Аннотация: - Потому, что я был рыбой и отлично знаю, как она сегодня, себя поведёт. Наверно, изумление настолько отразилось на моём лице, что он поспешил меня успокоить:
1. На рыбалке
На серьёзную рыбалку мы выезжаем редко, поэтому готовимся к ней неспешно и тщательно. Несколько дней вдали от цивилизации не прощают мелочей: и в экипировке, и в обеспечении условий жизни, и, конечно, в подборе компании. Коллектив у нас сложившийся, все знаем друг друга давно, и новички в нём появляются редко и ненадолго, или навсегда.
В этот раз мы собрались на Каму ловить леща. В наших краях он хорошо клюёт в конце августа - сентябре, нагуливая вес к зиме. В компании я всех хорошо знал, кроме одного новичка. С ним меня сразу познакомили. Звали его Сергей. На вид лет пятидесяти пяти - шестидесяти, он ничем не выделялся из ватаги. Слегка седой, одет как и мы в камуфляж, лишь говор выдавал, что он с юга. Я спросил у друзей, пока собирались, откуда он взялся?
- Да, тут у него машина, мы поговорили раз другой, и как-то он нам пришёлся по душе, - ответили мне.
Мы выехали рано утром и часа через четыре уже подъезжали к нашему излюбленному месту, которое обустроили давно, расчистив площадку для бивуака и сделав лестницу в обрыве для спуска к воде.
Кинули жребий - кому ловить рыбу, а кому разбивать лагерь и готовить обед. Жребий, к моему неудовольствию, решил, что это мы с Сергеем. Остальные быстренько накачали лодки, загрузили снасти, выплыли к фарватеру и встали на якоря.
Мы поставили палатки, запаслись дровами для костра, приготовили всё для обеда, и присели отдохнуть. Сергей оказался общительным человеком, вполне подготовленным ко всему, что пришлось сделать. У меня даже мелькнула мысль, будто мы знакомы давно. Работалось без напряжения: споро, весело, с шуточками и подначками. Оставалось подождать, когда ловцы привезут первых лещей для ухи и копчения, а если в прилове попадётся судачок, замариновать хе. Я спросил Сергея, не желает ли он поспать, он отрицательно покачал головой. Честно сказать, я не знал, чем заняться. Вдруг Сергей сказал:
- Сегодня ребята очень хорошо уловятся.
- Ты так считаешь? - скептически заметил я.
- В первый день обычно клюёт неважно: пока раскормят места, пока то да сё.
- И, тем не менее, сегодня случится отменный клёв,- с уверенностью сказал он.
- Почему ты так думаешь?
- Я был рыбой и отлично знаю, как она сегодня себя поведёт.
Изумление настолько отразилось на моём лице, что он поспешил меня успокоить:
- Не переживай - я не сумасшедший, просто всерьёз занимался ихтиологией и немало в этом преуспел, если хочешь - могу рассказать, секретность давно снята с наших работ, а делать нам до обеда всё равно нечего.
2. Ихтиолог поневоле
Я родился в Одессе, закончил школу и, как все мальчишки, мечтал о мореходке. К сожалению, я не прошёл в мореходное по здоровью. Требования там, как к космонавтам. Заболевание за границей и лечение оборачивается валютными потерями. Даже у военных моряков требования ниже. Военные не ходят, где гражданские, а в эскадре всегда есть плавучий госпиталь. Утешало то, что и мой дружок Володька тоже не прошёл комиссию, и мы, проклиная своё здоровье, поступили в Одесский океанографический институт на специальность непрестижную, но хлебную - морская ихтиология. Престиж был низок из-за работы на рыболовецких судах, а хлебной работа считалась за стабильно высокие заработки и валютные чеки, в те времена весьма ценные. Институт мы окончили, а работать в рыболовном флоте желания у нас с Вовкой не возникло. Помог Вовкин дед.
Он служил в штабе Черноморского военного флота, в чине адмирала. Дед пытался нам помочь с поступлением в мореходку, но военных в мореходке недолюбливали, и ничего не получилось. Сейчас он предложил сделать на нас персональный запрос, намекнув, что открывается новое дело на флоте, и им понадобятся специалисты такого профиля. Лучше взять своих. Прибыв во всей форме на распределение и, явив комиссии бумагу, он уладил все вопросы с нашим назначением. Мы спокойно сдали госэкзамены. Через пару дней после них дед повёз нас за город. Машина подъехала к сиротливо стоящему на берегу моря кирпичному бараку, обнесённому двухметровым забором с колючкой поверху. У ворот стоял часовой, он откозырял, открыл ворота, и мы проехали внутрь.
