Аннотация: вроде стимпанка про дорогу и про любовь
1
Потряхивало, я все сталарась положить сумки так, чтобы они не упали. Их вышло много, впрочем, сейчас все переезжают - главное, чтоб не в столицу.
Доски новой пятиместной коляски приятно пахли. Их стали делать совсем недавно для превозки пассажиров, двух и трехместные и сейчас пользуются большей популярностью, но они и дороже, и вообще...
Денег у меня было немного, но должно хватить.
Лехик шел ровно, и коляску тоже подбрасывало ритмично. Я слышала, они с самого детства учатся так ходить. Если выглянуть в небольшое окошко спереди, то можно увидеть его широкую спину. Странные. Вроде люди, а вроде нет, не очень много про них знаю.
Я сходила за горячей водой - в самом конце коляски маленькая печка. Их раньше тоже не было, хотя не уверена, я очень давно никуда не ездила.
Пассажиров кроме меня двое. Толстый - в хорошо сшитой одежде из дешевой ткани. Молчал, иногда причмокивал. Вертелся, пытаясь придвинуться к окну. Высокий носатый поглаживал сумку, на нем новый костюм с обтрепленными краями.
Поначалу тут так странно, я даже боялась ко всему прикасаться.
Пригубила чай - уже почти остывший, попыталась расслабиться. Собиралась быстро, ничего не забыла, наоборот, нахватала лишнего. Что мне было совершенно непонятно, почему я все-таки решила уехать.
Дом - сборы - охающая родня, и мать опять говорила под руку, что по мне будут скучать несуществующие подруги. Она имела в виду тех, с кем я работала? Смешно. Чуть позже я просто схватила еще не убранные вещи, без разбора сунула в самую большую сумку.
Вокзал, редкие повозки с лошадьми, больше лехиков. А так - немноголюдно. Над входом вывеска с короной и колесом - только для членов королевской гильдии. Чуть ближе ко мне трое лехиков сидели у костра в окружении своих колясок.
Я свалила чемоданы на землю. Руки почти онемели.
Смотрела на тех троих. Возможно, кто-нибудь из них меня повезет.
Один мешал котел - даже не ложкой, палкой, похожей на спицу из сломанного колеса.
- Я тебе говорю, просто в тарктир по дороге заходишь, молча. Кому надо - они сами подходят.
- А охрана что?
- Меня пока не словила. Да денег нет, и колеса смени, полку поставь и...
Солнце было еще высоко, но через пару часов уже зажгут фонари. А я тогда еще не решила, в какую сторону ехать.
2
Привычная резь в глазах, лениво зашивала куртку. Ехать долго - эта ночь, день, и еще часть ночи. Сидела скрючившись, болела спина, а по коляске прыгала тень от руки и головы. Попутчики спали, из всех газовых рожков горел только мой. Горел тускло, мигая. Мне еще надо придумать, как спать среди всех этих вещей. Кожа толстая, иголка - тонкая-тонкая, порядком затупившаяся. Сквозь шторы пробивался свет фонарей. Носатый похрапывал, тонко, со свистом, и как-то неритмично.
Каляска качнулась, в дверь заглянул лехик.
- Остановка, люди. Трактир хороший, час стоять будем.
Я кивнула. Блики от лампы прыгнули на его большой подбородок, а серая кепка сползла на нос.
- Выходить будешь?
- Нет наверно.
- Трактир как выйдешь - направо. "Хавронья"
Дверь закрылась. Там, на улице, было свежо.
Стала делать очередной стежок - кожа совсем не поддавалась, я надавила сильнее - наметился бугорок. Еще сильнее. Иголка разлетелась, у меня в руках остался обрубок с ушком. Вот ведь... Я долго высматривала кончик на столе, на кровати, на полу, даже зажгла свечу, а потом он блеснул в подоле юбки. Приоткрыла дверь, и выкинула обе части на мостовую, тут же залетел ветер, глаза совсем заслезились. Когда я вернулась на место, то почувствовала себя вещью в коробке, наверное так лежат мои нитки, спицы, иголки, ножницы. Продолжила шить. Запасная иголка подошла для кожи лучше. Иногда я закрывала глаза, но просыпалась, когда слышала стук каблуков покамням. Я даже не хотела знать, как называется этот маленький город. Вообще ничего не хотела знать.
