У нас, мужиков, всё всегда случается неожиданно и стремительно - в момент, когда на небе ни облачка и ничего не предвещает.
На небе и в самом деле не плавал ни один облак, и плюс тридцать пять в тени. На солнышко мы вылезать не собирались. Вода в пруду прогрелась больше, чем в рост самого высокого из собутыльников. Облегчения сидение в ней не приносило, а пиво грелось мгновенно на такой жаре. День клонился к закату - ничего не менялось. Выпил, закусил, в воду, на берег и дальше по кругу. Сидели давно, практически с утра. Наконец, это надоело и компания начала тихо расползаться по домам.
На следующее утро возник какой-то, пока не понятый дискомфорт, при походе в туалет, но так и остался дискомфортом. К вечеру в гости прибыли двоюродные братья и дискомфорт пропал при приёме водочки "за встречу". Братья отвалили через сутки, а с их отъездом дискомфорт, уже вполне ощутимый, возник вновь. Но опять остался без мер воздействия. Только на третьи сутки он достиг уровня принятия мер. Меры незамедлительно принялись в виде укола в филе баралгина. О чудо! Всё устаканилось, и до обеда ничего больше не омрачало. Однако после обеда и второго укола теперь уже папаверина всё восстановилось вновь... до вечера. Вечернее обращение к фельдшеру ФАПа встретило отповедь:
- Что, на уколах будешь сидеть? Так у меня их больше нет. Сейчас скорая тебя заберёт в район. Попутного... настроения.
Скорая появилась нескоро, когда проблема обострилась вполне очевидно. Пузырь был полон, а естественным путём из него не выливалось ни капли при всех ухищрениях.
На скорой приехали две медсестры и попытались решить проблему, поставив катетер. Но почему-то, у них ничего не получилось. Решили тащить болезного в районную больницу. Одно - но омрачало действо. Больница не работала на приём пациентов, проклятый Ковид19 начинал свирепствовать и в глубинке. Но после голосования за поправки к Конституции и парада Победы. Ковид сдулся и о, чудо! пациента принял один из районных хирургов. Не сомневаясь в своей квалификации катетер он поставил в три секунды на радость и зависть медсёстрам. Слил через него литра два с половиной излишков и отправил пациента в палату, сказав:
- До утра хватит, а там посмотрим.
Палата омрачила отсутствием других постояльцев. Оказывается карантин по Ковиду отменили только в обед этого дня. Отделение пустовало.
Пообщаться правда пришлось с медсестрой, она принесла в палату в ладошке букет из пяти или шести шприцев с разными жидкостями.
- Это кому же такая радость? - вопросил пациент.
- А что кроме вас, кто-то ещё в палате есть? - было ответом.
После незатейливых манипуляций со шприцами и задницей, в течение получаса пациент уже храпел под действием новых впечатлений.
Первая операция
Наутро у меня взяли все анализы, которые можно представить в районной больнице, плюс сгоняли на УЗИ и рентген.
Часам к девяти появился вчерашний врач-хирург и сказал:
- По всем признакам у тебя аплазия простаты и нужна операция. В районой больнице её не сделать. Он заметил ещё, что до операции пройдёт какое-то время, а ходить с катетером нельзя больше трёх дней, поэтому необходимо поставить цистостому - трубку через живот в мочевой пузырь по которой и станет выводиться его содержимое.
И тут я совершил первую грубейшую ошибку. Я поверил врачу. Почему сказать теперь трудно. Врач не был специалистом-урологом. С катетером он меня просто обманул много позже я прохожу с ним две недели. Вместо того, чтоб организовать мне консультацию со специалистом. А для этого нужно было отправить меня в краевую столицу, врач оставил меня в районной, где специалистов практически нет. Врачи в провинции не задерживаются, а правильнее сказать и не появляются в таких больницах всеми правдами и неправдами стараясь зацепиться за город и по человечески их можно понять. В районных больницах медицина каменного века.
Итак: не имея возможности выйти в интернет и хотя бы посмотреть, что за болячка привязалась и как её лечат, посоветоваться со специалистом, не имея родственников или знакомых, прошедших моим будущим путём. Три дня для этого никак не хватало, потому что направление на консультацию ждут месяцами. Что тоже оказалось враньём. Я согласился на операцию по установке цистостомы пораздумывав день, который как я по глупости подумал - ничего не решал.
Почему хирург поступил так для меня загадка? Соскучился по операциям, вылечить меня он всё равно не мог или уже так поступал? В чём я вскоре имел возможность убедиться.
Через пару дней после поступления и сдачи всех анализов я оказался на операционном столе, а через два с половиной часа вновь в своей палате с трубой в мочевом пузыре из которой выливающееся собиралось в специальный мешок.
Эта глупость обошлась мне в три недели пребывания в больничной палате. Я уже не слишком молодой человек, швы заживали небыстро и врач с выпиской не торопился. Так и не дождавшись нормального состояния швов он меня всё таки выписал на амбулаторное долечивание и ещё неделю я жил у родственников пока не сняли последние два шва. За это время мне "выбили" путёвку в краевую поликлинику для консультации у уролога. С момента заболевания прошёл месяц.
