Заболотников Анатолий Анатольевич : другие произведения.

Ночь Независимости

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

Ночь Независимости.

Несостоявшаяся драма в 3-х действиях.

  

Ночи... посвящается.

  
   Д е й с т в у ю щ и е л и ц а:
  
   Н а р с к и й - адвокат, 37 лет
   Л е г к о в а - его жена, 35 лет
   Н а д е ж д а - их дочь, 17 лет
   П р и к о л о в - их управляющий, 55 лет.
   С в е т л а н с к а я - их домработница, 25 лет
   О к т я б р я т с к и й - их дворник, 70 лет
   Т я ж л о в - омоновец, 29 лет
   В р а т о в(голос из будки) - охранник, 55 лет
  
   М о б и л ь н ы е п е р с о н а ж и:
  
   Р ы с а к - предприниматель, депутат и пр.
   С в и р и д о в - одноклассник Надежды, 18 лет
   Г о л о с - совсем не важно...
  
   Действие происходит в провинциальном городе, на территории частного владения, огороженного высоким(5 м) железным забором с колючей проволокой и видеокамерами, прожекторами поверху, могущими даже сопровождать отслеживаемых персонажей. Слева - коттедж с большой, открытой террасой, справа - будка охранника у мощных ворот с калиткой, в центре - чуть не достроенная беседка. В глубине - баскетбольный щит. Ландшафт. По краям сцены видны края забора, за которыми пустота...
  

Д е й с т в и е п е р в о е

Вечер

Я в л е н и е 1

Выходит из дома Нарский с женой

  
   Н а р с к и й (обнимая ее) Что, милая, ты счастлива? Осталось только беседку достроить чуть - и все, твое гнездышко готово полностью. Ландшафт, кстати, весьма неплох, не зря платил...
   Л е г к о в а (мечтательно, заходя в беседку) Да, лучше даже, чем у Бестужиных... Лена молодец, что меня не слушала, все по своему делала, как для себя словно. Она, представляешь, словно ревновала меня к этим кустикам, газончикам. Но я счастлива... Когда мы проходили в школе Тургенева, Толстова, ну, Войну и Мир, например, я всегда мечтала, что и у меня когда-нибудь будет своя усадьба, свой сад, особняк...
   Н а р с к и й (смеясь) Да, а наши, так сказать, народные писатели мечтали в таких усадьбах, что такие же будут у всего народа. Или наоборот...
   Л е г к о в а (тоже усмехнувшись) Да, конечно. Сказать тогда такое вслух я бы не посмела! Сразу бы пару схватила, сравни я себя в таком ракурсе с Татьяной, с Натали
   Н а р с к и й Тогда мечтать надо было о космосе, о стройках пятилеток, о яблонях только на Марсе, потому что в своей стране, да еще при обычной профессии даже мечтать уже было не о чем, сама жизнь повода не давала, это все было где-то за ее пределами, этакое трансцендентное..., кажется, или еще как. Нет, кто-то и о хрущевке мечтал, о Запорожце, о даче... Но теперь можно не только мечтать, теперь даже некогда...
   Л е г к о в а (с благодарностью в голосе). Теперь этим можно жить!
   Н а р с к и й (расхаживая по беседке). Да, теперь можно начинать жить, есть где... Скоро тут появятся и нормальные соседи, с охраной, можно будет убрать и этот забор, ну, заменить на ажурную решетку, может, просто на кустарник. Хотя полгектара в городе - это и так достаточно, края не видно почти, но меня самого слегка этот забор тяготит. Из-за него все же создается впечатление, что кругом - враги, что мы как в средневековой Европе. Конечно, в стране все уже стабилизируется, экстремисты не рыпаются, в правящей партии сплошь такие люди, как Рысак - из деловой, прагматичной, хоть и номенклатуры, но... Ты, к счастью, не видела взгляды нынешних соседей, когда тут шла стройка... Я видел, почему в основном и сделал такой забор. Завистлив наш народ...
   Л е г к о в а. Может, тебе просто показалось? В принципе, наш народ же был неплохой, дружный. Просто не привыкли еще, их же окружение тоже изменилось, хоть и в лучшую сторону... Может, они о нас так же пока думают? Ну, не как на пример для подражания смотрят, а...
   Н а р с к и й. А, ерунда! Скоро Дума такие налоги введет, что все они мигом продадут свои халупы, участки, то есть, нормальным людям, или их за неуплату просто выселят отсюда, и все устроится. Зачем ждать, пока три поколения пройдет, новый человек появится? Рынок все решает мигом! Абсурд же, санаторная зона, а живет здесь всякий сброд! Даже смешно, что раньше это называлось частным сектором. Частным он становится только теперь, когда она появилась, приватная собственность, которую народ еще не понимает, путает с личной. Это я тебе из практики говорю, у меня поначалу были такие сутяжные дела, ну, пока я с Рысаком не начал работать. Глотки драли из-за межи... (достав из кармана мобильник, набрав номер, но впустую) Они считают частным то, что им на халяву от совковии досталось или должно было достаться якобы по какому-то праву. Они не понимают, что частное - это то, что ты кровью и потом, ну, и мозгами должен сам заработать. Увы, они и наше еще тоже как бы своим, общим считают.
   Л е г к о в а. Ну, мой брат тоже так считает.
   Н а р с к и й (насмешливо). Знаю, еще бы, если ему самому мало досталось, если у них там, кроме тайги и делить нечего. Равенство же всех оправдывало, и только способных людей унижало, ограничивало. Но я, честно, сам не сразу понял эту перестройку и все прочее, пока на деле не прочувствовал, руками не потрогал ее первые результаты.
   Л е г к о в а (заботливо). Теперь тебе можно было бы и поменьше работать, милый, ты как-то побледнел в последнее время, хотя уже и лето. Тебе было бы полезнее даже в саду немного покопаться. Давай мы тебе режим дня установим?
   Н а р с к и й (целуя ее и сходя во двор, беря грабли в руки, хотя грабить было нечего). Я сам об этом подумывал, даже мечтал, как ты говоришь, представлял себя этаким английским либералом, прогрессивным помещиком с секатором в руках... Немного еще утрясти надо, чтобы уж на досуге не думать. Да, и стране нужно еще побольше стабильности, вообще бы всю эту оппозицию куда-нибудь деть. Никакого конструктива, только очередной передел. Всем уже и так надоели эти революции!... Но нам с тобой лет-то еще, слава богу! Начало жизни, можно сказать, но уже, я бы сказал... Да, милая, я чувствую, что я все же состоялся...
  

Я в л е н и е 2

В калитку, открытую охранником, входит с улицы Надежда с букетом.

  
   Л е г к о в а (ему с улыбкой) Начало, говоришь? Боюсь, как бы я в самом начале бабушкой не стала... (идя навстречу дочери) Надюша, и кто же это тебе цветы подарил?
   Н а р с к и й (вновь набрав номер впустую). Да, и что там с экзаменом?
   Н а д е ж д а (бросая цветы на скамейку беседки). А, это... Так, одноклассник.
   Л е г к о в а. Бабочкин?
   Н а д е ж д а. Бабочкин бы такой не подарил, у них же цветочный магазин? К тому же... Нет, этот, кстати, до восьмого класса чуть ли не первым парнем на деревне считался, но, как оказалось, он и в деревне из последних. Босота, как ты говоришь! Да еще и просто хорошист, только по ботанике пять, но кому это надо теперь: лютики-цветочки у меня в садочке... А у меня и тут пять...
   Н а р с к и й (в сторону). Еще бы не пять, если я пять и заплатил. (вслух) Это Свиридов что ли? Доченька, я сам родом далеко не из первых... в городе, но пока еще не это самое главное, у нас еще наследственных аристократов нет, и те не спешат сюда возвращаться, все от человека еще вполне зависит.
   Л е г к о в а. Сереженька, ты, однако, был не просто хорошистом. Конечно, главное это любовь, но она бы тогда и не сомневалась. Но я бы все же не хотела, чтобы и ей пришлось повторить нашу молодость, то есть, ее бытовую сторону, которая и любовь убить может.... То есть, я не знаю...
   Н а д е ж д а (рассмеявшись). Боже, какие вы смешные! Ну, какая может быть любовь на велосипеде? Мамуля, что тут сомневаться, если я сама не хочу повторять вашу коммунальную молодость? Бр-р! У нас, кстати, никто в классе не стал писать сочинение по "Бедным людям" Достоевского... Нет, Свиридов и написал, он у нас один бедный, но тогда его отменили, а учителка ушла после этого, ее, точнее, ушли в народ...
   Л е г к о в а. Ты же писала?
   Н а д е ж д а. Да, конечно,... но я тоже не стала сдавать, не в этом же выделяться... Да и среди кого? Я вообще сюда не вернусь из колледжа, мне здесь ничего не нравится..., ну, кроме нашего дома, конечно. Я бы прямо сейчас уехала!...
   Л е г к о в а. Случилось что-то? Ты какая-то возбужденная...
   Н а р с к и й (важно, бросив наконец грабли). Экзамен случился! Что ж, может, ты и права, доченька, я раньше сам хотел смотаться отсюда хоть куда-нибудь. Но пока моя работа - здесь, да и родина как бы, к тому же все меняется вроде в лучшую сторону опять. Там же мы можем навсегда остаться за таким вот забором, пусть и не железным. Там все же чужая страна.
   Л е г к о в а. Сережа, но это мы, а у нее еще все только впереди, и настоящие друзья, и... спутник жизни, и семья, так что она может все это найти, начать все где угодно, там ведь это тоже все есть. Иначе зачем ты ее туда собрался отправлять, чтобы прожить временно лет пять, а потом здесь все заново начинать?
   Н а р с к и й (слегка обиженно). Что ж, тут ты права, не подумал, нельзя жизнь откладывать на потом, на пять лет, на десять, мы и сами все же старались не откладывать ее, хотя она была и непростой сначала. Мы все же пытались жить...
   Л е г к о в а (ласково). Милый, но мы любили друг друга, а это все меняет. Если бы и она..., то я бы ничего даже не сказала...
   Н а д е ж д а. А что вам еще тогда оставалось? Только любить! Сейчас жизнь и без этого не скучна, поверьте. Я это поняла, переехав сюда, и он мне сразу же разонравился... Представлю лишь его хрущебу, бр-р!
   Н а р с к и й. Черт, а ведь мы и в хрущебе были счастливы... Ладно, это, видимо, ностальгия по молодости, по стране детства.
   Н а д е ж д а (целуя его). Что-то ты, папочка, сегодня как-то сентиментален необычно. Может, я в тебе ошибалась?
   Л е г к о в а. Милая, он у нас всегда такой, просто ему некогда... Я его за это и полюбила, кстати, хотя он и был спортсменом, вожаком, деловым таким, вечно занятым чем-то. Но я в нем другого разглядела, в отличие от других его пассий... Были, были - не скромничай! Сегодня же просто день был какой-то необычный, счастливый.
   Н а д е ж д а. Что ж, просто папочке уже можно немного расслабиться, он это заслужил... Только мне изначала расслабленного мужа не надо - я об этом. У нас же в классе теперь вроде бы последние вдруг на финише выходят вперед и пойдут дальше, хотя... мне и они безразличны. Сынки! Только папиным барахлом и выпендриваются...
  

Я в л е н и е 3

На террасу выходит Светланская в белом фартучке.

  
   С в е т л а н с к а я (вытирая руки о фартук) Так,... ужин, вообще-то, готов. Привет, Надюша!
   Л е г к о в а (добродушно) Светик, ты опять руки о фартук вытираешь? Голубушка, тебе же самой лишний раз стирать?
   Н а д е ж д а (помахав той рукой) Мама, но не тебе же, зачем тогда говорить об этом? Светка все успевает, я даже не знаю, когда. Свет, ты и любить успеваешь? (направляется в дом)
   С в е т л а н с к а я (отмахнувшись рукой). Было бы кого. А как там?...
   Н а д е ж д а (делая ей знак молчать). Вот, мамочка, я там лучше в горничные пойду, чем сюда вернусь.
   Н а р с к и й (сердито глядя на мобильник) Ну, надеюсь, там тебе есть будет куда пойти, кроме этого. Это тут Светику пока некуда больше, с этим я согласен...
   Л е г к о в а. Света, это что для тебя наказание - работать у нас?
   С в е т л а н с к а я. Господи, конечно нет! Не на панели же, не за прилавком ли? Тут все-таки...
   Н а р с к и й. Правильно, девочка! Мы, кстати, когда зимой в Таиланд поедем, то тебя с собой возьмем - ты же не против?
   Л е г к о в а. Да-да, конечно...
   С в е т л а н с к а я. Господи, а зачем я-то вам там?
   Н а р с к и й. Почему нам? Ты просто так же там отдохнешь, составишь Людочке кампанию... Я же не любитель по магазинам шляться.
   Л е г к о в а. Да, Света, это даже здорово будет, он меня там всегда одну бросал.
   С в е т л а н с к а я (недоверчиво посмеиваясь). Ужинать идите, а то до зимы все остынет!
   Н а р с к и й. Да, идите, я сейчас...
   Л е г к о в а (уходя в дом) Милый, не задерживайся.

(все, кроме него уходят в дом)

  

Я в л е н и е 4

Один.

  
   Н а р с к и й (нетерпеливо набирая номер). Черт, куда же ты подевался!... Может, случилось что?... Фу, блин, наконец-то! Привет, ты куда пропал?
   Р ы с а к (голос) Пока еще не пропал, но... Ты где сейчас?
   Н а р с к и й. Дома, где же еще, за высоким забором...
   Р ы с а к. Это хорошо, что за забором. Он у тебя точно высокий, сверху колючка есть?
   Н а р с к и й. Слушай, Ген, я не для этого тебя искал, хотя, конечно, я слегка расслабился дома, но все же...
   Р ы с а к. Правильно сделал, что расслабился... Может, это ложная тревога, но ты бы все же сегодня усилил охрану. Я тебе, кстати, послал там омоновца одного...
   Н а р с к и й. Не понял, зачем?
   Р ы с а к. Не торопи меня, я потом перезвоню, когда все уточнится. Пока что из прокуратуры неопределенные новости.
   Н а р с к и й. Из прокуратуры?! Все же решились? Но ты же депутат, у тебя же неприкосновенность?
   Р ы с а к. Дорогой, но у тебя-то ее нет? Я же не думал, что и своего адвоката и друга надо тоже депутатом делать. Но не волнуйся, пока еще ничего не ясно, я просто перестраховываюсь... У тебя, надеюсь, в компьютерах ничего нет такого?...
   Н а р с к и й (взволновано). У адвоката, ну, у хорошего, ничего такого быть не может, как и у друга адвоката...
   Р ы с а к. Я-то знаю это, но они не знают, из них бы вышли плохие адвокаты, почему они и пошли в прокуроры, где за них другие думают... Ладно, до связи, я сам перезвоню, но не сюда... Ты понял?
   Н а р с к и й (утирая пот со лба). Еще бы! Пока... (идет к сторожке, набирая номер). Так, Петрович, срочно сюда... На ночь, на ночь!... Да, и его сюда!... Сторож? Охрана?!
   В р а т о в (голос из будки). Извините, ужинал как бы...
   Н а р с к и й (заботливо заглядывая в будку). Кстати, Петрович холодильник вам так и не поставил? Скотина, я же приказал! Ладно, потом заберешь у меня сам тот маленький, можешь прямо сейчас...
   В р а т о в. Ну, сейчас пока не надо, я утром. Все же пост покидать...
   Н а р с к и й. Да, ты уж сегодня будь повнимательнее. Там в помощь еще один придет, но он пусть по двору ходит, по внутреннему периметру. У тебя все камеры работают?
   В р а т о в. Все... Соседи опять жалуются, писать грозятся. Свет им ночью мешает и опять же возмущаются, что камеры за ними подсматривают как бы.
   Н а р с к и й. Да, они в чем-то правы, это как бы вмешательство в их частную жизнь... Скажи им, что мы их тоже как бы охраняем, если что... Не стоит сейчас с ними ссориться.
   В р а т о в. Что-то ожидается? Конкуренты?
   Н а р с к и й. Нет, у нас с бандюками дел нет, успокойся. Государству родному что-то не нравится, но оно-то тебя уж не обидит. Это бандюки только...
   В р а т о в. Да, слышал вчера, опять в банке охранника убили и опять якобы подельника...
   Н а р с к и й. Ну, это понятно, на кого ж еще валить? Сотрудников много, а он один - все просто, да еще и мертвый. Закрыли дело трупом - и все!... Я ж и говорю, что тут государство...
   А л е у т с к и й (насмешливо). Конечно, антибандюки, обратная сторона медали, то есть. Государство и возникло из-за бандюков, без которых и не может существовать. Правда, кто были те бандюки - тоже вопрос.
   Н а р с к и й. Они же и были, это ясно, от себя ж и предлагали защиту. Но это я так, слегка перестраховываюсь и только... Ладно, я пошел, что-то тоже жрать захотелось...

(уходит в дом)

  

Я в л е н и е 5

Без него

  
   В р а т о в (голос из будки). Государство! Вы как будто с Рысаком не знали, что это такое. Но если бы вы одни, все почти готовы опять наступить на те же самые грабли. Сильное государство защитит нас от... От кого же, если кроме него и нас больше никого нет? Одних нас - от других? Да, но это уже детали, это уже не принцип, почему любой и может тут стать другим. Черт, ничему их прошлое не научило, вряд ли он и сейчас какие-либо выводы сделает...
  

