Аннотация: Знаете, как может прижать человека? Вдавить в землю, расплющить, превратить в ничто? Можно ли при этом не забыть - кто ты? Можно...
- Черт! Черт! Попали... - чуть не плакал Серый, уткнувшись лицом в пыль, в отчаянии скребя твердую растрескавшуюся землю.
Таким Рус видел его впервые. До сих пор он был уверен, что сержант не боится ни бога, ни черта, не говоря уж о "духах", что прижали их к этому маленькому клочку земли. Не лучше было настроение и у Злого, что вцепился в свой пулемет, словно это было святое распятие. Выражение его лица теперь совершенно не оправдывало звучного прозвища.
Ситуация складывалась патовая. Враг не мог подойти ближе, чтобы расстрелять их в упор - нападающие стали бы отличной мишенью. Гранат, видимо, у "духов" тоже не было, иначе разлеживаться здесь долго не пришлось бы. Однако стоило поднять голову хотя бы на сантиметр, как в отдалении звучал глухой хлопок, и воздух, разгоняемый пулей мерзко холодил макушку.
Это была "мертвая зона". Небольшая ложбинка наверху холма, площадью несколько квадратных метров, к дну которой их прижали, словно тараканов тяжелым солдатским башмаком.
Через несколько часов этой жуткой осады, когда сковывающий страх несколько притупился, ошалев от вкуса песка и жажды, Рус вдруг осознал, почему его старшие и куда более опытные товарищи потеряли былое самообладание. Эта идея отдавала горячечным бредом, но мысли текли уже сами по себе, совершенно неконтролируемые смертельно уставшим сознанием.
Их огромный, полный опасностей и редких грубых удовольствий мир, не очень дружелюбный, зато привычный и крепкий, как тот самый автомат Калашникова, вдруг исчез. Растворился, как дым. И сейчас они, словно какие-то невообразимые существа из дурацкой сказки, были выброшены в совершенно чуждую им вселенную.
...Этот новый мир был плоским. Двумерным, словно в детском альбоме для раскрашивания. Они могли передвигаться, защищая собственную плоскость - вперед, назад, вправо, влево. Они могли видеть друг друга - но только в анфас, провернув, отплевываясь, в пыли голову в одном из двух возможных направлений. В плоскости этого мира сомневаться не приходилось: пределы их жизненного пространства по вертикали недвусмысленно ограничивали свистящие в каких-то сантиметрах от тел снайперские пули...
- Курить, - прохрипел Серый, глядя одним раскрасневшимся глазом на Руса. Теперь он был похож на камбалу - раздавленную давлением воды рыбу, которая знает о жизни в двух измерениях не понаслышке.
Рус вытянул руку в сторону, отчаянно скребя по земле, развернул ее, хрустнув суставом, и, загребая пыль, поволок к карману. Там нашлась мятая пачка. В этом измерении Рус не был состоянии посмотреть себе под ноги, а потому действовать приходилось на ощупь.
Теперь сигарета торчала из уголка рта сержанта, точно параллельно земле. К ее кончику, все в той же единственной плоскости, направилась зажигалка.
Это было очень странно - из этого, плоского мира наблюдать, как вопреки всем его правилам, пламя не стало гореть параллельно единственно возможному направлению. Нет.
Нарушая все законы этого единственно возможного мира, оно предательски направилось перпендикулярно земле - вверх, в другое, третье измерение! Туда же легко и беззаботно, не боясь ни пуль, ни смерти отправился и сладкий сигаретный дым.
Вид этого огня настолько поразил Руса, уже свыкшегося со своим существованием в проклятых двух измерениях, что он чуть тут же не вскочил на ноги. Левая немедленно начала ныть, напоминая о жгучей ране в бедре.
- Лежи, дурак, лежи! - уловив этот порыв, прошипел Серый и схватил Руса за грязный воротник камуфляжа.
Со стороны, очевидно, заметили движение, и несколько минут над головой привычно метили свою территорию пули.
- Прижали, суки, - процедил Злой, повернув голову в сторону сержанта. - И сколько мы так лежать будем, командир? Словно жабы под гусеницами...
