|
|
||
По сравнению со старым вариантом - слегка добавлена инфа по расам мира | ||
Сознание неторопливо выплывало из объятий Морфея. На душе было тепло и приятно. Такая же теплота ощущалась под боком. Я попытался сообразить, не открывая глаз, где я умудрился заночевать, и кто разделил со мной постель. С Катей мы расстались уже пару месяцев как... Может, это одна из моих бывших подружек? Пересеклись с ней на каком-нибудь сабантуе и решили вспомнить хорошие деньки? Рука легла на чужой затылок и стала опускаться по спине вниз. Я пытался на ощупь определить длину волос, чтобы понять, кто же это мог быть – Вика или Света. Рука вытянулась на полную длину, а коса все не кончалась. Ни одна знакомая мне девушка такими роскошными волосами не обладала. Неужто только познакомился с кем-то и уже успел переспать? Что-то слабо верится, нет во мне ничего примечательного, чтобы девушки на первом свидании сразу же в постель прыгали. Я раскрыл глаза и осмотрелся в надежде определить, у кого довелось заночевать. Явно же не моя жалкая квартирка.
И тут словно вспышка в голове – я вспомнил весь вчерашний день: голоса в голове, маршрутка, перенос, вероятностные врата, универ, друид. Вот тут меня словно ветром с кровати сдуло. И точно – всю ночь ко мне так мило прижимался и спал у меня на плече этот гад, извращенец, деть, Лесом недоношенный!
– Илетай!
Тот распахнул свои наивные голубые глазки, похлопал ресничками, по-детски улыбнулся пухлыми губками, пожелал мне радостного рассвета и бесстыдно щеголяя голыми ягодицами ушлепал в ванную, умываться.
А у меня даже ругаться сил не было. Я уселся на кресло и попытался вспомнить, чем же закончилось мое знакомство с друидом, как мы оказались в одной постели и чем же таким в ней занимались. И стоит ли мне беспокоиться об утере своей девственности, или поезд уже ушел.
Как мы пришли домой – помню, как уселся за поиски информации – помню, как Илетай меня кормил кушаньями, приготовленными по рецептам ‘лесной кухни’ – помню. А вот что было дальше – темнота. Я вздохнул и принялся натягивать на себя одежду. Тут вернулся жутко довольный собой друид.
– Ну, и как это понимать? – парень только непонимающе хлопал ресницами.
– Чем ты меня накормил, что я ничего не помню, зачем это тебе было надо, и почему мы спим в одной кровати? – Илетай пожал плечами, словно его действия были очевидны и не требуют пояснений, но уж коли я такой зануда... Он уселся перед зеркалом, снял резинку с кончика косы, тряхнул головой, и вся его грива вздрогнула и распалась на отдельные волоски, от кожи головы и до самых кончиков прокатилась странная волна, после которой волосы заблестели и стали вроде как гуще. Друид аж замурлыкал, словно кот, которого чешут за ушами. Мне с трудом удалось удержаться и не запустить руки в эту гриву. Его мурлыканье обладало каким-то гипнотическим воздействием. Меня так и тянуло помассировать друидский затылок, чтобы он продолжал мурлыкать словно сытый довольный жизнью кот. Пришлось сесть на свои ладони, чтобы не поддаться искушению.
Илетай тем временем стал заплетать косу и объяснять мне тривиальные, на его взгляд, вещи:
– Ты был слишком напряжен, на грани нервного срыва. Тебе нужен был отдых. Вот я и погрузил тебя в лечебный сон сразу после еды.
– А спать-то со мной в одной кровати было зачем?
– Я не хотел оставлять тебя одного без надзора. Вдруг бы у тебя начались кошмары. Или еще что. Так что я предпочел ночевать с тобой в одной комнате. А еще лучше на расстоянии вытянутой руки – чтобы чувствовать изменения в ауре. А тут так удачно – нашлась двуспальная кровать. Чем ты недоволен?
– Тем, что предпочитаю спать в одной кровати с девушками, а вовсе не с парнями! – хмуро буркнул я.
– И всего-то? – Илетай встретился со мной глазами в зеркале. На его лице появилась совершенно мерзопакостная усмешка. По его телу пробежала волна, подобная той, что расплела ранее косу. И вот передо мной уже сидит обнаженная девушка. Она медленно повернулась ко мне лицом. Качнула головой, чтобы забросить косу за спину. И плавно, словно перетекая из одного положения в другое, поднялась на ноги. Руки ее, погладив бедра, успокоились на талии. Правая нога сначала согнувшись погладила левую вверх до колена, затем вниз. И была отставлена в сторону. В таком положении девушка и застыла, демонстрируя мне все достоинства своей обнаженной фигуры.
– Так лучше? – поинтересовалась эта стерва. Я просто не знал, как на такое реагировать. Потому махнул рукой, развернулся и отправился на кухню в надежде раздобыть чашку кофе или хотя бы его эквивалент, сопровождаемый довольным хихиканьем лесной ведьмы.
