В результате наши утренние оперативно - детективные мероприятия незапланированно затянулись. Только во второй половине дня покинули мы дом, в котором проживала Катя Малявина. Все это время, с момента, когда мы незамысловато вели беседу с Еленой Андреевной, пили чай с клубничным вареньем, и после встречи с Петром, а также во время обыска комнаты Катиного друга - все это время звонила мне тетя Оря, и хрипло шептала в трубку телефона, чтобы мы немедленно приезжали в офис, так как нас с Валькой ожидает молодая пара - парень и девушка, и что они очень напряжены и напуганы. По настойчивым звонкам нашего шпиона, я поняла, что у нее для нас есть секретно добытая информация. Видимо, тетя Оря удачно подслушала разговор молодых людей. Однако ребята нас не дождались и без предупреждения удалились в неизвестном направлении, за что мы с напарником от тети Ори получили выговор. Она так кричала, так ругалась, как будто по нашей вине упустила опасных преступников.
Валька подвез меня в офис, ненадолго забежал на кухню, залпом выпил стакан минералки, и поехал навстречу с Доктором, с которым заранее договорился, чтобы передать ему наши находки из дома на Лосинке. Сеченов нередко помогал нам через своих криминалистов, провести дактилоскопическую экспертизу на наличие отпечатков пальцев на предметах, которые мы обнаруживали во время детективных расследований. Впрочем, не только Доктор, но и другие наши внештатники - оперативники с большим стажем - имеют своих людей в управлении, которые им помогают с вещественными доказательствами. Главным образом - это эксперты-криминалисты. К криминалистической экспертизе у нас с Валькой особое отношение. Мы считаем, что ее результаты - один из самых эффективных видов доказательств, в отличие, от например, свидетельских показаний, которые - как ни крути - нередко можно поставить под сомнение в силу их субъективности.
Тетя Оря, наконец, успокоилась и приступила к докладу.
- Они зашли какие-то настороженные, напуганные. На меня смотрели с подозрением. Знаешь, Ляксандра, я было подумала, что они решили молчком вас дождаться. Мне как-то даже стало немного не по себе, как вроде их кто-то предупредил, что, мол, подслушивают тут! Я уж было, грешным делом, подумала, что не пригодится мое ремесло...Но вдруг, не поверишь, они на ровном месте стали цапаться! Девушка огрызалась, а парень ее в чем-то упрекал, потом они перестали обращать на меня внимание и перебивали друг друга. В общем, как только рты открыли, я бегом - сама знаешь куда.
Наша шпионка имела в виду угловую техническую комнату - подсобку, где содержались рабочие инструменты и другая утварь. Подсобка находилась между кухней и холлом, и вплотную примыкала одной стеной к холлу, где располагались в ожидании клиенты и гости нашего агентства. Стена была настолько тонкая, что все разговоры в холле прекрасно прослушивались в подсобке. И как только приходили в наше отсутствие в офис люди, о которых мы предупреждали тетю Орю, она сразу же брала швабру, демонстративно терла ею около гостей, а потом просила их перейти на чистую территорию, к небольшим диванчикам (или как мы шутливо называли - в угол для подслушивания). Это было довольно укромное в место в зарослях зелени, где была возможность сказать что-то очень личное собеседнику или переговорить по телефону. Тетя Оря еще какое-то время, для порядка, продолжала уборку, а потом уходила в офисные комнаты и мчалась в подсобку подслушивать. Вот и с этими двумя влюблёнными она проделала тоже самое.
Тетя Оря доложила о том, что молодые люди ругались.
- Ну же, тетя Оря, не томите!
- Он, то есть, парнишка, говорит девке-то, надо, говорит, правду сказать и не мучиться. Она говорит ему, нам, говорит, эта правда выйдет боком! Она ему говорит, ты, что же готов все рассказать? Совсем все?! А он ее спрашивает, ты это о чем сейчас? Она ему - я про Лео и его пристрастия? Он ей, говорит, ты что дура?! Не вздумай! Тогда девка говорит парню, а вдруг, говорит это связано с Катей? А он ей грозно, не вздумай это рассказывать. Говорит ей, что мол, про кладовку надо рассказать и все что видели. Скажем, что Лео был там, говорит. Ляксандра, я не поняла, где там был этот Лео? Но где-то он был?! И еще кто-то там был, вроде другая девка, я тоже не очень поняла...
- Я поняла! Что дальше тетя Оря? Вы просто передавайте разговор, не надо анализировать, мне всего лишь нужно то, что вы услышали, без комментариев и догадок. Вот что услышали, то и рассказывайте, а то забудете...
