Вычуб Валерий Семенович : другие произведения.

Острова Ревилья --Хихедо

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Стихи. Верлибр. Немного грустно.
  Острова Ревилья-Хихедо возле острова Клиппертона
  направление ветра в июне, направленье морских течений.
  глубина не слишком большая, где-то двести метров и триста,
  даже около километра всё равно не слишком большая
  всё равно мексиканский берег недалек
  нахлобучил шляпу и раскуривает сигару задымил вулкан Орисава.
  
  
  
  Больница, это целый мир.
  От юности до старости.
  Но старость не затронем.
  Ей тягостно в больнице, ей пристойней дома.
  
  А юность может быть забавна и в больнице.
  Как молодой солдат на бойне мировой.
  В Чечне какой-нибудь, вселенской и любой.
  
  В больнице лечат всё: от гениталий до мозгов.
  Последние страдают от побоев.
  
  И девочки, как самое святое, лелеют мальчиков, которых от побоев
  В больнице лечат.
  
  Били вчетвером.
  Диагноз - эпилепсия.
  Припадки.
  
  А дни больничные.
  А посещенья днем.
  Девчонки стайками.
  И посещенья сладки.
  
  Всё шепоток в углу.
  
  Валялся на полу.
  "Язык не откусил?"
  Ну, значит всё в порядке.
  
  Сопьётся.
  Девочки повыйдут замуж.
  Забавно.
  Мухи дохнут на лету.
  
  А молодой мужик.
  Без ног. Весь день агония. Всё только шепчет: мама.
  Жена приходит. Хочет покормить.
  Отставила тарелку. Умер.
  
  И девушки молоденькие тоже, порой забавны.
  Молоденькие девушки с рассеянным склерозом.
  Красивые. Замужние.
  Но муж, конечно, бросит.
  Параличи и пролежни и ходит под себя, а там и слепота.
  А муж, конечно, бросил.
  Гуляет коридором, плачет.
  Еще не похудела. Еще красивая. Еще совсем живая.
  Забавная.
  
  А Пэ-Эр-Зэ, завод пиздоремонтный.
  Палата смертников.
  Ну мало ли смешного.
  Мы все веселые. Мы временами шутим.
  Мы умираем, соблюдая кодекс советского суворовского солдата.
  
  А женщины. Совсем другое дело.
  Но тоже, иногда...
  
  
  
  И кофе с булочкой и парочка бомжей,
  объедки соберут, мелькнут менты у входа,
  ни лето ни зима, Казанский ли Московский,
  на каменном столпе нелепый Пётр, часы двенадцать бьют,
  здесь осень круглый год и круглый год опаздывает поезд,
  но фрукты намекнут, что на дворе сентябрь,
  Какой нелепый, толстый, но Грузия ведь кажется у них,
  там за границей нашего сознанья, где время кончилось
  и Красная Стрела не опоздает на одну секунду,
  выходит Маршалл, заиграют Гимн.
  
  
  Настоящая очень Средняя Азия.
  Пахнет курдючным салом и прокисшим кумысом.
  Кусает гюрза в пустыне.
  Смеётся-плюётся верблюд.
  Заасфальтированы улочки,
  Которыми ходил Ходжа Насреддин.
  И только синева минаретов та же.
  Или чуть-чуть не та?
  Чуть-чуть не то небо, чуть-чуть не то солнце.
  Кричит ишак человеческим голосом.
  Пыль отдает запахом бензина.
  Отдают реки свою воду.
  Отдаёт человек свои годы.
  Так и не увидав Средней Азии.
  Настоящей, пусть даже очень Средней, Азии.
  
  
  ТЕОРИЯ МНОЖЕСТВ
  СКАЗКА
  Неупорядоченное множество ежей.
  Замкнутое.
  И не включающее в себя одного ежа.
  Ёж.
  Адекватный множеству из одного ежа.
  И стремящийся стать элементом множества ежей.
  Упорядочить множество.
  Которому так не хватает одного единственного элемента.
  Одного единственного ежа.
  Который хотя и сам себе множество.
  Но так страдает.
  
  
  
  Давай поедем на целину.
  На Канарские острова.
  На Великую Отечественную.
  Лучше на гражданскую.
  Чтоб с саблей
  И на 112 этаж небоскреба.
  Чтоб самолет: Узз-Узз-Узз
  настойчиво звал на вечерний намаз.
  Домашнее питание хорошо,
  А православие все-таки лучше.
  
  
  
  Nostos algos.
  Всё более бездомно.
  Небо, ещё немного русское.
  В глубинке - немного русского леса.
  Реки - немного русские,
  на обложках туристских буклетов.
  Дети, уже не русские, нездорово упитанные,
  жующие дрянную жвачку.
  Женщины, ждущие,
  о эти ждущие глаза:
  уехать, уехать,
  уехать.
  Nostos algos.
  возвращение домой,
  страдание, боль.
  
