Аннотация: Текст написан на UMICON 2018. Бета: Мари.
При свете дня деревня казалась пустой. Вымершей. Безлюдной. Кристиан усмехнулся. Уж кого-кого, а людей в этой деревне точно не было: это всегда проверяли очень тщательно.
Лучи солнца падали на дома, высвечивая забитые досками окна и выщербленные временем камни. Стояла мертвая тишина: не было ни птиц, ни животных. Люди, окружившие деревню, старались пока не нарушать это временное безмолвие.
Томительные минуты ожидания тянулись словно часы. Самое сложное - неподвижно ждать, когда можно будет начать действовать. Наконец, наступил полдень. Кристиан подобрался. Деревня спала, не замечая пристальных злых взглядов.
- Пора, - одними губами, беззвучно - старая примета на счастье - прошептал командир третьего отряда Джек и махнул рукой.
Охотники сорвались с места.
***
День - хорошее время, очень хорошее, но идеальное - полдень, когда все без исключения взрослые вампиры крепко спят, и ничто и никто в мире не в силах их разбудить. По правде говоря, охотники уже давно не охотились - в прямом смысле этого слова. К чему устраивать ночные засады и лишать себя преимуществ, которые дарит солнце, если можно чужую слабость обратить в собственную силу?
Охоты не было - только расчетливое планомерное вырезание всех и каждого; деревня, ранее всего лишь казавшаяся вымершей, быстро становилась таковой. И хотя все шло привычно, по плану, уже давно не дававшему осечек, что-то неправильное смутно тревожило душу.
Дурные предчувствия никогда не обманывали Кристиана, в чем он вскоре убедился, когда в четвертом по счету доме обнаружил ребенка. Девочку. Первый этаж был пуст, а на втором спала она - и отличить ее от человека не смог бы и самый опытный, самый недоверчивый охотник. Снаружи доносились возгласы и звуки выстрелов, слегка приглушенные стенами дома. Кристиан застыл на месте, пытаясь решить, как поступить.
Дети вампиров совсем как люди - до определенного возраста, пока в первый раз не выпьют крови. Вампиры хорошо прячут своих детей, уже больше века никто из людей не видел ни одного проклятого ребенка. Откуда бы одному из них взяться в бывшей человеческой деревне? Кристиан крепче сжал рукоять пистолета, в темноте комнаты тускло блеснуло серебряное покрытие.
Девочка - вампир - открыла глаза, оказавшиеся светло-карими, совсем как у людей. Вот только взгляд никак не мог принадлежать человеку, тем более ребенку - дети не смотрят так: уверенно, понимающе, снисходительно. В ее глазах не было ни страха, ни удивления, только вопрос. Кристиан помедлил и кивнул.
- Вставай, - сказал он, направив пистолет прямо ей в голову.
***
Объясняться с Джеком не хотелось совершенно. Кристиан был уверен, что командир придет в бешенство, как только узнает о случившемся. Джек ненавидел вампиров, как и все охотники. Как и сам Кристиан. Дурное предчувствие снова закралось ему в душу. Дурное предчувствие звали Син-Эрли, которая действительно еще ни разу не пила человеческой крови. Впрочем, для Джека это ничего не значило.
- Избавься от этой маленькой дряни, немедленно! - орал Джек; Кристиан упрямо стискивал зубы, больше не пытаясь вставить ни слова: переспорить - переорать - командира было занятием неблагодарным и бесполезным.
- Это еще хуже брошенных котят и бездомных детей! Те хотя бы люди!
Кристиан изогнул бровь и скептически посмотрел на Джека, однако уточнить про принадлежность котят к людям не решился.
- Надо было пристрелить эту ведьму, как только ее увидел! Конечно, ведьма! Чтобы ты - и защищал эту нечисть?!
Кристиан терпеливо слушал эти вопли, Син-Эрли стояла рядом, не делая попыток ни убежать, ни заговорить. Она казалась бы обычной девочкой, если бы не слишком спокойная, отрешенная даже полуулыбка, как будто она думала сейчас о чем-то своем, пропуская мимо ушей и оскорбления, и призывы ее убить. Дети вампиров, никогда не пробовавшие человеческой крови, были лишены каких-либо особых сил, но все равно оставались вампирами.