- Ты нас в тюрьму что ли приволок, дед? - спросил Вовка ехидно.
- Молчи, салага! Ещё не одно спасибо мне скажешь, - парировал адмирал.
Мы прошли внутрь совершенно пустого здания, со свежей, хотя и недорогой, отделкой.
- Выбирайте себе кабинеты, солнечную сторону не советую,- сказал нам дед, обводя помещение рукой.
- Это секретная ихтиологическая лаборатория Черноморского военно - морского флота. Завтра же на работу - дело не терпит. Я привезу вам начальника. Остальной штат подберёте с ним сами.
Нам дали карт - бланш не хуже, чем Курчатову, когда он бомбу делал.
- И, смотрите, чтоб работа кипела, иначе я звёзд недосчитаюсь. В город увезёт служебная машина, а мне некогда с вами цацкаться, рыболовы.
Напутствовав нас так, адмирал уехал. Мы с Вовкой обошли весь барак, выбрали, что нам показалось лучшим, и отправились по домам.
На другой день за нами пришёл газик, и в восемь утра мы уже обживали свои кабинеты. Чуть позже приехал дед с капитан-лейтенантом, немного постарше нас. Незнакомец представился. Вышел конфуз, мы штатские хотя и военнообязанные, растерялись. Он сказал:
- Не переживайте, всех аттестуют, форму закажете сами, адмирал объяснит где. Она вам не понадобится, но мало ли что. Парадка у меня и сейчас висит в шкафу, напоминая о тех днях.
Капитана звали Юрий Михайлович, он пригласил нас в кабинет и ввёл в курс дела. Когда он рассказал, чем нам предстоит заняться, лица у нас вытянулись. Он заметил:
- Работ такого плана не проводилось нигде, так что поле непаханое. Не боги горшки обжигают. Я надеюсь на успех, при неудаче, капитаном я останусь пожизненным. Так что не подведите, ребятки.
3.Доктрина
Суть работы сводилась к следующему. Американцы, за год до этого, потеряли свою, самую современную атомную субмарину "Трешер". Лодка затонула в Атлантике, похоронив сто двадцать девять членов экипажа. Амеры, всё связанное с её гибелью засекретили, но наши разведчики ели хлеб не зря и причину узнали. Лодка вышла из ремонта и на балластные цистерны по недосмотру не поставили ограждения. При погружении лодка попала в плотный косяк рыбы которую с водой засосало в цистерны. При попытке продуться и всплыть давления не хватило, чтоб выбросить эту "уху" из них, лодка опустилась на запредельную глубину и разрушилась. Так обычная, с виду, атлантическая селёдка привела к гибели новейшего корабля.
Наши стратеги решили научиться управлять косяком рыбы. Она создаёт не меньше проблем судам, чем птицы самолётам, а иногда и больше. Во время нереста вдоль побережья Африки мигрируют косяки скумбрии длиной более двухсот миль. Она идёт так плотно, что судно не может: ни развить максимальной скорости, ни отстрелять торпеды. Набиваясь во все технологические отверстия забора воды, существенно затрудняет эксплуатацию судов. Для катеров столкновение с крупной рыбой чревато катастрофой. Эти соображения и легли в основу организации нашей лаборатории. Привести косяк рыбы в район сосредоточения флота противника, чтоб у того не стало спокойной жизни. Задача казалась, в пору эйфории от покорения космоса, не такой уж фантастической. Хрущёв любил экстравагантные решения. Работа закипела. Нам не отказывали ни в чём.
Мы укомплектовали штат от уборщиц и лаборантов до учёных. Заказали и закупили необходимое оборудование, что вылилось в очень кругленькую сумму и приступили к исследованиям. О такой работе на гражданке мы не могли мечтать.
4.Успехи
Поначалу работа не казалась слишком уж сложной. Мы знали, рыба общается между собой и движется не хаотично, а по каким-то, ей одной ведомым, законам. Их предстояло открыть. Они, к тому же, оказались и не очень сложны. Главное направление движения определяет ничтожный процент косяка. Остальные - статисты. Акустики определили какие "звуки"издаёт рыба в косяках и с помощью генераторов высоких частот смоделировали их чтоб ими управлять. Сложность заключалась в одном: как доставить приводной маяк в нужный район. Как вариант: буй с генератором приводного сигнала можно выпустить с подводной лодки в заданном районе, или сбросить с самолёта, но это чревато конфликтом - акватория где проходят, например, манёвры, тщательно контролируется. Выход мы нашли сравнительно просто. Генератор крепили на морском животном, которого, надрессировав, можно направить куда угодно. Кстати, все думают, что самые умные морские обитатели - дельфины. Это не совсем так. Гораздо лучше выполняют все трюки морские львы, их интеллект не ниже дельфинов.