Хочется заметить ещё о паре событий за этот месяц. В палату поступил мой знакомый с точно такой же проблемой. Мы раньше работали вместе и Ивана я хорошо знал хоть он был постарше на двадцать лет. Показав на меня врач сказал Ивану:
- Вам нужно ставить такую же трубку в живот. Иван созвал консилиум родни, которая культурно послала врача подальше. Забрала Ивана из больницы и повезла в краевую столицу своим транспортом на платную консультацию. Это правильное решение не пришло в мою тупую башку. Впрочем, ни денег на поездку, ни на платную консультацию, ни богатенькой родни с транспортом я не заимел за жизнь. Что тоже не характеризует меня за умного.
Второй момент, это один хитрый анализ, который сдают только мужчины - ПСА. Попросту - это онкомаркер, по которому определяют доброкачественная или злокачественная опухоль. ПСА у меня при поступлении был 2,4 единицы при норме 4. То есть, никаких признаков рака на тот момент у меня не имелось. Когда через месяц он поднимется до семнадцати единиц и мне придётся делать биопсию и последующую гистологию до меня окончательно дойдёт, какой же я всё таки дурак.
Пока же выписавшись из районной больницы я ждал поездки на консультацию к урологу, периодически сливая содержимое мешка в унитаз и привыкая к некомфортной жизни с трубой в животе.
2. Консультация специалиста
На средину августа мне выдали путёвку в районной больнице, согласно
которой, я должен быть у краевого уролога на консультации семнадцатого в одиннадцать сорок. Мы приехали с женой накануне вечером переночевали у моего брата. Он завёз меня на машине в краевую консультационную поликлинику с зазором времени минут двадцать.
Медсестра на входе проверила наличие маски, теста на ковид19, температуру и посмотрев направление назвала номер кабинета и этаж. Надев бахилы я нашёл нужный кабинет под дверями которого сидел ещё один такой же пациент и стал ждать своего времени приёма. Вышла медсестра, забрала направление и вынесла нечто вроде анкеты на трёх листах. Анкету я заполнил на подоконнике, никто не озадачился тем где это сделают люди.
Сестра вышла снова и забрав анкету сказала:
- Нужно подождать. У врача пациент.
Ждать это наше всё, ни разу я нигде не попадал на приём в назначенное время. Несколько человек проходило в кабинет и делало там какие-то свои дела пока я ждал, впрочем это в порядке вещей. Наконец сестра вызвала меня.
Я вошёл поздоровался, осмотрелся. Врач мужчина лет семидесяти пяти сидел за компьютером. Напротив за таким же монитором сидела медсестра. Чтоб избежать контакта пациента от них отделяла кушетка, перед которой стоял табурет. Ничего не ответив на приветствие врач потребовал мои бумаги. Я спокойно сел на табурет вынул папку и положил её на кушетку перед собой. Врач с явным неудовольствием встал взял папку и сев за стол стал изучать её содержимое. Немного погодя бесцеремонно заявив мне:
- Я не вижу у тебя тут объёма простаты.
- Я не могу терпеть хамского и презрительного отношения, поэтому выдал отповедь.
- Разве мы уже на ты? И у воспитанных людей принято отвечать на приветствия и предложить присесть. Кроме того я не специалист и собрал то, что перечислено в направлении. Я понятия не имею где этот объём должен быть и почему там его нет.
- В распечатке УЗИ.
- Запросите данные с компьютера районной поликлиники, там он точно есть я делал УЗИ неоднократно.
Врач пощелкал клавиатурой и мышью, то же проделала и сестра. Никакого действия это не возымело.
- Мы не можем открыть их сайт. - сказал врач.
- А при чём здесь я? Отправляйте меня на УЗИ здесь в клинике у вас такая аппаратура есть.
- Я не имею подобных полномочий.
- Тогда я могу сделать УЗИ платно где-нибудь поблизости.
- Мы не верим платным анализам их можно купить с любыми результатами.
- Пардон, зачем я стану это делать? Обманывать себя. И зачем нужен этот объём?
- Тебе будут делать операцию и от объёма зависит как? До семидесяти кубиков операцию делают через прокол, а свыше через полостной разрез.
- Не тебе, а вам и какой выход вы предлагаете?
- Я определю объём пальпацией, но не дай бог ошибусь, меня тогда вздёрнут.
- При чем здесь я, вы определяете вы и отвечаете.
Поставив меня на кушетку в позу с названием речного членистоногого врач поковырял в моём заднем проходе и изрёк:
- Поставлю семьдесят кубиков вроде примерно так. Ждите в течение десяти дней, вам позвонят, телефоны вы указали? Нужно постоянно быть у них, если позвонят и никто не ответит придётся ехать снова.
- Разве меня не сразу после консультации положат в отделение. Кататься туда сюда накладно для пенсионера.
- Нет сейчас сразу не госпитализируют. До свидания.
- До свидания.
Я выкатился из кабинета врача в плохом расположении духа. Он практически ничего не назначил и не спросил о моём состоянии, но хуже всего то что нужно будет тащиться снова и неизвестно когда. До краевой столицы от нас триста километров и пять часов дороги я перенёс дорогу очень плохо. К тому же билет на автобус стоит ощутимых денег. Но выбора не было, оставалось ждать. Мы сразу как освободилась жена отправились домой.