Я в л е н и е 6

Выходит Светланская с подносиком

  
   С в е т л а н с к а я (подавая поднос в дверь будки). Хозяин сказал принести вам. Чего это вдруг, не случилось чего?
   В р а т о в (не беря поднос). Сам удивляюсь. Нет, ты уж занеси сама? Мне выходить нельзя...
   С в е т л а н с к а я (протягивая ему поднос). Нет уж, я вас знаю, силовиков!
   В р а т о в. Это точно, силовиков путинского призыва. (сокрушенно) Конечно, будь я помоложе лет на двадцать или побогаче миллиона на два... Шучу, Светик, просто рядом с тобой невозможно не вспомнить, что ты мужчина, что на свете есть любовь, забываешь обо всем... Ладно, давай поднос, твое угощенье я приму с удовольствием, хозяйский ведь тут только поднос.
   С в е т л а н с к а я. Да, и продукты тоже его, как и все тут. А возраст ни при чем, Антон Иванович, мне, наоборот, взрослые мужчины больше нравятся, особенно не очень современные. Поймите лишь, что здесь все для нас - это как бы работа. Он тут сказал, что они и отдыхать меня с собой возьмут, но и это для меня будет только работой, понимаете? А я хочу жить, своей жизнью хочу жить, для чего тут и работаю! Да, лишь работаю!
   В р а т о в. Когда я работал в науке, я не разделял работу с жизнью, я и жил ею почти буквально, даже ночевал в институте. Теперь ее и как работы нет. Это, наверно, одна из главных наших ошибок - разделять работу и жизнь, для которой у нас совсем мало времени остается, причем не самое лучшее время, заметь. Поэтому мы как бы все время только и ждем, когда же мы начнем жить по настоящему: вечером, в отпуске, после пенсии... И чего бы я теперь дождался, скажи на милость? Чего дождались наши пенсионеры? Жизни? Теперь они каждый месяц со второй недели вновь ждут только пенсии. Ленинская хлебная корочка...
   С в е т л а н с к а я. Да, но у вас была другая работа, а я сейчас как бы и работаю в чужой жизни, работаю в ней вместо них, вместо хозяйки, но жить вместо нее она мне не позволит, хотя я иногда пытаюсь себе это представить, когда одна остаюсь. Видели бы, как она сначала сморщилась, услышав его предложение. Как это я с ними поеду отдыхать?! Нет, я и сама не хочу путать свою жизнь с их жизнью - я здесь только работаю!
   В р а т о в. Но в твоей жизни нет такого дома, где ты днем остаешься совсем одна? Почему бы тебе не представить в это время, что это твой дом, что это ты для себя все делаешь? Юридически не так? А важно ли это? Девять часов жизни в самом здравом рассудке, еще не уставшая, не мечтающая лишь добраться до подушки - и не жить? Скажу по секрету, что хотя нам и запрещено, но я выхожу иногда во двор ночью и гуляю тут, словно это мой двор, мой дом, где мои уже спят вроде... Ночью, кстати, все это легко спутать. А будет ли она, другая жизнь, хоть чуть похожая на эту, вообще ли на что-то? У тебя есть планы? Я, кстати, иногда мечтаю сделать для тебя такую, но у меня только на бумаге получается. Не думай, я на тебя смотрю с очень серьезными намерениями, хотя и знаю, что такое они у меня, даже самые благие... Только мечты!
   С в е т л а н с к а я. Я это понимаю, мне даже приятно это, но я не хочу, чтобы мы заблуждались. Зачем? К чему нам лишние разочарования? Зачем самому еще придумывать для них повод? А планы, какие могут быть планы... Я вполне реально осознаю, что мне светит - ничего подобного. Даже мечтать не хочу!
   В р а т о в. Ну, и что же остается? Ей богу, Светик, я не просто фантазирую, я сумел так пожить, пусть совсем не такой, конечно, жизнью, но она была куда прекраснее. Да, а я ведь только лишь считал и свою работу жизнью, но от этого лишь уже иначе и смотрел на все, иначе все и было. Да, реальность - это же лишь наши представления о ней. Какие представления, такова и она. Отобрав эту работу, они отобрали у меня и ту жизнь... Теперь я живу только на бумаге, но все же сам все придумывая и так, как сам того хочу. Это тоже жизнь, по крайней мере, моральное удовлетворение я от нее получаю такое же. Понимаешь, если есть, есть сладкое, то..., но если постоянно представлять себе сладкое, то от этого пресыщения не будет.
   С в е т л а н с к а я. Что ж, попробую на досуге, прямо завтра, едва хозяйка уйдет...
   В р а т о в. Да, а почему ты не спешишь домой сегодня?
   С в е т л а н с к а я. Хозяин попросил остаться сегодня, ну, за дополнительную плату, естественно.
   В р а т о в. Да? Но тебе-то зачем?
   С в е т л а н с к а я. Не знаю... (уходит в дом)
  

Я в л е н и е 7

У калитки появляется Приколов

  
   П р и к о л о в (входя во двор, недовольно). Ты почему покинул пост? Я уже полчаса у ворот торчу! Что-то ты распустился слегка - не вовремя, замечу.
   В р а т о в. Да, вот, хозяин прислал угощенье... Может, праздник какой у него? И тебя-то я уж никак не ждал в такой час. Но из будки я ни на шаг! Можешь посмотреть запись.
   П р и к о л о в (подозрительно заглядывая в будку). Да, странно, однако. Я и сам не ждал, хорошо еще только стаканчик успел пропустить - не принюхивайся, профи тоже нашелся! Сторожи лучше!
   В р а т о в. Мы не сторожим, Петрович, а охраняем - это разные вещи, хотя, конечно, исходное слово тут - страж! Но сторожат вещи, а мы охраняем и их драгоценные жизни. Да, самое ведь дорогое, особенно, у них - это жизнь, и надо прожить ее!
   П р и к о л о в. Все умничаешь? Кстати, это тоже отвлекает от работы. Ты должен на монитор смотреть, а не умничать, тебе тут не за это платят. Если бы солдаты умничали, они бы под пули не пошли.
   В р а т о в. Согласен, родной стране потому и нужны одни дураки, потому что ничего иного она им предложить не может. Мы ведь опять от намерений улучшить жизнь, сделать богаче народ и страну вновь вернулись к необходимости защищать, оборонять ее и такой, какая есть, теперь даже еще более худшей... Однако, умничаю я, заметь, совершенно бесплатно.
   П р и к о л о в. Вот-вот, к счастью, вам теперь за это перестали платить, потому что любой дурак может изобразить умное лицо, а проверить нельзя - продукции-то нет!(достает мобильник) Ладно, хватит болтать, вам за это тоже не платят... Так, Архипыч, срочно прибудь на объект... Ну, и что? Я тоже уже принял, тоже не ожидал, хотя надо бы...
   В р а т о в. А дворник-то зачем? Чем он мне поможет - метлой? Мешать же только будет?
   П р и к о л о в. Приказано, значит, надо! Я тебе тоже ничем не помогу, ты тут один у нас с пушкой. Надеюсь, что не пригодится, но... Черт, что за жизнь пошла: сторож - самая важная работа. У каждого ларька - охрана!
   В р а т о в. Еще бы, если все в государстве, включая его самое, только и воруют.
   П р и к о л о в. Это ты на что намекаешь? Ты это, смотри мне, умник!
   В р а т о в. Извини, адвокат - это не государство, это как раз наоборот - общество, даже почти гражданское, пожалуй, единственное, что у нас есть от того гражданского общества.
   П р и к о л о в. Ох, и мастер ты заливать! И почему же ты такой бедный, да еще и сторожем работаешь? Прямо, как президент ведь мелешь.
   В р а т о в. Да, с небольшой разницей: тот говорит о том, чего нет, а я - о том, что есть, но чего совсем не надо бы.
   П р и к о л о в. Вот, и не надо болтать тогда, раз не надо! (уходит в дом)
  

Я в л е н и е 8

Тяжлов, обойдя забор снаружи, стучит в калитку.

  
   Т я ж л о в (входя во двор, в дверь будки). Так, ты видел меня, - кстати, Тяжлов, - когда я ходил там с досмотром? Почему не среагировал, профи? Бдительность потерял?
   В р а т о в. Нет, меня их управляющий болтовней отвлекал, то есть, наводящие вводные давал как бы. Поэтому ты и жив. А тебя-то зачем привлекли? Что-то ожидается?
   Т я ж л о в (осматривая двор, заглядывая даже под скамейки). А что вы, непрофессионалы, сможете сделать? Ты сколько раз в год стрелял? Один раз, когда зачет сдавал? Четыре выстрела за пятнадцать секунд, когда из тебя решето уже сделают... А я уже четыре только обжегся, почти каждый день на стенде тренируюсь почти как те киношные ковбои стрелять...
   В р а т о в (скептически). Но ты же не из пальца стрелять тренируешься там?
   Т я ж л о в. Не язви! Да, не положено мне тут с оружием быть, но и тебе не придется, не думай даже... Хотя, если наша братва пойдет, то тебе-то как раз и достанется, у нас частников не любят. Так что, береги ливер...
   В р а т о в. За что же, интересно?
   Т я ж л о в. А за что, скажи, вам почти такие же деньги тут платят? Может, вы кого защитили на самом деле? Ишь ты, сутки через двое, а зарплата такая же. За что же вас любить?
   В р а т о в. Не я же вам такую плачу? Я-то при чем? Их и не любите, кому служите, кто вам так любовь оплачивает.
   Т я ж л о в. Мы родине служим, дорогой мой! На родину же не обижаются.
   В р а т о в. Государству вы служите, хотя бы потому, что Чечня - это тоже часть родины.
   Т я ж л о в. Ишь ты, демократ выискался! Мы не с Чечней, а с бандитами воюем, хотя... (уже тише) признаюсь, что там никто нас особо не ждет, они там все, от такого до такого, с нами воевать готовы, ненавидят... Что правда, то правда. Все там, брат, это сплошная показуха. Но и ты скажи, может, ты тоже душой и сердцем готов защищать этих господ, их капиталы, у нас же украденные? Может, ты без страховки под пули ляжешь, как Матросов? Надеешься, что они отблагодарят? Что-то я такого не припомню, скорее, на тебя еще и свалят все, особенно, если геройствовать начнешь. Медали уж точно не дождешься. Я же пришел сюда только за деньги, потому что у меня семья, дети, которые тоже кушать хотят, потом учиться должны будут, и я бы не против такого домика был, даже поменьше раза в три. Ну, у меня, то есть, дочь только одна пока... Но пока!
   В р а т о в. Нет, я тоже за деньги работаю, но сейчас... Сейчас я не их самих, нет конечно, но от этого государства я хотел бы даже их защитить, от того государства, которое и тебе недоплачивает, и меня другой работы, моей профессии лишило, все отняло и возвращать не собирается. Рот мне заткнуло и считает, что проблемы решены... А, тошно перечислять, надоело!
   Т я ж л о в. Вот-вот, ты это им и скажешь, когда придут...
   В р а т о в. Ну, а если бы ты пришел? Что бы ты ответил?
   Т я ж л о в. Не что, а чем - сапогом по почкам, вот, чем! Болтать я не тренируюсь. За это депутатам платят, ну, еще и переговорщикам. Но мне ведь тоже и премия нужна, и на повышение надеюсь... зарплаты.
   В р а т о в. Самое тут забавное, что у нас вроде бы любой гражданин имеет право на защиту от нападения, тем более, от группового и вооруженного..., да, но только не от государства, которое опять выше закона, опять над священным правом народа.
   Т я ж л о в. Да, права на сдачу у тебя нет. Только на войне есть...
   В р а т о в. Абсурд, да? Оно нас якобы защищает, но от него мы сами не имеем права защищаться, тут же экстремистами, террористами становимся...
   Т я ж л о в. Слушай, но не сейчас же об этом спорить?
   В р а т о в. Выходит, что-то серьезное ожидается?
   Т я ж л о в. Может быть... В общем, смотри во все глаза. Сценарий прост: парочка с бумажками подойдет к воротам, а остальные полезут через забор - это же так, шведская стенка. Они ж знают, что тебе нельзя сразу им открывать, надо время тянуть, чтобы тебя с работы не поперли, поэтому те и полезут. Но тебе это и лучше, тут ты уже ничего не сделаешь, кстати. Только почки береги, потом ничего не докажешь, да и толку-то. Кому доказывать?
   В р а т о в. А ты что будешь делать?
   Т я ж л о в. А что я-то смогу сделать? Я сейчас - никто, и звать меня никак! Как и ты - видимость создавать... Да и надо мне это? Думаешь, он потом меня бы вспомнил? Мы, брат, все - для него быдло, запомни, нужны как нестрелянный патрон: выстрелят и гильзу выбросят! Так что, не дури со своей демократией. Нет ее у нас и не будет! Они, вот, ее тебе не дадут сами. Хорошо платят они только от страха. Ладно, забудь пока...
  

Я в л е н и е 9

Октябрятский подходит к воротам

  
   О к т я б р я т с к и й (входя во двор, недовольно, но слегка навеселе). И че тут случилось? Ждут кого? Чисто же?...
   Т я ж л о в (оглядывая его). А это кто, чего ему тут надо?
   О к т я б р я т с к и й (хорохорясь). Дворник я его величества - кто, кто! Кто ты такой - мне вопросы задавать, салага? Я - майор в отставке, заслуженный пенсионер, правда, Советского Союза, то есть, тоже бывший... Так что, выходит, что никто!
   Т я ж л о в. Ладно, батя, не обижайся, я же просто рекогносцировку провожу. Ожидается вторжение неприятеля...
   О к т я б р я т с к и й. Но я же сказал, что я - в отставке, я тут по другим делам? Меня-то зачем позвали? Мне за это не платят. Мне родина за майора столько платит, что я дворником вынужден работать. Почти как царю Петру, которому пришлось еще и плотником подрабатывать. Но эти-то кто вообще? Пусть сами с бандюками и разбираются, у меня с теми никаких дел нет и не будет, надеюсь!
   Т я ж л о в. Ну, поворачивайся, да уходи...
   О к т я б р я т с к и й. Уходи, я еще зарплату за месяц не получил, чтобы уходить. Думаешь, они заплатят потом? Во!
   Т я ж л о в. Ну, тут, слава богу, не бандюки, а как раз твоя родина в гости обещалась...
   О к т я б р я т с к и й. И давно пора уже, сколько уж им жировать-то! Одно ворье и живет только! Кто бы раньше мог хотя бы забор такой себе отгрохать? Сталин в одной шинелке проправил, а тут!... Черт бы их побрал!
   В р а т о в. Да, ты еще потише возмущайся... Шучу, Архипыч, сам такой же.
   О к т я б р я т с к и й. Вот-вот, все мы такие, оттого и все такое же. Они нас обворовали, а мы им еще и дворы за это метем, и охраняем их! Уволюсь, получу зарплату и уволюсь! Тошно уже стало быдлом подрабатывать.
   В р а т о в. Ты, видать, поддал уже?
   О к т я б р я т с к и й. А как не поддать? Приходишь домой и не знаешь, а кто же ты есть теперь, товарищ майор в отставке, орденоносец, защитник отечества? Черт, а выпьешь - еще хуже становится, еще и старуха ворчать начинает: ей на таблетки не хватает, а я тут пью еще! Во, бля, жизнь - на ее таблетки работать! Ладно, пойду-ка я помело сменю, а то не остановлюсь потом... (идет в угол двора, берется за метлу)
   Т я ж л о в. Да, ситуация! Все против, а никуда не денешься... Сам бы первый арестовал ворюгу, а приходится якобы защищать.
   В р а т о в. Ну, относительный ворюга, я бы сказал. В Америке, кстати, адвокаты всех одинаково защищают, там все перед законом равны. И там, если ты откажешься кого-нибудь защищать, чудище даже какое, сдашь его - то ты мигом лишишься работы. Да, брат, не пойман - не вор! Почему у нас адвокат должен быть другим? Да, не страна, а именно адвокат. Почему он негосударственных воров не может обслуживать, защищать? Или и он не имеет права? Не кажется тебе, что и тут у нас не все в порядке с правом? Или оно тоже единственное - для своих только?
   Т я ж л о в. С каким правом, о чем ты говоришь, старик?
   В р а т о в. Да, с тем самым... Все законы вынуждают нас или воровать, или, вот, сторожем работать, да, такие законы нам законодатели дают, такой бандитский капитализм нам построили, а теперь же гаранты этих законов карать начинают некоторых на выбор, если чем не угодил. И кто же тут прав, а кто нет? Адвокат крайний, раз меж двух огней оказался? А мог он быть другим? Нужен ли он другой? Нет, я не от любви к нему говорю, не подумай!
   Т я ж л о в. Черт, может, ты и прав, может, так и лучше думать, чтобы совсем тошно не было. Но так и воровское государство можно же оправдать? Оно тоже во благо народа и пользы для!...
   В р а т о в. Извини, это оно правила задает, по которым нам играть приходится, его никто к этому не принуждает. Оно всех своими законами делает ворами или нищими и за это еще и презирает нас, грозит нам. Да, ты послушай этих избранников - какие они принципиальные со своей зарплатой, которую они и себе сами устанавливают. Детей они своих не бросят, на панель они не пойдут - только на трибуну... Нам же возможности быть принципиальными они не оставляют...
   Т я ж л о в. Ты бы, это, в монитор лучше смотрел! Там жизнь понятнее, стабильнее...
   В р а т о в. Да, а то вы его обойти не сможете...
   Т я ж л о в. Ну, это ты прав, согласен. Я уже сам увидел, где обойти можно, где тут у вас мертвые зоны. Твои начальники, видать, профи в этом?
   В р а т о в. Такие же, как и профи заказчики. Я до сих пор понять не могу, как мне их защищать, допустим, если я не имею права выйти, выглянуть сюда из будки? Но вопрос в другом: а зачем вообще эти средства защиты... от государства?! Ты не видишь тут парадокса?
   Т я ж л о в. Знаешь, тут лучше быть слепым, чем все видеть! Да, а если смотреть, то через прицел или через дно стакана - на выбор! Я после горячей срочной чуть было второй не сделал, но злость же и остановила. Другого же нет...
  

Я в л е н и е 10

Выходят Пролетов и Нарский со стаканом

  
   Н а р с к и й (прихлебывая). О, господин омоновец? Как тут обстановка?
   Т я ж л о в. Вы бы меня так не называли вслух... Ну, обстановка сложная. У тех уже все есть: решение суда и прочее, так что могут придти в любой момент...
   Н а р с к и й. Понимаете, мне наплевать! Это моя частная собственность, я на ихнее не претендую, но и они пусть ко мне не лезут. Я не преступник, потому что они это и не докажут никогда, потому что я - все же неплохой адвокат. Но и крайним, пробой ли пера, следственной ли ошибкой я не позволю себя делать! Поэтому я не хочу им просто так сдаться - на милость победителя. Они - ворье, а не я, у них нет даже морального права обвинять меня, они все - продажные твари, они все брали взятки обеими руками, но вдруг забыли. Ты понимаешь?
   Т я ж л о в. Да, это все понимают, но...
   Н а р с к и й. А я не хочу знать эти но! Не хочу! Я грамотно вел его дела, они его сделали своим депутатом, они брали с него за это полные дипломаты зелени, он и был из их системы, но вдруг что-то изменилось, но... Вот где но появляется - они его сами сделали депутатом и пока не могут самого взять, но... есть я, простой адвокат, не депутат, и они решили меня прижать, на мне отыграться... По какому праву?! Нет такого права, но... Видишь, сколько тут этих но, каждый раз эти но возникают из ниоткуда! И что же, я должен жить, их каждый миг поджидая, все эти но, забором от них отгораживаясь, Мерседес от них бронируя, бронежилет под халатом таская? Может, бронесортир сделать на случай новых высочайших оговорок? Нет, не хочу! Поэтому подумай, как им можно помешать, чтобы у них хотя бы не сразу получилось... Кстати, это тебе за информацию, да, пока за информацию, а потом уж и за остальное.
   Т я ж л о в. Компьютеры вы очистили?
   Н а р с к и й. Я их просто уничтожил, в металлолом превратил своей трехпудовкой, с таким удовольствием в этот раз ею занимался. Чисткам я не очень доверяю. Архипыч, потом уберешь, что от них останется... Хотя, скажу честно, там нет ничего, за что бы меня или его можно было привлечь, но... по нормальным законам, по нормальному частному праву, но... Ненавижу это слово! Не должно быть в праве никаких но, хотя это так любил произносить Собчак. Но! Но! Но! С этих но все и пошло, с него же все и началось с самого... Для нас есть но, а для них - на, дай ли. Ладно, ночь еще большая, еще поговорим...
   Т я ж л о в. Да, они либо до часу придут, либо после пяти - это у нас так принято...
   Н а р с к и й. Поэтому бери в распоряжение Приколова, управляющего, и командуй всеми. Сделай что-нибудь такое... Петрович, иди сюда! Чего он там метет? Пусть лучше баррикады делает.
   П р и к о л о в (подходя). Баррикады? Так, забор же я сделал уже?
   Н а р с к и й. Это твое уже дело, занимайся, вот, под его началом, он тебя и растяжки ставить научит... Я же распоряжусь, чтобы тут стол для всех накрыли, чтобы вы не скучали. Каждый должен заниматься своим делом... (уходит в дом)
  

