Кто сказал, что будущим королям не положено мстить? Кто сказал, что они не имею такого права? Кто сказал, тот пусть и попытается их остановить.
-Милорд, вы меня звали? - Уильям выглядел гораздо лучше с их последней встречи, улыбался. Но патриарх прекрасно видел, что мальчишки, каким сюда явился этот юноша, больше нет. Теперь перед ним король. В испорченной душе даже возникло какое-то странное, непривычное чувство, похожее на стыд за свои прошлые прегрешения, но служитель Бога прекрасно понимал, что надеяться на кого-то - верх глупости. Только ты сам способен вершить свою судьбу и писать историю.
-Да, присаживайтесь, - властный пас рукой в направлении кресла, и теперь их глаза на одном уровне, карие и грязно зеленые. Раньше, глядя в эти медовые нежные глаза, можно было различить каждую эмоцию, каждый оттенок чувства, а теперь в них заметно только отражение самого себя, растерянного и удивленного, - Могу ли я посетить Темницу Грез?
-Разумеется. Но позвольте спросить, зачем?
-Это вас не касается.
Он спешил в единственное родное в этом замке место - в ее покои. Все здесь было по-старому: алые простыни, горящий камин. Вот только ее запах здесь больше не ощущался, ее смеха не слышно. Он не мог даже увидеть ее силуэт, спросить о чем-нибудь обыденном. Уильям, как всегда, сел у камина, закрыл глаза и представил ее: искрящиеся внутренней силой глаза, нежные руки.
-Уильям...
Глаза такие печальные и влажные до дрожи пугают юную девицу, впервые испытавшую влюбленность. Она бросается к нему, спеша успокоить, прижать к себе это раненного, пострадавшего от человеческих рук, дикого зверя. Но он не дает ей даже приблизиться, останавливая вытянутой рукой и горькими, разрывающими глупое нежное сердечко словами:
-Уходи! Оставь. Меня. В покое. - Кричит, неспособный справиться с эмоциями.- Прекрати преследовать! Я хочу побыть один.
-Но..., - девушка делает последнюю попытку прикоснуться, но он, как ошпаренный отдергивает руку, опускает глаза и рычит:
-Уйди.
Бедный раненый зверь, как жесток твой приручитель, как чудовищно жестока жизнь...
***
-Сир, к вам прибыл принц Гун, он просит аудиенции.
-Да, - принц хмурится и убирает руки за спину, - нас, кажется, осталось всего двое.
-Нет, - Гун весело улыбается и похлопывает названного брата по плечу, - ты теперь один. Я говорил с отцом. Он принял мой отказ от трона. Лютеция беременна, и я не хочу втягивать ее в придворную жизнь и драку за власть. Да, и что говорить, Амелия вырастила в тебе достойного правителя. Грех этим не воспользоваться.... И еще, Уильям, - лорд Гун остановился и только после глубокого вздоха продолжил: - я тебе не враг, и если вдруг тебе понадобится помощь, любая, даже просто поддержка, двери в мой дом всегда открыты.
Уильям, скрывающий свое лицо в глубоком колпаке, был изумлен до крайности. Он всегда считал, что в борьбе за власть не может быть союзников, что дружба и любовь просто отодвигаются, уходят на второй план. А здесь, прямо перед ним, стоял человек, который предлагал все сразу, не требуя у будущего правителя абсолютно ничего взамен.
Этикет, накрепко вбитый в голову Амелией, не позволял никаких вольностей, даже между родственниками, поэтому Уильям лишь сухо кивнул и поблагодарил брата:
-Благодарю вас, лорд Гун. Я искренне рад вашему решению.
***
Скрипучая железная дверь открылась с трудом. Охранник, до этого гордо несший вахту в коридоре, теперь спешил исполнить приказ. Ему требовалось привести в порядок заключенную, прибывшую сюда всего пару месяцев назад.
Железная кровать с соломой вместо дорогих простыней и матраса, старая разорванная куртка вместо подушки. Ведро в углу тесной камеры для нужд. А посередине, на ледяном каменном полу, женщина, сжавшаяся и дрожащая от холода. Даже в старых рваных лохмотьях, с нечесаной головой, в крови и слезах, она выглядела как леди, по ошибке попавшая в ад.
Подхватив бывшую герцогиню под локти, мужчина выволок ее в коридор, запер толстым ключом темницу и, стараясь как можно меньше касаться испещренного мелкими язвами и разными по величине ранами тела, поволок женщину в купальню.