- Хер его знает, - отозвался Серый. - Просрали рацию - теперь землю жрать будем...
Его раскинутые в стороны руки - в одной автомат, в другой пистолет Стечкина - напомнили Русу стрелки часов. Конечно, он не видел на своем уровне этого странного циферблата. Просто в его исковерканном сознании еще осталась память о том, настоящем, объемном мире, в котором можно вырезать из бумаги такие вот смешные фигурки и двигать их по поверхности, словно бы создавая свой собственный мультфильм.
- Но ведь наши... Наши ведь выручат? - спросил Рус. Так спросил. Чтоб не молчать.
- Ага. Жди, - невесело усмехнулся Серый. - Мы уже трое суток не выходим в эфир. Нас похоронили давно. А если и нет - где нас искать? Ты лучше по сторонам смотри - "духи" полезут - а ты сопли жуешь...
...За один час три раздавленных человека с огромными для себя усилиями совершали по единственной в их вселенной плоскости один оборот - против часовой стрелки. Так они пытались обезопасить свое убогое пространство. Их двумерное сознание уже отказывалось принимать ту простую мысль, что окружают их более могущественные существа, которым ничто не мешало вставать, садиться, бегать и перепрыгивать через препятствия, грозя нанести удар из другого - третьего - измерения. Только став однажды таким жалким и прижатым к земле, начинаешь понимать, какое это счастье - всей грудью вдыхать такой необъятный воздух, двигаться сквозь пространство безо всякого стеснения. Только став раздавленным стеклами и засунутым под микроскоп препаратом, понимаешь, как все-таки хорошо быть человеком...
Рус прижимался щекой к едкой и липкой земле, и ему казалось, что он, наконец, понял суть вещей. Их война казалась теперь такой дикой, чудовищной и невероятной, словно сражение с Уэллсовскими инопланетянами. Неужели понять это можно только так, став отвратительно плоским и жалким червем?..
Рус со страхом почувствовал, что его начала бить мелкая дрожь. Черт, неужели у него жар? И прострелянное бедро начало неметь... Надо бы добраться до аптечки...
Рус остатками воспаленного сознания понимал, что аптечка - там, за спасительным выступом. А, значит, в совершенно другом измерении. Вне досягаемости из этой единственной во вселенной плоскости. Конечно, она единственная. А значит - и самая родная. Неудивительно, что люди так долго не хотели расставаться с мыслью о том, что их плоская земля - единственное твердое тело, лежащее в центре мироздания. Наверное, им было тогда также плохо и страшно, как и ему, Русу теперь...
- Потерпишь? - безо всякой надежды спросил Серый.
- Потерплю... - соврал Рус.
Даже самые низшие твари, те, что живут на грязной поверхности без права поднять голову - даже они хотят верить в то, что когда-то они все же воспарят над ней, а значит - перейдут в чудесное новое, немыслимое раньше состояние. Так человек, стоявший на земной тверди, тысячи лет мечтательно смотрел в небо, пока не обрел, наконец, возможность летать. Но ведь он и до этого знал, что уйдет из своего серого и плоского мира в другой, наполненный и прекрасный мир. Потом. После смерти...
- Малой бредит, что ли? - спросил Злой, осторожно перетаскивая пулемет на новую позицию.
- Похоже на то, - бесцветно отозвался Серый и щелкнул затвором. - А, ну Злой, смотри в оба...
- Все нормально, - заплетающимся языком произнес Рус. - Я вырвусь... Из этой... Плоскости...
Друзья на это странное заявление ничего не ответили: как раз в этот момент над краями ложбинки мелькнули темные силуэты. Бойцы среагировали мгновенно. Грохнула пара очередей, где-то за краями ложбинки раздался стон вперемешку с ругательствами. Плоскость дала отпор пришельцам из другого измерения...
...Сил, чтобы повернуть голову на другой бок не было. Оказалось, что проще немного покрутиться вокруг себя, двигаясь назад и отталкиваясь здоровой ногой. Наконец, краем глаза Рус заметил то, что искал.
Саперную лопатку.
Он улыбнулся слегка безумной улыбкой.
