Чудик приложил к ожогу на локте подорожник. Он был в той же желтой шапочке, что и накануне.
- Давай.
Я взял бинт и помог ему наложить повязку.
- Кажется, мази есть, - сказал я. - Специальные. Называются: противоожоговые. Тебе ли не знать?
Он хмыкнул.
- Животных тоже подорожником лечишь?
Он снова хмыкнул, на этот раз громче.
- Чай хочешь? - спросил я, не зная, чем еще помочь.
Чудик улыбнулся.
- Странный ты стал, - сказал он. - Того и гляди, корову заведешь.
- Витя!
В дверь постучали и на пороге показался сосед Чудика.
- Здорово!
Мы пожали друг другу руки.
- Коза захворала. Поди, посмотри.
Чудик кивнул и пошел на вызов.
'Вот и славно, работа отвлекает', - подумал я, перехватывая взгляд соседа.
Видимо, он то же думал: не знаю, хворала ли коза, но с того момента, как умерла Рати, животные поселка Солнечный были подвержены самым разнообразным заболеваниям.
3.2.1. Хороший вопрос
У поворота к деревне Шахматная стояла Лиза. Она увидела меня и потупила взгляд.
- Добрый день, - улыбнулся я.
- Добрый.
Она была бледной, теребила пальцами пояс от платья.
- Сегодня замечательная погода, правда?
Солнце светило, но жарко не было.
- Я тебя обидела?
- Когда?
- Вчера.
- Я не заметил.
Она с сомнением склонила голову набок.
- Врешь?
Я представил, как касаюсь ее губ своими.
- Не вру, - ответил я. - Ты кого-то ждешь?
- Нет, - сказала Лиза. - Пошли.
Она развернулась и почти побежала.
- Стой! - я схватил ее за руку и притянул к себе.
Она смотрела на меня и улыбалась. Сжимала мои пальцы своими.
Загудел садовый трактор. Мы расцепили руки. Мимо проехал Зиновий Аркадьевич, скользнув по нам саркастическим взглядом.
- Пошли? - повторила Лизетт.
Пока я раздумывал, как снова поймать ее в объятья, девушка взяла инициативу в разговоре.
- Яблоки собираешь?
- Яблоки?
- В саду, - уточнила она. - Собираешь яблоки?
- Собираю, - солгал я.
- Молодец, - похвалила она. - Я приду, варенье варить.
- У меня мало яблок.
Прошлый разговор о бабушкиных яблонях закончился тем, что Лиза обнаружила обман. В тот раз я не ухаживал за деревьями, в этот - за плодами. Я с ужасом понял, что не знаю, где лежит палка с пластмассовой чашкой на конце, с помощью которой достают яблоки с верхушек деревьев.
- Хм. А что...
- Знаешь, - перебил я ее. - Они цвели плохо. А потом град, ветер. Наверное, не повезло.
Когда мы дошли до калитки Лизетт, она тихо сказала:
- Я не хотела тебя обижать. Тогда.
- Все нормально.
- Хорошо.
Она скрылась в доме, а я поспешил в свой сад.
3.2.2. Попытка бегства
Сад ломился от яблок. Ступив в высокую, никем не кошенную, траву, я ощутил подошвами их гниющие телеса.
Яблоки пренеприятно чавкали, выбивались из-под ног. Куда бы я не шагнул, поскальзывался на их разлагающейся плоти. Давил их и сам давился от подступающей тошноты.
Но и на деревьях яблок было не меньше. Под их тяжестью ветки клонились к земле. Куда деть такую прорву от праведного гнева Лизетт, я не представлял.
'И за неделю не соберешь', - прикинул я.
Взгляд упал на подвесные качели. Я встал на доску и, смотря в небо сквозь листву, стал раскачиваться.
Ржавые цепи скрипели, яблоня ныла, я улетал далеко-далеко от земли. Взмывая вверх, становился свободным от проблем. Я нашел лучший выход из положения, но ветка, к которой были привязаны качели, скверно затрещала. Я спрыгнул.
- Вот дурак.
Качели лежали на земле, яблоки гнили.
Яблоки гнили в моем саду, и я гнил вместе с ними. Гнил с самой сердцевины: вместо любви к настоящему испытывал неприязнь к прошлому. К яблокам, к червям, к самому себе.
Это никуда не годилось.
Я запустил руку в траву, преодолевая тошноту, нащупал крепкий плод, отряхнул его об штанину. Смело надкусил. Прожевал, проглотил. Яблоко было чистое: ни червя, ни червоточины.