Я в л е н и е 11

Без него

  
   П р и к о л о в. Так, Архипыч, дуй-ка сюда, на планерку!
   О к т я б р я т с к и й (подходит). Ишь ты, уже и у дворников планерка! Дожили! Чего ты Светку не зовешь?
   П р и к о л о в. Слушай, ты же товарищ из военных, это же прямо все специально для тебя? Это я - из мирных граждан, всю жизнь был на госслужбе, ну, то есть, при партии, так я и то...
   О к т я б р я т с к и й. Какой товарищ, какая партия? Чего ты несешь, Петрович?
   П р и к о л о в. А что, есть такая партия, опять есть. Можно сказать, опять из подполья вышла, опять сплошная конспирация, маскировка, теперь лишь под капиталистов проклятых, но тоже весьма профессионально, даже народ отличить не может.
   О к т я б р я т с к и й. Конечно, это Запад один только сомневается, никак не хочет в нашу суверенную демократию, в наш базарный рынок поверить. Из восьми один только и верит.
   П р и к о л о в. И ты не заблуждайся, партия просто так не сдается, как некоторые думали. Шаг вперед - два шага назад, шаг вправо - два влево! Я, брат, Ленина на макулатуру не сдал, я его теперь-то и читаю, там все предусмотрено, только даты переставить...
   Т я ж л о в. Так, может, о деле поговорим?
   О к т я б р я т с к и й. О каком деле, ты что, в войну еще не наигрался?
   Т я ж л о в. Я-то наигрался, не волнуйся, батя, у меня-то все награды боевые, ни одной юбилейной нет пока, почему я их и не ношу. Но что-то же надо делать?
   П р и к о л о в. Может, нам это, построиться? Архипыч, стань сюда.
   О к т я б р я т с к и й (встает с другой стороны). Если уж по званию, то сюда... Народное ополчение, мать ее! Ну, о чем говорить-то будем? У меня в наличие две метлы, одни грабли, даже вил пока нету. Ты, как я понял, тоже только с зажигалкой?
   Т я ж л о в. Естественно, я же не на службе?
   О к т я б р я т с к и й. Вот, я и говорю, у нас тут один военный человек, Иваныч, бывший ученый, вооружен и опасен, да еще и соображает. Так, где у нас враг и кто он - рассказывай!
   Т я ж л о в (чешет затылок). Ну, если бы я был сегодня на дежурстве, то это был бы я, и был бы я сейчас там, за забором, то есть, везде.
   О к т я б р я т с к и й. Ну, как и у власти нынешней, у которой враг - там, за кремлевской стеной, тоже везде. Что ни заседание их госдумки, то артподготовка, как пленарное, так прямо наступление по всему фронту.
   П р и к о л о в. Что ты несешь, какое наступление? Сегодняшнее что ли?
   О к т я б р я т с к и й. Сегодняшнее - это маневры, это перестройка флангов. Какое наступление? А как пройдет заседание, как новую программу примут, так у меня по кошельку с холодильником, словно кто с метлой пройдется. И это все твоя подпольная партия, твои партизаны, мать их! Хорошо хоть признался, теперь я знаю, ху из ху!
   П р и к о л о в. Ты только не выражайся, вдруг хозяин услышит, хозяйка то есть.
   Т я ж л о в. Господин майор, может, ты командовать начнешь, а я сюда встану?
   О к т я б р я т с к и й (меняется с ним местами). Вставай, тоже передислокацию сделаем. Докладывай, что бы ты делал, если бы был там, если бы ты был враг?
   Т я ж л о в. Ну, какой враг, если бы я был на службе?
   О к т я б р я т с к и й. Я теперь тоже на службе, можно сказать, но в армии противника... чьего-то. Ну да, вчера их по телику вместе показывали, а сегодня, видишь, программа другая. Ни дать, ни взять, опять тридцать седьмой начался.
   П р и к о л о в. Почему тридцать седьмой-то?
   О к т я б р я т с к и й. Потому что теперь седьмой идет, юбилей как бы у нас с ними, вот им и захотелось медалей, а официально нельзя как бы, семерка не поймет, в ответ придется вводить запрет на ввоз их эля и прочего хмеля. Другого-то мы от них ничего не ввозим, мы же не Китай какой - станки ввозить...
   П р и к о л о в. Слушай, у нас все же не политинформация.
   О к т я б р я т с к и й. Полит, полит - другой у нас информации опять нет! Какая, скажи, в тридцать седьмом война была? Ага, с народом как бы, о чем теперь опять даже петь перестали, соловьев отстреляли. Вот, а что в тридцать седьмом враги делали? А то: сухари сушили, да ночью черных воронков поджидали, наедались каждый раз напоследок и прочее.
   П р и к о л о в. Ну, теперь-то у нас воронки не черные, не передергивай уж!
   О к т я б р я т с к и й. Ну да, теперь они у нас трехцветные, триколорные то бишь для маскировки, как попугаи, что им скажут, тому они и вторят... И что вам не понятно, что мы должны делать? Евреи, вон, брильянты глотали, сам по телику видел. Мне осталось метлу проглотить, раз шпаги нет...
   Т я ж л о в. Да, батя, тебя послушать - жить не захочешь.
   О к т я б р я т с к и й. А ты будто живешь? У меня так же отец жил: днем родине служил, а ночью воронка поджидал, но до войны так и не дождался. Да, и меня он тоже наперед для подстраховки сделал - вдруг не успеет потом.
   Т я ж л о в. А после войны?
   О к т я б р я т с к и й. А после войны уже они его не дождались! Но ждали, это точно, почему я и майор только. Или думаешь, что ихний, вон, двадцатый съезд все поменял? Ага, мертвых только местами и поменял. Как и перестройка ваша, только мертвяков слегка добавилось. Но, заметь, главного они опять не трогают, даже болтать об этом втихомолку перестали, словно разбудить боятся, как дух Тамерлана.
   П р и к о л о в. Ты-то чего бухтишь, или тебе при Ленине жилось плохо? Ты бы сейчас дворником не подрабатывал.
   О к т я б р я т с к и й. А я сейчас ни при Ленине живу? Что ты тут про выползшую из подполья партию-то говорил? Вы бы это, другим бы мозги пудрили, но не мне только! Может, сейчас не по Ленину, не по Марксу они все делают? Или наш нэпман не от Феликса железным забором отгородился? Я, брат, в отличие от вас, классиков не по обязаловке штудировал, причем уже в начале девяностых - не хотел спиваться, а хотел понять, почему же с армией так поступила родина: сначала ее подставила, а потом и выкинула. Я только-только и успел нормально уйти. Отец на войну успел, а я - на пенсию, в отставку.
   Т я ж л о в. Ну, и что же ты понял, батя?
   О к т я б р я т с к и й. Понял главное, то, что по Адаму Смиту я бы этого не понял, там бы мне этого не надо было, там бы я время на другое тратил, на другие думы - на то, как и где пенсию свою потратить. Это лишь у нас государство, Чубайсы и тут за нас думают, и тут за нас все решают: получил пенсион, отдал Чубайсу - и отдыхай, по магазинам бегать не надо, налегке можешь сразу в турпоездку на дачу отправляться или к пивному ларьку - на сдачу.
   П р и к о л о в. Но при чем тут коммунисты? При коммунистах я шесть рублей за хату платил, и пенсия бы у меня теперь... тысяч двадцать пять была по новым меркам, да и у тебя не меньше.
   О к т я б р я т с к и й. Да, тогда бы я долларов триста получал. Четыреста я теперь у него получаю, у нового хозяина... Черт, а я еще бухчу на него. Ни хера себе, он еще и благодетель, оказывается...
   Т я ж л о в (изумленно). Ты, что, тут десятку получаешь? Точно ни хера себе! Я, офицер, теперь лишь в полтора раза больше получаю, а недавно - и вспоминать не хочется, через неделю после получки про нее уже забывал. Да-а, дела...
   О к т я б р я т с к и й. Ничего, выйдешь молодым на пенсию, пойдешь вместо меня подрабатывать, я тебя назло всем дождусь. Я ведь не только ровесников почти всех похоронил, но почти всех своих подчиненных, которым едва за полтинник перевалило, но кто уж не сам ушел даже из армии, их сначала оттуда выкинули, а потом и отовсюду.. Да, брат, из двадцати недавно шестнадцатого хоронили, и все тот же диагноз - недостаток сердечности. Представь себе - сколько лишней водки покупали...
   П р и к о л о в. Не понял, откуда лишняя-то? Лишней не бывает!
   Т я ж л о в. Шестнадцать полных стаканов на столе... У нас в Чечне и-то меньше бывало.
   О к т я б р я т с к и й. Да, а пустых много меньше, даже с моей. Только теперь у нас рюмки, не стаканы, на стаканы нам уже не хватает, хотя водка сейчас куда дешевле - четыре булки хлеба. Вот, а я у них за столом за аксакала как бы...
  

Я в л е н и е 12

Выходят из дома Нарский со стаканом, домработница с подносом.

  
   Н а р с к и й. Архипыч, ставь стол прямо сюда, чего в беседке толкаться, да и пусть видят, что мы тут совсем не в трансе, не сухари тут сушим. Офицер, они же нас видят?
   Т я ж л о в (вместо дворника вынося стол). Да, с верхнего этажа больницы тут все как на ладони, а с крыши санатория - и остальное.
   Н а р с к и й. Все простреливается... Чего тогда и прятаться? Светик, неси все сюда.
   Т я ж л о в (внимательно разглядывая ту). Может, я помогу?
   Н а р с к и й. Нет, тебе нельзя поле боя покидать. Петрович поможет (кивает тому). Ты тут старший по званию...
   Т я ж л о в. Никак нет, тут постарше есть.
   Н а р с к и й. Ну, извини, я только лейтенант запаса, да и не служил...
   Т я ж л о в. Нет, я тоже только старлей, но тут у нас майор есть.
   Н а р с к и й. Кто, Петрович что ли? А я его погнал?...
   Т я ж л о в. Нет, не Петрович...
   Н а р с к и й (изумленно). Ты, что ли, Архипыч? И молчишь? И я тебе всего десятку плачу? Все, брат, за этот месяц ты уже, считай, двенадцать с полтиной получишь... Нет, за май я тебе пятнадцать дам, это твой месяц. Черт, хоть бы на день Победы напомнил, что ли. Ладно, давай хотя бы задним числом за твой праздник выпьем... Да, и за твой тоже...
   Т я ж л о в (разливая коньяк). Станислав, Стас... Но это все же не мой праздник, я эти две войны не хочу путать.
   Н а р с к и й. Ну да, тут мы как бы еще не победили...
   О к т я б р я т с к и й. А почему? Тоже отечественная как бы, но только уже против отечества в лице некоторых представителей.
   Н а р с к и й. Товарищ майор, а ты - прямо революционер! У тебя, Архипыч, кто отец был?
   О к т я б р я т с к и й. Дед у меня и был революционером и, к счастью, им же успел погибнуть.
   Н а р с к и й. Почему к счастью?
   О к т я б р я т с к и й. Кто знает, кем бы он в тридцать третьем, в тридцать седьмом погиб и погиб ли, может, уже в расход бы пошел, как контра. Что значит может, если он эсером был, потому что из крестьян... А так успел на гражданке, да еще и геройски, как и отец, но уже в ту отечественную. Меня как-то война обошла, даже в Афган не отправили... Непруха!
   Н а р с к и й. Что ж, сегодня и повоюем... Шучу, абсурд какой-то - со страной своей воевать, я пока даже врубиться не могу, что тут происходит. Ты как считаешь, Архипыч?
   О к т я б р я т с к и й. А что тут считать... Только без обиды, хозяин?
   Н а р с к и й. Ну, если бы ты враньем мог все исправить, я бы тебя и не спрашивал - там наверху вранья хватает, там только правды нет, почему я тебя и спрашиваю. Мой батя тоже не врал, но предпочитал молчать, после тридцатых не смог отвыкнуть, наверно... А на правду только дурак обижается, а умный - выводы делает.
   О к т я б р я т с к и й. Ну, я тоже всей правды не знаю, это теперь снова государственная тайна. Правду всю, вон, Иваныч знает, это он мне разъяснил...
   Н а р с к и й. Иваныч? Это кто, охранник что ли? А он-то откуда знает, или охранникам больше доверяют?
   О к т я б р я т с к и й. Видишь, ты и этого не знаешь... Иваныч не просто охранник, он у нас охранник с ученой степенью, да еще и новый революционер, демократ как бы...
   Н а р с к и й. Черт, так это я среди вас тут, оказывается, никто? Ну, денек, столько нового узнал!
   О к т я б р я т с к и й. Вот-вот, в том и причина, барин!
   Н а р с к и й (посмеиваясь довольно). Не надо, я тебе - не барин, я только адвокат этих новых бар, адвокат дьявола... Это разные вещи, хотя те не понимают, не хотят понимать. Ну-ну!
   О к т я б р я т с к и й. Конечно, он бы толковее объяснил, но ему некогда... Вы ничего и раньше не видали, и тут ничего не заметили - вот причина. Вам бросили эти деньги, эти бешеные бабки, а те и глаза застили. Еще бы, успей, сумей потратить такие в нашей стране - фантазии не хватит. Может, ты бы заводик стал строить?
   Н а р с к и й. А на кой, то же самое, что пропить, что в карты проиграть. Если уж само государство деньги в Америку вкладывает, то какой же дурак из частников поступит наоборот, как бы то его ни уговаривало? Да-да, пример государства заразителен! Ты прав, только на коттедж и хватило фантазии, он хотя бы семье останется, если что...
   О к т я б р я т с к и й. Видишь, и тут неуверенность. А от нее одного захотелось: опять порядку, опять диктатуры какой-нибудь, но вроде вашей теперь, не пролетария. Этакого пиночетика отечественного. Все и закричали ура, когда чекист пришел к власти, когда опять одна единственная партия появилась, да еще и ваша вроде, сразу сплошь номенклатурная.. Одно вы забыли или не знали, что, когда все решает один или одна, то она и передумать запросто может и все разом наоборот сделать. К тому же, одного очень просто заменить, в отличие от ста миллионов избирателей - их вы пока никак не можете ни заменить, ни отменить. Вон, мой дед тоже был революционером, но из учебника истории ты бы этого уже не узнал, потому что эсеры, оказывается, были контрой.
   Н а р с к и й. Ну, какая я контра, что ты!...
   О к т я б р я т с к и й. Еще бы, и мэр ваш - тоже не контра, а просто криминальный элемент, каким они его садили в мэрское кресло и каким они же его теперь в сизо пересадили, да, как собратья по одной партии - со слезою на глазах! Или ты не в его команде?
   Н а р с к и й. Архипыч, повторяю, я - только адвокат, я ни в каких партиях не состою и не состоял! Я нейтрален!
   О к т я б р я т с к и й. Конечно, ты - адвокат, слуга права, но за само право ты тоже не боролся, да и никто почти не боролся, потому что его сверху подачкой нам дали - чего бороться-то, раз даром дают? Но как дали, так и назад взяли! А что дали? Что они могли дать, если сами не имели? То и дали. Деньги вам дали, частную собственность дали, раздав общественную, но права дать и на это - забыли. Почему? А потому что право не дают, с ним в нормальных роддомах человек сразу рождается. Если дали, то это ложь, фикция! Это не право, а просто водительские права, которые легко и забрать, сочинив новый закон, гаишную ли инструкцию. И ты же еще и виноват: а не пей за рулем, не обгоняй ментов, не заступай за черту, за предел, который для тебя нарисовали. Переступил, шаг вправо сделал и ты - уже в Сибири, а если повезло - в Лондоне, тоже в ленинских местах! Может, кто из вас возмутился тому, задумался на тем? Нет, как в тридцать седьмом каждый выглядывает воронка в свое окошко, еще и радуясь, если на этот раз не к тебе прикатил.
   Н а р с к и й (не без изумления). Черт, да это тебе надо быть адвокатом...
   О к т я б р я т с к и й. Не мне, это все Иваныч говорит... Иваныч, я верно все говорю?!!
   В р а т о в (голос из будки). Вернее некуда, я сам так понятно объяснить не могу! Ну, меня почему-то не понимают.
   О к т я б р я т с к и й. Ну, меня бы в другой раз тоже не поняли, каждый ждет своего прецедента...
   Н а р с к и й. Иваныч, да выйди ты из будки своей, прими с нами?
   В р а т о в (из будки). Не могу, ты меня бы сам за это выгнал, как предыдущих.
   Н а р с к и й. Да, было дело, кажется... Но сейчас другой случай, сейчас все равно...
   В р а т о в. Это уже для моепго начальства не аргумент.
   О к т я б р я т с к и й. Ладно, не отвлекай человека от дела... Вот и получается, что вы, став богатыми, почти вольными капиталистами, создавая якобы свободную экономику, но сами же и поддержали своих тюремщиков будущих. Да, что у нас в итоге изменилось? Почти ничего! Была диктатура с народной собственностью, а начинается, да и началась уже - с частной, как у фашистов. Да, был Сталин, а теперь будет Гитлер, только другой национальности, может, даже интернациональный с виду, но экономическая суть та же самая. А она определяет все остальное! За деньги любой удавится - дай лишь веревку! И это все вы сделали сами или старались не замечать, как делается другими.
   Т я ж л о в. Да, батя, скажи ты еще где такое - тебя враз в экстремисты запишут!
   О к т я б р я т с к и й. Вот, в самую точку! Моего отца не успели, а меня - успеют записать в них! Кто не с ними - тот против них! Это у нас такая свобода слова: при гласности мы свободно критиковали, но только некоторых, а теперь, раз тех не стало, то уже и некого как бы, поэтому свобода слова вроде есть, но она как бы ни к чему - не себя же критиковать. Но попробуй лишь - тут же и экстремист, а то и террорист, как Березовский, а то и вовсе смертный враг, как тот же Литвиненко... А чем, скажи, Березовский от Ленина отличается?
   Н а р с к и й. От Ленина?! Ну, ты сравнил, я и то знаю, потому что не только в школе историю учил...
   О к т я б р я т с к и й. Да, учил, но про партийный съезд в Лондоне забыл. Как это в логове капитализма его акулы позволили провести съезд своим классовым врагам? У нас хоть раз какие-нибудь антиглобалисты, ну, кроме, потемкинских же, ряженых, выступили, как у них? У нас, где сами власти - наполовину, если не все сто - из бывших марксистов-ленинцев, нет ни одного настоящего антиглобалиста! Ты не находишь все это странным? Или то, что первый капиталист Березовский - главный наш враг, враг нашей и демократии, и свободной рыночной экономики, и олигархов даже, и прочего. Да, а теперь и ты сам, адвокат главного капиталиста города, местного олигарха - тоже враг почти, и, вон, уже воронок поджидаешь...
   Н а р с к и й. Черт, и это все тебе Иваныч наговорил? А чего он сам-то молчит, почему он не пишет об этом? Почему он тут-то отсиживается?
   О к т я б р я т с к и й. А разве кто-нибудь у нас где-нибудь говорит об этом вообще? У нас теперь в стране только три записных оратора, а если еще кого и показывают - так с такими купюрами, что те и не рады даже, что вообще говорить умеют, что их немыми не считают. Получается же, что это не они говорят, а это их губами журналюги продажные нам вещают, потому что слова те же самые, и из них можно настричь что угодно. Иваныч не молчит, но только слушать его некому, кроме меня. Для этого, оказывается, тоже мозги надо иметь в голове, а не только дырки для наушников.
   Н а р с к и й (отходя в задумчивости к сторожке). Да, это точно, дырок одних не достаточно... Иваныч, а чем же это все вообще закончится? Нет, я даже не о себе. Если все так, то какая тогда разница - сегодня или завтра? Может, мотать отсюда надо, потому что?...
   В р а т о в (из будки). Если уже не поздно. Уже не отпустят, они даже отпускают только своих, на это у вас уже денег не хватит. Тут надо быть миллиардером. Но это ничем не кончится, потому что ничего, оказывается, еще и не начиналось, это нам лишь показалось, точнее, это лишь показали нам, всему ли миру, но на примере отдельных личностей, типа Новодворской и вашего покорного слуги...
   Н а р с к и й. Да, я вспомнил, где я вас видел...
   В р а т о в (из будки). Мелькали-с, да, когда это было кому-то нужно, но быстро как-то промелькнули. Едва лишь бабло поделили, как это все стало не нужным, стало мешать, надоедать. Теперь нужны другие соловьи - из попугаев.
   Н а р с к и й. Но, может, вы сами виноваты, у вас, как я вспоминаю, было много возможностей - почему не воспользовались?
   В р а т о в. А зачем? Повторить судьбу местного Станкевича, Собчака ли, на могилу которого влагу извергают не только глаза, но и кое-что вместо слов? Нет, я не строю из себя святошу, просто я успел вовремя понять, что мне бы никто и не позволил. Да, они теперь даже сами сожалеют, что у них нет повода приехать и ко мне на воронке, а политическую жертву из меня, из кого-либо еще они совсем не хотят делать, этим седьмой год отличается все же от тридцать седьмого. Даже Андропов начал разоблачать коммунистов, но как воров, в чем была его ошибка или не совсем ошибка. Сталин был щедрее, он воров все же разоблачал, карал ли, но как политических врагов, тем хотя бы уважая их, помня, кем сам был. Я, извините, не был вором и не хочу им даже казаться, хотя... почти никто мне, кроме органов, не верит. Быть рядом и не своровать, не унести - это у нас немыслимо! Народ лишь наш, слава богу, получил наконец возможность стать чистым и честным, потому что ему уже воровать, нести ли нечего, как при социализме. И то польза, как от чистилища...
   Н а р с к и й (уходя в беседку, прихватив бутылку). Черт побери, как это я, адвокат, да еще и с красным дипломом, не задумался над этим, не разглядел этого сам? Неужели я ослеп от этих баксов, что зеленеют вместо древа жизни? Но ведь они мне сами-то совсем не нужны как бы?... Может, в них какая-то сила есть, от нас не зависимая? Чего бы это Рысак, бывший ярый коммуняка, член горкома, вдруг стал таким, натуральной же акулой? А сам ты?... Дом надо было побольше, забор - повыше, дела - покрупнее, то есть, подороже... Да, о самом праве я давно уже забыл, едва закончил универ, хотя и диплом по нему писал. Какое право, если судей покупают, если прокурорам надо платить? Номер статьи - это цена. Кто больше - тот и прав! Но кто еще у нас о нем помнит? Когда про Гаагу, про Страсбург упоминают? Когда в последний раз ты слышал что-нибудь о конституционном суде? В репортажах с Киева? И это меня хотя бы удивило? Или Рысака, который мог тут купить всех, даже народ, но уже по дешевке? Он и сейчас может, хотя сейчас им еще и жертва нужна вдобавок,, для отчета... Какое там право, так, разменная монета, предвыборный слоган, сплошное вранье! Ну, Иванычи помнят, но толку-то? Что они могут сделать, кто помнит о них самих?
  