Дома я зашёл в поликлинику и попросил данные об объёме. Медсестра нашла их в моей же распечатке и кроме этого, вошла на сайт краевой поликлиники связалась с консультантом. Он ошибся всего на два кубических сантиметра в плюс, но про прокол загнул. Операцию без разреза делают через мочеиспускательный канал. Осадок от консультации остался. Непрофессионализм торчал из всех дыр. Наверно человек должен уходить на пенсию по сроку её наступления. Ему незачем совершенствоваться и он начинает ненавидеть свою работу. Но, но на одну пенсию прожить в городе сложно.
3. В ожидании.
Дальнейшая перспектива прояснилась после консультации, оставалось ждать. Наш человек, в том числе и я, наивен как ребёнок. Он будет сутками сидеть возле телефона, ожидая когда же ему позвонят и назначат вожделенную дату операции. Таких ожидающих я потом встретил в отделении. Ждали по нескольку месяцев, по полгода, а один бедолага больше года. Ждать, когда ты болен, самая большая глупость и вторая ошибка, совершённая мной. Бедолаги ожидающие неизвестно чего иногда дожидались - рака с такими пришлось встретиться чуть позже. Когда я очень давно лежал тогда в областной ещё больнице меня положили сразу после консультации в поликлинике. Почему пишу об этом? Дважды я оказывался потом в отделении в пустой совершенно палате. Почему необходимо ждать так и осталось загадкой, ответ на которую так мной и не нашёлся. Даже месяц ожидания преступление против пациента! Болезнь не ждёт особенно та, что не лечится кроме как операбельно.
Жизнь с трубкой в животе несильно комфортна по двум причинам. Её установка полномасштабная операция: с наркозом, отходняком после него, швами и их снятием, и послеоперационным периодом в который нельзя ничего делать связанного с физической нагрузкой. Вторым моментом является сама цистостома. Её нужно менять раз в месяц, а это поездка в районную больницу из-за нескольких минут, в которые производится смена. Кроме этого нужно каждый день промывать трубку и пузырь физраствором или фурацилином, спуская их потом в унитаз, а это расходы и чем дольше носишь трубу тем они естественно выше.
Но человек, особенно россиянин не блоха - привыкает ко всему, как заметил классик нашего юмора Мэ. Зощенко. Так приспособился и я. Но русский человек обычно скептически относится ко всем запретам и как малость отпустит, пытается вести прежний образ жизни.
Привезли телегу дров для бани. Убирать некому, мы живём вдвоём с женой, а она больна гораздо серьёзнее меня и такая работа ей не по силам. Решил, что если буду тихонечко по два-три полена таскать дрова в сарай, ничего мне не сделается. Неспеша убрал за два дня. Следующие три дня лежал с температурой под сорок градусов не вставая. До дурака дошло, что предупреждение не напрасное и больше ничего подобного не делал.
Десять дней пролетели незаметно и в очередной набег в район для смены трубки я поинтересовался у хирурга в поликлинике, почему не вызывают?
- Э! Больно ты прыткий, вызова ждут месяцами.
- Стоп! Зачем тогда назначен срок?
- А это так - для проформы, чтоб не переживал. Я ни разу ещё не видел, чтоб вызвали раньше чем через месяц. - ответствовал хирург.
- Так надо же что-то делать?
- Я ничего не могу сделать без вызова, а тебе остаётся ждать.
Что может в такой ситуации дурак? Правильно - поверить. Поверил и я потому что никакого опыта у меня не было. Последний раз до этого я лежал в больнице очень давно и тогда всё было иначе.
Прождав ещё месяц я забеспокоился не на шутку. Труба не способствует спокойному ожиданию. К счастью у меня в районе жила двоюродная сестра, приезжавшая на лето из Москвы. В очередной набег для смены трубы я переговорил с ней. Дело в том, что никаких контактных телефонов в клинике края не дают и связь односторонняя.
Сеструха отматерила меня конкретными словами, мгновенно нашла в страховом полисе контактный телефон. И мигом поставила всю районную хирургию на уши. На следующий день пришёл вызов. Хирург стыдливо пряча глаза, отпечатал и вручил мне путёвку. Омрачало одно к путёвке нужна была куча анализов и процедур и тест на Ковид19, без него нигде и не разговаривают даже.
С тестом и вышел последний инцидент. В выписке из краевой поликлиники с перечнем документов было написано просто тест на ковид. Я перед первой операцией для этого теста сдавал кровь из вены. Подумав что так его и сдают, я съездил в городишко к дочери, сдал кровь платно, повидался с внуками и отчалил домой. Тест мне могли скинуть на электронку поликлиники.
Оказалось однако что я сдал не тот тест, нужен мазок. Прокляв эскулапов я узнал как делают его? Платно! В три раза дороже чем по крови и делают два дня. Тут мне единственный раз повезло. На поликлинику давали квоту в пять бесплатных тестов на день, что для огромного района - пшик. Но медсестра в поликлинике, видно проникнувшись моими мытарствами сумела "выбить" шестое направление и через пару дней я оказался таки в краевом отделении урологии в палате двести шестнадцать. Один.
