Паразит - организм, живущий за счет особей другого вида и тесно с ними связанный в своем жизненном цикле. Паразиты питаются соками тела, тканями или переваренной пищей своих хозяев, многократно без умерщвления пользуясь своим хозяином (Словарь естественных наук)
Метро - проржавевший кусок железа, несущийся в темноте туннеля. Люди - серая масса, стареющая на лентах мироздания. Хмурые лица, вяло копошащиеся мыслишки, жалкие потуги замаскировать неосознаваемую душевную муку, рожденную отчаянным криком забытой души о сжигаемой жизни. Сжигаемой медленно и от того еще более мучительно. Стук колес сотрясает жировые отложения на желтушных лицах и трепещущие ауры на черных душонках. Хотя это даже не ауры - так, комья вяло шевелящихся червей в выгребной яме их изгаженного существования. Все, как на подбор, - серые, тусклые, задыхающиеся от собственной чахоточной немощности, и, тем не менее, гордящиеся своим узурпированием квадратного метра распадающегося пространства. Неважно какого - вагона, квартиры или чужой жизни...
Мне приходится на все это смотреть. Вдыхать тлетворное разложение их судеб, крошащихся в руках вечности, словно кости прокаженного в руках циничного медика. Осознавать гигантскую пропасть между путем, дарованным Вселенной и дорогой, которую выбрало человечество. Тем не менее, я все еще здесь, в ссылке. Лишенный свободы за дерзость и смерти за стойкость убеждений. Странное сочетание, пугающее. Впрочем, как и место, куда меня сослали. Однако в последнее время мне есть, за что поблагодарить этот тусклый мирок - а именно, за яркое сапфирное сияние в дальнем конце вагона. На фоне всеобщей серости и подавленности - это особенно интересно.
Этот интерес на мгновенье прерывается слабым внешним раздражителем - липкой от страха и пота рукой, шарящей по карманам в поисках несуществующих сокровищ. Как же все это надоело...
Заставляю тело опустить веки, чтобы увидеть вора, зрение совсем не нужно. Все и так сказано его метафизической оболочкой, сейчас больше всего похожей на легкие заядлого курильщика: серо-коричневая, с метастазами страха и боли. Еще один самоубийца, растянувший свою смерть на пять-семь лет, что в наше время совсем не новость. И все же его рука, подрагивающая от мелких судорог и копошащаяся в кармане куртки, уже начинает серьезно мешать. Пора это прекратить, он все равно не жилец.
Концентрирую ментальную активность и у неудачливого вора начинается расширение и без того воспаленных сосудов мозговой оболочки. Увидеть это не трудно, они похожи на липкую кровяную сетку, обтягивающую мешок серой слизи. Теперь эта сетка начинает слабо пульсировать и утолщаться. Следствием является нечленораздельный вопль, раненой птицей бьющийся о стены вагона. В эти минуты я даже люблю механических подземных гусениц, до следующей станции ехать еще две минуты сорок три секунды - достаточно времени, чтобы превратить мозг этого недоноска в органические отходы.
Я стою слева от двери, облокотившись на стенку ряда кресел, глаза полуприкрыты, но за смеженными веками отнюдь не черная пустота. Я разбираю сознанье этого ублюдка, словно составленный рисунок мозаики. Рисунок, исполненный человеком, место которого в психушке или на том свете. Поезд останавливается, слышен гидравлический звук раздвигающихся дверей. Но моя игра слишком интересна.
Бардовая сетка начинает пульсировать все сильнее. А крики человека становятся все тоньше. Но толпа не спешит на помощь, так же, как кит не спешит на помощь рыбе-прилипале. Сейчас любой человек в моей власти. Их неорганизованность позволяет мне существовать. Их массовая единичность делает меня почти богом. Богом забытой свалки.
Глаза карманника заволакивает кровавая пелена. Амплитуда пульсации сосудов достигает своего пика и, как ему кажется, лопается с оглушительным грохотом. Затем его мир начинает угасать, словно свеча в вакуумной камере, из которой постепенно откачивают кислород. Вазогенный отек кляксой Роршаха расплывается на перевернутом донышке черепной коробки. А по моему сознанию проекцией этой кляксы расплывается сладострастное удовлетворение.
