мне топор! Где этот чёртов топор? А я убегал, прижимая джинсы к сердцу. Мои дурацкие попытки рассказать, что это флаг Кубы естественно не увенчались успехом, а только раззадорили отца. И мне пришлось искать компромисс я предложил сохранить вражеским штанам жизнь, а я обязался на следующий день поехать и продать их.

По-моему, всякое литературное произведение должно включать некие эротические эпизоды, дабы привнести перчинку и игривые оттенки. Так вот у моего одесского деда Лёвы была двухкомнатная квартира, с первой проходной комнатой. И вот её он сдавал сначала двум студентка, а позднее одной, и звали её Галя. Она была немного похожа на Наталию Варлей, но была тихой и незаметной. Летом, когда мы приезжали к морю, дед давал мне ключ от своей квартиры с тем, чтобы я мог, нагулявшись по городу, зайти отдохнуть попить газировки или перекусить. Холодильник с сифонами стоял в дальней комнате, где, собственно, он жил и как-то раз я зашёл попить, подхожу к его двери, а оттуда доносятся охи да ахи, и я заглянул в щелку. Там мой дед Лёва, запыхавшись совокуплялся с Галкой, а ему было, наверное, 72-74 года, вот такой он был молодец. Чтобы довести этот эпизод до конца, я обязан добавить, что после его смерти и похорон я прилетел поздно вечером и на кладбище мы с отцом отправились назавтра. Так вот на подходе к могиле мы увидели распластавшуюся на земле и рыдающую Галину.

Теперь пора описать моих родителей. Папа, человек замечательный и очень даже энциклопедически образованный из-за войны не стал авиаконструктором и прослужил большую часть своей жизни в Советской армии. При этом дома никогда не позволял себе не то, что матюгаться, но даже применять такие слова, как покакать, не говоря уже об посрать. И почему-то именовал это действо сделать желудок. Ещё мне вспоминается некоторые сцены, казавшиеся странными для меня, в отроческую пору. Однажды мы с отцом были в Москве и когда шли где-то в центре, к нам обратился некий иностранец на немецком языке. Надо сказать, что папа разговаривал на нем свободно, учил его в школе, потом в институте, ну и на поле боя. Но тут он чуть не подпрыгнул, схватил меня за руку и рысью удалился от интуриста. Я недоумевал: Ты ведь не имеешь проблем с немецким? И он объяснил, что этот самый иностранец мог быть шпионом. В таком случае велика вероятность, что за ним следят. И вот зафиксировали бы контакт шпиона с офицером Советской армии, дальше понятно?

Ещё вспоминается его реакция на эмигрирующих родственников. Он исключал их из круга своего общения, видимо из-за того же страха показаться власти связанным с предателями. Причем на самом деле его собственная эмиграция прошла достаточно спокойно, и положительные стороны этого решения были очевидны. Так, благодаря Американской медицине, он довольно благополучно прожил 87 лет, и это при том, что на его долю выпала нечеловеческая доля серьёзных испытаний. В США он изменил многие свои привычки, например всю предыдущую жизнь он не ел грибы. Говорил, что его товарищ умер от отравления на фронте. Но здесь, то ли ему казалось, что контроль продуктов организован лучше, то ли ещё по каким-то неведомым причинам, он ел их с удовольствием.

Папа мог совершенно блестяще решить практически любые задачи по любой дисциплине, он умело руководил воинскими подразделениями, но в жизни оставался рафинированным интеллигентом и не очень практичным человеком. И он и мама значительную часть своих жизненных представлений и повадок сформировали на основе произведений литературы, а может быть и кино. Хотя эти прекрасные жанры искусства серьёзно отличаются от реальной жизни. У меня была такая дурацкая детская привычка задумавшись мять кожу на шее. Откуда это пришло я не знаю, но родителей эта манера сильно раздражала, и они боролись с этим изо всех сил, возможно достойных более разумного применения. И вот в один прекрасный день отец нашел решение, как ему казалось. Он усадил меня за стол и велеречиво стал объяснять 8 или 10-летнему пацану, что это есть онанизм. Он добавил, что это может трагически повлиять на мою последующую жизнь и тыкал пальцем в соответствующую главу в медицинской энциклопедии. Про онанизм я до того ничего не слышал, а его убедительная речь меня реально напугала и привела к полному избавлению от смешной привычки. Что такое онанизм я узнал позднее, во дворе.

Мама, Сима Самуиловна, а именно так она была вписана во все документы вместо Серафима. Она родилась в 1932 году, в голодомор (массовый голод в 19321933 годах в Украине) была недоношенной, очень слабенькой и врачи не верили в её жизнеспособность. Сегодня ей 93 года и даст Бог она ещё будет с нами много лет. И опять, я здесь вижу необыкновенные бабушкины способности, может быть, даже с применением неких её экстрасенсорных способностей. В юности мама здорово пела, и была, наверное, самой главной певицей в Городне. Её тянула городская жизнь и после школы она поступила в Гомельский техникум на зубного техника. Но карьера в стоматологии не задалась, так как она встретила папу и вышла за него замуж. Позже, она закончила педагогический институт и стала преподавателем русского и украинского языков и литературы. Она всегда обладала привлекательной внешностью и это часто вызывало приступы ревности у папы.

Наверное, следом я вспомню 12 Апреля 1961 года. В этот день Юрий Гагарин полетел в космос, а меня приняли в октябрята. Я шёл счастливый по улицам города Бельцы в Молдавии, где мы оказались в то время, с радостно-счастливой улыбкой. Кроме того, что я стал носителем звезданутого значка и Ильичом в центре, меня ещё и выбрали командиром октябрятской звездочки. Это была первичная структура, включающая 5 октябрят. Так и повелось, что с 8 лет я оказался на руководящей работе. Года через три, когда уже был пионером, меня поглотила деятельность отряда юных следопытов. Конечно, меня прельщала и возможность не сидеть на этих скучных уроках, но не только. Помню мы разыскивали могилу или иное место захоронения человека с фамилией, по-моему, Колесов. Поиски были инициированы письмом его внучки, с которой потом мы встретились, и нас даже сняли для какого-то киножурнала. Уж не вспомню, где, но мы-таки нашли где геройски пал её дед.

Пока учился в начальной школе мы переезжали много раз, и я до 4 класса учился в пяти разных школах. Вспоминаю то время, всплывают совершенно странный набор картинок. Играю во дворе с соседским мальчишкой, бросаем камни кто дальше. Я подошёл у нему слишком близко, и он при замахе ударил меня в голову. Ну тут кровь, крики обеих матерей и я в повязке на голове как Щорс. Ещё из страшилок помню, как мальчик упал с дерева и напоролся животом на торчащий сук. В общем как говорится тяжелое детство, чугунные игрушки. Ещё был такой момент, когда у меня начал просыпаться интерес к девочкам, и всему что могла нарисовать моя детская фантазия, взращённая на дворовых разговорах и некоторых книгах, имевших намеки на то, что как я узнал позднее называется секс. Первая жертва моего гормонального развития в четвертом классе была Надя Перевозчикова, которая сидела прямо передо мной. Её темное каре весело шелестело шелковистыми детскими волосами. И вся она была такая ладненькая, аккуратненькая. Я даже один раз из-за неё подрался с Мишей Г. далее его фамилию не помню, помню внешне он был похож га Гурвинека. Мама у Нади служила в исполкоме и мои нелепые потуги обратить на себя внимание не принесла никаких результатов, кроме жалобы директору школы. Короче не сложилась моя первая любовь.

В те далекие уже времена было в порядке вещей, если дети из той деревни откуда вы родом приезжали учиться в институт и жили у вас, к тому времени уже поселившихся в этом городе. Так вот и к нам, когда мы жили в городке Бельцы, что в Молдавии приехала дочь соседки моей бабушки Светлана, для меня, мелкого тётя Света. Была она яркой блондинкой, с плотно сбитой фигурой и фактурной талией. Начинающийся гормональной всплеск просто накрыл меня по уши. Я ходил следом за предметом своего обожания и смотрел на неё с открытым ртом. Она, конечно же меня не замечала, и вся наша семья обсуждала с ней кандидатов в женихи, среди которых лидировал студент Бельцкого педагогического института из Индии. Понятия не имею насколько горячи были их отношения, но могу предположить, что он начала давать ей некие уроки Камасутры. А на перспективу, обещал жениться, но требовал, чтобы она научилась готовить блюда индийской кухни. Ну а я был тем, на ком тестировали эту готовку, благодаря чему полюбил острую пищу с большим содержанием специй.

В конце пятого класса мы переехали на Дальний Восток, куда направили служить отца. Сам перелёт был очень неприятным, самолет делал 4 или 5 промежуточных посадок и на каждой из них я чувствовал себя отвратительно-вырывательно. Даже непонятно что из меня выходило, ведь весь полет, а это типа 11 часов я не ел и не пил. Но вот эта пытка самолётом закончилась, и я с интересом осматривался в поселке Барабаш раскинувшегося на берегах реки Мангугай, километрах в 1517 от территории Китая. То есть мы жили уже в закрытой пограничной зоне. Тогда я сказал, что больше в самолёт я ни ногой, но один умудренный жизнью фельдшер из части, где служил отец, научил меня простым, но эффективным упражнениям по укреплению вестибулярного аппарата. И с той поры я налетал, наверное, миллион километров.

Во дворе дома, где мы поначалу поселились, была большая компания детворы примерно моего возраста. В памяти пятнами всплывают образы мальчишки крутятся вокруг Тани по прозвищу Плюшка и норовят потискать за её девчоночьи телеса. А она с нами, словно ещё один пацан. Как-то дралась на шпагах (палках) с Володей Малиновским и выбила ему глаз. Их родители пересрались между собой, а потом всё забылось. Кстати, этот Володя потом стал Большим прокурором на Украине. Ещё всплывает как мы с моими друзьями, двумя братьями Вильдановыми пошли на речку и там с чего-то начали заигрывать со взрослыми девочками (лет 1417). Были посланы и у меня созрел план мести: мы бросили их платья или что там было в бурные воды реки Мангугай и девочки ужасно стесняясь шли домой в одних купальниках. Выглядело это ужасно неприлично, а нашим родителям пришлось компенсировать ущерб.

В школе, в классе в который меня определили девяносто пять или более процентов учеников были местные ребята, никогда не выезжавшие дальше Уссурийска или Владивостока. Для них я был словно гостем с другой планеты, и они многократно просили меня рассказать об эскалаторах в Московском метро, о круговой кинопанораме на ВДНХ, вообще о больших городах, и даже о самолётах. Кроме того, в нашем классе стояло пианино, и я одним пальцем играл немудренный репертуар, включающий собачий вальс, не ходите дети в школу, пейте дети кока-колу и сказки венского леса. Доходило до того, что в случае отсутствия какого-нибудь учителя, меня сажали на учительское место и начинал свои рассказы.

Однажды, на первое Сентября, в классе появился новенький Сергей Чалмаев. Заняв свободное место за партой, он подошел к пианино, поднял крышку, но далее его остановили. Типа не трогай, это Сашкин инструмент. Но я был великодушен: Ладно, пацаны пусть попробует! И он попробовал, его игра поразила моё воображение. Он играл, подбирая по просьбе ребят разные песни. Позднее мы с ним стали хорошими друзьями. Я установил на его гитару звукосниматель, который сделал сам и теперь не хватало только усилителя и колонок. Но тут мне пришло на ум использовать телевизор в качестве усилителя, а обычные радиоточки стали выносными колонками. И вот наступил торжественный день. Кроме того, я из наушника сделал микрофон, динамики выставил на балкон четвертого этажа, и объявил: Внимание! Говорит радиостанция Пингвин! Потом Серега пел, я что-то еще молол и вдруг на горизонте увидел бегущего в сторону дома отца. Опустим наш разговор и наказание, закончу этот эпизод тем, что сподвигло папу прибежать домой среди бела дня. Оказывается, это начальник спецотдела его части сказал, что смотрите, хунвейбины тоже начинали с ерунды.

Жизнь в Уссурийской тайге была полна приключениями и открытиями. В мире флоры более всего мне запомнились кусты барбариса с очень вкусными плодами; лоза лимонника или по-научному Элеутерококк, которая при заваривании давала напитку запах настоящего лимона и мощный толчок энергии; ну и багульник, который я приносил домой круглый год, и он за неделю в стакане с водой распускался цветами бледно-розового с фиолетовым оттенком цвета. Животный мир был тоже разнообразен, хотя признаюсь лично я ни тигра, ни медведя не встречал, хотя по юношеской дурости искал этих встреч. Рыбалка же была мне доступна, правда лососёвых я не ловил, хотя они перли стадами против течения для продления рода. Да и нужды в этом не было, так как в сезон каждый день часов в 6 утра раздавался дверной звонок, браконьеры предлагали на выбор икрянку или зубаря, и стоило это типа 3 рубля за самку с 700800 граммами икры и типа 2 рубля за могучего самца. Но, как я писал раньше, из-за предыдущего опыта я игнорировал икру, невзирая на все уговоры.

Также в округе было немеряно грибов, но это отдельная история, так как папа панически боялся ядовитых и готовить можно было только, когда его не было дома. Хотя потом, после переезда в штаты, страх этот словно рукой сняло. С его слов эта фобия возникла у него во время войны, когда каждодневно недоедающие парни нашли грибы и приготовили какое-то блюдо из них. В результате несколько человек смертельно отравились, а мой отец решил не рисковать более. В этой связи вспоминаю, как однажды на Дальнем Востоке мы пошли с ним за грибами и напали на огромный участок, усеянный рыжиками. Мы набрали две большие корзины и одно ведро, я ликовал, представляя как мы их засолим и угостим маму и Лену, когда они вернутся из отпуска. Нам навстречу попадались грибники, и папа каждого спрашивал знают ли они этот вид грибов и съедобные ли они. Все встреченные нами подтвердили, что это очень вкусный гриб рыжик и его можно есть даже сырым. И вот мы уже подошли к посёлку Барабаш, был виден наш дом, однако отец обратился ко мне: Сынок, давай всё же выкинем их! Бог его знает, но лучше не рисковать.

Еще вспоминается история с дезертирами. Жизнь в погранзоне в военном городке накладывала некоторые особенности на наше поведение. И вот, как-то раз я шёл из школы, зашел в пекарню получил по талонам хлеб и вдруг меня остановили три солдата азиатской внешности. Они стали задавать действительно странные вопросы, что меня напрягло. Я ответил им всякой чушью, не имеющей никакого отношения к действительности. Потом отошел в сторону, и увидел мальчишку из нашего двора, и попросил его сбегать к дежурному по части, объяснил дорогу. Он должен был привести патруль для проверки этих подозрительных солдат. Не затягивая рассказ, закончу тем, что это реально оказались дезертиры, стремящиеся уйти через границу в Китай. И я получил за это грамоту, где говорилось, что я награжден за активное участие в охране государственной границы СССР.

Ещё про границу и пограничников, вспоминаю как наш отряд юных друзей пограничников поехал на всесоюзный слет таких отрядов в Комсомольск-на-Амуре. А на противоположном берегу Амура был Китай. И нас повели посмотреть на совсем не детское, показательное зрелище. Это был кажется 1968 год. На китайском берегу выстроили трибуну с портретами, по-моему, Карла Маркса, Сталина, Ленина и Мао Цзе Дуна. Перед трибуной вывели несколько десятков граждан в белых балахонах. Потом, человек на трибуне с гневом что-то кричал и этих людей по одному подводили к прорубям в ледяном покрове Амура и тупо топили их там, дотапливая под лед ногами.

Я любил заниматься радиоэлектроникой, конструировал приемники, сделал электрогитару для друга и что-то ещё по мелочам. Так вот и в школе меня назначили заведующим школьным радиоузлом, где в мои обязанности входило делать объявления, на большой перемене включать местные новости, иногда музыку. Но самое главное, у меня был ключ от отдельного помещения, где на столе стояла аппаратура радиоузла и был коричневый дерматиновый диван, как на картинах где Ленин принимает ходоков. На ту пору я учился в восьмом классе, имел усики как у Лермонтова, то есть выглядел взрослее чем был. И вот однажды, когда во время большой перемены я ушел в эту радиорубку, ко мне пришла девочка Надя (фамилию не помню точно, что-то типа Дёмина) из моего класса. Она вошла, закрыла замок изнутри и пошла к дивану. Я, конечно, предполагал о чем речь, но ужасно боялся что-то сделать не так. Она обождала минут 10, обозвала меня дураком и ушла. А я остался девственником и, наверное, дураком на самом деле.

Когда я учился в 78 классах, по настоянию отца принимал участие во всевозможных физ-мат-хим олимпиадах. Школьные я выигрывал легко, районные тоже, а однажды получил по носу на краевой. Я поехал во Владивосток и чувствовал себя Рокфеллером, мне родители дали, кажется, 10 рублей или даже больше. Поселили нас в помещении вспомогательной школы интерната (для детей с ослабленной мыслительной функцией), кормили в рядом расположенном кафе. Собственно олимпиады происходили в школе неподалеку. Выступил я прилично 2-е и 3ье места по математике, физике и химии. Но был ошарашен деревенским мальчишкой, который по математике стал первым. Он выглядел, словно беспризорник, одежда и обувь видимо досталась ему от предыдущих поколений братьев и сестёр, но имел совершенно бриллиантовые мозги. В финальной части соревнований приехавшие для отбора преподаватели из физмат-школы при Новосибирском университете проверяли нас на соображения, а не знания. Например, играли мы в разные логические игры. И тут это самый беспризорник просто блистал. Сегодня мне кажется, что я отставал от него также, как остальные отставали от меня и ещё 2-3-х участников из группы лидеров. Наверное, он был гений.

Поток гормонов крепчал, и мы уже присматривались к представительницам противоположного пола, до конца, не понимая причин этого. У нас в школе была преподаватель физики. Было ей не более лет 25, и родилась она от славянки матери и корейца отца. С физикой я и так дружил, но тут я ещё и записался во все кружки, которые она вела. Вспоминаю, как на занятиях фотокружка мы с ней сидели в темной лаборатории, иногда случайно соприкасаясь различными частями тела. Это было моё сокровенное время, так как я был единственный в этом кружке и вечер проходил в интиме полутемной комнаты с невероятно красивой женщиной. А окружал нас запах фотореактивов и кюветки, в которых словно лица утопленников красовались физиономии моих одноклассников. А когда наши колени нечаянно соприкасались, для меня это были небывалые ощущения, утонченная эротика.

Поскольку отец был комиссаром (замполитом полка) я тусовался в его ведомстве, в клубе части. Там проходили службу художник, киномеханик, фотограф (он же водитель машины, закрепленной за папой). И каждый из них заслуживает небольшого портрета. Итак, начну с художника, которого звали Борис. Внешне Борис мне вспоминается похожим на Олега Даля. Он имел профессиональное образование и, как настоящий художник, был полон мистики, неуверенности и ещё чего-то такого. Вспоминаю эпизод, когда в результате аварии погибли 4 солдата. Пока ждали родню, их положили в гробах в зале клуба. Видимо для пафоса выставили караул к каждому покойнику. Борис долго терзался как бы ему глянуть на эту картинку, но он ужасно боялся покойников. И тут киномеханик, Слава подал идею чтобы Борис глянул через окошко для кинопоказа из кинобудки. Идея пришлась по вкусу, артистичный Боря залез в кинобудку и вдруг грохот Оказалось, что он узрел вместо четырех восемь гробов с покойниками. На самом деле, караулу надоело стоять, и они прилегли в крышки от гробов.

Очень интересным персонажем был киномеханик Слава. Происходил из хорошей семьи, можно сказать из Советской аристократии. В силу некоего конфликта с родителями уклонился от высшего образования, а потом во время призыва в ряды вооруженных сил и от возможности служить в родном Ленинграде. Он решил вкусить жизнь обыкновенного гражданина, ну и попал в приграничный гарнизон за десять тысяч километров от дома. Он был интересным собеседником, мы и по сей день изредка переписываемся. А ещё иногда мы обменивались с ним одеждой, и он в гражданке шел на свидание в самоволку, а я в солдатском х/б показывал вместо него кино. Бывали и провалы в моей карьере киномеханика, так однажды я уронил бобину, которую перематывал, и кинопленка будто живая перепуталась так, что мне пришлось пропустить эту часть и поставить следующую. Зрители же решили, что это специально исключили эротику и топали ногами, свистели.

Благодаря Славе у меня получилась первая поездка в чудесный город на Неве. Ленинград всегда привлекал толпы туристов, но в данном случае, у моего папы были две иные причины. Во-первых, показать мне колыбель революции, а во-вторых, воспользоваться возможностями и приодеть всю семью. Дело в том, что Славина мама возглавляла торговлю региона. На самом деле меня 14-летнего покупки не интересовали, кроме одного, я ужасно хотел японские плавки. Но путешествие в целом было сказочным, я не просто перелетел из одной географической точки в другую, а оказался в иной цивилизации. Огромные красивые здания, широкие проспекты, немыслимое количество транспорта и пешеходов. Всё это захватывало дух. А также и необычное воспоминание обед на даче у родителей Славы. Как говорят сели откушать что Бог послал. А всевышний таки не поскупился, но хозяйка дома, Зинаида Васильевна, перед собой поставила тарелочку с отварной перловкой. И я начал дергать отца пытая с чего это такая любовь к шрапнелевой каше, как её называли солдаты. Мама Славы ответила сама и рассказала, что она пережила всю блокаду в городе на Неве. А, когда блокаду прорвали, и пришли свежие части Красной армии, в полевой кухне ей выдали мисочку этой грустной еды. И с тех пор перловка стала её праздничным блюдом.

В это блокадное время жители не могли получить по карточкам никаких продуктов, кроме хлеба, да и тот был весьма отдаленно похож на нормальный хлеб. Да и количество его - от 250 граммов в сутки на работающего человека до 125 грамм на иждивенца (неработающие взрослые, пенсионеры, дети) было недостаточным для жизни. В городе начались смерти от голода. Надо отметить, что в буфете при обкоме партии по прежнему были и сдобные булочки и бутерброды с икрой (Блокадная Книга Даниил Гранин). Я выделил этот абзац жирным шрифтом, потому как противно слышать и видеть спекуляции вокруг блокадного подвига простых ленинградцев от тех, кто оставался у кормушки. Знайте, что большинство лучших коллекций антиквариата были образованы в блокаду. И честное слово их собирали не те тихие герои, которые варили свои ботинки. Удачливыми коллекционерами были партайгеноссе и иже с ними.

Как-то в процессе юношества, типа в восьмом классе, я отправил несколько своих рисунков в Горький, который сегодня Нижний Новгород, в художественно-промышленное училище. И меня приняли, но папа это моё намерение пресек и объяснил, что только математически-технические специальности есть моё будущее. И мои планы по жизни многократно менялись, включая Военно-Медицинскую академию, Электротехнический институт связи (оба в Ленинграде) и завершились эти метания на желании стать физиком теоретиком. Подвело меня к этому кино. Как раз в ту пору я посмотрел Девять дней одного года и прочитал Иду на грозу. Так уж сложилось, что в те годы наиболее популярными были такие профессии. Но позднее я в итоге стал строителем, которым и оставался до той поры пока не перешёл в категорию предпринимателей.

Но это было потом, а пока ещё из той жизни вспоминаю пионерский лагерь. Он был организован, управлялся и обслуживался воинской частью, где служил отец. Располагался лагерь в бухте Шамора под Владивостоком и был настолько живописен и хорош, насколько это вообще было возможно. Прямо на пляже, в 50-60 метрах от линии прибоя были построены квадраты с деревянными полами и полуметровыми кирпичными стеночками. А выше этого полуметра были натянуты армейские палатки. В этом помещении стояли, кажется, 1012 коек и ещё было по тумбочке на каждого. Засыпали мы под шум прибоя и круглые сутки дышали океанским воздухом. Кормили нас без особых изысков, но обильно и вкусно.

Собственно, из этой пионерской жизни (хотя мне было уже 14 лет, когда я поехал туда в последний раз) вспоминаются несколько эпизодов. Первый, это когда меня сотоварищи поймали возвращающихся из ближайшего рыбацкого поселения с болгарским вином Бисер и болгарскими же сигаретами Орфей. От исключения меня спасло только то, что папа был непосредственным командиром руководителя лагеря и я отделался внеочередным нарядом на дежурство по кухне. И это я использовал для того, чтобы отомстить Фантомасу, как мы называли начальника лагеря. Он с женой и двумя дочерями жил в отдельном домике, а не в палатке и на кормление вся его семья не ходила в столовую, а дежурные по кухне относили их четыре порции на подносах. И, конечно, я нашел откуда-то слабительное, которое, не жалея обильно поделил на четверых. Потом была потеха наблюдать как они бегали в домик МЖ (удобств в их хижине не было).

А ещё помнится в тот год вышел фильм Банда Бритоголовых под воздействием которых я подбил двух своих приятелей перед пионерским летом постричься налысо. И на этом погорел я решительно сел в кресло парикмахера первым, второй глядя на меня попросил оставить ежик, который парикмахерша назвала три дня после срока. Ну а третий из нашей компании вообще остановился на полубоксе. Соответственно всё лето я провёл под прозвищем Лысый. Вообще в нашем дворе жили исключительно дети военнослужащих, мы были все со схожими историями переездов по стране и отношения были ровными. По возрастным причинам мы иногда лезли туда куда не нужно, могли отправиться исследовать пещеры с подземным озером, ходили по тайге, чтобы увидеть зверей на свободе, короче искали приключения на свои задницы. Однако Бог хранил нас бестолковых и мы пусть с опозданиями, но возвращались домой.

Как это не удивительно, но в маленький посёлок Барабаш дотянулся поток деятелей Советской культуры. Более всего у меня отложились несколько культурно-просветительских мероприятий, из которых хочу отметить два. Первое это выступление Вольфа Мессинга, которому Советская власть перекрыла крупные центры и в Москве, Ленинграде, Новосибирске, Свердловске, Киеве и так далее он не мог провести свои представления. Чего КПСС боялась необъяснимо, великий мистификатор был пожилым, усталым, припадающим на одну ногу гипнотизёром с некоторыми способностями экстрасенса, я полагаю они заключались в собачьем восприятии полей и волн, излучаемых подопытными. Тут в нашем доме офицеров особо интересно то, что на одно из приглашений дать ему задание откликнулась моя мама, поэтому я знаю наверняка, что это не была постановка.

Так вот мама загадала пойти в библиотеку, на таком-то стеллаже, на конкретной полке взять такую-то с края книгу, открыть страницу номер ХХ и прочитать такую-то строку сверху. Мессинг всё это выполнил, более того когда он с книгой шел к микрофону, чтобы зачитать искомый текст, он по пути остановился и указав пальцем на нашу учительницу биологии и сказал, что он чувствует, как сильно у неё болит голова. Он любезно пригласил её пройти за кулисы после представления и пообещал исцелить её. Насколько я знаю, он таки исполнил своё обещание.

А вторым номером я поставил регулярные посещения делегацией Большого театра, которые обычно имели место дважды в год на Ноябрьские и Майские праздники. Не знаю, чем их мотивировали, но делегация всегда включала и солистов труппы. Назову лишь несколько имён, осевших в моей голове: бас Арнольд Локшин, балерина Лариса Трембовельская, тенор Зураб Анджапаридзе и многие другие. Как-то так сложилось, что Большой был шефом дивизии, в которой и служил мой отец. Их круто по тем временам принимали, накрывали по-Советски обильные столы, но ни о каких денежных выплатах я никогда не слышал. Я, к сожалению, не отдавал себе отчёта в том какая это редчайшая возможность видеть и слышать гениальных исполнителей вблизи, в небольшом зале дивизионного дома офицеров.

И снова Молдавия, скитания офицерской семьи опять привели нас в Бельцы, спустя шесть лет и здесь я пошёл в 10-й класс. Для меня же этакая красивая модерновая школа и разнообразные соученики были внове, особенно после деревенской гарнизонной, где даже отопление было печное, а удобства во дворе. Класс был пестрый, учились, например три девочки гимнастки, одна мастер спорта и две со взрослым первым разрядом. А рядом с ними были две сестры близняшки, которые могли бы толкать ядро. Мальчишеская половина выглядела менее зрело, но не менее разнообразно были и трепетные юноши с неприятно влажными губами, но были и хулиганы и спортсмены. Среди ребят вспоминаю похожего на героев Тихого Дона Игоря Каспровича, он выделялся ростом и непокорным чубом. Позднее я прочитал что он в 1983 году в IV отсеке подводной лодки на пульте ГЭУ, он спас большую часть экипажа ПЛА К-429 а сам погиб. А мой друг Сергей с фамилией Безденежных стал военным вертолетчиком, позже откомандированным в Норвегию для работы с рыболовной флотилией, откуда вопреки своей фамилии вернулся состоятельным человеком.

Невозможно говорить о жизни 16-летних подростков и не затронуть проблему гормонального развития. Времена были консервативные и девушка, выходящая замуж не девушкой рассматривалась, как гулящая и была позором для своей семьи. Не забывайте, что Хрущевская оттепель инициировала вторую сексуальную революцию в стране Советов. И после суровых десятилетий Сталинского правления интерес ко всему, ранее запретному, рос как на дрожжах. Тем не менее в нашем классе имели место не более двух-трех девочек, познавших первородный грех. И то только предположительно, а зачастую безосновательно. Ну а поскольку секс хорош, когда не одинок во время процесса, в таких условиях и юношей имеющих опыт сексуальных отношений было немного. Однако девичьи головы были полны надежд, что совсем скоро состоится замужество и вот уж тогда Вообще класс был с сильным еврейским акцентом и многие готовились сразу после школы уезжать на землю обетованную. Некоторые невесты хотели вывезти с собой жениха, по возможности получить водительские права и особо продвинутые нацеливались на бесплатное высшее образование.

В связи с вышесказанным меня начали приглашать на большинство девчоночьих дней рождения дабы родители оценили мою кандидатуру. И, хотя я не подозревал о целеполагании, я исправно посещал эти семейные мероприятия, хотя и удивлялся тому, что мальчиков обычно приглашали не более двух-трех. Но тут случился конфуз, высокомерные бессарабские евреи, единогласно назначили меня в категорию советских евреев и исключили из списка претендентов на руку и всё прочее их дочерей. Это видимо означало, что мы не знали языка, не ходили в синагогу и не держали кошер. Надо сказать, что это не встретило обиды или претензии с моей стороны, так как из всех барышень мне была симпатична одна, Мира, но скорее как друг, чем объект вожделения. Мы с ней штрих-пунктиром общались много лет, однако так и остались друзьями.

С Мирой отношения складывались странно, она мне очень нравилась, однако намерений перевести наши отношения в половую плоскость у меня то ли не было, то ли я их душил, принципом друзей не трахают. При этом она обладала яркой чувственной внешностью, однажды мы даже оказались в одной постели, но дальше петтинга дело не пошло. Несколько лет назад, говоря по телефону, она меня спросила про то, как мы с ней были на шоу оркестра Поля Мориа и после концерта она дала понять, что готова, несмотря на наличие мужа, а я не позвал её. Но ко времени этого диалога я был уже опытным и нашёл правильный ответ, мол знаю, увести мог, но вот удержать, это вопрос. Кстати, о её муже, он был совершенно замечательный человек, настоящий московский еврейский интеллигент, фотохудожник во втором поколении. Не могу сказать, что мы были друзьями, но приятельствовали точно.

Через них я познакомился с некоторыми интересными людьми, и самая яркая личность была художник Наташа Беловенцева, которая придумывала и выстраивала кукольные композиции для фотохудожников. Помнится однажды она с кем-то фотографирующим делала заказ на рекламные картинки для второго часового завода Слава. Работа всё не складывалась, она мучала себя, пытаясь сделать что-то оригинальное, и в один момент смеётся: Я придумала, берем эрегированный мужской половой орган, вешаем на него часы и делаем подпись И ДЕЛУ ВРЕМЯ, И ПОТЕХЕ ЧАС! Частенько я покупал пару бутылок сухого вина и ехал к ней в мастерскую, где с удовольствием сидел по полдня или больше, при этом мы могли разговаривать или молчать, романтических отношений не было по причине различных предпочтений. Что до Миры, её искрометный неудержимый темперамент вел по жизни самыми неожиданными тропами. С первым мужем она развелась, имела длительный роман с художником, одним из основателей московского концептуализма, затем переехала в Израиль, опять вышла замуж, но что-то опять не задалось.

Педагогический состав также был замечательный. Наш классный руководитель носил простое русское имя Арон Львович Файерштейн. Совершенно потрясающий своей добротой и чувством юмора педагог. Помню, у него была такая привычка, он входил в класс с очками на лбу, и при необходимости читать мелкие буквы смешно морщился до той поры, пока они не сваливались на его немалый нос. И вот на его день рождения весь класс нацепил очки на лбы и при появлении Арона начали гримасничать, имитируя его привычку. Ещё всплывает в памяти как на 23 февраля, в день Советской армии, девочки традиционно готовили сюрприз мальчикам в виде недорогих забавных сувениров или игрушек. И в тот год, всей мужской половине класса поставили на партах смешные резиновые голопопые игрушки Стёпка-бесстыдник, а у меня лежал ядовито зелёный крокодил. Вошёл АЛ, осмотрел класс и произнёс: Крокодил на месте, идём дальше. Я так никогда не узнал, что он имел в виду, и уже не узнаю.

А ещё одна история с ним связанная случилась в школьной столовой. Я с двумя друзьями плёлся по столице северной Молдавии не зная, чем занять этот вечер. И заметили ярко освещённые окна в первом этаже школы, где обычно мы перекусывали. Подошли, заглянули в окно и обнаружили, что это Арончик празднует там свадьбу старшей дочери, и я уговорил всех пойти поздравить счастливого отца невесты. Честное слово, он принял нас не как учеников, но своих друзей, мы там серьезно выпили (так сильно это был мой первый раз), поели и наплясались.

Первый мой абитуриентский год закончился фиаско. В МИФИ я провалил второй экзамен из-за торопливости и описок. Всякие другие заведения меня не привлекали и я, чтобы успокоить родителей провалил ещё и экзамены в МИЭМ и вернулся в родительское гнездо. Тут началась моя трудовая деятельность я поступил на работу в качестве ученика слесаря сборщика на завод им Ленина в городе Бельцы. Забавное пояснение завод этот был почтовым ящиком (секретным предприятием) так продукция его включала навигационное оборудование для подводных лодок, изделия, по-моему, называемые РГД, речные маяки и бакены, ну и цех товаров народного потребления. Вот в этот цех меня и приняли. Смешная деталь состояла в том, что завод по производству морского оборудования был в Молдавии, не имеющей выхода в море.

РГД это подводное устройство системы радиолокационного опознавания (Свой-чужой), которые автономно плавают в различных регионах мирового океана и отправляют отчёт в центр обо всех судах, оказавшихся в зоне его действия с указанием типа судна и государственной принадлежности. Аналогичные американские агрегаты были показаны в фильме киностудии ДЕФА (ГДР) Лисы Аляски. Самые яркие вехи этого периода включают уроки жизни от бригадира Виктора Соколова, головокружительный роман с инструментальщицей нашего цеха Тоней, и приглашение перейти из цеха ширпотреба в ШМУ (шеф-монтажное управление). Но сначала пару слов об РГД. Это были такие сигарообразные агрегаты, которые сбрасывали с самолетов для патрулирования некоего участка мирового океана. Они имели систему опознавания свой-чужой, радиостанцию дальнего радиуса действия и система самоуничтожения при попытке вытащить его из воды. Нечто похожее было и у вероятного противника, и показано он было в упомянутом ранее фильме. В картине экипаж разведывательного самолета вылетает для сброски буев, которые следят за сигналами подводных лодок.

Бригадир Виктор вспоминается мне как жгучий брюнет цыганского типа с бородой-эспаньолкой и самоуверенностью сердцееда. Вспоминаю такой вот урок. Меня на время отпуска монтажников перевели со сборки тостеров на электромонтажные операции, то есть работать с паяльником. И вот бугор как-то мимоходом сообщил мне, что надо пойти на склад и получить там спирт для промывания контактов. При этом он пошёл со мной. Мы взяли трехлитровую банку и подошли на склад, где кладовщик уныло напомнил, что сначала надо налить литр бензина, и тогда он выдаст два литра спирта. На моё удивление, бригадир Соколов сказал, что он сам сгоняет и наберет бензин в банку. Через пару минут он вернулся, кладовщик понюхал и налил алкоголь. Но Витя его поимел, в банке была вода, а снаружи банка была густо обмазана бензином.

Тоня стала моей первой взрослой любовью. Притяжение было взаимное и возникло с первого взгляда. Мы были ровесниками, хотя она уже была замужем. Её муж Виктор работал на этом же заводе, только в другом цеху. У Тони была, как мне казалось, внешность французской певицы, стрижка каре, аккуратный слегка курносый носик и фигурка подростка. Мужа она, по-моему, не просто не любила, но относилась к нему злобно садистски. В порядке вещей у них были такие истории Ты меня любишь, кабан? Да? Тогда погаси окурок сигареты об свой лоб! А он видать любил и гасил окурки, и резал руки и т. д. Так случилось, что родители вытолкали меня в Москву раньше запланированного. Как я потом узнал, это случилось по причине того, что Тонин муж (он был учеником у моей мамы в вечерней школе) не напугал мою маму рассказом о том, как он будет мстить.

Вообще образ жизни на работе у нас был разгильдяйский. Никто не хотел перевыполнять план, чтобы не срезали расценки. Потому мы часто выпивали, играли в карты, или просто трепались. В карты, конечно, не на деньги, бригадир каждый раз придумывал на что. Помнится играли на то, чтобы проигравший по лестнице-стремянке поднялся к портрету, что висел на стене и поцеловал изображенную особу в пыльные и засиженные мухами губы. Но иногда, конечно, мы работали, а ещё учеников слесаря направили учиться для получения разряда. Это мне было интересно и по результатам мне даже сделали предложение перейти на работу в шеф-монтажное управление и уехать в Северодвинск. Гарантировали отдельную комнату в общежитии, около 500 рублей зарплату, бронь от армии и без экзаменов зачисление на вечернее отделение института, имевшего в Северодвинске свой филиал.

Но меня манила студенческая жизнь и я, конечно же отказался и остался в своем цехе товаров народного потребления. Правда тут возникло дополнительное обстоятельство папа решил, что в той стране надежнее всего быть офицером Советской армии. Вот меня и вызвали в военкомат, где лично военком объяснил мне, что хотя мой день рождения в конце Июня, меня могут призвать в ряды вооруженных сил в конце мая-начале июня. А в связи с этим, он рекомендует мне опередить призыв, и подать документы в высшие военные учебные заведения. Я, конечно, сначала оторопел, так как жизнь солдатскую знал не по рассказам. И слукавил, военкому сказал, что идея мне нравится, только вот надо присмотреть и выбрать куда именно поступать. Так оно и рассосалось. Начало 70-х годов прошлого столетия, как выяснилось позже, в стране застой. Хотя тогда нам так не казалось, а возможность того, что СССР осталось жить всего 20 лет никому и в голову не приходила.

Во второй раз поступать в МИФИ я поехал на следующий год. Компанию мне составил Миша Винтфельд, с которым мы познакомились, работая на заводе. Нас обоих провожали родители, мой багаж состоял из небольшой сумки со скарбом и чемоданом книг; у Миши тоже были два места чемодан с личными вещами и чемоданище с мясной продукцией (его отец был начальником цеха на местном мясокомбинате). Из-за этого второго места у них шли разборки, Миша всячески отказывался, его родители настаивали. Я ему шепнул на ухо, что надо взять, во-первых, чтобы было тихо, а во-вторых, может так получится, что пригодится. И не ошибся, когда мы профукали все деньги, чемоданчик нас спасал от голода. Прибыв в столицу, мы сразу поехали в МИФИ, подали документы и получили направление в общежитие. Решили, что заселимся завтра, а сегодня он хотел поехать проведать сестру, а я поехал к девочкам-одноклассницам, одна из которых была моя лучшая подруга Мира и она снимала комнату пополам с Бэллой Гуревич из параллельного класса. Хотя у них проходила сессия, мы весело проводили время и так незаметно прошли три дня. После которых девушки отправились сдавать очередной экзамен, а я поехал к Мише, по адресу сестры, что он мне дал.

Когда он открыл дверь и увидел меня, его реакция была необычной, он типа увидел призрак или инопланетянина. Разговорившись, я узнал следующее. Мой папа искал меня у тетки и в панике объявил меня во всесоюзный розыск. Перебегая во времени на шесть лет вперед, анонсирую совершенно иную историю, когда папа был вынужден искать меня с милицией второй раз. В МИФИ к Мише подошёл сотрудник московской милиции, которому поручили искать меня. Этот мент интересовался не было ли у меня по прибытии в Москву каких-либо конфликтов, на что Михаил поведал что по прибытию, на вокзале я послал цыганку, рвущуюся погадать мне. Этот факт и был принят за рабочую версию. Своим появлением я развеял этот бред, мы поселились и начали готовиться к экзаменам. По вечерам мы ехали искать развлечений, о которых слышали от бывалых знакомых. Но, абсолютно безуспешно. Хотя однажды счастье было уж так близко, так возможно Причём это имело место не в центре столицы, а на Каширском шоссе на автобусной остановке около общежития МИФИ. Ко мне подошла молодая, но взрослая женщина и спросила не мог ли бы я помочь ей с телевизором. Вдруг, как чертик из табакерки возник Миша и ответил утвердительно. И вот в такой странной компании мы проследовали в гости к даме, в планы которой оргия видимо не входила. Пока мы шли я шипел своему товарищу, что он всё испортил, с чем он был несогласен и, когда мы вошли, попросил у хозяйки разрешения принять душ и уходя подмигнул мне, намекая на то, как ловко он придумал. Этим наши похождения и завершились, а телевизор я, конечно, исправил, тем паче что проблема была только в том, что кто-то выдернул кабель антенны из ТВ приёмника.

В общежитии нас поселили втроём в комнате, третьим был смешной парень якут, по имени Коммунар, что служило поводом для шуток с нашей стороны. Кстати, он из нас троих оказался единственным поступившим в МИФИ. Михаила отсеяла медицинская комиссия, а я провалил устную математику. В пику тем, кто с умным видом скажет, что причиной тому была моя национальность, отвечу я не совсем согласен. Мне правда представляется, что студент факультета Теоретическая и Экспериментальная Физика должен иметь такой уровень способностей до какого я не дотягивал. А при наличии оных, национальность уже не важна. То есть ещё раз объясню позицию при выборе из двух средних абитуриентов, безусловно еврейство было невыгодным фактом. Но на реально талантливого человека это не распространялось.

1 Сентября 1971 года, я влился в огромную семью Советского студенчества и получил студенческий билет МИСИ имени Куйбышева под номером 712000. Мне предстояло научиться многому, от чего я был почти полностью защищён, пока жил с родителями. Теперь я должен был планировать свои расходы, поддерживать гигиену, заниматься учёбой и осваивать новое жизненное пространство. Не всё из этого получилось, но я скажу, что научился пить пиво, играть (средненько) в преферанс, питаться на 20 копеек в день (когда прогулял все деньги), и многому ещё. Учеба давалась мне очень легко, поскольку готовился я к более сложному. А пока моя студенческая жизнь потекла пёстрой лентой, как латиноамериканский карнавал. Вся наша группа после митингования у входа в здание на Шлюзовой набережной перебралась в учебную аудиторию для того, чтобы начать получать знания. Компания была пёстрая и общего единения не наблюдалось. Была небольшая группка человек в 67, которые держались друг друга и самым ярким среди них был огненно-рыжий парень, похожий на Антошку из мультика. Позже выяснилось, что он, его близнец-сестра и остальные члены этой группки были из одного района Подмосковья, все вместе ездившие на подготовительное отделение.

Я был конкретно юноша бледный со взглядом горячим, и в отличие от большинства приехал из глухой провинции. А посему сидел и наблюдал за всей толпой. Прикольно выглядел ещё один тощенький, я бы даже сказал субтильный молодой человек в пиджачке стиля Битлз из серенькой мешковиной и в очках, в которых одну дужку заменяла резинка как у Коровьева из Мастера и Маргариты. Позднее мы с ним подружились, и я его считал лучшим другом и сегодня мне грустно и тяжело, он ушёл. Звали его Юра Лаптев. А пока начались занятия, два моих соседа по занятым местам начали увлечённо о чём-то спорить. Причём предмет спора был мне неведом, более того используемые ими термины были незнакомы, хотя и манили своей экзотикой и неизведанностью. Оба спорщика выглядели чуть старше большинства и были крепко сложены. Один, поменьше ростом, напоминал молодого Ленина (внешне), звали его Борис Полонский и он повторял: Нет, ты не понимаешь, это не ловится, ни при каком раскладе. Второй, Сергей Жилкин, ширококостный малый, внушающий респект не только внешне, но и рассудительной манерой разговора спокойно и без эмоций предлагал не спорить, так как он точно знает, что его оппонент не прав.

Мне было откровенно скучно, и я поинтересовался о предмете спора. Они мне ответили, что речь идёт о мизере в преферансе и комбинации, которая то ли выигрышная, то ли наоборот. Я сказал, что судить не берусь, так как не знаю ни что такое мизер, ни преферанс, но мне представляется, что всё о картах. И тут же предложил быстро изготовить для них подобие колоды карт для предметного разбора спора. Они поспорили на 10 пива, и я тут пристроился, объявив за свои услуги половину от победителя. Хотя пиво я не любил, и до этого дня пробовал его лишь однажды.

Мои визуальные оценки спорщиков оказались верными, и крепкий, рассудительный парень положил в карман честно выигранные 2 рубля и 20 копеек. А потом как раз прозвенел звонок, и он предложил мне свалить и отправиться прокутить выигранный капитал. Два раза меня уговаривать нужды не было и мы, стараясь не привлекать никакого внимания втихаря отправились на Покровку. Кстати, это тоже мне ни о чём не говорило, но парень этот производил впечатление того, что он знает о чем говорит. Он стал первым с кем я задружился и дружу по сей день, хотя и на удалёнке. Пиво мы попили удачно, мне оно показалось не таким противным, как при первой дегустации, мы поговорили на разные темы и разошлись. Так и закончился первый мой студенческий день, 1 Сентября 1971 года. Кстати, когда с ним уходили, ещё один мой будущий друг, Андрей Петров прокомментировал Матёрые ребята попались!.

На самом деле мы матерели в процессе получения высшего образования, что выражалось в различных аспектах жизнедеятельности, и конечно не в последнюю очередь это относилось к многогранным нюансам межполовых отношений, или кратко к сексу. Во времена нашей молодости отношение Советского общества к сексу было своеобразным - все хотели фейерверка страстей, но придерживались условностей, комсомолки СССР исходили из лозунга "Ни капли в рот, ни сантиметра в попу!". Но чем больше повторяли эту мантру, тем больше разгорался соблазн всё же попробовать запретные вещи. Ирония состояла также в том, что девушки, обеспокоенные тем, чтобы выйти замуж девственницей, как раз и избирали обходные варианты половых контактов и таки с одной стороны оставались девушками.

Сами по себе сексуальные контакты у студентов уже рассматривались положительно, несмотря на тот факт, что большинство студенток приходили в ВУЗы девственницами, но главной проблемой в ту пору было место, где совершить соитие. Потому на моей памяти любовным ложе служили и скамейки в парке, и ночующие на улице троллейбусы и трамваи, ну а свободная на какое-то время квартира сама по себе уже предполагала поиск партнера. Конечно же существовала категория женщин, которые были представительницами той древнейшей профессии, но меня в те годы эта тема абсолютно не интересовала, хотя был один случай. В ресторане гостиницы Белград моё внимание приковала девица, невероятной притягательности, которая проводила вечер в компании почиканного молью герра. И я не удержался подкатил и предложил перебить цену от бюргера, на что она мне ответила: Нет смысла, не трать столько денег, внешность обманчива. Но вот тебе мой телефон, позвони как-нибудь только не рано.

В начале второго курса мы повадились ходить в пивную под шашлычной Дружба на Маросейке. Там было недорого, пиво недоливали, но не разбавляли и единственным узким местом являлась длинная двухчасовая очередь. Но мы выработали решение, 2-3 человека приезжали заранее, остальные же подтягивались позднее. Позднее, как-то нашли ещё одно решение подходили к входной двери и в стеклянную вставку стучали металлическим рублем. На этот звук швейцар, дядя Гриша распахивал двери со словами: У них заказан столик!, хотя такого сервиса не существовало. И вот что однажды случилось: опять же с Мирой мы гуляли в том районе, и я пригласил её на пиво. Но после волшебной процедуры по обходу очереди путем заклинания дяди Гриши, я услышал из линии, уныло стоящих любителей пива, что-то нелицеприятное, типа надо морду набить!. И вот мы сидим, болтаем под пивко и мне приспичило отойти в туалет. У дверей оного произошла встреча из серии не ждали и на меня двинулся краснорожий дядька, который как раз и высказался в мой адрес. Я увидел, как налились злобой его глаза и не задумываясь ударил его в дюндель. Продолжения не последовало, так как бдительный дядя Гриша с официантами скрутили нас обоих и вызвали милицию.

На следующий день мы оба предстали перед народным судом и судья, крупная женщина, возможно мать такого же щегла, как я строго спросила, как случилось, что студент, комсомолец устроил драку в общественном месте? Я не переоценивал свои внешние данные, но знал, что если по первому впечатлению моя рожа не отталкивает, то я могу развивать успех. Что я и сделал, и потупив очи сказал: Товарищ судья, я родился в деревне, вырос странствуя по военным городкам и посёлкам, а здесь Москва город соблазнов. Она улыбнулась и постановила наказать меня штрафом на сумму, изъятую у меня при задержании, коих было около двадцати рублей.

С 1971 по 1976 и дальше, со многими до самого конца многие одногруппники оставались моими лучшими друзьями, потому остановлюсь на их описании чуть подробнее. Реально близкая дружба связала меня с шестью студентами. Первый, Сергей Жилкин, тот рассудительный с которым мы ушли пить пиво. За ним мой лучший друг, светлая ему память Юра Лаптев. Далее Борис Полонский, еврей-хулиган, державший Бескудниково в страхе. Леша Кулик, миниатюрный, хотя и самый старший из нас, он поступил в институт после армии. Володя Леонтьев, самый стильный и тусовочный парень в наших двух группах. Хлебосольный хозяин, но очень обидчивый Андрей Петров. Не все они были интересными друг для друга, но для меня у каждого были какие-то черты, притягивающие меня. Далее приведу по 12 эпизода с каждым из них.

Сергей занимался борьбой, и достаточно успешно, причем в весе свыше 100 кг. Я дохлятин часто таскался за ним и даже смотрел тренировки и соревнования. Тренировал борцов Эрик Андреевич Агаев, двухметровый джигит. Он любил показывать приемы на Сереге, хватал его перекидывал и шлепком укладывал на ковер. После этого Серёжа пытался отползти подальше, но Эрик был непреклонен: Жилкин, идЫ сУда, пАвторим! Агаев позже стал членом исполкома ФСБР, заслуженным тренером СССР и России, государственным тренером РФ по вольной борьбе.

Ещё первого Сентября меня заинтриговал разговор о преферансе, и я попросил Толстого (так мы прозвали Сергея) обучить меня этой игре. Он недолго объяснял мне правила, заповеди и технику игры, а закончил фразой, что теоретически не научишься, надо реально поиграть на какие-то маленькие денежки. И мы сели записать гусарчика по копеечке. А ещё через пятнадцать минут он объявил, что я проиграл типа пятерочку. Мы вообще частенько собирались у него дома записать пульку. Доброй памяти его мама Вера Харитоновна в таких случаях готовила тазик салата Оливье, покупала колбасы, сыра и хлеб, а сама чаще всего уезжала, чтобы не слышать того, что происходит. Чаще всего мы играли втроем, третий был Юра, позднее прозванный Хоботом с моей лёгкой руки. Нам вместе было интересно, были общие темы и совпадающие взгляды. Безусловно были и расхождения, но это не разрушало нашу дружбу.

Я, не имевший в Москве родителей часто болтался и ночевал поочередно у своих друзей. У Хобота меня очень хорошо принимала его мама Бэлла Гдальевна. Она иногда незаслуженно представляла мои достоинства в пример своему сыну. Помню она купила билеты в театр Вахтангова, на Человека с ружьем и уговаривала Юрку пойти. Он упирался, но тут вмешался я и сказал, что мы обязательно пойдем, эта постановка была знаменита тем, что там играли около двадцати народных артистов. Ещё вспоминаю его отца, как сейчас принято говорить руководителя достаточно высокого уровня. Прошло с той поры более полувека, ушли и Юркины родители и его уже тоже нет с нами. Слава Богу мне удалось лет пять назад вытащить его и ещё несколько человек в гости, мы очень хорошо провели время, как будто скинули 40 ле и помолодели.

А один раз я сильно опарафинился перед Юркиной мамой. Мы с ним были на дне рождения у Бориса Полонского, его звали в округе Боб. И ушли ночевать к Лаптевым. Когда его мама открыла дверь, я просто упал мордой на коврик и меня от всех переживаний того вечера стошнило. Интеллигентная женщина, он растерялась и глядя на этот мой позор сказала только Что это? На что я этаким бодрячком ответил это ерунда и при этом пытался размазать суспензию чтобы она не была так заметна.

Этот эпизод получил неожиданное развитие. Мы с Хоботом околачивали разные пороги с тем, чтобы в стенах нашего МИСИ возродить КВН. И на следующий день после моего позора была назначена первая игра, в которой мы принимали участие. Меня выбрали капитаном, я серьёзно готовился, однако, по физическим кондициям просто не мог выйти на сцену в этом качестве. Я напоминал выброшенную на берег рыбу, раздувал жабры, дрожал и искал воду, а потому попросил заменить меня хатыбы на одну эту игру. Естественно, я предложил эту почетную миссию Юре, но он сказал, что тоже не в лучшей форме. И вдруг из всех участников нашей команды вышел один герой и сказал, что он согласен. К сожалению, ту игру мы проиграли, только утешало то, что некоторые недалекие девушки выступление нашей команды комментировали так: АСУ, у них такие сложные шутки, не для простого ума.

Героя этого звали Миша, в тот год он опять учился на 1 курсе, опять потому, что один год он брал академический отпуск, с его слов пока для лечения в ЛТП от алкоголизма. Позднее он попал в телевизор, где был успешен и даже организовал рекламное агентство Видео Интернешнл. А в 1999 году Михаил был назначен на должность министра по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций РФ. Я с ним лично более не пересекался, однако, когда пошёл в бизнес, рекламу заказывал в его агентстве. Говорят, что жизнь это замкнутый цикл и концовка напоминает её начало. Так вот, 7 ноября 2015 года в номере отеля Dupont Circle в Вашингтоне было обнаружено тело 59-летнего Михаила Лесина с алкогольной интоксикацией, синяками и переломами. Интересен тот факт, что на следующий день у Лесина были назначены слушания в конгрессе США по вопросам коррупции и отмывания денег в высших эшелонах Российской власти. Ранее сенатор от штата Миссисипи Роджер Уикер отправил запрос генпрокурору США с просьбой расследовать происхождение доходов бывшего министра, и Михаил хотел решить вопрос о сохранении его собственности на территории США. Достоверно известно, что он владел тремя домами в Лос-Анджелесе на сумму в 28 миллионов долларов. Лично мне его смерть представляется совсем не случайной, но не считаю себя вправе выносить решение. Для желающих, предлагаю опубликованный хронометраж его трех последних дней - https://www.currenttime.tv/a/mikhail-lesin-last-days-timeline/29834658.html.

Уж нет с нами и Боба, а сколько всего было. Он жил с очень пожилыми родителями, его отец Михаил Борисович (Мойше Борухович) героически прошел войну и вернулся с кучей наград, но без одной ноги. Как инвалиду войны, ему выделяли сначала Запорожец, а позднее Москвич с ручным управлением. И Боряшка иногда катался на них, особенно когда отец и мама уезжали в санаторий или дом отдыха. Мы все его любили за легкий характер и всегдашнюю готовность к вечеринкам и другим развлечениям. На самом деле из МИСИ его отчислили со 2-го курса, но мы все равно продолжали дружить и общаться. Он к этому времени стал игроком на бирже около магазина ВАЗовских запчастей на Дмитровском шоссе. Биржей это место прозвали такие же спекулянты, каким стал и Борис. У него был ещё бонус, он часто с энтузиазмом выезжал с коллегами за кольцевую поиграть в картишки. Причем как правило он всё больше выигрывал. Когда я поинтересовался в чём сила, брат он пояснил, что дружит с двумя профессиональными шулерами, известными как Володя-музыкант и Руслан-грузин, ну и они его подучили. Как-то раз мы с ним заехали к этому Володе домой, а тот сидел перед зеркалом-трельяжем в халате с закатанными рукавами и отрабатывал свои трюки, не глядя на карты, но только в зеркала.

И ещё замечательный эпизод имел место в шашлычной на Бескудниковском бульваре, куда они с женой Ниной пригласили и меня и нашего общего друга Юру. Но через какое-то время Боб сказал, что ему необходимо на часик отъехать по делам. Мы сидели, выпивали и закусывали, и танцевали, в этом заведении общепита играл музыкальный ансамбль. И Юра показал мне некую юную нимфу Бескудниковского разлива с комментарием, что мол ему она нравится. Я решил помочь другу и, когда заиграла новая мелодия подошел и пригласил её на танец. В процессе объяснил, что она очень симпатична моему стеснительному другу и передал её ему из рук в руки. После танца кавалер проводил её за столик и вернулся опечаленный, так как некий тип из её компании ему пригрозил, если он ещё будет крутиться около неё. Но тут уже вернулся Боб и поинтересовался что за печаль у нас случилась, а когда мы поведали он сказал: Надо было сразу по морде, правда вам бы досталось, но зато, когда я вернулся, мы бы их в окна повыкидывали. И этим не закончилось, он подошёл к указанному столику и пальцем показал девице следовать за ним. Теперь уже робкий её кавалер поканючил: Борис, это моя девушка. На что Боряшка сурово возразил: Не твоя, а наша, общая...