- Я забуду?! Нет, дорогуша, даже и не мечтай! Мне деньги лишние никогда не помешают! Так вот на чем я остановилась? Ах, да! Все куда-то забегали, видимо в кладовку!
- Ну же прошу, тетя Оря!
- Девка ему говорит, так что же скажем о наших подозрениях? А парнишка ей да, надо бы сказать. А она ему, тогда говорит, трындец говорит нам будет! Он, говорит, девка - выгонит нас, и еще будет преследовать. И зачем, говорит, мы в эту темнушку залезли. Нас, говорит, еще и в ментовку поволокут! И заныла! Парнишка стал успокаивать. Перестань, говорит девке. Нам же, говорит, было хорошо. И стали вроде целоваться. Ядрит твою! Везде этот секс!
- Все, тетя Оря, хватит, спасибо. Деньги на карточку перевести или наличкой?
- Наличкой давай! Заладила про свою карточку, не верю я ей!
Я пошла за деньгами, а когда вернулась тетя Оря усиленно терла зеркало в офисном холле. Она всегда это делала особенно неистово, когда ожидала свой, заработанный нелегким шпионским трудом, "кусок хлеба".
Молодые люди подошли в офис через несколько минут после приезда Кремлёва. Тот только и успел рассказать мне о встрече с Доктором. Оказывается, влюбленные решили охладить свой пыл, и в ожидании нашего возвращения, отошли в кафе поесть мороженное. Видимо решили, что сладкий десерт их немного успокоит.
Глава 17
Мы с Валькой были измотаны событиями, которые произошли в доме Кати Малявиной и поэтому ребят допрашивали без пристрастия, в мягкой форме, тем более, что девушка, как только увидела портрет Малевича над моим рабочим столом сразу как-то стала нервничать. Парню пришлось взять ее руку в свою, так он пытался успокоить подругу, возможно и сам успокоиться.
Пока молодые оглядывали наш кабинет, я принесла всем на подносе фужеры с минеральной водой. Девушка судорожно выпила свою воду и виновато посмотрела на меня
- Простите, очень хотелось пить. Спасибо!
Я улыбнулась, кивнула головой, и вновь наполнила фужер прохладным напитком. Валька, которому я пересказала доклад тети Ори, понимая, что ребята трясутся от страха, решил взять инициативу в свои руки.
- Надя, Игнат! Не стоит так переживать и волноваться. Вы не в полиции. Мы всего лишь детективы. Меня легко можно величать Валентином Кремлёвым, а это мой напарник, друг и соратник - Александра Задорожная. Отчество мы не признаем - это национальный пережиток прошлого - архаизм. Постарайтесь, как можно точно передать то, что вы слышали, и возможно видели из темной реквизитной комнаты, в гримерной Кати Малявиной. О том, что вы находились там, нам известно, и это уже избавляет вас от стеснения признаться в этом. Все мы, знаете ли, хе-хе, были молодыми и хм.. "чушь прекрасную несли". Но это я так... для красного словца. Успокоились? Поехали! Кто первый? Может ты, Игнат?
Действительно, Игнат был почти спокоен и, можно сказать, готов к разговору, судя по его выражению лица. А после игривого вступления Валентина, который пытался расположить ребят к дружеской беседе, и даже, я бы сказала, заигрывал с ними, легко вступил в беседу.
Игнат рассказал, что находясь в кладовке, он и Надя слышали, как в гримерку зашел Блюмонт и они с Катей стали ругаться из-за того, что актриса опоздала на генеральную репетицию. Вернее, Лео ругался, а Катя оправдывалась. Потом они с Надей в кладовке слышали, как Катя звала свою подругу, чтобы та, помогла одеть ей парик, так как не могла справиться сама, видимо нервничала из-за ссоры с Блюмонтом и запуталась в цепочке, когда снимала медальон, который она положила на столик перед зеркалом. Немного спустя режиссер опять забежал в гримерную, но уже в отсутствии Кати, та куда-то вышла, возможно, в другую гримерную - к Тамаре. Лео что-то искал на гримерном столике, и вроде перебирал бумаги, скорее всего это были листки пьесы с рабочими записями Кати.
- А что это за рабочие записи? - решил уточнить Кремлев.
Игнат немного замялся, но затем пояснил:
- Катя очень волновалась перед спектаклем - об этом знали все в театре. И вот чтобы не забыть, нет, не слова своей роли, там и слов-то у нее немного, а как бы сказать - все передвижения в мизансценах: когда и в каком месте сказать свою реплику, и в какую сторону передвигаться по сцене, Катя все записывала. Все... понимаете, все знали о таких записях. Бывало даже, что-то из актеров подтрунивал над Катей, но Лео, когда узнал об этих шпаргалках, он строго запретил подколы, сказал, что это право актрисы, таким образом, готовится к роли. Так вот эти листки с пьесой и с записями, ну, то есть пометками, Катя всегда держала на столе когда гримировалась к спектаклю. Она, таким образом, подглядывая в записи, готовилась к выходу на сцену.