Со стороны это выглядело, конечно же, менее эффектно. Вот просто стоял человек, начал корчится от сильнейшего приступа головной боли и через минуту упал. Ничего удивительного. Пресная обыденность. Даже глаза открывать не стоит, уж лучше оставаться там, в своем щепетильном мирке, выстроенном до мельчайшего камешка и, тем не менее, все равно остающегося непознанным. Нет, разумеется, так действовали не все. Вот несколько человек, снедаемые чувством собственного героизма, отталкивая друг друга, уже пытаются добраться до упавшего.
Мне смешно видеть эту доброту, подобно размоченной коже, натянутой на трухлявый костяк...вот тут могут быть разные варианты: рабской религии, тщеславия, извращенного эгоизма. Много таких ссохшихся скелетов ходит по земле. Еще до конца не осознавших всей силы своих глубоко запрятанных, эгоистичных убеждений, так успешно маскирующихся под маской добрых намерений. Молитва за любимого человека - не более чем своекорыстье, которое потом обязательно вернется реальной пользой для себя любимого или, на худой конец райскими кущами. Спасение утопающего - стремление получить награду. Несколько монет, брошенные нищему, ну что вы, причем здесь сострадание, всего лишь способ подчеркнуть собственный высокий статус. Не верите? Что ж, попробую доказать.
Еще одно ментальное усилие с моей стороны и люди в панике бросаются от тела, распластавшегося на грязном полу вагона. Тусклое освещение кистью Фон Штукка запечатлевает эту картину ужаса, брезгливости и желания продлить свою никчемную жизнь на неопределенное количество времени. А что я сделал, всего лишь дал призрачный намек людям, что человек упал из-за эскалации инфекции, возможно передающейся воздушно-капельным путем. Никакого суггестирования, давления на психику, всего лишь один призрачный намек. Строчки, всплывающие из учебника биологии, медицинского журнала, газеты или просто интуиция, для каждого свои источники. Даже те, кто по внешнему виду и читать-то не умеет, отпрянули, подчинившись всеобщему закону конформизма и возникшему чувству тревоги.
Вот вам и хваленая доброта, героизм, желание помочь ближнему. Все пасуют, когда встает выбор между помощью чужому и риску для собственной жизни. Вот так и живет этот гниющий сброд, отравляющий целую планету. Ну и кто из нас после этого паразит?
Еще смешнее было наблюдать, как толпа стремиться выбежать из вагона на станции. Давка, крик, оскорбления - вот истинное лицо человечества. Поодиночке, они еще могут быть героями, в толпе - никогда. В итоге, тело, наконец, вынесли, и последние несколько перегонов я ехал в полном одиночестве, если не считать смертельно пьяного мужика, в дальнем конце вагона. Это было восхитительно, этакий извращенный акт социального аутизма. Вокруг лишь серое пространство, незамутненное болотными всполохами гниющих человеческих душ. Прекрасное одиночество...вот дьявол! Отсеивая шелуху, я случайно потерял и драгоценное зернышко. Уже третий раз за неделю. Определенно - это не просто воля случая и не цепь странных совпадений. Что ж, в таком случае, игра становится только интереснее.
На конечной станции я вышел. Было темно и не по-летнему промозгло. Асфальт после дождя блестел плешивыми пятнами луж, отражающими свет редких фонарей. Я решил прогуляться по аллеям ближайшего парка. Людей вечером в будний день не должно быть особенно много и это хорошо...это сдержит желание сменить носителя. Все-таки, интересную мне выдали судьбу - за ненависть к людям сделали неспособным обходиться без них. Что ж, Высшим в чувстве юмора не откажешь. Однако мои страдания скоро должны закончиться. Дверь, позволяющую выбраться отсюда, я нашел давно. Похоже, что теперь и ключ совсем рядом, осталось только до него дотянуться.