Учился я легко и даже весело, общая тональность была задана в мою первую студенческую сессию. За два дня я сдал на отлично четыре экзамена и на третий день подошёл к профессору с кафедры История КПСС, по-моему, звали её Зоя Ивановна Федулова. Она выслушала мой ответ (наверняка не самый лучший) и сухо сжав губы процедила: удовлетворительно. Я не понял и, сам не знаю зачем, спросил, что в моем ответе её не устраивает, тем более что это был пятый экзамен в той сессии, а четыре первых были на отлично. Объяснение меня реально огорошило: Наш предмет не просто надо знать, в это нужно верить! По этому поводу Борис сказал: Ну будет как у Ленина все предметы отлично, кроме закона Божьего. И ещё у меня был такой случай. Я заболел воспалением легких, и участковый врач дал мне освобождение от физкультуры, которое оканчивалось за 1 неделю до конца семестра. Ну я и внес корректировку в эту справку, да сделал это так неумело, что меня решили выгонять из ВУЗа. Но в результате некоторых усилий моего папы, это спортивный и противный преподаватель, согласился поставить мне зачёт, когда я сдам нормы ГТО. Этим мы занимались вместе с Бобом и победили.

В том возрасте многие горазды приукрасить перевиранием. Но Борьку тут было не догнать. Помню, как мы гуляем с ним по ВДНХ, смотрим сидят две девицы вполне достойные нашего внимания. Подкатываем, и через пару слов начинаем знакомиться. Боряша галантно полу-кланяется и говорит: Эдуард, бас-гитара Машины времени! Я тихо отползаю, дабы не рассмеяться, а он продолжает: А это мой друг, Альберт, чемпион Европы по мотокроссу! И он был неповторим, по-моему, он был уверен, что не выдумывает. Ну просто ещё немного и он станет Эдуардом и так далее.

Вспоминаю историю, как мы с ним заработали немного денег. Дело началось с того, что его отцу, как инвалиду войны прислали открытку из комиссионного магазина, что был на проспекте Буденного с приглашением купить у них обувь после очередной международной выставки. И как всегда, на выставке представляли туфли, ботинки и сапоги по одной штуке, потому и приглашали инвалидов, потерявших одну ногу. Мы с Боряшкой решили поехать, может найдем две одинаковые, но разного цвета, тогда их можно будет перекрасить. Но то ли такого не было, то ли продавцы были не глупее нас, но ничего подходящего не нашлось. Однако цены были такие заманчивые (туфель один рубль, сапог рубль пятьдесят), что мы не удержались и купили четыре английских роскошных туфли и выпросили у продавщиц две заграничные коробки. С этими сокровищами мы отправились в ГУМ.

Около обувной секции мы отследили выглядящих богато гостей столицы и дальше я подкатывал к ним с рассказом, что мне привезли из Англии подарок, однако размер не подошёл. А на следующем этапе я передавал клиента Борису, и он любезно давал посмотреть и даже померять один туфель, после чего забирал деньги, передавал коробку и мы исчезали. Функции мы поделили так, потому что я внушал больше доверия, а зато он при возникновении конфликтной ситуации мог вырубить клиента и у нас появлялось время исчезнуть. Кстати, вторую непарную пару мы продали в другом месте, уже и не помню где.

Но вершиной его творчества был такой случай. Его жена (первая) Нина попросила его спуститься и купить бидончик кваса, а она приготовит на нем окрошку. Идея Борису понравилась, и он в тапочках, трениках и майке отправился к бочке кваса, торгующей прямо под его окнами. А прямо за квасом расположился пивной бар, и он решил выпить кружку пивка, и тут к нему присоединился его приятель, они выпили по три кружки и тогда этот дружбан предложил поехать на недельку к морю. Объяснения что он домашнем и у него нет с собой ни денег, ни паспорта были легко отвергнуты. Типа деньги отдашь потом, паспорт не нужен поедем на машине, а дополнительную одежду купим по дороге. После некоторых терзаний они отправились к морю.

Часть вторая имела место через неделю, по возвращению туристов. Описываю со слов Нины: Звонок в дверь я открыла, стоит Боряшка кисти обеих рук в гипсе, на правой руке висит крючок, а на нём бидон с квасом. Дорогая, вот пошёл за квасом, попал под машину, позвонить не мог пальцы в гипсе. Вот меня сегодня выписали из больницы и квас я купил - артистично произнёс Боб, а я со смеха уже не могла злиться.

Володя Леонтьев и его мама Вера Ивановна сделали много для моего развития и просвещения. Нам покупали билеты и абонементы на различные культурно-просветительские мероприятия. Так мы посещали лектория для детей и юношества в малом зале Московской консерватории. А Вовка потом учил меня, типа вот спросят тебя: А какое музыкальное произведение Чайковского ты любишь? Ну и конечно же можно, как все лохи назвать первый концерт для фортепиано с оркестром. Но насколько круче прозвучит твой ответ, если ты назовешь, например балет Франческа да Римини? Я частенько ночевал у Леонтьевых и помню, как я был удивлен тем, что, когда все садились ужинать, мне подали отдельное блюдо отличное от всех. Я, конечно, не подал вида, но потом спросил у Володи что это значит. И он объяснил, что они в этот вечер ели почки, а мне как гостю подали что получше, это были отбивные. Соответственно в следующий раз я сразу сказал: Вера Ивановна, я уже не гость, давайте мне то же, что и всем!

И ещё вспоминаю, у меня были джинсы расклешенные, а у Володи дудочки. Мы с ним менялись и со стороны выглядело что у каждого есть две пары модных штанов. Вовка вообще был стиляга и тенденции моды можно было узнавать, глядя на него. Мы часто одевались в светлые, почти белые плащи, кеды и шли гулять по разным сторонам улицы переговариваясь через дорогу. И ощущали себя ужасно хипповыми чуваками. Честно скажу, что музыкальные вкусы и выбор одежды, которые и сегодня черты моего образа, мне также привил Володя.

Говорят, что лишний раз завести романчик это похоже на разврат. А лишний раз жениться это похоже на поиск. Так уж сложилось что в этом самом поиске у нас обоих поиск состоял из трёх попыток, слава Богу закончившихся благополучно. Первая его жена была снежная королева Инна. Мнение это лично моё, но по мне они оба просто игрались в семью, пара была красивая хотя прожили вместе не долго. Вторая, по-моему, Наташа была миленькой на личико, но с червоточиной внутри и эти две первые итерации в некоторой степени подкосили Володю. Слава богу, Галина смогла не только залечить те его раны, но они в итоге создали прекрасную семью. Наверное, ключ к успеху крылся, во-первых, в том, что оба были взрослее и уже с каким-то багажом. А во-вторых, очень важна некоторая терпимость жены, чтобы из мелочей в привычках мужа не делать нечто более значительное, а относиться к этому так, что мы все не без греха...

Юноша, который прокомментировал как мы с Сергеем Жилкиным покинули аудиторию в первый учебный день и пошли пить пиво это ещё один мой друг. С ним связано много всяко разного, и он был единственным из нашей студенческой братии, кто прилетел ко мне на шестидесятилетие. Зовут его Андрей Петров, он родом из Московской области, где его мать возглавляла профсоюзную организацию предприятия Техноткань. Он обладал существенными отличиями от большинства студентов нашего факультета. Во-первых, он обладал собственным автомобилем, он не брал его у родителей покататься, а просто шел в свой гараж и выезжал куда ему было надо.

Во-вторых, он был поопытнее многих прочих в делах амурных, а его аппетит в этих делах был почти безграничен. Видимо это послужило одной из причин к его раннему браку. И в отличии, например от меня, он прожил с единственной женой, которая родила ему трех сыновей. Из недостатков и слабостей не могу не вспомнить его обидчивость, которая зачастую проявлялась в ситуациях, на которые остальные даже не обратили бы внимания. Мама любила своего единственного ребенка и баловала как могла. Потому поехать к нему в гости всегда было в удовольствие никто нам не мешал и не лез с поучениями, а стол ломился.

Вспоминается как однажды мы собрались у него на Новый год. Мы, это Андрей, Юра Лаптев, я и Сергей Потемкин, который не учился с нами, но был введен в круг наших друзей Сергеем Жилкиным. И втроем мы хорошо посидели, вкусно закусили и неплохо выпили, а потом пошли гулять по городу Щелково. У Потемкина была такая беда под парами алкоголя у него появлялась мания величия, безо всяких на то оснований. Вот и в этот раз на подходе к новогодней елке, что возвышалась на главной площади, он вдруг возопил, что мы все холопы, смерды, чернь и перед потомком великого князя должны упасть ниц и целовать ему ноги. Резче прочих среагировал Хобот, он сурово повалил дурака-князя на снег и со всей пролетарской яростью пинал его ногами. Самым трезвым и разумным был гостеприимный хозяин и под его руководством мы стали разнимать участников классовой борьбы.

Остался Алексей Кулик, Лёша. Он не прибился ни к компании картежников, ни к стилягам, наша дружба была отдельно. Он уже отслужил в армии, и всё больше общался с пьющими одногруппниками, эта напасть и сожгла его, он не дожил до старости. У него была ещё одна слабость, это всё импортное, даже совершенные пустяки, типа авторучки, календарика, пластикового пакета и т. д. Он мог такую вещь схватить и заявить: Бей, топчи ногами, плюй в лицо, но не отдам!

Вспомню про Алексея две истории, первая как он чуть не погорел с этим своим интересом ко всему заграничному. Мы с ним очень любили ходить в бары и буфеты безвременно снесённой гостиницы Россия. Там было культурно, спокойно и недорого. Особенно мне нравился бар в подвальном помещении у северного вестибюля, где подавали замечательную отвертку (водка с апельсиновым соком). У входа стояла табличка, гласящая, что это заведение только для иностранных гостей, но работал этот бар за рубли и дежурный швейцар за рубль пропускал нас туда.

Как-то раз мы сидели и потягивали эту самую отвертку, но мне необходимо было отойти на полчаса. Перед этим я пошел к бармену чтобы взять повторные порции, и стоя в небольшой очереди вдруг ощутил, как некто пытается ухватить меня за причинное место. Я отклячился и увидел, что рука та принадлежит мужчине солидного вида и возраста и сказал ему тихо, но строго НОУ! А потом подумал и позвал этого извращенца к нам за стол. Привел, посадил отпил свой коктейль и попросил не скучать, пока я отойду. Когда вернулся я реально обалдел Лешка сидел со счастьем на лице, швейцарскими часами ОМЕГА на руке, небрежно прикуривая Марлборо от зажигалки Ронсон. Общее название картины было Жизнь удалась! Но я испортил эту умилительную пастораль: Леша, а вы договорились, кто из вас пассив? Не было колебаний, он вскочил, швырнул в мужика все подарки и велел тому идти по стандартному маршруту, принятому в СССР. Он плакал, отдавая сокровища, до даже в страшном сне не собирался обсуждать тему однополых отношений.

А вторая сторька имела место в военных лагерях, после которых нам присваивали офицерские звания. На военной кафедре, которая организовывала и курировала этот процесс Лёху назначили командиром взвода, как отслужившего, а меня командиром отделения в связи с тем, что папа мой был офицером. На этих лагерных сборах был предусмотрен один день, когда нас всей толпой водили по окрестностям, где в разных точках демонстрировали работу различных военно-инженерных машин. Мы с Лешей, решили, что мы можем это дело прогулять, мол отсутствие двух человек среди тысячи или больше незаметно. Но нас поймали, и в наказание оставили в лагере после отъезда всех, дабы мы упаковали и сдали на склады оборудование и инвентарь.

Мы достаточно оперативно справились с поставленной задачей, и вечеру выпили все, что нам оставили отъезжающие и пошли в ближайшее село на танцы. Там мы проявили акт гуманизма и уступили уже готовых барышень солдатам срочной службы. И пошли назад в лагерь, шли лесом, августовская ночь была темной, но прохладной. Вдруг на горизонте появились тени, нам навстречу двигалась компания человек пять. Мы не ожидали подвоха, а вблизи, когда уже было поздно, опознали офицера, оставленного присматривать за нами и другими такими же. Капитан Косаренков пребывал в хорошем настроении в окружении девиц, но долг превыше всего. Он подозвал нас, затребовал представиться и доложить по уставу. Но потом как-то помягчел и велел завтра все сдать на склад и валить оттуда, а проездные документы он нам выдаст утром.

Была серьёзная проблема, завтра была суббота и когда мы дозвонились до старшины, который отвечал за склад и транспорт до склада, то он брыкался, правда только до той поры, пока я не сообщил, что по приказу капитана мы завтра по-любому уезжаем и тогда ему придется самому все грузить и выгружать. Короче, он нашел машину и открыл склад, и мы все сделали. Но по пути к вокзалу обнаружили, что я оставил все имеющиеся деньги в своей шинели, которую мы тоже сдали на склад. Дальше бегом на склад, пока кладовщик не ушел вытащили наши драгоценные около десяти рублей и побрели лениво на вокзал, а оттуда в Москву.

Также у Лёшки была двоюродная сестра Вера с болгарским мужем Миткой, а также любовником Иосифом Захаровичем Раскиным, о котором я расскажу отдельно. Также около неё вертелись несколько девиц либеральных взглядов, с которыми можно было переспать без каких-то обязательств. Как это часто бывает, они уступали лидирующей в компании Веруньке по привлекательности, не говоря уже о невероятном сочетании осиной талии и груди, наверное, 4-го или 5-ого размера, но они были доступны, а она относилась к высшей лиге и мне была не по зубам. Жила она с мамой и мужем в проезде Серова, можно сказать напротив ЦК КПСС и потому было удобно, чем мы и пользовались, и частенько собирались у них.

Студенческие годы на моей памяти были наилучшим периодом жизни. Одна из первых картинок поездка на картошку. В сельском хозяйстве СССР жутко не хватало рабочих рук, и студентов, инженеров, ученых, чиновников и вообще всех делегировали помочь деревне в период сбора урожая. В зависимости от региона ехали или на картошку, или на хлопок, или на виноград и так далее. В это же время в США аграрным производством занималось 3% населения, включая сезонных рабочих из Мексики.

Но решение задач по улучшению дел на селе нас особо не волновало, а вот деревенская обстановка и отсутствие надзора родителей и преподавателей очень радовало. Чтобы было понятно вот такая история имела место с моим другом Аркадием, ныне гражданином земли обетованной. Он пришёл к папе и сообщил, что весь первый курс его ВУЗа уезжает в колхоз. Реакция отца была такая: Арик, если надо, значит надо. Но там деревня, природа, свобода и много девушек, поэтому возьми с собой это, и протянул большую упаковку презервативов. А на вопрос зачем так много, ответил: Надевай по два, некоторые не любят, тогда один снимешь.

У меня было по-другому, папа с мамой жили на расстоянии пары тысяч километров, поэтому меня никто не напутствовал. Но было весело, и вот любимый эпизод из моих воспоминаний. Кроме работы в поле, студенты должны были нести культуру в массы путем проведения шефских концертов. Я оказался в роли массовика-затейника и с большим трудом собрал концертную бригаду. Но в клуб пришли не только артисты, а весь наш отряд в полном составе. Хотя возрастной разброс был невелик, но по жизненному опыту все бойцы сильно разнились. И так и расположились в комнатах по 68 человек, где-то совсем непуганые, а где более матёрые.

И вот во время концерта в антракте я увидел, что группка наших неиспорченных ребят стоят с некой красно-рыжей девицей из местных, а она угощает их семечками. Мнгновением позже меня отозвал в сторону комбайнер, с которым я работал и попросил ребят этих предупредить, что хозяйка семечек девушка доступная, но с обременением в виде сифилиса, и никто не знает вылечилась ли она. Я добросовестно передал информацию, и пацаны гуськом свалили из клуба, чтобы дезинфицировать всё, что можно. Для дезинфекции они применили огуречный лосьон для ног, коим усиленно полоскали рот в надежде уничтожить коварных вирусов, которые могли с семечками попасть туда.

Изначально планировалось, что я пока учусь буду жить у своей любимой тётки Ады, и она с радостью приняла меня. Однако меня стеснял тот факт, что они и так жили вчетвером в небольшой квартире, а также и то, что я со свои образом жизни реально был обремением. И я стал снимать комнату, но когда меня в очередной раз выселяли то за неуплату в срок, то за аморальное поведение, бывали разные ситуации, иногда приходилось ночевать на вокзале, какое-то время я заселился и жил в общежитии МАМИ. Но, как мне кажется, никто этого не мог заметить, я старался контролировать свой внешний вид, а например на Курском вокзале за смешные деньги имелся душ. Я вообще всегда придерживался правила не вызывать жалость, даже когда дела были совсем швах. Правда отдохнуть на вокзале мешали милиционеры, но они вообще часто тупо мешают жить людям.

Милицию, полицию я не любил никогда. Первый раз я с ними конкретно столкнулся на первом курсе. Началось с того, что я попросил родителей по возможности прислать мне портфель, и через некоторое время папа позвонил и назвал номер поезда, вагона и имя проводницы, с которой он отправил мне посылку. Я встретил на Киевском вокзале Москвы эшелон и забрал подарок, но дело было в том, что к этому моменту я проблему портфеля решил, купил сумку с ремнем через плечо. Ну и пришла в голову идея продать портфель прямо тут, не отходя от кассы так сказать. Выбирал потенциальных покупателей, подходил и предлагал пассажирам купить новенький импортный портфель. Сделал всего 2 или 3 попытки и был схвачен бдительным правоохранителем, который и доставил меня в дежурную часть в вокзале. Я краем глаза заметил, что вместе со мной привели и тетку, которая была объектом моей крайней попытки. Меня оставили в обезьяннике, а несостоявшуюся покупательницу провёл в кабинет, откуда она вышла через 15-20 минут и, проходя мимо меня, покачала головой со сжатыми губами обозначив таким образом, что она не сдала преступника, меня. Но я понимал, что вряд ли мы с ней ещё свидимся, и обязательств меня выгораживать за ней не числилось и потому приготовил хорошую историю.

И, когда меня начали официально допрашивать, я рассказал следующее. Мол мой папа прислал мне портфель, о котором я так сильно мечтал, и я счастливый нёс его к себе домой без каких бы то ни было намерений его продать. И тут ко мне подошёл некий субъект и изъявил желание купить его, и я чисто из любопытства спросил сколько он хочет заплатить. Хотя опять же продавать я ничего не намеревался. И этот забавный мужичок предложил мне пять рублей, что не просто меня насмешило, но и возмутило до глубины души ведь я знал фактическую цену 25 рублей. Ну и мы с ним поспорили, а разрешить спор договорились так если я найду человека согласного совершить сделку по цене, что назвал я, значит выиграл я. Хотя опять же продавать я ничего не намеревался. Вот я и подошел к этой тётке с предложением, но был задержан, мужик тот исчез и вот я здесь. Меня попросили описать его как можно подробнее, что я и сделал, после чего меня отправили опять в обезьянник. Ещё через час вызвали повторно и попросили опять в деталях рассказать, как выглядел искуситель, видимо рассчитывая поймать меня на несовпадении портретов. Но я же читал детективы и потому образ не выдумывал, а описывал отца моего приятеля. На прощание злой офицер сказал: Далеко пойдешь.

А ещё о милиции и милиционерах вспоминаю такой случай. Во время очередного съезда КПСС большинство внемагазинных продавцов Москниги выгнали с привокзальных территорий, и я чудным образом нашел себе место в метро Текстильщики. За какие-то небольшие деньги мне даже выдали официальное разрешение на право торговли. Невольно приходилось иметь дело с сотрудниками МВД, которые были готовы отнять что-либо или получить взятку за что-то. Помню на женский день они отняли цветы у кого-то, принесли мне на стол и попросили продать. Отказывать в их просьбах было себе дороже. Те, кто жил в Москве в те годы, помнят, большая часть патрульно-постовой службы были провинциальные ребята после армии, их брали по лимиту. То есть отслужив какой-то срок, они получали вожделенную московскую прописку и какой-то угол. Как правило они не были отягощены образованием и манерами, да и сама ментовская среда влияла на их поведение.

Вспоминаю одного знакомого, был он, по-моему, сержантом, и однажды он заступил на дежурство в опорном пункте, расположившемся в вагончике у спорткомплекса АЗЛК. И как раз в тот момент, когда я сворачивал свою торговую точку, он совершал обход и пригласил меня посидеть за рюмкой чая. Бутылку мы опустошили как-то быстро, и он предложил отправиться за добавкой, но в этот поздний час единственная возможность имелась в общепите. Неподалеку располагалось кафе Мелодия кажется, и мы туда поплелись. В это время заверещала его рация: Всем внимание у кафе Мелодия поножовщина! Он игнорирует, рация, опять уже адресуясь к нему, и он тогда отвечает, что у него обед. За всем этим мы подходим к искомому кафе, и кучка народа радостно вздохнули, мол милиция прибыла так быстро. Однако он посылает всех и исчезает за дверями кафе, пока я стыдливо изображаю что я не с ним.

Через пять минут он с добавкой выходит, и мы отправляемся назад, в его штабную бытовку. По дороге там был некий пустырь, и барышня выгуливала собаку, которая как и я не любила милиционеров, но в отличие от меня имела возможность не скрывать этого. И пёс залаял на блюстителя порядка, тогда этот придурок выхватил пистолет и прицелился. Я упал на его руку и одной фразой изменил его намерения, я сказал: Давай не будем терять время, идем скорее, уже пора выпивать.

Помните классику? Он любил и страдал. Он любил деньги и страдал от их недостатка. Это было написано про Остапа Бендера, но подходило и ко мне, в некоторой степени. Интерес к деньгам с раннего детства толкал меня на поиски возможностей заработать. Я подбивал своих деревенских друзей на сбор ромашки, но оказалось, что аптека закупает их только сушенными. Потом мы собирали пустые бутылки, банки, металлолом. Позднее мы переехали в Бельцы, и я пошёл в четвертый класс школы 6. Здесь открылись новые возможности осенью караван грузовиков, гружённых сахарной свёклой, проезжал рядом с двором, в котором я жил. И дворовые малолетки, включая меня дежурили у светофора и, пока очередной грузовик стоял на красном сигнале один из тех, кто постарше, влезал и сбрасывал эту самую свёклу сколько успеет. Меньшие члены группировки собирали её с асфальта в мешок и тащили во двор. В дальнейшем товарообороте я не участвовал, но по рассказам наворованное продавали и на выручку покупали выпить и покурить.

И, как говорится, немного про любовь. Мы жили на втором этаже, а на третьем последнем жила девочка с синдромом Дауна. По какой-то иронии судьбы она была влюблена в меня и каждый день, когда позволяли погода и её родители, ждала моего возвращения из школы. Хотя она ничего не просила взамен, меня это раздражало, и я стеснялся этого. Хотя вот только сейчас понимаю, что она-то любила меня искренне, безусловно и беспричинно.

А первую крупную бизнес-сделку я провернул в школе, где моими друзьями были два известных хулиганистых пацана, Андрей Наливайко и Глеб Верейский. Первый был, наверное, самым физически сильным в 4-х и пятых классах нашей школы, а Глеб имел незаурядные способности к рисованию. Прошу прощения, если переврал имена, но простите, это ведь было шестьдесят лет назад. А ещё однажды будучи в гостях у Нолика (Наливайко) он похвастал коллекцией марок, которую начал собирать ещё его дед, продолжил отец, и его готовили в продолжатели. Коллекция эта произвела на меня сильнейшее впечатление, а Андрюхино воображение поразили мои коньки и кожаные перчатки. Уж не помню кто, но подозреваю что это был я, предложил совершить бартерную сделку. На следующий день я пришел в школу с коньками и перчатками в портфеле, а домой вернулся с несколькими кляссерами полными марок. Опять же не вспомнить чьи родители хватились первыми, но в итоге эту сделку мы расторгли по причине форс-мажора.

Но настоящие перспективы открылись в студенчестве. Огромный мегаполис, бешенная фантазия и много свободного времени эта гремучая смесь напоминала кипящую лаву, иногда выплёвываемую вулканом, что сидел во мне. Потом с моим другом Лёшей мы повадились фарцевать, ходили на международные выставки всё равно какой тематики. И общаясь на корявом, якобы английском, находили людей желающих купить русские сувениры. Полёт фантазии наших заказчиков был широк. Однажды швейцарец заказал солдатские ремни и на вопрос сколько их ему надо ответил столько, сколько найдёте. В другой раз хотели старинный самовар, другие хотели лапти, четвёртые офицерские шапки с кокардой и так далее. Взамен мы получали американские сигареты, джинсы, виниловые пластинки, новинки оргтехники и прочее. Иногда эти отношения переходили в дружбу. Так в 1972 на выставке Исследования и разработки в США мы безо всякого фарцевания просто сошлись с группой гидов и по вечерам таскали их по Москве, показывая, как отдыхает московская молодежь. Позднее за это я поплатился, меня единственного деканат хотел отправить учиться по обмену студентами в Прагу, однако КГБ зарубило эту историю.

А с венграми из фирмы Videoton, вообще образовалось долгосрочное партнерство. Натолкнулся я на них на какой-то выставке бытовой электроники, просто пошел на звук, они поставили арию Магдалины из Jesus Christ Superstar. Поинтересовался, где была сделана пластинка и они показали, что в Германии на Polydor, а я вздохнул и спросил не хотят ли продать, ну и заложил основу. Особенно удобно было, что у меня приятель работал в ГУМе в отделе по продажам реально очень высококачественной радиоаппаратуры из Латвии и Эстонии. И, когда очередной гость столицы покупал радиолу за немыслимые две или три тысячи рублей, этот мой приятель Володя предлагал проверить качество звука по какой-нибудь моей пластинке. Клиент тихо охреневал и просил продать её тоже, но тот кивал на меня. В этих случаях продажи были очень успешные, причем главную роль играл дизайн конверта.

Я организовывал студенческий вечер для нашего факультета. Это было по-взрослому с приглашением пары известных на то время рок-групп. У нас выступали и Високосное лето с Крисом Кельми и Ртутные ягоды с Мехрдадом Бади. Народ прорывался через окна в туалете. И свою долю снимал я, ваш покорный слуга. Но это была видимая часть айсберга, а ей предшествовала иная, та, без которой ничего бы не произошло. С выбором музыки и музыкантов было примерно так Мехрдад учился с нами, правда на другом факультете, но были общие друзья и, в частности, Володя Леонтьев. На Криса и его команду я вышел, по-моему, через Аракс, которым я в своё время продал концертный микрофон от Videoton. Но что делать с директором клуба? Его звали Лев Гургенович, и внешне он был похож на Луи-Филиппа первого, также известного, как король-груша.

Он требовал, чтобы музыканты пели только на русском языке, а во-вторых, лист с их репертуаром должен был быть зарегистрирован и разрешён Центральным домом художественной самодеятельности. Там проходила проверка репертуарных листов всех музыкальных коллективов и солистов, кроме тех, кто работал в филармониях и других концертных объединениях. Даже кабацкие лабухи должны были иметь такие листки. Свою нелюбовь Лев Гургенович объяснял просто: Я английского и немецкого не знаю и не могу быть уверен, что в песнях нет антисоветчины или оскорблений в мой адрес. Эту часть я уже придумал, как обойти, но вот репертуар утвердить в госорганизации, тем паче что это знание я получил в пятницу вечером за день до того.

Ладно, делать нечего, я нашел, где находится это пресловутое учреждение, командующее художественной самодеятельностью в городе Москва и с утра отправился на Патриаршие, а там чуть поодаль за кафе Аист размещалась эта контора. В субботу утром, естественно там никого не было, лишь на каком-то кривом стуле у входной двери сидел сухонький мужик, явно не первой свежести. Я подкатил словно змей-искуситель с поллитрой в кармане и помахивая оной произнес какую-то словесную пургу о том, что мне там оставили бумаги и мне необходимо пройти и найти их, так как к вечеру я уезжаю на некий фестиваль по их тематике. Две мысли видимо в голове у него не могли разместиться, и он выхватил бутылку лишь нервно промычал в ответ на мою тираду. Дальше проще, захожу в здание, иду на пост охраны, на стене висит фанерная ключница и слава Богу каждый ключ подписан. Беру 2 приемная и бухгалтерия, там в свою очередь нахожу в ящике ключ от сейфа, открываю сейф и вот она вожделенная печать! Пропечатываю пол дюжины листов чистой бумаги и выполняю все те же итерации в обратном порядке. Сторож к этому моменту уже переместился с улицы на свой пост, он приглашает меня принять участие в застолье, но я любезно отказываюсь и прочь оттуда. Откуда бралось такое дурацкое безрассудство? Но дело сделано.

Теперь вот остается только решить лингвистическую проблему нашего директора клуба, а то его кабинет располагается с другой стороны от стенки, задника сцены и у него там стоит выключатель, который легко обесточивает всю музыку. Но мой план был прост и представлялся мне супернадежным. Я приготовил 3 бутылки болгарского коньяка Плиска и объяснил музыкантам, что до моего сигнала они должны исполнять только инструментальную музыку или отечественные песенки. Минут через двадцать-тридцать Лев-груша будет готов, и мы с честью проводим его до такси и вот тогда вперед, пойте всё! Объяснил несколько раз, но в СССР исполнительская дисциплина всегда хромала, вот и тут Крис Кельми или как там его звали, решил по-своему и понеслось. Их отключили, я извинился перед аудиторией и быстро произвел замену, сцену заняли Ртутные ягоды с Мехрдадом Бади, а Високосному лету показал шиш вместо обещанного гонорара, за что получил в ухо от их ударника, но моментально был отмщён Серегой Жилкиным.

Вообще этот вечер мы построили не по шаблону, но полностью вопреки всем представлениям о том, как это должно быть. Мы, это я и девушка из факультетского профкома. Что же мы сделали особенного? Во-первых, мы отказались от установки столов и стульев для президиума, а приготовили микрофон на стойке и отвели на официальную часть 2025 минут. Во-вторых, кроме двух музыкальных групп, я пригласил из Станкина (Московский станкоинструментальный институт) двух чешских студентов, которые, по-моему, первые, привезли в Москву комплект аппаратуры для выступления Ди-джея. Далее мы сделали разделение потоков в зале показывали фильмы Чарли Чаплина, в фойе началась дискотека. Когда все собрались начали краткую торжественную часть, ну и потом танцы под рок-группы.

Плюс, мы закупили прохладительные безалкогольные напитки, а ещё недорогие печеньки и галеты. В связи с этими факторами мы подняли цену на билеты до двух рублей. А, когда подсчитали и со всеми рассчитались у нас осталась некая сумма, большая часть которой образовалась за счёт того, что я не заплатил команде Криса Кельми. На радостях мы выпили, теперь уже алкоголь и я поехал на такси проводить девушку профсоюзного лидера. По дороге мы поделили прибыль и выпили ещё, и потому, когда приехали возникла конфликтная ситуация у неё с мамой. Надо сказать, что мы с девушкой дружили, но не более того. Однако в этой ситуации я заступился, и мы с ней обиженные уехали прочь.

Ехать на самом деле было некуда, я в это время жил в общежитии МАМИ (Московский автомеханический институт), где три другие койки занимал мой школьный друг и два первокурсника. Туда мы и приехали, молодых я попросил переночевать в других комнатах, и предоставил одну чистую койку барышне. Уставшие и поддатые мы крепко заснули, а когда по утру поднялись, оказалось, что она спала обнаженной и у неё началась по этому поводу началась истерика. Все мои доводы остались втуне и у меня не было выбора, кроме как начать расследование. Выяснилось, что малолетки первокурсники пришли забрать свои личные вещи и обнаружили нагую девушку, прикрывшуюся одеялом, и они решили посмотреть как там всё устроено в сокровенном женском детородном органе. Я из этого исключил эти исследования, оставил исключительно то, что она сама разделась и уснула и никто её не трогал. А после этого проводил её домой.

Хотя я всё время получал стипендию, и родители пересылали мне ещё 60 рублей в месяц, денег мне хватало, хотя я никогда не умел сохранять. Но в один день моё материальное положение резко изменилось. Мы ехали с военной кафедры, которая размещалась в Пирогово, на Ярославский вокзал. Я шел со своим другом Лешей, и вдруг кто-то его окликнул. Окликнувший выглядел странно, он был в валенках и тулупе Советского сторожа, шапка была завязана. Он стоял около стола, с которого продавал какую-то ерунду, типа книг неизвестных авторов, и билеты книжной лотереи. Оказался он дальним родственником моего друга Лёши и увидев его ужасно обрадовался и попросил присмотреть за столом со все этим барахлом пока он сбегает в вокзальный туалет и в буфете купит горячего кофе.

Просто так стоять было неинтересно, и я схватил какой-то нетленный фолиант и завопил: Товарищи, не проходите мимо своего счастья! и ещё Книга лучший подарок, а особенно книга, написанная таким замечательным автором! и так далее. Короче, когда Вадим с опорожненным мочевым пузырем и стаканом кофе пришел на свое рабочее место он конкретно охренел. Вокруг стола змеёй извивалась очередь, а выручка от торговли была на порядок больше, чем у него за целый день. Он недоверчиво смотрел ещё минут пятнадцать, а потом изрёк: Надо тебя Иосифу показать.

Иосиф был легендой Москниги, он умел из говна слепить пулю, хотя по необъяснимым причинам любил стоять в трубе, как называли переход от Красной площади к улице Горького, и продавать красивые альбомы о Москве. Хотя заработок от этого не был сопоставим с другими статьями его заработка:

• Он искал по складам книг в магазинах Москниги полный неликвид и подписывался скажем за 1012% или даже 25% реализовать его.
• Всероссийская книжная лотерея. В системе работали умельцы, которые могли разложить эти лотерейные билеты по кучкам здесь без выигрыша, а тут выигрыш 50 копеек, в другой по рублю, в третьей по 3. Дальше каждый продавец решал какие билеты оставить в барабане, а какие уже выиграли.

Так вот этот самый человек через пару дней нашел время посмотреть на меня. Для смотрин мне дали несколько десятков пачек брошюры с очередными воспоминаниями Крупской о Ленине. И вот я с тележкой, везу раскладной стол Москниги, и эти с вашего позволения книжки. В подземном переходе расставляю свою торговую точку, перекладываю одинаковые пачки с места на место, пока не соберётся куча народа. И вот в этот момент разрываю одну из пачек и издаю вопль: Воспоминания Крупской об Владимире Ильиче, включая самые интимные стороны жизни. Вы узнаете почему у них не было детей! Занавес, Иосиф доволен, несмотря на то что вездесущие чекисты тут как тут и с улыбкой просят прекратить орать непотребное. А я получаю предложение на работу, на фантастических условиях: в месяц должен отработать 15 дней, зарплата 450 рублей, плюс некий процент от продаж, обговариваемый каждый раз. Время было подходящее, СССР был самой читающей страной в мире, книгами спекулировали, и даже неграмотные торгаши выставляли в стенке шеренги коленкоровых корешков.

Ну а денежное вознаграждение было за гранью представлений Советского человека, ведь средняя зарплата в СССР того времени была 150170 рублей в месяц. А я мог заработать больше за один день. Правда приходилось вкалывать, мой рекорд был когда за один день я продал практически весь тираж книги Юозаса Балтушиса Проданные годы. Я стоял на площади Ярославского вокзала и ничтоже сумняшеся орал: Самый популярный жанр века, психологический роман детектив!!! За этот день я легально заработал пару тысяч. Мне было немного стыдно, что я так нагло врал о содержании книги, но ни один покупатель никогда не пришел и не сказал мне и слова. То есть никто их реально не читал, просто ставили на полку, а издание было в серии библиотека журнала Дружба Народов, очень даже в коленкоре с тиснением.

Кроме бешенных денег, это занятие открывало многие другие возможности, так некоторые люди покупали книги, как символ благополучия. Таким образом у меня образовались дружеские контакты в ресторане гостиницы Белград. Приведу один пример из этих отношений. Перед зимней сессией я и ещё двое моих друзей сдали какие-то принципиальные зачёты, и я предложил обмыть это событие за товарищеским ужином. Когда мы поднялись на второй этаж, где и был ресторан, выяснилось, что это был Старый Новый Год, зал был полон, у входа тёрлась толпа народа, среди которых возвышался Лев Иванович Яшин, легенда. Высунулся администратор Игорь и предложил знаменитому футбольному вратарю поселиться в гостиничный номер, куда официанты подадут ему выпить и закусить для его компании. Увидев меня, Игорь сказал, чтобы я прошёл, но сообщил, что он ничего сделать не может, разве только я договорюсь с кем-то из официантов.

Первым я поймал другого Игоря, работающего в зале, и он моментально притащил откуда-то столик и воткнул его рядом с танцполом. Мы втроём, а со мной были Володя Леонтьев и Костя Кайтязов уселись, и я спросил у кого сколько денег в карманах. Результат меня огорчил, и я сказал Игорю-официанту, что деньги я забыл, так что давай накрой нам поскромнее. На что он ответил, что это ерунда и его абсолютно устроит, что я принесу ему их послезавтра в его следующую смену. Мы замечательно провели тот вечер, ребята были впечатлены, и назавтра рассказывали о том, как в очереди стоял Магомаев и его не пустили, а вот нас приняли с полным уважением. Когда я спросил почему Муслим, ведь там был Яшин ответили, что Магомаева знают все, а Лев Иванович уже остался в прошлом.

Бог знает как бы сложилась моя жизнь, может я так бы и подвизался у Иосифа, а может быть принял бы его дело, но он меня уволил. А случилось это так. Он попросил меня один-два дня последить за его женой. Мы пошли на дело с тем же Лёшей, который привел меня в этот круг. Но жена оказалась достаточно умной и выкупила двух дурачков детективов через пятнадцать минут. А после этого, она связалась с мужем и сказала, что она перекупила нас, а мы ей слили кто и что. Это была ложь, но она сработала и в результате я был уволен и не мог в будущем устроиться в систему ни к какому другому организатору таких внемагазинных продавцов, не говоря уже об Иосифе.

Иосиф Захарович Раскин был неординарной личностью. Да, он любил деньги, но более всего он любил ощущать признание собственных талантов. Он любил обедать в ресторане ЦДРИ, или в Доме Актера, в эпоху частного предпринимательства для утоления своего эго Иосиф издал книгу, названную ЭХО или Энциклопедия Хулиганствующего Ортодокса. Я помню, как заболела его любовница Вера и он спрашивает, чего бы ей хотелось для поднятия настроения. Была зима 1973 года и было совсем иное время нежели сегодня. А девушка попросила свежих малины и клубники. Я думаю, в то время проще было найти десять новых любовниц, однако часа через два, он появился с исполненным заказом. Как-то я спросил, а почему он не уедет из страны. И он как-то искренне так сказал: Я бы давно уехал, но моя коллекция марок... Мне не дадут её вывезти. И кстати о его творчестве по мне так эта книга была ничем иным, как продуктом графомана, имеющим средства для того, чтобы издать книгу, кроме старых пошлых анекдотов, там был ещё пересказ нескольких историй, бродящих по Москве, и всё.

А ещё Иосиф был большой позёр. Его офис был в выходе из метро Дзержинская и после трудового дня, он подходил к стакану, в котором сидел Гаишник, контролирующий движение на площади перед КГБ, и просто стучал по ступенькам. Мент выглядывал, приветствовал его и перестраивал движение по площади таким образом, чтобы такси с зелёным огоньком остановить для вельможного пассажира. Но бывало и так, что его пафос был ему в убыток. Как-то раз к мужу его любовницы Веры приехали в гости родители из Болгарии, и она попросила показать им белокаменную. Иосиф с гостями подошел на стоянке у гостиницы Москва к Чайке и спросил сколько стоит 3 часа покатать его гостей по городу. Водитель обозначил цену в 100 рублей, и цена устроила. Дальше было смешно толковый мужик свистнул, подъехала Волга, которая и повезла болгарских гостей. Но спорить было поздно, все условия надо проговаривать до того.

Публика в этой индустрии собралась странная, по крайней мере на площади Ярославского вокзала, где стоял я. Большинство работали парами, причем чаще женщина была заметно старше. Сказать, что коллеги дружили было бы большим преувеличением. Имели место принципиальные различия в методике работы. Более всего приносила дохода Всероссийская книжная лотерея, потому все вертелось вокруг неё. Начиналось с магазина, где надо было отстегнуть дабы получить поболее лотереек. Сортировали билеты одни и те же специалисты и по итогам пачка из 400 билетов возвращалась поделенной на неравные части: как мне помнится было 2 билета по 5 рублей, 2 по 3, 14 по рублю и 100 полтинников. Дальше каждый решал сам, одни вытаскивали все, что крупнее полтинника и половину оных; я, например вынимал половину всех выигрышей.

Иногда бывали экстраординарные ситуации. Так по понедельникам появлялись воры-карманники, обслуживающие ресторан Казанского вокзала, и просили не ставить по просьбам граждан их пластинки, ведь у каждого из нас стоял проигрыватель. Причина тому была такая в понедельничное утро у аристократов воровского мира был похмельный синдром, мешающий их работе. Для того, чтобы похмелиться у них был немудренный способ они покупали журнал Кругозор внутри него на разворотах страниц находились пластинки. Они были разного цвета: белые, голубые, серые, красные в количестве, по-моему, 12 штук. В редких случаях на одной или двух было что-то хорошее, остальные заполняли хламом типа речи Брежнева на съезде ВЛКСМ. Так вот страдающие от похмелья воры вырезали ножницами эти пластинки и продавали гостям Москвы ка Битлз или Высоцкий, выбирая наиболее наивных персонажей. Как то раз мой сосед по месту торговли Саша (кстати он был то ли внуком, то ли племянником академика Ландсберга, автора самого крутого учебника физики) решил показать свою независимость и охреневший лох вместо рок музыки услышал шамканье кого-то из вождей СССР. Наказание последовало почти молниеносно, у него украли выручку и лотереек, которые позже продали его жене, которая стояла отдельно.

Наиболее интеллигентной была пара Сергей-Кира, он имел образование по романо-германской литературе эпохи возрождения. Сын Киры был его ровесником, но по неким причинам их союз сложился и существовал достаточно долго. Кроме работы, они любили поиграть в преферанс, и разок после товарищеского застолья предложили мне записать пулю. По итогам их комплименты меня огорошили, поскольку в те времена я играл слабо и сам это осознавал. Так вот они тут же предложили пригласить одного крупного фарцовщика с тем, что мы его разорвем, играя на одну руку. Правда в итоге разорвали меня почему-то, а позднее я узнал, что они договорились с обоими.

Кроме хорошего дохода, работа внемагазинного продавца Москниги мне нравилась по причине того, что я постоянно общался с людьми, иногда случались амурные молниеносные знакомства. Обидно было одно люди покупали книги исходя из размера книжных полок, соответствия цвета обоев и переплета и Бог знает почему ещё, но не из читательского интереса. Мне было непонятно, как может быть, когда я продал за один день несколько тысяч экземпляров произведения Юозаса Балтушиса под названием Проданные годы рассказывая, что это совершенно немыслимый детектив и никто, никогда не подошёл и не осудил моё враньё. Поймите правильно, Юозас Балтушис наверняка был хорошим писателем и суть не в нем, просто его шедевр социалистического реализма не имел никакой детективной линии абсолютно.

Была в моей жизни встреча с гораздо более крутым персонажем. Началось всё с моего интереса к зрелищам, я регулярно ходил стрелять лишний билетик во многих театрах столицы, компенсируя недостаток таких возможностей в детстве и отрочестве. У этого занятия были дополнительные бонусы можно было познакомиться с интересной театралкой или встретить случайно кого-то из преподавателей и заслужить в их глазах положительную репутацию.

Я караулил человечий поток, исходящий из метро Таганская кольцевая, в театре на Таганке сегодня шёл Добрый человек из Сезуана и я очень хотел увидеть эту постановку, которая шла уже лет восемь с постоянным аншлагом. В толпе я углядел гражданина своими чертами лица, напоминавшего мне кого-то знакомого. На мой вопрос о билетике он лениво махнул рукой, типа следуй за мной. И вот я переполненный предвкушением сижу на 4-м ряду партера. В спектакле были заняты Высоцкий, Золотухин, Славина, Ронинсон, больше не вспоминаю. Человечек, у которого был лишний билет, звали, по-моему, Слава, обличьем он походил на Олега Анофриева. Как он рассказал позднее он был его кузеном, а с другой стороны, он кузенился с Ильёй Глазуновым.

Не знаю, насколько это соответствовало действительности, но это, то, что он рассказал о себе. А когда я настойчиво спросил сколько я должен за билет, и он ответил, что угостишь меня в буфете. А в антракте я купил ему пива и набравшись наглости и отправляюсь за кулисы, причём в фойе была этакая дверь, ход от которой вёл в подвальный туннельчик, заканчивающийся в волшебном мире закулисья. И вот я выныриваю и в небольшой такой комнате за длинным столом на лавках сидят ранее перечисленные мной служители Мельпомены, плюс два немецких журналиста. Они брали у красного и потного Высоцкого интервью. Я скромно присел сбоку, но при первой же возможности подошёл и произнёс подготовленную фразу: Владимир, вы ведь немного учились в МИСИ? А как же так получилось, что вашего творческого вечера у нас и не было?

Он хмыкнул, посмотрел сквозь меня куда-то в угол, потом взял из стопки на столе репертуарную книжечку и объяснил, что там есть домашние телефоны всей труппы и велел позвонить как-то днём, чтобы четко выбрать дату. Также обозначил, что такой вечер будет стоить 250 рублей. В свою очередь, по принципу куй железный пока горячий, я попросил ну хотя бы примерно обозначить тот временной отрезок, когда это возможно. Высоцкий выглядел устало и мне показалось был чем-то раздосадован, но всё же удостоил меня ответом, типа давай попробуем например 20-го следующего месяца.

А, когда после этой встречи, я, запыхавшись прибежал в буфет, мой новый приятель допивал, наверное, третью бутылку пива. И по-барски взмахнув рукой о попросил принести еще по паре нам обоим. Из-за этого мы не успели на свои чудесные места и на прогнали на балкон. Но и здесь досмотреть спектакль было не суждено. Он так зычно шептал мне свои комментарии по ходу пьесы, что нас попросили выйти. Но этим не кончилось, и через полчаса с парой бутылок мне хочется верить водки мы были у подъезда дома Россия, что стоял около метро Кировская. Хозяин квартиры оказался забавным персонажем, звали его Владимир Андреев. Он был поэтом, а в прошлом милиционера уголовного розыска. Ещё у него была отличная собака, породы Дог и он заверял, что его пес был чемпионом СССР среди служебных собак, а позднее эту породу перевели в декоративные. Не представляю насколько это было правдой. Да я особо и не задумывался, квартира поэта-собаковода напоминала музей. Во-первых, она была невероятной площади, опять же с его слов одна комната предназначалась собаке-чемпиону, ещё одна ему, как члену союза писателей, ну и потолки, наверное, около шести метров, за счет чего Володя устроил в отдельных помещениях второй этаж или антресоль.

Мы чудно погуляли, выпили все что было, пошли искать добавки, потом пришел какой-то дизайнер с завода АЗЛК со своими недооцененными проектами и во время поисков доп пайка к нам прилепились две барышни, а совсем за полночь приехал некий гражданин, который только вернулся из Индии, и он принес Андрееву подарок, слепок одного из барельефов храма Кхаджурахо, изображающий орально-генитальный акт. И под воздействием алкоголя внутри, а барельефа снаружи, наш поэт сочинил такое: А в Египте очень жарко, бёдра лишняя припарка, и поэтому в Египте всех имеют только в рот! И он бодро пропел это подыгрывая себе на гитаре. Аудитория, включая меня была в полном восторге, никак не обращая внимание на смену Индии на Египет и на название песни Египетские фрески.

Я летел из театра переполненный эмоциями, и спектакль был для меня необычен, и с самим Высоцким пообщался, и вроде как хороший проект намечается. В последующие дни мои попытки дозвониться остались без ответа, пока в один прекрасный день некая женщина ответила и после моего запинающегося пояснения строго спросила а Володя что сказал? и выслушав мой ответ добавила: Если он сказал 20-го, значит так и будет. Ну а я развил бурную деятельность, договорился с ДК мясокомбината имени Микояна на аренду в эту дату, с ребятами нашёл три катушечных магнитофона, чтобы писать всё, что будет спето и сказано и начал продавать билеты. Эти самые билеты выглядели смешно открытки, где на обороте написано моей рукой творческий вечер Владимира Высоцкого, факультет АСУ МИСИ, дата и время действа и цена 2 рубля.

Сумма расходов на концерт сложилась немудрённым способом:

Гонорар 250р

Аренда помещения кажется 350 р.

Оплата гардеробщиков, осветителей, уборщиков и т. д. ещё типа 100 р.

Водичка газированная, кофе и бутерброды ещё 25 р.

Итого прямых затрат получалось 725 деревянных рублей

В зале было 500 мест, то есть 1000725 =275, которые должны были компенсировать мои организаторские усилия.

По необъяснимым причинам я прекратил попытки дозвониться и подтвердить дату и время, то ли я так сильно верил, то ли наоборот понимал, что всё это бред. Но билеты исправно рисовал, причём у меня их брали и перепродавали в 10 раз дороже. Также ко мне пришли из ректората и попросили билеты для какого-то МИСИйского начальства, в общем был ажиотаж.

И вот искомый вечер наступил. Я поехал в ДК, занёс деньги в бухгалтерию, осмотрел зал и поехал на Таганку. Подъехал и стою жду звезду. Даже тот факт, что на афише театра в этот вечер указаны Емельян Пугачёв в 7 часов вечера, а в 10 Антимиры меня не так уж сильно напугал, хотя и озадачил. В качестве контрмеры я придумал 500 вместо 250! И вот подъезжает серебристый Рено с дипломатическими номерами, Высоцкий за рулем и рядом с ним Марина Влади. Они выходят из авто, лениво глянули на кучку дураков, затяжной поцелуй и она уехала, а он двигается в сторону служебного входа в театр. Я с противной угодливостью забегаю поперёк его траектории и бормочу, что зал накрыт, народ ждёт и вот 500 вместо 250

Высоцкий посмотрел, потом взял меня за пуговицу и сказал: Старичок, деньги очень важная вещь в нашей жизни, но не самая важная Потом отступил чуть в сторону и добавил, что я должен был дозвониться, раз мы договаривались. И говорить с ним, а я оказывается разговаривал с его мамой. Дальше всё было как в тумане, не хочется вспоминать. Однако шума было много, так как этими билетами торговали спекулянты и среди тех, кто пришел, на этот вечер были серьёзные люди.

Наполовину получив высшее образование, а точнее после второго курса нас отправили в ССО, расшифровка на ваш вкус либо Студенческий Строительный Отряд или, как говорили студенты Сам Себя Обманул. И вот из наших двух групп сформировали такую команду и отрядили её в город Калинин, ныне Тверь. В этой связи вспомню три сюжета. Первый заключался в том, что мне эта идея показалась малопривлекательной, так как денег в средней полосе заработать было нереально, а вот оказаться на все лето в условиях жизни БОМЖей это гарантировано. В связи с этим, я улетел в Одессу и оттуда звонил в деканат жалуясь на тяжелую болезнь, из-за которой я вынужден отказаться. Ответ из деканата был краток или приезжаешь или исключение из ВЛКСМ со всеми последствиями.

Потому я с некоторым опозданием прибыл в Калинин и влился в стройные ряды, хотя форму мне так и не выдали. Ну уж коли приехал, надо было работать. Всех бойцов руководство отряда оформило в 23 местах и нас возили с одного объекта на другой дабы имитировать активность. Уставали прилично, но лето, свежий воздух и производство гормонов шло полным ходом. Тем паче, что поселили нас в женском общежитии какого-то ткацко-камвольного комбината, правда на последнем этаже. А наш командир, дурковатый комсомолец Сагид Бикеев двери с этажа на лестницу с семи вечера и до семи утра держал закрытыми на ключ. Плюс к этому, по ночам он ходил пересчитывал ноги, торчащие из-под застиранных казенных одеялец.

Причем командир занимался всё больше нашей нравственностью и патриотическим воспитание, а производственная деятельность легла на могучие плечи мастера, Миши Шикояна. Он оформил весь наш отряд в трех разных организациях, и мы должны были перемещаться с одного объекта на другой соответственно с явлением проверяющих. Однако, как и следовало ожидать тройную зарплату мы не увидели, всё ушло Мише и его друзьям бригадирам.

Ну и естественно ваш покорный слуга вкупе с мои другом Андреем П. Попытались обойти это запрет, и, возвращаясь с работы, мы с ним спрыгнули с грузовика и отправились на поиски приключений. Кои мы конечно же нашли и чудесно провели эту ночь, где две местные барышни душевно нас накормили, а потом и обогрели. Усталые, но счастливые к 6:45 утра мы были в разложении отряда, где нам сообщили что отсутствие наше в постелях было замечено. Не помню, как Андрей убедил его не исключать, а я со всей юношеской энергией просто послал Сагида, и на вечер назначили общее собрание бойцов отряда на предмет исключить меня из их рядов. Я до сих пор удивлен тем фактом, что слегка поворчав, все тупо подняли руки за.

На следующий день поутру я сидел в холле общежития и ждал, когда мне выдадут выписку из протокола собрания о моем исключении за аморальное поведение. И вдруг в этот самый холл ввалился смешной рыжий человек с огромными кофрами хромая на одну ногу. Мне он показался похожим на Азазелло из замечательного романа. Подойдя ко мне, он представился корреспондент Студенческого меридиана Иван Шевченко. Затем поинтересовался здесь ли расположился такой-то отряд, и не являюсь ли я бойцом этого самого отряда. Я кратко ответил, что здесь и я есть бывший боец, ожидающий бумаги на изгнание за аморалку.

Он попросил меня постеречь его имущество, а сам пошкандыбал на пятый этаж, откуда через некоторое время вернулся с тем самым кисло-тухлым Сагидкой. И стоя рядом со мной они продолжили разговор на предмет того, что ему нужен человек, ориентирующийся на местности и готовый таскать его фотоаппаратуру. Сагид уныло бубнил, что никто из его бойцов вне этой общаги не ориентируется, так как не бывал. Но Иван ловко вставил вопрос а вот Саша морально разлагался, это ведь было где-то вне стен этого общежития высокой морали? Ответ был такой, что я более не есть боец, а потому я волен решать становится мне Дерсу Узалой местного масштаба или нет Иван так отчаянно мне подмигивал, что я взялся за это дело. В этот день в городе проходил областной слет ССО, и шустрый Азазелло катился по городским улицам и площадям добросовестно выполняя редакционное задание, а в обед мы оказались в святой святых - областном штабе ССО, в буфете для высшего комсостава.

Там на меня произвел неизгладимое впечатление сам областной командир, который щеголял в буржуйском джинсовом костюме Леви Страус, с сияющей медалью за покорение целины. А за столом мы сидели вчетвером этот самый ковбой-командир, скромный и приятный комиссар, ну и мы с Иваном. Когда выпили понемногу разговоры пошли совсем вольные и тут Иван рассказал комиссару о Сагиде и той несправедливости, которая свалилась на мою голову. Областного идеолога ССО эта печальная повесть огорчила так сильно, что он предложил немедленно поехать и выгнать вместо меня того самого выгонялу. Что мы и сделали. Но выгонять его не пришлось, только представ перед очами начальства этот сраный герой тут же раскаялся и назначил на вечер второе собрание, которое отменило решение первого по вновь открывшимся обстоятельствам. Я никому это факт в дальнейшем не припоминал, однако впечатление осталось.

Ну и, наверное, самым важным событием того лета была женитьба на моей одногруппнице Ирине. За два года совместной учебы я неоднократно задерживал на ней свой взгляд. Но мешали два обстоятельства первое заводить шуры-муры в своей группе было боязно, а во-вторых, честно говоря, я был в постоянных амурных делах и не задерживался подолгу на одном цветке, а старался опылить как можно больше. Но тут, находясь фактически под арестом я имел возможность подолгу с ней общаться и был поражен её эрудицией, хорошим художественным вкусом, да и чего греха таит и внешней привлекательностью. Потому, вернувшись из стройотряда, в Сентябре я попросил её руки, а она согласилась. Правда я попросил получить благословление матери и объяснить ей, что жених не совсем русский, а совсем даже еврей. Ира засмеялась мол какая разница, но я настаивал и на следующий день она сообщила что мама сказала зато не пьёт и одобрила наш брак.

Забегая вперёд, скажу, что в итоге этого брака мы расстались после 15 лет семейной жизни. Вина была 100% моя, а точнее проблема оказалась в том, что я не догулял до того и добирал своё. Со своей стороны, Ира была непохожа на всех многочисленных девушек и женщин полным отсутствием интереса к тряпкам и вообще к материальным благам. Когда мы женились, она только спросила отправлю ли я её в заграничное путешествия. Что я пообещал и через 5 лет она начала исследовать мир за пределами СССР.

Здесь не могу удержаться от того, чтобы рассказать об её первом интуристовском опыте. Тогда мы купили ей путевку на Кубу, по-моему, на две недели. Руководителем их группы был секретарь Ханты-Мансийского горкома КПСС по фамилии Носов, в то время незначительного провинциального населенного пункта. Так уж сложилось, что в поездке у этого коммуниста сложились романтические отношения с женщиной, которая была соседкой Ирины по гостиничному номеру, и ей приходилось время от времени идти гулять, чтобы оставить паре помещение. Так вот по возвращению, когда моя жена вышла на работу, её вызвали на беседу в отдел кадров, где её ждал человек из КГБ. Он стал задавать вопросы о поездке, которые в итоге сводились к тому, насколько руководитель группы соблюдал моральный облик.

Должен сказать, что Иру вгонял в паническое состояние любой человек из любых органов, пусть даже и не совсем органов, а просто носящий униформу и погоны. Ну и она в панике позвонила мне без объяснения причин и со слёзной просьбой немедленно приехать домой. Узнав суть дела, я поехал к местному начальнику КГБ, с которым у меня были приятельские отношения, так как я строил для них здание. Он немало посмеялся над моим рассказом и заверил, что жену более не будут беспокоить.