Пока я лазил по ящикам в поисках ингредиентов будущего завтрака, на кухню влетела к счастью успевшая нацепить свой балахон девушка. Тревожно заглядывая мне в лицо и очень соблазнительно покусывая нижнюю губку, она поинтересовалась:
– Ты что, обиделся? – Я только вздохнул. Ну как можно на это чудо непосредственное обижаться?
– Кофе cможешь заварить? – Илетай тут же принялась хозяйничать на кухне. Потом мы сидели за маленьким кухонным столом друг напротив друга. Она попыталась извиниться, но я только отмахнулся. Не о чем тут было говорить. А вот ее способ ухода за волосами меня действительно заинтересовал. Как и метод изменения внешнего вида.
Поначалу друидка слегка огорчилась, но выяснив, что понятие вероятностных процессов я ‘не забыл’, в отличие от иных, тривиальных и обыденных вещей, с увлечением пустилась в пространные объяснения.
– Ну представь себе поведение косы с момента освобождения от резинки в виде вероятностного процесса, и устреми время к бесконечности. Потом посчитай вероятности конечных состояний. Сила вероятностного воздействия, необходимого для приведения волос в любое из достижимых состояний, обратно пропорциональна квадрату плотности вероятности... Или квадрату вероятности в случае дискретного распределения. А теперь возьмем другой процесс. Начальная точка – расплетенные волосы, а конечная – заплетенная коса. И оцени вероятность достижения такого состояния без внешних воздействий. Вот и получается, что легче самой заплести косу, чем с вероятностью мучиться. Хотя бывают мастера... И не такое проделывают. Но я подозреваю, они мухлюют и сверхтекучей вероятностью балуются.
– Сверхтекучей? – меня заинтересовал не слышанный ранее термин.
– Ну, как бы попроще объяснить. Возьмем порталы, тебе это должно быть ближе, раз ты на транспортном учишься. Местный портал соединяет две точки, из одной в другую ты мог бы добраться и без портала за неограниченное время. Потому вероятность события не нулевая, и открыть такой портал для прохода индивидуума требует конечной энергии. Совсем другое дело межмировые порталы. Сам человек – не используя вероятностных воздействий – попасть из одного мира в другой не может. Значит, вероятность такого события равна нулю. И теоретически – открытие такого портала требует бесконечной энергии. С другой стороны, зафиксировано некоторое количество удачных открытий межмировых порталов. Вероятностники до сих пор бьются над научным объяснением этих феноменов. Есть ряд примерно равносильных гипотез, ни одну из которых пока что опровергнуть не удалось. Одна из них утверждает, что для любого вероятностного воздействия имеется некое пороговое значение силы, при превышении которого можно пространство вероятностей превратить в сверхтекучее. В этом состоянии все элементарные исходы становятся энергетически эквивалентными. Даже невероятные. Вот только порог этот слишком высок, чтобы кто-то кроме грэндов мог баловаться сверхтекучестью. А среди них желающих раз за разом разбазаривать свой энергетический баланс для проверки каких-то совершенно не мешающих им (а главное – не помогающих) работать гипотез дураков нет. Вот и получается, что над разработкой модели сверхтекучей вероятности бьются в основном теоретики.
– А с внешним видом-то что?
– А что с внешним видом? – сделала невинные глаза Илетай, перекинула косу на грудь и стала нервно ее теребить.
Я вздохнул, отправил чашку с блюдцем в посудомоечную машину и направился в студию.
– Какие есть тесты для проверки наличия возможности воздействовать на вероятность? – спросил я, отчаявшись получить ответ на предыдущий вопрос. По крайней мере этот был продиктован вовсе не праздным любопытством.
Звук бьющейся посуды заставил резко обернуться. Так, не понял – и что я такого сказал? Девушка еле стоит, руки трясутся, в глазах набухли готовые вот-вот пролиться слезы. Не успел я среагировать, как она подхватилась и заметалась по кухне, сметая осколки и выкидывая их в мусоросборник. И не поднимая взгляда, сквозь сжатые зубы предложила мне убираться с кухни и не мешаться под ногами. Спорить с женщиной в таком состоянии? Себе дороже. Пришлось спешно ретироваться. Причин такой бурной реакции на простой по сути вопрос я так и не понял. Через пару минут Илетай нашел меня в студии. Уже в виде парня. Вот странно, фигурку под его балахоном толком не разглядишь, в лице тоже особых изменений, на которые бы можно было указать пальцем, не произошло. А явно видно, что теперь передо мной мужик, а не девка. На что же реагирует подсознание? Походка? Выражение лица? Такие загадки не для меня.
Далее весь день был посвящен упражнениям с вероятностными полями. Уже к обеду я костерил себя мысленно всеми известными ругательствами за то, что в голову пришла идея попросить помощи у этого садиста. Но поскольку упражнения показали явное наличие у меня силы, и полное отсутствие умения эту силу контролировать – упражнения не прерывались до самого ужина. Мол, на голодный желудок работать с силой проще. Так что обеда мне не досталось.
