Тесть мой, Иван Григорьевич, производил впечатление человека сурового и несильно общительного. К тому же, я не заметил, чтоб он чем-то уж серьёзно увлекался, что на поверку оказалось далеко не так. Одно, как ныне говорят, хобби у него имелось - рыбалка. Я сейчас тоже ловлю рыбу, но, по сравнению с ним, как был, так и остался мальчишкой.
К каждому выезду на рыбалку он готовился как Гагарин к полёту в космос. Подготовка начиналась с ожидания метеоусловий и сборов всего необходимого: снастей, снаряжения и провианта. Ловил он серьёзную рыбу, коей считалась щука. Снасти - жерлицы он изготавливал сам, они представлялись мне верхом совершенства. Главное - это погода, если я сейчас езжу на рыбалку, когда придётся, то тесть ждал дня, в который, по его мнению, клёв обеспечит сам господь Бог. Значение имело всё: и давление воздуха, и его температура, и фаза луны и долгота дня, и просто самочувствие. Тесть прошёл войну, несколько раз был ранен и контужен, и просто в нужный день мог приболеть.
Мы только что поженились и медовый месяц проводили у родителей жены. В один августовский день все приметы хорошей рыбалки совпали, звёзды благоприятствовали и тесть засобирался на реку. Чёрт дёрнул меня напроситься с ним. Тесть поморщился, покряхтел и согласился. Однако счёл нужным предупредить, что судьба рыбака в тайге сурова и безрадостна, и в двух словах сообщил, как изгнал с реки старшего зятя, с позором. Здоровый мужик, не вынес тягот двухдневного пребывания на рыбалке и ретировался домой, чем не добавил, в глазах тестя, уважения к себе.
Молодая жена, памятуя об участи старшего зятя, сказала мне на дорожку:
- Ты уж там вытерпи всё что надо, а то будешь у отца не в почёте.
- Ладно, постараюсь,- заявил я, как впоследствии оказалось, весьма легкомысленно.
Деревенский житель, я мало боялся тягот жизни на природе, но было одно НО - я почти ничего не смыслил в рыбалке. Несколько раз в детстве с пацанами ловил пескарей на нашей небольшой речке - вот и весь опыт. Но, где наша не пропадала!
И мы отправились.
Тащить тяжеленный рюкзак с провиантом, снастями и экипировкой мне поначалу даже пришлось по душе. Когда мы приехали на место и добрались до реки, радость моя стала уменьшаться пропорционально проведённому на ней времени.
Первым ляпом стали снасти. Тесть вытащил мотовильца с оснасткой и сказал:
- Привязывай к удочке! - на что я ответил:
- Я не умею!
- А на кой ... на рыбалку попёрся?
- Чтоб научиться, - ничтоже сумняшеся сказал я.
Тесть крякнул неодобрительно, но показал пару узлов крепления оснастки и привязывания крючков. Вручил мне мешочек с червями, садок для рыбы и показал место.
Технология ловли щуки проста, выверена веками и не требует каких-то сверхнавыков. Основной элемент её - наживка. Это живец, практически любая мелкая рыбёшка, водящаяся в этой реке - чужую рыбу щука не трогает. Обеспечение живцом тесть и возложил на мои плечи. Живца требовалось много, жерлиц предполагалось поставить штук сорок. В радужном настроении, что начало прошло успешно, я приступил к ловле. Тут-то я почувствовал на своей шкуре, что значит тайга. Вокруг меня вился рой гнуса, но, намазанный репелентом, я не замечал его пару часов. За это время я не поймал ни одного пескаря, которых видел в яме, недалеко от берега. Пескарь не клевал, несмотря на все мои усилия.
Через пару часов явился мой гуру и спросил об успехах.
- Ноль,- честно ответил я.
- Ну если мы так будем ловить, то у нас вечером нечего будет есть, - сказал тесть и удалился, бормоча под нос, так, чтоб я слышал, что ещё одного идиота Бог послал.
Тут закончилось действие репелента и мне стало слегка не до рыбалки, гнус начал меня жрать. Я закутался в плащ ОЗК и через полчаса уже плавал в нём в луже пота. Презрев комарьё, я задумался о причине неудачи. Тесть - то ловил и поставил уже большую часть жерлиц. Я сменил огромный крючок на заглотыш. Действия не возымело, пескари так же лениво толкали червяка на моих глазах. Кроме червей у меня ничего не было. Но тут я заметил, что иногда пескари выпрыгивали из воды и ловили комаров. Поскольку руки и лицо у меня они уже искусали в кровь, недостатка в комарах я не испытывал и зарядил крючок парой, или тройкой, сразу. Каково же было моё изумление, когда пескарь клюнул, лишь только крючок с комарами коснулся воды. Наловив в течение десяти минут полный садок, я немного передохнул и отбился от комаров. Тут и появился тесть. Ехидца сквозила в его вопросе:
- Ну, как ловится?
- Немного есть,- скромно ответствовал я.
Вынув полный садок, тесть явно растерялся и спросил:
- На что ловил?
- Что ты дал, на то и ловил.
- Не ври, на червей так не клюёт.
- А на что клюёт? - взяв тестя за грудки и приподняв над землёй спросил я.
Кругом тайга , а я был на голову выше и килограммов на двадцать тяжелее, поэтому наверно тесть сразу и выдал свой главный секрет.
- Я ловлю на муравьиные яйца,- сказал он, когда я отпустил его.
- Я до этого не допёр,- честно сознался я, хотя муравейник, видимо нарочно, возвышался, кучей иголок, от меня в пяти шагах.
- А на что ловил?
- На кровососов, показал я тестю свои руки.
- Да, на них тоже клюёт хорошо, но я не вижу так, чтоб их насаживать.
После этого, приподнявшись в глазах тестя, я рыбачил на равных. На реке мы прожили двое суток и наловили больше тридцати килограммов рыбы, я еле дотащил её до автобуса. Уже дома тесть сказал:
- Да зятёк, рыба на тебя идёт, я ни разу один столько не ловил. В следующий раз поедем вместе.
- Упаси Боже, - подумал я про себя, а ответил.
- Всенепременно!
Больше побывать на рыбалке с тестем мне не удалось, а сам я стал ловить рыбу много лет спустя, в год его смерти, и снастями, оставшимися мне от него в наследство.