Игнат, склонил голову вниз, как бы вспоминая все ли рассказал. Затем поднял голову и еще раз внимательно поглядел на картину - портрет Феликса Дзержинского, висевшую обратной стороной над столом Кремлева. Он, как мне показалось, с интересом прочитал надпись на картине и, пожав плечами, таким образом, давая понять, что ему больше добавить нечего, устремил свой чистый взгляд на меня. А я посмотрела на Надю.
- А что ты можешь сказать?
Надя, девушка видимо чрезвычайно импульсивная, и в то же время настырная, повела свою линию в разговоре, которую пытался избежать Игнат.
Она с каким-то ехидным упоением, как бы мстя всем за тот "срам" в котором ее уличили, пустилась во все тяжкие и такое наговорила про Лео, что мы с Валькой не знали, как ее остановить. А Игнат в ужасе зажмурил глаза. И, как бы ни желая слышать, что говорит его девушка, решил заткнуть себе уши. Он уперся локтями в стол, захватил ладонями голову и склонил ее так глубоко вниз, что практически уперся подбородком в грудь.
Надя взахлеб "топила" Лео. Она почти уверенная в том, что это правда, поведала нам о нетрадиционной ориентации режиссера. Уверяла, что именно поэтому у него сейчас нет женщины и что вообще Блюмонт - женоненавистник. И что с женой они давно не живут, она уехала от него в Америку. И что когда Лео гримировался к спектаклю, она слышала, как он по громкой связи ругался с женой, и та его упрекнула в том, что он своим театром жестокости и сумасшедшими спектаклями довел ее состояния нервного срыва и подсадил, таким образом, на сильнодействующие препараты.
Пытаясь хоть как-то остановить девушку, которую просто словесно несло, то ли от страха, то ли из-за неприязни в Лео, который не брал ее на роль, (про отказ в роли, Надя случайно проговорилась) я спросила:
- А жена что же, играла в театре Лео?
- Да, говорят.... Но, это было давно, - уточнил Игнат и посмотрел недовольно на свою девушку.
Значит, Лео о своей жене умышленно умолчал. И Веня видимо знал что-то, поэтому он про жену неохотно говорил.
- Знаете, Лео мог подложить таблетку в медальон, так как долго копошился у стола...
Парень опять сердито посмотрел на свою девушку и, прервав ее, высказал свою версию.
- А мне кажется, что Лео что-то читал. На столе лежали листки, и Лео просто заинтересовался. Сама знаешь, что Катя часто отставляла на столе разную писанину. Я же говорю, что она для себя делала шпаргалки.
Позже мы обговорили с Валькой вероятность, что Лео мог подложить таблетку. Но как он мог знать, что именно таблетку эндоксана примет Катя на сцене? Сколько таблеток было у нее в медальоне? Две, три? Я подумала, что мы совершенно с Валькой упустили эту важную деталь. О том, сколько таблеток было в таблетнице. Точно должна знать Тамара, которая проверяла медальон. Для себя я отметила, что об этом необходимо срочно уточнить у Свиридзе.
Надя, не обращая внимания на Игната, продолжала делиться своими подозрениями:
- А еще в гримерку забегала Тамара Свиридзе, и хотя они подружки с Катей, но я точно видела, что Тамара тоже наклонилась над столом, где лежал медальон, и мне кажется, и я почти уверена, что она его открывала...
- Тебе показалось, - вновь эмоционально прервал девушку Игнат.
- А вот и нет! Да ты и сам говорил, что видел!
- Ты сидела неудобно, мне лучше было видно, - защищал Тамару Игнат. Но мы уже знали с Валентином, что Свиридзе открывала медальон, - Тамара действительно забегала в гримерку в отсутствии Кати. Вот только я не помню, она заходила до или после Лео?
- А Лео, до начала спектакля о чем-то секретничал с Тамарой, а Тамара до этого о чем-то шепталась с Лео, - с презрительной ухмылкой и почти с ненавистью в голосе, не обращая внимания на предупреждающие знаки, которые ей подавал Игнат, завершила свою обвинительную речь Надя.
Мы молча смотрели на девушку и тут она неожиданно расплакалась. Игнат обнял девушку за плечи и обиженно посмотрел на нас с Валькой.
Кремлёв умеет успокаивать обиженных девушек, чем он и занялся. Я же решила, что пришла пора выпить по чашке кофе с коньяком, чтобы всем привести нервную систему в порядок и отправилась на кухню. Игната прихватила с собой в помощники.