Я в л е н и е 13

Выбегает взволнованная Легкова, за ней -

Надежда, домработница и Приколов.

  
   Л е г к о в а. Сережа, они наш офис взяли, бомбят его, по телику показали... Они, они!...
   Н а р с к и й (равнодушно). Не вопи! Чего ты народ пугаешь? Взяли и взяли, я и не сомневался в этом. Взяли ли они там что-нибудь - вот вопрос. Не держи меня за лоха!
   Л е г к о в а. Но там такой разгром, даже мою вазу разбили,... а что если и здесь? Я не переживу, ведь мы только, только начали, ты же сам говорил, хотя и знал, оказывается... А что с нами будет, что с Надей? Сергей, не сиди ты истуканом, что нам делать?! Уедем отсюда скорей, Надю хотя бы отправим за границу, ну, думай же!
   Н а р с к и й. Куда? У нас самая большая в мире страна, поэтому нам дальше всех бежать куда-то из нее. Одна шестая часть суши отделает нас от свободы. У нас самая богатая в мире страна, отчего бежать из нее нищим еще и обидно. У нас самая проклятая и грешная страна в мире, отчего и нам нигде не рады. Или я - не грешник? Спасибо, если ты так считаешь... Некуда нам бежать, и я не хочу никуда бежать! Это мой дом, да и страна в целом тоже моя - я никуда шага не сделаю отсюда. Пусть приходят, пусть громят, но по праву, по нормальному праву - я чист, как стеклышко, а их право сильного для меня - ничто, это от их слабости! И вы успокойтесь, выпейте лучше. Им и я сам не нужен, я тут - так, разменная монета, один меня на кон подставил, а другие снимут - и только. Им у меня взять нечего, кроме этого дома...
   Л е г к о в а. Но у нас больше и нет ничего!
   Н а р с к и й. Да? А моя адвокатская практика? А моя честь, совесть - это ничто? Кем я стану, если я сбегу, если предам ли своего клиента предателя? Да, героем для родины, очередным Павликом Морозовым, у нас они в почете до сих пор, потому что другие еще не подросли или вообще не родились, да и учителей для них нет... Но как адвокату мне будет грош, пенс ломаный цена. Но тогда мне и это все будет не нужно, ты понимаешь это хотя бы? Что такое мой дом, если там нет хозяина, если там - никто в комнатных тапочках? Тапочки! Тебя они устроят?... Все, не отвечай, я решил! Можешь бежать, но только насовсем...
   Л е г к о в а. О чем ты говоришь? Как ты смеешь мне такое говорить? Я когда-нибудь хотя бы шаг в сторону сделала, предала, усомнилась в тебе?! Или я за тебя из-за этого барахла держусь? О чем ты?
   Н а д е ж д а. Папа, ты не смеешь так думать!
   Н а р с к и й (выходя к ним). Я и не думал так, простите меня, родные... Просто все может кончиться плачевно для меня, а этим делиться я не хотел бы и с вами, вы заслужили большего, я же и это предусмотрел. Вам есть куда и с чем бежать, но спасибо, что вы со мной... Это для меня важнее всего, значит, я не зря уже прожил. Дом построить, дерево вырастить - это сможет каждый, в этой стране это ничто, в любой момент отберут, срубят! Иметь таких любимых - вот счастье, вот смысл жизни! Пусть они у меня это отнимут! (обняв их, идет к дому)

Занавес

  
  

Д е й с т в и е в т о р о е

Ночь

  

Я в л е н и е 1

Все, кроме хозяев и охранника сидят за столом,

Приколов разгуливает вокруг.

  
   С в е т л а н с к а я (в сторону, слегка ревниво). Да, они счастливы, у них этого не отнять... Зачем тогда я здесь? У меня и отнять нечего...
   О к т я б р я т с к и й (в сторону). Надо же, сделал выводы, называется! Я ему - про Фому, а он - опять про Ерему! Но мне-то что с того?
   Т я ж л о в (вскакивая). Чего вы-то скисли? Вам-то есть что терять, вас-то это как касается? Или за них страдаете? Ничего не пойму: тот доволен себе, а эти за него страдают.
   С в е т л а н с к а я. Еще бы не страдать! Ему, видите ли, терять нечего, но тогда при чем тут я, если это мне вообще нечего терять и не за что? Зарплату? Господи, сейчас этих богатых столько, что я без такой работы не останусь...
   Т я ж л о в. Чего же тогда грустишь? И вообще, зачем тебе такая работа? Почему бы тебе не выйти замуж... за какого-нибудь доброго парня?
   С в е т л а н с к а я (насмешливо). Да, и так же работать на него, только бесплатно, да еще и после работы? Спасибо. Или ты имеешь в виду богатого?
   О к т я б р я т с к и й. Себя он имеет в виду, как я погляжу. А что, такую девку поискать, сейчас такие - большая редкость!
   С в е т л а н с к а я. Спасибо, Архипыч, за комплимент, сейчас и такие, как ты - тоже в диковинку. Увы, богатым такие жены не нужны, они их подбирают не под размер кухни, а под цвет обивки Мерседесов. Кухарку, любовницу он купит, ему же нужна выходная жена, ну, еще и мать наследника, правда... Да, наш тут некое исключение, некий анахронизм, но это лишь сегодня, когда приперло.
   Т я ж л о в. Светик, не говори так, ты ведь так не думаешь. Зачем ты на себя наговариваешь? Понимаешь, богатство - это лишь особая зараза, как болезнь она всем легко достается, но только некоторым - как еще и лекарство. Или ты такую же хотела жизнь: не спать по ночам в страхе все потерять? Еще древние шумеры говорили, что можно либо есть сладко, либо спать спокойно. Да, Архипыч прав... А что, со мной уж ты будешь спать куда спокойнее - это я гарантирую.
   С в е т л а н с к а я (насмешливо). Еще бы, ты предусмотрительный, уже и кольцо загодя надел!
   Т я ж л о в. Не надел, а снять просто не могу. Нет, я свободный..., ну, развелся, тоже за выходным платьем сперва погнался. Ошибся по глупости...
   С в е т л а н с к а я. Я не учительница - твои ошибки исправлять. Я бы сама чьей-нибудь ошибкой лучше стала, но не умею этого.
   О к т я б р я т с к и й. Черт, а меня моя ошибка сама уже полвека исправить пытается. Уже встать с койки не может, а все туда же. Я ей и говорю, что ты бы лучше в молодости из нее не вылазила... Нет, детки, тут он прав, конечно, но только у каждого из нас - своя любовь, своя забота. А он ведь только сегодня и поинтересовался, а кто же это пашет тут на него, что же это за человечек и человек ли это вообще! Увидите, завтра же забудет про зарплату, что обещал...
   П р и к о л о в (проходя мимо). Я напомню! Не забудет! Сможет ли, вот, заплатить - это вопрос.
   О к т я б р я т с к и й. А тогда чего мы тут ждем? Зачем мы тут вообще-то, я спрашиваю?
   Т я ж л о в. Ну, при народе как бы наши не посмеют... Увы, посмеют, народ теперь никому не указ, его и нет, если разобраться. Только на бумаге...
   О к т я б р я т с к и й. А какой народ за таким забором? На нас соседи их, как на них, и смотрят же. Народ! Только на выборах и народ, а потом быдло свое или чужое.
   С в е т л а н с к а я. Да перестань ты! Сам себя быдлом не считаешь и не будешь! Сам назвался раз им, то и не пеняй на других. Не им нас за быдло держать, не ей по крайней мере!
   Т я ж л о в (в сторону). О, да тут ревность, оказывается. Куда ты суешься, парень? (вслух) Ты права, я сюда не быдло играть пришел...
   П р и к о л о в. Еще бы, ты бы мог и через забор заявиться, тебе проще, парень. Тебе и за то, и за другое сразу платят. Мы же можем только уйти отсюда через забор, но уже бесплатно! Что болтать тогда?
   Т я ж л о в. Ладно ты, я что, не понимаю что ли? Я тоже сюда из-за того же пришел, мне еще и алименты платить надо и самому жить, я тут не увиливаю - все по честному. Из этого ровно половину отдам, хоть это и левый доход, не учтенный. Но это не делает нас быдлом!
   О к т я б р я т с к и й. Ну, да, если полвека не был, то за двадцать лет не сделать, это точно.
   С в е т л а н с к а я. Но за двадцать лет можно научиться других им считать.
   П р и к о л о в. Что вы заладили: быдло, быдло! Наемные работники, может наняться, а может и уволиться в любой момент, теперь за тунеядство не карают. Да, раньше я был слугой народа, теперь прислуживаю другим, но это ведь только работа другая? Честь моя, совесть моя дома остается при этом, я их сюда не прихватываю, чтобы не испачкать случаем.
   О к т я б р я т с к и й. Да, ты еще про ум забыл, чтобы для комплекта!
   П р и к о л о в (хватая того за грудки). Не трогай партию ты, перевертыш! Партия тут ни при чем, она что ли виной, что ты от нее отрекся?
   О к т я б р я т с к и й (повалив того на землю). Я от нее отрекся?! А не она ли?! Ишь ты, слуга двух господ, учить меня будет! Мы сегодня не на работе, чтобы ты меня учил! У нас сегодня чепе, сегодня мы все равны!
   Т я ж л о в. Батя, отпусти его!
   П р и к о л о в. Я тебя не учу! Пусти, скотина, больно!
  

Я в л е н и е 2

Выходит Нарский со стаканом.

  
   Н а р с к и й (весело). Уже началось? Что ж не позвали?
   О к т я б р я т с к и й (нехотя вставая). Нет, это как бы учения, я ему показывал, что с ним могут сделать эти... Не при нем будет сказано!
   П р и к о л о в (вставая и хватаясь за стакан). Работал бы так, а то у него то спина болит, то руку ломит... Чертяка, ты что в десантниках служил?
   О к т я б р я т с к и й (тоже взяв стакан). Меня бы тогда в Афган взяли. Нет, к сожалению, я по технической части, по электронике разной.
   Н а р с к и й. И опять скрыл? Чего же я кого-то нанимал, если бы ты мог все это установить? Я не понимаю такого: зачем идти в дворники, если ты - мастер? Зачем Иваныч, вон, пошел в охрану, если ученый? Может, мы сами виноваты, сами слабину даем, а потом на жизнь жалуемся? Я не верил, когда от москвичей это слышал про остальных, кого они бездельниками и считают, но теперь вдруг засомневался... Мы сами не хотим, а плохая система и прочее нам лишь для оправдания нужны, чтобы было на кого валить. Да, мы потому и выбираем дураков, сволочей, чтобы случайно умник какой, профи какой во власть не попал и нас работать не заставил. Или не так, Архипыч?
   О к т я б р я т с к и й (встряхнув головой после стакана). Опять честно? Ладно, я скажу... Если честно же, то я больше не хочу давать на гора, рвать пуп ради родины, но той, какой она стала...
   Н а р с к и й (с усмешкой). Да ты не прикрывайся родиной, ты говори прямо. Родина - это же абстрактно, а работают-то на конкретных людей, на власть ли на меня вот...
   О к т я б р я т с к и й. Нет, брат, родина-то как раз это совсем не абстрактно, это вы - некая абстракция как бы, теперь только несколько другая, а она-то всегда одна, потому что ее-то не выбирают, за нее не голосуют, за нее сразу же "ура!", "у-а!", то есть, орать начинают. Страна другая, власть у нее совсем вражеская, но родина тут ни при чем. Даже в войну отцы кричали: за родину, за Сталина, - а не наоборот.
   Н а р с к и й. Ну, раньше кричали: за царя, за отечество - что изменилось?
   О к т я б р я т с к и й. Царь только и изменился, как и эти сменятся, исчезнут из доброй памяти, хотя один от другого тоже мало отличается, но не так, как родина. Та... Черт, слов у меня не хватает, а Иваныч тут мне не подсказчик. Он этот, космополит, он за всю Землю думает в своей будке... Но ты прав, на вас никто не хочет работать, хоть и приходится, но это уже разные вещи. На помещиков так же работали, почему их буржуи и скинули легко.
   Н а р с к и й. Чего же на партию работали, пупы на стройках рвали, как сталь закалялись ради каких-то дров? Что изменилось, если те же коммуняки у власти?
   О к т я б р я т с к и й. Вот именно, что коммуняки, а не партия. Партия это все же твоя абстракция и была, там мы вроде бы ни на кого лично не вкалывали, там даже директора были не хозяевами, а такими же, как и все, пусть даже только по праву. Ленин, Сталин, потом партия - это и было у нас как бы официальным выражением нашей родины, тут мы как бы не разделяли, да и они тоже. А ты сейчас назовешь себя родиной, а президент наш - посмеет?
   Н а р с к и й. Ну, кое-кто уже пытается, однако.
   О к т я б р я т с к и й. И что, а разве эти кое-кто имеют на это какое-то право? Думаешь, им поверят, даже если они сильно хотят? Смешно, брат, примазываться к родине, которую ты обокрал, вогнал в нищету! Согласен, от темноты кое-кто и верит, потому что без этого трудно человеку, потому что у него ничего святого, даже ценного нет в жизни, и он рад даже обману, потому что иначе смысл жить вообще пропадает. Думаешь, кто реально верил тогда в коммунизм, Хрущеву что ли верили? Нет! Но во что еще можно было верить? Даже бога не было. Вот, поэтому и верили, но как в сказку, как в мечту какую, в которую можно верить вечно, зная, что она не сбывается. Все эти московские перевертыши быстро развенчали коммунизм, превратили его в этакого монстра, в чудище, но они никогда в него и не верили как мы, им и не нужны были сказки, мечты, потому что они и жили иначе. Никто лишь не вспомнил, потому что не знал, что мы все тут и жили уже в этом коммунизме, пусть и без его материализма. У нас были как раз те самые потребности, по которым нам жизнь и давала сполна, работали мы как раз так, как мог каждый, а не как за это платили. Другое дело, что ни Цека, ни политбюро к этому не имели никакого отношения, это был наш, народный, выдуманный нами коммунизм, где мы все были в нищете, но равны, где все мы были товарищами друг другу. Даже завидовать могли лишь талантам другого... Теперь нас и того лишили, а еще и ждут, что мы на них так же работать начнем. Во!
   Н а р с к и й. Да, выразительно! Конечно, мне теперь этого не понять, большие деньги, очень большие деньги изменили и мои мозги, я тут даже не спорю. К тому же, я не успел сознательно пожить там, стать тоже одним из сказочных персонажей... Я работаю только за деньги и не скрываю этого... Но, Петрович, а ты-то как же так изменился, ведь ты-то как раз и был там в местном бюро, в местном цека? Как это тебе удалось? Ты ведь работаешь, как надо при капитализме? Вы знаете, он ведь у меня зарплату не получает, а с выручки, с прибыли живет...
   О к т я б р я т с к и й. Он еще мало выпил, чтобы ответить.
   Н а р с к и й. Ну, Петрович!
   П р и к о л о в. Что? А! Так у нас теперь товарищ майор - в авторитете, он пусть и ответит, и за меня пусть ответит.
  