  
  
  Высоцкому.
  
  Умереть на рассвете.
  Когда танки демократии входят в столицу уже не нашей родины.
  Без песен. Без истерики.
  
  
  
  На ранних стадиях культурного развития стихотворная речь слита с напевом, она возвращается в напев,
  напев переходит в ворчание, порою угрожающее, порою умиротворённое,
  но в ворчании этого зверя
  заметен ритм,
  заметен ритм, господа!!!
  
  
  
  
  Он взорвётся.
  Да, он взорвётся
  на станции метро на переходе
  в концертном зале в автобусе
  военном госпитале в час пик и любые другие часы
  огромное количество жертв и имеются раненые
  лица кавказской и любой другой национальности
  на территории федерации конфедерации султаната и игорного дома
  южного и северного полушария пола возраста и цвета кожи
  денежного довольствия и вероисповедания
  единственного и единственно верного бога
  которому молились молимся и будем молиться
  Но все-таки он взорвётся.
  
  
  
  Монетизируем каждый вдох
  И каждый выдох.
  И будем мочиться только
  В свободно-конвертируемой валюте.
  
  Наш кал - наше духовное богатство!
  
  
  
  Погибло много вещественных доказательств.
  Уцелевшие вещественные доказательства бродят
  вокруг места происшествия
  и жалобно читают стихи
  Александра Сергеевича Пушкина.
  
  
  
  Самое главное - найти у женщины
  клитор и простимулировать его.
  Но рано или поздно устанешь.
  Захочется чего-то.
  И тогда тебе скажут
  Им-по-тент.
  
  
  
  Эпоха до ледникового периода
  До появления динозавров на земле.
  Масса кислорода в воздухе.
  Каменноугольный период.
  Как это должно быть скучно.
  Растения. Растения. Растения.
  
  Но в воде уже есть акулы.
  Намечается прогресс.
  
  
  
  ПРИРОДА
  В молодости, она благожелательная дура.
  В старости, всё та же дура, но
  у неё испортился характер.
  Выйдешь на улицу:
  дожди, дожди, дожди.
  
  
  
  Немало было проведено
  интересных мероприятий.
  И теперь, после проведения
  нового интересного мероприятия,
  можно немного отдохнуть
  и приступить к проведению
  нового интересного мероприятия.
  
  
  
  С возрастом становишься
  всё требовательнее к пище,
  к внешним и душевным
  качествам женщины,
  но вокруг всё пакетики с супом,
  презервативы и старые дуры.
  
  
  
  9 миллионов изделий из латуни.
  9 миллионов советских ветеранов
  Участников Великой и Отечественной
  Войны
  К 60-летию Великой Победы
  Награждены
  Медалью из латуни.
  
  
  
  
  Что мы теряем вместе с жизнью?
  Вставные зубы. Морщины, седину.
  Утренние заморозки. Ломоту в суставах.
  Белый, сырой, ноябрьский снег.
  Головную боль и рези в глазах.
  
  Лай собаки, черную ворону на снегу,
  приход врача, "измерим давление",
  холод упругого резинового шнура на дряблой коже,
  Хочется сладкого, ночью опять не заснуть,
  метель, гул самолета, гудок проходящего поезда,
  шуршание мыши за стенкой, стук непомерно огромного сердца,
  утром опять пустота в почтовом ящике,
  по телевизору ничего.
  Но обещают завтра хорошую погоду.
  
  
  
  
  Запах торфа поутру
  В Старом Таллине
  Церковь Олевисте.
  
  Пройдусь по городу
  Выпью пива на Вакзали.
  
  Маленький пивной ресторан
  Дубовые столы
  Накрахмаленное полотно.
  
  А на Тоомпеа ночью
  Туман.
  Еле видно.
  
  Будущее внизу
  Еле видно.
  
  
  
  Пересекаешь границу
  И
  Летний вечер в Гаграх.
  
  Горы. Пальмы. Санатории
  ещё не знающие о последствиях.
  
  Пальмы. Не знают о последствиях.
  Люди. Не знают о последствиях.
  
  Даже СПИД. Ещё спит.
  
  
  
  Стреляют.
  Где? В кого?
  Все во всех.
  
  Ты считаешь, что в тебя не попали?
  Дурачок. Ты давно убит.
  
  
  
  
  Волна сухих листьев
  Ещё волна
  Холодный ветер с моря
  Несбывшихся надежд.
  