Дождь шел все сильнее, струйки пара, выплескивающиеся изо рта, медленно таяли в окружающем пространстве, а промозглый холод все настойчивее пытался запустить свои заиндевелые пальцы под одежду. Мне, по большому счету, было глубоко плевать на все эти маленькие природные пакости, но вот остаться в теле носителя, подхватившего воспаление легких - приятного мало, а мне это тело нельзя менять по крайне мере еще пару дней. И дело, конечно же, не в том, что я так уж переживаю за очередного несчастного, который после нескольких месяцев соседства со мной - станет одним из многотысячной толпы дегенератов, просто смена носителя вызывает эмоциональный всплеск колоссальной силы. И пусть эти эмоции относятся к состоянию эйфории, сил после такого перехода остается крайне мало, но и силы - это полдела, главное, пропадает желание. Точнее не так, Желание. Вхождение в новое тело - это что-то сродни наркотическому опьянению. Исчезает воля, сознание рассыпается миллиардами радостно вопящих осколков и не остается никакой власти над собой. Воплощение вселенской радости покоя и мерного разложения. Однако и существовать в одном носителе долгое время или, тем более, вообще без физической оболочки для меня означает медленную смерть в астральных потоках этого закрытого мира. А разлагаться вместе с подыхающей планетой - это не совсем то, чего я хочу.
За всеми этими мыслями я не заметил, как закончились аллеи парка, и дорожка вывела меня к оживленной улице.
Что-то было не так. Вроде, и огни те же - бело-желтые вспышки сгорающих зрачков, и шум города ничем не отличается от ранее слышанного, и люди такие же, как и везде - воплощения разбившейся стаи, где каждый считает себя вожаком и каждый же хочет быть ведомым...но что-то явно было не так. Какая-то серая пустота клубилась в центре улицы, прямо перед дверью одного из кафе со странным названием - "Перепутье". И было еще одно, что заставило волосы моего носителя встать не просто дыбом, а сердце забиться частоколом тревоги. Люди были тенями! Да, они носили одежду, переговаривались, некоторые улыбались, еще не понимая собственной участи, но все они были лишь отголосками прошлой жизни, по неизвестным мне причинам, попавшим в это место. Была и еще одна странность - все они заходили в кафе, но за все время пока я созерцал эту странную картину, не было, ни одного, кто бы из него вышел.
Что ж, судя по всему, я нашел еще одну дверь. Хотя это, скорее, даже не дверь, а черный ход. Жаль, что для моих целей он абсолютно бесполезен. Что-то мне подсказывало, что живым в "Перепутье" вход заказан, а жить в теле мертвеца для меня не представлялось возможным.
Пришлось развернуться и идти в обратную сторону, во тьму старого парка, во мрак собственных мыслей и ожиданий. И, тем не менее, надежда есть. Есть у меня стойкое ощущение, что та женщина подскажет, как выбраться из этой свалки шевелящихся и пожирающих друг друга органических отходов.
Однако, как бы не были радужны мои планы, ночь все же пришлось провести на скамейке в меловом свете луны, изредка спаривающимся с изумрудными свечением листьев. Уж больно не хотелось вновь идти домой к носителю. Смотреть в лица некогда дорогих ему людей, ощущать могильный холод гроба, который почему-то все называют родным домом. А все деньги, на которые можно было бы снять номер в гостинице, уже потрачены.
Проснулся я из-за солнечных лучей, колючих и в тоже время каких-то липких. Они бесстыдно шарились по моему лицу, стремясь зацепить глаза маленькими зазубренными крючками. По всему выходило, что разыгралось чудесное утро. Будем надеяться, этот день принесет мне удачу, а то слишком долго эта привередливая дама от меня отворачивалась.
Но удача без идеи много не даст. Надо было хоть в общих чертах подумать, как отыскать мой драгоценный ключик в этой огромной помойке. Размяв ноги своего носителя, я решил немного пройтись. Людей в парке по-прежнему почти не было, и думать мне никто не мешал. И все же план действий складываться никак не хотел, все логические суждения, скрепленные жалкой попыткой создать хоть какую-то стройную картину дальнейших поступков, рассыпались подобно карточному домику в руках заядлого алкоголика. Мысли, еще вчера казавшиеся правильными, разлетались подобно легчайшему пеплу, не способному противостоять даже самому слабому бризу. По всему выходило, что предстоит мне кататься в этом душном метро и бродить по грязным улицам еще не один день, пока счастливый случай вновь не столкнет меня с единственным шансом выбраться отсюда....