Ароматный напиток произвел не только бодрящее, но и успокаивающее действие на ребят. А Надя даже немного повеселела и прощаясь, бросила в сторону Кремлёва благодарный взгляд. Проводив ребят, мы стали обсуждать полученную информацию.
- Ерунда какая-то, - сказал Валька, - девица просто топит Лео за то, что он ее не взял в актрисы. Мстит!
- Почему ты так решил?
- Предполагаю, хотя все и так очевидно. Обиженная, нервная, капризная и амбиции необоснованные. Знаешь, с точки зрения характеристики стервозной красавицы - Надя самый скверный ее вариант. В общем, не повезло Игнату. И он, кстати, вел себя ровно, был более адекватен и последователен. Правда, может мне показалось или парень как будто защищает Лео?
- Согласна. Девушка истеричная и неуправляемая. Однако возможно это связано в некоторой степени с положительным ее качеством - стыдливостью. Ей неприятно, что кто-то узнал о том, чем она занималась в кладовке. Вот она сама себя и бичует за некую распущенность. И потом Надя явно "перегорела" пока ожидала нас. Слишком серьезно отнеслась к вызову в детективное агентство, что не так уж и плохо ее характеризует. Похоже она правдолюбка, к тому же - молодая, не опытная. И все что она говорила, возможно, похоже на правду. А вот Игнат - сдержан в эмоциях, осторожен в суждениях и умозаключениях. Это хорошие качества для молодого человека, но это не означает, что он полностью правдив. И я с тобой, Валька согласна. Мне тоже показалось, что парень защищает Лео, поэтому может что-то умышленно недоговаривать. Знаешь, я думаю, что нам следует еще раз поговорить и с Блюмонтом, и с Тамарой Свиридзе. У Тамары мы не уточнили, сколько таблеток было в таблетнице? Представь, если Тамара скажет, что в таблетнице была всего одна таблетка? И если Тамара забежала в гримерку после Лео?!
- Да! Это очень опасный момент... Фридман потерпит полное фиаско! Но в такое коварство даже я не верю. И потом, мы то с тобой знаем, что лекарство упаковку почему-то обнаружилась не у Лео, а у студента? Интересно были ли пересечения Осина с Блюмонтом. Боже, какая каша в голове! Но ты права, надо еще раз говорить и с Лео, и с Тамарой.
Однако после разговора с влюбленной парочкой события стали развиваться таким стремительным образом, что дополнительная беседа с режиссером и актрисой нам уже не пригодилась.
Глава 18
Ближе к вечеру, когда мы с Валькой привели все наши финансовые дела в порядок и наметили круг очередных важных задач, которые необходимо было решить в кратчайшее время, забежал запыхавшийся от адвокатской круговерти Вениамин Фридман.
- Привет пинкертоны! Как продвигается наше детективное расследование? Есть что-нибудь интересное? Любопытное?
-Ага, так мы тебе все и рассказали! - пожимая руку адвокату, буркнул Валька и направился к своему столу.
- Привет Веня! Пока все в штатном режиме. Есть некоторые любопытные новости, но избавят ли они Лео от подозрений пока сказать трудно.
Я кратко рассказала адвокату о нашем посещении квартиры Кати Малявиной, и ее соседей Я лишь только утаила информацию о нашей находке лекарства, которое мы обнаружили в комнате студента. Мы решили с Валькой, что пока не стоит говорить об этом адвокату. Веня слушал с большим интересом, при этом глазки у него заблестели, и он как будто стал к чему-то принюхиваться.
"Хитрый лис" - ухмыльнулась я. Адвокат явно что-то почуял. Подловил, какую-ту зацепку, которая сможет положительно повлиять на защиту Лео Блюмонта.
- Так, так! - быстро и с удовлетворением приговаривал Веня, слегка раскачиваясь вперед-назад. Горящие глаза адвоката цепко схватывали каждое слово, а нос бесшумно вдыхал воздух.
- Веня, что "так, так", - прервал удовлетворительные возгласы Фридмана мой напарник, язвительно передразнивая адвоката, - а вот парочка влюбленных, которая обжималась в кладовке, расположенной внутри гримерной Кати Малявиной - они сегодня были у нас в гостях - свидетельствуют, что у Лео была возможность положить таблетку в медальон актрисы. Так как Лео забегал в гримерку в отсутствии Кати и, представь, что-то долго крутился вокруг медальона. Катя сняла его, перед тем как одеть на себя театральный костюм. Эти манипуляции режиссера, молодые люди, подглядели через дверные щели в дверях кладовки.