Нам ни в чём не отказывали, и у нас появился морской лев Гоша. Вскоре он стал всеобщим любимцем. Ему отгородили сеткой заливчик и он там неплохо себя чувствовал в перерывах между опытами. Все в свободное время норовили его чем - нибудь да угостить. Он прекрасно справлялся с тем, что от него требовалось, и мы за несколько лет довели выполнение задачи до совершенства. Написали отчёты и были обласканы начальством. Нам присваивали звания, награждали; мы могли проводить опыты в любой точке мирового океана, чем иногда злоупотребляли, чтобы побывать в местах экзотических. Если бы наши работы рассекретить, то рыболовный флот можно упразднить вовсе, косяки любой рыбы можно приводить прямо на рыбоперерабатывающие заводы или к плавбазам. Начальство попыталось заикнуться об этом, но в ответ получило суровую отповедь. Чем занять людей, если флот станет не нужен? Мы продолжали работу дальше. Хотелось довести идею до идеала, всё таки Гошка и его собратья являлись посредниками и, таких как он, мы готовили несколько лет. Как управлять косяком просто, без всяких ухищрений - думали мы день и ночь, и как это не фантастически выглядит, решили и эту задачу.
5. Биофизик
К началу семидесятых у нас появился новый сотрудник. Его привезли чины из штаба флота. Их машину сопровождал огромный крытый армейский грузовик из которого матросы выгрузили приличную кучу ящиков, коробок и бидонов. На действо высыпала посмотреть вся лаборатория, новые люди не появлялись у нас несколько лет. Сотрудник представился просто: Вадим Алексеевич. Примерно нашего возраста, он производил впечатление, совершенно штатского человека, что и подтвердилось в дальнейшем. В армию он попал исключительно за свои разработки в области биофизики. Его руководитель понял, что такие исследования могут служить обороне страны и по своим каналам свёл учёного с военными, о чём Вадим пожалел только раз, когда понял, что за разработку одного из приборов, мог вполне получить Нобелевскую премию, но секретные работы никто не собирался афишировать.
То, что он изобрёл до сих пор не укладывается в голове, но прибор погиб, как и его создатель, и вряд ли его сможет кто-то повторить в ближайшее время. Вадим появился в нашей лаборатории в ту пору, когда мы лихорадочно искали, кем заменить животных? Они были самым уязвимым звеном в опытах. На следующий же день Вадим пришёл к Михалычу, так мы звали руководителя, с чертежом большой ванны и попросил заказать её на одном из Одесских заводов. Это немедленно сделали, и через неделю ванна красовалась в лаборатории. Еще неделю Вадим колдовал вокруг неё. Опутал её проводами, аппаратами, опустил внутрь какие-то электроды и заполнил морской водой, для этого из города вызвали пожарную машину. Все причиндалы он называл - Трансформатором, хотя на наш взгляд это больше походило на склад разнообразного железа, разбросанного, как у плохого хозяина, в гараже.
Испросив у Михалыча разрешения использовать в эксперименте Гошку, он позвал всех на испытание Трансформатора. Мы обступили ванну. Вадим включил стоящий на столе около ванны телевизор с ящиком под ним и чем-то вроде пишущей машинки перед экраном, высыпал в ванну ведро живой скумбрии и вылил ведро какой-то жидкости, из одного из бидонов, привезённых с ним. Рыбы осваивали новую ёмкость, неспеша плавая в ней. По просьбе Вадима в ванну погрузили Гошку. Физик пощелкал клавишами пишущей машинки и, к нашему ужасу, жидкость в ванне начала густеть, как кисель, скрыв от глаз нашего любимца. Мы впали в ступор. Первыми опомнились женщины и, дико визжа, набросились на физика. Мы еле смогли их успокоить тоже не проявляя восторга, от произошедшего. Пока шла эта кутерьма, вода вновь стала прозрачной и в ней плавало центнера два живой скумбрии. Гошка исчез. Женщины, истово голося, вновь набросились на Вадима и нам пришлось их удалить. Вадим же нимало не переживая, вновь сел за столик и набрал опять серию знаков на машинке. Жидкость в ванне опять, на глазах, превратилась в мутный кисель. Кисель становился всё прозрачнее и в ванне как в кювете с проявителем, в фотолаборатории, сначала прозрачный как силуэт, а затем более и более настоящий проявился Гошка: живой, невредимый и жизнерадостный, как всегда. Крутнувшись, он обдал нас солёной водой. Говорить мы не могли, а если бы кто-то видел нас со стороны, сказал бы, что волосы у нас стоят дыбом.