В этом месте не могу не описать этот интересный персонаж. Человек он был неглупый, достаточно приятный в общении. Но имелись нюансы, так обычно для того, чтобы переговорить он подъезжал к моей конторе пораньше с утра, и когда я выходил из машины он уже стоял в своём кожаном пальто и сияющих галошах поверх обуви. Встречая, он всегда шутил: Ну что, Александр Зиновьевич! А не пора ли Вас сажать? И каждый раз хотелось верить, что он таки шутит. Или в другой раз, я пришел к нему с проектом их гаража и предложил перекрытие подвала под гаражом сделать с засыпкой 20-сантиметрового слоя керамзита вместо более метра по проекту. Он рассмеялся и ответил: Понимаешь ли, мы в подвале намерены сохранять картошку, которая со временем начинает очень громко пищать. А нам это не надо. Такие вот шуточки.

Но это было потом, а пока у нас с Ириной родился первенец Юра. А поскольку я лишился места внемагазинного продавца Москниги, мне пришлось искать иную работу, и я устроился в трест Моспогруз, грузчиком. Здесь платили 15 рублей в час, каждый месяц необходимо было отработать не менее 15 одиннадцатичасовых смен, и направили меня сначала в Очаковский холодильник. Тут у меня выработалась устойчивая неприязнь к замороженному мясу и конкретно к венгерской говядине. Поясню почему отечественные коровки поступали по пол туши и их выгружали, и носили по двое. А венгерские были по четверть туши при таком же весе, а управляться с ней должен был один. Видимо кормили в СССР вяло не только граждан, но и прочий крупный рогатый скот.

Из-за этого я попросил и меня перевели на Очаковский же, но молокозавод. Здесь было намного легче, да ещё можно было утащить домой молочные продукты, изготовленные в спеццехе для вождей КПСС. Кстати, я тут увидел своими глазами, что в столице страны развитого социализма молоко делали из сухого финского, а ж/д цистерны с надписью молоко прибывали наполненными на 20-25%, не более. И как раз это молоко шло исключительно в спеццех. Удивительно, но тут же подрабатывали три вьетнамских студента, таких тощих, что непонятно в чем там душа держится. Обычно заступающая смена угорала со смеха на перекличке, когда мастер цеха готовой продукции доходил до экзотических вьетнамских фамилий. Позднее он нашёл решение, он оглашал: Нгуен и ещё двое с ним!

Конечно, выглядит это некрасиво, что я рассказывал только о некоторых друзьях моей юности и я хочу добавить несколько интересных персонажей, в той или в иной мере составивших общую картинку. Первым был Юра Зарубин, пожалуй, чуть ли не единственный о ком ничего, кроме хорошего не скажет никто из нашего потока. Он реальный москвич, родился и вырос в пределах бульварного кольца в семье интеллигентных москвичей. Учился он, не особо упираясь, сказывалась и приличная школьная подготовка и наличие природных способностей. Слава Богу среди нас не было гениев, но вот он был одним из наиболее способных и успешных студентов. Одна из самых больших радостей для меня был тот факт, что почти всех, упомянутых я приглашал в США в гости и мы провели, как мне кажется очень неплохое время вместе. А наилучшая черта его характера была и остаётся жажда узнать, как это сделано и из чего. И поверьте мне, он был одним их тех, кто интересовался музеями, большинство же не испытывали особого интереса.

Тут случилось окончание образования, и я получил распределение в главный информационно-вычислительный центр Минтяжстроя СССР. По требующимся от меня усилиям это была чистая синекура. Но и отдача в виде зарплаты была вялая 110 рублей в месяц. В основном я был занят примерно в таком порядке:

• Или я, оставив дипломат на своем рабочем месте, уезжал на киностудию имени Горького сниматься в массовке.
• Или мы помогали буфетчицам из министерского буфета разгрузить и занести на второй этаж продукты.
• Третья опция состояла в бесцельном шатании, иногда печатании какого-то документа на машинке и много раз на дню курении.

Правда через год начальник нашего главка вызвал меня и второго молодого специалиста на ковер и спросил: А чем собственно вы готовы и хотите заниматься? Наше невнятное мычание он перевел на русский язык так Вы не готовы ни к какой работе, кроме руководящей. Но в то же самое время нам наконец дали реально нужные задания, и мы со всем энтузиазмом взялись за дело.

Кроме рутинной работы, имели место и некоторые интересные события. Так, в это время в Москву приехал оркестр Поля Мориа, и я загорелся желанием пойти на их концерт. Работу эту я построил по цепочке: сначала подговорил секретаря ВЛКСМ министерства, потом с ним вместе мы пошли председателю профкома и в итоге я получил на руки письмо за подписями министра, секретаря парткома и председателя профкома на имя директора театрально-концертных и спортивно-зрелищных касс с просьбой выделить 50 билетов.

Морда кирпичом, ласковая улыбка секретарше, и я стою перед дверями этого магната зрелищ, а точнее билетов на эти зрелища. Дверь открылась и оттуда вышел человек, знакомый мне по ТВ и портретам в некоторых изданиях, это был заведующий Отделом международной информации ЦК КПСС товарищ Замятин Л.М. Хозяин кабинета проводил дорогого гостя и следом я просочился в святую святых. Я смиренно подошел к его столу и положил письмо. Его реакция была неожиданной: Я тебе дам два билета для заместителя министра и один тебе за смелость. Но на этом все, ты видел кто от меня вышел? Так вот ему я дал 6 билетов. Но для меня это не годилось, и я поплыл неисследованным курсом и предложил некую помощь от министерства, сам не представляя какую и как я её добьюсь. Этот директор посмотрел в мою сторону с неким интересом и сказал, что если бы смогли помочь ему установить прямую связь между его кабинетом, который находился за ГУМом и собственно кассой на Пушкинской площади, то так и быть он даст 20 билетов. Я по-Хлестаковски нагло сказал, что мы легко эту проблему решим, но за 40 билетов. И мы ударили по рукам.

Дальше было просто, я опять пошел к комсомольскому вожаку нашего министерства, он позвонил такому же бездельнику в Министерство связи, я поехал и объяснил конкретику и опана на следующий день к обеду все было закончено, и я получил сокровенные 40 билетов. Из них 10 я отдал в своем учреждении, 4 связистам, а остальные 26 были мои. Я сходил два раза, мои друзья приобщились тоже, а остальные я продал неплохо заработав. Однако источники дополнительного заработка были нерегулярными, а заработная плата, хотя и выросла до 135 рублей, но не давала возможности жить. Жена рвалась на работу, но некуда было девать ребенка, так что в связи с отсутствием перспектив, я опять подался в грузчики на Очаковский молокозавод. Была ещё одна беда, усложняющая нашу жизнь отсутствие жилья. Мы ютились в комнате, где во второй комнате жила теща и сестра жены. Кто так не жил, тому не понять.

Работая в Минтяжстрое, я подружился с Володей Ветровым, в прошлом футболистом второй лиги из Орла, который перебрался в Москву. Мне это знакомство принесло познания того, как выпивают реальные пацаны из провинции, а также знакомство и добрые отношения с футбольной командой Черноморец из Одессы. Что до первого, это случилось, когда Володя проставлялся с первой получки. Мы втроем зашли в магазинчик в полуподвале на улице Правды, и он попросил взвесить две кости от Тамбовского окорока. Мои комментарии, что может лучше колбаски он игнорировал, а на моё замечание что нас ведь трое и я не готов догрызать за кем-то он улыбнулся и тихо стянул с прилавка эту недостающую порцию. Купил три больших (0,75) бутылки портвейна 777 и во дворе у нас состоялся пикничок. Признаюсь такое пиршество случилось у меня впервые и слава Богу никогда более не повторялось.

А вот с Черноморцем мне тусоваться очень понравилось и с некоторыми игроками у меня сложились реально хорошие товарищеские отношения. Чтобы вас не утомлять я возьму и опишу отдельные истории и факты с ними связанные. В ту пору, разговоры о многомиллионных контрактах спортивных звёзд за рубежом, воспринимались как Очевидное-Невероятное и не имеющее никакого отношения к нам. В Черноморце платили 250 рублей в месяц, плюс премиальные от 40 до 60 рублей за победу. Правда и расходов у самих игроков практически не было, тренер старался хотя бы 11 месяцев году держать их под надзором, то есть на спортбазе, или на сборах. И конечно нельзя упустить тот факт, что игроки имели возможность покупать дефицит по госценам, включая автомобили. Всё это вместе давало возможность им и их семьям жить по тем меркам неплохо.

В 1974 году, за 2 года то нашего знакомства, команда заняла третье место в высшей лиге чемпионата СССР. Тренером был в ту пору Ахмед Лятифович Алескеров человек взрывного темперамента, но умеющий выстраивать отношения с нужными людьми. Кстати, о той бронзе, если вы поднимете протоколы матчей того года, нельзя не заметить, что почти все решающие голы были забиты в последние минуты, зачастую с 11-метровых. Мой дорогой товарищ Толя Напреев умел зарабатывать эти пенальти за что и получил прозвище балерина. Вообще на его примере читается как сложно было игроку противостоять тренеру и сохранить индивидуальность.

Юный Анатолий из команды второй лиги был приглашён в юношескую сборную СССР и это был невероятный состав, где играли все будущие звёзды. Его пригласили играть за Московский Локомотив. Но тренер однозначно решил, такого невысокого роста нападающих не бывает и поставил Толю разыгрывающим полузащитником. А это амплуа не пришлось к его навыкам и после того, уже в других командах его вернули в линию нападения, но что-то разладилось, и друзья иногда подначивали Толика, мол надо открыть клуб Анатолия Напреева куда принимать нападающих, не забивших ни одного гола за сезон. Но это шутки, а вообще он был полезным членом команды, и выполнял большой объём работы.

Из числа других игроков вспоминаю Игоря Соколовского, Александра Дегтярева, Габи Качура, Андрея Карпюка и конечно тройку форвардов, где вместе с Толей играли Саша Погорелов и Виталий Шевченко. Все они были разные старший Дегтярёв, и выглядящий как самый юный Карпюк; высокий Соколовский рядом с небольшим Напреевым; сдержанный Погорелов и темпераментный Качур, но все вместе они были командой и для меня было большой честью общаться с ними.

Мои поиски дополнительного заработка в результате привели к тому, что меня поймали на спекуляции и встал вопрос о моем исключении из комсомола. Плюс Ирина серьёзно на меня наехала, и я решил на какое-то время сорваться в Одессу. Это, хоть и недолгая, но очень яркая глава в моей жизни. Одесса город любимый мной по сей день. Кроме архитектурных шедевров и моря, сам стиль жизни отличался от прочих Советских городов. Это было что-то вроде Порто-Франко Плюс, то есть это была территория, которая не входила в состав законопослушных частей государства. Здесь люди хотели красиво жить и щедро делились с земляками.

Я приехал со своим первым отпрыском, Юрой, которому было четыре года, а в Одессе мои родители тоже имели милое дитя, моего брата Вадима, которому было три с половиной. Поначалу я бездельничал и выгуливал детишек. Но потом обратился к отцу с просьбой приткнуть меня куда то на работу. Первый вариант с цеховиками папа отринул, хотя их предложение мне понравилось. А потом появилось второе пойти работать художником-оформителем на завод, куда отец устроился после выхода из армии на пенсию. У меня тут был напарник, а точнее главный художник, который о себе рассказывал так.

Я, Сашок, всю свою жизнь художник. До войны было художником, пошёл на фронт и опять художник, попал в плен и тут поставили рисовать. А потом пришли наши и весь лагерь военнопленных построили, и некий человек в кожаном плаще объяснил, что он американец и он приглашает нас в США. А те, кто не хочет, должны понимать, что дома в СССР их ждет лагерь опять. И объявил желающие в Америку идут направо, а другие налево. У меня никого из родни в живых не оставалось, я пошел направо, нас погрузили на пароход, и мы отчалили, а через несколько дней впереди замаячил берег. Америка!!! А подошли к берегу поближе Одесса! Прямо в порту посадили нас в вагоны арестантские и в лагерь, где я опять был художником.

Далее хочу сказать то, что сложилось в моем представлении под именем Одесса. Во-первых, это город, где люди рады хорошей жизни и готовы помочь другим добиться такой жизни тоже. Во-вторых, Одесса выше обычных мерок, например национальных. Местный говор сложился из мягкого южно-украинского с еврейским и оттенками других приморских языков. И это понятно, ведь в 70-ые годы прошлого века население города вышло на красивую цифру в один миллион, из которых более трети были дети Давида. Сегодня их осталось всего чуть более одного процента, и что? Ничего не изменилось, Одесса оказалась сильнее и в её утробе переварились все нации и сформировалась новая одессит.

Так как я стараюсь пройтись по моей жизни в телеграфном стиле, то и здесь не буду описывать много, оставлю лишь несколько эпизодов. Сначала уличные зарисовки.

• Где-то на Молдаванке, в дворике маленький пёс нахально совокупляется с кошкой. Рядом стоит хозяйка пса и причитает: Жоржик, где твоя собачья гордость...
• На Привозе гранд дама переворачивает синенькие и отмечает, что они выглядят просто несимпатично. Продавщица заступается: А вы конечно собирались с ними пойти в оперный театр?
• При реконструкции здания водогрязелечебницы Куяльник, я работал мастером. И вдруг недосчитываюсь своих рабочих, пошёл искать, но через некоторое время они появлялись. И покаялись, что среди пациенток грязелечебницы много женщин с диагнозом бесплодие, и нашлась некая дама, которая рекомендовала страдалицам лечить это дело не рапой, а просто продуть свое хозяйство крепким свежим мужиком. Процедуры происходили в цокольном этаже и стоили, по-моему, пять или десять рублей, которые предпринимательница делила по-честному с исполнителями процедур.

И первая моя Одесская история будет о том, как я начал работать мастером на этой стройке. Первый день вышел на работу, а у меня на объекте два рабочих. Спрашиваю, где остальные, поясняют, что вчера была получка. Где-то за полчаса до конца рабочего дня во двор въезжают два грузовика с прицепами груженные гидроизолом в рулонах. Прошу работяг задержаться, дабы не допустить простоя машин, а в ответ мне СТИМУЛ. Делать нечего соглашаюсь и после того, как мы всё выгрузили, даю одному из трудящихся червонец, на который он оперативно приносит бутылку водки, хлеб, вареную колбасу и огурчики с помидорчиками. После перекуса разъезжаемся по домам. Следующий день картина повторяется один к одному.

Опять десяточка из кармана и грустные мысли в голову. Ведь другие мастера уже объяснили, что каждую получку надо отдать по полтиннику (50 рублей) начальнику участка, главному инженеру и начальнику управления. Да ещё раз в неделю нужно накрыть стол для главного бухгалтера, то есть всё вместе уже 190, да ещё это чёртов стимул, а зарплата-то 150 до налогов. И пока я размышлял по этому поводу, во двор въехал цементовоз, и водила темпераментно потребовал указать куда ему выдувать цемент. Но предыдущие мои калькуляции ожесточили моё сердце, и я сухо потребовал накладную, потом спросил какова емкость его цистерны и поинтересовался сколько цемента он уже продал. Не буду размазывать историю, в итоге я получил 250 рублей, правда пришлось залезть на верх цистерны и открутить крышку люка. Ну так вроде картина налаживалась.

Дальше-больше и как-то пока я сидел у себя в прорабке, вошли два странных типа, выглядевших не только не по-одесски, но и не по-Советски. Один из них подошел к арифмометру Феликс взял его за ручку и сказал: Здорово, тезка! В итоге оказалось, что съемочная группа киностудии имени Горького будет снимать картину Циркачонок во дворе грязелечебницы. И это оказалось хорошей новостью, так как я приобщился отчасти к волшебному миру кино ну и неплохо заработал на них. Лишь один пример: художники-постановщики обнаружили, что в кадре нахально маячит шиферная крыша моего объекта, а в начале 20-го века, когда происходит действие, его еще не существовало. Но я категорически отказался перекрывать крышу черепицей или железом, но выдвинул альтернативу покрасить шифер красной краской, чтобы было похоже на черепицу, получилось отлично.

И заключительная фаза моей Одесской эпопеи. Я на выходные слетал в Москву, и мы с Ириной помирились. Соответственно, я вернулся в жемчужину у моря с заявлением об увольнении. На следующий день назначили передачу остатков материальных ценностей, а короче строительных материалов. Выяснилось, что у меня излишки, но что делать, когда у меня на вечер билеты на самолет и все пожитки уже со мной. И я проявляю неоправданный гуманизм и предлагаю эти излишки преемнику, он, конечно, не против, но дежурно отказывается, и я согласился. Загружаю плитку в багажник такси, а линолеум в его салон и еду на привоз, где с обратной стороны были лавки, торгующие подобным товаром. Быстро обмениваю стройматериалы на денежные знаки и вперед, воссоединяться с семьей.

Вообще тамбур входа во взрослую жизнь оказался тесным и неуютным. Мне казалось, что меня незаслуженно игнорируют и недооценивают мои таланты. Плюс бытовая неустроенность и усталость Ирины сидеть практически прикованной к дому. Короче все это не давало радоваться жизни, хотя сегодня я вижу все это в другом свете. И вот в один такой вечер, когда днем мне незаслуженно нагорело на работе, а дома пошло продолжение, я ломанулся на Ярославский вокзал и взял билет на ближайший по времени отправления поезд, которым оказался Москва Архангельск. Особого плана у меня не было, но я предполагал, что приеду я на родину Ломоносова, а оттуда улечу на аэроплане назад, пусть все поволнуются куда я пропал.

Но всё как-то пошло не так, в поезде я познакомился с двумя офицерами из лагерной охраны, и мы пошли в вагон ресторан. Тут перезрелые тетки официантки приняли меня за кого-то, не знаю до сих пор за кого, но обслужили нашу маленькую компанию по высшему разряду, правда все время пытали, где я буду давать концерт. Я отмахнулся и ответил, что в доме офицеров, а в вагоне ресторане петь отказался, мол голосу надо отдохнуть. Офицеры вышли, не доезжая до конечной точки и в Архангельском вокзале я появился один-одинёшенек и сострадая сам себе пошел искать расписание Аэрофлота. Из него я узнал, что самолет будет только утром и пошел в вокзальный ресторан подумать и решить, что делать. Но судьба в тот вечер была в автономном режиме и события развивались сами по себе.

Сначала на меня положила глаз официантка с фигурой девочки-подростка и полупрозрачными кожей и волосами, и она предложила мне обождать конца её смены. А чтобы я не скучал, угостила меня тем, что бог послал ей в этот вечер. Потом она объявила, что к ней нельзя, но в гостинице Двина у неё работает приятельница и мы отправились туда. Эта её знакомая поселила меня в двухместный номер, но обещала до утра никого не подселять. Утром я проснулся один с головной болью и вопросом что я тут делаю. Но с похмелья на голодный желудок думать не очень получалось и я решил пойти в буфет, где оказался в очереди к стойке вместе с мужиком суровой наружности и по внешним признакам также нуждающемся в лечении. Не сговариваясь, мы оба заказали на завтрак по 100 граммов коньяка, по двести граммов сметаны и по два варенных яйца и сели за один столик.

Мужчина тот оказался военным моряком из Северодвинска, капитаном первого ранга, командиром подводной лодки. Он сказал, что у него есть только сегодняшние сутки, после чего он завтра возвращается на базу и посетовал, что ничего не смог найти в попытках познакомится с местными наядами. Я уже поправившись, ответил, что это не проблема и обрадованный капитан объявил план сначала мы идем на почту и он отправит жене денежный перевод, а остаток идет в фонд нашей вечеринки. И всё сложилось у моей вокзально-ресторанной пассии нашлась подружка, мы вчетвером чудно провели вечер и переночевали у этой подружки, а когда вернулись в свой простите отель, капитан отдал мне остаток денег объяснив, что ему они на субмарине не нужны, а у меня он видит, что с этим плохо дело и он отчалил.

А когда я поутру заявился в свой гостиничный номер, там меня ждал сюрприз сосед. Был он забавен, позднее я знал очень похожий на него образ был использован в компьютерном персонаже Марио. Хотя моего соседа звали Володя, и был он осетин, работал каменщиком и много ездил по стране с шабашниками, так называемыми армянскими бригадами. На мой вопрос что привело его в этот северный край, он пояснил, что его сын служит здесь неподалёку и он с какой-то травмой попал в госпиталь. А он хочет попробовать поговорить с врачами и договориться чтобы сына совсем отпустили из армии по состоянию здоровья. Для материального обеспечения у него были с собой какие-то деньги, пару бутылок коньяка и коробка дорогих шоколадных конфет.

На правах старожила гостиницы я позвал его позавтракать в буфет, где до того, познакомился с морским волком. И за завтраком Володя начал меня упрашивать поехать с ним к врачам, которые лечат его дитя и договориться с ними отпустить мальчика домой. Эту просьбу он аргументировал тем, что я хорошо разговариваю и товарно выгляжу, а для того, чтобы стимулировать меня предложил мне сто рублей и ещё одну бутылку. Поскольку я особо не был занят, мы поехали вызволять парнишку и достаточно легко нашли компромисс, тем более что травма была серьёзная и никто не хотел нести за это ответственность. В общем мы вернулись в гостиницу в приподнятом настроении, Володя по дороге взял себе на завтра билет домой, так как сын должен был пройти ещё медицинскую комиссию и только потом отправиться к родителям. Естественно, вечером мы отправились в ресторан и утром распрощались. Ситуация складывалась странная я планировал побыть здесь одну ночь, да на большее у меня и денег не было, но вот уж минуло три дня, я никуда не уехал, а денег у меня стало много больше, чем было сначала.

Рано утром я проводил Володю и прилег подумать о своей жизни, но тут мне привели нового соседа. Не помню, как его имя, был он армянин из Грузии, выглядел вальяжно как Шаляпин на портрете работы Бориса Кустодиева. Ну мне-то какая разница, да и я решил завтра возвращаться в Москву и купил билет на вечерний рейс Аэрофлота. А сегодня хотел отдохнут тихо и скромно. А потому прогулялся по городу, посетил музей деревянного зодчества и валялся в кровати, что-то читал. Но к вечеру мой новый сосед спросил не мог бы я час-полтора погулять, мол к нему на деловые переговоры придет некий человек и Областного управления леспромхозов с начальником отдела продаж и директор одного леспромхоза. Я без проблем с книгой перекочевал с кровати в кресло в вестибюле, а где-то через час вышел Хачик-джан и обратился ко мне с новой просьбой, он дал мне сто рублей чтобы я прошел в ресторан и заказал с обслуживанием в номере ужин на 5 человек.

Оказалось, что кавказский гость посчитал и меня в состав застолья и когда оставили в номер, мы сели праздновать какую-то их успешную сделку. Вскоре женщина ушла, а областной руководитель окосел до невменяемого состояния. И щедрый армянский мужчина предложил мне сто рублей, чтобы я уступил свою кровать этому то ли Кузьмичу, то ли Никифоровичу, если у меня есть где переночевать. Я отчасти даже обрадовался, ведь пьянство уже надоело и поехал к Нине в ресторан на вокзале и попросился приютить меня на эту ночь.

Дичь началась по утру когда я вернулся в свой номер, картина была, мягко говоря, странная. Моя постель была скомкана и измята будто на ней провели первую брачную ночь. А на втором спальном месте мирно сопели армяно-грузинский дядя с директором леспромхоза. Оба были одеты, так что я быстро убрал свои подозрения, и деликатно покашливая дабы их разбудить стал поправлять своё ложе, и о ужас оно было залито мочой. Это пробудило во мне праведный гнев и растолкал сладкую парочку. Первое, что они спросили было А где Порфирьич, он же Кузьмич? Я ответил, что, вечером уходя я оставил его на ваше попечение. Тогда они предположили, что тот ушёл домой, но я указал им на оставленные полушубок, шапку и пимы и разбил их надежды.

Дальше, пока они пытались смыть следы похмельного синдрома, я вышел к дежурной по этажу и поинтересовался не видела ли она пропажу. Выяснилось, что это вождь леспромхозов был хорошо известен персоналу гостиницы Двина. И она поведала, что среди ночи она увидела его при попытке помочиться в кадку с фикусом и пробовала мирно решить проблему, однако он не мог вспомнить номер комнаты. Она даже попробовала постучаться в некоторые номера, но это всё были не те. Тогда она сдала его ментам, а те утащили его в вытрезвитель. Я её поблагодарил, и вернувшись в номер сел на телефон, позвонил в справку, потом набрал номер вытрезвителя и получил подтверждение что пропажа у них и они его готовы отдать, только он босый и без верхней одежды. Я объявил алкоголикам, что мне нужны деньги на такси и оплату услуг вытрезвителя, а также, пока я езжу, на их совести поменять матрас и постель в моей кровати. Короче, я вернул им третьего, заработал ещё некоторую сумму, а также дикий восторг по поводу моей находчивости и попрощавшись, уехал в аэропорт. А в Москве меня ждали объяснения с женой, где я был пять дней, но у меня было объяснение, что зарабатывал и доказательства были налицо.

А дальше, как написал классик, москвичей испортил квартирный вопрос, а чего уж говорить о понаехавших провинциалах. Так уж повелось что наша столица нашей необъятной Родины не была таковой, а имела четкие пределы. Наши перспективы обрести свое жилье были даже не туманны, а призрачны. Чтобы разрешить проблему я решил, что нам следует отправиться покорять новые пространства Сибири. Для чего взял газету Известия со списком вновь избранных депутатов Верховного совета СССР, и отправил 13 (моё любимое число) писем в Сибирские организации, где работали эти народные избранники. Мне ответили три конторы. Одни отказали (как они назывались я не помню), проектный институт из города Якутск пригласил, а трест Уренгойгазпромстрой вообще прислал вызов на работу. Вызов был необходим для получения в МВД пропуска на въезд.

В кассе Аэрофлота мне сообщили, что аэропорта Новый Уренгой не существует и предложили полёт в Тюмень, мне это показалось резонным, о том, что от областного центра мне предстоит добираться ещё более полутора тысяч км я не подумал. И вот, 13 мая я отправился покорять Сибирь. До Тюмени полёт прошел легко, а вот дальше началось. В кассе мне объяснили, что моя вожделенная цель это аэропорт Ягельное. Но, билетов туда нет, да и полоса там грунтовая и сейчас временно из-за распутицы не принимает самолёты. Я там повыступал, но был послан. Следующая точка попалась мне случайно я увидел на двери табличку Штаб ударных комсомольских строек, но был послан и там. Правда послали меня в обком комсомола, сказав, что там-таки могут помочь. Из обкома я вернулся ни с чем и опять поплёлся в кассу. По наитию я вытащил плодоовощной наборчик и сунул в окошко кассиру 1 банан, 1 апельсин и один огурец. И, о чудо! Кассир сомлела от этих даров природы и сжалившись объяснила мне, что ещё там неподалеку есть аэропорт Надым, и вот туда через час вылетает самолёт, на который она из сострадания сделал мне билет.

В Надыме я, по отработанной схеме, подал в окошко кассы немудренные дары агропрома и паспорт с просьбой продать мне билет уже до финальной точки назначения, до которой оставалось всего 240 км. Получив билет, вышел на крылечко сарая, который назывался аэропорт и счастливо закурил. Докурить я не успел, так как услышал гнусавое объявление: Объявляется посадка на рейс трень-брень до Ягельного. Уж финиш близится показалось мне, однако всё только начиналось. Через пять минуту тот же изуродованный совместными усилиями человека и микрофона голос объявил, что по метеоусловиям Ягельного вылет откладывается на неопределённое время.

Надо сказать, что в здании и около него толпилось человек 250300 и все страждали добраться до столицы ягеля. Правда счастливых обладателей билетов было меньше, может быть около 8090 пассажиров. Однако это ничего не меняло. Я начал знакомиться, общаться, мне даже налили 150, и рассказали, что многие здесь торчат уже около недели, есть и те, кто дольше. То ли под воздействием принятого допинга, то ли просто от безысходности я решил идти ругаться с начальством. А вариантов иных и не было, так как материально-технические ресурсы иссякли денег оставалось рублей 5 или около того, фрукты овощи я со своими новыми приятелями мы использовали на закуску и перспектив прожить неделю я не видел, равно как и улететь обратно. А такая трусливая мыслишка закрадывалась.

И вот, я с двумя ассистентами (это те, что мне наливали) мы направились к командиру Надымского авиаотряда. Его конторка находилась вне общего здания, у края взлетно-посадочной полосы. Никакой охраны или забора, и мы беспрепятственно добрались до этого вагончика, около которого стояли курили несколько человек в форменной одежде авиаторов. Я спросил, где тут начальник, они в оборотку поинтересовались, а чего мне надо. Я пояснил и услышал ответ, что командир этот сидит здесь, только вот он нам ничем не поможет. Причина в том, что полётное расписание формируется отделом перевозок, а тетка, возглавляющая эту службу главнее этого командира авиаотряда, так как она ещё и его жена.

Ну да ладно, что делать, надо пробовать. И мы возникли пред лицом начальника местной авиации и сурово вопросили, что это за безобразие? Ударная комсомольская стройка ждёт наши горячие сердца и умелые сильные руки, а мы торчим тут Он попробовал послать нас, сказал, что проблема в том, что нет авиатоплива, на что я ему ответил, что это вообще вражеская пропаганда и в столице нефти и газа не может не быть керосина! Он немножко сдулся и сказал ладно идите в порт, я что-то придумаю

С ложным чувством победителей мы вернулись, и даже кто-то налил из заначки очередные по 150 за полёт. Однако хрена нам лысого! Ничего он не придумал, этот аэрофлотовский чиновник и вообще куда-то сбежал. Вечерело, у меня был позади тяжёлый день, плюс несколько порций по 150, и я засыпал как запоздалая осенняя муха. И тут очередная гениальная мысль появилась в моей голове. Я подошел к окошку то ли кассира, то ли кого-то ещё и спросил может ли эта милая дама дать мне телефон, сделать 2 местных звонка?

• Зачем? - Хочу уволить вашего босса! - Пожалуйста.

Я схватил аппарат, набрал справочную 09 и попросил номер телефона дежурного по райкому или горкому КПСС. Записал номер, и набрал искомый номер, где услышал приятный женский голос со следами некоторой усталости. Я повторил свою хрень, про ударная комсомольская стройка ждёт наши горячие сердца и умелые сильные руки, а мы торчим тут и попросил помочь. Женщина сердечно меня выслушала и уныло объяснила, что она просто секретарь парторганизации какого-то СУ или СМУ и может только записать в журнал моё обращение. Внешне картина выглядела смешно, около прилавка работницы аэровокзала с трубкой у уха стоял юноша бледный со взглядом горящим, а отступив от меня на метр, стояли те, кому как и мне некуда было податься, и они готовились залечь на ночёвку тут.

Эта картина возбудила меня ещё сильнее, и я заявил этой несчастной дежурной, что в таком случае, дайте мне домашний номер и ФИО первого секретаря. Её ответ, что неизвестным не дают я разбил с лёгкостью назвав свои ФИО и номер комсомольского билета. Зрители зачарованно наблюдали что же будет дальше. Да у них, собственно, и выбора не было, ни удобных сидений, ни телевизора, ни буфета, удобства во дворе И вот я набираю искомый номер квартиру Евгения Фёдоровича Козлова и прошу его к телефону. На вопрос жены, а кто я такой, важно отвечаю: Вульфов из Москвы!. Это сработало, и вот он царь и Бог Надымского района. Ясное дело, я опять запуская свою мантру про то, что ударная комсомольская стройка ждёт наши горячие сердца и умелые сильные руки, а мы торчим тут. Но он не разделил моего энтузиазма и после обмена парой фраз послал меня и бросил трубку.

Ну всё! Уныло плетусь курить, пацаны утешают, говорят, что я и так большой молодец, что может всё же завтра или послезавтра улетим, и как бонус наливают мне 150 и освобождают подоконник чтобы я там мог поспать. Но не судьба, Пассажиров, желающих вылететь в аэропорт Ягельное, приглашают на посадку! Опьяненный всем и всяко я гордо заявляю, что полечу последним! Слава Богу, но на ночь осталось 7075 пассажиров, а по команде из горкома подогнали два борта АН-26, то есть как раз комплект. Я, как и объявил лечу вторым бортом, из которого меня выносят на руках, до утра мы все сидим в хибарке, изображающей из себя аэропорт Ягельное. Как рассвело, выходим на дорогу и забравшись в кузов самосвала, доезжаем до центра города. Выпрыгиваю из кузова, пробиваю ледяную около сантиметра толщиной, а внизу грязная жижа, но всё же я добрался!

Так начиналась важная часть моей жизни, мне предстояло прожить следующие 8 лет в Новом Уренгое, повзрослеть, сделать некую картеру, познать многие жизненные хитросплетения. Итак, я заявился в СУ-35 с бумагой, приглашающей меня на работу в качестве прораба. Меня отправили в отдел кадров, где немало обрадовались, что я забыл в Москве свой диплом, и меня приняли на работу мастером. А на самом деле вакансию прораба они уже заняли. Ну да ладно и засучив рукава, принимаюсь за работу.

Сначала иду на склад, получаю спецодежду, потом в общежитие, где мне выделили комнату и часов в одиннадцать предстаю пред ясными очами своего начальника участка, которого звали Георгий Лыпенко. Он лениво оглядел меня и отдал команду: Бери два ящика стопятидесятки и дуй на Пур, там бригада Бугары строит причал, и ты командир при них! Я половину сказанного понял и пошёл выяснять вторую. Что такое Пур, как далеко это, и на чем туда добираться?

Быстро пояснили, что Пур это река, на берегу которой находится Уренгой, расстояние 95 километров, и транспорт вертолёт. Получаю со склада тяжеленные гвозди, 45 кг каждый из двух ящиков. Но вопросы остаются, а не хочется выглядеть полным болваном, потому нагло подхожу к здоровенному КрАЗу, позднее я узнал, что в народе его кличут лаптёжник, и говорю, что я новый мастер у Жоры меня с гвоздями нужно срочно подкинуть к вертолету. Водитель с казацким чубом не возражает, и я оказываюсь около вертолетных площадок. Когда вертолёт сел, и пассажиры вышли, я затаскиваю свои гвозди и усаживаюсь сам. Перед вылетом некий человек в форме летчика пересчитывает загрузку и высаживает меня с гвоздями, оказалось, что этот борт зафрахтован на другую организацию.

Подлетел другой МИ-8, и всё повторяется. Меня эти упражнения с ящиками притомили и, когда сел третья вертушка, я впёрся вовнутрь и громко объявил, что у меня срочный скоропортящийся груз и я не выйду ни в коем случае. И о чудо, никто не возражал, а получасом позднее я выгрузился в Уренгое, на берегу красивой и достаточно мощной реки. Была середина Мая, но она была скована льдом. Ну теперь передо мной стояли новые вопросы: Где этот причал и как допереть туда гвозди?

Рядом разворачивался КРАЗ-самосвал, я махнул рукой и сообщил водителю, что он должен меня с гвоздями подкинуть к причалу. Я не задавал вопрос, но сообщил о факте, дабы ему не пришлось думать и решать.

Ехать было всего ничего, минут пять или десять, но мы успели чуток пообщаться, и шофер спросил, а не могу ли я его выручить, он мол простоял два дня на ремонте, а хочет отметить путевые листы, так за ремонт им не платят. Ответ на просьбу был краток и прост: И чего? Его предложение в размере двух бутылок водки было принято без колебаний. Нашёл бригадира, отдал гвозди, представился и пошел искать размещение. Там стояла хибара, где располагались диспетчеры, была типа столовая, и несколько комнат для командированных инженерно-технических работников. Тут я выяснил, что одна двухместная комната стоит для Жоры Лыпенко, и поскольку я при нем, то могу туда вселиться.

Разместился, перекусил и пошёл к причалу. Тут я с умным видом посмотрел чертежи, потом оценил ход работ, познакомился с бригадой, а к вечеру прибыл с инспекцией Георгий. Он был выслушал мой короткий отчет и остался доволен, что я добрался и гвозди доставил. Мы вышли на крыльцо покурить, открывался красивый вид на реку и расположенный на другом берегу убогий поселок. И мой босс сказал, что мол красота, вот бы ещё по двадцать капель и вообще всё будет замечательно. Он чертовски обрадовался, когда я выставил бутылку, мы принесли из столовой закусить и неторопливо ужинали. На вопрос откуда пузырь, ведь там был сухой закон я без подробностей ответил, что достал и услышал, что судя по всему, далеко пойду с такими способностями.

Далее началась рутина. Жора, убедившись, что с управлением коллективом бригады я справляюсь, занялся другими объектами, а ко мне появлялся раз в неделю, просто посмотреть на ход строительства и выпить по стакану.

Выполнение моих функций не требовало много времени, и через пару дней я взял себе рабочую спецовку, сапоги и стал работать с ребятами. В связи с этим у меня состоялось первое знакомство с управляющим трестом Уренгойгазпромстрой Юрием Александровичем Струбцовым. А получилось так: я с напарником тащил тяжёлый шестиметровый швеллер, а нам навстречу перескакивая с одного сухого пятачка на другой перемещался некий гражданин в туфельках и кожаном пальто. Идя впереди, я заранее ему крикнул чтобы он уступил дорогу и пропустил нас с грузом. Но он в ответ возопил мол он Рамбоусик и дальше не успел ничего сказать, поскольку мы решительно оттеснили его в грязь и прошагали мимо. Он продолжал вслед повторять как заклятье Я Рамбоусик, а ты кто, на что и получил ответ, что я Вульфов, а он может идти в пешее эротическое путешествие.

Где-то через час-полтора прибежала диспетчер и сказала, что диспетчерская треста срочно вызывает меня на связь, во время которой выяснилось, что меня требует на ковер управляющий. Мысленно я уже собирал вещи, так как узнал, что посланный мной Рамбоусик был зам управляющего трестом. Но делать нечего, пошел на вертолетку. Здание треста располагалось на главном перекрестке Нового Уренгоя, кабинет управляющего был на втором этаже, захожу в приемную, представляюсь и физически ощущаю как работницы приемной сканируют мою персону. И вот меня приглашают войти, кабинет огромный, наверное, около трехсот квадратных метров, на горизонте массивный стол, за которым сидит сам босс, мужчина лет 45 с блестящими зачесанными назад волосами, крупный под стать столу.

Завидев меня вскакивает и устремляется навстречу, и тут становится понятна обманка он небольшого роста, просто кресло подкручено так, чтобы он выглядел соответственно. Юрий Александрович Струбцов тепло меня приветствует, симпатично шутит по поводу своего зама и просит рассказать немного о себе. Короче, он мне очень понравился, а позднее вообще стал образцом для подражания. И самой высокой оценкой с его стороны было то, что через несколько лет, своего сына, молодого специалиста он направил ко мне.

Я благополучно вернулся на объект, который мы штурмовали, так как лед на реке уже трескался, скоро должен был начаться ледоход и движение барж. Да тут ещё кто-то придумал попробовать пригнать баржу прямо в Новый Уренгой или настолько ближе, насколько возможно. Дело в том, что Новый Уренгой стоял на речушке, притоке Пура, которая называлась Ева-Яха и была она абсолютно несудоходная, да и не лодко-ходная, если честно. Но вот во время весеннего паводка она на некоторое время превращалась во что-то серьезное. Вот и решили попробовать по высокой воде притащить на стройку материалы, так как автомобильная дорога расквасилась, железной еще и в помине не было, а вертушками не натаскаешься.

Вот мне и поручили это дело подготовиться к моменту, когда глыбы льда сойдут и пойдет шуга и ринутся сломя голову. Я отправился к речникам и договорился что они выделят буксир и две баржи, так одна была бы нерентабельна для них. Но при этом потребовали, чтобы я был с ними на буксире и в разливе указывал, где проходит русло. Я пообещал, хотя ничем не мог им помочь. И тут меня выручил приезд главного инженера нашей конторы, Быхова Николая Егоровича. Я ему изложил ситуацию, объяснил, что капитан согласен взять на борт только одного человека, а я боюсь, что моего авторитета будет недостаточно если экипаж захочет развернуться, ну и русло надо указывать. Он немного взбрыкнул, но потом согласился при условии, что я соберу ему сухой паек в дорогу.

Никто не знал, и не мог предположить, как долго будет идти наш караван, но отправили мы их четко по плану. А на следующий день или через день к вечеру диспетчера решили проверить маршрут на Зарнице, это такая штука на воздушной подушке. Когда мы приблизились к устью Ева-Яхи, а это заняло пару часов мы увидели буксир с баржами и фигуру охреневшего Быхова. Он размахивал руками и требовал подобрать его, но я отговорил делать это и мы пошли, напрямую помахав на прощание. Забавным был финал этой истории, я встречал их и приготовил бутылку водки и еще бутылку шампанского. Когда буксир начал пристраиваться дабы бросить якорь, я прыгнул с обрывистого берега на палубу вытянув в полу шпагате свои ноги и услышал треск, это мои брюки не выдержали напряжения момента и лопнули в промежности, превратившись в две отдельные штанины, связанные только на пояснице.

Пару слов о главном инженере. Человек это был наипотешнейший. У себя в Белорусии он был большим начальником в Министерстве, но это не прибавило ему ни опыта, ни знаний, ни ума. Позднее, как-то ночью, когда я занимался укладкой дорожных плит на улицах поселка, он подошел и поинтересовался чего я смотрю в бинокль. А на самом деле это был нивелир, и я выставлял отметки поверхности под плиты, а потом проверял как плиты легли. Это для того, чтобы сток воды был организован, чтобы не было ям или бугров. Так вот Быхов неудовлетворенный моим объяснением подошел, лично посмотрел в окуляр и прокомментировал Он же у тебя сломанный, все кажет вверх тормашками!

Ближе к моему дню рождения я озадачился организацией застолья, ведь в городе был сухой закон и алкоголь появлялся в продаже исключительно перед государственными праздниками на 1 мая, 7 ноября и под Новый год. Поскольку мой день рождения в этот перечень не входил, тут потребовалась напряженная работа мысли. Я взял молоток, рулетку и пошел через дорогу в контору ОРС 5 (Отдел рабочего снабжения). Ходил, мерил, постукивал и дошёл до кабинета главного бухгалтера. Здесь задал прямой вопрос: Что Вам отремонтировать? Милая женщина улыбнулась и встречно спросила откуда это желание помочь, я объяснил, даже показал паспорт с датой рождения и вопрос был решен. Я назавтра организовал укрепление металлом двери в кассу с прорезанием окошка, а она вручила мне записку на ящик коньяка.

День рождения прошел без особых событий, а мне тут поступила команда поехать в командировку в Сургут, на деревообрабатывающий комбинат и добиться чтобы наш заказ на окна и двери для строящейся школы был исполнен в июле самым срочным образом. Я ужасно обрадовался, какое-никакое, а путешествие. А плюс к этому понадеялся, что там найду пару кружек пива, которого в Уренгое не было вообще. Сургут стоит на правом берегу великой сибирской реки Оби и по состоянию на 1979 год абсолютно не соответствовал ни раскрученному брэнду, ни слову город. Меня поселили в гостиничке нашего ведомства, я съездил на ДОК и провел первый разговор об ускорении выпуска нашего заказа, а потом решил пройтись, погулять и поискать пиво. Но все эти планы оказались нереальными. Ходить по деревенским грязным проулкам было неинтересно, гулять в любом смысле слова было негде, а о пиве местные жители мечтали равно, как и я.

Так ни с чем я вернулся к своему койко-месту, в гостинице-общежитии делать было тоже нечего. Но меня ждал сюрприз, в виде смешного человечка с не менее смешным именем Олемпий, которого подселили в мой номер. Как выяснилось, он тоже из Нового Уренгоя, но сюда приехал по личным делам. А именно, ему нужно было отправиться в деревню Локосово, где он жил до того и забрать там какие-то оставшиеся пожитки. Он вынул бутылку, соорудил немудренную закуску, и мы вели неторопливую беседу в результате которой ему в голову пришла идея позвать меня съездить в то самое Локосово. Доводы были привлекательные, а именно:

• Предстоящая поездка была по Оби на Ракете с подводными крыльями.
• Он брал на себя расходы на билеты и ночевку.
• Назавтра была суббота и два дня по-любому делать было нечего.

Я не углядел подвоха и согласился, соответственно по утру мы отправились на пристань и началось. Через полчаса этот рыжий черт Олемпий подошел и сообщил, что у капитана есть пиво, и он готов поделиться им с нами, но я должен изображать из себя проверяющего из Москвы. Опять же он аргументировал это тем, что я ведь и в самом деле из Москвы, а об остальном говорить ничего не нужно, достаточно важно молчать. Пива очень хотелось, и я с дуру подписался на эту авантюру.

Я не знал и не предполагал, что вообще вся эта территория наполнена всевозможными лагерями и прочими исправительными учреждениями и ревизоров там ждут только из правоохранительной системы. А искомое Локосово оказалось вообще конкретной 14-я колонией строго режима вокруг которой жили также её сотрудники и отсидевшие узники, которые не имели идеи куда им уехать. Короче пиво я получил, а заодно капитан по рации передал руководству колонии пренеприятное известие: к ним едет ревизор. Соответственно на причале нас встречала похожая на Нафаню рыжеволосая сдобная особа, которая препроводила нас в их гостевой дом, где меня разместили в люксе. Это означало только то, что там было несколько комнат, а так натурально сельское общежитие.

Сия девица бодро отрапортовала, что она есть комендант гостиницы и её цель и сокровенное желание состоит в том, чтобы сделать наш визит настолько комфортабельным насколько это возможно. Выглядела она забавно молодая девка лет двадцати пяти, в резиновых сапожках, байковом халате и телогрейке хотя было лето. Она даже принесла очень домашнюю снедь, а у нас ведь было пиво и конечно водочка. Она ловко накрыла стол, затем взбила мне подушки и поинтересовалась не желаю ли я еще чего. Я уже начал отвечать, что все хорошо и она может идти, но опять вмешался Олемпий, который на ухо ей заявил, что она должна как гостеприимная хозяйка сесть с нами за стол, а после трапезы будет хорошо, если она сможет побаловать гостя (то есть меня) в постели. Всё со старанием было исполнено, и более того, на вечер было назначено комендантше прибыть с подругой. В общем я был в ужасе, хотя мне врать не пришлось, они сами всё выдумали. Всё, что им требовалось для того, чтобы они сами выдумали историю, было моё молчание, а также тот факт, что за завтраком в местной столовой я попросил копию чека.

Закончилась эта история тем, что в Понедельник в шесть утра мы оставили гостеприимный берег и отправились в обратном направлении. А ещё через пару дней я с честью вернулся в Новый Уренгой, решив поставленную задачу. Жизнь продолжалась, и предстоящие 8 лет вместили много разных событий. Я опишу только те, которые описывают изменения в моей жизни или в целом в ходе строительства коммунизма. Позднее, в 1980 году совместным постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР 241 Западно-Сибирские нефтегазовые стройки получили режим наибольшего благоприятствования, с которым у меня связаны два воспоминания во-первых, я получил удостоверение, которое обязывало всех оказывать предъявителю всяческую поддержку и помощь в передвижении, с его помощью я не знал проблем с билетами, гостиницами и даже такси.

Во второй части этого воспоминания была поездка в Ленинград, где для помощи Новому Уренгою создали специальный строительный трест ЛенУренгойСтрой, и я в составе делегации отправился с ними знакомиться. Возглавлял команду уренгойцев второй секретарь горкома партии Николай Иванович Дубина. Кроме фамилии, легко запоминающейся и символичной, вспомнить особо нечего, разве только тот факт, что он прихрамывал, словно Жоффруа из фильмов про Анжелику. В целом он был нормальный мужик, без неоправданного пафоса, неглупый и начитанный. По приезду нас поселили в гостинице Прибалтийская на Васильевском острове. Я в основном общался с Виктором Думанским, главным инженером Ленинградского треста поскольку нам с ним предстояло работать вместе.

Как-то вечером мы все отправились в гостиничную сауну, где мы напарились, а потом вышли к бассейну, где сидели и за разговорами потягивали холодное пиво. И вдруг в противоположной стороне бассейна распахнулась дверь и оттуда выпорхнула стайка милых и смешных финских девушек, причём по их традиции были они в чём мать родила. И с тем же гомоном и хохотушками барышни нырнули в бассейн. Мы сидели, демонстративно игнорируя это зрелище, словно это было нам привычно. И тут, к моему изумлению, наш партийный лидер поспешил в воду. Там ведь не было видны ни его хромота, ни партбилет и он носился за рыжими русалками время от времени хватая их за первичные половые признаки. Виктор тихо поинтересовался взял ли я собой фотоаппарат и услышав отрицательный ответ вздохнул, мол зря, такой шанс упускаем.

Жители ударной комсомольской стройки представляли пеструю мозаику, и я не могу не вспомнить Георгия Ивановича Епхиева, человека уникального во всех отношениях. В ту пору он был начальником управления, расположившимся около Надыма, но все его знали, как активного продвигатора дирижаблей для обустройства газовых и нефтяных месторождений в труднодоступных районах. Идея была простая и гениальная построить небольшие дирижабли, грузоподъемностью до ста тонн с высотой полёта 1520 метров. И тогда можно было бы исключить строительство дорог и расходы по содержанию автопарка, которые были необходимы для доставки на площадки всего, от мелочёвки и до 18-метровых плетей труб 1420х19.5 мм. Стоило только завести разговор при нем, и всё, он рисовал схемы, приводил расчёты и не успокаивался, пока не завербует ещё одного сторонника этой идеи.

И в другом примере он показал свой рациональный подход к разным сторонам жизни. Среди сотрудников его управления со временем появились семьи, а значит и дети. И хотя детишек было немного, встал вопрос их обучения и их прикрепили к Надымской школе. Для руководителя это была сплошная головная боль, под транспорт для детей нужно было отдавать самые надежные и комфортные машины и/или вездеходы, а в начале учебного года ещё и организовывать водную переправу на лодках. Короче, однажды он не выдержал и вызвал начальника отдела кадров с тем, чтобы та подготовила ему список всех работников, у которых имелось педагогическое образование. Таким образом он нашел учителей, которым гарантировал сохранение заработка и после этого построил мини-школу. Его идея предусматривала, по-моему, три класса: С первого по четвертый; с пятого по восьмой; и девятый-десятый.

Имея всё это, он отправил письмо в окружной отдел народного образования с просьбой узаконить это начинание. Через некоторое время ему позвонили и человек через треск, шум и прочие помехи представился, сказал, что его фамилия Долгих. Георгий Иванович тут же спросил: Какой Долгих, из ЦК КПСС?. Услышав ответ что нет, из окружкома и звонит он по поводу самоуправства наш герой просто послал собеседника и положил трубку. После этого вызвал своих снабженцев и поручил отправить одного из них на Землю, чтобы тот привез школьный инвентарь, включая бланки табелей и аттестатов. Феноменальный финиш имел место, когда первые выпускники с аттестатами, заверенными печатью СМУ-1, поступили в ВУЗы, а школу легализовали.

К осени мне выделили бочку, так назывались жилые блоки, внешне похожие на цистерну и снаружи выглядящие реально убого. Однако для тех условий это было просто гениальное решение. Смотрите сами, за счет цилиндрической формы и цельнометаллической внешней оболочки, не было и не могло быть протечек или сквозняков. А кроме того, под полом имелось пространство, где были установлены радиаторы отопления и полы были теплые. Плюс к этому я сделала пристройку теплую, где была у меня кухня и шкафы для хранения всего, что собирается в доме. А также и холодный тамбур со стеллажами для мяса и рыбы, ведь минусовая температура была девять-десять месяцев в году. Я оборудовал ванну, душ, поставил газовую плиту и холодильник и счёл себя готовым принять семью. По ходу рассказа вспоминается одна смешная история. Приехавшие в Новый Уренгой Западные журналисты, проезжая от аэропорта в центр города увидели в окно автомобиля унылые ряды вагончиков, образующих так называемый вагон-городок и спросили: Что это?. Некий находчивый человек бодро ответил, что это свиноферма. Иностранцы были поражены какие в СССР образованные свиньи, ведь на каждом вагончике была установлена хотя бы одна ТВ антенна на высокой стойке.

Не удержусь, забегу вперёд. По-моему, в 1981 году меня вызвал Струбцов и по-хорошему попросил слетать в Москву и встретить там финских шеф-монтажников, командированных к нам для контроля строительства финского промышленного холодильника на 500 тонн. Я с радостью взялся за это дело и вот я уже стою на Ленинградском вокзале Москвы, со мной и руководство Московского офиса финнов. Пришёл поезд Хельсинки Москва, пассажиры вышли, но встречаемых мной обнаружено не было. Я так сказал, потому как с проводницей прошел по искомому вагону и там валялись два пьяных в зюзю гостя СССР, но это были не те. В итоге я выяснил, что моих сняли с поезда по причине того, что они забыли какие-то документы. Отправились вместе с финскими представителями к ним в представительство, они дозвонились в фирму и узнали, что там держат руку на пульсе и помощник босса уже выехала с документами к границе и завтра мои финики точно прибудут.

Правда тут работники их Московского офиса приуныли, так как завтра будет Суббота, и у них была какая-то ранее запланированная поездка. Короче, они предложили мне свой микроавтобус с водителем, а остальное на мне. И вот встреча состоялась, номера в гостинице я им зарезервировал заранее, куда они скинули свой багаж и попросились поужинать. Вели они себя на удивление прилично, и не походили на известные рассказы об их традиционном пьянстве и прочем. Правда позднее я увидел, что это они стеснялись поначалу, позднее всё встало на свои места. Имел место вот такой показательный случай. Меня назначили ответственным за то, чем наши гости будут заниматься в выходные. Но поверьте, выбор забав там был невелик, я свозил их на рыбалку, на охоту, прокатил на вертолете и гусеничном вездеходе, пару раз попарились в бане. А перед очередным уикендом они объявили, что хотят прийти ко мне в гости.

На тот момент я всё ещё жил в бочке и не был уверен, что это можно показывать. Соответственно позвонил в КГБ, куда я был обязан отчитываться перед и после выходных о планах и их реализации, и предложил срочно выделить мне благоустроенную квартиру. Но вместо этого меня попросили показать КГБшникам своё жилье, и осмотрев они дали добро на приглашение в гости финских специалистов, что я и сделал. Ну меню описывать не буду, так как не помню, но было обильно, хотя и без кулинарных изысков. А вот выпивку я приготовил исходя из того, что нас будет четверо, и одна из них моя жена Ирина. Набор алкоголя включал бутылку коньяка, две водки, одна Советского шампанского и по бутылке белого и красного вина. Дабы не размазывать перейду к концу этой грустной повести. Вечер удался, по итогам я решил проводить их до гостиницы.

И вот тут меня ждал сюрприз. Подошли к гостинице и финики потребовали теперь зайти к ним и выпить на коня. Недолго подискутировав, я сдался, и мы зашли в их номер. Они поставили на стол стаканы, вынули из холодильника бутылку, налили по 100 граммов в стакан и стали доливать газировкой из сифона. Когда подошла очередь моего стакана, я попросил не портить продукт. Они переспросили уверен ли я, и тут я решил посмотреть, а что это за бутылка. О ужас, на этикетке была по диагонали красная полоса, поверх которой имела место надпись Ацетон Технический. Занавес... Мои объяснения, что это яд и пить его никак нельзя остались втуне. Пить я отказался и с утра позвонил в комитет, объяснил ситуацию. А назавтра финны прибежали меня благодарить им кто-то привёз ящик водки и пообещал восполнять по мере выпивания.

После жизни в Москве мне более всего недоставало зрелищ, с хлебом я не искал деликатесов, тем более что и в столице далеко не всегда мог их себе позволить. И вдруг, возвращаясь с работы, вижу на клубе афишу Поёт Юрий Антонов. Ничтоже сумняшеся подхожу к кассе и покупаю два билета во второй ряд. Вы вряд ли можете предположить дальнейшее: сначала на сцене появился помятый конферансье и объявил, что сейчас вы будете иметь счастье послушать солиста хора Донского казачества Юрия Антонова. Вот ведь молодцы, устроили чёс по стране. Мы решили досидеть до антракта, чтобы совсем не опускать казака, но тут случилось непредвиденное, некий мужик из зала подошёл к сцене положил то ли трёшку, то ли пятёрку и заказал спеть про тещу! Я понял, что дальше нам не усидеть и мы, скорчившись выбрались из зала.

Не секрет, что столица газодобытчиков привлекала возможностью заработка. Это относилось и к актерам театра и кино, вынужденных искать дополнительные заработки по причине низких ставок и недостаточной занятости. Приезжали разные люди и для более широкого представления опишу вот такие случаи. Каждый год к нам приезжала Валентина Владимирова, известная по картинам Не забудь станция Луговая, Угрюм-река, Шаг навстречу, Белый Бим Чёрное ухо, Тени исчезают в полдень и многим другим. Была она совершенно непафосная, скорее очень похожая на своих героинь, во всяком случае внешне.

С ней помню, как я сидел в компании работников кафе в гостинице Строитель, и они ожидали пока закончится ужин в банкетном зале. Там наш заместитель министра обсуждал объезд важных объектов и его итоги с местным руководством. В кафе заглянула Владимирова и попросила чая согреться, а потом поинтересовалась чего мы ждем. Услышав объяснение, она сказала, что вот допьёт чай и пойдет их разгонит. И на наших глазах она преобразилась, с минимальными изменениями антуража на нас смотрела уборщица тетя Валя. Она взяла совок с веником и пошла в банкетный зал приговаривая: Уж ночь на дворе, так нет ведь сидят тут, разговоры говорят. А мы должны ждать вместо того, чтобы домой идти... На этом всё закончилось.