- Слышь, браток, закурить не найдется?
Вот так, жертва собственного мироздания называет меня братом, докатились.
- Не курю.
Отчего это голос стал внезапно таким хриплым, а в горле пересохло?
- Да ладно, зажидил что ли...
Нога, вытянутая в круговой подсечке сбивает наглого зловонного бомжа, и тот в неловком падении ударяется лицом об угол одной из скамеек, рассеивая вокруг себя алые капельки крови и белую крошку зубов. Красиво получилось...
Что ж ты с Высшимитак же красиво не разобрался? - Шепчет что-то совсем уж мерзкое внутри.
Не разобрался...поэтому и вынужден гнить в этой дыре. Но пора заканчивать этот балаган, действие и так слишком сильно затянулось.
Застегнув куртку до самого верха, я направился к ближайшей станции метро. Мне предстоял долгий и не факт, что успешный день.
- А я знаю, кого ты ищешь!
Хлюпающий голос только что избитого человека ржавыми гвоздями прибил ноги к земле.
- И кого же? - Спросил я, медленно повернувшись.
- Разумеется, того, кто сможет вывести тебя отсюда. - Страшная кровавая улыбка, обнажающая осколки желтых зубов растеклась по лицу собеседника.
- Знаешь, как ее найти?
- Знаю, только заставить ее помогать будет очень не просто.
- Не переживай, у меня свои методы уговоров. - Кулаки сжимаются до хруста в пальцах. Какой-то абсурд, зачем мне спорить, если можно вскрыть мозги этого урода и дело с концом.
- Ну, попробуй. Себя только не потеряй. - Поганая улыбка стала еще шире. Вот так, в безлюдном парке мне посчастливилось встретить своего собрата по несчастью. - Догадался, да? Ну, значит, лишних вопросов удастся избежать. А теперь идем, у меня есть свои интересы в твоем побеге.
В итоге, новый знакомый привел меня в какой-то уж совсем невыносимо замшелый угол парка. Самое обидное, что было в дороге, так это терпеть гнусную улыбочку, не сходящую с лица этого паразита, уж простите за каламбур.
- Итак, выкладывай, что это за существо и где оно находится. - Сомнения всегда лучше решать бурным натиском, закованным в броню хамства и пусть даже напускной бравады.
- В двух кварталах отсюда. Только встреча с ней не будет приятной.
- Почему? - Так и хочется врезать по этой гнусной роже, чтобы вдребезги разбить злосчастную фоторамку, заключающую в себе отпечаток той мрази, что сейчас смотрит на меня глазами приватизированного тела. Но в этом-то и проблема, раму разбить труда не составит, а вот стереть отпечаток прошлого, вгрызающегося гнилыми зубами в настоящее, под силу далеко не многим. И я, к сожалению, в данной ситуации исключением не был.
- Потому, что она тебя сожрет. - Губы растягиваются, словно ядовитая змея, присматривающаяся к добыче.
- Ну, это мы еще... - Пальцы моего собеседника резко удлиняются, обретая бестелесное продолжение, и призрачной хваткой держат меня за горло. Нет, не за горло носителя, это было бы еще полбеды, даже после смерти физической оболочки у меня будет какое-то время найти новое тело, но мой собеседник держит непосредственно мою сущность! В это невозможно поверить, существам моего уровня такое не под силу, наша витальная энергия существует вне законов этого мира, поэтому мы и не можем напрямую воздействовать на материю или ее сущность. На такое способны только существа высшего порядка, но, ни одно из них не стало бы спускаться в этот мир, сошедший с проведенных рельсов и устремившийся куда-то в самую тьму неизведанного.