  
  
  
  А луна ворует у меня ножницы, таблетки из аптечки и любовные письма.
  Изнемогают дожди.
  Снег проверяет, удобно ли ему будет лежать.
  Пока неудобно, превращается в грязь.
  Снова сменяется снегом.
  Уже безопасная луна дразнит собак.
  Фонари смирились, буду светить еще долго.
  Время убеждается, что оно не кончилось и принимается за свое привычное дело.
  А луна светит, светит, светит, светит, светит, светит.
  
  В полнолуние кражи и вой собак и измена.
  В полнолуние полюбить пустяк.
  Но разлюбите непременно.
  Тяжелеет женщина или нет.
  Позабыл, за давностью лет не вспомню.
  В полнолуние крадется полуночный бред.
  Тяжелеет взгляд, за окошком свет
  Всё какой-то пристальный, неуёмный.
  
  
  
  НИЧЕГО НЕ ПОДЕЛАЕШЬ
  
  И тут из лесу бросился на него с топором.
  Добрейшей души человек. Вегетарианец и правозащитник.
  Расчленил и долго-долго глумился над трупом.
  Выкрикивая:
   - Бог, есть Любовь! Ух, как я тебя люблю!
  Президент прислал приветственную телеграмму. Уездно-волостная дума выделила
  Бесплатную путёвку на льготное госкладбище
  Протекало всякое.
  Ликовали. Били себя в грудь. Восклицали:
   - Нам бы так! И. Нас бы эдак!
  Но. Затупился топор. Призадумался добрый хороший человек.
  Не каждый ведь день. И не каждый вечер. И не каждого.
  О, как скучно, пошло. Скоромно и муторно.
  Но, ничего не поделаешь.
  
  
  
  
  Национальная идея.
  Национальная идея для жирных котов, послушные, здоровые и высоконравственные мыши,
  спортивные, умеренно упитанные, чтобы коты не переедали, патриотичные, с веселым писком идущие в пасть коту,
  иногда дающие коту поиграть в демократию, а потом разорвать, вылизать клыкастую благостную пасть.
  Правильная наша, советская, тьфу ты пропасть, что я мяукнул, правильная наша, одним словом, правильная власть!
  
  
  
  Детство.
  В детство впасть немудрено. Куда выпадешь?
  Почему-то взрослые не такие добрые. Погоды не такие прекрасные.
  Худые погоды, скверные. И вкусного тебе не дадут.
  Ешь, скажут, свою овсянку.
  А как хочется конфетку, как иногда хочется конфетку. И мамы нигде не видать.
  Приходит тётя доктор, делает укол. И такая почему-то сердитая, чем-то всё время недовольная.
  Слово это, словцо всё время мелькает. "Зажился".
  Кто это "зажился"? Я еще и не жил. Вот будет хорошая погода. Пойду на улицу погулять.
  И опять не пустили. Дождик за окном. Говорят, осень. Но осень уже была. Сейчас должно быть лето.
  Именно сейчас. Когда детство. Наконец-то детство.
  Как долго я его ждал.
  
  
  
  Порочная
  С порочными наклонностями
  С низменными инстинктами
  Она изменяла ему направо
  и налево
  Увлекалась оргиями
  Бесновалась
  Он
  скромный, честный, порядочный
  Служил в гестапо
  Жил на одну зарплату
  Собирал марки
  Расплата была неминуема
  Час настал
  Глубоко порочная
  Со следами разврата на лице
  Она присутствовала при развязке
  Когда верёвка оборвалась
  Она издала
  вопль
  Жизнь оборвалась
  на самом интересном месте
  Марки кончились
  Она узнала почём
  фунт стерлингов
  пошла было по рукам
  но руки у всех были заняты
  её уронили, долго топтали
  кто-то сказал
  Отвезите её в Дисней-Лэнд
  Только не это - хотела крикнуть она
  но даже на электрическом стуле
  не сказала палачам ни слова
  ни жеста
  гримаса отвращения
  на красивом
  порочном
  Глубоко порочном лице
  за это он её и любил
  только ради этого
  собирал марки.
  
  
  
  Генералы песчаных карьеров, Тереза Батиста, уставшая воевать,
  Амазонка, впадающая в Атлантический океан и где-то там остров,
  где жил Робинзон Крузо, рядом Экватор или Эквадор, пляжи Мараканы
  и карнавал, ночной карнавал на улицах ночного города, светляки в джунглях
  светят ярче, чем огни ночного Рио, Рио-де-Жанейро, ламбада, крик ночного зверя, огромное тело огромной змеи, огромная река, Амазонка, анаконда,
  свист стрелы, свист отравленной стрелы, рев экскаватора днем и ночью рев экскаватора, новые дороги, огни далеких городов.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"