Однажды к нам приехал дуэт популярных актеров Александра Яковлева (Экипаж, Чародеи и т. д.) и Александр Галибин (Пашка-Америка из трактира на Пятницкой). И в том же кафе я наблюдал такую сцену. Кавалер активно ухаживал и когда сделал немудренный заказ официанту Анатолию, попросил и принесите бутылочку армянского коньяка. К сожалению, в запасах такового не было, но Толя нашёл бутылку из под него и слил туда всё, что попалось под руку: Болгарский Слнчев Брег, Египетский Абу-Симбел, водку и подал. Галибин налил по рюмкам, поднял свою, выпил и сказал: А всё-таки армяшка есть армяшка, нет ничего лучше...

Вообще Севера объединяли людей по готовности к непростым условиям жизни для того, чтобы обеспечить себе и своим близким уровень жизни, приближенный к нормальному. Я помню, как вдоль зимника, каждые три километра были устроены землянки, где в случае поломки или какой другой беды, можно было переждать. Всегда были в наличии пара банок консервов, вязанка сухих дров, спички, соль, вода. Позднее их натурально засрали. Соответственно в этой среде сильно стирались распространенные в СССР национальные или религиозные принципы объединения людей. В Новом Уренгое работали и жили представители всевозможных национальностей и вероисповеданий, а каких-либо этнических объединений или объектов культа просто не было. Много людей прибывали с комсомольскими ударными отрядами, которые направлялись на этк стройку из Украины, из Татарстана, Башкирии, Москвы, и многих других регионов. Правда эстонцы как-то не прижились, они прибыли с отрядом 18-го съезда ВЛКСМ, но уже через год-два остались два-три человека.

Немного было представителей южных частей СССР, но были. Мой хороший товарищ Физули Мохтасим-Оглы Мамедов из Азербайджана уехал по причине того, что он украл невесту и опасался преследования со стороны её семьи. Позднее он вытащил ещё и четырех своих братьев. Братья абсолютно подчинялись ему и показывали образец уважения к старшему. Вообще все они отличались деликатностью и сдержанностью. Позднее, когда я уже уехал, общие знакомые рассказывали, что он открыл какой-то бизнес, но на него наехали местные бандюганы и попробовали обложить поборами. Но гордый Федя (как мы его называли) никогда не был согласен оказаться под кем-то, вынул ружьё и перестрелял эту наглую команду. Честь свою он отстоял, но попал за решётку.

Выделялись в общей массе, также чеченцы, со многими из которых у меня сложились замечательные отношения. Самый успешный из их диаспоры был Усам Сайдаевич Шамсадов, возглавлявший Газпромовский ОРС 3. В отличии от большинства своих коллег он общался с людьми по человечьи без высокомерия. Я обращался к нему редко, но, когда я приходил, всегда это имело результативное решение. Мне вообще было симпатично немногословие и ответственность за свои слова моих знакомых чеченцев. Сейчас я понимаю, что извращенное поведение, мировосприятие и отношение к людям это не национальные черты, а результаты путинской-кадыровской селекции и воспитательной работы.

С разных точек необъятной родины прибыли на ударную комсомольскую стройку молодые и не очень люди. Вообще в шутку говорили, что Ямало-Ненецкий округ стал Татаро-Хохляцким. Но за все восемь лет, что я там работал не могу вспомнить ни одного случая разборок и скандалов на национальной почве. Разве что смешные, типа как приехал к нам главный инженер треста Александр Эдуардович Клейн, и он по-отцовски относился ко мне. Как-то раз мы с ним ехали в моей машине, и он спросил: Вот Александр Зиновьевич, объясни мне как так получается, вообще нас немцев в СССР мало, а тут в Новом Уренгое собрались и всё на руководящих постах, вот я, ты и пошел перечислять. А я чувствовал себя как в детстве в поезде, когда укусил спелый помидор и его сок с мякотью вылетели на спину соседа по купе. И не мог решить сказать или промолчать, так и тут нужно ли было рассказывать, что я не совсем немец. Кстати, немцы ехали активно, причем как из числа казахстанских, так и северного Урала и западной Украины. Банальное наблюдение, но их аккуратность и пунктуальность были заметны невооруженным глазом.

Несколько портретных зарисовок помогут лучше представить кто и как строил столицу газовиков. Начну с человека, который прибыл в те края не по собственному желанию, а по последнему Сталинскому призыву. Будучи 14-летним пацаном, Алексей на поле, с которого колхоз уже убрал урожай, нашел в земле остатки в виде нескольких замерзших картофелин, за что и получил срок. А когда после смерти вождя вышла Бериевская амнистия, он не последовал за толпой, большая часть которой никуда не добрались. Он прибился к местным, где-то в районе Лабытнанги и позже перебрался на комсомольскую стройку. Был он человек обстоятельный, без дурных пристрастий, выпить мог, но в меру, одевался чисто и аккуратно, хотя жил один. Я любил с ним ездить на рыбалку или охоту, он был как тот мужик, что у Салтыкова-Щедрина двух генералов прокормил.

По его поводу вспоминаю пару отдельных историй. Первая, как мы пробивали зимник в сторону Ямала и оказались неподалеку от брошенного лагеря. Брошенность его означала только отсутствие живых людей, а так лагерь был просто законсервирован и стоял полностью готовый к приёму новых заключенных. И Алексей Михайлович предложил мне экскурсию в интерьерах. А когда мы отворили двери и вошли в ближайший барак, он подошёл к окну и своим ножом оторвал наличник. А там лежали сотни, свёрнутых в трубочку бумажек, исписанных замерзшими руками. И среди всех записок я не нашёл ни одной с хулой в адрес усатого вождя или возглавляемой им партии. Словно под копирку, во всех смысл сводился к одному: Я здесь безо всяких на то оснований, однако поддерживаю товарища Сталина и ВКПб. Пусть даже девять из десяти невиновны, но хотябы один гад тут по делу, и нельзя оставить его вредить строительству коммунизма! Это было ужасно, мы по этому поводу серьёзно выпили.

Другой случай имел место в 1982 году, когда весь советский народ взялся за выполнение продовольственной программы. В то время я уже работал главным инженером КМСУ-53, меня вызвал управляющий и объявил, что мне, как самому молодому руководителю, поручено организовать работу по исполнению этой самой программы. С целью реализации задач, поставленных партией мне, выделяют участок реки Таз, где я должен организовать отлов и заготовку рыбы. Естественно, Алексей Михайлович был включен в состав экспедиции. А через несколько недель, я полетел посмотреть, что там у них происходит. А мой добрый приятель приготовил мне царский обед, который состоял из сваренной на костре тройной ухи и огромной сковородки с жаренной налимьей печенью. Было невероятно вкусно, и кстати с заданием моя бригада также справилась отменно мы засолили, по-моему, около 25 тонн отличной рыбы.

С таким непростым бэкграундом Алексей оставался добрым и чистым человеком. Как-то на строительстве очередного детского садика, он познакомился с дамой, которая заранее была намечена на должность заведующей. И у них сложились некие отношения по итогам коих они съехались и стали жить вместе. Я время от времени подкалывал его, типа когда свадьба?, а он отшучивался. Но однажды рубанул в ответ, что с такой тварью он жить не намерен и уже съехал. На мои вопросы что случилось он покраснел и буркнул: Эта сука в рот берет! Как ей доверили детей?

Однако это я несколько забежал вперёд. А пока давайте продолжу представлять вам людей, с которыми я работал. Вне сомнений, интересной во всех отношениях личностью был Михаил Торкунов, приехавший из города Краснотурьинск, гдк работал мастером производственного обучения в ПТУ. У нас же он начал с того, что шоферил на самосвале Магирус-Дойч, потом стал бригадиром, а позднее заместителем директора автобазы. Внешне он был ярким самцом, мне кажется девицы падали на него, словно спелые плоды с дерева. Ещё бы, метра два ростом, косая сажень в плечах, кулаки каждый размером с мою голову. По жизни был работящим, доброжелательным и вообще хорошим товарищем. Это подтверждают несколько отдельных фрагментов. Первый, когда на заседании штаба строительства очередного объекта, заместитель начальника главка по фамилии Васюта начал оскорблять начальника соседского СУ-57 Виталия Барта. Речь была не просто грубой, но унизительно хамской и несправедливой. Миша не выдержал: Иван Кириллович, Витя мой хороший друг, а за друзей я могу настучать по морде того, кто незаслуженно их обижает. На этом всё закончилось.

Ещё вспоминаю у него был дружбан в бригаде, московский грузин Шурик Колмахелидзе. Отличный парень, хотя их пара напоминала полтора человека по габаритам. Но вот после серьёзной дозы алкоголя Шуру клинило, и он мог среди ночи со своей верхней койки кричать Михаилу вниз: Срочно вынесите князя до ветра!, а будучи послан угрожал перейти к процессу мочеиспускания прямо здесь и сейчас. Ничего не оставалось, кроме как взять его на руки и вынести на крыльцо. Довольный князь отдавал следующую команду: А теперь полож, где взял.

Помянул тут Васюту и будет несправедливым не вспомнить нашего начальника Главуренгойгазстроя Андрея Ивановича Наливайко. Он прибыл к нам из Ивано-Франковска, всю свою жизнь отдал строительству и то, что называется съел в этом собаку. Внешне Андрей Иванович напоминал Винни-Пуха, забавно разговаривал и ругался. Поначалу меня невзлюбил и обзывал от Рейгана засланный, но в процессе работы отдал приказ и мне персонально установили доплату из его фонда в тысячу рублей в месяц. У него была слабость, дошкольные учреждения он требовал построить не просто хорошо, но со сказочной фантазией. Благодаря ему в Новом Уренгое появились бассейны в садиках, а однажды в помещении зимнего сада он нафантазировал чтобы было как в сказке чудеса, там леший бродит, русалка на ветвях сидит А потом добавил, и чтобы она то песнь заводит, то сказку говорит. И хотите верьте, хотите нет, а мы так и сделали.

А однажды, когда в город прибыл первый секретарь ЦК компартии Латвии и Наливайко проводил с ним объезд города, где с гордостью показывал эти чудеса, у них возник спор. По их маршруту был котлован, в котором сваебойная машина заколачивала в вечную мерзлоту железобетонные сваи, и высокий латвийский гость поинтересовался что это за объект. Андрей Иванович пояснил, что это школа на 1176 учащихся, в которой по его просьбе проектировщики сделали внутренний дворик крытым. И добавил, что мол к первому Сентября дети начнут в этой школе учиться. Приезжий возразил, что не надо его считать дураком и это невозможно к учебному году открыть школу, когда в июне только начинают забивать сваи. Вот и заключили они пари, а известно ведь когда паны спорят, то у холопов жопа в мыле.

После того, как визитер отбыл в Ригу, состоялось совещание, на котором нам изложили такие директивы. Я должен поставить себе раскладушку в штабном вагончике, вывесить график строительства по дням и рабочим сменам, а также еженощно в 3 часа принимать начальника главка со свитой на заседание штаба стройки. Мои предложения перенести время на десять вечера, например, не нашли одобрения с комментарием мол в 22 или 23 часа стройка будет работать по-любому, а вот в три часа после полуночи совсем другое дело.

Один раз случилась беда, за полчаса до заседания на всей стройке вырубился свет. И я и Диодор, который был, начальником участка носились в поисках пропавшего дежурного электрика, и о чудо, я его пьяную рожу увидел на другой стороне траншеи. На мои эмоциональные высказывания о важности того, чтобы он срочно вернул свет этот клоун меня послал. А это не лезло ни в какие ворота, чтобы тот, кому я плачу зарплату и так мне хамил! Я сославшись, что плохо слышу позвал его на мою сторону траншеи и попросил повторить что он сказал. А когда идиот вновь оскорбил и меня и мою должность, я со всей пролетарской яростью двинул козлу под дых и по роже, так что он свалился куда-то в темноту. И тут свершилось чудо, электричество появилось, муравейник стройки ожил, а из тьмы проявилась группа участников ночного совещания во главе с Наливайко. И пред очи руководства из траншеи выполз мой бывший электрик с воплями: Вы видели, он избивает рабочих! и услышал в ответ что никто ничего не видел. Школу мы запустили, пари выиграл Наливайко.

Ещё не могу не вспомнить двух своих приятелей, Виктора и Сашу. Виктор был без профессии, образования или рода деятельности. Он нашёл себя в Новом Уренгое на позиции удаленного снабженца, то есть жил в Москве, получал северную зарплату и раз в 23 месяца прилетал в Новый Уренгой, доставляя своему работодателю то, что тот заказывал, типа джинсов, кроссовок, порнуху и прочего отсутствующего в магазинах товара. Когда я называл его спекулянтом или фарцовщиком, он ужасно обижался и гордо отвечал, что он дарит людям радость, хоть и недёшево. Саша, его знакомец, был выпускником философского факультета Свердловского университета. Он вроде как работал там же на кафедре и готовил кандидатскую, подрабатывая в двух взаимоисключающих ипостасях он писал речи первому секретарю их обкома партии, Б. Н. Ельцину и обзоры жизни в СССР для голоса Америки и радиостанции Свобода. Такой образ жизни привел его к финалу в сумасшедшем доме. Интересно, они были абсолютно непохожи ни внешне, ни по жизни, при этом оба были даровиты, обладали острым умом, много читали и с ними было интересно общаться.

Знаете, когда-то Илья Эренбург написал книгу Люди, годы, жизнь. В никоей мере не претендую приблизиться в замечательное произведение великого автора, вспомнил это название лишь потому, что как-то застрял на людях. Однако пора продолжить и по другим компонентам моей жизни. Кстати, прошу понять правильно, я вспоминаю людей и события абсолютно стихийно и могу упустить чьё-то имя или описать эпизод, который кому-то несимпатичен. Посему заранее прошу прощения, в этом нет никакого злого умысла, тем более что людей вызывающих у меня агрессивную антипатию совсем немного, можно посчитать по пальцам даже на одной руке. Достаточно много тех, кто вызывают брезгливость, но не такие сильные чувства как любовь или ненависть.

Я, по-моему, остановился в начале своей жизни на Севере. Так вот следующим характерным эпизодом было прибытие пьяной баржи к причалу в Уренгое. Не путайте с Новым Уренгоем, простой это поселок, где я участвовал в строительстве причала, и откуда отгружал баржи. Вообще традиционно первой приходит баржа с ГСМ, включая солярку, бензин, керосин. А вот вторая, это всегда пьяная, на коей прибывают спирт, водка, коньяк и в нагрузку всякое алкоголическое непотребство типа египетской настойки Абу-Симбел или вьетнамской попытки сделать водку под названием Хо-Ши-Мин. За пару дней до того начальник участка УПТК (управление производственно-технологической комплектации), ведающий разгрузкой, складированием и отгрузкой продавцам обратился ко мне с просьбой на несколько дней откомандировать к нему лицензированных такелажников, чтобы он мог их задействовать на разгрузке барж. Я не видел причин для отказа, и мы договорились. Далее было по сложившейся практике, первый контейнер с водкой умышленно роняют, вывалившиеся коробки с бутылками пробивают ломами и водку через марлю сливают в ведра в количестве, зависящем от того, сколько людей участвуют и от их жадности.

Но дисциплина прежде всего, и во время работы никто ничего не пил, зато к вечеру люди расползались по вагончикам и тут начиналось безобразие, которому противостоять было невозможно, традиция. Моя бригада занимала два вагончика, и хотя лёд уже сошел ночи были холодные. После двух вёдер водки топить печку было лениво, а потому решили все 12 человек ночевать в одном вагончике, рассчитанном на восьмерых. Но об этом я узнал, когда поутру пришел будить их на работу. Нехотя, но они поднимались и тут мы недосчитались одного. Кто-то вспомнил, что он ушел во второй вагончик, не хотел ночевать стадом. Я пошел во второй вагончик, а там уже труп, причем застывший в позе эмбриона, видимо пытался согреться.

Я бегом на рацию, дозвонился в управление и мне дали краткую инструкцию, похоронить его на местном кладбище. Мои вопросы, типа а судмедэкспертиза, милиция, прокуратура вызвали только раздражение. И добавили, что кроме всего покойный был сиротой, то есть и сообщать некому. Беру двух бойцов, и идем на кладбище, с наскоро сбитым ящиком не очень похожим на гроб. Земля там в состоянии вечной мерзлоты даже летом, а тут еще и не лето, потому берем с собой шведский отбойный молоток Pioneer. Это чудовище весом более восьмидесяти килограммов имеет двигатель внутри и не требует шлангов, соединяющих его с компрессором, работает абсолютно автономно. Ребятам выдаю две бутылки водки, и они вгрызаются в мерзлый грунт сменяя друг друга каждые четверть часа.

Чтобы сделать историю короче, скажу, что отработал я в СУ-35 около трех лет, после чего меня вызвали в трест и новый управляющий, Валерий Васильевич Трушин сделал мне предложение перейти на работу в КМСМУ-53 главным инженером. Комсомольско-молодежное строительно-монтажное управление 53 было организовано на базе комсомольских отрядов, приехавших к нам с 18-го съезда ВЛКСМ. Кстати, Трушин был его организатором и бессменным руководителем пока не пересел в кресло управляющего трестом. Относился он к своему детищу бережно и тщательно выбирал кадры, то есть это предложение свидетельствовало о его ко мне отношении. Я согласился, однако на следующий день мне рассказали, что работники с моей новой работы написали письмо в трест с просьбой не присылать к ним такого резкого и молодого варяга, а оставить существующего исполняющего обязанности. Я соответственно опять иду к управляющему с разговором на тему насильно мил не будешь, но он только посмеялся. И я приступил.

Управление было заметное во всех отношениях, и по значимости объектов, и по количеству рабочих, и по орденам, медалям и прочим титулам бригадиров. Знаменитыми были две бригады Паши Баряева и Мирфаяза Муртазина. Первый был депутатом Верховного совета СССР и членом ЦК ВЛКСМ, а второй членом бюро Тюменского обкома КПСС и кавалером ордена Дружбы народов. Меня всегда интересовал вопрос как тренер спортивной команды командует игроками, которые получают в десять раз больше его, а теперь сам оказался в похожей ситуации.

Начну с Паши. Персональной машины у меня поначалу не было, и я обходил городские объекты своим ходом. Каждая бригада с объекта на объект перебиралась с двумя-тремя вагончиками, в одном была собственно бытовка, где они переодевались, перекусывали и перекуривали. Вторая предназначалась для хранения инструментов и оборудования, а третья была у тех, кто имел какое-то габаритное оборудование типа сварочный аппарат с дизель-генератором или для хранения особо дорогостоящих материалов. И вот я подхожу к стройке, где висит кумачовый плакат сообщающий, что здесь работает бригада Павла Алексеевича Баряева и далее все его титулы и награды. Вдруг их бытовки вылетает пустая бутылка из-под водки и падает неподалеку. Я поднимаюсь на крыльцо, открываю дверь, здороваюсь и задаю вопрос: По какому поводу народное гуляние?. Один из работяг с вызовом посмотрев в мою сторону отвечает: У нашего бугра сегодня день рождения, может и ты хочешь его поздравить?

Выдерживаю короткую паузу и отвечаю, спокойно полностью без эмоций, не повышая голос, что, конечно, я желаю вашему бригадиру всего хорошего, однако сейчас рабочее время. А поскольку вы уже начали отмечать, то сегодня вам будет выходной, прошу собраться и освободить бытовку. И кстати, я ваш новый главный инженер. Тот активист, подносит стакан, ну а коль поздравляете, так надо и того... К его и прочих удивлению, я стакан выпиваю, но объясняю, что это ничего не меняет. Баряев, с которым мы уже были знакомы, прекращает все попытки дискуссий, все собираются и уходят, занавес. Я считаю, что обе стороны продемонстрировали благоразумие.

Мирфаяз Вафинович Муртазин и сам правил железной рукой, однако не обошлось без начальных осложнений и тут. Я заметил, что как не приду, почти вся бригада сидит в бытовке и играют в нарды. Понятно, на морозе хуже, нежели в помещении с полыхающей печкой, но ведь это работа. Так вот в очередной раз я высказал непонимание, почему как ни зайду вы шпилитесь в нарды. Ответ ясен мы по КЗоТу после каждого часа работы имеем перерыв 10 минут. Отлично, значит вы начинаете в восемь, тогда первый перекур в 8:50, второй в 9:50 и так далее. Договариваемся так, если вижу ваши игрища в другое время, нарды летят в печку. Через неделю сжёг первую доску, кто-то начал выступать, но бригадир жёстко остановил: Мы договаривались? Кстати, на Новый год, объезжая все бригады, муртазинцам подарил несколько комплектов нард.

Безусловно заслуживает внимания, Диодор Баженов. К нам устраиваться на работу его привёл заместитель начальника городского КГБ. Они сидели у начальника управления, куда позднее пригласили меня. Поскольку линейным персоналом больше занимается главный инженер меня спросили на какой участок я хочу принять его. Когда я попросил посмотреть документы, то мне вручили паспорт, причём выданный с неделю назад и всё. А где диплом об образовании и трудовая книжка? - Пришлют через пару недель и КГБшник важно кивнул, подтверждая эти слова. Точно не помню появились ли документы, но уже через месяц он органично влился в коллектив, я рекомендовал его на место начальника участка и мы с ним находили вместе много решений производственных задач, да и частенько встречались в свободное время. Додик, как его именовали друзья был неоднозначен и безусловно хранил в своем шкафу немало скелетов.

Как-то раз мы отправились на рыбалку или охоту на вертолете, а через некоторое время я обнаружил что я поддаю в компании двух пилотов и бортмеханика, то есть экипажа МИ-8 в полном составе. Недоумевая, спрашиваю: А кто же за штурвалом? Ответ: А этот твой Додик, он ты знаешь хорошо владеет темой. Что, как и откуда я никогда не узнал, но пилотов отправил в кабину.

Помнится как-то раз поехали с ним и с главным чекистом города на шашлыки и пострелять. Шашлыки у нас жарили по-простецки брали полукопченую колбасу, нарезали кружочками, которые нанизывали на веточки и обугливали их над костром. Но в этот раз мы ещё прихватили кучу оружия и патронов. Развесили на деревьях мишени вокруг застолья, чтобы не стрелять друг в друга и тут выяснилось, что хлеб мы забыли в машине, которая осталась за километр. Отправили туда водителя Сашу, а сами накатили по рюмке и открыли канонаду. В общей сложности на троих у нас были стволов 7 или 8, поэтому пальба продолжалась без пауз. А когда мы всё же сделали перерыв для второй рюмки, из-за кустов раздался голос Саши: Не стреляйте, это я, Саша, хлеб принёс... Я наклонился к КГБшнику и испуганно спросил что бы мы делали, если бы не дай Бог подстрелили бедолагу? Он удивленно так глянул и буркнул, что оформил бы лицензию на отстрел. Вот ведь шутник.

Однажды мы с Диодором придумали почин, которые в те времена были в моде, типа как сегодня блогеры выдумывают марафоны. Идея была простая к 60-летию СССР бригада, в которую каждая из республик пришлет по 2 каменщика, построит за 60 рабочих смен новый детский сад. Всевозможные инстанции почин поддержали, мы разослали приглашения в республиканские ЦК комсомола, приготовили объект, запас материалов и уже выбирали пиджаки, к которым прикрутим ордена. Но так случилось, что союз нерушимый республик свободных нас проигнорировал. Прилетели только два каменщика из Латвии. Додик пытался спасти идею, и слепил бригаду из того, что было у нас, то есть к двум латышам добавили по паре русских, украинцев, и татар, одного эстонца, одного немца и одного башкира. И попробовали построить садик. Не помню на сколько процентов он был готов к знаменательной дате, но помню, что вместо орденов мы получили по грамоте от Тюменского обкома ВЛКСМ. И на том спасибо.

По работе всё складывалось как нельзя лучше. А вот дома начинаются проблемы и не помогло рождение дочери. Виноват на все проценты был я, по причине навёрстывания недогуляности, а соблазнов было много.

Вообще тема женского пола была заметной частью моей жизненной ориентации, время было сексуально революционное. То есть многое что было неприемлемым в годы моего юношества с годами, превращалось в повседневно и повсеместно общепринятое. Женщин в моей жизни было много, хотя заметный след оставили только несколько из них. У меня был какой-то охотничий азарт, но, когда барышня была уже охмурена, дальнейший к ней интерес угасал. Попробую без обид и раздачи обвинений перечислить женщин, сделавших мою жизнь такой, какой она была и мне нравилась. Хронологически первая безусловно была Тоня, с которой мы работали на заводе после моего провала с поступлением в МИФИ. Её отдельные черты я позднее находил в других. Мне кажется, что и я для неё был не просто эпизодом, а чем-то большим. Хочу в это верить. Я через несколько лет приехал в тот город, пошёл на тот завод, только её там уже не было. А её подружка Светлана рассказала мне, что Тоня прилетала в Москву и подкараулила меня около института, однако я шёл в компании друзей и она чего-то застеснялась и вернулась.

Очень мне повезло с первой женой, Ириной, чего нельзя сказать " vice-versa. Она была интересным собеседником, очень много знала и хорошо разбиралась в искусстве. Мы вместе ходили на представления, которые трудно представить в наборе. Скажем сегодня слушали лекцию для детей и юношества в ЦДЛ о поэзии Серебряного века, завтра месили грязь вокруг Святых гор и усадьбы семьи Пушкина, или шли в деревню Дятьково в музей Танеева, а еще на следующий день ехали в общем вагоне в Таллин посмотреть на заграницу. Мы с ней были и бедными, и студентами и зажиточными Советскими буржуа, но как раз эта сторона жизни её мало беспокоила. Помню, как в Новом Уренгое, когда я уже обосновался, мне позвонили из ОРСа, что поступила женская импортная обувь. Я поехал и очарованный разнообразием выбора купил несколько комплектов. Ирина словно окатила меня холодной водой: Зачем? Я ведь не сороконожка, мне нужны одни туфли повседневные, одни нарядные, одни босоножки, по одной паре осенних и зимних сапог ну и резиновые сапоги конечно. И всё.

Но вот поехать и посмотреть мир, это была неутолимая жажда. А, поскольку меня, еврея, да еще и непонятным образом записанного в антисоветчики агентурой КГБ, никуда не пускали, то она ездила одна. И это никогда не было поводом для сомнений в её поведении. Вообще у Ирины имели место некоторые слабые стороны. Во-первых, она ужасно боялась любой милитаризованной униформы. Мне кажется, у неё тряслись поджилки даже перед проводником поезда в фуражке с кокардой. Другая черта, что я имел в виду состояла во внешней полной фригидности. Поначалу я думал, что это я чего-то недорабатываю, но позднее понял это было напускное. Уже после одного бокала шампанского стеснение уходило и оставалась замечательная партнерша по плотским утехам. Наверное, это было вызвано аскетой, продвигаемой, как один из аспектов морального кодекса вечных строителей коммунизма. Третья характерная проблема была в неприемлемости рванного или старого нижнего белья, она всё время говорила, что это ведь будет позор попасть в аварию и оказаться в неотложке, там разденут и будут смеяться.

Так сложилось, что после нашего дурацкого развода, она осуществила свою мечту и уехала жить в Германию. После этого мы виделись один раз в США, куда она приехала в туристическую поездку из каталога Neckermann нашей дочкой Инной. У неё умер немецкий муж, оставил реально неплохое наследство, но она выглядела также, как и раньше: скромные платья и обувь, никакой излишней ювелирки, только вот несколько повзрослела. Мне показалось, что она была готова увезти меня с собой, но постеснялась поднять эту тему. Я, в свою очередь, сразу обозначил, что я женат и не имею никаких намерений менять что-либо. А может мне это просто причудилось?

Ещё две девушки были последовательно между Ириной и соей финальной женой Милой. Сначала была Тоша, которая поразила меня с нашей первой встречи. Она работала в конторе у одного из моих Северных коллег, а я приехал забрать у них какие-то чертежи. И вот это создание вынесла мне пакет чертежей, а я встречно предложил ей поехать со мной на неделю в Сочи, но она не приняла меня в серьёз. Позднее мой приятель, официант уренгойского кафе Строитель попросил меня пристроить на работу свою любовницу, и привел её. Конечно же я её трудоустроил и не только. Была одна проблема Тоша была не просто слаба на передок, но, по-моему, она идеально подходила к движению соратниц Ленина, таких как Александра Коллонтай и Клары Цеткин. Если вы забыли, что это за теория, напомню, она звучала так: Любовь, как стакан воды, дается тому, кто его просит. То есть Тоша была хорошо известна в городе Новый Уренгой, хотя разве это город, так ерунда, всего-то пятьдесят тысяч населения. Я держался пока мог, но в один прекрасный день, не выдержал и попросил её уйти.

Чтобы вам лучше представить наши отношения расскажу вот такую историю. Наступала осень и я поинтересовался у Тоши насчёт зимней одежды и обуви. Оказалось, что не было вообще ничего. На следующий день я поехал к начальнику 5-го ОРСа Саше Ефимову и попросил его подобрать соответственно размера и моего вкуса женскую зимнюю экипировку. Он вскипел и с криками, что для этой женщины он ничего не даст, а я дурак. Я спокойно встал и поехал в 3-й ОРС к Усаму Сайдаевичу, тут диалог происходил спокойнее по форме и один к одному по содержанию. Тогда я принял волевое решение полететь вместе с Антонидой (таково её настоящее имя) в Вильнюс и там купить всё необходимое. Вильнюс я выбрал потому как у моего приятеля там была квартира, в которой он одну комнату сдавал, а другая была закрыта и там просто хранились вещи хозяев, пока они живут и работают в Новом Уренгое. Он правда попросил не въезжать без предварительного разговора с квартирантами. И мы сели в самолет и завтра уже были на месте, прямо из аэропорта я позвонил квартирантам и милый девичий голос сказал, что проблем нет, муж её в командировке и наш приезд её никак не напряжёт, а даже наоборот.

Мы добрались до места, квартирантка по имени Она Казимировна любезно встретила и предложила кофе. За чашкой кофе я рассказал о наших целях и задачах и спросил совета. Она напоминала французскую девочку аля-Гаврош с иссиня чёрным каре и такую тоненькую, что казалось солнечный свет проходит насквозь. И на следующий день мы отправились на шопинг, сегодня я уже не помню деталей этого, помню только, что поздним вечером мы пошли в ночной клуб Эрфуртас. Мне было в новинку, да и Тоше тоже. Мы выпивали, танцевали и трепались, но Тошка сказала, что я должен бы уделить внимание и гостеприимной Оне, и я послушно пригласил её на танец. Мы станцевали может 23 песенки и вернулись за стол, только вот моя пассия пропала, а когда появилась мы с ней поругались и она опять растворилась.

Я ужасно психовал, Она ненавязчиво меня утешала, мы обошли весь клуб и ресторан с баром, потом сели в такси и колесили по примыкающему району, но безуспешно. Ладно, поехали домой и тут у дверей обнаружили пропажу. Я завел её в комнату и объявил, что мы завтра летим обратно, после чего она забирает свои вещи и сделанные покупки и на этом ставим крест. В это время постучала в дверь Она и я оставил ревущую Тошу, а сам вышел в кухню. Как-то незаметно мы переместились из кухни в арендованную комнату и начали сдирать друг с друга одежду, такой вот загорелся пожар страсти. И уже в момент слияния наших тел, я обнаружил, что меня кто-то тянет за ноги. Оказалось это моя боевая подруга решила не отдавать меня на растерзание прибалтийской красавице, вот в таком расхристанном виде она утащила меня на наше временное ложе, где мы с ней и замирились, а поутру улетели назад. Но этот проект по определению был обречен и через череду подобных разборок мы всё же расстались.

Этот роман сильно меня подкосил и по его окончанию на меня свалилась тоска и печаль. И тут свою серьёзную роль сыграл мой приятель водила Сергей, которого я знал с первого дня работы на ударной комсомольской стройке Новый Уренгой. Как-то он заехал ко мне в гости и глядя на мою кислую рожу вдруг решительно так сказал, чтобы я собирался, и он сейчас меня отвезёт в новую жизнь. Объясняться, что ты в депрессии не помогало и я согласился поехать проветриться. Самое вероятное что могло меня ожидать исходя из многолетнего знакомства с Косоротовым, как его звали, было оказаться в пьяной компании с некими девками. Да, ещё перед выходом из моей квартиры, он вдруг попросил дать ему кухонное полотенце, бумажных тогда не было. Но во всех своих предположениях я ошибся и через десять минут езды мы стояли перед ранее упомянутым кафе Строитель. Заведующая этим заведением общепита был Надежда, стройная блондинка с мечтательным взглядом и прической, ранее известной как Бабетта. Мы с ней были очень хорошо знакомы, я иногда у неё отоваривался, а ещё чаще приводил покушать девушек без комплексов. И тут вдруг, как чёрт из табакерки выскакивает Сергей Косоротов с повязанным наискосок моим полотенцем и произносит классическую фразу сватовства: Дорогая Надежда Яковлевна! У Вас есть товар, а у нас есть купец...

Она засмеялась: Кто? Вульфов, да он ведь и муху в полёте трахнет... но ночевали мы в ту ночь впервые вместе. И неизвестно как бы всё закончилось, если бы, но о том что случилось, а что нет расскажу позже. Наша пара, по определению должна была состояться, в силу того что оба были успешными, взрослыми, повидавшими кое-что, да и материально неплохо по тем временам обеспеченные. Надя переехала ко мне, мы дружно жили и ничего не предвещало каких-то проблем. Она забеременела, я был очень рад, а у неё возникла проблема, что мы не есть официальные муж и жена. И она решила действовать, одним вечером Надя объявила, что мои планы поехать в Москву и там официально расторгнуть брак с Ириной отнюдь не обязательны, и она договорилась с адвокатом, теперь мне только нужно подписать некие бумаги, а юристы сами всё доведут до конца. Закончила она эту тираду так: Давай, подписывай документы, и завтра летим в её родную Тюмень, где меня ждёт подарок автомобиль Мерседес. В те годы это было как сегодня самолет, но я не думал и минуты, процитировал старый анекдот, что гусары денег не берут, оделся и ушёл. И хотя мы оба пробовали вернуть момент наших замечательных отношений, но что-то сломалось, а склеить мы не смогли.

Последние две жены заслужили отдельные подробные главы, и я обязательно им их посвящу. Но чисто хронологически эти события происходили значительно позднее, а потому я сейчас вернусь к тому моменту, когда я ещё жил в Новом Уренгое, работал в КМСУ-53 и жил с Надеждой.

Вообще в те времена и в тех местах, откаты и взяточничество не только не были массовыми явлениями, но и вообще почти не встречались. Видимо тому причиной были и без того достаточно высокие доходы. Значит для того, чтобы создать искушение нужно было предлагать просто огромные суммы, которых не было в наличном обороте, а безналичных трансакций у частных лиц практически не было. Но иногда конечно случалось, вот со мной получилась такая история. Как-то ко мнев контору привели забавного человечка, представляющего интересы Госснаба Северной Осетии. Насколько я понял, ситуация там была такая: Североосетинские цеховики напроизводили немало всякой ерунды, которая зависла на складах Госснаба республики и неликвиды эти были камнем на шее. Потому он слезно просил купить у него хоть что-то, а он со своей стороны гарантировал, во-первых, что на треть суммы поставит реальный дефицит, а во-вторых, готов выплатить комиссионные за сделку в размере 10% наличными. Ну я расстарался, купил и для своего управления и подключил ещё пару контор. В итоге мы получили на два года вперед постельных принадлежностей для наших общежитий и трассовых поселков, дурацкие поварские колпаки для наших столовых, нелепые знаки по технике безопасности, типа не влезай убьёт, а также меховую спецодежду, бензопилы, газорезные комплекты, ну и приятный бонус типа десяти тысяч рублей, но главное контакт, который в будущем очень пригодится.

Работа требовала разных решений, иногда неординарных, я бы сказал хулиганских. Один такой эпизод случился на строительстве нового хлебозавода. Город рос, и маленькие кустарные пекарни при столовых уже не справлялись. То есть у меня случился очередной аврал. Чтобы лучше понять и выстроить критический путь строительства я сначала изучил технологию хлебопечения. После этого мне стало понятно на каком этапе надо выкладывать печи, и что к этому моменту необходимо сделать по общестроительной части; какое оборудование монтировать и налаживать в первую очередь, а что может обождать и так далее. Пришлось слетать в Омск и Новосибирск, где находились специализированные субподрядчики и ускорить их появление на нашем объекте, а вернувшись я дневал и ночевал на стройке.

В проекте была такое, популярное у нас в те времена решение: металлический каркас с наружными стенами из сендвичевых алюминиевых панелей от Сибкомплектмонтажа, но в цокольный ряд требовались железобетонные панели, которые должны были приехать на следующий год. Я ломал голову как решить эту проблему, и в один прекрасный день по каким-то делам заехал к соседям в КМСУОР и обрадовался вот они ж/б панели, точно такие, как требуются и в достаточном количестве. Я в приподнятом настроении захожу к их начальнику, звали его Валентин Степанович Мурзин и прошу по-товарищески одолжить их на полгода. Полагаю ему я был несимпатичен, мягко говоря, и он начинает мямлить что ему эти панели нужны самому и прочее. Конечно, можно было пойти к управляющему, но во-первых это вело к потере времени, да и вообще я всегда старался решать проблемы сам. Вернулся я к себе и попросил в бухгалтерии приготовить мне накладную по которой КМСУОР отпускает нам искомые панели под нашу гарантию возврата по их поступлению. Беру эту фикцию и коряво левой ногой пишу на ней для сторожа разрешение на отгрузку и выдумываю подпись Мурзина.

Теперь необходимо их вывезти и сделать это надо пока весь город спит, и нет на месте никого, кроме сторожа, который в четыре пять утра кому-то звонить постесняется. Договорился с бригадой машин и двумя кранами, распорядился нашей бригаде выйти в 4:00 утра и вперёд. Пока Мурзин проснулся и приехал в контору, панели были не просто вывезены, но уже смонтированы, хотя и на прихваточках, но это потом доделаем как надо. Ну тут началось в полдевятого меня вызывают в трест к управляющему. И в лоб вопрос: Ты что и вправду украл у него (кивок в сторону кляузника) стеновые панели? Юлить бессмысленно, признаюсь и начинаю тираду о важности, срочности... Однако шеф перебивает: Молодец, так держать!

Но этот самый хлебозавод сыграл со мной злую шутку. Как-то неожиданно нашего управляющего трестом сменяет новый человек из Тюмени, а тот самый Мурзин становится главным инженером треста. Строительство хлебозавода к этому моменту выходит на финишную прямую, идет наладка оборудования и печей, а моим осталось навести порядок вокруг здания и навести хоть какое-то благоустройство. Любое промышленное предприятие имеет закрытую территорию и здесь тоже мы поставили металлический забор и красим его. Подъезжаю и вижу ужасную картину столбики забора красят под березки, обрамление красной краской, а сетку зеленой. И это при том, что я конкретно подтвердил окраску по проекту Кузбасс лаком, то есть в черный цвет. Требую к себе начальника участка, а он также, как и я недоумевающий объясняет, что это так распорядился новый главный инженер треста, то есть всё тот же Мурзин. Ну и хрен бы с ним, да только тут появляется новое начальство в виде сладкой парочки и управляющий, который был вменяем, спрашивает, что это за идиотская раскраска, а ля пожар в джунглях? Ну я без задержек ответил, что это его гениальный главный инженер треста распорядился. Диалог происходит в нашей прорабской, страсти кипят, а этот, простите, дурак Мурзин отвечает, что мол это брехня. Ну я тут не выдержал, взял стул и надел его этому клоуну на голову, после чего повернулся и уехал.

Успокоиться решил в кафе Строитель, Надя была ещё дома, но официант Толя, мой товарищ быстро принял мой заказ принести салатик, что есть на второе и холодный чай. Последнее означало коньяк, но в чайной чашке, дабы не бросалось в глаза. Но в момент, когда он всё это принес, ко мне за стол подсаживается наш зам начальника главка по кадрам и быту, Тихонек Виктор Григорьевич. И просит принести ему всё то же самое, включая чаёк. После чего задает вопрос что случилось, вроде как при всех моих недостатках об алкоголизме не было слышно. Ну я всё выпалил. А он спокойно так ответил, что проблем нет и я с завтрашнего дня работаю в той же должности только в тресте у Марка Николаевича Сухолуцкого, а Мурзина и ко могу выкинуть из головы словно кошмарный сон. Мы выпили чая и началась новая глава в мое жизни.

На новом месте я осваиваюсь быстро, с начальником управления мы функции разделили, так чтобы никто никому не мешал. А первым серьёзным испытанием стало строительство водозаборных сооружений для дальних установок комплексной подготовки газа к закачке в трубопровод. Дело было в том, что без воды как пелось в старой песне и не туда и не сюда. А планировавшие ход строительства упустили это дело, и три УКПГ были в стадии завершения строительства, но без воды не могли бы начать давать газ Родине и зарубежным покупателям. И я опять оказался на критическом объекте. Объем строительно-монтажных работ был невелик, но проблемными были собственно водяные скважины и их электроснабжение. И тут началось.

Сначала я обнаружил, что по проекту электричество на площадку подается воздушной линией в шесть киловольт, а резервная линия была предусмотрена с другой стороны кабелем, прокладываемым под дном реки. А это капут ведь эту часть можно делать только зимой, кода река замерзнет. Потому я начал с того, что срочно вылетел в Тюмень, где в проектном институте убедил разрешить нам заменить кабель на двойную воздушную линию с переходом над рекой с использованием высоковольтных опор. Всё получилось, но меня ждала вторая беда буровики пробурили по проекту три скважины, но нигде не было воды, и они не знали что делать, пробовать ли остальные.

Принимаю неординарное решение, беру пару бутылок водки и накрываю стол для совещания с бригадиром буровиков. За первой бутылкой мы оба грустим и выражаем неудовольствие качеством проекта, но я медленно веду к мозговому штурму. И вот момент настал, я спросил мол слышал о поиске воды с лозой, а правда ли это. Мужик, пребывая в расслабленном состоянии заверяет что да, это работает. Наливаю ещё и ставлю вопрос ребром: А ты умеешь? и он ещё не чуя подвоха подтверждает, мол да. Допиваем вторые пол-литра, и я прошу показать его чудесное умение, что он с улыбкой превосходства и делает. Теперь осталась самая малость, беру чертежи с указанием скважин, вношу туда точку, которую нашла лоза, расписываюсь и ставлю круглую печать. Всё, вопрос решён, лишь бы там оказалась водичка, иначе мне головы не сносить, ведь я не имел права корректировать результаты работы проектного института.

Слава Богу, ура, получилось. На энтузиазме штурмуем и вот уже готовы скважины с водой в нужном количестве. Докладываю в диспетчерскую главка, но расслабляться рано. Без электричества это всё никому не нужно. Высоковольтные опоры я конечно придумал хорошо, но у нас их нет, да и как их ставить тоже опыта нет. А опоры эти метров 35 высотой. Не мудрствуя лукаво, сначала я поехал в расположенную неподалеку ПИК, которая тянула высоковольтную линию 110 КВ. Нормальные мужики, хорошо приняли, согласились дать мне железяки, из которых мы могли бы собрать две опоры, но помогать или сделать всё самим вежливо отказались. Через неделю подготовка завершена, мы забили сваи и сварили фундаменты, собрали опоры и осталась сущая мелочь поставить их и протянуть провода над рекой. Мои инженерные ужимки и прыжки ничего не дали, и я отправляю бойца караулить на трассе какой-нибудь подходящий по вылету стрелы кран и договориться на любых условиях сделать для нас два подъема. Всего за несколько сотен наличных сделали, ура.

Ну и совсем уж ерунда, теперь надо протянуть линию от ближайшей опоры до трансформатора, пару дней и всё готово. Отчитываюсь в диспетчерскую главка и мне сообщают, что завтра ко мне прилетит Наливайко, чтобы лично поздравить. Усталый, но довольный отправляюсь отдохнуть, но не судьба. Сквозь сон слышу дикий крик: Усё пропало, шеф!!!. А это и не сон совсем, стоит мой начальник участка Саша Стуков и объясняет, что бульдозерист наводил порядок между опор, не тех огромных, а локальных и снёс четыре из них. Держу себя в руках, чтобы никого не убить и договариваюсь с бригадирами как всё восстановить к утру. С меня кофе и горячее питание всю ночь на площадке, а по окончании работ ящик водки и каждому занятому на аврале хорошая премия наличными. И порядок, лампочка Ильича горит.

Кстати, должен обязательно рассказать о нескольких персонах, с которыми мне довелось работать и в каком-то смысле жить. В целом трудовой коллектив, в который я влился, можно было поделить на две неравные части. Первая это были существующие работники во главе с начальником управления, звали его Анатолий Серафимович Бочаров. Его характерными чертами были усы и врожденная интеллигентность. В отличии от меня он не орал на всех с употреблением русского матерного, а точнее делал это значительно реже. Он был опытный инженер строитель и очень порядочный человек. Ещё приметным был его водитель, единственный участник Великой Отечественной войны в Новом Уренгое. Он жил один в вагончике, прямо на нашей базе и имел очень характерный режим питания: на завтрак он жарил 7-8 яиц и выпивал стакан водки; потом в обед повторял это немудренное меню; и в конце дня жарил десяток яиц и пил водку пока не свалится. Меня он сильно уважал, потому что по моей записке ему продавали несуществующую в продаже водку.

А вторая часть была мне ближе знакома, так как это были люди, которых привел я. В их числе были Саша Стуков, Динар Акмалов, Дима Крупенин, мой водитель Саша, жена моего товарища Зыкова Сергея, который попал в тюрьму и ещё несколько человек. Они и составляли мой основной круг общения. Кратко по каждой персоне скажу, например Саша был настоящий русский богатырь, происходящий с полярного Урала. Ко мне он попал мастером и, достаточно быстро пройдя мои уроки, стал прорабом. Чуть позднее, когда отличился начальник участка Геннадий Обада, Стуков занял его место. Подвиг Обады состоял в том, что при строительстве туалета в трассовом поселке он умудрился уронить в выгребную яму американский трактор Катерпиллар, стоимостью в 450 тысяч валютных рублей. Вообще моя манера менеджмента была грубой, но эффективной. Объясняя работникам, что не требую от них каких-то гениальных решений, а только четкой исполнительской дисциплины и обратной связи без вранья. У Обады не складывалось ни с одним из этих требований, вот и вышел такой итог.

С Сашей мы как-то даже съездили вместе в отпуск, на поиски достойной невесты для него. Погуляли неплохо, объехали полстраны, но матримониальные планы реализовать не смогли. Претенденток было немало, но требования жениха ставили барышень в тупик. Он не представлял себе возможность жить где-то кроме его родной Сысерти. И жена должна была смотреть за хозяйством, которое в Сашиных намерениях должно было включать и корову, и пару свиней, птицу, не говоря уже об огороде. Динар был продуктом дружбы советских народов, соединив татарскую кровь с эстонской. Результат был очень привлекательным и спортивным, по-моему, он получил мастера спорта по борьбе. Парень он был сдержанный, на работе не горел энтузиазмом, но был добросовестным исполнителем. Мы с ним разошлись, когда на суде, куда обратился забеременевшая от него девушка сирота, он привел двух своих друзей, показавших, что они якобы тоже с ней были в интимных отношениях. Шутка удалась, и судья её оценила таким образом, что платить алименты присудили всем троим.

Дима Крупенин обладал двумя достоинствами, первым была ухоженная красавица жена, да ещё и с безукоризненной репутацией. А второе это был реальный талант души компании, тем паче, что он и по образованию и предыдущей работе в белорусском Витебске был руководителем клуба и художественной самодеятельности. Позднее, он правда нарушил все морально-этические нормы и спал с женой нашего общего товарища, пока тот был на зоне. Конечно, маловероятно, чтобы молодая женщина на 45 лет стала монашкой и ей, конечно, это было нужно для здоровья. По мне так неприемлемо, когда ты друг или приятель сидящего мужа. Вообще Дима был натурой творческой и не понимал некоторых фундаментальных вещей. Так произошло с его командировкой в Витебск на поиск рабочих, желающих поработать у нас по вахтовому методу три месяца работы, потом 1 месяц отпуск на родину и самолет за наш счёт.

Когда нам разрешили набрать недостающую рабочую силу таким образом, Дмитрий попросился поехать в его родной город и пообещал привезти квалифицированных специалистов и с хорошей рабочей историей и дисциплиной. И правда через несколько недель прибыли ребята в количестве хорошей бригады, я в это время работал на трассе и отдел кадров оформив их на работу отправил их ко мне. И сижу я, просматриваю их направления на работу и радостно потираю руки, почти все монтажники 6-го разряда. Только какое-то подозрение закралось и я спросил, что именно они монтировали, железобетонные или металлические конструкции, жилые или промышленные объекты, почему среди бригады монтажников нет ни одного сварщика. Открылось, что монтажники они радиоаппаратуры и работали на заводе, выпускавшем телевизоры Витязь. Как приехали, так я их и отправил назад, в отдел кадров. А с Димой серьёзно по этому поводу поругался.

К описаниям членов моего окружения я просто обязан добавить ещё несколько персон. Очень мне симпатичный Слава Трофименко, работал заведующим мясорыбным складом 5-го ОРСа. Отличными его чертами были колоссальное обаяние, украинская фамилия, осетинская жена, грузинская кепка-аэродром и любовница Надя. Так случилось, что его переманил на работу в Коми бывший начальник Новоуренгойского ОРСа 3 Александр Сергеевич Ребро, который в Ухте стал начальником УРСа. Слава всё бросил и уехал, однако чуть позже вернулся, так как его нанимателя чуть не посадили по позорной статье за растление малолетних. От тюрьмы его спасла жена, которая была партийной бонзой типа третьим секретарем то ли горкома, то ли Коми республиканского комитета КПСС. Но вот с работой не сложилось, их супружеская пара уехала, а Славик вернулся несолоно хлебавши. И по приезду, жить ему было негде, а у меня было полно места, так вот я пригласил его пожить у меня пока ему выделят квартиру. Благо на работе его приняли назад на то же место, спасибо его приятелю и земляку Шуре Ефимову, начальнику ОРСа 5.

Мы со Славой жили дружно, бесконфликтно, у него было хорошее чувство юмора и вообще он никак не обременял меня своим присутствием. Как-то раз он спросил не могу ли я найти работу родственнику, я наивно переспросил какой это у него ещё родственник, а он пояснил, что это муж его любовницы. Несмотря на то, что его доход был очень хорошим для того времени, он никогда не кичился этим и не пускал пыль в глаза. Помню только однажды, мы сидели в Тюмени в ресторане и тут не к месту заиграл местный ансамбль, тогда он подозвал официанта и спросил сколько стоит одна песня на заказ. Когда официант огласил прейскурант, Славик вытащил несколько купюр и сказал, что тут достаточно, чтобы они 10 песен помолчали. Чуть позже опять озадачил официанта просьбой, чтобы дискотечный зеркальный шар выключили, а то световые зайчики укачивают и его тошнит.

Фима, как его звали друзья был такой яркой фигурой, что я не могу удержаться от соблазна и хочу рассказать о нем. Это поможет лучше понять и представить ту жизнь. Первой, вспомню сцену, когда я собираюсь в отпуск и заехал к Ефимову приодеться. Он дал нужные команды и потом обратился ко мне: Сашенька, дружочек, у меня к тебе тоже есть просьба! Ты же в Москве будешь? Купи мне, пожалуйста скотину какую-нибудь, только необычную. Может варана, или крокодильчика? Я бы выгуливал его, сделал бы ошейник с поводком стильный. Не забудь, привези пожалуйста. В другой раз, я попросился к нему, чтобы поговорить по межгороду с родителями. У меня домашнего городского телефона тогда ещё не было, идти в переговорный пункт на почту ночью не хотелось. Без проблем Фима пригласил, и мы пили кофе, когда позвонил его коллега из третьего ОРСа и уговорил Фиму поехать к каким-то женщинам выпить и так далее. Я остался один, читал какую-то книгу, подрёмывал и ждал звонка.

По прошествии времени в дверь ввалилась вся честная компания, впереди шел Фимин водитель, он успел крикнуть: Шеф пьяный в жопу, прячь ножи и вилки!!! А следом подтянулся Саша, а с ним Усам и две достаточно почиканных молью дамы, тоже работницы советской торговли. Фима огляделся, увидел меня, удивился чего я тут, но сказал: Сашок, дружочек, рад тебя видеть, помоги пожалуйста, возьми из холодильника что Бог послал и давай накроем стол! Потом он пошел в ванну, эти две тётки споро накрыли поляну, и мы сели за стол. Последним появился хозяин квартиры, оглядел стол и со словами нехреново нам бог послал взял и перевернул стол с яствами и напитками. Потом поднял стул и швырнул его в мебельную стенку с выставкой хрусталя. Народ припух, гости дружно собрались и уехали, не получив удовлетворения. Я дождался звонка, переговорил и заснул на диване. Утром из спальни выползает Ефимов, озирает поле вчерашнего сражения и стонет как ему нехорошо. Но финальная часть меня просто вырубила. А именно, он на мой вопрос зачем он всё это поломал, перевернул, разбил и т. д. ответил: Сашенька, дружочек, бля буду, думал я в гостях... Занавес

Вообще вопреки крылатой фразе что в СССР секса нет, эротическая атмосфера на всесоюзной ударной комсомольской стройке имела повышенный градус. Причин тому было много, во-первых, основная масса мужчин тяжело физически работали по 12 часов в день и более. Кроме того, объекты были территориально разбросаны и часто люди жили во временных вагон-городках непосредственно у стройки. То есть совместные супружеские вечера были невозможны. Надо к этому добавить ещё и большую гендерную диспропорцию и ощущение материальной независимости жён и подруг, которые и сами неплохо зарабатывали и традиционно были хранительницами семейных накоплений. По всем этим причинам секс пропитывал воздух и женщины были вполне доступны, если не сказать более того. Далее несколько реальных эпизодов по теме.

Ко мне, на трассу прислали из отдела кадров пару комсомолят, прибывших в романтическом порыве сразу после свадьбы. Было им лет по восемнадцать, этакие плакатные юные покорители Севера. Профессий у них не было, я определил юного мужа в бригаду плотников-бетонщиков, а его розовощекую супругу назначил комендантом нашего вагон-городка, где в её обязанности входили уборка мест общего пользования, выдача и смена постельного белья и полотенец. По прибытию они выглядели чрезвычайно скромными и стеснительными и я, как мог, присматривал чтобы их не обидели. Но через месяц-полтора случилось непредвиденное: разгорелся непонятный поначалу скандал, в итоге которого юноша разбил стеклянную вставку в двери, порезал руку и даже задел вену. Перевязали, отправили его в ближайший медпункт, а я начал расследование. Выяснилось следующее он на работе стукнул по пальцу молотком, и бригадир отправил его перевязать этот пальчик. А, подойдя к двери их комнаты, он обнаружил очередь из мужчин, которые пресекли его попытку зайти. Выяснилось, что это были клиенты его скромняшки, которых она удовлетворяла по таксе 10 рублей.

В другой раз, мой приятель водитель ЗИЛа, Федор с женой пригласили встречать Новый год своих друзей и соседей. А когда выяснилось, что дома не хватает майонеза, одна из соседок предложила принести из её вагончика. Пока она искала у себя в кухне искомую баночку, к ней пришёл Федя, с которым у неё были романтические отношения и предложил по-быстренькому слиться в экстазе, но в самый разгар появился её муж. Дама не придумала ничего, кроме как заявить, что Федя её изнасиловал, ответ был просто если так, пиши заявление в милицию. Сидеть бы любовнику, однако он вовремя вспомнил, что водил барышню к гинекологу установить спираль и платил за это. Потому его оправдали, а результат был просто, хотя и неожидан: его жена подала на развод и выставила из дома, а горе-любовница осталась жить со своим рогатым мужем.

Был у меня приятель, отставной офицер, который получил выгодную во многих отношениях должность его поставили руководить отдаленным хозрасчетным участком лесозаготовки. Это давало массу преимуществ, начиная с замечательной природы, в отличии от тундры у нас и заканчивая полным отсутствием начальства, он там был и царь и бог. Он выстроил себе красивую избу на берегу реки, перевез жену и сына и жил в своё удовольствие, охотился, рыбачил, при этом всегда был на хорошем счету. Вернувшись с охоты, он неожиданно увидел над входом в его дом прибитые колоссальные рога и занервничал. Но радостный сын сообщил, что это он придумал, дабы было видно здесь живет охотник. Но шутка не удалась, и через месяц или около того, вернувшись из-за непогоды ранее запланированного срока, он увидел сидящих на его крыльце людей мужского пола. А ворвавшись в дом обнаружил свою дорогую за оказанием сексуальных услуг. В итоге, наиболее пострадавшим оказался их сын, которого после изгнания неверной супруги, он отдал в Суворовское училище. Приводить примеры половой распущенности покорительниц Севера можно до бесконечности, но я завершу эту главу так за восемь лет моей Новоуренгойской эпопеи, я не припомню ни одного случая чтобы женщина мне отказала, если не считать кокетливые игры, когда нет уже означало да.

Пока я работал на строительстве водозабора, поездка от дома до стройплощадки, несмотря на расстояние всего километров 6570, занимала около четырех часов в одну сторону. На всем её протяжении дорогу переделывали, одевая в дорожное покрытие из дорожных плит размером 6х2 метра. Плиты эти поступали из Харпа, где их производили заключенные. Качество было соответствующее, но мы все эти плиты любили за их высокую стоимость, положил одну плиту и вот тебе около тысячи рублей строительно-монтажных работ. Хорошее необходимой техникой могло укладывать по несколько десятков за смену. Потому, когда при выгрузке плиты, одна или две такелажные петли разрушались, никто особо не напрягался, а просто откидывали такую плиту на обочину. Проезжая регулярно я смотрел на эти брошенные сокровища и думал, как их можно вложить в дело. Но пока не придумал, я дал задание своим ребятам, и когда ничего срочного не было, отправлял их собирать такие плиты и свозить их для ремонта и складирования.