Только через несколько минут, начальник сумел спросить у Вадима:
- Это что же такое ты продемонстрировал?
- Трансформацию одной белковой формы в другую,- ответил он.
- Стоп, а как же мозг?
- А что мозг, тот же набор клеток, они есть и у скумбрии и распределились по особям.
- Но там же знания, инстинкты, эмоции и вся информация.
- Трансформатор не меняет отдельные клетки, а только их комбинации. И лев сейчас абсолютная копия его же до эксперимента и каждая клетка хранит то что в ней записано, - пояснил Вадим.
Когда мы тащили Гошку в его залив, рядом шли с мокрыми глазами женщины, гладили львиные бока, и с ненавистью косились на физика.
6.Работа кипит
Надо ли говорить, что биофизик и его Трансформатор, весьма оживили нашу работу. Животные, и в их числе Гошка, превращённые Трансформатором в рыбу, взятую из косяка, вели его куда угодно по радиолучу на частоте, к которой мы их приучили. Однажды для интереса, что же может рыба, мы в Гибралтаре выловили тунца и "поменяв его на льва", дали ему команду подняться к поверхности. Косяк тунца перегородил пролив и рыбаки, оказавшись в гуще рыбы, с радостью забили ею всё, что можно, даже спасательные шлюпки, имевшиеся на шхунах побогаче, взяв их на буксир. Однако, радость улова тут же сменилась ужасом положения. Лодки не могли сдвинуться с места в плотнейшей массе рыбы и через несколько часов весь улов, а, возможно, и сами рыбаки погибли бы. Тунца не морозили, чтоб не терял вкусовых качеств, а на сорокаградусной жаре он портился в течение часа, запаса пищи рыбаки почти не брали и приготовить её было не на чем. В море они выходили на один день. Конечно в наши планы не входила такая пакость ни в чём не повинным людям. Мы, однако, поняли, что хлеб едим не зря.
Кончились наши опыты весьма трагически для Гошки. Работая со скумбрией в Чёрном море, мы не учли того факта, что это его основная пища. Всё шло хорошо и лев водил косяк так, как нам нужно, но после обратной трансформации начисто отказался есть и мы ничего не смогли сделать. Он умер на наших глазах от истощения. Видимо побыв рыбой, он не смог потом есть своих "сородичей". Гошку похоронили со всеми армейскими почестями, под рёв женской части персонала лаборатории. Мы оформили результаты опытов в солидный том и отправили наверх. Сверху пришли различные блага. О том, где и как используются наши разработки, мы могли только догадываться, все работы засекретили, неимоверно. Однако, некоторые эпизоды удавалось просчитать. В одном из государств Африки взбунтовавшиеся рыбаки сбросили правительство проамериканского диктатора, только из за того, что в очередной промысел рыба ушла от побережья на расстояние, недосягаемое для лодок. Начался голод, а диктатор, вместо помощи рыбакам, начал закручивать гайки, за что его буквально растерзали голодные и обозлённые аборигены. Союз немедленно оказал помощь и посадил своего марионеточного правителя на престол. Понятно, что рыба изменила тысчелетний путь миграции на нерест не по своей воле.
Мы выполняли мелкие исследования и с тревогой замечали: что-то назревает в стране.
7.Чтоб ты жил во время перемен
Эту мудрость мы почувствовали на себе в начале восьмидесятых. Умер Вовкин дед - адмирал. В штабе не стало у нас мощнейшей поддержки. В стране начались перебои: то с мылом, то с одеждой, то с другими мелочами. Финансирование работ нам начали потихоньку урезать. Как большинство военных, мы жили одним днём, ни накоплений, ни материальных ценностей мы практически не имели, кроме квартир и машин, и очень скоро почувствовали все прелести небогатой жизни.