- Заткнись и слушай. - По телу моего нового знакомого проходит рябь, стирая все нанесенные ему увечья, очищая кожу, даже обновляя одежду. Теперь передо мной стоит презентабельного вида мужчина лет сорока пяти. - Если ты не сделаешь все как требуется, эта тварь тебя в пыль сотрет. Но и у нее есть свои недостатки. Она будет с ребенком. Это существо, впрочем, как и все высокоорганизованные животные, обладает повышенным материнским инстинктом, используй его. Приведи ребенка к Двери. Она придет за тобой и ты заставишь ее открыть дверь.
- Как?
- Увидишь. И вот еще что, дождись темноты. Сегодня новолуние, поэтому она будет чуть слабее, чем обычно.
Призрачные когти разжимаются. Какое-то время мы еще меряемся друг с другом силой взглядов, затем я опускаю голову. Слышны шаги уходящего существа. Неужели все таки Высший?
В любом случае, мне дали совет, использовать ребенка. И какая разница, кого придется пустить в расход ради своей цели?
Весь день прошел в каком-то липком, желейном ожидании. После того, как солнце перевалило через верхнюю планку, начался дождь. Даже не дождь, а какая-то водяная морось, масляно тягучая, туго сползающая каплями за воротник. Пришлось даже отключить большую часть нервных окончаний носителя, чтобы избавиться от этого неприятного ощущения жгучих и одновременно обволакивающих струек грязной воды. Денег на бары не осталось, воровать не хотелось, а менять тело носителя сейчас было бы просто идиотизмом. В конце концов, после столь томительных лет заточения денек можно и потерпеть. Тем приятнее стало ощущение сползающейся тьмы, и пытающихся отпугнуть ее желто-серых огней. Ничего у вас не выйдет, тьму нельзя победить, она всегда в нас самих, и даже если включить прожектор души на полную катушку, осветить все уголки не представляется возможным. Хотя многие уже и забыли что такое этот пресловутый внутренний свет. Стекла их фонарей давно поросли огромным слоем пыли. А у многих лампочки и вовсе разбиты за ненадобностью. Правильно, зачем нужен свет, который открывает только похоть, злобу, зависть и другие, истинно человеческие чувства. За этими невеселыми мыслями я и просидел до назначенного времени.
Ну что ж, пора, пора, наконец, вырваться из прокаженных рук этого чертова мироздания.
Стряхнув с куртки мутные дождевые капли, я направился к указанной мне цели. Идти действительно оказалось недалеко, но чем ближе я подходил, тем больше меня стали одолевать сомнения. Несколько мгновений я даже думал, что это носитель пытается вернуть контроль над своим разумом, однако тут же отбросил эту мысль как невозможную. Тем не менее, какому-то червю неуверенности все-таки удалось поселиться во мне. Червь в Паразите, я даже позволил себе улыбнуться этой странной шутке.
Подхожу к дому - разбитой пятиэтажке с лихорадочно горящими глазами жилых квартир. Мне на второй. Что ж, удобнее отходить в случае чего. Кстати, мой новый знакомый так и не объяснил, на что способно существо, к которому я направляюсь. Впрочем, неважно, разберемся на месте, другого выхода все равно нет.
Толкаю старую деревянную дверь. Та нехотя со скрипом, пропускает меня в нутро дряхлого панельного дома. Поднимаюсь по лестнице. Тишина, только скрип ботинок, да стук капель о подоконник - вот и все звуки. Останавливаюсь около двери. Ну и что теперь, нажать на звонок, постучать? Ну, уж нет, если это последний шанс выбраться отсюда, то использовать его нужно красиво.
Разгоняю тело своего носителя, в кровь выплескиваетсся огромное количество адреналина, эндорфина, катехоламинов. Ускоряются реакции, нервы начинают искрить. От такой дозы любой человек потерял бы контроль, любой, кто не имеет Паразита, способного контролировать все физические и даже ментальные процессы.