Иголка застряла, а на сумке с инструментами стоят еще два чемодана. Она выскальзывала из вспотевших пальцев, я все пыталась ее достать. В полумраке блестнули глаза - мой попутчик, большой дядька, повернулся на другой бок. Наверное неприятно спать при свете. Ладно... я привернула газ, так что огонек остался совсем крошечным. Займусь завтра. Досадно.
Легла, поджав ноги. Что делать по приезду, надо как-то убить следующий день, надо.. При мысли о куртке уже подкатывала тошнота.
Следить за временем я уже перестала. Скрипнула дверь, коляска тронулась.
Сквозь дрему я слышала, как лехик пел.
Наверное я просто очень устала за сегодня, обычно сразу проваливаюсь. Как шутила мама, "потерянный для общества человек".
Во сне я все доставала иголку.
3
Места, где мы проезжаем, я знал мало. Только то, что здесь обычно зимы холоднее, а лето жарче. Печка утром не хотела разгораться.
Я не знаю, кто из всех проснулся первым, но разжигал я. Пока сидишь, затекают ноги, зато теплее, холодно ночью. А мой толстый сосед слева, когда я встал, сильно зажмурил глаза.
Спал я плохо, часто плохо сплю, но вроде отдохнул. Опять переезд...
Уже давно рассвело, я смотрел в окно, и жевал большую булку. На вечер осталась еще одна. Смотрел в потолок, в двух местах - светящие точки, доски начали ссыхаться. Смотрел на свои руки в мелких царапинах.
Пожалуй, в соседнюю область - будет достаточно. И платить меньше, и везде все то же самое. Хоть на другой конец страны езжай. Ни разу, правда, там не был...
Вспомнил, как сопровождал какой-то "очень ценный груз", это была моя первая поездка. Домой я с тех пор так и не вернулся. Тогда каждую минуту ждал нападения. Смешно. Устал и не выспался впустую, как теперь каждый раз от тряски... И заплатили тогда меньше, чем обещали.
Сидел, в надежде на то, что все-таки захочу спать. Скоро должна быть остановка, хоть ноги размять выйти.
Вставали соседи. Под ними скрипели и пол, и полка, под длинноносым много, на разные лады, под толстым - как-то тонко и жалобно.
Скоро ли остановка... Предыдущая была перед самым расветом, короткая, деревенька в тумане и колодец, лехик набрал ведро, выпил залпом. Потом набрал еще одно, тоже выпил. Я попросил его обождать - наполнил флягу. Потом мы с ним вдвоем долили воды в бак коляски, а над нами все кружились ночные птицы. Когда тронулись, проснулся первый петух, в окне - поблекшие дома, на высоком крыльце одного из них озябшая кошка. Даже собаки молчали. Дорога сильно размыта, я спросил, не поедем ли медленнее. Лехик ответил, что все в порядке. Я лежал на полке около часа прежде чем задремал.
4
Под утро, я знаю, именно под утро бывает...
Я сплю, а ветер щекотно шевелит волосы, мягкий ветер в летний день - тепло, нежно, лениво. Касается мочки уха, шеи, груди, виска, а я ему улыбаюсь. Открываю глаза - комната пуста, смятые подушки пахнут дремой и свежестью, на полу тень от шторы - прилив и отлив. Откидываю мокрое от пота одеяло...
- Остановка, люди. Полчаса стоим.
На миг слишком светло. Дверь кареты осталась распахнутой.
По другую сторону от общего на две полки столика сидел парень и дул на руки. Через дырки на его теплой кофте видна яркая рубашка. Наверное, сел на прошлой остановке. Не люблю нерях.
В мою сторону не смотрел - первым делом руку в карман - деньги на месте. Вставать уж очень неохота. Отлежала бок. Где мы сейчас?...
Села - дрема все так и не сходила - перед глазами мелькали лица родни и котел на вокзале. Снова откинулась на подушки и натянула до носа одеяло. Редкий день, когда я могла позволить поспать себе столько, сколько захочу.
5
Толстый и длинноносый сидели поближе к печке. Длинноносый улыбался, а толстый обстоятельно нарезал мясо и хлеб.
- Далеко едешь, приятель?
- Да вот, - он хихикнул, - к кузине. Юбилей, знаешь? Пять лет не виделся.
- А, ну это дело хорошее. - толстый говорил слова медленно, в такт движению ножа.
Начался дождь. Слабый, а стучит громко.
Длинноносый порылся в сумке, раздалось "чпок". Оглянулся по сторонам, достал обернутую тряпкой бутыль. Я сделал вид, что не видел еще двух.