Зато за ужином наелись до отвала. И отправились спать. Илетай снова стал девушкой. И та явно собралась улечься со мной в одну кровать.
– Ил, что ты делаешь?
– Спать ложусь. – Будто я не вижу.
– Здесь есть гостевая спальня.
– Но ты же сказал, что не против провести с девушкой ночь в одной кровати, – ну вот, не стерва ли?
– Я такого не говорил.
– Я тебе не нравлюсь? – опять надутые губки, намокшие глаза. Не успел я ответить, она уже целует меня в губы.
– Иииил, – простонал я. – Мы же знакомы всего сутки!
– А это тут причем? – такое обезоруживающее удивление. В общем, может кто-то другой бы на моем месте и устоял... А на меня как-то раньше девушки не вешались, так что иммунитета против их уловок не выработалось. Посопротивлявшись слегонца, я сдался на милость победительницы. И не пожалел.
Проснулся я словно в облаках. На душе так радостно и легко, будто еще чуть-чуть и тело взлетит к потолку. Я открыл глаза. От крика-то удержаться удалось. Но вот плюхнуться на постель с метровой высоты все же пришлось. Левитация, мать ее так. Колыхания матраса разбудили девушку. Эта кошка довольно потянулась, пожелала мне радостного рассвета и упорхнула в ванную.
Жизнь, похоже, налаживалась, потому что эта сценка до удивления напомнила мне вчерашнее утро. Вот уже и традиции стали появляться. Ил – в ванной, довольная донельзя. А я в спальне, не знаю, что и думать. Попытаемся приложить вчерашние основы теории к сегодняшнему происшествию. Сам человек взлететь не может... Нет, не подходит. Подпрыгнуть на метр я могу. Правда не из положения лежа. Теперь, какова вероятность того, что я подпрыгнул всего секунду назад и еще не упал – если мне это захотелось – близка к единице. Но вот со следующей секундой уже сложнее. Если я секунду назад был в воздухе, то подпрыгнуть в эту секунду уже не мог, и условная вероятность близка к нулю. Получается для непрерывного висения в воздухе нужна бесконечная энергия. А я себя выжатым досуха не чувствовал. Что-то я делаю не так. Похоже с кондачка не разобраться в том, что я в полусне отчудил от избытка чувств.
Только я собрался встать и отправиться умываться, как в дверях спальни нарисовался новый персонаж. А ведь я не слышал, чтобы в квартиру кто-то входил. Надо будет с этим разобраться, сделал я для себя пометку и стал разглядывать нового гостя.
Высокая фигуристая девица. Да, фигура – это первое что бросается в глаза. А второе – прическа. Точнее цвет волос. Можно было бы назвать ее блондинкой. Вот только что-то не попадались мне до сих пор блондинки, у которых каждая прядь покрашена в свой оттенок – начиная от пепельно-белого, и до рыжего.
– Ое! – с порога начала она. – И куда ты вчера пропал? В универе не появился, на вызовы не отвечаешь, сам тоже не законтачился. Я же беспокоюсь. – И тут она осеклась. Я проследил за ее взглядом. В дверях ванной, невинно улыбаясь, стояла Ил. Немая сцена. Ил, похоже, просто наслаждалась зрелищем. Блондинку перемкнуло посерьезу. Я же просто не знал, что сказать. “Дорогая, это не то, что ты думаешь,” – вроде бы к месту, но совершенно не в тему. Какая она мне дорогая, если я ее в первый раз вижу? И это таки именно то, что она думает, как мне кажется. И что сказать? ‘Здравствуй, Ио,’ – почему-то показалось хорошей идеей.
– Здравствуй, Ио, – произнес я раньше, чем успел осознать насколько по-идиотски это звучит.
– Здравствуй? Здравствуй?! Что здесь делает эта шлюха?! Я беспокоюсь, не знаю, что думать. А он себе сексоморфа нашел и развлекается. Клубнички захотелось?! Кобель ты блохастый! Ну и как, успела она уже в рот взять и в зад дать? Или наоборот? В рот дать и в зад взять? – Тирада завершилась практически на ультразвуке. И оборвалась двумя хлопками. Я потер горящую от пощечины щеку (результат первого хлопка), и прислушался к тишине, наступившей после удара от захлопнувшейся двери. Ил полюбовалась на мою растерянную физиономию и стала тихонько подхихикивать.
– Ну и что это было? – задал я риторический вопрос.
– Думаю, твоя теперь уже бывшая невеста, – не переставая хихикать, пожала плечами эта милая стерва.
– Невеста? – Ил только кивнула и подошла к одной из полок. Взяла с нее небольшой граненый кристалл и положила на стол. Над ним появилась сценка – пляж, бегущие волны. Ио в купальнике, запрыгивает Ое на спину, обхватывает длинными ногами его талию и весело смеется.