Совершенно один в палате четырёхместке. Сказать что я впал в крайнее изумление ещё и от того, что урология не была заполнена пациентами и наполовину, не сказать ничего. Врач на мой вопрос, почему я прождал сорок дней не мог сказать ничего вразумительного, что-то промямлив типа - мы работаем.
Однако главный удар ждал меня впереди. Пока я сидел дома ПСА поднялся до пятнадцати единиц, а это - рак! И оперировать меня нельзя.
4. Вторая операция
Оказавшись в палате я неспеша осмотрелся. Обычная обстановка. Стиля минимализм. Так же неспеша выбрал кровать, переоделся, достал то что нужно постоянно и рассовал по тумбочке, убрал лишнюю одежду и сумку в шкаф, и присел в раздумьях, что день грядущий...
Совсем немного погодя в палате появился довольно молодой человек, крепенький на вид, темноволосый. Добродушно улыбнувшись он представился:
- Я ваш лечащий врач. Поговорим.
- Не вопрос, готов ответить на всё что вас интересует.
Мы переговорили о ходе болезни, противопоказаниях, которых у меня почти не оказалось, аллергии на лекарства и прочем, что необходимо знать врачу о пациенте.
Мне показалось, что врач чего-то не договаривает и спросил напрямую:
- Какое время примерно до операции. Я понимаю что вы должны сделать свои анализы. Есть какая-то очередь, какие-то противопоказания или проблемы?
Поняв видимо, что играть в дипломатию смысла нет, врач выдал мне:
- Проблема есть. Я посмотрел ваши анализы. У вас очень высокий ПСА в четыре раза больше нормы с таким анализом не оперируют.
- Что означает этот анализ? Вы понимаете наверно, что я в этом не разбираюсь.
- Означает это то, что возможно опухоль у вас не доброкачественная и оперировать вас нужно в другом месте. В онкоцентре. Но спешить не станем и сейчас у вас возьмут кровь на повторный анализ. Когда у меня будет результат, решим что делать? Если высокий ПСА подтвердится, сделаем биопсию, если нет то завтра на операцию, тянуть время смысла нет.
- Что такое биопсия и чем она для меня чревата?
- Стрельнем специальной иглой в простату возьмём ткань на гистологию. Гистология покажет, какая опухоль. Если доброкачественная оперируем здесь, если нет распрощаемся и поедете в онкоцентр, там удалят простату целиком. И ещё одно но. После биопсии месяц операцию на простате делать нельзя, нужно чтоб она восстановилась.
Врач облегчённо выдохнул.
Пришла медсестра и набрала у меня крови из вены.
- Ну вот, завтра всё будет понятно. - сказал врач и я остался в палате один.
Кто бы в моём положении не задумался крепко? Перспектива вырисовывалась не очень привлекательная. Как тёртый калач я понимал, что вариант может быть плохим или ещё худшим. ПСА не падает мгновенно и при любом раскладе я с операцией пролетаю, хорошо если на месяц, а не в онкоцентр. Но сейчас сделать я ничего не могу, поэтому остаётся одно - ждать.
Наутро мой врач появился и без лишних разговоров выдал:
- ПСА плохой, семнадцать единиц. Делаем биопсию?
- А что есть варианты, думаю нет.
- Да вариантов нет, сегодня в течение дня сделаем.
Где-то около часа пополудни за мной пришла перевязочная сестра, Надежда. С ней я познакомился в первый день. Всем вновь поступающим меняют цистостому и мешок на свежие. Она быстренько это сделала, посетовав на то, что цистостома толстенная, а мешок удобный и выбрасывать жаль, но такие правила.
- Пойдёмте готовиться к операции. - пригласила она.
- Биопсия считается операцией?
- Да и причем она гораздо неприятнее других, потому что делается под местным обезболиванием. Обратно я вас привезу.
На этаже урологии имелась своя операционная куда меня и привели. Я улёгся на кушетку и Надежда вкатила мне в задний проход огромный шприц обезболивающего геля. Пришёл врач: включил аппарат УЗИ, зарядил специальный пистолет иглой, прицелился по экрану УЗИ и..."стрельнул". От боли и неожиданности её я подпрыгнул, хотя лежал.
- Ничего ничего, сказал врач это недолго.
- Сколько раз это недолго? - спросил я.
- Двенадцать. Мало ли опухоль только начала расти и я не попаду в неё.
До двенадцати я сосчитал, хотя каждый раз счёта давался всё труднее. Надежда с врачом помогли мне сесть в кресло каталку и она отвезла меня в палату. Снова оставалось ждать. Гистология делается минимум двое суток.
Эти двое суток наверно были самыми плохими из тех что я провёл в больнице. Ничего не шло в голову кроме дум об анализе. Перспективы, если он плохой вырисовывались очень мрачные. Онкология страшное дело.
Через два дня рано утром появился врач и улыбаясь во всё лицо сказал:
- Выписываю вас сегодня. Гистология отличная. Через месяц приедете на операцию.