Косые капли на стекле. Я старался сосредоточится на звуках снаружи. Кажется задремал... Когда проснулся - одна бутылка уже каталась по полу. Толстый, Витоль, как он представился своему длинноносому спутнику, сидел перед полным стаканом и жестикулировал - кажется вот-вот смахнет.
День только начался.
6
Они пили много, но пока безобидно. Девушка встала незадолго до полудня, и я ей даже завидовал.
Из трех остановок одна - в шумном городке, я несколько раз слышал, как лехик кричал, чтобы убрались с дороги.
Витоль спросил, что за шум.
- Да, чуть на зашиб, под колеса кидаются, ненормальные.
Переполненная улица, большие канавы с обеих сторон, справа и слева лавки, и в каждую выходили и заходили. Я видел, как в толчее вытаскивали кошели и как выносили вещи из лавок. Видел еще, как поймали худенького воришку - он извивался, и я так и не разглядел его лица. В самом конце улицы ставили новый газовый фонарь, и лехик кричал во весь голос, чтобы подвинулись те, кто пришел на это посмотреть. Сзади на нашу коляску прицепился паренек и спрыгнул через полквартала.
От такого количества человек закружилась голова, я лег - ненадолго. Лехик остановился ближе к окраине, длинноносый и Витоль вышли - я слышал, как они спрашивали про винный погреб.
Девушка тоже вышла - обошла вокруг коляски, а потом встала у двери. Наверное, она из совсем маленького города. Впрочем, я далеко тоже не ушел, стоял чуть поодаль. Можно было бы последовать примеру моих спутников. Хоть я это и не очень люблю. Зато можно просто вырубиться и заснуть. Смотрел на дверь, чтобы не пропустить отъезд. А девушка часто поглядывала на меня и топталась на месте, даже не пошла перекусить. Не помню, чтобы она ела сегодня.
Мы стояли, пока не появился Лехик, наших попутчиков еще не было. Он подошел ко мне.
- Люблю такие города. Здесь как-то празднично.
- Наверное, - я не ожидал.
- Мне кажутся, они радуются, да?
Я посмотрел вокруг. Гомон не сильный но все же еще был. Вспомнил свою тошноту от центра.
- Да, наверное радуются.
Вскоре появились Витоль и длинноносый. У длинноносого в сумке опять позвякивало, а Витоль нес объемный сверток.
- Сукно тут дешевле, - зачем-то сообщил он девушке, когда протискивался в дверь.
За городом небо было темнее, может грозовые. В коляске перегорело два рожка, свет оставался только над девушкой. Впрочем, никому это не мешало.
Слышно шаги. Совсем над ухом - неприятные голоса. Все остальное тихо.
7
- Эй, лехик! Тяжело небось?
Тот сделал еще несколько шагов прежде чем ответил.
- Ты точно не сдвинешь.
- А что так долго отвечаешь, а? Ты меня везешь, я с тобой разговариваю!
Слушать это было непрятно, но вмешиваться не хотелось. Хватит.
Ага, обычно пассажиры пытаются узнать, как лехики сдвигают целую коляску, почему им почти не нужен отдых и спят ли они когда-нибудь. Впустую, как можно догадаться.
Девушка напротив ловко перебирала ниту. Я все хотел спросить, что она делает, но так и не спросил. Единственное приятное лицо в этой компании.
-Эй, лехик! А сколько помоев ты выпиваешь, чтобы нас тащить?
Этот идиот был похож на избалованного мальчишку.
Девушка поморщилась. Губы шевелятся, будто она что-то считает.
Лехик шел молча, и это настораживало. Все же разговорчивые ребята, за словом в карман не лезут, хоть и довольно безобидные... Вроде бы...
Руки девушки двигались четко, а по выражению глаз - она далеко.
Этот толстый напоминал мне тех, на кого я обычно работаю. Только они не ездят в дешевых пятиместных колясках. Расплывшиеся хозяева жизни.
8
- Ну чего ты на меня все смотришь?
- Просто смотрю.
Она пожала плечами.
Тряска усилилась, видно, мы уже совсем далеко от города.
- Да что он сделает то? Без денег останется! И так еле ноги передвигает.
Толстому, было весело.
Девушка принялась вязать, я подсел поближе. Еле нашел место между ее сумками.
- У тебя там что-нибудь ценное?
Тонкие пальцы делали одну петлю за другой.