Фигура адвоката внезапно стала статичной, взгляд замер. Веня не то, чтобы перестал принюхиваться - он перестал дышать. Но это была всего лишь секунда. Высокопрофессиональный Вениамин Фридман быстро взял себя в руки. Последнее что выдало нервозность адвоката - это капельки пота на лице, которые он элегантным движением убрал со лба батистовым носовым платком, мгновенно распространившим по кабинету изысканный запах диоровского Фаренгейта.
- И что же эти ребята? Прямо вот так хором, в унисон?! Или все-таки противоречия? Нда! Если они сидели в темной комнате, да еще и с закрытой дверью...и пусть даже через щель... и подглядывали в дверь,... вряд ли такие свидетельские показания могут стать вескими. К ним относятся, как правило, критически. Можно отнести, конечно, к косвенным доказательствам, но с натяжкой, - как в бреду бормотал Веня, - а предположения не могут быть положены ..., вы говорите влюбленная парочка? Но они по делу пока не проходят?!
Адвокат рассуждал, притом очень быстро и тут же, на ходу, выстраивал защиту.
- Веня успокойся. Валька как всегда тебя подкалывает. Впрочем, ребята действительно в щель видели и Лео и Тамару Свиридзе, которая также крутилась около медальона и представь, она даже его открывала. Об этом нам рассказала сама Тамара. Веня может кофе?
Адвокат отрицательно покачал головой, все еще мысленно переваривая полученную информацию.
- Дорогая Алекс, спасибо за предложенный кофе, но мне надо еще сегодня заехать в одну компанию забрать документы, я бы не отказался от водички. Просто охлажденной воды без газа, можно? - Фридман, наконец, окончательно справился с эмоциями и обворожительно улыбнулся.
Я принесла адвокату фужер холодной воды.
- Веня, но ты же не просто так забежал. У тебя какие новости?
Веня аккуратно отпил немного воды, поставил фужер, еще раз благодарно кивнул в мою сторону, и снова взгляд его стал напряженным, в глазах мелькнуло едва заметная досада. Он машинально посмотрел на свои часы, видимо прикинул, сколько у него в запасе еще свободных минут и быстро заговорил.
- Понимаете, друзья мои, вот какое дело... Следователь пока мудрит с квалификацией, но тут его можно понять: умышленно кто-то подложил таблетку жертве или по неосторожности - все еще не доказано. С умыслом непонятно, пока не будет известен мотив. Но это проблемы следователя, мне же необходимо исключить Лео из подозреваемых. Следствие не смогло предъявить Лео обвинение в умышленном доведении актрисы до смерти. Доказательная база отсутствует и, казалось бы, вот-вот в отношении Блюмонта должны прекратить уголовное преследование, но тут следователь собрался в отпуск. Лето! Он подстраховался и купил путевки заграницу заранее. Начальство, понятно, отказать не может. Но и уголовное дело никому не передаст. Да и кто его возьмет?! Следователи только и кричат - чур меня! К тому же еще экспертиза задерживается. Как же нам с Лео этот отпуск следователя совсем некстати! Кроме того, оперативники продолжают работать по заданию следователя. А уж как они работают нам известно. Возможно, ищут компромат на Лео?! Копать они умеют, сами знаете. Есть предположение у меня... что опера ищут компромат на конкурента Лео. Не знаю, говорил ли о нем режиссер. Но вот есть у него такой однокурсник по фамилии Волоско. Он, по словам Лео, жутко завидует тому, как раскрутился театр Блюмонта, а его детище "протухает" - это так Лео говорит. Они вместе учились во ВГИК. Но... Но...как мог этот Волоско подложить таблетку?! Ерунда, право! Я практически уверен в невиновности Лео, я разговаривал с ним, с его друзьями театралами, с его коллегами. Он двигался наверх к э-э так называемому Парнасу. Он находился на самом пике популярности и признания. Билеты на его спектакли раскупались мгновенно, несмотря на их дороговизну. Более, того, Лео, в некоторой степени даже тяготится тем, что театр стал богемным, ему хочется выйти на более широкую публику, охватить. так сказать, молодёжь... Именно на них, по его мнению следовало делать ставку чтобы растревожить, чтобы разбудить в этой публике главные и важные чувства, инстинкты... Зачем, скажите, Блюмонту резать сук на котором он сидит?! Скорее всего, и я даже почти уверен, это просто нелепый случай, который вписался в момент кульминации спектакля. А такое бывает! В общем, дорогие мои друзья, надежда только на вас. Вы профи! И я уверен, вы найдете более-менее разумный выход, найдете истину или разумное обоснование в виде какой-то неосторожности, или...убийцу! Лео попал в ловушку и надо его вытащить, а уж, какие люди за него просят. Какие люди!