Мы распрощались, я прошёл все процедуры выписки и выкатился за ворота больничного городка. Не омрачила и отсрочка, и необходимость пройти весь круг с анализами, бумажками, и поездкой. Главное не рак!
5. Третья операция
Жизнь наша - хорошая школа, если есть желание учиться. Жестоко, но доходчиво преподаёт свои уроки. Посидев месяц на рыбалке, а октябрь выдался на редкость тёплым и без дождей. Наученный горьким опытом ожидания, сразу же после истечения срока я позвонил в отделение. Телефон я знал и прекрасно понимал - вызывать меня никто не станет.
Съездив в районную больницу на очередную смену трубки, сдал попутно "долгоиграющие" анализы и настроился на поездку. Оставалось организовать путёвку. Судьбина же уготовила мне очередную подлянку. В сентябре сняли карантин по ковиду19 отовсюду и школьники, и студенты повалили в свои альмы-матер. Ковид19 получил чудовищный всплеск, число заразившихся в сутки перевалило двадцать тысяч. Мгновенно отыграли назад, школяров вышибли на удалёнку, но действия это не возымело, ковид19 рос и больницы закрыли на карантин.
Первый звонок заведующему сильно меня расстроил. Он доброжелательно описал мне позицию:
- Мы не принимаем на плановые операции, только экстренные. Нужно ждать, вроде положение улучшается, но когда откроемся неизвестно - звоните.
Я стал звонить каждый день и где-то через неделю, видимо надоев ему, услышал в трубке:
- Нам разрешили оперировать плановых. Приезжайте.
Тут я уже проявил чудеса изворотливости, сдал все нужные анализы в пару дней и поехал в краевую столицу. Поехать-то поехал, но без теста на ковид, а врач мне по телефону сказал:
- Можете ничего не сдавать кроме ковида.
Но срок действия теста уменьшили с семи дней до трёх и это со дня его взятия. Анализ делали двое суток и я никак не успевал в эти три дня, третий день уходил на поездку. Решил сделать анализ на месте, платно. Впрочем и дома бесплатные квоты отменили. Анализ везде стал стоить две с половиной тысячи рублей. Для кармана пенсионера - сумма чудовищная.
Сдать анализ в городе, чтоб попасть в отделение сразу оказалось проблематично. Я приехал посреди недели и никак не успевал на приём, времени не хватало. Тест был бы готов в субботу. Отделение на приём в выходные не работало. Проклиная порядки, сдав тест в субботу и проторчав в гостях у брата лишние два дня. В понедельник раненько, со свеженьким тестом, я попал таки в отделение.
Почему пишу об этом так подробно? Со мной поступали двое таких же пациентов, ковид они просрочили на день, приехав на авось. Главврач урологии их не взял, они вернулись по домам, сдали тест снова. Минус две с половиной тысячи из бюджета и четыре потерянных дня и поездка туда-обратно. Они "догнали" меня только в четверг, одного положили в палату со мной. Самое гнусное в истории с тестом ждало впереди. Оказывается его делают бесплатно в больнице и всего за четыре(!!!) часа. И этих бедолаг спокойно могли принять, взяв тест утром где-то уже к обеду. Но я назвал повесть так не из прихоти. Медицина не для людей.
В палате находился один "постоялец", но теперь врачи ссылались на карантин.
Во вторник меня взяли на операцию в час пополудни. Операция длилась полтора часа. Она в принципе несложная. Через мочеиспускательный канал вводят трубку и водой под давлением размывают ткань опухоли, образовавшуюся пульпу удаляют через другую трубку. Контроль за процессом по экрану УЗИ.
Меня привезли в палату с "отключенной" при помощи спинального наркоза нижней частью тела. Начался отходняк. Ходить я естественно не мог и никто не предупредил, что нужно много воды...пить для промывки. От большой кровопотери пить хотелось нестерпимо. До отбоя мне приносили воду постояльцы по очереди, за день подселили ещё двоих. Но то ли судьба, то ли её насмешка все они были глухими один с аппаратом, двое со слухом в десять процентов. Когда они уснули дозваться я их не мог. В послеоперационной палате не было тревожной кнопки, а заготовленная полторашка воды - кончилась.
Мне стало плохо, но никого дозваться я оказался не в силах. Дежурная медсестра приходила раз в час, дежурный врач - дрых в ординаторской. Прокляв в который уже раз, всё я встал(запрещено категорически) и почти ползком добрался до раковины, налил полторашку технической некипячёной воды, напился и заполз в кровать.
Оказалось это лишь начало этой варфоломеевской ночи. Что-то пошло не так и через зазоры между цистостомой и катетером мимо двух мешков у меня начало сочится содержимое мочевого пузыря и в полчаса я уже плавал в луже всего этого. Пришла сестра сменила бельё и разбудила врача. Врач сделал мне промывку катетеров и я ненадолго почувствовал облегчение. Через час всё повторилось. Однопалатники спокойно храпели, позвать я никого не мог и до следующего прихода сестры и врача опять плавал в луже. Такая свистопляска вприсядку за ночь случилась четыре раза. Я извозил кровью кучу белья вывозился сам, не спал ни минуты и чувствовал себя всё хуже. Спросил у сестры, как у других прооперированных днём? Она сказала:
- Четверо нормально спят, проблемы у вас двоих я уже с ног валюсь. Второй в палате на другом конце отделения, извините если приходится ждать, я одна.