- Хочешь меня ограбить?
- Нет.
- Я вот считаю, что они не люди. Почему? - Длинноносый почти выпил третью бутылку под этот нескончаемый монолог - Потому что люди не работают кобылами.
- Так чего ты хочешь? - Она подвинула клубок поближе к себе и перевернула спицы.
- В общем-то ничего... - сейчас я ругал себя из-за идиотского положения, и что не заткнул вовремя жирного балбеса. - Знаешь, не слышала, там писали, две повозки пропали. Не помню точно - одна на этом маршруте. Про другую точно не помню.
- И что? Мы сейчас пропадем?
Жирный принялся хохотать - я прослушал, отчего. Девушка посмотрела на меня.
- Ты хочешь сказать, что здесь и сейчас опасно.
Лехик продолжал идти молча, даже шагов уже не слышно.
- Да. И ты как хочешь, а я пожалуй, выхожу.
Она пожала плечами. Довязала ряд и отложила спицы в сторону.
- Выходи. - глаза уставшие, вокруг них мелкие морщинки. Сколько ей лет? От двадцати, если часто щурится, до тридцати. Нет, для тридцати слишком молодая. Может моя ровесница.
- Ты, приятель, хорошо отдохни, а? И за меня тоже. Ух! - Витоль стукнул кулаком по столу, отчего бутылка стала падать. Длинноносый ловко подхватил ее и, оставив стакан, приложился к горлышку. - Я вот по делам, скука вот. А кузина то молодая?
- Молодая, - длинноносый опять хихикнул. Он выпил уже бутылок пять. Витоль - всего одну, но ему хватило.
- Ох, ну потанцуй с ней от меня, а?
Коляску трясло все сильнее, Витоль качался, длинноносый все обнимал бутыль. Снаружи шумел дождь.
Поехали медленнее - в горку.
- Ты так торопишься?
Нас сильно качнуло на кочке, сумка, которая лежала почти под самым потолком полетела на меня. Поймал, поставил на пол. Тело напряжено, по коже мурашки, несколько раз медленно выдыхаю.
- Не то, чтобы очень. - она убрала спицы.
- Мне было бы досадно, если с тобой что-нибудь случиться. Мокнуть под дождем - не самое страшное. И если со мной случится - в двойне досадно.
Наклон прекратился, на вершине холма лехик на замер.
Витоль все говорил, водя пальцем по столу. По-моему про какие-то новые шахты. Длинноносый сидел, склонив голову.
В окно видно, что до гор осталось недалеко. Мы смотрели на них и на небольшую долину - граница уже там, по реке.
- С холма спустимся, и я выхожу.
Девушка сидела молча. Я положил в сумку кружку, больше ничего и не доставал.
Мы снова поехали. Все совсем стихло.
Девушка поставила сумки так, чтобы их удобно было выгрузить.
9
До границы осталось всего ничего. Когда мы слезли, спутница попросила меня понести вещи хотя бы до ближайшего привала. Их много, шли медленно, но сейчас спешить некуда. Дождь закончился, вообще здесь даже было сухо.
В лесу, когда уже не было видно дороги, я развел костер. Моя спутница - я так и не спросил ее имени - разбирала сумки. Какие-то тряпки и железяки, некоторые большие и тяжелые. Поленья разгорались неохотно, но вода скоро должна была закипеть.
- Места здесь глухие...
- Да.
Пора засыпать гречку. А кипятить придется два раза все равно. Еще дров тоже не помешает. Сейчас и на утро. Сушняка вокруг хватит ненадолго. В лесу темнеет быстро, я спотыкался о корни. Стоило отойти подальше?...
... Спрашивала она мало, сомневалась тоже. Пока не испугалась. Испугается ночью? Домашняя с виду. Испугается...
Почти ничего не видно. Теперь налево.
- Ты свои вещи не растеряешь?
- Я почти закончила. - она не повернула головы, - еще две сумки завтра. Подождешь?
- Подожду. Есть будешь?
10
- Вообще они обычно не нападают. Скорее отшучиваются, у них в братстве запрещено. Было, во всяком случае.
- Ты так точно это знаешь?
Сидели через костер напротив друг друга. Видно немного лица - и все.
- Ну да. По-моему надо знать такие вещи.
- Скорее полезно. Да и то не всем.
- Твое дело, - парень подкинул еще дров.
- А зачем мы тогда слезли?
Костер стрелял искрами. Взлетали все вместе, потухали долго по одиночке.