Позднее из них мы построили несколько участков подъездных путей, хотя не могли выставить счета на оплату выполненных работ, так как по бумагам у нас этих плит не было. Но чуть позже нам поступили такие же плиты, только новые, и я законно оформил ранее реально выполненные работы. Теперь у меня остались около двухсот новеньких незадокументированных дорожных плит в излишках. В это самое время я несколько освободился, и управляющий попросил меня поработать на строительстве очередной УКПГ, тем самым помочь начальнику управления СУ-57 Барт Виталию, ответственному за сдачу этого объекта. Командировка эта не была оформлена, потому как не имелось вакансии, на которую меня можно было бы временно перевести, и я по-прежнему оставался по документам на своей должности. И именно в это время по месту моей постоянной работы происходит групповой несчастный случай со смертельным исходом. Техника безопасности и охрана труда всегда есть зона ответственности главного инженера. И, соответственно я бегом возвращаюсь в город. Мои объяснения, что я уже месяц как откомандирован не принимались, ведь документально этого не было.

Прокуратура возбудила дело, я таскался на идиотские допросы, где ничего по сути сказать не мог, так как работал уже месяц на другом объекте и в городе практически не бывал из-за долгой дороги. А в то время, пока шло следствие, у меня гибнет ещё один рабочий. Как говорится пришла беда, отворяй ворота. Я был напрочь выбит из седла, плюс появились материальные проблемы, ведь с работы я уволился. А адвокаты и эксперты стоили больших денег, да и мои к ним полёты в Тюмень и в Москву. Дома тоже всё не ладилось, беременная Надежда рассчитывала на внимание и поддержку с моей стороны, а у меня висела угроза тюремного срока. И тут я вспомнил, про те новенькие дорожные плиты, которые остались. И тут мне в голову пришла идея, я связался с людьми из Госснаба Северной Осетии, ведь у нас имелся опыт совместной работы и спросил могут ли они оформить документы на то, что они поставили в Новый Уренгой эти самые железобетонные изделия типа ПДГ 2х5? Объяснил, что поставлять ничего не нужно и поинтересовался на какой процент наличными с этой сделки я могу рассчитывать. Стоимость поставки получалась около 150 тысяч, и мне с этой суммы предложили тридцать процентов. Дальше были мелочи, я нашел страждущего получить плиты, он проплатил стоимость в Северную Осетию и вопрос материальный таким образом разрешился.

Не могу удержаться от соблазна описать мою поездку на Кавказ за причитающимися мне деньгами. Я прилетел в Орджоникидзе, который ныне Владикавказ и поехал в Госснаб. Когда я вошел в кабинет руководителя, все последующие события напоминали мне фильм Кавказская пленница. Даже фамилии были похожими, там был товарищ Саахов, а здесь меня принял товарищ Цакоев. Он распорядился секретарю позвать в кабинет его заместителя, секретаря парткома, председателя профкома и некоего товарища Шурика. Все расселись, и он представил меня, как большого брата, прибывшего из далекого северного Нового Уренгоя и попросил всех оказывать мне всяческое содействие, а Шурика, который оказался директором мелкооптового магазина, назначил персонально ответственным за мой досуг.

Оттуда мы с гостеприимным тезкой добрались до гостиницы Владикавказ, где меня ждал люкс номер. Пока я разложил свои пожитки, умылся и почистил зубы, в номер потянулся караван официантов, которые расставили подносы с разносолами и алкогольными напитками небывалого ассортимента и количества. Но хитро улыбаясь, Шурик объяснил, что это на всякий случай, я пока могу пару часов отдохнуть после чего он меня заберет и мы отправимся к нему домой на торжественное застолье. Это мероприятие достойно подробного описания. Во дворе дома, где жил мой гостеприимный товарищ, был накрыт стол, главным украшением были конечно Осетинские пироги трех видов, об остальном не говорю, это был пир. За столом сидели человек 10-12, только мужчины, женщины вообще не появлялись, самый молодой юноша бегал на кухню и приносил всё новые и новые яства.

Меня спросили, что я буду пить. Я встречно поинтересовался, а что будет в их бокалах? Они пили арак, и я решил не выделяться. Осетинское застолье это сложный ритуал, где существует минимально необходимый комплект тостов, точно их количество не помню, но их было много. Арак оказался местной самогонкой с крепостью не более 35 градусов, и действовал он необычно. Голова вроде бы в порядке, а ноги подло предают хозяина. И, когда я уже был на подпитии, тамада поднимает тост за моё здоровье и вручает мне рог, причем такой серьезный, что когда его нижний край я приставил ко рту, глаза были внутри. Отказаться было нельзя, я выпил этот рожище и проснулся утром в своем номере.

Абсолютно по такой же схеме происходили и последующие два дня, хотя я пробовал обхитрить гостеприимных хозяев меняя напитки. Но эффект был нулевой, когда я выбирал пить водку, тот самый почётный бокал мне вручали с вином и наоборот. Тогда, после трех дней насилия над моей печенью, я взмолился: Шурик, мне ещё ждать, пока вы соберёте деньги, пару недель. И есть резонные опасения, что я могу попасть в больницу и останусь тут лечится. Ответ Шурика был одновременно познавательным и полезным. Он объяснил, что не могут они не упоить гостя. Однако у гостя есть опция, когда ему вручают этот ужасный бокал, пригубить и сославшись, что не он тут самый заслуженный, и передать рог старейшему участнику застолья.

Чтобы вы могли до конца представить всю мощь гостеприимства в Осетии, опишу один заключительный эпизод. Чтобы не сидеть две недели на месте, мы сначала поехали в Цхинвали, где у Чермена жил брат. Погостили у него и дальше отправились в селение Гористави, откуда происходил род его семьи. И везде мы ели и пили невероятные количества. Но вот настал день Х, деньги были приготовлены, и мы отправились в обратный путь, в Орджоникидзе. И вот стоим на автобусной остановке, ждём автобус в Цхинвали и никому не мешаем, когда мимо проходит молодой человек. Он вглядывается в лицо Чермена, и спрашивает Чермен ли он, а следом уточняет не сын ли он Николоза.

У меня пред истерическое состояние, и оно усиливается, когда этот прохожий заявляет, что он кузен моего товарища и они давно не виделись, а поэтому приглашает нас к себе. Я предложил компромиссный вариант, Чермен идет к нему, а я дождусь автобуса, поеду в Цхинвали и буду там его ждать в гостинице. Однако эта разумная идея их не устроила, бывший прохожий, а теперь двоюродный брат Чермена как-то посерел лицом, задумался и вдруг расцвел: Не вопрос, не можете к нам, так мы сейчас принесем всё сюда! Буквально через 57 минут к остановке потянулись люди, они несли посуду, полотна дверей снятые с петель, еду и питьё. Я до конца не верил, что такое возможно, но за 2030 минут прямо у дороги, на автобусной остановке образовалось застолье с двадцатью плюс минус участниками. Хотите верьте, хотите нет, но когда сельский автобус подъехал, то и водитель и сидящие пассажиры с пониманием отнеслись к такому событию, как встреча кузенов, не видевшихся лет шесть или около того.

Позднее, года через два после этого, меня вызвали в ОБХСС России по этой истории. Моя позиция была простая во-первых я не помню того, что вы говорите. А во-вторых, извините, но кому был нанесён ущерб? У кого-то была недостача плит? Кто-то жаловался, что у него их украли? Как эти плиты попали из Северной Осетии в Ямало-Ненецкий округ понятия не имею, может быть, это была трансакция в счёт взаиморасчётов? И так эта глупая атака закончилась ничем.

Но это было потом, а пока Надя родила, я оформил отцовство и больше у меня никаких неисполненных обязательств в городе Новый Уренгой не оставалось, я был готов перевернуть страницу и начать новую главу в своей жизни и вернулся в Москву. За спиной остались 8 лет работы, много друзей, гражданский брак и ребёнок. А я налегке прибыл в столицу, где меня ждали новые дела. С Ирой мы примирились, она мне объяснила, что ей важнее всего владеть мной безраздельно и держать в своих объятиях словно в коконе. Я же встречно божился, что с карьеризмом покончено, и я найду себе тихую работу типа начальником производственно-технического отдела с девяти до пяти, пять дней в неделю. Она возразила, что дело не в названии должности, мол ежели ты даже пойдешь в дворники, то вскоре будешь старшим дворником, позже главным дворником и так далее. Почти так и случилось.

Жизнь вообще налаживалась, купили машину, мне выделили квартиру, живи и радуйся. Но прошлое неумолимо напоминало о себе. Сначала Ирина наехала на меня, когда увидела в разделе дети моего паспорта запись сына Сергея. Мне пришлось искать жуликов, которые за умеренную плату вывели эту запись. Потом так получилось, что я работал начальником участка, но по моде того времени на собрании трудового коллектива меня избирают начальником управления без каких бы то ни было поползновений с моей стороны. Естественно, мой рабочий день становится безразмерным. А тут ещё пришло письмо из Нового Уренгоя от Надежды с фотографиями нашего с ней сына Серёжи. Женскую психику не понять, невзирая на мои обширные попытки. Короче говоря - Уходи, видеть тебя не хочу! Моё недоумение ведь всё это тебе было давным-давно известно, да я и не скрывал этого вообще, не принесли никакого эффекта, и я в состоянии грогги отправился куда глаза глядят.

А теперь о глазах. В возглавляемом мной СУ-1 Кунцевского Ремстрой треста, работал интернациональный коллектив. Мой предшественник и друг, был еврей, главный инженер украинец, зам начальника управления грузин, позднее его сменил татарин, начальники участков были русский, грузин и осетин. И такое же смешение имело место дальше, хотя среди конторских преобладали русские. Но в их числе затесалась армянская девушка, которая числилась штукатуром-маляром по лимиту. Это была такая форма привлечения в Москву трудовых ресурсов извне. Поначалу они получали временную прописку, которая через сколько-то лет могла перейти в постоянную. Так вот про глаза эта волоокая армянская барышня строила глазки и откровенно показывала наличие избытка эстрогена. При этом имел место очередной парадокс, она была словно очень спелый плод, я думаю вожделение сводило её с ума, но её кавказское воспитание препятствовало реальным шагам навстречу своим желаниям. Но, как я понял позднее, воспитание это было достаточно лицемерным. То есть, оно не мешало ей обращаться ко мне с просьбой подкинуть её до института, где она училась на вечернем. А после второй поездки вылила на меня свою страсть в форме поцелуя, вылила тут не просто эпитет, видимо от бешенного желания секса у неё срабатывал эффект собака Павлова и начиналось сумасшедшее слюновыделение.

Каждую неделю один-два раза я отвозил её учиться, иногда ждал и отвозил обратно, сам не понимая зачем мне это надо. Приятное удивление меня ожидало через пару недель, когда она азартно схватила меня за причинное место и исполнила минет. С этого времени это превратилось в традиционную процедуру, которая её заводила и служила этаким эрзац-совокуплением, хотя Билл Клинтон утверждал, что орально-генитальный контакт не есть половой акт. Но нас обоих это пока устраивало, она сохраняла девственность и в то же самое время чувствовала себя женщиной, а обо мне тут нечего говорить. Да, чуть не забыл, звали девушку Аида, она обладала привлекательной внешностью, хотя одевалась, мягко говоря, небогато, да ещё и с кавказскими заморочками. Она оказалась хорошей ученицей и после того, как мы поженились, она шаг за шагом, ведомая мной, сформировала хороший вкус.

Чуть позже, когда сломался мой предыдущий брак, наши традиционные поездки с обязательным оральным сексом стали регулярными. Я до сих пор не берусь решить, что двигало ею: или неумеренный интерес к запретному сексу с элементами нимфомании, либо желание покорить меня. Но было очевидно, что ей это очень нравится ну а у меня не было никаких причин противиться. Нежданно наступил момент, когда Аида в слезах пришла ко мне и сказала, что ей звонила какая-то женщина и угрожала сообщить её родителям в Сухуми о недостойном поведении их дочери. Не знаю и не могу предположить кто звонил и вообще был ли такой звонок, но как настоящий джентльмен, я тут же предложил руку и сердце, а чуть позже мы отправились на переговорный пункт и позвонили моим будущим тестю с тёщей. В ближайшие выходные мы слетали в Сухуми и начали готовиться к женитьбе. Для этого мне нужно было оформить развод и решить жилищный вопрос.

Всё получалось, как я наметил, мы с невестой жили в квартире в Солнцево, которая была оформлена как служебная. Теперь мы могли позволить себе более взрослые игры, правда формально не нарушая её девичью честь. Незаметно подошла и свадьба, которую мы отгуляли со смешанной компанией гостей, включающих моих друзей и однокашников и крупную делегацию, прибывшую из Сухуми. Несколько слов о моих вновь приобретенных родственниках. Тесть Альберт, виолончелист, в годы начинающейся демократии невостребованный, зарабатывал на жизнь показывая отдыхающим фильмы с видеокассет. Человек не злой, и абсолютно подчинённый подкаблучник. Тёща Ирина обладала недооценённым талантом интриганки при первом знакомстве умела показаться другой стороной, но выкупить это было можно только после того, как менялись ваши роли. Конечно же руку, с которой её кормили, она не кусала и даже наоборот. Ещё в семье была старшая сестра Гаяна, обладательница острого ума и такого же острого языка. У неё уже была своя семья, состоящая из мужа Амирана и двух дочурок. Амиран реально был внешне похож на Сильвестра Сталлоне, только сбросившего вес и часть мышц. По складу характера он был горяч, но стерильно порядочен. Позже по неизвестным мне причинам они расстались.

Поначалу не хотелось обращать внимания на мелкие тревожные звоночки, и я списывал всё на то, что они обусловлены разными условиями жизни и традициями. Когда после свадьбы мы с молодой женой отправились в круиз по Черному морю из Одессы и встали на рейде в Сухуми, на берегу нас встречал её отец и первое что он сказал было грубое замечание по поводу того, что Аида была в небольших белых шортах, которые я купил у польских спекулянтов. Но я спокойно ответил, что теперь за нравственное поведение его дочери ответственность несу я, а мне очень нравится то, как она выглядит. Также он сообщил, что они готовы продать свою трехкомнатную Сухумскую квартиру и поделиться с нами деньгами чтобы мы могли купить себе что-то в Москве. На это я сказал, что такой необходимости нет, и мы вполне способны сами заработать на хорошее жильё. Он был этому рад, но как-то криво усмехнулся над моим оптимизмом.

Кроме вышеперечисленных имелись две бабушки, мама тестя, её звали Наталья Павловна и мать тёщи Ирина, по-моему, тоже Ивановна. О первой я хотел бы рассказать две истории, начальная состояла в том, что она никогда не летала в самолёте и впервые согласилась на это, когда отправилась к нам на свадьбу. Свадьба была весёлая. Невеста притворялась, что она опытная девственница, я же метался между гостями с разных сторон иначе точно была бы драка, а родители невесты пыжились и делали вид, что им всё и все нравятся. Одни лишь гости были искренни: пришли бухать и выпивают. И ещё мой друг Юрий Загребной пожелал счастья и любви и тихо добавил лет пятнадцать получится. После свадьбы мы отправились на машине в мою родную деревню Городня, что на Черниговщине, оттуда в Одессу. Здесь купили круиз Одесса-Батуми-Одесса, где познакомились с хорошими ребятами из Одессы. Корабль заходил в Сухуми, где мы проведали родителей жены, в общем всё было по штатному расписанию, и я не замечал никакой неискренности. Хотя обычно чуйка меня не подводила, но как говорят французы любовь даже осла заставляет танцевать. Но за праздником всегда следуют будни, вот и мы вернулись в Москву и занялись делами.

Нужно было решать вопрос с жильем и пропиской. Я в этом вопросе был не эффективен, а скорее наоборот. Ведь я был прописан у бывшей жены и инициировать оформление другой женщины мне казалось неприемлемым. Потому я придумал план, как поменять временную прописку Аиды в рабочем общежитии на постоянную. Для этого я нашёл контакт в паспортном столе отделения милиции на территории которого находилось её общежитие и договорился, чтобы ей обменяли паспорт. Немудренная операция включала один маленький секрет в новый паспорт вместо прописана временно, вроде как по ошибке, поставили печать прописана постоянно. А уже имея документ, я начал поиски возможности купить кооперативную квартиру, и это легко получилось. У нас вообще многое получалось легко, без какого-то излишнего напряжения. Хотя, кроме роли мужа, мне выпала участь воспитателя. Дело в том, что природные способности это одно, а стандарты поведения это несколько другое. Поэтому было необходимо научить молодую жену современно одеваться, исключить из своего поведения ограничения кавказской барышни, рассматривать различные предложения исходя из объективной информации вместо услышанного от знакомых, короче вообще оставить провинциализм и его лимиты позади, чтобы смело идти в новую жизнь.

Позже мне это аукнется, как говорится в народе за что боролся, на то и напоролся. Вообще при начале отношений стороны почти всегда приукрашивают свои знания и достоинства. Так и в нашей семье, невестой ещё, она рассказала, что умеете водить автомобиль, прилично играет в теннис, и вообще спортсменка, комсомолка и настоящая красавица. Не вдаваясь в детали, должен отметить, что далеко не всё было так. А аскетичность и отсутствие необузданного желания тряпья, как выяснилось имели другую причину отсутствие средств, граничащее с бедностью. Но в ту пору эти мелочи меня не беспокоили. Я смог убедить её в том, что её формы абсолютно привлекательные и мини юбки или шорты только подчеркнут стройность молодых ног. Так же как внушил свою давнишнюю позицию, что деньги очень важная, но не самая главная вещь в нашей жизни, как когда-то сказал мне Владимир Высоцкий. И накопительство зачастую приводит только к титулу самого богатого покойника на этом кладбище и не более того. Трудно определить, что мне удалось, а чего лучше было бы не делать, но вот так это происходило.

А потом была война в Абхазии и всё семейство собралось у нас, кроме бабушек, хотя я продолжал по возможности названивать Наталье Павловне и уговаривать уехать, несмотря на её опасения, что отнимут её дом. И в один прекрасный день получаю телеграмму, там было всего 3 слова: Саша я готова. Пришла пора поведать о возникшей по воле случая моей дружбе с Алексеем Ильюшенко, который в ту пору трудился в должности начальника отдела межнациональных отношений Прокуратуры РФ. С ним связана огромная часть моей жизни, но об этом позднее. А пока скажу только, что к моменту описанных событий он был Генеральным прокурором РФ. И я пришёл к нему с просьбой помочь мне вывезти Наталью Павловну, чем он сразу занялся и сначала позвонил Ерину, это был министр МВД РФ. Но тот сказал, что в этой юрисдикции он не может ничего, тогда Алексей набрал министра обороны Грачёва и тот спокойно, по-деловому попросил все данные типа имя, адрес, описание внешности, от кого представиться и куда доставить. А уже на следующий день мне позвонила бабушка Ната и сообщила, что она уже у своих знакомых в Сочи. Много говна было сказано в адрес Павла Грачёва, а у меня сохранился образ решительного и ответственного офицера.

Вторая бабушка чудом смогла выбраться самостоятельно, да и не было другой возможности, поскольку она уже давно не говорила со своей дочерью, и причины того мне неведомы. Она в свои годы выглядела не бабушкой, но женщиной средних лет, просто рано поседевшей и с желтой кожей лица, так как несколько месяцев перед своим отбытием в Москву её дневной рацион питания на 99% состоял из мандаринов, что росли около её дома. Таким образом в двухкомнатной квартире собрались восемь взрослых человек, плюс трое детей. В то время я работал на Всероссийской Бирже Недвижимости и расскажу, как это случилось позже. Я благодарен по сей день руководителю биржи Вадиму Авдееву, который заказал и оплатил два номера люкс в бывшем доме отдыха ЦК КПСС, что под Одинцово и мы расселили всю команду вынужденных эмигрантов.

Примерно в это же время у меня случилось интересное знакомство, оно не то чтобы перевернуло мою жизнь, однако, оставило значительный след. Началось с того, что мне срочно понадобились пять сотен рублей, причём они у меня были, но не с собой, а тут просто пожар. Со мной трудился Игорь Ульяненков, неглупый и ехидный, как большинство очкариков тип. Он сказал, что у него означенная сумма есть, но дать её он мне не может поскольку ловит кухонный комплект мебели и опасается, что по закону подлости таковой появится, когда у него не будет денег. Тогда я пообещал, что завтра точно верну ему деньги и помогу приобрести вожделенную мебель.

Для этого я попросил подготовить письмо на имя руководства Мосмебельторга с просьбой для поощрения победителя соцсоревнования выделить искомую кухню. И отправился с этой бумагой к адресату. И со словами я из Кунцевского ремонтно-строительного треста просачиваюсь в кабинет Ю. Н. Слободского. Приятный молодой человек, откровенно скучающий в этой своей новой должности был рад что есть возможность покрасоваться перед новым человеком и легко наложил положительную резолюцию на моём письме. А потом предложил организовать официальное сотрудничество между нашими организациями. При этом мы договорились, что за каждую тысячу рублей выполненных ремонтно-строительных работ для Мосмебельторга выделит по заказу на внеочередное приобретение мебели. Таким образом я получил доступ к этому дефициту. Часть его через профком распределялась среди работников нашего СУ-1, а остальным я распоряжался по собственному усмотрению.

Параллельно в это время мой товарищ Миша Седов пришёл ко мне с коммерческим предложением достроить санаторий Русь в Ессентуках. Миша был интересный во всех отношениях человек, хотя позднее выяснилось, что он страдал от навязчивой идеи самоубийства. Работал Михаил на киностудии Мосфильм, где занимался комбинированными съёмками применяя полученные в МАИ знания. Контракт этот он нашел в окружении Ходорковского, который в ту пору руководил некой структурой с

комсомольско-молодежной ориентацией. Меня он упорно тащил в этот проект по причине того, что у меня был некий опыт руководства строительными фирмами. Я согласился, но при условии, что буду прилетать в Минводы каждую пятницу и в понедельник первым рейсом возвращаться, а также оговорили материальную сторону моего участия. Всё было отлично, экипажи на этом маршруте уже узнавали меня и девушки любезно вели меня покушать и покурить на первом этаже воздушного судна. Но тут случилось событие, которое разрушило всю эту идиллию, у Миши началось сезонное обострение и он застрелился из строительного пистолета дюбелем в голову.

Ещё в начале Июля 1988 года мне поступило предложение от моего приятеля Виктора сделать на базе одного областного заводика производственный кооператив. Закон О кооперации в СССР вступил в силу первого Июля, я его проштудировал, а в Понедельник 11 июля мы с приятелем уже стояли в приемной местного райисполкома с несколькими экземплярами необходимых документов, отпечатанных на машинке. Нас пригласили и дама в шиньоне, которую назначили ответственной за развитие кооперативного движения строго нас, оглядела и задала первый вопрос: Как вы хотите назвать ваш кооператив? Мой ответ немало её смутил, так как мне понравилась идея именовать наше предприятие Красный Кооператор. Она даже спросила не шучу ли я, но я её успокоил, что всё от чистого сердца пламенных строителей нового общества. В итоге, через неделю мы получили документы.

Заводик я оглядел до того, это было нечто внешне напоминающее коровник, с некоторым оборудованием внутри. Ассортимент продукции предприятия составляли деревянные ящики для бутылок, а также упаковочная стружка. Но это было не столь важно, самое главное, что мы имели права предприятия, в уставе которого были указаны и строительные, и ремонтно-строительные работы, и торговые и посреднические услуги, ну и производство различных изделий бытового и промышленного назначения. То есть полный карт-бланш, плюс возможность открытия счёта в банке, куда клиенты должны были перечислять денежки! Ура! Но тут случился сюрприз, ко мне подошел человек из числа местных жителей и поинтересовался не готов ли я продать наш Красный Кооператор. Мой ответ был ожидаем, я сказал, что при условии правильной цены у меня не будет возражений. И это был первый приличный заработок, мы с Виктором разделили кажется тридцать пять тысяч, которые в том 1988 году были серьёзным капиталом.

После этого, у меня была вторая попытка влиться в нестройные ряды Советских кооператоров. Я подготовил документы на регистрацию нового предприятия при Всероссийском обществе то ли слепых, то ли глухих. Уж простите, запамятовал, всё же почти сорок лет минуло. Эта попытка также была нерезультативной, я его тоже уступил. Хотя, честно говоря, и у самого душа к нему лежала, Дело в том, что в состав входили три цеха по одному в Москве, Львове и Ереване. И контролировать их было практически невозможно, но отвечать бы пришлось. Переуступка прав по этому проекту принесла несколько меньше денег, но вы ведь понимаете инвалидам скидка.

Но вот уж третий раз, как и русских сказках, был успешным в том смысле, что созданный кооператив начал функционировать и достаточно успешно. Тем паче, что когда ко мне, как начальнику СУ-1 обращались заказчики с внеплановыми объектами, я с чистой совестью рекомендовал им обратиться в кооператив Геркулес, председателем которого опять же был я. Это было не только в моих интересах, ведь рабочих я откомандировывал, и мог платить им зарплаты без ограничений по утвержденному фондам, а только руководствуясь здравым смыслом.

Название я полагаю вы вспомнили, оно было выбрано моим лучшим другом со студенческой поры Юрой Лаптевым по мотивам Золотого Телёнка Ильфа и Петрова. Так вот, мы с Юрой были партнерами, и он привел с собой еще двоих, о коих надо бы рассказать отдельно.

Первый был Олег Вадимович, человек старой школы, опытный работник Советской системы, успевший поработать и в аппарате, и за границей, в Индии. Человечески он производил приятное впечатление ответственного за порученное дело человека, с неплохой степенью организованности, практичный, если не сказать прижимистый. Так, например, мы с ним ехали зимой в его любимой чёрной Волге ГАЗ-24, и я попросил включит печку, на что он ответил, что не любит включать что-то сверх минимально-необходимого. Надо отдать должное, автомобиль его выглядел и правда очень неплохо, в результате такой заботы. Я его назначил ответственным за материально-техническое снабжение и хранение.

Второго из примкнувших к нам, звали Станислав. Он был с хорошей головой на плечах, обладал высоким ростом, хорошей речью и нордическим характером. А потому получил должность главного инженера. Была у него одна слабость алкоголь, но как говорится, а кто без греха. Но работалось с ним легко, без нездорового напряжения или стеснения. В общем команда подобралась достойная. Правда я с самого начала обозначил, что 50% кооператива мои и в смысле распределения голосов и доходов. Причиной тому была не моя жадность, а реальная картина, в которой я получился мотором, имеющим опыт и доступ ко всем необходимым ресурсам. Я знал потенциальных заказчиков, легко находил необходимые материалы и конструкции, оборудование, машины и механизмы. Вот так мы и работали около трех лет.

Граждане СССР наверняка помнят 1991 год, когда их Родина, приказала долго жить. Сначала в Августе ГКЧП, попробовали отменить пришедшие за последние годы новшества демократии, а позже в конце того же года и вообще разорвали огромную нищую страну на неравные лоскуты. В это же самое время происходят и значительные перемены в моей жизни.

Совершенно случайно я познакомился с сотрудником канадской компании IMP Group, которая строила на Ленинградском проспекте около центрального аэровокзала гостиницу Аэростар. Звали его Джордж Пежемски, его предки были из России, и он прекрасно говорил по-русски. В процессе разговора я выяснил вещи, которые меня изумили, если не сказать больше. Дело в том, что все материалы они завозили с Запада, и на всех, даже на самых грубых работах использовали рабочих, привезенных из Канады. Я просто объяснил, что отделочные материалы и детали финиша, наверное, надо привозить, но вот фанеру для опалубки или металлопрокат нет такой необходимости, а цена будет отличаться в разы. Мы просмотрели несколько позиций и пришли к соглашению, что я беру все эти поставки на себя с уровнем цен в половину от того, что они тратили до того. Я пообещал и бонус Джорджу, но это он категорически отверг, объяснив, что у него очень хорошие условия работы и нет причин обманывать его работодателя.

И процесс пошел, а кроме того, мы дополнительно договорились, и я откомандировал в их распоряжение рабочих, которых определяли в пару с их тружениками и всем было хорошо. Но через какое-то время возникла проблема, состоящая в том, что они уже не находили достаточно наличных. Чтобы решить это, я зарегистрировал офшорную компанию в штате Делавэр, США и открыл ей счет в Венгрии в банке. Кстати с офшорами после этого, у меня пошел отдельный бизнес, но подробнее я расскажу позже. А пока Джордж вручил мне чек, выпущенный Канадским банком и мне надо было полететь в Будапешт, чтобы его депонировать. Этот счёт в Будапеште имел свою предысторию.

Я раньше упоминал своего товарища Аркадия Давыдова, но считаю, что он заслуживает более подробного рассказа. Арик, как я его звал, был кандидатом химических наук и работал на суперсекретном заводе имени Хруничева в Москве. Он имел семью, включавшую жену и двух сыновей, а потому был в постоянном поиске дополнительного заработка. Так мы и познакомились, он по вечерам подрабатывал на моих объектах с бригадой его коллег по основной работе. Кроме того, это он дал мне совет попробовать купить квартиру в ЖК, где он жил. В итоге мы стали соседями и часто собирались на дружеские посиделки, при этом он ехал в пивной бар Сайгон, что был около Киевского вокзала и привозил варено-мороженных креветок. Во время этих встреч, мы говорили о разном, и однажды Аркаша выдал гениальный план по переустройству России.

План состоял в следующем:

• Гонка вооружений СССР с Западом требовала огромных ресурсов.
• Аркадий предложили взять эти средства за 5 лет, и разместить на депозитных счетах в американских банках.
• Из полученного интереса ежегодно выплачивать всем половозрелым гражданам СССР стипендию, которая получалась бы больше, существующих заработков.
• Граждане Советского союза получают некотороые ограниченя, а именно: не заниматься промышленным производством, всё равно производят говно; оставить за желающими возможность заниматься тем, что они могут делать хорошо торговля и бытовые услуги, изобразительное и сценическое искусство, литература, некоторые направления науки и т.д.
• При этом все имеют выгоду и на Земле наступит процветание.

А ещё я очень любил его отца, Анисима Исааковича. Он был инвалидом Великой Отечественной войны, однако никогда не сидел без дела, выучился на адвоката и позднее собрал юридический кооператив, где все юристы были инвалидами войны. Он предлагал мне свою помощь, и я решил этим предложением воспользоваться, когда потребовалось что-то решить в Кунцевском райисполкоме. Он приехал на своем Москвиче с ручным управлением и сразу меня предупредил, чтобы я ничему не удивлялся. А когда мы вошли в нужный отдел, дед Анисим преобразился и из милого человека стал пожилым дядечкой с болезнями Паркинсона и Святого Витта одновременно. Он размахивал своей тростью, крушил всё что попадалось в зону поражения и выкрикивал отдельные слова, отражающие причину нашего визита. Вопрос мой был решён за минуту, исполкомовские сотрудники были счастливы выпроводить нас поскорее. Также вспоминаю, как Арик попросил меня встретить его папу в аэропорту по возвращению из Кисловодского санатория. Встречаю, и пока идем к машине, спрашиваю, как он отдохнул. Ответ был громогласен и слышали его все, кто был в районе аэропорта Внуково: Какой отдых, не одной бабы нормальной, только старые толстые бляди!!!

Во время очередного перелёта я взял почитать замечательный британский журнал Economist и увидел в нем много объявлений, предлагающих помощь в регистрации офшоров. Это сегодня, по-моему, даже бомж из Урюпинска слышал этот термин. А в те стародавние времена людям было неведомо этакое понятие. Когда я вернулся в Москву, тут же стал выспрашивать что же такое off-shore companies и с чем их кушают. А, когда выяснил, решил действовать и нашел в Будапеште фирму, регистрирующие такие компании, хозяином которой был Андрей Поташов. Его компания называлась Swiss Invest и на самом деле состояла из двух человек самого хозяина и его секретаря, пышной армянской девушки, по-моему, звали её Карина. Мы договорились о взаимовыгодных условиях и первое, что я сделал была фирма Hercules International. Позднее, это стало неплохим бизнесом о чём расскажу позже.

По-моему, 16 Августа мы с чеком вылетели, и это совпало с визитом папы римского Иоанна Павла Второго в Венгрию. В связи с этим, когда многотысячная толпа католиков встречала папу в аэропорту, наш рейс задержали, а когда мы всё же добрались, оказалось, что банк закрыт на 3 дня, и вернётся к осуществлению деятельности в Понедельник. Я решил, что не страшно, это даст мне возможность ознакомиться с достопримечательностями и музеями.

На воскресенье я заказал туристическую поездку на Балатон, для того чтобы не опоздать я поднялся рано, включил в номере телевизор и приступил к санитарным процедурам. И тут услышал по CNN, что в Москве происходит путч. Я кинулся к телефону, который, к моему удивлению, соединился с моей квартирой, и я попросил Аиду сидеть дома и никуда не высовываться, пока ситуация разрешится. На всякий случай позвонил своему товарищу и попросил поставить пост около моего подъезда, дабы быть уверенным, что моя семья никуда не высунется. После этого позвонил в Аэрофлот и опять удивился, что полеты по расписанию. А ведь Ильич учил нас, что революционные силы в первую очередь должны взять под контроль почту, телеграф, телефон, банки, мосты и вокзалы. Я подумал, что это холостой выстрел, и у меня нет причин суетиться, а надо ехать на экскурсию.

Тур я взял на английском языке, и одна половина автобуса были израильтяне, а вторая смешанная. Под потолком висели телевизоры, из которых раздавалась музыка, и я подошел к гиду и спросил нельзя ли переключить на CNN или что-то похожее. Сидящие рядом израильские граждане поняли суть моей просьбы, и встречно уточнили являюсь ли я евреем из России? Их реакция на мой ответ была такой: Быстро выходи из автобуса, езжай в посольство на свой вкус и проси политического убежища! Но я по непонятным причинам не воспользовался умным советом. Правда, на следующий день положение в Москве начало рассасываться и в Понедельник после того, как вложил чек в банк, я улетел домой.

С Александром Сурововым я познакомился в Будапештском отельчике Detty Panzio, где я остановился в первый свой приезд и тупо продолжал заезжать туда весь следующий год. А он принимал там свою жену и маленького сына Сашу. Его типаж я опишу, как русский былинный богатырь, под два метра, ни капли ничего напоминающего жир, русые волосы, голубые глаза, в общем женщины падали, как мухи на мёд. А ещё он не пил, не курил, и каждое утро бегал по пять или более километров. Невзирая на полное несовпадение, а может благодаря этому, мы стали друзьями на годы вперёд. Позже я я расскажу о некоторых его способностях и о том, как он помог Вадиму Авдееву, но у меня на памяти ещё много чудесных историй с ним связанных.

Когда мы познакомились ближе, Саша рассказал, что служил офицером ГРУ, воевал в качестве инструктора во Вьетнаме, а потом в Анголе, где был тяжело ранен и по страховке лечился и восстанавливался в ЮАР. Потом перебрался в Европу, где некий нефтяной барон из Венесуэлы нанял его в качестве личного охранника, но недавно он уехал на Родину, а Саша от переезда отказался. История звучала занимательно, хотя и казалась мне фантазией. Надо признать, позже я получил некоторые косвенные подтверждения тем небывалым фактам. Один случай имел место на пешеходной улице Vci, где мы втроём лениво прогуливались, при этом мы шли и неторопливо вели беседу, а маленький Сашка бегал и прыгал. В процессе он уткнулся в ноги араба, промышлявшего обменом валюты и тот небрежно пнул и оттолкнул ребенка, который упал и заплакал. Саша снял пиджак, он вообще любил ходить в костюме, и попросил меня подержать его. Меняла упал на тротуар с одного удара и на помощь ему прибежали двое, которые также получили по сусалам. Короче минут через 57 на тротуаре лежали полдюжины соратников и раздались свистки полицейских. Я вернул пиджак, и мы степенно удалились прочь. Кстати, после этого местные менялы валюты меня узнавали и всегда предлагали наилучший курс обмена.

В другой раз, я прилетел с тем, чтобы снять наличные и увезти в Москву порядка четырёх миллионов долларов. Поскольку рейс Аэрофлота вылетал рано утром, мы сняли деньги за день до вылета и Саша объявил, что из банка мы едем к нему домой и сидим там до завтрашнего утра. Он приготовил для меня пиво в холодильнике, запас покушать и по приезду закрыл ставни на окнах, а также вынул откуда-то пару пистолетов и мудрёные метательные предметы из фильмов про ниндзя. Я сказал, что это конечно прикольно, только вот я в такую ерунду не верю. При этом я стоял так что за мной была межкомнатная дверь. Саня улыбнулся и резко неожиданно вдруг метнул два ножа без рукояток в мою сторону, и они вонзились в дверное полотно по сторонам от моей головы примерно в 7-10 сантиметрах от неё. Я ужасно разозлился, но больше не высказывал сомнений в его умениях. Было ещё много чего, не всё нужно и можно пересказывать, но вот был у меня такой товарищ.

В Москве не было заметно следов попытки государственного переворота. Если только не считать того, что сожгли наш офис кооператива Геркулес, но материальный ущерб был незначителен. Я тогда пошутил, что главное, чтобы этот пожар не признали сигналом к свержению власти. А ещё в это время в телевизоре настойчиво шла реклама Всероссийской Биржи Недвижимости, или ВБН. Ролики были профессиональные и внушающие некоторое доверия, и я поехал и купил на нашу команду две акции этой самой ВБН по цене типа полмиллиона рублей за штуку. В долгую игру в России (тогда ещё СССР) я не верил и решил эти акции продать, как только их стоимость дорастёт до двух миллионов за каждую. А цена росла день ото дня и вот уже 1.8 миллиона, но я жду ну ещё чуть-чуть... А дальше была жопа, курс свалился и за акцию невозможно было выручить больше, чем 180000 деревянных, умирающих рублей.

Испытывая негодование и досаду, я отправился к президенту и генеральному директору биржи Вадиму Авдееву на приём, где разразился гневной тирадой о том, что он и его команда разрушили такой замечательный проект. О святая наивность я ведь не знал и не понимал тогда, что Авдеев в то время был зиц-председателем, а процесс игры с курсами акций не был результатом плохой работы, но наоборот он был замечательной игрой. Дело в том, что было продано акций намного больше, чем значилось в уставных документах, а когда денежки уже попали в нужные карманы, было необходимо изъять из оборота лишние и естественно с минимальными потерями. И чего тут говорить обо мне с двумя акциями, там были гораздо более крутые ребята. Так некий чиновник из Дагестана вложил многие миллионы бюджетных денег и получил вот такой конфуз, что даже пробовал наехать, притащил пару грузовиков своих боевиков, однако у биржи тоже были некие ресурсы. Но всё это было позднее.

А пока, я прибыл на встречу и увидел перед собой большого молодого мужчину с усталым взглядом, который не гармонировал с немытыми волосами и дыркой в носке на большом пальце, заметной, так как сидел он, сбросив туфли. Он лениво глянул на меня и поинтересовался чем обязан. Мои замечания о несправедливости не задели его, он дежурно произнёс фразу, что курс акций зависит от спроса и предложения и рынок его определяет. Был период, когда курс рос, теперь, к сожалению наоборот. Моя полная энтузиазма речь не произвела особого впечатления, разве что он предложил мне яичный ликер Адвокат. Я возразил, что так этот напиток не пьют, а используют его при подаче некоторых видов кофе. Но в ту пору, мы все только учились что пьют с чем и мой комментарий его почти не заинтересовал

Однако ему показались привлекательными некоторые мои идеи по интенсификации деятельности биржи, и он предложил мне занять место его первого зама по биржевой деятельности. Я, конечно же предпочел бы остаться хозяином, но буквально за пару дней до этой встречи случилось нечто, что мотивировало меня рассмотреть такую возможность подробнее. Но мне надо немного отвлечься, чтобы объяснить эту причину. Как-то, ко мне обратился чертовски обаятельный грузин по имени Карлос Шотаевич и он попросил перестроить небольшой ангар у кольцевой дороги в ресторан. Такие возможности у нас были, и мы отгрохали ему двухзальный ресторан У папы Карло. Невзрачный снаружи, внутри ресторан имел два абсолютно независимых зала, стиль дизайна соответствовал характеристике выданной Остапом Бендером шкафчику Гей Славяне!. Но отличная по тем временам кухня и персона хозяина совокупно с замечательным изолированным от всех расположением сделали ресторан примечательным местом, где частенько собиралась новая московская торговая мафия, пришедшая после чистки Главного управления торговли Мосгорисполкома, и посадки Николая Трегубова. Хотя и сам Николай Петрович после отсидки посещал папу Карлоса.

И, воспользовавшись такой тесной связью, я устроил там день рождения Аиде, и остановившись незаметно у одной группки курильщиков услышал, как мой лучший друг и партнер по Геркулесу говорил следующее: Всю жизнь мечтал поменьше работать и побольше зарабатывать. И вот, спасибо Сашке, получилось. Это не было правдой, Юрка на работе не сачковал и мозги у него работали очень хорошо. Однако фраза эта меня покоробила, и я решил уходить из кооперативного движения. И Авдеев сам того не ведая, сделал мне предложение в правильное время. Вскоре я уже сидел в офисе ВБН в Измайловской АБВГДейке. У меня были два секретаря, персональная Волга, красивые визитные карточки и неплохая зарплата, но не более того. А Геркулес мы продали, так как партнеры без меня работать не были согласны.

Но мое положение позволило мне начать свой дополнительный бизнес, я договорился с родственниками, живущими в США, где они легко регистрировали мне фирмы в безналоговых для нерезидентов штатах и отправляли мне ящики с папками корпоративных документов и красивыми печатями. Я же запустил рекламу, на первом этапе которой заказал в газете Коммерсант небольшую статью об офшорных компаниях с указанием того факта, что этот инструмент оптимизации налогов уже появился в Москве, где его предлагает американская компания Hercules International, Inc., но это доступно исключительно очень ограниченному кругу лиц, включая новых русских и приближенных к правительству. А позднее, через неделю, я заплатил в два раза больше, чтобы там же напечатали опровержение о том, что это эксклюзивная услуга по блату и на самом деле это доступно всем, плюс контактный телефон.

Это решение значительно улучшило моё материальное положение, смотрите сами. В пакет услуг включались: регистрация компании и оформление всех полагающихся документов, включая номер налогового резидента, а также 24-часовая поездка с сопровождением в Будапешт, где я за эти сутки открывал им счёт в хорошем банке с управлением деньгами по факсу, а также показывал немудренные правила поведения в заграничной жизни. Стоил этот пакет 9995 американских рублей, и при необходимости в эту же сумму включалось оформление Российского загранпаспорта. Обычно я собирал группу из 4 человек, в Пятницу вылетал в Будапешт, а в Субботу я возвращался. Желающие задержаться имели такую возможность, однако это было на их собственной ответственности. По мере того, как реклама в Коммерсанте истощила свои возможности, я пошел печатать небольшие, но очень заманчивые объявления в других изданиях РФ и других стран СНГ.

В другие дни я честно работал на процветание ВБН, хотя никому из хозяев это было абсолютно не нужно. Краткие портреты руководящего звена представлю для того, чтобы можно было представить кто и как сформировали новую российскую бизнес-элиту. Вадима Авдеева, упомянутого ранее отличали способности, хорошее образование и склонность к самообразованию и самосовершенствованию. Если поначалу, как говорила одна барышня его познания в живописи, заканчивались в пределах фантиков от конфет, то буквально через год-два он знал очень много в этой области, а его домашняя включала замечательные предметы от Фаберже и Овчинникова, картины Айвазовского и Васнецова. Кстати, о Васнецове, по-моему в том же 1991 или 1992 году в Москве, на Крымской набережной был объявлен первый российский аукцион антиквариата и главным лотом были Васнецовские Богатыри.

Вадим ужасно хотел купить эту картину, и советовался со мной не будет ли к нему вопросов откуда у него столько денег. Так как я показывал достаточно высокие доходы, то предложил ему выступить покупателем. На аукцион ожидали приезд Галины Вишневской, который по каким-то причинам не состоялся. Тогда стало понятно, что Богатыри будут наши. Я спросил Авдеева до какой суммы я могу торговаться и приступил. Пока шли начальные торги я сидел и молчал, хотя он меня теребил, мол уйдут они... Когда торги перевалили сто тысяч, народ притормозил и в этот момент я поднял номерок и объявил ставку 140 тысяч. И все приплыли, а дальше было забавно, картину упаковали и два охранника Вадима бережно понесли её в машину, мы с ним шли следом. Навстречу мне выскочили телевизионщики и попросили представиться и поговорить о Васнецове. И тут Вадим богатырским жестом отодвигает меня в сторону и непонятно стало зачем он конспирировался.

Говорят, что Васнецов написал три авторские копии, так вот одна из них в Третьяковке, вторая в Поленово, а третья у Авдеева дома.

Следующей персоной на бирже был серый кардинал Геннадий Галицкий. Он был интеллигент с безупречным генеалогическим древом. Его украшали толстые линзы очков, степень кандидата медицинских наук и некий опыт практикующего хирурга. В будущем мы с ним стали достаточно близкими, а также мне очень нравилось чувство юмора его жены Марины. Позже я узнал, что, кроме того, она отличалась неукротимым темпераментом и как результат она внесла вклад в украшение Геннадия, рогами она одарила щедро, не брезгуя ничем. Но дальше копаться в чужом грязном белье не хочу. Чтобы помочь сложить какое-то представление о Галицком, вспомню ещё не одну историю. В ту пору, Вадим, Геннадий и ещё два их приятеля организовали большую сеть пунктов обмена валюты. В конце дня их инкассаторы объезжали точки и свозили всю наличку в помещение хранилища, куда доступ имеют только они четверо и работники, которых они приводили и уводили. В обороте было достаточно большие деньги, но в одно утро они недосчитались ровно одного миллиона долларов. Основываясь на какой-то дедукции, три партнёра решили, что вор это их четвертый друг. Расследование отнимало время и силы Геннадия, он даже притащил полиграф и полиграфиста, однако ничего доказать не смогли.

Ну и говоря о бирже ВБН, как и ещё о полутора тысяч московских предприятий нельзя не вспомнить отца-основателя всей этой империи. Звали его Александр Павлович Конаныхин, было ему в ту пору лет около двадцати пяти, за спиной было пару лет обучения в элитном МФТИ, откуда его исключили за предпринимательскую деятельность, которая в те годы не допускалась для граждан СССР, а тем паче комсомольцев и студентов такого серьёзного ВУЗа. Так уж сложилось, что я никогда не имел счастья встретиться с ним лично. Однако опосредовано мы многократно пересекались. Чтобы не пересказывать байки, я приведу только несколько фактов. Первый факт легко проверить, он оплатил установку памятника Кириллу и Мефодию под окнами кабинетов на Старой площади. Забавным был тот факт, что история с этим напомнила мне памятник Пушкину в Одессе, позднее снесенный тупорылой частью украинских патриотов. Так вот в Одессе было написано А. С. Пушкину граждане Одессы, а тут было: Подарок городу Москве от гражданина А.П. Конаныхина.

Ещё более интересные события произошли, когда Александр решил поехать потусоваться в США, где он был незадолго до того, сопровождая первого президента РФ, Б. Н. Ельцина. Для того, чтобы не чувствовать себя стеснённым в средствах, он выдал сам себе кредит, по-моему, семь миллионов долларов. Однако он явно недооценил гнилую сущность своей команды и в тот же день, когда он отправился в первую точку своего турне, замечательный город Будапешт и его окружение начало действовать. Вершиной империи Конаныхина был Всероссийский Биржевой Банк, туда же входили ещё несколько банков и столько же бирж, а простые коммерческие фирмы имели место сотнями. Так вот правление ВББ в отсутствие председателя правления проводит заседание результатом которого становится протокол, фиксирующий следующие моменты:

1. Конаныхин А.П. более не является ни председателем правления, ни даже миноритарным акционером ВББ, ВБН. И прочими структурами, названия которых я уже и не помню.
2. Оформление кредита на те самые семь лимонов объявить хищением, хотя всё было оформлено нормально, пусть никто и не собирался его возвращать.
3. Обратиться в Военную Прокуратуру РФ с тем, чтобы открыть уголовное преследование против того же Александра Павловича.
4. Руководство банком и всеми, прилагаемыми структурами устанавливается коллегиальным и никому лично не принадлежит право принятия единоличных решений. В этот совет входя семь человек, среди которых Вадим Авдеев обладает характером и навыками необходимыми в бизнесе такого рода. Остальные шесть человек либо не могут, либо не знают и понимают только одно деньги вот они и надо грести их лопатой.

Вадим же в это время вылетает по следам Конаныхина с планом поймать его в Будапеште и привезти в Москву. Мне идея не очень понятная, так как если ты отнял у кого-то бизнес, то вроде как мстить обворованному просто нелепо. Но его эта идея поглотила и он поколесив по Буде и Пешту пару дней позвонил мне. У меня же там был хороший товарищ, ранее мной упомянутый Саша Суровов, который во времена строительства коммунизма был офицером ГРУ, осуществляющим самые разные операции. И у меня были несколько возможностей убедиться, что это не сказки. Так вот, когда Авдеев пожаловался, что сбил ноги безрезультатно гоняясь за Конаныхиным и его гражданской женой Еленой, я предложил состыковать его с Сашей, который наверняка готов решить эту проблему.

После того, как я их свёл по телефону, через пару часов, Саша привел беглецов в гостиничный номер Вадима Авдеева. Есть такой медицинский факт, большинство людей, способны поверить, что они самые-самые. И вот по этой причине прогорел один, а теперь попался и второй. Вадим строго выговорил Александру и потребовал передать все документы и платежные средства ему. А поутру, сказал он, мы вылетаем на родину. Конаныхин передал ему паспорта и кошельки, и попросил его с дамой отпустить, дабы они сложили чемоданы и приготовились к завтрашней поездке. Мотивировал он это просто: У меня же нет ни документов, ни денег, куда я денусь. А ведь делся, по другим документам и кредитным картам они арендовали машины и ночью уехали в Австрию, оставив Авдееву свои обещания.

Возможно, доверчивость и самоуверенность Вадима объяснялись тем, что его умственные способности, которые были много выше среднего, не находились под напряжением, ведь жизнь уже удалась. Деньги делались из воздуха члены правления банка брали в своем банке рублевые кредиты, которые конвертировали и вкладывали в валюте на депозит в этом же банке. Когда подходил срок погашения кредита они продавали за рубли часть валюты, а остаток был их чистой прибылью. Аналогичным образом делали состояния всевозможные чиновники, от управдома и до министра, хотя оговорюсь, может быть, не все. Они переводили счета своей организации в банк, где у них имелся надежный контакт, и тупо получали каждый месяц процент от остатка по счёту. Когда я говорю процент, это не означает один процент, я знал случаи, когда доходило до 1215%. Иногда алчность руководителей приводила к задержкам выплаты заработной платы, чтобы получить поболее.

Вернусь к Конаныхину, он успешно добрался в США и первое, что сделал зарегистрировал первый онлайн банк. Благодаря своим способностям и умению договариваться, он раскрутил обороты этого финансового центра, сам он жил в знаменитом кооперативе Watergate в Вашингтоне и абсолютно плевал на клубок змей, оставшихся в его прошлом. Его соседями были кандидат в президенты США Роберт Доул и посол Саудовской Аравии. Но забвения он не получил, и команда во главе с Вадимом Авдеевым тратили время и деньги на то, чтобы ему нагадить. Непосредственным исполнителем этого был военный прокурор Московского военного округа Александр Волеводз, непонятно на каком основании, взявшемся за это дело. Поначалу все претензии сводились к тому, что он похитил восемь миллионов долларов из банка, который реально принадлежал ему. Потерпев неудачу, по ходатайству всё того же Волеводза, Федеральная служба иммиграции и натурализации США объявила, что Александр Конаныхин находится на территории США незаконно и арестовала его.

К его чести, несомненно можно отнести тот факт, что Александр сумел доказать неправомерность своего ареста и содержания под стражей да ещё и отсудил приличную компенсацию от правительства США. Конаныхин давно предрекал ВББ скорый конец. В грядущих проблемах, заявлял он, виновато новое руководство ВББ, состоящее из непрофессиональных людей, некоторые из которых до того служили в КГБ. Я часто бывал в этом банке и было видно невооруженным взглядом, что два члена правления, а именно Вадим Авдеев и Василий Солдатов, каждый в меру своих полномочий, работали. Остальные же рассматривали свои рабочие места, как синекуру и занимались какой-то ерундой, типа следили за тем насколько ровно выстроились автомобили на парковке и устраивали взбучку нарушителям стройных рядов. Ну, и конечно следили друг за другом, готовые в любой момент загрызть очередного лидера. Что они и сделали через некоторое время.

Проводя большую часть времени в трудах праведных и не очень, и я решил, что пришло время для отдыха. Компания оформилась следующая: 2 человека моя семья и плюс мой близкий друг, он же сын моего бывшего преподавателя на военной кафедре Роман Самарин и его тогдашняя жена, Жанна. Рому я знал с самого его детства. А было это так, мы студенты МИСИ после четвертого курса проходили военные сборы для получения офицерских званий. Семьи офицеров выезжали на сборы как на дачу и иногда использовали нас для решения каких-то проблем. Однажды у них что-то случилось то ли с водопроводом, то ли с канализацией и нас поставили копать траншею под новые трубы к их домикам. Лето, солнце, пыль со стен свежевырытой канавы, а тут ещё сверху некий рыжий и колобкообразный херувим бросает в нас маленькими камушками. Не больно, но обидно, даже унизительно. Но когда один из нас попробовал вылезти и надрать ему задницу, этот колобок покатился с криками, что его трогать нельзя, он сын начальника штаба.

Позже мы встретились уже после моего возвращения из Сибири, когда Роман работал начальником отдела капитального строительства МВТУ имени Баумана. И чем дальше, тем больше мы сближались, помнится я его учил водить автомобиль, мы иногда вместе ездили куда-то отдохнуть. И в этот раз мы решили вчетвером поехать на полноценный отдых зарубежом. Я поехал в офис American Express, что располагался недалеко от Московского планетария и попросил сформировать нам тур со следующими параметрами: Полет из Москвы Афины, затем неделю в греческой столице, оттуда кораблем на остров Крит, где нам нужен автомобиль и номера в прибрежной гостинице уровня четыре звезды ещё на две недели.

Отдых был замечательный, ведь многие достопримечательности были нам знакомы из школьной программы и чтения легенд и мифов Эллады. То есть мы не открывали нечто новое, но встречались с памятью своего детства. По вечерам мы находили интересные ресторанчики, джазовые клубы и прочие увеселительные места, а днем ходили и ходили, наматывая километры древнегреческих дорог. Многое нас удивило и повеселило. Например, тот факт, что в Афинах было правило для автомобилей: по чётным числам выезжать могли только авто, у которых номер заканчивался четной цифрой и наоборот. Ещё поражало количество извращенцев, одетых как девицы и даже с грудью, но кадык выдавал их. Ещё, помнится по городу носились толпы русских в поисках хороших и дешёвых шуб, которые на самом деле шили из меховых отходов, скупленных за гроши в России.

Одна ночь на корабле, и мы пришвартовались в порту Гераклион на острове Крит. Взяли заказанный автомобиль, карту и добрались в гостиницу, постояльцы которой были в основном из Германии. Да, я не указал сезон, на дворе было начало мая. Отдыхающие нашего отеля сбились вокруг бассейна, и тучностью фигур напоминали лежбище моржей. Кроме того, большинство фрау были то, что называется топлес и выставили напоказ свои давно увядшие перси. До моря было не более пятидесяти метров, но ни на берегу, ни в воде ни души. Кстати, и бассейн был пуст, до той поры пока наша живенькая группа оживила воду, мы плескались в охотку, наслаждались комфортной погодой и отдыхабельным душевным состоянием.

В этом самом бассейне мы получили первое публичное внимание. Когда мы попрыгали в воду, лежбище моржей превратилось в птичий базар, геры и фрейлейн повскакивали со своих топчанов и загалдели, некультурно тыкая в нашу сторону пальцем. Тогда Роман попросил моего разрешения разогнать их, на что я согласился, запретив только физическое воздействие. Что он сделал? Нырнул, под водой опустил плавки, а потом вынырнул, точнее появился над водой не он весь, а исключительно его розовая задница. И вы знаете сработало, хотя и непонятно чего они так испугались. Тем паче, что у них в их Фатерланд в баню ходят все вместе и что-то надевать там не принято.

Сторька с автомобилем. Мы изначально договорились водить будем по очереди, первый день за рулем был я. А поутру, мы решили отправиться на рекогносцировку и осмотреть окрестности с водителем Ромой. Я уселся на заднее сиденье, шоферюга настраивал сиденье и зеркала, Жанна сидела с ним рядом, а Аида стояла около авто и раскладывала свои манатки. Вдруг Ромку осенило, он захлопнул дверь и поехал... по ноге Аиды, которая закричала, и я влепил ему подзатыльник и помянул его маму. От ужаса он переключил скорость и поехал в обратную сторону и переехал ногу ещё раз. После этого я схватил жену на руки и ломанулся в отель, пролетая около рецепции крикнул, что на срочно нужен врач. Приехал доктор, милейший человек, все прощупал и озвучил заключение: Перелома нет, просто ушиб и прописал курс лечения. Который состоял в том, что ногу необходимо замотать эластичным бинтом и не ходить много.

Рассчитавшись за визит, мы направились опять к машине и вот уже мчимся по шоссе с шикарными видами горы, ущелья, морские бухты и много цветов. Одно место выглядело столь живописно, что мы решили остановиться и спуститься к воде. Закурили и тут Роман вытаскивает из кармана солидную связку ключей с брелком Альфа-Ромео. И тут я вспомнил, что на машине этой марки приехал доктор Айболит. Состояние Ромки приблизилось к девичьей истерике, он хотел выбросить эти долбанные ключи, типа не пойман, не вор. Однако я убедил его так не делать, решающим аргументом было то, что я обязался взять вину на себя. А пока мы продолжили поездку. Нас поразила абсолютная коммуникабельность островитян, так же как и их обширные знания о России, хотя на острове, кроме порта Гераклион мы были везде первыми русскими туристами. Помню, меня спрашивают откуда вы и услышав Москва, Россия говорят: Мэр Гавриил Попов, эллин! Ещё не совсем кстати вспоминали футболиста Олега Протасова, который в тот год был приглашен в состав греческого клуба Олимпико. А некстати, так как Олег был с Украины и в Москве не играл.