К утру я стал меньше пить воды и кровотечение уменьшилось. Когда пришёл мой лечащий врач всё вроде вошло в норму. Спросив меня как прошла ночь и выслушав доклад врач заметил:
- Наши операции кровавые никуда от этого не деться, не переживайте всё придёт в норму.
Я успокоился и стал ждать этой нормы. Днём мне делали несколько раз промывки трубок их теперь было две. Сделали на час систему когда в одну вливается физраствор из другой выливается. Полегчало. Разрешили вставать, ходить и поесть, сутки перед операцией есть нельзя. В общем, чувствуя себя неплохо я решил, что страшное - позади. Однако дня через три стало понятно, что что-то не так в мешки набиралась кровь и трубки часто забивались её сгустками. Промывки помогали ненадолго. Замена трубок - тоже. Снова ничего другого не оставалось - ждать.
6. Четвёртая операция
Дождался. Если днём я был под контролем, то в длинные ночи предзимья контролировать пациентов становилось некому, врачи дежурили по одному и обычно спали, если всё спокойно. По одной дежурили и медсёстры. Хлопот у них было побольше чем у врачей но они тоже урывали несколько часов для сна. На четвёртую или пятую ночь после операции, когда мои глухие сопалатники храпели вовсю, мне стало совсем плохо. Поняв, чем это может кончится, плюнув на приличия я пошёл и разбудил на посту сестру. Она, увидев моё состояние, перепугалась:
- Буди врача - будем решать, что делать.
Я постучался в ординаторскую. Дежурила одна из двоих женщин-врачей.
- Что случилось? - с явным неудовольствием спросила она.
- Обе трубы забили сгустки и нет возможности терпеть боль, - ответил я.
- И что, стоило будить меня ради этого? Сестра сделает обезболивающий укол.
- Его уже делали два часа назад. Это ничего не решает. Мне становится хуже.
- И что. я должна спать рядом с вами?
Эта фраза положила конец моему терпению, и я рявкнул!
- Нужно будет - будете спать рядом!
Видимо, по моему тону она поняла, что дело действительно серьёзное. Не говоря больше ни слова она быстро собралась, сестра уже толклась тут же и они повели или скорее уже понесли меня в перевязочную. Вытащив обе трубы и поменяв их начали делать интенсивную промывку. Новые трубки мгновенно забило и их пришлось менять несколько раз, что врач делал быстро и как мне показалось с садистским удовольствием. Израсходовав девять флаконов фурацилина, через два часа врачу и сестре удалось привести меня в нормальное состояние. Работа цистостомы и катетера восстановилась.
- Доктор, а вы ведь мне мстили, когда меняли трубы? - спросил я.
- Ну вот ещё, - улыбнулась она.
- Хотя надо отдать должное, ты меня разозлил.
- Ну это было заметно по тому, как вы всё делали, или это от профессионализма?
Она снова улыбнулась обезоруживающе.
- Как бывший психолог и неплохой физиономист отвечу, да - это от удовлетворения выполненной работой. - улыбнулся я в ответ.
- Эта ночь оказалась предпоследней перед следующей операцией. Днём мне сняли цистостому.
На следующую дежурил мой лечащий врач и самая опытная медсестра отделения, Лена. Будить их не пришлось, мне стало плохо довольно рано. Через одно отверстие содержимого шло меньше, и процесс ускорился.
- Лена, у меня не работает катетер, и в пакет сочится кровь, позови пожалуйста, врача.
Врач появился незамедлительно и началась процедура предыдущей ночи. Но с той лишь разницей, что замена катетеров ничего не давала. Врач влил мне физраствор, а обратно он не выходил. Накачав меня раствором так, что я уже не в силах был разогнуться на столе из позы "эмбрион", он попытался распрямить мне хоть одну ногу для подхода к трубкам.
Свет медленно погас, и весь потолок в перевязочной заволокло чёрным туманом с фиолетово-зелёным отливом. Когда туман рассеялся, кроме врача и сестры я увидел рядом со столом ещё двоих. Это были врач - реаниматолог и сестра из реанимации.
- Ну и напугал же ты нас, - выдохнула Лена.
Она что-то убирала из под меня по запаху я понял, что.
- А что это было и почему тут реанимация? - спросил я.
- Ты сознание потерял, - сказал один из врачей ну и организм растормозился.
- Да я уже понял это, с матерью так случилось, когда умерла, а я не пописал попутно?
- Нет к сожалению. - заметила Лена.
- Что, теперь сами справитесь? - спросил реаниматор.
- Пожалуй, да, - ответил мой врач.
- Тогда мы возвращаемся.
Реанимационная бригада ушла.
- Что будем делать?- спросил мой врач.
- А что вы сделали?
- Да почти ничего - нашатырки дали тебе понюхать.
- И какие дальнейшие процедуры?
- Если согласишься - перельём кровь и плазму.