- Ну, ты погляди! Он опять завел свою адвокатскую мантру! - Валька разозлился - Веня, прошу тебя не упоминай всуе толстосумов - они тебе это могут не простить! Успокойся, найдем мы тебе настоящего обвиняемого. Только не пой эту песню - про "народ". Веня, ну, не путай ты божий дар с яйцами!
- Э-э, с яичницей право... но да пусть будут яйца. Все, все, друзья мои, ухожу. Звоните, когда буду нужен. Спрашивайте. Все что в моих силах, в моей компетенции, в моем введении - расскажу! Мне что-то не очень нравится ситуация в доме Катя Малявиной, все там как-то странно. И этот студент? Я буду молиться чтобы он вышел из комы... А что мы будем делать с ворсинками, э-э нитками, с портретом Кати? Может мне? Впрочем - решайте сами. Если что-то следует приобщить к делу или через меня или через следователя... выемкой что ли? Вам ли говорить, вы профи. В общем, это важно и надо принимать решение. Как только... так убедительно прошу вас, сообщите. Алекс, дорогая, спасибо за водичку.
Фридман легко вскочил, деловито поправляя в рукавах безупречного английского пиджака белоснежные манжеты с золотыми запонками. Адвокат еще раз легко прошелся платочком по своей загорелой лысине и, оставляя за собой шлейф утонченного парфюма, поспешно покинул наш кабинет.
Спустя несколько минут после ухода Фридмана, неожиданно, как впрочем, бывает нередко, без предупреждения и звонка, в дверях кабинета появился Доктор.
- Хорошо, что я вас застал. Я тут рядом был по одному делу и решил заскочить. Звонить не стал. Я тут кое-что узнал. В общем, позвонил мне главный врач психиатрической клиники. Слушайте, какие все-таки чудеса творят приятные вознаграждения. Я про клинику где все еще содержится наша общая знакомая Ирэн. Он, ну то есть главный врач психушки, вдруг вспомнил, что режиссер был у Ирины, и это случилось, по моим подсчетам до смерти Кати Малявиной. Так вот, якобы, Лео был у Ирины с визитом вежливости. И что Ирина, воспользовавшись встречей, попросила Лео восстановить ее в театре, разумеется, после лечения. И представляете, как сказал мне главный врач, а он слышал этот разговор: Лео наотрез отказал Ирэн. Психиатр это потому вспомнил, что страшно рассердился на Лео, так как после отказа Ирина впала в меланхолию и состояние ее ухудшилось.
- Нет, ну ты посмотри, как все неожиданно складывается! Прямо как у сказочницы Агаты Кристи в романе "Убийство в "Восточном экспрессе", - не выдержал Валька. - Мне уже начинает казаться, что все герои нашего расследования решили погубить Катю, и каждый положил ей в таблетницу по смертельной таблетке!
Реакцию Кремлева можно понять. Потому что плохо, когда нет подозреваемых, но еще хуже, когда их очень много.
- И еще, - перебил напарника, скупой на эмоции, флегматичный Доктор, - психиатр совсем разболтался, оно и понятно - деньги, и я там кое в чем ему помог - в общем, свел с прокурором. Так вот он видимо не знает, как еще отблагодарить меня или опять поиметь возможность заработать, сообщил мне следующее: к Ирине однажды приходил какой-то театральный деятель - некто Волоско и пытался обработать, и настроить против Лео Блюмонта. Этот Волоско просил психиатра разрешения взять интервью у Ирэн о том, как злополучный театр жестокости довел ее до психиатрической клиники,. Встреча состоялась. Однозначно наш главный психиатр очень любит деньги! И вот по словам главного врача, Волоско якобы стал переманивать больную актрису в другой театр. Ирэн после этого разговора отчего-то ликовала и даже почувствовала себя значительно лучше. А теперь немного вернемся в прошлое. Однажды, около года назад произошел неприятный инцидент в театре Лео Блюмонта. Во время спектакля кто-то пустил дымовую шашку и, таким образом, сорвал спектакль. Началась паника и вся богема, наряженная в шелка и парчу не церемонясь, перелезали друг через друга и топтали своих же, пытаясь покинуть зал. Крики, оры - сами понимаете.... В общем, был скандал и естественно всевозможные проверки. Так и не смогли установить, кто совершил хулиганство, но отдувался и перед зрителями, и перед соответствующими органами опять-таки Лео. Зрителям вернули деньги, хотя спектакль уже подходил к концу. Я же через свою агентуру, а те, через болтливых актеров и прочую режиссёрскую братию, узнал, что у режиссера есть конкурент, который нанял молодчиков, чтобы скомпрометировать театр Блюмонта. Этот конкурент - и есть Волоско, который посещал Ирину в психушке. Не знаю, нужна ли вам такая информация - решать вам. Думайте, прикидывайте, что к чему, я на связи. Убегаю.