- Делать тебе больше нечего, кроме как возиться с этой девчонкой! Ну что, скажи мне, что ты с ней будешь делать?
Син-Эрли почти незаметно дернула плечом. Было в ее глазах что-то такое, отчего Кристиану сразу же захотелось отвести взгляд. "Обещание" связало их надежнее всяких договоров. Кристиан всегда ненавидел вампиров, выслеживал вампиров, убивал вампиров. Он предостерегающе сжал ладонь вампира, узкую, слишком холодную ладонь, как бы намекая: без глупостей (их хватало и с его стороны). Вторая рука Кристиана безвольно повисла в воздухе, так и не дотянувшись до оберега на груди.
- Ты понимаешь, что спасаешь убийцу? - это было сказано тише, но все равно громко и очень-очень зло.
Джек постепенно выдыхался, он уже не требовал немедленно убить "ведьму, нечисть и просто дрянь", как будто внутренне смирился, свыкнулся с мыслью, что переубедить Кристиана не удастся. Как будто и его тоже околдовали, просто на это потребовалось больше времени.
- Она никого не убивала, - негромко, медленно произнес Кристиан.
- Еще успеет, - ядовито откликнулся Джек, ссутулившись и словно разом постарев на добрый десяток лет. - Отвечаешь за нее головой, - буркнул он и отвернулся.
Эту фразу ни в коем случае нельзя было понять как "мы не убиваем детей", но почему-то Кристиан понял ее именно так. Син-Эрли по-прежнему молчала. Равнодушное спокойствие, столь несвойственное ребенку ее возраста, пугало больше, чем встреча со взрослым вампиром.
***
- Раньше - давным-давно - иногда удавалось поймать детей вампиров, и тогда охотники растили их, как своих собственных, и учили убивать. И они убивали: не людей, а вампиров. Это было странное, очень странное и страшное время. Все в нем было будто перевернуто с ног на голову. А потом пришли вампиры, много вампиров, они убили этих несчастных детей, и их потомков, и людей, виновных в случившемся. С тех пор дети, никогда не пробовавшие человеческой крови, для вампиров священны, их прячут далеко-далеко, они не видят ни солнечного света, ни света луны. И лишь кровь дарует им свободу. Освобождение. Человеческая кровь - их надежда. И их проклятие.
- А нормальные сказки тебе рассказывали?
- Нормальная это сказка. О нашем прошлом.
- Вот я и говорю: вместо сказок сплошная история. Неудивительно, что вырастаете вы такими... При подобных-то сказках.
Син-Эрли дернула плечом.
- Ты сам спросил.
Кристиан уже раз сто проклял свое неуемное любопытство. Эту сказочку он тоже знал, только немного другой ее вариант. Ему не нравились оба.
Син-Эрли встала и направилась к двери.
- Куда? - спросил Кристиан, вкладывая в это короткое слово все, что хотел спросить на самом деле.
Но Син-Эрли ответила именно на заданный вопрос:
- Пойду прогуляюсь, - и ответила так, словно имела полное право делать все что угодно.
- Ты не можешь разгуливать одна, где и когда захочешь, - раздраженно сказал Кристиан. - Между прочим, тебе стоило бы прислушиваться к моим словам. В конце концов, я спас тебе жизнь. Думаешь, я не знаю, что ты вовсе не ребенок? Если это узнает кто-нибудь еще, тебя убьют.
Он не хотел упоминать этого, не хотел даже намекать на то, что ему было известно, но злость мешала связно мыслить, злость заставляла говорить необдуманно, желая только причинить боль. Теперь уже нельзя, невозможно было сделать вид, что ничего не случилось.
- Ты? Спас? - в голосе Син-Эрли послышались насмешливые нотки, так, почти ласково, но обидно она обратилась к Кристиану впервые. - Мне вот что интересно: кого именно ты спас? В самом деле меня? Или их - от меня?
Кристиан молчал. Он ненавидел вампиров - всех вместе, не отделяя их друг от друга: они все были убийцами, чудовищами, нечистью без капли человечности. А Син-Эрли ненавидел ещё и потому, что она видела его насквозь. Говорить с ней было все равно что смотреть в зеркало. Только это зеркало отражало не внешний облик, а то, что пряталось под ним.