Девушка перекатила кристалл на другую грань. Горный пейзаж. Ое с Ио стоят на краю обрыва. За спиной живописный каньон. Девушка кладет ему голову на плечо, обнимая руками за талию, и нежно смотрит в лицо снизу вверх.
Следующая грань. Крыша небоскреба. Ночь. Городские огни. Ое и Ио, одетые в вечерние костюмы, с бокалами в руке, целуются.
И так на каждой грани. Ое и Ио. Нежные, радостные, красивые моменты их жизни. Небольшие сценки на 10-15 секунд. Но сколько в них чувства.
– Ну, хорошо. Допустим, у меня с ней были романтические отношения. Но почему сразу невеста? – Ил как-то странно посмотрела на меня. Что-то изменилось. Я не мог определить что, но девушка словно отгородилась и стала более закрытой. Но все же ответила:
– Редко кто из вероятностников станет тратиться на памятный октаэдр. Им это не нужно. А уж тратить все грани на одного и того же человека... – На моей мордочке появилось этакое вопросительное выражение, намекающее собеседнице на необходимость пояснений. Но Ил натянула балахон и упорхнула на кухню, возиться с завтраком. Когда я умылся и добрался до этого храма чревоугодия, то обнаружил, что она снова стала парнем. Если это намек, то он пропал втуне. Мне тупому нужно что-то попонятнее. Хотя... ладно, позже почитаю, что это за ‘памятные октаэдры’, и почему вероятностикам ‘это не нужно’.
Завтрак прошел в натянутом молчании. Я пытался выяснить, что случилось, но в ответ получал лишь отговорки. И, в конце концов, просто заткнулся. Илетай шустро разделался с посудой и сбежал, пробормотав, что у него сегодня еще есть дела, а мне надо дальше тренироваться, что я могу делать уже и без него.
Я поплелся в студию. Оглядел всю эту коллекцию карточных колод, многогранников с картинками, маятников и тому подобных инструментов тренировки воздействия на вероятности и мрачно покачал головой. Настроение было совершенно нерабочее. Я не понимал, что случилось. Почему Ил вчера практически соблазнила меня, а сегодня сбежала. Поискал информацию по детям Леса, сексоморфам. Чтение на какое-то время отвлекло от проблем.
Оказалось, раса детей Леса изначально обладала двуполой потенцией. Я не биолог, и потому все научные объяснения воспринимались как белый шум, но из популярных объяснений уяснил, что это что-то вроде XXY набора хромосом, в котором активна любая пара. Соответственно – небольшое вероятностное воздействие – и можно пару поменять, меняя пол особи. Некоторые их постоянные пары развлекаются тем, что раз в луну ходят к Мастеру Вероятности и оплачивают одновременную смену пола на противоположный, чтобы разнообразить свою жизнь. А для вероятностника на количество изменений вообще ограничений нет, кроме собственного желания. И он может подбирать пол, более удобный для предстоящих занятий – строит дом как мужчина, а потом украшает его – как женщина, например.
Ил дважды становилась при мне мужчиной без понятных мне причин. Вроде бы анализировать ей особо было в тот момент нечего. Правда, в первый раз еще можно объяснить, что парню заниматься преподаванием сподручнее, а во второй? Пряталась от эмоционального шторма? И чем же ее эмоции так сильно были задеты? Во время визита Ио она откровенно развлекалась, а вот когда стали обсуждать кристалл...
И откуда она вообще знала, что на нем записано? Неужели Илетай порылся в моих вещах в первый день, когда я ‘отдыхал’ в отрубе с его подачи? Видимо, любопытство у него никуда не девается и в мужской ипостаси. Или это не простое любопытство?
От всех этих мыслей и непонимания ни Ил, ни себя самого я снова расстроился и закрыл окно поиска. Хотелось отвлечься.
Я решил выбраться на волю. Сходил к морю. Набережная тут красивая, но море словно заковано в оковы. Хотелось чего-то другого, дикого, свободного. И я задумчиво побрел вдоль парапета. Мыслей в голове почти не было. Плеск волн оказывал какое-то гипнотическое воздействие.
Внезапно в ограждении показался проход и лестница, спускающаяся к самой воде. Я не преминул ей воспользоваться, и уселся на корточки у края небольшого причала. Руки до воды не доставали совсем чуть-чуть. А так хотелось погрузить хотя бы ладони в живительную влагу. Тогда я скинул сапоги, закатал брюки и сел на бетон, свесив ступни в воду. Вода приятно холодила ноги, и никуда уходить не хотелось. Я закрыл глаза и медленно вдыхал морской воздух. Словно надеялся, что он удалит из тела весь негатив, что накопился во мне за последнюю пару дней.