- Нужно тебя оперировать снова, но сейчас для этого нужно собрать бригаду, а в это время у нас её нет. Да и дотянешь нет ты до операции - неизвестно. Ты потерял много крови. На переливание согласен?
- Да потому что вряд ли есть другой выход. Пока снимите катетер, я без него попробую сходить в туалет.
- Пробуй, хоть шансов почти нет.
Без катетера опорожнить мочевой пузырь не удалось, сгустки крови забили канал. Тогда я подсказал последний возможный вариант:
- Проколите отверстие цистостомы, оно не должно ещё затянуться сильно.
- Теперь точно других шансов и нет, - ответил врач и специальным инструментом проткнул отверстие в пузырь.
- Я снова сходил под приглядом сестры в туалет и, к нашей радости, через свищ сумел опорожнить пузырь. Мне чуть - чуть полегчало. Лена принесла бумагу о переливании крови и плазмы, установила периферию (катетеры) в обе руки. Я подписал бумагу, и она поставила две капельницы с кровью и плазмой.
- Давай поставим ещё и наркотик, - сказал врач. А утром на операцию
- Дотянешь до утра?
- Постараюсь.
Лена вколола мне промедол внутримышечно.
- Ты чего делаешь-то? В вену же нужно.
- Ты тогда уедешь.
- Так для этого и наркотик.
- Не-а это у нарков, мы ставим только так.
- Ну так это ничего и не даст - зря дозу стравила.
- Откуда знаешь?
- Я что, мальчик что ли?
Остаток ночи прошёл относительно спокойно, хоть я и не сомкнул глаз.
Полдевятого утра без всякой предварительной подготовки (клизма) я уже лежал на операционном столе. Поговорив пару минут с уже знакомыми по первой операции анестезиологами и ассистентами я уехал вновь в небытие, но на сей раз организованное. Общий наркоз.
Операцию делали два с половиной часа, о чём я узнал позже, очнувшись в незнакомом месте. В реанимации.
7. В реанимации
Очнулся я довольно нескоро от какого-то странного звука, вроде пения птички. Обстановка совершенно незнакомая, ясно одно - не операционная. С удивлением заметил, что не могу двигаться. Повращав глазами туда - сюда, понял - я в реанимации. Во рту стояла трубка - трахеостома и рядом со мной вздыхал аппарат ИВЛ. Пилюлюкал другой аппарат на стенке в головах - кислородный прибор, трубка от которого тянулась ко мне и, раздвоившись в конце, заняла нос. Он попискивал по птичьи в такт ИВЛу. На пальце левой руки висел датчик пульса. В обеих руках красовалась периферия, занятая на правой руке капельницей с плазмой, а на левой - с кровью. Стояла и третья стойка с чем-то прозрачным в пакете и работала, куда лилось из неё - я не понял. В ногах стояла четвёртая с огромным, литра на три мешком, труба, от которого тянулась также ко мне. Не успел я удивиться, как в поле зрения возникла девушка в белом халате, шапочке и маске:
- Очнулись? Ну и замечательно! Говорить не пытайтесь, если всё хорошо - просто закройте глаза - донеслось до меня, как сквозь вату.
Я прикрыл глаза.
- Не напрягайтесь, скоро снимем ИВЛ, сможете говорить.
Голова чуть - чуть двигалась, и я осмотрелся. Палата была огромной, и в ней стояла ещё пара кроватей, также утыканных со всех сторон капельницами и аппаратами. Напротив стоял стол, за которым сидела женщина и писала. Медсестра назвала мою фамилию и доложила, что я очнулся.
- Пусть полежит, попривыкнет. Который час? - спросила врач у медсестры.
- Полшестого.
- Зафиксируй в журнале.
Пролежав где-то около часа, я привык к свету, пиликанью аппаратов и вздохам ИВЛ, попытавшись, правда, выплюнуть трубку ИВЛа. Не удалось. Ничего не менялось всё работало, разве что появилась уборщица и начала протирать...стены.
Вскоре врач освободилась, и они с сестрой принялись за меня. Достали трахеостому и ещё одну трубу из желудка. Я подивился их длине и толщине. Отвязали меня во всех точках от кровати. Кислород убирать не стали, и он продолжал петь. Заменили все три капельницы и слили кровь из мешка промывочной системы. Всё это чётко, без суеты, лишних слов и движений.
Пришёл мой лечащий врач и сказал:
- Всё вычистили и причины кровотечений устранили. Теперь потерпи.
Попытка ответить хоть что-то не удалась. Говорить я пока не мог. Появился ещё один врач из наших и притащил такой же огромный мешок с раствором для промывки. Он о чём-то пошутил, но я не отреагировал, хотя попытался.
Начался отходняк и боли в месте операции. Врач с медсестрой переглянулись, глядя в монитор, и медсестра вкатила мне огромный укол чего-то. Через пару минут свет погас. Я опять уснул.
Проснулся только под утро. Вчерашний врач из урологии что-то обсуждал с новой медсестрой, втолковывая ей как рассчитать, сколько промывки использовано. Подошёл ко мне, увидев что я открыл глаза и, дурачась, доложил:
- Реанимационные мероприятия идут в штатном режиме. Я связался с твоим братом, родные в курсе, что всё прошло хорошо, и где ты теперь.