- Ты сам согласился сыграть в эту игру, Кристиан, - обманчиво мягко прошептала она, - поздно жаловаться и идти на попятный.
***
- В этот раз я беру тебя с собой, - заявил Кристиан прямо с порога. - Джек решил, что ты, наконец, готова.
Син-Эрли подняла голову, но ничего не спросила - она никогда ничего не спрашивала.
- Иди в оружейную, на время задания тебе выдадут пистолет. Не вздумай его случайно потерять.
Вообще-то, смысл в эти слова Кристиан вкладывал совсем другой: не вздумай выстрелить не в тех. Он был уверен, что каждый этап в "обучении вампира" был, кроме того, и проверкой, и надеялся только, что Син-Эрли не надоест. Ведь, в самом деле, спасал он тогда совсем не ее.
- Будь осторожнее, за тобой наверняка будут приглядывать.
Она кивнула.
Кристиан спасал не ее, но, если сейчас Син-Эрли решит закончить эту игру, вполне возможно, спасать будет уже некого. Или некому.
Последнее время часто, даже слишком часто на ум приходила та сказка, которая прямо на глазах воплощалась в жизнь. С некоторыми оговорками, конечно, но их Кристиан предпочитал не замечать. Он ненавидел сказки и ненавидел вампиров - и, разумеется, ненавидел сказки про вампиров. Ему не хотелось, чтобы старая история повторялась.
***
- Новая деревня, - выплюнул Кристиан, - собирайся.
- Я всегда готова.
Оружие Син-Эрли по-прежнему выдавали только на время задания.
За последние десять лет она ни капли не изменилась. Охотники мало-помалу привыкли к Син-Эрли, вернее, привыкли не замечать ее, и, хотя Джек не уставал напоминать, кто она такая, ее истинная сущность словно отошла на второй план.
Словно вернулись древние времена, когда охотники-вампиры не вызывали у людей иных чувств, кроме естественного любопытства и легкого презрения, к которому изредка примешивался страх, не страх даже - опасение. Так в зверинце смотрят на хищников, запертых в клетках, и на спор протискивают между прутьев ладонь, чтобы успеть отдернуть за миг до того, как у пальцев щелкнут острые зубы.
Син-Эрли, казалось, не обращала на это никакого внимания. Она ни с кем не спорила, никому ничего не доказывала, напоказ слушалась Джека, выводя того из себя. Уходила куда-то по ночам, и Кристиан был не в силах ни остановить ее, ни даже проследить за ней. На заданиях она держалась рядом, но стоило хотя бы на мгновение отвлечься, тут же исчезала.
Кристиан чувствовал себя так, словно бежал над пропастью по очень тонкой до предела натянутой веревке и в любой момент мог сорваться вниз. Снова и снова почти забытые слова всплывали откуда-то из глубин памяти: "Точка зрения на игру может быть только одна". Кристиан по привычке тянулся к оберегу, но рука замирала в воздухе, у самой груди, когда он вспоминал, что это бесполезно...
Деревня была новой в том смысле, что охотники здесь раньше не появлялись. А так все было привычно, даже присутствие Син-Эрли.
- Плохо, что ей не страшен солнечный свет, - сказал Джек, с неприязнью посматривая в сторону Син-Эрли.
- Тогда бы она не смогла участвовать в охоте.
- Ночью бы смогла. А лучше бы ты сразу избавился от нее или вообще никогда не встречал.
***
Игра была игрой только для Син-Эрли. Но, однажды сказав "да", Кристиан был вынужден следовать чужим правилам, хотя бы пытаться следовать - или пытаться сделать вид, что следует. До сих пор он так и не смог понять, что же было на кону: смерть или жизнь. И чья. Чьи. Воспоминания об "обещании" были нечеткими, смутными и при любой попытке вспомнить больше таяли, как туман под лучами утреннего солнца. При этом в голове Кристиана постоянно крутились обрывки воспоминаний, которые ему хотелось бы навсегда забыть.
~
- Почему ты убиваешь нас, жрица?
Син-Эрли ни разу не ответила. Если бы только ее губы, перепачканные кровью, ему приснились...
~
- Почему ты убиваешь их... жрица?