Я в л е н и е 3

На террасу выходит Легкова, в окно иногда выглядывает Надежда

  
   Н а р с к и й. Нет, Петрович, его ответ я сам знаю. Ты не стесняйся, не бойся, твои убеждения и твоя работа - это разные вещи, даже твое отношение ко мне тебе никак не помешает, поэтому и мне все равно, как ты о нас думаешь, о капиталистах проклятых. Мне важно, изменился ли твой взгляд на них, на хозяев, слуг, но важно это теоретически, потому что я тут тоже лишь теоретик. Как, вот, ты теоретически к своему воровству относишься?...
   П р и к о л о в. Как вы можете говорить так, а?
   Н а р с к и й. А что я сказал? Или я вру? Ты же не получаешь зарплату, а уже и джип себе купил новый, хоть и подержанный, и домик себе перестроил в духе времени, с каминным залом...
   П р и к о л о в. Нет, я не то..., но вы же сами мне все это сказали? Это же ваша идея?
   Н а р с к и й. Да, моя, конечно, я все сам решаю. Но вы подумайте, зачем эта зарплата, эти ведомости, декларации потом, если все равно воровать будет? Зачем нам с ним лишние моральные проблемы? Я - адвокат, а не следователь. Я и узаконил это, и теперь не отказываюсь, меня просто твое отношение, как коммуниста, к этому интересует.
   С в е т л а н с к а я. Боже, но зачем и правда это, Сергей... Александрович? Не время же?!
   Н а р с к и й. Самое то время, момент истины, раз уж тут все на карауле. Ты лучше подумай, что сама мне ответишь. Нет, сиди, не уходи... Ну, Петрович?
   П р и к о л о в. Нет, ну, какая тут теория, я не пойму, ведь я тут голой практикой занимаюсь: найди, договорись, заплати, ну и, конечно, найди дешевле, сэкономь, себе немного выгадай... При чем тут воровство?!
   Н а р с к и й. Как это при чем? А разве бизнес - это не воровство, но только узаконенное и нормированное? Да, дай меньше, а взамен возьми чуть больше, то есть, прибыль как бы. Так все делают, давно уже делают, и все это природа, природная рента покрывает... Иваныч, я разве не прав?
   В р а т о в (голос из будки). Не совсем... Природа потом все обратно возьмет с потрохами. Разницу эту теперь мозги покрывают, которые придумывают что-то для всех, а получают взамен лишь на одного, да и то редко кому миллион премии выпадет, остальные меньшим довольствуются, не говоря уж о наших.
   Н а р с к и й. Даже так? Интересно! Теперь понятно, почему мы при такой огромной природной ренте такие нищие в целом. Да, видно, Маркс и свои мозги не очень ценил, как производительную силу, у него в формулах мозгов нет...
   В р а т о в. Нет, просто у нас опять решили, что чем на ученых деньги тратить, лучше их потратить на своих чекистов, на разведчиков, которые якобы без всяких затрат своруют открытия на Западе. Те же, естественно, просто покупают их у западных же ученых, уже вдвойне оплачивая их труд из сэкономленного на наших...
   Н а р с к и й. Опять воровство? Да!... Но я все же о другом, я этой власти теперь даже подсказывать не хочу. Петрович, я о коммунистах тебя спрашиваю: как они воспринимают все это, совесть их по ночам не мучает, шапка перед зеркалом не горит? Это важно, потому что в какой офис не плюнь, везде либо бывший бандит, либо бывший коммунист заправляет. И ты же в дворники не пошел, а тоже тут управляющий всем, а я только твой банкир как бы.
   П р и к о л о в (выпив махом полстакана). Да, товарищ майор, наш спец по электронике, точно заметил, я мало еще выпил, чтобы ответить... Нет-нет, мне для этого надо очень много выпить, у брежневского призыва запас прочности еще тот! Я и после третьей не закусываю, а язык у меня и после третьей... бутылки не развяжется - это уже от Сталина осталось, слабых на это дело тогда отстреляли, отсеяли...
   Н а р с к и й. Петрович, я не буду отстреливать, я совсем другой человек, я хочу быть цивилизованным... Но ладно, я и подождать могу - пей!. А ты, правда, Архипыч, был большим спецом в электронике разной, или как Петрович - в марксизме?
   О к т я б р я т с к и й. Ну, почему был? Я и сейчас могу, хотя, конечно, в программах их я уже не так силен, английского мне не хватает - вот беда...
   Н а р с к и й. Значит, ты и прослушки мог бы установить?
   О к т я б р я т с к и й (смутившись). Я? Ну, тут-то зачем электроника? Сделать мог бы, пожалуй, но устанавливать - это уже других работа.
   Н а р с к и й. Ну да, но кто же тогда их мне установил? Петрович или, может, Света?
   О к т я б р я т с к и й. Боже, да тут каждый день столько работников было, электриков всяких... А этих киргизов возьми, не обратил внимание, какие там статные парни попадаются? Прямо как у корейцев капитана их. Не похожи они совсем на чернорабочих, я вам скажу...
   Н а р с к и й. Ну, северные корейцы тоже более статные, чем южные, жизнь им не дает расслабиться, как тем, как нам ли, хоть и по другой причине... Но зачем я киргизам? Или же зачем это Петровичу, Свете, если они и так у меня дома постоянно и все знают, что там происходит?
   О к т я б р я т с к и й. Я не понял, ты это серьезно что ли говоришь? Ты меня подозреваешь?! Да я их сам ненавижу, если уж на то пошло!... У меня с ними свои счеты!...
   Н а р с к и й. Да, поэтому тебе тяжело пришлось, я понимаю, и они тоже это понимали... Архипыч, но я тебя совсем не виню, ты успокойся! У нас что, тут рай что ли небесный, чтобы все должны быть кристально честными, чистыми, безгрешными? Скорее, тут все наоборот. Я более того скажу: я даже рад, что и ты такой же, что ты ненамного лучше нас, хотя ты и это не по злобе вовсе, а по необходимости делал, по слабости своей. Сам бы ты не стал, я это понимаю.
   О к т я б р я т с к и й. Хозяин, ты все же зря, так можно любого обвинить...
   Н а р с к и й. Только ты не говори такого адвокату, который не обвиняет, а защищает, пытается ли оправдать даже в своих глазах, чтобы не тошно было защищать подлеца какого. Я тут никого не обвиняю, я, может, родственные души ищу среди ваших. Я даже твою классовую ненависть оправдываю, потому что знаю, что тебе меня любить не за что. Я это знаю прекрасно, у меня адвокатская практика богатая...
   Л е г к о в а (нервно расхаживая по террасе). Боже мой, но зачем тебе это сейчас? При чем тут Петрович? Что бы мы без него делали?
   П р и к о л о в (вставая, слегка пошатнувшись). Зачем, говорите? А я догадываюсь, но не зачем, а почему! Да, догадываюсь... Он меня к вам ревнует, вот почему!
   Л е г к о в а. Петрович, перестань!
   П р и к о л о в. Почему это? Мне тут стыдиться нечего, мне тут есть чем гордиться даже! Да, я не хуже вас, как мужчина, я, может, даже лучше! Я женщин лучше понимаю, я умею их ценить, умею любить их, как женщин, а не как собственность свою, не как вещицу ценную. А вы, нынешние, этого не умеете уже, у вас сердце кошельком стало, хотя мне тут вас только жаль, конечно...
   Л е г к о в а. Прекрати! Что ты несешь? Какая у нас может быть любовь, ты о чем? Ты посмотри на себя!...
   П р и к о л о в. Да, и у вас та же почти проблема, я и говорю. Я ж не о сексе вашем, не о постели говорю, я говорю о человеческих отношениях. Тебя же он как муж не устраивает, хоть и богат? Он же дома - никто, он сюда поужинать и поспать приезжает, а тебе муж нужен, внимательный муж, заботливый, который постоянно что-то для тебя делает, гвоздики в стенку забивает, мебель по твоей команде двигает туда сюда, форточки открывает, закрывает, тапочки как верный пес приносит...
   Н а р с к и й. Продолжай, продолжай! Я, может, не все знаю, для чего я тебя и нанял. Да, может, я не догадался сам, чтобы обязать тебя еще и трахать ее, когда мне некогда, когда я устал...
   Л е г к о в а (вскакивая). Как ты смеешь?! Как ты можешь даже говорить такое, когда?!...

(убегает в дом)

  

Я в л е н и е 4

Без нее

  
   Н а р с к и й. Вот, а ты, выходит, сам догадался. Что ж, молодец, не зря воруешь у меня...
   П р и к о л о в. Я не ворую! Это простая экспроприация экспроприаторов, если уж тебя теория интересует! Поэтому и совесть моя партийная тут абсолютно чиста! А про нее вы...
   Н а р с к и й. Не надо про нее... Разговор не о ней пока, потому что она никуда не денется, в форточку твою она от меня не улетит, и, пока я тут, сама прикроет. Мы еще не так наелись деньгами, чтобы променять их на прежнюю совковую любовь в шалаше, в кино тут вам нагло врут для успокоения нищих, неудачников, но Антизолушек не бывает даже среди персонажей. Ты, вот, Светка, разве бы отказалась, позови я? Или бы ты полюбила какого-нибудь оборванца вместо меня? Ты же даже не сомневалась...
   С в е т л а н с к а я (выпив полстакана через силу). Правду хочешь?!
   Н а р с к и й. Да, только истину! Правда немного скучновата...
   С в е т л а н с к а я. Что ж, получай!... Да, я не сомневалась ни минуты, когда прыгнула к тебе в постель. Да, я бы ни за что не отказалась! И, конечно же, никакого бы оборванца я бы не полюбила так,... как твои деньги! Увы, только деньги, но совсем не тебя... Нет, и тебя, но как кошелек лишь, пока в нем эти деньги хрустят, звенят. Если бы ты стал пуст, я бы, опять не сомневаясь, выбросила бы тебя! Ты это хотел услышать от меня, от нищенки, которой в этой жизни ничего не досталось, кроме смазливой внешности, да и то по ошибке? Не той досталось, лучше бы это твоей Людке досталось, хотя бы одна была счастлива. Все, мне больше сказать нечего! Я могу идти? (направляется к калитке).
   Н а р с к и й. Нет, никто не уйдет..., я никого не гоню. Да ты и сказала мне всего лишь правду, которую я и сам знал, но ты не сказала истины, потому что сама ее не знаешь, к счастью. Сказать тебе?
   С в е т л а н с к а я (наливая себе еще). Скажи! Может, она лучше правды...
   Н а р с к и й (тоже наливая). Не уверен, Светик, лучше тебе ее не знать, как и Петровичу, например...
  

Я в л е н и е 5

На террасу незаметно выходит Надежда

  
   С в е т л а н с к а я. Нашел, с кем сравнивать! Я тебе на полу в кладовке не отдавалась, мы с тобой все же не перепихивались второпях, да еще и в потемках, чтобы не видеть только, кто же тебя трахает вместо мужа, словно бы по ошибке. Ой, это ты?!...
   П р и к о л о в. Дура!
   Н а р с к и й. Нет, Петрович, совсем не дура, просто честная, что, конечно, для большинства дурость. Ты, вот, точно дурак, потому что я сегодня же хотел все это для подстраховки переписать на тебя, потому что не ожидал, что ты и тут меня обворовать хочешь. Я думал, тебе того хватает, а ты, видишь, на все позарился. Нет, ты не в этом дурак, это бы всякий захотел, но ты еще и бахвалиться тут начал, хотя и не получил еще все.
   П р и к о л о в (сдавленным голосом). Я не бахвалился, просто меня ваши слова так задели...
   Н а р с к и й. Все, Петрович, уже поздно, все остается по старому... Да, я тебя вовсе не гоню, зачем мне кто-то умнее? Теперь ты только уже официально можешь ее трахать, когда мне некогда, потому что мне не нужны ее комплексы и прочее. Я - за дверь, а ты - к ней в койку, и не надо по кладовкам ее тискать, трахать ее, не приласкав, не приголубив, а так, по-собачьи, чтобы только спустить... пар. Она достойна, чтобы это было хотя бы по-человечески, по киношному хотя бы...
   Н а д е ж д а (звонит по мобильнику). Свиридов, ты не спишь?
   С в и р и д о в (голос в мобильнике). Нет, я не могу уснуть, Надюша... Я сегодня столько думал о нас... Я же все понимаю, не считай меня совсем идиотом. Понимаешь, я, конечно, всего остального тебе обещать не могу, и не хочу тебя даже обманывать, если сам не уверен... Что меня ждет? Это надо тебе?
   Н а д е ж д а (перебивая его нехотя). Я тебя жду! Ты можешь сейчас прямо за мной приехать? Стоп, молчи! Не считай в кармане мелочь - я за такси сама заплачу, последнее даже отдам, потому что оно мне больше не потребуется...
   С в и р и д о в (голос). Ты уверена? Ведь я тебя...
   Н а д е ж д а. Да, а мне только твой велосипед и нужен, на нем ты меня всегда будешь обнимать, там ты меня ни на миг не отпустишь, не дашь усомниться. Ты это понимаешь сам? Понимаешь, что мне нужно?!
   С в и р и д о в(голос). Я, вообще-то, уже почти на улице, уже ловлю такси, потому что я давно это понял, но...
   Н а д е ж д а. Это твое последнее но, понял! Если ты еще произнесешь это слово, ну, или я вдруг произнесу, то...
   С в и р и д о в (голос). Да, тысяча поцелуев за каждое - согласна?... Мне на Цветочную...
   Н а д е ж д а. Мало! Тут я хочу быть богаче всех, хочу быть миллионершей по поцелуям! Это ты мне обещаешь?
   С в и р и д о в (голос). Да, и без всяких но ты будешь тут женой олигарха! Я уже подъезжаю...
   Н а д е ж д а (решительно направляясь к воротам). И я уже иду!(прячем мобильник) И не пытайся меня остановить! Откройте ворота!
   Н а р с к и й (доставая деньги). Я и не думал даже! На, возьми на свое последнее такси... Если честно, я бы сейчас тоже уехал вслед за вами на велосипеде...
   Н а д е ж д а (взяв цветы, поцеловав его мимоходом, шепотом). Боже, а я чуть было не разлюбила тебя... Пока!
   Н а р с к и й. Иваныч, открой ей и, это, посмотри там, пока такси не подъедет.
   В р а т о в (открывая калитку изнутри). Уже подъехало... Пока, Надюша.
   Н а д е ж д а (чмокнув и его через дверь). Пока, поэт! (уходит)
  

Я в л е н и е 6

Без нее

  
   Н а р с к и й. Да, Светик, это я с тобой собирался уехать... на велосипеде, хотел тебе предложить, но спасибо, что ты вовремя остановила меня. Знаешь, в чем та истина? Увы, в том, что я вдруг полюбил тебя, однако, человек к любой истине в довесок непременно придумает какую-нибудь ложь, типа и твоей любви...
   С в е т л а н с к а я (устремляясь к воротам). Выпусти меня, отпусти!
   Н а р с к и й. Не считай меня хотя бы за сволочь, за тобой же никто на такси не приехал?
   В р а т о в. Света, он прав. Я тебя не выпущу.
   С в е т л а н с к а я. Какая вам разница, что со мной будет?! Пусть ловят, насилуют, мне все равно теперь туда лишь дорога! Любит он меня! Чего бы не любить, если платишь? Ты не подумал только, а кем же я себя при этом считала, за что я деньги ваши брала! Какая же это любовь, если за деньги, ты разве не знаешь? И он мне еще говорит о любви, о велосипеде... Почему ты сразу меня на него не посадил и не увез?
   Н а р с к и й. И ты бы села, уехала бы со мной на одном велосипеде?
   С в е т л а н с к а я (налив себе, но выплеснув на землю). Какая после всего этого разница? Ты уже испачкал все своими деньгами, ты и сам ими болен и меня заразил, проституткой сделал, сволочь!
   Н а р с к и й. Что ж, прости тогда, я, действительно, не подумал об этом. Черт, как все надоело! Скорей бы уж пришли, да избавили меня от всего этого. Офицер, когда они там?
   Т я ж л о в. А нужны?
  

Я в л е н и е 7

Выбегает Легкова с чемоданом

  
   Л е г к о в а (решительно направляясь к воротам). Открой и не смей меня отговаривать!
   Н а р с к и й. Если уж я голую Светлану не отпустил, то тебя с барахлом и подавно не пущу.
   Л е г к о в а. Если там - омоновцы, то вряд ли их бандиты будут ждать. Открой! Или вызови моего водителя! Можешь с ней тут оставаться.
   Н а р с к и й. Я вообще-то в сизо собрался, так что тут, скорее, Петрович за меня останется... Хотя, спасибо за подсказку, милая... (решительно вставая). Иваныч, ты мне можешь свой автомат дать? Ну, как будто я у тебя его силой забрал, это ясно...
   В р а т о в (из будки). Даже силой, даже ментам не имею права в руки давать... А зачем?
   Н а р с к и й (направляясь к дому). И не надо, у меня свой винчестер есть, как я забыл... Все, вы все можете идти, а ты, Иваныч, закройся в будке, раз тебе нельзя, и не выходи только... Я им просто так не сдамся, а вы мне только мешать будете. Так, это вот, деньги вам всем за работу, за товарищескую помощь - делите сами. Забирайте и уходите!

(скрывается в доме)

  

Я в л е н и е 8

Без него

  
   Т я ж л о в (с тревогой). Это с ним бывает?
   Л е г к о в а. Бывает! С ним и не такое бывает...
   О к т я б р я т с к и й. Ну, деньги, конечно, можно и поделить, но...
   П р и к о л о в. Именно что но!
   Т я ж л о в. Его нельзя так оставлять...
   С в е т л а н с к а я. А он нас спросит?
   Л е г к о в а. Да уж, он никого не будет спрашивать...
   Т я ж л о в. У него правда есть винчестер?
   Л е г к о в а. Я что, в них разбираюсь?
   П р и к о л о в. Есть, я сам ему покупал, классная вещь!
   Т я ж л о в. Ребята, его парни и без автоматов даже уложат в два счета. Зачем усложнять?
   Л е г к о в а. Его в два счета не уложат! Он живым не сдастся, я его хорошо знаю...
   П р и к о л о в. Да, ты права, он не сдастся...
   С в е т л а н с к а я. Боже, что же делать? Этого же нельзя допустить! Зачем все это? Неужели нет выхода? Может, нам всем уйти, вместе с ним уйти?
   Л е г к о в а (насмешливо). И как ты себе представляешь это нам? Мы вместе тут уже никак не получаемся...
   С в е т л а н с к а я. Разве это сейчас важно?
   О к т я б р я т с к и й. Раньше получалось, а теперь что, даже попробовать нельзя? Ко мне можно...
   Л е г к о в а. Боже, как у вас все просто! Нет этого уже давно, раньше такого бы и не случилось, а теперь же все иначе: мы, они, вместе... Только они остались. Это ужасно, но нет у этой ситуации выхода, нет никакого абсолютно! Нет, у вас есть, у вас этот выход - вон, сквозь калитку, а для него нет даже там... У меня и то есть - остаться здесь, а у него нет никакого, мы это уже обсудили, хотя я и сама давно знаю. Да, Светка, это тебе не просто деньги его, кроме денег еще и все это есть. Может, ты и на это бы согласилась?
   С в е т л а н с к а я. А почему ты тогда решила уйти?
   Л е г к о в а. Потому, что уйти мне невозможно, и он это знает! Он бы и сам меня прогнал, он уже предлагал, но, увы... У него только один выход, его выход, и это невыносимо, вот почему я и хотела уйти, хотя это невозможно. Как я от этого уйду? Ты бы смогла?
   С в е т л а н с к а я. Ты меня спрашиваешь?! Я даже не знаю - от чего, я вообще ничего не понимаю! Неужели это и есть жизнь? Но зачем она вам такая, почему вы не отказались, не вернулись к прежней? Какой-то мазохизм, ей богу!
   П р и к о л о в (скептически). Думаешь, другая веселее? Пощипал травки и счастлив?
   О к т я б р я т с к и й. Ну, не надо утрировать! Травку тоже не пощиплешь просто так, надо еще сквозь колючки продираться...
   Л е г к о в а. Вернуться, говоришь? А это, разве, возможно? Тебе еще некуда возвращаться, поэтому ты не знаешь... Нет, вернуться можно, но только себя уже там того не застанешь, я уже и забыла, какая я там была, помню лишь, что была счастлива до безумия. Он и с тобой-то..., кстати, потому что тоже хотел бы вернуться, но со мной уже не получится, как и у него не получится.
   С в е т л а н с к а я. А вдруг? Вдруг получится? Ты не против? Я, правда, готова с ним и на велосипеде, мне деньги ваши совсем не нужны, если честно. Это я, просто на тебя глядя, так думала...
   Л е г к о в а (смеясь). Да, а мне без них никак! Я так с ними счастлива, особенно трахаясь в Петровичем в каморке...
   П р и к о л о в. Ну, зачем ты так?
   Л е г к о в а. Так же точно, как и ты меня там! Думаешь, мне это надо было? Нет, это вот этой щелке надо было, чтобы не пересохнуть раньше времени. Мне в те мгновения все равно было, что туда засунуть, лишь бы забыть про нее, не стонать по ночам А ты думал, это любовь?
   П р и к о л о в. Не знаю, но мне хорошо было, как никогда... Я не жалею.
   С в е т л а н с к а я. И он так же со мной, чтобы засунуть хоть куда?
   Л е г к о в а. Не думаю... У мужчин с этим проблем сейчас нет. Нет, к сожалению, не так же, да и ты... не такая, хоть и стерва, конечно.
   Т я ж л о в. Дамы, мне это ужасно тяжело, просто невмоготу слушать, потому что... Но нам сейчас не до этого! Мы должны что-то делать!
   Л е г к о в а. Советую вам делать только это, потому что все остальное - это ерунда, это пустышки, миражи, ну, и... онанизм, если уж быть откровенным, а ночь сегодня именно такая, откровенная, хоть и без секса!
   С в е т л а н с к а я (смеясь). Нет, с сексом, но с сексом души, с платоническим!
   Л е г к о в а. И еще посоветую: никогда не спрашивайте свою женщину, хочет она или нет, а даже просто насилуйте ее, потому что мы слишком поздно начинаем жалеть об упущенном, когда вы уже жалеть об этом перестаете! Только не надо искать замены этому, сублимировать ли по Фрейду, изобретая войны, бизнес. Что бы вашим коллегам этой ночью своих баб не трахать вместо этого?
   Т я ж л о в. Вы бы это тем, наверху, сказали.
   Л е г к о в а. Да, боюсь, с ними только поговорить об этом и остается! Там даже не понятно уже, чего же это сублимация. В этом и проблема...
  

Я в л е н и е 9

Выходит Нарский с ружьем наперевес

  
   Н а р с к и й. Это ты им дверь в кладовке подперла? Едва нашел...
   Л е г к о в а. Палка и палка. Зачем оно тебе сейчас, Сережа? Может, пойдем лучше в спальню? Можешь и со Светкой пойти, можем и втроем - я на тебя любого согласна, я только об этом и мечтаю каждый миг, любимый.
   С в е т л а н с к а я. Я тоже согласна... Я и на велосипед согласна. Мне твои деньги тоже не нужны.
   Т я ж л о в. Да, братан, я бы тоже это предпочел, они меня убедили...
   О к т я б р я т с к и й. Черт, жаль, что так поздно!
   Н а р с к и й. Ничего, скоро уже и светать начнет... Иваныч, закройся в будке и не выходи! Пользуйся телефоном... (направив на них ружье) А вы все ступайте на террасу...
   Т я ж л о в. Эй, браток, осторожнее, оно же стреляет! Поверь, это не шутка...
   Н а р с к и й. Я и не шучу... У меня как раз пять патронов... Жаль, не помню ни одной считалки. На златом крыльце сидели, но кто?!... Вы теперь - лишь мои заложники, это теперь модно, и уж на это они мигом примчатся, как и в Норд Ост тогда, сразу с пятью носилками, с подарком от Газпрома, ну, а мне ждать надоело... Быстро встали и пошли, стулья только захватите, если долго ждать придется. Что-то я в твоих братках разочаровался...
   Т я ж л о в (вставая первым). Да, все встали и пошли... Но ты бы подумал, зачем это тебе? Ничего же еще нет?