- Ключ в другое измерение, - сказал он себе, посмеиваясь.
Жаль, что ребята никогда его не поймут. Они считают его странноватым. Даже удивительно, что потащили с собой на эту операцию. Хотя никто, конечно, не ожидал подобного исхода...
- Лучше быть странным, но живым, - бормотал Рус, тыча лопаткой в твердую, как асфальт, землю.
Где-то Рус читал, что на переход в новое измерение необходимо затратить огромное количество энергии. И сейчас он понял - насколько огромное.
Он отчаянно ковырял лопаткой камни, а болезненный пот заливал глаза. Ослабевшие Руки отказывались держать древко, а узкая жизненная плоскость не давала возможности размахнуться. Все это было похоже на пытку. Но Рус понимал, что остаться в ЭТОЙ плоскости означает для него только лишь смерть.
Только одно давало ему сил в этом сражении с законами природы: в воем больном сознании он чувствовал себя первооткрывателем, человеком, который впервые пробьет барьер между измерениями. И даст человечеству новые, ранее невиданные возможности.
Ну, если не всему человечеству, то хотя бы тем двум людям, что чудовищными силами прижаты сейчас к этой, единственной, а, может, и последней, в их жизни поверхности.
Первопроходцам не бывает легко. Их всегда одолевают болезни, неверие окружающих, сама природа идет против них. И только вера, фанатичная убежденность и жажда истины снова и снова бросает их на камни неведомого...
...Эта узкая выемка была вровень с той, откуда он пришел в это новый мир. Но эта плоскость была обширнее и давала больше надежды на возвращение в родной мир трех измерений.
И здесь была аптечка.
Над самым ухом прожужжали две пули, но Рус лишь отметил про себя: эта плоскость еще более плоская, и здесь следовало еще старательнее вжиматься в землю. Нужно было двигаться дальше. Только сказать ребятам... Но вначале - укол... Сразу - антисептик и обезболивающее. Он не забыл стравить воздух из пластиковых ампул? Плевать - теперь уже поздно.
Боль уходила, и накатывало тяжелое беспокойное забытье.
...Серый молча смотрел в глаза Злому. Поднять собственный взгляд на уровень глаз другого - это само по себе было серьезным вызовом. Немногие теперь решались на это. Но он не мог не смотреть. Потому что, возможно, видел этот взгляд последним.
- Ну, что, - дрогнувшим голосом произнес Злой. - Я все-таки, вытащил короткую...
- Да, - бесцветно сказал Серый.
Взгляд друга стал просто невыносим. Черт, ну давай же быстрее, сил больше нет видеть эти мечущиеся от ужаса зрачки.
Двумерная рулетка - очень простая игра. И играть в нее можно по-разному: хочешь, кидай монетку, хочешь - тяни проволочку, длинную или короткую. В любом случае, если тебе выпал жребий, исход один.
Надо просто поднять взгляд наверх.
Скажете - что за бред? Зачем поднимать глазу ТУДА? Ведь весь привычный мир - он здесь, под ногами. Хочешь - копайся в огороде, хочешь - бездельничай, уткнувшись носом в подушку, хочешь - развлекайся с девушками.
Девушки... Серый помнил какие-то обрывки красивых киношных фраз про ласковый взгляд, про цвет любимых глаз... Все это ушло. Те, что еще оставались здесь, ходили, понурив голову, и испуганно прятали взгляд, услышав отклик.
В этом мире слово Верх было под запретом. Край глаза постоянно ловил какие-то невнятные тени, страшноватое движение ТАМ. Это стало частью привычки. Но поднять глаза, взглянуть туда прямо... Нет, это означало конец.
Страх обладает интересным свойством. Он не только отталкивает, но и удивительным образом завораживает, манит к себе, словно смертельный магнит. Тем более - постоянный, вездесущий, всепроникающий страх.
Страх поднять голову.
Они со Злым давно решили, что это сделают. Это просто надо было сделать. И нужно было теперь сидеть напротив обреченного и, что бы то ни стоило, смотреть. Смотреть, чтобы понять - что же со всеми ними происходит, когда решаешься поднять голову.