После водных процедур Амелия выглядела не намного лучше. Новые-старые тряпки, стянутые с кого-то из заключенных, были грязными и не по размеру большими, хлюпающий нос и постоянные почесывания, босые ноги.
-Чем же ты ему приглянулась, Уродина? - Спрашивала у абсолютно не реагирующей девчонки старая бабка-кухарка, Шарлотта. Она уже битый час пыталась накормить заключенную несвежей похлебкой и черствым плесневелым хлебом, но Амелия просто игнорировала все ее уговоры, лишь изредка постанывая от ноющих ран.
-Дрянная девчонка! - стукнув по столу здоровенным кулаком, бабища покинула камеру бывшей фаворитки, так ничего не добившись.
***
-Проводите меня к ней, - голос, доносящийся из под капюшона,не давал выбора. Они не смели не подчиниться.
Впервые заглянув во временный дом бывшей герцогини, Уильям не разглядел ни зги, лишь закашлялся, почувствовав спертый воздух вперемешку с запахом пота, крови и продуктов жизнедеятельности человека. Но со временем, когда глаза, наконец, привыкли к темноте, принц смог разглядеть сжавшееся тельце на железной кровати. Она дрожала... Подойдя ближе, монарх провел кончиками пальцев по похудевшему лицу, различая в темноте и синяки, и старые порезы. Рука дрогнула, остановившись на сильном ожоге у ключицы.
-Девочка моя... - прошептали губы. - Кто посмел? - крикнул взбешенный правитель, выныривая из темноты.
-Милорд, но она же смертница, разве их не положено убивать?
Охранник даже не успел среагировать, когда милорд оказался прямо перед говорившим и резким движением свернул глупцу шею.
-Еще кто-то так считает?
Все охранники, кухарки и другие мелкие тюремные слуги опустились на колени перед истинным проявлением власти и величия. Никто не посмел даже глаз поднять на его высочество.
***
-Амелия... - тихий шепот ласковых губ и потряхивание привели юную леди в себя.
Перед глазами мелькали черные точки, в голове шумело, а легкие разрывались от боли. Тихо-тихо заскулив, она ощутила нежное поглаживание по голове, рукам, лицу, а затем потеряла сознание.
***
Щурясь от яркого света, льющегося через широкие дорогие портьеры, осторожно опускает голые ноги на пол, касается теплого ворса краешками пальцев. Живот сводит жуткой болью, и женщина тихо стонет, но продолжает подниматься, откидывает ярко-красную шелковую простыню. Шатаясь и постоянно останавливаясь для передышки, доходит до камина, присаживается в кресло и, сжавшись в комочек, засыпает.
***
Уильям не спокоен. Его сердце рвется в такую родную комнату, к любимому больному человечку, но министры, окружившие его со всех сторон, наступают, вводят в курс дела, настаивают и просто кричат.
-Уильям, - лорд Вайлон замечает отсутствующий взгляд принца, привлекает к себе внимание, - вы еще с нами, мой лорд?
Уильям, хмуро потирая лоб, смотрит прямо в глаза первого министра низшей палаты.
-Вас что-то не устраивает?
-Отнюдь. Кстати, слышал о произошедшем в Темнице Грез. - Гул в тронном зале сразу стих, все в ожидании уставились на Вайлона. - Лорд Мрок сказал, что вы поставили на место зарвавшегося юнца?
-Лорд Вайлон, вам не кажется, что вы суете нос не в свое дело? Возможно, у вас мало работы, раз вы и лорд Мрок успеваете следить еще и за мной. Возможно, вас следует заменить, раз дела королевства, находящиеся не в лучшем состоянии, вас интересуют гораздо меньше, чем дела вашего правителя.
На этом собрании первый министр низшей палаты больше не проронил ни звука.
-Кстати, ваше высочество, мы хотели бы обсудить с вами предстоящую церемонию коронации...
***
Лорд уже около получаса ходил взад вперед по покоям Мрока. Его глаза блестели безумием и яростью, руки, отведенные для удобства за спину, крепко сжаты в кулаки.
-Вайлон, прекрати. Ты мешаешь мне думать.
-Да, что тут думать! Нужно покончить с подкидышем. Он стал опасной угрозой, и ты это прекрасно понимаешь! Он может сорвать все планы! - размахивая руками и брызжа слюной, лорд Вайлон навис над рабочим столом Мрока, вовсе не сдерживая своих эмоций.