Стресс внезапной насильственной смерти никуда не делся. А потом на него наложился стресс перемен. Их оказалось слишком много. Совсем не хочется сойти с ума. Жизнь продолжается. И пусть это не моя жизнь. Нет не так. Пусть раньше чужая жизнь стала теперь моей. И мне надо ее прожить так, чтобы не было мучительно больно. И обидно. Довольно! Хватит философствовать! Оборвал я сам себя. Философствовать вредно. Думать о насущном лень. И я чтобы отвлечься, стал рассуждать о вероятностных процессах, пытаясь в уме все-таки построить математическую модель случайного процесса, описывающего левитацию. Я понимал, что, скорее всего, по мерками этого мира пытаюсь изобретать велосипед. Но зато голова была занята и на депрессивный психоз свободных тактов в моем процессоре уже не оставалось.
Сколько я так сидел, не знаю, и тут из глубины моря в моем направлении стало подниматься какое-то расплывчатое пятно. Я никак не мог разглядеть, что это такое. Когда же, наконец, сообразил, было уже поздно пугаться и что-то предпринимать. Прямо на меня из воды вынырнула русалка. Мокрые руки обхватили за шею, голые груди прижались к жилетке, а холодные губы впились в мои страстным поцелуем. Я не удержался на пирсе и полетел в воду.
Благодаря поцелую мне удалось не наглотаться морской воды. Но не могу сказать, чтобы такие экстремальные развлечения мне понравились. Где-то спустя полчаса субъективного времени, после того как в легких кончился воздух, мне удалось вырваться из холодных объятий и всплыть на поверхность. Реально думаю прошла всего пара минут с момента погружения в воду. Но у страха глаза велики. Я судорожно дышал, наполняя организм кислородом, пытаясь не уйти под воду и не выпустить русалку из вида. И если с первым еще худо-бедно мне удавалось справиться, то попробовали бы вы сами уследить за подлодкой, наматывающей круги вокруг вас с сумасшедшей скоростью. Эту сцену сопровождал звонкий девичий смех. Наконец, русалке удалось подобраться ко мне со спины, обхватить руками за талию и забраться ладошками ко мне под одежду:
– Ое, ты такой горячий, – страстно зашептала она, легко покусывая меня за ухо. – Я так по тебе скучала, мне эти холодные зануды до дрожи в хвосте надоели. Я так рада, что ты решил навестить старую знакомую. Ты почему такой смурной, тебя твоя селедка бросила? – Меня серьезно застопорило, видимо, поэтому не успел отреагировать на следующее предложение вовремя, за что и поплатился.
– Поплыли на наш остров. Тут без тебя так скуууучно, – проныла девушка и, не дожидаясь согласия, уложила меня спиной себе на грудь и резво двинулась вперед. Тут стало не до разговоров. В голове осталась одна мысль – как бы не свалиться с этого скоростного катера, и пусть даже вокруг вода – костей не соберешь...
К счастью, путешествие оказалось довольно коротким, и вскоре меня уже выкинуло на прибрежный песочек. Русалка улеглась рядышком и рассмеялась.
– Как здорово! Прямо как в старые добрые времена. – Тут она посмотрела на меня. – Ну, что ты как не родной. – Она перекатилась мне на грудь и стала активно стаскивать одежку. Мои вялые попытки посопротивляться просто игнорировались.
– Давай-давай, избавляйся уже от этих мокрых тряпок! Сколько можно? Ты же знаешь, как я их ненавижу. – Вскоре вся моя одежда была раскидана по ближайшим камням. А русалка вернулась ко мне, обалдело наблюдающему за этой сценой. Она на удивление споро передвигалась по песку на четвереньках (или как можно назвать способ путешествия на трех точках – руках и хвосте?), и взгромоздилась на облюбованное ею ранее место. Мои ноги были придавлены ее хвостиком, так что пошевелить ими было очень проблематично. Кулачки оказались сложены один на другой прямо на грудине. Русалка уперлась в них подбородком и заинтересованно уставилась мне в глаза.
– Ну, чего ты все молчишь да молчишь? Я так соскучилась, а ты ничего не рассказываешь. – Девушка надула губки и сделала вид, что обиделась. Я вздохнул. Маленькие кулачки заколотили меня по груди:
– Рассказывай давай, или ты хочешь, чтоб я от любопытства окочурилась?
Я хмыкнул и с удивлением обнаружил, что в процессе этого небольшого приключения, вызванного присутствием этого непосредственного ребенка, исчезли последние следы депрессии, и мне уже не надо отвлекать себя головоломными вероятностными расчетами непроработанной математической модели. Удивляться дикости ситуации, в которой я оказался, почему-то не удавалось. Руки сами собой, словно так и надо, обняли ее за плечи, прошлись по позвоночнику. Девушка замурлыкала, будто кошка. Что ж они тут так все любят мурлыкать? – мелькнула мысль.
– Ое, ну не молчи ты, мне же любопыыыыытно, – снова заныла она.
– Я потерял память. – Это заставило ее умолкнуть и серьезно посмотреть на меня. Когда молчание затянулось, русалка подняла одну бровь, поощряя к продолжению рассказа.