Поехали! Одним ударом ноги выношу дверь с петель. Рыком забрасываю тело в прихожую. Бросок вправо, комната, пусто, следующая дверь, опять пусто, стеклянная дверь в кухню разлетается фейерверком стеклянных брызг. Есть! Вот он, точнее она! Маленькая девочка лет восьми, одетая в розовую маечку и голубые шортики. Глаза широко раскрыты, тщедушное тельце пытается вжаться в угол между плитой и батареей, изо рта вот-вот вырвется высокий детский крик. После такого бешеного ускорения время кажется застывшим, успеваю разглядеть каждую деталь: мебель, узоры обоев, еду, разогревающуюся на плите и небольшое зеркало, точно летящее мне в голову. Хлопок и события вновь устремляются вперед бешеным горным потоком. В последний момент уклоняюсь от зеркальца, которое врезается в стену и фасеточным зрением осколков освещает чудовищную ситуацию, разыгравшуюся между двумя представителя чужого мира. Одной рукой хватаю с плиты раскаленную сковородку и, не глядя, бросаю ее в дверной проем, другой сгребаю обезумевшую от страха девчонку и под страшное рычание, доносящееся из глубины квартиры, прыгаю в окно. Вновь звон разбитого стекла, короткий полет и хруст костей носителя, не привыкшего к таким нагрузкам. Теперь бежать. Сзади нагоняет что-то страшное, даже отдаленно не напоминающее человека. Воображение уже рисует струйки пара, вырывающиеся из ноздрей, погнавшейся за мной твари. Да, прав был, мой новый знакомый - это существо еще и десяток таких паразитов как я уделает. Остается только радоваться, что эффект неожиданности, да полное отсутствие какого-либо системного плана дали результат.
Ныряю в темную подворотню, еще одну, насквозь пересекаю узкий двор колодец. Кажется, отрываюсь. В подтверждение моим мыслям доносится жуткий вой наполненный злобой и отчаянием. Хотя нет, это больше похоже на ожидание мести. Для верности пробежав еще несколько кварталов, останавливаюсь. Проверяю, жива ли девчонка, о которой я уже и забыл. Жива, потеряла сознание от страха, но жива. Это хорошо, потерять свой последний шанс на спасение было бы крайне обидно.
Накачанный "боевым коктейлем" организм начинает давать сбои, в глазах мутнеет, дыхание становится прерывистым, сердце пару раз пропускает удары. Нужно отдохнуть. Эта тварь скоро найдет меня по ментальному фону, однако какое-то время я себе выиграл. Осталось только понять, как этим временем лучше распорядится. Сажусь на скамейку в темном дворе без единого фонаря. Кладу девчонку рядом с собой. Несколько минут привожу тело в порядок. Очищаю организм от продуктов распада, восстанавливаю дыхание, нормализую сердечный ритм. Похоже, это последнее тело, которое мне довелось использовать и хочется сохранить его в приличном состоянии, чувствую, оно мне скоро еще пригодится. Тем временем похищенный ребенок приходит в себя. Смотрит на мир непонимающими глазами. Затем взгляд концентрируется на мне.
Несколько мгновений я смотрю в эти голубые, полные слез и от того блестящие глаза. Девчонка молчит. Замечаю, что ее начинает трясти от холода. Снимаю куртку носителя, набрасываю на ее тоненькие плечики. В конце концов, она не умеет искусственно поддерживать температуру тела.
- Вы меня убьете?
Этот непосредственный вопрос тоненькой иголочкой детского голоска расшивает окутавшую нас тишину.
- Если будет необходимо.
Странно, откуда столько противоречивых эмоций в голосе. На меня не похоже.
- Не надо.
Слезы катятся из ее глаз, маленькое тело вновь начинает сотрясать озноб. Не могу на это смотреть, концертирую ментальную активность, надо ее усыпить, чтобы не мешала. Проникаю в ее сознание...что за!?
Меня окутывает лазурное сияние, чистейший, незамутненный свет. Он ослепляет, лишает опоры, дезориентирует в мысле-чувственном пространстве. В моем пространстве! С огромным трудом закрываю створки ее разума. Какое-то время сил хватает только на то, чтобы удержаться в реальности, не уплыть за грани бытия, не стать очередной раздробленной сущностью..
- Кто ты?
В горле пересохло, от этого голос получается надрывный и какой-то каркающий.
- Маша.