- Спасибо попытался сказать я и...получилось.
- Ну вот, приходишь в норму к обеду заберём тебя "домой".
Новая медсестра готовилась сдавать смену. Я познакомился с ней и немного поговорил. Она побрила меня, правда, пару раз порезав, а затем вымыла прямо в кровати, процедура видно, что была отработана.
- Сейчас буду вас сдавать напарнице - должны быть как огурчик. Больно, нет?
- Терпимо.
- У нас не терпят, поворачивайся.
Снова укол и опять отъезд на другую сторону Земли.
Очнулся я около часу дня. За мной с каталкой пришли наши сёстры. Переложили меня с кровати и повезли в своё отделение. Я ещё не до конца очнулся, но запомнил что катали долго и возили на двух лифтах. Наконец, я оказался в родной палате на своей кровати. Мне дали телефон и я отзвонился брату. Медсестра Лена принесла мне что-то в пакетике. Я не сразу понял, что это обручальное кольцо. Посторонние предметы в реанимации запрещены. К обеду я опоздал, да и есть не хотелось совсем.
8. Ковид-19
Есть не хотелось. Не придав поначалу этому никакого значения, я ничего не нашёл лучшего, как заснуть. Однако какой-то дискомфорт в ощущениях не позволил. Померяли температуру - под сорок. Врач посмотрел меня и заметил:
- Что ты хочешь? Столько перенёс.
Я промолчал потому что уже понял - дела плохи. Толя, мой сосед по палате - побрился. После процедуры он пользовался туалетной водой или одеколоном с приятным, но довольно сильным ароматом на всю палату. Я аромат не почувствовал Врачу пока ничего не сказал. Температура держалась постоянно. Врач назначил капельницы с антибиотиком. Действия не возымело. Я понял окончательно в чём причина. Так промолчав почти семь дней, за которые мне влили сорок две капельницы, сняли всю периферию, как возможный источник температуры. Ничего не помогало. Однако послеоперационные проблемы уходили, с пузырём всё наладилось катетер и мешок сняли. Тогда я сознался, что видимо "подцепил" Ковид-19.
Мгновенно меня сгоняли на компьютерную томографию и...переселили в отдельную карантинную палату. Взяли мазок и через четыре часа, которые всего-то готовится тест, врач пришёл уже одетый космонавтом и сказал:
- Мазок подтвердил ковид. И на томограмме есть маленький очажок в лёгком. Поедешь в ковидный корпус.
- Уже наступила ночь, верхняя одежда на складе и я практически нагишом поехал на скорой через корпус в ковидное отделение, которое занимало отдельную девятиэтажку. Я приватизировал байковый халат, но в остальном был гол как сокол, в тапочках на босу ногу.
- В новом отделении события развивались с быстротой, аллюр три креста. Поселили в палату-одиночку, наказав из неё ни шагу. Пришёл главврач ковидного и сделал назначение. Разжижение крови - уколы гепарина в живот и пара капельниц с тем же антибиотиком. Что я после операции и мне категорически кровь разжижать нельзя и что антибиотиков мне влили уже ведро и они не помогают он пропустил меж ушей. А зря.
Температура поднялась за сорок. Тогда я откровенно заматерился, когда у меня кровь пошла из мочевого пузыря.
Осознав, что что-то не так врач принёс бумагу с отказом от капельниц, которую я подписал. Подписал и вторую бумагу с согласием на применение нового лекарства в которой его эффективность оценивалась в семьдесят процентов. То есть если повезёт - поможет.
Кормить антибиотиком меня всё равно не перестали, а после лошадиной дозы экспериментального лекарства (девять таблеток в один приём) опять температура скакнула за сорок. Я понял, что оно тоже антибиотик. Врач растерялся и настаивал на приёме. Мне вкатали два укола жаропонижающего температура упала и я уснул. Проснувшись в луже испарины, мокрым было всё и одежда, и постельное. Менять никто и не думал.
Плюнув на всё в досаде я не стал есть лекарства, втихаря спуская их в унитаз. Меня насторожило то, что при поражении четверти лёгких специальный прибор, который был главной процедурой врачей, показывал наполнение лёгких на девяносто восемь-девяносто девять процентов. Даже у здорового это предельный показатель. Я не кашлял, как в палатах за стенкой и чувствовал себя неплохо, кроме еды, есть я ничего не хотел. Приносили контейнеры с едой и выбрасывали в мусор. Выносить нельзя.
Так прошло несколько дней. Попытка двигаться хотя бы в палате привела к тому, что вновь пошла кровь. Врачи менялись через шесть часов и на вопрос:
- Кто у меня лечащий? - мне ответили, никто! Кто дежурит тот и лечащий.
Приходили врачи и из урологии, мой врач тоже подрабатывал в ковидном отделении. Подцепить ковид в своём отделении от пациентов я не мог, все тест проходили. Мне стало понятно откуда он у меня. Никакой обработки пришлые врачи не проходили просто снимая скафандры шли в свои отделения работать свои смены. Ясно, что как лечить ковид они понятия не имели. Просто кололи гепраин и кормили пациентов одними и теми же таблетками. Никто толком не знал что делать?