– Мне кажется, что пару дней назад я затеял эксперимент по открытию персонального портала. Что-то пошло не так, и я очнулся у старников, ничего не помня. Они проводили меня до стационарных врат, где я нашел список своих недавно посещенных мест. Прыгнул в универ. Там встретил сына Леса. Он помог отыскать информацию обо мне, в том числе – домашний адрес. Потом проводил домой... – В этом месте русалка внезапно начала дико хохотать, катаясь по песку и держась за живот. Я сел, с удивлением наблюдая за этим представлением.
– Ой... Я... Я-то... Я-то думала, что ты всерьез... – хохот не давал ей говорить. – А ты просто лешиху решил завалить, – и русалка снова принялась хохотать до судорог. Я немного обиженно смотрел на этот концерт, не понимая его причин.
– Может быть, объяснишь, что я такого смешного сказал?
– А ты вспомни, как ты остальные расы окучивал и на что шел, дабы добиться очередной победы!
– Ты о чем?
– Ну, как ты якобы случайно упал с прогулочного корабля, и сделал вид, что не умеешь плавать, чтобы познакомиться со мной. Как ты нанял двух громил, чтобы избили тебя и сломали руку, когда ты решил подобраться к бородатым сестренкам с Гор. Как ты предложил дочери Ночи литр свой крови в обмен на ночь любви. А что ты вытворял, чтобы добиться дочь Ветра? И вот теперь дочь Леса. Нет, ты точно не меняешься. И что, удалось тебе затащить ее в постель? Или как со мной, облом? – похлопала себя русалка по низу живота. Я снова надулся.
– Я ничего не выдумываю. И никуда ее не тащил. Она сама меня соблаз... – тут я прикусил язык. Да уж, дошел, называется, начал о своих любовных похождениях с первым встречным...
– Правда, что ли? – встрепенулась русалка. Заткнулся я определенно поздно. Может быть, удастся перевести разговор на другую тему? Заодно о себе что-то разузнаю.
– Слушай, а откуда ты про меня все это знаешь?
Русалка свила хвост кольцом, уселась сверху, словно в кресло, и серьезно посмотрела на меня, склонив голову на бок. Я столь же серьезно разглядывал ее – милое личико, маленькие грудки, длинные волосы до талии, словно липнущие друг к другу, даже когда она находится на глубине прическа не всплывает дыбом, а струится по спине вроде конской гривы. Хвост я рассматривать не стал, чтобы не уводить взгляд далеко от глаз собеседницы. Чувствую, еще успею налюбоваться. Да и девочка, похоже, не откажет, если просто попрошу посмотреть и пощупать, разумеется, чисто в научных целях.
– Ты действительно изменился. И что, совсем ничего не помнишь? И меня тоже?
Я только вздохнул и отрицательно покачал головой.
– А что же ты тогда сыграть согласился? – И тут до нее что-то дошло, глаза стали словно блюдца, ладошки прижались к щекам:
– Ой! – это выглядело так забавно, что я не мог не рассмеяться. Видя это, русалка тоже начала подхихикивать, потом стукнула меня кулачком в плечо:
– Ну, скажи, что ты надо мной решил просто пошутить!
– Извини, дорогая. Но если с кем тут и сыграли шутку – то это со мной. Вот представь – иду я весь из себя такой в расстроенных чуйствах по набережной, весь в тоске и в печали, в соплях и слезах. Спускаюсь к морю, пытаюсь омыть руки, дабы... Дабы что омывают руки? – серьезно поинтересовался я.
– Дабы великая мудрость Океана унесла тоску-печаль! – пафосно провозгласила русалка, на лету подхватив мой тон.
– Вот-вот! И в этот торжественный момент налетает на меня страшное чудище...
– Но-но! Что за шутки!
– Хорошо-хорошо. Прекрасный океанский монстрик, – за это я заработал очередной удар кулачком в плечо, – уййй, готовый утащить меня к себе на дно и залюбить до смерти.
– И как ты только, лапочка, от испуга жабры не склеил?
– Вот такой вот я, великий и могучий, непобедимый охотник на русалок.
– На кого?
– Упс... Слушай, расскажи мне про расы мира. И заодно про мое с ними личное знакомство. Ты так и не сказала, откуда тебе известны подробности моих похождений. И было бы неплохо узнать, как тебя зовут. А то жить по принципу – ночь секса не повод для знакомства – мне претит.
– Да уж, тебя действительно неслабо приложило. Покажи, где шишка!
– Отстань, – рассмеялся я, отбиваясь от девушки, – никакой шишки нет! – мы мило повозились на песке, пока не устали. Потом русалка снова взгромоздилась ко мне на грудь, приняв свою любимую позу и начала рассказ.