(все встают и идут со стульями на террасу)

  
   Н а р с к и й. Вот именно, что ничего нет, но теперь уже есть как бы... Понимаешь, я хоть и капиталист вроде стал, миллионер почти, но все равно русским остался, чего они не подозревают даже... А русскому если уж помирать - то с музыкой! Мы, брат, не зря гиперборейцами были, круглый год пели, плясали, как стрекоза Крылова, а когда надоедало, просто бросались головой с отрыва и все... Вот, а мне и надоело вдруг, ждать их, смерть ли, надоело. А уж тем более, в вонючем сизо ее ждать... Да, браток, я слишком много знаю, я все знаю, чтобы жить дальше с этим, и это он тоже знает. Ты думал, что им тоже правда нужна? Нет, им как раз она и не нужна, а рты можно либо золотом, либо свинцом заткнуть. Знаешь, что они мне сейчас сказали? Не знаешь, и этого ты, солдат, никогда бы не узнал. Они, как и мэру, сказали мне: да ты не дергайся, ты еще не на веревке. Ты нам и не нужен совсем, посиди чуток для собственной безопасности, расскажи все и живи себе дальше спокойно, трать свои бабки, трахай свою женушку, домработницу... Правду лишь нам на ушко шепотом скажи, чтобы другие не услыхали, хотя она и нам не нужна особо, потому что мы ее и так знаем, но как бы и не знаем вовсе. Старая отговорка: сам не знал, от него скрывали! Я же тут просто пешка, которую сейчас надо на другую клетку передвинуть, другая сейчас выходит комбинация, другая партия разыгрывается... В общем, я даже эту чушь повторять не хочу. Главное тут то, что я - не пешка, и не буду ею! Зачем я тогда лез наверх, пробивался, зарабатывал, это строил? Чтобы здесь потом себя пешкой почувствовать, чтобы это еще унизительнее для меня было: быть миллионером-пешкой? Майор, это почти то же самое, что тебе дворником работать, я это теперь понял, но тебя хотя бы жизнь заставляет, а меня-то что тут оправдает? Безысходность, голод, нищета? Увы, только одно бы и оправдало - душонка скотская, рабская, собачья преданность, готовность служить за косточку... Не знаю, может, в хрущевке я бы иначе думал, но там бы и повода не было, там бы я им был не нужен, как и вы все.
   С в е т л а н с к а я. А мы тебе-то нужны?
   Н а р с к и й. Знаешь, Светик, как ни странно, но сегодня вдруг нужны стали. Я сперва не понял, зачем я тут вас держу, мучаю... Конечно, это эгоизм, это барские замашки, но вы мне были очень нужны, я боялся остаться один на один с ними, с государством нашим. Для этого, наверно, народ и существует, потому, видимо, он все это и сносит, потому что там человек не одинок, там он себя загнанным зверем не чувствует.
   О к т я б р я т с к и й. Но мы же и не уходим, зачем нас в заложники-то брать, все усложняя себе?
   Н а р с к и й. Не усложняя, майор, а ставя точку! Кто из вас им звонил - звони сейчас и доложи все как есть, а я подтвержу. Ну, кто же? (поднимая ружье) У кого есть мобильник? У всех? Да, теперь у всех он есть, теперь любой может позвонить любимой, другу, если те есть, или даже врагу. Но кто-то и им звонил... Не бойтесь, сознайтесь, теперь это ничего не изменит, потому что я физически не смогу отомстить, а морально я и не собираюсь, хоть вы и не поверите. Разве у нас можно мстить за предательство, если всем мстить придется, даже себе? Это у нас норма жизни теперь, даже для адвокатов это норма.
   Т я ж л о в (вставая под прицелом). Ты же не думаешь, что это я звонил, что я лишь для этого и пришел?
   Н а р с к и й. Лучше бы это был ты, потому что ты бы докладывал им все, как есть. Нет, это не ты, хотя он тебя за этим и послал. Так ведь?
   Т я ж л о в. Ну, есть немного, хотя прямо он не сказал, он же другом твоим представился.
   Н а р с к и й. Еще бы, мне так никто бы не смог удружить! Но это не ты...
   О к т я б р я т с к и й (тоже вставая). Ладно, я, конечно, ставил эти чертовы жучки, но я не звонил, честно, это уже не моя работа...
   Н а р с к и й. А тебе какой смысл было врать? Может, ты метлу хотел заполучить? Нет, майор, это не ты.
   П р и к о л о в (вскакивая). Ясно дело, что все на меня думают, я тут самый заинтересованный! Давай, стреляй - не промажешь, я и без этого заслужил!
   Н а р с к и й. Да? Ну, тогда позвони сперва...
   П р и к о л о в (растерянно). Кому?
   Н а р с к и й. Вот-вот, я о том же... Ладно, я сам позвоню... (достает мобильник)
   С в е т л а н с к а я. Могу и я, мне больше поверят(достает свой мобильник).
   Л е г к о в а. Ты?! Негодяйка! Но почему?
   Н а р с к и й. Не кричи! Не хотела меня с тобой делить. Так ведь, Светик?
   С в е т л а н с к а я. Какая теперь разница? Ты все равно ее любишь. Возвращаю...
   Н а р с к и й. Это понятно, но зачем ты созналась? Тебе же дальше жить, или тебя это не волнует? Я-то тебя простил уже...
   С в е т л а н с к а я. Ты все равно не поймешь... Что сказать?
   Т я ж л о в. Да, ну и дивчина!
   Н а р с к и й. Не надо, Светик, уже не надо. Спасибо за честность... (уходит в дом)
  

Занавес

  

Д е й с т в и е т р е т ь е

Перед рассветом

  

С ц е н а 1

Без него. Все, кроме домработницы, спешно уходят с террасы

  
   Л е г к о в а (бросается к двери). Сережа, что ты задумал?! Открой! Открой немедленно!
   С в е т л а н с к а я (в сторону). Дура! И это ты его знаешь?
   Л е г к о в а (мечась по двору). Что ты сидишь, скажи ему ты... Ну!
   Т я ж л о в (ходит вокруг террасы). Да, скажи ему, Светик?...
   С в е т л а н с к а я. Отстаньте от меня! Вам мало, что ли?
   О к т я б р я т с к и й (наливая в стаканы). Да, ну и девка! Никогда бы не подумал, хотя, конечно, времена же опять такие... Черт, неужели все повторим, неужели нас жизнь не научила?
   П р и к о л о в. Это ты о себе?
   О к т я б р я т с к и й. Понимаешь, Петрович, я ведь даже не подумал, я ведь это просто так, словно опять в войнушку игрался, в разведку словно... Внедрение, конспирация, легенда. Даже то, что Иваныч говорил, я никак с этим не связывал, это же у всех есть, это же от строя не зависит... У тех, вон, дочку миллиардеров на месяц, но посадили, на звезды их постоянно накатывают... Вон, даже тренера нашего нового за налоги того..., когда к нам переехал.
   П р и к о л о в. Это уже ты додумываешь за них, его не просто за налоги, это он, может, к нам уехал, зная, что тут у нас. Нас по налогам даже не проверяли, хотя могли бы... Своих они не проверяют, вот в чем проблема-то! Ты понял?
   Л е г к о в а. Боже, когда это кончится! Как я его понимаю!
   С в е т л а н с к а я. По мне бы пусть это никогда не кончалось...
   Т я ж л о в. Светик, ты особо не переживай, это же обычное для нас дело...
   С в е т л а н с к а я. Еще бы, конечно, теперь самое обычное.
   О к т я б р я т с к и й. Ну, это-то я давно уже понял, еще по Ходарковичу понял. Странно только, Андропов с Гдляном одного лишь узбека прижучили, но с таки шумом-треском, этот опять - одного, у нас тут - по одному. Может, это никакая не система, может мы напрасно так перепугались? Показуха просто?...
   П р и к о л о в. Да, но для чего такая показуха, почему? Ты ни хрена не понял! Какой это к черту закон, если по одному, на кого бог пошлет? Это что, закон наш, конституция - все показуха?
   Т я ж л о в. Они сами на тебя вышли?
   С в е т л а н с к а я. На меня? Для них наше агентство - дом родной. Или я - какая особая что ли?
   Т я ж л о в. Не знаю, не знаю, мне показалось сразу, что так... Ты, Свет, очень даже особая...
   С в е т л а н с к а я. Не продолжай, это совсем ни к чему тебе...
   О к т я б р я т с к и й. Адвокату-то виднее. Или он, думаешь, не знал этого? Чего тогда удивляться? Тому, что он вдруг этим одним стал?
   П р и к о л о в. А как бы ты в своей электронике работал, если бы она вела себя так, как ей заблагорассудится? Захочет - как передатчик, передумает - начнет принимать, заскучает - музыку закрутит. Мы раньше-то другого и не ждали, у нас законом была партия, если ты - не уголовник, а простой даже гражданин. Тебя в профком вызовут, партийного - в парткоме пропесочат, на общем собрании ли вопрос поставят, и ты перед коллективом краснеешь. Но сейчас-то все решает только суд один..., вроде? Не партком, не коллектив, даже не сталинская тройка... Но кто же тогда, раз не закон? Где они, настоящие судьи?
   О к т я б р я т с к и й. Там они, за забором, почему мы их и не видим. Сами отгородились, чтобы не замечать, железных дверей понаставили...
   Л е г к о в а (стучит в забор кулачками). Чертов забор, ничего не видно из-за него! Тяжлов, где они могут быть, где они там прячутся?! Боже, из-за него еще страшнее даже, он совсем не защищает, он только пугает! Приколов, завтра же снеси его, поставь простой штакетник или вообще не надо никакого... Это все видимость, как и все остальное - только видимость. Ну, какое это богатство, если это надо прятать, если этим нельзя жить открыто? Чем же гордиться, заноситься, если не перед кем, если от всех прячешься? Какая это жизнь, если сам себя, как дикого зверя, в клетку загнал? Да, это не они нас, это мы сами себя в клетки попрятали! В своей стране, в родном городе мы как загнанные звери, как изгои! Сами себе тюрьмы построили, а хотели от Гулагов избавиться... Как я все это ненавижу! Себя ненавижу такую, в этой клетке, а еще удивлялась, почему она ему нравится, та, из-за забора, с кем можно и на велосипеде прокатиться, и без охраны... Светка, а давай поменяемся? Я тебе этот дом отдам, а ты мне его вернешь? Разве тебе этого мало будет, разве ты о таком могла даже мечтать? Приведешь сюда молодого красавчика, я тебе и денег кучу дам, на этот дом много денег надо...
   С в е т л а н с к а я. Врешь ты все, Людка. Утро придет и ты передумаешь. Да, и забор вновь позеленеет, и черные тени исчезнут с монитора Иваныча. Это тебя ночь пугает. Она нас уже давно страшит, но днем мы опять все забываем. Я сколько себя помню, меня вечером на улицу под страхом смерти не пускали, словно там что-то страшное вдруг приходит в город с наступлением сумерек.
   О к т я б р я т с к и й. Да, с начала девяностых так и было, почти как и тогда...
   Л е г к о в а. Так и до сих пор, она права. Ничего не изменилось даже здесь...
   С в е т л а н с к а я. Здесь и не изменилось лишь. А там уже не страшно, потому что там мы никому не нужны, там нам уже не за что бояться, нечего терять, даже жизнь наша ничего не стоит, чтобы дрожать за нее. А ты предлагаешь поменяться! И на что поменяться? С чего ты это взяла? Думаешь, он сможет без этого забора, без этой своей крепости, видимости ли ее? Конечно, он ничего не боится, но он знает, чего он особо не боится, ему нужно это, чего он не будет бояться, потому что ничего другого и нет уже. Что еще создаст вам видимость жизни, если не этот страх и борьба с ним? Может, порхать и щебетать в этой клетке - это жизнь, настоящая жизнь? Мы раньше в своем доме уж все лето-то точно в дом только спать заходили, а вы во двор только погулять перед сном выходите и то не всегда. За вас тут дворники, садоводы, охранники живут, хотя с нашим палисадником и огородиком это никак не сравнить. Но там был рай, а тут...
   Л е г к о в а. Боже, как вы все правы! Как вам всем легко правильно судить! Но ты бы попробовала сама правильно пожить, когда хочется во всю силу, сполна жить, а не получается! За многое берешься, многого хочешь, но все меньше и меньше выходит или все выходит не так. На улице, говоришь? Да и в самом доме за меня ты давно живешь, ты там стала хозяйкой, а я - лишь привередливой гостьей. То у тебя не так, это ты не так сделала, но у тебя, ты, а не я совсем, не у меня! Я там - никто! Ты ему даже рубашки гладишь, почему бы и не его тоже... Понимаешь, ты там настоящая жена, а я там словно блядь по бессрочному лишь вызову.
   О к т я б р я т с к и й. А у меня было такое ощущение, Петрович, что это я во дворе за хозяина...
   П р и к о л о в. Ну, у всех было...
   С в е т л а н с к а я. Да, только ты-то все можешь изменить, если захочешь... Если сможешь.
  