Из нас четверых разговаривал один я, а потому мог говорить что хочу без боязни обид. Так на вопрос о детях, я отвечал, что у нас есть, а у второй пары пока ещё нет. А на дурацкий вопрос почему нет, ответил, что они не знают, как это делать. Этот диалог имел место в ресторанчике, и через пару минут, наш официант привел группу своих коллег, которые предложили свои услуги в обучении. В музеях с нас не хотели брать денег за билеты мотивируя это симпатией к России (вот уж совсем не так как сегодня). В расположенном неподалеку от нашей гостиницы ювелирном, мы были почетными гостями, только входили, как нам с Ромкой подавали по сигаре ипо коньяку. В общем, приобщившись к буржуазной системе отдыха, мы вернулись отдохнувшими.

Самыми важными и запоминающимися вехами нашей совместной жизни после женитьбы были рождение Роберта, формирование моего бизнеса, а также подразделения под управлением Аиды, попытка увести её от криминализированной составляющей, отправка её родителей сопровождать и заботиться о жизни и удобствах для нашего мальчика в США, и финальный аккорд - развод. После проявления признаков беременности она начала интенсивно наводить справки об оптимальном месте для родов. Информацию она естественно собирала среди своих Сухумских знакомых, которые от войны убежали в Москву. Я со своей стороны имел некоторые связи в медицинских кругах и мне советовали родильное отделение Боткинской больницы. В итоге, решили последовать советам её приятельниц и остановились на 11-ом роддоме. Я поехал туда заблаговременно и построил с ними отношения, в результате которых ещё до того, как роженицу отвезли в палату, мне отзвонились и отрапортовали, что я могу приехать и лицезреть новорожденного.

Когда-то мой приятель Михаил К. Офицер 1-го отделения ГАИ Москвы подарил мне сигнальный жезл регулировщика. Применять его он рекомендовал ненавязчиво, положить у заднего окна, но позднее я расширил его функционал и просто для освобождения полосы брал жезл в руки и моргал в нем светом. Соответственно, запуганные советские водители, на всякий случай, уступали мне дорогу. И вот в день рождения Роберта этот жезл особенно пригодился, благодаря ему маршрут Кунцево Солнцево Бибирево занял около получаса. Алчный воришка доктор нетерпеливо ждал меня, а точнее оплаты, и вопреки всем правилам, вынес запеленатого малыша, дабы я подержал его в руках. Позже, наш знакомый, Константин Уманский профессор и замечательный доктор невропатолог обнаружил родовую травму. Плод вытаскивали так активно что ребенок в три года немного волочил ножку и на щеке остался видимый след. И хотя с его помощью мы смогли ножку привезти в порядок, я все равно хотел поговорить с виновником. Но обнаружил, что сразу после наших родов этот нехороший человек уволился, выписался из Москвы и уехал вроде как в Архангельскую область. Наверно понимал свою вину и опасался расплаты.

О Роберте я напишу еще немало позже, а пока только скажу, что к этому же времени я купил новую квартиру в Солнцево и на время ремонта счастливая мама с младенцем уехали в Сухуми, а я летал туда-обратно по выходным. Покупка квартиры была приятным событием, но надо сказать, что кроме всего дополнительным результатом было знакомство с Алексеем Ильюшенко, который жил в этом же доме и был членом правления этого жилищного кооператива. История наших с ним взаимоотношений потребует много больше внимания, и я вернусь к этой теме обязательно. Пока делали ремонт, случилась ещё одна забавная история. Когда-то ранее, мне удалось построить достаточно доверительные отношения с руководством Мосмебельторга, и вот вдруг сейчас мне позвонил Анатолий Синдеев с просьбой серьёзно помочь ему. На встрече он пояснил, что Мосмебельторга вместе с египетской мебельной фирмой образовал совместное предприятие, магазин по продаже мебели, производимой этим зарубежным партнёром. Под эти цели они передали мебельный магазин на улице Гарибальди, но подрядчик, который выполнял строительные работы, не справился со сроками, и пригласительные на торжественное открытие магазина перепечатывали на новые даты уже трижды. Как положено, дорогостоящая часть работ по торговому залу была более или менее сделана, а вот второй этаж, отведённый под офисные помещения, не был начат.

Я поехал посмотрел и честно пояснил, что в требуемые сроки нормально выполнить эту работу невозможно, просто по технологии. Египетский партнёр попросил пояснить, что я имею в виду. Я пояснил, что перегородки, выложенные из кирпича должны постоять хотя бы пару дней до того, как их оштукатурят, потом штукатурка должнв подсохнуть те же пару дней перед шпатлеванием, затем ... и т.д. и т.п. Он поинтересовался как скоро проявятся следы нарушения технологии, если не ждать ни на каком этапе. Я ответил, что месяц-полтора всё будет выглядеть нормально. Египтянин задал следующий вопрос за сколько денег я готов все закончить за двадцать дней? Я прикинул и назвал сумму что-то в районе 50 тысяч имея в виду рубли конечно. Он задумался и сделал предложение, от которого я не мог отказаться, он сказал, что при условии выполнения работ в срок он готов уплатить 100 тысяч, причем в его голове деньги значили доллары, а не рубли. Кстати, по итогу он не только честно расплатился, извиняясь, что из-за русских законов, он отдает мне наличные, но и сделал действительно царский подарок кухонную мебель из дуба, сделанную его фирмой под размеры кухни в нашей новой квартире.

В этой связи я вспоминаю и эпизод другого плана. На торжественном открытии магазина моё внимание привлёк суетливый молодой человек, который пытался поговорить со всеми и мне пояснили, что это куратор от КГБ. В тот же вечер, в Центре Международной Торговли, известном как Хаммер-центр имел место огромный приём с присутствием всевозможных тусовщиков и тусовщиц. Египетская сторона щедро оплатила мероприятие и фуршетирующая публика имела в достаточном количестве выпить и закусить. А ко мне прилип тот самый чекист и упорно пробовал меня напоить. Сам при этом после каждых 5-6 рюмок исчезал и возвращался как новенький. Ну пришлось применить свою технику я выпивал водку, потом брал бокал с водой чтобы запить и выпускал водку туда.

Биржа ВБН двигалась к закономерному концу, ведь цель была достигнута все акции, что были сверх установленного уставом количества, благополучно выкупили. А сама по себе идея биржевой торговли недвижимостью не была жизнеспособной, недаром аналогов в мировой практике не существовало. Мне надо было готовиться к занятию чем-то иным, но поскольку я уже неплохо ориентировался в рынке недвижимости, то и род деятельности определился сам по себе. И я зарегистрировал компанию по торговле недвижимостью с лицензией на этот вид деятельности под номером шесть. Большинство предыдущих лицензий были отданы команде Батуриной, в ту пору жены мэра Москвы Лужкова. Мне удалось к моим небольшим накоплениям получить финансовую поддержку от моего знакомого Андрея Поташова в сумме 450 тысяч долларов США и я начал работать самостоятельно. В это время большинство Московских риэлтеров работали как агенты, хозяева квартир выставляли их у разных продавцов недвижимости и если удавалось найти покупателя, снимали свои проценты от суммы сделки. Я решил идти по другой дороге и принял в качестве основного направления расселение коммунальных квартир, которые затем продавал, уже будучи их собственником.

Работа пошла неплохо, хотя я и понял, что несмотря на низкие рыночные цены того времени, имеющегося капитала было явно недостаточно. Но. Благодаря мощной рекламе мы добились узнаваемости нашего бренда и имя S.I. Realty звучало, как символ надежности и вызывало доверие. Вокруг происходило сумасшествие, сотни разного рода жуликов и некоторые серьёзные бизнесы объявляли приём вкладов населения под проценты. И я решил поиграть с деньгами вкладчиков. Мы назначили реальный для нашей деятельности интерес и предложили гражданам, по-моему, 18 процентов годовых с выплатой после 12 месяцев. Если кто-то решил забрать свои деньги раньше, мы гарантировали выплату в размере взноса, но без навара.

Реклама наша была очень неплохо продумана и организована, я старался добиться репутации, а не призывал нести деньги. Мы проплатили показ первого сериала в ТВ, Богатые тоже плачут и во время просмотра внизу экрана шла бегущая строка, уведомляющая что это благодаря нам люди смотрели этот слезливый шедевр. Плюс к этому наши рекламщики сумели договориться на первом канале, чтобы на часах, что показывали перед программой время, был наш логотип. Мы спонсировали различные успешные и не очень ТВ проекты, расставили по Москве десятки рекламных щитов и так далее. А потому денежка потекла в достаточном объеме, и мы могли скупать одно и двухкомнатные квартиры, так необходимые для расселения. Да и могли просто покупать квартиры, если была привлекательная цена. Когда я увидел, что у нас уже достаточно оборотных средств, даже есть неиспользуемые остатки, я попросил наше рекламное агентство снять всю рекламу напрочь. Это случилось через десять месяцев от момента начала привлечения средств. Это удивило и напугало наших вкладчиков и к нам стали приходить люди с просьбами вернуть их капитал, пусть даже без всякого интереса. Таким образом получилось, что около 70 процентов вкладов населения мы попользовали бесплатно. Из-за общего психоза москвичи были рады просто забрать своё.

Гласит народная мудрость: Считай деньги в своем кармане! Но не все умное находит применение в реальной жизни. Так случилось, что один мой родственник хотел показать мою крутизну и доврался до того, что ляпнул будто мне принадлежат некий швейцарский банк и контрольный пакет Ролекс. Я же об этой болтовне не знал ни ухом, ни рылом и вдруг ко мне приехали два моих товарища специфического рода деятельности, или как это тогда именовалось бандиты. Но повторю это просто мои друзья и никаких деловых отношений у нас на тот момент не было от слова совсем. Вид у них был совершенно охреневший, они попросили никого ко мне в кабинет не пускать и спросили правда ли это и есть ли у меня свой швейцарский банк и обладаю ли я акциями Ролекс в объеме 51%? Я рассмеялся, но они сказали, что ничего смешного тут нет, так как из Парижа прилетели два уважаемых вора для разговора со мной. Также они пояснили, что если у меня ничего этого нет, то и никаких последствий не будет, но всяко я должен предстать перед такими уважаемыми людьми и честно ответить на их вопросы.

Делать было нечего, я поблагодарил ребят что поставили меня в известность, и мы отправились на встречу, которая состоялась в офисном помещении на Пушкинской площади. За большим столов для совещаний сидели Леван Ардзинба на инвалидном кресле, потому что у него нога была в гипсе, второй уважаемый гость был, кажется, Тамаз Джонуа со свитой с одной стороны и я со своими приятелями напротив. Леван озвучил вопрос и мой ответ его обескуражил. А я сказал, что вы извините, я не знаю кто дал вам ложную информацию, однако это абсолютная неправда. Он переспросил что совсем ничего такого нет, и я честно ответил если у меня найдётся хотя бы одна акция банка или часовой компании, то можете все их забрать. Концовка была грустной так что мы зря ехали? Но смотри, если ты нас обманул...

Я считаю, что следующая история для многих откроет реальную сторону жизни в управляемой демократами РФ. Меня познакомили с Сергеем Трахировым, который в ту пору был руководителем союза инвалидов Афганской войны. Парень сразу расположил к себе, свой открытостью сохранившейся несмотря на непростую судьбу. В двух словах перескажу его историю. Когда Сергея призвали в армию, он попал в спецназ, поскольку занимался боевыми единоборствами и подходил по физическим кондициям. Из Афгана он вернулся неходячим в инвалидном кресле. Ребят потерявших здоровье в этой бессмысленной войне было много, и они организовались в свой союз. Возглавил его Валерий Григорьевич Радчиков, оставивший на войне обе ноги, а опекал этот союз Генерал-полковник, Герой Советского Союза Борис Громов, прошедший Афганистан. Также в руководство вошли Михаил Лиходей и Серёжа.

Когда прошёл первый год существования их организации, они собрали в Москве свой съезд. Ребята, смотревшие смерти в глаза ничего не боялись и открыто говорили о своих проблемах. Некоторые грамотные участники задали Радчикову неприятные вопросы, вокруг использования льгот, полученных союзом инвалидов той войны, а именно права на экспорт металлов с отсроченной оплатой таможенных сборов. Как это часто бывало в СССР, Валерий ответил мол это вообще не вашего ума дело. Однако речь шла о цифре более двухсот миллионов долларов и планировалось, что на эти деньги будет построено жильё, закончено строительство подмосковного санатория Русь, переданного Кремлём, и вообще будет оказана поддержка тем, кто нуждается. По итогам этого съезда выбирают нового председателя, им становится Лиходей. И дела пошли, были организованы отделения союза в регионах, начали строить дома для инвалидов и т. п. Однако 10 ноября 1994 в подъезде дома, построенного в Москве для ветеранов, убили Михаила Лиходея.

Трахиров, который был родом и жил в городе Куйбышеве (ныне-Самара) был в ту пору казначеем общества и близким другом убитого. Он немедленно по получению из Москвы печальной информации едет в аэропорт, чтобы улететь в столицу. К тому времени ценой невероятных усилий и тренировок он уже стоял на ногах, хотя и с тростью. Но по дороге его автомобиль подрезают и сталкивают с дороги, он опять не чувствует ног и оказывается на больничной койке. Но вскоре добирается-таки до Москвы, где собирается внеочередной съезд и теперь его выбирают председателем. В это время и произошло наше знакомство, и я взялся за организацию помощи в розыске пропавших при Радчикове средств. Понятно, что сумма по тем времена немыслимая, и я настаиваю на том, что Сергей обязан обзавестись охраной, более того безвозмездно направляю двух бойцов моего ЧОПа одного водителем, другого охранником. Однако через несколько недель они отказываются работать с ним, по причине сложности его характера. То есть он часто садился сам за руль, говоря: Смотрите, если моя голова падает, значит я отключаюсь и подергайте меня, чтобы очнулся, и такое уже пару раз имело место.

Я попробовал поговорить с ним, но это было безрезультатно. Спустя два года после убийства Лиходея Сергей организовал сбор друзей и сослуживцев покойного, где был устроен взрыв мощного самодельного взрывного устройства, унесшего жизни 14 человек (около 30 получили ранения различной степени тяжести). Среди погибших оказались Трахиров и вдова Лиходея, Елена. Я был в списке приглашенных, но не мог приехать, как оказалось Бог уберег. Всё повесили на Радчикова, а ещё через четыре с половиной года убили и его. И концы в воду. Я не берусь утверждать кто был персонально виноват, но точно знаю, что все транзакции с льготным экспортом курировали Анатолий Чубайс и Егор Гайдар. Мне не хочется думать, что они как-то были причастны ко всем этим последствиям, но факт остается наиболее вероятные организаторы располагались в офисах этих отцов демократии.

Среди широкого круга моих знакомых необходимо выделить Вацлава Шагиняна, он представлял настоящего русского интеллигента, хотя по крови был армяно-еврей. Что было удивительно, так это абсолютное отсутствие снобизма, хотя причины к тому у него несомненно имелись. Его прабабушка, которой посвящал стихи Сергей Есенин, а портреты писал Мартирос Сарьян была звездой Серебряного века, а позже восхищала Ленина, ей благоволил Сталин. Слава до окончания Советской власти пользовался рядом привилегий, заработанных прабабушкой. Но, к удивлению, ни это, ни богемная тусовка совершенно не испортили его, даже его чувство юмора не на 100% ушло в сарказм. Вторая половина его крови была от великой семьи Цигаль с патриархом Владимиром Ефимовичем, выдающимся скульптором и педагогом. Так что Вацлава с детства окружали яркие творческие личности, его близкие.

Неблагодарное занятие рассказывать о жизни другого человека, особенно когда мы не виделись и не говорили уже 25 лет. Но, как мне помнится, он закончил второй Московский медицинский институт, и это пришлось на пору, когда СССР распался и страна погрузилась в новое, непонятное состояние. И слава с друзьями открыли туристическую компанию, а позднее приняли участие в приватизационных процессах и стали совладельцами гостиницы Ярославская, что около ВДНХ. Это было реально опасное время, криминальная пена окутывала самых разных людей и в окружении Славы возник некто Анатолий Линиш. Он взялся профинансировать приватизацию "Ярославской", после завершения которой должен был получать 30% от ее доходов.

В процессе приватизации в 199495 годах пропали без вести три человека из числа тех, кто, собственно, осуществлял оформление приватизационных документов. Позже стало известно, что они были убиты бандой, возглавляемой состоятельным "авторитетом" Анатолием Линишем, который недавно перебрался в столицу из города Осинники Кемеровской области. Я несколько раз видел его, и впечатление осталось не из приятных - невысокий, спортивного телосложения, а в глазах его словно не было зрачком, а просто зияли две чёрные дыры. Он был один из самых жестоких зверей той поры, а также обладал криминальными талантами и звериным чутьём. Когда его объявили в розыск, он жёстко потребовал денег раздельно от Вацлава, а также и от Вадима Авдеева, о котором я писал ранее. Вадим договорился встретиться с ним в пабе на Кутузовском, где обещал передать некоторую сумму и попросил меня быть с ним там, чтобы наблюдать за его безопасностью со стороны. И, когда через полчаса он встал и пошёл к выходу я ничего не понял и спросил, что встречи не будет? Ответ меня поразил, оказывается Линиш появился в костюме официанта, забрал пакет с деньгами и исчез через кухню. Я же на официанта не обратил внимания. Позднее он усилил прессинг и у мужиков не оставалось выхода, они сдали его ментам. Брали его не менее дюжины бойцов спецназа.

На почве всего этого, а также некоторому снижению бизнес-активности у Славы было дурное настроение, и я вставил свои пять копеек. Я сказал ему, что может причина этого в том, что он не встал на учёт у господа Бога и посоветовал ему выбрать религию или христианскую или иудейскую, ведь по крови он мог принадлежать к любой из этих конфессий. В итоге его крестил епископ Российский и Ново-Нахичеванский Тиран. По этому поводу в доме Цигалей на Арбате собралась вся родня, и я также был приглашен. Их квартира была как музей и я, стараясь быть незаметным, разглядывал произведения искусства и антиквариат.

Как спела Белла Ахмадулина: По улице моей который год звучат шаги - мои друзья уходят. Друзей моих медлительный уход той темноте за окнами угоден. Гениальная инопланетная поэтесса, великие строчки, правда жизни. Друзья уходят, а хочется отдать должное их памяти и их роли в моей жизни. Следующий, кого я не могу не помянуть, Женя Пачковский или Джексон для друзей. Познакомились мы через жён, гулявших с новорожденными детьми во дворе. Евгений и Вера были такой яркой парой, она походила на плакатную комсомолку, яркая, статная, спортивная; а он более всего напоминал мне львенка из мультфильма "Я на солнышке лежу". Весь улыбчивый и очень дружелюбный после того, как мы с ним съездили в Польшу, обращался ко мне исключительно Пан. Бывали у нас разные ситуации, некоторое отдаление пришло оттуда же откуда пришла дружба, через жену. По мере того, как Аида матерела, менялся её взгляд на людей и в один день, когда мы посидели с Пачковскими за столом, она заявила: Неплохие ребята, однако мы переросли их. По этому поводу у нас разгорелся спор, я объяснил, что не собираюсь выбирать друзей по их статусу или доходу, и с Женькой продолжал дружить. Но постепенно шаг за шагом наступало отдаление, может по причине моей занятости, или по тому, что в моей новой деятельности не было возможности взять его к себе, а может просто из-за моего разгильдяйства.

Несколько зарисовок памяти моего друга. Я упомянул уже, что мы с ним ездили в Польшу. У меня в Варшаве появились приятели Збышек и Мария, которые всегда были мне рады и помогали. У Збышека ещё от его холостяцкой жизни оставалась квартира в Старе-Място, если сопоставить с Москвой, то будто в Кремле. Но была проблема, дом этот из социалистической собственности был возвращен семье, владевшей им до войны, хотя и с обременением несколько лет не выселять жильцов. И новые-старые хозяева пошли иным путем, они указывали на плохое состояние здания, под разными поводами отключили газ, свет и отчасти воду. Тем не менее во время моих наездов на 12 ночи я останавливался в этом месте, очень удобно и бесплатно. Так было и в этот раз, поздно вечером мы возвращались после дня продаж и покупок и при свечах выпивали по рюмочке другой и трепались до того, как лечь спать. Ещё было ужасно смешно, когда днем мы останавливались у очередной лавки с едой и я покупал гамбургер, а он хот дог и мне давали такую серьёзного размера булку с такой же котлетой, а ему сосисочку с булочкой словно из страны лилипутов. Позже в другом ларьке заказывали, наоборот, и получали я булку с серьезным оковалком польской колбасы, а ему мини-гамбургер. Закончили тем, что он стал заказывать то же что и я.

Женя был серьёзным знатоком современной музыки, а также по предыдущему месту проживания имел соседа африканского происхождения, через которого ознакомился с продуктами из валютки. Потому, когды мы с ним заработали первые доллары и пошли в валютный гастроном, шопингом руководил он. В целом получилось неплохо за исключением того, что мы купили сахар и слишком нежную горчицу, которую я просто выбросил. А сахар, наоборот, сохранился надолго, мне очень нравился дизайн упаковки. Ездили мы тогда на Жигулях, и у Джексона машина была ухоженная и облизанная с классной стереосистемой, но на мой вкус, он слушал её уж слишком громко. И я вот сейчас подумал, что мы как-то потерялись из-за его скромности и нежелания активно напирать с дружбой. Именно поэтому он был симпатичен канадцу Джорджу Пежемски, куда я его направил обеспечивать поставки, о которых я уже писал. Апофеозом был эпизод, когда Джордж спросил меня почему автомобили, которые участники проекта гостиницы Аэростар привезли с собой, похабно чихают, звенят и трещат. Я объяснил, что тому причина разбавленный бензин и посоветовал приготовить емкость, которую пообещал наполнить чистым девяносто пятым.

Исполнение этого я поручил Жене и попросил его поутру подъехать на нефтебазу в Хлебниково и на выезде договориться с водителями. В итоге он приехал во двор стройки к охреневшему Джорджу с двумя бензовозами. Удивление было объяснимо, он просил 5 тонн, а приехало много больше. Женя его успокоил, а дальше происходило следующее из цистерны 95-го отлили требуемое количество, а потом восполнили его дешевым из другой. Канадец смотрел на эту картину с ужасом и только приговаривал Al Capone (Аль Капоне).

Кроме того, что мы работая с канадцами неплохо заработали, мы ещё получили хорошую репутацию и меня пригласили принять участие в строительстве гостиницы NOVOTEL в аэропорту Шероеметьево-2. Генеральным подрядчиком там были бельгийцы, которые на субподряд пригласили югославов, а уже те, в свою очередь наняли нас. Мне показали фронт работ надо было выложить межкомнатные кирпичные перегородки в пол кирпича. При том, что кирпич, раствор и подмости нам подавали прямо на рабочие места, и все материалы были их нам предложили цену восемь долларов за один квадратный метр перегородки. Я уже представил как мы все разбогатеем, однако вечером, когда пришёл бельгиец принимать сделанное за день, оказалось, что все подлежит разборке.

Я прибыл на место, взял правило и увидел, что да отклонения были, но все они были не более 510 мм, то есть в пределах нормы по Советским строительным нормам и правилам. В последующем диалоге с надзирающей стороной мне объяснили, что их стандарт отклонение 0 мм. Короче первые три дня мы с утра клали перегородки, а вечером разбирали их, зачищали и складывали на место кирпич. Но постепенно научились, я всегда говорил, что вон в цирке даже медведей учат управлять мотоциклом. А за унижение я с бельгийцами поквитался, когда они попросили очистить котлован вокруг здания от строительного и бытового мусора. Операцию эту я разложил на три этапа: сначала я договорился, что мои бойцы будут работать в две смены по 12 часов за 10 долларов в час и горячий обед. Потом я отправил ребят, и они развесили объявления в МАИ, МАДИ и ещё в паре ВУЗов о приглашении на работу без специальности и дал неплохие условия, включая обед. Ну а в заключительной части я поручил сверять с югославским надсмотрщиком табели учета рабочего времени обаятельному алкашу из моих ребят. В итоге получилось, что мы работали 28 часов в сутки и непонятно, как в этом котловане помещалось такое количество людей.

Как-то ко мне приблудился Саша Коханевич, который был одним из тогда многочисленных магов-экстрасенсов. Он специализировался на избавлении от плохих пристрастий, таких как алкоголизм, курение, наркомания и пр. Внешне он впечатлял с первого взгляда, крупный, высокий выходец из шахтерской семьи он ввел для своей аудитории необычные правила. Люди присылали ему фотографии своих близких, погрязших в перечисленных выше бедах со взглядом направленным прямо и сообщали о существующей проблеме. После его воздействия те кто были довольны результатом, должны были оплатить ему исходя из месячного дохода на одного члена семьи. Я сам видел мешки писем, которые ему приносил почтальон, и половина из них была с деньгами. Однажды мне довелось посмотреть на него во время работы, все стены помещения были оклеены фотографиями, так, что оставались только глаза, а Александр сидел посередине комнаты и поворачиваясь по кругу уставившись в эти глаза.

Он ездил на небольшой спортивной Тойоте, одевался в поповскую рясу поверх спортивного костюма. Самая беспокоящая деталь в его внешности был его взгляд. Потому, когда он приезжал ко мне, я кричал на него: Глаза в пол!!!! Мы с ним готовили совместный проект, хотели организовать общественное движение За жизнь и здоровье, где были бы небольшие членские взносы, за которые люди получали бы ежемесячное издание, а все его услуги для членов общества были бы бесплатными. Моя идея состояла в том, чтобы постепенно превратить организацию в серьёзную политическую силу. Но не судьба, Коханевича убили и сожгли в его автомобиле. А на политическую линию меня толкал другой мой знакомец Иван Кивелиди, который заработал серьёзный капитал, а потом занялся созданием Круглого стола бизнеса России.

Скоро КСБР превратился в серьёзное объединение людей от бизнеса, куда вошли многие известные на тот момент предприниматели, а также и коммерсанты средней руки. Иван Харлампиевич рассчитывал, что "Круглый стол" станет первой в России официальной лоббистской организацией. Мне довелось два года быть одним из членов совета. Но гром грянул неожиданно, через два года работы КСБР организатор был отравлен в своём служебном кабинете в офисе Росбизнесбанка на Мытной улице путём нанесения на слуховую мембрану трубки стационарного телефона солей таллия. Многие судили и рядили о причинах этого убийства, был даже суд и приговор. Для меня же очевидно, что убийство Ивана Кивелиди совершили сотрудники ФСБ или люди с их подачи так как незадолго до трагедии у покойного состоялся телефонный разговор с Б. Н. Ельциным во время которого президент выразил надежду на поддержку со стороны круглого стола на предстоящих выборах, а Иван ответил, что подумаем.

В 1996 году мой друг, имя пропущу, так как он сейчас у вершины власти в РФ, принес мне приглашение на инаугурацию переизбранного президента РФ Б. Н. Ельцина. Было интересно, и мы пошли, но ожидания не оправдались. Процедура была скомканная, БЕНа подвели под руки к приоткрытому занавесу и подтолкнули в нужном направлении, где его ожидали Черномырдин с Лужковым, которые и поймали этот пас. Они поставили его так, чтобы рука возлегла на Конституцию, и президент второй раз обязался быть хорошим. После чего церемония закончилась и гостям предложили напитки с легкими закусками. Говорили, что Чубайс планировал провести мероприятие на Соборной площади Кремля, но побоялись за здоровье президента. В общем никакой торжественности всё уложилось в тридцать минут.

Столица всегда привлекала обилием возможностей, и туда словно мотыльки на свет слетались все кому не лень, в том числе и ваш покорный слуга. В годы передела и перелома правители дополнительно перекосили структуру экономики и свели большую часть финансовых потоков в Москву, сделали бюджет города сопоставимым с бюджетом страны. Вот и пришла пора рассказать о тех, кто по разным причинам постоянно или временно перебрались сюда. Рижский десант в Москву был немногочисленным, но очень важным при формировании новой экономики и образа жизни в целом. В моем окружении было несколько рижан, оставивших заметный след в моей жизни, и не только в моей. Граждане Латвии прожили под властью коммунистов только 50 лет, тогда как россияне на четверть века больше. И репрессии у них были намного уже, а ведь это не секрет, что под них попадали самые успешные и предприимчивые. Сами посудите кулаки это ведь ни кто иные, как самые работящие и толковые крестьяне. А белая кость дворяне и купечество? То же самое. Судите сами, из Латвии депортировали - 41 445 человек при численности населения около двух миллионов, то есть два процента. Правда нужно учесть, что из двухмиллионного населения Латвии в 1940 году к 1949 осталось полтора миллиона, много людей, попробовавших Советскую власть, предпочли уехать на чужбину вслед за отступающими немцами. Но это ведь также способствовало сохранению национального генофонда, не говоря уже о том, что многие тысячи вернулись после денационализации и реституции прав собственности в 1990-е годы.

Первым номером я поставлю Райтса Гайлиса и команду его соратников. Они приехали в бывшую столицу бывшего СССР с желанием добиться успеха и при наличии гена предпринимательства, сохранившегося у них лучше. Непривычно интеллигентный, он остался в моей памяти всегда в хорошем костюме и с сигарой. Он привёз в Москву дилерский автомобильный бизнес и представлял две марки: Volvo и Renault. Бизнес шёл замечательно, имела место такая смешная деталь он назвал компанию Муса Моторс, где Муса это Ma, литовско-латвийская речка. Однако для не ведающих об этом, название звучало по-чеченски, чьи банды в ту пору были серьёзной силой и никто не искал приключений на свой зад, а потому долгие годы они работали без какой-либо крыши однако не имели проблем. Позже он открыл и иные бизнесы в России и Латвии, но головокружение от успехов сыграли с ним дурную шутку.

Сначала он сделал очень грамотный шаг и заказал найти ему человека со следующими параметрами: опыт в автодилерском бизнесе США не менее десяти лет и знанием русского языка. В результате он получил правильного менеджера в лице Стива Черныша из Атланты, штат Джорджия. Далее он решил найти рабочего партнера, который бы мог присматривать за фирмой, пока Гайлис колесил по миру и развлекался. И здесь он не ошибся с выбором, пригласив Бориса Тетерева из Риги. Борис абсолютно не имел опыта в бизнесе такого рода и размера, но он был известен свой порядочностью. А вот дальше Остапа понесло и предложил Борису выкупить вторую половину компании, принадлежавшую ему. При этом, учтите, что когда Тетерев входил в фирму, у него не было достаточного капитала, и он выплачивал за свою долю из своей половины прибыли. То есть Борис уже представлял, что и как, и конечно же согласился.

На этот момент, случайным образом, я подружился с Борюсиком, как мы его называли, и он пришел ко мне советоваться. Его беспокоили два вопроса стоит ли доля Гайлиса названной стоимости в шесть, по-моему, миллионов долларов. И вопрос второй, узнав о предстоящей сделке Черныш попросил себе долю. Мой совет был прост выкупать нужно однозначно, а Стиву предложить двадцать процентов от прибыли на всё время его работы в компании, но не долю в собственности. На таких условиях и состоялась сделка. Но через год или около того, Гайлис понял что продешевил, и как человек неглупый внес вопрос, что мол бизнес-то он продал и вопросов нет, но вот как бы ему получить деньги за переданные в наличии автомобили, запчасти, инструменты и прочие материальные ценности, которые достались новому собственнику вместе с фирмой.

И здесь я немного отойду от повествования, так как за время, что Муса Моторс была под новым хозяином, происходили различные события. Так однажды Борис в панике позвонил и из его путанной от волнения речи я понял, что некто остановил его микроавтобус, бесплатно подвозивший клиентов от ближайшей станции метро и обратно. И пассажиры, и водитель были высажены, а транспортное средство исчезло в неизвестном направлении. Я не понял вопроса и ответил, что этим должна заниматься его крыша или служба безопасности. На что он ответил, что у них нет ни того, ни другого. Тогда я объяснил ему, что этот микроавтобус, это просто проверка на вшивость и коли он не предпримет достойной оборотки, то все это может закончиться печально. Как одно из решений я предложил состыковать его с моими ГБ-стами, а он сразу ухватился за это предложение. Дабы не тянуть скажу, что команда немедленно заступила на пост, микроавтобус вернули на следующий день и больше такое не повторялось.

В 90-е, которые уже потонули под грузом прилепленных ярлыков жизнь стала сложнее для всех, но особенно у тех, кто потерял в уровне благоденствия, достигнутого при большевиках. Дело в том, что простому обывателю немного чего было терять, разве что гарантированный минимальный прожиточный уровень ушел и вместо него возникла необходимость оперативно осваивать новый образ жизни и работы. За годы Советской власти предпринимательская жилка, к сожалению, была вытравлена напрочь и осталась только горка нелепых представлений, когда купить дешевле и продать дороже было стыдно и называлось словом спекуляция. Среди этой растерянной части граждан оказались деятели культуры и искусства. Однажды ко мне в кабинет пришёл человек, который представился как Михаил Петрович Зайцев, директор театра имени Маяковского. Мы поговорили, и он пригласил меня в театр, где обещал познакомить с Андреем Александровичем Гончаровым и поговорить как и чем мы можем быть полезны друг другу.

И вот этот день настал, я приехал и в кабинете Зайцева был накрыт стол с разнообразными закусками и выпивкой из театрального буфета. Пока мы приветствовали друг друга, он позвонил Гончарову и попросил его зайти. Поймите правильно, Гончаров в период развитого социализма был столпом Советского театра. С гордой аристократической осанкой бывшего альпиниста он появился в директорском кабинете и там сразу стало тесно. На меня он глядел настороженно, я бы даже сказал подозрительно и после пары рюмок небрежно спросил: А театрах вы бывали?. Меня это не задело, и я спокойно ответил, что люблю театр вообще, а его Маяковку особенно. И рассказал, как я поступил в Московский ВУЗ в 1971 году, когда гремел поставленный им Трамвай Желание, а уже на следующий год пошел на премьеру Человек из Ламанчи и не мог понять как один режиссер может так легко ставить и драму, и мюзикл. Он внимательно посмотрел на меня, мы подняли ещё по рюмке, и он сказал Кхе, спасибо, только вот мюзикл я поставил не в 72-м, а в 71-м!. Я же знал точно, ведь отсчёт шёл от года моего поступления в МИСИ, и решительно ответил, дескать извините, однако ошибаетесь вы, а не я. Гончаров поднялся и вышел, а растерявшийся Михаил Петрович принялся меня укорять, типа зачем вы с ним спорили, вот ведь обиделся, ушёл. Но через пару минут или после ещё по одной, он вернулся и сообщил: Да, немного ошибся, финальные репетиции и показы были в семьдесят первом, но выпустили спектакль в свет на следующий год. И этот незначительный эпизод растопил лёд.

Ещё помнится, как-то в иной раз, я задал Гончарову провокационный вопрос о том, какой театр, кроме его, кажется ему заслуживающим внимания. Он искоса глянул на меня и попросил какие заведения я имел в виду. Например театр Романа Виктюка сказал я. Он ответил так: Вы знаете, меня уже не всякая обнаженная женщина возбуждает, а мужской торс и по молодости меня не привлекал. Я продолжил: А как насчёт Марка Захарова? И мэтр ответил: Какое я имею право обсуждать Захарова, если у него на дне рождения Юрий Лужков играл на балалайке. Кстати, о дне рождения, Гончаров родился 2-го Января и когда он овдовел, у них с Михаилом Петровичем сложилась традиция перед католическим Рождеством они уезжали в ЦК-вский подмосковной санаторий и отмечали там все праздники до Старого Нового года. И в год его 75-летия, мы с Зайцевым договорились, что я приеду поздравить. Санаторий располагался в чудесном лесопарке недалеко от города по Рублевр-Успенскому шоссе.

Мы поехали втроём с женой и моим другом и в ту пору водителем Эльдаром Велиевым. Он был не только хорошим человеком, но и замечательным поваром, умевшим на мангале творить кулинарные шедевры. Мы загрузили в багажник всё необходимое, включая продукты и выпивку, которую я набирал исходя из того, что компания будет из 67 человек, среди которых одна барышня и два серьёзно пожилых человека. Потому я загрузил литр водки, литр коньяка, 750 граммов виски, бутылку шампанского и пару вина. Для именинника наш приезд был сюрпризом, по-моему, он был рад и ему понравилась идея праздновать на улице среди искрящегося пол луной снега. Он даже с удовольствием отметил, что таким образом он отмечает впервые. Но через некоторое время алкоголь закончился. Я знал, что молодые нас недооценят и подготовился сказал Зайцев и послал Алексея, сына Гончарова в свой номер за пополнением бодрящих жидкостей. Вечер удался на славу, особенно был доволен юбиляр.

И ещё запомнилась история, когда театр получил премию Хрустальная Турандот, а мне вручили награду как самому удачливому спонсору. Это случилось в 1994 году за "Жертву века" по "Последней жертве" Александра Островского. В спектакле были заняты Евгения Симонова, Наталия Гундарева, Александр Лазарев, Армен Джигарханян и другие. То, что мне будут что-то вручать, мне заранее не сказали и я, когда поднялся на сцену Дома Актера растерялся и вместо стройной речи выдавил первую фразу типа Извините, я не умею хорошо сказать и обмер, понимая, как глупо это звучит. Но в это время, вручавший мне награду Гончаров шепнул мне: Ну вы, батенька ещё и актер неплохой, вон как трепет изобразили! После этого я расслабился и сумел как-то закончить свою речь. А потом говорил Андрей Александрович. Он рассказал, как в эти сложные годы, когда власти стало не до театра и они остались сиротами, он в это время посетил своего коллегу и был поражен, у того всё было в полном порядке. И на вопрос каким образом это вышло, тот ответил, что нашел татарина, который и помогает его театру выжить. И Гончаров скала: Я взмолился, чтобы господь Бог послал и мне такого татарина. А сейчас думаю, зачем нам этот татарин, когда у нас есть такой хороший еврей!

Однажды Владимир Наумович Наумов пригласил меня поехать в гости к его хорошему знакомому, художнику Олегу Вуколову. И вот мы въезжаем в ворота, дача чуть в глубине красивейшей территории. Позднее я узнал, что это половина бывшей дачи Александра Бакулева, одного из основоположников сердечно-сосудистой хирургии в СССР и президента Академии Медицинских Наук СССР. Дело в том, что жена художника Марина была дочерью выдающегося доктора. Внешне их супружеская пара не выглядела полной гармонии, однако они были реально двумя половинками одного целого. Марина, искусствовед по образованию и работе до замужества, создала уютный дом и окружила Мастера уютом и комфортом, полностью отгородила от мирских забот. Она и выглядела, как добрая мать из хорошей сказки и была такой на самом деле. Олег, в свою очередь был непоседлив, иногда даже суетлив, но при этом художник от Бога.

Не могу удержаться и расскажу несколько историй, который он поведал мне в наших, таких замечательных беседах и застольях. Он рассказывал, как после окончания Института живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина Академии художеств СССР в Ленинграде его дипломную работу сочли антисоветской и сослали его, правда в хорошие места, в Кабардино-Балкарию. Что же такого было на той картине? Она называлась Новая улица и на ней стояли в ряд новые нарядные дома, счастливые новоселы втаскивали в них свои пожитки, а группа мужчин то ли копала или закапывала траншею вдоль улицы, а через дорогу от землекопов висел кумачовый транспарант Слава КПСС! Так вот, беда пришла откуда не ждали некий эксперт углядел, что рабочие то повернулись к лозунгу задницами и не ликовали, так как было необходимо.

Но этим всё не закончилось, в ссылке он продолжал работать и отправлял свои работы экспертам для подтверждения того, что он исправился. Очередное такое произведение был портрет местного чабана героя социалистического труда. Олег построил композицию так, что чабан верхом был на переднем плане, а позади виднелось его родное селение. Но тут недоволен был герой этой картины, он был несогласен с тем, что его посадили на кобылу. Это замечание можно было исправить и надо было просто добавить первичные половые признаки коня, что художник и сделал. И эту работу отправили в Москву на проверку, но тут некий искусствовед опять узрел негатив мол героический чабан положил тот самый признак на свой народ. Но в это же время в Москве готовили выставку к очередному юбилею СССР и другой эксперт, увидев талантливую работу включил её в экспозицию праздничной выставки.

И получилось, что работа руки ссыльного будет выставлена в Манеже, чего нельзя было допустить. И первый секретарь Союза художников СССР Екатерина Белашова взялась разрешить эту проблему, Вуколова срочной телеграммой вызвали в Москву на ковер, и мудрая Екатерина Фёдоровна велела ему назавтра в костюме и галстуке быть готовым к встрече на высшем уровне. Поутру он оказался в правительственной Чайке между Балашовой и Фурцевой, которые вместе с ним поехали на Старую площадь, к руководителю Отдела культуры ЦК КПСС В.Ф. Шауро. Трепещущего живописца оставили в приёмной, а две Екатерины вошли в кабинет. Что происходило в кабинете неизвестно, но через 15 минут войти туда пригласили и Олега. Большой чиновник весело разглядывал художника, а потом налил ему в стакан коньяк и сказал, что не видит в его картине ничего дурного и добавил, что Советская власть не может бояться такого небольшого ростом автора. Ссылка отменяется, и картина будет выставлена в Манеже к юбилею.

Кстати, по поводу своего роста Олег по молодости комплексовал, он даже посылал своего друга замечательного художника Игоря Обросова, вместо себя, когда разводился после первых неудачных браков. А то скажут мол от горшка два вершка, а меняет жён словно перчатки. Но о такой жене, как Марина Бакулева можно только мечтать. Во-первых, они любят друг друга, во-вторых, они сходились во взглядах на искусство и просто не могу себе представить другого мужа у Марины или иной жены у Олега. А как она защищала своего мастера! Однажды ей позвонили из МИДа РФ и сообщили, что германский министр иностранных дел Ганс Дитрих Геншер находится в Москве и хотел бы побывать в мастерской Вуколова. Она извинилась и сказала, что это невозможно, так как её муж сейчас в Германии готовит к открытию персональную выставку, а без него никто не может войти в мастерскую. И отказала.

Надо сказать, что искусство Олега Вуколова было популярно в Германии больше, чем в России. Его работы были во многих коллекциях, включая Музей Людвига в Кёльне, частные и корпоративные коллекции семьи Крупп, Дойче Банка и многих других. И как-то раз Олег пригласил меня на встречу с Георгом Круппом, где он планировал поговорить с ним об инвестициях в мой бизнес. Делегация прибыла солидная, среди сопровождающих лиц были глава Дойче банка по Восточной Европе, руководитель их офиса в Москве и фрау переводчица. Мы сначала походили по мастерской, посмотрели новые творения художника, потом сели за стол, который, как всегда, у Марины ломился от яств и Крупп предложил выпить по-русски, из стаканов, в которые мужчинам налили по полстакана. Но директор по Восточной Европе только пригубил а это почему-то задело его босса, и он заставил его налить и выпить полный стакан. У меня, никакого бизнеса не сложилось, да его и быть не могло, уж очень разные были масштабы. Но беседа, а мы с гостем много говорили втроем, была очень приятной и откровенной сверх всех моих представлений. А с главой Московского отделения мы после это дружили семьями, тем паче, что жили можно сказать, через дорогу друг от друга.

Премию Хрустальная Турандот учредила ассоциация деятелей культуры Музы свободы придуманная и организованная Борисом Беленьким. Во время встреч под флагом ассоциации деятелей культуры Музы свободы доводилось общаться с самыми разными людьми, с некоторыми фрагментарно, с другими подольше, а с иными возникали некие отношения и бывали такие, что вели к бизнес-проектам. Среди этих последних, в поле моей активности оказался хозяин пресловутого банка Чара Владимир Игоревич Рачук. И это был показательный эпизод, в котором отразились характерные черты того времени. Вкратце о банке: Чара-банк российский банк, от деятельности которого пострадали десятки тысяч вкладчиков, в том числе многие представители творческой и медийной элиты. Рачук позвал меня в гости в своё гнездо в Армянском переулке и неожиданно обратился с просьбой помочь ему разобраться с обязательствами его банка.

Я поставил следующие условия: а). сразу после нашего разговора я меняю охрану всех объектов банка на мою. б). Завтра утром сотрудники банка вместе с ним передают моим людям все документы, учет и отчетность банка, документы на права собственности по недвижимости и предприятиям принадлежащих лично ему и банку. в). После этого в течение трех дней я со своей командой сопоставляю реальные активы банка и его обязательства, а также говорю с ЦБ РФ для получения полномочий по санации Чары. г). И стоимость моей работы определяется в размере 6% от общей стоимости активов, а при досрочном расторжении этого договора на любом этапе он выплачивает мне неустойку. После недолгого раздумья он со всем согласился и ещё раз повторил, что главное, чего он хочет, это рассчитаться со всеми вкладчиками.

Я поднял по тревоге свой ЧОП, и позвонил своему товарищу, профессиональному банкиру Александру Лысенко с предложением помочь мне в этом непростом деле. Должен сказать, что ситуация оказалась много хуже нежели мне показалось, так когда утром мы приехали в головной офис банка, выяснилось, что у них не было ни компьютерного учета, ни компьютеров, а все операции фиксировались в амбарных книгах, как при царе Горохе. Поэтому мы начали с того, что завезли полтора десятка компьютеров и усадили операторов вводить все данные в систему. В Центральном банке меня приняла Ольга Константиновна Прокофьева, директор департамента по регулированию деятельности банков, и выслушав мою программу действий с ней согласилась и одобрила. Да и альтернативных предложений не было не хотели люди влезать в чужое дерьмо.

А план, который я подготовил с помощью Саши, был немудренный и включал такие пункты:

• Сначала примерно прикидываем все активы и обязательства.
• Потом начинаем возврат вкладов всем, чьи вклады были до тысячи долларов из средств, что были на счетах.
• Одновременно начинаем реализацию недвижимости и другой собственности.
• Исходя из расчётного объёма средств, ожидаемых от этой распродажи, предлагаем согласным получить свои вклады со скидкой 25%.
• Дальше действуем по обстоятельствам, исходя из того насколько успешно происходит продажа.
• И я обязался раз в неделю приходить с отчетом в центробанк и проводить еженедельно пресс-конференции с информацией для вкладчиков.

Активов было достаточно много, включая подъезд квартир многоэтажного жилого дома на Мичуринском проспекте, которые банк купил по долевому участию ещё до начала строительства. Кроме того, были ценные бумаги, типа AVVA (Автомобильный Всероссийский Альянс) и некоторые ещё того же класса, было много автомобилей, мебели, но их явно не хватало. Были и инвестиции в создание кинокартин, была коллекция антиквариата и произведений изобразительного искусства. Позднее мы откопали также имущество за рубежом, типа пару гостиниц в Испании и кое-что ещё, но мы нашли их не благодаря, но вопреки Рачуку и он пытался уйти от того, чтобы мы их продали. Также он не очень был готов продавать особняк в Армянском переулке.

Немного остановлюсь на впечатлениях о личностях Владимира Рачука и его жены Марины Францевой. Марина выглядела как непотребная провинциальная девка, коей и была, она подтвердила это выйдя замуж за водителя Рачука на сороковой день после похорон мужа. Владимир же, закончив библиотечный институт, стремился к общению с творческой интеллигенцией, тем более что его отец возглавлял что-то типа Госфильмофонда. Вот он и создал образ самого интеллигентного банка России безо всякого на то основания. Он тупо упивался собственным величием, и бесконечно жёг чужие деньги так будто боролся с ними. Апофеозом было их появление на Каннском фестивале, где они устроили вечеринку для участников и арендовали под это большой теплоход, одевал их и руководил их внешним видом лично Валентино.

Почему Рачук обратился ко мне за помощью? С одной стороны, он знал меня как члена попечительского совета Муз свободы, а с другой он не знал, что делать, ведь именитые деятели культуры не всегда действовали культурно и после первых слухов о крахе Чары самые активные кинулись требовать свои деньги. А Владимир их всех так любил, что отказать не мог и самые наглые успели-таки вытащить своё, в то время как другие оставались при бубновом интересе. Как только бразды правления забрал я, ситуация изменилась правила были едины для всех. Единственное, что я мог предложить крупным инвесторам, было уничтожение документов об их вкладах, дабы устранить вопросы о происхождении этих денег. И поверьте, многие были тому рады.

Мне дали поработать три недели, но давление, которое я оказывал на хозяев и их сотрудников видимо кого-то сильно напугало. И ко мне для разговора приехали Владимир с Мариной, а их сопровождал некий отставной силовик с парой бойцов. И Рачук, который выглядел как напичканный наркотиками, попросил расторгнуть наш контракт. Что мы и сделали, а утром следующего дня его нашли в ванной комнате повешенным и честное слово в самоубийство я поверить не могу. В дополнение хочу только рассказать несколько маленьких эпизодов, имеющих совсем не маленькое значение.

• Мне позвонили и человек представился как Дмитрий Тимофеевич Язов, последний министр обороны СССР и попросил вернуть его вклад, на мой вопрос о сумме вклада ответил коротко одна тысяча долларов. Я ему ответил что до тысячи мы выплачиваем всем и сразу без всяких хлопот. А сейчас вот думаю, как это сопоставить с воровством его последователей, которые не знают суммы менее миллиона.
• Также ко мне приехал Владимир Николаевич Шевченко, начальник протокола у Ельцина. На его вкладе были 10 тысяч долларов, из которых большая часть принадлежала его шефу, это был гонорар за какую-то книгу.
• Но были и менее приятные просители, требовавшие свои сотни тысяч и миллионы долларов, не хочу упоминать их имена, скажу только об одном, это был бывший заместитель председателя Москомимущества Юрий Фаерман. Он пробовал сначала давить на меня и пугать, потом умолять, но ничего не получил, кроме своего файла и мы вытерли его из перечня вкладчиков.

Ещё один связанный с этим делом случай имел место далеко от Москвы, а в США на берегах Гудзона. Здесь два гнилых русских эмигранта (Александр Волков и Владимир Волошин) когда-то взяли деньги у Рачука, с его слов это были 8 миллионов зелёных под идиотское обещание платить интерес 8% в месяц. Но возвращать их так не хотелось, а правопреемники Чары в лице того самого отставного силовика наехали, да ещё с помощью Вячеслава Иванькова, известного как Япончик. И тут подлая натура этих двоих сошлась с безобразной практикой американских правоохранителей, и они слили Вячеслава Кирилловича и сохранили деньги. По мне так это было не совсем справедливо, но Билл Гейтс в своей лекции предупреждал: Этот мир несправедлив! Так оно и есть, жулики Волков и Волошин попрежнему благоденствуют в США, Марина Францева где-то в Испании, а 50 тысяч вкладчиков Чары потеряли около миллиарда долларов.

А ещё у меня был приятель, который служил в КГБ, потому его фамилию упоминать я не буду, а звали его Олег. У нас были практически бескорыстные отношения, не считая каких-то мелких товарищеских услуг. Так однажды он предложил мне сходить в ресторан, расположенный в здании ЦК КПСС на Старой площади. Опыт получился забавный, до того мне ведь и в голову не приходило что я смогу въехать на стоянку перед зданием, а потом подняться в тот самый ресторан. Меню было абсолютно по Советским стандартам, но при этом очень недорого и вкусно. Мы очень хорошо сидели и вдруг к Олегу подошли две женщины, из которых одна была директором этого заведения, а вторая её начальник руководитель комбината питания Кремля. Они оказались очень приятными собеседницами, умело и тактично флиртующими, да и внешне никак не походившими на образ руководительниц общественного питания в СССР.

Вообще в это время, мне повезло познакомиться и в некоторой степени войти в круг общения очень интересных людей, таких как Владимир Наумович Наумов, Армен Борисович Джигарханян и многие другие. Но сначала остановлюсь я на этих двух великих людях. Давать их портретные и человеческие описания не считаю нужным после того, как Владимир Наумов поставил около 20 картин, а Армен Борисович сыграл почти 300 ролей в кино, и ещё немало в театре. Я хочу рассказать о тех замечательных историях что они поведали мне и некоторых случаях из жизни. С обоими я общался достаточно плотно и начиналось это со съемок картины Белый праздник где я выступил сопродюсером. Это решение я принял не по причине комплексов или желания известности, основным резоном было моё желание запечатлеть в кино сына Роберта. Кстати, он и сегодня любит сцену и съёмки, которым посвящает много свободного времени. Как-то он мне сказал: Ты знаешь, я почувствовал себя знаменитым, когда увидел свою афишу в туалете на стоянке автомобилей. Это у него хобби, а по жизни он имеет приличную работу, к кино не относящуюся.

Картина называлась Белый праздник, сценарий написал великий Тонино Гуэрра и сюжет, имел некий мистический характер. Главный герой (его играл Иннокентий Смоктуновский) нанимает частного детектива (Армен Джигарханян) чтобы зафиксировать последний день своей жизни. По мне самая важная фраза имела место, когда эти персонажи на блошином рынке видят картину Брейгеля и герой Смоктуновского говорит, что мол гений способен предвидеть будущее и находят себя среди изображенных на картине. Мой ребёнок сыграл главного героя в детские годы, а я попал в кинематографические записи, как продюсер. Мы планировали сделать ещё картину опять по сценарию Тонино, где наряду с философским взглядом имели место сарказм и ирония, но получилось то, что получилось и я стал эмигрантом.

Сейчас, когда уже нет в живых ни Наумова, ни Гуэрра, мне, наверное, будет позволительно пересказать идею этой картины. В городке, стоящем на берегу реки в годы становления советской власти и формированию образа отца народа Иосифа Сталина решили воздвигнуть ему памятник, причём крупнейший в мире. Однако в ночь перед торжественным его открытием пьяные пожарники сносят голову у лежащего на земле монумента. Офонаревший начальник местного НКВД объясняет виновникам, что у них есть только один шанс остаться в живых это к утру восстановить утраченный лик. Пожарные находят автора молодого итальянца, приехавшего строить новый мир и о, счастье, у него сохранились пробные отливки главной головы страны. На радостях творческий коллектив выпивает водочки и едет в мастерскую. Для того, чтобы воссоединить голову с телом приходится скульптору влезть внутрь, а остальные члены коллектива замазываю соединение раствором, решив что вынимать итальянца будут завтра вечером после торжественного открытия.

Однако ночь, водка и радость подводят их и в великий момент, когда бетонный вождь был поднят и торжественно открыт, народ замирает тело Сталина в шинели венчает голова Ленина в кепке. Ужас охватывает всех, они уже мысленно едут в Сибирь за то, что видели это. А начальник городского управления НКВД в ярости выхватывает наган и стреляет дабы убить автора. Но минули годы, началась перестройка, а эта история достигла ушей некоего японского миллионера, коллекционера Советского авангарда. Он захотел купить этот арт-объект и прислал предложение на миллион долларов. В это время бывший чекист переобулся и стал демократически избранным мэром городка. Предложение ему понравилось, вынули из реки утопленный в ту пору монумент, подсушили, но останков скульптора не обнаружили. А покупатель требует либо подтвердить кончину автора, либо оформить его согласие на продажу. Ну и так далее, сценарий целиком пересказывать не вижу смысла.

На съемочной площадке я почти не появлялся, так как ничем помочь там не мог, а просто суетиться не имело смысла. Но раз в 710 дней мы встречались с Наумовым, чаще всего в ресторане гостиницы Мосфильма, где были кабинеты для народных артистов СССР. Стол накрывали красиво и обильно по-советски. То есть омаров и устриц не было, но были родные, привычные с детства блюда и, конечно же, запотевшая от ожидания бутылка водки. Сам Владимир Наумович не пил, но каждый раз просил описать мои ощущения. Я очень любил эти посиделки, когда не спешно мэтр рассказывал мне были и небылицы из его жизни. Да простит он меня, я перескажу некоторые из них. Он и его соавтор в кино, Александр Алов были учениками режиссера И. А. Савченко, снявшего много добротных фильмов и воспитавшего целую плеяду отличных кинорежиссеров, таких как уже упомянутые Александр Алов, и Владимир Наумов, а также Генрих Габай, Латиф Файзиев, Феликс Миронер, Юрий Озеров, Сергей Параджанов, Марлен Хуциев, Алексей Коренев, Юрий Закревский, Лев Иванов, Лев Данилов. В 1950 году он работал над картиной Тарас Шевченко, а Алов с Наумовым были у него ассистентами режиссера. Снимали фильм в Киеве, на киностудии имени Довженко, однако в декабре того года Савченко скончался. Фильм был завершён и оставалось только получит одобрение вождя народов. Иосиф Сталин посмотрел картину и высказал несколько замечаний, а ему побоялись сказать, что режиссер-постановщик умер. И руководство студии обратились к нескольким мастерам с просьбой внести необходимые коррективы, переснять или перемонтировать сцены, что вызвали неприятие у главного цензора. Никто не хотел лезть в чужую работу, и один из кандидатов предложил дать это задание молодым ученикам Савченко, мол они сохранят авторский стиль и поправки не будут выглядеть как заплатки. Алов и Наумов взялись за работу и перекроили почти всё соответственно пожеланиям вождя, а некоторые моменты, казавшиеся им не очень правильными вроде как забыли и слава Богу этого не заметили, более того в 1952 году Сергей Бондарчук за исполнение роли Шевченко получил Сталинскую премию, а в дружественной Чехословакии жюри присудило особый почётный диплом за режиссуру Игорю Савченко и премия за актёрскую работу Сергею Бондарчуку на VII Международном кинофестивале в Карловых Варах.