Равнодушный взгляд скользнул по его лицу.
- Не называй меня так, мальчик.
~
- Вампир-охотник - совсем как в древности. Не боишься повторить судьбу своих предшественников?
Син-Эрли вскинула голову, на этот раз в ее ладони был зажат пистолет. От резкого движения из-под ворота платья выпал оберег. Он невольно протянул руку и тут же отдернул, так и не дотронувшись.
- Со...
- Ш-ш-ш. - Она прижала к его губам палец, смотря прямо в глаза.
~
- Еще не время, но потом... Ты дашь мне своей крови?
Он отшатнулся. Если бы это тоже всего лишь приснилось... Син-Эрли так и не обернулась, а он так и не ответил. Нельзя же было считать ответом слабый кивок головой, который она точно не могла заметить. "Обещание", да?
***
- ...и детей вампиров, воспитанных людьми, и их потомков, и этих людей - их всех убили. Не стоит думать, что могло быть иначе.
Син-Эрли говорила мягко, нараспев. Ужасно хотелось спать. И чтобы ушла боль. Когда Кристиан вслушивался в слова Син-Эрли, становилось легче. Злая, полная чужой боли сказочка отвлекала. Кристиан изо всех сил старался не закрывать глаза, ему казалось, что тогда он, несмотря ни на что, мгновенно заснет, а сможет ли проснуться - тот еще вопрос.
Син-Эрли медленно гладила Кристиана по волосам. На ее губах застыла фальшивая улыбка, которая не смогла бы обмануть и ребенка. Тепла в ней не было совершенно. Кристиан осторожно шевельнул рукой - больно, но уже терпимо - и коснулся пальцами щеки Син-Эрли, стирая с кожи бурое пятнышко.
Та продолжала говорить:
- Однако охотники по-прежнему - тайно, украдкой - ищут тех, кто сумел избежать уготованной им участи. Хотя... Уже больше века никто не видел ни одного проклятого ребенка.
Было что-то очень знакомое в ее словах. Если бы только память...
- В эту игру невозможно играть в одиночку.
"Кажется, я все-таки заснул", - подумал Кристиан, вскакивая на ноги. Тело тут же отозвалось резкой болью. Она стояла к нему спиной - как всегда - и, когда Кристиан шагнул вперед, отрицательно покачала головой. Он замер. Что-то было не так.
- В эту игру невозможно играть в одиночку, - повторила она, ее голос звучал непривычно грустно. - Но при этом точка зрения на игру может быть только одна. Ты вспомнил?
И Кристиан наконец понял, что ему показалось странным. Неправильным. Что было не так. Перед ним стояла уже не Син-Эрли, маленькая злая девочка, которая не говорит ни слова правды, а если и говорит, то так, что ей никто не верит: те же светлые волосы, только длиннее, намного длиннее, на плечи накинут плащ, и, наверное, хорошо, что он скрывает платье - вряд ли оно выдержало ее превращение во взрослую женщину.
Кристиану захотелось немедленно дотронуться до оберега, сжать его в ладони, как в детстве, когда это действие было для него сродни молитве. Но пальцы не ощутили на груди ничего, кроме ткани одежды.
- Прости. Если захочешь, в следующую нашу встречу я отдам его тебе. Так что постарайся до нее дожить.
- Постой, - хрипло выговорил Кристиан.
- Думаю, тебе поручат найти меня и убить. Неплохой предлог, верно?
Она открыла дверь.
- Сора-Лэй! - почти выкрикнул Кристиан, ведь Син-Эрли давно выросла и не могла больше зваться детским именем.
Она не обернулась. Она никогда не смотрела назад.
- Найди меня. А убить... Убить ты ведь не сможешь.
В его памяти навсегда сохранились исчезающие в темноте светлые, с красноватым отливом, волосы.
Точка зрения на игру может быть только одна. Игра нужна всего лишь для того, чтобы в нее играть, как жизнь - чтобы жить. Кристиан вышел из дома. По небу плыла полная луна. Тусклым серебром мерцали звезды. Кожу шеи тянуло. Трогать там было больно. С отдернутых пальцев просыпалась на землю темно-красная, почти черная крошка.
Кристиан вспомнил. В эту игру, как и в любую другую, невозможно было играть в одиночку.