Я в л е н и е 2

Выходит Нарский

  
   Н а р с к и й (пряча мобильник). Ну, и чего же вы не ушли? Сейчас самое время для штурма, так ведь, Тяжлов? Сейчас твоих зеленых попугаев еще не видно в кустах, но из-за другой маскировки. Сейчас там никого не видно, ночь всех делает на одно лицо вроде бы... И мухи еще спят, их так легко прихлопнуть, даже шума не поднимая особого. Я почему и перестал ночью спать, совой стал - мухой не хочу быть! А вы-то почему не спите? Вы-то что тут охраняете? Вам это надо? Я вам разве нужен? Даже если меня возьмут, ничего же не изменится: управляющий, домработница, дворник, охрана без работы не останутся. Они самому дому нужны! Чего вы не уходите? Любопытство не пускает, посмотреть, чем закончится все это, хотите? Хотите сами увидеть, как же эта огромная, самая большая в мире мухобойка, Россия, прихлопнет маленькую мушку? Ну, что ж, я не против, мне не жалко, зрители это даже в некий театр превращают, в некую трагедию - не просто в банальное, почти физиологическое мероприятие внутренних органов. Детям потом, внукам расскажете, так меня и вспомнит кто: был, мол, в России такой адвокатишка, которого прихлопнули, но не бандюги, а совсем наоборот. Черт, да и мне-то самому больше вспомнить будет нечего, если вдруг ничего не случится? Ну, а что еще? Сколько сожрал, выпил, сколько на это все потратил? Так, это ты, Петрович, лучше знаешь, это и ты сможешь вспомнить, если захочешь. Что тебе еще вспоминать? Стоит ли что из последних двадцати лет, с начала ли нового века того, чтобы вспоминать это, чтобы внукам рассказывать таинственным голосом, с романтическим блеском в глазах? Пере... - и все, сам корень тут - это уже вранье. Как мы разрушили Карфаген, который вроде бы Третьим Римом считался? Но я, вот, не враг, чтобы этим потом бахвалиться, писать об этом патетические брошюрки, мемуары, еще и на этом сребреники зарабатывая. Здорово, да, дедушка на одном Карфагене заработал, внучек - на другом, но том же самом. Славная династия, школа разрушителей!... А ты чего такая изумленная? Думала, я стреляться пошел? Думала, вижу... Не дождешься!
   Л е г к о в а. Ты о чем? Как ты можешь, Сережа? Я чуть жива...
   Н а р с к и й. Вижу... Давно уже заметил.
   Л е г к о в а. Как ты можешь?
   Н а р с к и й. Успокойся, я же это не только про тебя... Ты тут ни при чем, ты совсем не виновата в этом. На кладбище просто очень легко казаться живым, некоторые туда ради этого лишь и ходят, хотя жизни там нет вообще. Да, там только сторож живет по настоящему. Иваныч, выходи, зачем все это?!
   В р а т о в (голос). Не могу, не имею права...
   Н а р с к и й. И то! Зачем это ему? Он сейчас там живет по настоящему, строчит себе совсем иную жизнь в тетрадке, какую только может придумать. Думаете, он это будет описывать? А что тут описывать, если самый живой день у нас и то был только ночью, если мы даже не поняли, что только сейчас и жили немного? Да, не врали, не притворялись, не прятались за метлой, за шваброй, за тонированным стеклом от жизни...
   Л е г к о в а. И что, это ты считаешь настоящей жизнью?
   Н а р с к и й. А нет тут другой! В этой стране иначе мы не умеем жить. Почему все заскучали по Сталину? Не знаете? А почему тогда мы считаем чужого Шекспира гением, хоть и не понимаем его? Почему мы с таким наслаждением ходим на его трагедии, смотрим ли эти ужастики, умываемся прямо кровью с экранов? А там же это все было в жизни, там самый последний человечек, совсем никому не нужный, по ночам был один на один с огромным государством, был с ним на равных, как потенциальный враг его, как сакральная жертва, достойная великого, самого огромного алтаря! Каждый был - вторым почти Сталиным, чувствовал, что тот все про него знает, что тот не спускает с него своего орлиного взора из-под облаков, только выжидая момента, ночи, чтобы ринуться оттуда вниз, сложив свои гербовые крылья и... И так до следующей ночи, до каждой следующей ночи, когда вся страна жила настоящей, эпохальной, вполне театральной жизнью, достойной и гениального пера! Увы, пока только одно такое перо коснулось той жизни, хотя и описало оно всего лишь один и всего лишь день! Сталинские ночи так никто и не понял. Сам себя не понял! Вообще пока лишь были только ночи Кабирии или еще как ее там... Для всех Россия была просто во мгле! А ведь даже географически у нашей страны самая длинная, самая великая ночь в мире, но мы ее почему-то вычеркиваем из своей жизни. Только некоторые ночью лишь и живут, но их никто не видит. А мы все ищем, где же она может прятаться, наша свобода, воля, равенство? В поле, в бору? Да, и там тоже, но и там - только ночью, когда и нас никто не видит, когда и орлы слепы, когда и попугаи все так же черны, как и вороны! Никто даже не задумается, что совершенно не зря мы только ночами и любим, а днем лишь блудим иногда. Или любовь - это не жизнь? Да, я лишь поэтому тебя к нему не ревную, потому что днем это не любовь, это так, мышечные упражнения, физразрядка. Ночью ты любила только меня, только ночью ты и любила. Да, Светик, это так, не обессудь. И никогда не оставляй свой мобильник на столе. Это великое изобретение, оно, может, научит нас когда-нибудь говорить только правду, знать только истину... Однако, скоро уже утро, жизнь опять кончается, поэтому вы можете расходиться по своим... (садится за стол и наливает себе одному) Завтра вам всем на работу. Да, завтра, потому что теперь утро я буду считать концом суток, концом всего...
   О к т я б р я т с к и й. Да, это точно, скоро уже и рассвет...
   Н а р с к и й (рассмеявшись). Ну, ты! Эх, странный вы, однако, народ, я скажу. Я вас тут почти в открытую оскорбляю всю ночь, а хоть бы кто обиделся!... Рассветает!
   О к т я б р я т с к и й. Да, ладно тебе оправдываться-то!
   Н а р с к и й. Мне?! Это, это что же, это я оправдываюсь?!
   О к т я б р я т с к и й. Ну, а я что ли тут битый час речугу толкал, словно на исповеди перед этим самым...? Ну, или перед выборами, как те...
   Н а р с к и й. Слушай, Архипыч, я ведь точно... Это ж я и о себе говорил. Он меня предал, подставил, а разве я завтра не подам ему руки, разве я сам не пойду на работу? Может, нам, действительно, только такие, эпохальные, небывалые встряски нужны, чтобы хоть чуть адреналину в кровь вспрыснуть? Или же мы и тогда так же просто рассвета ждали, да с любопытством в окошко поглядывали: приедет за тобой или как всегда, как обычно? Какой тут Шекспир, какой тут Гамлет, если нам даже наша жизнь вовсе не кажется трагедией?! Так, водевильчик! И эти одноразовые шприцы с адреналином хотят нас поработить, подчинить? Или они уже знают, что это бесполезно, когда-то же они должны это понять?...
   О к т я б р я т с к и й. Может, уже поняли, потому и не приехали?
   Н а р с к и й. Нет, это вы Светику спасибо скажите, это она все устроила...
   П р и к о л о в. Не понял?!
   Л е г к о в а (с интересом). А как же любовь, деньги твои? А велосипед?
   Н а р с к и й. Ну, как, вначале ей нужна была легенда, а потом и алиби... А что у нас еще есть такое универсальное, как любовь? Что еще может оправдать не только нас, но и всю жизнь нашу? Только любовь... Ты сама подумай, могла бы она меня вдруг полюбить даже за деньги?... Нет, ты-то меня полюбила тогда, когда я еще слава богу был... А теперь я и сам себе противен порой, мне даже расстрелять себя не жалко было, но этот... на беду позвонил. С этими мобильниками никуда не спрятаться... Придется другой ночи ждать.
   Л е г к о в а (нервно вскочив). Я так и знала! Как ты можешь даже думать так?! Да лучше бы я!...
   Н а р с к и й. Да, к несчастью, я еще и думаю, это ты верно подметила. Это как раз и мешает. Лучше бы я не думал, а просто жил себе, как душа моя велит. Она, видишь сама, какая у нашего народа? А я еще думал смотать отсюда. Как бы я там выжил, там бы жизнь мне хуже смерти показалась, а воля их - хуже нашей тюрьмы! Нет, не зря нас к родным могилам тянет, не зря у нас именно там родина... Слушайте, а, может, мы споем? Столько хороших песен, которых у нас не отнять...
   О к т я б р я т с к и й. А что, давай! Песни наши ни при чем!
   П р и к о л о в. Ну, тут уж вам со мной не тягаться!...
   С в е т л а н с к а я. Боже ты мой, какая идиллия: народ и олигархи едины!
   Н а р с к и й (обнимая мужчин). Да, и пока мы едины, мы непобедимы!
   С в е т л а н с к а я. Еще бы, они и на это согласны... Нет, ты их не оскорбил, не унизил даже - ты им просто плюнул в рожу, а они даже не утираются...
   Н а р с к и й. Ну, тут уж ты не передергивай! На такое я не способен: чтобы Архипычу, даже просто...
   С в е т л а н с к а я. Ты хоть знаешь, почему он с тобой тут распевать готов, почему тут всю ночь тебя еще и защищать собирался?
   О к т я б р я т с к и й. Светка, не надо!
   С в е т л а н с к а я. Да, ты, старый негодяй, домой идти не хотел, тебя старуха задолбала! Она ж у него с койки не встает уже три года и только пилит его. За что? А ей каждый день уколы надо делать, каждый день кроме всего прочего надо по триста колов за них выкладывать. Да, это кроме чубайсовских, на которые почти вся пенсия уходит, вот, она и просит его отпустить ее с богом, чтобы его не мучить тоже... Нет же, он не отпускает, эгоист, он не может, видите ли, без нее, он лучше будет тут перед тобой петь, плясать, унижаться - как раз, копейка в копейку - за старухину жизнь! Чем еще вы с государством гребаным можете его, офицера, оскорбить, куда его еще унизить? Нет, осталось только вслед плюнуть, а на это всякий способен, на это у нас каждый имеет законное право, у нас плеваться не запрещается. У нас все заплевано, кроме зеркал.
   Н а р с к и й. При чем тут я и государство? Это разные вещи!...
   С в е т л а н с к а я. А чем вы отличаетесь? Твои подачки чуть побольше? Или тем, что ты в открытую плюнуть в душу можешь, а у тех через телеэкран не получается, врать приходится, изворачиваться, чтобы телик не выключили прежде? Да, ты один, тут надо и смелость иметь, чтобы, например, Петровича унижать... Когда их было двадцать миллионов, ты бы не посмел и подумать так, но теперь и он - один и даже не персональный пенсионер, не успел. Теперь можно! А народ вам зачем? Да, тоже один, одно такое расхожее словечко. А тоже, чтобы и в него так же разом можно было плюнуть! Но был бы он, народ, был бы он настоящим народом, то он бы прошел по тебе толпой, катком таким, и даже бы не заметил. Но нет его, и партии их нет... А его ты одного приручил воровством, этакий бизнес-план ему подсунул, мол, пусть ворует сам... А теперь этим и понукаешь. Но и тут тебе гордиться нечем, ваше государство тоже так же всех вас воровством повязало, а теперь и понукает вами, как самый главный ворюга, пахан! Вы тоже перед ним пляшете, унижаетесь...
   П р и к о л о в (все же решившись). Заткнись ты, сука! Тебе ли это говорить? Сама-то ты!...
   С в е т л а н с к а я. Ну-ну, что сама? Под тебя не легла? Так ты же платить-то не хочешь, ты же и тут за хозяйский счет хотел, опять на халявку? Управляющий хозяйским хозяйством! Но тебе не за меня платят. Ну, чем его еще можно оскорбить?
   П р и к о л о в. Ты партию не трожь, не касайся государства нашего, родины нашей!
   С в е т л а н с к а я. Государства? Вот же оно, вот он сидит, государев солдат, защитник отечества, который тебя на досуге от самого себя, от государства же защищает. За что? За идею? Нет. За деньги? Почти, но тоже нет. Вы с вашим государством - одна свора...
   Н а р с к и й. Стоп! Извини, но так не честно... Ты и тут пользуешься тем, что он - офицер, настоящий офицер, почему в основном и помалкивает тут, а уж с дамами и вовсе не спорит. Да, но ты, Стас, действительно, здесь один представляешь собой государство, о котором мы много чего нелестного наговорили, не дав слова его защите. Но какое бы оно ни было в наших глазах, оно имеет право на защиту. Почему бы тебе не забыть о работе и не сказать пару слов... в оправдание?
   О к т я б р я т с к и й. Да он об этом государстве больше нашего знает, он его в бою знает, когда то беспардонно, бесчеловечно, бесстыже подставляло с самого начала той войны, откупаясь побрякушками! Он уже тут много чего про него сказал...
   Н а р с к и й. Майор, тебе этой войны не понять все равно, не говори за него...
   Т я ж л о в (уйдя вдруг в беседку). Да, простите, но я как бы сейчас оппозиция вам, мне как бы и здесь нужен некоторый заградительный щит, как и там, где в тебя любой, из-за любого угла, из любой легковушки может вдруг пальнуть, не считая тебя человеком, гражданином, а именно мишенью, тем самым абстрактным государством...
   Н а р с к и й (смеясь). Боже, но здесь-то уж точно не Чечня! У нас, кстати, много дел и с чехами, поэтому...
   Т я ж л о в. Да, но чувствую я себя здесь - не именно здесь, а вообще - почти так же... Нет, я не говорю о том, что и здесь нам приходится прятать лица под масками, а, возвращаясь домой, оглядываться на темные проулки. Что ж, я - солдат, поэтому война для меня повсюду, мне бы ее здесь даже не хватало... Но это к вам всем совершенно не относится, вот в чем проблема. Я говорю лишь о взглядах тех же чехов, так похожих на дырки в стволах. Я для них и здесь - враг! Вопрос в другом, а кто я для вас? Вы тут много говорили об адреналине, о великих трагедиях, без которых наш народ не может, потому что тоска, серость и вообще все пошло... Однако, вы это просто от жиру тут беситесь, да, одни - от бекона, а другие - от постного масла, но это одно и то же. Сегодня произошло, должно ли было произойти нечто из ряда вон выходящее, и вы уже тут воспылали историческим пафосом, себя человеком почувствовали государственного уровня... Но что было вчера, еще с утра? Ничего! Не хочу бравировать, я там в последнее время в особых боях не участвовал, но все равно я каждый день, каждый миг находился под прицелом смерти, постоянно ходил по краю могилы, но... там я об этом никогда не думал. Да, это лишь обычная работа спецназа, омоновца. Даже когда не все у нас возвращались с задания, нам некогда было об этом думать... Я даже не говорю о своей срочной, когда я был в спецназе... Я говорю о другом, о том, куда я после этого возвращался, что считал своим отчим домом, родным городом, родиной... Увы, никуда! Да, господа товарищи, вам со своими проблемками ценой в миллион, в сотку ли баксов, было на все то абсолютно наплевать, как и на меня. Вы все то только по телику или в гробу в белых тапочках видели. Там у меня за спиной было только наше с вами государство, и сюда я возвращался только к нему, каким бы оно ни было - это не важно. Здесь я оказался в некой моральной пустыне. Вы вспомнили меня, когда проблемка возникла, когда потребовался человек, который бы не испугался даже смерти вместо вас, но, если уж точнее, который бы тут еще и государство представлял... Да, борясь с ним, вы бы хотели все же иметь его среди сторонников, защитников. Даже в борьбе с ним вы только на него и надеетесь. А кем оно, Светик, было для меня, для его волчары, если кроме него у меня ничего не было? О, это уже отдельный вопрос! Главный! То есть, вы его для меня сделали единственным, отказавшись от меня. Увы, это та самая родина, которую не выбирают и папуасы. Но для вас эта родина - предмет ностальгии, а для меня - это единственная реальность, это вся моя жизнь, от которой отказаться я могу только одним образом. Это для меня - все! Да, и то, что здесь, и то, что там, за забором. У меня ничего иного нет, потому мне и без разницы, а какое оно, люблю я это или ненавижу! И что же я вам могу тогда сказать? Да, свора, да, нечисть, но что я могу противопоставить этому, если у меня больше нет ничего?! Что-то ваше, к чему бы я хотел тоже приобщиться? А есть ли оно? Реально ли то, что вполне точно, почти математически измеряется в денежных знаках? Если честно, то для меня эта жизнь куда менее реальна, чем та смерть, с которой мы, к счастью, пока просто разминулись. Да, но и государство наше, точнее, мое - это тоже как бы некая потенциальная смерть, которая всегда со мной, которая мне не изменит, ради которой не надо унижаться, изворачиваться, поступаться принципами... Нет, не подумайте, встречи с ней здесь я и не жду, здесь я - не настоящий, здесь я - только некий фантом государства для вас, фантом, который не умирает, в отличие от людей. И вообще простите, у меня просто не было ранее повода сказать об этом, даже с собой я старался не говорить так...
   Н а р с к и й. Но все равно прости, офицер, в отношении нас ты совершенно прав... Еще бы, деньги, деньги, ну, любовь там какая мимолетная - это все, весь наш кругозор, точнее, замкнутый круг! Наверно, мы даже не понимаем, о каком же государстве мы речь тут ведем, обороняясь от него. Оно же, оказывается, разделяется еще и на тебя и на нечто иное, что и тебе не доступно! Светик, какая же тут свора? Что же вообще есть такое наше государство?! Не миф ли это? Есть ли у него некие зримые черты?...

(гаснет весь свет)

  
   К р и к и (под грохот посуды, топот ног, хлопанье двери). Началось! Они все же пришли! Офицер, что делать! Ты же сказал, что она?... Я так и знала, что она обманет! Сука!...
   С в е т л а н с к а я (высвечиваемая слегка светом Авроры). А то, что лгала якобы ради вас - не сука?... Да успокойся ты! Ничего не может тут начаться, потому что он уже откупился, сдал уже, кого надо и можно. Спектакль тут перед вами разыграл... Нет, не надуть вас хотел, ему плевать на вас. Но унизить вас, опустить до себя все же хотелось, стыдно одному сволочью быть, это только богатым одному быть хочется...
   Н а р с к и й (голос во тьме). Молчи, дрянь! Или я тебя и в темноте найду! Или ты у меня деньги не взяла, или спасибо не говорила?
   Л е г к о в а (голос). За что ты ей заплатил? Ты же сказал, что?...
   Н а р с к и й (голос). За молчание, дура! Ты только об одном!
   О к т я б р я т с к и й (голос). Так, мы что, зря что ли тут суетимся? Не придут? А, может, его и нет, государства-то, только видимость одна?...
   Н а р с к и й. Какая к черту видимость, если ночь сплошная? Ищите фонари, ополченцы!...
   Т я ж л о в (в темноте отводя ее в сторону от общей суеты). Светлана, прости, но мне просто не к кому больше обратиться, ты тут одна лишь похожа... на человека, хоть ты и женщина... Я не зря это все сказал, понимаешь. Они лишь ничего не поняли... Для меня это страшная проблема - куда же вернуться оттуда.
   С в е т л а н с к а я. Куда или же к кому?
   Т я ж л о в. Странно, но это одно и то же... Там война, там все ясно, но не ясно лишь одно - зачем же они меня сюда возвращают, не предлагая мне здесь ничего иного?! Да, я вновь здесь тренируюсь стрелять, убивать, но вы-то здесь живете совсем другим, вы тут словно с другой планеты. К тому же, пойми, что еще здесь я могу противопоставить тому, ну, той постоянной схватке со смертью, с неизвестностью? Неужели это их благополучие, ландшафтики, интрижки? Тебя это саму не устраивает, я это понял... Но что делать мне, Светик? Просто тупить, чем-то пробавляться между делом, пить ли горькую, чтобы лишь не скучать, не помирать с тоски, от пустоты? Ты права, я не только из-за денег пошел сюда, а и потому, что здесь какая-то заморочка, тоже неизвестность, что-то похожее вдруг на настоящее... Светик, но я ведь тоже просто жить хочу, как мои родители жили хотя бы, но этого я здесь или не нахожу, или я просто уже привык к смерти... Ты очень честная, очень прямая, почему я и обращаюсь к тебе с этим... Я не знаю, что делать, чем же здесь я могу заменить ту войну, что здесь достойно ее! Светик, я столько убивал в первый раз, но как же мне теперь жить? Ты можешь хотя бы что-нибудь сказать?...
   С в е т л а н с к а я. Я поняла тебя, для тебя все наши проблемы - это так, мелочь, по сравнению с вашей войной... О, да, там все ужасно, там все страшно!... Но там все так ясно: убьют - не убьют, смерть или жизнь...
   Т я ж л о в. Нет, я даже не думал там об этом, я больше даже думал над тем, как бы убить, хотя мы думали и о том, как бы спасти других...
   С в е т л а н с к а я. Какая разница? Но тут тебе приходится думать не только над тем, как выжить, но и... как жить. Выжить так просто, можно даже неплохо выжить, как они и выживают, как выживают и бомжи, и беспризорники... Трагедия начинается, когда ты задумаешься над тем, а как же жить, чем же тебе жить! Если бы и я об этом не думала, то было бы куда проще... Думаешь, это только твоя проблема? Да, за тебя не подумали генералы, а чем ты здесь будешь жить, чем ты здесь будешь адреналин пополнять, превратив тут твою жизнь в тренировку... Но за нас-то вообще никто не думал об этом, у нас-то даже генералов нет, нет тренировок смерти, спортзалов счастья...
   Т я ж л о в. Бомжей там, беспризорников ты зря сравнила с этими. Нам приходится с ними общаться, и я скажу тебе, что с их-то жизнью не заскучаешь, у них выжить и жить сплелось в одно, в некую настоящую трагедию, в постоянную борьбу... Все гаснет, когда мы там, государство появляется, сразу же пытаясь их тоже превратить в овец, распихать по загонам... Они понимают эту игру, тут же овечками и становятся, жаловаться начинают... Но стоит нам уйти, стоит им вновь сбежать из приютов, как дикая трагедия продолжается, брызгая вместо слез настоящей, хоть и больной кровью. Им государство тоже ничего достойного взамен не может предложить, почему они и сбегают. В их грязи чувства, страсти, жизнь куда более настоящие, чем в этих золотых клетках! Там как бы настоящие Шекспировские страсти, понимаешь ли, что ни мы, ни журналюги даже понять не можем, выискивая там криминал, банальную социалку. Да, милая, там могут запросто убить, честно, открыто убить, но... за любовь, за одно слово лжи, за предательство... Если бы только они не были так грязны, эти Кармен, Ромео...
   С в е т л а н с к а я (с интересом). О, даже так?! Я и не подозревала об этом, просто не находя для этого места в этой полужизни! Я ведь и его пыталась представить лишь настоящим, стараясь не замечать игры. Глупая, наивная выдумка... Но тебе ли тогда вообще меня об этом спрашивать, если ты хотя бы там жил, если ты хотя бы на подвальных сценах видел, разглядел настоящую жизнь? Что я тебе могу предложить вместо твоей войны, если я сама полуживая, полуживу? Я сама ищу эту жизнь, но где ее и нет, получается. Есть ли твоей войне в ней заменители? Если честно, я бы, может, сама ее предпочла такой жизни...
   Т я ж л о в. Ну, только честную, нормальную войну, конечно...
   С в е т л а н с к а я. Если взамен честной и нормальной жизни! Думаешь, наша жизнь лучше твоей войны, стоит другой? Я не уверена, офицер! Они, видимо, друг друга стоят...
   Т я ж л о в. Не знаю, Светик, мне кажется, что есть нечто, что может все это затмить, заменить, хотя пока я не могу найти этого... Мне казалось, что ты это знаешь.
   С в е т л а н с к а я. Вряд ли, офицер, потому что я ничего заменять не собираюсь, да у меня и нечего! Нищету - богатством, халупу - коттеджем? Увы, в сердце, в душе это ничего не меняет...
   Т я ж л о в. Странно, мне казалось, что ты знаешь ответ...
   С в е т л а н с к а я. Да, мне тоже так кажется иногда, пока еще кажется... Но ты не там ищешь ответ... Ты вообще здесь какой-то, ну, совсем лишний, мне так сразу показалось. Не обижайся только...
   Т я ж л о в. Это я постоянно чувствую и не только здесь...
   П р и к о л о в (голос). Ты что тут по столу шаришь? А ну!...
   О к т я б р я т с к и й (голос). Ишь ты, я! Это я тебя...
  

Вспыхивает свет.

  
   Н а р с к и й (отталкивая Приколова, другой рукой - дворника, держа в зубах деньги). Я же это... на всех давал, скоты?... Тьфу, извини, Архипыч...
   С в е т л а н с к а я (швыряя ему деньги). На, и эти возьми! Мне алиби не нужно, оно тебе нужнее, а на легенду это совсем не тянет...
   Н а р с к и й (пряча деньги в карман). Уйди вон! Убирайся, пока я...
   С в е т л а н с к а я (направляясь к воротам). Что ты? Что ты можешь-то? Только то, что сам придумал спьяну! Вы только с этим и боретесь, только на свои же амбразуры и бросаетесь, герои! Государство! Да вы для этого его и выдумали, потому что сами - никто! Какая дурость - этого еще и бояться!... Иваныч, открой мне? (уходит в калитку)
  

Я в л е н и е 3

Без нее

  
   Т я ж л о в. Ну, я тоже пойду? Мне же утром на дежурство, а тут вроде все спокойно, все как должно быть... (идет к воротам).
   Н а р с к и й (садясь за стол, поднимая с земли бутылку с остатками коньяка). Да, офицер, тут все спокойно, можешь идти...

Я в л е н и е 4

Светланская появляется на авансцене.

  
   Т я ж л о в (выйдя в калитку и догнав ее). Светик, подожди! У меня сегодня выходной, может мы?...
   С в е т л а н с к а я (совсем другим голосом даже). Слушай, офицер, ты сначала кольцо все же сними...
   Т я ж л о в. Да я его с пальцем сейчас откушу! Для тебя - что угодно, ведь мне кажется, что...
   С в е т л а н с к а я. Мне не надо, что кажется, что угодно, ты уж определись сперва. Конечно, ты можешь и им, и государству вашему служить одновременно, но это одно и тоже, только пешки, королей, лошадей местами поменять, на клетки расчертить... Но я и твоя жена - это все же разные и даже не вещи, потому что нас не купишь и не продашь, нас не поймешь и не спрогнозируешь, не запланируешь, не рассчитаешь. Тут тебе деньги не помогут, тут дополнительно слева не подработать. Тут или все, или ничего! Тут есть одна разгадка, но даже ты же ее не знаешь...(уходит)
  

Я в л е н и е 5

Вновь без нее.