Девочка всхлипывает и, кажется, снова готовится впасть в истерику. Ясно, она похоже не в курсе своих способностей. В таком возрасте еще не готовы к Переходу. Но не могла же она...и, тем не менее, с фактами не поспоришь, уж очень сильно ее ментальный фон похож на ту женщину из метро. Но существа похожие на меня не могут размножаться в этом мире! На то она и ссылка! Только если...если они не приходят сюда добровольно. Во что же такое я влип?
Встаю, беру девчонку на руки, благо та от страха совсем потеряла силы, даже закричать не может. Хорошо, что до моей Двери здесь недалеко.
Двери или карманы миров, как мы их еще называем, используются для переброса провинившихся сущностей в отстойники наподобие этого мира. Особенности такой технологии, знают только Высшие, поэтому и считается, что из ссылки выбраться невозможно. Однако, за пару веков мне удалось узнать то, что так тщательно скрывалось от нас. Как оказалось, после такого переброса дверь не просто исчезает, а по закону сохранения энергии, ее проекция появляется в другом месте. Сколько трудов, сколько загубленных жизней стоило это открытие, и, тем не менее, я нашел свою Дверь. Серое, заброшенное здание, для меня сейчас сияет ярче любого бриллианта, любой сверхновой звезды.
Сажусь на корточки, облокачиваюсь спиной о стену. Войти внутрь я пока не могу, поэтому остается только ждать. Девочка стоит рядом, на всякий случай сжимаю ее руку. Из куртки выпадает пачка сигарет. Что ж, можно позволить себе напоследок. Закуриваю, серый тусклый дым струйкой устремляется ввысь. Ничего, и мне уже недолго осталось. Фильтр обжигает пальцы, тянусь за следующей сигаретой...
- Отойди от ребенка! - Женский крик врезается в меня не хуже огромного булыжника. По всей видимости, перекур окончен.
- Только после того, как ты поможешь мне выбраться отсюда! - Голос натянутой струной звенит в ночи.
- Отойди от нее или я убью тебя! - Это произнесено уже на ходу.
Периферийным зрением вижу, как откуда-то сбоку на меня бросается тело той женщины, в воздухе трансформируясь во что-то ужасное, со смазанными очертаниями, наполненное жгучим сапфирным светом. Перекатываюсь в сторону. Существо врезается в стену, где еще каких-то пару мгновений назад находилось тело моего носителя. Увлекаю за собой девчонку, сжимаю ей шею. Одно движение и ее жизнь окончится прямо здесь, а моя жизнь будет проведена в вечных скитаниях на этой свалке. Шаткое равновесие. Смотрю в глаза готовой растерзать меня твари. Вернее в то место, где должны быть глаза. Сейчас я вижу только пульсирующий обжигающий свет.
- Меняйся! Меняйся или я сверну ей шею! - Откуда-то приходит четкое осознание того, что в человеческом обличии это создание менее опасно.
Тварь колеблется, но все же подчиняется моим словам. Передо мной вновь стоит симпатичная молодая женщина. И только ее взгляд свидетельствует о том, что это далеко не человек.
- Чего ты хочешь?
- Чтобы ты открыла эту чертову дверь!
- Но я не могу этого сделать! Отойди от ребенка!
Искрит, искрит ситуация. Все застыло на грани короткого замыкания смерти.
- Ты врешь! Он сказал...
Такого поворота я не ожидал, Высшая безвольно опускается на сырую траву и закрывает лицо руками. Сквозь слезы слышу ее голос:
- Значит это все он, значит, теперь все кончено...
- Что ты несешь!? Открой эту дверь, будь она проклята, и я отпущу...твоего ребенка.
- Она говорит правду. Ей не по силам открыть портал. Но ты сделал все правильно, отдай малышку мне и я выпущу тебя из этого мира, ты ведь этого хотел, так?
А вот и мой новый (или уже старый?) знакомый. Женщина разрыдалась уже в открытую. Ребенок тоже начинает плакать. Однако я держу ее, держу, как утопающий последнюю соломинку.
- Ты молодец, ты все сделал, как и должен был. Теперь отдай мне ее.