В стране началась гонка на катафалках, Генсеки мёрли один за другим. Мы только успевали менять портреты в кабинетах. Пришёл Горбачёв и сначала мы вздохнули с облегчением. Молодой относительно, говоривший без бумажки, складно и членораздельно, он вселял надежды. Однако, скоро стало понятно, как мы ошибались. Когда на лабораторию дали пару башмаков, утюг и три пары носок, для их распределения в коллективе, а за водкой к двадцать третьему февраля пришлось отстоять в очереди весь день, ореол новой власти изрядно потускнел.
Мы попытались попробовать заинтересовать своими работами рыболовецкий флот. Но были нещадно избиты рыбаками, которые сидели без работы, зарплаты и перспектив выйти в море. Отлежавшись, мы собрались в лаборатории и порешили хотя бы прибрать оборудование до лучших времён. Оказалось вовремя - буквально через месяц лабораторию закрыли, охрану сняли. Мгновенно, всё что можно растащить, местное население разворовало.
Снова пришлось держать совет, что делать дальше? Горбачёв разрешил кооперативы и нам пришла в головы идея заняться промыслом рыбы и попутно организацией рыбалки для любителей. Выпив палёной водки и посмеявшись над сменой масштабов с океана на лужу, принялись за дело. Продав всё, что можно, выкупили пятикилометровый участок реки, обустроили несколько вагончиков, взятых за бесценок у знакомых военных. Дали рекламу в Одесских газетах, и дело завертелось. Доход, хоть и небольшой появился, но рыба ловилась не всегда и иногда мы теряли клиентов, просидевших не одни сутки и ничего не изловивших. На этот случай держали в садке живую рыбу, но это кроме убытков ничего не приносило. Вспомнили о приводе косяков и тут встала проблема - кто приведёт косяк? Ни одно из известных животных не годилось.
Тогда Вадим сказал, что можно трансформировать и человека. Мы уставились на него как на сумасшедшего:
- Да что вы вытаращились, я дважды уже это на себе пробовал.
- ???
- Ничего страшного! Только того, что хотел я не получил.
- И чего же ты хотел и в кого превращался? - спросил кто-то из нас после того, как мы пришли в себя.
- У меня врождённый порок сердца и я думал трансформация изменит сердце на здоровое. Я только из - за этого и придумал эту штуку.
- И что получилось?
- Нет клетки обновились, но в той же точно комбинации и порок никуда не делся, - сказал Вадим тяжело вздохнув.
- Я могу умереть в любое мгновение, а пока жив, давайте-ка научу вас, как пользоваться Трансформатором, мало ли что?
8. Рыба
Сначала решили тянуть жребий, а чего его тянуть: у Вадика сердце, у Вовки молодая жена и маленький, у Михалыча здоровье никудышное, да и постарше он, а я в разводе и дети взрослые, сами по себе. Решение заранее ясно. В следующую субботу, когда понаехало рыболовов, а клевало никудышно, провели эксперимент. Вынули из садка лещей, загрузили в ванну и через полчаса высадили в реку, включив приводной маяк на частоте "домой". рыба буквально лезла из воды и все кто рыбачил, уловились от души. Молва о чудовищном клёве моментально разнеслась по городу и окрестностям. Проделав трюк несколько раз, получили стабильную клиентуру, и подняли цены. Опять зажили на широкую ногу, даже яхту купили и ловили с неё, изредка кефаль, пресноводную рыбу никто из нас не ел. Эйфория быстро закончилась, на дворе наступил девяносто первый и всё начало рушиться. От государства, до таких предприятий, как наше. Союз распался и Украина, объявив себя "нэзалэжной", решила жить по - новому. Все старые договоры отменили, и начался бандитский передел. В разборках участвовать не хотелось и мы, распродав всё за бесценок, опять собрались на совет. Жить на пенсии военных стало невозможно.