И молодых режиссеров трудоустроила Киевская киностудия, поскольку первый опыт у них оказался удачным. Молодые люди жили и работали в столице Украины, Киеве, а в 1954 году оба братских, в то время народа, пышно отмечали 300-летие воссоединения Украины с Россией. И тут произошла забавная история. Молодые и пока ещё холостые друзья любили захаживать в Киевский театр оперы и балета. Не знаю насколько они интересовались оперой или балетом, но знаю, что очень любили балерин. И вот как-то вечером он подошли к служебному входу, а в это время подлетела стая черных ЗИСов, из них организованно выскочили бойцы НКВД, которые выстроили коридор от автомобиля, на котором прибыл Климент Ворошилов для поздравления и вручения республике ордена Ленина. Да и ладно бы, однако так вышло, что Алов оказался внутри этого живого коридора, а героический маршал струхнул от этого.

Первым сообразил молодой режиссер, он согнулся в театральном поклоне и завопил: Дорогий Клименте Ефремовичу, вид мен укранського народу радсно зустрчамо вас на Укранськй земл! При этом Наумов утверждал, что ни до ни после от Алова (настоящая фамилия Лапскер) он не слышал украинской мовы. Ворошилов осознал, что ему ничего не угрожает, обнял, расцеловал встречавшего и утянул его с собой в чрево театра, где представители Украины собрались на торжественное собрание по поводу юбилея. Наумов в ужасе остался оттеснен и ему оставалось только гадать, что там происходит и каков возможный финал. Алов появился поздним вечером и рассказал, что Ворошилов утянул его на сцену и усадил рядом с собой за столом президиума, и вообще всё было отлично, особенно банкет. Единственной сложностью было то, что народный маршал, а в ту пору председатель президиума верховного совета, время от времени спрашивал: Товарищ, а я вас откуда знаю? Вы служили в Первой конной?

Другое интересное событие имело место уже в Москве, в 1962 году, когда Никита Сергеевич Хрущев решил перевоспитывать деятелей искусства и культуры. Он уже погонял участников художественной выставки в Манеже, где он грязно надругался над музыкой, живописью и прочими искусствами, обзывая их создателей пидарасами. И в конце года он собрал творческую интеллигенцию в доме приёмов ЦК КПСС что неподалёку от Мосфильма. Как вспоминал Владимир Наумович народа с обеих сторон баррикад было немало, Коненков с палкой и помощником, автор гимна страны он же баснописец Михалков, председатель союза кинематографистов Пырьев и далее по списку. Все гуляли по холлу, доступ в зал с накрытым столом не открывали до приезда Хрущева. И вот открыли, и еле двигающийся Сергей Тимофеевич Коненков летел, как спринтер и расталкивал тех, кто были впереди. Иван Александрович Пырьев толкал вперед молодежь в лицах Наумова с Аловым и требовал занять ближайшие к президиуму места, вообще напоминало это стишок Корнея Чуковского Тараканище: Звери задрожали, В обморок упали. Волки от испуга

Скушали друг друга. Бедный крокодил Жабу проглотил. А слониха, вся дрожа, так и села на ежа.

В итоге Пырьев изъявил неожиданную ловкость и уселся прямо напротив главного кресла, а юные дарования усадил рядом. И тут вошел сам, то ли колобок, то ли лысый Тараканище и уселся в метре от Владимира Наумова. Стол был сервирован традиционно, только вот в графинчиках у творческой публики была вода вместо водки. А вот в президиуме всё было по-честному и признаки того были видны невооруженным глазом. Никита Сергеевич разогрелся и расходился. Мы вас поделим на чистых и нечистых, как Ной во время всемирного потопа прозвучало в полной тишине. Наумов не удержался и вставил: Извините, но Ной не делил, он взял животных по семь особей чистых и семь нечистых, чтобы они остались в живых. В тишине это прозвучало заметно, и Хрущев лениво возразил, что Ной мол делил. Пырьев топтался на ноге Наумова, Алов щипал его, но тот опять повторил: Нет, не делил! И тут Никита обратил внимание на сидящего рядом Микояна, и воззвал к нему: Анастас, Арарат твой? Так скажи делил или нет? Уже в который раз самый хитро мудрый армянин ответил: Никита, да не было никакого потопа. И тема закрылась.

А вот в перерыве той встречи случилось следующее. Пырьев в антракте отправил молодёжь не в общее фойе, а в малое, предназначенное для членов Политбюро, где они зашли в туалет. Наумов уже направлялся к выходу, когда вошёл Хрущёв и встал в очередь за Аловым, у которого от ужаса, что он мочится пока Генеральный и протчая ждёт, разверзлись всевозможные хляби и моча весенним ручейком бесконечно струилась. Вы будете смеяться, но опять ситуацию спас Анастас Микоян, он освободил соседний писсуар и шепнул Алову: Зажми и перепрыгни!, что тот и сделал. А после того, как Никита Сергеевич вышел, Шелепин сказал: Вот как бывает, когда ссышь с интеллигенцией!.

И уже из 90-х пришла такая история. Владимир Наумов был в командировке в Париже и для закупки подарков своим любимым Наташам (жене Наталье Белохвостиковой и их дочери) заглянул в доступный магазин Tati, и увидел роющегося в вешалках первого мэра Москвы Гавриила Попова. Затейник и любитель розыгрышей взял своё и Наумов подошел сзади и приставил к спине эллина два пальца произнес нечто типа: Гавриил Харитонович! Мы давно за вами следим, и ежели хотите жить спокойно, вы должны заплатить нам 500 тысяч долларов. На подогнувшихся ногах мэр чуток просел и просипел, что у него с собой столько нет. Тогда Владимир Наумович велел ему не оборачиваться и по приезду в Москву приготовить наличные в означенной сумме, чтобы передать по требованию, и затем вышел из магазина. Позднее в аэропорту он быстро прошел рутинные процедуры и войда в бизнес класс увидел там знакомого журналиста, корреспондента Труда в Италии. А следом появился и разыгранный мэр, который пробовал попятиться, увидев Наумова, но стюардесса бдительно пресекла эти потуги. Он уселся, поздоровался с журналистом, а тот любезно представил ему Владимира Наумовича. Ну вы и шутник... выдохнул Гавриил Харитонович.

Как-то, в гостях у Наумова с Белохвостиковой я познакомился с тогдашним послом Италии в СССР, Федерико ди Роберто. Я не смею претендовать на большее, но в какой-то мере у нас возник взаимный интерес. Он даже несколько раз приглашал меня в посольство, начиная с простого утреннего кофе, а однажды провел краткую экскурсию по зданию, которое в стародавние времена (в послереволюционные годы) было отведено посольству Германии. И там даже сохранился диванчик, на котором умирал германский посол Мирбах после покушения на него левых эсеров, которое служило сигналом к началу левоэсеровского мятежа против большевиков. Он был очень хорошо образован и остроумен, а доброе ко мне отношение объяснял тем, что его фамилия обязывает, мол ди Роберто означает человек Роберта а мой сын ему был очень симпатичен своей непосредственностью и живым характером.

В 1995 году в Москву приехала королева кашемира Лаура Биаджотти и господин посол любезно пригласил нас на прием в посольстве, организованный в её честь. По прибытию мы встретили Владимира Наумовича с Наташей, и пока мы стояли разговаривали к нам присоединился Никита Михалков, с которым мы были знакомы с Праги, где Сергей Газаров снимал картину Ревизор. А чуть позже подошёл Вячеслав Зайцев в сопровождении модели невероятной красоты. Мне ещё сразу пришла на ум старая французская пословица: Бог всегда даёт штаны тем, у кого нет задницы. Мы стояли этакой живописной группой, и Вячеслав пригласил меня пройти к бару и принести напитки всей честной компании. Пока мы двигались он спросил, что мы будем брать, а я парировал что выбор на нем, как на законодателе мод. Остановились мы на сочетании белого, красного и черного, а именно водки, томатного сока и черной икры, и пока бартендер готовил комплект для семи человек, я вдруг почувствовал, как кто-то щекочет мою ладонь и быстро убрал руку, опять поминая ту же самую поговорку.

В этом составе мы и сели за столик, главным затейником, естественно, был Никита Сергеевич. Началось с того, что он добился исключения для нас, у всех был фуршет и люди ходили в буфет выбирая закуски и напитки, а он, воспользовавшись своим обаянием, попросил официантов принести всё прямо на наш стол. И вообще вечер удался, Михалков рассказывал всякие уморительные истории, изображая в лицах, а Наумов с серьёзным видом делился некоторыми своими воспоминаниями. В общем, мы чуть не забыли о главной героине вечере, но она появилась, производя сильное впечатление. Без гламурной прически небольшая взрослая женщина в красивом, но без наворотов платье она была реальной королевой вечера.

Забавная история также с Никитой Михалковым случилась как-то в ресторане Хлестаков Трактир, который принадлежал Сергею Газарову и это отдельная история. У меня в этом месте была назначена встреча с ребятами Димой и Сашей, которые заработали свои капиталы на контрабанде электроники, которую на верблюдах бедуины перевозили через границу одной из среднеазиатских бывших республик СССР. А в это время они искали возможности поумнее разместить свои деньги и предложили нам открыть ещё один салон красоты в сети Аида. Саша по каким-то причинам не смог принять участие, а мы с Димой в процессе обсуждения немало выпили, а тут приехал хозяин ресторана и позвал меня в банкетный зал куда приехали Никита Михалков с женой и старшей дочкой, а также Юрий Башмет, с которым они дружны, по-моему, по сей день. Сергей сказал, что моей жене он уже сообщил и она на подъезде, но у меня была проблема в лице пьяного вдребадан Дмитрия. Однако Газаров любезно разрешил взять его с собой. В свою очередь, я объяснил куда мы идём и попросил вести себя прилично, а лучше всего вообще сидеть молча.

И вот идёт застолье, компания отличная, шутки и байки вываливают как на хорошем актерском капустнике, но тут зашебуршился мой гость и попросил у меня разрешения сказать тост, очень хороший тост, заверил он меня. И вот он поднялся и поднял рюмку и сказал: Дорогой Никита Сергеевич! Мы вас очень любим, ведь вы символ русского человека, да что там, вы секс-символ!. И пока люди за столом улыбчиво переваривали сказанное, вдруг добавил: Только вот не пойму, а на кой хрен вы этого цыгана притащили? и боднул головой в сторону Башмета. Тот отреагировал на этот идиотизм, встал из-за стола и вышел из банкетного зала. Я побежал его искать и обнаружил в общем зале, где он присел за столик к молодой паре и вдруг приобнял девушку и накинулся на неё с поцелуем, чем вызвал столбняк у её кавалера. Понятно, вроде как надо бить в рыло, однако это ведь народный артист СССР. Мне удалось вернуть его за наш стол, а Диму моя охрана увезла к нему домой.

Отдельная история с теми же участниками случилась в 2005, по-моему, году, когда Владимир Путин приехал поздравить юбиляра (Никите Сергеевичу стукнуло 60 лет). Юрий Абрамович видимо уже приняв для сугрева, пошёл к президенту с каким-то вопросом по развитию музыки в стране. Он вцепился в пуговицу путинского пиджака и что-то с энтузиазмом говорил, причем от возбуждения он пошевелил и второй рукой, в которой он держал бокал с красным вином, и о горе, облил этот самый пиджак. Для стороннего наблюдателя ничего страшного не случилось, тем более что из-за кустов ловко вынырнул один из сотрудников службы безопасности президента и заменил пострадавший пиджак на новый. Но Башмет не мог смотреть со стороны, он же был в деле и потому он побежал к имеющемуся прудику приговаривая, что мол теперь лагерей не избежать, лучше утопиться, и по лягушачьи прыгнул. Но пруд тот был неглубок и явно недостаточен для того, чтобы утопиться, спина и зад народного артиста не были покрыты водой.

А с Джигарханяном всё было иначе. Хотя, кстати он также снялся в Белом празднике где он и Иннокентий Смоктуновский играли главные роли. Смоктуновский был скромный, даже стеснительный словно ему было неловко от своего таланта и в то время он плохо слышал. Весь фильм они играли Армен Борисович в кепке, а Иннокентий Михайлович в шляпе. Наумов руководил на площадке зычным голосом, но Смоктуновский не всегда успевал услышать и тогда переспрашивал: Армен, что он говорит? На что Джигарханян невероятно серьезно отвечал: Он кричит, что этот в шляпе играет просто ужасно, будто первый раз на площадке...

Я бывал и в его хлебосольном доме в Староконюшенном. Но мне больше всего нравились наши с ним поездки по Москве в поисках подходящего помещения под его театр. Мы ездили вдвоем, на его Ниве и много говорили. Кое-что из этих бесед и просто наши другие разговоры я и попробую описать. И кинотеатр Прогресс, который стал домом для его театра, тоже я рекомендовал, так как он располагался в пяти минутах ходьбы от моего дома. Общее впечатление Армен Борисович оставлял как человек достаточно одинокий и самым близким его другом был кот Фил. Со слов друзей я слышал, что он сильно сдулся после того, как ушла его дочь, которую он боготворил.

Татьяна, его жена была гостеприимной хозяйкой дома, и она подменяла мужа во ВГИКе, где у него был выпускной в 1997 году курс. И она была второй мамой для студентов, однако руководитель курса кроме поддержки и опеки должен учить актёрству и по этому поводу разгорелся нешуточный скандал, профессора Джигарханяна обвинили в пренебрежении своими обязанностями и передаче курса в ведение человека, не имеющего театрального образования и опыта. В итоге дед психанул и ушел из ВУЗа, а также собрал из своих недоученных студентов театр. И хотя я с ним мотался по Москве в поисках подходящего помещения, наши оценки этой ситуации расходились. Я говорил ему, что, по мне, было бы правильно и честно дать юным дарованиям доучиться и получить дипломы, а уже потом думать о создании театра. Но характер был стальной и мои доводы остались неуслышанными.

От общих друзей я слышал много о странностях его поведения в последние годы жизни, но пересказывать и тем паче обсуждать их не считаю себя вправе хотя бы по причине того, что сам я этого не мог видеть. В те годы, когда мы много и часто встречались и разговаривали, Дед запомнился мне, как человек с чувством юмора и добрым отношениям к людям. За столом я пару раз слышал от него тост За людей, которые умеют что-то делать своими руками. И иллюстрировал его историей со съемок картины Дерсу Узала Акиро Куросавы. Там исполнителю главной роли (Максим Мунзук, советский тувинский и российский актёр) ассистент режиссера объясняет, что надо взять палочку и тереть её о другую деревянную поверхность, потом мы остановим камеру и добавим дымок к точке соприкосновения двух деталей, а ещё чуть позднее остановим ещё раз и добавим огонь. Актёр выслушал и спросил: А можно проще? Я потру и вызову дымок и потом огонь без всяких остановок.

И ещё вспоминаю, как Армен Борисович был в Лос-Анжелесе и у него вдруг разболелся зуб. Суетящаяся вокруг него армянская диаспора тут же отвезли его к самому крутому дантисту, и объяснили тому, что это не простой пациент, а типа Ал Пачино армянского разлива, звезда мирового кино. Врач посадил его в кресло и после первичного осмотра сказал: Если он и правда такой знаменитый, зачем он сам себе лечил зубы? Ему в голову не пришло, что работа, увиденная им во рту была сделана доктором. А ведь Джигарханян обслуживался в пресловутом четвертом управлении.

После съёмок картины Белый праздник главные участники проекта договорились поехать отдохнуть в санаторий Русь. Первыми прибыли Джигарханян и Смоктуновский, а остальные договорились приехать на пару дней позже, Но недаром говорят, что самый простой путь рассмешить господа Бога это рассказать ему о своих планах. И да, случилось несчастье ушёл из жизни Иннокентий Михайлович, и мы поменяли планы, приехали в санаторий просто чтобы провести один день на природе и помянуть его. Проведать Армена Борисовича приехали Сергей Газаров с женой Ириной Метлицкой и с этого начались наши добрые дружеские отношения. Они оба составляли замечательную пару в первую очередь теплом взаимной любви и яркостью талантов каждого.

Только через несколько лет мы узнали, что Ира все эти годы тяжело и неизлечимо болела, но продолжала работать на сцене и съёмочных площадках. Мы, друзья как могли старались не акцентировать внимание на болезни, а наоборот вовлекали их в различные мероприятия, совместные походы по подмосковным примечательным местам, двумя семьями улетели на неделю в Сочи. И Ирина всегда была участницей, а иногда заводилой. Помню, в гостинице Лазурная сидим мы с Сергеем в баре посреди бассейна, а девушки и дети плещутся в воде. Наши соседи у барной стойки, реальные пацаны увидели группу вновь прибывших и один из них глубокомысленно изрек: Смотри, неплохие две тёлки появились! а Сергей молниеносно среагировал: Братан, не балуй, это наши! и в этот момент ни у кого не могло быть сомнения это был настоящий авторитет.

Также веселая история случилась в ту пору, когда бывший однокашник по ГИТИСу имени А. Луначарского, Владимир Гусинский открыл финансирование фильма Ревизор. Газаров собрал сверх звёздный букет актеров куда вошли: Олег Табаков, Евгений Миронов, Марина Неёлова, Авангард Леонтьев, Анна Михалкова, Зиновий Гердт, Армен Джигарханян, Олег Янковский, Алексей Жарков, Владимир Ильин и многие другие. Я их перечислил не по рангу, а как и кого вспомнил. Снимали картину в павильонах киностудии Баррандов в Праге. В это время, в некую июньскую субботу 1995 года я приехал в салон Аида постричься и увидел в соседнем кресле своего друга Бориса Тетерева. Мы вообще много времени проводили тремя семьями. И он мне пожаловался на скуку и спросил не могу ли я придумать развлекуху.

Мысль выстрелила почти моментально я предложил полететь в Прагу к Сергею, но поставил одно условие: прямо отсюда, с новыми прическами мы вчетвером едем в Шереметьево не заезжая домой. Проверили загранпаспорта у всех были в наличии и вот мы с билетами уже стоим на регистрацию. Первая проблемка выявилась на пограничном контроле, в то время россиянам нужна была Чешская виза. Но мы это преодолели, я объяснил, что мы с Мосфильма и должны сегодня быть на съёмочной площадке в Праге и милая пограничница нас пропустила. По прибытию теперь уже взрослый чешский офицер попросил предъявить визы, я опять рассказал ему нашу трогательную историю, и он любезно на месте проставил нам въездные визы, при этом совершенно поразил меня когда сказал: А ты наверное Хлестаков?. Было, наверное, около трех или четырех часов дня когда мы в такси поехали в сторону киностудии. Я по дороге позвонил Газарову, трубку взяла Ира и, когда я спросил в каком павильоне идет процесс, расхохоталась и сказала, что так мог поступить только я.

Оказалось, это был последний день съёмок, и он ознаменовался двумя яркими сценами, первая, когда Серега со все пролетарской яростью вмазал Алексею Жаркову за то, что во время съёмок тот впал в запой и весь проект оказался под угрозой. А вторая была много мягче Борюсик, как мы звали Бориса Тетерева, сыграл сцену с половым, которую снимали при нас и это вызвало восторг у Олега Павловича Табакова, а Газар вообще собирался переснять этот кусок, еле отговорили. И вот последний съёмочный день завершён, уложились в трехнедельный срок, как по контракту и можно было идти отмечать, что мы и сделали всей пёстрой компанией.

В это же время, на родине Бориса Тетерева в Риге происходили серьёзные события, банк Балтия приостановил свои операции, а его основной владелец и управляющий, Александр Лавент был арестован. Боря пожаловался, что у него остались на счету более трехсот тысяч долларов и предложил попробовать делать покупки на его банковскую карту VISA. В то время ещё не было моментальной верификации и оплата сумм до 250, по-моему, долларов происходила ветхозаветным образом, продавец прокатывал карточку так чтобы рельефно выделенные данные отпечатались на бумаги в нескольких экземплярах, а владелец карты расписывался. Конечно, компенсировать всю сумму не удалось, но всякие предметы обихода и сувениры мы приобретали исключительно по ней.

Ещё помню, как в другой раз в 1996 году мы были в Сочи на фестивале Кинотавр. Газаровы, как участники мероприятия жили в отеле Жемчужина, мы приехали к ним м вот с Сергеем опускаемся в лифте, а две барышни уставились на него и одна, кто посмелее попросила автограф. Довольный он спрашивает, а что им написать и эта дурочка отвечает, что напишете просто: Маше от Яна Арлазорова, что он немедленно и сделал.

Когда Ира умерла, смех на долгое время затих в наших семьях. У меня шел прием населения, я в то время был первым замглавы Люберецкого района, когда Сергей позвонил и сообщил эту печальную весть. Я немедленно поехал на дачу, которую они снимали, там уже собрались все друзья и близкие. Я старался помочь чем мог и поехал договориться с кладбищем, привезти священника из той церкви, которая нравилась Ирине. Неожиданно вышла глупость с моей стороны, когда я заказывал поминки и выбрал для этого ресторан Арагви, я ведь не знал, что они отмечали в нём свадьбу. И Сергей сказал, что вот и замкнулся круг. На отпевание в храм и похороны пришли очень много людей и звёздные меня не удивили, а вот то, что пришли рабочие сцены, осветители, декораторы из Современника, театра Виктюка и театра Луны это говорило о том тепле и свете, что шли от Иры. Как сказал уж не помню кто: Уходящая натура! и правда я не знаю никого, кто мог бы встать на её место в театре и кино. Есть разные актрисы, и талантливые, и красивые, но она такая была одна, штучный товар.

В печально известных Люберцах работать мне было интересно, хотя были и некоторые сложности. Так с первых дней работы, я пригласил руководителей промышленных предприятий района для знакомства и разговора. В то время всю страну лихорадило, а большинство продукции Российских предприятий было невостребовано, а небольшая часть качественных изделий в большей части не выпускалась из-за отсутствия сырья, материалов и финансовых средств. Работники вместо зарплаты получали натурой, продукцией, которую они выпускали. Так на Петелинской птицефабрике на оплату труда шли яйца и цыплята, которые работники продавали на обочине дорог и так далее. Поэтому в приглашении я просил прийти тех, у кого не было и такой возможности.

Показательный разговор на встрече состоялся с директором Томилинского завода полупроводников, который сидел без сырья, средств и заказов. Руководители завода были грамотными менеджерами и инженерами, а я и близко не понимал специфику их предприятия. На мой вопрос в чем их специфика, они ответили кратко мы умеем очищать всё. Ну я и предложил им заняться производством чистой как слеза водки. И был приятно удивлён ответом, что они уже пробовали, и эксперты водку забраковали так как это была жидкость без вкуса и запаха, и соответственно без характера.

Одним из самых крупных предприятий района был завод сельскохозяйственного машиностроения имени Ухтомского. Тут царила полная разруха и голимая нищета, менеджеры уволились, а трудовой коллектив выбрал нового директора, бывшего профсоюзного лидера. В силу отсутствия у него хоть какого-то образования и некой специфики персональных особенностей, он видел свою задачу в том, чтобы всех уволить, а недвижимость распродать. Но без разрешения администрации района он этого сделать не мог и тогда попытался коррумпировать меня. По этому поводу есть такая история ФСБ, видимо слушала его телефонные переговоры и оттуда услышали, как он жаловался своему собеседнику, что предлагал мне хорошие деньги, но был послан в пешее эротическое путешествие. И благодаря этому у меня сложились добрые отношения с местным руководителем ФСБ.

И тут не могу не вспомнить наш с ним разговор, когда я поинтересовался сколько стукачей имели они при Советской власти. Ответ меня удивил стучал и постукивал каждый десятый! Я продолжил, а была ли некая социальная группа, в которой этот процент был выше, и тут меня ждало ещё большее изумление среди руководителей различного уровня осведомителями был каждый третий. И вишенка на торте спросил, а что сейчас? И вновь сюрприз: среди общей массы граждан примерно каждый пятнадцатый, а среди бандитов каждый третий! Я не унимался, а как же бандитские команды существуют на свободе, если вы всё о них знаете? И знаете, что он ответил? Противно арестовывать, когда на 90% ясно, что через час-два позвонят из областной администрации или из Кремля и попросят арестованного отпустить.

Поздним летним вечером 1995 года мне неожиданно позвонил один знакомый (не хочу раскрывать его имя) через Ивана Ярыгина и спросил могу ли я организовать Норильскому никелю кредит на несколько миллиардов долларов с погашением его продукцией. Я не рассмеялся в трубку только потому, что не хотели обидеть горячего кавказского парня своей реакцией и попросил для начала процесса переговоров прислать мне два документа: письмо по месту требования с просьбой выделить кредитные средства с указанием цели, суммы и сроков; и доверенность на моё имя. Обе бумаги я попросил за подписью гендиректора и с печатью. Также я сказал, что хорошо бы прислать копию по факсу как можно скорее, а оригиналы передать через летящих в Москву людей. Представьте, как я был поражен, когда через полчаса получил факсимильную копию, а на следующий день мне принесли и оригиналы.

После того я позвонил в Нью Йорк моему знакомому, которого звали Курт Зайферт и переадресовал ему этот вопрос. Он, после получения копии, сказал, чтобы я вылетал так срочно как это возможно. Да, в письме комбината Норникель уточнялось, что эти средства нужны для того, чтобы успеть завезти по севморпути товары, необходимые жителям, именуемые в СССР товарами народного потребления и подчеркивалось, что кредит может быть товарным. И вот, на следующий день я уже сижу в ресторане гостиницы Waldorf Astoria в Нью-Йорке с Куртом. Он посмотрел все документы и сказал, что задача реальная, но действовать необходимо безотлагательно и он готов со своей командой сформировать предложение и встретиться всё равно в Норильске или в США. При этом он попросил меня довериться и отступить в сторону, свести его напрямую, а мой интерес он гарантирует.

На основании его репутации, и достоинства всей его семьи я безусловно согласился и вылетел в Москву с его письмом о намерениях. Это была самая сумасшедшая моя поездка, прилететь в Нью-Йорк на один день! Я просто потерялся во времени и не понимал, что сейчас день или ночь. Но ощущение реальности такой огромной сделки и моей причастности к ней действовали лучше любого наркотика. И тут на меня вылили ушат холодной воды - ОНЭКСИМ-банк Владимира Потанина на залоговом аукционе за $170,1 млн получил 38 % уставного капитала концерна (51 % голосующих акций). Кстати, в следующем году Владимир Олегович Потанин, который в ту пору работал в должности Первого заместителя Председателя Правительства Российской Федерации, выкупает этот пакет акций.

В ту пору, ко мне за поддержкой также обращались и другие интересные люди, из числа ТВ песен это был Женя Воскресенский и Сергей Челядинов. И, если у первого его программа не задалась несмотря на его опыт и узнаваемость, то сделанное Сергеем мне очень нравилось, да и не только мне. Созданное им шоу называлось Программа У и представляла из себя известную схему, когда разыгрывают случайных прохожих и снимают это скрытой камерой. Но сами сюжеты, которые Челядинов придумывал, были в большинстве истерически смешными. Два примера:

• На Пушкинском бульваре перед магазином Армения он уложил на тротуаре человека в костюме пилота с надписью на шлеме USA с раскрытым парашютом. Актер лежал и изображал что-то похожее на английский язык, а оператор из кустов снимал реакцию москвичей. Так одна сердобольная бабушка побежала домой и принесла попить ии поесть, кто-то рвался вызвать медицинскую помощь и так далее. Но вдруг откуда не возьмись по пешеходному бульвару подлетел странного вида автомобиль Москвич, туда запихали и актера, и парашют и проделали всё это с такой скоростью, что никто из съемочной группы не успел что-либо предпринять. Позднее вызволяли задержанного из КГБ, куда его увезли.
• На ВДНХ перед павильоном Космос стояли корпуса двух самолетов, по-моему, ЯК-40 и ТУ-134. Так вот около них поставили девушку с мегафоном и рулоном билетов, которая металлическим голосом объявляла: Дорогие москвичи и гости столицы, ВДНХ предлагает вам новую услугу облёт территории выставки на современном авиалайнере. Цена билета 3 рубля! И невзирая на то, что оба авиа судна были заанкерены к земле, а двигателей не было вообще, тем не менее трижды удалось собрать полный авиалайнер ТУ-134. Вот уж на самом деле край непуганых идиотов и вечнозелёных помидоров. Они и составили потом благодарную почву для МММ, Властилины и иже с ними.

Компания разрослась, много разных стартапов приходили к нам под крыло на партнерских условиях, пришла пора подумать о том, чем занять жену, до этой поры работающую моим заместителем по финансово-бухгалтерской части. Хотя так как большинство сделок оплачивались наличными, бухгалтерская отчетность была немудренной. У меня были несколько знакомых из Латвии и мне пришла в голову идея как создать центр по оказанию серых услуг в области конвертации и обналичивания. Ключевой момент состоял в небольшой хитрости мы открыли счета в Латвийских банках и оперировали на их корреспондентских счетах как их представители. Таким образом, мы нигде не светились, рубли шли на счёт латышей в Московском банке, там же происходила конвертация, а позднее по телексу из Риги мы для Рижского банка получали наличную валюту. Так вот, когда я придумал эту схему, то её реализацию отдал Аиде.

Она добросовестно вела этот проект, и была довольна получая каждый месяц несколько десятков тысяч долларов прибыли. Только со временем я заметил изменение контингента её клиентуры. Если раньше это были всё больше руководители государственных предприятий, перекладывающие капиталы из государственного кармана в свой, то к этому времени у входа в отведенный под это офис появились ребята в спортивных костюмах, с бритыми затылками и лицами необремененными знаками интеллекта. И тут встала иная задача, надо было вытаскивать девушку до того, как там что-то случилось. Это было совсем непросто, так как привычка к немалым и легким деньгам сродни наркомании, подсаживаешься на это и слезть с такой иглы ох как больно. Как я уже упоминал, Аида получала много различных советов от представителей Сухумской диаспоры, это был неудачный опыт с родильным домом, наоборот очень позитивный с кооперативом дантистов в Южном порту. По-моему аналогичным образом мы попали в салон ныне покойной Долы, великой Долорес Кондрашовой. И это навело меня на мысль создать что-то в индустрии красоты и вручить бразды правления жене.

Я позвонил в представительство компании WELLA в Москве и мне неожиданно повезло, в ближайшие дни приезжал генеральный директор компании Питер Цюльсдорф, и сотрудники московского офиса любезно втиснули меня в программу его визита. Я об этом никому не говорил ни слова и также в обстановке секретности отправился на эту встречу. На меня было отведено всего 30 минут, но мы могли бы уложиться значительно быстрее, если бы не кофе. Происходило всё следующим образом я вошёл, представился, он пригласил меня присесть и спросил о цели моего визита. Я ответил, что хочу создать несколько салонов красоты класса люкс. Он ещё раз оглядел меня, словно взвесил что-то и сказал: Сделайте так, как он хочет и дайте всё, что он попросит! То есть из запланированного получаса мы большую часть просто говорили о себе, о жизни, о развитии человечества.

Имея этакий карт-бланш я не стесняясь попросил о следующем:

• Помочь мне подобрать самое крутое оборудование и мебель
• Направить на переоборудование помещения их подрядчика
• Подготовить проект на имеющееся помещение
• Беспроцентно профинансировать всё это с возвратом за два года

Самой трудной частью оказалось перевести туда Аиду. Я уже сталкивался с необходимостью решать проблемы с бизнесом по обналичиванию и конвертации и понимал, что чем дальше, тем более этот рынок криминализируется. Но немыслимые барыши держали её, и она отклоняла все мои предложения. Но, когда я случайно с ней вместе заехал поглядеть на почти готовый салон, она капитулировала и сделала мне одолжение взялась за этот новый бизнес. Очень серьёзную помощь оказал сотрудник московского представительства WELLA Владимир, извините фамилию я запамятовал, а также удачным приобретением оказалась Татьяна Цалькович, которую я умыкнул с закрывающейся биржи. И хотя первый год, мне приходилось финансово их поддерживать, они постепенно набирали обороты. По иронии судьбы, Аида с трудом переносила когда кто-то трогал её волосы и вот теперь стала хозяйкой такого бизнеса. Немного обидно было читать в её интервью, что она всегда хотела и мечтала об этом... хотя всё было с точностью до наоборот. Но есть такие люди, любящие перевирать факты безо всяких на то причин.

Тут пришла пора немного отойти от повествования, так как я упустил важный аспект предпринимательской деятельности той поры, и это как раз про тех людей, которых называли кратко бандиты. На самом деле, самая серьёзная часть их были, с другой стороны, баррикад. Но я расскажу, как это было у меня. Я знал несколько человек из той среды. Одни это были мясники из магазина на 95 квартале Кунцева, с ними я общался взаимовыгодно ещё с советских времен. Они обеспечивали меня продуктами по приемлемым ценам, а я встречно решал их проблемы по стройматериалам. На заре капитализма они с другими своими коллегами объединились в команду и предлагали услуги крыши в Западном округе столицы. Имело место даже предложение мне пойти к ним коммерческим директором, от которого я отказался, сославшись на чересчур большой объем капиталов, которые у них крутились.

Другая ниточка была по личным товарищеским связям с одной из бригад под началом Юрия Ступенькова. Был он широко известен, пусть и в узких кругах, как председатель федерации карате и кикбоксинга. Был он победителем и призером областных и общероссийских соревнований по каратэ, потом стал тренером. Он открыл казино в цоколе высотки на площади Восстания вместе Чаком Норрисом, подарил ему какого-то породистого коня и пр. Я с ним был немного знаком и коротенько расскажу об одной из встреч, на дне рождения у одного его бригадира. Там первый тост предоставили Юрию, и он был краток. Я пожелаю имениннику банально здоровья. И здоровья так, как его понимаем мы нужно отнять здоровье у противника до того, как он отнимет его у тебя. Мне вообще не очень нравилось это мероприятие, ресторан в центре Москвы был оцеплен реальными пацанами с реальными автоматами Калашникова, а тут еще такие разговоры. Но следующий тост попросили сказать меня, и я попробовал хоть чуть смягчить и сказал, что присоединяюсь к первому тосту, лишь с уточнением, что не надо спешить отнимать у кого-либо здоровье, нужно сначала разобраться.

Был и третий канал. У Аиды было несколько подружек со школьной скамьи, а одна из них жила с парнем, который был руководителем среднего звена в очередной группировке. Парень тот был толковый, с приличным образованием, типа института военных переводчиков. Но в то время оказался невостребованным системой и влился в нестройные ряды крышевальщиков, не путайте с кровельщиками.

И все эти источники намекали, что хотят помочь мне по-дружески, со скидкой. Словно уж на сковородке, я уклонялся всеми возможными путями и объяснил, что мне нет такой необходимости поскольку все мои сделки проходят государственную регистрацию и деньги, даже наличные передаются через банк. То есть взять с меня нечего. Но было понятно, что это временное решение, скорее просто оттягивание. И наступил момент, когда я всерьёз задумался о решении этой проблемы. У меня работал юноша, который до того служил в группе Альфа и ушел оттуда исключительно по требованию жены. Вот я и спросил у него не мог бы он дать мне человека из их системы, который возьмется за решение возможных проблем. И через пару дней ко мне приехали два брата, один из которых был действующий чекист. И всё время нашей с ними совместной деятельности не было случая, чтобы они не смогли или по какой-то иной причине отказались разобраться и решить возникшие проблемы. У меня нет желания раскрывать много деталей, но пару примеров я приведу.

Один эпизод имел место в самом начале, когда остатки биржи недвижимости доживали свои последние дни, а я уже работал сам по себе в агентстве недвижимости S.I. Realty. Сначала сотрудники нашей охранной фирмы доложили, что вокруг здания началась какая-то движуха, появились автомобили с лицами кавказских кровей. Естественно, эта информация была также переправлена и начальнику нашей крыши. А дальше, в течение 3040 минут во двор въехали пара тентованных грузовиков, из которых неторопливо и организованно появились вооруженные люди с военной выправкой, они сменили наших охранников и по периметру здания организовали дополнительные посты охраны. Затем в течение 23 часов где-то в стороне происходили некие переговоры и наши люди сумели аргументировано объяснить дагестанским ребятам (а это были они), что тот, кто их послал, был неправ и должен ответить за то, как он их пробовал подставить. Дагестанцы же были присланы от того члена правительства этой замечательной республики, который вложил в акции ВБН бюджетные деньги, но его надежды не оправдались, т. к. акции упали в цене.

Кстати, примерно в это же время, Вадим Авдеев был размещен на даче, ранее используемой семьей Арвида Яновича Пельше. Здесь его защищала система ограждения с сигнализацией и бойцы ФСО (федеральной службы охраны). Я вспомнил эту сторону, в основном для того, чтобы описать невысокий уровень претензий хозяев СССР, а Пельше безусловно являлся таковым. Полный его титул звучал так: Член Политбюро ЦК КПСС и Председатель Комитета партийного контроля при ЦК КПСС. Расскажу о доме, где он жил многие годы, вплоть до его кончины в 1983 году. Дом был большой, просторный и светлый, в каждой комнате висели дорогие люстры, подарок от чешских товарищей. Но не было ни кондиционеров воздуха, ни какой-либо фэнси мебели, никаких электронных средств коммуникации. А ведь люди с такой властью в руках могли получить всё, только видимо мирское их не интересовало.

Другой случай инспирировал по незнанию я сам. Мой офис располагался в пятиэтажном корпусе гостиницы Ярославская и по договоренности с администрацией, я был, как бы генеральный арендатор, а остальные размещались на условиях субаренды. Мы собирали деньги со всех и рассчитывались за всё здание. На пятом этаже у на сидел какой-то банчок, совершенно неприметный и нерегулярно платящий арендную плату. В один день я решил с ними разобраться, поднялся на пятый этаж и с использованием русского матерного языка, объяснил, что они должны в течение одного дня рассчитаться по аренде, а потом отправиться куда им угодно, освободив данное помещение. Через минут 15, мне позвонили чекисты с вопросом, что я натворил. Я рассказал как было, а в оборотку получил инструкции: ближайшие 2-3 часа никого не впускать на наш этаж, мне лично сидеть за столом и не высовываться. Об отбое обещали сообщить. Оказалось, что грубо и резко могли разговаривать пацаны с коммерсантами, но не наоборот. И я оскорбил их тем, что перешёл грань. А банк этот оказывается принадлежит старейшей Измайловской ОПГ, где есть безбашенный Антон Малевский (Антон Измайловский), который обидевшись решил меня убить. Сейчас это весело вспоминать, а тогда было не до веселья. Это лишь пара мелочей, а самое важное, что чекисты делали это было профилактика и предупреждение возможных наездов. Также при необходимости, они имели возможность влиять на возбуждение или наоборот закрытие уголовных дел. Можно было попросить поставить на прослушку практически любую телефонную линию и так далее.

Мне позвонили мои товарищи из компетентных органов и рассказали такую штуку в поле их зрения оказался некий человек по имени Сергей Вронский, который якобы был одним из самых таинственных астрологов конца ХХ века, а его биография могла дать фору лучшим авторам детективных романов. Он происходил из старинного аристократического рода и по праву наследования был потомственным графом, а также был известен предполагаемым сотрудничеством сначала с гитлеровской Германией, а затем и с КГБ. Были слухи, что он консультировал Гитлера и Гесса. Так вот мои приятели предложили возможность заказать астрологические прогнозы для меня и моей жены. Стоило это то ли 50 то ли 100 долларов за голову, плюс ему надо было передать чистую аудиокассету для каждого, поскольку в силу возраста ни писать, ни печатать он не мог.

Что до меня, прогноз не включал чего-то сверхъестественного, а вот с Аидой он реально был изумлен. До того он делал такие же заказы для Ельцинского окружения и наиболее благоприятным и перспективным положение звезд обладал Геннадий Бурбулис, так вот его потенциал на порядок уступал тому, что звезды пророчили моей жене. Он добавил, что если она станет президентом РФ или генеральным секретарем ООН, то в этом не будет ничего удивительного. Однако здесь он сильно ошибся, самым большим её успехом было подталкивание меня к браку с последующим воровством всей собственности. Ну в-общем тоже неплохо.

Со мной работали много интересных людей, среди которых были люди старше меня с жизненным багажом и обширным кругом знакомых. Один из них познакомил меня с доцентом МАМИ (Московский Авто-Механический Институт), который носился с идеей усовершенствования двигателя внутреннего сгорания за счёт применения без зазорных поршней. В этой конструкции не были нужны поршневые кольца, зазор между поршнями и стенками цилиндра был минимальным и двигатель не клинило по причине специального дизайна и применяемой технологии. Мне идея понравилась, и я предложил этому Кулибину свой план сначала я оплачиваю приготовление двух двигателей к стендовым испытаниям в Научно-исследовательском автомобильном и автомоторном институте, НАМИ. После того, как мы получим результаты переходим ко второму этапу, к обсуждению планов и создания производства.

Первый этап мы прошли успешно, и я нашел подходящее помещение, закупил всё необходимое оборудование и материалы, и открыл цех. Цех работал, всё выглядело неплохо, но итоги были аж никакие. Более того, мне донесли, что Кулибин не был так прост и вопреки нашим с ним контрактам и договорам он ведет свою игру, которая заключалась в том, что в хаосе девяностых он оформил один патент на нашу фирму, а несколько измененный вариант запатентовал на себя. И этот второй патент он продал компании PORSCHE, получив немалые деньги. А после того, когда я по этому поводу предъявил ему претензии, он просто попытался спрятаться и не выходил на связь.

Конечно же я его нашёл, но тут вскрылась ещё один интересный факт, выяснилось, что он также взял деньги у Люберецких бандитов. И теперь мне надо было говорить не с этим мерзавцем, но с авторитетными пацанами из Люберец. И мы назначили такую встречу, со мной поехали пара моих друзей с хорошо известными именами в этой среде; вторая сторона представляла группу товарищей со старшим, который представился как Лис. После церемониальной процедуры и выражений взаимного респекта в комнату совещания ввели Кулибина, при этом его под руки волокли двое и его ноги болтались словно тряпки.

Лис, в миру Вадик сказал, что вся история им тоже стала известна недавно, и они приложили немало усилий для поиска денег от PORSCHE, в процессе оба колена ему прострелили, а также был убит его сын, не знаю деталей каким образом, да и знать не хочу. Я кратко описал мои вложения и претензии, как мне кажется, вполне резонные. Противная сторона выслушала меня и отнеслась с пониманием, но пояснили, что они сначала хотят забрать своё, а потом они готовы отдать мне этого доцента, чтобы мы могли пробовать вытрясти из него всё, что сможем. Это любезное предложение я был вынужден отклонить с благодарностью за понимание.

Вообще в 90-е наиболее популярными разговорами были те, что можно отнести к категории Есть тема!. Чаще всего это был порожный разговор ни о чём, когда одни продавали то чего у них не было, а другие соглашались купить, хотя необходимых средств у них не было и неоткуда было бы взять. Но в некоторых случаях, эти проекты несли рациональное зерно. И вот однажды вокруг меня появилось заманчивое предложение на цифры со многими нулями и, что важно, без угрозы уголовного преследования. Суть была такова:

1. Итальянские пацаны договорились в Дойче Банке о предоставлении серьёзного кредита для российской нефтянки.
2. Во избежание потерь и избежание ненужных рисков кредит этот страховался государственной страховой компанией ФРГ.
3. От российской стороны требовался серьёзный бизнес-план, а также российский банк, готовый открыть корреспондентский счёт на Мальте с тем, чтобы деньги до распределения между сторонами были на контролируемой территории.
4. Как вы может быть уже поняли, возвращать кредит никто не планировал, тупо хотели отнять и поделить. Большую часть забирали инициаторы проекта совместно с некими людьми из банка. Свою дольку получала Мальтийская сторона, которая координировала всю трансакцию и обеспечивала соблюдение договорных условий. Ну и третья сторона была представлена Российской делегацией из 4-х человек со мной в том числе.

Мне позвонил мой приятель Марат, который тусовался в Будапеште. Именно тусовался, потому как не имел какой-то работы или бизнеса, но знал всех. Он попросил меня подобрать Российский банк и через день-два прилететь с ним в Рим, где мы поработаем умственно день-другой и выдвинемся на Мальту. Искать мне было нечего, так как я знал одного банкира, которому мог довериться и это был Вадим Авдеев из Всероссийского Биржевого Банка. Он проявил интерес, и я с нашими паспортами пошёл в Итальянский консулат за визой, при этом Марат велел спросить некоего дона Паоло, который и проставит нам визы без задержки и лишних вопросов. Так или иначе, на следующий день мы вылетели в Рим. Не могу не помянуть несколько нюансов в этом путешествии, которые мне помнятся. В самолете мы удивились тому, что пассажиры бурно раскупили все сигареты, что были в магазине на борту. Причину мы поняли, когда увидели в Риме забастовку всех киосков, где продавались табачные изделия, газеты и другая мелочёвка. Ещё нас поразило хамство таксиста, который без зазрения совести объявил, что счётчик показывает сумму с каждого пассажира, а на мои возражения тупо сказал, что сейчас вызовет полицейских. Ну и наконец отель, а это был Хилтон, построенный к Олимпиаде 1960 года. То есть в этом чудном заведении никто не вышел дабы помочь с багажом, у стойки администратора на заселение была очередь, а когда я спросил про ресторан их мой вопрос удивил, и они сказали, что уже полдесятого вечера и всё.

Но это всё ерунда, мы ведь не отдыхать приехали и на следующий день мы распределили свои обязанности следующим образом: Андрей Поташов, как лидер делегации вместе с Маратом занялись поиском машинистки со своей машинкой и абсолютным знанием русского и английского языков. А мы с Вадимом отправились в Российское посольство посмотреть их библиотеку. Через пару часов все собрались вместе, мы привезли подшивку журнала типа Нефтяная Промышленность а ребята нашли итальянскую девушку с идеальным английским, неплохим русским и англоязычной машинкой. И в результате усиленного мозгового штурма у нас родился бизнес план нацеленный на извлечение остаточной нефти в отработанных скважинах с применением западных технологий и материалов. Ура и вечером мы вылетаем на Мальту!

По прибытию обнаружился мой прокол, мальтийских виз у нас не было, но нас встречали серьёзные дядьки и пограничники любезно согласились поставить их в наши паспорта, мы должны были только дать по одной фотографии. Кроме меня, у всех фото оказались, у меня нет. Но опять-таки принимающая сторона поговорили с пограничниками и те предложили, чтобы я оставил им свой паспорт, а завтра, когда я привезу фото, они проставят мне визу и вернут паспорт. Однако во мне проснулся ненужный патриотизм, и я сказал, что паспорт не отдам и тогда мне под честное слово разрешили въехать в страну, а завтра я привезу и паспорт и фото.

Таким образом я оказался в столице Мальтийского ордена нелегально, отсюда видимо сложилась этакая привычка, впоследствии я и в США тупо перешёл границу. Наша островная жизнь была просто замечательная утром шли завтракать и оттуда звонили узнавать будет ли сегодня трансфер. Нас заверяли, что точно будет, но, наверное, завтра. С чувством исполненного долга мы после этого отправлялись гулять до обеда. Кстати, про обеды, вспоминаю три таких мероприятия. Первое случилось в рыбацкой деревне, где жёны рыбаков открыли ресторанчик, и в меню естественно это были свежайшие дары моря. Туда нас пригласили Мальтийские партнеры и для разминки стол был накрыт всеми видами средиземноморских моллюсков с примкнувшими к ним виноградными улитками эскарго. Я до того никаких таких гадов не пробовал, хотя и много читал о них. И тут ситуация дурацкая с одной стороны я понимаю, что это лакомство и недешёвое, а с другой непонятка. Посоветовавшись, сотоварищи я попросил принести с кухни тарелочку порубленного чеснока и обильно укрыл им поданные деликатесы.

В другой раз опять же принимающая сторона привезли в необычайно живописное место, где на обрыве скалы стоял дощатый сарай с такими же столами и лавками и называлось это место ресторан Бобби то ли в честь британских полицейских, то ли некоего Роберта. Меню было столь же аскетично, как и архитектура здания: кролик передняя половина или кролик задняя часть, а из выпивки домашние белое и красное вина. Но как это было вкусно! Я съел кроля целиком и по своей деревенской привычке украдкой облизывал пальцы, чем показал свой гастрономический восторг.

Третий случай был инициирован мной, я в некой газете увидел рекламу ресторана грузинской кухни и настойчиво убедил коллег-концессионеров отправиться туда. Это был провал большой ресторан пустовал, из персонала в наличии были два человека, супруги, собственники заведения. А грузины вернулись на Родину, так как между сторонами возник конфликт, их партнер привез в ресторан сначала вино, коньяк и поваров; позднее музыкальный квартет, вслед за ним вокальный ансамбль из 12 человек, а когда появились ещё 24 танцора всё закончилось. Да, и окончание нашего проекта было схожим, только без ансамблей. Мы ждали трансфер четыре недели и вернулись в Москву. Потом прилетели второй раз, провели в том же режиме ещё две недели и без результата, хотя и с засчитанной попыткой бросили это дело.

Чуть раньше я упомянул Алексея Николаевича Ильюшенко, который был членом правления в жилищном кооперативе, в который мы вселились. Пока я оформлял всякие бумаги, у нас образовались неплохие взаимоотношения, которые позже сильно повлияли на мою жизнь. Поначалу, за пару лет до нашей первой встречи, Алексей вернулся из Афганистана, где служил в военной прокуратуре и мотался со взводом спецназ по всей стране разбираясь и карая железной рукой. По прибытии в Москву его направили на работу в Прокуратуру РФ, в отдел межнациональных отношений на должность заместителя начальника отдела. Надо понимать, что в те годы (19881990) это была непонятная организация, так как все нити управления были в Прокуратуре СССР. То же самое можно сказать и об отделе, куда определили Алексея. Ведь национальный вопрос в СССР был решён и в стране формировалась новая социальная общность Советский народ. Но последующие пару лет драматически перевернули всё с ног на голову. На его личности я остановлюсь подробно, так как он заслуживает того, плюс это даст возможность понять развитие ситуации в РФ, и, наверное, главное я хочу разъяснить ситуацию, которая мне кажется не была до конца понятна его жене.

Итак сначала, Алексей был молод, светлоглаз, открыт друзьям, высок и физически силен. При этом имел хорошее юридическое образование, смелый характер, как говорят американцы (he had guts). Без мохнатой лапы или лизания вышестоящей задницы он сделал очень серьёзную карьеру. Его единственной проблемой было то, что, резко взлетев, он считал, что и там наверху межчеловеческие отношения строятся по тем же правилам, что и предыдущей его жизни. А на самом деле кровожадность, подлость, алчность и ложь вот что было характерно для Ельцинской эпохи. И не суть важно, как ведешь себя ты, общий водоворот очень часто приводил к такому итогу. С чего началась карьера Алексея? В те смутные годы генеральным прокурором РФ был Валентин Степанков. В связи с обострением межнациональной ситуации на Кавказе он вылетел разбираться на месте и взял с собой Алексея Ильюшенко как специалиста по межнациональным отношениям. По-моему, во время их пребывания в столице Северной Осетии Орджоникидзе, заключенные в тюрьме города подняли бучу и потребовали встречи со Степанковым. И тут Алексей вышел вперед отодвинул его и пошел на эту встречу сам.

Ему удалось ситуацию разрулить, и по возвращению, он продвинулся по служебной лестнице. Более того он попал в кадровый резерв формирующегося государства. И где-то через полгода был назначен руководителем Контрольного управления АП РФ. Этот пост и ввёл его в круг избранных. А ещё через год, президент Ельцин своим указом от 26 февраля 1994 года назначил Ильюшенко, исполняющим обязанности Генерального прокурора Российской Федерации. Правда парламентарии по невнятным причинам не утвердили его, но я отношу это к тому, что кто-то в окружении президента то ли не хотел этого, то ли просто поленился. Это не мешало ему почти два года оставаться руководителем такой большой и непростой организации как Прокуратура России. Забегая вперед, хочу сказать, что хотя наше общение осталось таким же товарищеским, как и до того, я никогда не обращался к нему с просьбами оказать влияние и решить вопрос. Думаю, что, если бы обратился, был бы послан.

Мы с ним общались по-соседски, а также Алексей познакомил меня с Иваном Ярыгиным и ещё некоторыми из своих земляков. Лишь однажды я пришел с личной просьбой помочь вывезти из Сухуми, где шла кровавая бойня, бабушку моей жены Наталью Павловну. Об этом я рассказал ранее, а по итогам я взял большую бутылку водки и пошёл благодарить. Алексей Николаевич хитро посмотрел на меня и говорит: Ты что, взятку принёс? Так я взяток не беру. Татьяна, дай ка чего ни будь закусить. Мы сидели и пили, но завтра обоим на работу. На мой взгляд, он добросовестно отслужил стране и президенту до той поры, пока по неведомым для меня причинам был уволен из органов прокуратуры в связи с уходом на пенсию по выслуге лет. Будучи не в праве никого обвинять, лишь повторю, что Ильюшенко ответил мне на вопрос о причинах. Он сказал, что это происки Александра Коржакова.

Лично мне на уровне предположений, видится гораздо более низкий во всех отношениях виновник - управделами Генпрокуратуры Назир Хапсироков, которого порекомендовал Юрий Михайлович Лужков, а для молодого Алексея репутация значила много. Я многократно общался с генералом Хапсом и впечатление было не из приятных. Он был двуликим интриганом, умело играющим на струнах людей его окружающих. На самом деле он решал практически любые вопросы, и реально был жадным с неумеренной гордыней. Так, когда он вдруг перевел расчетный счет Прокуратуры РФ в банк его приятеля, которого звали Ашот Егиазарян. Необходимо понимать, что на деятельность всех уровней прокуратуры включая заработную плату их сотрудников изначально перечислялись на счет Генеральной прокуратуры и только потом шли транши вниз. Я уверен, что Назир Хапсироков получал процент с остатка по счету. Недаром он приходил к председателю ЦБ РФ Сергею Дубинину с просьбой не отзывать лицензию у банка Ашота. Позднее банк этот то, что называется накрылся и бюджетные организации России потеряли более ста пятидесяти миллионов долларов. Хапсироков, когда ему было надо, заходил в кабинет Ильюшенко и по так называемой вертушке набирал нужного человека, представляясь очень просто генерал Хапсироков из Генпрокуратуры.

Вообще Алексей Николаевич был достаточно умён, и чувствовал обстановку вокруг, но куча людей-прилипал окружили его и дули ему в уши всякую хрень. У них одна из излюбленных тем была его молодость и перспективность, я часто слышал, как эти лизоблюды поднимали тосты за нашего будущего президента. Может это и было ему приятно, однако он эту тему не любил и старался мягко уводить разговор в другую сторону. На самом деле у него в характере не было достаточного количества гнили, а без этого стать президентом РФ нереально. И вообще Ильюшенко был осторожным, так после заседания Совета безопасности, принимавшего решение о вводе армии в Чечню, он углядел кассетный магнитофон, записывающий всё, что там говорилось. Так вот на выходе он незаметно вынул кассету с записью, на всякий случай, и отдал её на хранение мне с некоторыми прочими материалами, но я всё вернул его жене перед тем, как покинул страну.

Видимо те, кому надо догадались об этом, и когда я улетел на Новый год в США, мою квартиру обчистили, а вызванные милиционеры конфиденциально дали мне понять, что это был не криминал, а их старший брат, то есть КГБ. Они привели целый ряд доводов: грабители оставили множество отпечатков пальцев, даже не пытались их скрыть; из моего бара ничего украли, но выпили по рюмке отличного коньяка и выкурили по хорошей сигаре; все документы в стенных шкафах были перебраны и сложены в обратном порядке, эти люди никуда не торопились и чётко знали, что я далеко и вернусь не скоро. Но не побрезговали и вынесли ювелирные изделия и антиквариат, я полагаю более, чем на полмиллиона долларов. Я объявил 100 тысяч премию за информацию, ведь среди антиквариата были уникальные изделия Фаберже, Хлебникова, некоторых иностранных мастеров, но всё пропало бесследно.

Когда случилось увольнение Алексея, многие сразу отвернулись от него, включая Хапса, который попросил пока ему не звонить. Я, почувствовал, как непросто ему в этой ситуации и предложил такой план. Мы как раз в это время регистрировали и лицензировали один из первых негосударственных пенсионных фондов. Смычка фонда с недвижимостью на тот момент показалась мне очень перспективной, и я предложил поехать в США с женами на три недели, где мои друзья подготовят тур со встречами с капитанами американской экономики. При этом Алексею Николаевичу предложил кресло председателя совета директоров. Уже был проработан маршрут, назначены встречи, куплены билеты и заказаны гостиницы. До вылета оставались 57 дней, когда мне в голову пришел вопрос, а выпустят ли его из страны? И я сам же на него ответил, что мол надо проверочно слетать на один день куда-нибудь. Для испытания выбрали Будапешт.

Не покупали заранее билеты, а ВИП зал заказали на Вульфов плюс один. Рано утром я подобрал Ильюшенко, мы приехали в Шереметьево, купили внизу билеты и поднялись в депутатский (ВИП) зал. Отдали документы и билеты и сидим ждем, а время бежит, я подошел к пограничнику и спросил помнит ли он о наших документах. А когда вернулся с ничем, Алексей указал на нескольких типов, снимающих нас на видео. Ситуация напрягалась, но о чудо, нас приглашают на посадку. Хотя этот факт ничего не гарантирует, незадолго до этого мой приятель Юлик Нудельман также шел на посадку и был отмечен покинувшим страну, а через месяц тело его всплыло в Москва реке. Мы же благополучно заняли свои места и вылетели, наличие сопровождающих нас только забавляло, и на прилёте я им показал свои знания венгерской столицы вместе с навыками хулиганского вождения. Короче мы их потеряли. На следующий день вместе с сопровождающими нас лицами мы вернулись в Москву, а ещё через несколько дней Алексея арестовали.

Человеческие симпатии и антипатии предопределяют много решений, даже глобального масштаба, но чем кроме своей молодости, Ильюшенко вызвал на себя такие напасти я сказать не могу, так как не знаю. Однако официально предъявленные обвинения были по меньшей мере непрофессиональны. Судите сами, обвинение строилось вокруг того, что его приятель продал двум его родственникам подержанные автомобили по заниженным ценам. Это рассматривалось в отрыве от того факта, что этот приятель, Петр Янчев был женат на дочери первого заместителя Алексея и всё это вместе предполагало, что он продал эти джипы без наценки, по себестоимости. Показателен то факт, что арестовали их обоих, но ничего внятного предъявить не могли и тогда начались аресты вокруг.