– Зовут меня Аэлита. Ты всегда звал меня Аэ. Как мы познакомились, я тебе рассказала. Я тебя спасла, обманщика такого, вот только раскрутить меня на секс тебе не удалось, не оказалось у тебя для этого подходящего инструмента. – Она показала мне язык. Ну, тут она ошибалась. Инструмент – не главное для секса. Было бы желание, возможности найти всегда можно. Убогая какая-то фантазия у оригинального Ое была. – Зато мы остались хорошими друзьями. – А вот это для меня сейчас более важно, так что мысли о сексе пора отодвинуть в сторону, как бы меня девичьи грудки не соблазняли. – И ты всегда приходил и плакался мне, когда очередная твоя страсть теряла новизну, и ты весь ‘в тоске и печали’ заявлял, что это тоже ‘не то’. Уж не знаю, почему ты выбрал меня в качестве промокашки для своих слез – наверно грудь моя понравилась, – она приподнялась на локтях и потерлась сосочками о мою кожу. Ну вот, а я только уговорил себя отвлечься от этого раздражителя. Пришлось легонько шлепнуть ее по тому месту, где начиналась чешуя, чтобы прекратила хулиганить. Она показала мне язык, улеглась обратно и продолжила свою просветительскую работу.
– Расы, с которыми ты уже свел близкое знакомство: Дети Океана, я – типичный представитель, разговорное название – морены. Дети Воздуха, в просторечии – крыланы, крылатые люди, живут в основном на склонах гор. Как звали твою пассию я уже не помню. Дети Гор – горяне. Низкорослая раса, отличается наличием бород у всего населения. Как мужчин, так и женщин. Начинает расти с двухлетнего возраста. Чем уж тебя могли привлечь эти две сестренки-близняшки, я не знаю. Но, в последний раз, когда мы общались, ты сказал, что все еще переписываешься с ними. – Для себя я начал составлять мысленную табличку: официальное название, разговорное и фэнтезийное. Получалось у меня следующее:
Тем временем Аэлита продолжала повествование:
– Далее – Дети Ночи, кровопийцы, вот только их так зовут, только когда ни один кровопийца тебя услышать не может. Обижаются они на эту кличку. А иметь обиженного на тебя сына Ночи – опасно для жизни. Так что это практически единственная раса, которую при личном общении называют полным именем – сын или дочь Ночи. Меня вот ты вполне можешь назвать мореной, а своего сына Леса – лешаком, и шансы обидеть собеседника довольно малы. Вот, кстати, с кровопийцей тебе не повезло. Разругались вы на утро до смерти. Так что она единственная из твоих пассий, которую ты избегаешь с тех пор по максимуму. – Я занес в свою мысленную табличку еще пару строчек:
– Теперь ты познакомился с сыном Леса. Тут тебе, думаю, рассказывать нечего. Ну и остались – люди – Дети Свободы, лошаки – Дети Степи и драконы – Дети Неба.
– Лошаки? А как они выглядят-то? А драконы? И других рас точно больше нет?
– Ну как выглядят – обыкновенно, вот до сюда, как мы с тобой, – русалка показала на свою талию, – а дальше, – она похлопала себя по хвосту, – лошадь.
– То есть они на четырех ногах бегают? – уточнил я.
– Ну да, – недовольная моими постоянными уточнениями, взрыкнула морена, – чловеческий торс из лошадиной шеи растет. – Теперь я мог внести эту расу в свою табличку тоже:
– Драконы, а кто их знает. Я их никогда и не видела. А другие расы – тут по-разному можно подходить. Кто-то считает, что если раса до Детей Стихии не доросла, то и расой ее называть нельзя, зовут анклавом. Кто-то говорит, что если группа разумных образует отдельный генетический вид, не смешивающийся с другими видами, то это раса, и численность представителей роли не играет. О некоторых расах споры как раз о разумности вида ведутся. У каких-то есть частичная генетическая совместимость с расой прародителем. В общем, Мастера в свое время постарались – насоздавали феноменов. А классификаторы теперь мучаются.
Я вздохнул. Информации на меня разом было вылито столько, что хотелось сесть и хоть как-то записать и упорядочить. Ну привык я во время лекции ручкой работать – механическая память у меня всегда была лучше остальных. Со слуха мне вообще трудно новое воспринимать.
– Ладно, общую инфу я надыбаю в информатории. Ты про меня расскажи подробнее.
– Ну а что я могу про тебя рассказать? Ты же совершенно поменялся. Хотя почему-то мне с тобой по-прежнему очень легко и просто общаться. Даже проще чем раньше. Ты стал каким-то уютно-домашним. И при этом не стал занудой, как эти холодные рыбины! Если б я могла обходиться без моря, сбежала бы от них, вот тогда бы они узнали! – я мысленно усмехнулся. Аэлита предстала сущим ребенком. Интересно каков ее психологический возраст по человеческой шкале? Судя по ее поведению, я бы сказал лет 14-15.
– Что ты знаешь про Ио?