Порешили выкупить пруд недалеко от наших дач. Хоть какой ни на есть доход. В ход снова пошёл Трансформатор, только Вадим предупредил: биогеля, необходимого для превращений, осталось на несколько раз. Секрет формулы геля, главное ноу хау Трансформатора, знал только он и получить его можно лишь в лаборатории, дома - не сваришь. Решили провести пару пиар - акций и Трансформатор совсем уничтожить. Всё прошло нормально, только мне пришлось быть рыбой неделю, чтоб не заниматься трансформацией часто. Тут я на своей шкуре испытал жизнь рыбы в луже. Воздуха постоянно не хватало, "полупьяный" косяк с трудом делал то, что нам нужно. Корма мало, рыбы хватали всё, что шевелится. Вдобавок в водоёме водилось несколько щук, они тоже не способствовали комфортному существованию, да ещё вместе с дождём с дач несло всякие удобрения, и жизнь становилась невыносимой. Однако, дело наладилось, и существование наше опять поправилось, о яхтах мы уже не мечтали. Длилось это всё очень недолго. Местный паханок положил глаз на наш пруд, когда я, как раз, был рыбой. Воевать с ним друзья не стали, чтоб не брать греха на душу, а продали водоём по дико завышенной цене, рассчитывая вызволить меня в ближайшее время. Сразу не получилось.
9.Финал
Паханок в один день обнёс пруд забором и поставил у ворот охрану. Задумав зарыбить водоём дорогой рыбой, спустил воду чуть ли не полностью и бухнул в оставшуюся лужу хлорки. Меня спасло только то, что в луже остался родник, питающий водоём. Остатки рыбы припали к свежей воде и, почти умирая от голода, всё - таки выжили. В одну из ночей Вовка, взяв громадный бидон, проделал дыру в заборе и включив маяк выловил, то, что от меня осталось сачком, сгрузил в бидон, и отправился восвояси. У забора он замешкался с тяжеленной ношей и охрана, не решившись выйти на шум, несколько раз выстрелила прямо из домика. Когда друг высыпал полуживую рыбу из простреленного бидона, стало ясно, что массы её не хватит для трансформации. Дождавшись утра, приятели поехали в магазин и купили недостающей живой рыбы. Когда они провели трансформацию, Вадим схватился за сердце и медленно осел рядом с ванной. Сердце не выдержало зрелища. В ванне плавала дохлая рыба и человек обрубок: без ног и рук. Рыба, привезённая из магазина имела другой генотип, чем та, которой был я. Похоронив Вадима, друзья стали искать выход из ситуации. Я же, пока шли похороны, в полной мере почувствовал на себе все прелести беспомощного существования инвалида под метким народным прозвищем "самовар". Выход приятели нашли, но его реализация потребовала год времени и вложение всех средств. На Вовкиной даче снесли всё, кроме домика. Откупили на день самосвал и экскаватор, и вырыли котлован. Вовка сказал соседям, что решил строить загородный дом. Котлован скоро, к радости соседей, затопило дождевой водой. Превратив меня обратно в рыбу, и выпустив её в эту яму с водой, друг стал её интенсивно кормить.
Весной я узнал на себе ещё об одном из моментов в жизни рыбы. Природа хотела продолжения жизни. Начался нерест, тут уж я испытал, что это такое. Сначала на стаю напал дикий жор. Вовка скупил в магазинах весь корм, оставив аквариумистов города на голодном пайке. Потом начались муки икромёта. Чудовищно болезненные, после выдавливания из себя икры, полуживая рыба неделю ничего не ела, вяло стоя на одном месте. Набор веса остановился, но вскоре аппетит восстановился. Друг раздобыл где-то компрессор и теперь косяк жил в курортных условиях. К осени, по прикидкам друзей, масса рыбы стала достаточной и они, выловив её, снова включили Трансформатор, к всеобщей радости, я проявился в ванне, как когда - то Гошка: новенький и в полном здравии. Испив на радостях коньяка, купленного на последние гривны, мы разобрали установку и сдали всё, что не представляло ценности, в металлолом. Я уехал из Одессы, вид которой напоминал мне каждый день об очень тяжёлых вещах. У меня нашлись родственники в Ижевске и я, продав квартиру, обосновался здесь.
- Я вижу, ты хочешь спросить, ем ли я рыбу? - сказал Сергей, закончив рассказ.
- Да, я бы ещё кое о чём расспросил.
- Конечно ем, той рыбы, которой я был, здесь появиться не может, слишком далеко.
Я вынул из машины бутылку водки, мы выпили, закусив вяленым лещом, и я сказал:
- Сергей, а, можно, я запишу твой рассказ и, может, когда-нибудь опубликую.
- Валяй! Всё равно тебе никто не поверит! - услышал я в ответ.
В то время, как мы уже заканчивали с Сергеем бутылку, появился один из наших рыболовов, таща с десяток, крупных лещей. Налив ему за работу, оставшееся в бутылке, я поинтересовался клёвом.
- Мужики первый раз, наверно, так хорошо клюёт в первый день, обычно хуже!