Итак, я лечу в Италию. Мой ангел, не иначе помогает мне. Говорят, ангелы есть у всех, и, чем больше их у человека, тем легче в жизни. Вряд ли у меня их много, никому до меня дела не было. Мой ангел - женщина, которая меня воспитывала, матери я явно мешала. Тетя Катя умерла, когда мне было тридцать, и я всегда сожалела о том, что судьба ненадолго соединила нас. Я не хотела ее отпускать, а она боялась оставить меня одну.
Катя была приемной дочерью моей прабабки, вернее, ее ученицей, которая не смогла расстаться с любимой учительницей и после третьего класса последовала за ней из Невъяновска в Новосибирск. Сначала Катя растила мою мать, а потом - меня. В нашей семье рожали детей не для того, чтобы их воспитывать.
Катя осталась старой девой, и всю жизнь посвятила мне. Мужчин она не любила, особенно пьющих. Моего первого мужа тихо ненавидела, но сказать ничего не смела, и эта беспомощность изводила ее. А я любила и мучилась. Мне кажется, она и умерла от невозможности мне помочь. Вскоре после ее смерти я разошлась с мужем.
Я была в ужасном состоянии, а тут как раз командировка в Италию подвернулась. Честно говоря, шансы, на визу были нулевые. Перестройка или что другое, но в начале декабря я ехала на месяц в Неаполь. В Сибири жуткие морозы, а я летела в двадцать градусов тепла, по крайней мере, на это надеялась. Помню, в Неаполь попала ночью: город-чаша, белые особняки, высокие пальмы. Жить в Неаполе было не по карману. Университетские друзья сняли мне дом на Капри, не сезон, цены низкие. Добираться до острова надо было на пароме.
Не было кучи туристов и отдыхающих в белом, площади без представлений, пустые рестораны и лавки. Город спал. Мой дом был на вершине горы, в Анакапри. Дойти туда пешком от пристани я так и не решилась, дорога -серпантин, крутые повороты, пешеходам места нет. С погодой мне не везло, декабрь выдался холодный и ветреный. Но остров был красив и сейчас, он цвел даже зимой. Сказать по правде, я совсем не подготовилась к поездке. Обычно я читаю о странах, которые собираюсь посетить. А тут даже толком не знала, откуда появилось название "Капри", то ли от капре - скалистый, то ли от капра - коза.
Я влюбилась в дом с первого взгляда. Странное, теплое чувство, что это твое, хотя дом был холодный и неуклюжий. Мой маленький средневековый замок - mia casa. В доме зимой не жили, летом сдавали туристам. Наверху в спальне стоял газовый обогреватель.
Мне нравилось одиночество, моя новая жизнь. С каким удовольствием
возвращалась я из Неаполя, города сумасшедших машин, в свою спящую деревню, в mia casa, забиралась под перину и слушала песни ветра.
Ветер немного раздражал и пронизывал до костей. Курточка на гусином пуху меня явно не спасала. Я перевязывалась громадным шарфом, как в детстве шалью, и бежала в ближайший магазинчик за продуктами.
Где-то в первые дни я решила осмотреть свои владения. Справа от дома начинались виноградники. Винограда уже не было, зато появились грибы. Таких грибов у нас в Сибири я не встречала. И вот тут произошло что-то странное. Я вдруг услышала голос тети Кати: "Помнишь, как мы собирали грибы?"
Я собрала все грибы, не оставив ни одного. Принесла на кухню и рассмеялась. Я понятия не имела, съедобные ли они и почему-то представила хозяйку, тетушку Фину, обнаружившую мое бездыханное тело. Грибы пришлось выбросить.
На следующий день за грибами пришел Антонио, племянник тетушки Фины, и очень удивился, их не обнаружив. Я бормотала что-то невнятное, пытаясь от стыда спрятаться за несовершенный английский.
На следующий день таинственным образом перестал работать единственный источник тепла. Вооружившись итальянско-русским словариком, я безуспешно пыталась осилить инструкцию к прибору. Пришлось звонить тетушке Фине. Короче я второй раз встретила Антонио. На мое счастье из-за шторма паром в Неаполь отменили, и Антонио остался на острове.