Что-то здесь не так, я вижу, что мой собеседник не врет, он действительно может открыть дверь. Только...только уйти сейчас кажется куда более страшным, чем остаться. А он видит, видит мою нерешительность.
- Ты здесь не причем, ты сделал свою работу. Она решила, что может ее украсть у меня, украсть мою малышку, единственную из Высших сущностей, что сумела пережить рождение в этом мире. Но она хочет ее оставить здесь, в этом дерьме! Дура!
Вот это да, я даже не думал, что умудрился влезть в такую разборку Высших. Непонятно только, какую роль в ней сыграл я.
- Почему ты сам не мог ее забрать?
- Видишь ли, мамаша, отнюдь не слабее меня, конечно, кое-что она потеряла при жизни в этом мире, но все равно я не был уверен, что смогу забрать мою девочку не нанеся ей вреда. К тому же, она постоянно настроена на мое биополе и в случае чего сумела бы перевоплотиться заранее. Но ты смог ее отвлечь и теперь я такой же полноправный хозяин ее ментального поля как и ты своего носителя. - И опять эта мерзкая улыбочка.
- Почему вы живете в этом мире? Почему не уйдете?
- Это она так решила. Возомнила, что может что-то изменить к лучшему в этой выгребной яме. Но мы, то оба знаем, что это невозможно. А теперь отдай мне ребенка и иди своей дорогой, я освобождаю тебя от ссылки.
Высший поднимает руку и портал, остававшийся запечатанным для меня не одно столетие, открывается. Вот и все, путь свободен, золотой ключик сработал как надо. Тысячи прекрасных миров к моим услугам, только пожелай и сделай шаг. Однако с этим шагом я почему-то медлю.
На грани видимости замечаю, как женщина с места бросается на моего собеседника, развивая чудовищную скорость в пространстве и времени. Понимаю, что не успеет. А затем, подчиняясь очередному безрассудному порыву, вкладываю свою ментальную силу в один точечный удар. И этот сумасшедший поступок выпивает всю энергию до конца. Ноги подкашиваются, в падении успеваю заметить, как маму похищенной девочки, словно в гигантской мясорубке размалывает в клочья. Обрывки ее сознания падают вместе с кровавым дождем на холодную, черную землю. Но и Высшему двойной удар наносит непоправимый урон, шея сгибается под неестественным углом и существо падает замертво. Они наделены огромной силой, но за нее вынуждены платить единственной оболочкой. В этом плане, нам, Паразитам куда легче.
Открываю глаза, мир вокруг плывет. И это не физическая реакция организма, это следствие чудовищных сил вышедших на волю за ограниченный отрезок времени в ограниченном пространстве. Постепенно прихожу в себя. Общий ментальный фон начинает ослабевать. Смотрю по сторонам. Два трупа и маленький ребенок между ними. Похоже, мой побег окупился очень дорого. Но дверь по-прежнему открыта. Темный провал здания манит всеми сокровищами вселенной. Медленно поднимаюсь, иду к двери, свобода дарована из рук Высшего, все по-честному.
- Они погибли?
Голосок останавливает меня в паре метров от порога.
- Да.
- Я знала, рано или поздно, это произойдет. Мама всегда говорила. - Пауза. - Что теперь будет?
- Ничего. Все будет по-старому.
- А что будет со мной?
- Этого я не знаю.
Девочка плачет молча. Прозрачные слезы текут по ее щекам.
Делаю еще несколько шагов, беру ее за руку и увожу прочь от этого злого места. Дверь за спиной так же бесшумно закрывается. Наверное, я совершаю ужасную ошибку, но стоят ли тысячи миров слез беззащитного ребенка? Стоят, конечно, вот только ребенок стоит того, чтобы попытаться исправить один единственный мир. Кто знает, может быть, ей удастся сделать это и человеческое существование станет хоть чуточку лучше. Да и вообще, ничего не потеряно, когда-нибудь я вновь отыщу свою закрытую дверь, а она сможет ее открыть. Все-таки она существо Высшего порядка, а мы, Паразиты, всегда были эгоистичными созданиями.