- Честно... - а позднее летнее небо тяжело от звезд. - Мне в самом деле не охота узнать, что случилось с теми ребятами, которые "просто исчезли". Тоже на границе. Вот. - пауза, - И вообще, я не нанимался охранять ни лехиков, ни того обрюзгшего домохозяина.
Так и хотела спросить: "А меня нанимался?"
Денег было немного жаль, но...
Я почти чувствовала себя счастливой. Напряженной, собранной, отчасти достадно из-за вещей, которые завтра придется оставить. Но почти счастливой.
- Ноги погрелись - спина холодная, - парень повернулся боком. - Ты даже не спросила, как меня зовут.
- А... наверное мне было это неинтересно. - Даже неловко было так отвечать. Но если правда неинтересно? - Но сейчас резко стало. - я смотрела прямо в костер. - Я - Умана.
- Красиво, но длинно.
- Что ж теперь делать.
Знакомиться расхотелось. Почему, почему все говорят именно это?
Ветер шевелит листву, но тут, внизу, его совсем не чувствовалось.
11
Мы укладывались спать. Тит завернулся в плащ, я в одеяло, легли тоже по обе стороны от кострища, так даже не холодно, только немного моросило. На каждый шорох предполагала, откуда он.
- Спокойной ночи.
Уже и лица не видно.
- И тебе спокойной. Думаю никто на нас не будет нападать по дороге из захудалой области в другую.
Я молчала.
- Все разбойники в городах. Там хоть какие-то деньги есть...
Слышно, как он ворочался.
- Спокойной ночи.
12
За ночь в котел нападало листьев. Умана сжалась, замерзла. Заболеет еще. Да и я... Надо было думать раньше. Развожу костер из мокрых дров. Спи смело еще полчаса. По телу мурашки. Но уже не так холодно, как когда только встал. Имя совершенно ей не подходит.
День будет прохладным, но вроде без дождя.
Таких зовут, ну, Упями, как-то так...
Строгал палку. Одна тонкая щепка, другая, временами они срывались и падали на ноги.
Наверное надо выйти обратно на дорогу и попробовать сесть на попутную коляску, если будут свободные места.
Строгал вторую, порезался.
И остается надеяться, что доедем без приключений.
Сообщение сейчас не очень, лехики едут, когда набирается хотя бы полповозки. А больше всего народу едет в столицу.
Четвертую...
Сколько идти? Хотя бы до ближайшей деревушки?
Теперь можно зажечь.
Не знаю, как она будет возвращаться за своим барахлом. Я его точно не понесу, даже если....
Дыма много, огня мало. Но разгорается. Колодцем складываю ветки потолще.
Даже если она очень попросит.
13
Что мне снилось - я не помню. Или только делаю вид, что не помню.
Мы положили вещи между двумя поваленными деревьями, во что-то вроде маленькой пещерки. Там они не должны испортится совсем быстро. Хотя я сомневаюсь, что вернусь сюда.
- Запоминай, как от дороги.
Шли - неуютно-легко, я все старалась расслабиться.
Сейчас выбрались гораздо быстрее, чем вчера.
Дорога пустая в обе стороны, вдалеке дымка.
- Куда теперь?
Тит махнул рукой. Мы пошли, сначала быстро, потом медленнее от налипшей от ботинок грязи.
- Ты редко ездишь?
- Я из дома-то редко выхожу. - На дороге дул ветер. Было глупо надевать свитер крупной вязки. И коленки дрожали.
- Не тяжело сейчас?
- С чего? Считай - прогулялась наконец-то. - И - про себя - "На всю оставшуюся жизнь нагулялась". Инструменты хотелось выкинуть.
14
Лехик отнесся к нам настороженно. Мы стояли грязные, озябшие, одни на пустой дороге вдали от жилых мест. Последний километр Умана шла совсем медленно.
Я бы на его месте тоже не захотел бы нас везти.
- Одно место ребята. Куда вам?
- Чего стоим? - в окошке промелькнуло лицо.
- Да вот....
Дверь коляски открылась.
- Ой, бедненькие, заходите!
Чистая пожилая дама всплеснула руками.
Уману пришлось почти втаскивать.
-Как вы сюда попали то?
Лехик все стоял на месте. Может, сомневался, что мы заплатим?
- Ну, поехали, поехали! Все хорошо.