- Здрасте приехали, - опять не выдержал Валька, как только мы проводили Доктора, - еще один гриб вылез - товарищ Волоско - великий мститель и террорист! И этот что ли к тонкой шее Кате Малявиной свои грязные ручонки протянул?!
- Валька, хватит! Пора отдохнуть. Завтра, на свежую голову, будем думать и решать. На сегодня - все! Отдых! Голова должна быть ясной. Давай, подбрось меня в клуб, а то я опоздаю на занятие.
По дороге в спортивный клуб наши разговоры с напарником все-таки опять были о работе. Говорили об Ирэн которая все время мелькала в нашем расследовании: то сбоку, то впереди, то сзади. Теперь вот в связи с появлением еще одного персонажа - Волоско. И не только поэтому нам следовало обратить свой взор на Ирэн. Подозрения на психически больную актрису стремительно усиливались. В этом следовало тщательно разобраться. Необходимо было еще раз внимательно проанализировать то, что нам стало известно дополнительно, то есть, после нашего с ней свидания. Если верить главному врачу психиатрической клиники, который рассказал о спящей Малявиной в палате Ирины а та, почему утаила от нас эту подробность; если учитывать то, что рассказал Доктор о встрече Лео с Ирэн, который был категорически против возврата актрисы в театр - получается, что у Ирины были веские основания подбросить таблетку Кате Малявиной в медальон. А тут еще Волоско нарисовался на горизонте и опять это связано с Ирэн. Сговор? Волоско мог руками Ирины "насолить" Лео - конкуренция вещь не только прогрессивная, но нередко жестокая и коварная. Не исключили мы также возможность преступного сговора Ирэн с Лео. Мотивы? Да кто знает, что у них в голове, у этих сумасшедших из театра жестокости. Рассуждая с напарником о мотивах, которые могли привести к смерти Кати Малявиной, я почти забыла философские рассуждения Блюмонта, его обоснование концептуального, глобального воздействия на зрителя. Передо мной вдруг опять возникли зомбированные, агрессивные лица в касках с направленными на нас автоматами...
Глава 19
Я лежала в позе трупа. Вроде что тут такого трудного: развались на спине, ноги и руки откинь в стороны, и отдыхай, то есть - спи, но спи бодро. Всегда завидовала тем, кто может правильно "умирать". Я же всегда бодрствую, но бодрствую неправильно - я строю планы. А нужно в позе мертвеца так расслабиться, чтобы остановить бесконечный поток мыслей, или хотя бы одну мысль, если она конечно, есть. Еще нужно дышать так, чтобы забыть о дыхании. Да, тяжела ты - поза трупа. В общем, лежать на полу в Шавасане не так-то просто. Голос Учителя монотонно-убаюкивающе приказывал: "расслабьте пальцы рук, кисти, запястья... туловище, грудь, спину, живот...ваши мышцы расслаблены, ваше сердце работает спокойно, спокойно. Вы спокойны, спокойны, ваше дыхание ровное, ровное... Расслабьте шею, голову, глаза, губы, щеки, язык, разожмите зубы, рот слегка приоткрыт, слегка ... Вы спокойны, спокойны...над вами голубое бездонное небо, мыслей в голове нет, ваше тело невесомо - оно парит в воздухе. И вот вы уже вылетели из зала и летите, летите...".
Ну, я и полетела. Полетела, полетела, яко пушинка, и вдруг, не поверите, оказалась прямо перед окнами дома Екатерины Малявиной. Зачем я сюда прилетела? Зачем мое астральное тело принесло меня в этот старый уголок Москвы, где живет одинокая мама убитой актрисы? Ответа не было, видимо потому что мысли я оставила в зале, как того требует поза Шавасаны. Между тем, как и подобает пылинке, тронутой ветерком, я вдруг неожиданно оказалась на балконе квартиры Малявиных, и без зазрения совести прильнула к стеклянной двери балкона. И, о, господи, что я увидела?! Какой-то мужчина в кепке (!) торопливо и энергично передвигался по знакомой мне комнате. Он как будто что-то искал, перекладывая вещи и бросая их в какой-то баул, стоящий на полу, Вдруг мужчина зло глянул в сторону балкона, и встретился с моим взглядом. В это время я вздрогнула и очнулась от слов Учителя: - "Возвращаемся, мысленно возвращаемся обратно в зал, почувствуйте свое тело, пошевелите пальцами ног, рук глубоко вздохните и перевернитесь на правый бок...".
Сердце мое гулко стучало, я решительно не понимала, что произошло? Что за видение мне представилось во время пребывания в позе трупа?! Не могла же я действительно выйти из тела и улететь? Так и свихнуться недолго.