Этот юродивый, Рус, полселения тащился за ними, отговаривая от бессмысленного шага, как он говорил. Он даже хватал Злого за ногу и волочился, вцепившись в нее и размазывая сопли. Кричал, что нашел другой выход. Но какой выход может найти сельский дурачок?
Надо было просто совершить мужской поступок. Просто честно взглянуть в глаза смерти. И понять. И рассказать другим, если успеют. Ради этого они и собирались сыграть в рулетку, а вовсе не для остроты ощущений, как некоторые...
...- Ну, я готов, - выдохнул Злой.
И поднял голову.
Серый не успел даже моргнуть, как что-то произошло. Какая-то сила снизошла к ним и сделала неизбежное. Вот Злой только что был перед ним. А теперь его нет. И самое страшное - Серый так и не успел понять, что же, все-таки, происходит при этом - когда поднимаешь голову.
Утащили ли Злого ТУДА? Или он просто растворился в воздухе? Серый не знал ответа на этот вопрос. И теперь еще одна жизнь пропала зря.
- Я же говорил вам, - проскулил из-за спины голос Руса. - Нельзя просто взять - и посмотреть ТУДА. Это... Это все равно, что отрубить себе руку и надеяться, что она сама прирастет на место...
- Я не понимаю тебя, - деревянным голосом отозвался Серый.
Теперь он снова смотрел только себе под ноги. Эксперименты закончились.
- Надо... Надо по-другому, - пробормотал Рус.
Серый посмотрел на его ноги в грязных армейских ботинках, на обвисший ремень, на черный от грязи ворот... Он не смог заставить себя поднять глаза выше.
- Как - по другому? - хмуро спросил Серый.
- Если все знают, что погибнут, подняв голову - так зачем это делать? - горячечно заговорил Рус.
- Как это - зачем? - сплюнул Серый. - Если уж нам и суждено перестать быть людьми, то хотя бы умереть мы можем, как люди...
Рус засмеялся неприятным болезненным смехом. Серый огромным усилием заставил себя, все же, посмотреть ему в лицо.
И отшатнулся - глаза Руса были закрыты! Но лицо его было обращено к Серому, словно он прекрасно видел его...
- Надо посмотреть наверх? - произнес Рус. - Это правильно. Только зачем же для этого поднимать голову?
И он положил под ноги Стаса небольшой прямоугольный предмет.
Зеркало.
Люди, что прятались в кустах рядом с холмом, где залегла вражеская разведгруппа, устали от ожидания развязки. Окруженным был уже внесен приговор, и оставалось всего лишь его исполнить. Только подобраться ближе или поймать кого-то в перекрестие оптического прицела не представлялось возможным. Но утешало одно: скоро должны были принести гранатомет.
Но вдруг случилось нечто совершенно неожиданное: трое окруженных вдруг встали, поправили оружие и, как ни в чем ни бывало, направились в лес!
Воздух разразился автоматными очередями и прицельным огнем "снайперок". Но уходившие казались неуязвимыми. Хотя оба снайпера готовы были поклясться, что вложили все пули точно в головы врагов!
Все сорвались с места и бросились в погоню - ведь эта разведгруппа никак не должна была уйти безнаказанной. По камуфлированным спинам отправлялись потоки пуль, но враги уходили сквозь лес, совершенно не обращая внимания на погоню...
- Серый, что это было? - просил Злой и закашлялся.
- Не знаю... - протянул сержант. - Черт, похоже, что они просто ушли...
Он выставил над вжатой в землю головой руку в перчатке, отдернул. Подержал подольше. Осторожно высунул голову.
По нему не стреляли. Вокруг стояла непривычная тишина. Тишина иного мира.
- Где малой? - спросил Злой.
- Вот он, в отключке... Но живой, вроде. Живой... Так, хватай его и уходим. Быстро!
Они с трудом встали на ноги, пошатываясь, словно вырезанные из бумаги человечки. Подхватили под плечи и за ноги тело Руса.
И покинули эту проклятую плоскость смерти.
Рус застонал и, не открывая глаз, тихо произнес:
- Это будешь не ты... Не твой взгляд... Отражение... Просто проекция в то... В другое измерение...