А после такого я бы тоже точно поехал. Поразительные инонации в этом уже скрипучем голосе. Когогда мы наконец-то тронулись, спутница вновь занялась нами.
- Откуда вы, ребятки?
Я назвал город, от которого ехал. Не знаю, где села Умана.
Наплел что-то совсем неправдоподобное - и мне было стыдно, дама лишь охала, а ее племянник с едва пробивавшимися усиками смотрел насупившись, впрочем, вскоре потерял к нам интерес, и, выкрутив рожок посильнее, вернулся к газете.
Ровно в девять дама легла спать, а я чувствовал себя совершенно опустошенным. Все-таки нам повезло.
15
Кажется, я задремала. Не скажу, что сильно устала, только почему-то глаза закрывались. Тит сделал мне чаю. Хотелось еще поесть, но все, что у нас было, по-моему, мы доели на последнем привале.
В окне - все та же размокшая дорога. Как лехики могут целый день по ней идти?
- А ты чем занимаешься? - Тит повернулся ко мне. По-моему я заснула на его плече.
- Ремонтирую одежду. - впрочем, он ничего мне не сказал про это...
- Вроде это каждая хозяйка умеет делать, зачем куда-то ходить?
- А у тебя, стало быть, нет хозяйки.
По-моему после нашей ночевки его кофта еще порвалась.
- К тебе, значит, одни холостяки ходят? А много платят?
Он издевался. А я просто устала. Сидели вдвоем на одной полке, со стороны наверное похожи на молодоженов. Забавно. Светильник еле горел, но почти не чадил. Тепла от него, правда, тоже немного.
Тени прыгали по лицу, отчего Тит выглядел несимметричным. Под глазами синяки.
- Слушай, а для ремонта нужно так много всего? У тебя сумок пять было.
- В четырех - золото и серебро. - я прищурилась. - Платят много.
Он покачал головой.
- Есть хочешь? У меня поллепешки осталось.
- Того хлеба, который мы ели утром?, нет спасибо. - Я откинулась на залатанную подушку. Лучше спать буду. Разбуди меня как совсем устанешь, поменяемся.
Тит пробормотал в ответ и переместился ближе к ногам.
Разве я делаю что-то не то?
Скрипело колесо. На одной из двух штор оторвана часть петель, и было видно звезды. Наверное хорошо им, лехикам - идешь себе и идешь. Мне бы такую работу. - Зеваю, - Хотя смотря кого везти придется. Тит запрокинул голову - черный профиль на темно-синем, очертания растрепанных волос. Наверное задремал.
Снова зеваю. Подушка пахнет сыростью.
16
Посреди ночи я проснулся от сквозняка. Свет везде погашен. Умана спала на боку, почти вжавшись в стенку. Дышит тихо-тихо. Дотронулся до руки - даже не пошевелилась.
Будить? Дую на ладони, пальцы почти не гнутся, прохладные ночи последних дней лета. От тряски позвякивала печка, днем вообще не обращал внимания. Все пытался сесть удобнее. Которую ночь я почти не сплю?
Пусть спит. Я не засну, даже если лягу.
Тихо пробираюсь к печке, кипячу воду. Чашка на столе - а стекла запотели.
Проснулся оттого, что падал, перед глазами - прядь волос, под головой - подушка. Надо встать. Я укрылся плащом.
17
Когда я проснулся, мы стояли. Не помню традиционного объявления остановки. Стояли, видимо, долго. Уманы не было. Снаружи голоса, но далеко - не разобрать.
- Тит? - девушка открыла дверь резко, я сразу сел.
- Что там? - В дверной проем видно серый камень. Умана выглядит как обычно. Почти...
Она повела меня вперед по дороге. Десять фигур и камни.
- Обвал. Недавно. Я вышла, и сразу за тобой.
На нас никто не обратил внимания. Тут же были и наши попутчики, Дама оглядывалась, завернувшись в пуховый платок, ее племянник выглядел еще более мрачным, чем вчера.
Лехик говорил про то, что дорога станет намного длиннее, цены поднимать никто не позволит, и будет еще один убыточный маршрут.
В воздухе еще висела пыль.
Были еще жители деревни поблизости. Они говорили, что обвалы были, но никогда - так близко. Решали - очищать дорогу или нет. Каждый о своем, Умана вцепилась мне в руку. Мы прошли дальше.
Дорога была - с одной стороны скала, с другой обрыв, пробраться при желании можно, но по одному и пешком, если вообще представлять себе, как это делать.