– Вот так и знала, о чем-нибудь приятном поговорить нельзя. Обязательно было эту твою воблу вспоминать? – На мой удивленный взгляд Аэ недовольно пояснила:
– Ты ведь из-за нее перестал со мной общаться, мол, ревновать она будет. А я сразу сказала, не пара она тебе. И чего вдруг решил с человечкой пообщаться? До этого ведь у тебя сдвиг был на почве, что настоящую любовь найдешь только среди представительниц иных рас. Даже отсутствие детей не пугало. А тут – словно приворот наложили. – Девушка фыркнула. – Не хочу про нее говорить, бросил ее – и отлично, лучше про свою лешачку расскажи, любопытно же.
Я только головой покачал.
– Да что тут рассказывать. Встретил его в универе. Он предложил помочь, уж не знаю почему, наверно, чересчур жалкое зрелище я из себя представлял. – Русалка, то есть морена, надо было привыкать к местным названиям, недоверчиво фыркнула. – Привел его к себе домой... Точнее, он за мной увязался. Он же меня и накормил чем-то так, что я вырубился, сам не заметил как. Утром просыпаюсь, рядом парень спит, с которым только накануне познакомились. – Аэ стала потихоньку похихикивать. Я тоже невольно улыбнулся и уже не таким похоронным тоном продолжил.
– Целый день пытались напомнить мне, как работать с вероятностью. Причем Илетай уже предстал в это время в виде девушки.
– Стой-стой, – перебила меня Аэ. – Ты сказал: Илетай? Илетай, сын Леса, вероятностник, обучающийся с тобой в одном университете?
– Думаю, да, – неуверенно ответил я, не понимая, к чему она клонит. Русалку снова разобрал дикий хохот.
– Ты... ты... – пыталась она пояснить сквозь приступы хохота. – Ты по ней весь первый цикл сох, кучу комбинаций продумывал, как с ней познакомиться. И все они срывались, словно ее судьба от тебя хранила. А тут... – хохот внезапно оборвался, и очень встревоженная девушка вцепилась мне в плечи:
– Нет! Ну, пожалуйста, скажи, что ты не игрался с судьбой?!
– Подожди, я ничего не понимаю, ты о чем?
– Поклянись, что ты не применял вероятностных воздействий, чтоб поменять ее судьбу! – морена практически кричала, находясь на грани истерики. Я поспешил ее успокоить:
– Клянусь, что на моей памяти никаких вероятностных воздействий для изменения судьбы не применял! – торжественно заявил я, как можно честнее – я-то этих воздействий не применял, а вот кто теперь может поручиться за Ое? Правда, то было на первом цикле, а сейчас третий. От двух до четырех лет минуло. Может, эта блажь им давно забыта была. С другой стороны – странный эксперимент, о котором кроме неудачного результата я ничего не знаю. Ну и до кучи, в дело вмешались ‘Мэрфи’ с ‘академиком’. Относительно этих двух голосов, к которым у меня смертельный счет, я был стопроцентно уверен, что, по крайней мере, один из них на мою судьбу повлиял. Вот и ниточка, за которую можно было уцепиться. Теперь надо только поподробнее выяснить, что это за воздействия на судьбу, и почему возможность применения этого воздействия мною так перепугала Аэлиту.
– А теперь объясни, чего ты так перепугалась?
– Игры с судьбой – как танцы на вулкане – чреваты цунами. Ты вообще в курсе, что за прямое вероятностное воздействие на судьбу разумных полагаются лишение возможности манипулирования вероятностями и принудительные работы от полугода до пожизненного, в зависимости от силы компенсационного воздействия, которое пришлось приложить совету Видящих для устранения изменений. А ведь с тебя сталось бы проигнорировать это, лишь бы добиться своего.
– Ну что я, полный отморозок?
– Нет, ты не отморозок. Просто у тебя влюбленность все тормоза срывала. И так было всегда.
– А если кто-то другой на мою судьбу повлиял?
– Когда Видящие об этом узнают, будет применено нейтрализующее воздействие. И судьба твоя вернется в оригинальное русло. А с виновником поступят, как я уже сказала.
Вот и думай. Пойдешь к Видящим. Они воздействие нейтрализуют. И окажусь я мертвым под колесами маршрутки. И никакого второго шанса. Я вздохнул. Настроение снова испортилось. Время было далеко за полдень, и я решил собираться домой. Русалка увидела, что я начал одеваться, и отобрала у меня мои шмотки:
– Не дури! В мокром что ли гулять собрался? – Она быстренько свернула компактный тючок из всей моей одежки.
– Держи, доплывем до набережной – там оденешь сухое. – Видя мои колебания, она решительно сунула вещи мне в руки. – Будто в первый раз! – Меня снова ‘взяли на грудь’, и спустя четверть часа мы уже подплывали к набережной. Я был выгружен на пирс, одарен прощальным поцелуем в губы и напутствием вести себя хорошо, почаще навещать Аэ и поскорее вернуть себе память. После чего морена развернулась и скрылась в глубине. А я поспешил натянуть на себя штаны и куртку и отправился домой – очень хотелось кушать. Обед-то я пропустил.
|