Я пригласила Антонио на чай. К чаю нашлась только плитка шоколада. Дело в том, что я предельно экономила, названия продуктов были незнакомые, и предпочитала не рисковать, ограничиваясь самым необходимым. Антонио исчез и вернулся с громадными пакетами. Он готовил какие-то салаты, мясо, устрицы, а я сидела и не верила своим глазам, я любовалась им. Первый раз после развода поймала себя на радостной мысли, что свободна и этот красивый сильный мужчина может быть моим хотя бы на ночь, далеко не заглядывала. Ночь была особенной, море и ветер сошли с ума, дождь казалось решил потопить остров.
Этой ночью мне не было холодно, как и в последовавшие за ней. Антонио жил в Неаполе, раз в неделю приезжал к тетушке на Капри. Его безнадежно больная жена, жила в специальной клинике. Бросить ее Антонио не мог.
Тетя Фина быстро поняла причину почти ежедневных визитов племянника на остров, и, кажется, была этому рада. Она подарила мне зеленый кашемировый свитер с тремя цветочками посередине. Моя коллега, прописавшаяся на летнее время в Париже, сморщила нос: " В Париже они ничего не стоят". Спорить с ней не могла, в Париже не бывала, а за любимый свитер было обидно.
Однажды Фина неожиданно прижала меня к себе: "Спасибо, милая. Все у вас будет, надо только уметь ждать!"
Эти пятнадцать ночей стали лучшими в моей жизни. Я летела на остров. Иногда, Антонио приезжал раньше меня. Дом встречал меня цветами, объятиями и запахами божественной пищи.
После безумных ночей были удивительные дни. Он ждал меня после лекций, и мы шли в какой-нибудь ресторанчик, затем - в любимую кофейню. Обожаю запах кофе!
Он брал меня за руку, от страха я закрывала глаза, и мы переходили улицы
Неаполя. Сумасшедший город с сумасшедшими водителями!
Но больше всего я любила гулять на острове. Зимой он принадлежал нам, да еще собакам. Как-то решили найти памятник Ленину, но дорогу к нему преградила надпись: " Проход воспрещен - камнепад". Рисковать мы не стали.
Я полюбила руины дворца Тиберия высоко в горах. Камни, сосны и море...Антонио рассказывал о Тиберии и о Калигуле, я закрывала глаза и представляла страшную жизнь ненормальных императоров. С этих красивых скал бросали бедных рабов, здесь убивали, насиловали, жгли.
У Тиберия было двенадцать вилл на острове, и никто не знал, где он будет ночевать следующую ночь. Мы спускались в Гротто Азуро, где когда-то сирены пленяли Одиссея, но из-за погоды и сильного ветра, верилось в это с трудом. Вода со свирепым грохотом билась о скалы. Красивый остров со страшной историей.
Я теряла голову, и с ужасом отсчитывала дни, часы, минуты счастья. В Неаполе, в шикарном магазине Антонио купил мне черное кашемировое пальто. Синьоре (то есть мне) при входе вручили алую розу, показали маленькое шоу, завернули в роскошное пальто, обернули красным шарфиком, и я ушла пылающая как шарфик.
Я постоянно думала, что все скоро кончится. Я собрала все монеты, русские и итальянские, бросала их со скал в море и умоляла Бога вернуть меня сюда снова...Вернуть обязательно зимой, когда нет туристов и можно купить целый дом, когда руины и сады дворцов принадлежат только мне, когда город отдыхает. И чтобы рядом был Антонио...
Мокрая от слез я стояла на пароме, а остров исчезал, исчезал, исчезал...
Прошло пять лет. У меня были мужчины, но никто не смог занять место Антонио. Каждую ночь засыпая, я думала о нем и об острове...
Летом у Антонио умерла жена, и почти сразу за ней - тетушка Фина. Я думаю где-то там, в облаках Катя и Фина встретилась, и теперь вместе наблюдают за нами. Фина оставила мне в наследство mia casa, так что я - завидная невеста с виллой на Капри! Антонио прислал письмо, он ждет меня и готовит злополучные грибы... Я всегда тайно верила, что когда-нибудь еще куплю "Un biglietto per Capri". Но чтобы такое... Как говорила тетя Катя: "У тебя в жизни все не как у людей".