  
   Т я ж л о в. Но я же!? Я же совсем другое тебе говорил?!... Стоп, старлей! Куда ты суешься? С этой армией тебе не справиться. Тут тебе убивать даже некого, тут они и так... Тебе это действительно показалось...
   В р а т о в (голос). Старлей, старлей, все уже закончилось, продолжения не будет, да и вообще это все было не о тебе, тут ты, действительно, лишний персонаж, ты здесь не себя представлял, не себя играл, а то самое государство как бы...
   Т я ж л о в (встряхнув головой, тоже резко изменившимся, обыденным голосом) Черт, но почему же они как домработницы могут все, хотя их тоже этому не учили, но как замуж выйдут, так сразу начинается проблема, то есть, ничего не начинается?... Ладно, пойду-ка я все же зайду, да изнасилую, может... Дочку ли погулять возьму с собой, может, это... Да, может, нам тоже домработницу нанять, и тогда все наладится? Ну, бабку какую-нибудь, конечно... Да, пойду, дочку хотя бы в садик отведу, с контингентом там познакомлюсь, а то молодежь нынче вон какая пошла... Пошла, пошла... (уходит)
  

Я в л е н и е 6

Без него

  
   Л е г к о в а. Милый, может, тебе новую бутылку принести, чего ж ты?...
   Н а р с к и й. А чем она от старой отличается? Коньяк тот же самый, из одной бочки...
   Л е г к о в а.. Ну, она же грязная?...
   Н а р с к и й (отпив из горла). Мне, что, целоваться с нею? (достав все же деньги и бросив на стол) Да, вы возьмите, это я на всякий случай... от государства все же, не от вас.
   П р и к о л о в (быстро поделив те на две пачки). Да, конечно, Архипычу-то надо, оказывается. Бери-бери, чего ты?...
   О к т я б р я т с к и й (не глядя сунув те в карман). Я? Я ничего... Спасибо тебе, хозяин.
   Н а р с к и й. Что ж ты ничего не сказал? Разве бы я не помог? Лишнюю бы клумбу не посадил - и только-то!
   О к т я б р я т с к и й. Не люблю я, когда меня жалеют, это почти как побираться на улице...
   Н а р с к и й. Не стал бы побираться, майор?
   О к т я б р я т с к и й. Не люблю зарекаться... Не права она, не в этом наша гордость, честь наша, не в этом унижение и прочее...
   Н а р с к и й. А в чем тогда?
   О к т я б р я т с к и й. Не знаю, но когда была она, честь, когда была нужна, я ее не ронял, я ее только отдавал, под козырек отдавал... Теперь-то чего то вспоминать? Нет ее, значит, всю, выходит, родине отдал, это пусть она теперь думает... Ладно, пошел я?
   Н а р с к и й. Да, конечно, сегодня у нас выходной...
   О к т я б р я т с к и й. Оно как раз вовремя! (уходит)
  
  

Я в л е н и е 7

Без него

  
   Н а р с к и й. Петрович, а ты чего не идешь?
   П р и к о л о в. В смысле?
   Н а р с к и й. В прямом! Иди домой, раз и у тебя выходной...
   П р и к о л о в. А, в этом смысле! Выходной то есть? Но...
   Н а р с к и й. Никаких но! Ну, пожалуй, только домработницу подыщи новую, но только постарше, бабку какую... Две женщины в доме - это слишком много, а бабушка нам не помешает, хоть дочка и выросла. Я прав, Мила?
   Л е г к о в а. Может, мы обойдемся? Может, мне лучше самой?
   Н а р с к и й. Нет, двух вас даже в одном лице мне не надо... Понял, Петрович? Бабку!
   П р и к о л о в. Так точно! Есть у меня на примете... Тогда до завтра? (уходит)
  

Я в л е н и е 8

Без него

  
   Л е г к о в а. Я не поняла про двух?... Милый, может, не надо звонить? Отдохнешь?
   Н а р с к и й (в мобильник, включив громкую связь). Доча, привет! Как ваши дела?
   Н а д е ж д а (голос). О, папуля! У вас все в порядке?
   Н а р с к и й. У меня всегда все в порядке...
   Н а д е ж д а (голос). Ну, тогда вообще все классно! Папа, я хочу тебя познакомить... Его зовут Сережа!
   Н а р с к и й (улыбаясь). Как будто я сомневался!
   С в и р и д о в (голос). Здравствуйте!
   Н а р с к и й. Привет, тезка! Сергей, прости за откровенность, но скажи мне сразу и прямо, как мужчина мужчине: тебя не пугает, что она, ну, как бы богата и прочее, надо ли нам тут все менять...? Ты думал об этом?
   С в и р и д о в (голос). Честно?
   Н а р с к и й. Абсолютно!
   С в и р и д о в (голос). Вы знаете, ну, вы же ведь не такой уж и богатый как бы... То есть, вокруг нас сейчас такие дворцы понастроили, один рысаковский чего стоит. Прямо, собор Блаженного! У вас же вполне нормальный дом... Но ни у кого из них нет такого сада, как у отца! Точнее, его еще дед садил, и отец его ни за какие деньги не продаст, как к нам тут не подъезжают. У них-то ведь тут одни только ландшафты! Что от них ждать хотя бы по осени?...
   Н а д е ж д а (голос). Да, папа, мамуля, у них такой садище, обалдеть! Я ночью не заметила, но когда рассвело!... Мне не хочется уходить отсюда, честно! Дома вообще не видно, он весь в зелени! Я, кстати, папочка, никуда и не поеду, да, я твердо решила, но это потом... Может, вы приедете? Это надо увидеть!
   Н а р с к и й. Нет, дочка, не сегодня... Сергей, а кем ты собираешься быть? Может?...
   С в и р и д о в (голос). Я? Садовником, конечно!... Ну, то есть, я на биологический собираюсь, как и отец, ну, и дед тоже. Это я уже давно решил, (смеясь) еще в первом классе. Нет, я смеюсь, потому что другим это смешным кажется, особенно, сейчас... А, ландшафтником! У!...
   Н а р с к и й. Можно, мы завтра к вам приедем?
   С в и р и д о в (голос). Конечно! Завтра у нас с отцом как раз день рождения...
   Н а р с к и й. Тогда до завтра, не буду вам мешать...
   Н а д е ж д а (голос). Пока, пока!... (Сергею, забывшему выключить мобильник). Ты слышал? Они приедут! Теперь ты можешь смело меня поцеловать! Ну, Сереж...
   С в и р и д о в (голос). Надюша, я об этом мечтаю уже... с пятого класса, но...
   Н а д е ж д а (голос). Боже, опять эти но, но, но! Я хочу!
   С в и р и д о в (голос). Ты видишь эти цветы на яблони?
   Н а д е ж д а (голос). Вижу, конечно, вижу! Тут же все в цвету!
   С в и р и д о в ((голос). Если их сейчас сорвать, то они... Потрогай, какие нежные, мягкие, словно... Потрогай!
   Н а д е ж д а (голос). Договаривай, словно что?...
   С в и р и д о в (голос). Нет, твои губы, наверно, нежнее, но...
   Н а д е ж д а (голос). Но почему тогда эта пчелка их целует, а ты меня нет?
   С в и р и д о в (голос). Потому что... Потому что... Я не знаю... Она, наверно, права... Давай только в считалку поиграем? Так, я садовником родился, не на шутку рассердился, все цветы мне надоели, кроме...
   Л е г к о в а. Зачем ты выключил? Вдруг они?...
   Н а р с к и й. Это уже не наше дело. Я и не хотел бы им помешать. Я просто хотел себя представить в том саду, но что-то не получилось, что-то мешает... Им же я не хотел мешать, там без меня есть садовник.
   Л е г к о в а. А зачем ты решил к ним поехать, чтобы?...
   Н а р с к и й. Нет... Я решил посмотреть, что же такое настоящий сад. Мне этот ландшафт, который нам та сучка за дикие бабки состряпала, не нравится совсем. Все как на картинках ее, это да, но совсем не как в жизни. Да и откуда у нас вдруг столько классных дизайнеров, ландшафтников, да и капиталистов тех же появится сразу, если их отцы были, точнее не были этим? Я и про адвокатов тоже говорю, про нормальных адвокатов, то есть...
   Л е г к о в а. Не надо милый, ты - хороший адвокат, ты не испугался... Но про садовников я согласна... Этих биологов, ботаников, их ведь как и медиков учили другому, для них дерево - это живое существо, а не деталь натюрморта, мертвой ли природы... Может, мы их?...
   Н а р с к и й. Садовником его нанять? Ну, учебу ему надо же будет оплачивать... Нет, не получится. Человек должен все делать не за деньги, а как для себя... Нет, не верно, какое там как для себя, если все равно не для себя?
   Л е г к о в а. Я и говорю, может, мне самой все делать?... Хочешь, я тебе что-нибудь поесть приготовлю?
   Н а р с к и й. Да, ужасно есть хочется!
   Л е г к о в а. Я мигом! (убегает в дом)
  

Я в л е н и е 9

Один

   Н а р с к и й. Да, не будут они что-то делать как для себя сейчас, это мы зря надеемся, зря ждем, требуем от них. Люди должны все делать для себя, а не для олигархов, не для страны даже в лике государства... Это, наверно, главное наше заблуждение. Субботники тут пытаемся организовать, на былой энтузиазм надеемся... Слава богу, еще не свои коттеджи при этом заставляют их убирать, как при Ленине - Кремль... Нет, тут с парнем бы не промахнуться, не наломать дров... Парадокс, но мы ведь сейчас придумали массу новых профессий и удивляемся, чего же ничего у них не получается? Да, а что я от них ждал? Я же ей и заказал ландшафт, я его и получил... Я же и не искал садовода, я и не думал сад возводить. Даже аристократы его только продать способны были, да стонать после этого, правда, только в пьесах. И мы ведь как бы и забыли, что у нас они есть, садоводы и прочие биологи, почему-то вдруг ставшие нам не нужными. Да, то что есть, нам не нужно, но край необходимо то, чего нет. Какая дурость! Потому так и нужны адвокаты глупости, оправдывавшие ее существование!... (достает мобильник)
   Р ы с а к (голос). Ну, что, мой звонок всех обрадовал, или разбудил?
   Н а р с к и й. Нет, вибровызов стоит.
   Р ы с а к. Но ты хотя бы принял от радости?
   Н а р с к и й. Еще бы, конечно принял,... только повод еще не придумал.
   Р ы с а к. Брось ты! Свобода, деньги - это разве не повод? Что еще, кроме них, есть сейчас стоящего в жизни? Свобода без денег или деньги без свободы? Но главное это свобода, ради нее никаких денег не жалко. Я этих выродков демократов раньше не понимал, ну, какая свобода, если ты - не в тюрьме? А теперь, кажется, начинаю понимать. Так что, тебе и вовсе не о чем страдать, думать...
   Н а р с к и й. Понимаешь, все тут подумали, что это я сам, что это я, я - пусть даже предал тебя, продал, но все же сам...
   Р ы с а к. Ну, козлы! Разве бы ты смог, Сережа? Я-то уж тебя знаю, потому и...
   Н а р с к и й. Потому и выкупил меня, как раба, не так ли? Нет, спасибо, друг, другого ничего не оставалось, другого исхода нам страна не оставила, но ведь это же все равно постыдно как-то... В этом я никогда бы не признался. Никому!
   Р ы с а к. Не комплексуй! Забыли! Не забывай лишь, где ты живешь, в какой стране, хотя, извини, свобода, независимость наша от этого другими и так не становятся. Свобода не пахнет, я бы сказал, тоже. Сегодня, кстати, ее праздник, независимости, то есть, что я и сам забыл в суете. Смеяться будешь, но напомнил мне это сам прокурор, пришлось с ним даже выпить его Наполеону. Да, он бы не понял, откажись я, для них это святое! Ты понял? Так что, повод все равно есть. Я, кстати, и поднимаю бокал и предлагаю выпить...
   Н а р с к и й. Ты же не пьешь, у тебя же сердце?!
   Р ы с а к. Да, у меня чужое сердце, но мне его, как свое, жалко, и даже больше теперь. Но тут я символически и поднимаю, символически, понимаешь? Пока!
   Н а р с к и й. Да, понимаю! Пока! (швыряет мобильник и смахивает бутылку со стола). Символически, как же еще...

Я в л е н и е 10

Вбегает счастливая Легкова

  
   Л е г к о в а (ставя сковородку на стол). Конечно, это не весть что, но я старалась...
   Н а р с к и й (пробуя, изумленно). Боже, но как вкусно-то! Я ведь и говорю, что надо все делать для себя, только для себя, даже ту же страну... А ты чего не ешь?
   Л е г к о в а. Нет, я не хочу... Я не люблю глазунью...
   Н а р с к и й. Кстати, если уж честно, то Светка неплохо готовила, даже странно.
   Л е г к о в а. Да, Надюше тоже очень нравилось.
   Н а р с к и й. Нет, это я только о своей мысли - забудем о том... Может, и не для себя можно, если талант есть, если дело нравится?
   Л е г к о в а. Если честно, то мне почему-то не нравилось.
   Н а р с к и й. Чего ж ты молчала? Мы бы заменили ее... Да, сразу же, даже не сомневайся!
   Л е г к о в а. Нет, меня это как раз устраивало... Иначе я бы тут мигом растолстела.
   Н а р с к и й. Да, но для меня ты же ведь так вкусно приготовила? То есть, я не прав опять?...
   Л е г к о в а. Любимый мой, но это же я для тебя старалась, для любимого моего? Или я раньше невкусно готовила?
   Н а р с к и й (довольно отодвигая сковородку). Что ж, у тебя и это получилось прекрасно! Ладно, пусть они тут живут и пусть он этот сад возводит для себя..., то есть, для своей любимой. Учебу я им отдельно оплачу, я его даже в Голландию пошлю поучиться, ну, почти как Петра. Не надо это лишь мешать, деньги, черт, эти чертовы деньги все испортят, даже самое святое..., если он еще не привык к ним...
   Л е г к о в а. А ты можешь меня... поцеловать? Ты меня так давно не целовал...
   Н а р с к и й (вставая, радостно). Да, но мы тоже, давай, в считалку поиграем... (обнимая и увлекая ее в дом). Так, как у них там? Я садовником родился, не на шутку рассердился, все цветы мне надоели, кроме... (исчезают в доме)
  

Я в л е н и е 11

Без них

  
   А л е у т с к и й (голос из будки). Да, такой финал будет лучше, я думаю, да и ко времени... Как сменюсь, сам поеду на дачу, в свой садик, и как-то не хочется портить, омрачать день себе, да и вообще, достали уже эти трагедии!... Однако, признайся себе хотя бы, что в жизни-то все бывает и было гораздо банальнее... Какая там трагедия, какой там Шекспир, если в жизни он всю ночь просто проиграл в баскетбол и совсем один... Да, я ведь не зря эту деталь декорации тут ввел, хотя и забыл про нее? Да, домашний баскетбол с одной корзиной, с одной лузой. Смысл понятен... Нет, в реальности и страну, как гимн, не перепишешь, и саму жизнь не сочинишь, не отредактируешь... Что ж, для этого и пьесы!
  

Я в л е н и е 12

Появляется Октябрятский с газетой

   О к т я б р я т с к и й (читая газету). Черт, одни только сторожа, домработницы и дворники... (бросает газету). Страна дворников и силовиков! Неужели у нас кроме мусора ничего в жизни нет? Даже деньги эти - не мусор, не грязь разве? Но какая тогда разница? Этих я хотя бы знаю теперь, хотя бы не бандиты, не власти какие... Этот нас хоть в такой день позвал, хоть в такой момент не смог без нас... Да, метла везде одна, хоть и черти разные... (уходит)
  

Я в л е н и е 13

Без него

  
   В р а т о в (голос из будки). Да, может, поспешил я его с миром отпустить... Надо было хлопнуть дверью, как настоящему вояке майору! Все же потенциально боевой персонаж, да еще с таким прошлым! И что?... Ну, хлопнул, и никто бы даже не услышал этого, кроме меня. В жизни его бы просто забыли сразу - и только-то! Стал бы лишь одним из сотни миллионов забытых, заброшенных... Нет, даже не философски заброшенных, куда там! Светику я, вон, позволил хлопнуть, и что?... Ничего! Все! Это финал! Хэппи энд! Ставлю точку... Занавес!
  

Занавес...

Дернулся, но замер...

П о с л е д е й с т в и е

Я в л е н и е 1

Появляется Светланская с мобильником.

  
   С в е т л а н с к а я. ...да, я иду к тебе. Все кончилось!
   Г о л о с. В каком смысле кончилось?
   С в е т л а н с к а я. В том смысле, что он сдался, что он теперь никто, раз предал клиента. Ну, и в том, что я ушла... от них. Разве этого мало? Мы ведь отомстили ему?
   В р а т о в (голос из будки). Стоп, стоп! Я же иной финал предполагал? Она же должна была из-за?...
   Г о л о с. Будь это на Западе, то да, там бы он потерял все... Не знаю, может, это и у них только в кино так, но у нас-то... Может, стоило все же второй вариант продолжить? Вдруг бы он согласился, чего ему стоит?
   С в е т л а н с к а я (резко остановившись). Какой второй вариант?
   Г о л о с. Ну, насчет все же сотрудничества. Светик, мы же говорили об этом в начале?
   С в е т л а н с к а я. О том, чтобы лечь под него? Как ты еще представляешь мое с ним сотрудничество?
   Г о л о с. Светик! Все не так! Мое, мое сотрудничество! Ну, ты пойми, что, даже отомстив, я работу, практику свою не верну, они же не дадут. И на что же я буду тебя нежить, лелеять, любимая моя?...
   С в е т л а н с к а я. Да, на что же ты будешь меня любить?
   Г о л о с. Именно! Светик, ведь...
   С в е т л а н с к а я. И ты тоже хотел любить меня, но за его счет, на его деньги... Но чем ты от них отличаешься, от того старого козла хотя бы? Знаешь что, пошел-ка ты!...(отключает мобильник). Как просто!... Дура, как я сразу его не поняла, не раскусила? (садится на скамейку). И куда теперь?
   В р а т о в (голос из будки). Черт побери, почему эта дверь не открывается? Светик! Послушай меня! Все может только начаться... О, идиот, она же и не может услышать, меня же здесь и нет как бы уже, я уже поставил точку!... Что ж, сам идиот, надо было все иначе закончить, как это обычно и бывает, как это и было. Я бы ее хотя бы не потерял, она хотя бы осталась там... (стучит чем-то в стену будки).
   С в е т л а н с к а я (поднимает газету). Вот и ответ... Кто-то уже смотрел... Так, это не пойдет, это... не для меня... Услуги, услуги, массаж души и тела... Спасибо, это вы, господа, не по адресу... Платной любви нет, нет даже и высокооплачиваемой! Это абсурд!... Ага, требуется домработница, ясно что молодая, естественно, в обеспеченную семью, понятно, что зарплата устроит... Так, агентствам не обращаться, то есть, уже было что-то...(набирает номер) Алло, я по объявлению... Еще не занято?... Конкурс? Что ж, я готова... Да, могу вкусно готовить, убирать, стирать - я все могу, мама меня всему научила, она ведь у меня была хорошей домохозяйкой, почти идеальной женой, как и бабушка... Хорошо, через полчаса буду... (отключает мобильник, смотрит дальше газету) Может, мне правда замуж выйти?... Чем отличается - только этим?... О! Любовь?!... (звонит вновь). Увы, абонент временно заблокирован?... Еще бы! (прячет мобильник, встает) Нет, ее все равно по объявлениям не бывает, а ночью они, видимо, все одинаковые, все черные... Нет, подожду, вдруг все же повезет... (бросает газету и уходит)
  

Я в л е н и е 2

Без нее

  
   В р а т о в (голос из будки). Ну почему она не прочла мое объявление?! Может, прочла, но... Кстати, а что я там написал?... Ищу любовь... Неужели этого мало? Да, но можно просто и не заметить. Тут я, в жизни, то есть, наверно, зря поскупился на слова... Эгоист чертов, побоялся раскрыть секрет, даже офицеру, который говорил тут лишь с моих слов, я не подсказал лишь это, разгадку, даже ей произнести то не позволил, боясь потерять это, даже не ее саму. Но как тут не бояться, если это единственное, если больше и нет ничего в жизни, что могло бы заменить и войны, и великие трагедии, и даже саму жизнь? Конечно, Надюше я просто не мог не подсказать, но они мне уже не конкуренты...(впервые выглядывая из будки) О, нет, вам-то я уж точно не подскажу... Вас тут столько обделенных, жаждущих, ищущих... А она всего лишь одна...
  

Занавес

  
   12.06.07 г.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"