Ко мне подошел учитель.
- Александра, Шавасана - это тебе не сон, сопровождаемый храпом!
- Да ладно?! Да я, я...я не умею храпеть! - Только и смогла сказать я учителю, А что оправдываться - действительно я каким-то волшебным образом уснула и даже слюну пустила. Совсем видимо выбилась из сил с этим театром жестокости.
- Не все ли равно сопение, хрюкание, храпление. Нельзя спать, Александра, нельзя отключаться! Что это с тобой случилось? Надо расслабиться, сфокусироваться, но не спать! Надо и только то: лежать в позе трупа и расслабляться, рас-слаб-ля-ть-ся! Но расслабление должно быть осознанное. Понятно? А ты, Александра, в сон подалась, да еще и с храпом. Прямо ужас какой-то.
- Да не храпела я, а сопела, наверное... возможно нос заложило...
- Не нос у тебя заложило, а мозги. В общем, учи матчасть, Александра, то есть, правила умирания.
- Слушаюсь, учитель.
Да. Вот это сюрприз! Сон во время Шавасаны... На самом деле снам своим вещим я уже давно не удивляюсь, и они - сны, как бы это не звучало нелепо или скептически очень даже направляют меня по верному следу (если честно, бывают, что и направляют по ложному следу, но такое случается редко), и мы с Валькой настолько привыкли к моим сновидениям, настолько им доверяем, что включаем их в доказательственную базу наших детективных расследований.
"Ничего себе поворотик", - подумала я о своем странном сне. Как только я вышла из спортивного клуба тут же позвонила Валентину, но тот почему-то не ответил. Я насторожилась. Обычно Валька отвечает сразу же независимо от обстановки, обстоятельств, и места нахождения. Но иногда его трубка действительно молчит, это бывает в редких случаях и только тогда, когда он не может говорить - сидит в засаде. Не ответил на телефонный звонок мне и Доктор. Повторно звонить не стала, все-таки Доктор наш внештатник, у него есть своя основная работа, и не просто работа - а служба, притом, круглосуточная. Вдруг он у начальства. Кроме того, Доктор (мы так договорились со всеми внештатниками) обязательно перезвонит, если увидит звонок. Немного взволнованная, я отменила запланированный после йоги поход в салон красоты, и немедленно поспешила домой в надежде застать Церзийского в своей квартире. Как назло, он тоже на звонки не отвечал.
Открыл мне двери сам журналист. Я набросилась на него как разъяренная львица.
- Ты почему трубку не берешь, помощник чертов! Что случилось? Сладострастные постельные сцены? Где, где твоя подружка. Подружка, ау?! - я заглянула под софу.
- Алекс, ты спятила с разума?
Обеспокоенно, растерянно и поэтому, с большим акцентом, заговорил журналист. Вообще он довольно грамотно говорит на русском. Я бы даже сказала, что у Мити хороший литературный русский, но не в этот раз.
- Уж тогда с ума сошла, а не с разума спятила. Ладно. Контрольная проверка. Быстро собирайся, почему не отвечал?
- Я был в ванной, брился. Видимо не слышал,- оправдывался мой сосед, - Алекс я был на Питере, на брифинге для журналистов, всю ночь не спался, гнал машину и вот...
- Понятно. Слушай, скорее всего, наше расследование сдвинулось с мертвой точки, ну, я имею в виду - эта геморройная запутка с театром жестокости.
- Алекс, ты почему так грязно заговариваешь, ты... ты... я не люблю когда ты так возбуждаешься...
- Ну, все, совсем русский исковеркал! Давай соберись, ты мне сейчас нужен в уме, и в светлой памяти, ясно! А то смотри - барышня, на тебя даже и покричать нельзя, все воспринимаешь панически. Короче, я не могу найти Вальку и Доктора. Сволочи! Опять мудрят. Куда-то спрятались, молчат, понимаешь? А мы с тобой это...давай быстро к Малявиной на Лосинку. Машина у тебя на ходу?
-Да, ходячая
- Да проснись ты уже, Митя!
- Все, Алекс, я окончательно трезв. Слушай, так значит мы опять в засаду? "Ночь, луна и тэдэ", как ты говоришь?
Я немного поостыла и успокоилась. Наконец, Церзийский пришел в себя. Понятно, что он умаялся, теперь не может отойти от сна, голова плохо работает, а тут я еще на него напала. А что делать? Бывает у меня такое и нередко, особенно когда я очень встревожена, взволнована, или рассержена, а то и все одновременно - в это время начинает глючить аппаратура, зависает телефон, а люди вокруг меня коверкают русский язык.