Расскажу о себе. В середине рабочего дня в наш офис ворвался ОМОН, и повыгоняли всех моих сотрудников из кабинетов, начали обыск, по результатам которого было тупо украдено: дюжина бутылок водки, несколько лэптопов, наличные деньги, какие-то электронные игрушки и тому подобное. И это элита, отряд милиции особого назначения. А меня доставили в отдел по борьбе с организованной преступностью центрального округа Москвы. Предъявленное мне обвинение указывало, что я подлежу задержанию на 30 суток за связь с организованной преступностью, выразившуюся в том, что в здании, где размещался мой офис имела место встреча лидеров преступности. Правда здание имело пять этажей и к четырем из них я не имел никакого отношения, но это не важно. Тем паче, что на следующий день, когда меня доставили в здание генпрокуратуры РФ на Кузнецком мосту, пришел человек с документами полковника ФСБ и открыто объяснил, что я им и даром не нужен. Только вот им нужны мои показания против Ильюшенко, выдумывать которые я отказался.

Безусловно, среди тех, кто чего-то добился в России, невозможно найти человека совершенно белого и пушистого, но обращаться к Алексею мне было просто незачем и никогда даже не приходило мне в голову.

Кстати, несколько зарисовок за то время, что провел под арестом. Первое, вспоминаю как капитан, к которому меня доставили лениво так ударил меня по печени просто для того, чтобы показать кто тут хозяин. Но тут по радио начали говорить о моем аресте и это его удивило, как результат до рукоприкладства больше не доходило. В камере мне определили соседа, говорливого субъекта, но я сразу обозначил, что не понимаю какие претензии могут быть ко мне и дискутировать мне нечего. Его это особо не огорчило, и он прочел мне лекцию о том, что врать надо всегда, всем и везде. Тогда никто не сможет различить, где у тебя правда, а где ложь.

Когда на второй день меня привезли на Кузнецкий мост, у входа стояла съемочная группа НТВ. Тогда старший вышел из микроавтобуса с затемненными стеклами, где остался я и человек 6 меня охраняющих. А, когда вернулся, он приказал ехать вдоль здания, и вдруг часть стены поехала вверх и открылся пандус, по которому мы въехали в подвальную часть здания. Ну и наизабавнейшая часть, заключительный этап моего заключения.

Через три дня, мой адвокат, Александр Аснис сообщил что постановление об аресте на 30 дней отменено и завтра меня отпустят. Следом руководитель следственной группы делавший попытку слепить дело также подошел и подтвердил это сообщение, а заодно спросил нет ли у меня жалоб или просьб. Я воспользовался ситуацией и попросил дать мне переночевать в его кабинете, вместо камеры, а он неожиданно согласился правда оставил охранять меня кучу народа. И вот тут были два интересных момента:

• Когда мы с охраной поужинали чем бог послал, а именно тем, что привез мой водитель, они начали со мной фотографироваться и брали автографы на газетных статьях об этом. А потом пожаловались, что мол служба и опасна, и трудна, а денег не платят. Но, когда я предложил им продолжить карьеру у меня, их ответ меня убил: Нет, вон вы и крутой и богатый, а мы вас херак и в кандалы! Власть!
• А после ужина и общения я улегся на стульях, постелив шинель с вешалки и надел вторую шинель на себя. А утром, разбуженный хозяином кабинета, я встал, а этот самый хозяин принял позу равняйсь, смирно... и рассмеялся шинель на мне была с полковничьими погонами.

Что касается продолжения истории с арестом Ильюшенко, она сложилась очень трагично. Его продержали два года в камере гостиницы Лефортово, затем выпустили, а ещё через три года уголовное дело было прекращено за отсутствием состава преступления. Генеральный прокурор Устинов в ходе встречи с Ильюшенко принес официальные извинения за допущенное прежним руководством Генпрокуратуры беззаконие. Но содержание в камере привело к заболеванию туберкулёзом, и в 2021 году Алексея Николаевича не стало. С первого упоминания его имени в этих записках я отметил его большую роль в понимание большой российской политики. Далее приведу несколько коротких историй, раскрывающих этот тезис.

В эту Субботу мы договорились посидеть в маленькой мужской компании и просто пообщаться под шашлыки, ну и конечно водочку. Ехали на моей машине, без помпы. Алексей Николаевич извинился и попросил выпустить его около Московской мэрии и пообещал вернуться через полчаса. Вернулся он довольный, с улыбкой на лице. И по дороге объяснил, что Борис Николаевич Ельцин попросил его убедить Лужкова открыть в Москве региональное отделение партии Наш дом Россия, чему мэр Москвы противился по причине того, что тянул свою партию Отечество Вся Россия к получению полной власти в стране. Так вот Алексей зашел к нему и предложил посмотреть интересное кино и поставил диск с видео, на котором бывший заместитель Лужкова, Станкевич рассказал подноготную многих деяний мэра. Уходя Ильюшенко добавил просьбу не начать немедленно распродавать его недвижимость, чтобы не уничтожить рынок. В Понедельник было объявлено об открытии Московского отделения Ельцинской партии.

Ещё вспоминаю, как его со звездным адвокатом, а ныне долголетним депутатом Госдумы отправили в Канаду к генералу Диме Якубовскому. Цель поездки была получить компромат на Александра Руцкого, а у Димы было что рассказать и подтвердить документально. Они прилетели, об этом визите были уведомлены канадские правоохранительные органы и за ними закрепили пару офицеров из королевской канадской конной полиции. Мне неведомо, кто-то переводил или же канадцев выбрали со знанием русского языка, однако они все время совали свой нос куда надо и не надо. Тогда Алексей, осмотревшись в доме Якубовского предложил перейти к бассейну (по-моему, крытому). Во-первых, тут все разделись до плавок и можно было не опасаться записи. А во-вторых, он поручил начальнику своей охраны, который его сопровождал дать урок пития водки канадцам, которые вскоре уснули лицом в салате. В свободной обстановке Ильюшенко с Макаровым смогли убедить Якубовского помочь, правда он выставил условие, что в Москву и обратно он летит бортом президента РФ без прохождения погранично-таможенных процедур. А камеральную работу по подбору необходимых материалов проводит в Кремле, где ему нужна одна комната и два компьютера.

Иногда наши с ним взгляды, мягко говоря, не совпадали, тогда я убирал свой язык на полку и тупо молчал. Так было, например с преследованием программы Куклы на НТВ, которую я смотрел, как только она выходила в эфир. Но такого было немного, в основном он совершенно объективно смотрел на происходящее в стране и в мире. Мне он казался на 101% преданным президенту и флагу, потому обвинение в неких злоупотреблениях мне не казались соответствующими действительности. Просто он кому-то мешал. Хотя в силу его доверчивости, он мог не увидеть того, что происходило вокруг него, в генеральной прокуратуре. Даже обвинение, которое строилось на том, что якобы он помог своему приятелю Петру Янчеву войти в нефтебизнес, выглядят смешно, когда знаешь, что тесть Янчева Вильдан Узбеков, первый заместитель Генерального прокурора Российской Федерации.

Ну и конечно Назир Хапсироков, прямо-таки карикатурный персонаж, похожий на шофера товарища Саахова из Кавказской пленницы. Помню, как они вдвоём были с официальным визитом в Великобритании, при том, что оба знали только русский устный и русский письменный, которые не были в ходу в Лондоне той поры. Сегодня было бы проще, а тогда, когда им подали британский завтрак, состоящий из одного яйца, тоста с плевком масла на нем, маленькой коробочки с вареньем и кофе, Алексей Николаевич вскипел и попросил Назира разобраться. В итоге, когда тот несколько минут кукарекал, им подали ещё полдюжины яиц.

Хочу добавить чуть об Иване Ярыгине, который был одной из самых ярких фигур в мировом спорте. Как он сам говорил, если бы я знал 2030 слов на любом иностранном языке, уже давно стал бы президентом всемирной федерации и жил бы в Швейцарии. При этом я сам был свидетелем того, как он позвонил своему японскому коллеге и другу чтобы тот прислал ему качественную леску и рыболовные крючки, и они говорили почти час. И заказ из Японии пришел, точно то, что нужно. Хотя говорили они в основном междометиями.

Я очень любил застолья с Иваном. Во-первых, его широкая русская душа обеспечивала потрясающую атмосферу, во-вторых, он быстро и вкусно готовил к столу морских гадов, просто пересыпав их специями с добавлением уксуса и растительного масла и потом жамкал в своих сильных ладонях. Позже я узнал, что это в других странах называлось севичи, а тогда считал его изобретением. Кроме того, хотя мог он выпить немало, пили мы достаточно умеренно, а под занавес пели его любимую Вот кто-то с горочки спустился. А его семья была надежным базовым аэродромом. Я говорю о тех, кого я знал, это и его красавица жена Наташа и дети Сергей и Наташа, и мама, и сестра и брат. Когда они все собирались у Ивана в доме и по Сибирской традиции лепили тысячу пельменей, это был праздник. Ну собственно по праздникам и приезжала его родня из Красноярского края, где в окрестностях знаменитого Шушенского они жили.

Когда Иван Сергеевич выдавал дочку Наташу замуж, свадьбу гуляли хорошо, три дня. Среди гостей, а в первый день их было более пятисот, присутствовали многие представители власти, известные спортсмены и другие знаменитости. Мне очень понравился Михаил Мамиашвили, тоже великий борец, да ещё и обладатель музыкального слуха и приятного голоса. А поскольку у него отец грузин, а мама украинка, мы с ним пели мою любимую украинскую песню Рушники. Зная, что когда я пою, во всей округе начинают лаять собаки и плакать дети, я старался держаться в тени красивого голоса Михаила. И по-моему, мне это удалось, никто в меня ничего не кидал, а некоторые даже хвалили. А со стороны выглядело забавно, когда настоящий грузин в кепке аэродром замечательно и без какого бы то ни было акцента пел на украинской мове, а еврей ему подвывает.

Что касается меня, после первого ареста, когда я вернулся на работу, бизнес мой оказался в списке прокаженных, все цокали языком, типа понимаем, но почти никто не хотел иметь дела, кредиторы досрочно потребовали возврата заемных средств, работники увольнялись и я принял болезненное решение закрыть бизнес. К тому же в это время мне поступило предложение пойти на работу в Люберецкую районную администрацию на место первого заместителя главы района. Конечно, здесь многие смотрели на меня с ехидцей, так как были в курсе истории моего ареста, однако позднее с большинством у меня сложились хорошие рабочие отношения. Принялся я за работу с энтузиазмом, хотя репутация Люберец была так себе, мягко говоря. Работая в администрации, в те годы нужно было балансировать между законами, местной авторитетной братвой, желанием заработать и некими собственными представлениями о добре и зле.

Знакомясь с руководителями местных предприятий и организаций, я пробовал найти какие-то решения непростой экономической ситуации и положения жителей района. К большому сожалению, мои предложения не были поняты и их отклонили. Дело в том, что главой администрации был выбран мой хороший знакомец Игорь, абсолютно незаурядный человек. Он безо всякого образования выросший по понятиям и не умевший составить предложение из 45 слов, за год-два жадно впитал понятия и терминологию из области политики и экономики. Никто не есть совершенство, у него нужно было отметить две несимпатичные мне привычки, из которых первой было требование, чтобы ни одна копейка не проходила мимо его. А вторая была скорее забавной. Он начал свой бизнес, когда коммерсант, у которого он служил охранником, уехал из страны. Поскольку он всегда был рядом с боссом, он знал, что, где и как, и решил продолжить дело сам.

Сначала он пришел к руководителю магазина в центре столицы, где его шеф арендовал торговые площади и имел разрешение на торговлю рядом с магазином. Тётка дала понять, что готова решить вопрос на условиях удовлетворения её эротических фантазий. И всё случилось к их обоюдному удовольствию. Бизнес пошёл даже лучше, чем до того, новый собственник имел более жёсткий характер. Но теперь не хватало оборотных средств, он поинтересовался у директрисы, и она ответила, что имеет приятельницу, банкиршу также несчастливую в половой жизни и она легко может помочь льготным кредитом, тем паче что я подтверждаю хорошую организацию твоего бизнеса и ответственное отношение к делу. И вот сложился у него такой трафарет, надо обращаться за помощью к перезрелым дамам, и они всегда помогут за несколько любовных встреч месяц.

Выскажу свое мнение, его работа принесла бы Люберцам и люберчанам позитивные изменения, но уж очень разные силы сконцентрировались в этом небольшом подмосковном городе. Не вдаваясь в детали поясню что многоугольник между вершинами, такими как руководитель агрофирмы Белая дача Семенов, начальник Люберецкого РУВД Юхман, лидер Люберецких пацанов Кузя, директор Гагаринского ПТУ Менис, хозяин авторынка Ровнер, глава района Аккуратов, плюс несколько фигур второго-третьего эшелона рвали район на части, убивали друг друга, подставляли под уголовное преследование, разыскивали существующий или выдумывали компромат. Каждый из них искал и находил некую поддержку в областном или общероссийском руководстве. И развитию района это не шло на пользу, земли отщипывала Москва, некоторые муниципальные образования становились независимыми и получали статус областного подчинения. Хотя мне приходилось общаться со всеми упомянутыми персонажами, я в этих разборках никак не фигурировал. Хотя иногда было смешно, например однажды случайный директор завода Ухтомского по телефону сильно ругал меня за то, что я отказал ему в разделении земельного участка завода, хотя он предлагал мне приличные деньги. В результате этого со мной стал здороваться и даже общаться начальник районного КГБ, который до этого держался от меня подальше.

Но проходит всё, как сказал мудрый царь Давид, прошла и моя непродолжительная карьера на госслужбе. Ильюшенко мучали уже около двух лет и ничего накопать так и не смогли, а потому было приято решение завтра меня арестовать, только на этот раз по-взрослому, и отправить в пресс-хату. По сведениям людей знающих, после этого я бы рассказал и то, что я знал и выдумал бы то чего не было, лишь бы отпустили. Это послужило началом новой главы в моей жизни. Я и предположить не мог дальнейшего развития сюжета и до сих пор не понимаю как меня на всё это хватило. Пришлось осваиваться в новых местах и ролях по жизни, причем на каждом промежуточном этапе мне предлагали тут и зависнуть, но я стремился добраться в США, где у меня был дом и жил мой сын. Только вот всё сложилось абсолютно не так, как я предполагал.

Первую ночь укрываясь от преследования я провел на своей даче, утром посмеялся над такой глупой конспирацией и во вторую ночь перебрался на Истру, где у моих знакомых была квартира в роли дачи, оттуда рванул в свой любимый Суздаль и ещё через пару дней сообразил, что всё это ерунда и необходимо выбираться за пределы нашей родины. Я позвонил жене, сказал, чтобы она собралась, передала бразды правления салонами красоты её сестре, выставила бы квартиру на продажу и улетала в штаты, а я мол доберусь туда через пару месяцев. Наивный дурак я привык что мои решения она принимала и исполняла без лишних вопросов, ан нет, на самом деле к этому времени она уже оформила развод, выдала мне рюкзак со сменой белья пару сотен долларов и послала меня... А я сел в поезд и отправился в Одессу, где раньше жили мои родители и многочисленная родня, а на этот момент у меня там был друг Алик, обаятельнейший человек, любивший жизнь и многократно со мной связанный. Поезд я выбрал по двум причинам во-первых здесь не было жесткого пограничного контроля, а во-вторых, под мерный стук колес хорошо думалось и можно было без истерии рассмотреть то, что произошло и прикинуть, что делать дальше.

В том положении были три основные проблемы: отсутствие документов, отсутствие денег и граничащее с нервным срывом общее состояние. По закону падающего бутерброда именно в этот момент я оказался без загранпаспорта, всего полтора года назад во время моего ареста из моего сейфа были изъяты несколько паспортов РФ, паспорта Грузии и Польши. А сейчас у меня оставался один и тот был на оформлении Европейской визы для участия в международной выставке по переработке мусора. С деньгами было тоже непросто, я не привык обращаться за помощью, доступ к моим повседневным доходам был утрачен, должники энтузиазма по возврату долгов никак не проявляли. То есть тыл остался абсолютно голый, но у меня оставалось несколько вариантов получить хоть какие-то ресурсы. Самое противное было в том, что я ничего не сделал из того, что могло привести к таким последствиям. Это замечание напомнило мне об одной очень показательной истории, хотя и немного из другой темы.

Был у меня такой знакомый Валера Потапов. Первая половина истории вся с его слов, и я не могу её ни подтвердить, ни опровергнуть. Так вот в давние застойные годы он трудился в некой внешнеторговой организации, типа Внешторга, где был вовлечен в закупки автомобильных красок для Волжского автозавода. Он не был большим босом, однако кое-что от него зависело и один из поставщиков, итальянская фирма предложили ему бонус если закупки у них будут расти, то Валере они откроют счёт в Швейцарском банке и каждый месяц будут добавлять на депозит скажем по 10 центов за каждый килограмм закупленной краски. Поскольку сумма росла, позже они открыли ему ещё пару счетов в иных европейских банках. Но скромный инженер не делал резких шагов, а продолжал приносить на работу бутерброды с недорогой колбасой, жена по-прежнему штопала колготки и шила дочке платьица из своих обносков. Надо добавить, что здоровье Валерия оставляло желать лучшего, может из-за переживаний или по какой другой причине, но когда он попал на больничную койку с очередным инфарктом то решил, что пора открыть информацию жене. И вот сидит рядом с его ложем супруга, а он ей начинает диктовать названия и контакты банков, номера счетов и пароли, а также и суммы остатков на них. Абсолютно охреневшая Ирина сначала подумала, что он бредит, а потом вмазала ему по роже за то, как они жили имея несколько миллионов долларов. После этого она перевернула их жизнь, дочку отправили учиться в Европу, себе купили островок в Финском озере и построили там домик с разводным мостом, ну и вообще.

Далее, уж не знаю каким образом, они вошли в бизнес, придуманный то ли Бадри Патаркацишвили, толи Борисом Березовским, когда покупались машины ВАЗа на экспорт, а чуть позже оформлялся реэкспорт и на рынке появлялись новенькие Жигули с оптовой ценой вполовину от рыночной розничной. И они успешно ими торговали, да это ведь и не требовало ни ума, ни фантазии. А также он вошли в другой совместный бизнес с иным партнером и совместно открыли неподалеку от Рижского вокзала торговый центр Всё для сада, огорода. Ну и, как принято было в России они этого партнера попробовали кинуть на деньги. А тот был не прост и в итоге отнял у этой парочки всё, что только можно было. И мне понятно его желание мести. Только вот не мог понять с чего меня поимели мои многочисленные партнеры, и главный партнёр жена. Я не могу себе представить кто сделал больше добра не только ей, но и её родственникам и друзьям. Нахожу единственное объяснение просто сука.

Почему я поехал к Алику в Одессу? Во-первых, выбор был невелик, а потом с ним нас связывало многое. Мы познакомились в 1990 году, в круизе по Крымско-Кавказской линии, когда я с молодой женой отправился в свадебный отпуск. У него была разношерстная компания из шести взрослых, включая его с женой Лорой, его бизнес-партнер Юра с женой, и Одесский офицер уголовного розыска Юрий с женой Бэллой. И мы оказались в этом окружении как-то, естественно, словно мы были знакомы уже многие годы. Позднее я научил его оперированию бизнесом с помощью офшорной компании и помог открыть счет в банке Венгрии, а также организовал несколько знакомств в Москве. Он был человек очень яркий, подвижный словно ртуть, несмотря на излишний вес двигался легко и спортивно. Женщины обращали на него внимание, и это иногда создавало проблемы. Как-то он позвонил и попросил помочь урегулировать домашний конфликт с Лоркой, как он называл жену. Беда пришла откуда не ждали Лора для приобретения водительских навыков колесила по Одессе и среди прочих участников движения углядела машину Алика. Она упала ему на хвост и наблюдала как он с партнером и двумя барышнями подъехали к сауне. Она понаблюдала некоторое время, после чего вернулась домой. А когда усталый Алик, попарившись поднялся на этаж, у дверей его ждал чемодан. Я прилетел на следующий день, у меня с Лорой было много разговоров и не берусь оценить каковой была моя роль, но слава богу они помирились.

Через пару лет бизнес Алика поднимался, и он сообщил Лоре, что им с партнером нужно на неделю улететь в Турцию. Одесситки всегда обладали навыками анализа и были наблюдательны, а дедуктивные способности Лоры были много выше среднего. Короче она стала выезжать в Одесский аэропорт и провожать рейсы на Турцию за пару дней до даты, обозначенной Аликом. Ничего подозрительного замечено не было, но настойчивость была ещё одной её характерной чертой и за пару дней до возвращения мужа она возобновила контрольную закупку и засекла, как за день до Алика с Юрой из самолета вышли те самые пассажирки, что ранее помогали мужикам попариться. На следующий день, усталого в командировке мужа вновь ждал дежурный чемодан на лестнице. История повторилась, я предложил Алику решение уволить сотрудницу, к которой он так привязался и закрыть вопрос. По этой или иной причине, но всё опять благополучно улеглось, только пришлось открыть для девушки магазинчик, ведь он был очень ответственный мужчина.

Моё пребывание в жемчужине у моря было абсолютно комфортным, но глодали мысли о совершенных ошибках и путях к их разрешению. Я пробовал разобраться с семейными делами, даже смотался на пару дней в Москву, хотя уже был объявлен в розыск. Это принесло полную ясность и убило последние надежды что я что-то не так понял. Когда-то на Севере мой товарищ Додик говорил так: Все бабы суки, кроме наших жен!, а сейчас я понял излишний оптимизм этого утверждения. Мне было нужно двигаться дальше, но без заграничного паспорта это было невозможно, а каналы Алика не смогли помочь и тогда я отправился в Тернополь. Почему Тернополь? Потому что когда-то давно, в Новый Уренгой прибыл хитрый человек, который предлагал всем желающим принять участие в строительстве кооперативного дома недалеко от Тернопольского озера, в хорошем районе города. И таким образом туда переехали жить много ребят, с которыми я работал. Потому, мой приезд выглядел так, словно я в отпуске, каждый день и сыт, и пьян, и нос в табаке. Но решить мою проблему по паспорту здесь тоже не удавалось. И тогда я отправился в Мариуполь, где жил ещё один мой северный друг, Сергей Сергеевич. Он был яркой внешности - высокий, атлетического телосложения мужчина со смуглой кожей , иссиня-черными волосами и внимательными глазами по бокам основы его орлиного профиля. При этом он ещё имел невероятную биографию.

Отец Сергея, также Сергей, по-моему, Сергеевич был доктор физико-математических наух, профессор Мехмата МГУ. Сын же пошел по другой стезе когда мы с ним познакомились он имел за спиной две ходки, и из Нового Уренгоя отправился в третью. После того, как его освободили он поехал с женой и дочкой на родину жены в Мариуполь. Оставил там своих девочек и приехал ко мне в Москву, так как без особых оснований считал меня способным дать дельный совет. Мы с ним пообщались и, как ни странно, я таки подал ему идею. Ещё через месяца полтора-два он приехал ко мне на новой машине и в знак благодарности привез мне натурально чемодан рублей. И опять попросил придумать ему занятие для Мариуполя. Я подал ему пару идей и от того времени мы более не пересекались, хотя и перезванивались. А теперь я решил просить его помощи. То ли хорошо, то ли плохо, но Сергей решил, что он уже отсидел достаточно и более не желает. Соответственно с документами он помочь мне не мог, но предложил остаться в городе и войти к нему в бизнес-партнером. А это не входило в мои планы и, как выяснилось, слав богу, всем известно, во что превратился Мариуполь за время российской агрессии против Украины. Но я подвис у него где-то на месяц и думал, как же мне реализовать свои планы.

И вспомнил, как ко мне обратился Михаил из Риги. Он в своё время взял кредит в банке Балтия, но, когда хозяина банка Александра Лавента арестовали, возвращать деньги не хотелось. В то же самое время правоохранительные органы Латвии организовали охоту за невозвратными кредитами дабы уменьшить дыру в этом, на тот момент самом крупном частном банке Восточной Европы. Идея у него родилась быстро показать, что он этими деньгами оплатил некий контракт, где продавец, получатель денег оказался жуликом, контракт не был исполнен, а непорядочный контрагент исчез. Для этого я ему сделал задним числом договор аренды офиса на имя этого предприятия, а также договорился со своими знакомыми в управлении по борьбе с организованной преступностью чтобы они завели уголовное дело по иску Михаила к этой пропавшей конторе. Этого пакета документов было достаточно для того, чтобы латвийская полиция прекратила давить и требовать возврата средств. Вот я его вспомнил и подумал, что идея дона Корлеоне может быть применима и здесь. То есть, вспомните как дон принимая дружбу говорил: Быть может, настанет день хоть я и не говорю, что такой день непременно настанет, когда я призову вас сослужить мне за это службу. Так вот, вспомнив это, я дозвонился и договорился о встрече в Днепропетровске, где Михаил вел очередной бизнес-проект.

Кстати, о банке Балтия, я в 1995 году встречался с Александром Лавентом, мы даже оговорили некий совместный проект и договорились, что я приеду в Ригу для обсуждения деталей и оформления документов. Однако власти напали на банк, Лавент был арестован, а в моем паспорте вместо латвийской визы появился штамп, что мне въезд в страну запрещён на ближайшие пять лет.

Однако я отвлёкся, а пока я вернулся в Тернополь и оттуда отправился на столь важную для меня встречу. Задача была понятна, Михаил пообещал попробовать получить для меня паспорт и поставить в него визу в США. И о чудо через пару недель он сообщил, что всё готово и я могу приехать забрать документ. Этот момент заслуживает более подробного описания. Когда я к вечеру приехал в Днепропетровск и отзвонился, Михаил попросил перенести встречу на завтра. Я извинился и объяснил, что у меня обратный билет на сегодня, тогда он предложил мне подъехать по адресу, там располагалась супернавороченная баня в стиле римских терм, меня провели к бассейну, где я увидел Михаила в компании ещё двух мужчин, в одном из которых я узнал украинского могула Коломойского. Мы вместе немного поговорили и, уж не знаю почему, Коломойский предложил мне остаться в его городе и описал суть предложения возглавить строительство некого предприятия, а потом остаться на нем директором. Что именно подкупило его во мне, я не знаю и, честно говоря, иногда я жалел, что отказался. Я не включил названий бизнеса и прочих деталей, дабы не подвести этих людей, которые мне помогли. Паспорт был абсолютно настоящий, на имя реального гражданина, подходящего по возрасту и словесному описанию, только фотография в нем по ошибке была моя. Виза в США не получилось, но в документе гордо стояла Канадская виза.

Ну Канада-то там рядышком, спасибо и на этом. Я сложил свои немудренные пожитки и отправился в путешествие, надеясь, что это финальный этап приключений, а дальше меня ждет спокойная и комфортная жизнь. Ведь у меня был замечательный дом в Нью-Джерси, полностью меблированный и с двумя автомобилями в гараже. То есть надежды мои были небезосновательны. Но вот с Канадой как-то с самого начала не заладилось. Прилетел я в Торонто, и розовощекий пограничник был недоволен тем, что между прилетом и отлетом я по глупости заложил три месяца. Сначала этот назойливый контролер попросил назвать ему место моей работы в Латвии (напоминаю я прилетел с латвийским паспортом). Я конечно же этого не знал, стал объяснять ему, что визу мне проставляла туристическая компания, которая могла меня включить в заявку от другой, более крупной фирмы и т. д. В общем паспорт у меня забрали, но отпустили. Я переночевал в отеле, а поутру пошел и изменил дату обратного вылета. С новым билетом мне отдали паспорт, и я отправился искать пути перебраться в США через границу.

Сначала мне показалось, что это можно сделать у Ниагарского водопада куда я и отправился. Идея была заночевать на экскурсионном кораблике, которые все стояли ночью в Канаде и поутру выйти на противоположный берег. Потом я купил детальную карту местности чтобы поискать наземный маршрут, какую-то сельскую дорогу или охотничью тропу. Потом я вспомнил, что в окрестностях Монреаля живет мой добрый знакомый по строительству Канадской гостиницы в Москве. Имя и фамилию я помнил, дальнейшее оказалось несложно я нашел его в телефонной книге, слава богу у него была хоть и сглаженная, однако всё равно русская фамилия и в куниге он был один. Мы созвонились, сходили вместе на ланч, но это также не помогло мне решить проблему. Последнее, что я попробовал это я поехал в Оттаву в посольство США. Вроде бы неплохо подготовился из штатов мне прислали настоящее приглашение, я напечатал визитные карточки своей Рижской фирмы, даже смонтировал пару фотографий с моей латвийской семьей. Однако ничего не сработало.

Дальше я опишу все правдиво, так как оно было, только без имен и фамилий. Сначала ко мне на Ниагарский водопад приехали два моих товарища, знакомые мне ещё из СССР. Я был готов залезть в багажник и вообще на что угодно, но один из них сказал, что это плохая идея. Тогда мы договорились, что они завтра вернутся в штаты и попробуют найти какое-то решение. Мы поехали выпили пива, а когда ехали назад в мотель один мой друг углядел двух девиц, по внешнему виду проституток и предложил развлечься. Я попросил отвезти меня в мотель, так как желания не было вообще, тем паче что и барышни были не очень. Они меня высадили и договорились что энтузиаст этой встречи поедет в поисках утех, а второй только поможет ему договориться, так как лучше говорит по-английски. И сижу я на крылечке, курю сигарету, как вдруг появляется тот, что должен был быть переводчиком, он вылетает из машины с криками: ... арестовали!!! Капец!!! Отгони машину за мотель! Ещё через полчаса подъезжает полицейская машина и коп спрашивает трусливого знатока английского по имени, но то в полуобморочном состоянии отвечает, что вообще не знает такого. Тогда он уставился на меня и объяснил, что мой друг задержан и для того, чтобы ему выйти нужно оплатить штраф. Ну я принес деньги, и он уехал, а уже под утро задержанный вернулся. Оказалось, что это были не проститутки, а офицеры полиции женского рода.

На следующий день они уехали, а через несколько суток сообщили мне, что есть вариант, но мне нужно опять уехать в Монреаль, точнее в его пригород, где мы и договорились встретиться на автобусной станции. Встреча состоялась, мы зашли в придорожный бар поели и выпили по пивку, мои манатки я загрузил в их машину, и мы выехали за черту этой деревни. Там была такая непонятная конструкция стояла металлическая калитка, закрытая на висячий замок, а с обеих сторон от нее были просветы ничем не перекрытые. Да, еще висела металлическая табличка с текстом, который предупреждал о приближении к границе. Мне объяснили, что мне нужно пройти рядом с калиткой и дальше двигаться по тропинке и та я увижу их автомобиль. Мне дали зонт, так как шел дождик и мобильник, и они поехали через пограничный пост. А я, насвистывая какую-то мелодию потопал вперед в неизвестность, но зато с зонтом. На территории уже, наверное, США какая-то кампания жарила барбекю, их дети играли с мячом. Они поздоровались со мной, я улыбнулся и ответил, и увидел машину моих друзей. Мне показалось что встали они слишком близко, и я помахал им рукой, показывая, чтобы они проехали дальше. Они не обратили внимания и тогда я позвонил с той же просьбой. И вот ура, я в США, где у меня был свой угол и родные, как я думал, люди.

Я въехал на территорию штатов как раз в день рождения моей тёщи, ну и позвонил сказать, что вот я здесь и скоро буду дома, однако такой план их никого не устраивал. Я позвонил совершенно нейтрально, типа просто поздравить с днем рождения, но всё остальное стало ясно. Более того, дом. Который купил я, они продали, а взамен приобрели неподалёку гораздо более дешевую хижину. Главное, что определяет стоимость дома в США это локация, и если первый дом был в городке миллионеров, то вновь приобретенный был в деревне, где жила их прислуга. Отсюда и разница в школе, в безопасности и статусе. Но цели этого трансфера были абсолютно ясны: во-первых, осложнить мои возможности предъявить претензии, а во-вторых, сэкономить на содержании американской родни. Хотя должен отметить, забегая вперёд, что позднее она не скупилась на образование Роберта. И его высшая школа, и потом университет стоили недешево, но она полностью оплатила их из украденных у меня денег.

Роберт моё заключительное творение, и в целом он предмет моей гордости, талантливый, хорошо образованный с приятной наружностью и чувством юмора. В раннем детстве он рос в любви и уюте и уже тогда отличался умением пошутить. Однажды я услышал, как гости задали ему вопрос занимается ли он музыкой, а он на полном серьёзе ответил, что да, играет на скрипке. После ухода гостей я спросил зачем он соврал, ответ меня поразил: Я не обманывал, просто никогда не пробовал, а может я умею?

Поскольку жили мы в достатке, жадность была ему неведома, однако некоторые предметы составляли привычную ему атмосферу, и он хотел иметь их под рукой. Но когда из-за войны к нам эвакуировались Сухумские родственники, детей стало трое и, как всегда, все хотели один и тот же объект. В тот раз таковым оказался пластиковый детский стул, и дети тянули его в разные стороны. Я попробовал вмешаться, поясняя что в данных обстоятельствах все игрушки и прочий детский инвентарь общие. Реакция была такая если до того он требовал, чтобы ему отдали его синий стульчик, то теперь он его переименовал в мой общий синий стульчик.

Приходя к друзьям в гости, я всё время беспокоился что ребёнок ответит, когда его спросят, чего бы он хотел скушать. Было два основных варианта: это могли быть сосиски с макаронами либо бутерброд с чёрной икрой. И я молил Бога дабы сегодня он сделал демократичный выбор, далеко не в каждом доме имелась такая икра, как я привозил ему из сети магазинов Caviar House имевшихся во всех крупных аэропортах мира. В общем детство было реально безоблачным до той поры, пока его мама рассталась со мной. Стресс был такой сильный, что у ребенка просело зрение и вообще нарушился гормональный обмен веществ. Сейчас, слава Богу, у него всё в порядке.

Ранее я не рассказывал о моем с Аидой разговоре, когда уже находясь в США я разобрал все события и факты и сложил мозаику общей картинки меня просто кинули. А одно из моих правил по жизни было такое Не дай никому даже подумать, что тебя можно поиметь, пресекай все попытки жестко, может быть даже сверх размера угрозы. И однажды вечером, я принял немного огненной воды и в сердцах набрал телефон своей Московской крыши и поставил перед ними задачу вернуть мне всё мною созданное и приобретенное. За исполнение заказа я предложил им половину всех активов, коих было достаточно, кто бы что бы ни говорил. Мой контакт выслушал и без каких-либо эмоций ответил: Вы знаете, что мы это можем, но вы знаете и то, как мы это будем делать. Подвал, цепь и унижения до той поры, пока всё не будет возвращено. Мы с вами работали много лет и, зная ваш характер предложу следующее мы за три дня проведем рекогносцировку и соберем информацию, а вы в этот срок позвоните и подтвердите заказ. Если звонка не будет мы забываем об этом разговоре.

И я дал слабину, хотя по большому, сделал это напрасно. Дело не только в том, что я остался без средств, но что более важно, я дал подлым людишкам повод переоценить свои силы и возможности. Особенно эта ситуация напомнила о себе чуть позже, когда мне перестали давать возможность видеться с сыном. И я в сердцах сказал при нем, что, наверное, надо заказать адвокату оформить в судебном порядке расписание наших с ним встреч. Наивный ребенок видимо пересказал мою фразу и ночью мне поступил звонок: Какого адвоката ты хочешь? Мне проще и дешевле заказать убить тебя. Как вы догадались это был голос моей бывшей супруги.

Вообще люди, проскочившие из грязи в князи без того, чтобы реализовать свои таланты или добиться этого титаническим трудом, для самоутверждения готовы пойти на любую гнусность, дабы защитить приобретенное и унизить противную сторону. Это я почувствовал, когда после всех своих странствий я пробрался в США и спросил родителей его матери могу ли я забрать его не выходные. В ответ на это полный лузер, её папаша ответил, что хоть на неделю, если у меня есть на что. И это сказал тот, кто играл для меня носом на рояле, подносил мне кофе, и был готов целовать ноги, тот, кто жил на мои деньги в моем доме. Мерзость и подлость всегда безграничны, только хорошее имеет предел.

И в тот момент я понял, что тот мой счастливый этап завершен и нужно пройти сквозь грязь и гнусь по пути к новому, может быть более удачному. Особенно ужасны особи, которых случайные обстоятельства вознесли на верх материального благополучия и у них в голове селится мысль об их собственном величии и ущербности большинства окружающих. Помню, как Аида высказалась, что она не понимает, о чем я общаюсь со своими старыми друзьями, завершая мысль фразой ведь мы их переросли. Недавно прочитал: Искренность женщины проверяется, когда у ее мужчины нет ничего. Верность мужчины проверяется, когда у него есть все.

Но пока суть да дело, я ужасно соскучился по Роберту, и хотел провести с ним больше времени в приятных обстоятельствах, не посвящая его в отношения между нами, взрослыми. Правда для этого мне пришлось продать свой золотой Patek Philippe за смешные полторы тысячи долларов, но я полагал этого хватит чтобы отдохнуть 7 дней. И мы втроём, добавив в компанию моего племянника Сергея отправились в короткий отпуск. Я полагал, что имеющихся средств нам хватит, тем более что Леночка тоже спонсировала нашу поездку. Я предложил ребятам на выбор три полуострова Кейп Код, в Массачусетсе; или Кейп Мэй в Нью-Джерси; или Кей Вест во Флориде. Они выбрали первый и мы поехали.

По дороге, на стоянках я набрал брошюры и журналы с рекламой гостиниц и мотелей и названивал в поисках свободного номера в окрестностях города Провинстаун, который был, как вишенка на торте, на самом кончике Кейп Кода. И везде имел место одинаковый разговор: Сколько вас? Один взрослый и два мальчика Несовершеннолетних нельзя! В итоге мы совместно выбрали середину полуострова и тут провели неделю на пляже. А в Провинстаун мы съездили и стало понятно, чего мне отказывали - я просто не знал, что это место один из центров ЛГБТ в Северной Америке. Отдохнули мы замечательно, я вернулся домой с двадцаткой в кармане.

Мне нужно было решить проблемы с устройством на новом месте, а именно найти жильё и работу. И то и другое осложнялось полным отсутствием документов, а потому пришлось искать нестандартные решения. С жильем было проще, я пошёл к соотечественникам, которых устроил мой приличный внешний вид и рекомендации общих знакомых. Теперь осталась сущая мелочь найти источник дохода для оплаты житейских нужд. И тут мне поступило предложение стать владельцем Check Cashing Place, это такие легальные в США точки, где люди могут принести чеки, полученные ими и превратить их в наличные с небольшой комиссией. Я не мог понять, кто же является клиентурой такого сервиса, пока не узнал, что около трети американцев не имеют счетов в банке и производят все расчёты в нале. Всё остальное меня устроило, а особенно то, что рассчитываться за приобретение мне предложили из заработка, в рассрочку. Мне понравился ещё один плюс языковая практика, правда заработки были невелики и те все уходили на выплату стоимости бизнеса. То есть пришлось мне искать подработку, и на ночные смены я устроился на бензоколонку, где я сидел на кассе, а также следил за порядком на территории и внутри помещения и убирал и то и другое. А ещё три раза в неделю ходил на компьютерные курсы, то есть скучно мне не было.

Как-то между делом моя приятельница Алла предложила познакомиться с барышней. Хотя у меня не было настроя на создание новых отношений, она так напористо агитировала, что я решил сходить встретиться, а потом сказать, что мы не подошли друг другу. Однако человек предполагает, а некто свыше крутит-вертит нашими судьбами по своему усмотрению. Барышня оказалась экзотически яркой, с бронзой загара, азиатским разрезом глаз и очень стильная. В общем я капитулировал, так начиналась моя последняя женитьба. Не всё было легко и просто, и мой предыдущий семейный опыт был абсолютно бесполезен, поскольку мои первые опыты имели место с барышнями, которые начинали жизнь, а тут взрослый человек со своими сложившимися правилами и принципами и изменять их было бессмысленно, да и невозможно. Хотя поначалу я пробовал сражаться, однако понимание пришло хоть и не сразу. Решение простое определись хочешь ты быть с этим человеком или нет. Тогда придет и понимание важно или всё же не очень сводить ваши взгляды к одному стандарту.

Мила и стала моей последней женой, страшно сказать мы вместе уже 24 года. За это время мы имели множество приятных эпизодов, но случалось всякое. Самым большим испытанием был, наверное, мой арест и около полутора лет отбытого срока. Началась эта история, казалось бы, из ничего. Я выше уже упомянул работу, которую я купил в рассрочку, и называлось это Check Cashing. В один из дней ко мне заглянули два приятеля и у них была обратная потребность, они были готовы поставлять наличные в обмен на чеки. И хотя предложенная ими комиссия была мизерной, но меня привлекла возможность замкнуть цикл. Они приносят нал, а все прочие мои немногочисленные клиенты жаждут его. Поначалу я поинтересовался происхождением их денег и ответ меня устроил мол ремонтируем небольшие объекты и заказчики рассчитываются наличными. Позднее текст их песен изменился, и они намекнули, что деньги от торговли и наркотой, однако я им не поверил и даже спросил в лоб не полицейские ли они? И вообще по забавным американским законам в таких ситуациях что-либо предъявить невозможно, поскольку это подстава с провокацией. Но, как всегда, есть уточнения и дополнения, так вот здесь работало такое: если на кого-то из подозреваемых есть конкретные обвинения, то тут можно дополнительно разыграть постановку с подставой.

Короче, с учетом всех этих обстоятельств меня и моего приятеля пригласили в дорогой ресторан, а на выходе накинулись человек 1518 агентов ФБР, почему-то в-основном с нацеленными на меня стволами и криками объясняющими, что мы арестованы и сопротивление бесполезно. В тюрьму нас перевели поутру на другой день и меня встретили, основываясь на публикациях газет, где меня представили как главу русской мафии. Ну и ладно, во всяком случае ко мне сразу подошли итальянцы и спросили могут ли они мне чем-либо помочь. Я спросил пачку сигарет и резиновые тапочки для душа, всё это мне принесли через пять минут. При оформлении меня спросили не хочу ли я сделать телефонный звонок, но я отказался, было некому. Тем более было моё удивление, когда меня позвали на свидание и отгадайте с трех раз кто пришёл? Конечно же это была Мила и выглядела она совершенно нормально. Как потом выяснилось, она проходила на встречу со мной с женами лидеров Итальянских ребят в Филадельфии, таких как Боргезе и Мерлино и компания её подбодрила.

Вообще на меня таращились как на экзотическую штучку. Однажды мой сокамерник спросил правда ли, что на мне 87 трупов. Я зевнул (не специально, так вышло) и ответил типа кто их считал. Другой, который в ближайшие недели выходил, подошёл и попросил совета куда ему поехать отдохнуть с семьей. Я поинтересовался почему он советуется со мной, на что он ответил: От тебя так пахнет деньгами, просто воняет миллионами, и видно, что ты знаешь в жизни толк. Вообще сборище было пестрое, был адвокат, специалист по налоговой оптимизации, которого посадили за то, что он отказался сдать своего клиента, поскольку это нарушало адвокатскую тайну. А вот клиент не был столь щепетилен и наклепал на адвоката и то, что было и чего не было. Вообще система настучать первым иногда создает парадоксальные ситуации. Как вот, например главарь банды раскололся первым и показал кто из его подручных в чем отличился и в итоге посадили всех кроме него, а ему даже предоставили программу защиты свидетелей. Был среди заключенных прикольный очкарик, наверное, с самыми толстыми линзами что я видел в жизни, который склонялся одиноко, изредка подходил к кому-либо со спины, приставлял два пальца и говорил: Спокойно, это ограбление, сложите пожалуйста деньги в этот мешок и передайте его мне. А если его спрашивали, что это? Он отвечал: Тренируюсь.

Проходит всё, как сказал царь Давид, прошло и моё заключение, и я вернулся к своей повседневной жизни. Я совершенно упустил один момент, каждый брак приносил мне новый круг общения, или точнее расширял существующий. У Милы на местности была ещё сестра и кавалер, который с ней тусовался. Вот пришёл момент описать его подробнее. Я вообще не верю в существование идеальных людей, хоть идеально положительных или наоборот отрицательных. За годы жизни я научился простому правилу: старайся найти в человеке то, что тебе интересно, а если такого нет совсем, то просто отойди от него и вычеркни из своей жизни. Кстати, позднее они вывезли и свою третью младшую сестру Лену. Внешне, вы не поверите, они вообще ни капли не походили одна на другую, да и стиль у них был разный. Если взять фото, где они стоят втроем и закрыть лица, то скорее всего вы решите, что это мама, одна дочь, вышедшая в люди в Узбекистане и сохранившая те представления о прекрасном и третья, в то ли мальчиковом то ли девичьем одеянии, но в соответствии с сегодняшней модой.

С самого начала у меня возникло двоякое впечатление от этого бойфренда, сестры Милы, которую зовут Наташа. Двойственность или тройственность его личности были во многом, начиная с имени когда родился он был Гришей, потом в Израиле стал Зви, а теперь в штатах представлялся Грег. И это проявлялось во многом, с одной стороны, он разозлился на меня, когда я на третий день знакомства с Милой сделал ей предложение. Тогда он сказал мне, что я ему порчу жизнь, ведь он с Наташей никаких серьёзных намерений не имел, и рассматривал её как временную партнершу по сексу, пока его жена оставалась в Канаде. Однако позже, он писал ей серенады и впадал в депрессию в моменты их ссор.

Но самые характерные его черты были такие:

• Он пока трезв есть трудоголик и иногда до смешного денно и нощно рылся в Интернете, например в поисках способа вылечить его любимую тётку. И при этом подбадривал сам себя типа: ну ты обязан найти! При том, что он совсем не дурак, здесь его переклинивало и тот факт, что человечество пока не готово к победе над онкозаболеваниями ускользал из поля его внимания.
• Сегодня уже многократно доказано то, что алкогольная, наркотическая и прочие аналогичные зависимости не есть дурная привычка, но болезнь. Это свидетельствует о том, что у данного человека недостаточный уровень воспроизводства допамина, известного, как гормон счастья. И вот этот мой новый знакомый, позднее ставший моим родственником и партнером по бизнесу, есть явный пациент, у которого мозг не генерирует достаточно этого гормона. И это объяснимо допамин вырабатывается в момент получения субъективно приятного опыта, в период ожидания положительных событий или воспоминаний о приятном. А он по жизни пессимист и в некоторой степени мизантроп. Для того, чтобы подобреть ему был нужен алкогольный допинг.

Ещё характерным для него было то, что он сам иногда реально оценивал себя, и пробовал волевым усилием действовать вопреки своей природе. Так иногда вдруг он проявлял чудеса щедрости, хотя, по-моему, в этот момент он сам себя ненавидел. Я любил его подразнить, благо это было совсем несложно. Например, я совершенно искренне спрашивал: А как ты, который так следишь за свои здоровьем и вдруг куришь пачку в день и бухаешь без устали? Ты понимаешь, что тем самым ты в лучшем случае сводишь на нет все усилия медиков? или посмеивался над его религиозностью, типа: Страшно подумать сколько ты нагрешил, что чувствуешь необходимость столь сильно замаливать свои грехи? Это его переклинивало, глаза начинали косить, и он реально нервничал.

Но суть не в этом, когда он потерял работу, моя Мила и ее сестра Наташа сели на меня с просьбами взять его в партнеры. И на самом деле это было равно выгодно обоим и пришли к соглашению, что он войдет в компанию на 30% от онлайн продаж, потому что оффлайн бизнес был уже начат с другим человеком. Постараюсь закончить портрет в телеграфном стиле, чтобы не посвятить ему незаслуженно много слов. Так вот, если в двух словах его вклад в бизнес был большой он умел хранить и сохранять то, что мы заработали. Креативная часть была на мне, иногда идеи были удачные, изредка нет. Но основная проблема была даже не в том, что после моего ареста он перевел все активы на новую компанию и в итоге любезно отдал мне 50% бизнеса. Он страдал тяжелой зависимостью, которая называется алкоголизм, и я не могу назвать одного дня, когда бы он не выпивал. А будучи под парами он не мог удержать в себе ненависть к работникам за то, что им надо платить заработанную плату, к поставщикам за то, что они ожидали оплату поставленного товара, ну и ко мне за то, что я почему-то не отдал ему больше. Ну да ладно, много чести ему.

А вот Меланья действительно заслуживает большего представления. У любого человека есть хорошее и плохое, и важно только одно насколько имеющееся плохое приемлемо в обществе нормальных людей. И начну я говорить о своей последней жене с этой стороны. Самая сложная её черта это вспыльчивость, по причинам, которые зачастую мне непонятны. Тогда надо пропустить это мимо ушей, не отвечая, и инцидент будет исчерпан. Всё остальное это не плохие черты, а скорее слабости из-за которых она начинает злиться сама на себя. А самое большое достоинство это полная органичность и естественность без попыток играть какую-то роль, хотя может быть не все со мной согласятся. Однако я берусь это утверждать, прожив с ней уже четверть века. Поначалу я легко заводился в нескольких повторяющихся ситуациях - первая это когда что-то не получалось так, как хотелось, Миле было необходимо назначить виновного в этом. А вторая, это когда она начинала со мной спорить лишь по одной причине, она не могла допустить, чтобы всегда было по-моему.

Одна из моих любимых историй с ней случилась, когда мы были в Лос Анжелесе и отправились в Диснейленд. Там организовано так, что въезжая на парковочную территорию ты сразу платишь за въезд и стоянку хоть на целый день. И вот дядечка сидит в будке, мы подъехали, я протянул ему деньги, а Мила дабы тоже принять участие в процессе показывает ему два пальца. Мужик охренело смотрит назад, а за нами нет никого, и он спрашивает, а второй кому? В общем закончилось общим смехом, но этот знак 2, please сохранился у нас ещё одним теплым воспоминанием. И вообще в её характере вот ещё такая недавняя история мы смотрели ТВ шоу о ломбарде в Лас-Вегасе где некто принес большой постер Джимми Хендрикса в надежде получить за него 500 долларов. После экспертной оценки ему предложили 100 долларов, что моя Милася прокомментировала следующим образом: За пятьсот я бы его купила, а за сто нет.

Судьба баловала меня интересными встречами с яркими личностями, и одним из таких людей был Дэн Рапопорт. Нас свёл общий товарищ, когда Дэн собирался возвращаться из Москвы в США. Не смею рассматривать наши отношения как дружбу, однако общение было взаимоинтересным, как мне казалось, и многое из того, что я услышал, даёт мне возможность сколько-то реалистично описать его яркую биографию. Он уехал из СССР ребёнком и несмотря на последующий коммерческий успех, мне кажется совковую ментальность и её пост-Советские мутации он не понимал. Тем не менее, когда он закончил Техасский комьюнити-колледж (местный техникум), то в начале 90-х принял решение отправиться в далекую Россию, о которой ходили легенды.

Американский юноша, не имеющий никакого опыта, со средненьким образованием безуспешно слонялся по Москве в поисках работы. И, когда уже казалось, что шансов нет, его вдруг пригласили в некую нефтяную компанию на позицию финансового аналитика с зарплатой 2000 долларов в месяц, что безусловно было никак не то, на что Дэн рассчитывал, более того где-то через год его уволили, как не владеющего навыками работы с ценными бумагами. Но способности и предприимчивость толкали его вперёд, к стремительному подъёму, он предложил западным корпоративные, брокерские и инвестиционно-банковские услуги западным инвесторам. И успех не заставил долго ждать.

Успешный бизнесмен, да ещё и поддерживающий Навального привлек чересчур интенсивное внимание властей и в 2012 году они с женой Ириной и двумя детьми переезжают в США. Прекрасный дом в Вашингтоне, усадьба в Лонг Айленде и все прочие атрибуты успешного бизнесмена на лицо, однако его российские компании по разным причинам закрывают, включая его любимое детище клуб Soho Rooms. В то же время живут они на широкую ногу, фотография жены украшает обложку журнала Hamptons Magazine и так далее. Это было абсолютно естественным по его московскому опыту. Так ещё до переезда он спрашивал у меня совет что лучше, пригнать его Bentley из Москвы или продать и купить здесь новый. Правда я сказал своё мнение, что это вообще неправильный автомобиль, за исключением рэпперов или торговцев наркотиками. Он прислушался и первую машину после переезда купил Porsche Panamera.

В общем спустя некоторое время, он вынужден искать новое поле деятельности и он, заручившись заинтересованностью нескольких банков, отправляется в Украину чтобы принять участие в приватизации госсобственности. А после начала военных действий со стороны РФ он занял активную позицию и организовал поддержку Украины, включая консультирование правительства США и некоторых международных организаций, и даже в социальных сетях создал подполковника Дэвида Джуберга, старшего аналитика Пентагона по России. К этому времени у него произошли и изменения в личной жизни, но тут я не готов что-то говорить, так как общался только с Дэном.

И серьёзной трагедией было сообщение о его смерти, которая принесла больше вопросов, чем ответов. Смерть 52-летнего бизнесмена была отнесена к категории внезапная/необъяснимая. Такая характеристика обычно дается, если кто-то умирает в результате несчастного случая или при невыясненных обстоятельствах. Я не верю в возможность его самоубийства. Так считает и его жена Елена Рапопорт. Мне представляется наиболее вероятным месть за то, что бизнесмен открыто критиковал действия России в своих соцсетях и комментариях для СМИ, его часто цитировали как авторитетного критика российских властей.

Как-то случайно по моей жизни проскочили Александр Курылев и Андрей Могилянский. Причем я их обоих не знал, хотя, когда у Андрея Могилянского возникли серьёзные проблемы с законом, наши с ним общие знакомые пришли просить организовать его интернет-поддержку. Но, когда я узнал суть обвинения - растление малолетних санкт-петербургских сирот и сутенерство, то безусловно отказался. Хотя позднее после его тюрьмы, мы встретились, и он произвел на меня весьма благоприятное впечатление. Судите сами в СССР победитель математических олимпиад, здесь в США закончил престижнейший Колумбийский университет, отличный собеседник с талантом убеждения. В его пересказе обвинение было сфабриковано Российскими спецслужбами за то, что Андрей математическим путём опровергал рассказы Путинской пропаганды о неизбежности такого количества жертв при захвате школы в Беслане и даже выступал с этими материалами в конгрессе США.

Не готов вынести уверенное суждение, однако мне не хотелось бы верить в то, в чём его обвинили. Так или иначе, когда он вышел после отсидки, у него был отличный бизнес-проект, в котором я участвовать не мог, там требовались финансовые ресурсы значительно превышающие мои возможности, но я обещал поговорить с приятелями по прошлой жизни. И тут появился Александр Курылев, на самом деле полная противоположность Могилянскому. Он поднимался по жизни складывая по копеечке, основываясь на рачительности и трудолюбии. Меня с ним познакомил мой товарищ, Миша Гутников, с которым мы работали вместе в Москве. Предложение Могилянского его заинтересовало, и он прилетел на встречу.

Надо добавить, Александр К был фанатом авиационной темы, обладал титулом чемпиона мира по высшему пилотажу, а также совершил два кругосветных путешествия на своем вертолете. И вот я их познакомил, но совершил политическую ошибку и ничего не рассказал о криминальном прошлом Андрея М. Они пожали друг другу руки и уже договорились с какого объекта и в какие сроки начать сотрудничество. Но по возвращению в Москву, Курылёв навел справки и не вникая в детали отказался не только от сделки, но и не захотел более общаться как со своим не случившимся партнёром, со мной, но и с Мишей который нас познакомил. К сожалению позже, в 2022 году 54-летний Александр Курылев, заслуженный мастер спорта по самолетному спорту разбился на своем вертолете.

Вообще писать о сегодняшнем дне оказалось труднее, чем о прошлом. Большое видится на расстоянии и сиюминутные оценки далеко не всегда справедливы. А потому в заключительной части я не расскажу о последних 10 годах, но изложу свои общие рассуждения и представления. Не могу не коснуться проблемы взаимоотношений с некоторыми людьми. Хотя таких и немного, но есть с которыми не разговариваю и не хочу. Единственная сложность это люди посередине, между мной и субъектом моих антипатий. Большинство из них, даже вполне нормальных смотрят на жизнь однослойно. Например, для меня личность многослойна, а у них всё просто, выбрали один параметр и все решения и действия обуславливают им.

Попробую пояснить предыдущий пункт. Если некий человек их родственник, то для большинства это перевешивает всё остальное. Это выглядит так, словно кровное родство может защитить человека от подлых решений и поступков, маниакальности, наркотической зависимости, склонности к преступной деятельности. Нет, конечно же не может, просто это попытка людей, которые не смогли предупредить этакие повороты просто извинить их, как за то, что человек в толчее нечаянно наступил вам на ногу. Ну да Бог всем судья.

Вот 10 золотых правил, которым я старался следовать по жизни:

1. Жизнь не всегда справедлива, но она всегда дает нам возможность стать сильнее и мудрее.
2. Господи, дай мне спокойствие принять то, чего я не могу изменить, дай мне мужество изменить то, что я могу изменить. И дай мне мудрость отличить одно от другого. /Фридрих Кристоф Этингер/
3. Никогда не оглядывайся назад, не вспоминай прошлого, не думай о том, что ты сделал неправильно, а что правильно. Это твоя жизнь! /Джаред Лето/
4. Не беги, если можешь стоять; не стой, если можешь сидеть; не сиди, если можешь лежать. /Уинстон Черчилль/
5. Не ври, если не уверен в своей памяти и можешь забыть, что ты врал.
6. Лучшие вещи в жизни не те, за которые платят деньги.
7. Искусство жизни заключается в том, чтобы танцевать под дождем, вместо ожидания солнца.
8. Иногда нужно идти по неправильным путям, чтобы найти правильные.
9. Важный талант в жизни состоит в умении и готовности начинать всё сначала.
10. Живи каждый день, как будто это твой последний, потому что когда-нибудь ты окажешься прав.